Ильин Андрей. Мы из Конторы

   — Я не понимаю вас. Что вам нужно?
   — Мне — ничего. Надеюсь — нужно вам! Если вам нужен предатель Родины полковник Городец, то можете забрать его.
   — Когда?
   — Сейчас.
   Что за ерундовина? Или это опять какой-нибудь сумасшедший голову морочить позвонил?
   — Где он?
   — Здесь — недалеко. Он стоит против входа в ваше бюро пропусков. Ждет вас. Можете взглянуть.
   Возле бюро пропусков?
   Дежурный бросился к окну, отодвинул в сторону штору, выглянул на улицу.
   Против входа в бюро пропусков на другой стороне улицы точно кто-то стоял! Какой-то мужчина. Стоял себе и стоял, никуда не уходя, понуро свесив голову, привалившись грудью к фонарному столбу и обхватив его, будто ствол дерева, руками.
   Пьяный, что ли?
   Или это кто шутки шутит?
   Дежурный хотел было опустить шторку и отматюкать по телефону шутника, но вдруг заметил, как взблеснула цепочка. Наручников, которыми мужчина был прикован к столбу.
   Если это чья-то глупая шутка, то эта шутка зашла слишком далеко!
   Дежурный схватил трубку, но отматюкать никого не успел.
   — Вы видели? — спросил незнакомец. — Только не вздумайте его отпускать, когда он вам начнет плести про то, что его так разыграли приятели, или корчить из себя блаженного.
   Это полковник ГРУ Городец — дезертир и предатель.
   Спасибо...
   — Кто вы? — успел крикнуть вдогонку дежурный.
   — Доброжелатель...
   Последующая проверка установила, что «доброжелатель» звонил из телефона-автомата, от которого просматривалась улица, просматривался вход в бюро пропусков и стоящий против него столб.
   Трубка и поверхность аппарата были тщательно вытерты, а видеозапись с камер, сканирующих подходы к зданию ФСБ, ничего не прояснила, так как человек возле столба возник, будто из-под земли выскочил, в момент, когда мимо проходила какая-то толпа оживленно гомонящих экскурсантов, заслонивших собой на мгновение камеры.
   Когда они прошли — он уже был там.
   И был он, точно, — полковником Городцом.
   Тем самым — предателем и перебежчиком!
   Подаренным чекистам неизвестным доброжелателем!
   Вот такие чудеса!..

Глава 57

   Восторженной встречи не было.
   И оркестров.
   И рукопожатий.
   И орденов...
   Ничего такого.
   Встреча проходила в узком кругу, в непринужденной обстановке, с глазу на глаз. И участвовало в ней два человека — «чистильщик» и его куратор.
   — Ты должен был провести зачистку... — сказал куратор. Не выражая никаких эмоций. — Ты выполнил задание?
   — Я сделал больше — привез его сюда! — сказал «чистильщик».
   — Ты должен был провести зачистку! — с сожалением повторил куратор. — Почему ты не выполнил приказ?
   — Он мог знать имя «крота».
   — Мог или знает?
   — Даже если не знает, его можно вычислить. Надо лишь выяснить, кто знал о цели моей поездки, сузить круг подозреваемых и так выйти на «крота».
   — Хорошо, — кивнул куратор. Без всякого энтузиазма.
   — Я сделал что-то не так? — поинтересовался «чистильщик».
   — Все, — ответил куратор. — Ты все сделал не так! Теперь будет назначено служебное расследование.
   Ты должен был провести зачистку... Должен был его убить. Просто — убить, и ничего более...
   — Но «крот»!
   — Возможно, это тебе зачтется.
   — Что мне делать дальше? — спросил «чистильщик».
   — Сейчас?.. Уехать, снять где-нибудь квартиру и ждать. Мы найдем тебя.
   И куратор сказал, в какой газете следует искать объявление насчет продажи бездомных беспородных дворняжек по цене чистопородных, королевских кровей ротвейлеров...
   Все!..
   Или еще не все?..

Глава 58

   И месяца-то не прошло...
   Эта газета попалась ему на глаза не случайно, потому что он имел привычку ежедневно просматривать прессу, читая ее по диагонали и читая меж строк.
   К чему он привык, потому что это вменялось в обязанности резидентов.
   В заметке, вернее, в сообщении ИТАР-ТАСС сообщалось, что в одной из европейских стран задержаны наши соотечественники, которым инкриминируется покушение на бывшего ответработника Внешней разведки, сбежавшего за границу. У них было изъято оружие, его фотографии и планы местности. Задержанные дали показания, что направлены для ликвидации предателя Родины.
   Так было написано.
   И еще было написано, что, скорее всего, это провокация недружественных России сил...
   Никто из читателей на эту заметку, конечно, никакого внимания не обратил, потому что это тебе не мордобой, публично учиненный перепившимися в дым звездами эстрады.
   Он — обратил!
   И не поленился залезть в Интернет.
   И скоро нашел то, что искал. Еще один, на околодипломатическом уровне, скандал.
   Еще в одной стране, совсем другой, по другую сторону Атлантики повязали других наших агентов, которые покушались на жизнь еще одного, бывшего нашего высокопоставленного разведчика, на чем и попались!..
   Что ж это за поветрие такое пошло, что все кинулись предателей изничтожать? Или кому-то в правительстве шлея под хвост попала?
   Вначале — он...
   Теперь — они...
   Вместе?.. Или он сам по себе, а те — сами по себе?.. Чем-то ему все это не понравилось. Категорически!
   Чем?.. Схожестью задания!
   И еще масштабами изничтожаемых «объектов».
   Тот, другой, последний, тоже был полковником. Правда, ФСБ. Причем очень сомнительным, потому не свежим, сбежавшим еще лет двадцать назад. Кому он мог понадобиться, этот пенсионер?!
   «А кому его подопечный — полковник Городец?» — сам себя спросил он.
   Если честно — если по гамбургскому счету?.. Что он мог знать такого, что не выболтали сто раз нынешние политики? Какой ценной информацией обладал, что его понадобилось устранять?
   Только если про «крота»...
   Но о нем, когда его посылали на задание, никто еще не знал.
   Хм...
   Что-то во всем этом было. Что-то такое неосязаемое, ускользающее, но очень важное!
   Ну-ка — еще раз!
   Немцы знали о его визите заранее. Это — факт. Который, кстати, полковник не отрицает. Они знали и были готовы к встрече, что доказывает наличие в недрах российских спецслужб «крота». Но он к «объекту» напрямую не сунулся, а провел контрслежку, выявив наблюдателей, которые должны были выявить его!
   Хотя поначалу не все шло гладко, и что-то ему тогда показалось странным.
   Что?..
   Масштабы слежки! Слишком они были не по чину.
   Но после, когда он узнал, что немцы были предупреждены о визите «чистильщика», все встало на свои места!
   Все ли?..
   А если все же вернуться к тем своим подозрениям, забыв на минуту о дне сегодняшнем. Из которого все так очевидно. Что его тогда так смутило?
   Ну-ка припомним еще раз диспозицию...
   Он быстро воспроизвел в уме план местности.
   Здесь — дом объекта.
   Здесь — первое НП.
   Здесь — другое.
   Здесь — припаркованная машина...
   Действительно — перебор!
   А если взглянуть на все это с иной стороны, не с чердака пятиэтажки, где он залег, а с их стороны? Со стороны врага!
   Интересно... Что они могли оттуда видеть?
   Мысленный чертеж пересекли воображаемые линии.
   Ну и что получается?..
   Фасад дома с окнами квартиры, где прятался объект, — раз. Подъезд — два. Двор — три. Часть улицы — четыре...
   Ну да, все так и есть.
   А если попробовать мысленно определить секторы обзора?
   Вначале — здесь.
   После — там.
   Хм!.. Даже так!.. То есть и с того, и с другого НП они наблюдали примерно одну и ту же картинку? Плюс-минус градус!
   Но зачем тогда им понадобилось второе НП, когда все то, что они хотели видеть, они могли видеть с первого? Ведь они фактически дублируют друг друга! Что они могли здесь выиграть? Ладно бы сместили других наблюдателей чуть в сторону, чтобы они могли охватить больший кусок улицы. Так нет же!
   На немцев это не похоже — они деньгами не сорят. Вряд ли бы они раскошелились на дубляж, тем более что они знали о предстоящем визите и были к нему готовы!
   Непонятно...
   Или эти НП были разных хозяев, одно — контрразведки, а другое, к примеру, — полицейских?
   Почему бы нет — диверсанта все словить хотят...
   Но откуда полиции могло стать известно о «чистильщике»? У них ведь своего «крота» нет, а контрразведка с ними информацией делиться не станет. Хотя бы для того, чтобы они под ногами у нее не путались.
   Нет, полиция исключается.
   Тогда кто, если не они?
   Может, кто-нибудь из союзничков? Например, по НАТО? Какая-нибудь французская или американская разведка?
   Но почему бы им не работать в связке?
   Или они друг другу не доверяют?
   Опять непонятой!..
   Что ему еще показалось странным? Не теперь — тогда?
   Реакция филеров на провокацию! Когда на квартиру заявился подсадной диверсант, на первом НП наблюдатели раскрылись, а на втором почти ничем не выдали себя — высунулись было и тут же занырнули обратно и замерли, будто мертвые.
   А до того ни разу не выбирались из своего логова. А их коллеги из первого НП бегали туда-сюда с завидным постоянством, как на работу.
   Теперь это тоже вызывает подозрение!
   Стиль наблюдения. Разный. Не похожий один на другой!
   Попробуем подвести итог: НП — два, видят они одно и то же, но в одном сидят тихо, в другом позволяют себе вольности. Что наводит на мысль, что это две совершенно разные, разного подчинения бригады.
   Как все это можно объяснить?..
   Значит, все-таки союзники?..
   А если предположить невозможное, предположить, что это были не немцы, но и не французы тоже. И не американцы. А... к примеру, свои...
   Тем более что почерк уж больно схож — зарылись в свою берлогу, носа из нее не показывая, даже за продуктами не выходили, лопая втихушку запасы тушенки!
   А?.. Как такая идея?
   Да ну — не может быть — полный бред!.. Своим-то зачем сажать там наблюдателей? Чтобы следить за «чистильщиком»? Делать им больше нечего! Они и так о нем все знают, зачем им за ним следить?!
   Нет, и эта версия не проходит.
   Как, впрочем, и все другие.
   Ни одна!
   Нет в них логики. Недостает какого-то важного звена.
   Какого?
   А если вспомнить про «крота»? Того, который предупредил?
   Ну при чем здесь «крот»? «Крот» — сам по себе, а предатель сам по себе. Как котлеты и мухи! Без всякой надуманной связи!
   А кто сказал?.. Почему нет связи?
   Ну, хотя бы потому, что о «кроте» стало известно много позже.
   Ну да — позже. «Чистильщику» стало известно позже! Но кто сказал, что и пославшим его сюда начальникам тоже?
   А ну-ка — стоп!
   Да, верно, вот он, дефект — он мыслит со своего шестка, отталкиваясь от того, что знает сам. А может, другие знают больше него? Ну вдруг?..
   Например, знают про «крота». Вернее, знали — с самого начала, уже тогда, когда его посылали на ликвидацию?
   А?!
   Но тогда при чем здесь предатель?..
   Да при том — что как раз предатель-то здесь и причем!.. Никому он не нужен, этот мелкий перебежчик, все секреты которого за давностью лет утратили всю свою ценность. А его вдруг решили убрать! Что сразу внушало сомнения.
   Ну на хрена его убирать, рискуя нарваться на международный скандал?..
   Только в одном случае, в случае, если там, в Москве, сидит «крот». И соответствующие инстанции знают, что сидит, — да только никак его из норки выцарапать не могут, а только слышат, как он в закромах шуршит!
   И вот тут-то всплывает предатель, которого отчего-то обязательно нужно прикончить — ну просто зуд по коже идет, как надо! Хотя есть куда более значимые и насолившие отечеству фигуры.
   И к нему посылают «чистильщика».
   И не только к нему, а, если судить по сообщению ТАСС, то и к другому тоже! Который, честно говоря, вообще ни в какие ворота! Потому что того и гляди сам по себе от старости загнется...
   А все ж таки посылают! К нему!
   А может, и еще к кому.
   К третьему.
   И четвертому...
   И тогда — все понятно!
   Ах он балбес!.. Как же он сразу всего этого не сообразил, когда еще только пригляделся к «объекту» и понял его ничтожность?
   И как его глаза не открылись, когда он второй НП вычислил! Который не немецкий вовсе — а свой! И не для наблюдения за предателем поставлен, а для слежки за «чистильщиком», о котором сообщил немцам «крот».
   Вот и весь нехитрый расклад!
   Не было никаких приговоров!
   И предатели были сомнительные, потому что мелюзга!
   И «чистильщиков» не было — были подставы. Которые должны были отправиться убивать никому не нужных предателей с единственной целью, чтобы их там повязали! А наблюдатели, засевшие на НП, нужны были для того, чтобы убедиться, что их взяли! И больше ни для чего!
   А дальше все просто, как пареная репа!
   Их послали, зная, что их схватят, вернее, надеясь, что схватят. И как схватят, тут все сразу станет ясно. Станет ясно — где окопался «крот»!
   Потому что утечка информации была не одна — их было много, и у каждого своя! Кто-то услышал краем уха, что готовится покушение на предателя А. А кто-то — на Б. Или — на В! И так хоть до конца алфавита. И по всем этим адресам от А до В или до Я послали «чистильщиков», а вперед них послали наблюдателей. И наблюдатели наблюдали за «чистильщиками» — кого из них враги поджидают?
   Его — ждали!
   И, выходит, «крот» тот, кому шепнули про ликвидацию полковника Городца!
   А «чистильщик» — он так, неизбежная жертва. Пешка в большой игре, где его подставили, чтобы убрать с поля ферзя!
   Вот как все было!
   И это увязывает все противоречия и сомнения воедино. В один, который уже не развязать, узелок.
   Его — подставили.
   Послали на смерть!..
   И то, что он выбрался оттуда живым, не более чем случайность!
   Что, конечно, ужасно... Для него. Но, наверное, правильно с точки зрения целей. Ибо «крот» — величина, а он — рядовой сотрудник. За «кротами» иной раз десятилетиями охотятся, а тут был соблазн прихлопнуть его в айн момент!
   Так?
   Скорее всего — так!..
   Кроме одного маленького «но»...
   Как же тогда быть с теми, с другими «чистильщиками»? Которые тоже попались?
   А вот это уже не понятно!
   Или «крот» не один — или их в наших спецслужбах завелся целый выводок? Или уже не осталось честных генералов, а одни сплошные «кроты»?
   Или... Или противник, когда получил наводку, просчитал такую возможность и на всякий случай установил контрслежку за всеми, которые сбежали за последние полвека за кордон, предателями? Списочно. Чтобы поймать не одного, а нескольких вышедших на охоту «чистильщиков». И тем отвести подозрения от своего «крота», сведя на нет «противокротовую» игру. Ведь если поймали нескольких убийц, то можно заподозрить в предательстве не одного, а нескольких высокопоставленных из спецслужб чиновников. А их и так подозревают многих!
   Так?..
   Если так — то они сыграли верно. Перебив чужого, вытащенного из потайного кармана козырного туза своим крапленым покером!
   И, выходит, «чистильщики» зря рисковали своими шкурами. И он — зря. Потому что нельзя сказать наверное, под какую облаву он угодил — случайную или заказную.
   Но даже если неслучайную, то те, другие, — под случайную, что сразу же уравнивает его с ними! А догадки и личные амбиции — к делу не пришьешь. Ему кажется, что его «крот» — настоящий «крот». Но и всем другим кажется так же!
   И коли так — то выходит, что он вообще ничего путного не сделал — не выявил «крота» и не убил предателя! Много бегал, много прыгал, немного пострелял, помял кучу немецких машин — и все ради чего? Ради того, чтобы умыкнуть с чужого поля пешку? Такую же, как он сам!
   Пешка — ловит пешку!
   А короли и ферзи — смеются!
   Так?..
   Пусть — так!
   Но себя ему упрекнуть не в чем. Он сделал все, что от него зависело. От пешки... За все остальное пусть отвечают гроссмейстеры, которые двигали по доске фигуры.
   Им он — не судья.
   И — уже не помощник.
   Он вышел из игры!
   Его — срубили!

Глава 59

   На столе лежали заявления ИТАР-ТАСС.
   С которых все и началось.
   И которыми все и закончилось.
   Одни были свеженькими, только что с «телеграфной ленты» — по поводу задержания на территории одной из суверенных стран русских агентов, которые якобы готовили покушение на бывших своих соотечественников, некогда сбежавших из России, но теперь являющихся иностранными подданными, защищаемыми законами стран, где они проживают...
   Другие заявления были постарше и уже изрядно подзабыты. Всеми. В них сообщалось об обмене нотами между нашим и их МИДом относительно контактов российских спецслужб с представителями ряда террористических организаций, действующих на территории Европы.
   Их МИД упрекал нас в потворстве терроризму.
   Наш МИД решительно отметал бездоказательные обвинения, ответственно заявляя, что Россия всегда была в первых рядах борцов против международного терроризма, в свою очередь обвиняя Европейское сообщество в поддержке радикальных партий и течений, используемых ими в борьбе против интересов России...
   Хотя контакты, верно, были!
   И они о них каким-то образом узнали, хоть никаких фактов в нотах не привели. Но в частных беседах высказывались более определенно, намекая, что в случае, если к их мнению не прислушаются, то они обнародуют имеющиеся в их распоряжении документы, представив их общественности, что чревато большим международным скандалом.
   Из всего этого следовало два вывода.
   Первый — что опасные контакты следует до времени свернуть, либо видоизменить их форму.
   Второй — что «не все благополучно в Датском королевстве», раз столь конфиденциальная информация становится достоянием чужих разведок! Из чего следовало, что, по всей видимости, утечка идет из силовых ведомств, коим эти контакты и поручены.
   Но вот откуда конкретно?..
   Что очень хотелось узнать.
   Значимому лицу, перед которым лежали заявления ИТАР-ТАСС и копии мидовских нот.
   — Есть какая-нибудь новая информация по операции «Манок»?
   Информация была.
   К сожалению, негативная.
   — Задержаны еще два исполнителя.
   Еще два. И до того — четыре. Итого уже шесть!..
   Отсюда вывод...
   Выводы делать не хотелось, так как из всего из этого вывод мог быть только один. И совершенно безрадостный. Из направленных на задание исполнителей провалилась треть! Уже — треть! Что спутало все карты!
   Ладно хоть они не были посвящены в суть операции, так как использовались втемную. В качестве подстав... И очень хорошо, что в большинстве своем они не числились за силовыми ведомствами, так как были загодя выведены за рамки кадрового состава, чтобы можно было от них в любой момент откреститься.
   Что теперь и надобно делать — надо сдавать рядовых бойцов.
   Ради сохранения репутации генералов.
   Чистоты мундиров.
   И имиджа страны, исповедующий демократические принципы и общеевропейские ценности. Ничем другим тут положения не исправить.
   Значимое лицо захлопнуло папку.
   — Будем считать операцию «Манок» завершенной.
   Исполнителей отзывайте немедленно.
   Дело сворачивайте по запасному варианту!
   Так распорядилось значимое лицо.
   — Что делать с исполнителями?
   А что с ними делать?
   Что делают с одноразовыми агентами, которые выполнили возложенную на них миссию? Или провалили ее. К ним теряют всяческий интерес.
   — Кого возможно вытащить так, чтобы избежать скандала, — вытащите и отправьте в отставку помидоры на грядках окучивать.
   Тех, кого нельзя вытащить, — сдайте со всеми заготовленными против них на этот случай потрохами, легализовав дисциплинарные и уголовные дела и осудив в прессе как перерожденцев, позорящих честь работников правоохранительных органов.
   Тех, что знают больше других, сошлите куда-нибудь в Забайкальский военный округ на точки и держите там до тех пор, пока все не утихнет. Лет пять или шесть. Или... решите вопрос кардинально. На ваше усмотрение.
   Вы свободны!
   И значимое лицо переложило бесполезную уже папку в другую стопочку.
   Все, отзвучал «Манок»!.. И осекся...
   Жаль, многообещающая была комбинация.
   Ну да ничего — в этом деле не повезло, в другом повезет! Потому что где-то должно!..

Глава 60

   И опять ему повезло!..
   Потому что все, наконец, выяснилось!
   Herr Kuznezov были принесены официальные извинения, и он был отпущен под подписку о выезде. Незамедлительно, в течение ближайших двадцати четырех часов, — на свою новую Родину в Германию.
   Herr Kuznezov сел на самолет, помахав на прощание провожавшим его следователям.
   — Auf Wiedersehen!
   «Боинг» компании Люфтганза разбежался по взлетной полосе и оторвался от бетонки.
   Ну вот и все...
   Хотя это еще как сказать?..
   В Германии Кузнецова встречали официальные лица.
   — Ваш аусвайс, пожалуйста.
   Кузнецов предъявил справку об освобождении, по которой запросто улетел из Москвы, по протекции следователей. Других документов у него при себе не было, так как вообще не было, потому что его аусвайс пропал!
   — Nein! — сказали ему немцы. — Вы не можете въехать в Германию по такой бумаге!
   Бумага и впрямь выглядела сомнительно — какие-то размазанные, синие печати и корявые подписи.
   — Вы должны вернуться назад. Туда, откуда явились!
   — Да кто меня туда пустит! Я гражданин Германии! — нервничал Кузнецов, который устал доказывать, что он не насильник, не убийца, а теперь, что он немец.
   — Я немец!
   — Тогда предъявите ваш аусвайс!
   Чтоб вас всех!
   — Я же вам как людям объясняю — меня обокрали, а после посадили!
   Herr Kuznezov кричал так громко, что пограничники вынуждены были пригласить полицейских. Которые вбили имя Кузнецова в компьютер.
   — Herr Kuznezov?
   — Я!..
   Не в смысле — я, а в смысле — да!
   — О!.. Gut-gut! — обрадованно закричали немецкие полицейские, надевая на него наручники. — Вам надо пройти с нами!
   Они ухватили Кузнецова за руки и потащили к машине. Полицейской.
   — За что?! — кричал, упирался что было сил Herr Kuznezov.
   Оказалось, было за что! Оказалось, что Herr Kuznezov такого в Германии понатворил!..
   Во-первых, взял напрокат машины, которые до сих пор не вернул.
   Во-вторых, снял квартиры, за которые до конца не расплатился.
   В-третьих, многократно нарушал правила дорожного движения, превышая скорость, проскакивая на красный свет, паркуясь в неположенных местах, игнорируя запрещающие знаки и разворачиваясь на встречной полосе. В общей сложности он нарушил правила семьдесят пять раз, за что ему были выписаны штрафы на двадцать четыре тысячи евро, плюс начисленные за несвоевременное внесение платежа пени.
   Итого...
   — Да вы что — это не я! — благим матом орал Herr Kuznezov.
   — Но машина была ваша!
   И ему показали три десятка фотографий номеров его машины, сфотографированных автоматическими камерами.
   — Но это не моя машина!
   У меня вообще нет машины!
   — Но вы купили ее, согласно купчей, оформленной...
   — Я ничего не покупал! И никуда не ездил! Я сидел в Матросской Тишине. В СИЗО. В тюрьме. В России.
   — Почему вы сидели в России в тюрьме? Вы совершили какие-то противоправные действия? В чем вас обвиняли?
   — В грабежах, изнасиловании и убийстве, — тихо ответил Herr Kuznezov.
   — О! Я-я!.. — воскликнули полицейские, подумав, что поймали крупную рыбу из русской мафии. — Мы задержим вас до установления вашей сомнительной личности. Мы пошлем в Россию запрос...
   Тут Кузнецов вовсе сник, поняв, что сидеть ему теперь минимум полгода, потому что раньше бумага из России ни за что не придет...
   И Herr Kuznezov сел в тюрьму. На этот раз в немецкую.
   Не повезло Herr Kuznezov...
   А все потому, что вначале сильно повезло!..

Послесловие

   Радость была нежданная и несказанная — блудное дитя вернулось в свой дом!
   Хотя давно уж не дитя.
   И вернулось не в свой дом — а в чужой.
   Но — вернулось!
   Анна Михайловна была счастлива до слез. Вернее, до рыданий. Точнее — до истерики!
   — Где... где ты был?
   — Ну что ты в самом деле, ну был и был. Вернулся ведь, — успокаивал ее как мог Николай Петрович. — Вот он я.
   Но Анну Михайловну все равно грыз червь сомнения. Чисто женский.
   — Скажи... Признайся... Ты был не один, ты был с бабой? Только честно!
   — Ну с какой бабой? Я был с мужиками!
   — Но почему ты не позвонил, не написал?
   — Потому что оттуда, где я был, — не позвонить! — загадочно отвечал Николай Петрович.
   — А где ты был? — вновь начинала подозревать худшее Анна Михайловна.
   — А ты никому не скажешь? — понижал тон до шепота Николай Петрович.
   — Ну конечно — нет, — так же шепотом отвечала Анна Михайловна.
   Значит, скажет!.. И пусть скажет. Лучше пусть скажет она, чем он сам. Ей поверят больше, чем ему. Сплетням всегда верят больше, чем признаниям.
   — Я был в тюрьме.
   — Где?!
   — В тюрьме. Вернее, в следственном изоляторе.
   — Ты кого-то изнасиловал? Бабу?! Ты с ней жил, а она написала на тебя заявление?
   Ну вот, опять она про свое! Про одно и то же!
   — Никого я не насиловал. И не грабил! И не убивал! Хотя на меня хотели повесить пару дел. Ты ведь знаешь, как это у нас делается — взяли по пустяку, по пьянке и стали крутить, добиваясь признаний.
   — Бедный ты мой! — всплеснула руками Анна Михайловна. — Тебя, наверное, били?
   Он промолчал. Видно, ему не хотелось вспоминать о том, что он пережил. Тем более рассказывать. Чтобы не сбиться. И не сказать лишнего. Лучше уж ему оставаться молчуном.
   — Ой, прости меня, дуру! Я ведь, грешным делом думала, что это она, разлучница, что баба!..
   — Нет — не баба...
   Не баба — мужик — офицер — полковник Городец!
   — Ну все, все, пошли спать...
   Но только что-то не спалось Николаю Петровичу — лежал он, обняв спящую Анну Михайловну, да все думал.
   О чем?
   О разном — о Германии, о полковнике Городце, о себе...
   Почему ему разрешили вернуться назад, сюда? Почему не послали куда-нибудь в тридевятые края на Камчатку или Сахалин?.. Непонятно! Не должны были!.. Не по правилам это... Не по их правилам...
   А ему вдруг сделали поблажку!..
   Как все это понять? Или не понимать — даже не пытаться? Потому что все равно — не понять!.. А просто жить до следующего в местной газете объявления. Жить и ни о чем не думать, как живут миллионы сограждан.
   Счастливо живут, хоть о том не догадываются.
   Жить и надеяться, что его оставили в покое, что о нем забыли!
   Просто жить!
   В полное свое удовольствие.
   Радуясь каждому новому дню.
   А там...
   А там — будь что будет!.. Потому что то, что он прожил — у него уже не отнять. Никому!..