Ирвин Ян. Врата трех миров (Сказания трех миров - 4)

   Карана обнаружила, что ей трудно сосредоточиться. Она делала множество ошибок, но Рульк никогда не ругал ее. Он оказался хорошим педагогом и терпеливо объяснял непонятное ей снова и снова. Однако Карана была уверена, что он считает ее глупой и неспособной.
   Девушка ворочалась в своем спальном мешке, но никак не могла согреться. А поскольку Карана была чувствительницей, она ощущала присутствие эмоций, бушевавших здесь некогда. Камни были пропитаны агонией сотен рабочих, умерших во время строительства Каркарона, а также безумием и коварством Базунеца, предка Караны. Веяло от камней и странными, древними страстями, которые она не могла отделить от запаха скалистой породы.
   Карана ненавидела Каркарон. Семнадцать лет тому назад здесь был убит ее обожаемый отец - бессмысленное и жестокое преступление. Она и теперь все еще тосковала по отцу. Мысли о Галлиаде вызывали в памяти картины ее детства. Она не чувствовала здесь присутствия отца, но ей очень хотелось этого.
   Вконец измучившись, она вылезла из мешка и, натянув носки, прокралась к тому месту, где спал Рульк. Очевидно, он не ощущал холода: он лежал на полу, завернувшись в одно одеяло, и при этом его могучая грудь была обнажена.
   - Мне нужно кое-что узнать, - сказала Карана. Рульк мгновенно проснулся:
   - Что именно?
   - Для меня это вопрос исключительной важности.
   - Так задай его, - предложил он, садясь. По его мускулам пробежала дрожь, и Карана отвела глаза.
   - Здесь убили моего отца. Известно ли тебе, почему?
   - Я ничего не знаю о твоем отце - только то, что в нем текла кровь древней человеческой расы и аркимов. А что с ним случилось?
   - В детстве он был для меня всем, - печально произнесла Карана. - Он должен был вернуться домой из Шазмака, но мы так его и не дождались. В конце концов его нашли здесь - его забили насмерть из-за нескольких монеток. Никто так и не понял, почему это произошло.
   - А зачем он забрел сюда, ведь Каркарон стоит далеко от тропинки, ведущей из Шазмака?
   - Его завораживало это место, а безумный Базунец...
   - Безумный?! - воскликнул Рульк. - Вряд ли он был безумен, как о нем пишут в преданиях.
   - Почему ты так думаешь?
   - Бронзовые статуи слишком совершенны. Он что-то здесь нашел, но, видимо, ему пришлось заглянуть в бездну, чтобы обнаружить это нечто. Вот чем привлек меня к себе Каркарон в первую очередь.
   - Прошлым летом?
   Рульк улыбнулся ее наивности:
   - Карана! Ты все еще считаешь, что все события последнего года произошли случайно, благодаря простому капризу судьбы?
   - Что ты имеешь в виду? - Девушка вдруг разволновалась, ее затрясло от страха. - Что было не случайно?
   - Даже из Ночной Страны я чувствовал, как здесь работает Базунец. Именно его порочные эксперименты истончили стену между Сантенаром, моей тюрьмой и бездной. Если бы они увенчались успехом, ваша древняя человеческая раса, вероятно, уже прекратила бы свое существование. К счастью, Базунец потерпел неудачу. Однако с тех пор я наблюдаю за этим местом. Вот уже шестьсот лет! Я даже заметил тебя.
   Карана вздрогнула, представив себе, как Рульк наблюдает за ней.
   - Что ты имеешь в виду, говоря, что заметил меня?
   - Я имею в виду, что чувствовал тебя. Это место - одно из самых подходящих на всем Сантенаре, чтобы заниматься Тайным Искусством. Вот почему Базунец и построил здесь Каркарон. То, что он здесь делал, позволило мне обнаружить его, а потом и тебя. Я чувствовал, что он проводит опасные эксперименты, представляющие для меня большой интерес, однако я не мог выяснить, в чем они заключались. Не так давно я снова почувствовал здесь что-то - а ведь здесь веками ничего не происходило. Это было нечто странное и уникальное... это была ты!
   Карану затрясло.
   - Значит ли это, что другие люди могут обнаружить, что я... троекровница? - Ее происхождение уже причинило ей достаточно неприятностей.
   - Я так не думаю. Даже я не могу почувствовать тебя, находясь на Сантенаре. Ночная Страна - другое дело, в ней уровень ощущений более высокий.
   - Когда ты обнаружил мое существование? - Вопрос был излишним: она очень хорошо знала ответ на него.
   - В Ночной Стране у времени свои причуды. Возможно, это было десять лет тому назад, а быть может, тридцать.
   - Я прибыла сюда вместе с моим отцом, незадолго до его смерти. Тогда мне было восемь. И подумать только, что ты за нами шпионил! - Голос ее задрожал от обиды.
   - Не шпионил. Я понятия не имел, старая ты или молодая, мужчина или девушка. Я только и знал, что в Каркароне появился уникальный талант. Это меня взволновало. Насколько я понимал, с подобным талантом могло быть связано много опасных секретов.
   - Но у меня нет никакой силы вовсе, - сказала Карана. - Тензор позаботился об этом, когда я была ребенком. Я не владею Тайным Искусством. Я могу лишь чувствовать, посылать мысли на расстояние и устанавливать мысленную связь, да и то не всегда.
   - С помощью правильного рычага можно перевернуть мир. Во всяком случае, как только ты покинула Каркарон, я тебя потерял и, как ни старался, не мог найти вновь. Только когда ты похитила Зеркало в Фиц-Горго, я снова тебя обнаружил, поскольку Зеркало было связано с Иггуром, а он - со мной: в давние времена я завладел его разумом.
   Значит, даже когда она была ребенком, за ней уже пристально наблюдали. Карана вдруг ощутила, что ее судьба никогда не была в ее собственных руках.
   - Все началось с Зеркала, - продолжал Рульк. - Я все еще не знал, кто ты, но иногда мне удавалось проникнуть в твои сны и легонько подтолкнуть тебя в нужном мне направлении. И вот теперь я здесь, - сказал он с довольным видом. - Не будь тебя, я бы еще находился в Ночной Стране без малейшей надежды когда-нибудь выбраться оттуда. Я перед тобой в долгу, Карана.
   - Ты можешь отдать мне долг, отпустив меня! - Он громко расхохотался.
   Взгляд Караны стал отсутствующим, она пыталась сосредоточиться на том, что поведал ей Рульк. Без нее ничего этого не случилось бы. Она всегда подозревала нечто подобное, но понятия не имела, что это как-то связано с ее предками. Ничто не выходит из ничего. Таким образом становился понятен проявленный к ней Магретой интерес, беспокойство Феламоры и отношение к ней Тензора. Они все использовали ее!
   - А узнал ли ты что-нибудь о работе Базунеца? - спросила она.
   - Немного, - ответил Рульк. - Я попытался заставить говорить его тень, но его секреты ушли вместе с ним.
   Карана посмотрела в окно, размышляя, сказал ли он правду.
   - Мне совершенно безразлично, что нашел здесь Базунец, - прошептала она. - Но я бы очень хотела узнать, кто убил моего отца и почему. Видимо, его убийство как-то связано с этим местом.
   Рульк потер подбородок.
   - Ну что же, нам еще целый день ждать восхода луны. Если я смогу тебя успокоить, это пойдет на пользу делу. Следуй за мной.
   Когда они оказались во дворе, было еще темно, но исходивший из окна свет помогал им найти во мраке дорогу.
   Рульк приподнял крышку люка и посветил фонарем на металлическую лесенку.
   - Спускайся!
   Сам он последовал за Караной и, потушив фонарь, вызвал тень Базунеца. В темноте девушка не видела, как именно Рульк это сделал.
   Вначале на стене появились лишь черно-белые очертания. Вскоре эти очертания приобрели форму человеческой фигуры, затем призрак начал отделяться от стены: появился ястребиный нос, шевельнулись тонкие губы и послышался скрипучий голос.
   - Почему ты снова меня вызываешь? - осведомился он ворчливым тоном. Оставь меня в покое.
   - Ты не будешь знать покоя, пока твои грехи остаются безнаказанными! Вот твой потомок, между вами более двадцати поколений. Это Карана Элинора Мелузельда Ферн. - Рульк подтолкнул девушку вперед.
   Карана сопротивлялась: ей было страшно. Тень Базунеца плюнула ей под ноги. Фосфоресцирующая слюна испарилась, растворившись в воздухе.
   - Мерзкая девчонка, - прошипел призрак.
   - Она хочет знать, что случилось с ее отцом, Галлиадом, он умер в Каркароне.
   Базунец в волнении замахал руками.
   - Никогда о нем не слышал, - пробормотал он, тщетно пытаясь просочиться обратно в камень и слиться со стеной.
   - Лжец! - закричала Карана. - Он часто сюда приходил. И всегда рассказывал мне перед сном истории про духов Каркарона. - Истории о Базунеце пугали ее больше всего.
   Вновь отделившись от стены, Базунец заколыхался перед Рульком и Караной в воздухе. Его худое бородатое лицо выражало ярость, ноздри раздулись. Нос с горбинкой, черные глаза - никакого сходства с Караной. Призрак орал прямо ей в лицо, махая своим плащом. Карана в ужасе подпрыгнула и попятилась, наткнувшись на лестницу.
   - Прекрати! - закричал Рульк. Когда Карана пришла в себя, Базунец уже снова слился со стеной, и видны были лишь его глаза и крючковатый нос.
   - Интересно... - начал Рульк.
   - Что?
   - Ты говоришь, Галлиада забили насмерть из-за пригоршни монет. Какой вор стал бы сидеть здесь в засаде, здесь, где много лет никто не ходил? Интересно, не слишком ли Галлиад докучал духу Базунеца?
   - Мой отец не боялся духов.
   - Давай-ка начистоту, тень, - сказал Рульк и сделал что-то в темноте, отчего призрак засветился, как докрасна раскаленная кочерга. - Что ты сделал с ее отцом?
   - Противный, дурацкий человечишка! - зарычал Базунец, снова вырвавшись из стены. - Всегда совал во все свой нос и пытался выведать мои секреты. Ха! Я сжег свои бумаги, превратив их в пепел, перед тем как умер. Никто не сможет воспользоваться плодами моих трудов, даже ты, Рульк! В любом случае я дам отпор! Но Галлиад выбрал легкий путь - он извлек мои кости из склепа и осмелился вызвать мой дух. И не думай, что я был первым! - с насмешкой бросил он Каране. - Он хорошо овладел грязным искусством некромагии. Призрак снова слился со стеной, почти растаяв.
   - Не уходи, - бархатным голосом произнес Рульк. - Почему он умер?
   - Галлиад был не так хитер, как я! - Глаза Базунеца блеснули, как у крысы. - Я затеял с ним игривый танец, и мы весело вскарабкались на самую верхушку башни. Он продолжал мне докучать, и я, разозлившись, налетел на него. Он упал и разбился.
   - Ты убил его! - воскликнула Карана. - Ты убил моего отца! - Она попыталась ударить своими кулачками призрак, но в результате лишь до крови изранила костяшки пальцев.
   - Смерть за жизнь, - с мрачной иронией сказал дух Базунеца. - Он оживил мои мертвые кости, а это гораздо большее преступление, нежели отнять у живого жалкую жизнь.
   - Убийца! - завопила Карана, неистово колотя воздух. Рульк удерживал ее за руки.
   - Дарующий жизнь! - сплюнул Базунец. - Я умер шестьсот лет тому назад и все еще не могу спокойно лежать в своей могиле. Отошли меня обратно!
   - Довольно! - заявил Рульк.
   Его фонарь ярко вспыхнул, и Базунец растаял в воздухе, хотя все еще были слышны его крики: "Отошли меня обратно! Отошли меня обратно!" Тогда Карана поспешно поднялась по лестнице, и Рульк закрыл люк подвала.
   Когда они вернулись в башню, он усадил Карану на скамью и поднес к ее губам чашку с водой. Девушку трясло. Она взяла чашку и, держа ее обеими руками, время от времени отпивала из нее, уставившись в пол. Так продолжалось долго. Наконец она сильно вздрогнула и взглянула на Рулька. Ее зеленые, как малахит, глаза мерцали при свете.
   - Он вовсе не был убит, не так ли? Это всего лишь нелепый несчастный случай, который ничего не значит.
   - Именно, предумышленный несчастный случай, не более, - сказал он. Духи не могут убивать. Тебе теперь лучше, когда ты все знаешь?
   - Что мой любимый отец занимался черной магией и некромагией? Нет! Только восьмилетний ребенок мог думать, что он совершенен. Я должна была знать правду.
   Она продолжала нервно расхаживать взад и вперед по комнате, пребывая в таком же волнении, как и там, внизу. Рульк сделал какое-то движение руками за спиной у Караны, и вдруг у нее отяжелела голова.
   - О, я так устала.
   - Поспи, - прошептал он, водя пальцами по ее лицу. - Уже почти рассвет, а будущей ночью ни один из нас не сможет отдохнуть.
   Глаза Караны закрылись, она опустилась на пол, и Рульк положил ее в спальный мешок.
   - Итак, - произнес Рульк как раз перед восходом луны в тот вечер, - ты готова?
   - Почти! - Она все еще размышляла о том, к какой цели стремился ее отец. - Однако перед тем, как мы начнем, я должна знать, что случилось с Лианом.
   - Еще одно условие! Он там, со всеми остальными. - Рульк махнул рукой в сторону амбразуры, из которой открывался вид на восток, на образованный скалами амфитеатр.
   - Я должна быть уверена, что он в безопасности. - Рульк сдержал свое нетерпение:
   - Хорошо. Поднимайся!
   - Что?
   - Поднимайся, и я тебе покажу. Я в любом случае хотел продемонстрировать тебе свое изобретение в действии.
   Она не без волнения подошла к машине. Один из гаршардов, с серыми бородавками по всему лицу, подбросил ее, а Рульк поймал и усадил рядом с собой.
   - Держись покрепче за поручень, - посоветовал он, манипулируя рычагами, кнопками и колесиками, - чувствовалось, что он хорошо в этом напрактиковался.
   Конструкция засветилась, вокруг них соткался сферический щит, очертания комнаты скрыл туман, и машина с грохотом взмыла вверх. Карана ощутила дурноту, ее затошнило. Потом машина начала набирать скорость, и вот они уже поднялись в небо через пролом в крыше башни. Щит, окружавший их, вспыхнул, напоминая с земли маленькое солнце. Машина плыла в воздухе. Рульк испустил ликующий вопль, глядя на врагов.
   Посмотрев вниз, Карана заметила всю компанию преследователей Рулька они походили на семейство муравьев, собравшееся в дальнем конце амфитеатра. Потом она увидела Лиана, в отчаянии взиравшего на нее, и ощутила его боль. Она стыдилась того, что ей предстояло совершить, и боялась его презрения, но другого выхода у нее не было.
   Рульк простер руку, указывая куда-то поверх голов. Всходила луна огромная, темная и полная. Темная луна в хайт являлась свидетельством того, что должно сбыться нечто ужасное. Карана схватилась за живот. Когда луна дважды в месяц прибывала и показывалась ее темная сторона, у Караны всегда начинались сильные боли, но сейчас, в день середины зимы, предзнаменование было невообразимо зловещим.
   Рульк поигрывал рычагами машины, заставляя механизм то парить, то внезапно падать в пропасть, демонстрируя его возможности и дразня собравшихся внизу. Карана стояла рядом с Рульком, застыв, как статуя. Возможно, сегодня наступит конец ее мира. Затем ясно, словно смотрела в бинокль Рулька, она увидела, как Тензор, шатаясь, поднялся на ноги, взял у Ксары лук и стрелу с красным оперением и натянул тетиву.
   Карана знала, что стрела нацелена в нее, что Тензор может ее убить, но девушку словно парализовало. Похоже, кто-то воздействовал на нее таким образом. Карана была не в силах пошевелиться. Рульк ничего не замечал - он смотрел куда-то в сторону. И тут до нее докатилась волна любви и ужаса, когда Лиан крикнул: "Нет!" Карана словно бы очнулась.
   Она бросилась на пол, и в ту же секунду стрела вонзилась там, где только что находилась голова девушки. Полетели искры. Рульк вскинул руки, как только отчаянный призыв Караны, передавшей ему мысли, вошел в его сознание. Машина нырнула вниз и стремительно понеслась на скалы, Рульк прилагал бешеные усилия, чтобы удержать ее под контролем. В последнюю секунду он заставил машину повиноваться.
   - С меня довольно! - резко проговорил он, когда они вернулись к башне.
   У Рулька был потрясенный вид. Он осторожно завел машину внутрь башни. Приземлившись, он взял Карану за плечи. Его глаза горели, как огни маяка.
   - Ну вот, Лиан в безопасности, и он знает, что ты тоже в безопасности. И они убедились в моем могуществе. А теперь ты выполнишь свое обещание?
   Карана кивнула.
   - Ты готова?
   - Почти, - ответила она, задрожав.
   - Тогда успокойся.
   - Почему ты выбрал меня? - Она задала этот вопрос, чтобы немного потянуть время. - Есть ведь и другие чувствительники.
   - Но нет троекровников! Ты когда-нибудь чувствовала хоть одного?
   - Нет. Пару раз я ощущала присутствие других чувствительников рядом, но никогда их не обнаруживала.
   - Должно быть, тебе очень одиноко, - проницательно заметил Рульк. Ведь рядом нет подобных тебе.
   Карана не собиралась позволять ему так хитро манипулировать собой.
   - Нечего рассуждать о подобных мне! - заявила она. - Я довольна своей жизнью.
   Рульк не стал продолжать эту тему.
   - Да и какая разница, есть они или нет? - сказал он примиряющим тоном. - Ты здесь, и у меня нет никого другого. Впрочем, даже если бы у меня был большой выбор, я бы, возможно, все равно остановился на тебе. Когда-то я знал Путь к Аркану, но за это время многое сильно изменилось, и я больше не способен отыскать его. Давай начинать.
   Карана напряглась.
   - Не смотри на меня так тревожно. Мы будем делать следующее. Прежде всего я с помощью своего изобретения пробью в Непреодолимой Преграде дырочку. Она должна быть совсем крошечной, чтобы через нее не пробралось ни одно создание, - ты даже представить себе не можешь, какие опасности таятся в бездне. Потом ты пытаешься передать мысли через эту брешь и найти Путь между мирами, как я тебя уже учил. Мы вместе будем искать путь к Аркану. Для этого потребуется вся моя сила и ум. - Рульк умалчивал о том, что он собирается делать на Аркане. - Но сначала я должен подрегулировать машину: она перестала подчиняться моей воле, ее стало трудно контролировать.
   Карана вела тяжелую борьбу со своей совестью. Ее прежние действия имели ужасные последствия - пробуждение гаршардов, падение Шазмака, освобождение Рулька, - и поэтому она поклялась больше не участвовать в мирских делах.
   Однако сейчас она участвовала в гораздо худшем преступлении, участвовала из эгоистических соображений: ради того, чтобы исправить зло, причиненное Лиану, ради любви к нему. И тем не менее это преступление. Будут ли следующие поколения, стеная в цепях рабства, проклинать ее имя? И не станет ли даже Лиан ненавидеть ее?
   К тому же она не могла отрицать, что на этот шаг ее толкало еще и собственное любопытство по поводу своей природы троекровницы, а также любопытство относительно Каркарона. Что именно искали ее отец и старый Базунец? Этому искушению противиться было невозможно.
   И кроме того, вероятно, так было предначертано. Кто знает, вдруг именно Рульк наконец освободит Сантенар от ничтожных раздоров? Кто может это знать? Как же сделать выбор?.. Итак, ей остается выполнить долг перед Лианом и сдержать слово, данное Рульку.
   3
   БЕЗДНА
   Рульк очень гордился своей чудесной машиной, но Карана обнаружила, что само присутствие этого устройства лишало ее способности видеть и искать. Они с Рульком сделали несколько попыток, но тщетно: металлическая махина подавляла ее внутреннее видение. Каране нужно было находиться как можно дальше от машины.
   Девушка зашла за угол и очутилась в небольшом алькове. Это было то само место, где неделей раньше, перед великим состязанием, Лиан появился через скрытую каменную панель и где ее схватили после того, как Лиан ответил своим преданием на предание Рулька. На очень большой высоте здесь была амбразура, в которую было вставлено такое старое стекло, что оно имело пурпурный оттенок.
   У окна было холодно. Так что Карана устроилась на груде ковров, завернувшись в одеяло. Она смотрела сквозь пузыристое стекло. Окно выходило на северо-запад, и луна должна была появиться в нем немного позже, перед тем как скрыться за высокой неровной грядой гор на западе.
   - Я готов, - сказал Рульк.
   - Я тоже.
   Карана сидела тихо, поджидая, пока он начнет. Погас свет, в комнате стало темно, на стенах и потолке образовались призрачные паутинки, превратившиеся в световые сети. Она прикрыла глаза.
   Но прежде чем девушка смогла качать, в окно влетел какой-то тряпичный узел.
   - Карана! - закричал Лиан.
   Она взглянула на его измученное лицо, боль пронзила ее тело, сердце затрепетало, как бабочка на булавке. Каране хотелось умереть от стыда: ведь Лиан увидит ее в момент предательства. Какое мучительное усилие над собой она сделала, отсылая его прочь! Когда с этим было покончено, она разрыдалась.
   Рульк обнаружил световые сети, стены Непреодолимой Преграды, до появления Лиана, но сейчас он со вздохом позволил им погаснуть.
   - Не работает, - сказал он вслух. - Возможно, она не в состоянии помочь мне. Вот в чем проблема с чувствительниками. Ну что же, лучше выяснить теперь, чем потом.
   Знаком приказав гаршардам удалиться из комнаты, Рульк соскочил с машины и уселся рядом с Караной.
   - Поговори со мной.
   У Караны опухли от слез глаза.
   - Ты его видел? - причитала она. - Какой у него презрительный вид! Какое отвращение я ему, должно быть, внушаю!
   Рульк обнял девушку за плечи.
   - Я видел, что он страдает; что он ужасно боится за тебя.
   - Я ненавижу себя, - сказала Карана. - Я хочу домой.
   - Не будь ребенком, - проговорил Рульк. - Ненавидь меня, если ты должна кого-нибудь ненавидеть. Я знаю, какие чувства вы питаете друг к другу. Я следил за вами, когда вы были вместе, помнишь?
   - Я действительно тебя ненавижу! - заорала она, отталкивая Рулька. - Ты самый порочный и мерзкий представитель всех трех миров. Ты говоришь все это лишь для того, чтобы заставить меня сделать то, что тебе нужно.
   - Да, ты права, - ответил он и засмеялся. - Что ж, у меня есть предложение. Уходи! Я освобождаю тебя от долга передо мной. Уходи из Каркарона, прямо сейчас.
   Это предложение было настолько неожиданным, что Карана даже не испытала искушения его принять.
   - Зачем ты меня дразнишь? - холодно осведомилась она. - Я знаю, что ты никогда меня не отпустишь.
   - Если ты не захочешь выполнить то, что мы собираемся сделать, у нас ничего не получится. Если мы не будем доверять друг другу, нам никогда не найти Путь. Я лучше поищу другого чувствительника, даже если мне потребуется на это много лет.
   Карана встала.
   - Ты Великий Предатель, проклятие двух миров. Я никогда не смогу доверять тебе.
   - Конечно. Но ты доверяешь?!
   Она снова села:
   - Это удивительно, но я тебе верю.
   - Тогда уходи. Твой долг прощен. - Карана даже шевельнулась:
   - Ты не можешь его простить! Я дала тебе свое обещание в обмен на свободу Лиана. Я не могу нарушить своего слова.
   Рульк улыбнулся, но девушка почувствовала облегчение.
   - Ты знал это все время, не так ли! - резко произнесла она, поняв, что ею ловко манипулируют.
   - Я знаю твой характер. Но, с другой стороны, ты вольна делать, что хочешь. Ну что, начнем?
   - Да, чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.
   - Установи со мной контакт.
   Карана позволила Рульку проникнуть в заблокированный участок сознания, которым последний раз пользовалась у Нарна, более чем год назад. Затем она инстинктивно отпрянула, оробев, как девственница: она ожидала, что испытает ужас или отвращение. Но ничего подобного не произошло: прикосновение Рулька к ее сознанию было очень деликатным.
   Это удивило Карану. Он был слишком умен для нее, этот Великий Предатель. Она позволила ему продолжать, и через контакт почувствовала его стремление идти к цели; жажду доминировать и обладать; желание сокрушить врагов и никогда не сдаваться. Кароны были правителями Аркана, но в то же время и пленниками, окруженными многочисленными аркимами; кароны были неспособны увеличить численность своего рода, и угроза вымирания нависла над ними. И тем не менее Карана не уловила даже малейшего намека на развращенность и порочность сознания Рулька, то, чего она больше всего боялась и что было ей столь омерзительно во время мысленного контакта с Эммантом.
   "Возможно, я совершаю ужасное, гнусное преступление, - подумала Карана, - и никто никогда не сможет мне его простить. Но по крайней мере я имею дело с не окончательно павшим человеком". Она ни за что не смогла бы сотрудничать с Эммантом.
   - С тобой все в порядке?
   - Да, - прошептала она.
   Рульк занялся машиной. Карана ощутила дурноту, и тут же через контакт к ней стала поступать поддержка.
   - А теперь подошел черед самой важной стадии - нужно найти правильный способ проникновения через Непреодолимую Преграду. Это следует сделать осторожно, чтобы не встревожить создания, обитающие в бездне.
   - Ты собираешься доставить свою машину на Аркан?
   - Если бы я только мог! - вздохнул он. - Но теперь все изменилось. Большее, что я могу, - это найти с твоей помощью путь туда и, использовав твои чувства, связанные со мной, попытаться поговорить с моим народом.
   Карана скрючилась под одеялом. Ей было холодно. Вытянувшись, она потерла замерзшие пальцы и подождала. Некоторое время ничего не происходило, и мысли ее унеслись далеко-далеко, по знакомым тропинкам, к ней вернулись прежние желания, но теперь тоска стала сильнее, потому что, по-видимому, этим мечтам и надеждам не суждено было осуществиться.
   Она страстно желала вернуться в Готрим, свое маленькое скромное поместье, пострадавшее во время войны. Вероятно, его не удастся восстановить, потому что война и засуха оставили в нем очень заметный след, а Карана была совсем без средств. Через несколько месяцев, где-то по весне, к ней пожалует сборщик налогов Иггура. И если она не сможет ему заплатить, у нее, несомненно, отнимут Готрим. Ничего подобного не случилось бы в прежние времена, но теперь Баннадор больше не был свободным. Он был под ярмом Иггура, а Карана знала, каким безжалостным мог быть этот человек.