Иванов Сергей Григорьевич. Сезон охоты на ведьм

   – Действительно, они свирепы и бесстрашны до идиотизма, – подтвердил Винт. – Какой-то жуткий фанатизм – может, они и впрямь с Востока? Только там возможно такое пренебрежение к жизни.
   – Брось ты! – махнул рукой Гош. – Мало, что ли, у нас пускали в расход? Вроде образованный, а уже позабывал всё к чертям!
   События последней ночи проехались по нему будто катком – видно, он совсем не спал, подсчитывая убытки. Однако фасон старался держать, не подавая виду, как подкосила иудеев тройная потеря. И куда занесёт Папашку теперь?
   – Поначалу, говорят, Шершней было с дюжину, – сказал Винт. – Это потом расплодились.
   – Ну, начинается всегда с одного, – заметил Брон. – Вот сколько их сейчас?
   Вадим собрался было ответить, но, глянув на Валета, промолчал.
   – А знаете, на чём жируют горцы? – бросил Гош, угрюмо озирая прочих. – Наркота, ну да! Обычное дело для чёрных. И говорят, забористая штука: вроде как допинг, только безвредный. Оттого-то Шершни не боятся ни хрена, что жрут его каждый день, – и сил у них чуть ли не вдвое!
   – Насчёт безвредности сомневаюсь, – возразил Брон. – «Химия» тоже считалась безвредной, пока из «химичей» не стали проклёвываться серки.
   – Откуда берётся эта пакость? – брезгливо спросил Винт. – Ни по одному каналу такой товар не проходит.
   – Много ты знаешь про контрабанду! – хмыкнул «папашка». – Девочек, что ли, импортируешь?
   – Послушайте, Гош, – раздражённо парировал Винт, – я ж не поминаю сивуху, которой вы потчуете…
   – Похоже, опять всплывает Институт, – вмешался Вадим. – До сих пор все новинки поступали оттуда.
   – Собственно, какие новинки? – спросил Винт. – Пара-тройка препаратов – ещё не…
   – А разве вы не смотрите тивишники?
   – На кой сдалась эта хренотень! – хрюкнул Гош.
   – Ну почему, там бывают… – заговорил Винт.
   – Погодите-ка, – прервал Брон.. – Институт оставим на десерт – пока и Шершней выше крыши!
   Вадим заткнулся, кляня себя за несдержанность. Действительно, всему своё время. Вот Валет сегодня помалкивает – обычно он активней. А если вспомнить его контакты с Арканом… И что предпримут Шершни, когда прознают про тройственный союз? Уф, как омерзительны подозрения!
   – Кой чёрт их принёс? – проворчал иудей. – Только начало устаканиваться…
   – Что было – прошло, – лучезарно улыбаясь, сказала Эва. – Вопрос в другом: сможете вы победить Шершней?
   – Ну, если бы все объединились, – с готовностью начал Брон, – мы б этих пришлых шакалов….
   – Ни хрена мы не можем! – отрубил Гош. – У них же дисциплина не чета нашей, и башляют куда щедрей. Падальщики сами стекаются к ним под крыло и врастают намертво. Я уже пробовал горцев прижать – куда там!.. Да хоть бы мы собрали всех и объявили войну, всё равно не сладить – поздно, момент упущен.
   – Вы – пессимист, – укорил Винт. – Это неконструктивно, знаете ли.
   – Тебя послушать, старина, и жить не захочешь, – улыбаясь, поддержал Брон, – Нам как, самим вешаться или Шершней попросить?
   – Конечно, мы побултыхаемся ещё, – мрачно откликнулся иудей. – А только деваться некуда: или возвращаться в Крепость…
   – Ждут тебя, как же! – фыркнул князь.
   –…или подчиниться Шершням…
   – Чтобы какой-нибудь гнид тебя «опустил»? – Брон хлопнул ладонью по столу. – Ну, Гош!..
   –…либо очертя голову кинуться под бульдозер – пока тебя не раздавят или не пристрелит к чертям кто-нибудь из своих. – Гош хмыкнул. – Только сперва лучше самому же порешить семью, чтобы не досталась Шершням.
   – Склоняешься ко второму варианту? – насмешливо спросила Эва. – Конечно, можно выторговать условия почётной сдачи, только будь уверен: Шершни их соблюдать не станут, для них ты – никто. Вряд ли они вообще включат тебя в свою пирамиду, скорее выкинут на свалку – хорошо, если живым. Но при любом раскладе ты не останешься прежним. Тебя подвергнут такой ломке, что сам же истребишь своё потомство, если прикажут.
   – Ну, девочка, ты завернула! – хохотнул Валет, вдруг пробудившись. – Вадичек, хотя бы ты её придержал!
   – Зови меня Вад, – отозвался Вадим так холодно, будто за него говорила Эва. – Конечно, уважаемые, любой из вас может проверить это на себе, только учтите: обратного пути нет.
   – Мистика какая-то, – произнёс Винт. – Вы что, серьёзно?
   – Почему обязательно мистика? – возразил Вадим. – Современная наука может с человеком такое сотворить!.. Просто до сих пор это не применялось в бандитских разборках.
   – Ну, Вадя, спасибо за комплимент! – засмеялся Валет. – Это кто же из нас…
   – Вад, – настойчиво повторил Вадим. – Для тебя – Вад. Запомни, пожалуйста..
   Под его пристальным взглядом Валет прекратил смех, пожал плечами.
   – Это друг для друга вы деловые, – добавил Вадим, – а для нормального торгаша – бандиты, более или менее сволочные. Единственное его спасение от беспредела – в выборе между вами. Но если Шершни подомнут всех…
   – Как видите, тут интересы овечек и пастухов совпадают, – снова вступила Эва, пиная его под столом. – В открытой войне с Шершнями у вас действительно мало шансов. Сколько ни выбивай у них боевиков, приток новых не убавится, поскольку там имеется, чем прельстить.
   – Я ж говорю, – буркнул Гош, – полная безнадёга!
   – Однако в любой конструкции есть уязвимые места, – продолжала Эва. – И вовсе не обязательно налетать на стену лбом.
   – А ты знаешь их – уязвимые? – недоверчиво спросил иудей. – В каждом деле главное – вовремя слинять. И если б нас не заперли Бугром…
   – Поделом вам досталось, – нахмурясь, сказал Вадим. – Добавить бы…
   – Чего?! – рыкнул Папашка. – Щеня!
   Но Вадим не устрашился, продолжив:
   – До сих пор вы лишь доили частников, пугая ерундой, а теперь их в самом деле нужно защищать. И что получается: вы всё время врали, а защитнички из вас аховые? Даже себя не можете отстоять!
   – А ведь ты не любишь нас, Вад! – укоризненно заметил Брон, едва удерживаясь от ухмылки. – Ай-яй, разве я обходился с тобой дурно?
   – Тут ничего личного, старина, – возразил Вадим. – Я в принципе не терплю паразитов. Ну какой от вас прок?
   – Вы ещё откопайте ту байку – про эксплуататоров-капиталистов! – не утерпел Винт. – Кто-то же должен организовывать эту массу?
   – Тогда чем вы недовольны? Теперь и на вас нашлись «организаторы» – ещё зубастей!
   – Ну, Вад, ты чего? – обиделся Валет. – Мы ж к вам как к друзьям.
   – Знаешь, паря, лучше б ты… – угрожающе заговорил Гош, но тут снова вступила Эва, неожиданно поддержав Вадима.
   – Собственно, чего вы от нас ждёте: любви или помощи? – осведомилась она. – Да, мы не любим вас – какое несчастье, верно? Так бросайтесь в объятия к Шершням, чтобы вас задушили!.. Или есть. другой выбор? – Эва покачала головой, глядя на вождей как на несмышлёнышей. – Разве надо объяснять, что самые прочные союзы базируются на расчёте и что верность слову, как и верность господину, крепка до тех пор, пока выгодна?
   Эта тирада потребовала времени для осмысления, однако затягивать паузу не стоило.
   – Ну хорошо, – подыгрывая, заговорил Брон, – предположим, мы прониклись грядущей опасностью и возлюбили друг друга настолько, что раздумали потчевать мышьяком. Дальше-то что?
   – Все вы – люди решительные и энергичные, – сказала Эва, – однако с мозгами у вас проблемы.
   – Занять, что ли, хочешь? – буркнул Гош.
   – Заём тут не впрок, – отрезала она. – Но если достанет ума оценить совет…
   – Ну, давай!
   – Короля делает свита – слыхали такое? Ситуация сложилась необычная, и прежними средствами не обойтись. Здесь требуется подобие штаба, укомплектованного не вашими костоломами, а людьми побашковитей.
   – Мягкотелыми, что ли? – Гош презрительно фыркнул. – Можно подумать, от них много проку. Что понимают эти умники? Им только дай: такого наворочают – опять с головой увязнем!
   – Ворочали как раз крутари, – холодно возразил Вадим. – И не вина умников, что из предлагаемых ими моделей выбирались самые дубовые.
   – И разве вы уже не увязли? – добавила Эва. – Чего вам терять?
   – Боитесь, опять не сумеете выбрать? – подхватил Вадим. – Так это не сложней, чем придумывать самому!
   – К тому же, теперь с вами мы, – заключила Эва. – А вы, кажется, успели понять, что против нас играть опасно: переиграем всухую.
   – Они могут, – подтвердил Брон. – За остальных не поручусь, но Вада я в деле видел.
   – Уж не ты ли его и навёл? – проворчал подозрительный Гош.
   – Что ты, родной? Будто мы первый год знакомы!..
   – То-то, что не первый.
   – Господа, господа! – вмешался обеспокоенный Винт. – Не хватало снова погрязнуть в препирательствах.
   – Короче, – решительно сказала Эва. – Мы уже контачим с командой спецов, готовой сотрудничать – насколько тесно и плодотворно, зависит от вас. Кроме того, и в окружении Первого у нас имеются свои люди, – Вадим покосился на неё с удивлением, но Эву это не смутило: в конце концов, впрямую она не лгала. – Причём влиятельные.
   – Надеюсь, не среди репрессоров? – осклабился Брон. – Терпеть их ненавижу!
   – Вот здесь я солидарен, – пробормотал Вадим, зябко ёжась.
   – Как будто блюсты намного лучше! – сказал Гош. – Один хрен.
   – Простите, что значит «свои»? – спросил Винт, словно цитируя Кролика из «Винни-Пуха», и в самом деле добавил с пафосом: – Свои бывают разные!
   – Уровень любовников вас устроит? – спросила Эва, а Вадим задумался: можно ли Киру считать его любовницей, если он довёл девушку до оргазма простым массажем? Чёрт знает: ситуация, в общем, дурацкая… Или Эва имеет в виду себя и, скажем, Алекса? Вот был бы финт!
   – Пожалуй, – согласился Винт без уверенности: видимо, в бытность его функционером всякое случалось. «Демократический централизм» штука мудрёная – иной раз такое закручивается, что не понять, где деловые связи перетекают в любовные. Куда там дворцовым интригам, от византийских императоров до русских царей!.. Впрочем, много ль мы о них знаем?
   – Но полагаться на спецов я бы не стал, – сказал сутенёр. – Нанимать по мере надобности – куда ни шло. А вот приглашать в совет, вступать в союз!..
   – Точно, – поддержал иудей. – Мало нам собственных мудрецов? Старейшин-то девать некуда, а с ним юнцы подрастают – всезнайки сопливые.
   – Чума на оба ваших дома! – в сердцах сказал Вадим. – Разве так трудно понять, чего у вас в избытке, а чего не хватает, и добрать недостающее на стороне? До каких пор сила будет противостоять разуму, будто нельзя их объединить – к общей выгоде? Наверно, порознь это немного стоит, если умникам недостаёт мудрости, а крутарям – мужества, чтобы признать свою ущербность!
   – А кто сказал, что у нас не хватает мозгов? – пробухтел Гош. – До сих пор как-то обходились.
   – У вас они устроены иначе: чересчур мощное заземление, – объяснила Эва. – Но тот из Глав, у кого хватит соображения правильно выбрать советника, обставит других на голову – ту, которая станет для него думать.
   – Ладно, чего копья ломать? – снова вступил коварный Брон. – В конце концов, каждый решает за себя. Кто желает – пусть набирает из спецов штаб, вступает с ними в союзы. А кто «сам с усам» – ради бога!.. Время рассудит.
   И этот довод оказался сильнее прочих. Крутари с охотой отреклись бы от пришлых умников, наперебой доказывая их никчёмность, – но только все разом. Порознь убеждённость «волков» в своей достаточности резко падает. А вдруг соперник на этом выиграет?
   Как водится, на первой встрече ничего не решили, однако зёрна были брошены и виды на урожай казались неплохими. Первым поспешил убраться Валет, будто не хотел оставаться с бывшими приятелями наедине. Следом, под шумок, исчезли Эва с Адамом, решив, что больше здесь делать нечего. Соблюдая отлаженный порядок, насторожённые гарды увели своих предводителей, Гоша и Винта, загораживая телами. За ними потянулись росичи, перекрывая оба входа.
   Наконец в помещении остались только Брон и Вадим, которым торопиться было некуда – во всяком случае, второму.

2. Крутой, ещё крутее…
 

   Князь пододвинул к себе графин с душистым мёдом, разлил по бокалам. Поставив один перед гостем, спросил:
   – Никак не пойму, Вадя, с кем ты?
   Вадим усмехнулся, вольготно разваливаясь в кресле.
   – Вот и раньше все допытывались: «с кем вы, мастера культуры?» – сказал он. – Затем уже разъяснили: «кто не с нами, тот против нас». А под занавес припечатали: «если враг не сдаётся, его уничтожают!» Недурной вопросник, правда? Коротко и сердито – прямо пособие.
   – Это ты к чему?
   – А к тому, любезный Брон, что в дружбе, как и в любви, лучше иметь дело с тем, кто выше всего ставит Бога, – такой не предаст и не подставит, даже когда уйдут чувства. Как правило, этого не понимают женщины, но ведь ты – Глава!
   – Ещё добавь: «опираются на тех, кто сопротивляется».
   – Разве я сопротивляюсь, старина? Я иду своей дорогой, а все почему-то принимают это за бунтарство. Уж «так учили» нас: обязательно причёсывать ближних под себя! А не проще оставить их в покое?
   – Ну-у, тогда они могут вознестись, и придётся их догонять либо бить влёт. – Усмехнувшись, князь добавил: – «Паровозы надо убивать, пока они чайники».
   – А ездить на чём? Нет, пока в достатке вагонов с дерьмом, без паровозов не обойтись. Вот разделить бы всех по зонам: паровозы направо, вагоны налево!.. Так ведь вагоны на это не подпишутся, как думаешь?
   – А ведь ты связался с ведьмой, – задумчиво сказал Брон. – Настоящей, властительной!.. Не боишься? Опасные ж создания.
   – Они опасны тем, у кого нелады с собой, – возразил Вадим. – «Неча на зеркало пенять!» Потому люди и боятся ведьм, что видят в них собственное нутро – как правило, не слишком приглядное. Если уродлив душой, при виде её можно и умом тронуться. Помнишь Солярис?
   – А у тебя, значит, внутри тишь да гладь?
   – И близко нет. Однако до антагонизма не доходит – хоть в этом повезло. А ведьм я скорее жалею.
   – Смотри, чтоб жалелку не отгрызли, – рассмеялся Брон. – Пожалела овца волка!.. Заметил, как шарахался от неё Валет?
   – Кстати, о Валете, – неохотно сказал Вадим. – Больше ничего за ним не заметил?
   – В смысле? – спросил князь, настораживаясь. Пожав плечами, Вадим рассказал про эпизод в лавчонке Эмиля, стараясь точнее цитировать бандитов. Как ни странно, Брон даже не удивился.
   – Стало быть, Валета всё-таки дожали, – с усмешкой посетовал он, качая гривастой головой. – Спёкся наш Валюшка, увы!
   – Аркана, выходит, знаешь?
   – Заштатный уголовничек, сволочь и гнусь. Поначалу шалил по мелочи: то грабанет кого, то пробует на девочках наварить. Затем сколотил группку и пограбил от души, заодно убивая на заказ. Прославился пытками и даже попался блюстам с поличным, но как-то сумел отказаться. И кто теперь взял его под крыло?
   – А что, большой выбор?
   Росич рассмеялся:
   – Методом исключения, да?
   Вадим тоже помотал головой, будто у него заболел зуб.
   – Всё могу понять, кроме предательства, – сказал он. – Это же Валя!..
   – Идеалист, – хмыкнул Брон. – По-твоему, «старая дружба не ржавеет»? Действительно, Валя справный паренёк, однако слабоват для крутаря.
   – Но предать?.. Господи!
   – Что делать, он же не со зла: как говорят, «своя рубашка…». А чем оправдаться, ему найдётся. Помяни моё слово, он ещё свалит всё на тебя!
   – Конечно, Валёк уже влетал в истории. Думаешь, и теперь он слишком размахнулся?
   – Он оказался не той породы и сунулся не туда. Наверно, ему стоило задержаться в торгашах, несмотря на мускулы. Нынче крутари трансформируются в Истинных: в аристократов духа, в «драконов» и витязей – и угнаться за этим не просто. Выяснилось, среди крутарей полно пузырей, держащихся на гоноре и злобе, – теперь приходится возвращаться на круги.
   – Снова сословия?
   – Но без привилегий. И не по форме.
   – Не ты первый пытаешься выдать форму за содержание. По-твоему, многие способны глядеть в суть?
   – Ну, за других не скажу…
   – А что думаешь о «странниках», кои останутся на отшибе? Не потому что странствуют, а что странные. Как с ними-то быть? Кстати, и любимые тобой драконы никогда не летали стаями… А куда ты определишь иудеев?
   – Уж эти нам иудеи, – усмехнулся Брон. – Индейцы недолинчёванные!.. Или ковбои? Кабы не Бугор, давно слиняли б в родную Америку. А так приходится изворачиваться – чтоб и лицо соблюсти, и навар не упустить. Вот и садятся меж двух стульев.
   – Похоже, ты завёлся, – заметил Вадим.
   – Должен я спустить пары? – сказал князь. – Гош кого угодно из себя выведет – старый бандит!
   – Говорят, уже внуки разбойников выбиваются в приличные люди.
   – Это же сколько ждать!..
   – Не теряй надежды – внуки уже появились. Правда, пока по линии Миши.
   – Тоже бандюга отменный, почище Гоша, – недаром старик его задвигает. К тому ж сплоховал толстячок, пусть не по своей вине. Всё-таки бог есть, раз накрылся их паскудный «Перекрёсток»!
   – «На бога надейся…» – пробормотал Вадим себе под нос, однако князь услышал и поглядел на него с интересом. Впрочем, расспрашивать не стал.
   – Господи, ну почему от иудеев так пахнет! – сказал он. – И вправду, видно, лучше единожды претерпеть обрезание, чем каждый день мыться.
   – Ладно, князенька, притормози, – попросил Вадим. – Без тебя в губернии не продохнуть от патриотов. К слову сказать, иудеи – патриоты покруче иных. Только привязываются они не к месту, как кошки, а по-собачьему, к людям – своим, разумеется. Уж так их слепила история. Послонялся бы сам столько веков по чужим углам!
   – И всё ж хорошо, что прошлой ночью Гошу не подфартило, – иначе бы он месяц расчухивался! Всех его средств теперь хватит денька на два-три, затем начнётся обвал. Людишки побегут, даром что соплеменники, равновесие нарушится, и что тогда – новый передел? Сейчас Гошу надо соображать, как в лучшие годы. Не то свои же скинут.
   – Это и волнует вас, да? Я думал, за подданных радеете.
   – Всё подкалываешь? Была б у меня такая собака, давно бы убил!
   – Ещё не хватало, чтоб я заменил тебе совесть! – хмыкнул Вадим. – Тут ты и отделаешься от меня – в момент! Какой правитель стерпит угрызения, если их можно порешить отдельно от себя?.
   – Складывается союз, складывается, – довольно сказал Брон, – лишь бы не сглазить. Старикан иной раз такое выкидывает!..
   – А как же Винт?
   – А что Винт? – усмехнулся росич. – Он всегда знает больше, чем говорит. Видно, по тайным своим каналам Винт напал на такое, от чего волосы встали дыбом. Нюх у него редкостный – ему бы в контрразведку!
   – Сам-то чем планируешь заняться?
   – Забот выше головы! Одних доспехов сколько понадобится – пока всё наладишь…
   – Доспехи – штука нужная, – согласился Вадим. – Только всем вашим поделкам до Шершневых скафандров как до неба. Тут не просто новая ступень – иной принцип. Что-то ощущается в их покрытии, почти магическое. Внутри Гнезда без них делать нечего – не только потому, что маскируют. И как вы не удосужились испытать их на все мыслимые нагрузки! Что значит дилетанты – спец бы мимо этого не прошёл. Или скафандры жаль?
   – Их же по пальцам перечесть, – ответил Брон. – Вот разживёмся ещё…
   – Вот испытают их прямо на вас, – посулил Вадим. – Ещё обвиняешь Гоша в скупердяйстве!…Тебе чего жальче: скафандра или себя?
   – Так ведь на себе заживёт, – ухмыльнулся здоровяк. – А скафандр не подлатаешь – только менять!
   – Кстати, Шершневые мечи любопытны не меньше, – добавил Вадим. – Даже не берусь определить из чего они сделаны, – нет у нас таких материалов и похожего нет.
   – По-твоему, в Гнезде не продохнуть от сюрпризов?
   – Если мы захватим его, то чудом, – подтвердил Вадим. – Шершни ещё не проявили себя и на треть.
   – А ты оптимист! – хохотнул Брон. – Чего ж дёргаться?
   – По-твоему, у нас есть выбор?
   – К слову, союзнички у нас ещё те: Вольт – скользкий, Гош – мнительный. Но ещё труднее ладить с ордынцами: непредсказуемы. – Озабоченно помолчав, Брон спросил, словно выстрелил: – А помнишь, ты похвалялся, что способен договориться с любым, включая Бату?
   – Не похвалялся, – возразил Вадим, – предполагал. – И добавил со смешком: – «Я не суслик, я – барсук».
   – Это всё равно! – отмахнулся князь, тоже цитируя мультик либо попав. – Вот и отправляйся к нему послом – я уже всё подготовил.
   – Не выйдет.
   – Почему?
   – Древние монголы требовали от послов пресмыкания, иначе лишали статуса. Я не чиновник и не монах – через себя не смогу переступить.
   – Я не суслик, не барсук, – проговорил задумчиво Брон. – «Аз есмь царь!» Не волнуйся, я это учёл: Бату примет тебя как гостя… если дойдёшь.
   – И что это значит?
   Росич пожал плечами:
   – Я только цитирую кагана. Выводы делай сам.
   – Вдохновляющее напутствие!
   – Я ведь не настаиваю. Но без ордынцев не обойтись, сам понимаешь. Росичей мало, а иудеи с сутенёрами горазды работать лишь на подхвате – бойцы из них аховые. В конце концов, даже с половцами, извечными своими недругами, русичи объединялись против тех же татар.
   – И это не слишком им помогло.
   – Кажется, ты возражаешь? – удивился Брон.
   – Привычка… Когда мне отправляться – прямо сейчас?
   – К границе тебя подбросят. А дальше Бату обещал провожатых – не заблудишься.
   – Уже легче.
   Действительно, к условленному месту Вадима доставили без проволочек и с должным почётом, как личного друга росского Главы; но дальше пришлось топать пешком. Сопровождала Вадима занятная парочка коротышей: вьетнамец и такой же натуральный, импортный кореец – конечно, северный, «народно-демократический». Бог знает, как они тут оказались – скорее всего по внутрилагерному обмену спецами, задержавшись в губернском науч-городке (во всяком случае, на лимитчиков не походили). Вьетнамец был пошустрей и поактивней корейца, вдобавок лучше владел русским, обосновавшись в России, наверно, задолго до Отделения. На все его выходки кореец отвечал терпеливой, заискивающей улыбкой и явно шёл на поводу у заводного вьетнамца, тормошившего напарника каждую минуту.
   – Скажи, здоровый парень? – спрашивал вьетнамец, восторженно крутясь вокруг Вадима. – У-у, какой!
   – Да, – соглашался кореец, демонстрируя торчащие зубы, – большой.
   – Давай поборемся? – предлагал вьетнамец и хватал Вадима за руку. – Боисся, да?
   Притиснув его худые локти к бокам, Вадим поднимал малыша в воздух и осторожно отставлял в сторону, после чего тот на некоторое время стихал. Затем опять принимался колобродить.
   Насколько Вадим знал, даже среди ордынцев вьетнамская команда выделялась особенной, изощрённой жестокостью, – однако этот весёлый и немолодой уже шустрик вовсе не казался страшным. Хотя кто знает: неспроста ж он прибился именно к ордынцам?
   А улыбчивый кореец вполне мог оказаться не отставным спецом, а, скажем, бывшим агентом корейских спецслужб, некогда орудовавших по всему Союзу как у себя дома. Или же совмещать обе ипостаси – попробовал бы он отказаться! Посещая науч-городок, Вадим запомнил тамошних корейцев, одинаковых, словно униформисты, с портретиками Ким Ир Сена на обязательных в любую жару пиджаках и всегда державшихся плотными стайками – только что строем не ходили. Мало верилось, что отбирали их за способности или научное рвение. И проку от них, кажется, было не больше, чем от вьетнамцев-лимитчиков, – хотя хлопот намного меньше, это да.
   Улочка кончилась, перед Вадимом открылась площадь.
   – Иди, – остановившись, вьетнамец мотнул подбородком вперёд: – Вон туда.
   – Один, да? – удивился Вадим. – Уже довели?
   – Иди-иди, не задерживай!.. Каган ждёт.
   Пожав плечами, Вадим оставил проводников и зашагал через площадь, небрежно посматривая по сторонам. И почти сразу обнаружил невдалеке троицу двуколесных крутарей, пристально следивших за ним. Все трое затаились в тени узеньких улиц, впадавших в площадь, точно ручейки в лесное озеро, и могли выскочить на простор в любой миг, словно чёртики из коробок. Как и большинство, эти ордынцы не были высокими, но их титановые кольчуги распирались массивными плечами, а руки длиной и мощью могли соперничать с лапами орангутанга. И как обезьянам, соразмерные ноги ордынцам, в общем, не требовались, поскольку на землю они ступали редко и даже по лестницам охотней носились на колёсах – эдакие моторизованные аналоги кентавров.
   Так, уныло подумал Вадим, начинается!.. С самого начала он готовил себя к худшему, однако теперь приходилось настраиваться на драку снова. Не то чтобы Вадим растерял по дороге силы и рефлексы: всего этого вполне хватило бы, скажем, на боксёрский мешок. Наверно, и со спаррингом Вадим бы совладал – при соблюдении всех формальностей и мер предосторожности. Но драться всерьёз, обратить голые кулаки против человека, ещё не причинившего тебе существенный урон?
   Нет, сам-то Вадим прекрасно понимал, что иногда лучше ударить первым, но вот его мышцы словно бы выключались – у них на такое фантазии не хватало. Этот странный запрет, точно Первый Закон роботехники, доминировал над любыми навыками, и требовалось немало времени, чтоб его одолеть. Иной раз, если заставали врасплох, Вадим расходился только к завершению потасовки, когда поздно было махать кулаками. Впрочем, с каждой попыткой он продвигался по этому пути ещё на шажок, а с появлением Эвы шаги сделались чаще и шире, – однако хотелось верить, что он не зайдёт тут слишком далеко. Даже если сумеет сейчас убедить себя, что драться ему придётся с колёсниками, а не с людьми. И ведь надо не просто их победить, но победить эффектно, дабы впечатлять возможных наблюдателей.