Ильин Андрей. Ревизор 007

   — Конечно, конечно. Если вас не устроит тот или иной наш работник, мы заменим его другим, либо вернем вам деньги.
   — То-то!
   Но, видно, заказчик был широк, и одного агентства ему показалось мало. Потому что он сел в самолет и, оказавшись в другом городе, вновь обратился в охранное предприятие.
   — Слышь ты, заказ прими...
   Две автономные бригады филеров вылетели на место назначения. Столкнуться они не могли. Каждой назначались свои, никак не пересекавшиеся объекты.
   Наемные сыщики позволяли Ревизору провести масштабную слежку за наиболее видными теневыми дельцами Региона.
   Где-то их маршруты должны были пересечься. Друг с другом. И с третьими, наиболее интересными Ревизору лицами.
   Провала он не боялся. Даже если слежка будет раскрыта, объекты решат, что под них копают их конкуренты. Потому что в нынешних околорыночных отношениях топтуны, дышащие в затылок, это такая же норма жизни, как черная икра на завтрак.
   Выяснить, кто конкретно их пасет, они не смогут, так как для этого надо перелопатить все города России. Если они схватят и разговорят кого-нибудь из агентов, то и тогда ничего особенно страшного не произойдет. Так как заказчик останется инкогнито с бородой, усами и золотыми цепями и перстнями. То есть опять-таки кто-то из конкурирующей стороны.
   Паспортных данных, номеров счетов и прочих следов заказчик не оставил. Договоры не заключались, оплата производилась в обход банковских платежек, наличными из рук в руки. Связь поддерживалась посредством компьютерной почты с использованием пиратским образом добытого электронного адреса. И здесь на адресата не выйти.
   Так что при всей масштабности предстоящей операции риск ее минимален.
   Единственная опасность — топорная работа исполнителей.
   Если они провалятся все и разом, то кто-нибудь может заподозрить неладное.
   И, значит, главная работа на сегодня — кадровая.
   В первый же день заказчик выбраковал четверть предложенных ему агентов. Из-за полной их профнепригодности. Они были слишком заметными — высокими, худыми, накачанными или чрезмерно красивыми.
   Затем отправил по домам еще четверть. Эти работали недостаточно профессионально. Впрочем, квалификация оставленных тоже не была высокой. Но квалификация охраны отслеживаемых объектов была еще хуже. Такая охрана таких филеров заметить не могла.
   Как видно, криминальные отцы ставили личную преданность выше профессионализма.
   Часами, следуя в пятидесяти-ста метрах сзади, Ревизор наблюдал за работой нанятых им агентов. Отмечал недостатки. Отсылал в охранные фирмы свои замечания и наблюдал изменения в поведении агентов.
   — Лица гостящих у нас родственников примелькались.
   Они должны чаще сменять друг друга, чтобы не попасться на глаза соседям — отсылал он по компьютерной почте очередную рекламацию.
   И агенты тут же перетасовывались, передавали друг другу объекты по нескольку раз в день, сбивая со следа охрану беспрерывной чехардой лиц.
   — Прибывших родственников для проведения ремонта недостаточно. Пусть приезжают другие.
   И прилетали, включались в работу новые шпики.
   — Прошу сосредоточиться на соседе из четвертой квартиры. И тут же объявлялся аврал. Шпики бросали свои текущие объекты, чтобы сконцентрироваться возле четвертого «соседа». Мягкие как пух пальцы слежки незаметно, но мертвой хваткой вцеплялись в «четверку», не отпуская его дальше чем на двести-триста метров.
   Взятые напрокат «Жигули», четыре прогона шедшие за серым «Мерседесом» и за сопровождавшим его джипом, сворачивали на светофоре в проулок.
   Наблюдавшая дорогу охрана в джипе этих «Жигулей» даже не заметила, так как у них в глазах мельтешили другие, более близкие к «Мерседесу» машины,
   В проулке «Жигули» сбавляли скорость.
   — Это Санек говорит. Я тут занял очередь за пивом, но больше стоять не могу, — докладывал водитель в «Жигулях».
   — Добро. Уезжай. Тебя сменит Володька, — говорил другой.
   И в хвост «Мерседеса», пропустив вперед три-четыре машины, вставал «Москвич».
   — Игорь, Володька говорит. Я купил пиво. Примешь его у меня через четыре минуты на перекрестке Большой и Авангардной.
   — Понял тебя, Володя. Приму на перекрестке Большой и Авангардной...
   Если объект выходил из машины, к нему пристраивались одинаково незаметные, как сошедшие с конвейера башмаки, молодые люди.
   И шли, издалека наблюдая за витринами, молоденькими дамами. Но более всего за идущим далеко впереди объектом.
   Зевали, прикрывая рот рукой, быстро, скороговоркой проговаривали:
   — Четвертый в контакте.
   И к человеку, о чем-то недолго говорившему с объектом, пристраивался «хвост».
   И даже в собственном офисе и даже ночью дома опекаемый объект не мог отлепить от себя вязкие пальцы тотальной слежки.
   В мощные пневматические винтовки закладывались капсулы, наполненные прозрачной, желеобразной, очень вязкой жидкостью и радиомикрофонами, выполненными в форме небольшой мушки. Капсула отстреливалась в угол интересующего шпиков окна. Желе растекалось и застывало, намертво прилепляя к стеклу «муху», которая, реагируя на микро колебания стекла, транслировала звучавшие в квартире голоса на приемник. В том числе транслировала голос ведущего доверительные ночные беседы объекта.
   А утром следующего дня закручивалась новая, из людей и машин карусель сопровождения. Первым следовал объект. За ним, сменяя друг друга и не выпуская из поля зрения четвертого, десяток шпиков. Шпиков не каждый день, но через день точно, сопровождал Ревизор. Не забывавший проверяться, нет ли за ним «хвоста»...
   Ночью Ревизор отсматривал переданные ему через банковскую ячейку отчеты. Прослушивал снятые со следящих магнитофонов пленки,
   Слежка была плотной, и результат ее должен был сказаться не сегодня завтра...
   Но «завтра» слежка прервалась. Шпики оставили порученные им объекты и разошлись по гостиницам играть в покер и пить водку. Ревизор позвонил в охранные агентства.
   — Эй, слушай, в чем дело? Почему твои, эти, которые, блин, родственники, занимаются никто не знает чем?
   — К сожалению, они не могут продолжать работу.
   — Это почему?
   — Из-за отсутствия финансирования. Ах, вот в чем дело! В деньгах дело! В том, что шпики трудятся не за страх и не за совесть, а за звонкую монету. Которой уже почти не осталось.
   — Так бы сразу и сказал, что бабки. Бабки — без проблем.
   Послезавтра привезу. Скажи своим, пусть дуру не валяют.
   Пусть работают.
   — Хорошо, я распоряжусь. Но если финансирование не будет возобновлено в прежних объемах, нам придется...
   — Ну ты чего? Я же сказал, бабки будут завтра! В крайнем случае, послезавтра. Ну век воли не видать!..
   Двое суток, меняя самолеты и города, Ревизор поправлял свои пошатнувшиеся финансовые дела. Путем изымания средств из карманов зажиточных зевак.
   С немалым трудом, рискуя нарваться на милицию, он насобирал нужную сумму. Нужную для продолжения слежки еще на две недели.
   Но это был не выход.
   Нельзя бесконечно шарить по карманам населения, копейками набирая требуемые тысячи. Копится статистика. Рано или поздно его кто-нибудь поймает за руку.
   И умерить финансовые аппетиты тоже нельзя. Одному три десятка шпиков не заменить. Растроиться, чтобы разом оказаться в нескольких местах, невозможно. Растягивать следствие — нельзя.
   Тем более что криминальные боссы — это только начало.
   Следующими за ними в списке идут государственные чиновники. Которых всей своей мощью оберегают МВД и ФСБ. И личная охрана, наверняка состоящая из «наружки» бывшего КГБ.
   Эти истинное лицо полулюбителей-охранников раскроют в два счета. С профессионалами могут справиться только профессионалы равного им класса. Которые стоят больше, чем все полулюбители, вместе взятые.
   Нет, без денег здесь не обойтись.
   Без немалых денег.
   Которые в карманах не водятся.
   Отсюда получается, что вопрос денег становится «горячим». Самым «горячим»...

Глава 19

   Интересно, где в России концентрируются большие деньги?
   В России — нигде. Потому что концентрируются в странах-сейфах. Здесь остаются не признаваемые Швейцарией деревянные копейки.
   Хорошо, где этих копеек больше?
   В Центробанке.
   Наверное. Только он далеко. И хорошо охраняется.
   Тогда, может быть, просто в банке?
   Безусловно.
   Какой из них наиболее серьезный?
   Сбербанк. Признанный лидер в части выманивания у населения его сбережений.
   Но городской Сбербанк не подходит. Слишком он большой.
   Скорее, районный. Но тоже не всякий. Районный в благополучном районе. У населения которого водятся лишние деньги.
   Объект интереса определился.
   Теперь надо прикинуть объем работы и предполагаемую выручку. Узнать оборот денег в районной сберкассе за день.
   Ревизор взял книжицу коммунальных плат и направился в ближайшую сберкассу. В самое посещаемое время. В пять часов. Выстояв в очереди полчаса, он похлопал себя по карманам, потом по лбу и отправился домой за забытым кошельком.
   За полчаса вкладчики сдали что-то около десяти тысяч рублей. Плюс-минус тысяча. За день получается примерно двести. Если предположить лучшее, что деньги вывозятся раз в неделю, получится меньше полутора миллионов.
   Немного.
   Но если прикинуть объемы и вес — много. Очень много.
   Сильно усложняют жизнь честным ворам нерадивые, опустившие рубль, финансисты.
   Похоже, придется иметь дело с долларом. Который более удобен в обращении.
   Ревизор прошел по валюткам. Их обороты ему понравились больше. Особенно тем, что дневная выручка в них на ночь не оставалась. А ближе к вечеру вывозилась инкассаторской машиной. Одной машиной. Из всех обменок. Если прикинуть, что банк имеет в городе десять обменных пунктов, то выручка вырастает десятикратно. Не исключено, что машина, по договоренности с другими банками, принимает деньги их обменок. Что еще больше увеличивает весомость куша.
   Помотавшись по городу, нетрудно вычислить маршрут инкассаторской машины, собирающей деньги. И, дождавшись, когда салон заполнится сумками, где-нибудь возле последней обменки...
   Для проведения акции Ревизор выбрал Москву. Порядок обслуживания валютных пунктов там почти наверняка такой же, а обороты за счет гостей столицы выше. И пунктов обмена валюты погуще будет.
   Ну и, значит, пора в путь...
   Днем, после обеда Ревизор отслеживал маршруты движения инкассаторских машин. Вечером возвращался в Регион, где полночи просматривал и анализировал отчеты нанятых шпиков, а все следующее утро и до обеда контролировал их работу.
   В обед он уже был в Москве. Брал напрокат две-три машины и расставлял их в центре, на платных стоянках, возле мест концентрации валюток. Подкарауливал очередную инкассаторскую машину и, пристраиваясь ей в хвост, сопровождал, выдерживая максимально возможную, на пять-десять пропущенных вперед легковушек, дистанцию. Когда маршрут проходил мимо намеченных парковок, он, чтобы не намозолить глаз инкассаторам, менял машину на другую и продолжал преследование.
   Откатав несколько маршрутов, он выбрал наиболее подходившую ему инкассаторскую машину, обрабатывавшую три десятка расположенных в центре и, значит, наиболее оживленных пунктов обмена валюты.
   Декорированную железом «Ниву». Которую можно было вскрыть консервным ножом. Если бы не мешали вооруженные автоматами инкассаторы.
   Ну и что с ними делать?
   Использовать силу, предварительно выманив их из машины? Например, используя электрошок?
   Или даже не выманивать, просто запустить в салон нервно-паралитический газ. И, воспользовавшись недолгим бессилием охранников, изъять деньги?
   Но для этого потребуется вскрыть машину. На что уйдет некоторое время. И свидетелями чего будут прохожие-ротозеи. Которые вряд ли полезут в драку, но смогут навести милицию на след грабителя, потому что увидят, как он потащит мешки с деньгами к своей машине.
   Нет. Силовой вариант не годится.
   Тогда какой?
   Ну-ка вспомним, что на этот счет говорили преподаватели дисциплины «Финансовое обеспечение операций», преподаватели первой еще Учебки?
   Говорили, что, прежде чем предпринимать какие-либо действия, надо подумать. Изучить опыт предыдущих поколений. Ведь в истории человечества было все! Особенно в области противозаконных деяний. Не надо изобретать велосипед. Надо опираться на мировой криминальный опыт. В данном случае на опыт грабителей.
   Как действовали прошлые грабители? Ведь на занятиях они разбирали сотни наиболее характерных преступлений. Конечно, давно разбирали...
   Нет, опыт Джека Потрошителя здесь не пригодится. Хотя потрошить кое-что все-таки придется. Инкассаторские сумки придется.
   Случаи вооруженных нападений на «золотые» поезда скорее годятся для перехвата военных спецгрузов, следующих по железной дороге.
   Штурмы банков — для атаки на укрепленные секретные объекты...
   Что еще?
   Ведь было, наверняка было что-то такое, что могло пригодиться в данном случае, что озвучивалось на занятиях по «уголовке».
   Ну-ка еще раз. Вооруженные нападения на банки, поезда, машины...
   А почему вооруженные? Далеко не всегда грабители использовали для отъема денег оружие. Иногда они обходились без него. Иногда они находили «бескровные» решения.
   Попробуем освежить в памяти примеры из раздела «Преступления, использующие приемы психологического воздействия».
   Франция, сорок седьмой год...
   Нет, не годится. Там сработал чисто французский менталитет.
   Канада, пятьдесят третий...
   Тоже не подходит.
   США, тридцать пятый.
   Нет. Европа, шестьдесят четвертый. Кажется, Англия. Захват банковской машины. Одно из самых крупных ограблений в истории двадцатого века. И одновременно самое банальное преступление.
   Так, так...
   Из банка одного города в банк другого перевозили крупную сумму денег. Естественно, в бронированной машине, битком набитой вооруженной до зубов охраной, способной противостоять роте армейских спецназовцев.
   И тем не менее машину ограбили.
   Как?
   Очень просто. На дороге ее остановил полицейский и сообщил, что в банке, откуда были взяты деньги, только что прогремел взрыв. Погибли несколько сотрудников кассового отдела. Есть подозрения, что адская машина была замаскирована под пачку банкнот. И не исключено, что ее второй экземпляр может находиться в инкассаторской машине.
   Водитель и охрана немедленно покинули взрывоопасный броневик. Полицейский сел в него. И больше ни его, ни денег не видели.
   Все очень просто, с хорошим английским вкусом. Что, если взять на вооружение вместо электрошокеров и нервно-паралитического газа этот опыт? Конечно, адаптировав его к местным условиям. Кто мешает взять?
   Никто не мешает! В полдень следующего дня Ревизор занял свое место в самолете, летящем... Не все ли равно, куда летящем? Главное, далеко от предполагаемого места преступления.
   В незнакомом ему городе Ревизор нашел небольшое частное ателье.
   — Хочу заказать вам костюм.
   — Двойку, тройку?..
   — Двойку. Милицейскую.
   — Парадную форму?
   — Нет. Полевую. Я тут по пьяни свою потерял. Если начальство узнает — голову снимет...
   — Мы не можем принимать заказы на пошив формы.
   — Ну в виде исключения? Для меня. Я заплачу как за тройку. Как за две тройки!..
   — Ну если в виде исключения... Без квитанции... Так сказать, частным порядком...
   — Конечно, без квитанции. Любым порядком. Иначе мне все — конец! Труба!
   — Материал, фурнитура ваши? Или наши?
   — Ваши. Мои — только деньги.
   — С милицейской фурнитурой не просто.
   — Плачу втрое. Плачу сколько надо!
   — Срок исполнения заказа?
   — Два дня.
   — Как два?!
   — Тут такое дело... через два дня у нас строевой смотр. Ну не могу же я туда явиться в пижаме.
   — Но два дня это...
   — За срочность я заплачу. Ну что, договорились?
   — Ну если вы настаиваете...
   — Настаиваю. Изо всех сил настаиваю!
   — Тогда прошу-с к зеркалу... Форма была готова через два дня.
   — Ну как?
   — Хороша. Вот только...
   — Что? Где-то жмет?
   — Нет. Новая она. Слишком новая. Моя полгода ношенная была. Если начальство заметит... Нельзя ли ее состарить? Немножко ткань подтереть, помять. И вот чтобы пуговицы не так прочно...
   — Ну знаете! Мы умеем делать из старой одежды новую. Но так чтобы из новой — старую...
   — Я вас очень прошу! Вы такой специалист. А у меня такое начальство...
   Форма была измята, истерта, заштопана и предоставлена в лучшем виде клиенту.
   Дело осталось за малым. За местом и временем... Место для засады Ревизор выбрал подходящее — на перекрестке второстепенной улицы с оживленным проспектом. Близко к стационарному посту ГАИ. Но сзади поста ГАИ. За высокими, нависшими над краем дороги кустами, прикрывавшими его от взглядов милиционеров, но не проезжающих мимо водителей. Водители не увидеть его не могли!
   Гаишники останавливали машины на проспекте, а он должен был на этой улочке. Отчего любой водитель автоматически принимал его за инспектора вон с того поста.
   Чтобы раньше времени не попасться на глаза настоящим гаишникам, Ревизор сидел на скамейке в сквере, издалека наблюдая за противоположной стороной проспекта, где на семафоре скапливался транспорт.
   Инкассаторская машина должна была проезжать здесь не позже чем через пять-десять минут. Нет, не то.
   И эта тоже... Стоп! Вон она! Прилепилась к бамперу впереди стоящего, ожидающего зеленый свет микроавтобуса.
   Ревизор поднялся со скамьи, прошел несколько десятков метров и, лениво покачивая жезлом, встал у обочины, наблюдая за «Нивой» и краем глаза за постом,
   Желтый.
   Зеленый...
   Инкассаторская машина проскочила проспект, слегка притормаживая, миновала пост.
   Ревизор качнул поднятым жезлом. Ткнул им в бордюр тротуара.
   «Нива» притормозила, свернула на обочину. Исполняя инструкцию, водитель на дорогу не вышел и даже дверцу не открыл. Только приспустил бронированное стекло. Хотя, по идее, на посту ГАИ бояться ему было нечего.
   Вот они, местные условия...
   Водитель сунул в щель права и путевку.
   Ревизор взял права, лениво обошел машину. Посмотрел на номера.
   — Идите-ка сюда, — поманил он пальцем водителя.
   Но тот продолжал сидеть. Хотя, следуя безусловному шоферскому рефлексу, должен был выйти. Видно, хорошо их дрессируют! В запасе оставалось не больше нескольких минут. Рано или поздно гаишники заметят вставшую у обочины машину. Ревизор поднес к лицу корпус милицейской, купленной на радиорынке радиостанции.
   — Да, — громко сказал он, — номер сходится. Задержал. До приезда саперов?
   Водитель прислушался.
   — Еще раз рвануло? Где? В другой машине? Другого банка? Даже в двух машинах? И всех на куски? Ни черта себе! А что предполагают? Что бомбы передают через обменки? Сейчас спрошу.
   Повернулся к водителю:
   — Вы сегодня в обменках выручку забирали? Снова в рацию:
   — Забирали. Что спросить? В каких, спросить? В каких забирали?
   Водитель повернулся к инкассаторам.
   — В обменках Бизнес-банка.
   — В обменках Бизнес-банка. Что? Что?!! Гаишник переменился в лице.
   — Так точно. Понял. Немедленно передам... Водитель заерзал на сиденье.
   — Вы слышали?
   Водитель судорожно кивнул.
   — Похоже, у вас тоже... Как в тех машинах...
   И гаишник сделал несколько точно психологически рассчитанных шагов назад.
   Его испуг был убедительней его слов.
   — Что? Есть эвакуировать из машины гражданских лиц, запереть машину и доложить вам об исполнении.
   Дверцы приоткрылись. Инкассаторы прислушивались к разговору. Теперь они их уже не закроют! Духу не хватит остаться один на один с бомбой!
   — Давайте из машины! — показал Ревизор, не отрываясь от рации. — Так точно! Уже выбираются. Что? Документы проверить?
   — Слушай, а если действительно?.. Если она рванет? — негромко предположил один из инкассаторов.
   И, заражая друг друга страхом, сторожа чужих денег выскочили из машины.
   — Эй, стой! — крикнул гаишник. — Надо дверцы закрыть от сколков! Я что, один рисковать должен?
   Инкассаторы бочком подошли к машине, хлопнули дверцами и отбежали на почтительное расстояние. Так, ясно. От машины они не уйдут.
   — Гражданские лица вышли. Что мне теперь делать?.
   Оторвался от рации:
   — Кто водитель? Иди сюда.
   Водитель сделал шаг вперед. Один шаг.
   — Майор говорит, машину надо перегнать в безлюдное место. Говорит, когда те разнесло в клочья, пострадали гражданские прохожие. Давай садись, заводи!
   — Не сяду, — замотал головой водитель.
   — Как не сяду? Это ваша бомба или моя?
   — Все равно не сяду...
   Из-за кустов выглянули привлеченные возбужденными голосами гаишники. Настоящие гаишники! Недоуменно взглянули на инкассаторов с болтающимися на плечах автоматами...
   Черт! Этого только не хватало.
   — Последний раз говорю — садись! Что, товарищ майор?
   Забрать ключи и самому? Во избежание человеческих жертв?
   Но, товарищ майор!.. А если она рванет?..
   Гаишники двинулись в сторону инкассаторской «Нивы».
   — Что? Приказ? Так точно! Понял! Забрать ключи и доставить в отделение для выяснения личности! Есть! Протянул в сторону водителя открытую ладонь:
   — Давай ключи! Быстро! Водитель бросил ключи.
   — А вы до выяснения задерживаетесь. Инкассаторы дернулись вперед. Но увидели быстро приближающихся, на ходу расстегивающих пистолетные кобуры милиционеров.
   Настоящие гаишники были уже в двух шагах. Но на инспектора почти не смотрели, смотрели на качнувшиеся в их сторону дула автоматов.
   — Ребята, заберите у них оружие! И покараульте! А я к саперам! — крикнул лжеинспектор, высунувшись из машины. И, не дожидаясь ответа, нажал на педаль газа.
   Теперь гаишникам найдется чем заняться. Пока они укладывают вооруженных преступников на асфальт, пока изымают автоматы, выясняют их личности, соображают, о какой бомбе идет речь и кто герой, вознамерившийся спасти жизни мирных горожан, герой будет уже далеко.
   Уже очень далеко... Через два десятка кварталов Ревизор свернул в пустынный двор расселенного дома, подогнал инкассаторскую «Ниву» вплотную к час назад угнанным «Жигулям» и перебросил в салон мешки с деньгами. В соседнем, через три квартала дворе он еще раз поменял машину. На этот раз на свою, прокатную.
   Теперь найти его было невозможно. Если пересадка из инкассаторской «Нивы» еще могла привлечь чье-нибудь случайное внимание, то из «Жигулей» в другие «Жигули» — вряд ли.
   Так что номера арендованных «Жигулей» никто не вспомнит. Потому что на них даже не взглянет.
   Составить узнаваемый словесный портрет преступника, ограбившего инкассаторскую машину, тоже не удастся. Форма обезличивает. Милицейская тем более. Все они в кителе, в фуражке и с жезлом.
   Но даже если портрет составят, то составят портрет не его, ревизора, а изуродованного до неузнаваемости всунутыми в рот и нос ватными тампонами гаишника. У которого справа на лбу была хорошо заметная поролоновая родинка. Родинку они точно вспомнят. А больше ничего...
   Инкассаторские мешки Ревизор бросил в канализационный колодец. Деньги, не пересчитывая, переложил в пустой, с обрубленным кинескопом корпус телевизора. Телевизор перед посадкой в самолет сдал в багаж.
   Деньги пересчитал только дома.
   Денег было меньше, чем он ожидал. Но было немало. Более четырехсот тысяч долларов. Так что слежку можно было продолжать. И можно было расширять. Тем более что надо было расширять.
   Обязательно надо было расширять...

Глава 20

   Кабинет был типично казенный с евро-, всего чего возможно, отделкой, кожаной швейцарской мебелью, золочеными от потолка до пола часами, телевизором диагональю полтора метра, дубовым столом, парой черного пластика, компьютеров и с черно-белым портретом Дзержинского в дешевой деревянной раме над столом.
   Хозяин кабинета сидел сбоку от стола хозяина кабинета. За столом хозяина кабинета сидел Хозяин. Глава региональной администрации, член верхнего парламента и чего еще только не член.
   — ... На железнодорожном и автовокзалах, в аэропортах работают милицейские наряды численностью до трехсот человек. Идет беспрерывное прочесывание зданий вокзалов и прилегающих территорий. Транспортная милиция проверяет документы в поездах дальнего и местного сообщений, включая пригородные электрички. Участковым инспекторам приказами оcмoтрeть сдаваемую внаем жилплощадь с целью обнаружения объявленного в розыск гражданина Будницкого. Автоинспекция работает в усиленном режиме, перекрывая автострады на выезде из города. Для усиления личного состава, работающего в городском транспорте, мобилизованы силы курсантов школы милиции. Пограничники предупреждены о возможных попытках перехода государственной границы...
   — Найдешь?
   — Так точно, найду. Если он в городе — непременно найду! Куда ему деться?..
   — Что у тебя?
   — Мы ведем проверку мест, где, предположительно, может находиться преступник. Определен круг лиц, к которым он может обратиться за помощью. Это в первую очередь его родители, проживающие в поселке Каменка, близкие и дальние родственники, в том числе со стороны бывшей жены. Второй круг — бывшая жена, друзья, приятели, служившие вместе с ним военнослужащие срочной службы, сослуживцы. Третий — любовницы, друзья детства, одноклассники, бывшие сослуживцы. Проверка ведется как оперативными методами, так и путем проведения разъяснительных бесед с населением с целью склонения к сотрудничеству с органами правопорядка.