Ильин Андрей. Тень Конторы

   Джип постоял перед канавой несколько секунд и сдал назад. Далеко сдал. Потому что ехать дальше было некуда, ехать можно было только назад.
   Но джип не поехал назад!
   Похоже, водитель был полный псих! Он вдавил педаль газа в пол, джип рванулся с места и, быстро набирая скорость, понесся вперед. Туда, где была канава!
   На скорости под сто машина пронеслась над пустотой, ткнувшись передними колесами в противоположный край канавы. Тяжелая как танк машина легко снесла кучу наваленного с той стороны грунта. И помчалась дальше.
   — Джип в зоне!.. — торопливо сообщил наблюдатель.
   — Вижу...
   Человек в канализационном колодце видел несущуюся прямо на него машину. Видел на экране монитора.
   — Шестому — внимание! — сказал он.
   — Понял Шестой!..
   Бойцы группы захвата перестали жевать бутерброды и напряглись.
   Нарушение границ зоны еще ничего не значило, может, это просто какой-нибудь угонщик или “обкуренный” лихач...
   Недалеко от колодца джип притормозил. И остановился. В крыше открылся люк, из которого показалась голова. Потом плечи. Потом корпус. Наверное, человек встал на какую-то приступочку, потому что высунулся наверх больше чем наполовину!
   — Шестому — боевая готовность!
   Недожеванные бутерброды посыпались под ноги. Бойцы схватили лежащее на коленях оружие.
   Человек наклонился и потянул из машины какую-то толстую трубу. Вскинул ее на плечо и припал к ней головой.
   Гранатомет! Вот он как решил! Бесконтактно решил!..
   Раструб гранатомета рыскнул в одну сторону, в другую. Замер...
   Бойцы рассыпались веером и тут же пропали в тени домов и заборов.
   Высунувшийся из джипа человек оказался выше уровня забора. Мгновение он был неподвижен. Потом из раструба гранатомета выскочило короткое пламя и, яркое, мощное, выхлестнулось с другой стороны. Реактивный снаряд, мгновенно преодолев несколько десятков метров, врубился в стену здания, прямехонько в одно из окон. В окно бытовки, где квартировал “прораб”.
   Раздался взрыв! Из окна полыхнуло пламенем.
   Это был даже не гранатомет, это был одноразовый огнемет, который буквально выжег помещение и выбил ведущую в коридор дверь, отчего огонь стал быстро распространяться по зданию!
   Человек быстро нырнул внутрь машины, которая через мгновение рванулась с места. На все про все у него ушло меньше минуты! Ему даже салон джипа покидать не пришлось — вылез, бабахнул и поехал!
   Он все очень правильно рассчитал, этот ночной поджигатель, но он не учел только одного: что его здесь ждали!
   Джип начал разгоняться для прыжка через вторую канаву, когда ему под колеса полетели “колючки”. Колеса врезались в шипы и мгновенно сдулись. Машину мотнуло в сторону, скорость упала, и вместо того чтобы перелететь препятствие, как в первый раз, джип с разгону ткнулся радиатором в срез канавы.
   В ту же секунду к нему с двух сторон подскочили люди в комбинезонах, вышибли стекла какими-то железяками, рванули на себя дверцы и выволокли наружу водителя.
   Водитель сопротивлялся, умудрившись “вырубить” двух бойцов, но силы были слишком неравными. Его огрели по затылку резиновой дубинкой, защелкнули на запястьях наручники, натянули на голову и плечи черный мешок и потащили к вставшему неподалеку микроавтобусу.
   По канализационным колодцам проехал грузовичок с будкой и надписью по бортам “Ремонтная”. Грузовик специальный — у него в днище был сделан люк. Грузовик наезжал на колодец, крышку подцепляли специальными крюками, приподнимали и оттаскивали в сторону. Из колодца выбирался наблюдатель. Выбирался сразу в будку. Крышку ставили на место, и грузовик ехал дальше.
   На полную эвакуацию ушло не больше десяти минут.
   Отъехав от полыхающего вовсю дома за несколько кварталов, командир группы захвата вытащил мобильный телефон и, набрав номер, сказал:
   — У нас все в порядке. “Груз” упакован. Будем через полчаса...

Глава 34

   Времена, когда воровские сходки собирались на “хазах” и в “малинах”, давно прошли. Это раньше воры забивались в щели и норы, чтобы “приговорить” кого-нибудь из своих “ссучившихся” коллег.
   Теперь они не прячутся. Теперь они откупают рестораны и отели, к которым съезжаются на черных “Мерседесах” и джипах. А милиционеры, нанятые через охранные фирмы, стерегут их покой и следят, чтобы случайные хулиганы не поцарапали их автомобили.
   Воры, прикрываемые с четырех сторон шкафообразными телохранителями, поднимаются в ресторан, где пьют дорогие коньяки и пробуют экзотические блюда, “перетирая” за жизнь. В карманах у них нет шпалеров и перьев, а есть удостоверения помощников депутатов Государственной Думы и мобильные телефоны с записанными в память прямыми телефонами мэров и губернаторов, которые защищают их лучше, чем стволы и финки.
   “За облаву” воры не боятся, потому что о планируемых облавах их предупреждают заранее начальники УГРО. Лично...
   Но не везде. Кое-где еще встречаются несознательные менты, которые “портят всю малину”. Конечно, не в центре, а где-нибудь в далекой глубинке, куда не дошли еще новые веяния.
   Полковник Еременко руководил горотделом одного периферийного, но не самого захудалого областного центра. Руководил почти двадцать лет. Отчего помнил еще те, прежние времена, когда считалось, что вор должен сидеть в тюрьме, а не в президиуме Законодательного собрания. Полковника давно бы сняли за “перегибы на местах”, но его поддерживал местный мэр, который тоже был из “прежних”, веривших в то, что милиция должна преступников ловить, а не “крышевать”.
   В общем, отсталый городишко, не развитый...
   Хотя экономический потенциал у него был! Далеко не все еще рентабельные предприятия были прибраны к рукам, не все “пирамиды” построены и не на каждом углу продавали наркотики — на некоторых не продавали! Полковник Еременко мешал! Другой бы на его месте сидел себе тихо и радовался, подсчитывая дивиденды, получаемые с “точек”, на Канары на уик-энд летал здоровьишко поправить, внуков в Англиях учил, а он, дурак, боролся за повышение раскрываемости и чистоту рядов! В общем — ни себе, ни людям!
   Не понял человек — не перестроился, не ускорился, не демократизировался. Махровым ретроградом оказался полковник, встав на пути прогресса.
   За что и должен был поплатиться...
   — Инвестиции в реальный сектор экономики...
   — Укрупнение бизнеса за счет слияния...
   — Секвестр...
   — Квоты...
   — Депозит...
   Рассуждали воры в законе на понятном только им языке, строя далеко идущие планы. Очередного “гоп-стопа”, хотя называли они его инвестиционной политикой.
   Вот только мент поганый...
   — Надо как-то с ним решать.
   Хотя уже не раз решали. И так, и эдак...
   — Надо ему дать.
   — Уже пытались.
   — Тогда наехать.
   — Уже наезжали.
   На полковника наезжали три раза, намекая, что нельзя думать только о себе, что у него есть еще дети и внуки, а на улицах полно машин, управляемых лихачами, и маньяков.
   На что полковник реагировал совершенно неправильно, поднимая в ружье ОМОН и направляя бойцов с автоматами по адресам самых уважаемых горожан для проведения учений, максимально приближенных к боевым.
   Омоновцы сыпались из машин и, отрабатывая захват, брали в кольцо загородные виллы, бряцая огнестрельным оружием и приставляя к заборам штурмовые лестницы. Омоновцы были ребятами неуравновешенными, не по разу контуженными во время боевых командировок в Чечню, и ждать от них можно было чего угодно.
   И шантажисты отступали.
   До времени. Которое пришло...
   Дальше терпеть беспредел полковника было невозможно.
   — Хватит с ним церемониться — кончать его!
   Золотые слова!.. Воровской бизнес терпел серьезные убытки, и вложения в смерть полковника сулили хорошие дивиденды.
   Раньше воры зарезали бы досадившего им мента сами. Но нынче они стали бизнесменами и предпочитали действовать не перьями, а бабками. Получать срок им было не с руки. Еще совсем недавно главным капиталом воров в законе были отсидки, теперь — суммы на банковских счетах.
   — Даю пятьдесят.
   — Сто.
   — Еще сто...
   Мент в чине полковника стоил недешево. Но того стоил.
   Аванс перевели безналом на указанный счет. И стали ждать...
   Через две недели полковник Еременко умер, но совсем не так, как должен был! Полковника не застрелили и не взорвали, он умер своей смертью, от внезапного сердечного приступа.
   Результат был, но был смазан. Платить за такое жалко.
   — Может, это вовсе не они, может, он сам “зажмурился”? — сомневались воры. — Кабы его на перо посадили, сомнений бы не было. А отстегивать за инфаркты — слишком жирно будет!
   И остаток суммы не перевели, решив, что “хватит с них аванса”!
   О чем очень скоро пожалели! Через несколько дней пожалели, когда узнали, что один из их “коллег” закончил свой земной путь. Эта смерть сомнений уже не вызывала — потому что у найденного в собственной постели трупа не было головы. Голова была отрезана, положена на большое блюдо и поставлена возле дома следующего кандидата в покойники.
   Рот головы был широко раскрыт, и из него торчали доллары. Что следовало понимать как намек.
   Воры были привычны к смертям, но к чужим, не своим. И не к таким...
   Остаток денег был переведен по указанным счетам в тот же день. А воры поняли, что имеют дело с очень серьезными людьми. С которыми можно иметь дела и в дальнейшем...

Глава 35

   Микроавтобус ехал по ночным улицам. Не несся, а именно ехал. Носятся только гангстеры в боевиках. Профессионалы ездят, соблюдая все правила и скоростные ограничения. Им нарываться на гаишные проверки ни к чему.
   На сиденье, плотно зажатый с двух сторон дюжими бойцами, сидел пленник. От него густо пахло спиртным. Если машину остановят, то он сойдет за перепившего алкаша, а конвой — за его приятелей. На голове пленника был мешок, который можно в случае необходимости мгновенно сбросить.
   Но микроавтобус никто не останавливал. Он выехал за город, свернул на грунтовку, где в кустах стоял тентованный “КамАЗ”. Сверху сбросили металлические сходни, по которым микроавтобус въехал прямо в кузов. Вход заложили мешками с картошкой, и “КамАЗ” выехал на дорогу.
   Через три часа грузовик въехал в гараж. Мешки разбросали, микроавтобус своим ходом, сдав назад, скатился на бетонный пол, пленника выволокли из салона, поставили на ноги и стащили с его головы мешок.
   — Кто это такой? — спросил “Первый”.
   — Как кто?.. “Уборщик”.
   Это был “уборщик” четырехэтажного барака, но это был не “прораб”. “Прораб” был совсем другим был светлым, а этот — кавказец!
   — Приведите его в чувство, — приказал “Первый”.
   Пленнику закатали рукав и воткнули в вену иглу шприца.
   Он вздохнул и открыл глаза.
   — Ты кто?
   Пленник было дернулся, но увидел вокруг себя несколько крепких ребят, увидел бетонные стены без окон и закрытые металлические ворота.
   — Ну, чего молчишь?
   — А чего говорить?
   — Это ты стрелял?
   Вопрос был очевиден, потому что его повязали на месте преступления сразу после выстрела. Отпираться было глупо, что понимали обе стороны. Вопрос был задан лишь для того, чтобы разговорить пленника.
   — Ну я.
   — Зачем ты стрелял?
   — Попросили, — глухо ответил пленник.
   — Кто?
   — Не знаю. Мне позвонили и предложили работу — я согласился.
   — Как на тебя вышли?
   — Не знаю...
   Похоже, он не врал, похоже, говорил правду.
   — А как заказчик узнал, что ты умеешь обращаться с гранатометами?
   — У нас в Чечне все умеют!
   Это — да, практики и дармовых мишеней у них в последние годы было предостаточно.
   — Гранатомет твой?
   — Нет. Мне сказали, где — я взял.
   — Джип тоже?
   — Да.
   — Ты знаешь этого человека?
   Пленнику показали фотографию “прораба”.
   — Нет.
   Больше спрашивать было не о чем. Чеченца на всякий случай помучили, отбив ему почки и поломав пальцы, но он своих показаний не сменил. Он говорил правду. Ему действительно позвонили по телефону, предложив заработать деньги и джип. Чеченец жил в съемной квартире и работал на колхозном рынке, а в первую войну командовал взводом боевиков. Вывели на него, по всей видимости, земляки, о которых он не знал. Заказчика он тоже не видел. Не такой дурак был заказчик, чтобы попадать на глаза случайному исполнителю, с которым его ничего, кроме денег, не связывает. Он оставил в укромном месте джип с гранатометом и подробные инструкции, а в другом причитающийся стрелку гонорар. Тот прочитал инструкцию, сел в джип и взорвал дом. За что рассчитывал получить десять тысяч долларов. Но не получил, не успел...
   Чеченца отвезли в лесопосадки и перерезали ему глотку, чтобы милиционеры решили, что его убили свои...
   Четырехэтажный барак сгорел до основания. И в ту же ночь в городе сгорели еще две квартиры. И тоже дотла!..
   “Прораб” рубил концы, очень удачно рубил. Рубил чужими руками! Огонь лучше любой швабры вымыл оставленные им следы.
   Все?
   Или нет?.. Или что-нибудь могло остаться? Что?..
   В доме — ничего. Там даже перекрытия сгорели и обрушились внутрь.
   Возле дома?..
   Возле дома были только груды мусора, горы кирпича и брошенный кран.
   Кран? А почему бы нет?.. Как же он сразу не подумал о кране?!
   — Купите через подставных лиц и осмотрите стоящий возле дома кран, — приказал “Первый”. — Каждый сантиметр осмотрите, особенно кабину и стрелу.
   Брошенный кран купили по цене металлолома, демонтировали, вывезли и осмотрели в специально для этого арендованном гараже. Осмотрели, как было приказано, по сантиметру!
   И ничего не нашли! Только на самой макушке крана и на стреле были обнаружены свежие царапины. Подозрительно правильной формы.
   Куски крана с царапинами вырезали автогеном и представили “Первому”.
   — Что это? — живо поинтересовался он.
   — Похоже на следы от винтовых струбцин.
   — От струбцин?
   “Первый” внимательно исследовал фрагменты крана.
   Значит, все-таки он не ошибся, значит, струбцины были! А раз они были, то они что-то держали! Что?.. Вряд ли праздничные флажки или гирлянды. Ни один дурак не будет рисковать жизнью, чтобы повесить на стрелу крана флажки.
   Струбцины держали что-то другое — скорее всего видеокамеры, несколько видеокамер! Стрела крана перемещалась над стройплощадкой, таская раствор и кирпич, но вовсе не для того, чтобы подать их наверх, а совсем с другой целью — чтобы найти более выигрышный ракурс. Стрела зависала над дорогой, над домом “объекта”... В том числе над траншеями...
   — Подготовьте список людей, которые участвовали в последней зачистке, — распорядился “Первый”.
   Командиры подали списки.
   В подготовке и проведении операции было задействовано больше двух десятков бойцов. Но “Первого” интересовали не все — только те, что работали на теплотрассе. Их он выписал в отдельный список. Который сверил еще раз.
   Он тоже знал правила “хорошего тона”, знал, что “нагрязнив”, следует за собой прибирать. Как следует прибирать!
   Его люди работали в траншее, работали под краном, на стреле которого обнаружены царапины от струбцин. Они могли попасть в поле зрения видеокамер, оставив на пленке свои изображения. Изображения можно перевести на цифру и распечатать. Хоть в миллионах экземпляров. А дальше дело случая, дальше их могут опознать по фото, выследить, схватить и выпотрошить.
   Всего лишь могут! Но опыт показывает, что случайности не такая уж случайная вещь... На случай “Первый” ставить не хотел.
   Он просмотрел список еще раз и перечеркнул крест-накрест...

Глава 36

   Уборка была почти закончена...
   Почти, потому что, кроме квартир, машин и отпечатков пальцев, была еще одна составляющая генеральной уборки, о которой не подозревают даже самые чистоплотные домохозяйки, — уборка свидетелей. Что толку стирать “пальчики” и собирать волоски, если есть люди, которые знают тебя в лицо?
   В свое время он сильно ошибся, недооценив противника и решившись выйти из тени, чтобы сыграть роль “прораба”. Он надеялся выявить слежку, для чего организовал контрслежку. Забыв еще об одной приставке “контр”, прибавка которой образует принципиально новое слово — контрконтрслежка. Он ловил их, а поймали — его.
   Если бы не Актер, то ошибка могла сойти ему с рук — кого может заинтересовать лицо рядового прораба? Но Актер попал им в руки, и засвеченная физиономия “прораба” приобрела совсем другую цену.
   Резидент прикинул количество “сора”, который ему предстояло убрать. Получилось немало — рабочие, которые рыли траншею возле дома “объекта”, похитители Актера, ребята в милицейской форме, что ловили его, их командиры...
   Вот только где они теперь? Это задачка была не с одним, не с двумя и даже не с тремя неизвестными. Это задача с одними только неизвестными — к чему-то прибавить хрен чего, помножить на фиг его знает и разделить на непонятно что. И не дай тебе бог ошибиться!
   Ну и где ему искать этих, о которых ему ничего не известно?
   Впрочем, нет — кое-что он все-таки знает! Знает, чем они занимаются, знает их почерк и даже располагает их фотографиями. Теми, где они в робах роют траншеи. Остался пустяк — осталось просеять через мелкое сито сто пятьдесят миллионов российских граждан, чтобы в сухом остатке осталось несколько нужных.
   Н-да...
   Резидент сел и надолго, очень надолго задумался. Он пытался решить пример со всеми неизвестными — найти тех, которых неизвестно где искать и которые не желают быть найденными.
   Тех самых, которые решали точно ту же задачу — найти его...

Глава 37

   Люди не грибы, их не собирают, бродя по лесам, — их ищут по-другому. По их почерку...
   Дом “объекта”...
   Траншеи под трубы теплосетей...
   Люди в “фирменных” жилетах...
   Резидент двигал по карте фишки, восстанавливая детали покушения. Того, которое он прохлопал.
   Ворота...
   “Мерседес” жертвы...
   “КамАЗ”-цементовоз...
   Несколько машин на подходах, которые должны были обеспечивать эвакуацию исполнителей... Где они должны стоять? Здесь и, пожалуй, здесь...
   Чем больше Резидент ставил фишек, тем сильнее озабочивался.
   Сколько их было всего?..
   Сколько средств понадобилось, чтобы организовать смену труб чуть не в целом городском районе?
   Каким образом и кем управлялась вся эта махина?..
   Он недооценил своего противника тогда, но, возможно, недооценивает и теперь. Кто они вообще такие?
   Уголовники, специализирующиеся на мокрухе?
   Нет, конечно. Уголовники действуют проще — им такого не придумать. Максимум, на что способны уголовники, это тюкнуть кистенем по затылку.
   Бывшие армейские спецназовцы?
   Тоже вряд ли. Те предпочитают использовать привычный им инструментарий — взрывчатку и гранатометы.
   Спецслужбы?
   Эти — могут. Но у них денег даже на новые портупеи нет, не то что на смену труб!
   Кто же тогда?.. Кто?!
   Более всего Резидента настораживали трубы и случившиеся раньше смерти, закамуфлированные под несчастные случаи. Было в них что-то такое, что заставляло его напрягаться.
   Что?..
   Пожалуй, то, что они были придуманы и исполнены на самом высоком профессиональном уровне. Если бы эти ликвидации были поручены ему, он вряд ли бы смог что-то изменить в предложенных и разыгранных как по нотам сценариях. Одна за другой несколько смертей, из которых большая часть признана несчастными случаями! Это тебе не банальный выстрел в спину жертвы в подъезде дома, где он живет!
   И зачистка свидетелей... Это тоже почерк!
   А уж ход с реконструкцией теплотрассы — это просто верх мастерства... И вовсе не потому, что он на нем прокололся, а потому, что такое надо придумать!
   Они не просто придумали — они сделали!
   Как-то не верится, что в порученном ему регионе вдруг нашлись такие умельцы. Скорее всего это гастролеры. Но если они не местные, если гастролеры, то вряд ли гастролировали только здесь. Наверняка где-нибудь еще. А что, если поискать их след не только здесь? Ведь известно, что чем больше трал — тем весомей улов! Совершенно не обязательно, для того чтобы схватить преступника за руку, — искать руку. С таким же успехом можно ухватить его и за другую часть тела. Лишь бы ухватить!
   Пожалуй, так! Ловить их здесь — только самому подставляться, потому что они тоже ищут его! Надо искать их не здесь, где они только и ждут, чтобы он высунулся из убежища, а искать там, где они считают, что их никто не найдет!
   Такая тактика!..
   Он не будет шарить по водоему удочкой, он расправит сети, скребанет по дну и потянет наверх все, что вытянется, а уж потом, ковыряясь в улове, отделит плотву от щук!
   Это будет дольше, но будет надежней!..

Глава 38

   В институтских коридорах, на этажах и на лестницах отчаянно зазвенел звонок. Пара закончилась, студенты, собрав учебники и конспекты, густой толпой вывалились из аудиторий. Они стекали по лестницам на первый этаж, в вестибюль, где, сливаясь в единый поток, шумно неслись к выходу. Возле гардероба они на несколько мгновений останавливались, натыкаясь на доску объявлений. Не все, только те которые жили на стипендию. На доске частенько вывешивались объявления о подработках. Больше и чаще других — для молодых девушек в свободное, преимущественно ночное, время. Но встречались и другие...
   — Смотри-ка...
   Пришпиленный кнопкой, стандартный, форматом А4, лист предлагал “халтурку” на ниве социологических исследований, обещая неплохой заработок за непыльную работу. Студентов любят привлекать для проведения различных соцопросов, потому что население гораздо охотней отвечает на вопросы, задаваемые молодыми, с симпатичными мордашками, юношами и девушками, чем уродливыми и злобными стариками и старухами.
   Но на этот раз ни у кого ничего спрашивать не надо было.
   — А что тогда нужно?
   — Собирать информацию о криминогенной обстановке в регионе.
   Заказчиком исследования выступило “Межрегиональное представительство Всероссийской общественной организации содействия повышению общественного правопорядка и правового самосознания населения”. Или что-то в этом роде...
   — Мы будем платить вам за каждый мегабайт информации на криминальную тематику.
   — А где ее взять?
   — Известно где — в СМИ.
   Заказчика в первую очередь интересовали тяжкие правонарушения, которые предлагалось всесторонне изучить, используя самые разные источники информации, и конспективно изложить детали преступления и выдвинутые следствием и журналистами версии, причем не просто так, а по специальной, утвержденной заказчиком форме.
   То есть нужно было делать то, что студенты как раз умеют, — писать конспекты. Конспекты преступлений.
   — А зачем это нужно? — интересовались отдельные, особо въедливые студенты.
   — Для содействия повышению общественного правопорядка и правового самосознания населения, — популярно объясняли им.
   — А-а...
   Студенты получали заказ на какое-нибудь убийство и перелопачивали все написавшие о нем газеты, выискивая в них дополнительные, которых не было в других изданиях, факты и детали. Из сотен и тысяч страниц текста получалась одно-двух страничная выжимка с графами:
   Фабула преступления — выстрел из гранатомета в бронированный “Мерседес” потерпевшего.
   Оружие — армейский гранатомет “муха”.
   Детали — выстрел произведен с расстояния сорока — сорока пяти метров под углом семьдесят градусов, из встречного, шедшего со скоростью 90 — 100 километров в час автомобиля.
   Версия официального следствия — несчастный случай в результате ДТП.
   Предполагаемые заказчики:
   а) Жена. Мотив — ревность к любовнице потерпевшего.
   б) Любовница. Мотив — ревность к жене потерпевшего.
   в) Любовник жены. Мотив — ревность к жене потерпевшего.
   г) конкуренты (фирма Трейдинг-эксклюзив-компани). Мотив — борьба за рынок сбыта...
   Исполнители — неизвестны...
   И все в том же роде.
   Но убийства отсматривали не все, кое-кто в тех же газетах собирал информацию про повесившихся, отравившихся, застрелившихся, утонувших, выпавших из окна и погибших под колесами грузовиков граждан. Преимущественно зажиточных и облеченных властью граждан.
   Здесь заказчиком выступало уже не “Межрегиональное представительство...”, а совсем другая организация — редакция журнала “Занимательная некрофилия”, которая собирала в редакционный портфель “занятные и забавные, которые будут интересны читателю”, несчастные случаи.
   Журнал еще только вставал на ноги, но платил за информацию хорошо. Правда, платя хорошо, серьезно спрашивал за качество предоставленных материалов — этого заказчика тоже интересовали детали — с какого этажа свалилась жертва, присутствовали ли при этом свидетели, был ли пострадавший пьян, оставил ли после себя предсмертную записку, не было ли у него врагов, какие версии происшествия выдвинули следствие, журналисты, соседи... При этом разбившиеся и отравившиеся бомжи и “работяги” редакцию не волновали, так как читатель их журнала был в основном среднего и выше среднего класса и желал читать исключительно про людей своего круга.
   Студенты просматривали подшивки газет, собирали сплетни, встречались со свидетелями несчастных случаев...
   Иногда в “корпункты” вместо студентов являлись налоговые полицейские и прочий служивый люд. Им показывали ксерокопии учредительных документов “головной фирмы” и торжественно вручали журнал с одной, двумя или тремя зелеными, с портретами президентов США, закладками. Тем, кому казалось этого мало, прозрачно намекали, что если они сильно захотят, то могут стать главными героями следующих глянцевых номеров.