Хокинс Карен. Как покорить леди

   – Я... я не знаю...
   – Откуда я отправлялся в плавание?
   – О, мы никогда...
   – А мой экипаж? Они приедут за мной сюда или я встречусь с ними в другом месте?
   – Господи! – Миссис Уорд схватилась за голову. – Я, конечно же, могу ответить, но не сегодня. Видите ли, я немного расстроена, потому что мистер Гауэр сейчас здесь, а это всегда сбивает меня с толку.
   Чейз незаметно пожал плечами. По его мнению, в этом доме происходило нечто странное. Его хозяйка не только утверждала, что он был кем-то, кем он не был, но, похоже, она почти ничего не знала о том, кем он предположительно должен быть. Скорее всего капитан Фрекенхем являлся плодом чьего-то воображения, и только. У Чейза от удивления полезли глаза на лоб. Неужели это правда? Неужели семейство Уордов выдумало капитана, пытаясь отсрочить претензии банка? Некоторое время он безмолвно размышлял об этом, и в конце концов в его глазах появился проблеск понимания.
   – Давайте посмотрим, правильно ли я оцениваю ситуацию. Банк потребовал вернуть кредит, а вы перед служащими банка сослались на капитана Фрекенхема...
   – Ну да, то есть на вас, – вставила миссис Уорд, и в ее голосе зазвучала надежда.
   – На капитана Фрекенхема, которым, по вашим словам, являюсь я, – неумолимо поправил ее Чейз. – Так вы сделали это с целью выиграть время?
   – Именно. За исключением мистера Гауэра, все остальные были вполне удовлетворены. Но слава Богу, теперь вы здесь, и мы можем окончательно развеять его сомнения на этот счет. Все, что нам нужно, – это показать вас мистеру Гауэру, естественно, ненадолго, поскольку вы ведь ранены... Надеюсь, после этого он перестанет задавать нам столько ненужных вопросов.
   – Как я понимаю, вы желаете, чтобы я скрыл, что не помню, кем являюсь на самом деле?
   – Если вас это не затруднит. А еще лучше, если ваша память все же напомнит вам, что вы и есть капитан. – Миссис Уорд сложила руки на груди. – Поверьте, это решило бы все! У нас будет время, чтобы отвезти шерсть на аукцион, и потом...
   – Шерсть?
   – Ну, да. Харриет купила несколько сотен овец, и когда мы проведем их стрижку, продадим шерсть, то сможем сделать последний платеж. Тогда Гаррет-Парк наконец-то будет полностью принадлежать нам.
   Так они, оказывается, фермеры и разводят овец. Вот почему сквозь милый аристократический акцент мисс Харриет Уорд иногда слышался выговор прачки. Теперь Чейзу сразу стала ясна масса непонятных вещей. Впервые с тех пор, как он пришел в сознание, Чейз осмотрелся вокруг. Комната, квадратная и просторная, с двумя огромными окнами, позволявшими солнечным лучам свободно проникать внутрь, благодаря теплой расцветке стен до последнего момента казалась ему роскошно обставленной. И только теперь он обратил внимание на темные потеки и пятна на коврах, на отсутствие украшений на стенах и на откровенно поношенные, вытертые покрывала.
   Семейство Уорд, может, и имело благородные корни, но жило не слишком зажиточно; вот почему, подстегиваемые нуждой, они придумали фиктивного жениха для мисс Харриет, рассчитывая, видимо, удержать банк от дальнейших мер.
   Это был дерзкий ход, и Чейз посмотрел на хозяйку с невольным уважением.
   – У вас были трудные времена...
   – О да! Мой муж несколько лет назад отошел в мир иной, и я осталась одна с тремя дочерьми и двумя сыновьями. До сих пор мы как-то выходили из положения и держались на плаву, но сейчас... – Она положила руку Чейзу на плечо, в ее глазах читалась мольба. – Капитан Фрекенхем, нам нужна ваша помощь.
   Чейз посмотрел на руку, покоившуюся на его плече. Великий Боже, в ее глазах он был просто рыцарем на белом коне!
   Впрочем, если и не был рыцарем, он все же был благородным человеком.
   – Миссис Уорд, я не капитан Фрекенхем.
   – Нет? Но кто же тогда?
   Чейз уже собрался ответить, но вовремя вспомнил, что, по собственной версии, утратил память и не имеет права помнить, кто он такой. Если бы он вдруг вспомнил свое имя, в тот же день слух о нем дошел бы до его братьев, и они наверняка попытались бы отговорить его от намерения покинуть Англию. Кроме того, ему было стыдно бросать Уордов в столь бедственном положении.
   Чейз нахмурился. А если все же... Великий Боже, ему самому не верилось, что он будет хотя бы рассматривать такую возможность, а вот на тебе... И все-таки: что, если он согласится стать капитаном Фрекенхемом хотя бы на несколько дней? Это очень помогло бы Уордам, а заодно дало ему безопасное убежище до окончательного выздоровления. Идея путешествовать с раненой головой отнюдь не привлекала Чейза. К тому же, хотя ему и очень не хотелось признавать это, ему совсем не нравилось, что мисс Харриет может в этот момент кокетничать с каким-то банковским чиновником. Разумеется, она добьется своего, но какой ценой? Девушка еще слишком юна, чтобы расплачиваться за недальновидность своего отца. У Чейза была сестра того же возраста, что и Харриет, поэтому сложившаяся ситуация казалась ему совершенно нетерпимой.
   Он бросил задумчивый взгляд на миссис Уорд:
   – Пожалуйста расскажите мне подробнее о капитане Фрекенхеме.
   Почтенная дама нервно поправила кружевной чепчик.
   – Подробнее? Ну конечно! Значит, так, вы – капитан Джон Фрекенхем, и у вас есть большущий корабль.
   – Это я уже знаю. А как насчет братьев и сестер?
   Миссис Уорд прикусила губу:
   – Я не уверена.
   – Но вы хотя бы знаете, где я родился?
   – В Девоншире, наверное. А может быть, в Йоркшире. Нет, постойте. – Она наклонилась ближе к нему: – В Озерном крае, там так мило! Я путешествовала там с моим дядюшкой в возрасте десяти лет, и это было просто чудесно.
   – Значит, вы не знаете, откуда я родом...
   Ее улыбка мгновенно увяла.
   – В общем-то... нет. Правда, никто никогда этим и не интересовался... Да и вы сами нам никогда этого не говорили, – уже более бодро произнесла миссис Уорд. – Эта тема никогда не обсуждалась.
   – Хм... И как же долго я находился в плавании?
   – Ну, как сказать...
   – А какие товары я возил? Чай? Шелк?
   – Поймите, я не...
   – Что «не»? Вы хотя бы знаете, сколько мне лет?
   – Сколько лет? А разве это важно? Все, что от вас требуется, так это вспомнить, что вы обручены с Харриет и при этом должны скоро получить большую сумму денег.
   В этот момент Чейз решил, что все же будет полезно выудить у миссис Уорд признание в обмане, однако, заметив подозрительный блеск ее карих глаз, он сразу передумал. Только не слезы. Он не выносил, когда женщины плачут. Еще в раннем возрасте, когда его маленькая сестра Сара принималась плакать, он всегда уступал ей; но даже сейчас, когда Сара вышла замуж и стала графиней и матерью двоих детей, ничего не изменилось, и если она обращалась к Чейзу со слезами на глазах, он делал для нее все, о чем бы она ни попросила. Кстати, женщина, которую сбила его карета, – плакала ли она? Услышал ли ее кто-нибудь? Помог ей? А может, она осталась умирать в одиночестве на холодной, мокрой от дождя дороге?
   При этой мысли голова Чейза начала раскалываться от боли. Как ему дальше жить с этим? И как все это воспримут его братья? Он коснулся виска, где боль была особенно сильной. Что ему делать дальше? Впрочем, он обдумает это потом, когда ему станет хоть немного лучше.
   – Дьявольщина! – неожиданно вырвалось у него.
   – Простите?
   – Это вы простите меня.
   Губы миссис Уорд тронула чуть заметная улыбка.
   – Ничего страшного. Мистер Уорд тоже славился такими случайными оговорками.
   Чейз с интересом посмотрел на хозяйку дома и тут же убедился, что ее глаза поразительно похожи на глаза ее дочери.
   – Капитан Фрекенхем, – услышал он вдруг собственный голос. Вероятно, он произнес это имя, уже примеряя его на себя.
   Миссис Уорд снова склонилась над ним, и Чейз вспомнил о Харриет, которой внизу досаждал мистер Гауэр. Хотя они никогда не встречались, он отлично представлял себе, что это за человек.
   – Что ж, пожалуй, я сделаю это.
   – Вот спасибо! Вы будете превосходным капитаном Фрекенхемом!
   – Вы уверены?
   – О, я хотела сказать, вы и есть капитан Фрекенхем, и, конечно же, вы сделаете все как следует.
   – Хм... ладно. Раз уж встречи с мистером Гауэром мне не избежать, будет лучше, если вы расскажете все, что вам известно об этом славном капитане, или, точнее, то, что знают о нем все с ваших слов.
   Миссис Уорд скромно опустила глаза:
   – Что ж, начнем с того, что капитан Фрекенхем очень хорош собой и при этом является очень состоятельным человеком, но, кажется, я уже говорила вам это.
   – Неоднократно.
   – Только потому, что это очень важно.
   – Несомненно. Что еще?
   Миссис Уорд задумчиво почесала подбородок:
   – Люсинда Карлтон говорила мне, что капитан зарабатывал деньги, плавая в страны Индийского океана. Я думаю, это очень интересно, поскольку...
   – Люсинда Карлтон? Это еще кто?
   – Подруга.
   – Подруга капитана?
   – Нет, она никогда его не видела, и никто не видел. За исключением, – поспешила добавить миссис Уорд с виноватым видом, – одной только Харриет. Она, конечно же, встречалась с ним – я хотела сказать, с вами – довольно часто. И все мы здесь, в Гаррет-Парке, знали его – я имею в виду, вас – очень хорошо.
   – Но как же тогда эта Люсинда Карлтон слышала, что капитан – простите, я – заработал свое состояние таким образом, если она никогда со мной не встречалась?
   Миссис Уорд снова задумалась.
   – Не уверена. Просто похоже, что она знает все.
   – Ясно. – Чейз кивнул, хотя ему ничего не было ясно. – Что-нибудь еще?
   – Что ж... От леди Чедроу я слышала, что вы чуть хромаете из-за раны, полученной в схватке с пиратами. – Казалось, что от улыбки миссис Уорд в комнате стало светлее. – По-видимому, вы очень храбрый человек.
   Чейз посмотрел на нее в упор:
   – Скажите, миссис Уорд, сколько людей знают о существовании капитана?
   – Практически весь город. О вас здесь говорят уже не одну неделю.
   Дьявольщина! Пожалуй, он поторопился, согласившись выдать себя за известного человека, да еще и несуществующего. Как бы это не привлекло к нему ненужное внимание.
   – Я не уверен, что это сработает. Слишком много неясной информации...
   Миссис Уорд вскочила так резко, что стул, покачнувшись, поцарапал деревянный пол.
   – Все сработает, и сработает отлично, капитан, поверьте мне. А сейчас нам пора спуститься в гостиную – я не рискую без крайней необходимости оставлять Харриет одну даже ненадолго.
   Заметив искреннюю озабоченность в глазах миссис Уорд, Чейз решил, что, пожалуй, ему действительно лучше оставаться вблизи Гаррет-Парка, где он пока будет иметь надежное укрытие.
   Вздохнув, Чейз приподнялся и спустил ноги на пол.
   – Понимаю, мы не хотим, чтобы ваша дочь пострадала от приставаний этого...
   – О нет, все гораздо проще. – Миссис Уорд двинулась к гардеробу. – У Харриет несколько вспыльчивый нрав, и она может спалить мистера Гауэра дотла, если мы вовремя не придем ему на выручку.
   Чейз едва не рассмеялся. Да, в этой малышке и вправду постоянно тлел огонек, готовый вспыхнуть ярким пламенем. Он представил, как она лежит у него на коленях, и с удивлением обнаружил, что эта картина взволновала его.
   – … подобрал всю вашу одежду, которую ему удалось найти в лесу, – донесся из гардероба голос миссис Уорд, она копалась в аккуратно развешанной одежде. – По-видимому, грабители разорвали ваши чемоданы в поисках ценностей. Две рубашки уже не подлежат ремонту, но остальные, похоже, в порядке.
   Чейз усмехнулся:
   – Теперь я надеюсь только на вас. Пожалуйста, подберите мне что-нибудь подходящее.
   – Подходящее?
   – Ну да – для хромого богатого капитана дальнего плавания, которому вскоре предстоит встреча с банкиром.

Глава 7

   Гордость – это самая постоянная, самая стойкая, самая упрямая страсть из всех, и вы, Сент-Джоны, давно знаете это.

Виконтесса Брендфорд – своему другу Девону Сент-Джону во время партии в бильярд, которая вскоре закончилась ее полной победой.

   Харриет стрелой неслась вниз по лестнице, и ее каблучки звонко стучали по выщербленным деревянным ступенькам. Наконец-то ей удалось вырваться из проклятой комнаты, где лежал красивый незнакомец. Хвастун и фанфарон – вот что она думала о нем. Перескочив последнюю ступеньку, Харриет взглянула на себя в зеркало. Господи, как ее волосы могли так запутаться! От мелькнувшей перед глазами картины – она лежит на коленях у странного гостя – ее щеки ярко запылали, и она тут же принялась поспешно вытаскивать шпильки в тщетной попытке уложить непослушные локоны, торчавшие в разные стороны.
   – Чертов мужик, – пробурчала она вслух. – Это все он виноват. Если бы он вел себя как джентльмен и не обращался со мной как с кокеткой или распутницей, мать никогда не застала бы меня в столь пикантной ситуации.
   Впрочем, разумеется, смазливому незнакомцу было на это наплевать: похоже, случившееся его даже развеселило. Каков наглец! Но хуже всего было то, что Харриет сама поддалась шарму его неотразимой улыбки и озорных синих глаз. Впрочем, даже при этом она охотно предпочла бы его компанию общению с мистером Гауэром. Этот человек определенно не нравился ей. У них была небольшая разница в годах, однако вел он себя так, словно был намного старше ее. Впервые Гауэр появился в Гаррет-Парке три года назад, когда стал служащим банка, но до сих пор вел себя грубо, требовательно и откровенно назойливо.
   Миссис Мэйпл, экономка, вышла из гостиной с пустым подносом в руках.
   – Вы бы лучше пошли к нему, пока он не потребовал новую булочку – у меня больше ни одной не осталось, придется принести ему воскресный пирог, если он попросит еще. Он и так уже съел все наши яблочные пирожные!
   Великолепно. Неприятный банкир не только нарушил покой всей семьи, но, словно гигантская раскормленная мышь, прогрызал себе дорогу сквозь их кладовку. Гауэра отличала неумеренная жадность, и, возможно, именно поэтому Харриет всегда чувствовала себя рядом с ним неловко. К тому же он иногда смотрел на нее таким взглядом, что ей казалось, будто она была очень большим желудем, а он – гигантским поросенком.
   – Я постараюсь, чтобы этот человек поскорее ушел, – твердо заявила Харриет, надеясь, что взвалила на себя не слишком трудную задачу.
   При этих словах выражение лица миссис Мэйпл смягчилось, она протянула руку и поправила волосы, ниспадавшие на лоб Харриет.
   – Вы выглядите прелестно, моя дорогая! Так я объявлю ему о вашем приходе?
   – Не надо. Лучше я объявлю сама. – Харриет слегка поморщилась. – Это сэкономит нам лишние полминуты.
   В этот момент входная дверь открылась, и Харриет, обернувшись, увидела в дверях Стивена: его левая нога была основательно забинтована, а не слишком длинные костыли с трудом позволяли ему передвигаться. При виде Харриет он остановился, и на его лице появилось виноватое выражение.
   – А, так ты здесь! Как там наш раненый?
   – С ним все в порядке, хотя он утверждает, что ничего не помнит.
   – Утверждает? – Брови у Стивена взлетели вверх. – Что ты имеешь в виду?
   – Как раз то, что я сама хотела бы побольше узнать о нем. Похоже, ему очень удобно, чтобы все считали, будто он потерял память.
   – Ты всегда была слишком подозрительной, Харри. Его рана мне показалась довольно серьезной, и вполне вероятно, что он говорит правду. Кроме того, какие у него могут быть резоны, чтобы так нагло врать?
   Тут в разговор вмешалась миссис Мэйпл:
   – Может, джентльмен просто решил немного побездельничать, а заодно сожрать всю нашу провизию? Так на это есть мистер Гауэр.
   Харриет покачала головой:
   – У него одежда от дорогого портного, и один его конь стоит целое состояние.
   Стивен радостно заулыбался:
   – Я только что видел его коня. Первоклассная штучка, доложу я вам!
   Как и у Софии, у Стивена были отцовские рыжеватые волосы, торчащие во все стороны легкими завитками, его мешковатая рабочая одежда говорила о том, что он, вероятно, возился с овцами.
   – Тебе же нельзя работать, пока твоя нога не зажила.
   Стивен нетерпеливо пожал плечами:
   – Со мной все в порядке. Я лишь подправил дверь в зернохранилище, а то она плохо закрывалась.
   – Если что-то нужно сделать, пусть этим займется Джем.
   – Он на поле с коровами. София и Офелия уехали с ним на телеге.
   Миссис Мэйпл улыбнулась:
   – Уж я-то знаю Джема, он наверняка дрыхнет где-нибудь под деревом, а девочки делают всю работу. Если требуется помощь, то надо звать мастера Деррика.
   В глазах Стивена промелькнула хитрая искорка.
   – Деррик уже помог мне, причем очень даже здорово.
   – Правда? И каким же образом? Я видела его, но он ничего не говорил об этом; сказал только, что приехал мистер Гауэр и теперь ожидает в гостиной.
   Улыбку как ветром сдуло с лица Стивена.
   – У нас в гостиной?
   – Ну конечно, – сказала Харриет.
   – Ах, мне так хотелось, чтобы он уехал, – проворчала миссис Мэйпл. – Тогда он не сожрал бы все булочки, которые кухарка испекла специально для миссис Уорд.
   – Стивен, вы с Дерриком выкинули какой-нибудь номер, разозливший его, верно?
   – Ничего мы не делали.
   – Так-таки и ничего? Или вы просто не хотите сказать мне об этом?
   Стивен с невинным видом пожал плечами:
   – Тебе лучше спросить самого мистера Гауэра. Только имей в виду, он может быть несколько не в духе...
   Харриет больше ничего не стала спрашивать – всякий раз, когда она видела мистера Гауэра, он был не в духе.
   – Я же просила вас обоих прекратить ваши шуточки над ним. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы утихомирить его в прошлый раз, когда вы налили клей в его шляпу, и ему пришлось остричь волосы, чтобы снять ее.
   Стивен ухмыльнулся:
   – Это Деррик придумал. А ведь здорово получилось, верно? Но не бойся, в этот раз речь идет просто о несчастном случае. – Он скривил губы. – Забавная случайность, и не более того.
   Ну вот, хоть одна маленькая радость, чтобы скрасить неудачный день.
   – Ладно, я пойду и спрошу, чего хочет мистер Гауэр на этот раз, – произнесла Харриет с тяжелым вздохом. – И если он уже в дурном настроении, дальнейшее промедление ни к чему хорошему не приведет.
   – Ладно, ты займись им, – удовлетворенно заявил Стивен, – а я посмотрю, чем можно помочь маме и нашему раненому. Желаю хорошенько развлечься с мистером Гауэром! – В словах Стивена прозвучала откровенная издевка.
   – Ох, баловник, – неодобрительно покачала головой миссис Мэйпл, когда скрип деревянных ступенек под ногами Стивена затих.
   – Вылитый отец. – Харриет постаралась скрыть улыбку.
   – Это уж точно. Он был хороший человек, ваш отец.
   – Я знаю. Мне его так не хватает в последнее время. – Харриет вздохнула. – Пожалуй, я пойду к мистеру Гауэру, пока он не начал крушить мебель.
   – Идите, мисс. А если он станет напрашиваться на ужин, скажите ему, что он уже все съел и больше ничего не осталось.
   – Ладно, так и скажу. – Харриет кивнула экономке и направилась в гостиную.
   Едва она, войдя, закрыла за собой дверь, стоявший у окна высокий человек повернулся к ней. На нем был коричневый сюртук из камвольной шерсти и солидная желтая жилетка, в которых он выглядел весьма привлекательно. Точнее, он выглядел бы привлекательным, если бы не его совсем уж новомодная стрижка.
   Харриет прикусила губу, чтобы удержаться от язвительной реплики, и присела в реверансе:
   – Мистер Гауэр!
   Банкир церемонно поклонился:
   – Мисс Уорд!
   Несмотря на обвинения миссис Мэйпл, мистер Гауэр вовсе не напоминал толстого рождественского поросенка: скорее он походил на откормленного быка.
   – Мисс Уорд, какой приятный сюрприз! Я ожидал встретиться с миссис Уорд...
   – Матушка занята, и я сказала ей, что сама приму вас. – Харриет изобразила то, что, по ее мнению, должно было выглядеть как приятная улыбка, а затем протянула руку, на которой мистер Гауэр поспешил запечатлеть влажный поцелуй. При этом от него пошла волна запаха, столь густая, что Харриет готова была поклясться: будь свет поярче, она бы увидела этот запах.
   Она заморгала, заставляя себя не реагировать. Что это было? Обычно от мистера Гауэра пахло тоником и лаком для волос, но этот запах больше походил на... запах овечьего навоза. Он что, вывалялся в овчарне?
   Харриет поспешно отдернула руку и с трудом удержалась, чтобы не вытереть ее о юбку.
   – Мистер Гауэр, как приятно снова видеть вас! Присаживайтесь, пожалуйста. – Она опустилась в кресло вблизи двери, старательно обойдя гостя, который, улыбаясь ей, удобно устроился в кресле напротив.
   – Должен признаться, это приятный сюрприз для меня, мисс Уорд. Обычно вы отсутствуете во время моих визитов.
   – В последнее время я была очень занята. – Харриет на мгновение зажала нос рукой, и тут же ее взгляд упал на одинокий чайный поднос и пустое блюдо для пирожных. – Я вижу, вы уже выпили чаю.
   – Разумеется. К слову сказать, у вас отличная кухарка.
   – Я обязательно передам ей ваши слова. Итак, мистер Гауэр, чему мы обязаны удовольствию видеть вас?
   – Видите ли, я пришел прямо после совещания в банке. – Он многозначительно посмотрел на нее, явно выдерживая паузу и ожидая дальнейших вопросов.
   Однако Харриет не поддалась на его уловку.
   – Если вы пришли спросить, как срастается сломанная нога Стивена, то это очень мило с вашей стороны...
   Улыбка мгновенно исчезла с лица мистера Гауэра.
   – Ваши братья... – Он прервался и густо покраснел. – Я не хотел бы говорить ничего дурного, но было бы много лучше, если бы рядом с ними находился мистер Уорд.
   – О, да, много лучше, вы правы, но, к сожалению, это стало невозможным после его смерти, – сухо заметила Харриет.
   – Я прошу вас простить меня – у меня вовсе не было намерения вас обидеть, но вашим братьям необходимо постоянное влияние мужчины, чтобы кто-то направлял их неокрепшие души. Однако вы правы, говоря, что вам тоже хорошо бы иметь рядом настоящего мужчину. – Он окинул взглядом комнату, старую потертую мебель, словно оценивая каждый предмет. – Какая жалость, все так быстро ветшает и приходит в упадок...
   Харриет старалась сдержаться, чтобы не сказать что-либо очень обидное. Этот тип, излучавший уверенность и самодовольство, бесконечно раздражал ее.
   – Нам всем очень не хватает моего отца. Это был прекрасный человек.
   – Да-да, я тоже слышал про него только хорошее. Но больше всего меня впечатлило то, что он фигурирует в справочнике Дебретта. Это большая честь.
   Справочник Дебретта представлял собой список пэров Англии, и где-то в библиотеке завалялся старый запыленный экземпляр, в который Харриет давненько не заглядывала.
   – Титул унаследовал его брат, но отцу всегда было приятно, что он упомянут в этой книге.
   – Вы тоже упомянуты в ней, мисс Харриет. – Мистер Гауэр просиял, словно только что совершил нечто очень значительное.
   – Ну, да, хотя Харриет там написано с одним «р».
   – Это, должно быть, обидно, – серьезно сказал банкир. – Сначала попасть в эту почти священную книгу, а затем по ошибке лишиться заслуженной славы.
   Вместо ответа Харриет ограничилась прохладным кивком, и тут же мистер Гауэр придвинулся к краю кресла; при этом исходящая от него жуткая вонь снова усилилась.
   Подобрав юбки, Харриет отодвинулась подальше. Чем же от него так воняет?
   Мистер Гауэр нервно пригладил неровно остриженные волосы.
   – Вы себе представить не можете, как я рад неожиданному удовольствию поговорить с вами.
   – Это я уже слышала. – Харриет размышляла, как бы поскорее закончить беседу, и ей даже захотелось сказать, что она задыхается от вони.
   – Мисс Уорд, то есть Харриет, я собирался кое-что сказать вашей матушке, но, возможно...
   – Не думаю, что я давала вам разрешение обращаться ко мне по имени. – Харриет почувствовала, как внутри ее поднимается раздражение. Господи, неужели этот надутый чурбан собирается сделать ей предложение? Или он полагает... – Она встретила его взгляд, и сердце ее пошло ко дну, словно корабль, наскочивший на риф.
   – Харриет... дорогая Харриет, – на лице Гауэра появилось столь ненавистное ей самодовольное выражение, – я слишком давно знаю вашу семью, чтобы соблюдать эти смешные условности.
   Харриет пришлось дышать через нос, поскольку она так крепко стиснула зубы, что воздух больше не мог проходить сквозь них; но при этом вонь, как ей показалось, стала еще сильнее. Глаза ее начали слезиться, и она закашлялась.
   – Простите, но этот запах...
   Самодовольная улыбка тут же сползла с лица Гауэра, и оно стало пунцовым.
   – Вы чувствуете запах – вот черт! Ну, конечно же, вы его чувствуете. Я думал, что хорошо вычистил мои туфли, однако, похоже... – Он недовольно скривился. – Ну, да, это все из-за вашего брата.
   – Из-за Стивена?
   – Нет, другого. Он вынес ведро с чем-то... неприятным как раз в тот момент, когда я слезал с лошади. Боюсь, я не узнал его и попросил присмотреть за лошадью, а он, по-видимому, обидевшись, выплеснул содержимое ведра прямо на мои туфли.
   Харриет недоверчиво взглянула на кожаные туфли мистера Гауэра. Они были в пятнах грязи.
   Она наморщила нос.
   – Я уверена, Деррик сделал это не нарочно.
   – А я уверен в обратном, хотя он и заявил, что это просто случайность, ручка сама выскользнула у него из руки.
   – Если он сказал, значит, так оно и было, – решительно заявила Харриет, хотя на мгновение у нее перед глазами промелькнула хитрая ухмылка Деррика.
   – Нет, он это сделал специально! – Гауэр обиженно поджал губы.