Хатсон Шон. Мертвая голова

   — Сидишь на игле? — спросил Невилл презрительно. — Стиви? Так тебя называют, да?
   Она снова жадно затянулась.
   — А тебе что за дело? Какая тебе разница?
   — Никакой, — холодно сказал Невилл.
   — Деньги принесли? — спросила она.
   Невилл кивнул.
   — А ты принесла то, что нам надо?
   — Здесь. — Она указала на небольшую коробку у ног.
   — Сколько ему? — поинтересовался Катон.
   — Пять недель, — ответила она.
   Она подняла коробку и прижала ее к груди.
   — Две тысячи, — сказала она.
   — Одна тысяча, — отрезал Невилл, доставая деньги из кармана. — Мы договаривались на эту сумму. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Ну давай, — поманил он пальцем.
   — Подонок, — пробурчала она, сунув коробку Катону. Тот заглянул внутрь и кивнул своему компаньону.
   Невилл начал отсчитывать деньги, кладя банкноты в протянутую руку Стиви.
   Она взяла их деньги.
   Они взяли ее ребенка.

Глава 38

   — Что вы делаете?
   Доктор Джеральд Ньюман замер в изумлении, открыв дверь в комнату Райана.
   Детектив сидел на краю кровати и вытаскивал из руки иглу.
   По руке текла струйка крови, он ее вытер и спокойно посмотрел на доктора.
   — Мистер Райан, — взволнованно заговорил Ньюман, — что за шутки?
   — Это не шутки, доктор, — сказал Райан. — Я ухожу. — Он встал, держась за спинку кровати.
   — Но это невозможно. Вы очень больны, вы...
   — Да, я уже слышал: я умираю.
   Райан подошел к шкафу, открыл дверцу и начал доставать свою одежду.
   — Вы не можете сейчас уйти, — убеждал Ньюман. — Вы только что перенесли операцию. Вы беззащитны перед любой инфекцией...
   — О Господи! Вы имеете в виду, что я могу подхватить грипп или еще что-нибудь такое же серьезное? — Райан надел рубашку.
   — Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Я не могу позволить вам сделать это. Я не могу позволить вам уйти!
   — Попробуйте меня остановить, — буркнул Райан, надевая брюки.
   Ньюман присел на край кровати, с ужасом наблюдая, как детектив продолжает одеваться.
   — Вы нуждаетесь в постоянном уходе, — сказал он сочувственно.
   — Вы мне сами говорили, что никто и ничто не может мне помочь. Я все равно умру, не так ли? Зачем же я буду лежать на больничной койке и ждать этого? Считать дни... — Он покачал головой. — Нет, это не для меня.
   — То, что вы делаете, безумно, вы понимаете это? — пытался убедить его доктор.
   — Было бы еще большим безумием оставаться здесь, зная то, что я теперь знаю, — ответил ему детектив. Он слегка сморщился от боли в груди, но продолжал одеваться. — Я бы сошел с ума, сидя здесь в четырех стенах. Это все равно что умереть заранее. Я знаю, что это непременно случится через несколько месяцев. Так что же, сидеть здесь и ждать смерти? Мне это не подходит.
   — Но вам нужно специальное лечение. Уход.
   — Какой в этом смысл? Все будет кончено через шесть месяцев, не так ли? Если я нуждаюсь в лекарствах, выпишите мне какие-нибудь рецепты. — Он невозмутимо посмотрел на доктора. — А если вы хотите мне помочь по-настоящему, выпустите меня отсюда.
   — На больнице лежит ответственность перед своими пациентами. На мне лежит ответственность, — взмолился Ньюман.
   — Я напишу письмо, снимающее всякую вину с вас и с больницы за мой уход. Не беспокойтесь, доктор, никто не предъявит вам иска, если я умру где-нибудь на дороге.
   — Разве в этом дело, — тихо сказал Ньюман. — Жаль, что вы не позволяете нам сделать все, что мы можем.
   — Помочь мне? Но каким образом? Заставить сестер приносить мне судно, когда у меня уже не будет сил дойти до туалета? Запихивать в меня иголки и подпитывать от капельниц, когда я не смогу есть твердую пищу? Присылать кого-нибудь каждый день с горстью таблеток? Я обойдусь без такой помощи. Кроме того, в больнице есть люди, которым такая помощь нужнее, чем мне. Люди, которые могут поправиться.
   — Ваша забота о других больных очень трогательна, мистер Райан, — сказал Ньюман с печальным сарказмом.
   — При чем тут забота? Я просто реально смотрю на вещи. Мне ни до кого здесь нет дела. И все-таки у большинства из них есть шанс уйти отсюда своими ногами. Если я здесь останусь, могу только надеяться, что меня вынесут в гробу.
   Ньюман вынул из кармана пачку бланков для рецептов. Он начал писать. Он выписал своим мелким почерком несколько лекарств.
   Райан молча смотрел на него.
   — Некоторые из этих лекарств приостановят быстрый рост опухоли, другие — болеутоляющие. Здесь пара рецептов на морфий. Если боль станет невыносимой...
   Райан кивнул, сложил бумажки и сунул их в карман.
   Он стиснул зубы, когда боль заполыхала у него внутри, но, к счастью, приступ быстро прошел. Он протянул Ньюману руку, и тот бережно пожал ее.
   — Если не справитесь, — сказал он, — возвращайтесь.
   — Почему же не справлюсь?
   Райан вышел и закрыл за собой дверь.
   Ньюман покачал головой, глядя на оборванные трубки капельницы.
   Из одной текла жидкость. Капли падали на пол, как слезы.

Глава 39

   Он поймал такси и поехал в свой офис на Олд-Комптон-стрит. Первым делом он позвонил и взял напрокат «ниссан» на то время, пока его машина в ремонте.
   Он проверил почту, которая пришла за последние три дня, и записи на автоответчике. Срочных дел не было, а в общем работы прибавилось. Это как раз то, что ему сейчас нужно. Много работы. Он не хотел думать о том, что его ждет.
   У него не будет времени думать о смерти.
   Райан сидел за столом, жадно затягиваясь сигаретой и читая предостережения на пачке. Он чуть не засмеялся. Кто сказал, что у него рак из-за сигарет? Могло быть множество разных причин. Он снова затянулся и выпустил голубое облако дыма.
   Бросайте курить, и вы сократите риск серьезных заболеваний.
   Он провел указательным пальцем по надписи.
   Все это ерунда. Он знал людей, которые выкуривали по шестьдесят сигарет в день и были здоровее его.
   А, черт!
   Он посмотрел на рецепты, выписанные Ньюманом. Одни таблетки были болеутоляющими, другие приостанавливали рост раковых клеток. Он отложил рецепты на морфий. Не стоит прибегать к нему, пока это не станет совершенно необходимым.
   Райан взглянул на телефон, снял трубку и, подумав, положил ее обратно.
   Позже.
   Он встал, подошел к окну и полюбовался оживленным движением на Черинг-Кросс-роуд. Клубы выхлопных газов от множества автомобилей поднимались ядовитыми волнами. В безоблачном небе нещадно палило солнце. Райан вытер с лица пот и заметил, что рука его дрожит.
   Круто повернувшись, он почувствовал резкую боль в груди и крепко сжал зубы. Главное, не замечать этого, как бык не обращает внимания на надоедливую муху.
   Налево от него находился шкафчик из тикового дерева. Райан порылся в кармане, нашел ключ и, встав на колено, открыл шкафчик.
   Там, на полках, завернутые в черный бархат, лежали два револьвера.
   На верхней полке автоматический девятимиллиметровый «смит-и-вессон», 39-я модель. Ниже — «кольт-питон» 357-го калибра.
   Здесь же было с полдюжины коробок с патронами.
   Райан взял револьвер, ощущая в руке его привычную тяжесть и видя, как свет отражается на гладкой поверхности. Он провел указательным пальцем по стволу, по выгравированному фирменному знаку и номеру.
   Он поднял его и прицелился.
   Райан владел оружием шесть лет, но никогда не использовал его в деле. Он регулярно практиковался в стрельбе, посещая клуб на Друит-стрит, южнее реки, но никогда не стрелял ни по чему, кроме мишени. Он брал с собой один или оба револьвера во многих случаях, но прибегал к оружию только для самозащиты. Обычно лишь вид револьвера делал свое дело.
   Сейчас он держал его перед собой, внимательно рассматривая.
   Шесть месяцев страданий?
   У Райана застрял комок в горле.
   Может быть, покончить с этим?
   Но шесть месяцев лучше, чем ничего. Не так ли?
   Он прижал револьвер к подбородку. Сталь приятно холодила разгоряченное лицо.
   Как просто положить этому конец сейчас и сразу.
   И больше никаких страданий.
   Никакой боли.
   Он нажал на спусковой крючок.
   Ударник стукнул по пустому патроннику, резкий металлический звук пронзил тишину кабинета.
   — О черт! — проворчал Райан, опуская оружие. Он положил его на место и закрыл шкафчик. Потом подошел к столу.
   Теперь он не колебался. Снял трубку и набрал номер.

Глава 40

   Ким была не в очень-то бодром настроении, когда добралась до офиса Райана.
   Поездка в центр Лондона длилась дольше обычного, потому что из-за какой-то аварии пришлось ехать в объезд. В центре она никак не могла найти стоянку и в довершение ей пришлось подниматься на пятый этаж пешком, так как лифт оказался неисправным. Стуча в дверь, она еле сдерживала раздражение.
   — Надеюсь, ты вызвал меня не просто так, — бросила она, когда Райан открыл дверь и отошел, пропуская ее. Она пролетела мимо него и вошла в комнату, удивившись, что там так темно. Освещенная лишь настольной лампой, комната была наполнена по углам густыми тенями.
   Он предложил ей сесть, но она предпочла ходить по комнате взад и вперед.
   — Ты что, не понимаешь, какие неприятности доставляют мне твои звонки? — упрекнула она. — Я опять поссорилась с Джо.
   — Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он с явным безразличием.
   Она выплеснула на него все подробности ее мучительного пути сюда.
   Райан сел за стол и налил себе в кружку водки. Он зажег сигарету и, затянувшись, раскашлялся. Он приложил руку к груди, чувствуя уже знакомую боль.
   — Ну, — негодовала она, — скажи мне наконец, для чего я проделала весь этот путь?
   — Сядь, пожалуйста, Ким, — попросил он.
   Она взяла стул и плюхнулась напротив него.
   В полумраке его лицо выглядело еще более бледным, темные круги под глазами сливались с тяжелыми веками, образуя черные провалы вместо глаз. Впадины на щеках казались синими, словно были облиты чернилами. Его рука слегка дрожала, когда он поднял кружку с водкой.
   — Если тебе нужно позвонить, неужели ты не можешь это сделать, когда Джо нет дома? — спросила она более мягким тоном.
   — Я же не знал, что он возьмет трубку, — ответил Райан. — Во всяком случае, ему осталось недолго беспокоиться по поводу моих звонков.
   Она вопросительно посмотрела на него.
   — Больше звонков не будет, — сказал он.
   — Почему? Ты уезжаешь?
   Он усмехнулся.
   — Можно сказать и так. — Он выпил то, что оставалось в кружке, и налил себе еще.
   — Ник, что случилось? У тебя какие-то трудности?
   — Большие трудности, черт возьми. — Он горько улыбнулся.
   — Какие? Ты ведь позвал меня сюда, чтобы сказать об этом, да?
   — Я не могу придумать, как бы это сказать помягче, и скажу, как есть. Я умираю...
   Вот и все. Очень даже просто.
   — Последняя стадия рака легких. Мои печень и селезенка тоже поражены. Рак. Мне осталось максимум шесть месяцев.
   Она почувствовала страшный холод, несмотря на жару в комнате. Словно вся кровь мгновенно вытекла из ее тела. Он поднял кружку.
   — За твое здоровье.
   Ким пыталась хоть что-то сказать, но не смогла. Ее губы двигались, но она не произнесла ни слова.
   Райан объяснил, что с ним произошло. Боль в груди, кровь, рвота. Он рассказал ей о том, как потерял сознание, об аварии, о последующей операции и о том, что сказал доктор. Все это время она сидела молча, совершенно оцепеневшая.
   Райан зажег другую сигарету и заметил, каким взглядом она на это посмотрела.
   — Все в порядке, — сказал он. — Я урезал. Куренье вредно. Она встала и подошла к столу.
   Райан увидел блестевшие на ее щеках слезы.
   — А ошибки быть не может? — спросила она, подходя к нему ближе.
   Райан покачал головой и встал. Она обхватила его руками.
   — О Боже, Ник! — рыдала она, прижимая его к себе. — Что ты собираешься делать?
   — А что я могу сделать? — сказал он. — Бессилие хуже всего.
   — Прости. — Слезы заливали ее лицо.
   — Это не твоя вина. Никто не виноват. Даже некого обвинить, вот досада, черт возьми. — Он усмехнулся.
   — Мне так жаль тебя, — сказала она.
   — Мне не нужна твоя жалость, Ким, — произнес он сквозь зубы.
   — Это не просто жалость, — вспыхнула она, отстраняясь от него. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Никогда не хотела. Я люблю тебя.
   Боже, она ли сказала эти слова? Он прижал ее к себе.
   — Я люблю тебя, — шептала она.
   Райан сильно зажмурил глаза, так сильно, что под его веками затанцевали белые звездочки. Он ощущал странную путаницу в мыслях и чувствах.
   Еще некоторое время она стояла, прижавшись к нему, потом отступила на шаг, чтобы видеть его лицо.
   — Нужно сообщить Келли, — сказала Ким.
   Райан смахнул слезу с ее щеки.
   — Не сейчас, — ответил он.
   — Она имеет право знать, Ник, прежде чем будет поздно.
   — Ты имеешь в виду, прежде чем я слягу, и у меня выпадут волосы, и я не смогу дышать без респиратора? Ты это имеешь в виду?
   — Я ей скажу. Все.
   — Нет, она не должна знать, Ким. Обещай мне это. — Голос его звучал резко. — Обещай, что ты ей не скажешь.
   Рыдания вновь потрясли ее тело. Он еще крепче прижал ее к себе.
   Темнота поглотила их.

Глава 41

   Ребенок лежал в небольшой картонной коробке. Он был завернут в одеяло, из которого выглядывало красное личико.
   — А если он умрет? — спросил Эдвард Катон, глядя на него.
   — Перестань волноваться, — буркнул Дон Невилл. — Я дал ему каплю портвейна. Моя мать обычно прибегала к этому средству, когда младенцы беспрестанно орали. Мы, может быть, заботимся о нем лучше, чем та шлюха, которая его нам продала. Если уж он у нее выжил пять недель, то с нами как-нибудь протянет еще пару дней. — Невилл ходил по комнате в здании на Кавендиш-сквер, проверяя видеокамеру и освещение. — Сейчас начнем. Все должно быть на своем месте.
   — Ты собираешься предложить это Торнтону? — спросил Катон.
   — Не уверен, — ответил Невилл, вытирая пот с шеи. — Думаю, за границей хорошо пойдет фильм с ребенком. Но и у Чарльза Торнтона наверняка найдутся клиенты на такой фильм. — Он улыбнулся.
   — А как насчет второго претендента на главную роль? — усмехнулся Катон.
   — Посмотрим. А это мальчик, да?
   Катон хихикнул.
   — Не знаю. Я не смотрел. — Он наклонился над коробкой и откинул одеяло. — Черт побери, ты угадал. — Он засмеялся и накрыл ребенка. — А знаешь, Финли был прав, — сказал Катон.
   — В чем? — поинтересовался Невилл.
   — Ну, мы уже с шестерыми покончили. И четверых полиция нашла.
   — А что им это дало? Им известно не больше того, что было известно, когда мы еще только начинали. Нет, они никогда ничего не узнают. Те шестеро были никому не нужны. Никто их не хватится. Это просто отбросы в сточной канаве общества. — Он наслаждался своими философскими рассуждениями. — Мы с тобой чистим сточную канаву. Можно сказать, убираем ненужный хлам.
   Катон скривился в улыбке.
   — Поверь, — продолжал Невилл, — полиция не знает, с чего начать.
   — А как насчет той шлюхи, которая продала нам ребенка?
   — Что она может им сказать? Мы могли бы использовать ее в следующем фильме. Дай ей еще девять месяцев, и она будет пытаться продать другого своего ребенка. В любые руки. — Он вопросительно взглянул на своего компаньона. — Ты что, решил завязать?
   Катон покачал головой.
   — Никогда, — холодно произнес он. — Я просто подумал о Финли и о том, что он сказал. — Катон провел рукой по волосам и вытер ладони о джинсы. — Так что мы будем делать с этим ублюдком? Какова его игра?
   — Финли играет только сам с собой, — сказал Невилл.
   — Ну а если он проболтается? — беспокоился Катон.
   — Это не в его интересах. Если он заложит нас полиции, мы потянем его за собой. Он это знает. Он знает, что мы держим его за яйца.
   — Ты уверен? А какие у нас доказательства, что он с нами в деле? Не знаю, Дон, мне кажется, было бы спокойнее за границей.
   Невилл на минуту задумался, потом хитро улыбнулся.
   — Я позабочусь обо всем, — сказал он тихо. — Я втяну его в это дело так, как ему и не снилось.

Глава 42

   Общественный бар «Рубак» на Грейт-Довер-стрит не был переполнен. Всего три посетителя. Двое мужчин лет сорока, одетые в костюмы, что представляло собой жуткое неудобство в такую жару, стояли у бара. Один потягивал минеральную воду, другой держал в руке стакан пива. Третий, Ник Райан, стоял в дверях, глядя на тех двоих. Он взглянул на часы.
   — Выпивка после того, как сделано дело, — сказал он язвительно. — У вас, может быть, и есть лишнее время, у меня его — нет.
   Двое мужчин резко обернулись. Тот, что повыше, расплескал воду из стакана.
   — Вы Райан? — спросил высокий.
   Детектив кивнул.
   — Малкольм Веббер, — представился высокий, ткнув пальцем в грудь. — А это Питер Крейн. — Он кивнул в сторону другого, пониже ростом и коренастого. — Мы из Совета. Мы вас ждем.
   — Почему же тогда, черт побери, вы не ждете меня на той стороне улицы, у дверей того, кому мы предъявляем иск о выселении? Насколько мне известно, он не уплатил ренту. Не думаю, чтобы вам поручали проверить местный трактир. Вы судебные приставы, да? Или инспекторы из Палаты мер и весов?
   Райан вышел, двое мужчин последовали за ним, стараясь не отставать.
   Дойдя до каменной лестницы, ведущей на второй этаж, Райан закурил сигарету.
   — Не найдется сигаретки? — с надеждой спросил Крейн.
   — Нужно было купить в пабе, — бросил Райан. — Пошли. Они стали подниматься по лестнице.
   Райан вынул из кармана лист бумаги, проверяя адрес. Он поглядывал на номера квартир, мимо которых они проходили Первая. Третья. Пятая.
   Дверь квартиры номер семь открылась, и какая-то женщина испуганно высунула голову. В глубине комнаты плакал младенец. Мальчишка лет пяти протиснулся впереди матери, торопясь посмотреть, что случилось. Она пыталась удержать его, но он вырвался из ее рук и выбежал на лестничную клетку, чтобы видеть оттуда, куда же направляются эти трое. Женщина тоже наблюдала за ними, прислонясь к двери и сложив руки на груди.
   — Ну что вы уставились? — оглянулся Крейн. — Что тут интересного?
   Женщина ничего не ответила.
   Райан постучал в дверь квартиры номер пятнадцать. С двери посыпались куски красной краски. Никто не отвечал. Он постучал посильнее.
   Опять тишина.
   — Мистер Хьюз, — позвал он.
   Никакого ответа.
   — Мистер Хьюз, вы меня слышите? — крикнул он, затягиваясь сигаретой. — Открывайте. Меня зовут Райан. Я с приказом о выселении от Совета Саутварк. Я не уйду, пока вы не откроете дверь.
   За дверью зашевелились.
   — Пошли вы к черту! — раздалось оттуда.
   Райан снова принялся стучать.
   — Я сказал вам, убирайтесь! — орал Хьюз.
   Детектив продолжал барабанить в дверь.
   — Отойдите от двери! — вопил Хьюз.
   — Открывайте! — кричал в ответ Райан.
   — Может, пора нам за это взяться? — спросил Веббер, выступая вперед.
   Райан бросил на него гневный взгляд, и пристав смущенно отступил.
   Внизу открывались двери, и жильцы высовывали свои любопытные головы. Пятилетний мальчишка подошел ближе, чтобы не пропустить самого интересного.
   Райан бросил сигарету и затоптал ее ботинком.
   — У меня оружие, — пригрозил из-за двери Хьюз. — Уходите, и я вам ничего не сделаю.
   — Брось оружие, старый дурак, — вмешался Крейн. — Мы вызовем полицию.
   — Заткнись, — прошипел Райан. — Или ты откроешь дверь, или я ее вышибу, — сказал Райан, прислонясь к косяку.
   — Вы что, не слышите меня? — вопил Хьюз. — У меня оружие, и я им воспользуюсь, черт побери. Первый, кто войдет в эту дверь, получит пули из обоих стволов.
   Райан покачал головой и отошел, нацеливаясь плечом на дверь.
   Удар сорвал ее с петель, куски краски и дерева полетели в разные стороны Райан поморщился от зловонного запаха мочи и пота. Но то, что он увидел перед собой, заставило его замедлить шаг.
   Дональд Хьюз стоял в конце коридора, крепко сжимая в руках ружье «Викинг-12». Угрожающе зияли черные отверстия двух стволов.
   Райан перевел взгляд с ружья на лицо Хьюза. Он выглядел бледным и испуганным.
   Напуганные люди непредсказуемы, подумал Райан. Особенно когда они направляют на тебя оружие.
   — Брось оружие, — сказал Райан, делая два шага вперед.
   — Не подходи, или я буду стрелять. Поверь, я так и сделаю, черт побери! — хрипел Хьюз.
   Райан продолжал приближаться.
   — Я сказал, брось оружие, — повторил он сквозь стиснутые зубы, неотрывно глядя в глаза пожилого мужчины.
   — Я вызову полицию, — предложил Крейн.
   Райан не слышал его Все свое внимание он сконцентрировал на человеке в конце коридора.
   — Отойди! — орал Хьюз.
   Райан сделал еще шаг.
   Хьюз вскинул «Викинг-12» на плечо и прицелился.
   — Ну давай, если уж ты собираешься это сделать, — спокойно сказал Райан. — Стреляй!
   — Еще один шаг... — предупредил Хьюз.
   Райан сделал этот шаг.
   — Давай спускай курок, — настаивал он.
   Сделай одолжение. Помоги мне.
   — Я убью тебя! — выкрикнул Хьюз.
   Окажи мне такую услугу.
   Райан продолжал приближаться.
   — Клянусь, я...
   — Так стреляй же, черт тебя побери, — взревел Райан, заметив сомнение, промелькнувшее в глазах Хьюза. — Спускай курок! Давай же, трусливый ублюдок! Стреляй!
   Пожалуйста.
   Раздался громкий металлический звук: Хьюз взвел оба курка. Он весь дрожал.
   — Я убью тебя, — сказал он, но теперь уже не очень убедительно.
   Ну, нажимай...
   — Последнее предупреждение, — прохныкал Хьюз.
   — Пошел ты... — проворчал Райан, протягивая руку.
   Его пальцы обхватили ствол «Викинга-12». Сильно повернув ружье, он вырвал его из рук Хьюза.
   Тот сползал по стене, тихо плача.
   Райан презрительно посмотрел на него.
   — Трусливый ублюдок, — сказал он, подбрасывая ружье.
   — Ты сумасшедший, — проговорил Хьюз.
   Райан с минуту стоял, подбрасывая ружье, потом крепко вцепился в ствол.
   — Почему ты не убил меня? — В его голосе звучал гнев. Он с маху ударил прикладом по лицу Хьюза и услышал хруст сломанной переносицы. Кровь хлынула из носа Хьюза, залив всю рубашку. Он упал, закрыв лицо руками.
   Крейн вошел в коридор и посмотрел на Хьюза, чье лицо теперь было кровавым месивом.
   Райан отдал ружье приставу и прошел мимо, отыскивая в кармане сигарету.
   — Дело сделано, — холодно сказал он.

Глава 43

   Итак, уже тридцать второй день нет дождя. Нет необходимости брать с собой зонтик, потому что, похоже, погода не изменится. Ожидается, что температура воздуха останется прежней...
   Винс Кирнан выключил радио и плюхнулся на кровать. Пот ручьями тек по его лицу. Окно в его комнате было открыто, но это нисколько не спасало от духоты.
   На улице мусорщики собирали мешки с отходами. Запах гниющего мусора проникал в комнату и застревал в ноздрях. Кирнан старался не обращать на него внимания, он сосредоточился на своем деле.
   Он водил указательным пальцем по колонке телефонных номеров в журнале, пропуская те, по которым уже звонил, или те, что находились за пределами Лондона. Он искал новые номера, обещающие многочисленные удовольствия. Зажав трубку между ухом и плечом, он набрал номер, по которому предлагался «стимулирующий массаж очаровательной блондинкой».
   После двух гудков веселый голос сообщил, что массаж будет энергичным и забавным.
   Он повесил трубку, прежде чем она перешла к ценам.
   Набирая следующий номер, предлагавший «чувственный массаж», он предчувствовал очередную неудачу. Все его пребывание в Лондоне в поисках сестры было не чем иным, как серией разочарований, а в последние дни сознание тщетности всех стараний все чаще закрадывалось в его мысли. Кирнан думал, что однажды он проснется, соберет свои вещи и возвратится домой в Дублин полностью побежденным.
   Нет. Никогда. Лучше не думать об этом.
   На его звонок ответили, и он выслушал обычную чепуху, но что-то другое привлекло его внимание.
   В трубке слышались детские голоса. Дети весело играли, насколько он мог судить.
   Он крепко сжал трубку.
   — Вы можете ко мне приехать? — спросил он.
   — Куда? — поинтересовался голос в трубке.
   — Центр Лондона, — ответил он.
   — Сорок фунтов плюс плата за такси.
   Он положил трубку.
   Кирнан взглянул на часы. Почти половина одиннадцатого. У него было еще время, чтобы сделать несколько звонков, а потом он начнет свой ежедневный маршрут по улицам Лондона. Некоторые проститутки стали его узнавать и заговаривали с ним как со старым знакомым.
   Он набрал очередной номер.
   Он подумывал о том, чтобы изменить маршрут, но это уже стало его привычкой. Он мог пройти весь путь с закрытыми глазами. Наверное, ему следовало спросить у женщин, которые заговаривали с ним, не знают ли они Джо. Может быть, если он покажет им ее фотографию, что-нибудь всплывет в их памяти. Что-нибудь, что приведет его к ней. Он взял сигарету и закурил — больше для того, чтобы заглушить запах с улицы, чем из желания покурить.
   Он тихонько постукивал зажигалкой по телефону, ожидая ответа на свой звонок и пробегая глазами по колонкам журнала в поисках новых номеров.
   Выбор был большой.
   Трубку наконец взяли.