Страница:
- И слушать не буду - быстро спать!
- Ах так! - Ннаонна вырвала свою руку и гордо выпрямилась передо мной, довольно заметно, впрочем, пошатываясь. - Я уже не ребенок - ясно тебе? Я уже ... А ты... Я его... а он... Эх ты!..
Она повернулась и побрела прочь, держась за стену, а я только сейчас сообразил, для кого было надето это роскошное платье... Надо же... Паршиво, в общем, получилось, а то, что я был увлечен своими политическими играми - это, конечно, не оправдание...
Значит, девочка пришла при полном параде, заигрывала с Кенпертом, чтобы привлечь мое внимания - а я-то никак не реагирую. Тогда она выпила для храбрости и отправилась в зал, чтобы подстеречь меня и начать соблазнять по-новой... Наверное, так... А теперь что ни сделаешь - все будет не так. Остается только надеяться, что до утра она проспится и все забудет. И делать вид, что ничего не произошло...
А на следующий день... На следующий день на меня опять навалились дела. Ннаонна, вновь одевшая свой наряд воинственного мальчика, никоим образом не вспоминала о происшествии в конце Большого пира, я, разумеется, тоже... Вроде бы все как раньше - но все же что-то изменилось. Однако, как и обычно, мне не дали сосредоточиться на этом мои королевские заботы.
Первым делом ко мне явился имперский маршал - клянчить. Я дал ему понять, что прощать проигранное пари не собираюсь, но при этом намекнул, что могу ведь и не потребовать золото немедленно, да могу и вовсе не требовать - в зависимости от того, насколько жесткой будет его позиция на переговорах. Мы составили расписку: дескать так и так, надлежит, дескать, сэру Каногору, графу Эстака и имперскому маршалу выдать по первому требованию подателю сего документа 32,436 кг золотом... Его, конечно насторожила форма этого документа - точнее то, что он составлен "на предъявителя". Сам старый обманщик, он если чего-то не понимал - сразу же начинал подозревать какую-то хитрость. И надо отдать ему должное - в этот раз он был не так уж и не прав...
А затем меня раздосадовало и рассердило еще одно небольшое происшествие я застал мага-ученика Кадора за тем, что он хвастливо рассказывал о том, как обнаружил гонзорскую армию при помощи магии - и кому же? Какому-то одетому в зеленое толстому юнцу из свиты послов. Тот старательно ахал и поддакивал, внимательно выуживая из моего Кадора все секреты... Да вдобавок выяснилось, что толстяк - ученик и родственник придворного мага Императора! Кадору я, конечно, всыпал...
А затем начались сами переговоры - и по сравнению с ухищрениями послов дипломатия капитана ок-Икерна показалась мне детским лепетом! Ох, и помучили же они меня...
А затем... А затем... А затем... Заботы, как всегда, захлестнули меня с головой - и я заставил себя поверить, что Ннаоннино признание в любви - лишь пьяный лепет впервые напившегося подростка. Шестнадцать лет - что вы хотите...
***
Император Элевзиль II, важно восседая в кресле на балконе своего дворца, принимал своего рода военный парад вооруженных сил Империи - на площадь по очереди вступали его вассалы - каждый в сопровождении войска, набранного в собственных владениях. Элевзиль созвал их в силу имперского закона, дающего ему право на это - по причине войны или просто так (но в этом случае - не чаще раза в год) все подчиненные имперскому престолу короли, принцы, бароны, синдики самоуправляемых городов и прочие были обязаны являться на зов сеньора в сопровождении определенного количества вооруженных воинов.
Император хмуро оглядел пустую площадь. Под балконом топтались два тролля - два из шести оставшихся в распоряжении Императора. Остальных командир наемников Дерынх увел в Тролльхейм, гда разгорелась гражданская война. Да еще сколько пришлось его уговаривать, чтобы хоть шестерых оставил... А ведь без троллей нельзя, если не будут их видеть у входа во дворец - это плохо отразится на престиже императорской власти. Вот поэтому Дерынх вытребовал все, что хотел - вплоть до дворянского титула - за то, что оставил шестерых самых бросовых своих бойцов. Ничего, пусть стоят... символизируют... Император подал знак к началу, затрубили трубы.
Первым на площадь вступил король Сантлака - довольно-таки небогато снаряженный, но зато сопровождаемый восемьюдесятью шестью рыцарями-вассалами. Даже таким количеством дворян, выступающих под его знаменем, не сможет похвастать ни один монарх, а сколько еще недисциплинированных сантлакцев подъедут позже! А сколько вообще не появятся по всевозможным причинам кого-то не успели или забыли предупредить королевские вестники, кого-то не застали в родовом поместье, кто-то пренебрег своим долгом вассала, ведя бесконечную увлекательнейшую войну с соседом... Никто точно не знает, сколько дворянских поместий в Сантлаке - даже сам король этой страны, получивший корону после победы на турнире, проведенном в день похорон прежнего монарха. И присоединивший после коронации к своим владениям еще несколько деревень королевское наследство, дающее возможность кое-как содержать двор - самый бедный королевский двор самой обширной державы в Великой Империи.
Элевзиль благосклонно приветствовал короля Игрина I (как правило, все короли Сантлака - Первые, нет королевской династии - нет и династических имен) - как-никак это самый верный из королей-вассалов. Рыцари и их латники гордо продефилировали по площади, демонстрируя глядящей из окон и толпящейся в переулках столичной публике разномастное вооружение и пестроту дворянских гербов на значках.
Следующим на площадь должен был вступить во главе сорока рыцарей король Гевы - второго по величине королевства Империи, давний и главнейший соперник Ванетских Императоров. Когда трубы оттрубили положенные сигналы, на площадь выехал одинокий рыцарь в сопровождении нескольких всадников:
- Ваше императорское величество, позвольте представиться, я - Гезнур, граф Анрака, старший сын короля Гюголана Гевского. Батюшка нездоров, возраст, понимаете ли... Ведь ему уже шестьдесят два, а потому он поручил представлять Геву мне.
- У вашего батюшки уйма детей, но старшего звали не Гезнур, а Адорик, насколько мы помним...
- С разрешения вашего императорского величества, я родился до брака батюшки с королевой. Моя мать - госпожа Игана из Акенра, что в Анраке... В прошлом году батюшка изволил официально признать меня.
- Пусть так... Вы - старший сын, но не наследник, как мы понимаем... И вам поручено представлять Геву... А сорок рыцарей - их тоже представляете вы?
- Увы, батюшка не в силах снарядить ко двору положенное войско из сорока рыцарей, ибо в данный момент у него неприятности с непокорными вассалами принцами Ленота и Болотного Края. Полагаю, вашему императорскому величеству это известно...
Элевзиль нахмурился - разумеется, известно. Еще бы - ведь это его эмиссары постоянно науськивали на короля Гевы его вассалов, суля (и оказывая) им тайную помощь.
- ...А потому, - продолжал граф Гезнур с невиннейшим видом, - положение дел в Геве таково, что батюшка не может прислать войско, поскольку оно крайне необходимо ему самому. Мне поручено передать вашему императорскому величеству наипочтительнейшие извинения его величества Гюголана Гевского...
- Это дерзость! Мы видим в этом оскорбление! И мятеж. - заявил Император.
- Отнюдь, ваше императорское величество, ведь батюшка прислал меня старшего сына - в доказательство своей преданности и верности долгу вассала.
- Да, тут он нас поймал - прислал сына... Приемного... Что ж проглотим эту дерзость... пока, - тихо бросил Элевзиль сэру Гвино, стоящему позади кресла. И молча махнул рукой - дескать, следующий...
Дальше представление пошло без заминок своим чередом - на площади сменяли друг друга рыцари приведенные маркграфами Носа, Феллиоста, Приюта и королем Анновра в затейливо изготовленных облегченных доспехах, хорошо защищающих от эльфийских стрел; рыцари из Фенады в тяжеленных массивных латах, рассчитанных на могучие удары гномьих палиц, секир и боевых молотов; рыцари из Фегерна и Андруха, чье снаряжение отличалось предельной для рыцарского вооружения легкостью - даже самый прочный доспех вряд ли защитит от палицы тролля, зато более легкий обеспечит подвижность и даст шанс от этой палицы увернуться; рыцари из Неллы, Тогера, Тилы, Дрига - вооруженные в соответствии с модой и обычаями их стран; а затем - мелкая сошка, всевозможные провинциальные бароны и барончики, владеющие поместьями в разных частях Империи, но числящиеся вассалами самого Императора...
Затем рыцарей сменили пешие дружины, приведенные сенешалями, бургомистрами, губернаторами, судьями и деревенскими старостами - все, что были обязаны выставить по требованию Императора - согласно старинным законам и обычаям - города, сельские общины, купеческие братства и так далее...
Церемония продолжалась с перерывами до самого вечера...
***
- И охота тебе торчать на этих переговорах, братец? - спросил Коклос Алекиана (принц терпеливо высиживал все многочасовые раунды своеобразного дипломатического сражения, тянувшегося изо дня в день, на что непоседа-шут, разумеется, был неспособен)
- Да. Я хочу видеть и слышать все. Я решил, что буду помалкивать, но стараться вникнуть во все тонкости.
- Похвально, братец, похвально, - снисходительно одобрил Коклос. - А знаешь, тебе есть чему поучиться у здешнего монарха - он хоть и демон, а к советам людей знающих прислушивается. Вот бы и тебе так!
- Да-а-а... Мне бы капитана ок-Икерна послушать тогда, вместо того, чтобы спешить.
- Ну, вообще-то я имел в виду себя. Видел бы ты, как его демонское величество доверяет моим суждениям!
- Да видел я, видел... как ты, предатель, все секреты выдаешь!
- Ну уж и предатель! Я "выдаю", как ты говоришь, то, что мне никто хранить не доверял. О, смотри - маршал к королю на прием просится, а Кенперту наверняка ничего не сказал. Вот уж кто предатель настоящий! Пойди-ка, братец, послушай, о чем он говорить хочет, расстрой его козни, - и с этими словами шут торопливо скрылся...
Как ни старались послы - Ингви не подался ни на шаг, на все их просьбы и предложения отвечая одно:
- Я, господа послы, все тщательно продумал - ничего лишнего в моих условиях нет.
Послы юлили, просили уменьшить сумму выкупа, предлагали разделить выкуп за Алекиана и за пленных рыцарей (Ингви требовал, чтобы послы от имени императора объявили его гарантом выкупа сантлакцев), упирали на то, что пройдет много времени, пока из Ванетинии привезут необходимые бумаги с нужными печатями и прочими атрибутами - король в ответ криво ухмылялся и спрашивал, что за ларцы и сундуки, тщательно охраняемые слугами, он приметил в поклаже маршала Каногора.
Наконец Кенперт, а за ним и Каногор признали, что выторговать ничего не удастся. И вот на очередной тур переговоров маршал явился в сопровождении оруженосцев, которые пыхтя и кряхтя волокли большой сундук. Сам маршал бережно нес перед собой ларец - один из нескольких, находившихся в его багаже.
В ларце оказались бумаги, требуемые Ингви - отказ Императора от всяких претензий и признание независимости Альдийского королевства, в сундуке выкуп.
Сбив печать имперской канцелярии, рыцарь Кенперт раскрыл сундук и принялся отсчитывать сумму, необходимую для выкупа Алекиана и его вояк. Когда деньги были должным образом пересчитаны и приняты Мертенком, Ингви заглянул через плечо посла в сундук и, заметив, что он почти на треть еще полон, ухмыльнулся:
- Ого! А вы мне говорили, что деньги собирать год придется, тогда как я вижу, что поскромничал - вы рассчитывали, что я куда больше запрошу...
Тем временем сэр Мертенк с сэром Мернином, изучив подписи и печати на документах, единодушно признали их подлинными (накануне Ингви инструктировал их: "проверяйте бумаги внимательно, как бы нам не подсунули заведомую фальшивку, уж очень мне не нравится эта лиса в медвежьей шкуре" - так король за глаза именовал графа Эстака, на родовом гербе которого красовался медведь) - долгий дипломатический процесс на этом был завершен. Алекиану и пленным рыцарям было объявлено, что они свободны, причем Каногор тут же предложил сантлакцам, лишившимся коней и доспехов, отправляться с ним в Гонзор и поступить на службу в гвардию, поскольку в расквартированной в герцогстве роте до сих пор много вакансий.
- А капитан, я думаю, не станет возражать, - ухмыльнулся при этом граф Эстака. Причины быть довольным у него были - он, проезжая через Гонзор, передал капитану приглашение ко двору в таких выражениях и с такими намеками, что бравый вояка сбежал в ту же ночь.
На следующий день послы вместе с выкупленными пленниками на рассвете отправились в Гонзор, их сопровождал почетный конвой во главе с маршалом Валентом.
Вернулся Валент несколько смущенным и заявил, что, прощаясь на границе, маршал Каногор сослался на какие-то таинственные инструкции, полученные им лично от Императора (сэр Кенперт был весьма удивлен) и передал рыцарю из Гранлота еще один ларец, сказав, противно при том улыбаясь: "По возвращении, сэр, вручите вашему королю".
Ларец немедленно открыли, все с любопытством потянулись заглянуть внутрь через плечо Ингви, стараясь разглядеть содержимое. Внутри лежала латная перчатка - военный вызов и письмо Императора Элевзиля II "к узурпатору Альдийского престола лжекоролю демону Ингви", в котором в изысканнейших выражениях сообщалось, что архиепископ Кениамерк, глава Святой Церкви, заранее освобождает его императорское величество от любых клятв и обязательств, данных безбожному демону и что отныне между Империей и демоном - война...
Ингви обвел взглядом ошарашенных придворных и заявил, криво ухмыляясь:
- Прогресс налицо, господа - по крайней мере, в этот раз меня хоть извещают о том, что мне объявлена война.
Все молчали и лишь Кендаг полувопросительно пробормотал:
- Ингви шутит?!
ГЛАВА 44
- Его величество Ингви, король Альды!
Ингви не спеша вошел в тронную залу, оглядел собравшихся на Большой совет представителей сословий королевства и занял свое место:
- Приветствую вас, благородные господа, и вас, святые отцы, и вас, добрые люди. Прошу садиться... Вам всем, конечно, известно, по какому поводу созван сегодня Большой совет... Сам Император с войском идет на нас. Преступив свои клятвы и нарушив заключенный со мной договор, он идет для того, чтобы отобрать свободу у нашего государства, сделать Альду вассальной страной Великой Империи и посадить на альдийский трон принца Кадор-Манонга, труса, лгуна и предателя. Если бы речь шла только обо мне - я бы знал, что делать. Я с оружием в руках выступил бы против клятвопреступника и сразился бы с ним! Однако... однако помня о том, как силен враг и сколько жизней может унести эта война... я предлагаю сегодня сословиям Альды самим решить свою судьбу... Я готов биться с захватчиками, но готов - если таково окажется ваше решение - и покинуть страну... Решайте же - сегодня пока еще в вашей власти выбрать войну и все ее опасности - либо потерять свободу, но сохранить жизнь...
Произнеся эту речь, Ингви сел на свое место и опустил глаза... На пару минут воцарилась тишина, затем поднялся сэр Лимни из Гернивы, решившийся высказаться первым:
- Странно мне слышать такое. Это что же получается? Это получается, что наш король готов нас покинуть, отдать в руки Кадор-Манонгу! А уж мы-то знаем, чего от этого злого принца ждать!.. Нет уж, ваше величество, исполните свой долг короля - поведите нас в бой, а мы за вас постоим!.. Что же до того, сколько воинов падет в бою - так на то и война. Мы свои жизни готовы положить в доброй схватке за правое дело...
По залу зашушукались, забормотали делегаты, причем шум был, пожалуй, скорее одобрительный. Ингви по-прежнему сидел, не поднимая головы...
После недолгой паузы слово взял главный мастер цеха кузнецов:
- Эх и хорошо сказал добрый господин! Верно - не хотим мы Кадор-Манонга. Ведь только при короле Ингви мы этак-то славно жить начали, город наш от ворья избавился, только купчишки энмарские к нам товар повезли заморский... И теперь, значит, суй голову в ванетское ярмо? Ну уж нет! Вы, ваше величество, нам только прикажите, а уж мы за вас... Бивали мы гвардейцев имперских побьем и снова их, верно я говорю?.. Я ведь кузнец, я говорить красиво не умею, я вот, - тут оратор потряс здоровенным кулачищем, - вот этим врагам отвечу, ежели придут!
После кузнеца в таком же духе, хотя и более сдержанно, высказались еще несколько представителей других цеховых братств, однако чувствовалось, что их речи не так искренни - скорее, они вторили мастеру, чтобы не отстать от него, настоять, так сказать, на своих прерогативах (мол, не только кузнецы горой стоят за короля, но и другие цехи), затем заговорил один из присутствующих на совете священников, некий брат Пиноль (на старика-епископа так подействовало известие о предстоящей войне, что он слег и многие говорили, что его хворь смертельна, а брата Пиноля, который являлся, несмотря на молодость, вторым по значению духовным лицом в епархии, уже прочили на его место). После небольшой паузы, дождавшись тишины, священник заговорил:
- Нехорошо это, братья мои, нехорошо... Против кого вы готовы идти войною? Против светлого Императора Великой империи? Против главного защитника Добра в Мире? Нехорошо это, братья мои, нехорошо... Грех даже думать о таком... Грех... - тяжелые слова, словно камни в стоячую воду, падали в наступившую мрачную тишину. - Надо бы добром все разрешить. Да и где нашим ополченцам устоять против войска всей Империи?.. Подумайте, братья мои, именем Гилфинга-отца заклинаю вас - подумайте! Мудрость и справедливость глаголят вам - покоритесь воле всемогущего Императора! Покоритесь, ибо не противостоит тростник ветру, а хрупкий стебель - стальному серпу. Кто мы? Тонкий тростник и хрупкий стебель перед мощью Империи... Да и доброе ли дело - воинам Света сражаться друг с другом, когда набирает мощь враг? Одумайтесь, братья мои!
Окончив говорить, Пиноль сел на место, шурша своим парадным облачением в наступившей тишине - и тут же поднявшись, быстро заговорил Сарнак - маг спешил, не давая укрепиться посеянному священником настроению:
- Что-то не пойму я вас, брат Пиноль. Император, нарушивший собственные клятвы - воплощение Добра и Света... Разбитые нами имперские войска - ураган, перед которым мы, победители - жалкий тростник... И какой это враг "набирает мощь"? Наши ныне добрые союзники орки? Или, может быть, тролли, которых приводил против нас Кадор-Манонг по милости Императора? А может, враг - это эльфы и гномы, против которых постоянно воюет Империя - но тогда при чем здесь Добро и Свет, при чем здесь Гилфинг-отец, именем которого вы заклинаете нас одуматься? Ведь он отец именно эльфам и гномам...Что-то ничего я в вашей речи не понял...
Несколько священников взволнованно зашептали что-то брату Пинолю, придвинувшись к нему поближе, но тот в ответ только пожимал плечами и разводил ладони жестом усталой покорности, видимо, отказываясь выступить еще раз.
Тем временем в заднем ряду поднялся один из фермеров, понукаемый тычками и толчками сидящих рядом земляков: "Давай, давай... скажи им... скажи...". Поднявшись с места, мужичок раз пять откашлялся, раз десять сморгнул, оглядел весь зал, вытер лоб чистой тряпицей и, наконец, заговорил:
- Мы это... простые крестьяне, значить... Нам такое не понять - где Добро и Свет, а где наоборот, значить... Мы люди темные... - мужичок снова вытер лоб. - А только пусть святые отцы помолятся за нашу победу, значить. Мы, может, и косные, и темные - да только рассуждаем так: мы королю Ингви присягали быть верными вассалами, король Ингви по старинному закону избран, а Кадор-Манонга нам не надобно. Мы - свободные альдийцы, значить, а не рабы Императора великого, пошли ему Гилфинг здоровья и всяких благ... Всяких, значить, благ, окромя нашей Альды. А ежели сильнее его войско - так наш добрый король еще какую штуку измыслит, чтобы одолеть. Так что пусть святые отцы как следует помолятся... Значить...
Сказав это, фермер тут же сел, лукаво озираясь украдкой, в то время как его приятели хлопали его по плечам и по спине, восхищенные, по-видимому, красноречием своего оратора.
Выждав положенное время (больше никто высказываться не хотел), Лорд-хранитель королевства задал ритуальный вопрос:
- Кто еще желает говорить?.. - желающих не было, - слушайте, люди Альды, своего короля.
- Благодарю вас, благородные господа, и вас, добрые люди, за ваши добрые слова и верность вассальной присяге, - впервые поднял глаза король, - и вас благодарю за откровенность, святой отец... Полагаю так - Большой совет принял решение и нам предстоит война. А потому, мои добрые вассалы, слушайте волю вашего сеньора. Всем рыцарям собраться с вооруженными людьми в Мантроке. Те из воинов, кто умеет сражаться в полном рыцарском доспехе, но такого доспеха и боевого коня не имеет - могут вооружиться за счет казны. Отличившиеся в бою после окончания войны смогут оставить латы и коней себе. Если победим... То же самое касается и добрых мастеров Альдийских цехов - если нужно, оружие и доспехи вам будут отпущены из казны. Вскоре я соберу военный совет и там мы обсудим все прочие приготовления. Вы же, почтенные, - Ингви обратился к фермерам, - на этот раз в войско призваны не будете. Вам другая задача везите в столицу съестные припасы, кто сколько может. За все будет плачено серебром по хорошей цене. И еще - не давайте врагу, если он объявится в ваших краях, ни зерна, ни сена - ничего! Лучше уходите в леса, в горы с семьями и скарбом. Если кто-то из вас от этого пострадает - я обещаю, что возмещу убытки, как только смогу... Но пусть вражеское войско голодает в Альде - это и будет ваша война, добрые люди... Да, и учтите - в этом году осень будет поздней, по-видимому - так что оставшийся урожай вы убрать успеете. Не сомневайтесь и везите что можно в столицу... Что же касается вас, святые отцы... Я не могу заставить вас молиться о победе, могу лишь просить вместе с моими подданными об этом - а там уж решать вам... Да только глядите, не ошибитесь, выбирая на чьей вы стороне...
***
Инстинктивные добровольцы
Во имя вселенной хлебной корочки,
Неофициальные пупы земли,
Эмалированные части головных систем...
Люди с большой буквы...
СЛОВО "ЛЮДИ" ПИШЕТСЯ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ!!!
Егор Летов
- ...Вот таковы причины, подтолкнувшие нас к этой войне. - Император вновь обвел взглядом собравшихся в зале вассальных государей. В глазах рябило от обилия золотых корон и богатства нарядов. - Кто желает высказаться?
- Клятвы нарушены... Нехорошо... - первым нарушил молчание Гратидиан, король Фенады.
- Ваше императорское величество, откровенно говоря, у нас хватает проблем с эльфами, - подхватил Гельвент, маркграф Приюта. - Особенно теперь, когда гвардейцы отозваны с границ... Так что уводить рыцарей на юг...
В императорской гвардии было четыре роты - одна была, как правило, расквартирована на границе с гномами, другая - на границе с эльфами, еще две обычно находились в столице, но одна из этих двух последних сейчас, как известно, переформировывалась в Гонзоре, куда была отправлена в прошлом году с принцем Алекианом. Для участия в походе на Альду рота, охранявшая берега Великой от возможных набегов эльфов, была вызвана в Ванетинию, куда уже двигалась ускоренным маршем - Император спешил завершить войну до осени. Вследствие этого маркграфам Носа, Приюта и Феллиоста пришлось оправить своих людей на охрану границ (прежде они сваливали эту обязанность на гвардейцев), в то время как сами они также были вызваны в Ванетинию, каждый в сопровождении пяти рыцарей и положенного числа конных и пеших слуг. Необходимо отметить, что маркграфы и их вассалы сами частенько переправлялись через Великую - охотиться в заповедных эльфийских лесах, а при случае - и напасть на самих эльфов, это стало чем-то вроде спорта, так что теперь, когда и сами сеньоры, и гвардейцы покинули границы, вполне можно было ожидать ответного удара мстительных соседей... То же касалось и Анновра, король которого прибыл в столицу Империи в сопровождении двадцати рыцарей, также оставив свои северные границы без должной защиты. Из Фенады гвардейцев отзывать не решились, слишком уж опасными соседями были гномы, но все же без короля Гратидиана и его тридцати рыцарей, с которыми он прибыл в Ванетинию, обороноспособность королевства значительно ослабла...
- В Тролльхейме также неспокойно, ваше императорское величество, а граница защищена недостаточно, - проворчал герцог Андруха, явившийся в столицу в сопровождении девяти рыцарей. - Прежде тролли были союзниками, а теперь не знаю, чего от них ожидать... Да и Гюголан Гевский с его графами тоже - те еще соседи...
При этом герцог сердито посмотрел на Гезнура, ответившего ему невинным взглядом. Всем было известно, что бедные и алчные гевцы не упускали ни малейшей возможности поживиться за счет соседей, а их король Гюголан тайно поощряет своих вассалов, совершающих во главе шаек наемников набеги на сопредельные страны...
"Псы... Свора псов, которые перегрызутся, как только я перестану стоять над ними с палкой - подумал Элевзиль, - но все же кое в чем они правы, границы с нелюдями нельзя оставлять без защиты". Вслух он спросил:
- А что гномы? Сэр Кенперт вроде бы заверял нас, что о них можно не беспокоиться?
- Может и так... - мрачно ответствовал Гратидиан, король Фенады, - Да только с гномами отношения какие - сегодня они добрые соседи, а завтра - по какому-то пустяковому поводу готовы объявить войну...
- М-да... Это верно... - согласился Император. И тихо добавил, - Гангмар бы побрал маршала, он сумел-таки избавиться от капитана ок-Икерна. А пока ок-Икерн охранял границы - можно было о гномах не волноваться...
- Ах так! - Ннаонна вырвала свою руку и гордо выпрямилась передо мной, довольно заметно, впрочем, пошатываясь. - Я уже не ребенок - ясно тебе? Я уже ... А ты... Я его... а он... Эх ты!..
Она повернулась и побрела прочь, держась за стену, а я только сейчас сообразил, для кого было надето это роскошное платье... Надо же... Паршиво, в общем, получилось, а то, что я был увлечен своими политическими играми - это, конечно, не оправдание...
Значит, девочка пришла при полном параде, заигрывала с Кенпертом, чтобы привлечь мое внимания - а я-то никак не реагирую. Тогда она выпила для храбрости и отправилась в зал, чтобы подстеречь меня и начать соблазнять по-новой... Наверное, так... А теперь что ни сделаешь - все будет не так. Остается только надеяться, что до утра она проспится и все забудет. И делать вид, что ничего не произошло...
А на следующий день... На следующий день на меня опять навалились дела. Ннаонна, вновь одевшая свой наряд воинственного мальчика, никоим образом не вспоминала о происшествии в конце Большого пира, я, разумеется, тоже... Вроде бы все как раньше - но все же что-то изменилось. Однако, как и обычно, мне не дали сосредоточиться на этом мои королевские заботы.
Первым делом ко мне явился имперский маршал - клянчить. Я дал ему понять, что прощать проигранное пари не собираюсь, но при этом намекнул, что могу ведь и не потребовать золото немедленно, да могу и вовсе не требовать - в зависимости от того, насколько жесткой будет его позиция на переговорах. Мы составили расписку: дескать так и так, надлежит, дескать, сэру Каногору, графу Эстака и имперскому маршалу выдать по первому требованию подателю сего документа 32,436 кг золотом... Его, конечно насторожила форма этого документа - точнее то, что он составлен "на предъявителя". Сам старый обманщик, он если чего-то не понимал - сразу же начинал подозревать какую-то хитрость. И надо отдать ему должное - в этот раз он был не так уж и не прав...
А затем меня раздосадовало и рассердило еще одно небольшое происшествие я застал мага-ученика Кадора за тем, что он хвастливо рассказывал о том, как обнаружил гонзорскую армию при помощи магии - и кому же? Какому-то одетому в зеленое толстому юнцу из свиты послов. Тот старательно ахал и поддакивал, внимательно выуживая из моего Кадора все секреты... Да вдобавок выяснилось, что толстяк - ученик и родственник придворного мага Императора! Кадору я, конечно, всыпал...
А затем начались сами переговоры - и по сравнению с ухищрениями послов дипломатия капитана ок-Икерна показалась мне детским лепетом! Ох, и помучили же они меня...
А затем... А затем... А затем... Заботы, как всегда, захлестнули меня с головой - и я заставил себя поверить, что Ннаоннино признание в любви - лишь пьяный лепет впервые напившегося подростка. Шестнадцать лет - что вы хотите...
***
Император Элевзиль II, важно восседая в кресле на балконе своего дворца, принимал своего рода военный парад вооруженных сил Империи - на площадь по очереди вступали его вассалы - каждый в сопровождении войска, набранного в собственных владениях. Элевзиль созвал их в силу имперского закона, дающего ему право на это - по причине войны или просто так (но в этом случае - не чаще раза в год) все подчиненные имперскому престолу короли, принцы, бароны, синдики самоуправляемых городов и прочие были обязаны являться на зов сеньора в сопровождении определенного количества вооруженных воинов.
Император хмуро оглядел пустую площадь. Под балконом топтались два тролля - два из шести оставшихся в распоряжении Императора. Остальных командир наемников Дерынх увел в Тролльхейм, гда разгорелась гражданская война. Да еще сколько пришлось его уговаривать, чтобы хоть шестерых оставил... А ведь без троллей нельзя, если не будут их видеть у входа во дворец - это плохо отразится на престиже императорской власти. Вот поэтому Дерынх вытребовал все, что хотел - вплоть до дворянского титула - за то, что оставил шестерых самых бросовых своих бойцов. Ничего, пусть стоят... символизируют... Император подал знак к началу, затрубили трубы.
Первым на площадь вступил король Сантлака - довольно-таки небогато снаряженный, но зато сопровождаемый восемьюдесятью шестью рыцарями-вассалами. Даже таким количеством дворян, выступающих под его знаменем, не сможет похвастать ни один монарх, а сколько еще недисциплинированных сантлакцев подъедут позже! А сколько вообще не появятся по всевозможным причинам кого-то не успели или забыли предупредить королевские вестники, кого-то не застали в родовом поместье, кто-то пренебрег своим долгом вассала, ведя бесконечную увлекательнейшую войну с соседом... Никто точно не знает, сколько дворянских поместий в Сантлаке - даже сам король этой страны, получивший корону после победы на турнире, проведенном в день похорон прежнего монарха. И присоединивший после коронации к своим владениям еще несколько деревень королевское наследство, дающее возможность кое-как содержать двор - самый бедный королевский двор самой обширной державы в Великой Империи.
Элевзиль благосклонно приветствовал короля Игрина I (как правило, все короли Сантлака - Первые, нет королевской династии - нет и династических имен) - как-никак это самый верный из королей-вассалов. Рыцари и их латники гордо продефилировали по площади, демонстрируя глядящей из окон и толпящейся в переулках столичной публике разномастное вооружение и пестроту дворянских гербов на значках.
Следующим на площадь должен был вступить во главе сорока рыцарей король Гевы - второго по величине королевства Империи, давний и главнейший соперник Ванетских Императоров. Когда трубы оттрубили положенные сигналы, на площадь выехал одинокий рыцарь в сопровождении нескольких всадников:
- Ваше императорское величество, позвольте представиться, я - Гезнур, граф Анрака, старший сын короля Гюголана Гевского. Батюшка нездоров, возраст, понимаете ли... Ведь ему уже шестьдесят два, а потому он поручил представлять Геву мне.
- У вашего батюшки уйма детей, но старшего звали не Гезнур, а Адорик, насколько мы помним...
- С разрешения вашего императорского величества, я родился до брака батюшки с королевой. Моя мать - госпожа Игана из Акенра, что в Анраке... В прошлом году батюшка изволил официально признать меня.
- Пусть так... Вы - старший сын, но не наследник, как мы понимаем... И вам поручено представлять Геву... А сорок рыцарей - их тоже представляете вы?
- Увы, батюшка не в силах снарядить ко двору положенное войско из сорока рыцарей, ибо в данный момент у него неприятности с непокорными вассалами принцами Ленота и Болотного Края. Полагаю, вашему императорскому величеству это известно...
Элевзиль нахмурился - разумеется, известно. Еще бы - ведь это его эмиссары постоянно науськивали на короля Гевы его вассалов, суля (и оказывая) им тайную помощь.
- ...А потому, - продолжал граф Гезнур с невиннейшим видом, - положение дел в Геве таково, что батюшка не может прислать войско, поскольку оно крайне необходимо ему самому. Мне поручено передать вашему императорскому величеству наипочтительнейшие извинения его величества Гюголана Гевского...
- Это дерзость! Мы видим в этом оскорбление! И мятеж. - заявил Император.
- Отнюдь, ваше императорское величество, ведь батюшка прислал меня старшего сына - в доказательство своей преданности и верности долгу вассала.
- Да, тут он нас поймал - прислал сына... Приемного... Что ж проглотим эту дерзость... пока, - тихо бросил Элевзиль сэру Гвино, стоящему позади кресла. И молча махнул рукой - дескать, следующий...
Дальше представление пошло без заминок своим чередом - на площади сменяли друг друга рыцари приведенные маркграфами Носа, Феллиоста, Приюта и королем Анновра в затейливо изготовленных облегченных доспехах, хорошо защищающих от эльфийских стрел; рыцари из Фенады в тяжеленных массивных латах, рассчитанных на могучие удары гномьих палиц, секир и боевых молотов; рыцари из Фегерна и Андруха, чье снаряжение отличалось предельной для рыцарского вооружения легкостью - даже самый прочный доспех вряд ли защитит от палицы тролля, зато более легкий обеспечит подвижность и даст шанс от этой палицы увернуться; рыцари из Неллы, Тогера, Тилы, Дрига - вооруженные в соответствии с модой и обычаями их стран; а затем - мелкая сошка, всевозможные провинциальные бароны и барончики, владеющие поместьями в разных частях Империи, но числящиеся вассалами самого Императора...
Затем рыцарей сменили пешие дружины, приведенные сенешалями, бургомистрами, губернаторами, судьями и деревенскими старостами - все, что были обязаны выставить по требованию Императора - согласно старинным законам и обычаям - города, сельские общины, купеческие братства и так далее...
Церемония продолжалась с перерывами до самого вечера...
***
- И охота тебе торчать на этих переговорах, братец? - спросил Коклос Алекиана (принц терпеливо высиживал все многочасовые раунды своеобразного дипломатического сражения, тянувшегося изо дня в день, на что непоседа-шут, разумеется, был неспособен)
- Да. Я хочу видеть и слышать все. Я решил, что буду помалкивать, но стараться вникнуть во все тонкости.
- Похвально, братец, похвально, - снисходительно одобрил Коклос. - А знаешь, тебе есть чему поучиться у здешнего монарха - он хоть и демон, а к советам людей знающих прислушивается. Вот бы и тебе так!
- Да-а-а... Мне бы капитана ок-Икерна послушать тогда, вместо того, чтобы спешить.
- Ну, вообще-то я имел в виду себя. Видел бы ты, как его демонское величество доверяет моим суждениям!
- Да видел я, видел... как ты, предатель, все секреты выдаешь!
- Ну уж и предатель! Я "выдаю", как ты говоришь, то, что мне никто хранить не доверял. О, смотри - маршал к королю на прием просится, а Кенперту наверняка ничего не сказал. Вот уж кто предатель настоящий! Пойди-ка, братец, послушай, о чем он говорить хочет, расстрой его козни, - и с этими словами шут торопливо скрылся...
Как ни старались послы - Ингви не подался ни на шаг, на все их просьбы и предложения отвечая одно:
- Я, господа послы, все тщательно продумал - ничего лишнего в моих условиях нет.
Послы юлили, просили уменьшить сумму выкупа, предлагали разделить выкуп за Алекиана и за пленных рыцарей (Ингви требовал, чтобы послы от имени императора объявили его гарантом выкупа сантлакцев), упирали на то, что пройдет много времени, пока из Ванетинии привезут необходимые бумаги с нужными печатями и прочими атрибутами - король в ответ криво ухмылялся и спрашивал, что за ларцы и сундуки, тщательно охраняемые слугами, он приметил в поклаже маршала Каногора.
Наконец Кенперт, а за ним и Каногор признали, что выторговать ничего не удастся. И вот на очередной тур переговоров маршал явился в сопровождении оруженосцев, которые пыхтя и кряхтя волокли большой сундук. Сам маршал бережно нес перед собой ларец - один из нескольких, находившихся в его багаже.
В ларце оказались бумаги, требуемые Ингви - отказ Императора от всяких претензий и признание независимости Альдийского королевства, в сундуке выкуп.
Сбив печать имперской канцелярии, рыцарь Кенперт раскрыл сундук и принялся отсчитывать сумму, необходимую для выкупа Алекиана и его вояк. Когда деньги были должным образом пересчитаны и приняты Мертенком, Ингви заглянул через плечо посла в сундук и, заметив, что он почти на треть еще полон, ухмыльнулся:
- Ого! А вы мне говорили, что деньги собирать год придется, тогда как я вижу, что поскромничал - вы рассчитывали, что я куда больше запрошу...
Тем временем сэр Мертенк с сэром Мернином, изучив подписи и печати на документах, единодушно признали их подлинными (накануне Ингви инструктировал их: "проверяйте бумаги внимательно, как бы нам не подсунули заведомую фальшивку, уж очень мне не нравится эта лиса в медвежьей шкуре" - так король за глаза именовал графа Эстака, на родовом гербе которого красовался медведь) - долгий дипломатический процесс на этом был завершен. Алекиану и пленным рыцарям было объявлено, что они свободны, причем Каногор тут же предложил сантлакцам, лишившимся коней и доспехов, отправляться с ним в Гонзор и поступить на службу в гвардию, поскольку в расквартированной в герцогстве роте до сих пор много вакансий.
- А капитан, я думаю, не станет возражать, - ухмыльнулся при этом граф Эстака. Причины быть довольным у него были - он, проезжая через Гонзор, передал капитану приглашение ко двору в таких выражениях и с такими намеками, что бравый вояка сбежал в ту же ночь.
На следующий день послы вместе с выкупленными пленниками на рассвете отправились в Гонзор, их сопровождал почетный конвой во главе с маршалом Валентом.
Вернулся Валент несколько смущенным и заявил, что, прощаясь на границе, маршал Каногор сослался на какие-то таинственные инструкции, полученные им лично от Императора (сэр Кенперт был весьма удивлен) и передал рыцарю из Гранлота еще один ларец, сказав, противно при том улыбаясь: "По возвращении, сэр, вручите вашему королю".
Ларец немедленно открыли, все с любопытством потянулись заглянуть внутрь через плечо Ингви, стараясь разглядеть содержимое. Внутри лежала латная перчатка - военный вызов и письмо Императора Элевзиля II "к узурпатору Альдийского престола лжекоролю демону Ингви", в котором в изысканнейших выражениях сообщалось, что архиепископ Кениамерк, глава Святой Церкви, заранее освобождает его императорское величество от любых клятв и обязательств, данных безбожному демону и что отныне между Империей и демоном - война...
Ингви обвел взглядом ошарашенных придворных и заявил, криво ухмыляясь:
- Прогресс налицо, господа - по крайней мере, в этот раз меня хоть извещают о том, что мне объявлена война.
Все молчали и лишь Кендаг полувопросительно пробормотал:
- Ингви шутит?!
ГЛАВА 44
- Его величество Ингви, король Альды!
Ингви не спеша вошел в тронную залу, оглядел собравшихся на Большой совет представителей сословий королевства и занял свое место:
- Приветствую вас, благородные господа, и вас, святые отцы, и вас, добрые люди. Прошу садиться... Вам всем, конечно, известно, по какому поводу созван сегодня Большой совет... Сам Император с войском идет на нас. Преступив свои клятвы и нарушив заключенный со мной договор, он идет для того, чтобы отобрать свободу у нашего государства, сделать Альду вассальной страной Великой Империи и посадить на альдийский трон принца Кадор-Манонга, труса, лгуна и предателя. Если бы речь шла только обо мне - я бы знал, что делать. Я с оружием в руках выступил бы против клятвопреступника и сразился бы с ним! Однако... однако помня о том, как силен враг и сколько жизней может унести эта война... я предлагаю сегодня сословиям Альды самим решить свою судьбу... Я готов биться с захватчиками, но готов - если таково окажется ваше решение - и покинуть страну... Решайте же - сегодня пока еще в вашей власти выбрать войну и все ее опасности - либо потерять свободу, но сохранить жизнь...
Произнеся эту речь, Ингви сел на свое место и опустил глаза... На пару минут воцарилась тишина, затем поднялся сэр Лимни из Гернивы, решившийся высказаться первым:
- Странно мне слышать такое. Это что же получается? Это получается, что наш король готов нас покинуть, отдать в руки Кадор-Манонгу! А уж мы-то знаем, чего от этого злого принца ждать!.. Нет уж, ваше величество, исполните свой долг короля - поведите нас в бой, а мы за вас постоим!.. Что же до того, сколько воинов падет в бою - так на то и война. Мы свои жизни готовы положить в доброй схватке за правое дело...
По залу зашушукались, забормотали делегаты, причем шум был, пожалуй, скорее одобрительный. Ингви по-прежнему сидел, не поднимая головы...
После недолгой паузы слово взял главный мастер цеха кузнецов:
- Эх и хорошо сказал добрый господин! Верно - не хотим мы Кадор-Манонга. Ведь только при короле Ингви мы этак-то славно жить начали, город наш от ворья избавился, только купчишки энмарские к нам товар повезли заморский... И теперь, значит, суй голову в ванетское ярмо? Ну уж нет! Вы, ваше величество, нам только прикажите, а уж мы за вас... Бивали мы гвардейцев имперских побьем и снова их, верно я говорю?.. Я ведь кузнец, я говорить красиво не умею, я вот, - тут оратор потряс здоровенным кулачищем, - вот этим врагам отвечу, ежели придут!
После кузнеца в таком же духе, хотя и более сдержанно, высказались еще несколько представителей других цеховых братств, однако чувствовалось, что их речи не так искренни - скорее, они вторили мастеру, чтобы не отстать от него, настоять, так сказать, на своих прерогативах (мол, не только кузнецы горой стоят за короля, но и другие цехи), затем заговорил один из присутствующих на совете священников, некий брат Пиноль (на старика-епископа так подействовало известие о предстоящей войне, что он слег и многие говорили, что его хворь смертельна, а брата Пиноля, который являлся, несмотря на молодость, вторым по значению духовным лицом в епархии, уже прочили на его место). После небольшой паузы, дождавшись тишины, священник заговорил:
- Нехорошо это, братья мои, нехорошо... Против кого вы готовы идти войною? Против светлого Императора Великой империи? Против главного защитника Добра в Мире? Нехорошо это, братья мои, нехорошо... Грех даже думать о таком... Грех... - тяжелые слова, словно камни в стоячую воду, падали в наступившую мрачную тишину. - Надо бы добром все разрешить. Да и где нашим ополченцам устоять против войска всей Империи?.. Подумайте, братья мои, именем Гилфинга-отца заклинаю вас - подумайте! Мудрость и справедливость глаголят вам - покоритесь воле всемогущего Императора! Покоритесь, ибо не противостоит тростник ветру, а хрупкий стебель - стальному серпу. Кто мы? Тонкий тростник и хрупкий стебель перед мощью Империи... Да и доброе ли дело - воинам Света сражаться друг с другом, когда набирает мощь враг? Одумайтесь, братья мои!
Окончив говорить, Пиноль сел на место, шурша своим парадным облачением в наступившей тишине - и тут же поднявшись, быстро заговорил Сарнак - маг спешил, не давая укрепиться посеянному священником настроению:
- Что-то не пойму я вас, брат Пиноль. Император, нарушивший собственные клятвы - воплощение Добра и Света... Разбитые нами имперские войска - ураган, перед которым мы, победители - жалкий тростник... И какой это враг "набирает мощь"? Наши ныне добрые союзники орки? Или, может быть, тролли, которых приводил против нас Кадор-Манонг по милости Императора? А может, враг - это эльфы и гномы, против которых постоянно воюет Империя - но тогда при чем здесь Добро и Свет, при чем здесь Гилфинг-отец, именем которого вы заклинаете нас одуматься? Ведь он отец именно эльфам и гномам...Что-то ничего я в вашей речи не понял...
Несколько священников взволнованно зашептали что-то брату Пинолю, придвинувшись к нему поближе, но тот в ответ только пожимал плечами и разводил ладони жестом усталой покорности, видимо, отказываясь выступить еще раз.
Тем временем в заднем ряду поднялся один из фермеров, понукаемый тычками и толчками сидящих рядом земляков: "Давай, давай... скажи им... скажи...". Поднявшись с места, мужичок раз пять откашлялся, раз десять сморгнул, оглядел весь зал, вытер лоб чистой тряпицей и, наконец, заговорил:
- Мы это... простые крестьяне, значить... Нам такое не понять - где Добро и Свет, а где наоборот, значить... Мы люди темные... - мужичок снова вытер лоб. - А только пусть святые отцы помолятся за нашу победу, значить. Мы, может, и косные, и темные - да только рассуждаем так: мы королю Ингви присягали быть верными вассалами, король Ингви по старинному закону избран, а Кадор-Манонга нам не надобно. Мы - свободные альдийцы, значить, а не рабы Императора великого, пошли ему Гилфинг здоровья и всяких благ... Всяких, значить, благ, окромя нашей Альды. А ежели сильнее его войско - так наш добрый король еще какую штуку измыслит, чтобы одолеть. Так что пусть святые отцы как следует помолятся... Значить...
Сказав это, фермер тут же сел, лукаво озираясь украдкой, в то время как его приятели хлопали его по плечам и по спине, восхищенные, по-видимому, красноречием своего оратора.
Выждав положенное время (больше никто высказываться не хотел), Лорд-хранитель королевства задал ритуальный вопрос:
- Кто еще желает говорить?.. - желающих не было, - слушайте, люди Альды, своего короля.
- Благодарю вас, благородные господа, и вас, добрые люди, за ваши добрые слова и верность вассальной присяге, - впервые поднял глаза король, - и вас благодарю за откровенность, святой отец... Полагаю так - Большой совет принял решение и нам предстоит война. А потому, мои добрые вассалы, слушайте волю вашего сеньора. Всем рыцарям собраться с вооруженными людьми в Мантроке. Те из воинов, кто умеет сражаться в полном рыцарском доспехе, но такого доспеха и боевого коня не имеет - могут вооружиться за счет казны. Отличившиеся в бою после окончания войны смогут оставить латы и коней себе. Если победим... То же самое касается и добрых мастеров Альдийских цехов - если нужно, оружие и доспехи вам будут отпущены из казны. Вскоре я соберу военный совет и там мы обсудим все прочие приготовления. Вы же, почтенные, - Ингви обратился к фермерам, - на этот раз в войско призваны не будете. Вам другая задача везите в столицу съестные припасы, кто сколько может. За все будет плачено серебром по хорошей цене. И еще - не давайте врагу, если он объявится в ваших краях, ни зерна, ни сена - ничего! Лучше уходите в леса, в горы с семьями и скарбом. Если кто-то из вас от этого пострадает - я обещаю, что возмещу убытки, как только смогу... Но пусть вражеское войско голодает в Альде - это и будет ваша война, добрые люди... Да, и учтите - в этом году осень будет поздней, по-видимому - так что оставшийся урожай вы убрать успеете. Не сомневайтесь и везите что можно в столицу... Что же касается вас, святые отцы... Я не могу заставить вас молиться о победе, могу лишь просить вместе с моими подданными об этом - а там уж решать вам... Да только глядите, не ошибитесь, выбирая на чьей вы стороне...
***
Инстинктивные добровольцы
Во имя вселенной хлебной корочки,
Неофициальные пупы земли,
Эмалированные части головных систем...
Люди с большой буквы...
СЛОВО "ЛЮДИ" ПИШЕТСЯ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ!!!
Егор Летов
- ...Вот таковы причины, подтолкнувшие нас к этой войне. - Император вновь обвел взглядом собравшихся в зале вассальных государей. В глазах рябило от обилия золотых корон и богатства нарядов. - Кто желает высказаться?
- Клятвы нарушены... Нехорошо... - первым нарушил молчание Гратидиан, король Фенады.
- Ваше императорское величество, откровенно говоря, у нас хватает проблем с эльфами, - подхватил Гельвент, маркграф Приюта. - Особенно теперь, когда гвардейцы отозваны с границ... Так что уводить рыцарей на юг...
В императорской гвардии было четыре роты - одна была, как правило, расквартирована на границе с гномами, другая - на границе с эльфами, еще две обычно находились в столице, но одна из этих двух последних сейчас, как известно, переформировывалась в Гонзоре, куда была отправлена в прошлом году с принцем Алекианом. Для участия в походе на Альду рота, охранявшая берега Великой от возможных набегов эльфов, была вызвана в Ванетинию, куда уже двигалась ускоренным маршем - Император спешил завершить войну до осени. Вследствие этого маркграфам Носа, Приюта и Феллиоста пришлось оправить своих людей на охрану границ (прежде они сваливали эту обязанность на гвардейцев), в то время как сами они также были вызваны в Ванетинию, каждый в сопровождении пяти рыцарей и положенного числа конных и пеших слуг. Необходимо отметить, что маркграфы и их вассалы сами частенько переправлялись через Великую - охотиться в заповедных эльфийских лесах, а при случае - и напасть на самих эльфов, это стало чем-то вроде спорта, так что теперь, когда и сами сеньоры, и гвардейцы покинули границы, вполне можно было ожидать ответного удара мстительных соседей... То же касалось и Анновра, король которого прибыл в столицу Империи в сопровождении двадцати рыцарей, также оставив свои северные границы без должной защиты. Из Фенады гвардейцев отзывать не решились, слишком уж опасными соседями были гномы, но все же без короля Гратидиана и его тридцати рыцарей, с которыми он прибыл в Ванетинию, обороноспособность королевства значительно ослабла...
- В Тролльхейме также неспокойно, ваше императорское величество, а граница защищена недостаточно, - проворчал герцог Андруха, явившийся в столицу в сопровождении девяти рыцарей. - Прежде тролли были союзниками, а теперь не знаю, чего от них ожидать... Да и Гюголан Гевский с его графами тоже - те еще соседи...
При этом герцог сердито посмотрел на Гезнура, ответившего ему невинным взглядом. Всем было известно, что бедные и алчные гевцы не упускали ни малейшей возможности поживиться за счет соседей, а их король Гюголан тайно поощряет своих вассалов, совершающих во главе шаек наемников набеги на сопредельные страны...
"Псы... Свора псов, которые перегрызутся, как только я перестану стоять над ними с палкой - подумал Элевзиль, - но все же кое в чем они правы, границы с нелюдями нельзя оставлять без защиты". Вслух он спросил:
- А что гномы? Сэр Кенперт вроде бы заверял нас, что о них можно не беспокоиться?
- Может и так... - мрачно ответствовал Гратидиан, король Фенады, - Да только с гномами отношения какие - сегодня они добрые соседи, а завтра - по какому-то пустяковому поводу готовы объявить войну...
- М-да... Это верно... - согласился Император. И тихо добавил, - Гангмар бы побрал маршала, он сумел-таки избавиться от капитана ок-Икерна. А пока ок-Икерн охранял границы - можно было о гномах не волноваться...