Хеллер Джейн. Женская логика

   Но у меня было важное дело. Я заставила себя скинуть одеяло, пойти на кухню, выпить чашку кофе, принять душ, одеться и привести себя в порядок. Надо сказать, что с этой задачей я неплохо справилась, хотя на то, чтобы замазать круги под глазами, ушел целый тюбик крема. Прежде чем выйти из дома, я бросила последний взгляд в сторону зеркала. «Вот и настал этот миг! — сказала я себе. — Твой шанс восстановить былую репутацию. Воспользуйся им!»
   В пять часов я была уже в пути. Я дрожала от холода, поскольку в моей машине не было кондиционера: я не могла позволить себе такую роскошь. К шести я совершенно окоченела, руки и ноги не слушались меня, но я сумела все-таки поставить машину на стоянку, взять сумку и дойти до теннисного клуба.
   Я надеялась появиться в тот самый миг, когда Брэндон Брок будет выходить из раздевалки, но, когда я вошла в клуб, он был уже на корте.
   — Вам помочь? — спросил тот самый служащий, с которым я разговаривала по телефону. Вернее, с которым «Наоми» разговаривала по телефону. Я попыталась что-то сказать, но мои губы, казалось, заиндевели. К тому же у меня текло из носа — со мной всегда это случается, когда я замерзаю. Прежде чем ответить на вопрос, я достала из сумки платок и сделала секундную паузу, чтобы прийти в себя.
   — Я приехала, чтобы поговорить с мистером Броком, — наконец проговорила я.
   Мои слова не убедили его. Я не являлась членом клуба, он никогда раньше меня здесь не видел, и сейчас было шесть утра.
   — Наоми сказала, что я застану его здесь, — добавила я. — Она мне посоветовала приехать сюда.
   — Ах вот как, — сказал он, смягчившись. — Мистер Брок сейчас на корте и будет играть до семи. Хотите подождать его?
   — Да, я подожду, — ответила я. — Могу я сесть где-нибудь, откуда можно наблюдать за игрой?
   — Да, конечно, вот здесь. — Он проводил меня в кабинет с видом на три теннисных корта. — Есть кофе, сок и оладьи. Угощайтесь.
   Я поблагодарила его, уселась поудобнее и принялась за завтрак. «Пока мне везет, — думала я, поедая оладьи. — Встреча с Брэндоном Броком — и бесплатное угощение!»
   Понимая, что это и есть мой завтрак и обед, я съела еще парочку оладий — с корицей и с яблоком — и начала наконец наблюдать за соревнованием: Брэндон Брок играл с Питером Огденом.
   Конечно, с моего наблюдательного пункта я не могла как следует рассмотреть Брока, но, по крайней мере, я сразу узнала его по фотографии. У него были золотистые волосы, и сам он чем-то напоминал золотистого ретривера. По сложению он не мог равняться с теми сумасшедшими, которые сутками не выходят из тренажерных залов, но все же был в отличной форме, к тому же высок ростом и широк в плечах. «Для мужчины его габаритов он очень проворен и ловок», — думала я, наблюдая, как Брок мечется по корту. Как вы уже поняли, я не являлась спортивной болельщицей, и у меня ушло несколько минут на то, чтобы понять причину его поведения: он проигрывал. Я тут же вспомнила, что было написано в одной из статей о Брэндоне Броке: он терпеть не мог поражения. И стала болеть за него. Для успеха моего дела нужно было, чтобы он вернулся с корта в хорошем расположении духа.
   Я выпила еще кофе, пролистала свежий номер «Уолл-стрит джорнэл», кивнула двум игрокам, вошедшим в комнату. В пять минут восьмого Брок со своим приятелем наконец поднялись по лестнице и оказались в комнате, где я сидела. Я не смотрела на них. Я только слышала, как они вошли. Вернее, слышала, как вошел Брэндон Брок. Он опустился на одно из кресел, затем раздался звук его голоса — голоса человека, привыкшего быть в центре внимания:
   — Что со мной сегодня, Питер? Я не мог ответить ни на один удар. Я продул! Просто продул!
   Да, Брок явно не был в хорошем расположении духа. Он чувствовал себя проигравшим. Его приятель налил ему и себе по стакану апельсинового сока, а он тем временем продолжал заниматься самобичеванием, красный от напряжения и негодования:
   — Я не мог даже как следует ударить по мячу! Хуже бабы!
   «Так и есть: идеальный пациент», — подумала я. Мне не терпелось начать заниматься с ним.
   — Да ладно тебе, Брэндон. Не переживай, — отозвался Питер, которому, судя по всему, нередко приходилось быть свидетелем вспышек ярости своего приятеля. — Мне сегодня повезло больше, чем тебе, только и всего. Ты отыграешься в другой раз.
   — Ладно бы у меня просто сил не хватило, — не унимался Брок, — у меня еще и реакция ни к черту! Меня ноги просто не слушались. Я чувствовал себя настоящим ослом!
   «Очень хорошо, — подумала я. — Ругаться я его тоже отучу».
   Брок допил свой сок и немного помолчал.
   — Знаешь, Питер, мячи, которыми мы сегодня играли, никуда не годятся. С этой новой коробкой явно что-то не то.
   «Распространенная мужская реакция, — подумала я. — Если не удается найти себе оправдания, обвини во всем неодушевленный предмет». Мой отец всегда так поступал. «Я бы приехал домой вовремя, Шилли, но надо было заправить машину», — говорил он моей матери. Это все оправдания.
   — И корт как следует не привели в порядок, — добавил Брэндон, неодобрительно покачав головой. — Хоть бы раз мяч нормально отскочил от пола!
   Болтает всякий вздор. Я могла поспорить, что он скажет дальше: у него похмелье после вчерашнего и поэтому он с утра не в форме.
   — И не стоило мне пить второй мартини вчера. Это из-за него я никак не мог сконцентрироваться.
   Видите? Теперь вы убедились, что я прекрасно знаю мужчин? И после этого они еще называют женщин занудами и нытиками!
   Питер Огден хлопнул Брока по плечу и удалился в раздевалку. Другие игроки давно были на корте, так что я осталась один на один со своей «жертвой». Брок все еще сидел в кресле, размышляя о своем поражении. «Пора!» Подошла к нему, постаравшись придать своему лицу дружелюбное, но не заискивающее выражение. Я ведь собиралась сделать его своим пациентом, а не почистить ему ботинки.
   — Здравствуйте, мистер Брок. Меня зовут Линн Виман. Холодный сегодня выдался денек.
   Он отвел взгляд от стакана с соком и хмуро уставился на меня. Его тонкие губы сжались так, что их было почти не видно. Должно быть, я вторглась на его «личную территорию». Но меня это не смутило. Как ни в чем не бывало, я взяла его руку и энергично пожала ее. У него была большая, сильная рука.
   — Мне хотелось бы поговорить с вами, — сказала я.
   — О чем? — Он приподнял одну из своих густых золотистых бровей.
   «Хорошо, — подумала я. — Нечего ходить вокруг да около. Все равно на это нет времени, так что лучше сказать все прямо».
   — О вашей манере общения, — решилась я. — Вернее, о том, как вы разговариваете с женщинами. Насколько я понимаю, у вас есть некоторые проблемы, и мне бы очень хотелось помочь вам.
   — Что вы сказали?
   Наверное, я была слишком прямолинейна. Мужчины уверяют, что им нравится прямота, но на самом деле она им нравится, только когда их хвалят.
   Я повторила свое высказывание и положила на столик перед ним визитную карточку. Брок повертел ее в руках, изучил и положил на место.
   — Понятия не имею, с чего вы это взяли, детка, но у меня нет и не было проблем во взаимоотношениях с женщинами.
   — Вы ошибаетесь, — сказала я. — Возьмем, например, вашу последнюю фразу. Бестактно со стороны мужчины называть женщину, с которой он только что познакомился, деткой. Так бы вы могли называть вашу жену. Или, например, дочь. Это ласковое слово из той же категории, что и «милая», «душка» или, скажем, «дорогуша».
   — «Дорогуша»? — Он еще раз взглянул на мою карточку, а затем поставил на нее стакан с соком. — Что вам от меня надо? Может быть, вы журналист?
   — Нет, мистер Брок. Как явствует из моей визитной карточки — которую вы, кстати, только что превратили в подставку для стакана, — я лингвист, и у меня частная практика. Работаю я исключительно с мужчинами, которые приходят ко мне, чтобы я их научила корректно разговаривать с женщинами. Некоторые считают, что с помощью моей программы я обучаю мужчин гибкости и восприимчивости, но это слишком широкое толкование. Методика доктора Виман — единственная в своем роде программа, основанная на моделях речи. Я считаю, что, обучив мужчин так называемому Языку женщин, можно сделать отношения между полами более гармоничными.
   Его недовольная гримаса сменилась улыбкой. Он поднял руки, будто сдавался в плен.
   — Ладно, ладно. Ваша взяла. Я только не могу понять, чей это розыгрыш. Признайтесь, вас прислала моя жена?
   — Нет, мистер Брок. Это вовсе не розыгрыш. Привнесение гармонии в сложные отношения между мужчиной и женщиной — это очень серьезное дело.
   Он засмеялся, все еще не понимая, о чем речь.
   — Не знаю, кто вы и чего хотите от меня, но у меня для вас новость: отношения между мужчиной и женщиной не могут не быть сложными и дисгармоничными.
   — Вы судите по своему опыту?
   — По своему — и по опыту любого мужчины. Где вы видели пару, у которой были бы гармоничные отношения? Где вы видели мужчину, словарный запас которого состоял бы из одного слова — «да»? А ни в каком другом случае гармония невозможна.
   — До чего же вы циничны, мистер Брок!
   — Я не циничен, я реалистичен. Вы замужем, крошка?
   Я решила пока не придираться к «крошке».
   — Да. — В конце концов, формально так и было.
   — Тогда ответьте мне: какие у вас с мужем отношения? Гармоничные?
   Как ни парадоксально, они и в самом деле были гармоничными.
   — Мои отношения с мужем — не тема для разговора. Сейчас речь идет о вас, о проблемах, которые возникают у вас во взаимоотношениях с женщинами. Я объясняла вам, что такое методика доктора Виман и как она работает.
   — Ладно-ладно! — Он закатил глаза. — И где только моя бывшая жена откопала вас с вашими нелепыми теориями?
   — Во-первых, я знать не знаю вашу жену, а во-вторых, моя теория пользуется большой популярностью. Чтобы убедиться в этом, попросите вашу секретаршу перелистать старые номера «Нью-Йорк таймс». Книга, в которой я описала свою методику, была в списке бестселлеров одиннадцать месяцев подряд.
   — Неужели? — Теперь он казался удивленным, будто я была для него просто безобидной и даже забавной помехой. — Но если вы так популярны, почему я о вас никогда не слышал?
   — Возможно, потому, что вы просто не хотели обо мне слышать. Мужчины вообще не любят слушать других, но мы над этим поработаем, когда вы станете моим пациентом.
   — Поработаем?! — Он опять засмеялся.
   Итак, Брэндон Брок смеялся надо мной и над моей методикой, но, по крайней мере, он продолжал разговор. Я ожидала, что к этому времени он уже удалится в раздевалку.
   — Да. И я обучу вас Языку женщин.
   — Языку женщин? — Он вдруг заговорил высоким, писклявым голосом, видимо желая изобразить женщину. — Ах, простите мне мое невежество, но что это такое, в конце-то концов?
   — У мужчин и женщин различные манеры общения, мистер Брок. Моя теория состоит в том, что, если мужчины освоят женский стиль, конфликты между полами перестанут отравлять нам жизнь.
   Смеясь, он помотал головой, будто я городила чушь несусветную. «Это просто защитная реакция, — решила я. — Он не может смириться с мыслью, что взгляды на жизнь других людей тоже имеют право на существование. Мужчины часто ведут себя как дети, когда вы пытаетесь переубедить их».
   — Так вот, — продолжала я, — возвращаясь к вопросу о методике, к которой я прибегну, чтобы помочь вам…
   — Я же сказал вам: мне не нужна ваша помощь!
   — Боюсь, что как раз нужна. Вы заметили, как перебили меня только что?
   — Я вас не перебивал.
   — Перебили. Позвольте мне повторить наши последние реплики. Я произнесла: «Возвращаясь к вопросу о методике…» — и вы перебили меня словами: «Я же сказал вам: мне не нужна ваша помощь».
   — Да ладно вам! Я просто остановил вас, чтобы вы не сморозили очередную глупость.
   — Мужчины часто перебивают других, мистер Брок, — заявила я, проигнорировав его мнение о моих умственных способностях. — Над этим мы тоже поработаем, когда вы будете моим пациентом. А еще мы поищем способ борьбы с вашими кошмарными тирадами.
   — Моими кошмарными тирадами?
   — Я имею в виду ваши стенания по поводу проигранной партии.
   — Я не люблю проигрывать. Ну и что из этого? По-вашему, это тоже плохо?
   — Плохо то, что вы говорите, когда проигрываете. Вместо того чтобы выражать свои чувства — разочарование, огорчение, смущение, — мужчины обычно начинают грубить и хамить, потому что задето их самолюбие. Но я научу вас выражать ваши чувства. Вы заучите реплики, которые следует произносить, когда вы проигрываете.
   Брэндон Брок в отчаянии всплеснул руками:
   — Ради бога! Вы говорите так, будто я постоянно проигрываю. Да будет вам известно, я играю лучше, чем девяносто девять процентов членов этого клуба!
   — Это еще одна проблема: психологическая установка «я лучше других». Все мужчины отчаянно стремятся к лидерству.
   — А женщины нет? Я обожаю наблюдать, как они смотрят друг на друга на вечеринках. Вы думаете, они наряжаются, делают прически и красятся, чтобы привлечь внимание мужчин? Ничего подобного. Они стремятся произвести впечатление на других женщин, быть лучше их. По-моему, это просто смехотворно.
   Похоже, он перешел в нападение.
   — А вы заметили, как женщины при этом общаются, мистер Брок? Так, словно они лучшие друзья, и расстаются очень довольные друг другом. Если бы вы владели Языком женщин, то, вернувшись сегодня с корта, вы бы обняли своего друга и сказали: «Молодец, Питер. Жаль, что сегодня я не был достойным противником для тебя».
   — С какой стати мне нести такую чушь?!
   — Это не чушь. Это слова примирения. И еще я хотела бы спросить вас: когда в последний раз вы произносили слово «сожалею» или выражение «мне очень жаль»?
   — Сейчас. Мне очень жаль, что вы втянули меня в этот разговор. — Он расхохотался собственной остроте. — А теперь мне пора на работу. Мне было весело с вами, но я все же советую вам вешать лапшу на уши кому-нибудь другому. Он взял сумку и явно собрался уходить. Нужно было во что бы то ни стало задержать его.
   — Мистер Брок, — быстро проговорила я, — но все-таки мне показалось, что вам понравилась наша беседа. Я надеялась…
   — Мне понравились ваши ноги, — опять перебил меня он. — Не будь вы такой аппетитной штучкой в короткой юбке, вы бы вылетели отсюда прежде, чем успели открыть рот, поверьте мне.
   Брендон Брок был просто отвратителен, а его оскорбительный тон и неуместные замечания свидетельствовали о его неуважении ко мне и к моему интеллекту. Однако, как ни странно, я не особенно переживала по этому поводу. Мне неловко в этом признаться, и вы, наверное, не поверите мне, но никто до сих пор не восхищался моими ногами.
   — Пожалуйста, дайте мне еще несколько минут, — сказала я. — В последнем номере «Форчун» сказано, что у вас серьезные проблемы в общении с женщинами, работающими в «Файнфудз». Там это написано черным по белому. Бессмысленно отрицать это.
   Тут он побагровел. Разозлился не на шутку. Упоминание о журнальной статье явно заставило его переменить отношение ко мне. Я уже была для него не просто забавным недоразумением или «аппетитной штучкой». Я стала его врагом. Но я не отступала. Я должна была уйти отсюда с победой.
   — Когда я прочитала статью, у меня сложилось впечатление о вас как о замечательном руководителе, который мог бы быть еще лучше, если бы не скрывал женских сторон своего характера.
   — Женских сторон моего характера?! Что за чушь! — воскликнул он.
   Но я настаивала на своем:
   — Если вы станете моим пациентом, то всего через полгода ни один журнал не посмеет написать о вас такого. Что вы об этом думаете, мистер Брок?
   Он допил сок и вытер губы ладонью.
   — Что я об этом думаю? — повторил он, укладывая ракетку в чехол. — Я думаю, что и вам, и журналу «Форчун», и всем остальным, кто лезет в мою жизнь, надо заняться своими делами и оставить меня в покое. Вы хоть знаете, куда я пойду сегодня после того, как выслушаю весь этот ваш бред?
   Он не умерил свой пыл. Скорее наоборот, распалился еще больше.
   — Понятия не имею, мистер Брок. Но ведь вы всего несколько секунд назад просили меня не лезть в вашу жизнь, — напомнила я.
   Теперь он кипел от злости. Мужчинам очень не нравится, когда их обвиняют в непоследовательности.
   — Так вот, к вашему сведению, у меня сегодня встреча с президентом Соединенных Штатов Америки! — торжественно объявил он. — Вы не ослышались. И знаете для чего? Чтобы обсудить последние детали благотворительной программы, которую проводит «Файнфудз» под моим руководством. Мы собираемся пожертвовать несколько миллионов долларов нуждающимся, и об этом не напишут в газетах. А теперь подумайте, что для меня важнее: оказание помощи бедным или идиотские переживания о том, как я произношу гласные?
   Он не стал ждать моего ответа и вышел из комнаты, оставив на столе мою визитную карточку.
   «А что, все прошло неплохо», — неожиданно подумала я, укладывая несколько оладий в сумку, чтобы перекусить во время долгой и холодной дороги домой.

8

   — Значит, ты отловила его в шесть утра? — переспросила Пенни, которая пригласила меня на обед на следующий день после моего поражения.
   Мы сидели за столиком одного из самых модных ресторанов Нью-Йорка и ели блюдо, похожее на пирамиду, вершина которой венчалась жареным лососем, далее шло пюре, затем грибы, шпинат, а у основания — несколько кусочков хлеба.
   — Мне показалось, что это неплохая идея, — пробормотала я.
   — Идея-то неплохая, но зачем тебе было напоминать ему, что у него сложности в общении с женщинами? — Она неодобрительно покачала головой. — Разве таким способом можно заставить человека довериться тебе? Такая агрессия до добра не доведет. Людей надо очаровывать, льстить им, и только после того, как добьешься их любви, наносить удар.
   — Я на это не способна. К тому же у меня было мало времени и хотелось потратить его с пользой.
   — Все-таки поразительно, как ты решилась на такое! Ведь он не какой-нибудь там парень с соседней улицы. Он возглавляет одну из крупнейших компаний Америки.
   — Вначале я, конечно, волновалась. Когда я увидела его с ракеткой на корте — сильного, широкоплечего, стремительного, — то засомневалась, что мне вообще когда-нибудь удастся убедить его в чем-нибудь. Но когда после игры он зашел в комнату, где я сидела, и закатил истерику, как капризный ребенок, я поняла, что он ничем не отличается от моих пациентов. После этого я его уже не боялась.
   — Любопытно, — сказала Пенни. — И что ты собираешься делать дальше?
   — Буду действовать традиционным способом — попытаюсь добиться встречи с Броком в его кабинете.
   — Об этом не может быть и речи. Он выгонит тебя вон. Тебе надо просочиться в круг его близких друзей.
   — Но каким образом? Ты же говоришь, у тебя нет никаких связей с «Файнфудз».
   — Ты права.
   — Может быть, кто-нибудь с твоей работы поможет мне? Кто-нибудь из рекламных агентов… Подумай, Пенни!
   Она задумалась:
   — Нет. Пытаюсь сейчас вспомнить все их резюме — и не нахожу ничего близкого.
   — А твои знакомые журналисты? Неужели ты не знаешь ни одного репортера, писавшего о Броке?
   — Конечно, знаю. Но что от них толку? Из того, что я читала о нем, можно сделать вывод, что он сторонится журналистов. В отличие от большинства известных людей, Брок не заигрывает с прессой. А тебе, Линн, нужен человек, которому он доверяет, от которого он зависит. Вот что ты должна сделать: найти самого близкого ему человека.
   — И кто же это может быть?
   — Ну, скажем, его девушка.
   — А у него есть девушка?
   — Понятия не имею, но я могу кое-кому позвонить и узнать. Здесь-то и пригодятся мои связи. Если у него есть девушка и ты сможешь подружиться с ней, у тебя появится надежный союзник.
   — Ну ты же знаешь, что я терпеть не могу все эти интриги!
   — По-моему, тебе пора забыть о своем монашеском аскетизме, Линн. Ты в отчаянном положении. Тебе нужно воскресить свою карьеру. Ты должна заставить Брока посещать твои занятия. На твоем месте я бы пошла на все. Я бы втерлась в доверие к его девушке, если бы это потребовалось.
   И я сдалась. В конце концов, это нужно для дела. Я же стараюсь не для себя, а для всех женщин, чьи мужья молчат за обедом!
   — Хорошо, если его девушка живет в Нью-Йорке, — вздохнула я.
   — Так или иначе, мы узнаем, кто она и существует ли она вообще. А уже там ты сумеешь ее убедить, и она повлияет на Брока. Другого выхода у нас нет.
   Она была права. Оставалось только надеяться, что, если мне удастся отыскать эту девушку, с ней будет легче найти общий язык, чем с Броком.
   — Договорились. Все, хватит обо мне, — сказала я, не желая казаться эгоисткой. — Как твои дела, Пенни? Как работа?
   — Прекрасно. Мне даже иногда приходится отказывать клиентам.
   — Рада за тебя. А как на личном фронте? Встречаешься с кем-нибудь?
   Пенни пожала плечами:
   — Хотелось бы.
   — Неужели ты ни с кем не встречаешься?
   В это было трудно поверить. Пенни не могла найти себе мужа, но вокруг нее всегда вилось несколько мужчин. Другое дело, что все ее связи оказывались скоротечными. Она использовала мужчин, выпивала из них все соки, и они спасались бегством. Линн всегда поражало, что ее подруга, будучи умной женщиной, ведет себя так неразумно.
   — Ни с кем, — вздохнула Пенни. — Я совсем одна.
   — Ты?! Не может быть!
   — Но я говорю правду. Ну ладно, не будем об этом.
   — Прекрати, Пенни! Ты же хочешь мне что-то рассказать.
   — Ты ошибаешься.
   — Нет, хочешь! Доверься мне. Рассказывай. Что у тебя стряслось?
   Пенни снова вздохнула:
   — Просто я устала, Линн. Надоело, что жизнь постоянно бьет меня. Я увлекаюсь мужчиной, а он меня бросает; я оправляюсь после удара и увлекаюсь другим, и он тоже меня бросает, и так далее. Последний раз это было особенно тяжело.
   — Господи, Пенни! Мне так жаль тебя! Кто же он был?
   Пенни промолчала, в ее глазах заблестели слезы, а для Пенни Хертер это было самым красноречивым проявлением чувств.
   — Не стоит об этом говорить, — наконец произнесла она.
   — Я понимаю, что тебе нелегко. Но ты все переживешь. Помни: я с тобой.
   — Ценю твою поддержку, Линн. Но я еще не готова к тому, чтобы говорить об этом.
   Мне не хотелось силой вытягивать из Пенни эту историю, но ее нежелание говорить со мной о своем бывшем приятеле удивило меня. Обычно в обсуждении мужчин она доходила до анатомических подробностей.
   — Ладно, продолжаем наш обед! — сказала она с напускной веселостью, явно желая избежать дальнейших расспросов. — Что будешь на десерт?
   Но от десерта я отказалась, поскольку не дошла даже до предпоследнего слоя моего блюда.
   Пенни позвонила мне через несколько дней и сообщила, что, по информации ее приятелей из «Бизнес уик», у Брэндона Брока есть подруга по имени Келси Хэинс — бывшая фотомодель, переквалифицировавшаяся в инструктора по йоге, а затем в массажиста. Теперь она была дизайнером по интерьеру. Броку, очевидно, нравились женщины с длинными ногами и невысокими запросами.
   Как только я узнала о ее существовании, я позвонила в справочную и записала номер ее телефона. Мой план был таким: заманить эту Келси Хэинс к себе под предлогом помощи в оформлении дома и попросить ее замолвить за меня словечко перед Его Высочеством. Но вскоре я осознала всю нелепость этой идеи. Хотя мой дом был очень уютным, он не шел ни в какое сравнение с теми помещениями, оформлением которых занимаются специальные дизайнеры. Она бы ни за что не согласилась на такую сделку.
   Но на какую сделку она бы согласилась?
   Я быстро нашла ответ: конечно, Догвуд, поместье Сары! Разумеется, дом был давно готов, и его фотография имелась в справочнике по архитектуре, но вряд ли Келси видела ее. По моим предположениям, она была новичком в своем деле и едва ли понимала, в чем разница между шторами и гардинами, не говоря уже о более серьезных вещах.
   Я решила, что не стоит выдавать себя за владелицу Догвуда. Лучше взять на себя роль услужливой подруги хозяйки. Недолго думая, я позвонила Саре, чтобы получить у нее разрешение использовать ее дом в качестве приманки.
   Вначале она пыталась возражать:
   — Меня не будет дома, Линн. Я уезжаю на несколько дней в Европу, буду участвовать в литературном турне по шести странам.
   — Но ведь Жюстина будет в Догвуде? — спросила я. — Она откроет нам.
   — Откроет, — согласилась Сара, — но не очень-то приятно знать, что в твоем доме хозяйничают чужие люди.
   — Чужих не будет, — сказала я. — Вернее, будет только один чужой человек — подруга Брока. Но я буду с ней.
   Сара уступила, потому что хорошо ко мне относилась. Теперь можно было звонить Келси.
   К счастью, она оказалась дома.
   — Здравствуйте, — сказала я, когда Келси взяла трубку. — Меня зовут Линн Виман. Я ищу дизайнера по интерьеру, ваши координаты мне дал… — Я помедлила. — …Питер Огден.
   А что? Почему бы и нет? Партнер Брэндона Брока по теннису подходит вполне. Тем более что я никого больше не знаю из его окружения.
   — Питер рекомендовал меня вам? — отозвался высокий звонкий голосок.
   — Он дал вам очень высокую оценку, — сказала я. — Он пояснил, что вы еще новичок, но очень талантливы.
   — Как мило с его стороны! — взвизгнула она.