Келлерман Джонатан. Дьявольский вальс

   Это по-настоящему подстегнуло меня — теперь мной руководили не просто одни деньги. Верите вы мне или нет, Эшмор, но это правда. Когда я увидела карту этой малышки, я поняла, что должна добраться до него. Поэтому я пошла в отдел приема на работу и предложили свои услуги. Через три недели мне позвонили и пригласили на полставки. У вас, Эшмор, дерьмовая работа, но я могла наблюдать за Чипом, а он не знал об этом. В конце концов я заполучила историю болезни Кэсси и узнала обо всем, что он проделывал с девочкой. Также я прочла там, что у Джонсов был мальчик, но он умер.
   Поэтому я нашла и его историю болезни, из которой узнала, что умер он от синдрома внезапной младенческой смерти. Так что в конце концов Чип кого-то убил. В следующий раз, когда я увидела в списке поступивших на лечение имя Кэсси, я принялась караулить его, а увидев, последовала за ним на автостоянку и сказала: «Сюрприз».
   Он действительно был поражен, пытался притвориться, что не знаком со мной. Старался вывести меня из равновесия, говорил, что я стала такой толстухой. Но я просто сказала ему: я понимаю, чего он добивается, поэтому ему лучше прекратить болтать и дать мне миллион долларов. В противном случае я обращусь в полицию. Он начал плакать — да, на самом деле плакать, сказал, что никогда не хотел причинить кому-либо вред, — в точности так, как он, бывало, делал, когда мы жили вместе. Но на сей раз это не сработало. Я сказала, что ничего не выйдет.
   Тогда он обещал, что выдаст мне сумму в десять тысяч долларов, что я должна потерпеть и он попытается собрать еще, но это не будет что-либо, похожее на миллион, — у него нет таких денег. Я отрезала: пятьдесят сразу, и в конце концов мы сошлись на двадцати пяти. На следующий день мы встретились в парке Барнсдейл в Голливуде, и он передал мне деньги. Наличными. Я предупредила, что будет лучше, если он в конце месяца выплатит мне по крайней мере двести тысяч. Он опять начал плакать и обещал сделать все от него зависящее. Потом Чип попросил меня простить его. Я ушла и использовала деньги на покупку новой машины, потому что старая совсем развалилась, а в Лос-Анджелесе без хорошей машины ты просто пустое место. Я положила историю болезни Чэда Джонса в камеру хранения аэропорта «Юнайтед эйрлайнз», ящик № 5632, и на следующий день уволилась из больницы.
   Так что теперь я ожидаю конца месяца и записываю эту информацию как залог. Я хочу быть богатой, и я хочу быть врачом.
   Я этого заслуживаю. Но на случай того, если Чип попытается обмануть меня, я каждую ночь оставляю эту дискету в закрытом на ключ ящике, а утром забираю. В моем шкафчике в школе лежит копия. Если вы сейчас читаете ее, значит, у меня крупные неприятности, ну и что. Другого выхода у меня нет.
   7 марта 1989 года
   Дон Роуз Рокуэлл Кент Херберт
   Детектив Стерджис: Ну вот.
   Мистер Токарик: Вы думаете, это произвело на нас впечатление? Расшифрованные фокусы-покусы? Вы же знаете, что это абсолютно неприемлемо.
   Детектив Стерджис: Если вы так говорите...
   Мистер Токарик: Слушай, Чип, пойдем отсюда. Чип?
   Мистер Джонс: Ага.
   Детектив Стерджис: Вы уверены, что хотите уйти? А то есть еще кое-что. Мистер Токарик: Мы уже слышали достаточно.
   Детектив Стерджис: Делайте, как вам угодно, защитник. Но не тратьте время впустую насчет выпуска под залог. Пока мы тут разговариваем, окружной прокурор регистрирует подозрение на убийство первой степени.
   Мистер Токарик: Убийство первой степени? Это возмутительно! Кто же жертва?
   Детектив Стерджис: Дон Херберт.
   Мистер Токарик: Убийство первой степени? На основании этой фантазии?
   Детектив Стерджис: На основании показаний очевидца, защитник. Показаний соучастника. Честного гражданина по имени Карл Собран. Вы действительно любите своих студентов, не так ли, профессор?
   Мистер Токарик: Кто это?
   Детектив Стерджис: Спросите профессора.
   Мистер Токарик: Я спрашиваю вас, детектив.
   Детектив Стерджис: Карл Эдвард Собран. Мы располагаем уликой — ветровка, а на ней кровь — и признанием, в котором Собран указывает на соучастие вашего клиента. А удостоверение личности Собрана безупречно. Степень бакалавра в сфере особой жестокости в межличностных отношениях и солидная аспирантская подготовка в других многочисленных проступках. Ваш клиент нанял его убить миссис Херберт и обставить дело так, будто убийство произошло на сексуальной почве. Не слишком трудное дело для Собрана, потому что ему нравится быть жестоким с женщинами — он уже отсидел за изнасилование и нападение. Последний оплачиваемый отпуск он отбывал за кражу и провел его в Вентуре, в окружной тюрьме. Именно там наш профессор Чип познакомился с ним. Добровольное преподавание — проект, который осуществляли его студенты-социологи. Собран получил самую высокую оценку. Старина Чип написал письмо, рекомендуя выпустить его под честное слово, в этом письме он называл Собрана «материалом для высшего учебного заведения» и обещал присмотреть за ним. Собран вышел из тюрьмы и поступил в муниципальный колледж Уэст-Вэлли, что в Западной Долине, стал специализироваться в социологии. То, что он сделал с Дон... Что вы сказали, профессор? Практические занятия?
   Мистер Токарик: Более смешной истории я никогда не слышал.
   Детектив Стерджис: Окружной прокурор придерживается другого мнения.
   Мистер Токарик: Окружной прокурор действует, полностью руководствуясь политическими соображениями. Если бы мой клиент был какой-нибудь другой Джонс, то мы бы уже не сидели здесь.
   Детектив Стерджис: Хорошо... Всего вам доброго, Стив?
   Детектив Мартинес: Счастливо.
   Мистер Токарик: Кодированные диски, предполагаемое свидетельство рецидивиста — абсурд.
   Детектив Стерджис: Спросите своего клиента, абсурдно ли это? Мистер Токарик: И не подумаю. Пойдем, Чип. Пошли.
   Мистер Джонс: Ты можешь устроить, чтобы меня выпустили под залог. Тони?
   Мистер Токарик: Здесь не место, чтобы...
   Мистер Джонс: Я хочу выйти отсюда, Тони. Дела накапливаются. Мне нужно поставить отметки за письменные работы.
   Мистер Токарик: Конечно, Чип. Но это может занять...
   Детектив Стерджис: Он никуда не пойдет, и вам это известно, защитник. Будьте с ним откровенны.
   Мистер Джонс: Я хочу выйти отсюда. Это место вызывает депрессию. Я не могу сосредоточиться.
   Мистер Токарик: Я понимаю, Чип, но ...
   Мистер Джонс: Без всяких «но», Тони, я хочу выйти... L'exterieur. Вый-ти.
   Мистер Токарик: Конечно, Чип. Ты знаешь, я сделаю все...
   Мистер Джонс: Я хочу выйти, Тони. Я порядочный человек. Все это напоминает Кафку.
   Детектив Стерджис: Порядочный человек, ха-ха. Лжец, мучитель, убийца... Да-а. Я думаю, если не считать эти второстепенные технические подробности, то ты просто кандидат в святые, младший.
   Мистер Джонс: Я порядочный человек.
   Детектив Стерджис: Расскажите это своей дочери.
   Мистер Джонс: Она не моя дочь.
   Мистер Токарик: Чип...
   Детектив Стерджис: Кэсси не ваша дочь?
   Мистер Джонс: Строго говоря, нет, детектив. Хотя это и не имеет значения — я не причинил бы вреда ничьему ребенку.
   Детектив Стерджис: Она не ваша?
   Мистер Джонс: Нет. Хотя я и растил ее как свою собственную. Я полностью отвечаю за нее, но она не моя дочь.
   Детектив Мартинес: Чья же?
   Мистер Джонс: Кто знает? Ее мать такая безотказная шлюха, набрасывается на всех, у кого есть... В штанах. Одному Богу известно, кто отец Кэсси. Я не имею точных данных.
   Детектив Стерджис: Под словами «ее мать» вы имеете в виду свою жену? Синди Брукс Джонс?
   Мистер Джонс: Жена только по фамилии.
   Мистер Токарик: Чип...
   Мистер Джонс: Она барракуда, детектив. Не верьте этой невинной внешности. Настоящая хищница. Она вернулась к своему привычному поведению, как только поймала меня.
   Детектив Стерджис: Какой тип поведения вы имеете в виду?
   Мистер Токарик: Я прекращаю это заседание. Сейчас же. Вы рискуете, задавая любые последующие вопросы, детектив.
   Детектив Стерджис: Сожалею, Чип. Ваша юридическая ищейка говорит: «Заткни пасть».
   Мистер Джонс: Я буду разговаривать с кем хочу и когда хочу, Тони.
   Мистер Токарик: Ради Бога, Чип...
   Мистер Джонс: Заткнись, Тони. Ты становишься утомительным.
   Детектив Стерджис: Лучше прислушайтесь к его словам, профессор. Он эксперт.
   Мистер Токарик: Именно. Заседание окончено.
   Детектив Стерджис: Как скажете.
   Мистер Джонс: Перестаньте делать из меня ребенка — вы все. Я, а не кто-то другой застрял в этой чертовой дыре. Именно мои права ограничивают. Что я должен сделать, чтобы выйти отсюда, детектив?
   Мистер Токарик: Чип, в данный момент ты ничего не можешь сделать, ничего.
   Мистер Джонс: Тогда зачем ты мне нужен? Ты уволен.
   Мистер Токарик: Чип...
   Мистер Джонс: Заткнись и дай мне подумать, о'кей?
   Мистер Токарик: Чип, я не могу с чистой совестью...
   Мистер Джонс: У тебя вообще нет совести, Тони. Ты адвокат. Цитирую Барда: «Давайте убьем всех законников». А? Поэтому просто помолчи... так вот... Послушайте, вы, друзья-полицейские, вы понимаете людей с улицы, понимаете, как они лгут. Именно такова Синди. Она лжет атавистически — это у нее врожденное. Она дурачила меня так долго потому, что я любил ее. «Когда моя любовь клянется, что она — воплощенная истина, я верю ей, хоть знаю, что это ложь». Шекспир. Все можно найти у Шекспира. На чем я остановился?
   Мистер Токарик: Чип, ради себя самого...
   Мистер Джонс: Она просто поразительна, детектив. Может заговорить до потери сознания. Вот она подает мне обед, улыбается и интересуется, как прошел мой день, а всего час назад в нашей брачной постели она трахалась с бассейнщиком. Бассейнщик, Господи Боже! Хоть это и байка любого большого города, но она осуществила ее на практике.
   Детектив Стерджис: Говоря «бассейнщик», вы имеете в виду Грега Уорли из службы по обслуживанию бассейнов «Уэлли-брайт»?
   Мистер Джонс: Его, других — какая разница. Плотников, слесарей, кого угодно в рабочем комбинезоне. Никакого труда не составляет пригласить обслуживающий персонал к нам в дом. Наш дом был «Диснейлендом» для каждого, носящего голубой воротничок. Это болезнь, детектив. И она ничего не может с этим поделать. Ладно, умом я могу понять это. Неуправляемые импульсы. Но тем временем она погубила меня. Жертвой-то стал я.
   Мистер Токарик: (Неразборчиво.)
   Детектив Стерджис: Что вы хотите сказать, защитник?
   Мистер Токарик: Я прошу зарегистрировать мое возражение по поводу этого заседания.
   Мистер Джонс: Подави свое эго, Тони. Я — жертва, перестань пользоваться мной ради своих амбиций. Это моя проблема. Вообще люди склонны использовать меня, потому что знают: я довольно наивен.
   Детектив Стерджис: Дон Херберт тоже занималась этим?
   Мистер Джонс: Разумеется. Та чепуха, что вы зачитали, с начала и до конца — выдумка. Когда я познакомился с Дон, она была наркоманкой. Я пытался помочь ей, и она отплатила мне паранойей.
   Детектив Стерджис: А как насчет Кристи Киркеш?
   Мистер Джонс: (Неразборчиво.)
   Детектив Стерджис: Что вы хотите сказать, профессор?
   Мистер Джонс: Кристи — моя студентка. Почему вы спрашиваете? Разве она утверждает, что является чем-то большим?
   Детектив Стерджис: Именно это она и утверждает.
   Мистер Джонс: Тогда она просто лжет. Еще одна.
   Детектив Стерджис: Что именно вы хотите сказать словами «еще одна»?
   Мистер Джонс: Хищница. Верьте мне, она гораздо старше своего возраста. Вероятно, я притягиваю их. С Кристи на самом деле произошло вот что: во время тестирования я подловил ее на обмане и работал над ее этикой. Послушайте моего совета и не принимайте то, что она говорит, за чистую монету.
   Детектив Стерджис: Она говорит, что арендовала для вас почтовый ящик в Эгуре-Хиллз. У тебя его номер под рукой, Стив?
   Детектив Мартинес: Почтовые ящики в Эгуре, ящик номер 1498.
   Мистер Джонс: Это было нужно для научной работы.
   Детектив Стерджис: Какой научной работы?
   Мистер Джонс: Я размышлял над возможным проектом: исследование в области порнографии — повторяемость имиджа в сверхорганизованном обществе как форма ритуала. Естественно, что я не хотел, чтобы материал по этому вопросу присылали мне домой или в офис колледжа, — могут посчитать извращением, и, честно говоря, мне вообще не хотелось получать макулатуру. Поэтому Кристи арендовала для меня почтовый ящик.
   Детектив Стерджис: А можете вы объяснить, почему сами не арендовали его?
   Мистер Джонс: У меня было мало времени, а Кристи живет в том районе, и это просто показалось удобным.
   Детектив Стерджис: Есть ли какое-либо объяснение, почему вы арендовали его на имя Ральфа Бенедикта, доктора медицины? Доктора, умершего два с половиной года тому назад, который, как оказалось, лечил от диабета тетю вашей жены?
   Мистер Токарик: Не отвечай на этот вопрос.
   Детектив Стерджис: Объясните, почему вы заказали на этот адрес медицинскую аппаратуру и использовали имя и медицинскую лицензию Ральфа Бенедикта, доктора медицины?
   Мистер Токарик: Не отвечай на этот вопрос.
   Детектив Стерджис: Объясните, почему вы воспользовались именем Ральфа Бенедикта, доктора медицины, и заказали на этот адрес инсулин и устройство для его введения, такое же, как мы нашли у вас в руке в больничной комнате вашей дочери?
   Мистер Токарик: Не отвечай на этот вопрос.
   Мистер Джонс: Возмутительно. Синди тоже было известно об этом почтовом ящике. Я дал ей мой запасной ключ. Она, наверное, и пользовалась им.
   Детектив Стерджис: Она утверждает, что не знала о существовании ящика.
   Мистер Джонс: Она лжет.
   Детектив Стерджис: Хорошо, даже если так, почему вы воспользовались именем Бенедикта, чтобы арендовать ящик? Это имя стоит на заявлении на аренду.
   Мистер Токарик: Не отвечай на этот вопрос.
   Мистер Джонс: Но я хочу — я хочу обелить свое имя, Тони. Говоря по чести, детектив, я на самом деле не могу ответить на этот вопрос. Должно быть, что-то подсознательное. Вероятно, Синди упомянула имя Бенедикта — да, я уверен, что так и было. Как вы сказали, он был лечащим врачом ее тети, Синди много говорила о нем, и его имя застряло у меня в голове. Поэтому, когда мне потребовалось имя для аренды ящика, фамилия Бенедикта первой пришла мне на язык.
   Детектив Стерджис: Прежде всего, почему вам было нужно вымышленное имя?
   Мистер Джонс: Я уже объяснил. Понимаете, порнография — некоторый материал, что я получал, был по-настоящему отвратительным.
   Детектив Стерджис: Ваша жена говорит, что она ничего не знала о ящике.
   Мистер Джонс: Ну, конечно. Она лжет. Серьезно, детектив, все зависит от обстоятельств — видеть вещи в другом свете, надевать новые очки.
   Детектив Стерджис: Ага.
   Мистер Токарик: Что вы вынимаете?
   Детектив Стерджис: Думаю, это очевидно. Маска.
   Мистер Токарик: Я не считаю...
   Мистер Джонс: Ничего особенного. Это с карнавала — карнавала женского студенческого объединения «Дельта-Пси». Меня нарядили тогда колдуньей. Я сохранил маску как сувенир.
   Детектив Стерджис: Ее сохранила Кристи Киркеш. Вы отдали ей эту маску на прошлой неделе с просьбой сохранить ее.
   Мистер Джонс: Ну и что?
   Детектив Стерджис: А вот что: я считаю, вы надевали ее, когда делали инъекции Кэсси. Чтобы походить на женщину — на злую колдунью.
   Мистер Токарик: Возмутительно.
   Мистер Джонс: В этом я согласен с тобой, Тони.
   Детектив Стерджис: Сувенир, да? Почему вы отдали его Кристи?
   Мистер Джонс: Она является членом «Дельта-Пси». Я думал, что этому объединению будет приятно иметь у себя подобную маску.
   Детектив Стерджис: Какая заботливость.
   Мистер Джонс: Я консультант у них на факультете, что особенного в том...
   Детектив Стерджис: Вы помешаны на своих студентах, не так ли? Вы и со своей женой познакомились подобным образом, да? Она была вашей студенткой?
   Мистер Джонс: В этом нет ничего необычного — отношения между преподавателями и студентами... Детектив Стерджис: Что вы хотите этим сказать?
   Мистер Джонс: Часто... иногда ведут к интимным отношениям.
   Детектив Стерджис: Вы и у нее тоже были преподавателем? У вашей жены?
   Мистер Джонс: Да, это так. Но она была безнадежна... отсутствие каких бы то ни было способностей.
   Детектив Стерджис: Но вы все же женились на ней. Как это могло случиться — такой умный парень, как вы?
   Мистер Джонс: Я был сражен — «эта весна любви».
   Детектив Стерджис: Вы встретились весной?
   Мистер Джонс: Это цитата...
   Детектив Стерджис: Из Шекспира?
   Мистер Джонс: Действительно так. Я по уши влюбился, и она этим воспользовалась. Романтическая натура. Моя ненавистная натура.
   Детектив Стерджис: А как насчет Карла Собрана? Он тоже воспользовался вами?
   Мистер Джонс: С Карлом было другое — в отношении Карла я не был наивен. С самого начала я знал, что он собой представляет, но чувствовал, что могу помочь ему направить свои импульсы по верному пути.
   Детектив Стерджис: Вам было известно, кто он такой?
   Мистер Джонс: Классический пример социопата. Но, несмотря на расхожее убеждение, у подобных типов совесть не отсутствует. Просто для удобства они откладывают ее в сторону — почитайте Семенова. Вам, как полицейскому, это действительно нужно. О чем я говорил? Карл. Карл очень способный. Я надеялся конструктивно управлять его интеллектом.
   Детектив Стерджис: И организовать наемное убийство?
   Мистер Токарик: Не отвечай на этот вопрос.
   Мистер Джонс: Перестань вздыхать, Тони. Конечно, это нелепо. Неужели Карл действительно сказал такое?
   Детектив Стерджис: Как бы еще я узнал о преступлении, профессор?
   Мистер Джонс: Нелепость. Но он социопат, не забывайте об этом. Генетический лгун. В самом патологическом случае, я виноват в недооценке этого типа. Как бы ни было глубоко мое неуважение к Дон как к человеку, я был просто в ужасе, узнав, что ее убили. Если бы я знал, то никогда бы не написал то письмо о Карле в комиссию по передаче на поруки. Никогда не... О Господи!
   Детектив Стерджис: Никогда бы не делали чего?
   Мистер Джонс: Никогда бы попусту не болтал с Карлом.
   Детектив Стерджис: Насчет Дон?
   Мистер Токарик: Не отвечай на этот вопрос.
   Мистер Джонс: Ты опять ноешь — это очень утомительно, Тони. Да, о ней и о многом другом. Боюсь, что высказал необоснованные замечания по поводу Дон, которые. Карл, должно быть, понял неправильно.
   Детектив Стерджис: Какого рода замечания?
   Мистер Джонс: О нет, я не могу поверить, что он на самом деле... Я говорил, как Дон беспокоит меня. Он неправильно понял. Господи! Какое кошмарное недоразумение!
   Детектив Стерджис: Вы заявляете, что он неправильно понял ваши замечания и убил Дон по собственной инициативе?
   Мистер Джонс: Поверьте мне, детектив. Эта мысль ужасно беспокоит меня. Но таков неизбежный вывод.
   Детектив Стерджис: Что именно вы рассказывали Собрану о Дон?
   Мистер Джонс: Что она играла некоторую роль в моем прошлом и что она надоела мне.
   Детектив Стерджис: И все?
   Мистер Джонс: И все.
   Детектив Стерджис: И никакого подстрекательства не было? Чтобы убить ее или причинить вред?
   Мистер Джонс: Разумеется, нет.
   Детектив Стерджис: Но плата-то за работу была, профессор. Две тысячи долларов, которые Собран положил на свой счет на другой день после убийства Дон. Когда я арестовывал его, часть денег была у него в кармане. Он утверждает, что получил их от вас.
   Мистер Джонс: Совершенно верно. На протяжении длительного времени я помогал Карлу — ну, чтобы он смог стать на ноги, чтобы ему не нужно было возвращаться к прошлому.
   Детектив Стерджис: Две тысячи долларов?
   Мистер Джонс: Иногда я бываю слишком щедрым. Это профессиональный риск.
   Детектив Стерджис: Быть профессором социологии?
   Мистер Джонс: Быть богатым с детства. Это, знаете ли, может обернуться настоящим проклятием. Поэтому я всегда пытаюсь жить так, как будто этих денег никогда и не было. Живу без особых претензий, стараюсь держаться подальше от того, что способно коррумпировать человека.
   Детектив Стерджис: Как, например, сделки по земельным участкам?
   Мистер Джонс: Я делал инвестиции только ради Синди и детей. Хотел, чтобы у них была какая-то финансовая стабильность, — ведь преподавание, безусловно, обеспечить ее не может. Это было до того, как я понял, чем занимается Синди.
   Детектив Стерджис: Под словами «чем занимается Синди» вы подразумеваете сексуальное поведение?
   Мистер Джонс: Именно. С каждым, кто появится на пороге. Дети не были моими, но я все равно заботился о них. Я доверчивый человек — над этим мне нужно работать.
   Детектив Стерджис: Ага... А Чэд был вашим ребенком?
   Мистер Джонс: Безусловно, нет.
   Детектив Стерджис: Откуда вы знаете?
   Мистер Джонс: Достаточно одного взгляда на него. Он был как две капли воды похож на кровельщика, который работал на нашем участке. Вылитый портрет — полное сходство.
   Детектив Стерджис: Поэтому вы и убили его?
   Мистер Джонс: Не будьте скучным, детектив. Чэд умер от синдрома внезапной младенческой смерти.
   Детектив Стерджис: Как вы можете быть уверены?
   Мистер Джонс: Классический случай. Я прочитал о нем — о синдроме внезапной младенческой смерти — после того как умер малыш. Пытался понять, осмыслить. Это было ужасное для меня время. Мальчик не был моей плотью и кровью, но я все равно любил его.
   Детектив Стерджис: Хорошо, пойдем дальше. Ваша мать. Почему вы убили ее?
   Мистер Токарик: Я возражаю.
   Мистер Джонс: Ты, проклятый...
   Детектив Стерджис: Видите, я тоже изучил кое-что...
   Мистер Джонс: Ты, жирный прок...
   Мистер Токарик: Я возражаю. Я в самой решительной форме возражаю против эт...
   Детектив Стерджис: ...пытаясь понять вас, профессор. Я расспросил людей о вашей мамочке. Вы бы очень удивились, если бы знали, как охотно люди позорят тех, кто...
   Мистер Джонс: Вы глупы. Вы псих и... И в высшей степени глупый и необразованный человек. Мне следовало бы знать, что не нужно открывать душу перед таким, как...
   Мистер Токарик: Чип...
   Детектив Стерджис: Все они были одинакового мнения по поводу того, что ваша престарелая мать была ипохондриком. Здоровая как лошадь, но убежденная, что неизлечимо больна. Один человек, с которым я беседовал по этому поводу, заявил, что ее спальня была похожа на больничную палату, что у нее была настоящая больничная кровать. Такая, с маленьким столиком, знаете? Везде валялись все эти пилюли и капли. И шприцы тоже. Множество шприцев. Она сама колола себя или заставляла вас это делать?
   Мистер Джонс: О Господи...
   Мистер Токарик: Возьми мой носовой платок, Чип. Детектив, я требую, чтобы вы прекратили задавать вопросы на эту тему.
   Детектив Стерджис: Конечно. Счастливо оставаться.
   Мистер Джонс: Это она делала уколы. И себе, и мне. Она причиняла мне боль! Уколы витамина В два раза в день. Уколы протеина. Уколы антигистамина, хотя у меня вообще не было аллергии. Мой зад служил для нее чертовой подушечкой для иголок! Антибиотики, как только я чихну. Уколы от столбняка, если я оцарапался. Рыбий жир и касторка, а если меня после этого рвало, я должен был все убирать сам и принимать двойную дозу. Она всегда могла раздобыть лекарства — когда-то была медсестрой, — именно благодаря этому она познакомилась с отцом. В армейском госпитале, он был ранен под Анцио — великий герой. Она заботилась о нем. Но по отношению ко мне была маньяком с садистскими наклонностями. Вы не можете представить себе, каково было мне!
   Детектив Стерджис: Похоже, никто не защищал вас.
   Мистер Джонс: Никто! Это был настоящий ад. Каждый день приносил новый сюрприз. Поэтому я ненавижу сюрпризы. Ненавижу их. Чувствую к ним отвращение.
   Детектив Стерджис: Вы предпочитаете, чтобы все было запланировано, а?
   Мистер Джонс: Организовано. Мне нравится организованность.
   Детектив Стерджис: Похоже, ваш папа покинул вас в беде.
   Мистер Джонс (смеется): Это его хобби.
   Детектив Стерджис: Поэтому вы идете своим путем?
   Мистер Джонс: Необходимость порождает изобретательность. (Смеется.} Благодарю вас, герр Фрейд.
   Детектив Стерджис: Вернемся на минутку назад, к вашей маме.
   Мистер Джонс: Давайте не делать этого.
   Детектив Стерджис: Поговорим о том, как она умерла. Смертельная доза валиума, пластиковый пакет на голове — думаю, нам никогда не удастся доказать, что это не было самоубийство.
   Мистер Джонс: Все потому, что на самом деле это было именно самоубийство. Вот все, что я могу сказать по этому поводу.
   Детектив Стерджис: Не хотите ли объяснить, почему вы повесили нарисованные ею картины так близко к полу? Что двигало вами? Это что — символическое унижение или что еще?
   Мистер Джонс: Мне нечего ответить.
   Детектив Стерджис: Ага... да... Значит, вы пытаетесь доказать мне, что жертва — вы и что все это просто огромное недоразумение.
   Мистер Джонс: (Неразборчиво.)
   Детектив Стерджис: Что?
   Мистер Джонс: Все зависит от обстоятельств, детектив. От обстоятельств.
   Детектив Стерджис: Изучение синдрома внезапной младенческой смерти было вызвано попыткой понять причину смерти вашего... Чэда?
   Мистер Джонс: Совершенно верно.
   Детектив Стерджис: Вы изучали материал о синдроме Мюнхгаузена «по доверенности» потому, что пытались понять болезни Кэсси?
   Мистер Джонс: Да, именно так. Исследование — то, чему я учился, детектив. Все эксперты, кажется, обескуражены симптомами Кэсси. Я подумал: нужно узнать все, что смогу.
   Детектив Стерджис: Дон Херберт упомянула, что вы когда-то занимались на подготовительных медицинских курсах.