Страница:
Потом нам попался еще один конгломерат домишек, в мрачном ельнике, в них жили студенты-некроманты. Когда Терентий в очередной раз остановился поздороваться, я с трудом удержалась от того, чтобы не спрятаться за могучую спину волхва. Уж не знаю, укрылось это от внимания верховного, или нет, но задерживаться он в этом мрачном местечке не стал, повел нас дальше.
Дальше тропинка пошла в обход скал, рассеченных многометровыми трещинами, и пересекающихся под прямым углом, создавая полную иллюзию каменной кладки. Потом, петляя, поднялась по склону, и внезапно перед нашим взором открылась Ладога.
– Вот это да! – восхищенно выдохнула я.
– Нравится? – обернулся волхв.
Я кивнула. К чему лишние слова?
– Пойдемте, уже совсем немного осталось, там и полюбуетесь видами.
Это была совсем небольшая, но необычайно живописная бухта. Причудливо изогнутые сосны, казалось, выросли прямо из камня, сделали бы честь самому знаменитому садовнику страны восходящего солнца. Сквозь игольчатые ветви искрилось море. У самой скалы прилепился маленький аккуратный домик, на одного, максимум двух человек. Крыльцом он выходил на ровную – точно кто скалу ножом срезал – горизонтальную площадку. Не более ста квадратных метров, круто обрывающуюся вниз. Я подошла к краю – полтора метра до воды, дна не видать, ныряй – не хочу. В шторм тут, поди, совсем весело было.
«Наверное, Терентий поселит нас в другом месте», – подумала я, скептически оглядывая домишко. – «Тут всем тесно придется».
Стоявший спиной волхв обернулся. Посмотрел на меня лукаво, но ничего не сказал. Телепат! Я зареклась что-либо думать в дальнейшем на его счет.
Мы скинули обувь в прихожей, по одному вошли в комнату, и… замерли на месте! За дверью находилось громадное помещение. Да еще и снабженное, по меньшей мере, семью дверями. Наверняка за ними скрывались немаленькие покои.
«А вы мне еще толкуете про пятое измерение», – пришли мне на ум слова советского классика.
Меня так и подмывало выйти наружу, проверить, а в ту ли избушку мы вошли, или это был мираж какой-нибудь. Особо хитрый. Пока я размышляла, крайняя правая дверь отворилась, и в комнату вошел еще один маг. Высокий, худощавый, с хмурым, но приятным лицом.
– Знакомься, Владимир, гости у нас, – прогудел Терентий, поставив ударение на последний слог, отчего привычное имя вмиг утратило свою обыденность. – Ну как, осилил трактат?
Парень сдержанно кивнул волхву, и с интересом уставился на нас. Мы по очереди представились. Владимир оглядел нас, задержал взгляд на «сибирской» одежке, хмыкнул, но ничего не сказал – вероятно, от природы был не шибко разговорчив. Еще раз кивнув Терентию, маг вышел из дому.
Вслед за Владимиром появился домовой. Представился Мишей, чем и подтвердил мою возникшую ранее догадку о том, что все имена домовых кончаются на «ша». Оставалось только узнать, означает ли это «ша» что-то особенное, али просто так исторически сложилось, без заднего умысла. Тишка немедленно отделился от нашей делегации, пошел общаться с собратом по разуму. Безразмерную суму он попросту сбагрил хозяину. Ярослав покачал головой, но комментарии оставил при себе.
***
Расселили нас по половому признаку – всем в доме места хватило.
Ярославу было обещано пристанище в самое ближайшее время, и ему комната не требовалась. Друид, помня свое обещание домовому, вызвался помочь с выращиванием избушки. Так что нам, как минимум еще сутки, предстояло быть гостями острова. Волхв Терентий также выразил желание поприсутствовать при необычном домостроительстве. Могучий маг проявил такой неподдельный интерес к искусству заезжего друида, что стало понятно – здесь домовыращивание не практиковалось.
Так мы отправились подыскивать место для нового жилища Ярослава. Я, откровенно говоря, думала, что мастер амулетов захочет поселиться поближе к порту. Но он выбрал местный студгородок. То ли ему было неважно, кто, как, когда и где будет покупать его поделки, то ли это я что-то не догоняла в местной экономике. Скорее всего, последнее.
Мы обошли поселение юных магов раза три, пока мастер амулетов не остановил свой выбор на симпатичном пригорке, с видом на бухту.
– Лиса, – отозвал меня в сторонку друид.
– Чего? – почему-то шепотом поинтересовалась я.
– Как ты думаешь, твоя избушка Ярославу бы сгодилась?
– По-моему, да. А что?
– Я твой дом сначала растил, а потом еще и на новое место перетаскивал. И знаю его, как облупленный, – почесал в затылке Антон. – Поэтому ему подобный у меня получится быстро построить. А если начну заново, да еще в одиночку, то процесс может затянуться. Не хотелось бы Заповедник опозорить…
– Конечно, надо растить ту, что быстрее, – подошел металлист. – А какие сомнения?
– Там нет печи. А тут нет электричества.
– А второй камин, на кухне, сделать сможешь?
– Это мысль, – просветлел лицом друид. – Приступаю.
Антон оглядел полянку, выбрал местечко по ведомым ему одному критериям, набрал шишек, в изобилии валяющихся под ногами, втоптал в мох по периметру комнат будущего жилища. Потом вышел за пределы шишечного контура, встал, как истукан, руки протянул. Закрыл глаза, и зашептал на языке сосен. Отдельные звуковые сочетания мне были знакомы – еще со времен обучения у друидов в Заповеднике, но не более того. Рядом со мной стоял волхв Терентий, за ним еще один маг. От него за версту разило деревом – судя по всему, это был местный аналог друида, пришедший перенимать технику домовыращивания. Потом Антон, сраженный приступом самокритики, еще долго чертыхался: все переживал, что местным магам не удалось увидеть виртуоза Макса за работой. Те, впрочем, главное уловили, и были несказанно довольны – и избушки появятся новые, и сосны останутся целыми.
Через полчаса появился пол нового жилища, еще через час – выросли стены, а спустя какое-то время, и игольчатая, абсолютно непромокаемая крыша. Заметно отощавший Антон скушал тазик еды, потребовавшийся для восстановления потраченных им сил, и приступил к внутренней отделке помещений. Не прошло и восьми часов, как в распоряжении Ярослава оказалась новая избушка. Практически точная копия той, что служила мне домом в Заповеднике. Я, подученная Антоном, впарила Тишке проект своего жилища под таким соусом, что домовой просто не смог от него отказаться.
Так же Ярослав сделался обладателем единственного на острове водопровода. Местные волхвы-строители решали эту задачу как-то иначе, синтезируя воду из окружающей среды.
В общем, все остались довольны – и Ярослав, и волхвы, и домовой. Последний, так вообще пребывал на седьмом небе от счастья. Мы его, рвущегося за своей драгоценной сумой в дом Терентия, чуть ли не силой удерживали на месте. Волхв, узрев муки домового, пожалел зверушку, сам отправил за вещами. Тишка исчез в мгновение ока, даже пятки не мелькали!
Одно отравляло идиллию – то, что рядом периодически появлялся какой-то хмырь в рясе. Заместитель верховного волхва по хозяйственной части, как потом выяснилось. Бледноглазый, весь какой-то обтекаемый, с настолько незапоминающимися чертами лица, что, казалось, отойди от него на пару шагов, и не вспомнишь, как он выглядел. И имечко у него было под стать внешности – Тихоний.
И все-то Тихонию нужно было понять, а после этого во всем усомниться. Если бы не присутствие Терентия, никакого водопровода бы не случилось, потому что обтекаемый товарищ решил усомниться в том, будет соблюден ли экологический баланс. И откуда только аборигену известно слово «экология»? В общем, Тихоний оказался ложкой дегтя в бочке местного ароматного меда.
Дабы избежать пристального внимания со стороны не в меру любопытного менеджера по хозяйству, мы громко провозгласили, что отправляемся на экскурсию. В основном, конечно, я старалась: чуяло мое сердце, что Тихоний способен испортить нам настроение. Но Антон задержался, отвечая на вопросы местного специалиста по древесной части, и не видел, как Тихоний двинулся в его сторону, точно паук по паутине к запутавшейся в ней мухе. Он шел неспешно к намеченной жертве, причмокивая губами от вожделения, потирая волосатые руки… И мне стало не по себе. Можете считать меня нервной и впечатлительной, но я вдруг почуяла угрозу, исходящую от зама Терентия по хозяйственной части. Металлист, имевший дело с моим характером аж целых три месяца во время обучения, почуял, что дело пахнет керосином, и схватил меня за руку, в которой уже переливался красными оттенками маленький такой фаербольчик. Потом он мне признался, что испугался не столько огненного шарика (эка невидаль!), сколько хищного выражения на моем лице.
Я было начала вырывать руку из железной хватки металлиста, отчаялась, и новый фаербол расцвел у меня в левой руке. Ярослав метнулся в дом за талисманом. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы в самый последний момент на линии атаки не возникла массивная фигура Терентия. Не поменявшись в лице, верховный волхв Валаама изловил летящий в Тихония сгусток огня. Незащищенной рукой.
Лицезрение Терентия моментально привело меня в чувство. Я виновато шмыгнула носом, и приготовилась получать нагоняй. Но могучий волхв даже не рассердился. Понимающе подмигнул мне, до нельзя смущенной. Повернулся к Тихонию, взял того под локоток…
И увел, его, облизывающегося на закончившего переговоры друида, куда-то по направлению к хозяйственным постройкам.
– Пронесло! – только и смог сказать обычно занудный металлист. – Полетели, что ли?
Глава 9.
Дальше тропинка пошла в обход скал, рассеченных многометровыми трещинами, и пересекающихся под прямым углом, создавая полную иллюзию каменной кладки. Потом, петляя, поднялась по склону, и внезапно перед нашим взором открылась Ладога.
– Вот это да! – восхищенно выдохнула я.
– Нравится? – обернулся волхв.
Я кивнула. К чему лишние слова?
– Пойдемте, уже совсем немного осталось, там и полюбуетесь видами.
Это была совсем небольшая, но необычайно живописная бухта. Причудливо изогнутые сосны, казалось, выросли прямо из камня, сделали бы честь самому знаменитому садовнику страны восходящего солнца. Сквозь игольчатые ветви искрилось море. У самой скалы прилепился маленький аккуратный домик, на одного, максимум двух человек. Крыльцом он выходил на ровную – точно кто скалу ножом срезал – горизонтальную площадку. Не более ста квадратных метров, круто обрывающуюся вниз. Я подошла к краю – полтора метра до воды, дна не видать, ныряй – не хочу. В шторм тут, поди, совсем весело было.
«Наверное, Терентий поселит нас в другом месте», – подумала я, скептически оглядывая домишко. – «Тут всем тесно придется».
Стоявший спиной волхв обернулся. Посмотрел на меня лукаво, но ничего не сказал. Телепат! Я зареклась что-либо думать в дальнейшем на его счет.
Мы скинули обувь в прихожей, по одному вошли в комнату, и… замерли на месте! За дверью находилось громадное помещение. Да еще и снабженное, по меньшей мере, семью дверями. Наверняка за ними скрывались немаленькие покои.
«А вы мне еще толкуете про пятое измерение», – пришли мне на ум слова советского классика.
Меня так и подмывало выйти наружу, проверить, а в ту ли избушку мы вошли, или это был мираж какой-нибудь. Особо хитрый. Пока я размышляла, крайняя правая дверь отворилась, и в комнату вошел еще один маг. Высокий, худощавый, с хмурым, но приятным лицом.
– Знакомься, Владимир, гости у нас, – прогудел Терентий, поставив ударение на последний слог, отчего привычное имя вмиг утратило свою обыденность. – Ну как, осилил трактат?
Парень сдержанно кивнул волхву, и с интересом уставился на нас. Мы по очереди представились. Владимир оглядел нас, задержал взгляд на «сибирской» одежке, хмыкнул, но ничего не сказал – вероятно, от природы был не шибко разговорчив. Еще раз кивнув Терентию, маг вышел из дому.
Вслед за Владимиром появился домовой. Представился Мишей, чем и подтвердил мою возникшую ранее догадку о том, что все имена домовых кончаются на «ша». Оставалось только узнать, означает ли это «ша» что-то особенное, али просто так исторически сложилось, без заднего умысла. Тишка немедленно отделился от нашей делегации, пошел общаться с собратом по разуму. Безразмерную суму он попросту сбагрил хозяину. Ярослав покачал головой, но комментарии оставил при себе.
***
Расселили нас по половому признаку – всем в доме места хватило.
Ярославу было обещано пристанище в самое ближайшее время, и ему комната не требовалась. Друид, помня свое обещание домовому, вызвался помочь с выращиванием избушки. Так что нам, как минимум еще сутки, предстояло быть гостями острова. Волхв Терентий также выразил желание поприсутствовать при необычном домостроительстве. Могучий маг проявил такой неподдельный интерес к искусству заезжего друида, что стало понятно – здесь домовыращивание не практиковалось.
Так мы отправились подыскивать место для нового жилища Ярослава. Я, откровенно говоря, думала, что мастер амулетов захочет поселиться поближе к порту. Но он выбрал местный студгородок. То ли ему было неважно, кто, как, когда и где будет покупать его поделки, то ли это я что-то не догоняла в местной экономике. Скорее всего, последнее.
Мы обошли поселение юных магов раза три, пока мастер амулетов не остановил свой выбор на симпатичном пригорке, с видом на бухту.
– Лиса, – отозвал меня в сторонку друид.
– Чего? – почему-то шепотом поинтересовалась я.
– Как ты думаешь, твоя избушка Ярославу бы сгодилась?
– По-моему, да. А что?
– Я твой дом сначала растил, а потом еще и на новое место перетаскивал. И знаю его, как облупленный, – почесал в затылке Антон. – Поэтому ему подобный у меня получится быстро построить. А если начну заново, да еще в одиночку, то процесс может затянуться. Не хотелось бы Заповедник опозорить…
– Конечно, надо растить ту, что быстрее, – подошел металлист. – А какие сомнения?
– Там нет печи. А тут нет электричества.
– А второй камин, на кухне, сделать сможешь?
– Это мысль, – просветлел лицом друид. – Приступаю.
Антон оглядел полянку, выбрал местечко по ведомым ему одному критериям, набрал шишек, в изобилии валяющихся под ногами, втоптал в мох по периметру комнат будущего жилища. Потом вышел за пределы шишечного контура, встал, как истукан, руки протянул. Закрыл глаза, и зашептал на языке сосен. Отдельные звуковые сочетания мне были знакомы – еще со времен обучения у друидов в Заповеднике, но не более того. Рядом со мной стоял волхв Терентий, за ним еще один маг. От него за версту разило деревом – судя по всему, это был местный аналог друида, пришедший перенимать технику домовыращивания. Потом Антон, сраженный приступом самокритики, еще долго чертыхался: все переживал, что местным магам не удалось увидеть виртуоза Макса за работой. Те, впрочем, главное уловили, и были несказанно довольны – и избушки появятся новые, и сосны останутся целыми.
Через полчаса появился пол нового жилища, еще через час – выросли стены, а спустя какое-то время, и игольчатая, абсолютно непромокаемая крыша. Заметно отощавший Антон скушал тазик еды, потребовавшийся для восстановления потраченных им сил, и приступил к внутренней отделке помещений. Не прошло и восьми часов, как в распоряжении Ярослава оказалась новая избушка. Практически точная копия той, что служила мне домом в Заповеднике. Я, подученная Антоном, впарила Тишке проект своего жилища под таким соусом, что домовой просто не смог от него отказаться.
Так же Ярослав сделался обладателем единственного на острове водопровода. Местные волхвы-строители решали эту задачу как-то иначе, синтезируя воду из окружающей среды.
В общем, все остались довольны – и Ярослав, и волхвы, и домовой. Последний, так вообще пребывал на седьмом небе от счастья. Мы его, рвущегося за своей драгоценной сумой в дом Терентия, чуть ли не силой удерживали на месте. Волхв, узрев муки домового, пожалел зверушку, сам отправил за вещами. Тишка исчез в мгновение ока, даже пятки не мелькали!
Одно отравляло идиллию – то, что рядом периодически появлялся какой-то хмырь в рясе. Заместитель верховного волхва по хозяйственной части, как потом выяснилось. Бледноглазый, весь какой-то обтекаемый, с настолько незапоминающимися чертами лица, что, казалось, отойди от него на пару шагов, и не вспомнишь, как он выглядел. И имечко у него было под стать внешности – Тихоний.
И все-то Тихонию нужно было понять, а после этого во всем усомниться. Если бы не присутствие Терентия, никакого водопровода бы не случилось, потому что обтекаемый товарищ решил усомниться в том, будет соблюден ли экологический баланс. И откуда только аборигену известно слово «экология»? В общем, Тихоний оказался ложкой дегтя в бочке местного ароматного меда.
Дабы избежать пристального внимания со стороны не в меру любопытного менеджера по хозяйству, мы громко провозгласили, что отправляемся на экскурсию. В основном, конечно, я старалась: чуяло мое сердце, что Тихоний способен испортить нам настроение. Но Антон задержался, отвечая на вопросы местного специалиста по древесной части, и не видел, как Тихоний двинулся в его сторону, точно паук по паутине к запутавшейся в ней мухе. Он шел неспешно к намеченной жертве, причмокивая губами от вожделения, потирая волосатые руки… И мне стало не по себе. Можете считать меня нервной и впечатлительной, но я вдруг почуяла угрозу, исходящую от зама Терентия по хозяйственной части. Металлист, имевший дело с моим характером аж целых три месяца во время обучения, почуял, что дело пахнет керосином, и схватил меня за руку, в которой уже переливался красными оттенками маленький такой фаербольчик. Потом он мне признался, что испугался не столько огненного шарика (эка невидаль!), сколько хищного выражения на моем лице.
Я было начала вырывать руку из железной хватки металлиста, отчаялась, и новый фаербол расцвел у меня в левой руке. Ярослав метнулся в дом за талисманом. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы в самый последний момент на линии атаки не возникла массивная фигура Терентия. Не поменявшись в лице, верховный волхв Валаама изловил летящий в Тихония сгусток огня. Незащищенной рукой.
Лицезрение Терентия моментально привело меня в чувство. Я виновато шмыгнула носом, и приготовилась получать нагоняй. Но могучий волхв даже не рассердился. Понимающе подмигнул мне, до нельзя смущенной. Повернулся к Тихонию, взял того под локоток…
И увел, его, облизывающегося на закончившего переговоры друида, куда-то по направлению к хозяйственным постройкам.
– Пронесло! – только и смог сказать обычно занудный металлист. – Полетели, что ли?
Глава 9.
– Ну, рассказывайте, гости дорогие, – залил весь объем помещения густой бас волхва Терентия. – С чем прилетели, что в мире делается? Как Иваныч поживает?
Мы снова были одни, в смысле только наша неразлучная троица и верховный волхв. Где-то рядом сновал Миша, обеспечивая всю честную компанию едой, но он был не в счет. Ярослав, столь скоропостижно обзаведшийся жильем, покинул наши ряды сразу после облета острова. Что же, у каждого своя дорога… Хотя мне, признаться, жалко было с ним расставаться – спутника с таким легким характером еще поискать надо было! И не сыскать…
Но насущные дела не давали грустить, звали жить дальше. Да и с волхвом Терентием очень хотелось пообщаться. Поэтому я, несмотря на легкую грусть-печаль, взяла инициативу в свои руки:
– Рассказывать-то можно долго и много…
– А ты по порядку, – посоветовал волхв, подмигнув мне терракотовым глазом. – Как ты думаешь, почему вы тут очутились?
– Ежели по порядку, – задумалась я, – то тогда, пожалуй, начать разговор стоит все же с Мани.
Конечно, можно было начать рассказывать с момента встречи с Борисом Ивановичем, но в этом случае, повесть моя (включая все обучение) всех наверняка бы утомила.
– Вот и отлично, кто такая Маня?
Вкратце поведала я про ранение стража Заповедника, лечение «Ивасями», озабоченность Бориса Ивановича по поводу окончания спокойного периода жизни. Терентий слушал, не перебивая, лишь раз переспросил, при чем тут селедка, и почему ее используют для лечения депрессии. Пришлось объяснить.
Потом настал черед металлиста, он рассказал о своем внезапном да негласном переводе из новосибирской конторы, по настоятельной рекомендации директора, некоего Всеволода Ромуальдовича. Верховный волхв задал пару уточняющих вопросов, но не более того.
Друид ничем, кроме безоглядной любви к ежке Жозефине, похвастать не мог. А потому промолчал.
– С предысторией понятно, – подытожил Терентий. – Неспокойно стало у вас там, в Заповеднике… Да… Неспокойно. Но почему вас сюда-то послали?
– Посмотреть свежими глазами на этот мир, увидеть, нет ли чего необычного, – честно ответила я.
– Узнаю Иваныча, – прогудел Терентий. – Всегда имел склонность к интригам. Даже ссылка его не утихомирила.
– Так это не только Борис Иванович один придумал, – решила я выложить «всю правду». – Два, извините меня, хитрых дедушки, он и Глеб Макарович, в момент сговорились, и послали нас на… э-э-э практику.
– А вы и согласились? – хитро прищурился верховный.
– Ну, я всегда не прочь прогуляться, – почему-то смутилась я. – И остальные не очень сопротивлялись, – не дала я право голоса парням. – В общем, на следующее утро мы уже были изнанке…
С грехом пополам я, периодически поправляемая товарищами, стартовала от выхода с территории Заповедника. Волхв не сильно всполошился по поводу московских приключений с некромантом. Сказал, что еще вчера получил доклад от волхва Глеба, и что дело замято. Поморщился при упоминании нами христиан – мол, бузят себе потихоньку, но никому не мешают. И, вообще, ладожскую секту еще ночью отловили, а перекресток снова опечатали. А вот когда рассказ дошел до отправки Иззи на его (кстати, неизвестную нам) родину, Терентий зато заметно оживился:
– Планета 14565, – сказал он.
– Что?
– Мне показалось, что ты хотела узнать, откуда появились Иззя и его очаровательная мама, пояснил верховный волхв.
– Вы что, их все наизусть помните?
– Не все, – поморщился Терентий, – только самые колоритные, и те, с которыми постоянно приходится иметь дело.
– Да уж, что-либо, колоритнее этой парочки, представить сложно, – отозвалась я. – А по какому принципу пронумерованы планеты?
– Если коротко, то есть такая планета №1, на ней живут самые разумные, чистосердечные, и незлобивые существа во всей Вселенной. Они-то, давным-давно, и придумали нумеровать миры по мере их посещения.
– Понятно… – протянула я. – А у нашей Земли какой порядковый номер?
– 14856747, – ответил волхв. – И у нашего мира тоже. Ваша планета принадлежит к нашему миру, а мы – к ее. Ну, почти как лицевая и изнаночная стороны одной рубашки. Только это не совсем верная аналогия.
Точно! Какое-то похожее число упоминала светоносная дамочка, когда обратилась к нам со словами благодарности по поводу спасения своего ненаглядного чада.
– Ладно. С приключениями вашими я ознакомился, – подытожил Терентий. – Но ведь вы, наверное, хотите и сами что-то узнать?
Мы хотели. Особенно усердствовал в получении новых знаний дотошный металлист. Так мы узнали, что волхв Глеб Макарыч стережет ход на Землю, и что ключевые города обоих планет совпадают по местоположению, а, нередко, и по названию. Что мое начальство от рождения звалось не Борисом, но Борилием, и что ему пришлось немного изменить имя в нашем мире. Для конспирации. Что Ярослав делал на редкость хорошие амулеты, в том числе и от сильной порчи. Поэтому вполне мог и перейти дорогу какому-нибудь некроманту. Но при этом, увы, практически не владеет оборонной магией. Видимо, именно поэтому волхв Макарыч хотел его, своего воспитанника, уберечь от нападений в смутное время.
– Еще вопросы? – с улыбкой оглядел волхв нашу троицу, переваривающую полученные сведения. – Или кончились?
– Да нет, имеются, – ухватилась я за возможность уточнить классификацию здешних кудесников. – Вот мы тут много кого повстречали – и отшельников, и магов, и сильных, и не очень.
– И?
– А кто такие люди в черном? Ну, те самые, которые нас из местной Москвы спугнули?
– А почему они тебя так заинтересовали? – хитро посмотрел на меня волхв.
– Потому что из-за них я и попала в Заповедник.
– Ты уверена?
Наконец-то мне удалось по-настоящему зацепить верховного волхва. У него даже глаза сменили цвет три раза подряд.
– Вполне.
– Странно… Очень странно… Теперь я понимаю, что Борилий не зря беспокоился…
– А почему Борилий… Борис Иванович в связи этими людьми в черном одеянии упоминал про силу жизни и смерти?
– Да, – ожил металлист. – Они что, с некромантией как-то связаны?
– С некромантами, – поправил его Терентий. – Они ходят под началом местной комиссии по расследованию всяких дел, связанных с деятельностью некромантов.
И волхв, видя наш интерес, рассказал нам в общих чертах о магах смерти. Что-то мы уже слышали от Жозефины. Что-то успели сами понять, на собственной шкуре. Что-то было нам в диковинку. Но более всего меня поразило, что некроманты не были чем-то смертельно опасным для окружающих. Они просто были, и все.
– Не человек выбирает силу, а сила выбирает человека, – наставительно прогудел Терентий, видя мое недоумение. – Человек рождается таким, каким рождается. И единственное, что ему подвластно, это или принять на себя этот крест, или навсегда от него отказаться.
– Это как? – не поняла я.
– Надев соответствующий, врастающий намертво в тело, амулет, – просто ответил волхв. – Но вместе с отказом от силы жизни и смерти человек закрывает для себя путь к магии. То есть, фактически становится калекой.
– И многие отказываются? – спросил друид.
– Довольно многие, представьте себе, – грустно сказал волхв. – Из-за отсутствия наставника на первых порах, из-за человеческих суеверий… Да много ли из-за чего!
– Так получается, что некроманты совсем не опасны?
– Не опаснее тебя, чуть не проделавшей сегодня дыру в Тихонии, – ответил волхв. – Да не смущайся ты, это я так, для пущей наглядности. Просто, как и везде, опасны, во-первых, недоучки, а во-вторых, те, кто чересчур подвержен всяческим человеческим порокам типа алчности и жажды власти… Миша! Принеси гостям еще меда, а то кружки уже пусты.
Появился домовой в рясе отшельника, чем несказанно всех, включая верховного волхва, порадовал.
– Только меду? Али еще пирога с рыбой?
Пирога мы не хотели. Но от меда не отказались. Волхв со странным выражением на добром, впрочем, лице, наблюдал за нами.
– …Завтра я вас отведу к Владимиру, вы его видели, – продолжил верховный, как только мы оторвались от кружек.
– А он что? Некромант? – распахнула я глаза пошире.
Как-то не вязался у меня образ пусть замкнутого, но явно не злого мага со зловещей репутацией…
– Да, – просто ответил волхв. – И он научит вас ставить простейшую защиту, чтобы не получалось так, как с тем московским недоумком. Еще вопросы?
Вопросы у меня еще были. Да и у парней, скорее всего, тоже. Помнится, Жозефина что-то про ссылку начальства упоминала. И про местную систему правосудия… Да и Терентий обмолвился о том же. Пожалуй, об этом стоило узнать поподробнее…
Но ничего больше узнать нам сегодня не довелось. Зазвонила сирена, Терентий, и не вылезая из-за стола, растворился в воздухе. На этом, собственно, вечерние посиделки окончились, и мы разошлись по комнатам.
***
На следующее утро я проснулась ни свет ни заря, но бодрая и свежая, как после ночи, проведенной в лазарете друидов. Вскочила, и отправилась тренироваться от избытка энергии. Снаружи было зябко, над Ладогой плавали клочья тумана. На площадке перед домиком я увидела волхва Терентия, занимающегося физкультурой с утра пораньше. Места рядом с ним было не много. Я было хотела взобраться по тропинке повыше, и поискать счастья там, но волхв жестом пригласил разделить площадку вместе с ним. Отказаться от столь лестного предложения я не посмела.
«Там, где может лечь бык, можно махать кулаком», – вспомнила я китайскую премудрость. – «Авось поместимся».
Следующий час ушел у меня на то, чтобы повторить все, чему я научилась у мастера Лина. Увлекшись, я совсем забыла про Терентия, вспомнила только, когда практически закончила упражняться. И, каково же было мое изумление, когда я увидела, что тот не ушел, но устроился уютно на крылечке, и наблюдает за мной. Я тут же смутилась, уж сама не знаю почему.
– И кто же твой наставник, дитя мое? – прогудел волхв.
– Мастер Лин, – ответила я. – А что?
– Китаец? Неплохо. Совсем неплохо, – не стал отвечать на прямо поставленный вопрос Терентий. – Только я бы слегка поправил некоторые места.
«Некоторые места» и «слегка» – это было слабо сказано. Я старательно выполняла пассы минут десять, никак не въезжая, чего же от меня требует волхв. Вроде бы похожи были движения на те, что показывал учитель Лин. А вроде и нет. Наконец, я устала сравнивать, и решила, что выучу то, что показывают, как новый стиль. Дело пошло лад, волхв одобрительно закивал головой. А потом вдруг я почувствовала, что с воздухом что-то не так. Он, оказывается, стал гуще. И даже смог держать меня не хуже воды – у меня получилось зависнуть на пару секунд, когда я, не думая, подпрыгнула вверх вслед за Терентием. Просто он завис, и я – тоже.
Узрев такое дело, волхв одобрительно крякнул. Я возрадовалась, и немедленно шлепнулась на землю.
– Ну что же, – прогудел Терентий. – Прогресс… Прогресс… Парить попробуешь?
– Это как?
– Просто прыгни с обрыва, – ответил нежданный наставник.
– Ладно, – ответила я. А про себя подумала: «в крайнем случае – выплыву».
Я повернулась в сторону Ладоги, и в тот же миг увидела яркий синий, а за ним и зеленый луч, явные признаки чистоты воздуха. Вслед за ними величаво вставало красное солнце.
– Вот это да! Я об этом слышала, но видеть не доводилось!
– Так чего же ты ждешь? – гулко раздалось рядом со мной, и пошло рикошетить от скал. – Воспарили навстречу солнцу!
Волхв разбежался, оттолкнулся ногами от края площадки, раскинул руки. И поплыл, поплыл по воздуху, аки воздушный шар. Я последовала за ним. Немного запаздала с толчком… Растопырила конечности, приготовилась искупнуться в лучах восходящего солнца. В смысле, в озере.
Но тренированное тело справилось со своей задачей, повторило за волхвом все нюансы движения, нашло поток, инстинктивно легло на него. Прошла секунда, другая, а я все не падала – покачивалась, точно на ковре-самолете. Меня охватила эйфория, захотелось взлететь повыше, уподобиться чайкам, кружащим над Ладогой. Я произвела постороннее мускульное усилие, и…
Немедленно за это поплатилась – окунулась по самую по макушку. Но даже это не уменьшило моего рвения постигать новую для меня стихию. Зато волхв меня остудил. Сказал, что, к сожалению, у него нет времени, да и к Владимиру пора, защиту от некромантов ставить. Против такого аргумента я возразить ничего не могла, но, признаться, стало мне не по себе.
Спустя час, ушедший на подъем компаньонов и легкий завтрак, подходили мы с товарищами к избушке некроманта. Все, как один, с дрожью в коленках. Меня так и подмывало вцепиться в огромную лапищу верховного. Приходилось все время себя одергивать, напоминать, что не первоклашка.
Жил некромант, как и большинство его собратьев, в мрачном ельнике. Заслышав наши шаги, он появился на пороге домика.
– Здравствуйте, – улыбнулся нам Владимир, подтверждая своим нестрашным видом истину о том, что нет ничего на свете хуже слухов.
Даже некроманты, и те не так страшны, как их малюют. Я осмелела, вышла из-за спины Терентия, куда все же спряталась при появлении темного волхва.
– Проходите, сейчас учиться будем, – сразу перешел тот к делу. – Друг Терентий, ты с нами?
– Посижу сперва, – степенно прогудел волхв. – А то уж больно у тебя контингент боязливый сегодня оказался, – подмигнул он мне. – Потом, как притретесь друг к дружке, пойду по своим делам.
Честно сказать, я была Терентию благодарна. Даже несмотря на то, что он меня обозвал «боязливой».
И снова была серая воронка, и жуткое ощущение пустоты в груди. Но рядом стоял верховный волхв, и я ничего и никого не боялась. А потом пришло понимание того, что я просто есть. И что ни один человек, пусть он самый что ни на есть страшный некромант, ко мне, вообще говоря, не имеет никакого отношения. Я – сама по себе, а он, вместе со своими пассами – сам по себе. И никто надо мной не властен, пока мое существование уместно на этой земле. Меня как будто щитом надежным прикрыло, прозрачным, но необычайно прочным.
– Молодец, Лиса! – тут же услышала я голос преподавателя Владимира. – Запомни это состояние, ничего больше от тебя не требуется.
А спустя минуту-другую и друид с металлистом успешно поставили щиты. При этом Илья радовался, как ребенок – видимо, ему все же сильно досталось от некроманта, хоть он и виду не подавал, и вообще был склонен держать все при себе. Антон был счастлив не меньше своего товарища по несчастью.
Убедившись, что все идет как надо, верховный волхв нас покинул. А мы продолжали тренироваться в постановке щита еще несколько часов. Освоили новую науку так, что случись ночью нападение – во сне защиту поставим. Владимира отпустило преподавательское рвение только тогда, когда изрядно он взмок, силясь пробить наши щиты. Как совместные, и индивидуальные. И не пробил…
Мы настолько привыкли некроманту, что даже остались у него на обед. Сами запекли в золе картошку и пойманную в реке форель. Все-таки, несмотря на доброту и несомненный преподавательский талант, домового у Владимира не было…
***
На следующее утро я снова проснулась до рассвета. Но не только я одна – ко мне, как ни странно, присоединился Илья. Возможно, также подзарядившийся за ночь до состояния готовности к утренним тренировкам.
Я, если честно, от него такого поступка не ожидала. Никогда не видела, чтоб это «само спокойствие» махало руками-ногами. Как и вчера, я повторяла упражнения за волхвом, и рядом со мной, не сбившись ни разу, двигался металлист, ускоряясь и замедляясь там, где нужно, правильно прикладывая силу точно туда, куда следовало. Он настолько хорошо владел своим телом (весом в центнер), что я, частенько на него оборачивалась с искренним изумлением. Больше всего он походил на медведя – те тоже большие, но движутся на редкость легко и мощно. Летать (парить, точнее) у него получилось куда лучше, чем у меня – по крайней мере, в Ладоге он против воли не купался. Зато, почувствовав внимание аудитории, нырнул в воду по собственному желанию, прокрутив перед этим двойное сальто. Вот тебе и центнер веса!
Мы снова были одни, в смысле только наша неразлучная троица и верховный волхв. Где-то рядом сновал Миша, обеспечивая всю честную компанию едой, но он был не в счет. Ярослав, столь скоропостижно обзаведшийся жильем, покинул наши ряды сразу после облета острова. Что же, у каждого своя дорога… Хотя мне, признаться, жалко было с ним расставаться – спутника с таким легким характером еще поискать надо было! И не сыскать…
Но насущные дела не давали грустить, звали жить дальше. Да и с волхвом Терентием очень хотелось пообщаться. Поэтому я, несмотря на легкую грусть-печаль, взяла инициативу в свои руки:
– Рассказывать-то можно долго и много…
– А ты по порядку, – посоветовал волхв, подмигнув мне терракотовым глазом. – Как ты думаешь, почему вы тут очутились?
– Ежели по порядку, – задумалась я, – то тогда, пожалуй, начать разговор стоит все же с Мани.
Конечно, можно было начать рассказывать с момента встречи с Борисом Ивановичем, но в этом случае, повесть моя (включая все обучение) всех наверняка бы утомила.
– Вот и отлично, кто такая Маня?
Вкратце поведала я про ранение стража Заповедника, лечение «Ивасями», озабоченность Бориса Ивановича по поводу окончания спокойного периода жизни. Терентий слушал, не перебивая, лишь раз переспросил, при чем тут селедка, и почему ее используют для лечения депрессии. Пришлось объяснить.
Потом настал черед металлиста, он рассказал о своем внезапном да негласном переводе из новосибирской конторы, по настоятельной рекомендации директора, некоего Всеволода Ромуальдовича. Верховный волхв задал пару уточняющих вопросов, но не более того.
Друид ничем, кроме безоглядной любви к ежке Жозефине, похвастать не мог. А потому промолчал.
– С предысторией понятно, – подытожил Терентий. – Неспокойно стало у вас там, в Заповеднике… Да… Неспокойно. Но почему вас сюда-то послали?
– Посмотреть свежими глазами на этот мир, увидеть, нет ли чего необычного, – честно ответила я.
– Узнаю Иваныча, – прогудел Терентий. – Всегда имел склонность к интригам. Даже ссылка его не утихомирила.
– Так это не только Борис Иванович один придумал, – решила я выложить «всю правду». – Два, извините меня, хитрых дедушки, он и Глеб Макарович, в момент сговорились, и послали нас на… э-э-э практику.
– А вы и согласились? – хитро прищурился верховный.
– Ну, я всегда не прочь прогуляться, – почему-то смутилась я. – И остальные не очень сопротивлялись, – не дала я право голоса парням. – В общем, на следующее утро мы уже были изнанке…
С грехом пополам я, периодически поправляемая товарищами, стартовала от выхода с территории Заповедника. Волхв не сильно всполошился по поводу московских приключений с некромантом. Сказал, что еще вчера получил доклад от волхва Глеба, и что дело замято. Поморщился при упоминании нами христиан – мол, бузят себе потихоньку, но никому не мешают. И, вообще, ладожскую секту еще ночью отловили, а перекресток снова опечатали. А вот когда рассказ дошел до отправки Иззи на его (кстати, неизвестную нам) родину, Терентий зато заметно оживился:
– Планета 14565, – сказал он.
– Что?
– Мне показалось, что ты хотела узнать, откуда появились Иззя и его очаровательная мама, пояснил верховный волхв.
– Вы что, их все наизусть помните?
– Не все, – поморщился Терентий, – только самые колоритные, и те, с которыми постоянно приходится иметь дело.
– Да уж, что-либо, колоритнее этой парочки, представить сложно, – отозвалась я. – А по какому принципу пронумерованы планеты?
– Если коротко, то есть такая планета №1, на ней живут самые разумные, чистосердечные, и незлобивые существа во всей Вселенной. Они-то, давным-давно, и придумали нумеровать миры по мере их посещения.
– Понятно… – протянула я. – А у нашей Земли какой порядковый номер?
– 14856747, – ответил волхв. – И у нашего мира тоже. Ваша планета принадлежит к нашему миру, а мы – к ее. Ну, почти как лицевая и изнаночная стороны одной рубашки. Только это не совсем верная аналогия.
Точно! Какое-то похожее число упоминала светоносная дамочка, когда обратилась к нам со словами благодарности по поводу спасения своего ненаглядного чада.
– Ладно. С приключениями вашими я ознакомился, – подытожил Терентий. – Но ведь вы, наверное, хотите и сами что-то узнать?
Мы хотели. Особенно усердствовал в получении новых знаний дотошный металлист. Так мы узнали, что волхв Глеб Макарыч стережет ход на Землю, и что ключевые города обоих планет совпадают по местоположению, а, нередко, и по названию. Что мое начальство от рождения звалось не Борисом, но Борилием, и что ему пришлось немного изменить имя в нашем мире. Для конспирации. Что Ярослав делал на редкость хорошие амулеты, в том числе и от сильной порчи. Поэтому вполне мог и перейти дорогу какому-нибудь некроманту. Но при этом, увы, практически не владеет оборонной магией. Видимо, именно поэтому волхв Макарыч хотел его, своего воспитанника, уберечь от нападений в смутное время.
– Еще вопросы? – с улыбкой оглядел волхв нашу троицу, переваривающую полученные сведения. – Или кончились?
– Да нет, имеются, – ухватилась я за возможность уточнить классификацию здешних кудесников. – Вот мы тут много кого повстречали – и отшельников, и магов, и сильных, и не очень.
– И?
– А кто такие люди в черном? Ну, те самые, которые нас из местной Москвы спугнули?
– А почему они тебя так заинтересовали? – хитро посмотрел на меня волхв.
– Потому что из-за них я и попала в Заповедник.
– Ты уверена?
Наконец-то мне удалось по-настоящему зацепить верховного волхва. У него даже глаза сменили цвет три раза подряд.
– Вполне.
– Странно… Очень странно… Теперь я понимаю, что Борилий не зря беспокоился…
– А почему Борилий… Борис Иванович в связи этими людьми в черном одеянии упоминал про силу жизни и смерти?
– Да, – ожил металлист. – Они что, с некромантией как-то связаны?
– С некромантами, – поправил его Терентий. – Они ходят под началом местной комиссии по расследованию всяких дел, связанных с деятельностью некромантов.
И волхв, видя наш интерес, рассказал нам в общих чертах о магах смерти. Что-то мы уже слышали от Жозефины. Что-то успели сами понять, на собственной шкуре. Что-то было нам в диковинку. Но более всего меня поразило, что некроманты не были чем-то смертельно опасным для окружающих. Они просто были, и все.
– Не человек выбирает силу, а сила выбирает человека, – наставительно прогудел Терентий, видя мое недоумение. – Человек рождается таким, каким рождается. И единственное, что ему подвластно, это или принять на себя этот крест, или навсегда от него отказаться.
– Это как? – не поняла я.
– Надев соответствующий, врастающий намертво в тело, амулет, – просто ответил волхв. – Но вместе с отказом от силы жизни и смерти человек закрывает для себя путь к магии. То есть, фактически становится калекой.
– И многие отказываются? – спросил друид.
– Довольно многие, представьте себе, – грустно сказал волхв. – Из-за отсутствия наставника на первых порах, из-за человеческих суеверий… Да много ли из-за чего!
– Так получается, что некроманты совсем не опасны?
– Не опаснее тебя, чуть не проделавшей сегодня дыру в Тихонии, – ответил волхв. – Да не смущайся ты, это я так, для пущей наглядности. Просто, как и везде, опасны, во-первых, недоучки, а во-вторых, те, кто чересчур подвержен всяческим человеческим порокам типа алчности и жажды власти… Миша! Принеси гостям еще меда, а то кружки уже пусты.
Появился домовой в рясе отшельника, чем несказанно всех, включая верховного волхва, порадовал.
– Только меду? Али еще пирога с рыбой?
Пирога мы не хотели. Но от меда не отказались. Волхв со странным выражением на добром, впрочем, лице, наблюдал за нами.
– …Завтра я вас отведу к Владимиру, вы его видели, – продолжил верховный, как только мы оторвались от кружек.
– А он что? Некромант? – распахнула я глаза пошире.
Как-то не вязался у меня образ пусть замкнутого, но явно не злого мага со зловещей репутацией…
– Да, – просто ответил волхв. – И он научит вас ставить простейшую защиту, чтобы не получалось так, как с тем московским недоумком. Еще вопросы?
Вопросы у меня еще были. Да и у парней, скорее всего, тоже. Помнится, Жозефина что-то про ссылку начальства упоминала. И про местную систему правосудия… Да и Терентий обмолвился о том же. Пожалуй, об этом стоило узнать поподробнее…
Но ничего больше узнать нам сегодня не довелось. Зазвонила сирена, Терентий, и не вылезая из-за стола, растворился в воздухе. На этом, собственно, вечерние посиделки окончились, и мы разошлись по комнатам.
***
На следующее утро я проснулась ни свет ни заря, но бодрая и свежая, как после ночи, проведенной в лазарете друидов. Вскочила, и отправилась тренироваться от избытка энергии. Снаружи было зябко, над Ладогой плавали клочья тумана. На площадке перед домиком я увидела волхва Терентия, занимающегося физкультурой с утра пораньше. Места рядом с ним было не много. Я было хотела взобраться по тропинке повыше, и поискать счастья там, но волхв жестом пригласил разделить площадку вместе с ним. Отказаться от столь лестного предложения я не посмела.
«Там, где может лечь бык, можно махать кулаком», – вспомнила я китайскую премудрость. – «Авось поместимся».
Следующий час ушел у меня на то, чтобы повторить все, чему я научилась у мастера Лина. Увлекшись, я совсем забыла про Терентия, вспомнила только, когда практически закончила упражняться. И, каково же было мое изумление, когда я увидела, что тот не ушел, но устроился уютно на крылечке, и наблюдает за мной. Я тут же смутилась, уж сама не знаю почему.
– И кто же твой наставник, дитя мое? – прогудел волхв.
– Мастер Лин, – ответила я. – А что?
– Китаец? Неплохо. Совсем неплохо, – не стал отвечать на прямо поставленный вопрос Терентий. – Только я бы слегка поправил некоторые места.
«Некоторые места» и «слегка» – это было слабо сказано. Я старательно выполняла пассы минут десять, никак не въезжая, чего же от меня требует волхв. Вроде бы похожи были движения на те, что показывал учитель Лин. А вроде и нет. Наконец, я устала сравнивать, и решила, что выучу то, что показывают, как новый стиль. Дело пошло лад, волхв одобрительно закивал головой. А потом вдруг я почувствовала, что с воздухом что-то не так. Он, оказывается, стал гуще. И даже смог держать меня не хуже воды – у меня получилось зависнуть на пару секунд, когда я, не думая, подпрыгнула вверх вслед за Терентием. Просто он завис, и я – тоже.
Узрев такое дело, волхв одобрительно крякнул. Я возрадовалась, и немедленно шлепнулась на землю.
– Ну что же, – прогудел Терентий. – Прогресс… Прогресс… Парить попробуешь?
– Это как?
– Просто прыгни с обрыва, – ответил нежданный наставник.
– Ладно, – ответила я. А про себя подумала: «в крайнем случае – выплыву».
Я повернулась в сторону Ладоги, и в тот же миг увидела яркий синий, а за ним и зеленый луч, явные признаки чистоты воздуха. Вслед за ними величаво вставало красное солнце.
– Вот это да! Я об этом слышала, но видеть не доводилось!
– Так чего же ты ждешь? – гулко раздалось рядом со мной, и пошло рикошетить от скал. – Воспарили навстречу солнцу!
Волхв разбежался, оттолкнулся ногами от края площадки, раскинул руки. И поплыл, поплыл по воздуху, аки воздушный шар. Я последовала за ним. Немного запаздала с толчком… Растопырила конечности, приготовилась искупнуться в лучах восходящего солнца. В смысле, в озере.
Но тренированное тело справилось со своей задачей, повторило за волхвом все нюансы движения, нашло поток, инстинктивно легло на него. Прошла секунда, другая, а я все не падала – покачивалась, точно на ковре-самолете. Меня охватила эйфория, захотелось взлететь повыше, уподобиться чайкам, кружащим над Ладогой. Я произвела постороннее мускульное усилие, и…
Немедленно за это поплатилась – окунулась по самую по макушку. Но даже это не уменьшило моего рвения постигать новую для меня стихию. Зато волхв меня остудил. Сказал, что, к сожалению, у него нет времени, да и к Владимиру пора, защиту от некромантов ставить. Против такого аргумента я возразить ничего не могла, но, признаться, стало мне не по себе.
Спустя час, ушедший на подъем компаньонов и легкий завтрак, подходили мы с товарищами к избушке некроманта. Все, как один, с дрожью в коленках. Меня так и подмывало вцепиться в огромную лапищу верховного. Приходилось все время себя одергивать, напоминать, что не первоклашка.
Жил некромант, как и большинство его собратьев, в мрачном ельнике. Заслышав наши шаги, он появился на пороге домика.
– Здравствуйте, – улыбнулся нам Владимир, подтверждая своим нестрашным видом истину о том, что нет ничего на свете хуже слухов.
Даже некроманты, и те не так страшны, как их малюют. Я осмелела, вышла из-за спины Терентия, куда все же спряталась при появлении темного волхва.
– Проходите, сейчас учиться будем, – сразу перешел тот к делу. – Друг Терентий, ты с нами?
– Посижу сперва, – степенно прогудел волхв. – А то уж больно у тебя контингент боязливый сегодня оказался, – подмигнул он мне. – Потом, как притретесь друг к дружке, пойду по своим делам.
Честно сказать, я была Терентию благодарна. Даже несмотря на то, что он меня обозвал «боязливой».
И снова была серая воронка, и жуткое ощущение пустоты в груди. Но рядом стоял верховный волхв, и я ничего и никого не боялась. А потом пришло понимание того, что я просто есть. И что ни один человек, пусть он самый что ни на есть страшный некромант, ко мне, вообще говоря, не имеет никакого отношения. Я – сама по себе, а он, вместе со своими пассами – сам по себе. И никто надо мной не властен, пока мое существование уместно на этой земле. Меня как будто щитом надежным прикрыло, прозрачным, но необычайно прочным.
– Молодец, Лиса! – тут же услышала я голос преподавателя Владимира. – Запомни это состояние, ничего больше от тебя не требуется.
А спустя минуту-другую и друид с металлистом успешно поставили щиты. При этом Илья радовался, как ребенок – видимо, ему все же сильно досталось от некроманта, хоть он и виду не подавал, и вообще был склонен держать все при себе. Антон был счастлив не меньше своего товарища по несчастью.
Убедившись, что все идет как надо, верховный волхв нас покинул. А мы продолжали тренироваться в постановке щита еще несколько часов. Освоили новую науку так, что случись ночью нападение – во сне защиту поставим. Владимира отпустило преподавательское рвение только тогда, когда изрядно он взмок, силясь пробить наши щиты. Как совместные, и индивидуальные. И не пробил…
Мы настолько привыкли некроманту, что даже остались у него на обед. Сами запекли в золе картошку и пойманную в реке форель. Все-таки, несмотря на доброту и несомненный преподавательский талант, домового у Владимира не было…
***
На следующее утро я снова проснулась до рассвета. Но не только я одна – ко мне, как ни странно, присоединился Илья. Возможно, также подзарядившийся за ночь до состояния готовности к утренним тренировкам.
Я, если честно, от него такого поступка не ожидала. Никогда не видела, чтоб это «само спокойствие» махало руками-ногами. Как и вчера, я повторяла упражнения за волхвом, и рядом со мной, не сбившись ни разу, двигался металлист, ускоряясь и замедляясь там, где нужно, правильно прикладывая силу точно туда, куда следовало. Он настолько хорошо владел своим телом (весом в центнер), что я, частенько на него оборачивалась с искренним изумлением. Больше всего он походил на медведя – те тоже большие, но движутся на редкость легко и мощно. Летать (парить, точнее) у него получилось куда лучше, чем у меня – по крайней мере, в Ладоге он против воли не купался. Зато, почувствовав внимание аудитории, нырнул в воду по собственному желанию, прокрутив перед этим двойное сальто. Вот тебе и центнер веса!