Исьемини Виктор. Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова (Демон Ингви - 1)

   - Вы ошибаетесь, граф. - ответил Элевзиль. - Первое, что пришло нам в голову - это обратиться за советом к служителям Святой церкви. Впрочем, мы стараемся поступать так всегда. На сей же раз... Кстати, всем будет полезно послушать. Отец Арпенот, повторите нашим добрым вассалам то, что вы поведали нам. Господа, отец Арпенот - специалист в демонологии, любезно присланный нам его высокопреосвященством архиепископом Кениамерком. Итак, отец...
   Все взгляды обратились к поднявшемуся в ответ на приглашающий жест Императора священнику. Худощавый старичок, немало, по-видимому, смущенный тем, что должен участвовать в столь блестящем собрании, откашлялся, с минуту пошуршал стопочкой пергаментов, извлеченных им из сумы и дрожащим голоском заговорил:
   - Из всего сонма блаженных, что предстоят за нас, грешных, перед Гилфингом Пресветлым, отцом нашим, трое удостоены почетного именования "Гонителей демонов". Первый среди оных, блаженный Мерк, получил сие звание в признание своих заслуг перед Святой церковью - ибо он поименован всеми почетными именами, что употребляются...
   - Так что же, отец Арпенот, - перебил старичка король Игрин I, - блаженный Мерк не имел никакого отношения к демонам, а назван так лишь потому, что такой титул существует, а блаженный Мерк - обладатель всех титулов, какие в ходу? Я правильно понял?
   - Не совсем так, брат Игрин, но суть вы уловили, - вместо священника ответил Император, - блаженный Мерк преуспел во всех разделах богословской науки - в том числе и в демонологии, однако в его трудах вы не отыщите никакого конкретного упоминания о борьбе с демоном и способах одолеть либо изгнать его. Трактат "Ежели бы я был демоном...", написанный этим блаженным, имеет... э-э-э... скорее несколько умозрительный смысл... Словом, продолжайте, отец Арпенот. И переходите к другому блаженному...
   - Следующим, с позволения вашего императорского величества, - продолжил старичок, - назову блаженного Эстуала, теоретика демонологии. Дабы не отнимать понапрасну времени столь высокого собрания, скажу лишь, что сам блаженный Эстуал, живший в баснословно давние времена, не изгонял демонов - он лишь подробно описал эти существа, что проникают в Мир из иных мест, неведомых нам. И дал пространный список молитв и обращений к Пресветлому, что помогают в изгнании оных демонов. Пользуясь сими наставлениями, блаженный Энтуагл, участник последней из Великих войн и священного похода против отступника Гериана, одолел демона, вызванного на подмогу сим нечестивым принцем. Случилось это во время штурма Могнака Забытого. И блаженный Энтуагл оставил о сем подвиге подробнейшие записки.
   - Ну так огласите то место в этих записках, где говорится непосредственно об изгнании демона! - потребовал король Игрин, вставая во весь свой исполинский рост. - И если все обстоит действительно так - то я сам с Гилфинговой помощью вызову на поединок демона. И одолею его, пользуясь наставлениями блаженных. Не будь я король Сантлака!
   - Смею напомнить благородным господам, - опять задребезжал старичок, - что епископ Эстакский Энтуагл был весьма воинственным клириком и сам принимал участие в боях и походах как в качестве священнослужителя, так и в качестве воина. Он заказал себе доспехи в виде полного епископского облачения - шлем в виде митры, панцирь и кольчужную мантию - и в этом наряде отправлял службу Пресветлому, а также и бился мирским оружием - палицей Истинное Проклятие и кинжалом-мизераккордией Истинное Благословение. Вот оставленные им записи...
   ***
   "...Итак, высадив двери башни, я с моими добрыми воинами проник в обиталище нечестивца. Все вокруг было мрачно и наполнено всяческими ужасами резьба в виде жутких клыкастых ликов и оскаленных черепов покрывала стены, темные своды были словно вымазаны кровью. И жуткое зловоние на миг оглушило нас... Однако ж, с именем Пресветлого на устах мы двинулись вперед. И сколько бы лиходеев из свиты принца Гериана - да будет проклято вовеки его имя - не бросалось на нас, сколько бы врагов не восставало из недр чародейской башни всех сразило Истинное Проклятие, моя добрая палица, та, что была освящена в соборе Ванетинии великим освящением в течение трех дней. Мои воины прикрывали мне спину и, исполнясь святой доблести и воинского духа, отважно шли за мною, не отставая ни на шаг... По черной лестнице мы поднялись на второй этаж, затем на третий - и неисчислимое число приспешников злодея пролили свою кровь, пытаясь отстоять каждую пядь нашего пути... На третьем этаже мы обнаружили дверь в личные покои проклятого Гилфингом принца. И тут силы и присутствие духа оставили моих спутников. В странном изнеможении они сели на пол и я один, читая молитву, вступил в обиталище мерзкого мага.
   На черном полу небольшой залы я обнаружил пентаграмму с десятью горящими свечами, внутри ее курился плотный туман. Позади пентаграммы на коленях стоял сам нечестивец и читал свои гнусные заклинания. Заметив меня, он схватил меч и быстро сбил им несколько свечей. Вдруг из зловонного тумана выступило мне навстречу ужасное чудовище - демон, порождение не нашего Мира, но неведомой мне страны... Был он высок ростом - выше самого высокого из известных мне людей, вид имел самый что ни есть пугающий и отталкивающий. Шкура его была красна и груба на вид, клыкастый рот кривился в омерзительной усмешке, а за плечами чудища я приметил сложенные крылья. Демон был вооружен огромным кривым мечом, формой подобным анноврскому серпу или лезвию косы, серебристо сверкавшим в свете оставшихся свечей. Взмахнув сим страшным оружием, он набросился на меня - и мы сошлись в поединке, подобного которому, полагаю, еще не знал Мир! Не ведаю, долго ли длился тот страшный бой - однако почувствовал я, как силы оставляют меня и усталость сковывает члены. Моя палица Истинное Проклятие - верное оружие, не знавшее доселе поражений - не могла, казалось, повредить злому чудищу, однако его меч не раз уже пронзил мои доспехи и кровь моя окрасила их... И тут постиг я - оружие смертного не в силах повредить демону, ежели оно не подкреплено святой молитвой. Я принялся читать "Гилфинг Пресветлый, отче...", продолжая наносить врагу удары изо всех оставшихся сил так советует блаженный Эстуал, предстоятель пред Гилфингом Светлым за нас, грешных. И едва лишь я прочел священные слова трижды, как демон покачнулся и стал отступать. Ободренный, я с удвоенной силой бросился на него и осыпал градом ударов Истинного Проклятия. Вдруг демон возопил замогильным голосом и стал уменьшаться на глазах. В несколько секунд он сжался и превратился в багровый тускло светящийся шар и вскоре пропал вовсе! Я оглядел покои в поисках злобного колдуна Гериана - не было и его..."
   С минуту все молчали, находясь, видимо, под впечатлением прочитанного. Эти взрослые мужчины все были опытными воинами и правителями, каждый из них неоднократно убивал в бою и отправлял подданных на казнь одним росчерком пера - тем не менее они оставались похожими на детей в том, что касалось страшных сказок - по-прежнему подобный сюжет был способен увлечь и очаровать их...
   - Так что же, - наконец нарушил молчание король Игрин, - достаточно трижды прочесть "Гилфинг, отче"?.. Или нет?..
   - Осмелюсь пояснить, - еще более дрожащим, чем прежде, голосом тихо заговорил старый священник, - прочитанный мною отрывок написан за несколько часов до штурма Могнака Забытого... Сие не описание реальных событий, а мистические откровения, несравненно более ценные для истинно верующих... К тому же, когда войско священной коалиции ворвалось в Могнак, все произошло именно так, как написал блаженный епископ Энтуагл. Он сам, во главе отряда своих солдат и вассалов, впереди прочих ворвался в башню, где находились личные покои принца-еретика. И все внутреннее убранство (клыкастые маски, черепа и прочее) полностью соответствовало описаниям, которые блаженный читал перед началом штурма своим приближенным - тем самым описаниям, которые я зачитал только что благородным господам... И точно так же перед последними дверями воинов охватила странная слабость - и епископ один вошел внутрь. Что произошло там - доподлинно не ведомо, однако, когда наконец воины нашли в себе силы войти - Гериана там не было. Не было ни пентаграммы на полу, ни следов побоища. Мебель, похоже, стояла в полном порядке и вообще ничто не указывало на то, что в помещении был бой. Сам же блаженный лежал недалеко от порога - да простит меня Гилфинг Светлый - в луже нечистот, но в совершенно неповрежденных доспехах и не раненный... И не помнящий ничего...
   - Чудеса-а... - разочарованно протянул король Игрин.
   - Да, господа, - подтвердил Император, - чудеса. К тому же, как видите, описание демона никоим образом не подходит к королю Альды... гм-гм... лжекоролю Альды. И нам не известно - можно ли воспользоваться этим текстом, как руководством к борьбе с демоном...
   - Простите, ваше императорское величество, - вставил Гезнур, - мне думается, что никак нельзя! Этот предатель, то есть, я хочу сказать, этот патриот, отец Пиноль - он ведь несомненно читал о подвигах блаженного Энтуагла - и они никак не помогли ему и его людям. Верно?
   Все молчали, но довод показался убедительным.
   - Что ж, господа, - подвел итог Элевзиль II, - опасно совершать ошибки, но трижды опасно в них упорствовать... Не далее, как через три дня, если никто не даст нам дельного совета, мы попытаемся вступить с демоном в переговоры... Через три дня, ибо через несколько недель нас может застигнуть здесь осенняя распутица.
   - А что, - вдруг спросил Игрин I, - если маги смогли прекратить насланную демоном непогоду - возможно, они и впредь смогут предотвращать дождь и холода? Тогда мы возьмем демона измором.
   - Увы, ваше величество, - неожиданно твердо ответил Гимелиус Изумруд, одно дело - противостоять демону, совсем иное - противостоять самой Гунгилле Прекрасной, что посылает в назначенный срок осень и зиму. А вы предлагаете именно это! Ни больше, ни меньше!
   После окончания совета молодой маг Велиуин спросил своего наставника:
   - Дядюшка, а почему вы так решительно отвергли вопрос короля Сантлака? Ведь можно было бы, пожалуй...
   - Нельзя, дружок! Ты слышал, как я сформулировал свой отказ? Пытаться изменить погоду - это значит противодействовать Гунгилле. Мы, маги, ходим по лезвию ножа, племянничек... Чуть оступился - и ты еретик. Пусть судьба несчастного Гериана, о котором столько говорилось сегодня, послужит тебе уроком... Мы ходим по лезвию ножа...
   - Но, дядюшка, ведь вышло, что маги не в силах вообще...
   - Терпение, дружок! Терпение... Возможно, вскоре - через день-два - мы преподнесем его императорскому величеству новый план. Новый, замечательный, чудесный план... И вся Империя поразится всемогуществу магии... Да... Новый, замечательный, чудесный план...
   ГЛАВА 52
   - Скажи-ка, любезный, не здесь ли обитает Гельда-колдун, придворный маг герцога Гонзорского? - вежливо осведомился Гимелиус Изумруд у Конты, который, сидя перед входом в довольно убогую палатку, весьма усердно драил стальную миску. Ученик мага старался вовсю и только-только начал различать свое отражение в стенках сосуда, как вдруг был отвлечен от этого похвального занятия посетителями. Он поднял голову и увидел стоящих над ним Гимелиуса и Велиуина.
   "Ой, опять осрамился, не заметил, - пронеслось в голове, - ведь это недоброжелатели учителя... И так тихо подкрались-то..." Собственно говоря, гости не подкрались, а подошли вполне обычным способом - но Конта, увлеченный своим занятием, просто не услышал. С полминуты он разглядывал Изумрудов, подбирая достойный ответ, но не надумал ничего и просто ответил:
   - Да.
   - Очень хорошо, - толстый маг прямо-таки лучился доброжелательством. доложи-ка о нашем прибытии. У нас к мастеру Гельде дело. Очень важное дело.
   Конта еще раз внимательно посмотрел на гостей снизу вверх, медленно поднялся и бочком полез в палатку.
   - Учитель... - тихо начал было он, но Гельда остановил его:
   - Да-да, я иду.
   Выбравшись следом за учеником наружу, Гельда хмуро буркнул:
   - Чем обязан столь высокой чести?
   - Приветствую вас, почтенный мастер Гельда. Однако, по утрам уже довольно прохладно... Осень, как говорится, не за горами. Не найдется ли у вас чего-нибудь согревающего?
   Готовность выпить предложенный магом-конкурентом напиток - это, конечно, показной жест, говорящий о доверии и настраивающий на миролюбивый лад. Гельда-колдун оценил - и несколько более мягким тоном велел Конте:
   - Ученик, подай... там, в сундучке...
   Спустя несколько минут вся компания (за исключением Конты, чей статус был слишком низок для этого), усевшись на чурбачках-обрубках, потягивала вино из костяных стаканчиков, покрытых затейливой резьбой. Гимелиус из поднесенных Контой стаканчиков взял самый дальний от себя и затем несколько раз провел над ним рукой, что, впрочем, не являлось чем-то обидным или вызывающим - все в порядке вещей. Сделав несколько вежливых глотков и пробормотав что-то насчет "приятного винца", толстяк наконец перешел к делу:
   - Мастер Гельда, я скажу откровенно - между нами случались некоторые размолвки, трения... Однако теперь я предлагаю оставить разногласия - хотя бы на время, если вы не согласны предать их забвению окончательно. Дело в том, что императорская армия оказалась в крайне неприятном положении. Я слышал беседу его императорского величества с маршалом, сэром Каногором - и тот прямо заявил, что попытка зазимовать в Альде грозит поражением.
   - Не понимаю, - заявил Гельда, - наша армия сильна и многочисленна. Меня удивляет, что Альда до сих пор не взята. И чем грозит зима?
   - Тем, что армии придется снять осаду и разделиться на отдельные отряды, которые станут на постой в замках и селах. А большую часть придется вывести из страны и распустить. И как только отдельные небольшие части окажутся разделены - они превратятся в легкую добычу для демона, он разобьет наше войско по частям, причем даже не так силой оружия, как страхом, который он внушает воинам. Словом, для того, чтобы одержать победу - нужно предпринять немедленно что-то кардинальное. Вот почему я предлагаю вам сотрудничество.
   - И-и... в чем же будет заключаться это сотрудничество? - осторожно осведомился Гельда.
   - Прямой вопрос, мастер Гельда. Что ж - я перейду к делу. Среди магических амулетов, пропавших некогда в Альде у моего предка Бонки Изумруда, - Гимелиус не стал говорить "похищенных", а также сделал вид, что не замечает гримасы и протестующего жеста собеседника, - был один... э-э-э... талисман. И он может оказаться ключом к Альде... Возможно... Я обращаюсь к вам, ибо... э-э-э... история с толленорнами... прискорбная история... но она дает мне повод предположить, что в настоящий момент владелец этого талисмана - вы.
   Толстяк просто лез из кожи, старательно избегая даже мало-мальски скользких формулировок - и его старания были оценены. Гельда также был предельно корректен:
   - И что же это за талисман?
   - Серебряный зверек. Мышка, а может, суслик. Серебряная фигурка с изумрудными глазками. Он вам знаком? Сейчас я изложу вам принцип действия этого амулета. В действительности он является мощнейшим оружием, как ни странно... Разумеется, это великая тайна... И-и... не могли бы вы отослать своего ученика?
   - Нет! От Конты у меня нет тайн! - в последнее время Гельда, очень сухой и черствый человек, стал относится к своему последнему ученику со своеобразной грубоватой нежностью, наконец-то по достоинству оценив преданность паренька. А тот - довольно посредственный маг, но добрейшая натура - платил своему учителю прямо-таки сыновней привязанностью...
   - Ну, вам виднее. Итак...
   Закончив свои пояснения, Гимелиус твердо взглянул в глаза Гельде:
   - Что скажете, почтенный Гельда-колдун?
   - Мне одному это не под силу. Ведь прежде всего нужно проникнуть в город.
   - Я обеспечу вам поддержку всех колдунов, какие только есть в этом лагере. Не говоря уж о своем полном содействии...
   - Н-ну... Тогда еще одно условие... Конта, пойди-ка принеси еще два ведра воды!
   - Но учитель, все наши ведра полны...
   - Да?.. Тогда - вот монета (Гельда порылся в тощем кошеле, висящем на поясе). Сбегай в лагерь графа Гезнура, купи еще кувшинчик этого вина. Ступай... Итак, мое условие. Если со мной что-либо случится... ну, вы понимаете... Словом, я прошу вас, мастер Гимелиус, позаботиться о Конте. Он, что называется, звезд с неба не хватает, но парнишка славный. Обещаете?
   - Обещаю, - очень серьезно ответил толстяк.
   ***
   Странные игры прыщавых обличий,
   Выбранной доли терновый венец.
   В мутных шинелях без знаков отличий
   Мёртвые верят в хороший конец.
   Егор Летов
   - Увы, Алекиан, ты не хочешь понять меня!
   Император уже в который раз пытался заставить старшего сына принять свою точку зрения - тот не поддавался. За время войны Алекиан возмужал, раздался в плечах, словом, из тощего юнца превратился в худощавого молодого мужчину... И соответственно, стал упрямее и несговорчивее - он осмеливался спорить с отцом, чего прежде не бывало никогда... Возможно, Алекиану несколько кружило голову то, что в альдийской войне ему - единственному из полководцев - удалось добиться некоторых успехов. Принц благополучно привел из Гонзора несколько караванов с припасами для войска (обратными "рейсами" отправлялась скудная добыча и огромное количество раненых и серьезно больных воинов). В Ничейных полях его конвои подстерегали орки, довольно большими отрядами являвшиеся из Черной Скалы на помощь Лорду Внешнего Мира. В степи то и дело происходили ожесточенные стычки, в которых Алекиан показал себя хорошим бойцом и осмотрительным полководцем. Не то, чтобы он оказался гениальным стратегом, нет... Но уж чему принца научило поражение в Арникской битве - так это осторожности... Авторитет принца среди его рыцарей весьма вырос, а молва уже приписывала ему необычайные таланты воина и вождя, многократно преувеличивая успехи Алекиана в схватках с орками... Весьма показательными были, кстати, косые взгляды маршала Каногора, как всегда ревниво относящегося к чужой воинской славе. Все это не могло не сказаться на нраве юноши - он стал куда несговорчивее... Куда несговорчивее.
   Спор прервало появление слуги, доложившего о том, что явились Гимелиус с Гельдой и просят аудиенции. Парочка заявилась вместе - Элевзилю это показалось занятным:
   - Проси! - кивнул он слуге.
   Тот откинул перед гостями полог - первым важно вплыл Гимелиус, за ним, низко наклонясь, вошел долговязый Гельда-колдун.
   - Ваше императорское величество, - после обязательных приветствий начал Изумруд, - мы принесли добрые вести...
   - Наконец-то! Мы ждем добрых вестей уже несколько месяцев. И что же вы мне поведаете? Вы нашли способ одолеть демона?
   - Увы, ваше императорское величество, пока нет. Но, мы, кажется, нашли способ сделать его положение... м-м-м... Ну, скажем, менее прочным. Возможно, это заставит его оказаться более восприимчивым к мирным предложениям... м-м-м... - придворный маг тщательно подбирал обтекаемые формулировки, - и подтолкнет на переговорах к позиции ... м-м-м... более благоприятной...
   - Прекрасно! Ты слышишь, Алекиан? Возможно, мастер Гимелиус принес разрешение нашего спора. - Алекиан упорно настаивал на том, чтобы заключить мирный договор с Ингви, что Император считал равносильным полному поражению. И пожалуй был прав. - Что вам требуется для исполнения вашего плана? Можете рассчитывать на любое содействие.
   - Прежде всего, ваше императорское величество, мы бы хотели убедиться, что обещанная награда все еще...
   - Да-да! В случае успеха она ваша, мастер Гимелиус.
   - С позволения вашего императорского величества, не моя, а мастера Гельды. - Элевзиль удивленно поднял брови. - С меня будет достаточно сознания того, что мой Император выйдет победителем, а я приложил к этому руку. К тому же мастеру Гельде достанется исполнение весьма опасного дела. И вот поэтому второе условие. Нам нужна помощь всех магов, что находятся в этом войске.
   Император нахмурился. Очень многие монархи, вельможи и полководцы его армии взяли в этот поход своих колдунов, поднаторевших в боевой магии, однако заставить их сотрудничать - задача еще более сложная, чем заставить действовать слаженно их господ. Волшебники весьма ревнивы к чужой славе и заставить их подчиниться даже придворному магу Императора... Но если это необходимо...
   - Вы можете рассчитывать на наше полное содействие.
   И работа закипела. Лестью, угрозами, посулами Гимелиусу удалось принудить к сотрудничеству пеструю толпу магов, отданных в его распоряжение - и уже к вечеру в его зеленом шатре вовсю шли магические действа. Все делалось в величайшей тайне. Ученики Изумруда окружили шатер и не позволяли любопытным приближаться к нему ближе, чем на тридцать шагов. Впрочем, таковых было немного - колдунов боялись. Многие ученики надели поверх зеленых балахонов кольчуги и шлемы и вооружились мечами и копьями, другие, считающие, что им достаточно одного лишь магического искусства, грозили посохами и странными амулетами тем из солдат, кто осмеливался подойти поближе. Так что интересующимся оставалось издалека наблюдать, как перед шатром выстраиваются десятки магов и хором распевают заклинания, как другие входят в шатер, принося что-то под полами просторных одежд. В самом шатре, где происходила главная часть тавматургических церемоний, то и дело что-то вспыхивало, иногда сквозь отдушину вырывались разноцветные клубы дыма. А уж запахи оттуда неслись - не приведи Гилфинг... К заходу солнца суета в шатре и около него как будто прекратилась, однако маги не расходились, словно ожидая чего-то.
   Около трех часов ночи (к этому времени даже самые любопытные из солдат уже спали) полог зеленого шатра приоткрылся. Нечто черное, чернее самой ночной тьмы, излилось наружу и медленно потекло в сторону Альды. Колдуны гурьбой шли позади, нестройно шепча заклинания и простирая руки вперед, дабы сконцентрировать таким образом действие магии. Тьма не спеша подползла к городской стене, остановилась перед ней на несколько секунд, словно обнюхивая камни и затем так же легко потекла вверх. Чернильной каплей она плавно перевалилась через парапет, канула внутрь. Достигнув мостовой, тьма словно расплескалась и исчезла. Какая-то довольно высокая фигура, скрываемая до того черным туманом, быстро метнулась к стене ближайшего дома, в тень...
   Колдуны постояли перед стеной еще несколько минут серыми изваяниями, похожими друг на друга своими просторными одеяниями, разные цвета которых выкрасила одной и той же темной краской ночь, затем один из них, самый толстый, сказал веселым довольным тоном:
   - Ну, почтенные мастера, кажется дело сделано! - мага, как будто, совершенно не смущало то, что на стене, там, куда проник его таинственный посланец, суетятся и встревоженно перекликаются караульные с факелами...
   ***
   В дверь королевской опочивальни осторожно постучали. Ингви сел в кровати и бросил:
   - Вперед! - иногда у короля прорезалась странная манера изъясняться.
   Дверь приоткрылась и в покой осторожно проник Сарнак.
   - Опять не спал?
   - Опять... - в последнее время Ингви спал плохо. Сарнаку он признался, что стоит закрыть глаза - как тут же снится всякая гадость... Бессонные ночи сказались и на внешности короля - он еще больше побледнел, глаза под припухшими веками часто были воспалены, движения стали еще более, чем обычно дергаными и резкими... - Ладно, что там стряслось?
   - Точно не известно, но произошло что-то явно подозрительное. Меня известил Креплан, - это был еще один из сарнаковых учеников, - сегодня его очередь обходить стены. Ну, караульные вроде что-то видели... Но при этом ничего не видели. В общем, позвали Креплана, а он...
   Ингви потянулся к столику, стоящему рядом с кроватью, взял кубок - тот оказался пуст. Тогда он вытащил из-под кровати кувшин, встряхнул - внутри булькнула жидкость... Король осторожно наклонил сосуд над кубком (его руки при этом подрагивали), налил. Сделав несколько шумных глотков, он задумался на минуту. Потом вновь пошарил под кроватью и извлек оттуда серебряную фляжку. Сарнак глядел на эти приготовления с неодобрением, но молчал. Демон осторожно вылил остатки вина из кувшина в флягу и пристегнул ее к поясу...
   - Идем. Доскажешь по дороге, - Ингви встал и набросил свой черный плащ. Ннаонна-то хоть спит?
   - Спит, спит.
   - Хорошо... Идем... - говорил и действовал демон в последнее время как-то вяло... Бесцветно как-то... Тем более что постоянно был пьян.
   По дороге к ним присоединились Кендаг и Филька, оповещенные о том, что что-то происходит, каждый своими наблюдателями. Придя на место, Ингви жестом руки остановил стражников, пытающихся ему бессвязно поведать, что "вот вроде было, а вроде и ничегошеньки совсем..." - и нагнувшись, принялся изучать на камнях мостовой что-то, видимое только ему. Через несколько минут он выпрямился и поглядел на своих соратников, ожидающих от него объяснений:
   - Ну, вот что. Откровений не будет. Могу только сказать, что в город проникло нечто волшебное. И для того, чтобы скрыть это - использовалась магия высшего порядка. Караульным повезло, что их не прикончили. А могли бы - так, походя... Вроде бы можно предположить поэтому, что цель проникшего в Альду не убийство наших воинов. Возможно. Или нет? А ты, Сарнак, что скажешь?
   - Есть след. Вот до этих пор. Потом его нет. Кто-то или что-то волшебное проникло в Альду, а здесь исчезло или взлетело...
   - А по-моему, нет. Здесь старые заклинания, скрывающие магией, сменились новыми - скрывающими магию. Чувствуешь разницу?
   - Да, я понял.