Ирвин Ян. Врата трех миров (Сказания трех миров - 4)

   - Ах! - воскликнул главный иллюзионист. - Как тяжело! О! О! Держите! ДЕРЖИТЕ! - надрывался он. - Мы теряем путь!
   Целую минуту длилась тишина, потом внезапно туман в палатке рассеялся.
   - Мы это сделали, - прошептал мастер-иллюзионист. - Мы разрушили ее завесу, скрывавшую тропинку. Смотрите, вот она!
   В течение нескольких секунд Лиан ясно видел черную тропинку, петлявшую по снегу между деревьями. Это было начало тропы, которую их разведчики отметили в то утро. Собранным иллюзионистам пришлось труднее, чем они ожидали, из-за тумана, но в конечном счете иллюзии Феламоры оказались не такими уж сильными.
   Собравшись под деревьями, солдаты насмехались над врагом. Вскоре к Мендарку прибыл гонец, посланный главным иллюзионистом. Он объявил о победе.
   - Феламора была хитрым противником, но мы ее победили. Нас очень много, и мы сильны. Путь свободен.
   - Я всегда считал, что ей не справиться с многочисленным противником, заявил Мендарк. - Правда, в битве один на один ей нет равных. Ты готова, Таллия?
   - Да. Шестеро моих людей со мной.
   - Ты знаешь, что тебе делать. Ты пойдешь первая и займешь позицию. Когда армия ее отвлечет, ты найдешь золото и вернешься с ним.
   - Ванх? - тихо произнес Иггур. - Ты готов? - Приземистый маршал кивнул.
   - Помни, что у тебя испытательный срок. Подведешь меня снова - и я навсегда разжалую тебя в простые солдаты!
   Во взгляде Ванха отразилась боль. Повернувшись к своим офицерам, он начал раздавать приказы.
   Таллия со своей группой спускалась по тропе. Туман сгустился. Ей понадобилась вся ее сноровка, чтобы придерживаться пути, по которому она прошла сегодня днем. И как будто этого было мало, она обнаружила, что, несмотря на похвальбу главного иллюзиониста, долина все еще защищена чарами, от которых у нее стоял туман в голове, и она начинала сомневаться в собственной памяти. Таллия резко остановилась. Куда идти? Направо или налево? Конечно, направо. И тем не менее она очень осторожно ступала по тропинке, опасаясь сделать неверный шаг. Добравшись до края пропасти, Таллия подождала, пока подойдет последний из шестерых.
   - Теперь тропинка опускается по скале вниз, и любая ошибка означает смерть. Мы свяжемся одной веревкой, и каждый должен следовать за тем, кто впереди.
   Они продолжили путь, и чары так сгустились, что даже Таллии трудно было с ними бороться.
   - Что бы мы делали без защиты наших иллюзионистов? - обратилась Таллия к идущему за ней.
   Наконец они спустились.
   - Теперь подождем, - сказала Таллия. - Армия разделится на вершине, и они будут атаковать с обеих сторон, чтобы отвлечь внимание. А мы тем временем проникнем в пещеры Феламоры.
   Однако она понимала, что едва ли это будет так уж просто сделать. Феламора никогда не оставила бы свои сокровища без присмотра. Даже если отряду Таллии удастся найти золото, им еще придется иметь дело с Феламорой и отыскивать обратный путь.
   - Теперь уже скоро, - сказала Таллия: уже давно должен был прозвучать сигнал.
   Но сигнал не звучал еще долго, и наконец сильно встревоженная Таллия заявила:
   - Я не могу больше ждать. Я разведаю в пещерах. Караульте здесь, а если я закричу, немедленно удирайте.
   Но она знала, что ее люди ни за что не бросят ее одну. Это были отборные солдаты, и они находились здесь, чтобы защищать своего командира. Однако они подчинились приказу и остались стоять на месте.
   Едва Таллия скрылась из виду отряда, как до нее донесся слабый звук горна: трубили отбой. Что-то пошло не так. Наверно, обнаружили армию. Теперь к ней не придут на помощь.
   Таллия колебалась. Она была у самой цели! После сражения Феламоры с иллюзионистами феллемка, вероятно, ослабела и испытывает дурноту. Таллия решительно пошла вперед.
   Солдаты беспокойно переминались с ноги на ногу. Ванх и его лейтенанты уже прошли по этой сильно петлявшей тропинке днем, чтобы избежать сюрпризов. Он не мог позволить себе ошибки. Наконец солдаты тронулись, утаптывая снег на тропинке. Ванх на секунду задержался между двумя гигантскими деревьями. Его парализовало чувство огромной ответственности.
   У него за спиной один из лейтенантов прошептал:
   - Мы должны уложиться по времени, маршал!
   Ванх резко обернулся. Они могли идти лишь одним путем - тропинкой, которая петляла, чернея на белом снегу. И все же он колебался.
   - Маршал! - обратился к нему другой лейтенант.
   Ванх двинулся вперед и, свернув налево, растаял в тумане. Солдаты последовали за ним. Они молча и горделиво маршировали - элита четырех армий, уверенная в своих командирах и в себе.
   - А теперь будьте осторожны, - предупредил главный иллюзионист. Феламора сильна и коварна - она может возобновить атаку в любой момент. Вот опять начинается! Удерживайте путь! Удерживайте от нее путь!
   Как раз в этот момент Карану начало трясти. Потом дрожь прошла так же внезапно, как началась.
   - Н-н-н! - попыталась она выговорить, но не смогла. - Н-н-н-н!
   Лиан подбежал к ней, но побоялся дотронуться, помня предостережение Мендарка.
   - Н-н-н-н! - Веки Караны трепетали, как крылья бабочки. Выкрикнув: Нет! - она рухнула на пол.
   Лиан попытался ее поднять, но она была в ступоре. Он в страхе взглянул на мастера-иллюзиониста:
   - Как линия связи?
   - Держится, - нараспев произнесла женщина. - Думаю, самое страшное уже позади. Основная часть армии успела спуститься.
   И вдруг она вздохнула и упала ничком. Затем какой-то мастер-иллюзионист вскрикнул, Оссейон подбежал к нему и пощупал горло.
   - Нет пульса! - доложил Оссейон Долодхе. - Пошли депешу Мендарку.
   Едва закончив с первым, Оссейон заметил недалеко от себя второго иллюзиониста. Тот корчился на полу. Вдруг глаза его закатились, и он затих.
   - По крайней мере он жив, - сказал Оссейон, когда Долодха снова вбежала в палатку. - Где Мендарк?
   - С Иггуром.
   - Ты послала ему депешу?
   - Да, но так, чтобы не встревожить врага... - Она развела руками в знак беспомощности. - На это уйдет время.
   Оставшиеся иллюзионисты все еще удерживали круг - черное на белом, белое на черном, - но они почти изнемогли от напряжения.
   - Мне это не нравится, - сказал Оссейон.
   Вскоре примчался гонец - молодая женщина с шапкой белокурых волос.
   - В чем дело? - спросила она, задыхаясь, когда влетела в палатку.
   - Карана без сознания, хотя и удерживает линию связи. Один мастер-иллюзионист мертв. А второй... - Долодха указала на пол. - Я чувствую недоброе...
   Запыхавшийся гонец схватился за бок:
   - Ужасно колет в боку! Так какая будет депеша? Они уже спустились вниз. Если я подам сигнал тревоги, все будет впустую.
   Оссейон и Долодха обменялись взглядами.
   - Ну что, отзываем их или нет?
   - Протрубить отбой, когда они уже прошли полпути, - наверно, так будет даже хуже. Подождем еще минуту.
   В этот миг женщина-иллюзионист начала хватать воздух ртом. Темная кровь хлынула у нее из носа, и женщина стала неподвижна, как кость домино. Вскинув руки над головой, другая женщина-иллюзионист медленно повалилась навзничь. Мужчина, стоявший за ней, тоже упал. Иллюзионисты валились один за другим черное на белое, белое на черное - совсем как ряд домино, который падает, стоит только упасть одной кости из него. Вскоре никого не осталось на ногах.
   Долодха и Оссейон в ужасе наблюдали за происходящим, потом дружно повернулись и вышли из палатки. Долодха, выбравшаяся первой, не стала дожидаться приказа. С криком "Назад! Назад!" она помчалась вниз по тропинке.
   Оссейон кинулся к палатке командования, схватил горн и протрубил отбой, и звук этот эхом разнесся по всей долине.
   Ответа не было. Ни воплей, ни возгласов. Он побежал вниз, по угольно-черной тропе, петлявшей по снегу, трубя отбой. За поворотом тропинки он остановился, не в силах решить, куда идти дальше, затем повернул налево. Он мчался по тропе, продираясь сквозь туман. Вдруг из тумана, загородив путь, вынырнула фигура.
   - Слишком поздно, - горестно произнес Мендарк. Туман начал рассеиваться, и Оссейон сказал удивленно:
   - Но... это же не тот путь, который мы разведали. Как...
   - Какими самонадеянными дураками мы были! - причитал Мендарк. У него за спиной на тропинке шевельнулась какая-то тень. Шлепая по грязи, они подошли к Иггуру.
   - Все кончено, - загробным голосом оказал Иггур, стоявший на краю пропасти. - Все кончено.
   - Что?.. - начал Оссейон.
   - Они мертвы, мертвы, - ответил Иггур, качнувшись вперед, словно собирался последовать за погибшими в пропасть. Долодха схватила его за руку и оттащила от края. - Они промаршировали до пропасти и, в тумане, так ничего и не поняв, полетели с утеса вниз. Они разбились о камни на дне ущелья. Этот враг оказался нам не по плечу. Феламора полностью нас уничтожила.
   Ветерок из ущелья донес до них запах крови.
   - Я пойду наверх, - сказал Оссейон, которому хотелось оказаться где угодно, но только не здесь, где только что разбились насмерть тысяча отборных солдат Иггура, а с ними Торгстед, его самый дорогой и любимый друг. - Карана пыталась предостеречь... - с трудом выговорил он, - но, видимо, Феламора слишком сильна. Должно быть, она с самого начала знала, что мы здесь.
   - Она все знала, - отозвался Иггур.
   - Да, - согласился с ним Мендарк. - У нее все было под контролем. Она просто показала нам то, что мы хотели видеть, и в конце концов иллюзионисты подумали, что победили ее. И тогда она создала собственную иллюзию, и нам показалось, что тропинка сворачивает налево, тогда как она идет направо. Просто, красиво и смертоносно. Ах, Таллия, как мне будет недоставать тебя!
   Таллия пробиралась по лесу. Указания Магреты запечатлелись у нее в мозгу. Туман начал рассеиваться. Она добралась до входа в пещеру никем не замеченная и увидела снаружи глиняную печь, в которой еще тлел древесный уголь. Вокруг разбросаны формы для литья и деревянные подносы, наполненные песком. Должно быть, тут работали, когда прозвучал сигнал тревоги. Наверно, золото где-то неподалеку.
   Таллия провела рукой по подносам с песком. Один был еще горячий, но в нем ничего не было. Должно быть, золото в пещере. Она обернулась. Прямо перед ней стояла Феламора, смертельно бледная из-за дурноты, следовавшей за применением чар.
   Феламора выдавила улыбку.
   - А ты умнее, чем я думала. Умнее Мендарка. Однако недостаточно умна. Вам не удалось отвлечь меня, и я уже спрятала золото в надежное место. Бочком Феламора стала отходить от пещеры в сторону.
   "Тогда почему же ты пытаешься меня увести отсюда?" - подумала Таллия.
   - Я не забыла, что ты со мной сделала в Готримском лесу, - продолжала Феламора, пятясь дальше, так что вскоре Таллии пришлось отвернуться от печи, чтобы не упускать врага из виду.
   Таллия сделала отвлекающее движение правой рукой, а левой швырнула в глаза Феламоре песок с подноса. Воспользовавшись тем, что ненадолго Феламора стала беспомощной, Таллия опрокинула формы для литья, и на грязь шлепнулся золотой предмет странного вида. Схватив его, Таллия ринулась прочь и, добежав до деревьев, кликнула солдат.
   - Прикройте меня! - приказала она на бегу. Иллюзии продолжали появляться, но они были лишены прежней силы и уже не вводили в заблуждение, казалось, их делали вполсилы.
   На полпути Таллия со своим отрядом сделали короткую передышку. Кто-то зажег огонь, прикрыв его ладонями, и при тусклом свете Таллия разглядела золотой слиток. Она сразу же поняла, почему им так легко удалось удрать. Это была бронза!
   - Я послал их на смерть! - Мендарк сел и, опустив голову на руки, расплакался.
   Иггур расхаживал взад и вперед как заведенный. Он не мог плакать. Он застыл от горя и отчаяния.
   - Почему я позволил тебе собой манипулировать? - бушевал он. - Это твоя вина, Мендарк!
   Взглянув на Карану, которая словно приросла к стулу, он заорал на нее:
   - Ты сделала это нарочно! - С пеной на губах Иггур еще долго кричал на девушку, затем подбежал к ней и начал хлестать ее по щекам. Карана подняла на него глаза, но даже не попыталась защититься.
   - Перестань, дурак! - попытался остановить его Мендарк. Он с трудом доплелся до Караны и попробовал оттащить от нее Иггура. К Магистру присоединился Оссейон, и вместе они оторвали Иггура от Караны.
   - Это твоих рук дело! - вопил Иггур. Он вырвался от Оссейона и снова набросился на девушку. Мендарк заслонил ее своим телом. - Я никогда тебя не прощу! Никогда!
   Мендарк дал ему пощечину.
   - Будь же мужчиной, Иггур! - произнес он с невыразимым презрением. Это мы с тобой виноваты в том, что случилось, мы и Феламора, а Карана тут ни при чем.
   Иггур рухнул на землю. Двое стражников унесли его в палатку и встали у входа на часах.
   - Разве можно вернуть мертвых? - сказал Оссейон Мендарку. Сегодня Иггур потерял почти всех своих друзей. - Если бы я раньше подал сигнал тревоги, их можно было бы спасти.
   Мендарк не отвечал. Тысяча солдат лежала на дне ущелья - по десять на каждого оставшегося в живых.
   - Собирайтесь, - приказал Мендарк. - Мы возвращаемся в Туркад.
   Они соорудили носилки для пострадавших - в том числе для Караны, свернули лагерь и приготовились к отходу. И тут из тумана появился отряд из семерых смертельно уставших человек.
   - Что случилось? - вскричала Таллия. - Мы были так близко!
   Мендарк всплакнул от радости, выпавшей в эту самую черную из ночей.
   - Мы были уверены, что вы больше не вернетесь.
   - Где армия?
   - Все погибли.
   - Значит, все напрасно? - вздохнула Таллия и, рассказав о своей экспедиции, показала кусок бронзы. - Все впустую!
   В печальном молчании их отряд пустился в обратный путь через Эллюдорский лес. Из одиннадцати сотен, пришедших сюда, в живых осталось всего сто человек.
   Иггур чувствовал себя даже хуже, чем когда Рульк победил его в Катадзе.
   Лиан никогда не видел Мендарка в таком прискорбном состоянии. Его репутации был нанесен удар, от которого было уже не оправиться. Все тело Магистра было в кровоподтеках, глаза покраснели и слезились. Он постоянно кашлял, а когда вытирал губы, на платке оставалась кровь.
   Девять женщин и шесть мужчин-иллюзионистов смогли пережить столь сильное потрясение, но утратили свой дар.
   Карана была похожа на собственную тень. Она все время молчала. Девушку переполняло чувство вины. Лиан шел рядом с ее носилками всю дорогу до Туркада.
   - Я видела, как оно начинается, - повторяла она вновь и вновь. - Я видела, как оно начинается!
   Во время путешествия девушка не различала дней и ночей, ее все время преследовал кошмар. Один за другим солдаты - цвет армии Иггура - сворачивали налево, когда им следовало повернуть направо, и падали со скалы в пропасть, разбиваясь насмерть. Картинка прокручивалась в сознании Караны снова и снова, и все это время девушка пыталась выкрикнуть предостережение, но какая-то сила не позволяла ей произнести слова вслух.
   На второй день путешествия Мендарк опустился на землю рядом с Лианом.
   - Ты ужасно выглядишь... - Лиан не закончил фразу, опасаясь, что Магистр накричит на него, как непременно сделал бы прежде. Но Мендарк не сделал этого.
   - Я умираю, Лиан, - сказал он, - и это меня страшит.
   - Я подумал... - начал Лиан. - Ты живешь так долго... Но, наверно, чем дольше живешь, тем больше хочется жить.
   - Ты не так меня понял. Я не боюсь смерти. Но если я умру, кто защитит мир от Рулька?
   Лиан инстинктивно бросил взгляд в сторону Иггура. Тот тащился, хромая, с опущенной головой, руки его болтались.
   - Когда-то и я так думал, - тихо произнес Мендарк. - Особенно после того, как он одолел транкса. Однако Иггур никогда не оправится после своего нынешнего поражения.
   - Но раньше же он находил в себе силы снова подняться, - возразил Лиан.
   - Каждый раз, как он терпит поражение, он опускается все ниже. Посмотри, что он сделал со Второй армией. Никто не в силах предсказать, как он себя поведет в ближайший час, на него невозможно положиться.
   - Ты сделал...
   - Конечно, я делал ужасные вещи. Но всегда ради доли, за которую сражался. Я никогда не обрекал армию на смерть из-за того, что меня бросила любовница! - Мендарк сплюнул кровью на траву и умолк.
   27
   ГОРЯЩАЯ ГОРА
   Покинув заседание, Шанд и Магрета медленно поднялись на самый верх крепости и смотрели теперь на город сквозь желтый туман ста тысяч дымоходных труб.
   - У Ялкары было два дара для Элиоры, - сказал Шанд, удостоверившись, что никто не подслушивает. - Зеркало и ее драгоценности из золота: толстая золотая цепочка, замысловатый браслет и диадема. Она всегда их носила.
   - А их хватит для того, чтобы сделать флейту? - осторожно поинтересовалась Магрета.
   Шанд немного подумал.
   - Полагаю, что да. Наверно, она и предназначала золото для этой цели.
   - Но ведь право первородства в руках у Феламоры! - От этой мысли Магрете хотелось плакать.
   - Нет! То золото - не право первородства. - Магрета резко обернулась:
   - Я не понимаю. Что ты говоришь, Шанд?
   - Я не знаю, откуда то золото, которое она взяла в Хависсарде. Но право первородства, переданное мне Ялкарой перед тем, как она прошла сквозь врата, было ее собственным золотом, захваченным ею с Аркана. Теперь оно твое.
   - Где это золото сейчас?
   - После того как у меня забрали Элиору, я выкопал в земле ямку и закопал его, не пометив это место, чтобы никто больше его не нашел. Это было очень давно. Правда, не очень-то далеко. Я спрятал его за Туркадским Морем, возле Горящей Горы - там мы жили вместе с Элиорой, пока ее не похитили.
   - Мы можем туда отправиться?
   - Конечно.
   Магрета пришла в сильное волнение.
   - Прямо сейчас? - спросила она.
   - Сию минуту! Давай возьмем наши рюкзаки.
   Не сказав никому ни слова, они пошли в порт и отыскали там Пендера, который отплывал днем. Они переправились через Туркадское Море в Нилькеранд. Из этого прибрежного городка открывался путь в засушливый край Альмадин.
   Почти все путешествие Магрета простояла у поручней, глядя на волны. Ей много раз приходилось плыть по этому морю. Но тогда ее тяготило бремя долга и обязательств. Эта же поездка была настоящими каникулами, и девушка наслаждалась ею.
   Из Нилькеранда они поплыли на быстроходном речном боте по широкой реке Альм.
   - Это окольный путь, - пояснил Шанд, - но так быстрее: основную часть пути мы проделаем по воде.
   Магрете было все равно, как долго они будут ехать: она радовалась каждой минуте.
   Когда путешествие по Альму пришло к концу, они два дня шли пешком, пока не добрались до скалистых берегов огромного озера.
   - Долгое Озеро, - сказал Шанд, когда они стояли на вершине утеса, глядя на темную воду. - Оно тянется отсюда на юго-запад, так что по воде мы доберемся до цели за несколько дней, вместо того чтобы совершать тяжелый переход, который отнял бы у нас недели.
   Ухоженная дорога привела их с Магретой в процветающий город на берегу озера. Тут Шанд нанял рыбачью лодку, и они отправились на юг. Дул порывистый ветер, небеса были свинцового цвета, и ледяные брызги обжигали щеки Магреты. Ей было все равно. Все было просто чудесно!
   Наконец они пристали к берегу в городе, окруженном лесом, и не спеша направились к Горящей Горе, черные склоны которой уже виднелись над деревьями. Вскоре они шли по местности, где почва была каменистой и бесплодной. Холм на их пути сменялся холмом. Казалось, дым на этих холмах поднимается из всех щелей между камнями. В воздухе стоял коричневый туман, и сильно пахло гарью.
   - Странный запах для вулкана, - заметила Магрета, когда они с Шандом обедали в тени дерева.
   - Когда-то давно по никому не известной причине здесь воспламенился пласт угля, - ответил Шанд. - Вероятно, сказалась близость вулкана. И вот холмы здесь горят уже пять тысяч лет. Сейчас огонь находится глубоко под землей, но есть места, где огонь выходит почти на поверхность, земля там такая горячая, что по ней невозможно ходить.
   Спустя два дня, в один безлунный вечер, когда Туманность Скорпиона мерцала на холодном ясном небе, Шанд и Магрета увидели разрушенный каменный домик на лугу. За ним простирался темный лес. Это было место древних воспоминаний и великой печали. Путешественники сели на ступеньки крыльца. Взгляд их был устремлен на луг; вдалеке, за деревьями, дымилась Горящая Гора.
   - Тысячу лет Горящая Гора была твердыней каронов, - сказал Шанд.
   - Каких каронов?
   - Кандора и Рулька.
   - Почему?
   - Это такое же магическое место, как Каркарон. Фактически именно здесь впервые открылся Путь между мирами. Шутдар прибыл сюда с Золотой флейтой, и Рульк последовал за ним. Здесь он построил большую крепость, которой Рульк пользовался как базой для охоты за флейтой. Тысяча двоекровников, в чьих жилах текла кровь каронов, жили в этих местах когда-то...
   - Что же случилось?
   - Бойня. Майан и его аркимы пришли сюда якобы для перемирия, а затем захватили крепость с помощью предательства. Они перебили почти всех двоекровников, когда те спали, а остальных сожгли заживо. Вся линия двоекровников, в жилах которых текла кровь каронов, была уничтожена. Неудивительно... - Шанд снова остановился.
   - Что именно?
   - Я начинаю понимать, почему Рульк так помешан на идее выживания. Аркимы попытались уничтожить всю его расу. После того истребления двоекровников он разработал "Дар Рулька", чтобы защитить себя от аркимов.
   - Мне кажется, - после долгой паузы сказала Магрета, - что Великого Предателя тоже предали.
   - Может быть, и так, - согласился Шанд. - Я могу понять обе стороны. Давай-ка разожжем костер.
   Они сидели на крыльце, запивая обед желтым милом, отдававшим гвоздикой.
   - Мы прожили здесь несколько лет - твоя мать и я. Тогда эти земли были необитаемы, как и сейчас. Элиора любила тут играть. Видишь вон то древнее дерево с раскидистыми ветвями? Она любила влезать на него и качаться на качелях, которые я для нее сделал. Уже тогда это дерево было старое.
   Шанд резко поднялся, даже не вытерев слезы, и повел Магрету к скалистому выступу. Отмерив на глазок расстояние, он вынул из рюкзака лопату и принялся копать землю. Она была твердая, но Шанд упорно трудился. И хотя ему пришлось несколько раз передохнуть, он не позволил внучке помочь себе.
   - Это моя задача - вручить тебе золото.
   Когда он уже стоял в яме по пояс, лопата наткнулась на что-то твердое. Шанд достал медную шкатулку. Она не была заперта. Петли проржавели, но Шанд легко ее открыл, поддев крышку лезвием лопаты. Он извлек оттуда тяжелый мешочек. Развязал его и печально и церемонно преподнес Магрете право первородства, завещанное когда-то Элиоре, ее матери - толстую цепь, браслет и диадему из красного золота.
   - Думаю, этого золота будет достаточно для флейты. Если таков будет твой выбор.
   Руки Магреты тряслись, когда она принимала право первородства. Драгоценности в точности совпадали с теми, которые Феламора забрала из Хависсарда. Золото долго носили - оно было гладким, как шелк, в отличие от золота Феламоры: то было шероховатым, словно его ни разу не надели. Магрета осторожно положила драгоценности обратно в мешочек и вернулась на ступеньки. Она сидела на крыльце, размышляя, в то время как Шанд пошел к бухте за водой.
   Два гарнитура из золота, почти идентичных. Один из них Ялкара давным-давно захватила с Аркана. Откуда же взялся второй? Как же это понимать?
   Они направились в Туркад тем же путем, каким прибыли сюда. Когда они плыли по Долгому Озеру, Магрета попросила:
   - Расскажи мне об этих местах.
   - Ну что же, слушай. Мы сейчас совсем рядом с одним из самых известных мест в Преданиях - Башней Хьюлинга!
   - Там была уничтожена Золотая флейта и образована Непреодолимая Преграда.
   - И убита та несчастная девушка-калека, вызвавшая у Лиана любопытство ко всей этой истории. Интересно, что бы с нами было, если бы не Лиан?
   Магрета повернулась лицом к побережью. Оно было окутано туманом, но сквозь него все же можно было разглядеть утесы, вздымавшиеся из воды почти вертикально.
   - Мне бы хотелось там побывать, - сказала Магрета.
   Она подумала, что, уж если ее задача - раскрыть Непреодолимую Преграду и восстановить равновесие между мирами, ей бы лучше своими глазами увидеть то место, где все началось.
   Они проплыли еще полчаса. Поднялся ветер, и на воде стало очень холодно. Магрета обрадовалась, когда Шанд, вглядевшись в туман, объявил:
   - Это здесь!
   Он направил бот к берегу. Киль царапнул о камень, входя в бухту. Перешагнув через нос, Магрета подтянула лодку и привязала ее веревкой к колючему кустарнику, выросшему в расщелине. Она огляделась, недоумевая: как же им забраться вверх, по этим крутым утесам?
   - В скале высечены ступени, - угадал ее мысли Шанд.
   - Наверно, их высекли очень давно, - предположила Магрета, следуя за Шандом по зигзагообразной тропинке.
   - Более трех тысячелетий! - усмехнулся Шанд. Наконец они добрались до плато, гладкого, как стол. Оно сплошь заросло вереском, который колыхался на ветру. Внизу волны с мрачным плеском бились о скалы.
   - Это и есть Башня Хьюлинга, - сказал Шанд. - Все, что от нее осталось.
   Впереди, на краю утеса, были каменные руины, окруженные бесплодной почвой, на которой не росло ничего, кроме лишайника.
   Магрета заметила у тропинки какие-то кусты с серыми листьями и черными ягодами, потянулась, чтобы сорвать одну ягоду. Шанд схватил девушку за руку.
   - Они несъедобны? - спросила Магрета.
   - Этот куст называется "Молочай убийцы", - ответил Шанд. - И на то есть веские причины.
   Они прошли под арку, которая уцелела с давних времен, хотя за ней обрушилась почти вся стена. Впереди была каменная лестница, заваленная обломками песчаника. Комнаты внизу почти не сохранились. Магрета начала взбираться по лестнице.