Хатсон Шон. Мертвая голова

   — Только что я прочитал ваше объявление, — произнес Кирнан заученную фразу. — Вы могли бы сообщить мне некоторые подробности?
   В голосе, ответившем ему, слышался ирландский акцент.
   Через секунду он понял, что это голос его сестры.

Глава 44

   Кирнан замер.
   Неужели это голос Джо?
   Он так крепко сжал трубку, что она чуть не треснула.
   Он боялся поверить в это. Может быть, он ошибается? Может быть, его желание услышать ее голос так велико, что воображение взяло верх над истиной?
   В голосе явно слышался ирландский акцент.
   Ну и что? В Лондоне полно ирландских девушек...
   Но что-то неуловимое постепенно убеждало его в том, что на другом конце провода была его сестра, которую он искал, казалось, уже целую вечность.
   И чем дольше она говорила, тем больше он убеждался, что это она. Ему хотелось сказать ей, крикнуть, что он ее брат. Джо, я твой брат, я нашел тебя!..
   Но он мог только слушать, ошеломленный. Как будто шок лишил его способности говорить.
   А что, если это ошибка?
   Нет. Не может он ошибиться. После такого долгого ожидания. Неужели Бог, или судьба, или кто-то там еще, кто в ответе за это, могут быть такими жестокими!
   Уже было столько разочарований. Вдруг он все-таки опять ошибается?
   Ну, скажи ей что-нибудь. Поговори с ней.
   Винс Кирнан бросил трубку и уставился на телефон, словно это была ядовитая змея.
   Он сидел так и не шевелился целую вечность в жаркой комнате, не спуская глаз с телефона, и не понимал, почему он не чувствует всепоглощающего восторга, который, как он представлял, охватит его. Он ощущал только волнение и страх. Страх оттого, что, наконец приблизившись к своей мечте, он может ошибиться.
   Он снова набрал номер и ждал.
   Ждал.
   — Ну давай же, — шептал он, и сердце его колотилось в груди.
   И опять ожидание.
   — Привет, — сказал он, когда трубку подняли, стараясь говорить с лондонским акцентом. — Я хотел бы узнать кое-что. Я видел ваше объявление.
   Она повторила то, что сказала ему минуту назад.
   Кирнан поднес трубку к другому уху.
   Боже, теперь он был уверен. Это Джо.
   Невероятным усилием воли он заставил себя молчать и слушать, как Джо повторяет отрепетированные слова.
   — Вы хотели бы назначить встречу? — спросила она.
   Кирнан вздрогнул.
   — Да, — сказал он, стараясь говорить спокойно и понимая, что это у него не очень-то получается. — И чем скорее, тем лучше.
   — Боюсь, что раньше, чем в четверг, я не смогу, — сказала она. — Я уезжаю на пару дней.
   Два дня, черт побери.
   Кирнан стиснул зубы.
   — Четверг подойдет, — ответил он. — У вас есть определенный адрес? В объявлении названо только Финсбери.
   Она назвала адрес.
   — В четыре вас устроит? — спросила она.
   — Замечательно.
   — До встречи. Кстати, только наличные, — добавила она и повесила трубку.
   Кирнан долгое время не мог выпустить трубку из рук. Пот струился по его телу.
   — Черт, — прошептал он, зажмурив глаза. Дыхание его было прерывистым, как будто он только что пробежал милю.
   И что теперь?
   Одна часть его мозга приказывала ему, что он сейчас же должен мчаться в Финсбери, найти ее и забрать оттуда.
   Другая ставила перед ним вопрос, которого он до сих пор старался избегать: а что, если она не захочет уйти оттуда, хотя в своих письмах к нему она жаловалась, что ненавидит мужчин, с которыми имеет дело?
   Но ненавидит мужчин, а не образ жизни.
   Впрочем, это одно и то же, разве не так? Она захочет уйти, правда?
   Вернуться в семью, где она не нужна? Где от нее открыто отреклись? Из одного места, лишенного надежды и будущего, попасть в другое?
   Возвратить блудную дочь в лоно семьи, где ее не очень-то ждут, — неплохая попытка, мистер Кирнан. Если вы сможете остановить ее, когда она захочет сделать это снова. Выбор за вами.
   — О Боже, — повторял он.
   Четверг. Еще целых два дня.
   К этому времени он все решит. Он увидит сестру, которую считал пропавшей, даже умершей.
   Почему же тогда, спрашивал Кирнан самого себя, он по-прежнему ощущает невыносимую тревогу и еще какое-то другое чувство, которое даже не может определить?
   Что это, страх?
   Но чего он боится? Того, какой она стала? Или как она его примет?
   Через два дня он все узнает.
   Кирнан схватил журнал и в сердцах швырнул его в угол комнаты.

Глава 45

   Сидя в стеклянном киоске Бергера Кинга на Ковентри-стрит, Невилл наблюдал за потоком людей, снующих взад и вперед между Лейчестер-сквер и Пикадилли-Сиркус. Многие направлялись к Трокадеро, равнодушно проходя мимо человека с табличкой «Господь придет». Когда тот повернулся, Невилл заметил надпись на обратной стороне: «Ты готов к встрече с Господом?»
   Невилл улыбнулся и посмотрел на чашку остывшего кофе. Потом взглянул на часы: 12.36.
   Он отбросил хвост волос со вспотевшей шеи и направился к прилавку, где двое французских туристов пытались найти различия между монетами в один фунт и в десять пенсов. Они спорили друг с другом, потом обратились к продавцу, но тот не понял, чего от него хотят. Наконец они высыпали всю мелочь, и он отобрал нужное количество. Туристы кивнули и отошли к ближайшему столику, неся свои гамбургеры и чипсы.
   Запах жареной еды распространился на всю закусочную. Шипение сотен замороженных французских котлет, опущенных в горячий жир, соперничало с размеренным потрескиванием электрической мухоловки.
   — Кофе, пожалуйста, — сказал Невилл, доставая из кармана деньги.
   Продавец скрылся из виду и вернулся мгновение спустя.
   Когда Невилл расплатился, продавец с дежурной улыбкой пожелал ему приятного аппетита. Невилл взглянул на него и улыбнулся. Он вернулся за свой столик и продолжал время от времени выглядывать в окно, рассматривая множество лиц, мелькавших мимо него. И куда они все идут? Казалось, большинство бродят бесцельно. Некоторые фотографировались, другие разглядывали окрестности, туристы изучали карты.
   Они опаздывали.
   Он подождет еще до 12.45 и потом позвонит Катону, который трудится в их офисе на Бревер-стрит, выполняя заказы по последним двум видеофильмам. Чем быстрее они начнут осуществлять их новый замысел, тем лучше. У ребенка Стиви Коллинз поднялась температура. Невилл не знал, как долго он еще протянет. Ему не хотелось, чтобы ребенок умер, прежде чем послужит их цели. Кроме того, тогда тысяча баксов пойдут коту под хвост.
   Он отхлебнул глоток остывшего кофе.
   Мощная рука опустилась на его плечо, и он обернулся.
   И увидел улыбку Пола Томпсона.
   — Как дела, Дон? — спросил Томпсон, усаживаясь напротив Невилла. Ему было лет тридцать с небольшим, на нем была поношенная черная майка с обрезанными рукавами, из которых выпирали огромные бицепсы. На майке, не заправленной в джинсы, красовалась какая-то надпись.
   — Где Мак? — поинтересовался Невилл.
   — Там, — ответил Томпсон, кивнув в сторону прилавка.
   Невилл оглянулся и увидел сутулого коренастого мужчину в рубашке и джинсах, направляющегося к их столику с полным пакетом еды.
   — Ты же знаешь Мака, — сказал, ухмыляясь, Томпсон, — он любит поесть.
   Колин Макардл сел рядом с Томпсоном. Он достал гамбургер из пакета, откусил и с ухмылкой взглянул на Невилла.
   — Вы опоздали, — сказал Невилл.
   — Да ладно, — буркнул Макардл. Крошки гамбургера сыпались из его рта.
   — А где Эдди? — спросил Томпсон.
   — У него другие дела, — ответил Невилл.
   — А какое дело у тебя к нам? — поинтересовался Макардл. Его тяжелый акцент заглушила горсть чипсов, которые он запихивал в рот.
   — Работа на одну ночь, — сказал Невилл.
   — Сколько? — спросил Томпсон.
   — Два куска.
   — Каждому? — произнес Макардл, запихивая в рот следующую порцию чипсов.
   — Ну ты даешь, — засопел Невилл. — Каждому кусок — это целое состояние по сравнению с тем, что вы обычно получаете за свою работу. Какие сейчас расценки? Полсотни баксов, чтобы сломать кому-то ногу? Это совсем другое, Мак.
   — Что мы должны делать? — спросил Томпсон.
   Макардл поднял руку.
   — Мы еще не договорились, — буркнул он.
   — И у вас есть более важные дела, да? — спросил Невилл. Трое мужчин напряженно помолчали. Наконец Невилл заговорил:
   — У вас есть револьверы?
   — Для чего, Дон, черт побери? — удивился Томпсон.
   — Нам нужно провернуть одно дело. За приличную сумму каждому из вас. К чему вопросы? — Он посмотрел на этих двоих, сидевших напротив. — Вы беретесь или нет?
   — Согласны, — сказал Макардл, засовывая в рот гамбургер. — За эту сумму вы хотите кого-то прищемить? — Он засмеялся с набитым ртом.
   Невилл промолчал.
   — Как насчет денег? — спросил Макардл.
   — Половина сейчас, остальное после того, как дело будет сделано, — сказал Невилл.
   — Мы тебя когда-нибудь надували? — обиделся Макардл.
   — Я не хочу давать вам такого шанса, — ответил Невилл. Все трое рассмеялись.
   — Когда это должно быть сделано? — спросил Томпсон.
   — Я сообщу вам все позже. Приходите в наш офис на Бревер-стрит. С деньгами мы там тоже разберемся.
   — Договорились, — сказал Макардл.
   Невилл кивнул и с удовлетворением откинулся на стуле.

Глава 46

   В здании напротив шли строительные работы. Джозеф Финли стоял в своем офисе с засученными рукавами и наблюдал, как рабочие быстро двигались взад-вперед по лесам с уверенностью обезьян, лазающих по веткам. Люди обливались потом. В офисе Финли работал кондиционер. Финли наблюдал, как двое рабочих поставили тележку, нагруженную булыжниками, на спускной желоб, и она с грохотом помчалась вниз с высоты в пятьдесят или шестьдесят футов. Цементная пыль взлетела в воздух, частички кирпича поплыли, как ржавый пепел.
   Кроме его здания, многие постройки на Фенивел-стрит, в сторону от Хай-Холборн, претерпевали в том или ином виде обновление и перестройку.
   Финли шагал по комнате взад и вперед, поглощенный своими мыслями. Вежливое покашливание напомнило ему, где он находится. Он обернулся и посмотрел на свою секретаршу, которая сидела с блокнотом на коленях, выжидающе глядя на него, и рисовала кружочки в углу страницы. Финли безразлично взглянул на нее, и она опустила глаза.
   Она была хорошенькой девушкой лет двадцати с небольшим. Работала на Финли пять лет, с тех пор как закончила школу, добившись теперешнего места личного ассистента. Она положила ногу на ногу, терпеливо ожидая, когда он продолжит диктовку.
   — Где мы остановились? — спросил он рассеянно.
   С трудом разбирая свой почерк, она с запинкой прочитала последнюю фразу.
   Финли минуту подумал и продолжал диктовать.
   — Ввиду настоящей ситуации, — произносил он медленно и отчетливо. Секретарша быстро писала ручкой, стараясь успевать за ним, — я предложил бы вам заручиться правовой поддержкой, прежде чем осуществлять такой план.
   Он вернулся к окну.
   Итак, Ник Райан болен.
   Эта новость его не расстроила. Но Ким... Вернувшись из офиса своего бывшего мужа прошлым вечером, она была так взволнована, рассказывая Финли, что Райан тяжело болен. Она не уточнила, что это за болезнь, а Финли не стая спрашивать. Вероятно, что-то связанное с алкоголем, предполагал он. Райан пил, как сапожник.
   — ...Многих неприятностей можно избежать, предпринимая... — Он подыскивал нужные слова. — Следуя... — Он опять задумался, раздражаясь на себя за то, что не может сосредоточиться.
   Боже, Ким, после того как вернулась из офиса Райана, ни о чем не говорила, кроме как о его болезни, о том, как он плохо выглядит. Сначала Финли старался выразить некоторое сочувствие, но его поддельные чувства быстро сменились затаенным негодованием. В конце концов, этот человек ей теперь не муж.
   — ...руководствуясь?.. — подсказала секретарша.
   — Я сам знаю, как надо, Хелен, — бросил он сердито. — Или, может быть, ты сама напишешь за меня все письма? Может быть, у тебя это лучше получится? Да?
   — Извините, мистер Финли. — Она покраснела.
   — Итак, твое дело — писать то, что я говорю, — резко сказал он, вновь отходя к окну.
   Что-то еще волновало Финли в этой истории с болезнью Райана, но что именно? Ким говорила, что Райану может понадобиться помощь, что ему не к кому обратиться, кроме нее. Финли не хотел, чтобы она постоянно ходила к детективу. Он и так подозревал, что она думает о Райане чаще, чем признается в этом. А если она начнет его жалеть, эта жалость может вырасти во что-нибудь еще.
   — ...Руководствуясь моими предложениями, изложенными в письме от двадцать третьего числа этого месяца, я думаю, вы увидите необходимость более серьезно рассмотреть это дело. — Он кашлянул. — Красная строка.
   Финли был доволен, что Келли не знает о болезни отца. Достаточно того, что Ким мечется по дому, волнуясь за бывшего мужа. Зачем обременять Келли этими заботами?
   А что, если он позвонил ей сегодня? Что, если она сейчас с ним? Райан всегда звонил им домой без церемоний.
   Хелен Уайтсайд ждала, когда ее босс продолжит. Она хотела постучать ручкой по блокноту, чтобы напомнить о письме, но передумала. Она положила ногу на ногу и одернула юбку, чтобы прикрыть бедро.
   Финли ходил по комнате взад и вперед, взгляд его был прикован к окну.
   Хелен Уайтсайд вздохнула глубоко, но тихо, чтобы ее не было слышно.
   А что, если Ким сейчас с Районом?
   — Мы закончим это позже, — бросил он.
   Секретарша встала.
   — Мне напечатать то, что вы продиктовали? — спросила она.
   — Оставь это, — раздраженно ответил он. — Я же сказал, закончим позже.
   Она кивнула и вышла.
   Он сел за стол и забарабанил пальцами по столешнице.
   Ким сказала, что она уйдет с Келли, вспомнил он.
   Возможно, они обе были у Райана.
   Он сжал кулаки.
   Долгие секунды он не отрывал взгляда от маленького радиоприемника на своем столе. Мысли его были все о том же.
   Она может быть дома. Если так, он мог бы спросить ее, разговаривала ли она сегодня с Райаном.
   Он протянул руку и нажал одну из кнопок.
   — Хелен, соедини меня с женой, — сказал он. — Прямо сейчас.
   Потом он подумал: «Почему я бесцельно трачу время, волнуясь из-за Ким? Вот что мне делать с Невиллом?»

Глава 47

   — Что-нибудь случилось, мам?
   Эти слова заставили Ким оторвать задумчивый взгляд от окна машины. Она посмотрела на дочь и улыбнулась.
   — Извини, я улетела куда-то далеко, — сказана она, положив руки на руль «пежо». Они ждали сигнала светофора.
   — Ты весь день где-то далеко, — напомнила Келли. — Ты не сказала и пару слов.
   — Ты должна быть мне за это благодарна, — пошутила Ким, пытаясь выглядеть веселой. — Ты всегда жалуешься, что я слишком много говорю.
   Движение на Найтсбридж было очень перегруженным, машина еле ползла. Ким поглядывала на других водителей, тоже попавших в пробку. Большинство опустили в машинах стекла, предпочитая выхлопные газы духоте. Не было ни ветерка, и казалось, что воздух исходит из печки. Ким вытерла рукой пот со лба.
   Келли теребила шнурки спортивных тапочек, поглядывая по сторонам на другие машины и на прохожих, наводнивших улицу.
   — Ты думаешь о папе? — спросила она наконец.
   Ким нервно оглянулась.
   — О ком? О Джо? — спросила она.
   — Джо мне не папа. Не настоящий папа, — напомнила Келли.
   — Мне бы очень хотелось, чтобы ты так не говорила, Келли, — с укором произнесла Ким.
   — Но это же правда.
   — Он делает для тебя все, что может. Он старается.
   — Я знаю. Но все равно он не настоящий папа, не так ли? Ким прибавила скорость, чтобы прошмыгнуть перед носом черного «феррари», который пытался перестроиться с соседней полосы. Водитель зло взглянул на нее, видимо, считая, что марка его машины имеет некоторые привилегии. Ким улыбнулась самой себе, когда увидела, что ни одна из следовавших за ней машин тоже не стала пропускать «феррари».
   — Я слышала, как на днях вы опять ругались, — сказала Келли. — Из-за папы?
   — Нехорошо подслушивать, — пошутила Ким, но напряжение в машине не ослабло.
   — Джо не любит папу, да?
   Ким не ответила.
   Может быть, сказать ей о болезни Райана?
   Нет, он просил ее не делать этого. У Ким комок застрял в горле. А что же сказать Келли, когда он умрет? Придумать что-нибудь? Келли тогда должна будет узнать все. Ким очень хотелось рассказать обо всем дочери, хотя бы для того, чтобы просто поделиться с близким человеком. Это было очень тяжело — знать наверняка, что отец Келли умирает. Но она не могла заставить себя переложить невыносимый груз на плечи дочери. Легче ли, если они обе будут страдать?
   — Когда я снова увижу папу? — спросила Келли.
   — Это зависит от него, — ответила Ким. — Ты же его знаешь. Он очень занят.
   — Он всегда занят и всегда будет только так...
   Не всегда, подумала Ким.
   Ну, скажи ей сейчас! Она имеет право знать.
   Ким чувствовала себя беспомощной, как в ловушке. Она разрывалась между тревогой за бывшего мужа и заботой о дочери. Она понимала, почему он не хочет, чтобы дочь знала о его болезни, однако он не отдавал себе отчета в том, как мучительно для нее обманывать девочку. Он даже не представляет, как трудно лгать дочери. И ничего нельзя изменить. Ким вынуждена будет жить с этой ложью, пока Райан не умрет. И она не знала, то ли защищает свою дочь, скрывая правду, то ли делает ей хуже. Ведь настанет день, когда придется сказать Келли, что папа умер.
   Вопросы. Решения.
   Машина впереди резко затормозила, и Ким нажала на сигнал, сделав выразительный жест в адрес водителя, который сидел совершенно невозмутимо.
   Келли хихикнула.
   — Над чем ты смеешься? — спросила с улыбкой Ким.
   — Над тобой, — ответила та. — Ты обычно не бесишься, когда ведешь машину.
   Мысль о маме как о сумасшедшем водителе ее рассмешила.
   Ким потянулась и взяла дочь за руку.
   Она смотрела на Келли, и ей хотелось покрепче обнять бедную девочку.
   И сказать ей правду?
   Машина медленно тронулась с места.
   Было уже около шести вечера, когда Ким наконец поставила «пежо» во дворе дома. Путь из центра Лондона оказался очень изнурительным, и она чувствовала, что у нее начинается адская головная боль.
   Она и Келли выгрузили покупки и понесли в дом. Ким спохватилась, что забыла ключи в машине. Она побрела обратно, ощущая ужасную усталость. В тишине раннего вечера было слышно гудение машинки, подстригающей газон. Лаяла собака, где-то кричали дети. Шум расплывался во влажном воздухе. Она взяла ключи, закрыла машину и направилась к дому.
   Она не заметила припаркованного на другой стороне улицы старого голубого «кавалье».
   Водитель машины улыбнулся и толкнул своего напарника, который тоже смотрел на Ким.
   Колин Макардл кивнул.

Глава 48

   День тянулся невыносимо долго. Джозеф Финли не мог ни на чем сосредоточиться. Накапливающееся раздражение перешло в гнев, когда секретарша уже в третий раз не смогла соединить его с женой по телефону. Дома никто не отвечал.
   Финли припомнил, что Ким собиралась вместе с Келли поехать по магазинам. Она могла завезти Келли к больному отцу.
   Ублюдок.
   Если Келли узнает о болезни отца, это еще больше сблизит ее с ним.
   Финли сидел за столом, постукивая ручкой по записной книжке, и посматривал на часы на каминной доске. Там же стояла в рамке фотография: Ким и Келли со счастливыми улыбками. Он сжал кулаки, поднялся и подошел к окну. Рабочих на лесах не было. Они ушли уже час назад. Не было смысла дольше задерживаться в офисе. Он накинул пиджак, взял дипломат и заторопился домой, сгорая от желания узнать, где же провела Ким весь день. Он говорил себе, что будет держаться спокойно, когда спросит ее об этом, и что поверит всему, что бы она ни сказала. Он обещал себе, что не будет спрашивать ее, виделась ли она сегодня с Райаном, но знал, что сдержаться будет трудно.
   Он уже собирался уходить, когда зазвонил телефон.
   Финли пробурчал что-то себе под нос, подошел к столу и снял трубку.
   — Что такое, Хелен?
   — Вас просят к телефону. Джентльмен сказал, что это очень важно, — произнесла она.
   — Скажи ему, чтобы перезвонил завтра, — буркнул Финли. Последовала тишина, затем вновь послышался голос секретарши:
   — Он уверяет, что ему необходимо срочно поговорить с вами.
   — Да кто это, черт возьми? — бросил он раздраженно.
   — Его имя Невилл. Он сказал, что он ваш деловой партнер.
   Финли почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он с трудом сглотнул.
   — Соедините, — попросил он тихо и сел за стол.
   Послышался щелчок — его соединили.
   — Привет, — сказал Финли.
   — Джо, как дела? — дружелюбно спросил Невилл.
   — Брось, Невилл, говори, что тебе нужно?
   — Это касается нашей встречи прошлой ночью, — сообщил Невилл. — Ты выразил некоторое недовольство видеофильмами.
   — Переходи к делу.
   — Я обсудил, это с моим напарником, и мы оба сошлись на одном.
   — На чем?
   — На том, что ты можешь поднять цену. Мы не переедем.
   — Я вас предупреждал...
   Невилл не дал ему договорить:
   — Ты мне не угрожай, сукин сын! Что нам твои угрозы? Что ты собираешься делать? Пойдешь в полицию? — Слышно было, как он усмехнулся.
   — Я уже сказал вам, что именно я сделаю. Я вышвырну вас из здания. Я сегодня же позвоню Торнтону и скажу, что он может его купить. С вами все кончено, Невилл.
   — Ну нет, Финли, зря ты так думаешь. Ты полагаешь, что тебе удастся просто так смыться? И мы будем спокойно смотреть на это? Ошибаешься. Мы будем продолжать, и без всякой ренты. Как тебе это понравится?
   — Невилл, я больше не сдаю это здание.
   — Попробуй выгони нас. Что ты можешь сделать? Попросишь выгнать нас своего друга Торнтона? Не забывай, он получает больше, чем ты, от наших маленьких домашних фильмов. Ты думаешь, он захочет это бросить?
   — Это здание ему нужно для ресторана. И очень нужно. Он сделает в десять раз больше денег на ресторане, чем на ваших фильмах. Так что не угрожай мне, Невилл. Я даю вам срок до завтрашнего дня. Завтра я вас вышвырну.
   — Попробуй, — сказал Невилл с вызовом. — Ты не в том положении, Финли, чтобы угрожать или ставить условия.
   — Посмотрим. — Финли бросил трубку.

Глава 49

   19.36.
   Ким посмотрела на часы в кухне и удивилась, что Джо до сих пор нет. Обычно к семи он был уже дома, и только когда у него происходили деловые встречи, он мог задержаться до девяти. Тут что-то не так. Обычно он звонит, когда запаздывает.
   Напротив за столом Келли без аппетита ковырялась у себя в тарелке.
   — Не хочешь — не ешь, — сказала Ким.
   Келли улыбнулась.
   — Я слишком много съела сегодня в «Макдональдсе», — со вздохом произнесла она.
   — Сколько ты проглотила гамбургеров? Пять или шесть? — спросила Ким.
   — Только один, мам. Биг-мак и большую порцию жареной картошки, — напомнила Келли.
   — Ну да... И еще молочный коктейль, и два яблочных пирога, и шоколадное пирожное, когда мы остановились выпить кофе. Неудивительно, что ты не хочешь ужинать. Когда ты будешь взрослой, ты даже не станешь смотреть на шоколадные пирожные. Ты будешь думать о своей фигуре.
   — Взрослой? Совсем? — засмеялась Келли. — Как ты?
   Ким подняла руки, изображая праведный гнев. Она очень обрадовалась, увидев дочь смеющейся. Слава Богу, исчезла тяжесть всего этого дня, в чем — Ким понимала — была виновата прежде всего она, ее мысли о Райане.
   — Этого ты не хочешь, — притворно проворчала Ким, указывая на полную тарелку, — но предложи тебе мороженое, я уверена, ты не откажешься.
   Келли расхохоталась:
   — Конечно, не откажусь!
   Ким встала и через большую кухню прошла к холодильнику. Келли тоже вышла из-за стола и включила маленький телевизор, стоявший на кухне. Она прошлась по нескольким каналам и нашла тот, который ее интересовал. Шла мыльная опера. По какому-нибудь каналу обязательно идет мыльная опера, подумала Ким, обернувшись.
   — Ты же знаешь, Джо не любит, когда за едой включают телевизор, — сказала Ким, возвращаясь с мороженым и ставя его перед дочерью.
   — Но Джо сейчас здесь нет, — фыркнула Келли.
   Да, его нет.
   Ким снова посмотрела на часы.
   Странно, что он не позвонил.
   Она собиралась положить себе мороженого, когда услышала звонок в дверь.
   — Выключи сейчас же, — бросила Ким, торопясь из кухни в холл. Кто бы это мог звонить? Только Финли. Наверное, забыл ключи.
   Она закрыла за собой кухонную дверь, подошла ко входной двери и посмотрела в «глазок».
   Никого нет. Или кто-то стоит сбоку от двери. Или это шалят дети.
   Она сняла цепочку и открыла дверь.
   Фигура вынырнула из ниоткуда.
   Она неясно вырисовывалась перед ней, как призрак.
   Несмотря на жару, мужчина был в толстой куртке. Но не это поразило Ким, а его лицо.
   Оно было жутко перекошено.
   На темно-серой физиономии нос был смят и свернут к левой щеке, провалившиеся глаза побелели, как у мертвой рыбы.
   Эта шокирующая маска была простой, но замечательно эффектной.
   — Войди в дом, — сказал голос с сильным акцентом уроженца Глазго. — Давай пошевеливайся.
   Она хотела закричать, чтобы предупредить Келли, но мужчина полез под куртку, и она поняла, почему на нем толстая одежда.
   Ружье было отпилено и составляло в длину всего двенадцать дюймов вместе со стволами.
   Но стволы показались Ким огромными, когда Колин Макардл наставил их ей в лицо. Он тихо заговорил: