Моя мать вечно представляла всю нашу семью, потому что отец в церковь не ходил. Он оставался дома и ждал, когда прибудет белый пакет со свежим хлебом. Насколько я могу помнить, мама всегда заходила в булочную по дороге из церкви. И каждое воскресенье покупала плюшки с джемом. Только плюшки, больше ничего. Печенье, тортики и все остальное покупалось по будням, воскресенье же было днем плюшек с джемом. Напоминало причастие. Я из католической семьи, но в моей личной религии Троица всегда будет означать Отец, Сын и Святые плюшки с джемом.
Я взяла Боба на поводок и повела его гулять. Небо чистое, но довольно прохладно. Воздух был такой, будто весна вот-вот нагрянет. На стоянке я Митчелла и Хабиба не обнаружила. По-видимому, они по воскресеньям не работали. Не было и Джойс Барнхардт. Пустяк, а приятно.
Когда я вернулась, бабушка уже ушла, и в квартире стояла блаженная тишина. Я накормила Боба, выпила стакан апельсинового сока и забралась под одеяло. Проснулась около часу дня и принялась размышлять над ночным разговором с Морелли. Я обманула Джо, не сказала, что видела вчера Рейнджера, выходившего из дома Ганнибала. Интересно, Морелли тоже что-нибудь скрыл? Вполне вероятно, что да. Наши профессиональные отношения не имели ничего общего с личными. Морелли задал тон с самого начала. Своими полицейскими делами он со мной не делился. Личные наши отношения все еще находились в стадии развития. У него были свои правила, у меня – свои. Порой мы приходили к согласию. Некоторое время назад был даже период, когда мы жили вместе, но у Морелли было не все в порядке с выполнением обязательств, а я не могла перенести заточения. Поэтому мы разъехались.
Я подогрела куриный суп с вермишелью и позвонила Морелли.
– Извини насчет вчерашнего вечера, – сказала я.
– Я сначала испугался, что ты умерла.
– Я очень устала.
– Я так и подумал.
– Бабушка ушла на весь день, а у меня есть работа. Ты не мог бы присмотреть за Бобом?
– Надолго? – спросил Морелли. – На день? На год?
– На пару часов.
Потом я позвонила Луле.
– Мне нужно кое-куда пробраться без разрешения. Хочешь поприсутствовать?
– Черт, конечно. Я обожаю незаконные вторжения.
Я отвезла Боба и дала Морелли необходимые инструкции.
– Следи за ним. Он жрет все подряд.
– Может, нам сделать из него полицейского? – предложил Морелли. – Сколько он в состоянии выпить?
Когда я подъехала, Лула ждала на ступеньках. Сегодня она была одета неброско: ядовито-зеленые эластичные брюки и ярко-розовый жакет из искусственного меха. Хотя, на мой взгляд, поставь ее на углу в туманную полночь, ее видно будет за три мили.
– Ничего себе прикид, – вдохновенно заметила я.
– Мне хотелось получше выглядеть на случай, если меня арестуют. Ты же знаешь, там фотографируют и все такое. – Она села в машину и взглянула на меня. – Ты пожалеешь еще, что надела эту говенную рубашку. Никакого вида. И, кстати, ты даже не уложила волосы. Что это за прическа?
– Я не рассчитываю быть арестованной.
– Никогда нельзя знать заранее. Не мешает принять меры и подвести глазки покруче. Куда мы собираемся вломиться, кстати?
– К Ганнибалу Рамосу.
– Куда? Ты хочешь сказать, к брату покойного Гомера Рамоса? И старшего сына оружейного короля Александра Рамоса? Ты что, совсем рехнулась?
– Его скорее всего нет дома.
– А как ты в этом убедишься?
– Позвоню в дверь.
– И если он откроет?
– Спрошу, не видел ли он моего кота.
– Ха! – сказала Лула. – У тебя же нет кота. Ладно, все звучит довольно нелепо. Но ничего лучшего я не смогла придумать. Я ставила на то, что Ганнибала нет дома. Вчера я не слышала, чтобы Рейнджер с кем-то прощался. И света в окнах после его ухода не было.
– Что ты ищешь? – поинтересовалась Лула. – Или просто хочешь умереть молодой?
– Буду знать, когда увижу, – сказала я. Во всяком случае, я на это надеялась.
По правде говоря, мне не слишком хотелось задумываться над тем, что я ищу. Боялась подвести Рейнджера под монастырь. Он просил меня следить за домом, а сам полез туда без меня. Мне это не понравилось. И обеспокоило. Что он искал в доме Ганнибала? И кстати, что он искал в доме Рамосов в Диле? Я подозревала, что он заставил меня пересчитывать окна и двери, поскольку ему была нужна информация, чтобы проникнуть в дом. Что там такое могло быть, чтобы идти на такой риск?
Когда все идет нормально, Рейнджер, этот таинственный человек, ведет себя идеально. Но здесь я впуталась во что-то очень серьезное, и теперь мне стало казаться, что тайна, окружающая Рейнджера, начинает мне надоедать. Я хотела знать, что происходит. И быть уверенной, что в этом случае Рейнджер не делает ничего противозаконного. И вообще, что он о себе воображает?
Мы с Лулой стояли на тротуаре и обозревали дом Ганнибала. Шторы все еще задернуты. Очень тихо. Никаких признаков жизни в домах рядом с домом Ганнибала. Воскресенье. Все разъехались.
– Ты уверена, что адрес правильный? – спросила Лула. – А то совсем не похоже на жилище крупного торговца оружием, чтоб ему пусто было. Я рассчитывала увидеть что-нибудь вроде Тадж-Махала. Ну, вроде как у этого миллиардера Дональда.
– Дональд Трамп не живет в Тадж-Махале.
– Живет, когда бывает в Атлантик-Сити. А у этого индюка в доме даже нет бойниц. Что он за торговец оружием тогда?
– Тайный.
Я подошла к двери и нажала на звонок.
– Тайный или нет, – сказала Лула, – но если он откроет дверь, я наложу в штаны.
Я подергала ручку, но дверь оказалась закрытой на замок.
Я повернулась к Луле.
– Ты ведь можешь открыть этот замок?
– Само собой! Еще не сделали замка, который я бы не смогла открыть. Только я не захватила с собой все необходимые причиндалы.
– Для вскрытия замков?
– Именно. Кстати, как насчет сигнализации?
– У меня предчувствие, что сигнализация не работает. – А если сработает, мы пустимся наутек.
Мы снова вышли на дорожку, обогнули квартал и вышли на велосипедную тропу с другой стороны – на случай, если кто-то за нами наблюдает. Во двор мы попали через калитку, на это раз оказавшуюся незапертой.
– Ты раньше здесь была? – спросила Лула.
– Ага.
– И что случилось?
– Он в меня выстрелил.
– Хмм, – произнесла Лула.
Я взялась за ручку задней двери и толкнула. Дверь, к моему удивлению, открылась.
– Ладно, иди уж первой, – сказала Лула. – Я знаю, ты это обожаешь.
Я отдернула занавеску и вошла в дом Ганнибала.
– Здесь темно, – заметила Лула. – Этот парень, наверное, вампир.
Я повернулась и посмотрела на нее.
– Ладно, – сказала она. – Это я себя пугаю.
– Он не вампир. Он задергивает шторы, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Я сейчас бегло взгляну, нет ли здесь кого, а потом мы тщательно осмотрим все комнаты, одну за другой, нет ли там чего-нибудь интересного. А ты стой здесь на стреме.
Глава 11
Я взяла Боба на поводок и повела его гулять. Небо чистое, но довольно прохладно. Воздух был такой, будто весна вот-вот нагрянет. На стоянке я Митчелла и Хабиба не обнаружила. По-видимому, они по воскресеньям не работали. Не было и Джойс Барнхардт. Пустяк, а приятно.
Когда я вернулась, бабушка уже ушла, и в квартире стояла блаженная тишина. Я накормила Боба, выпила стакан апельсинового сока и забралась под одеяло. Проснулась около часу дня и принялась размышлять над ночным разговором с Морелли. Я обманула Джо, не сказала, что видела вчера Рейнджера, выходившего из дома Ганнибала. Интересно, Морелли тоже что-нибудь скрыл? Вполне вероятно, что да. Наши профессиональные отношения не имели ничего общего с личными. Морелли задал тон с самого начала. Своими полицейскими делами он со мной не делился. Личные наши отношения все еще находились в стадии развития. У него были свои правила, у меня – свои. Порой мы приходили к согласию. Некоторое время назад был даже период, когда мы жили вместе, но у Морелли было не все в порядке с выполнением обязательств, а я не могла перенести заточения. Поэтому мы разъехались.
Я подогрела куриный суп с вермишелью и позвонила Морелли.
– Извини насчет вчерашнего вечера, – сказала я.
– Я сначала испугался, что ты умерла.
– Я очень устала.
– Я так и подумал.
– Бабушка ушла на весь день, а у меня есть работа. Ты не мог бы присмотреть за Бобом?
– Надолго? – спросил Морелли. – На день? На год?
– На пару часов.
Потом я позвонила Луле.
– Мне нужно кое-куда пробраться без разрешения. Хочешь поприсутствовать?
– Черт, конечно. Я обожаю незаконные вторжения.
Я отвезла Боба и дала Морелли необходимые инструкции.
– Следи за ним. Он жрет все подряд.
– Может, нам сделать из него полицейского? – предложил Морелли. – Сколько он в состоянии выпить?
Когда я подъехала, Лула ждала на ступеньках. Сегодня она была одета неброско: ядовито-зеленые эластичные брюки и ярко-розовый жакет из искусственного меха. Хотя, на мой взгляд, поставь ее на углу в туманную полночь, ее видно будет за три мили.
– Ничего себе прикид, – вдохновенно заметила я.
– Мне хотелось получше выглядеть на случай, если меня арестуют. Ты же знаешь, там фотографируют и все такое. – Она села в машину и взглянула на меня. – Ты пожалеешь еще, что надела эту говенную рубашку. Никакого вида. И, кстати, ты даже не уложила волосы. Что это за прическа?
– Я не рассчитываю быть арестованной.
– Никогда нельзя знать заранее. Не мешает принять меры и подвести глазки покруче. Куда мы собираемся вломиться, кстати?
– К Ганнибалу Рамосу.
– Куда? Ты хочешь сказать, к брату покойного Гомера Рамоса? И старшего сына оружейного короля Александра Рамоса? Ты что, совсем рехнулась?
– Его скорее всего нет дома.
– А как ты в этом убедишься?
– Позвоню в дверь.
– И если он откроет?
– Спрошу, не видел ли он моего кота.
– Ха! – сказала Лула. – У тебя же нет кота. Ладно, все звучит довольно нелепо. Но ничего лучшего я не смогла придумать. Я ставила на то, что Ганнибала нет дома. Вчера я не слышала, чтобы Рейнджер с кем-то прощался. И света в окнах после его ухода не было.
– Что ты ищешь? – поинтересовалась Лула. – Или просто хочешь умереть молодой?
– Буду знать, когда увижу, – сказала я. Во всяком случае, я на это надеялась.
По правде говоря, мне не слишком хотелось задумываться над тем, что я ищу. Боялась подвести Рейнджера под монастырь. Он просил меня следить за домом, а сам полез туда без меня. Мне это не понравилось. И обеспокоило. Что он искал в доме Ганнибала? И кстати, что он искал в доме Рамосов в Диле? Я подозревала, что он заставил меня пересчитывать окна и двери, поскольку ему была нужна информация, чтобы проникнуть в дом. Что там такое могло быть, чтобы идти на такой риск?
Когда все идет нормально, Рейнджер, этот таинственный человек, ведет себя идеально. Но здесь я впуталась во что-то очень серьезное, и теперь мне стало казаться, что тайна, окружающая Рейнджера, начинает мне надоедать. Я хотела знать, что происходит. И быть уверенной, что в этом случае Рейнджер не делает ничего противозаконного. И вообще, что он о себе воображает?
Мы с Лулой стояли на тротуаре и обозревали дом Ганнибала. Шторы все еще задернуты. Очень тихо. Никаких признаков жизни в домах рядом с домом Ганнибала. Воскресенье. Все разъехались.
– Ты уверена, что адрес правильный? – спросила Лула. – А то совсем не похоже на жилище крупного торговца оружием, чтоб ему пусто было. Я рассчитывала увидеть что-нибудь вроде Тадж-Махала. Ну, вроде как у этого миллиардера Дональда.
– Дональд Трамп не живет в Тадж-Махале.
– Живет, когда бывает в Атлантик-Сити. А у этого индюка в доме даже нет бойниц. Что он за торговец оружием тогда?
– Тайный.
Я подошла к двери и нажала на звонок.
– Тайный или нет, – сказала Лула, – но если он откроет дверь, я наложу в штаны.
Я подергала ручку, но дверь оказалась закрытой на замок.
Я повернулась к Луле.
– Ты ведь можешь открыть этот замок?
– Само собой! Еще не сделали замка, который я бы не смогла открыть. Только я не захватила с собой все необходимые причиндалы.
– Для вскрытия замков?
– Именно. Кстати, как насчет сигнализации?
– У меня предчувствие, что сигнализация не работает. – А если сработает, мы пустимся наутек.
Мы снова вышли на дорожку, обогнули квартал и вышли на велосипедную тропу с другой стороны – на случай, если кто-то за нами наблюдает. Во двор мы попали через калитку, на это раз оказавшуюся незапертой.
– Ты раньше здесь была? – спросила Лула.
– Ага.
– И что случилось?
– Он в меня выстрелил.
– Хмм, – произнесла Лула.
Я взялась за ручку задней двери и толкнула. Дверь, к моему удивлению, открылась.
– Ладно, иди уж первой, – сказала Лула. – Я знаю, ты это обожаешь.
Я отдернула занавеску и вошла в дом Ганнибала.
– Здесь темно, – заметила Лула. – Этот парень, наверное, вампир.
Я повернулась и посмотрела на нее.
– Ладно, – сказала она. – Это я себя пугаю.
– Он не вампир. Он задергивает шторы, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Я сейчас бегло взгляну, нет ли здесь кого, а потом мы тщательно осмотрим все комнаты, одну за другой, нет ли там чего-нибудь интересного. А ты стой здесь на стреме.
Глава 11
На первом этаже никого не было. В полуподвальном этаже – тоже. Здесь у Ганнибала находилась небольшая прачечная и игровая комната с большим телевизором, бильярдным столом и баром. Мне пришло в голову, что кто-нибудь мог жить в подвале, смотреть телевизор, а с улицы дом казался бы темным и нежилым. На втором этаже – три спальни. Там тоже никого. Одна из спален явно принадлежала хозяину. Другая превращена в кабинет: там стоял большой письменный стол, обтянутый кожей, и встроенные книжные полки. Третья спальня предназначалась для гостей. Вот она возбудила мой интерес. Вне сомнения, там кто-то жил. Скомканные простыни. На стуле – мужские шмотки. В углу валяются ботинки.
Я поинтересовалась содержимым стенного шкафа и ящиков, проверила карманы, вдруг найду что-нибудь, указывающее на личность гостя. Но ничего не нашла. Одежда была дорогой. Судя по ней, владелец был среднего роста и телосложения, менее шести футов и весил примерно 180 фунтов. Я сравнила брюки гостя с брюками хозяина. У Ганнибала талия была шире, да и вкус консервативней. Ванная комната Ганнибала примыкала к его спальне. Другая ванная комната находилась в конце коридора. Ничего любопытного я там не нашла, разве что презервативы в гостевой ванной. Гость явно рассчитывал на развлечения.
Я перешла в кабинет и сначала бегло осмотрела книжные полки. Мемуары, географический атлас, несколько романов. Я села за письменный стол. Никаких книжек с адресами. Только бювар и ручка. Никаких записей. Портативный компьютер. Я включила его. Все, что могло бы представить для меня интерес, закодировано. Ганнибал был очень осторожен. Я выключила компьютер и полазила по ящикам стола. Опять ничего. Ганнибал был аккуратен. Никакого беспорядка. Интересно, а в розовом доме на побережье в его комнатах такой же порядок?
Парень из гостевой комнаты аккуратностью не отличался. На его письменном столе, где бы он ни находился, наверняка полный бардак.
Я не нашла никакого оружия на втором этаже. Поскольку я знала по собственному опыту, что у Ганнибала есть по меньшей мере одна пушка, следовало сделать вывод, что он взял ее с собой. Он не выглядел человеком, который хранит свое оружие в банке из-под печенья.
Затем я спустилась в подвал. И тут не на что смотреть.
– Полное расстройство, – пожаловалась я Луле, закрывая за собой дверь подвала. – Здесь ничего нет.
– Я тоже на этом этаже ничего не нашла, – сказала Лула, – Никаких спичек из баров, никаких пистолетов за диванными подушками. В холодильнике есть кой-какая еда. Пиво, соки, хлеб и холодное мясо. Еще содовая в банках. Вот и все.
Я полезла в холодильник и посмотрела на упаковку мяса. Оно было куплено два дня назад в ближайшем магазине.
– Мне как-то не по себе здесь, – сказала я Луле. – Кто-то тут живет. – Я не добавила, что этот кто-то может в любой момент вернуться.
– Ага, и он не слишком разбирается в холодном мясе, – заявила Лула. – Купил грудку индюшки, хотя вполне мог взять салями.
Мы находились на кухне, самозабвенно обсуждая содержимое холодильника, и так увлеклись, что не обратили внимания на то, что происходило в передней части дома. Послышался скрип открываемого замка. Мы с Лулой стремительно выпрямились.
– Ого! – произнесла Лула.
Дверь распахнулась. Появилась Синтия Лотте и прищурилась, чтобы привыкнуть к полумраку.
– Какого черта вы здесь делаете? – спросила она изумленно.
Мы с Лулой потеряли дар речи.
– Скажи ей, – наконец выговорила Лула, подтолкнув меня локтем. – Скажи ей, что мы здесь делаем.
– Не важно, что мы здесь делаем, – сказала я. – Вот что ты здесь делаешь?
– Не твое дело. И вообще, у меня есть ключ, значит, я имею право здесь находиться.
Лула вытащила «глок».
– Ну а меня есть пушка, так что, полагаю, один-ноль в мою пользу.
Синтия выхватила из сумки пистолет 45-го калибра.
– И у меня есть пушка. Так что счет равный.
Обе повернулись ко мне.
– У меня пистолет дома, – призналась я. – Забыла взять с собой.
– Тогда не считается, – заявила Синтия.
– Что-то это все же значит, – возразила Лула. – Не то, что у нее вообще нет пистолета. Кроме того, она страшна с пистолетом. Однажды убила мужика.
– Помню, я об этом читала. Дикки чуть не хватил инфаркт. Он решил, что это плохо скажется на его репутации.
– Дикки – настоящий геморрой, – заявила я.
Синтия холодно улыбнулась.
– Все мужики геморрои. – Она огляделась. – Я приходила сюда с Гомером, когда Ганнибала не было в городе.
Это объясняло наличие у нее ключа. И, возможно, презервативы в ванной комнате.
– Гомер держал свою одежду в спальне для гостей?
– Пару рубашек. Немного белья.
– Там еще есть одежда, в той спальне. Не могла бы ты взглянуть и сказать мне, не его ли она.
– Сначала я хотела бы знать, что вы здесь делаете.
– Моего друга подозревают в убийстве Гомера и поджоге. Я пытаюсь узнать, что же произошло на самом деле.
– И что ты решила? Что Ганнибал прикончил собственного брата?
– Не знаю. Просто ищу.
Синтия направилась к лестнице.
– Давайте я расскажу вам про Гомера. Желающих убить его было хоть отбавляй. Включая меня. Гомер – лживый, трусливый червяк. Семье постоянно приходилось выручать его. На месте Ганнибала я бы давно пристрелила Гомера, хоть он и родня.
Мы последовали за ней на второй этаж в спальню для гостей и подождали у двери, пока она осматривалась.
– Кое-что явно принадлежит Гомеру, – сказала она, обшаривая ящики. – А кое-чего я никогда раньше не видела. – Она пнула ногой красные шелковые трусы, валяющиеся на полу. – Видали? – Она прицелилась и выпустила пять пуль в трусы. – Вот это точно его.
– Черт, – заметила Лула, – не отказывай себе в удовольствии.
– Он мог быть весьма очаровательным, – продолжила Синтия. – Но что касается женщин, тут его надолго не хватало. Я думала, он в меня влюблен. Считала, что я смогу его изменить.
– Что заставило тебя думать иначе?
– За два дня до того, как его убили, он заявил мне, что нашим отношениям пришел конец. Очень нелестно обо мне отозвался, пообещал, что если я буду его беспокоить, то он меня убьет, а затем вычистил мою шкатулку с драгоценностями и отобрал машину. Сказал, что ему нужны деньги.
– Ты в полицию обращалась?
– Нет. Я поверила ему, боялась, что он меня убьет. – Она сунула пистолет в карман куртки. – Вот я и подумала, что, может, у Гомера не было времени продать мои драгоценности... что он их здесь припрятал.
– Я обыскала весь дом, – сказала я. – Я не видела женских драгоценностей. Но если хочешь, можешь убедиться.
Она пожала плечами:
– Не больно я и надеялась. Надо было раньше спохватиться.
– Ты не боялась налететь на Ганнибала? – спросила Лула.
– Я рассчитывала, что раз Александр приехал на похороны, то Ганнибал живет в доме на побережье.
Мы все вместе спустились вниз.
– Как насчет гаража? – спросила Синтия. – Вы там смотрели? Не нашли случайно мой серебристый «Порше»?
– Черт, – высказалась пораженная Лула. – Ты ездишь на «Порше»?
– Ездила. Гомер подарил мне машину на наш полугодовой юбилей. – Она вздохнула. – Я же говорила, он мог быть очень милым, если хотел.
«Милым» в ее лексиконе, как я понимаю, означало «щедрым».
У Ганнибала имелся гараж на две машины, пристроенный к дому. Дверь туда вела из холла. Она была заперта на задвижку. Синтия открыла дверь и зажгла свет в гараже. Там стоял... серебристый «Порше».
– Мой «Порше»! Мой «Порше»! – оживилась Синтия. – Никогда не думала, что снова его увижу. – Она прекратила кричать и сморщила нос. – Что это за запах?
Мы с Лулой переглянулись. Мы знали, что это за запах.
– О-хо-хо, – вздохнула Лула.
Синтия подбежала к машине.
– Надеюсь, он оставил ключи. Надеюсь... – Она вдруг замолчала и заглянула в окно машины. – Кто-то там спит.
Мы с Лулой поморщились.
Тут Синтия начала снова верещать:
– Он мертвый! Он мертвый! Он мертвый и лежит в моей машине!
Мы с Лулой подошли к машине и заглянули внутрь.
– Да, он наверняка мертвый, – сказала Лула. – Об этом говорят три дырки в голове. Тебе повезло, – обратилась она к Синтии. – Похоже, он получил свое из пушки 22-го калибра. Если бы это был 45-й, его мозги разлетелись бы по всей машине. А 22-й застревает и вращается.
Человек сидел, согнувшись в три погибели, так что трудно было сказать, какого он роста, но, скорее, пять футов десять дюймов. И примерно пятьдесят лишних фунтов. Волосы темные. Лет сорок пять. Одет в шерстяную рубашку и спортивное пальто. Кольцо с бриллиантом. Три дырки в голове.
– Ты его узнаешь? – спросила я Синтию.
– Нет. Никогда раньше не видела. Ужас. Как это могло случиться? Там кругом кровь на обшивке.
– Не так уж страшно, ведь он получил пули в голову, – утешила ее Лула. – Только не мой горячей водой. Тогда пятна останутся.
Синтия открыла дверцу и попыталась вытащить труп из машины, но мертвец отказывался ей посодействовать.
– Я не отказалась бы от помощи, – сказала Синтия. – Пусть кто-то из вас зайдет с той стороны и толкнет.
– Эй, подожди, – воскликнула я. – Это же место преступления. Нужно все оставить, как было.
– Черта с два, – заявила Синтия. – Это моя машина, и я в ней уезжаю. Я работаю на адвоката и прекрасно знаю, что произойдет. Они задержат машину и не вернут мне ее до скончания века. А потом, скорее всего, ее получит его жена. – Она наполовину вытащила тело, но ноги мертвеца застыли и не разгибались.
– Тут нужны Зигфрид и Рой, – заметила Лула. – Я их видела по телику, так они умудряются разрезать тело напополам и даже не напачкать.
Синтия тянула мужика за голову, так она могла покрепче ухватиться.
– У него нога зацепилась за рычаг передач, – сказала она. – Надо, чтоб ее кто-то пнул.
– Даже не смотри на меня, – возразила Лула. – Я мертвяков боюсь. И прикасаться к нему не собираюсь.
Синтия схватила мужика за куртку и потянула.
– Не получается, – пожаловалась она. – Мне никогда не вытащить этого придурка из машины.
– Может, тебе его смазать, – предложила Лула.
– Может, ты бы лучше помогла, чем советы давать, – парировала Синтия. – Обойди машину и пихни его ногой в задницу, а Стефани поможет мне тянуть.
– Ну, разве что ногой, – сказала Лула. – Наверное, это я смогу.
Синтия покрепче ухватилась за голову трупа, я вцепилась в рубашку, а Лула вытолкнула его одним хорошим пинком.
Мы сразу же отпустили его и отступили.
– Как вы думаете, кто его убил? – спросила я. Собственно, на ответ я и не надеялась.
– Гомер, разумеется, – Синтия не замедлила с ответом.
Я покачала головой:
– Он не так давно умер, чтобы это мог быть Гомер.
– Ганнибал?
– Не думаю, чтобы Ганнибал оставил тело в собственном гараже.
– Ну, мне плевать, кто его убил, – заявила Синтия. – Я получила «Порше» и отправляюсь домой.
Мертвец горой лежал на полу, скрюченный под странными углами, волосы всклокочены, рубашка выбилась из брюк.
– А как насчет него? – спросила я. – Не можем же мы так его оставить. Он так... неудобно лежит.
– Все дело в ногах, – пояснила Лула. – Он окоченел в сидячем положении. – Она вытащила низкий складной деревянный стул из кучи вещей, сложенных в углу гаража, и поставила его рядом с мертвецом. – Если мы его посадим, он будет выглядеть более естественно, ну, вроде, ждет, чтобы его подвезли.
Мы подняли тело и водрузили его на стул. Отошли, чтобы оценить дело рук своих. Только, когда мы его отпустили, он свалился со стула. Плюх, и прямо на физиономию.
– Хорошо, что он мертвый, – заметила Лула, – иначе бы ему было ужасно больно.
Мы снова втащили его на стул, но на этот раз привязали шнуром. Нос у него слегка повредился, и один глаз закрылся от удара об пол. Так что один был открыт, а другой закрыт. В остальном он выглядел ничего. Мы отошли, и он остался сидеть.
– Я сматываюсь, – сказала Синтия. Она опустила все стекла в машине, нажала на кнопку, открывающую дверь гаража, задом выехала и рванула вниз по улице.
Дверь гаража опустилась, и мы с Лулой остались наедине с мертвецом.
Лула переминалась с ноги на ногу.
– Как думаешь, надо сказать что-нибудь над умершим? Мне не хотелось бы отнестись к покойному без уважения.
– Я думаю, нам надо убираться отсюда к чертям собачьим.
– Аминь, – закончила Лула и перекрестилась.
– Я-то думала, что ты баптистка.
– Да, но на такой случай у нас ничего не предусмотрено.
Мы вымелись из гаража, выглянули в окно сзади, нет ли кого поблизости, и выскочили из дверей во двор. Захлопнули за собой калитку и по велосипедной дорожке направились к «Бьюику».
– Не знаю, как ты, – сказала Лула, – но я поеду домой, постою часа два под душем, а потом отмоюсь «Хлораксом».
Мне план понравился. Тем более что можно будет отложить свидание с Морелли. Ведь что я могла ему сказать? «Ты не поверишь, Джо, только я вломилась в дом Ганнибала Рамоса и нашла там труп. Еще я уничтожила истинную картину преступления, помогла одной женщине убрать улики, а затем смылась. Так что, если лет через десять, когда я выйду из тюрьмы, ты все еще будешь находить меня привлекательной...» А уж если рассказать Джо про Рейнджера, который уже во второй раз скрывался с мест где произошло убийство...
Когда я прибыла домой, мое настроение было окончательно испорчено. Я потащилась в дом Ганнибала, надеясь получить информацию. Теперь у меня этой информации куда больше, чем хотелось, а я не знаю, что это все означает. Я позвонила на пейджер Рейнджеру и поискала что-нибудь на обед. Ничего путного не нашлось, и пришлось обойтись оливками. В который уже раз.
Телефон был со мной в ванной комнате, пока я стояла под душем. Потом я переоделась, высушила волосы и пару раз мазнула по ресницам тушью. Раздумывала, не подвести ли глаза, когда позвонил Рейнджер.
– Я хочу знать, что происходит, – заявила я. – Я только что нашла мертвеца в гараже Ганнибала.
– Ну и?
– И я хочу знать, кто это. И кто его убил. И еще я хочу знать, почему ты тайком залезал в его дом вчера ночью.
Я даже по телефону чувствовала раздражение Рейнджера.
– Тебе не надо ничего этого знать.
– Черта с два. Я только что впуталась в убийство.
– Ты оказалась на месте убийства. Это совсем другое дело. Ты в полицию позвонила?
– Нет.
– Лучше позвони. И не слишком распространяйся по поводу того, как ты там оказалась.
– Я бы не хотела распространяться по поводу очень многих вещей.
– Твое дело, – заметил Рейнджер.
– Ты – настоящая свинья! – заорала я. – Я сыта по горло всеми штучками таинственного Рейнджера, Знаешь, у тебя проблемы с общением. То ты лезешь ко мне под свитер, то говоришь, что меня ничего не касается. Я даже не знаю, где ты живешь.
– Если ничего не знаешь, никому ничего и не скажешь.
– Благодарю за доверие.
– Поверь, так лучше, – сказал Рейнджер.
– Да, еще одно. Морелли хочет, чтобы ты ему позвонил. Он давно за кем-то наблюдает, а теперь ты с этим человеком связан, вот Морелли и думает, что ты мог бы ему помочь.
– Позже, – сказал Рейнджер и повесил трубку.
Замечательно. Если он так хочет, то мне все замечательно.
Я потащилась на кухню, достала пистолет из банки, схватила сумку и потопала через холл, по лестнице, через вестибюль к «Бьюику». На стоянке увидела машину Джойс с помятым бампером. Она заметила меня и показала мне палец. Я ответила тем же жестом, села в машину и покатила к дому Морелли. Джойс ехала вплотную за мной. Ну и пусть. Сегодня может ездить за мной, сколько захочет. Я больше не собиралась помогать Рейнджеру. Завязывала с этим делом.
– Обедаете? – спросила я.
– Боб есть хотел. Не беспокойся, от пива он отказался. – Морелли похлопал по дивану рядом с собой. – Здесь тебе тоже хватит места.
Когда Морелли был полицейским, его карие глаза становились холодными и оценивающими, лицо жестким и угловатым, а шрам на правой брови совершенно верно говорил о том, что Морелли никогда не жил с оглядкой. Когда же он был в сентиментальном настроении, глаза становились похожими на жидкий шоколад, рот становился мягче, а шрам сбивал с толку, наводя на мысль, что Джо нуждается в материнской ласке.
В данный момент Морелли пребывал в очень сексуальном настроении. Я же – в крайне несексуальном. Более того, я была крайне раздражена. Плюхнулась на диван и злобно взглянула на коробку из-под пиццы, припомнив мой скромный ленч из оливок.
Морелли обнял меня за плечи и ткнулся носом в шею.
– Наконец-то одни, – сказал он.
– Мне надо тебе кое-что рассказать.
Морелли замер.
– Вчера я вроде как наткнулась на труп.
Он откинулся на спинку дивана.
– У меня подружка, которая находит трупы. За что мне такое?
– Ты говоришь совсем как моя мама.
– Я и чувствую себя, как твоя мама.
– Не надо, – огрызнулась я. – Мне даже не нравится, когда моя мама чувствует себя как моя мама.
– Так что ты хотела рассказать?
– Слушай, если не хочешь, никаких проблем. Я могу просто позвонить в участок.
Он выпрямился.
– Ты еще не звонила? О черт! Давай я догадаюсь: ты вломилась в чей-то дом и нашла там труп.
– В дом Ганнибала.
Морелли вскочил на ноги.
– В дом Ганнибала?
– Но не вломилась. Задняя дверь была открыта.
– Какого черта тебя понесло в дом Ганнибала? – завопил он. – О чем ты только думала?
Я тоже вскочила и тоже заорала:
– Я выполняла свою работу!
– Вламываться в чужие дома – не твоя работа!
– Говорю же, я не вламывалась, просто вошла.
– Ну, конечно, это другое дело. И чей труп ты обнаружила?
– Не знаю. Какого-то парня прикончили в гараже.
Морелли пошел на кухню и набрал номер диспетчерской.
– У меня анонимная наводка, – сказал он. – Пошлите кого-нибудь в городской дом Ганнибала Рамоса на Фенвуд-стрит, пусть заглянут в гараж. Задняя дверь дома должна быть открыта. – Морелли повесил трубку и повернулся ко мне. – Ладно, это мы сделали. Пошли наверх.
– Секс, секс, секс, – сказала я. – Ни о чем другом и думать не можешь. – Хотя теперь, когда я отдохнула и сняла тяжесть с души по поводу трупа, эта перспектива казалась мне привлекательной.
Я поинтересовалась содержимым стенного шкафа и ящиков, проверила карманы, вдруг найду что-нибудь, указывающее на личность гостя. Но ничего не нашла. Одежда была дорогой. Судя по ней, владелец был среднего роста и телосложения, менее шести футов и весил примерно 180 фунтов. Я сравнила брюки гостя с брюками хозяина. У Ганнибала талия была шире, да и вкус консервативней. Ванная комната Ганнибала примыкала к его спальне. Другая ванная комната находилась в конце коридора. Ничего любопытного я там не нашла, разве что презервативы в гостевой ванной. Гость явно рассчитывал на развлечения.
Я перешла в кабинет и сначала бегло осмотрела книжные полки. Мемуары, географический атлас, несколько романов. Я села за письменный стол. Никаких книжек с адресами. Только бювар и ручка. Никаких записей. Портативный компьютер. Я включила его. Все, что могло бы представить для меня интерес, закодировано. Ганнибал был очень осторожен. Я выключила компьютер и полазила по ящикам стола. Опять ничего. Ганнибал был аккуратен. Никакого беспорядка. Интересно, а в розовом доме на побережье в его комнатах такой же порядок?
Парень из гостевой комнаты аккуратностью не отличался. На его письменном столе, где бы он ни находился, наверняка полный бардак.
Я не нашла никакого оружия на втором этаже. Поскольку я знала по собственному опыту, что у Ганнибала есть по меньшей мере одна пушка, следовало сделать вывод, что он взял ее с собой. Он не выглядел человеком, который хранит свое оружие в банке из-под печенья.
Затем я спустилась в подвал. И тут не на что смотреть.
– Полное расстройство, – пожаловалась я Луле, закрывая за собой дверь подвала. – Здесь ничего нет.
– Я тоже на этом этаже ничего не нашла, – сказала Лула, – Никаких спичек из баров, никаких пистолетов за диванными подушками. В холодильнике есть кой-какая еда. Пиво, соки, хлеб и холодное мясо. Еще содовая в банках. Вот и все.
Я полезла в холодильник и посмотрела на упаковку мяса. Оно было куплено два дня назад в ближайшем магазине.
– Мне как-то не по себе здесь, – сказала я Луле. – Кто-то тут живет. – Я не добавила, что этот кто-то может в любой момент вернуться.
– Ага, и он не слишком разбирается в холодном мясе, – заявила Лула. – Купил грудку индюшки, хотя вполне мог взять салями.
Мы находились на кухне, самозабвенно обсуждая содержимое холодильника, и так увлеклись, что не обратили внимания на то, что происходило в передней части дома. Послышался скрип открываемого замка. Мы с Лулой стремительно выпрямились.
– Ого! – произнесла Лула.
Дверь распахнулась. Появилась Синтия Лотте и прищурилась, чтобы привыкнуть к полумраку.
– Какого черта вы здесь делаете? – спросила она изумленно.
Мы с Лулой потеряли дар речи.
– Скажи ей, – наконец выговорила Лула, подтолкнув меня локтем. – Скажи ей, что мы здесь делаем.
– Не важно, что мы здесь делаем, – сказала я. – Вот что ты здесь делаешь?
– Не твое дело. И вообще, у меня есть ключ, значит, я имею право здесь находиться.
Лула вытащила «глок».
– Ну а меня есть пушка, так что, полагаю, один-ноль в мою пользу.
Синтия выхватила из сумки пистолет 45-го калибра.
– И у меня есть пушка. Так что счет равный.
Обе повернулись ко мне.
– У меня пистолет дома, – призналась я. – Забыла взять с собой.
– Тогда не считается, – заявила Синтия.
– Что-то это все же значит, – возразила Лула. – Не то, что у нее вообще нет пистолета. Кроме того, она страшна с пистолетом. Однажды убила мужика.
– Помню, я об этом читала. Дикки чуть не хватил инфаркт. Он решил, что это плохо скажется на его репутации.
– Дикки – настоящий геморрой, – заявила я.
Синтия холодно улыбнулась.
– Все мужики геморрои. – Она огляделась. – Я приходила сюда с Гомером, когда Ганнибала не было в городе.
Это объясняло наличие у нее ключа. И, возможно, презервативы в ванной комнате.
– Гомер держал свою одежду в спальне для гостей?
– Пару рубашек. Немного белья.
– Там еще есть одежда, в той спальне. Не могла бы ты взглянуть и сказать мне, не его ли она.
– Сначала я хотела бы знать, что вы здесь делаете.
– Моего друга подозревают в убийстве Гомера и поджоге. Я пытаюсь узнать, что же произошло на самом деле.
– И что ты решила? Что Ганнибал прикончил собственного брата?
– Не знаю. Просто ищу.
Синтия направилась к лестнице.
– Давайте я расскажу вам про Гомера. Желающих убить его было хоть отбавляй. Включая меня. Гомер – лживый, трусливый червяк. Семье постоянно приходилось выручать его. На месте Ганнибала я бы давно пристрелила Гомера, хоть он и родня.
Мы последовали за ней на второй этаж в спальню для гостей и подождали у двери, пока она осматривалась.
– Кое-что явно принадлежит Гомеру, – сказала она, обшаривая ящики. – А кое-чего я никогда раньше не видела. – Она пнула ногой красные шелковые трусы, валяющиеся на полу. – Видали? – Она прицелилась и выпустила пять пуль в трусы. – Вот это точно его.
– Черт, – заметила Лула, – не отказывай себе в удовольствии.
– Он мог быть весьма очаровательным, – продолжила Синтия. – Но что касается женщин, тут его надолго не хватало. Я думала, он в меня влюблен. Считала, что я смогу его изменить.
– Что заставило тебя думать иначе?
– За два дня до того, как его убили, он заявил мне, что нашим отношениям пришел конец. Очень нелестно обо мне отозвался, пообещал, что если я буду его беспокоить, то он меня убьет, а затем вычистил мою шкатулку с драгоценностями и отобрал машину. Сказал, что ему нужны деньги.
– Ты в полицию обращалась?
– Нет. Я поверила ему, боялась, что он меня убьет. – Она сунула пистолет в карман куртки. – Вот я и подумала, что, может, у Гомера не было времени продать мои драгоценности... что он их здесь припрятал.
– Я обыскала весь дом, – сказала я. – Я не видела женских драгоценностей. Но если хочешь, можешь убедиться.
Она пожала плечами:
– Не больно я и надеялась. Надо было раньше спохватиться.
– Ты не боялась налететь на Ганнибала? – спросила Лула.
– Я рассчитывала, что раз Александр приехал на похороны, то Ганнибал живет в доме на побережье.
Мы все вместе спустились вниз.
– Как насчет гаража? – спросила Синтия. – Вы там смотрели? Не нашли случайно мой серебристый «Порше»?
– Черт, – высказалась пораженная Лула. – Ты ездишь на «Порше»?
– Ездила. Гомер подарил мне машину на наш полугодовой юбилей. – Она вздохнула. – Я же говорила, он мог быть очень милым, если хотел.
«Милым» в ее лексиконе, как я понимаю, означало «щедрым».
У Ганнибала имелся гараж на две машины, пристроенный к дому. Дверь туда вела из холла. Она была заперта на задвижку. Синтия открыла дверь и зажгла свет в гараже. Там стоял... серебристый «Порше».
– Мой «Порше»! Мой «Порше»! – оживилась Синтия. – Никогда не думала, что снова его увижу. – Она прекратила кричать и сморщила нос. – Что это за запах?
Мы с Лулой переглянулись. Мы знали, что это за запах.
– О-хо-хо, – вздохнула Лула.
Синтия подбежала к машине.
– Надеюсь, он оставил ключи. Надеюсь... – Она вдруг замолчала и заглянула в окно машины. – Кто-то там спит.
Мы с Лулой поморщились.
Тут Синтия начала снова верещать:
– Он мертвый! Он мертвый! Он мертвый и лежит в моей машине!
Мы с Лулой подошли к машине и заглянули внутрь.
– Да, он наверняка мертвый, – сказала Лула. – Об этом говорят три дырки в голове. Тебе повезло, – обратилась она к Синтии. – Похоже, он получил свое из пушки 22-го калибра. Если бы это был 45-й, его мозги разлетелись бы по всей машине. А 22-й застревает и вращается.
Человек сидел, согнувшись в три погибели, так что трудно было сказать, какого он роста, но, скорее, пять футов десять дюймов. И примерно пятьдесят лишних фунтов. Волосы темные. Лет сорок пять. Одет в шерстяную рубашку и спортивное пальто. Кольцо с бриллиантом. Три дырки в голове.
– Ты его узнаешь? – спросила я Синтию.
– Нет. Никогда раньше не видела. Ужас. Как это могло случиться? Там кругом кровь на обшивке.
– Не так уж страшно, ведь он получил пули в голову, – утешила ее Лула. – Только не мой горячей водой. Тогда пятна останутся.
Синтия открыла дверцу и попыталась вытащить труп из машины, но мертвец отказывался ей посодействовать.
– Я не отказалась бы от помощи, – сказала Синтия. – Пусть кто-то из вас зайдет с той стороны и толкнет.
– Эй, подожди, – воскликнула я. – Это же место преступления. Нужно все оставить, как было.
– Черта с два, – заявила Синтия. – Это моя машина, и я в ней уезжаю. Я работаю на адвоката и прекрасно знаю, что произойдет. Они задержат машину и не вернут мне ее до скончания века. А потом, скорее всего, ее получит его жена. – Она наполовину вытащила тело, но ноги мертвеца застыли и не разгибались.
– Тут нужны Зигфрид и Рой, – заметила Лула. – Я их видела по телику, так они умудряются разрезать тело напополам и даже не напачкать.
Синтия тянула мужика за голову, так она могла покрепче ухватиться.
– У него нога зацепилась за рычаг передач, – сказала она. – Надо, чтоб ее кто-то пнул.
– Даже не смотри на меня, – возразила Лула. – Я мертвяков боюсь. И прикасаться к нему не собираюсь.
Синтия схватила мужика за куртку и потянула.
– Не получается, – пожаловалась она. – Мне никогда не вытащить этого придурка из машины.
– Может, тебе его смазать, – предложила Лула.
– Может, ты бы лучше помогла, чем советы давать, – парировала Синтия. – Обойди машину и пихни его ногой в задницу, а Стефани поможет мне тянуть.
– Ну, разве что ногой, – сказала Лула. – Наверное, это я смогу.
Синтия покрепче ухватилась за голову трупа, я вцепилась в рубашку, а Лула вытолкнула его одним хорошим пинком.
Мы сразу же отпустили его и отступили.
– Как вы думаете, кто его убил? – спросила я. Собственно, на ответ я и не надеялась.
– Гомер, разумеется, – Синтия не замедлила с ответом.
Я покачала головой:
– Он не так давно умер, чтобы это мог быть Гомер.
– Ганнибал?
– Не думаю, чтобы Ганнибал оставил тело в собственном гараже.
– Ну, мне плевать, кто его убил, – заявила Синтия. – Я получила «Порше» и отправляюсь домой.
Мертвец горой лежал на полу, скрюченный под странными углами, волосы всклокочены, рубашка выбилась из брюк.
– А как насчет него? – спросила я. – Не можем же мы так его оставить. Он так... неудобно лежит.
– Все дело в ногах, – пояснила Лула. – Он окоченел в сидячем положении. – Она вытащила низкий складной деревянный стул из кучи вещей, сложенных в углу гаража, и поставила его рядом с мертвецом. – Если мы его посадим, он будет выглядеть более естественно, ну, вроде, ждет, чтобы его подвезли.
Мы подняли тело и водрузили его на стул. Отошли, чтобы оценить дело рук своих. Только, когда мы его отпустили, он свалился со стула. Плюх, и прямо на физиономию.
– Хорошо, что он мертвый, – заметила Лула, – иначе бы ему было ужасно больно.
Мы снова втащили его на стул, но на этот раз привязали шнуром. Нос у него слегка повредился, и один глаз закрылся от удара об пол. Так что один был открыт, а другой закрыт. В остальном он выглядел ничего. Мы отошли, и он остался сидеть.
– Я сматываюсь, – сказала Синтия. Она опустила все стекла в машине, нажала на кнопку, открывающую дверь гаража, задом выехала и рванула вниз по улице.
Дверь гаража опустилась, и мы с Лулой остались наедине с мертвецом.
Лула переминалась с ноги на ногу.
– Как думаешь, надо сказать что-нибудь над умершим? Мне не хотелось бы отнестись к покойному без уважения.
– Я думаю, нам надо убираться отсюда к чертям собачьим.
– Аминь, – закончила Лула и перекрестилась.
– Я-то думала, что ты баптистка.
– Да, но на такой случай у нас ничего не предусмотрено.
Мы вымелись из гаража, выглянули в окно сзади, нет ли кого поблизости, и выскочили из дверей во двор. Захлопнули за собой калитку и по велосипедной дорожке направились к «Бьюику».
– Не знаю, как ты, – сказала Лула, – но я поеду домой, постою часа два под душем, а потом отмоюсь «Хлораксом».
Мне план понравился. Тем более что можно будет отложить свидание с Морелли. Ведь что я могла ему сказать? «Ты не поверишь, Джо, только я вломилась в дом Ганнибала Рамоса и нашла там труп. Еще я уничтожила истинную картину преступления, помогла одной женщине убрать улики, а затем смылась. Так что, если лет через десять, когда я выйду из тюрьмы, ты все еще будешь находить меня привлекательной...» А уж если рассказать Джо про Рейнджера, который уже во второй раз скрывался с мест где произошло убийство...
Когда я прибыла домой, мое настроение было окончательно испорчено. Я потащилась в дом Ганнибала, надеясь получить информацию. Теперь у меня этой информации куда больше, чем хотелось, а я не знаю, что это все означает. Я позвонила на пейджер Рейнджеру и поискала что-нибудь на обед. Ничего путного не нашлось, и пришлось обойтись оливками. В который уже раз.
Телефон был со мной в ванной комнате, пока я стояла под душем. Потом я переоделась, высушила волосы и пару раз мазнула по ресницам тушью. Раздумывала, не подвести ли глаза, когда позвонил Рейнджер.
– Я хочу знать, что происходит, – заявила я. – Я только что нашла мертвеца в гараже Ганнибала.
– Ну и?
– И я хочу знать, кто это. И кто его убил. И еще я хочу знать, почему ты тайком залезал в его дом вчера ночью.
Я даже по телефону чувствовала раздражение Рейнджера.
– Тебе не надо ничего этого знать.
– Черта с два. Я только что впуталась в убийство.
– Ты оказалась на месте убийства. Это совсем другое дело. Ты в полицию позвонила?
– Нет.
– Лучше позвони. И не слишком распространяйся по поводу того, как ты там оказалась.
– Я бы не хотела распространяться по поводу очень многих вещей.
– Твое дело, – заметил Рейнджер.
– Ты – настоящая свинья! – заорала я. – Я сыта по горло всеми штучками таинственного Рейнджера, Знаешь, у тебя проблемы с общением. То ты лезешь ко мне под свитер, то говоришь, что меня ничего не касается. Я даже не знаю, где ты живешь.
– Если ничего не знаешь, никому ничего и не скажешь.
– Благодарю за доверие.
– Поверь, так лучше, – сказал Рейнджер.
– Да, еще одно. Морелли хочет, чтобы ты ему позвонил. Он давно за кем-то наблюдает, а теперь ты с этим человеком связан, вот Морелли и думает, что ты мог бы ему помочь.
– Позже, – сказал Рейнджер и повесил трубку.
Замечательно. Если он так хочет, то мне все замечательно.
Я потащилась на кухню, достала пистолет из банки, схватила сумку и потопала через холл, по лестнице, через вестибюль к «Бьюику». На стоянке увидела машину Джойс с помятым бампером. Она заметила меня и показала мне палец. Я ответила тем же жестом, села в машину и покатила к дому Морелли. Джойс ехала вплотную за мной. Ну и пусть. Сегодня может ездить за мной, сколько захочет. Я больше не собиралась помогать Рейнджеру. Завязывала с этим делом.
* * *
Когда я вошла, Морелли и Боб сидели рядком на диване и смотрели телевизор. На кофейном столике лежала пустая коробка из-под пиццы, пустой контейнер из-под мороженого и пара смятых пивных банок.– Обедаете? – спросила я.
– Боб есть хотел. Не беспокойся, от пива он отказался. – Морелли похлопал по дивану рядом с собой. – Здесь тебе тоже хватит места.
Когда Морелли был полицейским, его карие глаза становились холодными и оценивающими, лицо жестким и угловатым, а шрам на правой брови совершенно верно говорил о том, что Морелли никогда не жил с оглядкой. Когда же он был в сентиментальном настроении, глаза становились похожими на жидкий шоколад, рот становился мягче, а шрам сбивал с толку, наводя на мысль, что Джо нуждается в материнской ласке.
В данный момент Морелли пребывал в очень сексуальном настроении. Я же – в крайне несексуальном. Более того, я была крайне раздражена. Плюхнулась на диван и злобно взглянула на коробку из-под пиццы, припомнив мой скромный ленч из оливок.
Морелли обнял меня за плечи и ткнулся носом в шею.
– Наконец-то одни, – сказал он.
– Мне надо тебе кое-что рассказать.
Морелли замер.
– Вчера я вроде как наткнулась на труп.
Он откинулся на спинку дивана.
– У меня подружка, которая находит трупы. За что мне такое?
– Ты говоришь совсем как моя мама.
– Я и чувствую себя, как твоя мама.
– Не надо, – огрызнулась я. – Мне даже не нравится, когда моя мама чувствует себя как моя мама.
– Так что ты хотела рассказать?
– Слушай, если не хочешь, никаких проблем. Я могу просто позвонить в участок.
Он выпрямился.
– Ты еще не звонила? О черт! Давай я догадаюсь: ты вломилась в чей-то дом и нашла там труп.
– В дом Ганнибала.
Морелли вскочил на ноги.
– В дом Ганнибала?
– Но не вломилась. Задняя дверь была открыта.
– Какого черта тебя понесло в дом Ганнибала? – завопил он. – О чем ты только думала?
Я тоже вскочила и тоже заорала:
– Я выполняла свою работу!
– Вламываться в чужие дома – не твоя работа!
– Говорю же, я не вламывалась, просто вошла.
– Ну, конечно, это другое дело. И чей труп ты обнаружила?
– Не знаю. Какого-то парня прикончили в гараже.
Морелли пошел на кухню и набрал номер диспетчерской.
– У меня анонимная наводка, – сказал он. – Пошлите кого-нибудь в городской дом Ганнибала Рамоса на Фенвуд-стрит, пусть заглянут в гараж. Задняя дверь дома должна быть открыта. – Морелли повесил трубку и повернулся ко мне. – Ладно, это мы сделали. Пошли наверх.
– Секс, секс, секс, – сказала я. – Ни о чем другом и думать не можешь. – Хотя теперь, когда я отдохнула и сняла тяжесть с души по поводу трупа, эта перспектива казалась мне привлекательной.