Хэйдон Элизабет. Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)

   По ночам разбивали лагерь, разводили огромные костры и продолжали распевать воинственные гимны. Рапсодия смотрела, как огромные тени от костров ложатся на склоны далеких холмов, а клубы дыма уносятся в темное небо, где висят бесстрастные звезды.
   К концу четвертого дня начались первые стычки. Болги, стремительно атакующие с холмов или из развалин заброшенных намерьенских селений, стремились нанести королевской армии максимальный урон. Подобные попытки не производили на колонну никакого впечатления, и храбрецов уничтожали, даже не сбавляя шага.
   На пятый день все изменилось.
   Предыдущей ночью, в свете пылающего костра, Акмед предупредил, что они находятся на территории Огненных Кулаков. И хотя армия такого размера противнику не по зубам, все же следовало остерегаться многочисленного и коварного клана, умеющего мастерски устраивать засады.
   Враги продемонстрировали свои способности уже на восходе солнца. Войска Акмеда, давно начавшие есть корни и печень для улучшения ночного зрения, заметили их приближение. Огненные Кулаки напали под прикрытием серого утреннего тумана. Они разделились на две волны. Внешняя широким кольцом охватила армию Акмеда, расположившуюся посреди заброшенного города. Внутренняя атаковала со всех сторон, неожиданно появившись из многочисленных туннелей, разбросанных по всей территории города. В руках у атакующих были факелы.
   - Продольный огонь! - взревел Грунтор.
   Силы Акмеда разделились на две колонны и принялись осыпать арбалетными стрелами наступающих Кулаков. Вымуштрованные Грунтором фирболги действовали удивительно слаженно.
   По внешнему периметру со всех сторон взметнулся огонь: враг поджег нефть и смолу. В воздухе повис удушливый дым. Путь к отступлению был отрезан.
   Грунтор повернулся к Рапсодии.
   - Пой! - закричал он.
   Отмахиваясь от отвратительной пелены, она начала боевую песнь, которую они не раз пели вместе. Ритм песни соответствовал биениям сердец болгов, воспламеняя их кровь. Дикий рев разнесся над равниной, разгоняя нечистый черный дым и ослепляющий жар. Королевские войска, воодушевленные песней, сделали еще один залп и пошли в контратаку.
   Из дымного облака вынырнул Акмед, протягивая к Рапсодии руки:
   - Слезай. Нам необходимо укрыться в пещере, прежде чем огонь окружит нас, а дым отрежет путь к отступлению.
   Он стащил Певицу с лошади и схватил ее за руку. Вместе они побежали мимо сражающихся болгов. Почти сразу рядом возник Грунтор. Его ноздри раздувались от ярости. Он разбрасывал солдат Огненных Кулаков, круша все на своем пути Салютом, своей любимой секирой. Великан остановился рядом с Рапсодией и Акмедом, защищая их от ударов.
   - Мы уходим? - задыхаясь, спросил он.
   Сквозь пылающий ад Акмед показал на едва заметное отверстие.
   - Туда. Там вход, - сказал он.
   Глаза Салтара были закрыты, а руки нервно подергивались.
   - Они идут, - сказал он.
   В огромной темной пещере эхо подхватило его слова, потом наступила тишина.
   Обведенные кровавыми кругами глаза в тревоге открылись.
   - Ты меня слышишь? Я сказал, они идут.
   Дуновение холодного тумана оставило на его лице влажный след, и он не понял, то ли у него на лбу выступил пот, то ли его коснулся Призрак.
   - ЕГО НЕТ С НИМИ.
   Огненный Глаз схватил виллимский меч, вторую из самых драгоценных вещей, которыми он владел. Он не ожидал, что ему придется воспользоваться им.
   - Что ты хочешь сказать? Конечно, он здесь! Они уже близко, они идут!
   - Я ЕГО НЕ ВИЖУ. ТОГО, КОГО Я ИЩУ, С НИМИ НЕТ.
   Салтар разразился ругательствами, отвратительными даже по стандартам болгов.
   - Ты должен мне помочь! - задыхаясь, сказал он. - Ты должен сражаться!
   Ответом ему было только эхо.
   Акмед остановился у стены огня. По другую сторону скалились многочисленные болги клана Огненные Кулаки, передовой отряд, оставленный для защиты прохода. Король подвел Рапсодию к самому огню.
   Она сделала глубокий вдох и обнажила меч. Звездный Горн стремительно вылетел из ножен, и его звонкий клич разнесся над ревом огня и шумом сражения. Она поднесла клинок к лицу. И, закрывая глаза, успела заметить, как самодовольное выражение на лицах болгов из клана Огненные Кулаки сменилось паникой.
   - СЛИПКА,- пропела она. - ИСЧЕЗНИ. Стена огня перед ними мгновенно пропала.
   С оглушительным ревом Грунтор бросился вперед, нанося Салютом могучие удары. В считанные секунды Секира сокрушила нескольких недостаточно ловких врагов, не успевших отскочить в сторону. Дорога была открыта. Грунтор приостановился, чтобы вытащить шип Салюта, застрявший в теле противника, и вбежал в проход. Акмед и Рапсодия последовали за ним.
   Рапсодия слегка замедлила бег, чтобы вложить меч в ножны. Она слышала топот ног за спиной - это солдаты вбежали за ними в пещеру. Ей не удалось определить, друзья это или враги.
   Неожиданно путь им преградили воины Огненных Кулаков, вооруженные древними мечами и копьями. Акмед вытащил свой длинный тонкий меч, который Рапсодия видела в Доме Памяти. Она оглянулась.
   В туннеле начался рукопашный бой - болги рубились с болгами, кровь ручьями лилась на землю. Когда она вновь посмотрела вперед, стража уже валялась на полу пещеры.
   - Пойдем, - сказал Акмед, опять хватая ее за руку.
   Грунтор несся впереди, все дальше углубляясь в пещеры - туда, где когда-то находился город намерьенов. Ноги топотали в такт биению сердца Рапсодии. Она чувствовала, что силы у нее на исходе: все-таки она успела сильно надышаться дымом.
   Акмед неожиданно остановился, больно рванув ее за руку.
   Перед ними стоял невысокий болг, примерно одного роста с Акмедом. В узловатой жилистой руке он держал намерьенский меч. Его тело скрывало рваное одеяние, волосы на голове торчали в разные стороны, словно их растрепал сильный ветер. Под изборожденным морщинами лбом выделялись обведенные красными кругами глаза. Рапсодия ни на мгновение не усомнилась, что в этих глазах плещется страх.
   Акмед стоял прямо перед ним. Он закрыл глаза и слегка приоткрыл рот. Рапсодия положила ладонь на рукоять Звездного Горна, а Грунтор бросил Салют и вытащил Рубало. Акмед начал ритуал Пленения.
   Из его горла вырвались четыре отдельные ноты; пятая прошла через нос. Казалось, пятеро разных певцов принялись одновременно что-то скандировать. Потом он начал прищелкивать языком.
   Огненный Глаз изумленно заморгал.
   Акмед поднял правую ладонь, открытую и застывшую в непреклонном жесте. Левая рука медленно поднималась вверх, пальцы шевелились, отыскивая следы ф'дора. Древняя практика дракиан вступила в действие.
   И... Акмед ничего не чувствовал. Нигде не было даже намека на ф'дора.
   Глаза Салтара прояснились, лицо исказила ярость. Со злобным рычанием он прыгнул вперед и нанес удар мечом, целясь в незащищенную шею Акмеда. Грунтор испустил такой вопль, что Рапсодия на мгновение оглохла. Он отшвырнул в сторону своего короля, и удар меча пришелся великану в грудь.
   Салтар сделал новый выпад и увернулся от ответного удара Грунтора. Великан удивленно открыл рот. Огненный Глаз предвидел его намерения, что было совершенно невозможно.
   - Стой спокойно, маленький дерьмоед, - пробормотал Грунтор, нанося новый удар.
   Салтар вновь сумел отразить страшную атаку великана. Пот заливал его лицо, смешиваясь с кровавыми слезами. Грунтор зашипел от ярости.
   - Ублюдок знает, что Ой хочет сделать, прежде, чем Ой это делает! прорычал он.
   Он поднял меч, зная, что Салтар постарается парировать удар, и, собрав все силы, обрушил Рубало на клинок Салтара. Меч болга переломился, его глаза округлились, но клинок Грунтора уже сделал свое дело - голова Огненного Глаза покатилась по полу пещеры.
   Ошеломленная Рапсодия отступила на шаг. Тело Салтара упало вперед и ударилось об пол со странным лязгающим стуком. Голова сделала несколько оборотов на полу и остановилась. Безжизненные глаза равнодушно смотрели в потолок пещеры, поблескивая в сиянии Звездного Горна.
   Акмед склонился над головой Салтара:
   - Странно, краснота вокруг глаз исчезла.
   - Дух демона, - дрожа, проговорила Рапсодия, - где он? Тебе удалось его пленить?
   - Его тут не было, - ответил Акмед, разглядывая мертвые глаза.
   Из-под одеяний обезглавленного тела выпал талисман. Золотой круг лизали металлические языки огня. Кто-то много лет назад выковал амулет так, чтобы он напоминал объятую пламенем Землю. В центре круга сверкала спираль из красных самоцветов и одинокий глаз, в котором отражался свет Звездного Горна.
   Грунтор в ужасе отпрянул:
   - Это он, сэр! Тот самый!
   Акмед сделал шаг вперед. Рапсодия быстро оглянулась, но ничего не заметила в темноте. Враги у входа, не обращая внимания на гибель своего шамана, продолжали сражаться. Неожиданно в пещере сгустился холодный туман.
   А Грунтор закричал, вселив в Рапсодию ужас. Это был не боевой клич, леденящий душу, и не оглушительный хохот, который издавал великан, охваченный азартом боя.
   То был крик боли.
   Страшный удар поразил глаза великана. Казалось, воздух уплотнился. Рапсодия бросилась другу на помощь, но ее отбросило назад мощным порывом ветра.
   - Грунтор!
   Великан сделал несколько неверных шагов назад. Кровь лилась из его глаз, на груди и плечах появились следы двух глубоких ран. В следующее мгновение загорелся плащ.
   Акмед схватил друга за плечи и повалил на землю, чтобы сбить пламя. Невидимая сила ударила Акмеда в лицо, и огонь начал пожирать Грунтора.
   Рапсодия, задыхаясь, поднялась на колени и выставила вперед меч. Сделав глубокий вдох, она постаралась сосредоточиться.
   - СЛИПКА, - прошептала она.
   Пламя исчезло. Обгоревшее тело Грунтора, лежавшее лицом вниз на полу пещеры, еще раз дрогнуло. Новый жестокий удар распорол его спину от шеи до талии. Охваченная ужасом Рапсодия вскрикнула:
   - Акмед, смотри!
   В сиянии меча они увидели, как над Грунтором склонилась тень. Почти невидимая, она парила над ним. Туманный плащ с капюшоном болтался над скелетоподобными руками, заканчивающимися огненными когтями. Силуэт мерцал, то исчезая в мире духов, то вновь появляясь в мире живых. Под капюшоном, изредка поблескивая в свете меча, клубился мрак. Потом все исчезло.
   Тело Грунтора еще раз вздрогнуло и затихло. Пламя Звездного Горна на миг вырвало из мрака тень, которая двигалась в их сторону.
   - Шинг, - с трудом прошептал Акмед. - О боги!
   - Шинг? Что это? - едва слышно спросила Рапсодия.
   - Глаз ф'дора. И он движется к нам. Защищайся, если сможешь. Медленно отступай, а потом беги изо всех сил. Я постараюсь его задержать.
   Не поднимаясь с колен, Рапсодия подалась назад:
   - Ф'дор? Ты же говорил, что здесь его нет.
   - Я не смог обнаружить присутствие ф'дора в нем, - прошептал Акмед, в панике озираясь по сторонам. - Но он здесь. Это слуга Тсолтана. Вероятно, Салтар служил ему телесной оболочкой.
   ДЕЛО НЕ В ТОМ, КТО ОН ТАКОЙ, - ДЕЛО В ТОМ, ЧТО НА НЕМ НАДЕТО.
   Рапсодия выпрямилась. Слова звучали в ее сознании, словно мать стояла рядом. Певица повторила их:
   - Дело не в том, кто он такой, - дело в том, что на нем надето.
   Голова Акмеда дернулась, на плече появился кровавый след когтя. Грунтор застонал, когда его друг упал на спину, могучая рука великана сжалась. На большее он не был способен.
   ДЕЛО НЕ В ТОМ, КТО ОН ТАКОЙ, - ДЕЛО В ТОМ, ЧТО НА НЕМ НАДЕТО.
   Глаза Рапсодии тут же обратились к амулету. Она протянула дрожащую руку и схватила талисман.
   - Нет, - выдохнул Акмед, держась за рассеченное плечо. - Не прикасайся к нему!
   - Прекрати! - приказала Рапсодия духу, поднимая амулет.
   В ее сознании неуверенно и невнятно прозвучало одно слово.
   - ТСОЛТАН?
   Рапсодия тряхнула головой, стараясь освободиться от ощущения, что кто-то пытается вторгнуться в ее сознание. Акмед с трудом приподнялся.
   - Рапсодия, беги, - задыхаясь, прошептал он. - Он убьет Грунтора, а потом займется мной. До тех пор, пока Шинг не убедится, что его жертва мертва, он не оставит ее в покое. Уходи отсюда. - На его лице отразился ужас. - О боги, Рапсодия! Твои глаза!..
   В отражении амулета она увидела свои зеленые глаза, обведенные красными кругами. Цвет крови...
   ДЕЛО НЕ В ТОМ, КТО ОН ТАКОЙ, - ДЕЛО В ТОМ, ЧТО НА НЕМ НАДЕТО.
   - Амулет, - тихонько проговорила она. Она повернулась в сторону Грунтора и вновь подняла амулет. - Шинг не связан с шаманом. Он подчиняется амулету.
   Рапсодия посмотрела на парящую тень, то исчезающую во мраке, то появляющуюся вновь.
   - Отойди от него, - приказала она.
   Слабое свечение колыхнулось над телом Грунтора и отлетело в сторону.
   Чего ты хочешь?
   - Я ИЩУ БРАТА.
   - Ты слышал? - спросила Рапсодия у Акмеда, который все еще полулежал на полу, опираясь на локоть.
   Он покачал головой.
   - Шинг ищет Брата.
   Акмед с трудом поднялся, сжимая в руке свой меч.
   - Скажи ему, - прошептал он на языке болгов.
   - Нет. Он тебя не видит. Теперь ты Акмед, Змей.
   - Скажи ему, - повторил Акмед. - Он вернется к Грунтору, если ты не скажешь. Он убьет тебя. Скажи ему.
   - Нет.
   Прижимая руку к плечу, Акмед, пошатываясь, двинулся вперед.
   - Я - Брат! - закричал он. - Я! Я тот, кого ты ищешь! Возьми меня!
   - Акмед, нет!
   Рапсодия с ужасом увидела, как на Акмеда обрушился удар мерцающей тени с пламенеющими когтями. Фантом схватил его и оторвал от земли. Потом потащил Акмеда к Рапсодии и бросил у ее ног. Тело дракианина неподвижно застыло на полу.
   Шинг парил в воздухе над Певицей. И она вновь услышала его голос:
   - Я НАШЕЛ БРАТА. Я ДОСТАВИЛ ЕГО ТЕБЕ, КАК ТЫ ВЕЛЕЛ. ТЕПЕРЬ ОТПУСТИ МЕНЯ.
   Рапсодия стиснула цепь амулета. Руки ее вспотели, пальцы с трудом удерживали его.
   - Где другие Глаза? Где остальная Тысяча?
   - ИСЧЕЗЛА. РАСТВОРИЛАСЬ В ОГНЕННОМ ВЕТРЕ СПЯЩЕГО ДИТЯТИ. Я ОСТАЛСЯ ОДИН. ТОЛЬКО МНЕ УДАЛОСЬ ПЕРЕСЕЧЬ ОКЕАН. Я СДЕЛАЛ ЭТО В ПОИСКАХ БРАТА. Я ОДИН ДОБИЛСЯ УСПЕХА. ОТПУСТИ ЖЕ МЕНЯ.
   Акмед пошевелился, но так и остался лежать.
   - Спроси его о хозяине.
   - А тот, кто призвал тебя... Где он сейчас?
   - УМЕР - КАК ЧЕЛОВЕК И КАК ДУХ. ИМЯ ЕГО ДАВНО ЗАБЫТО. Я ОСТАЛСЯ ПОСЛЕДНЕЙ ЧАСТЬЮ ЕГО СУЩЕСТВА, ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛЕЙ ЕГО ОГНЯ. ОН МЕРТВ. МЕРТВ... ОТПУСТИ МЕНЯ...
   Голос слабел.
   Рапсодия посмотрела на Акмеда:
   - Он требует освобождения.
   Акмед кивнул.
   Она посмотрела на то место, где видела Шинга в последний раз.
   - Покажи себя полностью, и тогда я отпущу тебя.
   Появилось слабое мерцание. Рапсодия разглядела очертания капюшона и плаща, слабо светились тонкие пальцы, на которых уже не горело пламя. Тело под плащом выглядело совсем хрупким, больше похожим на скелет. Под капюшоном царил мрак.
   - Существуют ли другие демоны? Другие ф'доры? Шинг поблек еще сильнее. Он молчал.
   - СЛИПКА,- сказала она. - ИСЧЕЗНИ.
   Мерцающее видение тут же пропало.
   Рапсодия склонилась над Акмедом, но тот отмахнулся от нее, и Певица помчалась к Грунтору. Она не замечала, как по ее щекам текут слезы. На теле Грунтора остались ужасающие раны. Он часто и быстро дышал, залитые кровью глаза бессмысленно смотрели в потолок. На щеках появилась смертельная бледность.
   Запинающимся голосом Рапсодия начала петь его труднопроизносимое имя, ей приходилось присвистывать и прищелкивать языком.
   - "Дитя песка и высокого неба, сын пещер и темной земли..."
   Грунтор не шевелился. Рапсодия рыдала:
   - "Бенгард, фирболг, сержант. Мой учитель, мой защитник. Повелитель смертельных клинков. Высшая Власть, Которой Необходимо Повиноваться, Чего Бы Это Ни Стоило. Грунтор могучий и надежный, как сама Земля. Мой друг; мой дорогой, дорогой друг..."
   За стенами пещеры садилось солнце.
   59
   - ТВОЯ СВЕТЛОСТЬ?
   Пульсирующая боль в глазах, знакомый голос. Белые круги, плывущие во тьме...
   Рапсодия попыталась проснуться, но лишь еще глубже погрузилась в сон единственное место, где она могла верить, что Грунтор жив. Он улыбался ей, помогая прийти в себя после кошмара Корня, утешал ее, как делал столько раз.
   - Не торопися, милая. - Серо-зеленое лицо из воспоминаний улыбалось.
   Сколько раз он повторял ей эти слова, напоминая, что нужно тщательно проверять, куда ставишь ногу, чтобы не соскользнуть вниз? Он был таким терпеливым.
   Голоса казались далекими, парили где-то очень далеко у нее над головой.
   - Сколько она спит?
   - С рассвета. Она пела всю ночь, пока не взошло солнце. Потом упала. Скрипучий голос Акмеда казался еще более раздраженным, чем обычно.
   Ее горло горело от боли.
   - Грунтор, - прошептала она.
   Слово было произнесено чужим голосом, который принадлежал древнему старику, фирболгу.
   - Ой здесь, мисси. Весь как новенький.
   Рапсодия попыталась открыть глаза, однако ей повиновался только правый. Над ней плавало серо-зеленое лицо, которое продолжало ухмыляться. Она попыталась говорить, но губы шевелились беззвучно.
   - Помолчи, герцогиня. Ты меня совсем вылечила, правда. Ой выглядит гораздо лучше, чем ты, можешь не сомневаться.
   Она повернула голову, чувствуя, что рядом кто-то сидит. И в самом деле, возле нее устроился Акмед, весь забинтованный, но живой. А вот на Грунторе не осталось ни царапины.
   Она услышала, как с противоположной стороны комнаты облегченно вздохнула Джо.
   - Она проснулась? С ней все в порядке? Дайте посмотреть!
   И тут над Рапсодией нависло залитое слезами лицо Джо.
   - Послушай меня, худосочный поросенок... - зашипела девочка. - В следующий раз, когда отправишься развлекаться без меня, оставив на мою голову своих маленьких ублюдочных внуков, я тебе гарантирую настоящую порку, когда вернешься! Маленькие крысеныши связали меня и украли мои вещи. Если бы ты вовремя не вернулась, я бы стала первым человеком, который съел болга.
   Рапсодия глубоко вздохнула и почувствовала, как слабеет жгучая боль в горле.
   - С тобой правда... порядок, Грун...
   - Помолчи! - перебил ее болг. - Помолчи, мисси. Ой сказал тебе, Ой стал просто прелесть. Ой ужасно благодарен, Ой надеется, ты знаешь. Ой думает, ты должна знать меня очень хорошо, раз уж сумела спасти песней, когда я был совсем плохой.
   - Ну конечно знаю, мы ведь спали вместе и все такое, - проскрипела она и вновь провалилась в сон под раскаты их хохота.
   Над Проклятой Пустошью свистел ветер. Полы плащей и капюшоны вздувались, словно паруса во время шторма. Акмед и Грунтор стояли на страже, пока Рапсодия исследовала амулет. Она сожгла всю траву в небольшой лощине, окруженной каменистыми склонами, где совсем не чувствовалось ветра. Золотой амулет лежал на глинистом сланце, его единственный глаз смотрел в темное небо.
   Рапсодия напевала постоянно меняющуюся пронзительную мелодию, от которой у Акмеда ныли все зубы.
   - Грунтор, я обнаружил новую разновидность пытки, - процедил он наконец. - От ее воя любой откроет свои самые страшные секреты, только бы заставить ее замолчать.
   Великан расхохотался:
   - Отличная мысль, сэр! Она хочет заставить амулет сломаться.
   Лунный свет упал на золотые волосы, превратив их в бледное серебро. Рапсодия пела уже почти два часа. В конце концов она встала, отряхнула юбку, вернулась к болгам и взяла Акмеда за руку.
   - Ну вот, пожалуй, больше мне узнать ничего не удастся. При помощи музыки я извлекла из амулета немало образов. Поверьте мне, среди них попадались очень страшные эпизоды, и я решила особенно не углубляться в прошлое. Во-первых, мне не хотелось тратить время на созерцание чудовищных картин, а во-вторых, я вовсе не уверена, что они не причинили бы мне вреда.
   Грунтор понимающе кивнул.
   - Амулет не обладает независимой волей, - продолжала Рапсодия. Когда-то он принадлежал кому-то очень могущественному и связанному с миром духов, так что остаточная сила, имеющая отношение к его памяти, присутствует, но ничего больше. Похоже, Шинг сказал правду. Тсолтан вызвал Тысячу Глаз, разделив свою демоническую силу между ними. Каждому досталась частица его могущества и души. Именно его энергия питала их, когда они пытались найти и вернуть Брата. Поскольку тебе удалось спастись, Шинг продолжал скитаться по миру, продолжая безуспешные поиски. Тот, с которым мы столкнулись, оказался единственным Глазом, дожившим до наших дней, потому что, в отличие от остальных, в поисках Брата он покинул Остров и пересек море. Остальные так и не вернулись к Тсолтану - ведь они не выполнили свой долг. И Глаза носились по миру, разыскивая того, кого там уже не было, - во всяком случае, на поверхности земли. И даже если бы они нашли тебя, то не узнали бы, поскольку ты получил новое имя.
   Акмед снова кивнул. А Рапсодия продолжала объяснять:
   - Тсолтану не удалось захватить тебя и вернуть, поэтому он не мог отозвать Шинга. Он проиграл. Его демоническая составляющая рассеялась и перешла в другое место. Когда Маквит наконец с ним встретился, от Тсолтана осталась лишь человеческая оболочка. Могущество ф'дора расщепилось на тысячу частей, и все они исчезли. После того как Маквит убил жреца, в котором обитал Тсолтан, демон умер вместе с человеком.
   Ветер вдруг сделался особенно холодным, и Рапсодия задрожала. Грунтор молча обнял ее за плечи, прикрыв своим толстым плащом. Рапсодии сразу стало теплее, и она тихо рассмеялась.
   - Допрашивать ювелирное изделие - весьма странное занятие, продолжала Рапсодия, - у него своеобразный взгляд на жизнь... Маквит сорвал амулет с шеи жреца и забрал с собой. Затем подарил королю в качестве трофея. Не знаю, какому именно из королей, амулет не разбирает подобных вещей. Много поколений он провисел в королевском музее среди множества других прекрасных и памятных вещей. Постепенно люди забыли о его происхождении и назначении. Когда пришло время покинуть Остров, намерьены положили амулет в ящик и забрали с собой как реликвию прошедших веков. Ящик благополучно прибыл в Канриф, но его даже не стали распаковывать. Наверное, в жизни Гвиллиама и его подданных хватало и великолепия, и трудностей; никто больше не нуждался в древних символах. К тому же амулет не отличался особой красотой. Так он и лежал в ящике, собирая пыль. Прошло время, и началась война, а когда Гвиллиам умер, болги захватили гору. Они нашли амулет среди развалин, в глубинах Скрытого Королевства. Но болги почему-то боялись его, и он опять остался гнить в ящике, пока к нему не прикоснулся Салтар. Когда шаман набрался мужества и надел амулет, он обнаружил, что стал очень сильным. Мне кажется, поначалу его могущество основывалось на том, что болги других кланов страшились "огненного глаза". Даже клан Огненные Кулаки не хотел связываться с его обладателем. Прошло некоторое время после того, как шаман начал носить амулет, - и вот появился Шинг. Он продолжал искать Брата, но когда ветер донес зов амулета, который тысячу с лишним лет назад призвал его, Шинг вернулся, чтобы найти Тсолтана - или того, кто пришел ему на смену. Шинг рассказал Салтару, как с помощью амулета видеть на огромные расстояния, как предвидеть поступки врагов именно таким способом он сражался с тобой, Грунтор.
   - Жалкий дерьмоед, - пробормотал великан. - Ой раскроил бы его на две половинки, не будь у него этой штуковины.
   - Несомненно. Амулет наделял своего владельца даром предвидения, и вокруг его глаз возникали кровавые круги. Мы видели их у Салтара. Такие же появились и у меня, когда я держала амулет в руках. Вот и все, что мне удалось узнать. Однако остается еще один любопытный момент, и он связан с твоим именем, Акмед, - с прежним именем.
   - Да?
   Рапсодия вытащила из своей сумки кусочек промасленной ткани со стершимся угольным рисунком.
   - Ты это помнишь?
   - Конечно. - Диковинные глаза Акмед а засверкали.
   - Ты сказал, что табличка, с которой ты скопировал руны, находилась на куске обсидиана.
   - Да, именно так, - вмешался Грунтор.
   - И мы предположили, что это каменный алтарь в храме Единого Бога, о котором упоминалось на табличке.
   - Да.
   - Тсолтан захватил алтарный камень, когда уничтожил храм Богини Пустоты, - задолго до того, как ему удалось пленить твое имя. Он использовал камень в качестве алтаря для кровавых жертвоприношений.
   - Звучит правдоподобно.
   - Я пришла к выводу, что победители Великой войны потребовали камень обратно и посвятили его Богу Жизни. Наверное, Единого Бога прежде звали именно так. Впрочем, амулет ничего такого не помнит. Однако он показал мне, как перепугался Тсолтан, когда обнаружил, что тебе удалось уйти из-под его контроля. Жаль, что не могу показать тебе эту картину. Уверена, ты изрядно бы позабавился. Возможно, я когда-нибудь напишу комическую оду на эту тему... Значит, мы готовы?
   Акмед и Грунтор переглянулись и кивнули. Они втроем вернулись на луг, где, глядя слепым глазом на звезды, лежал амулет.
   - Ты знаешь, что делаешь, герцогиня? - спросил Грунтор.
   - Нисколько.
   Великан заморгал:
   Ладно... Ой беспокоится. Будь осторожна.
   Когда ветер стих, Рапсодия закрыла глаза и вытащила свой меч из стальных ножен, которые были выкованы в кузнях Акмеда. Ножны украшал черный сталагмит, найденный вместе с мечом. Звездный Горн вылетел на волю, и зазвучала песнь жизни, отчего серебристый холодок пробежал по спинам присутствующих.
   Рапсодия стояла, окруженная отсветами небесного пламени, обнимающего клинок. Жар омыл ее лицо, волосы заискрились. Рапсодия вся сияла, точно маяк на гребне горы.
   Она согласовала свою Именную ноту с песней клинка и почувствовала, как его сила наполняет ее, отозвавшись в душе великолепной симфонией. Когда огонь достиг наивысшей мощи, Рапсодия открыла глаза и поискала в небе звезду моряков - Мауринию, маленькую, пронзительно голубую, парящую над нулевым меридианом.