Холт Виктория. Лев-триумфатор

   - Я хочу только, чтобы вы меня оставили в покое.
   - Вы ничего такого не хотите. Он вытащил гребень из моих волос, и они упали мне на плечи.
   - Именно такой я вас и представлял, - сказал он Я сказала:
   - Если вам нужен кто-нибудь, с кем удовлетворить свою похоть, могу порекомендовать служанку Дженнет.
   - Кто захочет иметь подделку, когда есть настоящая вещь?
   - Если вы думаете, что я с готовностью подчинюсь.., и со страстью.., и что я подобна Дженнет...
   - У вас нет женской честности. Вы подавляете свои желания, но меня обмануть трудно.
   - Хорошо обладать такой самонадеянностью, как у вас.
   - Хватит! - закричал он и одним рывком сорвал корсаж с моих плеч.
   Я, конечно, знала, что момент, которому я противилась так долго, наступил. Я не была невинной девушкой, но я боролась, как боролась монахиня за свою невинность. Я должна бороться, потому что борьба была частью наших взаимоотношений. Я не могла отрицать, что чувствовала дикое удовольствие от борьбы и моей самой большой задачей стало скрыть свои чувства от него. Я была намерена сопротивляться так долго, как только могла, так как я знала, что главное еще впереди. Он смеялся. Это была битва, которую он, конечно, выиграл. Я шептала слова ненависти, а он - слова триумфа; и я не могла сказать, почему это доставило мне такое огромное наслаждение, какого я никогда не испытывала раньше.
   Я освободилась от Джейка. Он лежал на своем тюфяке и улыбался мне.
   - Боже мой, - сказал он, - вы не разочаровали меня. Я знал, что все будет именно так с того момента, как только увидел вас.
   - Я не думала так, - сказала я.
   - Теперь вы это знаете...
   - Я ненавижу вас...
   - Можете ненавидеть. Похоже, что это объединяет лучше, чем любовь.
   - Мне не хочется в Девон.
   - Вы должны полюбить свой дом.
   - Я вернусь обратно в Аббатство.
   - Что? - спросил он. - Нося моего сына? Я буду милосерден и женюсь на вас, несмотря на то, что вы были любовницей испанца да и моей тоже.
   - Я презираю вас.
   - И поэтому не смогли уйти? Он поднялся на ноги.
   - Нет! - закричала я.
   - Да, да! - сказал он.
   Я боролась с ним. Я хотела остаться, но не могла позволить ему догадаться об этом.
   Было уже поздно, когда я еле добралась до каюты, которую делила с Хани.
   Она, взглянув на меня, прошептала:
   - О, Кэтрин!
   - Он решился на это, - сказала я. - Я знала, что это случится рано или поздно.
   - С тобой все в порядке?
   - Исцарапанная, в синяках. Чего еще можно ожидать после схватки с Джейком Пенлайоном?
   - Моя бедная, бедная Кэтрин! Это уже второй раз.
   - В этот раз было иначе, - сказала я.
   - Кэтрин...
   - Помолчи. Я не могу говорить. Иди спать. Она молчала, и я лежала, думая о Джейке Пенлайоне.
   ***
   Путешествие оказалось долгим и не столь богатым событиями. Шторм, который предвидел Джейк Пенлайон, пришел, и мы боролись с ним. Он не был таким жестоким, как тот, который обрушился на испанский галион; а может быть, "Вздыбленный лев" лучше противостоял стихии. Было ли это благодаря его капитану, непобедимому Джейку Пенлайону? Могущественный и внушительный галион казался неуклюжим в сравнении с изящным <Вздыбленным львом". Корабль бросал вызов морю. Его кидало из стороны в сторону, его шпангоуты скрипели так, как будто бы море хотело сокрушить их. Но корабль резко противостоял проливному дождю, порывистому, ураганному, и напору бурлящей воды.
   Джейк Пенлайон делал все, что мог. Благодаря своему искусству мореплавателя он развернул "Вздыбленного льва" против ветра, и верхние палубы находились с подветренной стороны, откуда он отдавал приказы, перекрикивая рев бури. Ничто не могло противостоять Джейку Пенлайону и победить его - ни море, ни ветер. Шторм бушевал в заливе две ночи и день, а затем все успокоилось.
   Когда ветер утих, на палубе отслужили благодарственный молебен. Джейк Пенлайон воздавал благодарение Богу за спасение корабля так, будто божеством, которое провело нас через шторм, был сам капитан корабля. "Он высокомерно разговаривает с Богом", - подумала я и про себя посмеялась над ним. Как это было похоже на него! Как он был самонадеян и как великолепен!
   В эту ночь, конечно, я была у него.
   Он пришел в каюту, которую я превратила в детскую, и потребовал, чтобы Карлос сказал, что он думает о шторме.
   - Это был сильный шторм! - закричал Карлос.
   - И ты хныкал и думал, что утонешь? Карлос удивленно посмотрел на него:
   - Нет, капитан. Я знал, что вы не дадите кораблю утонуть.
   - Почему?
   - Потому что это ваш корабль.
   Джейк дернул мальчика за волосы. Это была привычка, он так обращался с Карлосом и Жако. Иногда я думала, что им больно, потому что они отворачивались, чтобы скрыть это. Но явно оба мальчика гордились, когда он разговаривал с ними, и явно благоговели перед ним. Они были его сыновьями, и Джейк мысленно упивался этим. Мужчины, подобные Джейку Пенлайону, всегда страстно желают иметь сыновей. Они чувствуют себя настолько совершенными представителями человечества, что считают, будто производят лучших детей, и всегда ищут в них свои черты.
   Я могла уже видеть его черты в Карлосе и Жако. Они изменились с тех пор, как взошли на борт корабля, и во многом подражали Джейку.
   - И ты знал, что я могу победить шторм, а?
   - Да, сэр, - сказал Карлос.
   - Ты прав, парень, ей-Богу! Он дернул Карлоса за волосы, и Карлос с радостью перенес боль, он знал, что это означает одобрение. Потом Джейк Пенлайон взял мою руку.
   - Пошли, - сказал он. Я покачала головой:
   - Вы хотите, чтобы я силой овладел вами на глазах у мальчиков?
   - Вы не осмелитесь...
   - Не провоцируйте меня.
   Роберто, которого Джейк игнорировал, испуганно смотрел на меня, и, поскольку я знала, что Джейк способен на все, я покорно сказала:
   - Дайте мне несколько минут.
   - Видите, как я снисходителен к вам. Я поцеловала детей, пожелала им спокойной ночи и пошла к Джейку Пенлайону.
   Когда мы были в его каюте, он сказал:
   - Вы покорно пришли.
   - Я пришла потому, что не хочу, чтобы дети видели вашу жестокость.
   - Я действительно груб?
   - Конечно.
   - И вы любите меня за это.
   - Я ненавижу вас за это.
   - Как мне нравится такая ненависть! Вы доставляете мне удовольствие, Кэт. Вы доставляете мне даже больше удовольствия, чем я ожидал.
   - Я должна терпеть...
   - Да.
   - Как только мы будем дома...
   - Вы станете честной женщиной. Клянусь, я беру вас с ребенком прямо сейчас. Я хочу сына.., моего и вашего сына. Этот мальчик, Карлос, хороший парень, и Жако. Они мои. Но наш, Кэт, ей-Богу, будет особенным, и я не уверен, не начинает ли он свою жизнь прямо сейчас. Не радует ли это ваше сердце?
   - Если у меня и будет от вас ребенок, надеюсь, он не будет похож на своего отца.
   - Лжете, Кэтрин! Вы постоянно лжете. Говорите правду! Был ли ваш несчастный испанец таким же хорошим любовником, как я?
   - Он был джентльменом.
   Он рассмеялся, навалился на меня и дал выход своей дикой страсти, которую, как я приказала себе, нужно терпеть.
   Но я была радостна и возбуждена, хотя и сказала себе, что никто и никогда так ненавидел мужчин, как я Джейка Пенлайона.
   Мы прошли опасный своими штормами Бискайский залив и, наконец, увидели зеленую землю Корнуолла!
   А потом мы вошли в гавань Плимута.
   Многое произошло с нами за восемь лет. Я стала женой, матерью и вдовой, одним словом, стала совсем другой женщиной, не похожей на ту девушку, которую похитили в странную ночь. Хотя, казалось, здесь ничего не изменилось: те же знакомые воды, побережье. Вскоре я смогу различить очертания Труинд Грейндж.
   Судно стало на якорь, и мы с детьми ступили на берег; Джейк Пенлайон сошел с нами. Он никогда не выглядел таким надменно гордым. Он был моряком, вернувшимся домой с добычей, и он отомстил испанцу, который осмелился встать ему поперек дороги.
   Кого я не ожидала увидеть на берегу, так это мою матушку.
   Она протянула руки, Хани и я побежали к ней. Сначала она крепко обняла меня, потом Хани и повторяла при этом: "Мои дорогие девочки!" - снова и снова она то смеялась, то плакала, и целовала нас, и трогала наши лица, и отходила на некоторое расстояние, чтобы лучше рассмотреть нас, прежде чем опять обнять.
   Дети стояли, удивленно глядя на нее. Мы представили их ей. Эдвину, Роберто, Карлоса и Жако. Взгляд матушки задержался на Роберто. Она обняла его и сказала: "Это мой маленький внук". Затем она обняла и Эдвину - ее маленькую внучку, как она назвала ее.
   Мама жила в Труинд Грейндж, которое лорд Калпертон предоставил в ее распоряжение. Никто из членов его семьи не пользовался им с момента трагедии смерти Эдуарда. Когда Джейк Пенлайон отправился за нами, моя мать приехала в Девон, настолько велико было ее желание встретить нас сразу же, как только мы ступим на земли Англии.
   Как странно было опять пройтись по этим местам, взглянуть на башенное окно, из которого я впервые увидела галион. Мы с матушкой шли, крепко держась за руки. Она не могла говорить сейчас о своих чувствах, хотя, несомненно, ей и хотелось высказать их.
   Как только появился "Вздыбленный лев", она послала слуг приготовить праздничный стол, и нас встретили запахи острой пищи и пирогов. Мы так давно не вдыхали запахи привычной пищи, что, несмотря на нахлынувшие чувства, нам захотелось есть.
   Я поднялась в мою комнату, встала перед башенным окном и посмотрела на Хоу и "Вздыбленного льва", танцующего на волнах.
   Матушка стояла около меня. Наконец-то мы остались одни.
   - О, моя дорогая Кэт! - сказала она.
   - Я знаю, - сказала я. - Я все время думала о тебе.
   - Какие ужасные переживания выпали на твою долю, а ты еще почти ребенок.
   - Я теперь тоже мать.
   Она вопросительно посмотрела на меня. Я начала рассказывать ей, почему мы были похищены, но она уже знала. Джон Грегори рассказал ей все.
   - И этот человек.., ты говоришь, он был добр к тебе?
   - Да, мама.
   - И ты вышла за него замуж!
   - В конце концов, это было самое лучшее, что я могла сделать. У меня был сын. Роберто стал наследником его владений. И я любила его, потому что он был добр ко мне.
   Она наклонила голову:
   - Я тоже вышла замуж, Кэт.
   - Руперт? - спросила я. Она кивнула.
   - А мой отец?
   - Он никогда не вернется. Он мертв, Кэт. Я давно знала, что он мертв.
   - Говорили, что он таинственно исчез.
   - Нет ничего таинственного, связанного с твоим отцом, Кэт, - по крайней мере, ничего такого, кроме отношений между мужчиной и женщиной. Он был отдан в Аббатство монахом, который был его отцом, - вот и вся легенда. Он приобрел свои богатства, продавая сокровища Аббатства, и внезапно умер в подземельях Аббатства. Все это в прошлом, и я вышла замуж за Руперта.
   - Тебе надо было давно выйти за него замуж, мама.
   - Теперь я счастлива. Он хотел, чтобы я приехала сюда, потому что знал о моей любви к тебе, но он с нетерпением ждет моего возвращения.
   - А Кейт?
   - Как обычно.
   - Она не вышла снова замуж?
   - Кейт и не думает выходить замуж, хотя многие хотели бы склонить ее к браку. Она хочет оставаться свободной. Она богата, независима и не способна подчиниться мужчине.
   - Ни один мужчина никогда не сможет руководить ею. Она будет управлять им.
   - Ты все еще с горечью говоришь о ней, Кэтрин.
   - Я ничего не забыла. А Кэри?
   - Он живет в корте.
   - Ты видишь его?
   - Да.
   - Он говорил обо мне?
   - Мы все время говорили о тебе после побега.
   - Кэри тоже?
   - Да, и Кэри.
   - С ним все в порядке, мама?
   - Да, в порядке. А теперь, Кэт, дорогая, что ты будешь делать? Выйдешь замуж за Джейка Пенлайона? Я хочу, чтобы ты была счастлива, дорогая Кэт. Я хочу этого больше всего на свете. Джейк Пенлайон вернул тебя нам. Он хочет жениться на тебе. Ведь вы обручены, и он так ждал тебя. Я громко рассмеялась:
   - Думаю, что собираюсь родить от него ребенка.
   - Значит, ты любишь его?
   - Иногда мне кажется, что ненавижу.
   - Тем не менее...
   - Он взял меня силой, - сказала я, - Он предложил мне выйти за него замуж, но поторопил события. Она взяла меня за плечи и посмотрела в лицо.
   - Моя дорогая Кэт, - сказала она, - ты изменилась.
   - Я больше не твоя невинная дочь. Дважды меня силой заставили подчиниться. И что странно, мама, они оба предложили мне выйти за них замуж.
   - Ты была несчастлива, Кэт. Теперь ты должна начать новую жизнь. Вернись со мной домой, в Аббатство.
   - Я думала об этом." Но там я увижу Кэри. А я не хочу, чтобы открылась старая рана. Возможно, он женится. Он женат? - спросила я быстро.
   Она покачала головой:
   - Ты вышла замуж за испанца, - напомнила она мне.
   - Я вышла за него, потому что думала, что останусь там навсегда. Я хотела обеспечить будущее сыну.
   - А этот ребенок, которого ты носишь? Я на минуту замешкалась, спрашивая себя, смогу ли я заглушить тоску по Фелипе, которая терзала мое сердце, ненавистью к Джейку Пенлайону?
   - Я выйду замуж за Джейка Пенлайона, - ответила я. - Он отец ребенка, которого я ношу. Я останусь здесь, мама, потому что как бы я ни хотела быть с тобой, я не могу вернуться в Аббатство.
   Она, как обычно, все понимала.
   ***
   Джейк Пенлайон торжествовал. Приготовления к свадьбе начались сразу же.
   - Мы хотим, чтобы рождение нашего сына произошло через положенное время после свадьбы.
   В прошлом году у отца Джейка Пенлайона произошел апоплексический удар, и он скоропостижно скончался. Он жил, настолько потакая своим желаниям, что, по общему мнению, сократил свой век. Поэтому Джейк Пенлайон стал хозяином Лайон-корта, а мне предстояло стать его хозяйкой.
   Я поставила свои условия.
   Дети должны были остаться со мной, хотя он хотел отправить Роберто в Аббатство вместе с моей матерью.
   - Говоря правду, - сказал он, - вид этого отродья приводит меня в ярость.
   - Он мой сын, - возразила я, - и никогда не расстанется со мной, пока я жива.
   - Это будет твоим позором, свидетельством твоего общения с нашими врагами. Ребенок, которого насильно сделали!
   - Это можно сказать и о ребенке, которого я ношу.
   - Не совсем так. Ты этого хотела. Думаешь обмануть меня?
   - Ты сам обманываешь себя. Мой сын остается, или свадьбы не будет.
   - Свадьба будет, - сказал он. - Не думай, что сможешь провести меня дважды. Никакой потницы на этот раз, моя девочка.
   Я рассмеялась.
   - Роберто остается, - сказала я.
   - И двое других тоже, - подтвердил Джейк. - Я не возражаю против детской комнаты. Эти двое мальчиков занятные малые. Они мне нравятся.
   - Да, конечно. Они напоминают тебя. Мануэла и Дженнет позаботятся о них, но предупреждаю: больше никаких приятных развлечений с моими служанками.
   Он грубым жестом поднял мой подбородок:
   - Увидишь, что не будет никого, кроме тебя. И предупреждаю тебя: я крепкий мужчина.
   - Я не нуждаюсь в предупреждениях.
   - Стоит обратить на это внимание. Ты можешь сделать меня только своим, Кэт, и ты сделаешь это.
   - Думаешь, я смогу удержать такую находку? - спросила я с сарказмом.
   - Если ты достаточно умна, Кэт, то сможешь.
   - Как знать! Могу ли я удержать твое влечение к другим? Но предупреждаю, в моем доме и с моими служанками этого не будет.
   - У меня никогда не было сложностей с тем, чтобы найти желающих разделить со мною постель.
   - Подходящий предмет разговора для мужчины, который собирается жениться.
   - Но мы не такие, как все, не так ли, Кэт? Уж мы-то знаем, и это делает будущее нашего союза таким увлекательным. Скажи, как чувствует себя сегодня мой сын?
   - Я еще не уверена, что он существует. Если его нет.., не нужна и свадьба.
   - Если его еще нет, то есть надежда, что он скоро появится.
   - Пойду осмотрю дом. Возможно, я захочу там что-нибудь переделать.
   Он радостно улыбнулся мне. Я знала, что он очень хочет нашей свадьбы.
   ***
   Моя свадьба с Джейком Пенлайоном состоялась вечером. Церемония происходила в церкви, где однажды Джейк Пенлайон подглядывал через отверстие для прокаженных. В Труинд Грейндж было устроено празднество, а затем я вернулась с Джейком Пенлайоном в Лайон-корт.
   Нет смысла изображать, что меня не волновало то, что я вхожу в этот дом хозяйкой, как и то, что я иду с ним в свадебные покои, и останусь здесь.
   В эти первые мгновения я верила, что Джейк испытывал ко мне нежность. Я знала, что он получил то, чего так долго добивался, и когда он обнял меня, то был ласков. Но это длилось недолго, так как это чувство было непривычно ему.
   Его страсть была неистовой, и, поскольку я знала, что он жаждал покорять, сражаться, я сопротивлялась ему.
   Но я разделяла его страсть. Джейк знал это, хотя я и не хотела, чтобы он понял. Наши сражения были захватывающими, я забывала обо всем, кроме сильного физического удовольствия.
   Мои отношения с Джейком были только плотскими. Я не хотела притворяться, что мне не нравятся чувственные наслаждения, и не скрывала этого. Если он не испытывал нежности ко мне, то и я платила ему той же монетой. Я не собиралась притворяться, что люблю его, и даже не подавала вида, что он мне нужен. Я обнаружила, что он грубый, жестокий, высокомерный, и не прощала ему этого. Я вышла за него замуж только потому, что носила ребенка, которого он мне сделал насильно. Я была женщиной с ярко выраженными природными инстинктами, и его сильное мужское начало вызывало во мне ответные чувства. Оказалось вполне возможным разделять сексуальные наслаждения и в то же время не любить своего партнера.
   Я дала ему понять это, но Джейк заявил, что я хочу его так же, как и он меня. И он всегда считал, будто стоит только ему поманить меня пальцем, как я кинусь в его объятия.
   - Ты не раз заманивал меня, - напомнила я ему. - Но я никогда не была в твоей постели, пока ты не овладел мною силой на корабле, но там я не могла спастись от тебя.
   - Я видел, что ты тянулась ко мне.
   - Как глупая Дженнет? Но я не Дженнет, запомни это.
   - Я хорошо это знаю. Но ты, как и она, женщина, а такой женщине нужен мужчина, как я.
   - Чепуха! - возразила я ему.
   - Докажи это.
   И уже ничто не могло его удержать. Да, мне доставляли удовольствие наши схватки. Я не могла этого скрыть.
   - Мы созданы друг для друга, - сказал он. - Я знаю это. С того момента, как я в первый раз увидел тебя, я сказал себе: "Это твоя женщина, Джейк Пенлайон. Она будет лучшей из всех, кого ты когда-либо знал".
   Но потом мы спорили, и я обычно выигрывала, и ему доставляло удовольствие уступать мне.
   Стоило ему только схватить меня, как, несмотря на мое сопротивление, он всегда добивался своего.., в любое время и везде.
   Я говорила, что он бесстыдный, а он отвечал, что я такая же.
   Так прошел первый месяц моей супружеской жизни с Джейком Пенлайоном.
   Затем моя мать сообщила, что она едет домой. Она оставила Руперта одного слишком надолго.
   Хани поедет с ней. В Труинде было слишком много неприятных для нее воспоминаний. Она будет жить с моей матушкой в Аббатстве.
   Итак, она с Эдвиной отправилась в Аббатство;
   Роберто, Карлос и Жако остались, а Дженнет и Мануэла присматривали за ними.
   К этому времени я уже была уверена, что беременна.
   "Скоро, - пообещала я себе, - в детской появится еще один ребенок".
   Роберто тосковал. Его темные глаза становились все больше на маленьком лице с оливковой кожей.
   - Мама, - сказал он, - я хочу домой.
   - Роберто, мой дорогой, - ответила я ему, - мы дома.
   Он покачал головой:
   - Это не дом. Дом не здесь, мама.
   - Теперь здесь, - сказала я ему. - Дом там, где я и ты.
   Он понимал это.
   - Я хочу к папе. Где мой папа?
   - Он покинул нас, Роберто. Он мертв. Теперь у тебя новый отец.
   - Я хочу своего отца, мама. Кто теперь мой новый отец?
   - Ты знаешь.
   Он в испуге вздрогнул:
   - Только не он...
   - Теперь он будет твоим отцом, Роберто. Он крепко зажмурил глаза и покачал головой. Я сказала не то. Я испугала его.
   Я взяла Роберто на руки и покачала. "Я с тобой, Роберто". Это успокоило его. Он прижался ко мне. Но он боялся Джейка, а Джейк, который не понимал детей, ничего не делал для того, чтобы смягчить эту ситуацию.
   Карлос и Жако были увлечены "Вздыбленным львом"; они играли в игры, в которых присутствовали корабли и капитаны. Карлос всегда был капитаном Пенлайоном, и это нравилось Джейку. Он гордился этими двумя.., его сыновьями. Похоже, его не волновало, что один из них был сыном знатной испанки, а другой - сын прислуги. Они были Пенлайоны, и этого было достаточно для него.
   Иначе обстояло дело с моим маленьким Роберто! Я так беспокоилась о ребенке, что поговорила о нем с Джейком. Я зашла так далеко, что умоляла его проявить хотя бы небольшой интерес и немного доброты к мальчику.
   - Интерес к сыну того человека?
   - Он также и мой сын.
   - Это не заставит меня любить его.
   - Заставит. Я взяла твоих сыновей и забочусь о них.
   - Ты женщина, - сказал он.
   - Если в тебе есть какие-либо добрые чувства..
   - Но ты знаешь, что их нет...
   - Умоляю тебя, будь добр к моему сыну.
   - Я буду вести себя так, как мне подсказывают чувства.
   - О, так ты собираешься удовлетворить свою гордость, не так ли?
   - В этом случае да. - Он неожиданно повернулся ко мне:
   - Я говорил тебе, что ненавижу мальчика. Когда я вижу его, то представляю тебя с этим испанцем. Я хочу переломать ему все кости; хочу уничтожить все, что напоминает мне об этом.
   - Ты жесток. Обвинять ребенка...
   - Ты должна была отправить его с твоей матушкой.
   - Моего родного сына!
   - Перестанешь ты говорить о твоем сыне? Скоро у тебя будет мой, и тогда это темнокожее отродье должно будет убраться отсюда. Я могу взять его с собой в море и отвезти домой. Что ты на это скажешь?
   - Если ты осмелишься тронуть этого мальчика...
   - То что будет? - насмехался он.
   - Я убью тебя, Джейк Пенлайон.
   - Итак, ты собираешься стать убийцей.
   - Да, если кто-нибудь причинит вред моему сыну - О, давай перестанем говорить об этом ублюдке. В детской будет столько настоящих мальчиков, что ты не будешь скучать еще по одному.
   Я ударила его по лицу. Проявление эмоции всегда возбуждало его. Он схватил меня за руки и силой опрокинул на пол.
   Это была неизбежная концовка, но она ничего не решала.
   Он ненавидел моего сына из-за его отца, и это тревожило меня.
   Когда Роберто заболел, я была с ним все время. Думаю, причиной болезни стал холодный восточный ветер, который неожиданно подул и был слишком свежим для него.
   Дженнет и Мануэла ухаживали за ним, и я провела с ними в детской целый день.
   Когда наступили сумерки, ему стало немного легче.
   - Кажется, ему лучше от того, что вы с ним, хозяйка, - сказала Дженнет.
   Это была правда: когда я сидела около его кровати, он немного поспал, держа меня за руку, и если я пыталась высвободить ее, то сразу же его горячие маленькие ручки сжимались сильнее.
   Я решила, что останусь с ним.
   Когда наступила ночь, Джейк пришел в детскую. Дженнет и Мануэла поспешно удалились.
   - Что это значит? - спросил Джейк. - Я жду тебя.
   - Ребенок болен, - ответила я.
   - Эти две женщины могут позаботиться о нем.
   - Ему становится хуже без меня.
   - Не хуже, чем мне без тебя.
   - Я останусь здесь на ночь.
   - Нет, - сказал он, - ты пойдешь со мной, в постель.
   - Эту ночь я буду с моим сыном.
   - Пойдем... - сказал он.
   Он схватил меня за руку, я встала и оттолкнула его:
   - Ты разбудишь ребенка.
   - Почему я должен волноваться об этом?
   - Это волнует меня, - сказала я. Я вышла из комнаты вместе с ним, так как не хотела волновать Роберто.
   - Уходи! - сказала я.
   - А если я решил не уходить?
   - Тебе необходимо изменить это решение.
   - Ты пойдешь со мной.
   - Я останусь с моим сыном.
   Мы, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу.
   - Я могу отнести тебя туда, - сказал он.
   - Если ты дотронешься до меня, Джейк Пенлайон, - сказала я, - я уйду из этого дома. Я заберу моего сына к матушке и никогда больше не увижу тебя.
   Он стоял в нерешительности, и я поняла, что одержала победу.
   - Уходи, - сказала я, - и не кричи. Если ты разбудишь ребенка, если ты напугаешь его, я никогда не прощу тебя.
   - Ты не боишься, что я сейчас уйду к другим?
   - Если тебе так нужно, иди.
   - Тебя не беспокоит это?
   - Говорю тебе, что сейчас меня беспокоит только сон моего сына, и я останусь с ним, чтобы быть уверенной, что он спит.
   - Кэт, - сказал он. - Я хочу тебя.., сейчас.., в эту минуту.
   - Уходи.
   - Тебя не волнует, что я сделаю?
   - Делай все, что захочешь.
   Он схватил меня за руку и несколько раз встряхнул.
   - Ты прекрасно знаешь, что я желаю только тебя. Я торжествующе рассмеялась. Конечно, я победила!
   Я вернулась к Роберто.
   Утром ребенку стало лучше, но я знала, что он боится Джейка Пенлайона.
   ***
   Пришло лето. Тенериф, казалось, стал далеким прошлым. Я привыкла к образу жизни в Пенлайон-корте. Вскоре Джейк должен был отправиться в плавание. Он отложил его из-за нашей женитьбы, и я знала, что он хотел быть со мной; но, конечно, он не мог оставаться на берегу вечно. Думаю, он хотел бы взять меня с собой, но я была беременна, а море - неподходящее место для женщины в моем положении. Он любил море, и его корабль был дороже его сердцу, чем какое-либо живое существо, я уверена в этом, тем не менее, он засиделся на берегу, так как не мог меня оставить.
   Он никогда не сможет забыть о нападении пиратов, произошедшем в его отсутствии. Он боялся, что это может повториться, и разрывался между страстью к морю и жизнью со мной.
   Часто я видела его внизу у Хоу; он отправлялся на корабль и проводил там какое-то время. Наконец он решил, что не может больше откладывать плаванье.
   Из Сент-Остелла навестить нас приехал капитан Гирлинг. Это был мужчина на двадцать лет старше Джейка. "Он крепкий человек, - сказал мне Джейк, - один из немногих, кому я мог бы доверить свой корабль".