Ильин Андрей. Тень Конторы

   Но такого не бывает. Лишение человека жизни под заказ — работа штучная, не с бухты-барахты, требующая серьезной и кропотливой подготовки. И требующая серьезного отдыха после завершения акции. Так что версия убийцы-одиночки не проходит. И мелкой шайки — тоже! Мелкая шайка за полгода работы не могла напластать полсотни своих соотечественников! Ладно, пусть не пятьдесят, пусть треть убийств — это приписываемая им чужая работа, но остаток все равно выглядит очень впечатляюще! Тем более что он тоже не соответствует действительности, так как далеко не все случаи попали в сети Резидента. Он ведь не все случаи подряд шерстил — он только выборку делал!.. О реальном числе жертв можно только догадываться!
   Теперь сомнений не оставалось — в стране объявилась мощная, специализирующаяся на заказных убийствах группировка. Действующая так профессионально, что ее за все это время не смогли ухватить за жабры ни МВД, ни ФСБ, ни кто-либо еще!
   И не смог он — Резидент!
   Отсюда мораль...

Глава 42

   В графе “Выход на исполнителей” было множество пунктов. Но под цифрами один, два, три, четыре... стояло:
   1. Оружие.
   2. Заказчики.
   3. Яд.
   4...
   Этот список был не на бумаге, не в компьютере и не в электронной записной книжке — этот список был в голове.
   В голове Резидента!..
   Резидент не имел прямого выхода на киллеров, но имел множество разбросанных по территории всей страны мелких следов. Которые, если по ним пройти, могли вывести на логово зверя...
   “Первый” ошибся — он думал, что его будут ловить там, возле сгоревшего четырехэтажного барака, где он будет ловить того, кто ловит его!
   Но Резидент оказался умнее, он раскинул сети шире, раскинул там, где никто не ожидал. Если бы он искал не так широко, он ничего никогда бы не нашел. Но он протащил свой невод по всей — из края в край — стране, подняв со дна тучи пустой мути, в которой, однако, оказался и улов. Пока — небогатый, но как знать!..
   Главное — стало ясно, что в этой воде завелась большая рыба. Очень большая и очень хищная рыба! Которая жрет всех подряд! И которую обязательно надо найти...

Глава 43

   На оружейный завод прибыл заказчик — представитель одной из южноафриканских стран. Завод встал на уши, потому что уже не сводил концы с концами, выпуская кастрюли с лазерными целеуказателями и унитазы с дистанционным управлением. А тут такое счастье подвалило!
   Заказчик был белый, хотя закупал оружие для трех вождей трех черных племен. Для трех племен, которые воевали друг с другом и сильно нуждались в оружии. Быстрый скачок из первобытнообщинного строя в развитый капитализм разрушил сложившийся внутренний рынок, обанкротив местных производителей оружия. Стрелы, колчаны и боевые дубины уже никто не брал, а наладить выпуск более современных типов вооружений — ну хотя бы стенобитных орудий и алебард — так быстро было невозможно. Поэтому эмиссары вождей шныряли по миру, скупая все, что стреляет.
   Именно такой эмиссар прибыл на российский оружейный завод представлять интересы сразу трех враждующих сторон. Ну не ездить же ему за одним и тем же по три раза!
   Эмиссару показывали образцы продукции. В действии.
   — О!.. “Калашникоф!” — радовался он, взвешивая на руке известный всему миру автомат. — Вери вери гут, харашо!
   И тут же разбирал и собирал его, демонстрируя хорошую выучку.
   — “Калашникоф” — харашо, американский винтовка — плохо! Американский винтовка дают только с американским правительством. Вожди не хотят правительство, вожди хотят сами по себе. Американское правительство плохо — американское правительство оденет всех в штаны, пришлет окорочка и запретит каннибализм. Вожди не хотят окорочка, вожди не любят окорочка, вожди любят свой народ! Ха-ха...
   — А сколько бы вы могли заказать у нас оружия? — робко интересовались заводские.
   — О... Много, очень много! Вначале пятьдесят тысяч автомат и пулемет, которые они сломают. Потом еще столько же, с патронами.
   Заводчане обрадованно переглядывались.
   — Еще мне надо много-много хороший пистолет. Джунгли много лиан, автомат — нет, пистолет очень вери гут! У вас есть пистолет?
   Пистолеты были.
   Из всех видов пистолетов эмиссару понравился большой, с зализанными формами.
   — Вери, вери гут. Что это?
   — Пистолет “гюрза”. Очень перспективная разработка, специально созданная для джунглей!
   — Хорошо убивает?
   — Конечно, хорошо! — заверили его оружейники. И подарили толстый буклет, где очень подробно описывались достоинства данного типа оружия. В буклете были приведены как тактико-технические данные, так и многочисленные цветные фотографии жертв пистолета “гюрза”.
   — Вот этого, к примеру, шлепнули с расстояния семьдесят девять метров в лоб. И снесли, как вы можете убедиться, полбашки.
   — О! Вери, вери!.. — восхищался покупатель отсутствием половины башки.
   — А этому лупанули с пяти метров в грудь, пуля прошла навылет, завалила стоящего сзади телохранителя, пробила скат у машины охраны, рикошетом прибила хозяйского бульдога и на излете разнесла две оконные рамы и телевизор “Сони”!
   — О-о! Ее! Совсем харашо! У вас много берут “гюрза”?
   — Что вы, как картошку — мешками!
   — Но, я не верить! Я хочу посмотреть, кто брать “гюрза”, — сомневался эмиссар.
   — Что вы — как можно! Это секрет фирмы, — разводили руками оружейники.
   — Я понимать, — заверял их покупатель. — Но вожди не понимать секрет фирмы. Я буду платить за копий документ. Хорошо платить, чтобы им показать и они сказали — да!
   И вытаскивал имеющие хождение на территории его страны наравне с бусами и раковинами американские доллары.
   — В виде один исключений!
   — Ну только если в виде исключения...
   В документах значились реквизиты всех, за последний год, приобретателей пистолета “гюрза”. С которыми имело смысл познакомиться поближе. Но далеко не все покупатели могли приобрести оружие официально.
   — Очень харашо! — обрадовался эмиссар. — Тогда мы тоже будем брать пистолет “гюрза” и автомат “калашникоф!” Но надо брать не так, — показал он на полученные ксерокопии. — Надо брать тихо, чтобы никто не знать! Вожди не хотеть международный скандал! Им нужно получать гуманитарный помощь, чтобы кормить население. Чтобы население был упитан вот так, — показал он на свои раздутые щеки. — Вожди не любят такой, — втянул он щеки внутрь, — народ. Они должны решать свой продуктовый программа. Если американцы знать, где они покупать оружий, они не давать гуманитарный помощь!
   — А что же делать? — испугались оружейники, не зная, как решить проблему с американской гуманитарной помощью.
   — Нужно покупать тихо. И нужно, чтобы не был эти буквы и цифры, — показал покупатель на выбитые на металле обозначения. — Тогда я тоже буду платить из рук в ваша рука!
   — А... Тогда вам не сюда, — быстро сообразили оружейники. — Тогда вам вон туда, — указали они на отдельно стоящее здание дочернего предприятия. — У нас с этим делом строго, мы вам помочь не сможем!
   И сломя голову бросились в офис дочернего предприятия, которого были, в свободное от основной работы время, учредителями и директорами.
   — О, это снова вы?! — поразился южноафриканский эмиссар, приятно удивленный богатыми евро-интерьерами.
   — Мы, да не мы, — загадочно ответили оружейники. — Вам изделия без маркировки?
   — Изделия? — не понял покупатель.
   — Ну те, что вы только что смотрели? — подвигали они в воздухе указательными пальцами.
   — Ах... эти?.. Да! Ее!..
   — Тогда вам, возможно, подойдет изделие, проходящее под артикулом “автоматик детский, многозарядненький, с откидным прикладиком, штык-ножичком и запасными рожочками”. Вот посмотрите.
   Оружейники вытащили и положили на стол точно такой же, как показывали в заводских стенах, “АКМ”.
   — А также пистолетик “детский, девятимиллиметровенький, восемнадцатизарядненький, игрушечный”?
   Достали “гюрзу”.
   На автомате и на пистоле не было никаких заводских реквизитов и номеров. Ну, потому что они были игрушками. Хотя стоили в полтора раза дороже обычных. Потому что без номеров...
   — Но, нет! — возмутился покупатель. — Это, как говорить на русском языке — никуда не пойдет, это фуфло!
   — Какое же это фуфло? — передернули оружейники затворы у игрушечных автоматиков и пистолетиков, загоняя в стволы патроны.
   — Но, но, — мотал головой уперевшийся покупатель. — Я должен знать, кто еще у вас покупать такой игрушка! Я могу платить. Много платить! Сейчас платить!..
   Торговались долго. Но в конце концов сторговались!
   Копий документов покупатель, конечно, не получил, но чисто по-дружески узнал несколько адресов, куда ушли интересующие его изделия. Одна из партий “детских, девятимиллиметровых, восемнадцатизарядных, игрушечных” пистолетиков “гюрза” была направлена в...
   — Что здесь написано?
   Написанное было не понять. Какая-то абракадабра вместо адреса получателя.
   — Кто непосредственно работал по этой партии? — уже почти не ломая речь, спросил покупатель. И бросил на стол еще одну, не самую худую пачку долларов.
   — Кажется, Сошкин, — назвали ему фамилию. — Да, точно — Сошкин!
   Сошкин, в отличие от своих начальников, мог знать больше, потому что работал с покупателями непосредственно. Он мог описать их внешность, а также тех, кто принимал и сопровождал груз, мог случайно запомнить номера машин, их маршрут следования и конечный пункт назначения...
   — Где Сошкин? Я хотел бы с ним встретиться.
   — К сожалению, это невозможно.
   — Почему?
   — Потому что его нет.
   — Как нет? Он в отпуске? Командировке? Или болеет?
   — Его — совсем нет. Сошкин погиб несколько месяцев назад.
   — А кто с ним работал? Ну там кладовщики или грузчики?
   — К сожалению, с ними вы тоже встретиться не сможете.
   Что он услышит дальше, “покупатель” уже догадывался. Вернее — знал.
   — Они тоже умерли.
   — Все?!
   — Все. Случилось несчастье — на складе замкнуто проводку, произошел пожар, и они все сгорели. Вся смена.
   — Когда это было?
   — Семнадцатого ноября.
   — А когда была отгружена вот эта партия “игрушек”?
   — Кажется, накануне — шестнадцатого...
   Шестнадцатого!..
   Сомнений быть не могло — здесь были они! Но только что от того толку! Они были, взяли партию специально по их заказу изготовленных пистолетов “гюрза” с отсутствующими на деталях конструкции номерами и тут же испарились. Тот, кто мог рассказать о них хоть что-то, уже ничего рассказать не мог!
   — Если они появятся здесь еще раз — сообщите мне вот по этому электронному адресу, — написал “эмиссар” адрес, вручив растерявшимся продавцам по десять тысяч долларов каждому. — Это мои хорошие друзья, которых я случайно потерял там, в Африке. Только не говорите им обо мне, я хочу, чтобы наша встреча стала для них приятным сюрпризом. Если вы не забудете о моей просьбе, получите в двадцать раз больше и паспорта любой из выбранных вами африканских стран. Если забудете, то деньги и паспорта вам больше не пригодятся... Вам все ясно?..
   Попавшие в переплет оружейники испуганно кивнули.
   Но только вряд ли они напишут, потому что вряд ли заказчики придут сюда во второй раз.
   А если придут, то едва ли кому будет о них рассказать...
   Наметившийся было след — оборвался. Оборвался вновь — возможно, окончательно!..

Глава 44

   В любом производстве существует текучка кадров. В производстве мертвецов текучка ощущается особенно сильно. За счет соблюдения правил внутренней гигиены.
   Квалифицированный токарь может сидеть на одном предприятии тридцать лет, вытачивать в день по сто деталей и уйти на покой токарем самого высшего разряда, после чего еще лет двадцать копаться на своем огороде, выращивая помидоры.
   “Чистильщик” обрабатывает три, максимум пять “объектов” и уходит. На тоже вполне заслуженный и тоже покой. Но другой. Потому что помидоры не выращивает — помидоры удобряет. Собой.
   В связи с этим нехватка квалифицированных “чистильщиков” ощущается гораздо сильнее, чем токарей и фрезеровщиков. Тем более что заводы в стране повсеместно стоят, а заказы “уборщикам” все прибывают и прибывают.
   В последнее время “Первый” стал ощущать серьезный дефицит в кадрах. Дело раскручивалось, заказы прибывали, а людей не хватало. Он пошел уже даже на то, что стал “задерживать” исполнителей на работе дольше положенного срока, давая им сверхурочные заказы. Уже не по три-пять, а по шесть, а то и семь! И начал упрощать подготовку кадров. Против чего категорически выступал “Сотый”.
   Он утверждал, что если экономить на подготовке, то рано или поздно случится прокол. Что сейчас не война, чтобы устраивать краткосрочные пехотные курсы, после которых бросать людей в бой в качестве одноразового пушечного мяса. Что было, конечно, справедливо. Но “Сотый” был даже не “десятым”, был мелкой сошкой, отвечая в деле за подготовку людей, и поэтому на него можно было бы плюнуть. Но именно “Сотый” предложил ему это дело и отвечал за кадры, которые в этом бизнесе главный товар, и поэтому, несмотря на свое трехзначное обозначение, был в бизнесе почти полноправным компаньоном. До неизбежной, которая должна будет рано или поздно последовать, чистки.
   Потому что, хоть ты “сотый”, хоть даже “десятый”, заживаться тебе на этом свете не след. Конечно, “десятые” живут дольше рядовых бойцов и дольше “сотых”, но все равно не вечно. Таков закон самосохранения. Чем больше живешь, тем больше знаешь — тем вернее должен унести в могилу то, что знаешь!
   Но не теперь, чуть позже, когда он выпутается из кризиса...
   Бизнес, хоть это торговля колготками, хоть убийство людей, развивался по законам бизнеса — вначале нужно найти ходовой товар, который, если вдруг он пойдет, поддержать новыми партиями, четко соблюдая баланс спроса и предложения. В его случае спрос превысил предложение, и появился риск, что нетерпеливый заказчик станет искать на стороне другого поставщика тех же самых услуг. Народ желал избавиться от мешающих ему конкурентов, назойливых налоговых инспекторов, зарвавшихся глав администраций, несговорчивых милиционеров, не говоря уж о любовницах, любовниках и соседях. Желал и — искал возможности. Те, кто поотчаянней, брались за дело сами. И сгорали. Нетерпеливые и жадные нанимали исполнителей из местных братков, которые “следили” на месте преступления, попадались и закладывали заказчиков. Остальные, понимая, что “дешевый товар не бывает хорошим”, на “спичках” не экономили. И искали “серьезных людей”. Которых находили. И за услугами которых вставали в очередь.
   Что очень плохо! Потому что неудовлетворенный спрос рождает недовольство поставщиком услуг. Настоящий капиталист должен “проглотить” без остатка любое предложение, пусть даже с риском лопнуть!
   Или это не бизнес!
   Образовавшийся между спросом и предложением дисбаланс начал уже аукаться!.. “Первый” узнал, что его люди стали брать “халтуры”. Сами, без его ведома, напрямую!
   Шустрые ребята сообразили, что могут справиться с его делом сами! Что тоже типично для бизнеса, когда рядовые сотрудники, поднакопив опыта, образуют свои параллельные структуры, выбрасывая на рынок аналогичный товар. Неважно, колготки это или трупы...
   Нашлись такие ухари и в их системе. Работая “объект” и войдя по этому поводу с ним в контакт, они приняли у него заказ, который выполнили. После чего зачистили сам “объект”. Информация на сторону не ушла, но прецедент был создан.
   — Нужно их “чистить”, — высказал свое мнение “Сотый”.
   — Нужно. Но пусть сделают еще по одной ходке! — согласился “Двенадцатый”.
   — У меня заявок на полгода вперед! — пожаловался “Четырнадцатый”, отвечавший за заказы...
   “Сотый”, “Двенадцатый” и “Четырнадцатый” спорили, твердо отстаивая свою точку зрения, но спорили заочно, не видя друг друга и не зная друг о друге. Каждый из них высказывал свои предложения “Первому”.
   — Если мы не сделаем прививку, то рано или поздно до этого додумаются и другие!.. — настаивал “Сотый”.
   — Если чистить всех подряд, то работать будет некому!.. — возражал “Двенадцатый”.
   — Если я буду отказывать заказчикам, мы потеряем клиентов!.. — пугал “Четырнадцатый”.
   Правы были все. Работать было некому. Но и прощать такое нельзя!
   — Пусть доделают последнее дело, а потом...
   — Убрать виновных — мало! Они и так почти выходили свой срок. Нужна более серьезная акция, — напирал “Сотый”, отвечающий за чистоту кадров.
   Это верно. Просто убрать их мало. Это никого ничему не научит, потому что об этом никто не узнает. Пятерки знают максимум еще об одной пятерке, образующей десятку. И больше не знают ни о ком. Неизвестной смертью их не испугать. Смерть только тогда наказание, когда ты ее видишь и когда умирает известный тебе человек!
   В армии он бы выстроил всех в одну шеренгу и, выведя перед строем виновных, снял им головы. В буквальном смысле слова.
   Но невозможно построить в одну шеренгу тех, кто не должен видеть друг друга! Вернее, можно, но тогда придется сразу после экзекуции их всех зачистить. То есть в таком варианте наказание провинившихся бессмысленно. Требуется какое-то другое решение.
   Какое?..
   Он нашел, у него была светлая голова!
   — Пусть они выполнят последнее задание, после чего уйдут в тень, — распорядился “Первый”.
   Это было еще не наказание — это было возмездие.
   — А чтобы другим неповадно было — уберите в каждой десятке по одному человеку, определив его жеребьевкой и объяснив, что это вызвано изменой в соседней десятке...
   Десятка — это не все, десятку выстроить в шеренгу вполне возможно. А дальше — посчитаться или сбросить в шапку скрученные бумажки и не глядя вытянуть их наружу — всем чистые, одному — с крестом! И тут же этого, выбранного судьбой несчастного, “поставить на штык-ножи” в соответствии с предложенным “Первым” сценарием.
   Чтобы все поняли: брать на стороне “халтуру” — это плохо. Что за их самодеятельность будут отвечать не только виновные, но и каждый десятый. Который пострадает тоже не безвинно, тоже за дело, так как не досмотрел за своими товарищами, не доложил, не предупредил его проступок.
   Такая вот круговая порука.
   Именно так поступают военные, начиная от Александра Македонского — выстраивают бежавшее с поля боя подразделение и начинают считать по головам:
   — Раз.
   Два.
   Три...
   Десять!
   Выходи!..
   Тебе отвечать за трусость всех, пусть даже сам ты первостатейный герой, дрался до конца и отступающих за пятки хватал.
   Соберут всех десятых и на глазах остальных изрубят мечами, а головы насадят на копья. И получится забор, иногда многокилометровый. Иногда стокилометровый! Иногда от места бегства до родного дома!
   Зато больше никто не побежит, потому что поймут, что некуда бежать, что хоть там, хоть там, все едино — смерть. Только на передовой геройская, а в тылу позорная. А если ты таким трусом окажешься, что второй раз драпанешь, то отвечать за это уже не только ты будешь, но и твоя семья, которую сошлют куда Макар телят не гонял на поругание и смерть.
   Это и есть круговая порука, когда каждый отвечает за каждого и не дает ему оступиться!
   Все верно придумал “Первый”. Как надо. Для дела надо.
   Для бизнеса. И совершенно не важно, что ты при этом продаешь — колготки или чужую смерть...

Глава 45

   У управляющего банком “Развитие” все было в полном порядке. Раньше было не в порядке, а теперь — в полном!
   Совсем недавно его банк пыталась подмять под себя новая “крыша”, нагло подмять, жесткими методами, вначале убрав старую “крышу”, а потом выйдя на разговор с ним. Они заявились в банк и, вручив секретарше килограммовую шоколадку и зайдя в кабинет управляющего, стали катать его по роскошному персидскому ковру ногами, втолковывая общеизвестные христианские истины — что нельзя быть таким жадным, что нужно делиться с ближним... Самыми ближними на этот момент были они. И объевшаяся сладким секретарша.
   Делиться было жалко, не делиться — больно.
   Управляющий обещал подумать. Вместе с начальником службы безопасности.
   — А чего тут думать, соглашаться надо, — посоветовал главный специалист по вопросам безопасности, пряча глаза. — Это ребята известные: их или “мочить”, или с ними дружить — третьего не дано.
   — Я — за “мочить”! — категорически высказался банкир.
   — Я — тоже. Только кто ж за такое возьмется? Кто брался, тех уже нет.
   — Сто, — сказал банкир. — Я готов выложить сто тысяч!
   — Триста! — начал торговлю начальник службы безопасности. — За каждую голову.
   — А сколько их? Всего?
   — Девять человек.
   — Да ты что?! Это же почти три миллиона!
   — Возможно, за опт они немного сбросят.
   — Кто — они?
   — Понятия не имею! — развел руками начальник службы безопасности. — Но знаю, что это очень серьезные люди, которые берутся за заказ любой сложности.
   — А они не кинут? — заподозрил подвох банкир.
   — Исключено. Они берут деньги только за исполненную работу.
   — Что — серьезно? — поразился банкир такой в наше время наивности. После — это то же самое, что никогда. — А если им не заплатят?
   — Этим — заплатят, — заверил главный банковский охранник.
   Три миллиона было много. Но если новой “крыше” отстегивать даже по два запрошенных ими процента, то к концу финансового года может накапать почти столько же. После чего начнется новый отсчет.
   Но три “лимона”?!
   — А подешевле у тебя никого нет? — с надеждой спросил управляющий.
   — Навалом. Но без гарантии результата. Без гарантии это и значит — без результата. И с последствиями. Если “крышу” недострелят или недорежут, то они, осерчав, могут завалиться в банк и затребовать три процента. Или даже четыре. А это!..
   — Ладно, передай, что я согласен. За “лимон”.
   — За два с половиной, — кивнул начальник службы безопасности.
   — Их же всего — девять!
   — Нет, целых девять, — поправил шефа главный охранник. — Вы неправильно считаете. Девять “быков”, за каждым из которых числится по три-четыре отсидки и по нескольку трупов.
   Да, это совсем другой счет.
   — Добро, — капитулировал банкир. — Две пятьсот.
   — И еще сто посреднику.
   — А кто посредник?
   — Я...
   На “наехавшую” на банк “крышу” — кто-то “наехал”! Причем не словами! Некто остановил собиравших дань “быков” и вежливо посоветовал валить отсюда куда подальше, пока им рога не пообломали! “Быки”, конечно, возбухнули и тут же словили таких плюх, что легли на асфальт фейсами в грязь.
   — Какая падла?! — бушевал главарь банды. — Урою гнид!..
   Но обидевшие “быков” “падлы” угроз не испугались, “забив стрелку”.
   По городу была объявлена всеобщая “бычья” мобилизация. “Быков” вытаскивали с “хаз” и “малин” и даже с нар местной “крыши” под честное бандитское слово и хорошие бабки.
   Заказано было девять “бычков” — набралось почти вдвое больше. Толпа вооруженных до зубов, в форменных кожаных куртках молодцов загрузилась в пять джипов и рванула за город, на пустырь, где была назначена “стрелка”.
   — Зубами порвем! — хвастались друг перед другом “быки”, клацая золотыми челюстями и затворами автоматов.
   Пять джипов выскочили на пустырь, рассыпавшись веером. Из машин, лениво переваливаясь и сплевывая сквозь зубы на носки ботинок, полезли “быки”, ощетинившиеся стволами.
   Пустырь был пуст.
   Милиция о “стрелке” знала, но на пустырь не сунулась. Милиционерам их жизнь была пока еще дорога.
   Никого!..
   — Сдрейфили, падлы!.. — не удивились “быки”. А кто бы не сдрейфил? Кто не дрейфил, тех в земле сырой червяки доедают!
   — Аида по домам!
   Но тут на дальнем конце пустыря показалась машина — даже не джип, даже не “десятка” — какой-то задрипанный “УАЗ”. “Быки” расхохотались.
   “Уазик” подкатил ближе и развернулся задом. Дверцы распахнулись. “Быки” с интересом заглянули внутрь.
   В салоне никого не было. Только какой-то фраер валялся на полу. За ручным пулеметом.
   Но фраер в переговоры вступать не стал. Он припал щекой к прикладу и, слова не сказав, нажал на спусковой крючок. Пулемет вздрогнул и застучал, как швейная машинка “Зингер”. Одной длинной, ровной, бесконечной очередью.
   Пули точно размеренными “стежками” прошли по толпе “быков”, пришпиливая их к земле. В салоне “УАЗа” звонким градом посыпались выбрасываемые затвором гильзы. “Быки” всплескивали руками, в которых были зажаты бесполезные, так и не снятые с предохранителей автоматы.
   Кто-то попытался открыть ответный огонь, но был тут же сбит бьющими в упор пулями.
   Кто-то в панике крикнул:
   — Шухер!
   И побежал. Но недалеко.
   В спину ему ударила короткая, в три патрона, очередь, которая легко догнала и опрокинула беглеца навзничь.
   Еще одна длинная очередь прошла низом, по телам уже поверженных “быков”, нащупывая и шевеля их.
   Та-та-та-та!..