Ильин Андрей. Тень Конторы

   Люлька приспустилась вниз и, замерев на трехметровой высоте, поплыла по воздуху к следующему фонарю...
   В пять двадцать кофе кончился. Охранник сделал последний глоток и не без сожаления заткнул горловину пробкой. С этим удовольствием было покончено. Но это не последнее на сегодня удовольствие — впереди его ждала “послеобеденная” сигарета.
   Охранник достал из кармана пачку сигарет и зажигалку...
   — Он достал сигареты, — тихо, ни к кому не обращаясь, сказал наблюдатель.
   Впрочем, он этого действительно не знал и не должен был знать, он отвечал только за свою работу — наблюдение за домом объекта. Сейчас он глядел на охранника..
   Размякший от еды и горячего кофе охранник подошел к окну и приоткрыл одну из створок. С улицы пахнуло ночной прохладой...
   — Он возле окна...
   Миновав сразу три столба, подъемник поехал к четвертому. К тому, что стоял против освещенного по всему периметру дома. По идее, там уличному фонарю делать нечего, там и так светло как днем, но уж коли положено по инструкции электросетей раз в полгода проводить профилактический осмотр уличного освещения, то будь любезен.
   Люлька плыла над самым забором, и скучающий электрик от нечего делать глядел во двор. Во дворе бегали собаки, но людей видно не было. Им там незачем быть, так как охрану несла настороженная на проникновение врага сигнализация, а по углам забора были установлены видеокамеры, снимающие всю прилегающую к дому территорию. Но так получилось, что именно в данный момент охранник, ведущий видеонаблюдение, на несколько минут отвлекся от мониторов.
   Охранник встал у приоткрытого окна, привычно привалился плечом к стене, вытащил из пачки сигаретку, сунул ее в рот и крутанул колесико зажигалки, высекая искру... Он был сыт и совершенно доволен жизнью, ему даже не хотелось спать. Единственное, чего ему не хватало для полного счастья, — это покурить, что он сейчас с удовольствием и сделает...
   Сзади, за его спиной, один из мониторов “ожил” — в кадр бесшумно “въехали” две машины — аварийка городских электросетей и подъемник...
   Но охранник их не видел. А другие охранники, те, что были с другой стороны дома, возле ворот, видеть не могли.
   Подъемник затормозил возле столба, и люлька быстро поползла вверх. Она дотянулась до негорящего фонаря, но почему-то не остановилась, а поднялась на полметра выше. Возможно, управлявший подъемником водитель на мгновение отвлекся. Но что интересно, проплывший мимо фонаря электрик его матом не обложил и даже о его “промашке” ему не сообщил. Электрик вообще непонятно чем там занимался.
   Он наклонился, вытащил из рабочей сумки непонятного вида предмет и прикрутил его к закрепленной на ограждении люльки струбцине. Предмет не напоминал плоскогубцы или гаечный ключ, разве чуть-чуть смахивал на молоток, если держать тот не как обычно, а ручкой вперед...
   Охранник сделал еще одну глубокую затяжку...
   На экране монитора можно было увидеть замершую выше фонаря люльку и человека в ней. Но можно было увидеть, только если смотреть...
   Электрик в люльке надвинул на лицо странного вида очки и встал на колени, приблизив лицо к зажатому в струбцине “молотку”. Он видел перед собой окно, которое, если смотреть с улицы, видно не было, потому что его закрывал трехметровый забор, но люлька подъемника поднялась выше забора.
   Света в спальне не было, свет был выключен, но это совершенно не мешало “электрику”; в окулярах прибора ночного видения он видел стены, видел дверь, стоящий ближе к окну стол и расставленные вокруг него стулья, видел кровать... На огромной кровати, примерно посередине, был большой, имеющий контуры человеческого тела, бугор. Бугор вздрагивал и дышал. В одном месте из-под одеяла торчала пятка... Охранник сделал еще одну затяжку...
   — Он выкурил половину сигареты, — сообщил засевший на чердаке шестнадцатиэтажки наблюдатель...
   — Можно... — сказал электрик в люльке.
   Где-то в тишине ночного города возник звук и стал быстро приближаться. Мгновение спустя на улицу, проскочив перекресток на красный, вылетел одинокий мотоциклист — из тех безумцев, что обожают ночные, по пустым автострадам, на предельных скоростях, гонки. Мотоциклист был в кожаной куртке и штанах, навороченном шлеме. Завершив поворот, он дал полный газ, и табун заключенных в двигателе лошадок рванул мотоцикл вперед...
   Выкуривший уже полсигареты охранник услышал рев несущегося по улице мотоцикла и подумал — вот придурок, сколько их шеи себе переломало, а все никак не успокоятся!..
   Электрик в люльке тоже услышал рев мотоцикла. И сдвинул “молоток” чуть левее.
   На стекле окна, взблеснув зеленым, отразился узкий луч света. Неяркая точка метнулась по стене, скользнула к кровати, пробежала по одеялу и замерла на бугре. Там, где одеяло топорщилось чуть меньше, чем везде.
   Пугая тишину, мотоциклист несся по улице. Отраженный от домов рев двигателя эхом метался от стены к стене...
   “Электрик” просунул указательный палец в скобу, нащупал спусковой крючок и плавно потянул его него стулья, видел кровать... На огромной кровати, примерно посередине, был большой, имеющий контуры человеческого тела, бугор. Бугор вздрагивал и дышал. В одном месте из-под одеяла торчала пятка... Охранник сделал еще одну затяжку...
   — Он выкурил половину сигареты, — сообщил засевший на чердаке шестнадцатиэтажки наблюдатель...
   — Можно... — сказал электрик в люльке. Где-то в тишине ночного города возник звук и стал быстро приближаться. Мгновение спустя на улицу, проскочив перекресток на красный, вылетел одинокий мотоциклист — из тех безумцев, что обожают ночные, по пустым автострадам, на предельных скоростях, гонки. Мотоциклист был в кожаной куртке и штанах, навороченном шлеме. Завершив поворот, он дал полный газ, и табун заключенных в двигателе лошадок рванул мотоцикл вперед...
   Выкуривший уже полсигареты охранник услышал рев несущегося по улице мотоцикла и подумал — вот придурок, сколько их шеи себе переломало, а все никак не успокоятся!..
   Электрик в люльке тоже услышал рев мотоцикла. И сдвинул “молоток” чуть левее.
   На стекле окна, взблеснув зеленым, отразился узкий луч света. Неяркая точка метнулась по стене, скользнула к кровати, пробежала по одеялу и замерла на бугре. Там, где одеяло топорщилось чуть меньше, чем везде.
   Пугая тишину, мотоциклист несся по улице. Отраженный от домов рев двигателя эхом метался от стены к стене...
   “Электрик” просунул указательный палец в скобу, нащупал спусковой крючок и плавно потянул его на себя. Тот плавно подался, пройдя несколько миллиметров, и словно наткнулся на какое-то препятствие. Теперь достаточно было сместить его на полмиллиметра...
   Мотоциклист пронесся мимо...
   “Электрик” выбрал последний миллиметр, дожав спусковой крючок. “Молоток” кашлянул раз, другой и еще... Из неестественно широкой и круглой “рукояти” выскочило пламя. Вниз, на землю, горохом посыпались выброшенные отражателем гильзы.
   Но их звона никто не услышал, равно как дребезга разбиваемых оконных стекол и вскриков жертвы — все звуки вокруг на мгновенье заглушил рев мотоцикла.
   Бугор на кровати немного подергался и затих, а на одеяле стали расползаться многочисленные темные пятна.
   — Две трети сигареты...
   “Электрик” раскрутил струбцину, сунул “инструмент” в монтировку и махнул водителю. Люлька быстро пошла вниз. “Электрик” спрыгнул на землю и забрался в кабину.
   Подъемник отъехал от столба.
   За ним пристроилась “аварийка”, в будке которой, на скамьях, одетые в оранжевые жилеты, сидели другие, которые не пригодились, “электрики”. В ногах у них стояли рабочие сумки, в которых были не гаечные ключи и отвертки, а полностью снаряженные и поставленные на предохранитель короткоствольные пистолеты-пулеметы.
   Охранник сделал последнюю глубокую затяжку, выбросил окурок на улицу и, вздохнув, вернулся на рабочее место. На экранах мониторов ничего не изменилось, они демонстрировали те же самые, привычные, тысячекратно виденные, выученные наизусть картинки. До конца смены осталось всего ничего, чуть больше двух часов, а там с чувством честно исполненного долга можно будет отправиться домой...

Глава 9

   В городе царило приподнятое настроение — по крайней мере среди большей части его мужского населения — водка снова упала в цене! Позавчера на трешку, вчера на пятерку, а сегодня аж на целый червонец! Теперь поллитровка стоила чуть дороже портвейна, и появилась надежда, что извечная мечта русского мужика — водка дешевле хлеба — наконец-то осуществится!
   Знать бы, кому за это спасибо говорить!.. Спасибо нужно было сказать Семену Петровичу, который пригнал на станцию очередной состав копеечной водки.
   Он загнал ее в магазины, и конкуренты, чтобы окончательно не разориться, вынуждены были обвалить цены — вначале на три, потом на пять и сегодня на десять рублей. Продавать товар дешевле, чем он был куплен, никому не улыбалось, но другого выхода не было. Сбивая цены, они надеялись выдавить с рынка чужую водку, вернув себе спиртную монополию и покрыв понесенные убытки взвинчиванием цен.
   Но только чужая водка никак не выдавливалась... Семен Петрович не испугался игры на понижение, потому что, даже продавая водку по такой смешной цене, он не оставался в прогаре, он оставался с наваром! Уж больно хороший у Семена Петровича был поставщик...
   Конкуренты сбавили еще на рубль.
   Семен Петрович — на два!
   Господи!.. Ну где он такую дешевую водку берет — из водопроводного крана она у него течет?!
   Три дня в городе шла ценовая война, отчего улицы и вытрезвители заполнились загулявшими горожанами.
   На четвертый день развязанная конкурентами война кончилась полным их поражением — потому что у них кончилась водка. А у Семена Петровича — нет! Его водка не кончалась!..
   Семен Петрович подогнал еще состав.
   И заказал еще два.
   На чем экономические меры были исчерпаны. Дальше могла быть только война. Но уже настоящая, без дураков.
   — Надо его валить, — внес предложение кто-то из конкурентов, озвучивая общую мысль.
   Хорошо бы... Только кто за такое дело возьмется? Вернее, возьмутся многие — людей, способных за пару штук “зелени” нажать на спусковой крючок или за сто долбануть по черепушке топором, пруд пруди, но таких менты вычислят на раз, потому что любому дураку, даже в красной фуражке, будет ясно, с какой стороны ветер пульки надул.
   Тем более что Семена Петровича местная милиция сильно полюбила за то, что он оказал гор— и райотделам спонсорскую помощь в размере полувагона поставляемой им в город продукции. И в дальнейшем обещал не обидеть. В связи с чем к нему приставили в качестве охраны трех омоновцев и предупредили местную уголовную братию — что не дай им бог!..
   Нет, свои здесь не подходят — нужны чужие.. Гастролеры.
   И все посмотрели на...
   На такого же, как они, “водочного короля”, который утверждал, что “завалил” одного из их общих приятелей и частенько к месту и не к месту грозился, что может достать кого угодно и где угодно, хоть даже его будет стеречь батальон телохранителей. Ему и карты в руки...
   — Ну что, Гоша, возьмешься за это дело? Гоша свои каналы сдавать не хотел. Но против всех идти было трудно. И опасно.
   — Я, конечно, могу попробовать выйти на интересующих вас людей, но, боюсь, это будет стоить недешево...
   — Ничего, мы за ценой не постоим! Сколько?
   Гоша назвал сумму. Очень приличную даже для “королей” сумму.
   — Отчего так дорого?.. Мы же не американского президента заказываем.
   — Это очень серьезные люди. Кроме того, они могут обтяпать дело так, будто это несчастный случай.
   Все вспомнили “застреленного” своим Начальником Охраны и бывшим школьным приятелем местного олигарха. И другого, который разнес себе башку из своего охотничьего ружья. И еще одного, что так неудачно свалился с собственного балкона.
   В первом деле на скамью подсудимых сел Начальник Охраны, два других были признаны несчастными случаями, но все прекрасно понимали, что эти случаи вряд ли были случайны...
   Так что не исключено, что приятели Гоши запрашиваемых денег стоят. Тем более что можно будет протоптать к ним дорожку на случай новых, например с нынешними союзниками, войн.
   Люди, умеющие чисто убивать, нынче в цене! А скупой, как известно, платит дважды — вначале неумелому киллеру, а потом, и гораздо больше, милиции, чтобы замять дело.
   Надо соглашаться... Но вначале, для порядка, поторговаться...
   — Однако за такую сумму можно нанять взвод бандитов!
   — Хорошо, я попытаюсь сбить цену, но вряд ли больше, чем на четверть, — пообещал Гоша, вычтя из суммы половину своего, заложенного в смету, “интереса”.
   Приличия были соблюдены.
   — Передай, что мы готовы внести аванс немедленно...
   Резидент перемотал пленку назад и вновь включил воспроизведение.
   “— Это очень серьезные люди. Кроме того, они могут обтяпать дело так, будто это несчастный случай...” — воспроизвел магнитофон фрагмент записи.
   Вот и все!.. Теперь достаточно сесть на “хвост” Гоши, чтобы тот вывел Резидента на своих приятелей, с которыми он давно, но пока безуспешно жаждет познакомиться.
   Поплавок дернулся и нырнул под воду. Щука схватила живца и заметалась на леске... Но ее никто не стал вытягивать, оставив в воде, чтобы привлечь другую, еще более крупную рыбу.
   Щука, проглотив живца, сама стала живцом...
   Теперь можно было готовить сачок. Очень большой сачок. Для очень большой рыбы!..

Глава 10

   Резидент ждал звонка. Не входящего — ему никто никогда не звонил, потому что некому было звонить. На него, когда он был нужен, выходили совсем по другим каналам.
   Резидент ждал звонка Гоши, который должен был набрать контактный телефон киллеров. Сегодня вечером, в крайнем случае завтра утром.
   Резидент был заинтересован в этом звонке не меньше “водочных королей”. Он тоже хотел, чтобы Семена Петровича поскорей прикончили. И их совместный бизнес наконец закончился. Потому что если “вагонные поставки” будут продолжаться в прежних объемах еще хотя бы месяц, то в стране не останется банков, в которых он не брал бы кредит. И придется заходить по второму кругу, сменив паспорт и внешность, или устраивать какую-нибудь небольшую финансовую пирамиду.
   Так что лучше было бы, чтобы киллеры приехали побыстрее...
   Вечером Гоша поднял трубку телефона...
   Но никуда не позвонил. Вернее, позвонил, но не туда, куда надо. Позвонил любовнице. Десять минут та рассказывала ему, какой он крутой мужик и как она его любит. Для того, наверное, он и звонил ей, для того и содержал, чтобы слышать, какой он самый-самый.
   Потом Гоша сделал несколько звонков по мобильнику.
   И каждый раз, когда он набирал номер, трубку брал не только вызываемый абонент, но и Резидент.
   Гоша говорил. Абонент отвечал. Резидент слушал. Про бизнес, наезды, подлянки конкурентов и компаньонов, дуру жену, косоглазость футболистов и глупость московских политиков.
   Киллерам Гоша не звонил!
   Значит, и не будет звонить, но все равно как-то на них выйти должен!
   Может, по электронной почте?..
   Гоша сел за компьютер.
   Резидент открыл ноутбук.
   Гоша набил на клавиатуре слово.
   Слово возникло на экране ноутбука.
   Вслед за ним еще одно.
   И еще...
   Гоша написал несколько писем партнерам по бизнесу и ничего не написал киллерам.
   Может, он просто блефует и никаких киллеров не знает?..
   Но Гоша не блефовал.
   Разослав все письма, он вышел на сайт электронной версии газеты “Из рук в руки”, причем не местной, а владивостокской, где разместил объявление. Гоша желал отдать в хорошие руки отсутствующую у него беспородную дворнягу по цене йоркширского терьера с родословной, идущей от псарни Карла Великого. Вряд ли его объявлением мог кто-то заинтересоваться. Но, похоже, никто и не должен был заинтересоваться…
   Ах ты, черт!..
   При таком канале связи пойти по цепочке было нельзя, потому что невозможно проконтролировать всех, кто купит газету и прочитает это объявление. Газета расходится миллионными тиражами, и каждому ее читателю через плечо не заглянешь!..
   Гоша вышел на убийц, но это ровным счетом ничего не дало Резиденту, потому что связь была односторонней!.. Киллеры нашли способ получать от заказчиков весточки, при этом никак не проявляя себя.
   Ай да молодцы!..
   Ну ничего, если на них не удалось выйти через Гошу, то удастся выйти через них самих. Когда они выйдут на него для “оформления” заказа!..
   Резидент плотно сел на “хвост” и на телефоны Гоши.
   Если объявление вышло и если киллеры есть, то они должны как-то сказаться... Звонок.
   — Привет, Гоша!..
   Приятель. Пригласил “покатать шары”.
   Звонок.
   — Здравствуй, Гошенька!..
   Дама сердца. Сообщила, что жить без него не может. Наверно, деньги понадобились. Звонок.
   — Привет, братан!
   “Крыша”. Этим тоже деньги нужны.
   Звонок.
   — Я по объявлению, насчет продажи собаки...
   Вот оно! Поклевка! Магнитофон фиксировал каждое произнесенное слово.
   — Вы, наверное, ошиблись, я собаками не торгую. И кошками тоже, — ответил Гоша.
   Скорее всего это заранее условленная фраза, пароль.
   — Да? Но в объявлении был указан ваш телефон.
   — Какой?
   — Два-семнадцать-сорок три.
   — Это не мой телефон. Отбой...
   Вполне типичный разговор, который не может привлечь внимание. Но который что-то должен обозначать.
   Что?
   Согласие? Отказ? Или в стране действительно нашелся один сумасшедший, готовый выложить кругленькую сумму за беспородного пса?
   И что обозначает продиктованный номер? Контактный телефон? Тогда он обязательно по нему прозвонит.
   Но Гоша никуда звонить не стал. Он включил компьютер.
   Значит, не телефон, значит, какой-нибудь почтовый сервер.
   На экране ноутбука возникли фамилия, имя и адрес.
   Фамилия Семена Петровича. И его домашний адрес.
   Письмо было “сброшено” в виртуальный почтовый ящик, обозначенный тем самым кодом — два-семнадцать-сорок три. И тут же из него “вытащено”. Узнать, кем — будет непросто, если вообще возможно. Ящик, как водится, окажется одноразовым, созданным для получения этого единственного письма. Никакая другая корреспонденция через него больше не пойдет. Можно попробовать узнать, с какого компьютера тот ящик выпотрошили, и почти наверняка выйти на какое-нибудь заштатное Интернет-кафе, где никто ничего дельного не скажет, потому что ничего не вспомнит.
   Правда, есть еще человек, интересовавшийся собакой...
   Откуда он звонил? Если судить по набору, то из Питера.
   Резидент пробил номер по имеющейся у него телефонной базе. И получил ожидаемый ответ.
   Любитель беспородных собак звонил с междугородного телефона-автомата.
   Все — тупик. Заказ сделан, а исполнители так и остались неузнанными!
   А как же деньги? Или они работают из спортивного интереса?
   Вряд ли! Но тогда почему они не просят аванс?
   Может быть, чтобы лишний раз не светиться? Что очень разумно...
   Но почему тогда его запросил Гоша?
   Впрочем, тут как раз все ясно: Гоша берет аванс не для них — для себя. Молодец Гоша — не растерялся...
   Эта ниточка оборвалась.
   Киллеры не стали встречаться с заказчиком, не стали ему звонить и не стали брать аванс — они работали на доверии: вначале — стулья, потом — деньги. Они были уверены, что их не кинут, что выплатят гонорар после дела. А ведь и выплатят! Попробуй таким не выплати!
   Надежды Резидента не оправдались и на этот раз...
   Ну ничего, эта ниточка была не последняя. Есть еще одна, которую им обойти не удастся, как бы они ни старались — есть Семен Петрович. Главная на этой рыбалке фигура. Приманка. Его они миновать не смогут, с ним им повстречаться придется хоть как!
   Они приедут по сброшенному им адресу, приедут, чтобы его убить, и попадутся!
   Должны попасться!
   Не могут не попасться!..

Глава 11

   К киоску Роспечати подошел неприметного вида человек. Он потерся возле стеклянных витрин, рассматривая обложки книг и журналов, но купил лишь несколько газет.
   Свернул их, сунул под мышку и побежал на остановку, где через несколько минут сел в подошедший семнадцатый автобус.
   Он сел в автобус, проехал пять остановок, вышел и сунул газеты в ближайшую урну. Все, кроме одной.
   Оставшаяся газета была газетой объявлений. Ее он сохранил.
   Завернув в ближайший сквер, он сел на пустую лавочку и, пролистнув сразу несколько неинтересных ему страниц, открыл газету на рубрике “Куплю-продам”. Здесь он начал читать очень внимательно, медленно водя пальцем вдоль строк.
   Эту газету он покупал каждый день.
   В ней он смотрел только одну рубрику. Одну и ту же. Ту, которую смотрел и теперь.
   Если не читал он, то читал кто-нибудь другой. Но кто-нибудь — обязательно.
   Он прочитал рубрику от первой до последней строчки и, на всякий случай, прочитал еще раз. Одно объявление явно привлекло его внимание.
   Неизвестный продавец предлагал для продажи телевизор “Горизонт”, ч/б, почти новый, производства шестьдесят девятого года, в идеальном состоянии, без кинескопа, всего за триста долларов США.
   Наверное, это объявление дал какой-нибудь сумасшедший. Или шутник.
   Но человек, штудировавший газету, отнесся к объявлению очень серьезно и даже отчеркнул его ногтем. Похоже, ему очень нужен был именно телевизор “Горизонт”, именно шестьдесят девятого года и желательно без кинескопа.
   Он вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер.
   — Я купил газету, — сказал он.
   — Да, есть.
   — Насчет телевизора.
   — Выезжаю.

Глава 12

   Люди всегда следили друг за другом — жены за гулящими мужьями, мужья — за наставляющими им рога женами, бдительные соседки — за гадящими на лестничной площадке жильцами, воры — за квартирами, которые собираются ограбить, сыщики — за ворами...
   Жен, следящих за мужьями, и мужей, преследующих жен, видно невооруженным глазом, потому что они прячутся — жмутся к стенам, бросаются в подворотни и подъезды, привлекая к себе всеобщее внимание.
   Соседки обычно следят за жильцами, стоя на коленях у дверей своих квартир. Их можно узнать по блеску глаз в замочной скважине и доносящемуся из-за двери сопению.
   Но это все так — любительщина.
   А есть люди, для которых слежка — работа. Раньше их называли филерами и шпиками. Именно они “садились на хвосты” революционерам, потом контрреволюционерам, потом “врагам народа”, потом шпионам, потом диссидентам, особо крупным валютчикам и цеховикам.
   филеров опознать в толпе непросто — они носят обычную, как у всех, одежду, особых, бросающихся в глаза примет не имеют и своим поведением от окружающих не отличаются. Простой человек филера от не филера не отличит. Но может отличить филер. Другой филер.
   Когда за филером, ведущим слежку, следит другой филер, это называется — контрслежка.
   На нее, на контрслежку, Резидент и рассчитывал! Если киллеры приняли заказ, то они обязательно объявятся возле дома жертвы, чтобы провести рекогносцировку на местности. Просто так, на дурака, они действовать не будут — не те это люди! “Просто так” только перепивший дядя Федя на тетю Машу с кухонным ножом бросается. И то, хоть и до бесчувствия пьян, посмотрит, нет ли поблизости милиционера.
   Выстрел или взрыв — это лишь видимая и самая малая часть убойной работы. Жирная точка в конце длинного предложения. Спустить курок — дело нехитрое. Но, до того как его спустить, нужно отсмотреть подходы к “объекту”, проследить маршруты движения, выяснить его привычки, где, когда и с кем он бывает, понять механизм охраны, проиграть возможные сценарии развития событий, подготовить основные и запасные пути эвакуации...
   И тут работы не на день и не на два! Прежде чем на конечный эпизод выйти, полгорода нужно на карачках исползать, в каждую щелочку носом сунуться!..
   А он их тут будет ждать... И наверняка дождется! Иначе для чего он сюда водку вагонами поставлял?
   И Резидент начал ждать...
   Но не в смысле — сидеть и ждать. Он ведь не автобус собирался ждать и не девушку под часами. Он — противника ждал! Который тоже имеет глаза и уши и запросто может, если он даст промашку, “срисовать” его, до того как это успеет сделать он. Потому как есть слежка, есть контрслежка, а есть — контрконтрслежка. В общем, как в той пословице про винты и капканы!
   Так что расслабляться пока рано, а нужно, как и его противнику, закатать... штанины, встать на карачки и вдоль и поперек излазить все окрестности, сунувшись носом в каждую щелку!
   А иначе не получится, иначе он проиграет...
   Ну что, поехали?
   И Резидент поехал... Поехал по десяти— и шестнадцатиэтажкам. По всем подряд, хотя ему нужны были не все, а лишь те, что стояли возле дома его ликероводочного партнера.
   — Инспектор Потягайло, — представлялся он, демонстрируя начальникам жилищных контор большое красное удостоверение. — Проверяем в вашем жилмассиве радиоотражающие свойства домовых кровлей. Как у вас с этим обстоят дела?
   — С чем? — пугался красного удостоверения, но еще более командного тона инспектора жэковский начальник.
   — С радиоотражающими свойствами, — повторял инспектор. — Вы хоть знаете, какой у вас коэффициент преломления, например, у той вот девятиэтажки?
   — Нет, — испуганно мотал головой начальник ЖЭКа.
   — Как нет? — поражался инспектор. — Когда у вас последний раз производились замеры?