Страница:
– Я предупредил Джеба. – Рэнд убрал руку с лица. – Ты вчера ездил в Чарлстон. Как ты думаешь, когда мы сможем отплыть?
Катч вдруг подумал, что ждал чего-то в этом роде. Все утро в поведении Рэнда чувствовалось какое-то беспокойство. Они наверняка бы еще долго бродили по берегу, если бы Катч не воткнул свою удочку в землю у воды, объявив, что ему нравится это место.
– Припасы уже заказаны, но на борт их еще не погрузили. Наши ребята думают, что на это уйдет не меньше недели.
– Сам знаю. А за пару дней управиться нельзя? Катч изумленно присвистнул.
– За два дня?! Парням это не понравится.
– Я не спрашиваю, кажется, понравится им это или нет. Я хочу знать, можно ли это сделать.
Густые брови Катча сошлись на переносице.
– Если я уеду нынче же вечером и займусь этим сам… что ж, может быть. Но придется вызвать из отпуска остальную команду. А они-то надеялись, что смогут хоть немного побыть с семьями.
Рэнд угрюмо кивнул. Он не станет отдавать приказ. Но все же приятно было сознавать, что при необходимости все можно было бы утрясти за пару дней. Пусть так, он не станет торопить события. Рэнд рывком сел, подумав, что выспаться сегодня ему вряд ли удастся. Почесав переносицу, он тихонько вздохнул и, в свою очередь, сунул в рот травинку.
Катч принялся насвистывать оду «К Радости».
Захохотав, Рэнд выплюнул травинку и, скрестив руки, раскинулся на траве.
– Ты – это что-то, Катч! Ода «К Радости», скажи на милость! Интересно, где ты этому научился?
– Там же, где и вы, где ж еще? Ваш батюшка часто ее играл. Да и Бриа тоже. Да, давненько в «Хенли» не слышно музыки!
Рэнд задумчиво кивнул. Янки могли бы сломать рояль, когда захватили плантацию, но они оставили его нетронутым.
– Ты заходил вчера ко мне в комнату?
Катч нисколько не удивился, что его капитан так резко решил сменить тему.
– Перед тем как отправиться в Чарлстон. Но ведь вы сами были там. Так чего ж вы спрашиваете?
Рэнд пожал плечами.
– Я подумал, может, тебе понадобилось что-то в бумагах у меня на столе.
– Нет – вы же были там. А без вас я и тем более не стал бы совать в них нос. А что, что-нибудь пропало?
– Нет. Просто они лежали по-другому, не так, как я их оставил. Во всяком случае, так мне показалось.
– Оррин, – пробурчал Катч. – До всего ему дело! По-прежнему жаждет заполучить заклятие!
– Я так и решил. Должно быть, подумал, я привез его с собой.
– Логично, разве нет?
– Не знаю. Мне-то казалось, он уверен, что это не больше чем байки. Но Бриа сказала, что даже в мое отсутствие он постоянно шарил по всему дому. Должно быть, бедняге очень хотелось узнать, где я его прячу.
– Ему страшно.
– Вот и хорошо, – безжалостно бросил Рэнд. – И пусть боится.
Катч не ответил. Его мысли сейчас занимало совсем другое. Леска на его удочке натянулась как струна и жалобно звенела, в любую минуту готовая уйти под воду.
– Вот это да! – Ринувшись вперед, он успел схватить удочку за мгновение до того, как ее вырвало из земли. – Сдается мне, я что-то поймал! – Он с силой потянул на себя, и удочка выгнулась дугой, но крючок что-то удерживало под водой.
Рэнд даже головы не повернул в его сторону. – Зацепился за камень, – предположил он. – Ну и смеху будет, когда я расскажу об этом!
Катч возмущенно фыркнул:
– Не спешите, капитан!
Уцепившись за ветку, свисавшую над водой, он повел удочкой вправо, потом влево. Что-то тяжелое явно тянуло ее в воду. Под рукой жалобно звенела и дергалась туго натянутая леска. Катч резко дернул еще раз, и что-то подалось. Охваченный азартом, он шагнул вперед, не замечая, как холодная вода заливается в башмаки.
– Ура, пошло! – завопил Катч. Он подпрыгивал на камнях, краем глаза прикидывая, куда выкинуть добычу, когда та покажется из воды. Жилы на его руках натянулись, как веревки. Вдруг леска резко подалась и провисла, и Катч с размаху свалился в речку, фыркая и отплевываясь. Перелетев через его голову, что-то тяжело шлепнулось на траву.
Катч стремглав вскарабкался на берег, сгорая желанием увидеть свою добычу. Рэнд уже стоял возле нее на коленях, стараясь вытащить крючок, и глаза Катча удивленно остановились на нем. Побагровевшее от напряжения лицо капитана явно не соответствовало их странному улову.
– Сдается мне, я выловил femina corsetus[7].
Рэнд упорно не поднимал глаз от земли.
– Похоже на то.
– Наверное, свалился в воду где-то выше по течению.
– Наверное.
– Может, даже возле «Хенли».
Рэнд издал какое-то ворчание, которое могло означать все, что угодно. С чувством, похожим на мрачное удовлетворение, он наконец отцепил крючок Катча, запутавшийся в плотной материи корсета, потом взял валявшийся на траве сюртук и сунул в рукав мокрый корсет Клер. Перебросив его через руку, Рэнд молча спустился к реке и поднял свою удочку. Так и не сказав Катчу ни слова, он решительно зашагал в сторону «Хенли».
Подхватив другую удочку, Катч бросился вдогонку за Рэндом. Поравнявшись с ним, он пристроился рядом, стараясь не отставать.
– Думаю, не стоит распространяться об этом в «Хенли».
– Само собой, – не поднимая глаз, проворчал Рэнд. – Никому ни слова.
Когда Рэнд с Катчем вернулись в дом, глазам им представилось странное зрелище: устроившись в большом холле, Оррин Фостер проводил судебное разбирательство. Держась за перила, Элизабет стояла на лестнице. С другой стороны ее поддерживала Клер. Лицо матери, все еще бледное, было искажено от боли. Клер была встревожена. В отличие от них обеих Бриа выглядела невозмутимой – ни неудовольствия, ни раздражения, ни даже любопытства. Ее очаровательное личико было совершенно бесстрастным, как будто речь шла о том, что ей было давным-давно известно и успело уже смертельно надоесть.
Доктор Стюарт устроился у основания лестницы. Повязка, скрывавшая его разбитый нос, казалась не бледнее его измученного лица. Он с решительным видом облокотился на одну из колонн винтовой лестницы, всем своим видом показывая, что намерен защищать женщин от любых посягательств, которые только могут прийти в голову изрядно захмелевшему хозяину. В углу возле самой двери сбились в кучку Джебедия, Адди и еще кое-кто из слуг – бледные, испуганные, они, казалось, боялись дышать, чтобы не привлечь к себе внимание разбушевавшегося хозяина.
Рэнд сунул удочку и куртку в руки Катчу.
– Что тут происходит, Оррин? Почему моей матери пришлось встать с постели?
– Ну и что, раз уж все равно в постели от нее мало толку? – прорычал тот заплетающимся языком.
Рэнд шагнул к нему, бессознательным жестом сжав руки в кулаки.
– Рэнд, нет! – Испуганный голос матери заставил его застыть на месте. – Он просто выпил, – прошептала она. – Это скоро пройдет.
С губ Оррина сорвался пьяный смешок.
– Твоя матушка, как всегда, строит из себя миротворца! – фыркнул он. – Ничего, теперь я обзавелся собственным миротворцем[8]! – До сих пор он держал левую руку так, что Рэнд не мог видеть, что в ней. Но теперь он медленно вытянул ее вперед, и Рэнд заметил в ней тяжелый «кольт». Оррин выразительно махнул им в сторону лестницы. Элизабет и доктор Стюарт съежились от страха. Клер отреагировала не сразу – только почувствовав дрожь, пробежавшую по телу Элизабет, она слегка побледнела. Одна лишь Бриа продолжала невозмутимо разглядывать отчима.
Рэнд знал, что мог бы отобрать оружие у Оррина, но только если оно не заряжено. Он решил попробовать.
– Положи револьвер, Оррин. Зачем тебе «Хенли», если тебя вздернут за убийство?
– «Конкорд», – машинально поправил тот, направив револьвер на Рэнда. – Будь ты проклят, ублюдок, ты что, забыл, что теперь поместье называется «Конкорд»?! Никаких «Хенли»! Никаких Богом проклятых Гамильтонов! Это теперь мой дом, и будь я неладен, если позволю кому-то входить в мой кабинет и копаться в моих бумагах! А, ты думал, что я ничего не замечу? Нет, щенок! Мне известно все, что тут происходит, слышишь меня? Все!!!
– Оррин, – перебил Рэнд, стараясь говорить спокойно, но в голосе его слышалась угроза.
– Заткнись! – заорал Оррин, сжимая пальцы, обхватившие рукоятку револьвера. Теперь его дуло было направлено прямо в грудь Рэнду. – Иначе я всем расскажу о том, что видел прошлой ночью. Хочешь этого, Рэнд? А? Хочешь?
Рэнд отвел глаза, стараясь не смотреть на Клер. Будь он проклят, если выдаст себя виноватым взглядом! В надежде отвлечь внимание пьяного отчима, он попытался перевести разговор на другое:
– Что это за намеки? Ты что же, вбил себе в голову, что кто-то побывал в твоем кабинете? Именно для этого ты заставил всех явиться сюда?
– Не только, – пьяно ухмыльнулся Оррин. – Кто-то еще копался в моих книгах. Я-то помню, в каком порядке они стояли. И тут же заметил, что их снимали с полки, а потом ставили на место. Ах да, и мой письменный стол! Я всегда держу нож для разрезания бумаги поверх документов. А сегодня, когда я вошел, он лежал совсем в другом месте. А почему, спрашивается? И никто ничего не знает! Ты немного опоздал, Рэнд. Так, может, это ты?
– Нет. Это я, – заявил Катч.
Брови Оррина взлетели вверх. Судя по всему, он совсем забыл о присутствии чернокожего и сейчас не мог прийти в себя от изумления.
– Будь я проклят! – едва слышно пробормотал он, пьяно покачиваясь. И тут прогремел выстрел.
Глава 6
Катч вдруг подумал, что ждал чего-то в этом роде. Все утро в поведении Рэнда чувствовалось какое-то беспокойство. Они наверняка бы еще долго бродили по берегу, если бы Катч не воткнул свою удочку в землю у воды, объявив, что ему нравится это место.
– Припасы уже заказаны, но на борт их еще не погрузили. Наши ребята думают, что на это уйдет не меньше недели.
– Сам знаю. А за пару дней управиться нельзя? Катч изумленно присвистнул.
– За два дня?! Парням это не понравится.
– Я не спрашиваю, кажется, понравится им это или нет. Я хочу знать, можно ли это сделать.
Густые брови Катча сошлись на переносице.
– Если я уеду нынче же вечером и займусь этим сам… что ж, может быть. Но придется вызвать из отпуска остальную команду. А они-то надеялись, что смогут хоть немного побыть с семьями.
Рэнд угрюмо кивнул. Он не станет отдавать приказ. Но все же приятно было сознавать, что при необходимости все можно было бы утрясти за пару дней. Пусть так, он не станет торопить события. Рэнд рывком сел, подумав, что выспаться сегодня ему вряд ли удастся. Почесав переносицу, он тихонько вздохнул и, в свою очередь, сунул в рот травинку.
Катч принялся насвистывать оду «К Радости».
Захохотав, Рэнд выплюнул травинку и, скрестив руки, раскинулся на траве.
– Ты – это что-то, Катч! Ода «К Радости», скажи на милость! Интересно, где ты этому научился?
– Там же, где и вы, где ж еще? Ваш батюшка часто ее играл. Да и Бриа тоже. Да, давненько в «Хенли» не слышно музыки!
Рэнд задумчиво кивнул. Янки могли бы сломать рояль, когда захватили плантацию, но они оставили его нетронутым.
– Ты заходил вчера ко мне в комнату?
Катч нисколько не удивился, что его капитан так резко решил сменить тему.
– Перед тем как отправиться в Чарлстон. Но ведь вы сами были там. Так чего ж вы спрашиваете?
Рэнд пожал плечами.
– Я подумал, может, тебе понадобилось что-то в бумагах у меня на столе.
– Нет – вы же были там. А без вас я и тем более не стал бы совать в них нос. А что, что-нибудь пропало?
– Нет. Просто они лежали по-другому, не так, как я их оставил. Во всяком случае, так мне показалось.
– Оррин, – пробурчал Катч. – До всего ему дело! По-прежнему жаждет заполучить заклятие!
– Я так и решил. Должно быть, подумал, я привез его с собой.
– Логично, разве нет?
– Не знаю. Мне-то казалось, он уверен, что это не больше чем байки. Но Бриа сказала, что даже в мое отсутствие он постоянно шарил по всему дому. Должно быть, бедняге очень хотелось узнать, где я его прячу.
– Ему страшно.
– Вот и хорошо, – безжалостно бросил Рэнд. – И пусть боится.
Катч не ответил. Его мысли сейчас занимало совсем другое. Леска на его удочке натянулась как струна и жалобно звенела, в любую минуту готовая уйти под воду.
– Вот это да! – Ринувшись вперед, он успел схватить удочку за мгновение до того, как ее вырвало из земли. – Сдается мне, я что-то поймал! – Он с силой потянул на себя, и удочка выгнулась дугой, но крючок что-то удерживало под водой.
Рэнд даже головы не повернул в его сторону. – Зацепился за камень, – предположил он. – Ну и смеху будет, когда я расскажу об этом!
Катч возмущенно фыркнул:
– Не спешите, капитан!
Уцепившись за ветку, свисавшую над водой, он повел удочкой вправо, потом влево. Что-то тяжелое явно тянуло ее в воду. Под рукой жалобно звенела и дергалась туго натянутая леска. Катч резко дернул еще раз, и что-то подалось. Охваченный азартом, он шагнул вперед, не замечая, как холодная вода заливается в башмаки.
– Ура, пошло! – завопил Катч. Он подпрыгивал на камнях, краем глаза прикидывая, куда выкинуть добычу, когда та покажется из воды. Жилы на его руках натянулись, как веревки. Вдруг леска резко подалась и провисла, и Катч с размаху свалился в речку, фыркая и отплевываясь. Перелетев через его голову, что-то тяжело шлепнулось на траву.
Катч стремглав вскарабкался на берег, сгорая желанием увидеть свою добычу. Рэнд уже стоял возле нее на коленях, стараясь вытащить крючок, и глаза Катча удивленно остановились на нем. Побагровевшее от напряжения лицо капитана явно не соответствовало их странному улову.
– Сдается мне, я выловил femina corsetus[7].
Рэнд упорно не поднимал глаз от земли.
– Похоже на то.
– Наверное, свалился в воду где-то выше по течению.
– Наверное.
– Может, даже возле «Хенли».
Рэнд издал какое-то ворчание, которое могло означать все, что угодно. С чувством, похожим на мрачное удовлетворение, он наконец отцепил крючок Катча, запутавшийся в плотной материи корсета, потом взял валявшийся на траве сюртук и сунул в рукав мокрый корсет Клер. Перебросив его через руку, Рэнд молча спустился к реке и поднял свою удочку. Так и не сказав Катчу ни слова, он решительно зашагал в сторону «Хенли».
Подхватив другую удочку, Катч бросился вдогонку за Рэндом. Поравнявшись с ним, он пристроился рядом, стараясь не отставать.
– Думаю, не стоит распространяться об этом в «Хенли».
– Само собой, – не поднимая глаз, проворчал Рэнд. – Никому ни слова.
Когда Рэнд с Катчем вернулись в дом, глазам им представилось странное зрелище: устроившись в большом холле, Оррин Фостер проводил судебное разбирательство. Держась за перила, Элизабет стояла на лестнице. С другой стороны ее поддерживала Клер. Лицо матери, все еще бледное, было искажено от боли. Клер была встревожена. В отличие от них обеих Бриа выглядела невозмутимой – ни неудовольствия, ни раздражения, ни даже любопытства. Ее очаровательное личико было совершенно бесстрастным, как будто речь шла о том, что ей было давным-давно известно и успело уже смертельно надоесть.
Доктор Стюарт устроился у основания лестницы. Повязка, скрывавшая его разбитый нос, казалась не бледнее его измученного лица. Он с решительным видом облокотился на одну из колонн винтовой лестницы, всем своим видом показывая, что намерен защищать женщин от любых посягательств, которые только могут прийти в голову изрядно захмелевшему хозяину. В углу возле самой двери сбились в кучку Джебедия, Адди и еще кое-кто из слуг – бледные, испуганные, они, казалось, боялись дышать, чтобы не привлечь к себе внимание разбушевавшегося хозяина.
Рэнд сунул удочку и куртку в руки Катчу.
– Что тут происходит, Оррин? Почему моей матери пришлось встать с постели?
– Ну и что, раз уж все равно в постели от нее мало толку? – прорычал тот заплетающимся языком.
Рэнд шагнул к нему, бессознательным жестом сжав руки в кулаки.
– Рэнд, нет! – Испуганный голос матери заставил его застыть на месте. – Он просто выпил, – прошептала она. – Это скоро пройдет.
С губ Оррина сорвался пьяный смешок.
– Твоя матушка, как всегда, строит из себя миротворца! – фыркнул он. – Ничего, теперь я обзавелся собственным миротворцем[8]! – До сих пор он держал левую руку так, что Рэнд не мог видеть, что в ней. Но теперь он медленно вытянул ее вперед, и Рэнд заметил в ней тяжелый «кольт». Оррин выразительно махнул им в сторону лестницы. Элизабет и доктор Стюарт съежились от страха. Клер отреагировала не сразу – только почувствовав дрожь, пробежавшую по телу Элизабет, она слегка побледнела. Одна лишь Бриа продолжала невозмутимо разглядывать отчима.
Рэнд знал, что мог бы отобрать оружие у Оррина, но только если оно не заряжено. Он решил попробовать.
– Положи револьвер, Оррин. Зачем тебе «Хенли», если тебя вздернут за убийство?
– «Конкорд», – машинально поправил тот, направив револьвер на Рэнда. – Будь ты проклят, ублюдок, ты что, забыл, что теперь поместье называется «Конкорд»?! Никаких «Хенли»! Никаких Богом проклятых Гамильтонов! Это теперь мой дом, и будь я неладен, если позволю кому-то входить в мой кабинет и копаться в моих бумагах! А, ты думал, что я ничего не замечу? Нет, щенок! Мне известно все, что тут происходит, слышишь меня? Все!!!
– Оррин, – перебил Рэнд, стараясь говорить спокойно, но в голосе его слышалась угроза.
– Заткнись! – заорал Оррин, сжимая пальцы, обхватившие рукоятку револьвера. Теперь его дуло было направлено прямо в грудь Рэнду. – Иначе я всем расскажу о том, что видел прошлой ночью. Хочешь этого, Рэнд? А? Хочешь?
Рэнд отвел глаза, стараясь не смотреть на Клер. Будь он проклят, если выдаст себя виноватым взглядом! В надежде отвлечь внимание пьяного отчима, он попытался перевести разговор на другое:
– Что это за намеки? Ты что же, вбил себе в голову, что кто-то побывал в твоем кабинете? Именно для этого ты заставил всех явиться сюда?
– Не только, – пьяно ухмыльнулся Оррин. – Кто-то еще копался в моих книгах. Я-то помню, в каком порядке они стояли. И тут же заметил, что их снимали с полки, а потом ставили на место. Ах да, и мой письменный стол! Я всегда держу нож для разрезания бумаги поверх документов. А сегодня, когда я вошел, он лежал совсем в другом месте. А почему, спрашивается? И никто ничего не знает! Ты немного опоздал, Рэнд. Так, может, это ты?
– Нет. Это я, – заявил Катч.
Брови Оррина взлетели вверх. Судя по всему, он совсем забыл о присутствии чернокожего и сейчас не мог прийти в себя от изумления.
– Будь я проклят! – едва слышно пробормотал он, пьяно покачиваясь. И тут прогремел выстрел.
Глава 6
Катч отшатнулся, едва не потеряв равновесия, но великан был так силен, что пуля не смогла свалить его на пол. Слабый стон, сорвавшийся с его губ, перекрыл душераздирающий крик Элизабет и щелчок перезаряжаемого револьвера. Прежде чем Оррин успел поднять его и выстрелить еще раз, сокрушительный удар Рэнда заставил его рухнуть на колени. Раздался грохот от упавшего револьвера, и «кольт» отлетел в сторону. Пришедший в себя Маколей Стюарт кинулся за ним, но револьвером уже завладела Бриа. Она медленно поднялась, держа «кольт» обеими руками, только теперь дуло его смотрело туда, где барахтался все еще не пришедший в себя Оррин. Возле него, прижав его к полу, стоял Рэнд. В лице Бриа не было ни кровинки, но руки, державшие револьвер, не дрожали.
Когда она заговорила, голос ее казался неестественно спокойным.
– Отойди в сторону, Рэнд, – велела она.
Удивленный Рэнд взглянул на сестру. На бледном, бесстрастном лице, будто высеченном из куска льда, только сверкающие синие глаза казались живыми. «А ведь она сейчас его убьет», – молнией пронеслось в голове у Рэнда. Не будь Бриа его сестрой, он с легким сердцем благословил бы ее прикончить эту пьяную скотину. – Нет, Бри. Отдай револьвер Стюарту.
Подняв глаза, он увидел, как его мать без сил опустилась на ступеньки лестницы. Она беззвучно плакала, по лицу ее градом катились слезы. Клер по-прежнему одной рукой крепко обнимала худенькие плечи Элизабет. Только ее присутствие, ее молчаливое участие удерживали его мать от истерики, и Рэнд это хорошо понимал. Взгляд его упал на Стюарта. Доктор с угрожающим видом навис над Бриа, явно намереваясь выхватить из ее рук «кольт». Судя по всему, он и думать забыл о раненом Катче.
Эта мысль заставила Рэнда оглянуться. Привалившись спиной к двери, Катч сидел на полу, одной рукой зажимая струившуюся из раны кровь. Куртка Рэнда валялась на полу, но удочки упрямый негр так и не выпустил из рук. Рэнд, не веря собственным глазам, покачал головой. Губы его раздвинулись в улыбке.
– С Катчем все в порядке, – проговорил он, желая успокоить Бриа. – Оррин слегка зацепил его. – Однако в лице сестры ничто не дрогнуло, и тут Рэнду впервые пришло в голову, что она не слышит его. – Бри, посмотри на него сама, – повысив голос, проговорил он. – Ну, посмотри же на Катча! – повторил Рэнд. Ему показалось, что даже лежавший на полу Оррин на мгновение перестал дышать, гадая, как поступит Бриа. Рэнд плотнее прижал отчима к полу, словно желая напомнить ему, чтобы слушал повнимательнее.
– В самую точку, капитан. Можете мне поверить, мисс Бриа, – своим глубоким, звучным голосом в полной тишине подтвердил Катч. – Разве это рана? Тьфу! Простая царапина!
Глаза Бриа сузились. Поколебавшись немного, она все-таки посмотрела на Катча. Он весело подмигнул ей, ухмыляясь во весь рот.
Это было настолько неожиданно, что Бриа растерянно моргнула, переводя взгляд с окровавленного плеча Катча на оружие, которое она по-прежнему держала в руках. Холодная решимость, превратившая ее лицо в маску, куда-то исчезла, сменившись крайним удивлением.
Рэнд тут же заметил эту перемену.
– Стюарт, быстро возьмите у нее револьвер. Держу пари, Бри отдаст его только вам.
Маколей протянул к ней руку. Поколебавшись, Бриа со вздохом разжала пальцы, и тяжелый револьвер лег ему на ладонь.
Оррин облегченно всхлипнул и задышал полной грудью. Рэнд наконец отпустил его и, брезгливо вытирая руки, словно дотронулся до чего-то мерзкого, поднялся на ноги. Перешагнув через отчима, как если бы тот был неодушевленным предметом, он направился к Катчу, вытащил у него из рук удочки и зашвырнул их в угол.
– Джеб, – окликнул он по-прежнему жавшегося в дверях слугу, – отведи Катча наверх, там полно свободных комнат.
Оррин к этому времени достаточно пришел в себя, чтобы сесть. Голос, похоже, тоже успел к нему вернуться.
– Никаких ниггеров в моем доме! – возмутился он. – Отведите его в то крыло, где живут слуги!
Рэнд рывком повернулся к нему.
– Заткнись, Оррин! – Это прозвучало как приказ. Катч попробовал было вмешаться:
– Послушайте, капитан, да что мне делать в господском доме? По мне и…
– И ты тоже, Катч! – оборвал его Рэнд. Повернувшись к Джебедии, он повелительно махнул рукой: – А теперь, Джеб, поддержи-ка его с одной стороны… а вы, Стюарт, беритесь с другой! – Доктор послушался, и Рэнд, забрав из его руки револьвер, отошел в сторону, чтобы не мешать им. Заметив еще одну робко жавшуюся к дверям служанку, Рэнд подозвал ее к себе и приказал, чтобы доктору принесли все, что понадобится. – Беги, Кейт, делай, что он скажет. Мама, а ты помоги Клер встать так, чтобы никто из слуг ненароком не задел ее.
Элизабет отерла рукой залитое слезами лицо, потом подняла на сына глаза, в которых смешались удивление и восторг.
– Слушаюсь, капитан, – тихо проговорила она, помогая Клер подняться на одну ступеньку выше и прижимая девушку к себе. – Вот так, дорогая, а теперь, может, вы проводите меня до моей комнаты? Боюсь, мы тут мало чем можем помочь.
Оррин с проклятием вскочил на ноги.
– Элизабет, ступай ко мне в кабинет!
И тут же почувствовал, как дуло револьвера ткнулось ему в висок.
– Ну, на этот раз я сам с тобой разберусь! – прорычал Рэнд, краем уха услышав, как в ту же секунду шаги на лестнице стихли – очевидно, его мать с Клер испуганно замерли, гадая, что произойдет дальше. Помахав дулом револьвера перед носом отчима, Рэнд повелительно указал ему на дверь кабинета: – А теперь вон туда, Оррин, и побыстрее! И можешь пить там хоть до следующей недели! На сегодня мы тобой сыты по горло!
Оррин заколебался. Одно быстрое движение – и рукоятка револьвера глухо стукнула его по затылку. Грязно выругавшись, Оррин рухнул на колени, потом тяжелое тело с грохотом распростерлось ничком на полу возле самых ног Бриа. Окинув его долгим взглядом, девушка отвела глаза в сторону, только убедившись, что отчим в глубоком обмороке.
Переступив через бесчувственное тело, она распахнула дверь в кабинет и, согнувшись чуть ли не пополам, ухватила Оррина за щиколотки. Элизабет легко положила руку на плечо Клер.
– Бриа собирается оттащить Оррина в его кабинет, – прошептала она.
Клер молча кивнула. Она и так догадалась обо всем, что произошло, тем более когда услышала, как грузное тело Оррина рухнуло на пол. Позади нее снова зашаркали по полу ноги: дождавшись окончания спектакля, Стюарт с Джебедией снова повели Катча вверх по лестнице. Подождав немного, чтобы дать им отойти подальше, Клер повернулась к Элизабет и подхватила ее под руку.
Рэнд украдкой смотрел, как ее худенькие плечи чуть заметно ссутулились, принимая на себя вес Элизабет. Лицо его потемнело – похоже, без помощи Клер его мать не могла даже держаться на ногах. Девушка не столько вела, сколько тащила ее на себе. В этот момент, покончив со своим неприятным делом, из дверей кабинета Оррина появилась Бриа, и Рэнд, не глядя, сунул ей в руки револьвер.
– Ну-ка, позвольте мне, – попросил он, почувствовав, как напряглось тело Клер, когда он буквально втиснулся между ней и Элизабет. – Лучше уж я отнесу ее, Клер!
Элизабет с облегченным вздохом уронила голову на широкое плечо сына, когда тот без малейшего труда вскинул ее на руки.
– Возьмите его под руку, – сказала она Клер. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы поднялись ко мне в комнату.
К несчастью, у Клер не было ни малейшего желания брать Оэнда под руку. Впрочем, как она подозревала, ему хотелось этого ничуть не больше, чем ей. Однако что-то подсказывало ей, что Рэнд не намерен ждать. Протянув руку, она почему-то решила, что почувствует грубую ткань сюртука, но вместо этого ее пальцы коснулись его локтя, и Клер чуть заметно вздрогнула, ощутив под тонким полотном горячую кожу и литые мускулы, сразу закаменевшие под ее ладонью. Она едва сдержалась, чтобы не отдернуть руку, неимоверным усилием воли овладев собой. Выдать себя сейчас значило открыто признать, что его близость не оставляет ее равнодушной. А Клер меньше всего хотелось, чтобы Рэнд догадался об этом.
Стоя внизу, Бриа молча смотрела, как ее мать, Рэнд и Клер втроем повернули за угол. Тяжесть «кольта» оттягивала ей руку. Вытащив оставшиеся в барабане пули, она сунула их в карман, а револьвер оставила на столике в прихожей. Потом окинула его критическим взглядом – нельзя сказать, что он выглядит так уж не к месту рядом с вазой с цветами, которые она поставила туда накануне вечером.
Бриа уже собиралась последовать за ними, как вдруг заметила валявшийся на полу сюртук Рэнда. Он так и остался лежать, где тот его бросил, но, похоже, кровь Катча на него не попала. Наклонившись, Клер подняла его с пола, рассеянно расправила смятый воротник и вывернутые рукава.
Вдруг она почувствовала под рукой влажную ткань и удивилась, а потом очень расстроилась. Вероятно, она ошиблась – кровь Катча не только попала на сюртук Рэнда, но еще и пропитала рукав насквозь. Но, бросив осторожный взгляд на свою руку, Бриа тут же убедилась, что та просто мокрая – крови не было и в помине. Озадаченно нахмурившись, девушка двумя пальцами приподняла промокший насквозь рукав и тут же заметила, что он как будто слишком тяжелый – даже если учесть, что он пропитался водой, словно губка. Она осторожно сунула руку внутрь и сразу же нащупала то, что торчало в рукаве.
Глядя на корсет, Бриа ошеломленно моргала. Конечно, она мгновенно догадалась, кому он принадлежит. И тут почему-то в голове у нее мелькнула на редкость неприятная мысль, что эта вещь каким-то непостижимым образом связана с заклятием Гамильтонов.
Для предстоящего объяснения с сестрой Рэнд выбрал продуваемую ветром веранду. «Проклятие, – выругался он, – на редкость неудачное время для такого дела». Только что пробило девять, а события вчерашнего бурного дня заставили всех изнемогать от усталости и мечтать только о том, как бы поскорее добраться до постели. Насколько ему было известно, только Катчу и Оррину посчастливилось уснуть. Последнего вместе с бутылкой уже после обеда удалось переправить к нему и спальню после еще одного приступа пьяного бешенства. А Катч мирно уснул сразу же после того, как ему перевязали плечо.
Бриа некоторое время наблюдала за братом из-за двери, прежде чем выйти на веранду. Рэнд сидел, развалившись в плетеном кресле; по всему было видно, что он совершенно вымотан. Руки его покоились на подлокотниках, взгляд был устремлен вдаль, туда, где невидимая за деревьями, несла свои воды река. А может, и дальше, к океану, где волны несли на себе его «Цербер». «Хорошо, если так, – вздохнула она. – Ему надо уехать отсюда, и как можно скорее».
Пододвинув плетеное кресло, она уселась возле брата. Рэнд слегка приподнял руку и слабо пошевелил пальцами, дав ей понять, что заметил ее появление. Она ласково накрыла их своей ладонью.
– Адди сказала, что ты хочешь меня видеть. Рэнд кивнул.
– Нам с тобой нужно поговорить.
– Снова будем ругаться? – кротко спросила она.
– Нет, просто поговорим, – повторил Рэнд.
Бриа молча ждала, что будет дальше. Так и не дождавшись, пока он начнет разговор, она нетерпеливо заглянула брату в глаза.
– О чем ты думал, когда я вошла?
– Что Маколей Стюарт – настоящий осел.
– О-о, – тихонько протянула Бриа, с трудом стараясь заставить себя улыбнуться, и выдернула свою ладонь из руки брата. – А мне почему-то показалось, что ты хотел поговорить о другом.
Рэнд выпрямился.
– Не мог самостоятельно вытащить пулю из плеча Катча! – возмущенно фыркнул он. – Что это за врач такой, скажи на милость, если он чуть ли не в обморок падает при виде пулевого ранения?
Мягкая улыбка Бриа странно не вязалась с резким тоном, которым она бросила брату:
– Обычный семейный врач из Англии!
– Он шотландец, – сухо поправил ее Рэнд.
– Ну, тогда, стало быть, обычный семейный врач из Шотландии.
Рэнд едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху, но тут Бриа расхохоталась и он засмеялся вместе с ней.
– Не думаю, что у доктора Стюарта была возможность познакомиться на практике с пулевыми ранениями, – сказала она. – Он сам мне говорил, что в медицинской школе их ничему подобному не учили. Да и ты, помнится, рассказывал, что он специализируется в области офтальмологии.
– Да, конечно, но все же у него была обычная практика. Разве шотландцы не стреляют друг в друга время от времени?
– Держу пари, они все еще рубятся на своих широких мечах и дубасят друг друга по голове дубинами, утыканными шипами. Господи, забыла, как они называются!
– Булавы.
– Да, булавы. Рэнд улыбнулся.
– Думаю, оружие их все-таки изменилось, даже при том, что их эскулапы до такой степени отстали от жизни.
– Хорошо, что доктор Эдвардс смог приехать. Честно говоря, я не надеялась, что он согласится прооперировать Катча. Знаешь, его взгляды относительно негров мало чем отличаются от тех, которые исповедует Оррин.
– Ну, особого выбора у него не было – я об этом позаботился.
Бриа не стала выяснять, как ему удалось убедить доктора. Однако от ее внимания не ускользнуло, что револьвер куда-то пропал.
– Доктор Стюарт обработал Оррину рану на голове, – сказала она, – и дал ему что-то, чтобы он не так страдал от похмелья.
– Да, похоже, он сразу протрезвел, – сдержанно поддакнул Рэнд, явно не желая отдавать доктору должное, – и готов для второго раунда. Держу пари, Стюарт преуспел в обращении с пьянчугами.
– Именно поэтому ты попросил не его, а доктора Эдвардса осмотреть маму? Думаешь, Маколей не может отличить вывих от перелома?
Рэнд не преминул отметить про себя, с какой непринужденностью она назвала доктора по имени. «Похоже, сестра готова грудью встать на защиту Стюарта», – подумал он.
– Слишком она мучается, чтобы это был простой ушиб. Я подумал, а вдруг у нее треснула кость?
– Держу пари, ты сделал это для того, чтобы она без возражений отправилась в постель, – догадалась Бриа. – Между прочим, доктор Эдвардс полностью подтвердил диагноз Маколея. Маме нужно было просто полежать, а она не послушалась его совета, но вряд ли ты станешь винить его в этом.
– Конечно, но ведь он и словом не обмолвился, что у нее ко всему прочему еще и воспаление вен! А Эдвардс это определил. Даже Клер сразу заметила, что с мамой что-то не так. – Элизабет встретила в штыки то, что прописал ей доктор Эдвардс, а ведь накануне Рэнд случайно подслушал, что и Клер советовала ей то же самое. Элизабет и слышать не желала о каких-то припарках на разбитое колено и малую берцовую кость, и Рэнд сильно подозревал, что виной тому Маколей Стюарт.
– Но после его лечения маме и в самом деле стало легче, Рэнд. Ты же не можешь этого отрицать!
На лице Рэнда появилось задумчивое выражение.
– Послушай, признайся, ты что – неравнодушна к нему. – Я? … Бриа сделала вид, что не понимает.
– Мне не очень-то нравится, как он важничает, но в компетентности ему не откажешь.
Сестра вздохнула.
– Ладно, ладно. Если честно, он меня вообще не интересует. Я не испытываю к Маколею никаких чувств.
Рэнд насторожился, ожидая, что за этим последует, но, убедившись, что сестра упорно молчит, сообразил, что, по ее мнению, этого заверения более чем достаточно. Легкая дрожь пробежала у него по спине, когда до него наконец дошло, что она сказала.
– Но этого просто не может быть, Бриа, – запротестовал он.
– Мне нет дела до того, веришь ты мне или нет. Просто я не похожа на тебя, Рэнд. Не похожа ни на кого из тех, кого я знаю. Я только изображаю какие-то чувства. И уже очень давно. Порой мне это удается – угадать верный тон, верное выражение лица, – но это всего лишь игра.
– Но прошлой ночью… когда ты была вместе со Стюартом… ты ведь на самом деле испугалась.
– Да неужели? Именно так ты и подумал – ты ведь мне уже говорил. А я не стала возражать, понимаешь? Видишь ли, просто мне не хотелось, чтобы он дотрагивался до меня, вот и все. Но примешивались ли к этому какие-то чувства… право, не знаю.
Когда она заговорила, голос ее казался неестественно спокойным.
– Отойди в сторону, Рэнд, – велела она.
Удивленный Рэнд взглянул на сестру. На бледном, бесстрастном лице, будто высеченном из куска льда, только сверкающие синие глаза казались живыми. «А ведь она сейчас его убьет», – молнией пронеслось в голове у Рэнда. Не будь Бриа его сестрой, он с легким сердцем благословил бы ее прикончить эту пьяную скотину. – Нет, Бри. Отдай револьвер Стюарту.
Подняв глаза, он увидел, как его мать без сил опустилась на ступеньки лестницы. Она беззвучно плакала, по лицу ее градом катились слезы. Клер по-прежнему одной рукой крепко обнимала худенькие плечи Элизабет. Только ее присутствие, ее молчаливое участие удерживали его мать от истерики, и Рэнд это хорошо понимал. Взгляд его упал на Стюарта. Доктор с угрожающим видом навис над Бриа, явно намереваясь выхватить из ее рук «кольт». Судя по всему, он и думать забыл о раненом Катче.
Эта мысль заставила Рэнда оглянуться. Привалившись спиной к двери, Катч сидел на полу, одной рукой зажимая струившуюся из раны кровь. Куртка Рэнда валялась на полу, но удочки упрямый негр так и не выпустил из рук. Рэнд, не веря собственным глазам, покачал головой. Губы его раздвинулись в улыбке.
– С Катчем все в порядке, – проговорил он, желая успокоить Бриа. – Оррин слегка зацепил его. – Однако в лице сестры ничто не дрогнуло, и тут Рэнду впервые пришло в голову, что она не слышит его. – Бри, посмотри на него сама, – повысив голос, проговорил он. – Ну, посмотри же на Катча! – повторил Рэнд. Ему показалось, что даже лежавший на полу Оррин на мгновение перестал дышать, гадая, как поступит Бриа. Рэнд плотнее прижал отчима к полу, словно желая напомнить ему, чтобы слушал повнимательнее.
– В самую точку, капитан. Можете мне поверить, мисс Бриа, – своим глубоким, звучным голосом в полной тишине подтвердил Катч. – Разве это рана? Тьфу! Простая царапина!
Глаза Бриа сузились. Поколебавшись немного, она все-таки посмотрела на Катча. Он весело подмигнул ей, ухмыляясь во весь рот.
Это было настолько неожиданно, что Бриа растерянно моргнула, переводя взгляд с окровавленного плеча Катча на оружие, которое она по-прежнему держала в руках. Холодная решимость, превратившая ее лицо в маску, куда-то исчезла, сменившись крайним удивлением.
Рэнд тут же заметил эту перемену.
– Стюарт, быстро возьмите у нее револьвер. Держу пари, Бри отдаст его только вам.
Маколей протянул к ней руку. Поколебавшись, Бриа со вздохом разжала пальцы, и тяжелый револьвер лег ему на ладонь.
Оррин облегченно всхлипнул и задышал полной грудью. Рэнд наконец отпустил его и, брезгливо вытирая руки, словно дотронулся до чего-то мерзкого, поднялся на ноги. Перешагнув через отчима, как если бы тот был неодушевленным предметом, он направился к Катчу, вытащил у него из рук удочки и зашвырнул их в угол.
– Джеб, – окликнул он по-прежнему жавшегося в дверях слугу, – отведи Катча наверх, там полно свободных комнат.
Оррин к этому времени достаточно пришел в себя, чтобы сесть. Голос, похоже, тоже успел к нему вернуться.
– Никаких ниггеров в моем доме! – возмутился он. – Отведите его в то крыло, где живут слуги!
Рэнд рывком повернулся к нему.
– Заткнись, Оррин! – Это прозвучало как приказ. Катч попробовал было вмешаться:
– Послушайте, капитан, да что мне делать в господском доме? По мне и…
– И ты тоже, Катч! – оборвал его Рэнд. Повернувшись к Джебедии, он повелительно махнул рукой: – А теперь, Джеб, поддержи-ка его с одной стороны… а вы, Стюарт, беритесь с другой! – Доктор послушался, и Рэнд, забрав из его руки револьвер, отошел в сторону, чтобы не мешать им. Заметив еще одну робко жавшуюся к дверям служанку, Рэнд подозвал ее к себе и приказал, чтобы доктору принесли все, что понадобится. – Беги, Кейт, делай, что он скажет. Мама, а ты помоги Клер встать так, чтобы никто из слуг ненароком не задел ее.
Элизабет отерла рукой залитое слезами лицо, потом подняла на сына глаза, в которых смешались удивление и восторг.
– Слушаюсь, капитан, – тихо проговорила она, помогая Клер подняться на одну ступеньку выше и прижимая девушку к себе. – Вот так, дорогая, а теперь, может, вы проводите меня до моей комнаты? Боюсь, мы тут мало чем можем помочь.
Оррин с проклятием вскочил на ноги.
– Элизабет, ступай ко мне в кабинет!
И тут же почувствовал, как дуло револьвера ткнулось ему в висок.
– Ну, на этот раз я сам с тобой разберусь! – прорычал Рэнд, краем уха услышав, как в ту же секунду шаги на лестнице стихли – очевидно, его мать с Клер испуганно замерли, гадая, что произойдет дальше. Помахав дулом револьвера перед носом отчима, Рэнд повелительно указал ему на дверь кабинета: – А теперь вон туда, Оррин, и побыстрее! И можешь пить там хоть до следующей недели! На сегодня мы тобой сыты по горло!
Оррин заколебался. Одно быстрое движение – и рукоятка револьвера глухо стукнула его по затылку. Грязно выругавшись, Оррин рухнул на колени, потом тяжелое тело с грохотом распростерлось ничком на полу возле самых ног Бриа. Окинув его долгим взглядом, девушка отвела глаза в сторону, только убедившись, что отчим в глубоком обмороке.
Переступив через бесчувственное тело, она распахнула дверь в кабинет и, согнувшись чуть ли не пополам, ухватила Оррина за щиколотки. Элизабет легко положила руку на плечо Клер.
– Бриа собирается оттащить Оррина в его кабинет, – прошептала она.
Клер молча кивнула. Она и так догадалась обо всем, что произошло, тем более когда услышала, как грузное тело Оррина рухнуло на пол. Позади нее снова зашаркали по полу ноги: дождавшись окончания спектакля, Стюарт с Джебедией снова повели Катча вверх по лестнице. Подождав немного, чтобы дать им отойти подальше, Клер повернулась к Элизабет и подхватила ее под руку.
Рэнд украдкой смотрел, как ее худенькие плечи чуть заметно ссутулились, принимая на себя вес Элизабет. Лицо его потемнело – похоже, без помощи Клер его мать не могла даже держаться на ногах. Девушка не столько вела, сколько тащила ее на себе. В этот момент, покончив со своим неприятным делом, из дверей кабинета Оррина появилась Бриа, и Рэнд, не глядя, сунул ей в руки револьвер.
– Ну-ка, позвольте мне, – попросил он, почувствовав, как напряглось тело Клер, когда он буквально втиснулся между ней и Элизабет. – Лучше уж я отнесу ее, Клер!
Элизабет с облегченным вздохом уронила голову на широкое плечо сына, когда тот без малейшего труда вскинул ее на руки.
– Возьмите его под руку, – сказала она Клер. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы поднялись ко мне в комнату.
К несчастью, у Клер не было ни малейшего желания брать Оэнда под руку. Впрочем, как она подозревала, ему хотелось этого ничуть не больше, чем ей. Однако что-то подсказывало ей, что Рэнд не намерен ждать. Протянув руку, она почему-то решила, что почувствует грубую ткань сюртука, но вместо этого ее пальцы коснулись его локтя, и Клер чуть заметно вздрогнула, ощутив под тонким полотном горячую кожу и литые мускулы, сразу закаменевшие под ее ладонью. Она едва сдержалась, чтобы не отдернуть руку, неимоверным усилием воли овладев собой. Выдать себя сейчас значило открыто признать, что его близость не оставляет ее равнодушной. А Клер меньше всего хотелось, чтобы Рэнд догадался об этом.
Стоя внизу, Бриа молча смотрела, как ее мать, Рэнд и Клер втроем повернули за угол. Тяжесть «кольта» оттягивала ей руку. Вытащив оставшиеся в барабане пули, она сунула их в карман, а револьвер оставила на столике в прихожей. Потом окинула его критическим взглядом – нельзя сказать, что он выглядит так уж не к месту рядом с вазой с цветами, которые она поставила туда накануне вечером.
Бриа уже собиралась последовать за ними, как вдруг заметила валявшийся на полу сюртук Рэнда. Он так и остался лежать, где тот его бросил, но, похоже, кровь Катча на него не попала. Наклонившись, Клер подняла его с пола, рассеянно расправила смятый воротник и вывернутые рукава.
Вдруг она почувствовала под рукой влажную ткань и удивилась, а потом очень расстроилась. Вероятно, она ошиблась – кровь Катча не только попала на сюртук Рэнда, но еще и пропитала рукав насквозь. Но, бросив осторожный взгляд на свою руку, Бриа тут же убедилась, что та просто мокрая – крови не было и в помине. Озадаченно нахмурившись, девушка двумя пальцами приподняла промокший насквозь рукав и тут же заметила, что он как будто слишком тяжелый – даже если учесть, что он пропитался водой, словно губка. Она осторожно сунула руку внутрь и сразу же нащупала то, что торчало в рукаве.
Глядя на корсет, Бриа ошеломленно моргала. Конечно, она мгновенно догадалась, кому он принадлежит. И тут почему-то в голове у нее мелькнула на редкость неприятная мысль, что эта вещь каким-то непостижимым образом связана с заклятием Гамильтонов.
Для предстоящего объяснения с сестрой Рэнд выбрал продуваемую ветром веранду. «Проклятие, – выругался он, – на редкость неудачное время для такого дела». Только что пробило девять, а события вчерашнего бурного дня заставили всех изнемогать от усталости и мечтать только о том, как бы поскорее добраться до постели. Насколько ему было известно, только Катчу и Оррину посчастливилось уснуть. Последнего вместе с бутылкой уже после обеда удалось переправить к нему и спальню после еще одного приступа пьяного бешенства. А Катч мирно уснул сразу же после того, как ему перевязали плечо.
Бриа некоторое время наблюдала за братом из-за двери, прежде чем выйти на веранду. Рэнд сидел, развалившись в плетеном кресле; по всему было видно, что он совершенно вымотан. Руки его покоились на подлокотниках, взгляд был устремлен вдаль, туда, где невидимая за деревьями, несла свои воды река. А может, и дальше, к океану, где волны несли на себе его «Цербер». «Хорошо, если так, – вздохнула она. – Ему надо уехать отсюда, и как можно скорее».
Пододвинув плетеное кресло, она уселась возле брата. Рэнд слегка приподнял руку и слабо пошевелил пальцами, дав ей понять, что заметил ее появление. Она ласково накрыла их своей ладонью.
– Адди сказала, что ты хочешь меня видеть. Рэнд кивнул.
– Нам с тобой нужно поговорить.
– Снова будем ругаться? – кротко спросила она.
– Нет, просто поговорим, – повторил Рэнд.
Бриа молча ждала, что будет дальше. Так и не дождавшись, пока он начнет разговор, она нетерпеливо заглянула брату в глаза.
– О чем ты думал, когда я вошла?
– Что Маколей Стюарт – настоящий осел.
– О-о, – тихонько протянула Бриа, с трудом стараясь заставить себя улыбнуться, и выдернула свою ладонь из руки брата. – А мне почему-то показалось, что ты хотел поговорить о другом.
Рэнд выпрямился.
– Не мог самостоятельно вытащить пулю из плеча Катча! – возмущенно фыркнул он. – Что это за врач такой, скажи на милость, если он чуть ли не в обморок падает при виде пулевого ранения?
Мягкая улыбка Бриа странно не вязалась с резким тоном, которым она бросила брату:
– Обычный семейный врач из Англии!
– Он шотландец, – сухо поправил ее Рэнд.
– Ну, тогда, стало быть, обычный семейный врач из Шотландии.
Рэнд едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху, но тут Бриа расхохоталась и он засмеялся вместе с ней.
– Не думаю, что у доктора Стюарта была возможность познакомиться на практике с пулевыми ранениями, – сказала она. – Он сам мне говорил, что в медицинской школе их ничему подобному не учили. Да и ты, помнится, рассказывал, что он специализируется в области офтальмологии.
– Да, конечно, но все же у него была обычная практика. Разве шотландцы не стреляют друг в друга время от времени?
– Держу пари, они все еще рубятся на своих широких мечах и дубасят друг друга по голове дубинами, утыканными шипами. Господи, забыла, как они называются!
– Булавы.
– Да, булавы. Рэнд улыбнулся.
– Думаю, оружие их все-таки изменилось, даже при том, что их эскулапы до такой степени отстали от жизни.
– Хорошо, что доктор Эдвардс смог приехать. Честно говоря, я не надеялась, что он согласится прооперировать Катча. Знаешь, его взгляды относительно негров мало чем отличаются от тех, которые исповедует Оррин.
– Ну, особого выбора у него не было – я об этом позаботился.
Бриа не стала выяснять, как ему удалось убедить доктора. Однако от ее внимания не ускользнуло, что револьвер куда-то пропал.
– Доктор Стюарт обработал Оррину рану на голове, – сказала она, – и дал ему что-то, чтобы он не так страдал от похмелья.
– Да, похоже, он сразу протрезвел, – сдержанно поддакнул Рэнд, явно не желая отдавать доктору должное, – и готов для второго раунда. Держу пари, Стюарт преуспел в обращении с пьянчугами.
– Именно поэтому ты попросил не его, а доктора Эдвардса осмотреть маму? Думаешь, Маколей не может отличить вывих от перелома?
Рэнд не преминул отметить про себя, с какой непринужденностью она назвала доктора по имени. «Похоже, сестра готова грудью встать на защиту Стюарта», – подумал он.
– Слишком она мучается, чтобы это был простой ушиб. Я подумал, а вдруг у нее треснула кость?
– Держу пари, ты сделал это для того, чтобы она без возражений отправилась в постель, – догадалась Бриа. – Между прочим, доктор Эдвардс полностью подтвердил диагноз Маколея. Маме нужно было просто полежать, а она не послушалась его совета, но вряд ли ты станешь винить его в этом.
– Конечно, но ведь он и словом не обмолвился, что у нее ко всему прочему еще и воспаление вен! А Эдвардс это определил. Даже Клер сразу заметила, что с мамой что-то не так. – Элизабет встретила в штыки то, что прописал ей доктор Эдвардс, а ведь накануне Рэнд случайно подслушал, что и Клер советовала ей то же самое. Элизабет и слышать не желала о каких-то припарках на разбитое колено и малую берцовую кость, и Рэнд сильно подозревал, что виной тому Маколей Стюарт.
– Но после его лечения маме и в самом деле стало легче, Рэнд. Ты же не можешь этого отрицать!
На лице Рэнда появилось задумчивое выражение.
– Послушай, признайся, ты что – неравнодушна к нему. – Я? … Бриа сделала вид, что не понимает.
– Мне не очень-то нравится, как он важничает, но в компетентности ему не откажешь.
Сестра вздохнула.
– Ладно, ладно. Если честно, он меня вообще не интересует. Я не испытываю к Маколею никаких чувств.
Рэнд насторожился, ожидая, что за этим последует, но, убедившись, что сестра упорно молчит, сообразил, что, по ее мнению, этого заверения более чем достаточно. Легкая дрожь пробежала у него по спине, когда до него наконец дошло, что она сказала.
– Но этого просто не может быть, Бриа, – запротестовал он.
– Мне нет дела до того, веришь ты мне или нет. Просто я не похожа на тебя, Рэнд. Не похожа ни на кого из тех, кого я знаю. Я только изображаю какие-то чувства. И уже очень давно. Порой мне это удается – угадать верный тон, верное выражение лица, – но это всего лишь игра.
– Но прошлой ночью… когда ты была вместе со Стюартом… ты ведь на самом деле испугалась.
– Да неужели? Именно так ты и подумал – ты ведь мне уже говорил. А я не стала возражать, понимаешь? Видишь ли, просто мне не хотелось, чтобы он дотрагивался до меня, вот и все. Но примешивались ли к этому какие-то чувства… право, не знаю.