Хокинс Карен. Как покорить леди

   Решив от души попользоваться ситуацией, Чейз ощутил прилив вдохновения и по-приятельски ухмыльнулся банкиру:
   – Мистер Гауэр, я много наслышан о вас. И просто счастлив, что мы наконец встретились. – Он свысока посмотрел на банкира, который продолжал бессмысленно трясти его руку. – Будьте любезны, моя рука... Возможно, она мне еще когда-нибудь пригодится.
   Гауэр покраснел и сделал шаг назад.
   – О, простите! Так, значит, это вы капитан... Просто не верится... То есть я не думал, что вы...
   – Не думали, что я вернусь к моей милой Харриет? – Чейз обнял девушку за талию. Услышав ее учащенное дыхание, он усмехнулся и, положив руку на ее бедро, с удовольствием почувствовал прикосновение упругого, крепко сбитого тела. – Да разве мог я оставить такой лакомый кусочек!
   После этого заявления в комнате повисла мертвая тишина. Миссис Уорд несколько неуверенно хихикнула.
   – Ну как вы можете так говорить, капитан Фрекенхем! – Она принялась нервно обмахиваться веером. – Впрочем, вы слишком долго находились в дальнем плавании...
   – Конечно, – процедил сквозь зубы Гауэр, и его взгляд остановился на повязке. – Как я вижу, вы ранены?
   – Пустяк, небольшая царапина.
   – И как вы ее получили?
   – Пираты, – небрежно бросил Чейз.
   Харриет напряглась, и он с трудом удержался от того, чтобы не рассмеяться.
   – Да-да, сражение с пиратами у берегов Индии. За полчаса мы наголову разбили всех и захватили весь их груз.
   – Богатые трофеи?
   – Главным образом рабыни.
   Харриет пронзила его взглядом:
   – Как рабыни?
   – Ну, да, девицы для гарема. – Чейз еще плотнее прижал Харриет к себе. – Полный трюм рабынь – разве это не прекрасная добыча?
   Харриет издала странный звук, подозрительно напоминавший смешок, и Чейз с невинным видом склонился к ней:
   – Ты что-то сказала, дорогая?
   – Нет. Пока нет.
   Эльвира повернулась к банкиру:
   – Вам придется простить капитану Фрекенхему его юмор. Он много месяцев находился в море и...
   – Почти год, – уточнил Чейз, который к этому времени добился того, что бедра его и Харриет слились в единое целое. – Все это время мои мысли были только о тебе, цветочек мой.
   Улыбка Харриет, и до того откровенно фальшивая, стала еще более натянутой, и она процедила сквозь зубы:
   – Какая жалость, что вам уже скоро придется вернуться на корабль, капитан Фрекенхем.
   – Вернуться? – На лице Чейза появилось недоумение. – О нет, я не собираюсь пока возвра-щаться в море. – Отпустив наконец Харриет, он двинулся к кушетке и улегся на нее, заложив руки за голову. – Я собираюсь воспользоваться вашим гостеприимством по меньшей мере еще на несколько недель. – Его взгляд наткнулся на пустой поднос. – И, знаете, я порядком проголодался. Харриет, любовь моя, принеси мне чего-нибудь поесть. А вместо чая я предпочел бы что-нибудь покрепче – немного коньяка мне бы точно не помешало.
   Тут неожиданно вмешалась миссис Уорд:
   – Я сейчас же велю подать чего-нибудь перекусить, а пока, мне кажется, мы должны отпустить мистера Гауэра и не злоупотреблять временем столь важной персоны.
   Чейз с кушетки великодушно махнул рукой:
   – Ну конечно, пусть идет. Невооруженным взглядом видно, что это не простой банковский служащий. Мистер Гауэр, от души желаю вам быстрее покончить со всеми сегодняшними сделками, и пусть вам сопутствует удача. Когда вы отберете еще хотя бы парочку домов у их владельцев, у вас сразу поднимется настроение.
   Банкир попытался изобразить любезную улыбку, но это у него не очень получилось.
   – Не думаю, что мне сегодня удастся завершить хотя бы одну сделку.
   – Нет? Ну, тогда завтра. До свиданья.
   Миссис Уорд стремительно распахнула дверь:
   – Позвольте проводить вас, мистер Гауэр, а ты, Харриет, пока позаботься о капитане.
   Похоже, Гауэру такое решение пришлось совсем не по вкусу, и он бросил многозначительный взгляд на Харриет:
   – Мы еще поговорим с вами, мисс, и очень скоро.
   Чейз внимательно посмотрел на банкира, затем перевел взгляд на девушку. Что-то между ними произошло... Являлись ли слова Гауэра предостережением? Он невольно нахмурился. Надо будет расспросить Харриет, как только они останутся наедине.
   – Мне доставила массу удовольствия встреча с вами, капитан Фрекенхем. – Гауэр фальшиво улыбнулся. – Надеюсь, мы еще увидимся до вашего отъезда. Когда, вы сказали, отплывает ваш корабль?
   – Думаю, не скоро – он стоит в порту на ремонте.
   – Правда? И в каком же порту?
   Чейз не колебался ни мгновения.
   – Уитби.
   – Ах вот как! Я бывал там. И как называется ваш корабль?
   – Послушайте, мистер Гауэр. – Харриет натянулась как струна. – Не стоит подвергать допросу нашего гостя, ведь он еще...
   – Чепуха, – небрежно возразил Чейз. – Мой корабль называется «Ураган». Ищите трехмачтовый бриг, только что вернувшийся из Индии.
   Гауэр чуть не поперхнулся.
   – Благодарю вас. До свиданья, капитан.
   – Прощайте, мистер Хауэр.
   Банкир отвесил поклон Харриет и вышел, сопровождаемый торжествующей миссис Уорд, а Чейз, взявшийся играть роль капитана Фрекенхема, остался наедине со своей нареченной.

Глава 10

   Позвольте вам заметить, что лишь монеты из чистого серебра, много монет, обеспечивают достаток человека. Именно к ним я питаю истинное пристрастие.

Камердинер лорда Килторна, Хобарт, – камердинеру герцога Грейли во время случайной встречи у портного.

   Харриет с напряжением смотрела на мужчину, разлегшегося на кушетке, но ему, казалось, было наплевать на это; в язвительном взгляде его синих глаз сквозила одна лишь насмешка.
   Наконец Харриет фыркнула:
   – Не кажется ли вам, сэр, что вы вели себя довольно невежливо?
   – Ну, я бы так не сказал.
   – Вы держались со мной так, словно я ваша...
   – Невеста, – произнес он невозмутимо. – Каковой вы и являетесь, если верить вашей матушке. – Он вскинул брови: – Или я что-то упустил?
   Харриет поморщилась:
   – Я говорю вовсе не об этом. Вы не помните своего имени и тем не менее, явившись сюда, позволяете себе всякие вольности и переходите границы приличия.
   Даже сейчас Харриет чувствовала его руки на своих бедрах, тепло его пальцев сквозь тонкую материю платья. Это прикосновение, столь простое и в то же время столь властное, мгновенно вызвало ответную реакцию, от которой она все еще не избавилась.
   Но что, если он чувствует то же? По ее телу вдруг побежали мурашки...
   Встретив взгляд незнакомца, Харриет покраснела. Что, если он способен читать ее мысли?
   – Ваше выступление отнюдь не было необходимым.
   – Возможно, но если вам не требовалось напоминать о том факте, что мы с вами обручены, то сообщить об этом мистеру Гауэру было совсем нелишне.
   – Этот негодяй не хотел верить, что капитан Фрекенхем существует!
   Едва заметная улыбка тронула губы Чейза.
   – И тем не менее вот он я.
   Харриет заморгала. Нуда, вот же он, здесь. Больше шести футов крепких мускулов и костей, строгий взгляд голубых глаз и суровая, дух захватывающая мужская красота все это упаковано в одном незнакомом и к тому же очень опасном мужчине. Даже когда он лежал на кушетке и, по-видимому, чувствовал себя вполне свободно и непринужденно, от него исходило острое, почти убийственное обаяние.
   – Сэр, вы все еще не помните, как вас зовут на самом деле?
   – Увы, нет. – Он коснулся повязки на голове. – Но раз ваша матушка говорит, что я капитан Фрекенхем, значит... – Их глаза встретились. – И вообще, почему я должен подвергать ее слова сомнению?
   Харриет опустила глаза. Какой бы безумной ни казалась мысль убедить незнакомца в том, что он капитан Фрекенхем, они уже прочно увязли в этой авантюре. После того как Гауэр встретился с ним, он непременно будет пытаться доказать обратное.
   Улыбка новоявленного капитана стала еще шире.
   – Я вот что думаю – тот факт, что мы с вами обручены и нам предстоит сочетаться браком, открывает новые перспективы для наших отношений.
   – Новые перспективы? – переспросила Харриет как можно любезнее – она не могла не заметить, что он смотрел на нее, как лакомка на вожделенную сдобную булочку.
   Чейз приподнялся на кушетке, натянувшийся сюртук едва не треснул на его мускулистых плечах.
   – Раз уж мы все равно поженимся, почему бы нам не вести себя соответственно, как будто мы влюбленная парочка накануне свадьбы?
   – Хороша парочка! Еще не зная, что мы обручены, вы затащили меня к себе на колени и поцеловали. Что же вам потребуется теперь? Нет, ни слова больше. Просто знайте: я не потерплю столь неподобающего поведения.
   Чейз пожал плечами:
   – Вам придется простить мое недостойное поведение – ведь я утратил память, а вы не удосужились просветить меня насчет моей подлинной личности. – Он нахмурился. – Кстати, почему вы не сказали мне, кто я и кем мы приходимся друг другу?
   Почему? Да потому, что она не обладала и одной десятой воображения своей матери.
   – Я не сказала вам, кто вы, это верно. Но разве не лучше было бы, если бы вы сами вспомнили об этом? Да это и не важно, в конце концов. Были мы обручены или нет, это не дает вам никакого права вести себя со мной слишком фамильярно.
   – Тут мне нечего возразить, но вашему жениху, я полагаю, не возбраняется иногда позволять себе некоторые вольности...
   – Вольности?
   – Ну, прикосновения, поцелуи и все такое прочее.
   – Вот уж нет. Я не желаю ни прикосновений, ни поцелуев, ни тем более «всего прочего».
   Чейз вскинул брови:
   – Знаете ли, я не думаю, что бравый капитан был столь уж робким влюбленным. Зачем же этот вид недотроги?
   Харриет сжалась. Теперь ее раздражал его тон, выражение его лица и вообще все в нем, но вряд ли она могла возражать, когда он называл ее недотрогой. Ситуация становилась невыносимой, и все по вине ее матери. Сначала Эльвира выдумала этого красавчика, капитана Фрекенхема, затем оживила его и заставила, расхаживая по комнате, произносить кошмарные вещи. Но наихудшим из всего оказалось то, что этому нахалу было позволено развалиться на кушетке в гостиной, словно он был здесь хозяином.
   Харриет сжала виски ладонями. На носу стрижка овец, а затем предстояло еще упаковать шерсть, отвезти ее на рынок и продать. А если им не удастся получить за нее хорошие деньги, все их труды пойдут насмарку.
   Точно также все пойдет насмарку, если «капитан Фрекенхем» вдруг обретет память в самый неподходящий момент. Девушка ни секунды не сомневалась, что тогда он придет в ярость, и никто не посмеет упрекнуть его за это. Впрочем, в самом ли деле он утратил память?
   Харриет бросила на «капитана» подозрительный взгляд, но так ничего и не смогла прочитать на его невозмутимой физиономии.
   Господи, как все запутанно! И очень может быть, что все зря... Если у Гауэра и имелись какие-либо подозрения, то теперь, после устроенного матерью бездарного представления с капитаном Фрекенхемом в главной роли, они только укрепились.
   Не найдя выхода для переполнявшего ее разочарования и тревоги, Харриет остановила взгляд на мнимом капитане.
   – Если вы ждете, что я принесу вам обед, то как бы вам не умереть с голоду.
   На его лице вновь промелькнула улыбка.
   – А вы колючая штучка, вам палец в рот не клади, верно ведь?
   – Просто я слишком занята делами, чтобы еще и прислуживать вам.
   Чейз встал и лениво потянулся.
   – Прямо скажем, тяжелый случай, любовь моя. – Его оценивающий взгляд пробежался по ее фигуре и задержался на лице. – Уж очень вы аппетитная и соблазнительная.
   Харриет не могла не признать, что «капитан» был поразительно хорош собой, каждое его движение излучало силу, а при виде его темных волос, ниспадавших на лоб в пугающем контрасте с белыми бинтами повязки, его голубых глаз, затененных длинными черными ресницами, у нее перехватывало дыхание. Он выглядел как принц из сказки, хотя скорее всего мог оказаться кем угодно, только не принцем.
   – Я не пытаюсь ничего усложнять; просто вы не понимаете, насколько тяжело наше положение.
   – Вот уж нет, я все отлично понимаю: ваша матушка мне все подробно объяснила. Банк преследует ваше семейство, требуя последний платеж за Гаррет-Парк, и единственное, что удерживает его, чтобы не стать еще более настырным, – это надежда на то, что я, бравый капитан, появлюсь наконец с грузом золотых монет и разом решу все проблемы.
   – Так много нам не нужно, нам хватило бы и одной монетки. – Харриет вздохнула.
   – Приятно слышать. – Он ей явно не верил. – Ваша матушка объяснила мне, насколько важно, чтобы мистер Гауэр не заподозрил, будто здесь что-то не так, и потому я просто притворился, что все помню. По правде сказать, мне кажется, что я провернул чертовски хорошее дельце, с учетом того, как мало мне обо мне рассказали. Ваша матушка была не слишком щедра на полезные подробности о... моем прошлом.
   Харриет вздохнула.
   – Мама вообще о многом говорит весьма расплывчато.
   – И тем не менее я сумел собрать все воедино.
   – Я полагаю, мне следует выразить вам благодарность за ваш тяжкий труд.
   Чейз ехидно ухмыльнулся:
   – Нет, если вы боитесь, что это причинит вам физический ущерб.
   Ну вот, опять! Впрочем, она не возражала видеть его глупым выскочкой и фатом – тогда по крайней мере ее раздражение могло находить выход.
   – Спасибо вам за все ваши усилия... Вот только разве обязательно было приводить так много деталей? Название корабля, порт, где он стоит на ремонте...
   Чейз пожал плечами. А она наблюдательна, эта мисс Уорд. Он, разумеется, не собирался говорить ничего конкретного, но напыщенность и самодовольство Гауэра вынудили его.
   – Детали делают ложь более достоверной и убедительной.
   – Похоже, для утратившего память вы довольно много знаете о лжи и о том, как ею пользоваться. Вы так хорошо ее применяете. Видимо, у вас врожденный талант к этому...
   – Какой же моряк не любит рассказывать морские байки!
   Харриет прищурилась:
   – Не знаю, как насчет всех моряков, но нам и одного более чем достаточно.
   Это решило все. Чейз был голоден, и у него жутко разболелась голова. Хуже того, его окончательно достала своими рассуждениями эта малышка с такими полными чувственными губами, что он с трудом сдерживался, чтобы немедленно не поцеловать ее.
   – Похоже, вы и прежде не питали ко мне нежных чувств, свойственных влюбленным. До того как меня ударили по голове, мы так же пикировались, как сейчас?
   – Я вообще не припомню такого, чтобы мы не спорили.
   – Как все это грустно...
   Ее рот дрогнул, затем растянулся в улыбку, переросшую в веселый смех. Это был самый волнующий и чувственный смех, который Чейзу когда-либо приходилось слышать. Дрожь сотрясла его тело, и он пожелал себе еще не раз услышать этот смех.
   – Матушка показала вам всю одежду, которую мы подобрали в лесу? – неожиданно спросила Харриет.
   – Да, а что?
   – Вы узнали что-нибудь?
   – Узнал? – К счастью, Чейз вовремя спохватился – он ведь ничего не помнил о себе. – Нет, конечно же, я ничего не узнал.
   Неожиданно он вспомнил о блеснувшем на солнце кольце его матери, и у него упало сердце. Как теперь сказать братьям, что он потерял самую ценную вещь, оставшуюся им от матери? Может, ему еще удастся вернуться на то место, где на него напали, и поискать кольцо?
   – Значит, грабители унесли все ценное?
   – Похоже, что так.
   Ее губы тронула легкая улыбка.
   – Подождите здесь.
   Повернувшись на каблуках, Харриет быстро вышла из комнаты и почти тут же вернулась.
   – Я его хранила в библиотеке и едва не забыла о нем. – Она подошла к Чейзу и вытянула руку: на ее ладони что-то лежало.
   Чейз опустил глаза и замер. Кольцо, талисман Сент-Джонов! Слава Богу, оно не пропало.
   Чейз протянул руку к кольцу, но тут же, встретив понимающий взгляд Харриет, остановился.
   – Это... это мое?
   Она удивленно вскинула брови, вызывая его на признание:
   – А вы что скажете? Это ваше?
   Проклятие! Он отдернул руку. Как ловко она ведет с ним свою игру!
   – Я-то думал, что, возможно, оно принадлежит мне, иначе вы не принесли бы его сюда.
   Пальцы Харриет сомкнулись на серебряной вещице, на губах появилось подобие улыбки.
   – Мы нашли кольцо поблизости от того места, где вас ранили, и оно могло быть вашим. – Девушка лукаво взглянула на него из-под длинных ресниц. – Но раз так... – Она опустила руку и быстро сунула кольцо в карман.
   Чейзу с трудом удалось сохранить равнодушное выражение лица. Ах ты, хитрая лиса! Ну да ладно, существует масса способов залезть в карман к женщине. Если понадобится, он разденет донага эту чопорную мисс Уорд. Впрочем, в эту игру играют двое, и кто знает, может, в выигрыше останутся оба?
   Харриет испытующе взглянула на него:
   – Я, наверное, не слишком любезна с вами, а ведь вы... так помогли нам.
   – Чепуха! Я всего лишь убедил этого идиота из банка, что действительно существую, а заодно убедился, что он имеет самые неприличные намерения в отношении вас.
   Харриет удивленно вскинула глаза:
   – Неприличные?
   – Разумеется. Я ведь видел, каким взглядом он смотрел на вас.
   Только теперь Чейз осознал, что ему это очень не понравилось. Забавно, как, всего лишь притворяясь, можно войти в роль и переживать все по-настоящему.
   – Ваша матушка не сказала мне, что он имеет на вас виды.
   – Она не знает. По правде говоря, я сама до сегодняшнего дня не знала этого.
   Заметив, как скривились ее губы, Чейз нахмурился: у него самого была сестра, и в нем проснулся инстинкт мужчины, защитника.
   – Это было неприятным шоком для вас?
   – Ну, скажем... большой неожиданностью. – Харриет зарделась. – И все же это ни в малейшей степени не оправдывает ваше поведение. У вас не было никакой необходимости казаться таким... невоспитанным, да еще и простолюдином.
   – А мне так очень нравится быть простолюдином.
   Внезапно Чейз подумал, что, пожалуй, он и стал им. Живя в Лондоне и нося фамилию Сент-Джон, он счастливо избегал массы житейских трудностей и неудобств, чего здесь ему вряд ли следовало ожидать.
   – Возможно, меня слегка занесло, но ведь я не помню, каково это – быть капитаном дальнего плавания, и еще меньше – каково быть женихом. Вот и пришлось импровизировать на ходу.
   – К вашему сведению, капитан Фрекенхем никогда бы не устроил подобного представления.
   – Разве?
   – Никогда. Он настоящий джентльмен.
   – Он?
   Девушка вспыхнула:
   – Я хотела сказать, вы.
   – Возможно, удар ослабил некоторые сдерживающие центры у меня в голове.
   На этот раз Харриет сумела сдержать усмешку.
   – Вы просто неисправимы. Разве вам не ясно, что мистер Гауэр попытается опровергнуть все, что вы ему сказали? А когда он обнаружит, что это неправда...
   – Я скажу ему, что я ошибся. Мог же я что-то перепутать.
   – Что-то – да, но для капитана забыть название и местонахождение собственного корабля? Это совершенно невозможно.
   Очко в ее пользу. Впрочем... Чейз тронул повязку:
   – Послушайте, ведь меня ударили по голове, причем очень, очень сильно...
   – Да, но мы не можем допустить, чтобы у Гауэра возникли подозрения по поводу капитана или он вдруг догадался... – Харриет замерла и уставилась на собеседника, словно он совершил что-то ужасное.
   Чейз поднялся. Она уже почти сказала это... Почти. Он вплотную приблизился к ней:
   – Гауэр догадался что?
   – Ничего. – Она сжала губы.
   С высоты своего роста Чейз не мог посмотреть ей прямо в глаза, тогда он поднес палец к ее подбородку и поднял его вверх.
   – Мисс Уорд, почему у меня постоянно создается впечатление, что ни вы, ни ваша матушка не хотите быть откровенными со мной?
   Отступив на шаг, Харриет опустила глаза.
   – Если у вас такое ощущение, то скорее всего это является следствием ушиба головы. Я даже рискну заявить, что у вас слегка поехала крыша.
   Чейз сделал еще шаг к ней, и она, отступив на шаг, оглянулась на дверь.
   – Даже не думайте, – мягко предостерег Чейз. – Бегством делу не поможешь.
   Харриет остановилась и задиристо вскинула подбородок.
   – Уорды никогда не убегают, – заявила она надменно. – Хотя если бы мне захотелось рвануть отсюда, вряд ли вы успели бы что-нибудь предпринять.
   – Это я не успел бы? – Он опять двинулся к ней, только в этот раз сделал небольшой шаг в сторону. В ответ Харриет сделала шаг в противоположном направлении и в результате оказалась зажатой между креслом с одной стороны и незнакомцем – с другой.
   – Черт! – сжала губы, – дайте же мне пройти!
   У нее были чрезвычайно притягательные глаза, огромные и манящие, с тонко очерченными бровями.
   – Может, вы все же скажете мне, мисс Уорд: я, по-вашему, действительно капитан Фрекенхем?
   – Да, именно так. – Харриет даже не моргнула, подавшись вперед, она сощурилась, сохраняя самое серьезное выражение лица, – и вы не можете ни отрицать, ни опровергнуть это, если только...
   – Если что?
   – Если вы сами не считаете себя кем-то другим. – Она вскинула брови. – Вы знаете, кто вы?
   Это начинало его забавлять. Она не верила ему, когда он заявлял, что не помнит, кто он такой, а он не верил ей, когда она утверждала, что он капитан Фрекенхем. Но чтобы доказать ей, что она заблуждается, он должен был признаться в собственной лжи.
   Ситуация складывалась в высшей степени сложная и двусмысленная. Чейз, конечно же, отлично знал, кто он на самом деле, но не мог сказать этого Харриет и ее матери. Сплетни могли бы достичь ушей его братьев и раскрыть им тайну его местонахождения, поэтому он не мог рисковать.
   – Если вы и ваша матушка утверждаете, что я капитан Фрекенхем, значит, так оно и есть.
   Напряженность отчасти спала, и Харриет одобрительно кивнула:
   – Конечно же, это так.
   Чейз не знал, смеяться ли ему или продолжать доводить до белого каления храбрую малышку, этакого воробушка, посмевшего залететь в клетку льва. В высшей степени вероятно, что при всей внешней колючести и неприступности мисс Уорд приключение с ней может оказаться восхитительным.
   – А ведь у вас очень выразительные формы, не правда ли? – Он почесал подбородок.
   – Прекратите немедленно! – Харриет вся вспыхнула.
   – Но вы же сами приучили меня так смотреть на вас. А еще трогать и ласкать вас. – Повинуясь неудержимому порыву, он сжал в пальцах локон, небрежно лежавший на ее плече.
   Харриет проворно отскочила, шелковистые волосы выскользнули из пальцев Чейза, и его взгляд на секунду задержался на ее груди. Она была небольшой, но хорошо сформированной, как раз такой, чтобы уместиться в его ладонях. Его пальцы сжались при этой мысли, а перед глазами на мгновение возникло ее обнаженное и податливое тело...
   – Послушайте, мистер...
   – Капитан, – мягко поправил Чейз.
   – Что бы вы собой ни представляли...
   – Вы хотели сказать, кого бы?
   – Нет, – оборвала она. – Именно что бы вы собой ни представляли, вы ведете себя по-хамски, разглядывая меня, как корову, которую собираетесь купить.
   – Я просто пытаюсь вспомнить вас. Должно же быть что-нибудь этакое, – Чейз намеренно принялся разглядывать ее грудь, – что могло бы дать толчок и пробудить мою память.
   Харриет сложила руки на груди:
   – Могу вас заверить, вы никогда не видели меня в другом виде, чем сейчас.
   – Никогда?
   – Никогда.
   – Хм... И вы уверены, что мы никогда...
   – Никогда!
   Чейз сделал вид, будто пытается обдумать услышанное, затем кивнул:
   – Ну что ж, хорошо. Хотя все это очень странно. Мне не хотелось спрашивать вас об этом, но... У вас все в порядке?
   – А что у меня может быть не в порядке?
   – Ну, я не знаю, это вы должны сказать мне. – Чейз похлопал себя по повязке. – Ведь это я не могу вспомнить, а не вы.
   Харриет снова вздернула подбородок:
   – Послушайте, мистер...
   – Капитан.
   Она на мгновение закрыла глаза.
   – Капитан, ладно, пусть. Так вот, мы с вами были обручены, но... этим все и ограничилось.
   Чейз разочарованно вздохнул:
   – Тогда понятно.
   – Я полагаю, мы уже достаточно поговорили на эту тему, мистер... капитан, так что извините, у меня масса дел. Чувствуйте себя как дома и ждите – матушка должна скоро вернуться.
   Помедлив, молодой человек отступил в сторону, и Харриет, едва заметно кивнув ему, стремглав выскочила из комнаты.
   Чейз с трудом сдержал ухмылку; в этой хрупкой, внешне выдержанной женщине ему виделся огонь, готовый в любой момент вырваться наружу. Интересно, подумал он, как эта ее с трудом сдерживаемая страстность проявилась бы в постели?
   Мысль о том, что могло бы произойти и, со всей вероятностью, еще произойдет, словно повернула какой-то рычаг у него в голове, будто звезды сами собой выстроились в ряд. Чейз покидал страну, оставляя позади все самое дорогое для него, и в то же время он оставался здесь, играя роль беззаботного капитана дальнего плавания. Так, может, ему вообще не следовало уезжать из Англии? Пока никто из не столь многочисленных жителей этого местечка не узнал в нем Сент-Джона, его братья ничего о нем не услышат...