Касслер Клайв. Сахара

   Сэндекер, приняв из рук президента очередную побрякушку, спокойно вернулся в свой офис в НУМА, сделал комплекс своей гимнастики и приступил к планированию подводных работ, словно это был для него рядовой день.
   Хотя доктор Чэпмен и Руди Ганн и не числили за собой никаких особых заслуг, они были названы в числе кандидатов на Нобелевскую премию. Проигнорировав шумиху, они вместе вернулись в Южную Атлантику, чтобы проанализировать воздействие гигантской красной волны на жизнь моря. Доктор Фрэнк Хоппер присоединился к ним, тайком сбежав из госпиталя и пробравшись на борт исследовательского судна. Он клялся, что быстрее восстановит форму, если будет заниматься изучением токсичности красных волн.
   Хайрем Йегер получил от НУМА солидные премиальные и внеплановый десятидневный отпуск. Он отвез свою семью в Диснейленд и, пока жена и дочки развлекались на аттракционах, посещал семинар по архивным компьютерным системам.
   Генерал Гуго Бок, проследив, чтобы оставшиеся в живых и родственники погибших в легендарной битве у Форт-Форо получили должные награды и финансовую поддержку, решил в самом зените своей карьеры уйти в отставку с поста командующего тактической группой ООН и удалился на покой в небольшой деревушке в Баварских Альпах.
   Как и предсказал Питт, полковник Левант был произведен в генералы, представлен к медали ООН за миротворческую деятельность и был назначен преемником генерала Бока.
   Оправившись от ранений в своем родовом поместье в Корнуолле, капитан Пемброк-Смит был произведён в майоры и вернулся в свое подразделение. Он был принят королевой, которая вручила ему орден «За Отличную Службу». Он получил назначение в спецподразделение коммандос.
   Великий Джулиан Перлмуттер, счастливый оттого, что ошибся, и видя, что американский народ пережил новое явление их самого любимого президента и разоблачение измены Стэнтона, столько раз был зван на всякие празднества и получил столько наград, что их хватило для заполнения одной из стен в его доме.
   Ал Джордино разыскал ту миловидную пианистку, которую он встретил на борту плавучего дома Ива Массарда на Нигере. К счастью, она оказалась незамужней, и по какой-то непонятной причине – во всяком случае, для Питта – ей понравился Джордино, и она приняла его предложение отправиться в путешествие на Красное море, чтобы поплавать там с аквалангом.
   Что же касается Дирка Питта и Евы Рохас...

65

   25 июня 1996 года
   Монтерей, штат Калифорния
   Июнь – пик туристического сезона на полуострове Монтерей. По живописному шоссе от Монтерея до Кармела, протянувшемуся на семнадцать миль, автомобили и фургончики тащатся черепашьим шагом, уткнувшись бамперами друг в друга. Вдоль всей Кеннери-Роуд плечом к плечу стоят зазывалы, предлагая отдыхающим широчайший выбор товаров и услуг, от крема для загара до обеда в шикарном ресторане с экзотической морской кухней и видом на море.
   Туристы приезжают поиграть в гольф на Пеббл-Бич, полюбоваться на Биг-Сур и увидеть закаты с Пойнт-Лобоса. Они бродят среди виноделен, оглядывают древние кипарисы и гуляют по пляжам, завороженные зрелищем парящих пеликанов, лаем тюленей и грохочущим прибоем.
   Прожив тридцать два года в домике коттеджного типа в Пасифик-Гроув, родители Евы привыкли к окружающим их зевакам. Они не раз благодарили счастливый случай, который позволил им жить в таком прекрасном месте калифорнийского побережья. И когда Ева приезжала домой, шторы на окнах всегда поднимались. Она по-прежнему глядела на полуостров глазами тинейджера, которому первый раз в жизни показали его собственный автомобиль.
   Когда бы она ни приезжала домой, она тут же вытаскивала родителей из их комфортабельного уюта к радостям открытого бытия. Но этот приезд был не похож на другие. Ева находилась не в том состоянии, чтобы подталкивать родителей к езде на велосипеде или купанию в резвых волнах, накатывающихся из Тихого океана. И вообще она была не в состоянии заниматься ничем, разве что хандрить.
   Вот уже два дня, как, покинув госпиталь, прикованная к инвалидной коляске Ева оправлялась от ран, полученных в Форт-Форо. Усталое тело, измученное тяжкими испытаниями в рудниках Тебеццы, постепенно крепло с помощью доброй пищи, калории которой уже добавили пару дюймов к ее талии. Но ей пока нельзя было заниматься лечебной физкультурой из-за переломов, закрытых гипсом.
   Тело-то восстанавливалось, но вот душа была в смятении: от Питта не поступало никаких вестей. После того как ее по воздуху перевезли из руин Форт-Форо в Мавританию, а оттуда – в госпиталь в Сан-Франциско, он словно растворился в глубинах космоса. Телефонный звонок адмиралу Сэндекеру позволил ей выяснить, что Питт по-прежнему в Сахаре и в Вашингтон не возвращался.
   – Почему бы тебе этим утром не поехать со мной на гольф? – спросил ее отец. – Тебе было бы неплохо прогуляться.
   Она подняла взгляд к его серым глазам, окруженным сеткой добрых морщинок, и улыбнулась, отметив в очередной раз про себя, что его седые волосы никогда не слушались расчески.
   – Пожалуй, я не в той форме, чтобы бить по мячу, – усмехнулась она.
   – Я подумал, тебе доставит удовольствие покататься со мной на карте.
   Она ненадолго задумалась, потом кивнула.
   – А почему бы и нет? – Она подняла свою здоровую руку и покачала правой ногой. – Но только если ты позволишь мне поводить.
   Матушка хлопотала вокруг, помогая Еве погрузиться в фамильный «крайслер».
   – Ты уж пригляди, чтобы она не ушиблась, – наставляла она мужа.
   – Обещаю доставить ее обратно в том же состоянии, в каком и взял, – отшутился он.

* * *

   Мистер Рохас сделал первый удар по четвертой лунке на муниципальном поле для гольфа Пасифик-Гроув, что тянулось вдоль пляжа у маяка Пойнт-Пинос. Проследив, как мяч застрял в песке, огорченно покачал головой и бросил биту в сумку.
   – Сил не хватает, – расстроенно пробормотал он.
   Ева, сидящая за рулем автомобиля, показала на скамью, стоящую на возвышении, откуда открывался вид на океан.
   – Если ты не возражаешь, папочка, следующие пять лунок я бы переждала там. Такой прекрасный день, что просто хочется сидеть и смотреть на океан.
   – Пожалуйста, милая. Я захвачу тебя по дороге обратно в клуб.
   Устроив ее по возможности удобнее на скамье, он помахал дочери и поехал на карте вдоль берега к полю вместе со своими тремя партнерами по гольфу, расположившимися в другом карте.
   Над водой поднималась легкая дымка, но Еве было хорошо видно, как изгибающийся берег залива вклинивается в город Монтерей, а затем, превращаясь почти в прямую линию, уходит на север. Океан был тих, и волны его двигались, как медлительные медузы в подводных зарослях. Она вдохнула неповторимый воздух океана, пронизанный запахом водорослей, выброшенных на каменистый берег, и заметила морскую выдру, выделывающую потешные кульбиты в их гуще. Затем она подняла взгляд вверх на внезапный крик пролетающей морской чайки. Медленно поворачивая голову и следя за ее полетом, она вдруг увидела, что рядом со скамейкой, чуть позади нее, стоит какой-то человек.
   – Ну вот мы и вместе – ты, я и залив Монтерей, – сказал он тихо.
   Питт стоял и улыбался, откровенно любуясь ее растерянностью и смятением, а в следующее мгновение он уже оказался рядом с ней, а она в его объятиях.
   – О Дирк, Дирк! Я уже не верила, что ты приедешь. Я подумала, что у нас все кончено...
   Она замолчала, когда он поцеловал ее, глядя в голубые фарфоровые глаза, наполненные слезами, стекающими по раскрасневшимся щекам.
   – Надо было бы, конечно, позвонить тебе, – сказал он. – Но еще два дня назад моя жизнь являла собой сплошную неразбериху.
   – Ты прощен, – сказала она весело. – Но как, скажи на милость, ты узнал, что я здесь?
   – От твоей матери. Прекрасная женщина и настоящая леди. Она и направила меня сюда. Я взял напрокат карт и ездил по полю взад-вперед, пока не увидел маленькую, бедную заброшенную бродяжку со сломанными косточками, печально смотрящую на воду и наверняка подумывающую, не утопиться ли ей с горя.
   – Да ну тебя, – проговорила она счастливым голосом, целуя его.
   Осторожно обхватив Еву, он поднял ее:
   – Хотелось бы мне посидеть здесь с тобой и посмотреть на прибой, но нам пора. Бог мой, но все эти гипсы сделали тебя тяжеленькой.
   – А что за спешка?
   – Нам надо собрать твои вещи и успеть на самолет, – ответил он, опуская ее в карт.
   – Самолет? Куда самолет?
   – Небольшая рыбацкая деревушка на западном побережье Мексики.
   – Ты забираешь меня с собой в Мексику? – улыбнулась она сквозь слезы.
   – На борт судна, которое я зафрахтовал.
   – И мы отправимся в круиз?
   – Вроде того, – пояснил он с усмешкой. – Мы поплывем к одному местечку под названием остров Клиппертона и поищем сокровища.
   Пока Питт вел карт на парковку у клуба, она болтала без остановки.
   – Я думаю, ты самый пронырливый, соблазнительный и хитрый мужчина из всех, кого я знаю... – Она замолчала, когда он остановился рядом с автомобилем странного вида, ярко раскрашенным под цвет фуксии. – Что это? – с изумлением спросила она.
   – Автомобиль.
   – Это я вижу, но какой модели?
   – "Авион-вуазен", подарок от моего старого приятеля, Затеба Казима.
   Ничего не понимая, она уставилась на него:
   – Ты привез его на корабле из Мали?
   – Нет, на транспортном самолете военно-воздушных сил, – небрежно ответил он. – Президент мне много задолжал и не посмел отказать, когда я попросил его помочь.
   – А где же ты собираешься оставить его, когда мы улетим?
   – Я уговорил твою матушку поставить его в ваш гараж до августовского конкурса в Пеббл-Бич.
   Ева растерянно покачала головой:
   – Ты неисправим.
   Питт бережно обхватил ее лицо ладонями, улыбнулся и сказал:
   – Вот потому-то мне так весело и живется.