Страница:
Лю Бэя охватила печаль. Он припомнил милости, которые ему оказывал Гунсунь Цзань, вспомнил о Чжао Юне. Где-то он теперь?
«Я сейчас же должен бежать отсюда, и ждать больше нечего», – подумал он про себя и, подымаясь, обратился к Цао Цао:
– Если Юань Шу пойдет к Юань Шао, ему не миновать Сюйчжоу. Прошу вас, дайте мне войско; я ударю на Юань Шу и возьму его в плен. Это вполне возможно.
– Хорошо. Я доложу Сыну неба, – улыбнувшись, пообещал Цао Цао.
На следующий день Лю Бэй предстал перед императором. Цао Цао выделил ему пятьдесят тысяч пешего и конного войска и послал вместе с ним Чжу Лина и Лу Чжао.
Прощаясь с Лю Бэем, император проливал слезы. Вернувшись домой, Лю Бэй взял оружие, оседлал коня и двинулся в путь. Дун Чэн проводил его до первого чантина.
– Вы уж как-нибудь потерпите, – на прощанье сказал ему Лю Бэй. – Этот поход поможет нашим планам.
– Помните, вы должны сосредоточить все свои помыслы на выполнении воли нашего государя, – сказал ему Дун Чэн, и они расстались.
– Почему вы так спешите в этот поход? – поинтересовались Гуань Юй и Чжан Фэй.
– Я был, как птица в клетке, как рыба в сети, – ответил Лю Бэй. – Этот поход для меня все равно что океан для рыбы и голубое небо для птицы.
Он велел братьям торопить войска Чжу Лина и Лу Чжао.
К этому времени Го Цзя и Чэн Юй вернулись из поездки по проверке провианта и казны и, узнав обо всем, сейчас же поспешили к Цао Цао.
– Господин чэн-сян, почему вы назначили командующим Лю Бэя?
– Он собирается отрезать путь Юань Шу, – ответил Цао Цао.
– Прежде, когда Лю Бэй был правителем Юйчжоу, мы советовали вам убить его, но вы не послушались, – прервал его Чэн Юй. – Теперь вы дали ему войско, а это все равно что отпустить дракона в море или тигра в горы. Больше уж вам не повелевать им, если бы даже вы и захотели.
– Можно было не убивать Лю Бэя, но во всяком случае не следовало отпускать его, – присоединился Го Цзя. – Ведь у древних сказано: «Врагу дай на один день поблажку, а беды тебе хватит на десять тысяч веков». Согласитесь, что это справедливые слова.
И Цао Цао приказал Сюй Чу с отрядом в пятьсот воинов вернуть Лю Бэя. Сюй Чу бросился выполнять приказание.
В пути Лю Бэй заметил позади облако пыли и сказал Гуань Юю и Чжан Фэю:
– Нас догоняют люди Цао Цао.
Лю Бэй велел стать лагерем и приказал Гуань Юю и Чжан Фэю быть в полной готовности. Вскоре в лагерь явился Сюй Чу.
– Зачем вы прибыли сюда? – спросил его Лю Бэй.
– Господин чэн-сян просит вас вернуться. Он хочет посоветоваться с вами по какому-то делу.
– Когда полководец выступил в поход, он не повинуется даже повелению государя, – возразил Лю Бэй. – Я был допущен к Сыну неба и получил приказ чэн-сяна. Больше об этом говорить не будем! Так и доложите Цао Цао.
«Между Лю Бэем и Цао Цао существуют дружеские отношения, – размышлял Сюй Чу. – Приказания убить его я не получал. Надо вернуться и ждать других указаний».
Он попрощался с Лю Бэем и, возвратившись обратно, передал Цао Цао все, что сказал Лю Бэй. Цао Цао колебался, не зная, как поступить.
– Лю Бэй не захотел вернуться, значит он что-то задумал, – сказали Го Цзя и Чэн Юй.
– При нем мои люди, Чжу Лин и Лу Чжао, – промолвил Цао Цао. – Вряд ли он пойдет на измену. И я сам его послал, теперь раскаиваться поздно!
Вскоре под предлогом спешных дел ушел из Сюйчана и Ма Тэн.
Тем временем Лю Бэй прибыл в Сюйчжоу, где его встретил цы-ши Чэ Чжоу. После торжественного пира к нему пришли Сунь Цянь, Ми Чжу и другие военачальники. Потом Лю Бэй навестил свою семью.
В скором времени вернулись разведчики, посланные разузнать, что делается у Юань Шу, и донесли, что тот расточительствует сверх всякой меры; Лэй Бо и Чэнь Лань ушли в Суншань; силы Юань Шу растаяли.
Лю Бэй решил, не теряя времени, во главе пятидесяти тысяч воинов двинуться ему навстречу. Когда подошел Юань Шу со своей армией, Лю Бэй, стоя под знаменем, крикнул ему:
– Ты мятежник и беззаконник! Вели связать себя и сдавайся, дабы искупить свою вину!
– Цыновщик! Башмачник! – бранью отвечал Юань Шу. – Жалкое создание! У тебя еще хватает наглости оскорблять меня!
Юань Шу подал сигнал к нападению. Лю Бэй немного отошел, и его армия, ударив с двух сторон, так разбила войско Юань Шу, что трупами покрылось все поле и кровь лилась рекой. Множество воинов разбежалось, спасая свою жизнь. Суншаньские разбойники Лэй Бо и Чэнь Лань разграбили провиант и все запасы Юань Шу, который хотел вернуться в Шоучунь, но снова подвергся нападению разбойников. С ничтожными остатками войска ему пришлось взять с собой свою семью и слуг и уйти в Цзянтин.
Стояло знойное лето. Оставшиеся тридцать ху пшеницы Юань Шу велел разделить между воинами; семья и слуги его голодали и многие из них умерли. Юань Шу не мог есть грубую пищу и велел повару принести медовой воды, чтобы утолить жажду.
– Откуда я возьму медовую воду? Осталась только кровавая, – ответил повар.
Сидевший на ложе Юань Шу внезапно с диким воплем повалился на пол. У него началась кровавая рвота, и вскоре он испустил дух.
Случилось это в шестом месяце четвертого года периода Цзянь-ань [199 г.]. Потомки сложили о Юань Шу такие стихи:
Между тем Лю Бэй, узнав о гибели Юань Шу, написал донесение двору и отправил письмо Цао Цао. Чжу Лина и Лу Чжао он вернул в Сюйчан, а сам, оставив войска охранять Сюйчжоу, выехал из города, чтобы призвать разбежавшееся население приниматься за свои дела.
Когда Чжу Лин и Лу Чжао доложили обо всем Цао Цао, тот пришел в великий гнев и хотел казнить их, но его отговорил Сюнь Юй.
– Напишите лучше письмо Чэ Чжоу, чтобы он устроил Лю Бэю ловушку, – посоветовал он.
Цао Цао так и сделал. Чэ Чжоу, получив повеление, призвал на совет Чэнь Дэна.
– Все это очень просто, – сказал Чэнь Дэн. – Лю Бэй поехал созывать народ, не пройдет и дня, как он вернется. Устройте у городских ворот засаду и подождите его. Когда он подъедет, с ним можно будет покончить одним ударом. Я сам с городской стены стрелами перебью его стражу.
Чэ Чжоу принял этот совет.
Придя домой, Чэнь Дэн все рассказал отцу, и тот велел ему тотчас же уведомить Лю Бэя. Чэнь Дэн отправился в путь и вблизи Сюйчжоу встретил Гуань Юя и Чжан Фэя. Выслушав рассказ Чэнь Дэна, Чжан Фэй хотел сразу же перебить стражу у городских ворот, но Гуань Юй удержал его:
– Они нас ожидают. Действовать надо наверняка. Мы воспользуемся ночной темнотой и сделаем вид, будто в Сюйчжоу прибыли войска Цао Цао. Чэ Чжоу выйдет из города, тогда мы его и пристукнем.
Чжан Фэй согласился с Гуань Юем. У воинов, находившихся под их командой, было такое же вооружение, как и у войска Цао Цао. Ночью они подошли к городу, окликнули стражу и на вопрос, кто они такие, ответили, что это отряд Чжан Ляо, посланный чэн-сяном Цао Цао. Об этом доложили Чэ Чжоу. Тот вызвал Чэнь Дэна и сказал ему в нерешительности:
– Если я их не встречу, моя преданность окажется под сомнением, а выйти боюсь, чтобы не попасть в ловушку.
В конце концов он поднялся на стену и сказал, что ночью трудно разглядеть прибывших и что лучше подождать до рассвета.
– Открывайте ворота, пока нас не настиг Лю Бэй! – закричали внизу.
Чэ Чжоу ничего не оставалось, как сесть на коня и выехать за ворота города.
– Где Чжан Ляо? – спросил он, но при свете огня распознал Гуань Юя, который с поднятым мечом во весь опор несся ему навстречу.
– Презренный мятежник! Ты хотел убить моего брата! – кричал он.
Чэ Чжоу в страхе повернул обратно. У подъемного моста Чэнь Дэн со стены осыпал его стрелами. Чэ Чжоу поскакал вдоль стены, Гуань Юй за ним. Поднялась его рука, опустился меч, и мертвый Чэ Чжоу упал на землю. Гуань Юй отрубил ему голову и вернулся с победным криком:
– Мятежник Чэ Чжоу убит! Остальные не виновны! Сдавайтесь, и вы избежите смерти!
Воины опустили копья. Когда возбуждение улеглось, Гуань Юй с отрубленной головой Чэ Чжоу поскакал навстречу Лю Бэю и рассказал ему, как было дело. Лю Бэй заволновался.
– Что мы будем делать, если придет Цао Цао?
– Мы с Чжан Фэем встретим его! – ответил Гуань Юй.
Лю Бэй въехал в Сюйчжоу крайне встревоженный. Почтенные старейшины города падали ниц на дороге, приветствуя его. Во дворце брата встретил Чжан Фэй, он уже перебил всю семью Чэ Чжоу.
– Ты убил одного из приближенных Цао Цао! – воскликнул Лю Бэй. – Как чэн-сян стерпит это?
– Я знаю, как заставить Цао Цао отступить, – заявил Чэнь Дэн.
Вот уж поистине:
Глава двадцать вторая
Юань Шао – вот кого боится Цао Цао, – сказал Чэнь Дэн, предлагая свой план. – Он, как тигр, засел в землях Цзи, Цин и Ю. Почему бы не обратиться к нему с просьбой о помощи?
– Но мы с ним никогда не имели связей, – возразил Лю Бэй. – Да и захочет ли он помочь? Ведь я недавно разбил его брата.
– Здесь у нас есть человек, который был близок к трем поколениям семьи Юань Шао. Если послать его с письмом к нему, Юань Шао непременно откликнется.
– Уж не Чжэн Сюань ли это? – спросил Лю Бэй.
– Да.
Чжэн Сюань был большим ученым и обладал многими талантами. Долгое время он учился у Ма Юна, который во время занятий опускал прозрачную красивую занавеску и сажал перед ней своих учеников, а по ту сторону полукругом располагал девушек-певиц. Чжэн Сюань три года слушал его учение и ни разу не взглянул на занавес. Ма Юн только диву давался, и когда Чжэн Сюань, закончив ученье, собирался домой, учитель сказал:
– Вы единственный, кто постиг смысл моего учения.
В семье Чжэн Сюаня даже все служанки знали наизусть «Стихи Мао» [ 35]. Однажды одна из служанок ослушалась Чжэн Сюаня, и тот заставил ее стоять на коленях перед крыльцом. Другая шутя спросила ее словами из стихотворения Мао:
Лю Бэй, в бытность свою в Чжоцзюне, учился у Чжэн Сюаня, а когда стал правителем Сюйчжоу, время от времени посещал его дом, просил у него наставлений и очень уважал его. Вот почему сейчас, услышав имя этого человека, Лю Бэй так обрадовался и вместе с Чэнь Дэном отправился к Чжэн Сюаню просить его написать письмо Юань Шао. Чжэн Сюань охотно согласился. Лю Бэй тут же велел Сунь Цяню снарядиться в путь и доставить письмо на место.
Прочитав письмо, Юань Шао подумал: «Лю Бэю помогать не следовало бы – он разбил моего брата. Но из уважения к шан-шу Чжэн Сюаню я отказать не могу». И он созвал совет, чтобы обсудить поход против Цао Цао. Советник Тянь Фын выступил первым:
– Уже несколько лет длится война, народ истощен, в житницах нет запасов. Большую армию подымать нельзя. Пошлите сначала донесение Сыну неба о победе над Гунсунь Цзанем. Если оно до Сына неба не дойдет, объявите, что Цао Цао препятствует управлению, подымите войска и захватите Лиян. Кроме того, соберите большой флот в Хэнэе, заготовьте оружие, отборными войсками займите пограничные города, и через три года великое дело будет завершено.
– Нет, с этим я не согласен, – заявил Шэнь Пэй. – Благодаря своему военному таланту князь Юань Шао одолел дикие орды в Хэбэе. А покарать Цао Цао так же легко, как махнуть рукой! Зачем затягивать это на месяцы?
– Победа не всегда на стороне того, у кого много войск, – возразил Цзюй Шоу. – У Цао Цао войска отборные, и действует он на основании законов. Он не станет, как Гунсунь Цзань, сидеть и ждать, пока попадет в беду. Не советую вам подымать войска, не послав предварительно императору донесения о победе.
– А разве для похода на Цао Цао нет предлога? – спросил Го Ту. – Если князь, последовав совету шан-шу Чжэн Сюаня, вместе с Лю Бэем выступит за справедливость, это будет соответствовать воле неба и желаниям народа. Поистине это была бы великая радость!
Четыре советника так и не могли прийти к общему решению, и Юань Шао не знал, что предпринять. В этот момент прибыли Сюй Ю и Сюнь Шэнь.
– Вот у кого большой опыт! Послушаем, что они скажут, – решил Юань Шао.
После приветственных церемоний он обратился к ним:
– Пришло письмо от Лю Бэя. Шан-шу Чжэн Сюань советует мне помочь Лю Бэю в войне против Цао Цао. Как вы думаете, послать ли мне армию?
– О князь! – в один голос вскричали оба. – Своими многочисленными войсками вы одолеете малочисленные, сильными – разобьете слабых, покараете злодея и поддержите правящий дом. Правильно, правильно, посылайте войска!
– Ваше мнение совпадает с моими мыслями, – сказал Юань Шао и перешел к обсуждению плана похода.
Прежде всего он поручил Сун Сяню известить о своем решении Чжэн Сюаня и передать Лю Бэю, чтобы он двигался навстречу. Во главе армий Юань Шао поставил Шэнь Пэя и Фын Цзи. Тянь Фына, Сюнь Шэня и Сюй Ю он назначил советниками и повелел выступить к Лияну.
Когда все обязанности были распределены, Го Ту обратился к Юань Шао:
– Вам, князь, перед походом следовало бы перечислить все злодеяния Цао Цао и возвестить о них по всем округам, требуя наказания злодею. Тогда вещи будут названы своими именами.
Юань Шао послушался его и велел шу-цзи Чэнь Линю, который в свое время подвергся гонениям со стороны Дун Чжо и скрылся от опасности в Цзичжоу, сочинить воззвание. Оно гласило:
Просмотрев воззвание, Юань Шао остался очень доволен. Он приказал переписать его и разослать во все округа и уезды, вывесить на заставах, на перекрестках дорог и переправах.
Воззвание попало и в Сюйчан. Цао Цао, страдавший от головной боли, лежал на своем ложе. При виде воззвания он задрожал всем телом и покрылся холодной испариной. Забыв о своих недугах, он одним прыжком вскочил с постели и крикнул Цао Хуну:
– Кто писал воззвание?
– Это, как я слышал, кисть Чэнь Линя, – ответил тот.
«Я сейчас же должен бежать отсюда, и ждать больше нечего», – подумал он про себя и, подымаясь, обратился к Цао Цао:
– Если Юань Шу пойдет к Юань Шао, ему не миновать Сюйчжоу. Прошу вас, дайте мне войско; я ударю на Юань Шу и возьму его в плен. Это вполне возможно.
– Хорошо. Я доложу Сыну неба, – улыбнувшись, пообещал Цао Цао.
На следующий день Лю Бэй предстал перед императором. Цао Цао выделил ему пятьдесят тысяч пешего и конного войска и послал вместе с ним Чжу Лина и Лу Чжао.
Прощаясь с Лю Бэем, император проливал слезы. Вернувшись домой, Лю Бэй взял оружие, оседлал коня и двинулся в путь. Дун Чэн проводил его до первого чантина.
– Вы уж как-нибудь потерпите, – на прощанье сказал ему Лю Бэй. – Этот поход поможет нашим планам.
– Помните, вы должны сосредоточить все свои помыслы на выполнении воли нашего государя, – сказал ему Дун Чэн, и они расстались.
– Почему вы так спешите в этот поход? – поинтересовались Гуань Юй и Чжан Фэй.
– Я был, как птица в клетке, как рыба в сети, – ответил Лю Бэй. – Этот поход для меня все равно что океан для рыбы и голубое небо для птицы.
Он велел братьям торопить войска Чжу Лина и Лу Чжао.
К этому времени Го Цзя и Чэн Юй вернулись из поездки по проверке провианта и казны и, узнав обо всем, сейчас же поспешили к Цао Цао.
– Господин чэн-сян, почему вы назначили командующим Лю Бэя?
– Он собирается отрезать путь Юань Шу, – ответил Цао Цао.
– Прежде, когда Лю Бэй был правителем Юйчжоу, мы советовали вам убить его, но вы не послушались, – прервал его Чэн Юй. – Теперь вы дали ему войско, а это все равно что отпустить дракона в море или тигра в горы. Больше уж вам не повелевать им, если бы даже вы и захотели.
– Можно было не убивать Лю Бэя, но во всяком случае не следовало отпускать его, – присоединился Го Цзя. – Ведь у древних сказано: «Врагу дай на один день поблажку, а беды тебе хватит на десять тысяч веков». Согласитесь, что это справедливые слова.
И Цао Цао приказал Сюй Чу с отрядом в пятьсот воинов вернуть Лю Бэя. Сюй Чу бросился выполнять приказание.
В пути Лю Бэй заметил позади облако пыли и сказал Гуань Юю и Чжан Фэю:
– Нас догоняют люди Цао Цао.
Лю Бэй велел стать лагерем и приказал Гуань Юю и Чжан Фэю быть в полной готовности. Вскоре в лагерь явился Сюй Чу.
– Зачем вы прибыли сюда? – спросил его Лю Бэй.
– Господин чэн-сян просит вас вернуться. Он хочет посоветоваться с вами по какому-то делу.
– Когда полководец выступил в поход, он не повинуется даже повелению государя, – возразил Лю Бэй. – Я был допущен к Сыну неба и получил приказ чэн-сяна. Больше об этом говорить не будем! Так и доложите Цао Цао.
«Между Лю Бэем и Цао Цао существуют дружеские отношения, – размышлял Сюй Чу. – Приказания убить его я не получал. Надо вернуться и ждать других указаний».
Он попрощался с Лю Бэем и, возвратившись обратно, передал Цао Цао все, что сказал Лю Бэй. Цао Цао колебался, не зная, как поступить.
– Лю Бэй не захотел вернуться, значит он что-то задумал, – сказали Го Цзя и Чэн Юй.
– При нем мои люди, Чжу Лин и Лу Чжао, – промолвил Цао Цао. – Вряд ли он пойдет на измену. И я сам его послал, теперь раскаиваться поздно!
Вскоре под предлогом спешных дел ушел из Сюйчана и Ма Тэн.
Тем временем Лю Бэй прибыл в Сюйчжоу, где его встретил цы-ши Чэ Чжоу. После торжественного пира к нему пришли Сунь Цянь, Ми Чжу и другие военачальники. Потом Лю Бэй навестил свою семью.
В скором времени вернулись разведчики, посланные разузнать, что делается у Юань Шу, и донесли, что тот расточительствует сверх всякой меры; Лэй Бо и Чэнь Лань ушли в Суншань; силы Юань Шу растаяли.
Лю Бэй решил, не теряя времени, во главе пятидесяти тысяч воинов двинуться ему навстречу. Когда подошел Юань Шу со своей армией, Лю Бэй, стоя под знаменем, крикнул ему:
– Ты мятежник и беззаконник! Вели связать себя и сдавайся, дабы искупить свою вину!
– Цыновщик! Башмачник! – бранью отвечал Юань Шу. – Жалкое создание! У тебя еще хватает наглости оскорблять меня!
Юань Шу подал сигнал к нападению. Лю Бэй немного отошел, и его армия, ударив с двух сторон, так разбила войско Юань Шу, что трупами покрылось все поле и кровь лилась рекой. Множество воинов разбежалось, спасая свою жизнь. Суншаньские разбойники Лэй Бо и Чэнь Лань разграбили провиант и все запасы Юань Шу, который хотел вернуться в Шоучунь, но снова подвергся нападению разбойников. С ничтожными остатками войска ему пришлось взять с собой свою семью и слуг и уйти в Цзянтин.
Стояло знойное лето. Оставшиеся тридцать ху пшеницы Юань Шу велел разделить между воинами; семья и слуги его голодали и многие из них умерли. Юань Шу не мог есть грубую пищу и велел повару принести медовой воды, чтобы утолить жажду.
– Откуда я возьму медовую воду? Осталась только кровавая, – ответил повар.
Сидевший на ложе Юань Шу внезапно с диким воплем повалился на пол. У него началась кровавая рвота, и вскоре он испустил дух.
Случилось это в шестом месяце четвертого года периода Цзянь-ань [199 г.]. Потомки сложили о Юань Шу такие стихи:
Племянник Юань Шу перевез гроб с телом умершего и его семью в Луцзян, где всех их перебил Сюй Цю. Сюй Цю забрал печать и отправил ее в Сюйчан для передачи Цао Цао. Тот на радостях пожаловал ему должность гаолинского тай-шоу. Так печать попала в руки Цао Цао.
В конце династии Хань оружье гремело повсюду,
Безумствовал Юань Шу, но знал ли он сам, почему?
Он предков своих позабыл, прославленных гунов и сянов,
Мечтал императором стать, и трон уже снился ему.
Печатью бахвалился он, которую взял вероломством,
И знаки небес презирал, с развратом сроднив произвол.
Когда он воды попросил и не было даже росинки,
Со стоном на землю упал и кровью, злодей, изошел.
Между тем Лю Бэй, узнав о гибели Юань Шу, написал донесение двору и отправил письмо Цао Цао. Чжу Лина и Лу Чжао он вернул в Сюйчан, а сам, оставив войска охранять Сюйчжоу, выехал из города, чтобы призвать разбежавшееся население приниматься за свои дела.
Когда Чжу Лин и Лу Чжао доложили обо всем Цао Цао, тот пришел в великий гнев и хотел казнить их, но его отговорил Сюнь Юй.
– Напишите лучше письмо Чэ Чжоу, чтобы он устроил Лю Бэю ловушку, – посоветовал он.
Цао Цао так и сделал. Чэ Чжоу, получив повеление, призвал на совет Чэнь Дэна.
– Все это очень просто, – сказал Чэнь Дэн. – Лю Бэй поехал созывать народ, не пройдет и дня, как он вернется. Устройте у городских ворот засаду и подождите его. Когда он подъедет, с ним можно будет покончить одним ударом. Я сам с городской стены стрелами перебью его стражу.
Чэ Чжоу принял этот совет.
Придя домой, Чэнь Дэн все рассказал отцу, и тот велел ему тотчас же уведомить Лю Бэя. Чэнь Дэн отправился в путь и вблизи Сюйчжоу встретил Гуань Юя и Чжан Фэя. Выслушав рассказ Чэнь Дэна, Чжан Фэй хотел сразу же перебить стражу у городских ворот, но Гуань Юй удержал его:
– Они нас ожидают. Действовать надо наверняка. Мы воспользуемся ночной темнотой и сделаем вид, будто в Сюйчжоу прибыли войска Цао Цао. Чэ Чжоу выйдет из города, тогда мы его и пристукнем.
Чжан Фэй согласился с Гуань Юем. У воинов, находившихся под их командой, было такое же вооружение, как и у войска Цао Цао. Ночью они подошли к городу, окликнули стражу и на вопрос, кто они такие, ответили, что это отряд Чжан Ляо, посланный чэн-сяном Цао Цао. Об этом доложили Чэ Чжоу. Тот вызвал Чэнь Дэна и сказал ему в нерешительности:
– Если я их не встречу, моя преданность окажется под сомнением, а выйти боюсь, чтобы не попасть в ловушку.
В конце концов он поднялся на стену и сказал, что ночью трудно разглядеть прибывших и что лучше подождать до рассвета.
– Открывайте ворота, пока нас не настиг Лю Бэй! – закричали внизу.
Чэ Чжоу ничего не оставалось, как сесть на коня и выехать за ворота города.
– Где Чжан Ляо? – спросил он, но при свете огня распознал Гуань Юя, который с поднятым мечом во весь опор несся ему навстречу.
– Презренный мятежник! Ты хотел убить моего брата! – кричал он.
Чэ Чжоу в страхе повернул обратно. У подъемного моста Чэнь Дэн со стены осыпал его стрелами. Чэ Чжоу поскакал вдоль стены, Гуань Юй за ним. Поднялась его рука, опустился меч, и мертвый Чэ Чжоу упал на землю. Гуань Юй отрубил ему голову и вернулся с победным криком:
– Мятежник Чэ Чжоу убит! Остальные не виновны! Сдавайтесь, и вы избежите смерти!
Воины опустили копья. Когда возбуждение улеглось, Гуань Юй с отрубленной головой Чэ Чжоу поскакал навстречу Лю Бэю и рассказал ему, как было дело. Лю Бэй заволновался.
– Что мы будем делать, если придет Цао Цао?
– Мы с Чжан Фэем встретим его! – ответил Гуань Юй.
Лю Бэй въехал в Сюйчжоу крайне встревоженный. Почтенные старейшины города падали ниц на дороге, приветствуя его. Во дворце брата встретил Чжан Фэй, он уже перебил всю семью Чэ Чжоу.
– Ты убил одного из приближенных Цао Цао! – воскликнул Лю Бэй. – Как чэн-сян стерпит это?
– Я знаю, как заставить Цао Цао отступить, – заявил Чэнь Дэн.
Вот уж поистине:
Какой план предложил Чэнь Дэн, раскроет следующая глава.
И от тигра ушел, из логова выбравшись ловко,
И злодея убил, обманув его хитрой уловкой.
Глава двадцать вторая
повествующая о том, как Юань Шао и Цао Цао выступили в поход с тремя армиями, и о том, как Гуань Юй и Чжан Фэй взяли в плен Ван Чжуна и Лю Дая
Юань Шао – вот кого боится Цао Цао, – сказал Чэнь Дэн, предлагая свой план. – Он, как тигр, засел в землях Цзи, Цин и Ю. Почему бы не обратиться к нему с просьбой о помощи?
– Но мы с ним никогда не имели связей, – возразил Лю Бэй. – Да и захочет ли он помочь? Ведь я недавно разбил его брата.
– Здесь у нас есть человек, который был близок к трем поколениям семьи Юань Шао. Если послать его с письмом к нему, Юань Шао непременно откликнется.
– Уж не Чжэн Сюань ли это? – спросил Лю Бэй.
– Да.
Чжэн Сюань был большим ученым и обладал многими талантами. Долгое время он учился у Ма Юна, который во время занятий опускал прозрачную красивую занавеску и сажал перед ней своих учеников, а по ту сторону полукругом располагал девушек-певиц. Чжэн Сюань три года слушал его учение и ни разу не взглянул на занавес. Ма Юн только диву давался, и когда Чжэн Сюань, закончив ученье, собирался домой, учитель сказал:
– Вы единственный, кто постиг смысл моего учения.
В семье Чжэн Сюаня даже все служанки знали наизусть «Стихи Мао» [ 35]. Однажды одна из служанок ослушалась Чжэн Сюаня, и тот заставил ее стоять на коленях перед крыльцом. Другая шутя спросила ее словами из стихотворения Мао:
Такова была обстановка, в которой рос Чжэн Сюань. В годы правления императора Хуань-ди Чжэн Сюань был чиновником и дослужился до чина шан-шу. Потом начались поднятые евнухами смуты. Он покинул свой пост и вернулся в деревню, а теперь жил в Сюйчжоу.
Почему ты стоишь в грязи?
Провинившаяся отвечала, продолжая стихотворение:
Ему я просто словечко сказала,
И гнев его на себе испытала.
Лю Бэй, в бытность свою в Чжоцзюне, учился у Чжэн Сюаня, а когда стал правителем Сюйчжоу, время от времени посещал его дом, просил у него наставлений и очень уважал его. Вот почему сейчас, услышав имя этого человека, Лю Бэй так обрадовался и вместе с Чэнь Дэном отправился к Чжэн Сюаню просить его написать письмо Юань Шао. Чжэн Сюань охотно согласился. Лю Бэй тут же велел Сунь Цяню снарядиться в путь и доставить письмо на место.
Прочитав письмо, Юань Шао подумал: «Лю Бэю помогать не следовало бы – он разбил моего брата. Но из уважения к шан-шу Чжэн Сюаню я отказать не могу». И он созвал совет, чтобы обсудить поход против Цао Цао. Советник Тянь Фын выступил первым:
– Уже несколько лет длится война, народ истощен, в житницах нет запасов. Большую армию подымать нельзя. Пошлите сначала донесение Сыну неба о победе над Гунсунь Цзанем. Если оно до Сына неба не дойдет, объявите, что Цао Цао препятствует управлению, подымите войска и захватите Лиян. Кроме того, соберите большой флот в Хэнэе, заготовьте оружие, отборными войсками займите пограничные города, и через три года великое дело будет завершено.
– Нет, с этим я не согласен, – заявил Шэнь Пэй. – Благодаря своему военному таланту князь Юань Шао одолел дикие орды в Хэбэе. А покарать Цао Цао так же легко, как махнуть рукой! Зачем затягивать это на месяцы?
– Победа не всегда на стороне того, у кого много войск, – возразил Цзюй Шоу. – У Цао Цао войска отборные, и действует он на основании законов. Он не станет, как Гунсунь Цзань, сидеть и ждать, пока попадет в беду. Не советую вам подымать войска, не послав предварительно императору донесения о победе.
– А разве для похода на Цао Цао нет предлога? – спросил Го Ту. – Если князь, последовав совету шан-шу Чжэн Сюаня, вместе с Лю Бэем выступит за справедливость, это будет соответствовать воле неба и желаниям народа. Поистине это была бы великая радость!
Четыре советника так и не могли прийти к общему решению, и Юань Шао не знал, что предпринять. В этот момент прибыли Сюй Ю и Сюнь Шэнь.
– Вот у кого большой опыт! Послушаем, что они скажут, – решил Юань Шао.
После приветственных церемоний он обратился к ним:
– Пришло письмо от Лю Бэя. Шан-шу Чжэн Сюань советует мне помочь Лю Бэю в войне против Цао Цао. Как вы думаете, послать ли мне армию?
– О князь! – в один голос вскричали оба. – Своими многочисленными войсками вы одолеете малочисленные, сильными – разобьете слабых, покараете злодея и поддержите правящий дом. Правильно, правильно, посылайте войска!
– Ваше мнение совпадает с моими мыслями, – сказал Юань Шао и перешел к обсуждению плана похода.
Прежде всего он поручил Сун Сяню известить о своем решении Чжэн Сюаня и передать Лю Бэю, чтобы он двигался навстречу. Во главе армий Юань Шао поставил Шэнь Пэя и Фын Цзи. Тянь Фына, Сюнь Шэня и Сюй Ю он назначил советниками и повелел выступить к Лияну.
Когда все обязанности были распределены, Го Ту обратился к Юань Шао:
– Вам, князь, перед походом следовало бы перечислить все злодеяния Цао Цао и возвестить о них по всем округам, требуя наказания злодею. Тогда вещи будут названы своими именами.
Юань Шао послушался его и велел шу-цзи Чэнь Линю, который в свое время подвергся гонениям со стороны Дун Чжо и скрылся от опасности в Цзичжоу, сочинить воззвание. Оно гласило:
«Известно, что проницательный правитель предвидит опасности и благодаря этому избегает превратностей судьбы; преданный сановник предвидит трудности и благодаря этому укрепляет власть. Это значит, что если есть выдающиеся люди, то есть и выдающиеся дела, а если есть выдающиеся дела, то есть и выдающиеся подвиги. Ведь необычайно то, что свершается необычайными людьми.
В древности, когда император могучей Циньской династии ослабел, Чжао Гао захватил власть. Подданные терпели невероятные притеснения, никто не смел открыто сказать слова. И, наконец, в храме Ванъи [ 36] произошло позорное событие; там были сожжены таблички с именами предков. Позор этот послужит уроком навеки, из поколения в поколение.
Позже, в годы правления императрицы Люй-хоу, ее братья Люй Чань и Люй Лу [ 37] присвоили себе власть. В столице они держали две армии и правили княжествами Лян и Чжао [ 38]. Они самовластно вмешивались в управление Поднебесной, решали дела в палатах дворца, понижали высших и возвышали низших, так что вскоре сердце народа охладело к ним. Тогда Цзянский хоу Чжоу Бо и Чжусюйский Лю Чжан подняли против них войска. Неудержимые в своем гневе, они перебили злодеев и восстановили в правах великого предка – ханьского императора Вэнь-ди. Так великим подвигом Чжоу Бо и Лю Чжан вернули империю на путь процветания и славы. Вот достойный пример тому, как мудрые сановники укрепляют власть!
Евнух Цао Тэн, усыновивший Цао Суна – отца Цао Цао, – вступил в союз с Цзо Гуанем и Сюй Хуаном. Они вместе творили зло, были алчны, совершали насилия, мешали развитию просвещения и жестоко обращались с народом. Целые повозки золота и яшмы дарил Цао Сун могущественным людям и тем купил себе высокое положение и добился высоких чинов. Цао Цао получил в наследство все богатства евнуха. Не обладая добродетелями, Цао Цао действует коварно и хитро, он любит смуты и радуется чужим несчастьям.
Я сам стану во главе своих отважных воинов, уничтожу злодея, как это уже было с Дун Чжо, который притеснял чиновников и грабил народ.
Я подымаю меч и бью в барабан, дабы навести порядок в Восточном Ся [ 39]. Я призываю героев и беру их к себе на службу.
Прежде я думал, что у Цао Цао способности сокола и собаки, что его когти и зубы могут служить великому делу, и вступил с ним в союз. Я дал ему войско. Но глупое легкомыслие и недальновидность Цао Цао довели его до опрометчивых нападений и поспешных отступлений, до тяжелых потерь и поражений. Он не раз губил армии, но я снова давал ему войско, награждал за храбрость и оказывал знаки уважения. Я представил доклад императору, и его назначили яньчжоуским цы-ши. Я облек его большой властью и укрепил его влияние в надежде, что он оправдает себя, хоть раз одержав победу, подобную победам циньского войска [ 40]. Но Цао Цао воспользовался властью, как свинья. Он выскочил из запруды, как большая рыба, стал разнузданным и жестоким. Он губит простой народ, бесчеловечно обращается с мудрыми и причиняет зло добродетельным. Так, цзюцзянский тай-шоу Бянь Жан, человек выдающихся талантов, имя которого знала вся Поднебесная, был казнен деспотом Цао Цао за прямоту и честность в своих речах. Голова Бянь Жана была выставлена напоказ; вся его семья уничтожена. Люди ученые возмущены, народ негодует. Некий храбрый муж в гневе своем поднял на тирана руку, и весь округ поддержал его.
Цао Цао был разбит в Сюйчжоу, и земли его захватил Люй Бу. Цао Цао бежал на восток, не имея пристанища и не зная, где преклонить голову. Я стою за могучий ствол и слабые ветви [ 41], я не из тех, кто возмущает спокойствие народа. Поэтому я еще раз развернул знамена, облачился в латы и выступил на помощь Цао Цао. Когда загремели мои боевые барабаны, полчища Люй Бу бежали без оглядки. Спасая Цао Цао от смертельной опасности и восстанавливая его власть, я помогал не населению Яньчжоу, а оказывал услугу лично ему.
Потом случилось так, что на императорский поезд в пути напали орды разбойников, и я, не имея возможности покинуть Цзичжоу, которому угрожала опасность со стороны северных границ, послал чжун-лана Сюй Сюня к Цао Цао призвать его отстроить храмы предков династии и защищать молодого правителя. Цао Цао дал волю своим дурным наклонностям и стал действовать беззаконно. Он оскорблял правящий дом, нарушал порядки. Он занял должности трех гунов и присвоил всю власть. Он своей волей награждал и миловал. По одному его слову людей наказывали и казнили. Своих любимцев он прославлял на пять поколений, а тех, кого ненавидел, уничтожал в трех поколениях. Если его осуждали простые люди – их казнили открыто; если знатные – казнили тайно. Чиновники не открывали рта, путники обменивались лишь молчаливыми взглядами. По заранее составленным спискам он разделил на классы всех правительственных чиновников. Тай-вэй Ян Бяо, вызвавший неприязнь Цао Цао, был неповинно избит палками, но он готов был претерпеть пять видов наказаний и принять на себя гнев и подозрения, только бы не обращаться к законам. И-лан Чжао Янь также был неподкупно честен и справедлив, своей мудростью он заслужил уважение при императорском дворе. А Цао Цао средь белого дня осмелился схватить его и самовластно предал казни, даже не выслушав его оправданий!
К могиле брата прежнего императора, князя Лян Сяо, следует относиться с благоговением и всячески оберегать растущие на ней тутовые и сандаловые деревья, сосны и кипарисы. Но воины Цао Цао в его присутствии разрыли могилу, взломали гроб, сняли одежды с умершего, украли золото и драгоценности. До сего дня Сын неба проливает слезы, и все окружающие скорбят! Для тех, кто раскапывает могилы и грабит трупы, Цао Цао учредил особые должности. Сам Цао Цао, занимающий посты трех гунов, ведет себя, как разбойник, обижает государя, вредит народу. Он – проклятие для людей и духов. К ничтожеству своему он добавил тиранию и жестокость.
Ныне препятствия и запреты расставлены повсюду, силки и сети заполняют все тропинки, рвы и волчьи ямы преграждают дороги. Подымешь руку – попадешь в сеть, двинешь ногой – угодишь в западню. Вот почему среди населения округов Янь и Юй растет отчаяние, а в столице усиливается ропот. Если просмотреть все книги по истории, то и среди самых безнравственных сановников не найдешь ни одного, кто был бы более алчен, жесток и похотлив, чем Цао Цао.
Мы здесь только перечисляем его грехи. Мы не исправляли Цао Цао в надежде, что он исправится сам. Но у Цао Цао оказалось сердце волка. Он вынашивает злые замыслы и хочет расшатать столпы государства. Он стремится ослабить Ханьский дом, уничтожить честных и преданных и стать незаконным основателем династии.
Когда мы пошли на север воевать с Гунсунь Цзанем, этот сильный и упорный разбойник задержал там нас на целый год. И Цао Цао тайно предлагал ему свою помощь, но гонец был схвачен, заговор был раскрыт, и Гунсунь Цзань уничтожен. Острие коварства сломалось, предательский план Цао Цао провалился. Ныне Цао Цао расположился в Аоцане, где его положение укрепляет река, и собирается, как кузнечик своими ножками, преградить путь грохочущим колесницам [ 42].
Вдохновленные духом предков великого Хань, мы готовы смести все препятствия! У нас великое множество копьеносцев и всадников – воинов, отважных, как Чжун Хуан, Ся Юй и У Хо [ 43]. Мы призываем умелых лучников. В Бинчжоу наши войска перешли Тайхан, в Цинчжоу – переправились через реки Цзи и Та. Наша великая армия идет по течению Хуанхэ, чтобы сразиться с головными отрядами неприятеля, и от Цзинчжоу двигается к Ванъе, чтобы отрезать вражеский тыл. Громоподобна поступь наших воинов, их сила подобна языкам пламени, охватившим сухую траву, и голубому океану, хлынувшему на пылающие угли. Встретится ли на их пути преграда, которая остановит их? Лучшие воины Цао Цао набраны в селениях округов Ю и Цзи. Все они ропщут и стремятся домой, проливают слезы и ищут случая уйти от него. Остальное войско – люди из округов Янь и Юй да остатки армий Люй Бу и Чжан Яна. Нужда придавила их и заставила временно пойти на службу к Цао Цао. Они повинуются ему, пока у него есть власть, но все чувствуют себя на чужбине и враждуют друг с другом.
Как только я подымусь на вершину горы, разверну знамя, ударю в барабаны и вскину белое полотнище, призывая их сдаться, они рассыплются, как песок, развалятся, как кучи черепицы, и нам не надо будет проливать кровь.
Ныне династия Хань клонится к упадку, нити, связывающие империю, ослабли. У священной династии нет ни одного защитника, на которого можно было бы положиться. Все высшие сановники в столице опустили головы и беспомощно сложили крылья – им не на кого опереться. Жестокий тиран угнетает верных и преданных, и они не могут выполнить своего долга. Цао Цао держит семьсот отборных воинов якобы для охраны дворца, а на самом деле император у него в плену.
Я опасаюсь, что это начало полного захвата власти, и более не могу бездействовать! В эти тяжелые времена преданные династии сановники должны быть готовы пожертвовать своей жизнью! Непоколебимым защитникам Поднебесной открывается путь к свершению подвига. Да и надо ли убеждать героев!
Мы доводим до всеобщего сведения, что Цао Цао подделал императорский указ, повелевающий отправить войска в поход. Мы опасаемся, как бы дальние пограничные округа не поверили этому и не послали помощь мятежнику, ибо тогда они погубят себя и станут посмешищем для Поднебесной! Эта опасность должна быть предотвращена!
Ныне войска округов Ючжоу, Бинчжоу, Цинчжоу и Цзинчжоу уже выступили на защиту Поднебесной. Когда это воззвание получат в Цзинчжоу, вы увидите, какие огромные силы соединятся с войсками Чжан Сю. Если все остальные округа также соберут войска и выставят их вдоль границ, показывая этим свою мощь и готовность поддержать династию, это будет великим подвигом!
Герой, который добудет голову Цао Цао, получит титул хоу с правом владения пятью тысячами дворов и крупную денежную награду. Сдавшихся воинов и военачальников ни о чем допрашивать не будут. Мы обращаемся с этим воззванием ко всей Поднебесной и извещаем, что священная династия в опасности!»
Просмотрев воззвание, Юань Шао остался очень доволен. Он приказал переписать его и разослать во все округа и уезды, вывесить на заставах, на перекрестках дорог и переправах.
Воззвание попало и в Сюйчан. Цао Цао, страдавший от головной боли, лежал на своем ложе. При виде воззвания он задрожал всем телом и покрылся холодной испариной. Забыв о своих недугах, он одним прыжком вскочил с постели и крикнул Цао Хуну:
– Кто писал воззвание?
– Это, как я слышал, кисть Чэнь Линя, – ответил тот.