Ильин Андрей. Тень Конторы

   “Слышишь? — встрепенулся один из залегших за кучей мусора бойцов, указывая рукой направление. — Там!”
   “Да, там!” — молча кивнул, соглашаясь, его напарник.
   И оба потянули из подмышечных кобур “Макаровы”.
   Здесь он, голубчик — здесь!.. “Ты — так, я — так!” — показал один стволом пистолета.
   Они поняли друг друга без единого слова, они знали, что делать, они проигрывали эту операцию не один раз.
   Первый должен был обойти и проникнуть в здание справа, второй с парадного входа, чтобы сойтись в центре. Примерно там, где только что был слышен звук.
   Пошли...
   Идут... Наверняка идут с двух сторон, беря его в клещи! Окна сзади наглухо замурованы кирпичом, тоже наверняка их работа. Законопатили все дырки, через которые он мог незаметно просочиться из здания. Отсекли все пути, лишив возможности уйти через “черный ход”.
   Только он не собирается никуда уходить... Шаг. Еще шаг...
   Ноги ступали мягко, нащупывая твердую опору среди завалившего пол мусора, толстые каучуковые подошвы гасили звук. Эти ребята умели подкрадываться к жертве... Еще шаг.
   И еще... Стягивая фланги в центр, словно петлю. Деваться “объекту” некуда — все пути отхода перекрыты, куда бы он ни пошел — их он не минует...
   Кажется, пора шумнуть, а то как бы не прошли мимо.
   Бродяга сделал довольно громкий шаг. И еще один...
   Ну все, довольно, перебарщивать не стоит. Нельзя считать противника идиотом. Хватит. Был такой грех...
   Бойцы замерли. Бойцы услышали шаги!
   Что он там, интересно, делает?
   Взять чуть правее. Еще...
   Нужно подкрасться к нему незаметно, обрушиться как снег на голову и скрутить, до того как он очухается. Драка им не нужна, драки быть не должно. Драка чревата непредсказуемыми последствиями.
   Еще шажок...
   Ну где же он?..
   Здесь я, ребята, здесь, неужто не видите? Давайте, подходите, подходите.
   Бомж задышал чуть громче и напряженней, чтобы его могли услышать.
   Его услышали!
   Кто-то дышит!.. Вон он — темный, на темном фоне силуэт. Стоит полусогнувшись. Оружия не видно. Что-то ищет под ногами. Что? Ладно, не важно, потом сам расскажет. А сейчас пока лучше не высовываться, лучше дождаться напарника. Ну где он там?..
   Ага, вот, бесшумной тенью качнулся в проеме двери. Поднял указательный палец, показал на себя и в борону.
   Хочет начать первый. Добро...
   Ну вот и пришли... Теперь главное — их не напугать, а то пальнут ненароком и пристрелят.
   Ну идите, идите, коль пришли. Вот он я, весь здесь!
   Левая тень качнулась вперед. И правая — тоже.
   Шаг...
   На этот раз соблюсти тишину им не удалось. Под чью-то подошву попал предательский камень, который хрустнул, вминаясь в мусор.
   Бомж вскинулся...
   Поздно, теперь уже поздно!.. Бойцы рванулись к нему, одним мощным звериным прыжком преодолев разделяющее их и жертву расстояние.
   Надо схватить его за руки, за обе сразу, чтобы не мог воспользоваться оружием, если оно у него есть! Главное — руки, ноги — потом...
   Вынырнули из мрака, вцепились разом в кисти, растаскивая их в стороны, словно собираясь распять на кресте. Сбили с ног, опрокинули на пол, с хрустом заломили руки за спину, взгромоздились на спину.
   Ох ты!.. Шустрые оказались, черт их побери!.. Не ожидал он от них такой прыти...
   Щелкнули застегнутые на запястьях наручники...
   — Кляп!
   В рот, раздвигая зубы, полезла какая-то скрученная в плотный жгут тряпка. Но одного только кляпа им, кажется, показалось мало, и кто-то из бойцов, несильно замахнувшись, ударил пленника по затылку рукоятью пистолета.
   На что тот не рассчитывал. На это — не рассчитывал!..
   Пленник вздрогнул и, потеряв сознание, обмяк. Все — “объект” был готов, уложен и упакован! Как в универмаге. Можно даже в кассу не платить — можно сразу забирать!
   Бойцы легко вскинули тело плененного бомжа вверх и вынесли на улицу. Они были довольны собой, были в состоянии легкой эйфории, потому что, честно говоря, напрягались по поводу предстоящей им операции, ждали от своего противника какого-нибудь опасного фортеля, а взяли — легко, как последнего лоха!
   Взяли!..
   Возле забора они остановились и бросили свою ношу на землю. Лицом вниз. Один перепрыгнул через забор, побежав за машиной, второй встал на спину пленника ботинком, сильно надавил сверху, втаптывая в грязь, лишая возможности даже шевельнуться. Чтобы ни дернуться, ни вздохнуть свободно было нельзя!
   Все-таки они его побаивались после того памятного пробега.
   За забором тихо притормозила машина.
   Охранник, крякнув, вскинул пленника на закорки и, подойдя вплотную к забору, толкнул, переваливая тело через верх.
   Бомж прокатился по доскам и рухнул вниз, в объятия второго бойца. Который, подхватив безвольное тело, толкнул его в салон машины, прыгнув за ним следом.
   Рядом, впечатав подошвы в асфальт, приземлился перемахнувший забор напарник — с лету нырнул в машину, хлопнув дверцей. Машина тронулась с места.
   На все ушли секунды.
   На заднем сиденье, бревно бревном, лежал пленник. Сидящий рядом боец схватил его за волосы, не церемонясь, с силой развернул к себе, выдернул кляп и, откупорив зубами бутылку, плеснул в распахнутый рот водки.
   Черная “Волга” ехала по ночному городу, притормаживая на светофорах и выполняя все предписанные знаками и правилами дорожного движения маневры. Прикопаться к водителю не было никакой возможности, даже если бы какому-нибудь шальному инспектору сильно этого захотелось.
   Но если их все же остановит ГАИ или милицейский патруль, они сообщат, что везут особо опасного преступника, предъявят “корочки”, натурально сделанную, хоть и “липовую”, санкцию и повязанного ими, пьяного вдрыбадан, бандита. Чего будет более чем достаточно, чтобы их отпустили с миром. Ну а если вдруг недостаточно, то у них есть способ уговорить милиционеров по-другому...
   “Волга” ехала из центра к окраине. Оттуда, где было прикрытое новым забором пепелище, туда — где начиналась ведущая на запад автострада.
   Задание было выполнено — “груз” обнаружен, взят, упакован и в сопровождении охраны направлен в пункт назначения...
   Чего “груз”, как видно, и добивался.
   Но на что, похоже, не рассчитывал...

Глава 54

   — Информация от “Зяблика”, — доложил “Шестнадцатый”.
   — От “Зяблика”?.. — не понял сразу “Первый”. Ах, от “Зяблика”!..
   Оставленный присматривать за руинами дома, где пропал когда-то “прораб”, “Зяблик” молчал почти три недели. И вдруг объявился. Что у него там, интересно знать, приключилось?
   — Что там? — спросил “Первый”.
   — “Груз” найден, изъят и отправлен адресату, — слово в слово доложил “Шестнадцатый”.
   “Значит, все-таки найден!” — удовлетворенно подумал про себя “Первый”. А ведь они уже почти отчаялись ждать, даже хотели снимать наблюдение!.. Хорошо, что не сняли! Выходит, он не ошибся в своих прогнозах! “Клиент” должен был вернуться на место, откуда сбежал, и вернулся.
   Интересно бы знать, зачем? Каким медом ему эти развалины намазали? Что он там делал — следы заметал или искал что-то?..
   Ну ничего, скоро узнаем. Скоро он сам о себе все расскажет, причем очень подробненько — о том, для чего обосновался рядом с домом “объекта” и зачем пришел сюда опять. А заодно о том, что видел, что знает, кто его на этот домик навел и сквозь какую землю он провалился, сбежав от его людей в первый раз! А самое главное — кто он такой есть и какому хозяину служит.
   Расскажет — никуда не денется!
   А потом умрет!
   И даже если ему признаваться не в чем, и вся эта история не стоит выеденного яйца, и следил он не за его людьми, а за изменщицей-женой, загулявшей с его лучшим другом, — все равно! Все равно он умрет! Потому что, даже если ничего не узнал тогда — узнает теперь и станет опасным свидетелем.
   Но только что-то не верится, что он ничего не знает, что он просто “погулять вышел”.
   Не верится — и все тут! Потому что!
   Дом был куплен ни раньше и не позже!
   Куплен им, но почему-то на чужое имя!
   Причем на строительстве дома, купленного на его деньги, но на подставного человека, он изображал простого прораба!
   А на стреле поставленного во дворе крана обнаружены подозрительные царапины, оставленные винтами крепко затянутых струбцин, которые могли удерживать видеокамеры — а что еще?
   И, наконец, когда за ним пришли, чтобы спросить обо всех этих странностях, он сиганул в окно, пройдя до того сквозь стену, вырубил двух хорошо обученных бойцов куском арматурины, перемахнул забор и был таков!..
   Ну и кто он после этого?..
   Кто?!
   Теперь — узнаем. Точно — узнаем. И скоро узнаем! Потому что “Зяблик” доложил: “груз” найден, изъят и отправлен адресату...
   “Груз” — в пути. “Груз” едет под присмотром его людей и очень скоро будет здесь! Буквально с часу на час!..

Глава 55

   Дембельнувшись из армии и вернувшись домой, “Первый” запил. Потому что это такая добрая дембельская традиция — напиваться до синих чертей, празднуя свое счастливое возвращение. Тем более из Афгана! Тем более живым и даже не раненым!
   Он пил неделю, плохо себя помня, кочуя из компании в компанию. Пил с друзьями, родственниками, соседями, со случайными знакомыми и вовсе с незнакомыми...
   Через неделю очухался. Потому что кончились деньги.
   Мать вывернула ему пустой кошелек. Собутыльники, у которых можно было перехватить хотя бы на опохмелку, куда-то пропали. Не оставалось ничего другого, как возвращаться к мирной жизни. Он начал подыскивать работу. И уже почти нашел, даже сделал три фотографии для личного дела, но отдать их в отдел кадров не успел... Потому что его, на улице, среди бела дня, замела милиция.
   — Что ж ты, голубчик, делаешь? Это ж тебе не Афган! — укоризненно сказал ему сержант, застегивая на руках наручники.
   — А чего я сделал-то, чего? — удивился он.
   — Что сделал — то уже сделал.
   В отделении его посадили в “обезьянник”, а потом потащили к следователю.
   — Как же ты так? Как тебя угораздило-то? — сочувственно спросил следователь. — Только из армии — и на тебе!
   — А чего я сделал? — вновь спросил он.
   — Это я у тебя хотел узнать, — многозначительно сказал следователь. — Если сам признаешься, может, условно получишь.
   — А в чем мне признаваться? Не в чем мне признаваться!
   — Ну, как хочешь, — пожал плечами следователь, Доставая из стола какие-то фотографии.
   На фотографиях был труп с проломленной головой.
   — Узнаешь?
   Он замотал головой, потому что лицо мертвеца ему было совершенно незнакомо.
   — А это?
   Следователь бросил на стол какие-то осколки, засунутые в целлофановый пакет, запечатанный биркой.
   — Что это?
   — Это — орудие убийства, — популярно объяснил следователь. — На котором обнаружены твои отпечатки пальцев. А это, — махнул в воздухе какими-то листками, — собственноручные показания свидетеля, видевшего, как ты с покойным распивал спиртные напитки, а потом шарахнул его по башке вот этой самой бутылкой.
   — Я?
   — Ну не я же!
   Ничего такого он не помнил. Совершенно.
   — Ты мне тут дурака не изображай, — посоветовал следователь. — “Пальчики” есть, свидетели тебя видели — чего еще надо?.. А добровольное признание облегчает душу и уменьшает срок. Давай колись, а я тебе явку с повинной оформлю.
   — Да не убивал я никого! — вспылил он.
   — Ты просто не помнишь, — посочувствовал ему следователь. — Ну пришел из армии, ну запил, повздорил со своим собутыльником — с кем не бывает. Но убивать-то его зачем было?
   — Я же говорю вам — я никого не убивал!..
   — Это ты суду расскажешь, — пригрозил следователь.
   Он так все и рассказал.
   За что ему дали шесть лет строгого режима.
   Но в колонию сразу не перевели, а поместили в камеру-одиночку на “пересылке”. Если бы он был опытный зэк, он бы сразу понял, что здесь что-то не так, но он мотал первый срок и ничего еще не знал.
   Он не отсидел и недели, когда однажды дверь камеры раскрылась и в нее вошел... майор. Хотя и в гражданке. Но тот самый майор, что обещал им ранний дембель и свое обещание выполнил.
   — Как же ты так, парень? — обвел брезгливым взглядом камеру майор.
   — Я не убивал, — глухо ответил он, зная, что ему все равно никто не поверит.
   — Убивал — не убивал, теперь уже не важно. Давай лучше подумаем, как тебя отсюда вытащить.
   Думали недолго и не вместе. Потому что майор уже знал, как его можно снять с нар.
   — Подпишешь вот эти бумаги, — подсунул он ему какие-то листы.
   — А что это?
   — Заявление. О приеме на работу.
   — Куда?
   — Туда, — показал куда-то вверх майор.
   — И что я там буду делать?
   — То, что умеешь делать. То, что делал в Афгане...
   Он согласился. Терять ему было нечего. “Работа”, на которую он подписался, тоже была не сахар, но это лучше, чем зона. Их одели в солдатские робы и загнали в казармы. Где, сам того не ожидая, он встретил кое-кого из бывших сослуживцев.
   — А вы откуда здесь?!
   — Оттуда, откуда и ты! С нар!
   Оказывается, сослуживцы тоже схлопотали срок и тоже предпочли зоне “работу”.
   — Так, значит, это... это они?! — вдруг понял он.
   — Ну ты чудило! Конечно, они, а кто еще. Майор! Это он, гад, все подстроил. Вот ты за что срок получил?
   — За убийство.
   — И я за то же. А он — за изнасилование! Так ему еще обиднее, чем нам, что он ничего не помнит!
   Точно — майор! А он еще гадал, как он его нашел! А он не находил — он посадил!
   — Да ладно, не психуй ты так! Лучше здесь, чем “там”! Один хрен — рано или поздно сели бы. А тут очень даже ничего: и жратва, и бабки платят. Правда, гоняют...
   Гоняли их изрядно. Вначале на строевых, потом по матчасти, потом на стрельбище. Гоняли, пока гражданский жирок с них не сошел.
   Потом стали учить. Убивать. Оказывается, они этого делать не умели, хотя за каждым из них числился не один вычищенный кишлак.
   — Холодным оружием можно колоть, резать, бить, — объяснял, поигрывая штык-ножом, инструктор. — Лучше бить сюда, сюда и сюда. Если сюда — то нож следует провернуть вокруг своей оси, причем так, чтобы острие отклонилось от горизонтали на десять-двадцать градусов, описав полный круг... Покажите.
   Они показывали. На манекенах, изображавших человеческое тело. Тыкали в очерченные на “теле” мишени, стараясь угодить в яблочко.
   — Пошли дальше. Это — саперная лопатка. Если ее по краям остро заточить, то она превращается в очень серьезное колюще-режущее оружие...
   Саперной лопаткой они лихо рубили соломенным чучелам руки, ноги и шеи. Кто рубил плохо — рубил в свободное от службы время...
   Но все понимали, что не всегда им одну только солому шинковать. Так и оказалось!
   В один не самый прекрасный день им предложили потренироваться на кроликах.
   — Сейчас вы возьмете одного из этих вон зайчиков, отрежете ему голову и подставите под струю стекающей крови свое лицо. Задание ясно?
   Не все смогли отрезать живому кролику голову, а уж тем более облиться горячей кровью. Он — смог. Ему это было не сложно. Того, кто не смог, они больше не видели. Наверное, их отправили на зону.
   От кроликов и собак они перешли к мелко-крупному рогатому скоту, который учились забивать одним ударом штык-ножа, для чего их вывозили на бойни. Их руки крепли, а души черствели.
   Но не только они мучили безвинную животину, им тоже доставалось — на физподготовке, где инструкторы мутузили их по “сопаткам” и “под дых”, дубя кожу и волю и вырабатывая “спортивную злость”. Вернее — злобу!
   На политзанятиях их гнев направляли в нужное русло, рассказывая о творимых на окраинах страны безобразиях. Показывали фотографии. И свежие уголовные дела.
   На “тихих” дисциплинах их учили выявлять слежку и уходить от преследования, маскироваться, пользоваться тайниками и шифрами, вести допрос... Это было скучно, но было необходимо. Для чего?.. А кто его знает. О конечной цели учебы им ничего не говорили.
   Но они догадывались. По крайней мере те, что служили в Афгане “карателями”...
   Умные люди готовились к неизбежным, прогнозируемым политиками волнениям на межнациональной почве. Все понимали, что старая власть дряхлеет и скоро уйдет и что на Олимп взберется не нюхавшая пороху молодежь и кое-кто попытается проверить их и незыблемость Союза на прочность. Если крепко получат по морде, то остынут еще на несколько пятилеток вперед. Если нет, то пойдет цепная реакция.
   Империя должна уметь себя защищать. Не останавливаясь ни перед чем! Именно так держали в узде гигантскую страну цари, а потом Сталин. В ежовых рукавицах держали! Тысячу лет!
   Но ни на армию, ни на милицию “ежовые” функции возлагать было нельзя. И армия, и милиция сами были многонациональными. Пугать бунтовщиков должен был кто-то другой. Кто-то, кто не боится крови. Кто готов убивать не по национальному признаку, а по приказу.
   Такие люди нашлись.
   Одним из таких людей стал будущий “Первый”. Тогда еще не ставший первым, но уже переставший быть последним.
   Когда началась перестройка и на далеких задворках империи стало вдруг просыпаться и порыкивать подпитываемое извне “национальное самосознание”, о них вспомнили. И привлекли к делу.
   Боевое крещение они прошли в одной из среднеазиатских республик, где случилась небольшая, по восточным меркам, потому что “пробная”, резня. В одном из сельских районов коренное население стало резать некоренное. Милиция разогнала хулиганствующие толпы и начала долгое следствие, пообещав наказать виновных.
   Это был слабый ответ бессильного государства. Царь пригнал бы для усмирения бунтовщиков эшелоны казаков, которые, не мудрствуя лукаво, заголили бы всему взрослому населению зады и всыпали им по сто розг “горяченьких”, а зачинщиков развесили бы на ближайших каштанах. После чего воцарился бы мир.
   Но казаки в стране повывелись.
   И вместо казаков послали их.
   Забросили на “вертушках” в горы и показали на карте два населенных пункта, пометив их крестиками. Они эти кресты поняли по-своему. Поняли как надо! Совершив короткий марш, они вышли в исходные точки, взяв деревни в кольца, и, постепенно стягивая петли, прошли от окраин к центру. Как ходили когда-то в Афгане. Так что ни одной живой души не осталось, даже собачьей!
   Эти деревни были родовыми деревнями зачинщиков бунта. Которые, побывав на пепелище, должны были понять, что за отнятую чужую жизнь им придется платить своими. В невыгодной для них пропорции.
   Только так можно было остановить кровавую волну межнациональной розни, которая скоро захлестнула страну. Только ломая силу — силой!
   Но новый правитель империи не был царем и не был Сталиным. Он боялся “непопулярных решений” больше, чем потери страны, и поэтому не мог остановить развал...
   Больше они в “командировки” не выезжали.
   Скоро часть расформировали, а людей распустили. На все четыре стороны!
   Что было ошибкой, потому что разбрасываться людьми, которые умеют убивать, глупо. Недальновидно. И опасно. Почти так же, как терять боевое оружие, которое положено либо использовать по назначению, либо хранить в арсеналах в законсервированном виде, под надежной охраной, либо утилизировать. А если просто бросать, то оно может в один прекрасный момент так бабахнуть, что мало не покажется!..
   И — бабахнуло!..

Глава 56

   В голове гудели колокола, а перед глазами ослепительно взрывались разноцветными шарами огненные фейерверки. Но какая-то, удержавшаяся на дне сознания, мысль не давала покоя — если это концерт духовной музыки, то почему он не сидит, а лежит и почему то, на чем он лежит, не стоит на месте, а едет? И если то, что он видит, — фейерверк, то отчего слышит не взрывы, а гул колоколов?..
   Ускользающее сознание, цепляясь за простые вопросы, упорно выкарабкивалось из темноты...
   Потом пришла боль! Тупая, сильная боль в области затылка. Которой он очень сильно обрадовался. Если ему больно, значит, колокола и огни фейерверков — это не прелюдия к переходу в мир лучший из худшего, а всего лишь “отключка”. Ему всего лишь раскроили череп!
   Долбанули по затылку чем-то тяжелым и теперь куда-то везут.
   Ну — слава богу!..
   Он напрягся и вспомнил, где его долбанули и кто долбанул, — в руинах купленного им дома... те ребята, которых он ждал... Он их ждал, а они его по башке!.. Вот только чем?.. Скорее всего чем-то подручным — половинкой кирпича или рукоятью пистолета.
   Теперь он знал, кто, где и чем. И догадался — зачем. Его оглушили, чтобы он лишний раз не дергался и не орал, когда его будут выносить из дома и грузить в машину. На что он не рассчитывал!
   Резидент окончательно очухался. И вспомнил — все, как в известном всем одноименном фильме. Он притащился сюда, чтобы выманить их на себя... Что нельзя сказать, что не получилось. Позволил себя пленить... Что тоже имеет место быть. И попал в машину, куда хотел попасть. Но совсем не так, как должен был. Что может свести на нет все его планы.
   Что и говорить, тут он дал маху — думал, что ему только наденут наручники и сунут в рот кляп. С его точки зрения, этого было бы вполне достаточно. Но у них на этот счет оказалась другая точка зрения.
   Ладно, будем считать, что этот раунд за ними! И подумаем, как правильно провести следующий...
   Концерт по заявкам, с колоколами, фейерверками и ломотой в затылке закончился. Сценическое действо плавно перетекло в другой жанр — в прозу. Причем сплошную.
   Резидент пришел в себя, что внешне никак не проявилось — он не застонал, не заворочался, не попытался поменять неудобную позу, не открыл глаз. Он был неподвижен, терпя боль в неестественно вывернутом и выгнутом теле. Если кто-то считает, что он находится без сознания, то пусть так и считает. Чтобы не напроситься на второй удар. И чтобы иметь возможность ответить себе на несколько насущных вопросов. Для начала — на три.
   Первый — насколько сильно расколота его голова и как это отразилось на его умственных способностях?
   Второй — куда они едут?
   И третий — как долго едут?
   Из них самым главный вопрос — третий! Потому что если они едут долго, то скоро могут приехать, причем куда — он не знает.
   Нужно узнать, сколько прошло времени.
   Часы! У него на руке были часы!
   Резидент попробовал шевельнуть правой рукой.
   Как бы не так! Правая рука была завернута за спину и пристегнута наручниками к левой.
   Не получится с часами. Значит, придется исходить из худшего. — из того, что он валялся без сознания очень долго и они с минуты на минуту прибудут на место назначения.
   Проведем рекогносцировку... Для начала Резидент прислушался. Мотор машины гудит ровно, без всплесков, переключатель скоростей зазря никто не дергает...
   Судя по всему, машина идет на очень средней, разрешенной на этом участке скорости... А это что?.. Гул... явно дизеля, вначале сзади, потом — сбоку, потом — спереди... Позволяют себя обгонять даже грузовикам.
   Хорошо едут — правильно, сводя риск гаишной проверки к минимуму. Так что на помощь извне рассчитывать не приходится.
   Не повезло — серьезный ему достался противник. Вот только где он? Водитель — понятно, водитель за баранкой. А второй?
   Напрягая слух, Резидент заставил себя не слышать гул мотора, сосредоточившись на других звуках. Люди никогда не сидят беззвучно — они дышат, кашляют, меняют позу.
   Да, точно, второй сидит на среднем пассажирском сиденье! Но, может быть, их не двое, а трое?.. Нет, рядом тихо, рядом — никого! Значит, можно рискнуть и открыть глаза. Очень медленно, чтобы не привлечь шумом и движением чужого внимания, буквально по миллиметру он повернул голову. И приоткрыл глаза.
   Все так и есть — водитель сосредоточенно ведет машину, изредка заглядывая в зеркало заднего вида, которое развернуто не на дорогу, а ниже — на расположенные за его спиной кресла. Его напарник сидит полубоком, чтобы держать в поле зрения весь салон.
   Это первая и пока единственная их ошибка — куда надежней было бы одному из них расположиться рядом с пленником с пистолетом на изготовку. Впрочем, пальнуть он может оттуда — секундное дело!
   В общих чертах — все понятно.
   Теперь все зависит от того, сможет ли он сделать все настолько тихо, что они не заметят.
   Попробуем?..
   Резидент медленно вытянул правую руку, согнув ее в кисти. Нащупал цепочку браслетов, перебирая пальцами, добрался до левой дужки, попытался подсунуть под нее палец.
   Получилось, хотя и с большим трудом.
   Так — понятно...
   Теперь попробовать ухватить манжеты...
   Ощупал большим и указательным пальцами руку в кисти... Кисть была неестественно жесткой, как будто мышцы сильно напряжены. Хотя мышцы расслаблены.
   Резидент колупнул, поддел ногтем кожу. Кусок которой подался, отстал и отпал от руки!
   Отлично!
   Отколупнул еще кусок, побольше, ухватил, потянул, отрывая от тела.
   Теперь дело пойдет!..
   На эту встречу он шел, зная, что будет, зная, что первым делом они заломят ему руки и нацепят на них браслеты. Которые надо снять.
   Как?
   Проще всего отмычкой. Но с отмычкой придется еще повозиться, причем вряд ли это удастся сделать тихо. А ему желательно — тихо!
   Что же можно придумать взамен отмычек? Как еще возможно открыть наручники?.. И чем?.. Или, может быть, их не открывать? Вообще! А, например, попытаться вытянуть руку сквозь кольцо?..
   Нет, не получится, полукружья наручников плотно охватывают запястья, так что зазора между кожей и металлом почти нет. Вот если бы руку можно было “надуть”, как воздушный шарик, а потом “сдуть”...