Гуаньчжун Ло. Троецарствие (том 1)

   – Мой хозяин – Сыма Хуэй из Инчуани, – сказал мальчик, – а даосская кличка его – Шуй-цзин, Водяное зеркало.
   – С кем же дружит твой хозяин?
   – Его самые близкие друзья – Пан Дэ и Пан Тун из Сянъяна.
   – Кто такие эти Пан Дэ и Пан Тун?
   – Дядя и племянник, – пояснил мальчик. – Пан Дэ – горец, он старше моего хозяина на десять лет, а Пан Тун на пять лет моложе. Мой хозяин очень любит Пан Туна и называет его младшим братом.
   – А где живет твой хозяин?
   – Вон там, в лесу, в усадьбе… – указал рукой мальчик.
   – Я действительно Лю Бэй… Отведи-ка меня к своему хозяину, я хочу ему поклониться.
   Пастушок пошел впереди, указывая путь Лю Бэю. Ехать пришлось около двух ли. Перед домом Лю Бэй соскочил с коня и вошел в ворота. Из дома доносились нежные звуки лютни. Лю Бэй велел мальчику повременить с докладом и стал прислушиваться. Вдруг музыка смолкла, послышался громкий смех, и в дверях показался человек.
   – В чистые и нежные звуки лютни вдруг закралась высокая нота – это значит, что поблизости игру слушает знаменитый человек, – сказал он.
   – Вот это мой хозяин, господин Сыма Шуй-цзин, – промолвил мальчик.
   Человек был высок, как сосна, и худощав, как аист. Осанка его была необычной. Лю Бэй поклонился.
   – Вам удалось сегодня избежать огромной опасности! – произнес Шуй-цзин.
   Лю Бэй выразил удивление.
   – Это господин Лю Бэй. – сказал мальчик Шуй-цзину. Тот пригласил Лю Бэя в дом. Они уселись, как надлежит гостю и хозяину. Лю Бэй огляделся: на полке лежала груда книг и рукописей, за окном виднелись сосны и бамбук, на каменной скамье лежала лютня. Веял легкий ветерок.
   – Откуда вы приехали, господин? – спросил гостя Шуй-цзин.
   – Случайно проезжал по этим местам, и когда мне мальчик рассказал о вас, я решил зайти поклониться, – объяснил Лю Бэй. – И очень этому рад.
   – Таиться не к чему. Говорите прямо – вы бежали от опасности!
   Лю Бэй поведал Шуй-цзину историю, случившуюся с ним в Сянъяне.
   – Я это сразу понял, как только увидел вашу мокрую одежду, – сказал Шуй-цзин и, помолчав, добавил: – Мне давно приходилось слышать ваше славное имя, но скажите, почему вы до сих пор живете бездомным скитальцем?
   – Такая уж, видно, выпала мне доля, – вздохнул Лю Бэй.
   – Нет, вовсе не потому, – перебил его Шуй-цзин. – Просто у вас нет мудрого советника.
   – Как так? Пусть я сам недостаточно талантлив, зато у меня есть советники Сунь Цянь, Ми Чжу, Цзянь Юн, а по военной части – Гуань Юй, Чжан Фэй, Чжао Юнь. Это мои верные помощники, и я во всем полагаюсь на них.
   – Вы меня не поняли… Гуань Юй, Чжан Фэй и Чжао Юнь, конечно, могут одолеть десять тысяч врагов, но вот советника настоящего у вас нет. Сунь Цянь и Ми Чжу – это иссохшие, бледнолицые начетчики, они не способны привести Поднебесную в порядок.
   – Я всегда стремился найти такого человека, как вы говорите, среди отшельников, живущих в горах, но мне это не удается, – признался Лю Бэй.
   – Вы не встречали таких людей? – удивился Шуй-цзин. – А помните, у Конфуция сказано. – «В каждом селении на десять дворов непременно найдется хоть один преданный и честный человек».
   – Я глуп и не просвещен, дайте мне ваш мудрый совет, – попросил Лю Бэй.
   – Вы, наверно, слышали, как на улицах Цзинчжоу и Сянъяна ребятишки распевают:
   В восьмом году падение начнется,
   В тринадцатом – опора упадет.
   Спасенье в ком, – то небо указует.
   Дракон взлетит до облачных высот.
   Песенка эта возникла в первом году периода Цзянь-ань. В восьмом году Лю Бяо лишился первой жены, и в семье пошли раздоры – это и есть начало падения. В тринадцатом году Лю Бяо должен умереть, но среди близких ему людей некого сделать наследником – это и значит, что Цзинчжоу останется без опоры. А две последние строки касаются вас.
   – Как так меня? – изумился Лю Бэй.
   – Самые мудрые люди Поднебесной живут в здешних местах, – сказал Шуй-цзин, – вы должны их найти.
   – Кто же они?
   – Во-лун и Фын-чу. Если вы их отыщете, то сразу восстановите в Поднебесной порядок!
   – Кто это такие – Во-лун и Фын-чу?
   – Неужто вы их не знаете! – Шуй-цзин всплеснул руками и громко рассмеялся.
   Лю Бэй повторил свой вопрос.
   – Уже поздно, завтра об этом поговорим, – ответил Шуй-цзин. – Вы можете остаться здесь переночевать.
   Мальчик принес ужин. Коня отвели в конюшню. Лю Бэй откушал, выпил вина и улегся спать в комнате, смежной с залом для приема гостей. Из головы его не выходили слова Сыма Шуй-цзина. Лю Бэй ворочался на ложе и не мог заснуть.
   В полночь кто-то постучал в ворота и вошел в дом.
   – Откуда вы, Юань-чжи? – услышал Лю Бэй голос Шуй-цзина.
   Лю Бэй приподнялся и прислушался.
   – От Лю Бяо, – ответил пришелец. – Я давно слышал, что он хорошо обращается с хорошими людьми и плохо – с плохими. Теперь я убедился, что это пустая молва. Правда, к хорошим людям он относится хорошо, но использовать их он не умеет, а плохих не может прогнать от себя. Я оставил ему прощальное письмо и ушел.
   – Зачем вы отправились к Лю Бяо? – упрекнул пришедшего Шуй-цзин. – Неужто вы с вашими талантами, которых достаточно, чтобы стать помощником вана, не могли выбрать себе подходящего господина? Возле вас есть настоящий герой, а вы его не видите!
   – Вы правы! – ответил тот.
   Лю Бэй решил, что это Во-лун или Фын-чу, и очень обрадовался. Ему хотелось выйти, но он боялся, что это покажется неприличным.
   Утром Лю Бэй как бы невзначай спросил Шуй-цзина:
   – Кто это приходил к вам ночью?
   – Так, один друг, – уклончиво ответил Шуй-цзин.
   Лю Бэй попросил разрешения повидаться с незнакомцем.
   – Его нет, он ушел искать себе просвещенного господина, – сказал Шуй-цзин.
   – А как его зовут?
   – Ладно, ладно, потом! – засмеялся Шуй-цзин.
   – Кто же такие Во-лун и Фын-чу? – не удержался Лю Бэй.
   Шуй-цзин только загадочно улыбнулся.
   Лю Бэй стал просить Шуй-цзина покинуть горы и помочь ему спасти Ханьский дом.
   – Такие люди, как мы, живущие в горах и пустынях, для этой цели не годятся, – возразил тот. – Есть люди в десять раз более способные, чем я, и вы должны их навестить.
   Во время этого разговора около дома вдруг послышались крики и конское ржание. Вбежал мальчик со словами, что какой-то военачальник с воинами явились в усадьбу. Встревоженный Лю Бэй бросился к дверям и увидел Чжао Юня.
   Радость Лю Бэя невозможно было описать. Чжао Юнь сошел с коня и вошел в дом.
   – Ночью я возвратился в уезд и, не найдя вас, опять поспешил на поиски, – объяснил Чжао Юнь. – По дороге расспрашивая людей, я попал сюда. Едемте скорей, я очень опасаюсь, что враги нападут на наш город.
   Лю Бэй распрощался с Шуй-цзином и вместе с Чжао Юнем отправился в Синье. Дорогой они встретили Гуань Юя и Чжан Фэя.
   Лю Бэй рассказал братьям, как он перепрыгнул через реку. Все бесконечно удивлялись и радовались.
   – Прежде всего надо известить обо всем Лю Бяо, – посоветовал Сунь Цянь, когда они прибыли в Синье.
   Лю Бэй послушался и отправил Сунь Цяня с письмом в Цзинчжоу.
   – Почему это Лю Бэй убежал с пира? – таким вопросом встретил Лю Бяо прибывшего к нему Сунь Цяня.
   Сунь Цянь вручил ему письмо. Прочитав его, Лю Бяо разгневался и вызвал Цай Мао.
   – Как ты посмел поднять руку на моего брата? – закричал он. – Эй, стража, обезглавить его!
   В этот момент вбежала госпожа Цай и стала умолять Лю Бяо простить ее брата и отменить казнь. К ней присоединился Сунь Цянь.
   – Я думаю, – сказал он, – что если вы казните Цай Мао, то Лю Бэю здесь невозможно будет жить спокойно!
   Лю Бяо уступил. Он послал своего сына Лю Ци вместе с Сунь Цянем в Синье просить у Лю Бэя прощения. Лю Бэй встретил Лю Ци и устроил в честь него пиршество. Среди пира сын Лю Бяо вдруг заплакал. Лю Бэй поинтересовался, что довело его до слез.
   – Моя мачеха из рода Цай. Она только и думает, как бы погубить меня, – объяснил Лю Ци. – Посоветуйте, что мне делать, дядюшка Лю Бэй.
   Лю Бэй посоветовал Лю Ци держаться с мачехой спокойно и почтительно, и тогда она ничего плохого ему не сделает.
   На другой день Лю Бэй проводил гостя в обратный путь. Проезжая по базару, Лю Бэй заметил человека с грубой повязкой на голове, в простом халате с черным поясом и в черных же сандалиях. Человек распевал песню:

 
Династия славная рухнет. Последняя гнется опора.
Смешается небо с землею, и в мире не будет огня.
В долине мудрец проживает. Он хочет служить господину.
Тот ищет мудрейших из мудрых, но только не знает меня.
 

   «Это, наверно, Во-лун или Фын-чу!» – подумал Лю Бэй, услышав песню. Он спешился и пригласил певца в уездный ямынь. На вопрос, как его имя, неизвестный отвечал:
   – Я – Дань Фу из Иншана. Мне было известно, что вы ищете способных людей, но я не осмелился явиться прямо к вам и запел песню, чтобы привлечь ваше внимание.
   Лю Бэй обрадовался и принял Дань Фу, как почетного гостя.
   – Разрешите мне посмотреть вашего коня, – попросил Дань Фу.
   Лю Бэй велел привести своего коня.
   – Да это же ди-лу! – воскликнул Дань Фу. – Как вы не боитесь на нем ездить? Он хоть и быстроногий, но приносит несчастье своему хозяину!
   – Это я знаю, – молвил Лю Бэй и рассказал Дань Фу, как он на этом коне перескочил через реку.
   – На этот раз конь спас хозяина, но в конце концов он все же принесет несчастье… Я знаю, как отвратить зло.
   – Как же? Могу я узнать? – спросил Лю Бэй.
   – Если у вас есть враг, подарите ему этого коня, – посоветовал Дань Фу. – Когда зло падет на вашего врага, тогда можете вернуть себе коня и ездить на нем сколько угодно.
   – Не ожидал я от вас такого совета, никак не ожидал! – Лю Бэй изменился в лице и, не скрывая своего недовольства, продолжал: – Я думал, что вы будете учить меня добродетели, а вы только пришли и уже учите вредить людям!
   – Простите меня! – сказал Дань Фу. – Я просто хотел проверить, действительно ли вы такой гуманный и добродетельный человек, как о вас говорят. Я не осмелился спросить открыто.
   Настроение Лю Бэя сразу изменилось. Он поблагодарил гостя и сказал:
   – Могу ли я быть добродетельным, если меня этому не учат?
   – Когда я пришел из Иншана, я услышал, как в Синье поют:

 
С тех пор как Лю Бэй приехал в Синье,
Богатство и радость в каждой семье.
 

   Вот доказательство тому, как благотворны для народа ваши гуманность и добродетели!
   Лю Бэй назначил Дань Фу на должность цзюнь-ши и поручил ему обучать свою армию.
   Цао Цао, возвратившись из Цзичжоу в Сюйчан, непрестанно помышлял о захвате Цзинчжоу. Он послал Цао Жэня и Ли Дяня вместе с покорившимися военачальниками Люй Куаном и Люй Сяном в Фаньчэн, чтобы держать под угрозой Цзинчжоу и Сянъян и следить за тем, что делается у врага.
   Люй Куан и Люй Сян обратились к Цао Жэню с просьбой:
   – Лю Бэй расположился в Синье и готовится к войне, – сказали они. – Планы его, по-видимому, серьезны, и потому прежде всего следовало бы им заняться. Мы же, с тех пор как покорились чэн-сяну, еще не оказали ему ни одной значительной услуги. Дайте нам пять тысяч отборных воинов, мы добудем голову Лю Бэя и преподнесем ее чэн-сяну.
   Цао Жэнь обрадовался такой просьбе и отправил братьев Люй с пятитысячным войском в поход на Синье.
   Разведчики донесли об этом Лю Бэю. Тот созвал совет и пригласил Дань Фу.
   – Прежде всего нельзя допустить врага в наши границы, – сказал Дань Фу. – Гуань Юй с отрядом должен зайти слева и перехватить противника в пути, а Чжан Фэю следует выйти врагу в тыл справа и отрезать дорогу для отступления. Затем вы сами с Чжао Юнем ударите врагу в лоб, и победа обеспечена.
   Лю Бэй сделал все, как говорил Дань Фу, и сам в сопровождении Дань Фу и Чжао Юня, с двумя тысячами воинов, вышел из заставы и двинулся навстречу наступающему противнику. Вскоре они увидели большую тучу пыли, подымавшуюся из-за холмов: подходили войска Люй Куана и Люй Сяна.
   Когда оба войска построились в боевые порядки друг против друга, Лю Бэй выехал на коне вперед.
   – Эй, пришельцы, кто вы такие? – крикнул он. – Как вы смеете нарушать мои границы!
   – Я, полководец Люй Куан, получил повеление чэн-сяна Цао Цао схватить тебя! – был ответ.
   Лю Бэй послал Чжао Юня на поединок. После нескольких схваток Чжао Юнь сразил врага. Лю Бэй подал своим войскам сигнал к бою. Люй Сян не выдержал натиска и отступил. Но вдруг сбоку на него ударил отряд Гуань Юя. Потеряв более половины своего войска, Люй Сян с трудом пробился на дорогу и бежал. Но не прошел он и десяти ли, как новое войско преградило ему путь.
   – Чжан Фэй здесь! – крикнул предводитель этого отряда и бросился на Люй Сяна. Он не успел прийти в себя, как был сбит с коня копьем Чжан Фэя. Остальные его воины разбежались.
   Лю Бэй соединил свои войска и погнался за войском противника. Множество воинов Цао Жэня попало в плен. Лю Бэй возвратился в Синье с победой, наградил Дань Фу и щедро угостил своих воинов.
   Тем временем остатки разбитого войска принесли Цао Жэню печальную весть о поражении и о гибели братьев Люй. Цао Жэнь встревожился и призвал на совет Ли Дяня.
   – Надо немедля сообщить чэн-сяну о нашей неудаче, чтобы он послал большое войско для карательного похода, – сказал Ли Дянь. – Нам самим пока ничего предпринимать не следует.
   – Нет! – возразил Цао Жэнь. – Погибли наши военачальники и за такую потерю надо мстить немедленно! Ведь Синье не больше шарика от самострела. Зачем затруднять чэн-сяна?
   – И все же с Лю Бэем шутки плохи – он высокоодаренный воин! – настаивал Ли Дянь.
   – Ты трусишь? – спросил Цао Жэнь.
   – Нет, сражаться я не боюсь, но опасаюсь, что победы нам не видать! Ведь в «Законах войны» сказано: «Знай себя и знай врага и тогда в ста сражениях сто раз победишь!»
   – Ты, вижу я, двоедушен! – гневно крикнул Цао Жэнь. – А я все же возьму Лю Бэя живьем!
   – Хорошо, идите! А я буду охранять Фаньчэн, – сказал Ли Дянь.
   – Если ты не пойдешь со мной, то ты и впрямь двоедушен! – все сильней распалялся Цао Жэнь.
   Ли Дяню пришлось подчиниться. Выбрав двадцать пять тысяч воинов, они с Цао Жэнем переправились через реку и двинулись к Синье.
   Вот уж правильно говорится:

 
Когда переживешь позор и тех, кто пал в бою, зароешь,
Тогда лишь войско поднимай и свой позор победой смоешь.
 

   Кто победил в этом походе, вы узнаете из следующей главы.

Глава тридцать шестая

прочитав которую, читатель узнает о том, как Лю Бэй хитростью захватил Фаньчэн, и о том, как Сюй Шу поведал Лю Бэю о Чжугэ Ляне

 
   Итак, войска Цао Жэня ночью переправились через реку и двинулись на Синье. Но как только победители вернулись в город, Дань Фу предупредил Лю Бэя:
   – Потеряв двух своих военачальников, Цао Жэнь подымет свое войско, которое у него есть в Фаньчэне, и придет мстить.
   – Как же встретить его? – встревожился Лю Бэй.
   – Очень просто: если Цао Жэнь пойдет на нас, в Фаньчэне не останется войск, и мы захватим город.
   Лю Бэй заинтересовался, как это можно сделать, и Дань Фу на ухо рассказал ему свой план. Лю Бэй сделал соответствующие приготовления.
   Вскоре прибыли разведчики с донесением, что Цао Жэнь с большой армией переправился через реку.
   – Вышло так, как я и рассчитывал! – воскликнул Дань Фу и попросил Лю Бэя двинуть войска навстречу врагу.
   Обе армии выстроились друг против друга. Чжао Юнь выехал вперед, вызывая на поединок вражеского военачальника. Из строя, по приказу Цао Жэня, выехал Ли Дянь. После нескольких схваток, поняв, что ему не одолеть противника, Ли Дянь вернулся в строй. Чжао Юнь пытался его преследовать, но остановился, так как попал под обстрел с двух сторон. Враги прекратили сражение и отошли в свои лагеря.
   Ли Дянь явился к Цао Жэню и стал уговаривать его возвратиться в Фаньчэн по той причине, что у Лю Бэя войско отборное и справиться с ним нет никакой возможности.
   – Мы еще не вступали в бой, а ты уже подрываешь дух моих воинов! – разозлился Цао Жэнь. – Ты предатель, и за это тебе следует снести голову!
   И он приказал телохранителям увести и обезглавить Ли Дяня. Однако военачальники упросили Цао Жэня отменить такое решение; он уступил и послал Ли Дяня командовать тыловым отрядом.
   На следующий день войска Цао Жэня построились в какой-то необычный боевой порядок, и к Лю Бэю послали гонца спросить, известно ли ему такое построение войск. Дань Фу, поднявшись на возвышенность, долго и внимательно разглядывал войска противника и затем сказал Лю Бэю:
   – Такое построение называется «построением восьми ходов и золотых замков». Эти восемь ходов: Остановка, Рождение, Ранение, Препятствие, Обстоятельства, Смерть, Страх и Начало. Войти с боем через входы Рождения, Обстоятельств и Начала – означает успех; входы Ранения, Страха или Остановки – большие потери; входы Препятствий и Смерти – гибель. Расположение войск совершенно правильно, но только в центре у них не хватает опоры. И, если мы нанесем удар с юго-восточного угла через вход Рождения и пройдем прямо на запад до входа Обстоятельств, – вражеский строй смешается.
   Лю Бэй принял совет Дань Фу, и Чжао Юнь получил соответствующие указания. Вместе с пятьюстами воинами он стремительно ударил с юго-восточного угла и вышел к центру. Цао Жэнь отступил к северу, но Чжао Юнь не стал его преследовать, а вырвался через западный проход. Затем он проделал то же самое, только в обратном порядке. Войска Цао Жэня пришли в смятение. Под натиском армии Лю Бэя они обратились в бегство. Дань Фу приказал прекратить преследование и вернулся в лагерь.
   Только теперь Цао Жэнь убедился, что Ли Дянь был прав, и вернул ему свое расположение.
   – Я очень беспокоюсь за Фаньчэн, как бы там в наше отсутствие не случилось беды, – выразил опасение Ли Дянь.
   – Нынче ночью я попытаюсь захватить лагерь Лю Бэя, – сказал Цао Жэнь. – Если я добьюсь успеха, тогда подумаем, что делать дальше, если же нет – вернемся в Фаньчэн.
   – Откажитесь от своего намерения. Лю Бэй хорошо подготовился! – предупредил Ли Дянь.
   – Если всегда сомневаться, зачем же воевать? – возразил Цао Жэнь и, не обращая внимания на уговоры Ли Дяня, стал готовиться к ночному нападению на лагерь врага.
   В это время Дань Фу беседовал с Лю Бэем, и вдруг налетел вихрь.
   – Это означает, что сегодня ночью Цао Жэнь нападет на наш лагерь! – заявил Дань Фу.
   – Что же нам предпринять? – спросил Лю Бэй.
   – У меня уж все рассчитано! – улыбнулся в ответ Дань Фу.
   Когда ночью войско Цао Жэня подошло к лагерю Лю Бэя, там повсюду вспыхнули огни и загорелся лагерный частокол. Цао Жэнь понял хитрость врага и хотел отступить, но на него так стремительно налетел Чжао Юнь, что он вынужден был бежать на северный берег реки, не успев даже собрать все свои войска. На берегу он столкнулся с Чжан Фэем. Под прикрытием отряда Ли Дяня Цао Жэню едва удалось переправиться через реку. Более половины его воинов погибло в ее водах. С великим трудом Цао Жэнь добрался до Фаньчэна и крикнул, чтобы открыли ворота.
   Ворота распахнулись, и навстречу Цао Жэню вышел отряд войск. Военачальник громко кричал:
   – Я уже давно взял Фаньчэн!
   Все в испуге посмотрели на него – это был Гуань Юй. Цао Жэнь так перепугался, что бросился бежать. Гуань Юй преследовал его, но Цао Жэню удалось отбиться от наседающего противника и уйти в Сюйчан. По дороге он узнал, что все эти козни и хитрости придумал Дань Фу, советник Лю Бэя.
   Лю Бэй, одержав победу, во главе своих войск торжественно въехал в Фаньчэн. Его встречал уездный начальник Лю Би. Он был одного рода с Лю Бэем. Пригласив его к себе в дом, Лю Би устроил в честь его пир. На пиру Лю Бэй обратил внимание на юношу с гордой осанкой и спросил Лю Би:
   – Кто это такой?
   – Это мой племянник Коу Фын, – ответил Лю Би. – Родители его умерли, и он живет у меня.
   Юноша очень понравился Лю Бэю, и он решил его усыновить. Лю Би был этому весьма рад и заставил Коу Фына поклониться Лю Бэю, как названому отцу. Имя юноши изменили на Лю Фын. Лю Бэй взял его с собой и велел ему поклониться Гуань Юю и Чжан Фэю как своим дядям.
   – У вас ведь есть родной сын, – выразил недовольство Гуань Юй. – Зачем вам еще понадобился приемный? От этого могут пойти только беды.
   – Какие могут быть беды? – возразил Лю Бэй. – Я буду обращаться с ним, как с сыном, а он будет служить мне, как отцу.
   Но все же Гуань Юй остался недоволен.
   Затем Лю Бэй обсудил с Дань Фу неотложные дела и, оставив Гуань Юя с тысячей воинов охранять Фаньчэн, вернулся в Синье.
   Тем временем Цао Жэнь и Ли Дянь добрались до Сюйчана и со слезами, пав ниц перед Цао Цао, стали просить прощения, подробно рассказав о своем поражении.
   – Победы и поражения – обычное дело для воина, – успокоил их Цао Цао. – Значительно интересней, кто советник Лю Бэя?
   – Это все дело рук Дань Фу, – сказал ему Цао Жэнь.
   – Кто такой этот Дань Фу?
   – Он вовсе и не Дань Фу, – улыбнулся советник Чэн Юй. – Человек этот еще в последние годы периода Чжун-пин [184-189 гг.] убил какого-то своего обидчика; после этого он переменил прическу, переоделся и скрылся. Один правитель схватил его, но он отказался назвать себя. Тогда этот правитель связал его и на повозке под барабанный бой вывез на базар, надеясь, что кто-либо из горожан его опознает. Но люди, хоть и знали его, сказать об этом не смели. Так его и отпустили. Он переменил имя и опять скрылся. Затем он обратился к науке, посещал знаменитых ученых и был завсегдатаем у Сыма Хуэя. Настоящее имя этого человека – Сюй Шу, а прозвище – Юань-чжи.
   – И насколько же он способнее вас? – поинтересовался Цао Цао.
   – Раз в десять…
   «Как же быть? – задумался Цао Цао. – Если такие способные люди пойдут к Лю Бэю, у него быстро отрастут крылья!»
   – А вы можете переманить его к себе, – посоветовал Чэн Юй.
   – Каким же это образом?
   – Очень просто: Сюй Шу почтительный сын. Отца он лишился еще в детстве, а недавно умер его младший брат Сюй Кан. Теперь мать Сюй Шу осталась одна, и некому ее кормить. Привезите ее в Сюйчан и прикажите письмом вызвать к себе сына. Он сразу же явится!
   Цао Цао послал людей, и вскоре они привезли мать Сюй Шу. Цао Цао принял ее ласково и сказал:
   – Слышал я, что ваш сын – самый талантливый во всей Поднебесной, но ныне он, изменив своему законному государю, помогает мятежнику Лю Бэю. Как жаль! Он похож на прекрасную яшму, упавшую в грязь! Мне пришлось побеспокоить вас для того, чтобы вы сами вызвали его в Сюйчан. А я уж найду случай замолвить за него словечко перед Сыном неба, и он получит щедрое вознаграждение.
   Цао Цао велел слугам принести «четыре сокровища кабинета ученого» [ ⁶⁶] и попросил старушку написать письмо.
   – А скажите мне, что за человек Лю Бэй? – обратилась она к Цао Цао.
   – Так, проходимец из Пэйцзюня, который нагло осмеливается называть себя дядей императора. Это так называемый «внешне совершенный человек с душой подлеца».
   – Зачем вы клевещете на него? – возмутилась мать Сюй Шу. – Я хорошо знаю, что Лю Бэй – потомок Чжуншаньского вана и праправнук императора Цзин-ди. Он гуманный человек и герой, который с уважением относится к людям. Это известно всем. И если мой сын ему помогает, значит он нашел себе достойного господина. Вы злодей, а не ханьский чэн-сян! Вы клевещете на человека и хотите, чтобы я заставила своего сына покинуть свет и перейти во тьму! И не стыдно вам?
   С этими словами она схватила каменную тушницу и больно ударила Цао Цао. Тот разгневался и крикнул страже, чтобы она обезглавила строптивую старуху.
   – Подождите, господин чэн-сян! – вмешался Чэн Юй. – Если вы убьете старуху, то прослывете несправедливым, а ее добродетели прославите! Разве вы не видите, что она сама ищет смерти? Стоит вам ее казнить, и тогда Сюй Шу до последнего дня своей жизни будет помогать Лю Бэю. Лучше оставьте ее здесь, дабы тем самым вызвать у Сюй Шу душевный разлад, и он больше не сможет служить Лю Бэю. У нас еще будет время придумать, как переманить Сюй Шу к нам!
   Цао Цао согласился. Он велел поместить мать Сюй Шу в отдельном доме и содержать ее. Каждый день старуху посещал Чэн Юй и справлялся о ее здоровье; он посылал ей подарки и письма. Старуха вынуждена была отвечать ему. Узнав таким образом почерк матери Сюй Шу, Чэн Юй подделал письмо и отправил его с гонцом. Тот доставил письмо Дань Фу в Синье.
   «Сын мой, – говорилось в письме, – недавно умер твой брат Сюй Кан, и я все время пребывала в печали. Чэн-сян Цао Цао на днях привез меня в Сюйчан и сказал мне, что ты мятежник. Он приказал заковать меня в цепи. Я спаслась только благодаря Чэн Юю. Но избавить меня от смерти можешь лишь ты. Вспомни о моих заботах и о тех трудностях, которые я вынесла, чтобы воспитать тебя. Приезжай поскорее и докажи свое сыновнее послушание! Мы подумаем о том, как вернуться в родной дом и избежать великой беды. Жизнь моя висит на волоске, и я уповаю на то, что ты не оставишь меня. Больше ни о чем писать я не буду».
   Сюй Шу читал письмо, и слезы градом катились из его глаз. С письмом в руке он вошел к Лю Бэю.
   – Я вовсе не Дань Фу. Я вынужден был переменить имя, – сказал он Лю Бэю. – Я – Сюй Шу из Инчжоу. Однажды ночью, возвращаясь из Цзинчжоу от Лю Бяо, я зашел к Сыма Шуй-цзину. Он укорял меня за то, что я до сих пор не нашел себе господина, и посоветовал пойти служить вам. Вы не прошли равнодушно мимо меня и взяли на высокую должность, за что я вам очень благодарен. Но как мне быть со своей престарелой матушкой? Цао Цао хитростью завлек ее в Сюйчан и бросил в темницу, ей угрожает казнь! И вот она прислала письмо, призывая меня спасти ее. Как я могу не пойти? Я готов был служить вам верно, как служат человеку конь и собака, но теперь, когда матушка моя в беде, я не могу помогать вам. Я должен покинуть вас, но верю, что мы еще встретимся!