Глава 50

   Он услышал громкие голоса, как только вошел в холл. Голоса доносились из кухни, и это был включенный телевизор. Он нахмурился. Непохоже на Ким — включать там телевизор. Да и спальня Келли прямо над кухней. Шум мог ее разбудить.
   Финли посмотрел на часы. Было почти девять. Дорога из Лондона заняла у него много времени. На Фулхем-роуд перевернулся какой-то грузовик и заблокировал проезжую часть на полтора часа. Финли, как и другие автомобилисты, попробовал найти объезд, и в результате на всех основных магистралях в радиусе десяти миль от аварии возникли пробки.
   Идя через холл в кухню, Финли подумал, что сегодня не заснет из-за головной боли.
   Он открыл дверь и вошел.
   Там никого не было.
   Он выключил телевизор и направился в столовую.
   Тоже никого.
   Он заглянул в гостиную. Может быть, они вдвоем смотрят там большой телевизор и забыли выключить тот, что в кухне? Они...
   В гостиной тоже никого не было.
   Финли не знал, что и подумать. Ким не могла уйти куда-либо в такой час. Все местные магазины закрываются в шесть. Даже супермаркеты закрываются в восемь. Кроме того, он видел ее машину на обочине, когда припарковывал свой «ягуар». На всякий случай он открыл дверь в комнату напротив гостиной. Это была комната в двенадцать футов с письменным столом, факсом и телефоном. Он использовал ее, когда ему приходилось брать работу на дом. Он знал, что Ким тут нечего делать, но все-таки не мешает проверить.
   Он закрыл дверь и стал подниматься наверх. У него появилось неприятное предчувствие.
   Все двери на лестничной площадке были закрыты. В доме стояла тишина.
   Половицы протестующе поскрипывали под его ногами, когда он подошел к комнате Келли и заглянул туда.
   Девочки не было.
   Плакаты с поп-звездами смотрели на него со стен.
   Финли с трудом проглотил комок в горле, теперь уже понимая, что случилось какое-то несчастье.
   Подходя к своей комнате, он увидел на ковре грязный след. Его оставила чья-то огромная нога.
   Сердце его покатилось, и он стремительно распахнул дверь.
   Ким лежала на кровати, ее ноги и руки были крепко связаны, во рту торчала тряпка, прижатая полотенцем, туго затянутым вокруг головы. Лицо залито слезами, глаза красные и опухшие. Под правым глазом синяк.
   Финли бросился к ней, вынул кляп изо рта, освободил руки и ноги.
   — Келли, — задыхаясь, проговорила она. — Они забрали Келли!
   — Кто? — спросил он, обхватив ее за плечи. — Кто ее забрал?
   Она вырвалась из его объятий и потянулась к телефону, но Финли схватил ее за руку.
   — Оставь меня, — рыдала она. — Мы должны позвонить в полицию.
   Ой все еще крепко держал ее, глядя в красные, опухшие глаза.
   — Кто ее забрал? — повторял он. — Расскажи мне, что случилось?
   — На это нет времени! — выкрикнула она. — Они, быть может, уже убили ее! Дай мне позвонить! — Она снова потянулась к телефонной трубке.
   — Ким, успокойся. Ты должна сначала рассказать мне, что случилось.
   — Моя дочь похищена. Что тебе еще нужно знать? Они могут ее убить, а ты теряешь время... Не мешай мне!
   Она вырвалась, и ее рука уже была на трубке, когда вдруг зазвонил телефон.
   Ким отшатнулась, и Финли снял трубку.
   — Привет, — сказал он.
   Молчание.
   — Кто это? — крикнул он.
   — У тебя хороший дом, — ответил голос в трубке. Финли сразу же узнал Невилла. — Так нам сказали.
   Финли беспомощно сжимал телефонную трубку, пальцы его побелели.
   Ким тревожно смотрела на него.
   — И дочь у тебя красивая, — продолжал Невилл, — хорошенький ребенок. Она будет пользоваться успехом у мальчиков, когда подрастет. Но, может, ей и не придется ждать...
   — Что ты хочешь? — спросил Финли хриплым голосом.
   — Я хочу провернуть одно дело.
   — Верни мне дочь, тогда поговорим.
   — Что я, дурак? Слушай меня внимательно, Финли. Девочка у нас, и мы будем держать ее, пока ты не согласишься на наши условия. На твоем месте я не стал бы обращаться в полицию. Я бы даже об этом не думал. По двум причинам. Первая: если полиции станет известно, что твоя дочь у нас, ты будешь собирать ее в бумажных пакетах... Вторая: я думаю, что они заинтересуются нашим деловым партнерством. Это будет выглядеть не очень красиво, если полиция или кто-нибудь узнает, что ты связан с нами, не так ли? И что скажет твоя жена? — глумился Невилл.
   Ким подошла ближе, чтобы слышать разговор, но Финли отстранил ее.
   — Что вы от меня хотите? — спросил он смиренно.
   — Ничего. Мы свяжемся с тобой по делу, о котором я упомянул.
   — Как я узнаю, что ты не обманываешь? Может быть, Келли уже мертва? — Он тяжело перевел дух.
   — Тебе просто придется поверить мне, — ответил Невилл.
   — Я хочу поговорить с ней. Сейчас.
   — Не ставь условия, Финли. Ты не в том положении.
   — Тогда никаких дел. Дай мне поговорить с ней, или я не поверю, что она жива.
   — Я не знаю, то ли восхищаться твоими крепкими нервами, то ли сожалеть о твоей глупости, — сказал Невилл. Последовало долгое молчание, затем он заговорил снова: — Девочка жива. Слушай.
   Финли услышал голоса, громкие голоса.
   И потом:
   — Мамочка, помоги мне...
   Ким тоже услышала, и слезы полились по ее лицу.
   — Помоги мне, пожалуйста...
   Жалобы Келли были заглушены хриплым голосом Невилла:
   — Удовлетворен?
   — Если ты что-нибудь с ней сделаешь... — Угроза повисла в воздухе незаконченной.
   — И что тогда? — огрызнулся Невилл вызывающе. — Делай, что тебе говорят. Утром будь у себя в офисе. Я свяжусь с тобой. И помни, что я тебе сказал, Финли. Если фараоны пронюхают, ребенок вернется к тебе по кускам.

Глава 51

   — Мы не можем звонить в полицию, как ты этого не понимаешь? — бросил Финли, отвернувшись от Ким и наливая себе бренди. — Если мы это сделаем, они убьют ее.
   — Они могут ее убить в любом случае, — сказала Ким.
   Финли схватился за голову.
   — У нас нет выбора! — закричал он.
   Ким сидела на диване, поджав ноги. Она теребила мокрый от слез платок. Потом стала перекладывать его из одной руки в другую, уставясь перед собой невидящими глазами.
   — А что, если она уже мертва? — спросила Ким очень тихо.
   — Я слышал ее голос, — напомнил Финли. — И ты слышала. Она жива. Мы должны верить, что они не убьют ее.
   — А если мы будем надеяться, а они сделают это?
   Ее слова повисли в воздухе.
   Финли выпил большой глоток бренди и почувствовал в желудке обжигающее тепло.
   Боже, он оказался в таком беспомощном положении.
   Беспомощность и злость. Он злился на себя за то, что связался с таким человеком, как Невилл. Но главным образом на самого Невилла.
   К чему ведет этот ублюдок? Похищение ребенка? Это на него похоже.
   — Мужчина, который пришел сюда, — начал Финли, — как он выглядел?
   Ким пожала плечами.
   — На нем была маска, — сказала она, — и я не рассмотрела другого, в машине. Да и какое это имеет значение?
   — Он был высокий или низкий, темный или светлый?
   — Я же сказала, Джо, я не знаю.
   — Но ты же его видела.
   — У него на голове был натянут чулок, — раздраженно сказала она. — Сколько еще можно повторять?
   Финли допил то, что было у него в бокале, и налил себе еще.
   — Если ты напьешься, это не поможет Келли, не так ли? — бросила Ким язвительно.
   — Я не пьян, — огрызнулся он. — И чего ты хочешь от меня? Мне велели ждать до завтрашнего утра. Именно это я и собираюсь делать.
   — Они убьют ее, Джо, я знаю, — всхлипнула она.
   — Нет. Если мы будем выполнять то, что они говорят.
   — Но мы даже не знаем, чего они хотят!
   — Поэтому я и должен ждать до утра. Чтобы узнать, чего они хотят.
   — Денег, — произнесла она холодно. — Ты богат. Зачем бы им еще похищать Келли?
   Финли помолчал, стараясь не встречаться с ней взглядом. Он боялся, что она увидит в его глазах, зачем еще им понадобилась Келли.
   Увидит его вину.
   А что чувствовали родители детей, убитых Невиллом и Катоном, когда эти подростки первый раз ушли из дома? Отчаяние? Беспомощность? Гнев? Наверное, да, думал он. И страх.
   Финли знал слишком хорошо, чего ему надо бояться. Каков бы ни был исход, вернется ли Келли живой и здоровой, или ее убьют — нет, он не хотел даже думать о таком варианте, — он одинаково рискует своей репутацией, и не только репутацией. Будет раскрыта его связь с Невиллом и Катоном. И что тогда? Финансовый крах? Тюрьма? Он глубоко вздохнул, сел на диван рядом с Ким и обнял ее за плечи.
   Она прижалась к нему, тихо плача.
   — Что нам делать? — твердила она.
   Финли крепче обнял ее. Его рубашка была мокрой от ее слез.
   — Ждать, — сказал он. — Все, что мы можем сейчас, — это ждать.

Глава 52

   Пакет, упакованный в коричневую бумагу и целлофан, был около семи дюймов в длину и четырех в ширину. На нем черным карандашом было написано имя Финли. Его имя и адрес.
   — Это пришло несколько минут назад, мистер Финли, — сказала секретарша, подавая ему пакет.
   Он взял его и вопросительно посмотрел на девушку:
   — Как это было доставлено? Почтой? С курьером?
   — Какой-то мужчина зашел в приемную и оставил для вас. Я принесла это сюда.
   — Вы не видели этого мужчину?
   Она с недоумением посмотрела на босса.
   — Нет, он уже ушел, — ответила она.
   Финли кивнул.
   — Ступайте, — сказал он, роясь на столе в поисках ножниц для вскрытия писем. Острым концом он разорвал тугой целлофан.
   В офисе работал кондиционер, но Финли покрылся испариной, пока распечатывал пакет. Сняв наконец обертку, он бросил ее в мусорную корзину.
   Он сидел и разглядывал видеокассету, вертя ее в руках.
   Кассета как кассета, никаких надписей.
   Потом он заметил уголок бумаги, торчащей из прорези для пленки. Он потянул за кончик, и у него в руках оказался лист бумаги, сложенный множество раз. Он расправил лист на столе и прочитал послание, написанное тем же карандашом, что и адрес:
   ОДИН МИЛЛИОН ФУНТОВ,
   ИЛИ РЕБЕНОК УМРЕТ.
   ЖДИ НАШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ.
   ПОМНИ — НИКАКОЙ ПОЛИЦИИ.
   Финли проглотил застрявший в горле комок и перечитал записку. Потом он взял в руки кассету, вертя ее так и сяк, словно не зная, что с ней делать. У него был в офисе видеомагнитофон, подсоединенный к четырнадцатидюймовому телевизору. Он встал, включил оба аппарата и поставил кассету. Взял пульт и вернулся к своему столу. Присев на край стола, он нажал на кнопку пульта. Послышалось шипение пленки. На экране ничего не было. Он стал перематывать пленку, пока не показалось изображение, и снова нажал кнопку «пуск». Начался фильм.
   Голый пол, чистый. Голые стены. В комнате только один предмет мебели. На кровати привязанная несколькими кожаными ремнями, с заклеенным ртом лежала Келли. Совершенно голая.
   — Боже мой, — прошептал Финли, наблюдая, как двое мужчин приближались к ней с разных сторон. — О Боже, нет!..
   Мужчины тоже были голые, у них начиналась эрекция. Один мастурбировал. Оба были в черных капюшонах.
   С ужасом Финли увидел, что другой держит маленького ребенка.
   — О Боже, — бормотал он, прикованный к экрану.
   Насколько он мог судить, ребенку было не более шести недель.
   Он не мог отвести глаз от Келли, беспомощно пытающейся вырваться из ремней, мотающей головой из стороны в сторону, в то время как мужчина, занимающийся мастурбацией, сунул свой член к ее лицу.
   Финли хотел остановить пленку, выдернуть ее из аппарата и выбросить. Разбить телевизор на мелкие кусочки. Но он сидел как завороженный, как мышь, увидевшая змею.
   Он видел, что другой мужчина положил ребенка рядом с Келли на кровать. Затем он тоже стал гладить свой член. Когда у обоих мужчин почти одновременно произошло извержение, Финли нажал кнопку «стоп» и зашвырнул пульт через офис. Он чувствовал, как к горлу подступает тошнота и подавил ее жутким усилием воли, встал спиной к экрану, тяжело дыша, потом закрыл глаза, но сцены, которые он только что видел на экране, стояли у него перед глазами, и, положив руку на желудок, стал поглаживать его, чтобы избавиться от тошноты. Он не мог выбросить из головы увиденное. Он тряхнул головой, попятился назад и тяжело опустился в кресло. Перед ним на столе лежал лист бумаги с требованием выкупа.
   Никакой полиции.
   Финли чувствовал головокружение. В желудке крутило.
   Он долго сидел, уставившись на пустой экран, не в силах пошевелиться. Наконец встал, медленно пошел через комнату за пультом.
   Сев опять за стол, он снова нажал кнопку «пуск» и глядел с тем же ужасом на экран. Но теперь он не мог смотреть пленку при нормальной скорости. Он нажал кнопку «быстрее» с такой силой, что пульт чуть не треснул.
   То, что он увидел на экране, нельзя было сравнить ни с каким самым ужасным кошмаром.
   Келли развязана.
   Келли и ребенок.
   Келли держал один мужчина, в то время как другой...
   Он опустил глаза.
   Келли.
   Келли.
   Он остановил кассету, нажал кнопку перемотки и снова сел за стол. Пот лил с него градом. Наконец он положил пульт и вновь взглянул на записку.
   Никакой полиции.
   Он закрыл руками влажное лицо. Голова его кружилась. В желудке продолжались спазмы.
   Один миллион фунтов.
   Он запрокинул голову и устремил глаза вверх. Он долго сидел так, не двигаясь, потом наклонился вперед, посмотрел на экран телевизора и перевел взгляд на телефон.
   — Келли, — прошептал он.
   Никакой полиции.
   Он порылся в одном из ящиков стола, вынул свою записную книжку и стал листать ее, пока не нашел нужный номер.
   Взяв телефонную трубку, он взглянул на экран. В голове его пронеслись только что увиденные сцены.
   Набирая номер, он заметил, что руки его дрожат.

Часть вторая

Никогда не доверяй никому и даже тогда будь осторожен.

Энон

Люди всегда стараются избегать взгляда незнакомца.
Боятся узнать то, что скрывается под этим взглядом.

Квинзрич

Глава 53

   — Так-так-так... Никогда не думал, что настанет такой день, — сказал Райан, открывая дверь. Он улыбнулся и отошел, пропуская Джозефа Финли.
   Странный вид неожиданного посетителя удивил детектива. Этот пижон весь взмок от пота. Не каждый день такие люди топают пешком на пятый этаж из-за сломанного лифта.
   Финли прошел в офис и придирчиво оглядел комнату — письменный стол, шкаф, кожаные кресла и диван, полки с книгами на одной из стен. В углу комнаты — телевизор и видеомагнитофон.
   — Хотите выпить? — спросил Райан, направляясь в маленькую кухоньку. — Чай, кофе? Может, что-нибудь покрепче?
   — Если есть бренди, я бы не отказался, — ответил Финли, садясь в кресло для клиентов.
   Детектив поднял брови, кивнул и достал из шкафчика бокал. Сдув пыль, он поставил его перед Финли и налил большую порцию «Курвуазье». Потом сел за стол и посмотрел на неожиданного посетителя.
   Финли заметил на столе два пузырька с таблетками. Райан взял две, проглотил и запил водой. Он водил указательным пальцем по краю стакана и выжидающе смотрел на Финли.
   — Ким говорила мне, что вы больны, — начал Финли, потягивая бренди.
   Райан кивнул.
   Да уж, болен. Рак в последней стадии — что же это еще, если не болезнь.
   — Она не говорила, что у вас за болезнь. Надеюсь, ничего серьезного? — продолжал Финли.
   — Давайте перейдем сразу к делу, Финли, — произнес Райан холодно. — Вы пришли сюда не для того, чтобы справиться о моем здоровье. Что вам нужно? Вы не сказали по телефону. Вы только сказали, что вам необходимо меня видеть. — Он вопросительно поднял брови. Необходимо?
   — Как профессионала, — сказал Финли.
   — Только не говорите мне, что у Ким любовная связь, и вы хотите, чтобы я ее выследил, — засмеялся Райан.
   — Это очень серьезно, Райан. — Финли полез в карман и достал записку и кассету.
   Райан с недоумением наблюдал, как его собеседник выкладывает эти вещи на стол. Потом развернул записку, прочитал и нахмурился.
   — Что за чертовщина! — проворчал он.
   — Келли. Ее забрали из дома вчера вечером. — Голос Финли задрожал.
   — Что значит «забрали»? — процедил Райан сквозь зубы.
   — Похитили. Сказать по буквам?
   — А Ким?
   — С ней все в порядке. Они ее не тронули.
   — Боже мой! — прорычал Райан. — Вы-то что предприняли, черт возьми? Известили полицию?
   — Похитители предупредили, что, если будет вовлечена полиция, они убьют Келли.
   — Когда вы говорили с ними?
   — Вчера вечером.
   — Откуда они ее похитили?
   — Из дома. Один Бог знает, куда они ее увезли, — сказал Финли.
   Может быть, в дом на Кавендиш-сквер.
   Эту мысль он не мог произнести вслух.
   Райан сложил обе руки перед лицом, как в молитве.
   — Они прислали вот это. — Финли указал на кассету. — Сегодня утром в мой офис.
   Райан взял кассету и вопросительно посмотрел на Финли.
   — Посмотрите, — запинаясь, проговорил тот. — Я не могу. Еще раз — нет...
   Райан встал, подошел к телевизору, включил его и видеомагнитофон. Потом вставил кассету и нажал кнопку «пуск».
   Финли опустил голову, не смея взглянуть на экран.
   Райан смотрел на экран не отрываясь. Застывшее лицо не выдавало никаких эмоций, только нервно подрагивал подбородок. Потом он упал перед экраном на колени, будто молясь электронной святыне. Глаза его по-прежнему были прикованы к экрану, по лицу катились слезы. Его душил гнев, которого он никогда раньше не испытывал.
   Наконец он нажал на кнопку «стоп» и сел на корточки, тяжело дыша.
   — Ким знает об этом? — спросил он, не поднимая головы.
   — Нет, — ответил Финли, — только о записке. Я не хочу, чтобы она это видела, — кивнул он на кассету. — Это убьет ее.
   Райан вынул кассету из видеомагнитофона и сжал так, что она чуть не треснула.
   — Грязные подонки, — выдавил он, дрожа всем телом.
   Он крепко зажмурил глаза, словно пытаясь освободиться от того, что увидел на экране, но сцены отпечатались в его памяти навечно.
   Он швырнул кассету на стол так, что вода выплеснулась из стакана.
   Финли взглянул на детектива.
   — Вы поможете мне? — спросил он.
   — Что вы имеете в виду?
   — Только найти Келли. Найти и вернуть.
   — Этот выкуп, — процедил сквозь зубы Райан. — Они не сказали, когда хотят получить деньги?
   Финли покачал головой.
   — Они сказали, что свяжутся со мной. Так говорится в записке.
   — Я знаю, что говорится в этой чертовой записке, — прорычал Райан. — Я умею читать. — Он монотонно ходил взад и вперед по комнате.
   Финли тянул свой бренди.
   — Вы думаете, они убьют ее? — спросил он тихо.
   — Если вы не заплатите им, когда они этого потребуют. Вы достанете такую сумму, если дело дойдет до этого? — спросил Райан.
   — Это будет нелегко, но я достану. Может быть, вы их к тому времени уже найдете?
   — Если я их найду!..
   — О чем вы говорите, черт побери? Она ваша дочь, Райан, — бросил Финли. — Вы хотите, чтобы ее убили?
   Райан остановился и гневно взглянул на Финли.
   — Да, вы правы, она моя дочь.
   Мучительная пауза была в конце концов прервана Райаном:
   — Оставьте у меня кассету. Дайте мне подумать над этим.
   — Что здесь думать? — возмутился Финли. — Ваша дочь в опасности. Чем дольше вы думаете, тем большей опасности ее подвергаете.
   — Уходите, — сказал Райан, открывая дверь. — Я вам позвоню.
   Финли минуту поколебался, встал и пошел к двери. Потом на секунду задержался, словно хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и вышел. Райан закрыл за ним дверь и вернулся к своему столу. Взяв кассету, он вставил ее в видеомагнитофон и отошел от телевизора.
   С какой стати кому-то понадобилось похищать его дочь? Он потер ладонью грудь, унимая острую боль.
   Он посмотрел на записку.
   Потом на магнитофон.
   И, пересилив себя, нажал кнопку «пуск».

Глава 54

   Он не помнил, когда в последний раз плакал.
   Даже когда ему сказали, что он проживет не больше шести месяцев, у него не нашлось ни слез жалости к себе, ни страха, как можно было ожидать. Только ощущение пустоты и отчаяния.
   Но сейчас, когда он сидел в темном офисе, неотрывно глядя на экран, по его исхудалым щекам текли слезы.
   Он налил себе водки и сделал большой глоток, запив две болеутоляющие таблетки. Он чувствовал, что ему вот-вот станет дурно. Он несколько раз глубоко вздохнул и ощутил боль. Но теперь боль казалась несущественной, не стоящей внимания по сравнению с тем, что он видел на экране, с болью, которую испытывала его дочь у него на глазах.
   Эта боль и эти унижения повторялись бессчетно, когда он прокручивал пленку и смотрел сквозь слезы.
   Каждый раз он всматривался в экран так пристально и внимательно, как только мог, ища какую-нибудь зацепку, чтобы определить, где все это происходит, что-нибудь, что могло бы ему подсказать, где это место и кто его обитатели. Но оба подонка были в черных масках. Один из них был с татуировкой: кинжал на правом плече, змея на левом.
   У другого были рыжие волосы: часть их виднелась из-под кожаного капюшона.
   Райан как загипнотизированный смотрел на ребенка, лежащего рядом с его дочерью. Он переводил взгляд с ребенка на лицо своей дочери, искаженное страхом и болью. Райан сжал кулаки, стакан в его руке чуть не треснул.
   Он смотрел, как один из мужчин извергал сперму на лицо его дочери.
   Ублюдок.
   Мужчина с татуировкой поднял ребенка и стал водить его тельцем по лицу девочки в скользкой жидкости.
   Райан еще крепче сжал стакан.
   Слезы заливали его лицо.
   Он видел, как Келли беспомощно металась по кровати.
   Отпустите же ее!
   Видел, как рыжеволосый мужчина вытирал свой член о ее живот.
   Стакан треснул в его руке.
   Осколки стекла вонзились ему в ладонь. Кровь капала из порезов на стол. Райан почти не чувствовал боли. Он отшвырнул разбитое стекло. Посмотрев на свою руку, заметил осколок, торчащий из большого пальца. Он вынул его и выбросил и вновь вернулся к происходящему на экране.
   К тем двум мужчинам, к ребенку.
   К своей дочери.
   Он встал, выключил видеомагнитофон и снял телефонную трубку. Поврежденная рука беспомощно свисала.
   Он зажал трубку между шеей и плечом и набрал номер.
   После второго гудка трубку сняли.
   Он сразу же узнал голос.
   — Финли, — проговорил он резко, кровь размеренно капала с его руки. — Я найду Келли.
   — Хорошо, — ответил Финли.
   — А теперь я хочу поговорить с Ким, — жестко сказал Райан.
   На другом конце провода молчали.
   — Вы меня слышите? — спросил Райан еще жестче.
   Через секунду она была у телефона.
   — Ник, пожалуйста, найди ее, — вымолвила Ким дрожащим голосом.
   — Я найду ее, — сказал он. — И тех сволочей, что ее похитили. Я клянусь.
   — Но будь осторожен. Пожалуйста, — попросила она. — Неизвестно, что они могут сделать. Не только с Келли, но и с тобой. Пожалуйста, будь осторожен.
   — Они ничего ей не сделают, Ким, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.
   Затем было долгое молчание, прерванное Райаном:
   — Я люблю тебя, Ким, — сказал он тихо.
   — Я знаю, — ответила она и положила трубку.
   Райан подошел к шкафчику в углу комнаты и отпер дверцу. Не замечая боли в порезанной ладони, он вынул два револьвера и положил их рядом на стол. Девятимиллиметровый автоматический и 357-го калибра.
   Райан знал, что те двое опасны.
   Он брал это в расчет.
   Но ему нечего было бояться. Что они могли ему сделать? Застрелить его?
   Так он на это и надеялся.
   Лучше такая смерть, чем постепенная от рака.
   Боже, да он почти желал встретиться с ними. А когда это произойдет, они заплатят ему за все. Он заставит их ощутить такую боль, какую они себе и представить не могут. Но вначале он должен спасти дочь. А для этого надо ее найти.

Глава 55

   Это уже был седьмой магазин за утро. После четвертого они стали казаться ему одинаковыми. К тому времени, когда Райан вошел в Лавкейв на Бик-стрит, он чувствовал жуткую усталость от всего увиденного.
   Все магазины, казалось, были покрашены одними и теми же отвратительными пастельными красками: голубыми, розовыми или желтыми. Похоже, все они имели в продаже одни и те же журналы и видео. Он был убежден даже в том, что видел одних и тех же покупателей во всех этих магазинах.
   Сохо был заполнен такими магазинами, плывущими в море грязи, в которую превратилась эта часть Лондона. Но что поделаешь, каждый должен как-то зарабатывать на жизнь. А на порнографии можно, без сомнения, хорошо заработать. Большинство клубов стриптиза имеют при себе магазины. Райан побывал уже в одном. Но еще не было одиннадцати, и большинство этих магазинов не открылись. Их служащие и покупатели вели ночной образ жизни, появляясь только в вечерние часы, чтобы предложить свой товар в ограниченном пространстве темных комнат. Люди, посещающие эти заведения, чувствуют себя куда лучше в отсутствии дневного света.
   Райан вышел из офиса в девять с четвертью и начал обход близлежащего района. По Грик-стрит на Сохо-сквер, через Дин-стрит, вниз по Сент-Энн-Корт к Уодор-стрит.
   По пути он заглядывал в определенные книжные лавки и видеосалоны, просматривал их печатную продукцию, все больше убеждаясь, что так он нескоро найдет ниточку, которую ищет. Несколько слов с продавцом, и его проводили в заднюю комнату, где предлагали товар «покруче». В одном из магазинов на Уодор-стрит его вышвырнули на улицу, когда он сказал, что интересуется кассетами, где сняты дети. Управляющий бросил ему вдогонку журнал. Райан заметил, что на обложке была изображена фотография беременной женщины, ее груди, из которых сочилось молоко, ласкали двое мужчин.