Хокинс Карен. Как покорить леди

   О, черт!
   Она слишком резко отдернула руку. Хлебница, покачнувшись, опрокинулась, ее содержимое рассыпалось по деревянной поверхности стола.
   – Господи, Харриет! – София принялась собирать хлеб и возвращать его на место. – Да что с тобой сегодня? Я никогда не видела тебя такой нервной. О, покажи-ка мне это!
   – Что – это? – Харриет поспешно опустила руку под стол и дернула кольцо, но все было напрасно.
   Эльвира нахмурила брови:
   – Откуда у тебя это кольцо? Кажется, оно выглядит как очень старинное.
   – Это я дал вашей дочери кольцо, – раздался рядом с Харриет спокойный голос.
   Девушка испуганно посмотрела на «капитана», и он украдкой улыбнулся ей, словно они были заговорщиками.
   – Кольцо нашли среди моих вещей в лесу, и я попросил ее надеть его... для сохранности.
   Некоторое время каждый из присутствующих переваривал эту новость, затем Эльвира одобрительно произнесла:
   – О, как это мило со стороны моей дочери – так заботиться о ваших вещах!
   После этих слов обстановка явно разрядилась, и, к облегчению Харриет, остаток ужина прошел относительно спокойно. Однако ее по-прежнему смущало присутствие «капитана» рядом с ней; а когда она закрывала глаза, то словно чувствовала его губы на своих губах. Кем бы в действительности ни был «капитан Фрекенхем», он, несомненно, являлся светским человеком и имел большой опыт общения с женщинами. Вероятно, поэтому его прикосновение показалось ей просто волшебным, пробуждающим неизведанные до сих пор ощущения.
   Когда ужин подошел к концу, Стивен с важным видом поднялся из-за стола:
   – Капитан Фрекенхем, надеюсь, вы не откажетесь пройти со мной в библиотеку и выпить по рюмочке бренди?
   – С удовольствием. Надеюсь, потом у меня будет возможность увидеть хлев, раз уж я так любил там бывать.
   – Ну разумеется. Мы сделаем это завтра утром. Уверен, сестра будет рада показать вам все.
   Харриет послала Стивену суровый взгляд, но молодой человек, по-видимому, был слишком занят ролью хозяина дома, чтобы заметить его.
   «Капитан» взял ее руку и запечатлел поцелуй как раз в том месте, где красовалось злополучное кольцо.
   – Надеюсь, прогулка по хлеву пробудит во мне массу интереснейших воспоминаний.
   – Пойдемте же; у вас будет достаточно времени попереглядываться с Харриет завтра, когда придет пора сгонять овец. – Стивен ухмыльнулся и подобрал свои костыли.
   – Доброй ночи, мисс Харриет. – Чейз церемонно поклонился. – Миссис Уорд! Мисс София! Мисс Офелия!
   Как только они вышли и дверь за ними закрылась, София вскочила со стула:
   – Ура, Харриет! Он просто душка. Тебе так повезло! Матушка, а почему мы не можем притвориться, будто именно я обручена с капитаном Фрекенхемом?
   – София, если ты еще раз повторишь это, я заставлю тебя перечистить все ковры в доме – все до единого. – Лицо миссис Уорд покраснело от возмущения. – Что до тебя, Харриет, когда все это на нас свалилось, я и подумать не могла... То есть я надеюсь, ты никоим образом не позволишь «капитану» злоупотребить твоим...э-э... доверием.
   – Мама, мне уже давно не шестнадцать, и я как-нибудь сама справлюсь.
   Эльвира вздохнула:
   – Надеюсь, что так, но... Этот незнакомец кажется мне ужасно решительным мужчиной. Правда, нам надо продержаться всего две недели, а потом он уедет...
   Харриет вздрогнула. По какой-то причине эти слова отнюдь не успокоили ее взбунтовавшееся сердце. Две недели – не так уж долго... А что потом?
   Все же она сумела заставить себя улыбнуться.
   – Две недели. Надеюсь, они пройдут быстро, а потом мы, наконец освободимся от банка и... от «капитана».

Глава 14

   Дело не в том, что я не умею распоряжаться своими деньгами, а в том, что деньги не умеют управлять мной.

Мисс Лили Тревенталь – брату, виконту Роузу, объясняя ему, почему у нее в очередной раз не сходятся счета.

   Гарри Эннесли обернулся и поморщился, почувствовав вонь, доносившуюся с конца улицы.
   – Прошу прощения?
   Стоявший перед ним человек смял в дрожащих руках фетровую шляпу.
   – Простите, что беспокою, но... Не могли бы вы подать пенс парню, которому не повезло в жизни?
   Отметив запачканный грязью воротник, покрытые коростой красные обмороженные руки попрошайки, Гарри еще плотнее завернулся в свой роскошный плащ, стараясь, чтобы края не запачкались о грязные ступеньки, по которым он шагал.
   – Все, что у меня есть, я сделал сам, и будь я проклят, если поделюсь с типом вроде тебя...
   Тут он запнулся, вдруг осознав, что в его голосе и словах снова появилось, казалось, давно изжитое просторечное произношение. И все равно он больше никогда не будет принадлежать к голытьбе, которая живет в Ист-Сайде.
   Гарри тут же выплеснул свое раздражение на жалкое подобие человека, стоявшее перед ним.
   – Проваливай! У меня нет ничего, что я мог бы дать тебе.
   Глаза человека загорелись недобрым огнем. Бросив быстрый взгляд на экипаж Эннесли, бродяга сплюнул.
   – Доволен собой? Да твой кучеришка даже не успеет моргнуть, если мне вздумается отобрать у тебя что-нибудь.
   Тут налет благородства с Гарри словно ветром сдуло: он схватил попрошайку за грудки и приподнял; из глубины его плаща, как по мановению волшебной палочки, появился тонкий нож.
   – Видишь это, гнида? – прорычал он. – Еще слово, и я перережу тебе глотку.
   Глаза несчастной жертвы, казалось, готовы были выскочить из орбит.
   – Ну, зачем же так сердиться, хозяин? Я ничего такого не хотел...
   Гарри оттолкнул бродягу, и несостоявшийся грабитель, отлетев, упал на землю, но тут же быстро вскочил на ноги и пулей помчался вниз по улице, испуганно оглядываясь.
   Хмыкнув, Гарри не спеша спрятал нож в потайной карман. Потребуется не меньше трех дней, чтобы уничтожить остатки вони этого места.
   Он не любил ходить в эту часть города, но здесь у него имелся доступ к возможностям и средствам, которыми не стоило пренебрегать.
   Всю прошлую неделю Эннесли распространял по городу слухи о том, что Чейз Сент-Джон выдал ему долговое обязательство, а затем бесследно исчез, нарушив кодекс чести. Очень скоро кичливые братья Чейза, весьма щепетильные в вопросах сохранения доброго имени, бросятся к нему с предложением оплатить липовую расписку, лишь бы замять попытку Гарри очернить их дражайшую фамилию. Проблема состояла в том, что все братья были жутко упрямы, и с каждым уходящим днем Гарри все больше опасался, как бы что-нибудь не пошло не так.
   Ему необходимо было поскорее увериться, что Чейз Сент-Джон не объявится вдруг в городе и не разрушит его планы. После того как Сент-Джоны оплатят расписку, гордость заставит их молчать, даже если жульничество обнаружится. Ни один из Сент-Джонов не признается публично, что его облапошили; но если обман раскроется до того и Чейз сможет разоблачить мошенничество...
   В конце концов, Гарри решил не думать о столь неприятном развитии событий. Просто надо не допустить этого. Украденные деньги решат все его проблемы, они обеспечат его будущее и благородное имя Эннесли.
   Как раз в это время на другом конце города в гостиной с розово-зелеными обоями одного из самых больших домов Мейфэра скучала мисс Летиция Джонсон-Смит. Она была кузиной какого-то графа, а ее отец сколотил состояние на морских перевозках, что обеспечило мисс Джонсон-Смит редкостное сочетание благородного происхождения и денег. Робкая и стыдливая, спокойная и некрасивая, она вполне подходила для планов Гарри, и он понемножку испытывал на ней свой мужской шарм, посещая все светские рауты и мероприятия, на которых бывала она, нашептывая ей на ушко комплименты о ее прекрасных глазках, посылая любовные записки, подкупая ее служанку, чтобы та «ненароком» устраивала им встречи в парке. В конце концов, Гарри стал замечать некоторые признаки взаимности. Если к солидному счету в банке, дабы убедить ее папашу, что он не просто охотник за приданым, да прибавить просьбу самой Петиции разрешить ей связать свою судьбу с ее дорогим Гарри... О, в таком случае будущее смело можно представлять в очень радужных тонах!
   Правда, единственным препятствием на пути к счастью по-прежнему оставались братья Чейза, которые, похоже, считали, что их возлюбленный братец может объявиться в любой момент. Это была ложная надежда – ведь Чейз заявил, что, как только доберется до места назначения, он сразу напишет братьям, что больше никогда не вернется в родные места, – и тем не менее Гарри находился в некотором замешательстве. Он тщательно наблюдал за резиденцией Сент-Джонов, но там не было заметно ни особого оживления, ни частых визитов и долгих разговоров, как это обычно бывает, когда в семью приходит беда. Всякий раз, встречаясь с кем-либо из Сент-Джонов, Гарри искал признаки волнения или озабоченности на их лицах, однако время шло, но ничего не происходило, и это вызывало тревогу.
   Поэтому-то он и был сегодня здесь. Гарри отлично знал, что фортуна никогда не бывает честной и справедливой – она улыбалась тем, кто уже и так был обласкан ею, и оставалась почти недостижимой для тех, кто желал ее больше самой жизни.
   Спустившись вниз по улице до грязного, занюханного паба, Эннесли быстро огляделся вокруг, а затем вошел внутрь. Спустя несколько минут он снова появился на улице, с заметно полегчавшими карманами, и быстро направился к экипажу, ощущая удовлетворение оттого, что сделал необходимый пинок фортуне.
   В общем, все было не так уж сложно. Гарри пришлось лишь слегка намекнуть на возможность щедрого вознаграждения, и информация выскочила как бы сама собой. Сент-Джон никогда не путешествовал без смены лошадей, так что нетрудно было вычислить, по какой дороге он поехал. Так же легко было узнать, что он так и не покинул страну – отдельная, забронированная на его имя каюта на корабле осталась пустой. Значит, Чейз Сент-Джон находился где-то в Англии, возможно, даже неподалеку от Лондона. Все это заметно осложняло положение Гарри.
   В результате Гарри пришлось, находясь в той части города, которую он не терпел, нанять человека, которого он презирал, для исполнения работы, которую он предпочел бы не делать.
   Разумеется, даже никаких намеков не было сделано на то, каким образом эта работа должна быть выполнена. Зачем ему знать грязные подробности – пусть другие, не столь утонченные люди занимаются подобными делами. Он всего лишь потребовал, чтобы Чейз Сент-Джон не вернулся в Лондон в ближайшем будущем, а лучше вообще никогда.
   Наконец Гарри оказался в своем экипаже, и уже спустя несколько минут карета катила вниз по узкой, убогой улочке к мосту, за которым его ждали свежий воздух и светские развлечения.
   Удобно устроившись на сиденье, Гарри вытер руки платком и с удовольствием вдохнул запах вощеного дерева и полированной меди, радуясь тому, что зловоние улицы, на которой он родился, с каждым вдохом уходило все дальше от него.
 
   – Пора вставать, капитан!
   Радостный возглас Стивена неестественно громко прогремел над ухом Чейза и жестоко развеял прелестный сон, в котором упрямая мисс Харриет Уорд не была ни чопорной, ни надменной, а каким-то чудесным образом превратилась в обольстительную сирену с роскошными каштановыми волосами и гибким податливым телом танцовщицы.
   – Ну же, капитан! Нас ждет работа.
   Чейз неохотно приоткрыл один глаз. Что за черт! Еще даже не начало светать. И что Стивен имеет в виду под «работой»? В столь ранний час любой нормальный человек спит сном праведника.
   Повернувшись на бок, Чейз натянул на голову одеяло, но, к несчастью, похоже, основной чертой характера Уордов было упрямство. В течение какой-нибудь секунды одеяло с него сдернули, а прямо под носом у Чейза оказалась зажженная свеча.
   – Капитан, – весело орал Стивен, – вы, надеюсь, не заболели? Овцы так точно здоровы и уже проснулись!
   Чейз снова натянул на себя одеяло.
   – Да-да, я прогуляюсь по хлеву, когда проснусь, и тогда...
   Закончить ему не удалось, так как Стивен выдернул подушку у него из-под головы и швырнул ее на кресло у окна.
   – Это не прогулка, это работа. Вы же обещали помочь нам е овцами, помните?
   Чейз схватился за голову. Неужели он действительно обещал что-либо подобное?
   – Вы и так уже проспали добрых девять часов по моим подсчетам, – не унимался юный энтузиаст.
   «Черт, девять часов, – подумал Чейз, открыв второй глаз. – Больше похоже на девять минут».
   После того как вечером они со Стивеном выпили по маленькому стаканчику коньяка в библиотеке, для домашних настало время удалиться. Как и ожидал Чейз, Уорды ложились спать до смешного рано – вечером, когда он обычно только собирался приступить к ужину. Вот почему, когда весь дом уже спал, «капитан» был еще совершенно свеж и бодр.
   Убедившись, что все в доме заснули, Чейз тихонько спустился вниз и проскользнул в библиотеку в поисках запасов коньяка, который без труда обнаружил на подносе в книжном шкафу. Ни секунды не колеблясь, он взял стакан, открыл бутылку... и тут неизвестно почему представил себе выражение лица Харриет Уорд, если бы она в этот момент посмотрела на него.
   – Ладно, всего лишь один стаканчик... – пробормотал он привидению.
   Казалось, на мнимую Харриет это не произвело ни малейшего впечатления.
   – Но это же никому не повредит, разве я не прав?
   Неожиданно привидение вскинуло брови, словно напоминая ему, что пьянство уже наделало немало бед в его жизни; именно оно лишило его достоинства, чести, гордости... и вот сейчас – семьи.
   Чейз посмотрел на бутылку, в которой призывно посверкивала теплая жидкость, затем со вздохом вернул на место пробку и поставил стакан на поднос. Пожалуй, как-нибудь в другой раз...
   Однако в результате он не мог уснуть, и ему абсолютно нечем было заняться. Тогда Чейз прибег к тому, чем занимался весьма редко, – он стал оглядываться в поисках книг. Раз уж единственным развлечением оставалось чтение, следовало посмотреть, что же могли предложить ему в этом плане Уорды.
   После долгих бесцельных поисков Чейз остановился на томике, в котором описывались приключения на море одного весьма сомнительных качеств джентльмена в самом конце шестнадцатого столетия. Хотя Чейз не сомневался, что большая часть похождений выдумана, подобная книга могла оказаться «капитану Фрекенхему» весьма полезной... И вот почему, когда он наконец сумел заснуть, свеча почти совсем догорела.
   – Вставай, лежебока! – Стивен не отставал, а это значило, что, поздно он уснул или рано, вставать ему все равно придется.
   Чейз открыл глаза и увидел прямо перед собой ухмыляющуюся физиономию юного Уорда.
   – Будь ты проклят!
   При этом восклицании ухмылка нахала стала еще наглее, и Чейз, вздохнув, сел в постели, Давненько не встречал он утро таким образом. Конечно же, бывало, что он не спал до рассвета, но никогда еще его не будили на рассвете.
   – Ладно, ладно, встаю...
   – Вот и отлично! – Стивен зажег остаток свечи на ночном столике. – Жду вас в столовой за завтраком.
   – И тебе сильно повезет, если дождешься! – буркнул Чейз с издевкой, когда дверь за Стивеном закрылась.
   Великий Боже, ну кому еще в здравом уме придет в голову вставать с постели в столь ранний час?
   Тяжело вздохнув, Чейз потянулся, затем, дрожа от предрассветного холода, вылез из постели. Потирая руки, он направился к умывальнику и, захватив в горсть немного холодной воды, плеснул себе в лицо.
   Ну почему его не спасло семейство ленивых цыган или какие-нибудь забулдыги, которые спят с утра до вечера? Или на земле вообще не осталось людей, которые ценят утренний сон? Надо же было такому случиться, что его спасло семейство трудолюбивых фермеров-овцеводов, пытающих своих гостей самым здоровым и свежим способом. Ну, просто сплошное невезение.
   Найдя в гардеробе свою одежду, Чейз кое-как оделся. Пальцы, как видно, еще не проснувшись, совершенно запутались в галстуке. В конце концов, устав бороться, он завязал нечто в стиле а-ля Бельшер – смехотворная мода, популярная среди молодежи. Слава Богу, он сейчас погребен в деревне и никто из знакомых его не увидит.
   Бормоча себе под нос проклятия, Чейз спустился вниз. Из столовой доносился гул голосов: как видно, вся семья живо обсуждала текущие проблемы в столь неурочный час. Толкнув дверь, он немедленно погрузился в гущу ароматов солидного завтрака. На массивном серванте стояли блюда с яйцами, ветчиной, беконом, фазаном и тостами. При виде такого изобилия Чейз растерянно заморгал, затем повернулся и чуть не столкнулся с Харриет, на которой было надето старое платье из выцветшего голубого полотна, а юбки казались более короткими, чем следовало. На ногах девушки красовались грубые ботинки, и Чейз с удивлением понял, что невыразительный балахон, который она надевала накануне, очевидно, являлся ее выходным платьем.
   – Доброе утро! – Голос Харриет звучал на удивление бодро.
   Чейз с трудом заставил себя улыбнуться. С волосами, уложенными вокруг головы в виде тугих кос, Харриет казалась очень строгой.
   – Не хочу никого обидеть, – со вздохом произнес Чейз, – но не могли бы вы не так откровенно демонстрировать свое веселое настроение? Хотя, кажется, вы прекрасно себя чувствуете.
   – А как еще я должна себя чувствовать в это время дня? Чейз обернулся и посмотрел в окно, за которым только начинал брезжить рассвет.
   – Дня? Вы всерьез считаете это днем?
   Харриет удивленно взглянула на него:
   – Ну хорошо, утра. – Внезапно она подозрительно уставилась на волосы Чейза. – Дорогой, судя по всему, ты причесывался в темноте.
   – Ах, так мы, оказывается, на ты? Ну что ж, мне тоже не нравится твоя прическа, – не долго думая, парировал Чейз, и это было сущей правдой: слишком строгая прическа придавала лицу Харриет угловатость, и лишь большие карие глаза смягчали ее черты.
   Щеки девушки слегка порозовели, и она невольно протянула руку к волосам, но тут же быстро отдернула ее.
   – А вот овцам мои косички очень даже нравятся. Как ты понимаешь, их мнение мена волнует гораздо больше, чем твое.
   Все это время София выжидающе стояла у буфета с тарелкой в руках.
   – Харриет, дай другим хоть слово вставить. Капитан, что вы будете есть? Яйца? Фазан? Может, немного ветчины, которую барон Уитфилд прислал нам на прошлой неделе? Не желаете? Но это же очень вкусно...
   – Нет-нет, спасибо. – Чейз с трудом представлял себе, как можно с утра впихнуть в себя столько еды. – Может быть, в десять часов или немного позже, когда я окончательно проснусь.
   – Боюсь, к тому времени уже ничего не останется, – сухо заметила Харриет. – Рекомендую позавтракать сейчас, а то как бы не пришлось ждать до обеда. Мы не можем подавать завтрак три раза в день.
   – И правда, лучше поесть сейчас, – доброжелательно посоветовала Офелия.
   – На вашем месте я бы постарался съесть как можно больше, – невозмутимо заметил Стивен, не отрываясь от тарелки с огромной порцией ветчины и яичницы. – Вы не сможете поесть вплоть до полудня, а, поверьте мне, к тому времени проголодаетесь как зверь.
   Чейз скривил губы:
   – Пожалуй, я все же немного подожду. В такое время суток кусок в горло не лезет.
   Миссис Уорд осуждающе покачала головой:
   – Стивен, пожалуйста, присмотри за капитаном: я не хочу, чтобы он опять заболел или перегрелся на солнце. Доктору совсем не понравится, если по нашей вине у его пациента случится рецидив.
   Деррик оторвал глаза от книги, которую положил рядом с тарелкой, и укоризненно посмотрел на мать:
   . – А как насчет меня? Ты никогда не просишь Стивена приглядеть за мной.
   Миссис Уорд погладила сына по руке:
   – Если бы ты поднялся с постели после тяжелой болезни с огромной шишкой на голове, я бы обязательно обратилась к твоему брату с такой же просьбой.
   – Что-то я сомневаюсь, – пробормотал Деррик, и в его словах нетрудно было угадать явный скептицизм относительно предстоящего предприятия, который Чейз полностью разделял. – Мне бы очень хотелось остаться сегодня дома: я уже прочел пол-«Илиады», и прерываться в таком случае – это настоящее преступление перед вечностью.
   Чейз налил себе чашку крепкого, почти черного чая, а затем с возмущением посмотрел на холодный камин, украшавший комнату. Неужели Уорды не могли купить хотя бы немного дров?
   Судя по всему, не могли, а может, его аристократическая кровь не так сильно грела, потому что остальные совершенно не обращали внимания на утренний холод.
   Чейз отодвинулся от стола и повернулся таким образом, чтобы оказаться лицом к единственному пустующему стулу, который должна была занять Харриет. Он поклялся себе, что в этот день повеселится на славу, даже если потом его за это убьют. Уорды хотели, чтобы он изображал ухажера Харриет, – что ж, он полностью оправдает их надежды.
   Подойдя к столу, Харриет остановилась и подозрительно посмотрела на Чейза:
   – Что это ты делаешь?
   – Пью чай и жду тебя.
   – Это так романтично! – со знанием дела заметила София.
   Харриет не сдвинулась с места. От ее тарелки, которую она крепко сжимала в руках, шел густой пар.
   – Я не хочу, чтобы ты здесь сидел.
   – А куда еще я могу сесть? Остался всего один пустой стул.
   – Нет, дело не в этом. Ты собираешься разглядывать меня, пока я буду есть?
   Несмотря на столь ранний подъем, Чейз развеселился. Было в этой женщине что-то очаровательно непосредственное и живое.
   – Да, дорогая, ты угадала: я собираюсь следить за каждым куском, отправляющимся в твой очаровательный ротик. Мало того, я собираюсь задать тебе важный вопрос, который меня очень беспокоит: как ты умудряешься столько есть и оставаться такой худой?
   Стивен захихикал:
   – А вы, капитан, как я посмотрю, сегодня находитесь в хорошем расположении духа.
   – Только потому, что я завтракаю вместе с моей невестой.
   Харриет демонстративно повернулась к широкой двери, ведущей на террасу:
   – Пожалуй, я поем снаружи.
   – Но это невозможно! – недовольно воскликнула миссис Уорд. – На улице слишком темно и сыро.
   Чейз поднялся и, взяв из рук Харриет тарелку, поставил ее на стол.
   – Обещаю, не стану смущать тебя. К тому же мне надо сходить за чаем, а за это время ты спокойно сможешь проглотить несколько кусков.
   Лицо Харриет побелело от злости.
   – Ладно, давай садись! – прикрикнул Стивен. – Капитан просто пытается быть любезным и внимательным.
   Презрительно фыркнув, Харриет, резко отодвинув стул, села.
   – Не люблю чересчур внимательных мужчин.
   – Ты хочешь, чтобы я вел себя нелюбезно? – Чейз удивленно поднял брови. – Это очень странно. Большинству женщин такое поведение не понравилось бы.
   Харриет торжествующе посмотрела на него:
   – Неужели? Как ты можешь помнить о реакциях женщин, когда у тебя полностью отшибло память?
   Чейз обхватил руками горячую чашку и почувствовал, как в него медленно проникает тепло.
   – Ну, я же помню, как надо надевать ботинки и что на завтрак я люблю яичницу. Что-то вспоминается само собой, а что-то нет.
   Миссис Уорд важно кивнула:
   – То же самое было и с моей подругой, миссис Биллингсворт: она не помнила, что у нее есть сестра, зато рецепт заливного из телятины знала назубок.
   На лице Харриет появилась недовольная гримаса.
   – Мама, умоляю, хватит постоянно приводить в пример миссис Биллингсворт. У нее совсем другой случай. – Девушка демонстративно отвернулась от капитана, взяла в руки вилку и с явным облегчением принялась за еду, предоставив Чейзу лицезреть ее спину, против чего он совсем не возражал. Тонкое платье прекрасно подчеркивало ее фигуру, и Чейз с большим удовольствием любовался представшими его глазам тонкой талией и округлыми бедрами.
   Но не прошло и пяти минут, как идиллия закончилась. Дверь открылась, и на пороге появилась экономка.
   – Мистер Стивен, вам письмо, – неестественно громко проговорила она и протянула конверт.
   Вскочив, Стивен поспешно взял письмо; его лицо горело от возбуждения. Быстро распечатав небольшой аккуратный конверт, он принялся торопливо читать.
   – Интересно, от кого это письмо? – София обернулась к младшей сестре, которая внимательно смотрела на брата.
   – Держу пари, я знаю, от кого оно, – хихикнула Офелия, намазывая на тост масло. – Держу пари, что это от мисс...
   – А ну цыц, вы обе! – прикрикнула на сестер Харриет, мрачнея с каждой минутой, по мере того как менялось выражение лица Стивена.
   В одно мгновение счастливое возбуждение на лице брата сменилось растерянностью, а затем глубоким унынием. Дрожащими руками он вложил письмо в конверт, в то время как Чейз с удивлением следил за немой сценой.
   Сжав зубы, Стивен встал из-за стола:
   – Пора идти работать.
   – Только после того, как ты поешь, – спокойно возразила Харриет. Пока она нарезала ветчину, ее задумчивый взгляд внимательно изучал лицо брата. – К тому же одежда капитана слишком хороша для работы в поле.
   Стивен устало провел рукой по лицу, затем неожиданно сел.
   – Да, да, конечно. Я одолжу ему что-нибудь из своей одежды. – Он рассеянно взглянул на Чейза. – Кажется, мы одного с ним роста.
   – Как это любезно с твоей стороны, Стивен. – София чуть не поперхнулась чаем. – Ему еще и сапоги понадобятся.
   Чейз с недоумением оглядел свои ноги; его сапоги так сверкали, что он видел в них свое отражение.
   – Разве с моей обувью что-то не так?
   – Нет-нет, все в порядке, – насмешливо ответила София. – Просто вы можете ее запачкать.
   – И поцарапать, – добавил Деррик, оторвавшись от книги и снизойдя на мгновение до общего разговора.