Кларк Саймон. Тьма сгущается

   Айзек с улыбкой кивнул.
   – По-видимому, у вашей дочери живое воображение.
   – О, еще какое! – согласилась Кристин, которой появление Айзека показалось добрым знаком.
   Айзек добавил:
   – Не хотелось бы выглядеть паникером, Майкл, но вы провели здесь больше пятнадцати часов. Не пора ли двигаться дальше?
   Майкл постоял секунду, склонив голову на бок.
   – Ничего не чувствую. Видно, Зверушка еще далеко.
   – На всякий случай – в сарае стоит еще пара машин.
   – Весьма предусмотрительно. Пожалуй, стоит оставить “лендровер” здесь. После того что случилось в Йорке, полиция может решить проверить его.
   – Итак, – Майкл хлопнул в ладоши и кинул взгляд на часы. – Чтобы не подпускать Зверушку слишком близко, через пару часов трогаемся. Идем, Айзек. Познакомлю тебя с остальными.

Глава 53
Айзек

   За час, прошедший с тех пор, как великан Айзек перешагнул порог дома, обстановка кардинально переменилась. Ричард Янг, сидя за кухонным столом, оказался в окне циклона бурной деятельности.
   В воздухе столько оптимизма, что его можно резать ножом. Майкл метался по комнатам, рассыпая листки факсов, отвечая на звонки и сам непрерывно звоня куда-то. Он лучился энергией, раскосые глаза сияли. Несомненно, парень уже ощущал на губах вкус победы.
   Айзек вытащил губную гармошку и принялся наигрывать жизнерадостную матросскую песенку. Эми, смеясь, приплясывала, топая теннисками по кухонному полу.
   – Ричард, милый, передай мне ту коробку. Вон ту, картонную, из-под стола. – Кристин тоже заразилась общей суетой. Ее карие глаза возбужденно блестели. – Майкл, какие книги паковать?
   Майкл говорил на ходу в трубку радиотелефона:
   – Все, что на нижней полке в кабинете... Да, ты слушаешь, Гарри? Нужная часть “Кодекса”? Да, глава называется “Как захватить сердце Зверя”. Касается встречи Александра с египетским оракулом? Да? Отлично. Все становится на место...
   – Эми, – гудел Айзек голосом деда мороза. – Ты знаешь слова “Что делать с пьяным морячком”?
   – Ясно, знаю.
   – Эми, будь с Айзеком повежливее, – широко улыбнулась Кристин, выбегая из кухни с картонной коробкой в руках.
   “Господи! – думал Ричард. – Все словно пьяны”. Неужели никто, кроме него, не чувствует надвигающейся беды? Даже Джо носился с коробками, полными дискет. Этим утром Ричард раза два заметил, как Джо, оказавшись рядом с Майклом, заговорщически шептался с ним о чем-то. Майкл ободряюще кивал и подмигивал, после чего Джо удалялся с видимым облегчением.
   Ричард налил себе еще чашку кофе. Вот так, вся семья пляшет под дудку Майкла. Эми так в буквальном смысле пляшет. Все деловито сновали по комнатам, время от времени выбегая к припаркованному во дворе “форду гранада”. Ричарду пришло на ум сравнение с айсбергом. Девять десятых айсберга скрыто под водой. Ричарду чудилось, что и здесь происходит нечто, невидимое для него.
   Джо на ходу шепнул что-то Майклу, и тот внятно произнес: в пятницу.
   Что должно произойти в пятницу? Майкл должен бы сказать всем. Ричарду послышалось, что Майкл ответил: я позвоню вам в пятницу. И к чему такая таинственность?
   Эми все скакала в такт звукам никелированной гармоники. Младенчески-голубые глаза Айзека блестели, хвостик волос мотался из стороны в сторону.
   Кристин внесла коробку книг. Ричарду показалось, что жена с намеком взглянула на Майкла и тот ответил понимающим взглядом.
   Отшвырнув ногой валявшуюся на полу коробку из-под обуви, Ричард поднялся на ноги и налил еще чашку кофе.
   – Эй, – возмутилась Эми. – Ты опрокинул фургон Розмари Сноу!
   Гармошка смолкла. Внезапно наступившая тишина показалась Ричарду напряженной. Пальцы, коснувшиеся ручки кофейника, кольнул электрический разряд.
   – Хочешь еще потанцевать, Эми? – глаза Айзека блестели ярче, чем обычно.
   – Ясно, хочу. Только сперва поправлю фургончик Розмари Сноу. Смотри, папа, ты ее уронил. Ты нехороший.
   – Извини, милая.
   – Ладно, – заявила девочка. – Я еще потанцую, но сперва фургончику надо попить воды.
   В кухне с низким потолком из толстых дубовых балок стало вдруг тесно. Ричарду показалось, что потолок опускается, угрожая задавить его. Он прихватил свою чашку и вышел в сад, уселся на каменную стенку и мрачно уставился вниз. В долину.

* * *

   – Дрянь. Дважды и трижды дрянь! Пошел... Негодный ублюдок!
   Кричи не кричи, а мотор заглох.
   Розмари Сноу съехала на обочину лесной дороги и выскочила наружу, посмотрела, как валит пар из радиатора, и снова выругалась.
   “Я ведь уже совсем близко, – думала она. – Прямо чую их!” – девочка потянула носом воздух. “Ладно, Красная Зет, не теряйся. Не отпускай вожжи. Дай мотору остыть и долей в радиатор воды из бутылок. Видит Бог, осталось немного. Ты десять минут как пересекла границу графства”, – девочка снова сверилась с атласом. Банвик, под Дартмуром. По карте недалеко, но только прямой дорогой никак не подъедешь.
   “Доберешься, Красная Зет, – сказала она себе. – Хоть пешком, хоть на четвереньках, но доберешься”.
   Розмари распахнула задние дверцы. Незажившие ребра все еще ныли, возмущаясь безжалостным обращением. Девочка поморщилась:
   “Господи, Красная Зет, ты ведь не супер какой-нибудь. Всего-то двое суток как из больницы!”
   Доставая бутылки с водой, Розмари задумалась, насколько она постарела за эти сорок восемь часов.
   Розмари Сноу, которая скулила за опущенными занавесками спальни, обиженная дразнилками одноклассников, и писала восторженные письма поп-кумирам, давно умерла и похоронена. Теперь она смотрела на своих прежних мучителей как на глупую малышню. Смешно даже подумать, что их можно бояться. Если она вернется в школу, то будет холодна как лед и опасна. “Ты, как тебя? Выйдем. Я тебе кое-что должна”. И головой об стену.
   Розмари открутила крышку радиатора. Ненависть к Майклу и боль за свое изуродованное лицо дадут ей силы закончить начатое. С мрачной радостью девочка подумала, что никто на всей планете не сумел бы теперь ее остановить.
   Когда от радиатора перестал подниматься пар, Розмари долила воду. Еще десять минут, пообещала она себе, и в путь. У нее свидание с судьбой.

* * *

   Из окон еще струились звуки гармоники, когда в сад выскочил Майкл.
   – Ричард, мне нужна ваша помощь. Ричард в первый раз увидел, как этот человек покрывается потом.
   – Неужели? – холодно отозвался он.
   – Пойдемте со мной. Пожалуйста.
   Пожав плечами, Ричард повиновался.
   – Если вы не возражаете, я хотел бы, чтобы вы повели вторую машину.
   – “Лендровер”?
   – Нет. Он, возможно, разыскивается властями. В сарае, там, за деревьями, есть другая машина.
   Ричард следовал за торопливо шагавшим по тропинке Майклом.
   – Зачем нам две машины, Майкл?
   – Мы настолько близки к тому, чтобы вернуть Зверя в... в упряжку, что мне бы не хотелось рисковать все испортить, попав в аварию.
   – Я, стало быть, должен изображать конвой?
   – Да.
   – Не хочу. По-моему, нам лучше держаться вместе.
   Майкл остановился и обернулся к нему.
   – Я попрошу Айзека поехать с вами.
   – Постойте, – Ричард поймал собеседника за плечо. – Вы, кажется, говорили, что все мы заражены?
   – Так оно и есть. Но теперь это уже ненадолго.
   – Но это означает, что если мы разделимся, он может погнаться сначала за мной.
   – Право, Ричард! Поверьте мне, он еще далеко. Если мы выедем в ближайшие полчаса, то сможем, не торопясь, добраться в Норфолк.
   – И тогда ублюдок, которого вы называете Зверем, послушно вернется в свой ошейник, станет послушен и воцарится всеобщее блаженство?
   – Послушайте, Ричард. Понятно, что вы раздражены. Нам с вами за последнюю пару дней пришлось пережить немало тяжелых минут.
   – Погибли люди, Майкл.
   – Я знаю. Но мы близки к тому, чтобы навсегда прекратить подобное, – он на дюйм развел ладони. Пальцы дрожали. – Вот сколько нам осталось, Ричард. И мы приступим к исправлению всех бед этого мира. Войны, голод...
   Ричард вздохнул.
   – Чего вы от меня хотите?
   – Идемте, я покажу.
   Майкл вывел Ричарда на поляну, где стоял сарай. Отперев тяжелый замок, он широко распахнул дверь. Внутри оказался их запыленный и помятый “лендровер”. Рядом стоял “форд гранада” – полный двойник машины, стоявшей во дворе коттеджа. Сарай, видимо, использовался как мастерская: на полках лежали инструменты, стояли банки с краской, детали мотора и даже древний радиоприемник с тусклыми текстолитовыми тумблерами.
   – Я только удостоверюсь, что машина в исправности. – Майкл сел за руль, включил двигатель, с минуту прислушивался к его работе и снова выключил, – Отлично, – объявил он. – Я возьму Эми, Кристин и Джо. Вы с Айзеком поедете следом. Поверьте, все будет в порядке.
   – Но что, если мне понадобится с вами связаться? – помимо воли, в голосе Ричарда прозвучала тревога. – Разработаем код связи посредством автомобильных гудков, или просто будем орать в открытое окно?
   – Ни то ни другое. – Снова снисходительная улыбка. – Смотрите! – Майкл втащил из-под заднего сидения рюкзак. – Мобильный телефон. Полностью заряжен. У меня есть такой же. Номер уже в памяти. В рюкзаке – карта, где было указано место нашего назначения в Норфолке.
   – Зачем, если я поеду за вами?
   – На крайний случай, если мы потеряемся, вы сможете найти Миддлтон-холл.
   – Разве Айзек не знает дороги?
   – Знает, но лучше перестраховаться.
   – Вы принимаете уйму мер предосторожности на случай, который кажется вам невероятным. Майкл усмехнулся:
   – Вы знаете закон подлости? Ричард кивнул.
   – Бутерброд всегда падает на ковер маслом вниз.
   – “Вот-вот, друг Дикки”, как сказал бы наш пузатый приятель Джо.
   Ричард невольно улыбнулся, обаяние Майкла действовало и на него. Может, они и не переглядывались с Кристин, а просто он становится параноиком. “Видит Бог, у них не было времени – да и возможности – заниматься флиртом или чем-либо в этом роде”.
   – А здесь, в боковом кармашке, – Майкл встряхнул рюкзак, – тысяча фунтов наличными.
   – На всякий случай?
   Майкл кивнул.
   – На всякий случай. – Он хлопнул Ричарда по плечу и весело добавил: – Пошли, перехватим по сэндвичу на дорожку. Да, кстати. Вот ключи от машины. Не потеряйте.
   – Будьте спокойны, не потеряю.
   Майкл пошел по тропинке вперед, непрерывно болтая:
   – Кристин говорит, вы занимаетесь видеорекламой. Полезное ремесло: умение прививать людям новые идеи, которые в противном случае могли бы встретить сопротивление.
   – Например, идею Зверя?
   – Именно так. – Майкл подобрал палочку и задумчиво сшибал ею головки одуванчиков. – Просто ради интереса, представьте, что вы получили заказ – на любую сумму – создать информационный ролик, объясняющий, что представляет собой Зверь и какие блага он мог бы принести человечеству. Обдумайте, как бы вы за это взялись?
   Так, за разговором, они спустились к коттеджу.

Глава 54
Хрустит

   Следующие полчаса были заняты сборами. Майкл на время ушел за деревья, чтобы подумать в одиночестве. Пять минут спустя он вернулся и жизнерадостно объявил:
   – Порядок, люди. Отправляемся.
   Все произошло очень быстро. Только сию секунду Ричард стоял, глядя на Эми, махавшую ему из окна, обнимая другой рукой куклу Розмари Сноу. Кристин тоже махнула рукой. И вот под колесами захрустел гравий, и машина скрылась.
   Майкл обещал подождать их на заправочной станции в поселке. До нее было не больше мили. Откуда же это холодное, глухое чувство потери, словно Ричард только что сказал жене и дочери последнее “прости”?
   – Все заперто, – сказал Айзек, пряча в карман ключи. – Идем к машине, надо догонять Майкла.
   Они прошли к боковой калитке, которая выходила на тропу, ведущую к сараю. Было 10 часов 58 минут утра.
   Шум мотора замер вдалеке. Внезапная тишина показалась пугающей. Ричард вздрогнул, словно его спины коснулись холодные пальцы.
   “Глупо!” – подумал он. Теплые волны катились над землей. В траве жужжали пчелы, листву деревьев пробивали белые солнечные лучи.
   Айзек о чем-то болтал, помахивая хвостиком волос на затылке. Время от времени он оглядывался и дружелюбно посматривал на Ричарда.
   Тот почти не слышал, о чем говорит великан. Опустив голову, он торопливо взбирался по крутому склону к распахнутым двойным дверям сарая.
   – Ричард, выводите машину, а я запру за вами дверь.
   Ричард мрачно кивнул и шагнул с залитой солнце поляны в сумрак под крышей сарая.
   Едва он коснулся ручки двери, пальцы пронзил сильный разряд статического электричества.
   Айзек вертел в руках амбарный замок и говорил:
   – Майкл по-настоящему привязался к Эми. Чудес малышка.
   Ричард безразлично слушал его и думал: “Только надейтесь, что когда все кончится, мы станем приглашать Майкла к чаю или отмечать с ним день рождения Эми в Макдональдсе. Уж я постараюсь, чтобы этот тип больше не попадался мне на глаза”.
   Он сел за руль.
   Вставил и повернул ключ зажигания.
   Ничего.
   Ни шиша.
   Ни щелчка, ни скрипа, ни треска.
   Ричард с недоверием уставился на ключ. “Может, он дал мне не те ключи?”
   Ничего подобного. Ключ свободно вошел и легко повернулся.
   Вот только мотор не завелся!
   – Дерьмо.
   Он снова повернул ключ. Не было даже щелчка замкнувшейся цепи. Мертво, как в могиле. Дерьмо!
   Он включил радио. Тоже глухо. И часы на приборной доске не работают. ДЕРЬМО! Айзек весело окликнул снаружи:
   – Вы не собираетесь просидеть там весь день?
   Ричард вылез из машины и с оглушительным грохотом захлопнул дверцу.
   – Что случилось? – бросился к нему Айзек. – Почему вы не завели мотор?
   – Потому что... А-а!
   Ричард хотел открыть капот, но искра проскочила в пальцы раньше, чем он прикоснулся к металлической крышке. Пальцы онемели.
   “Господи Иисусе!” Ужас... холодный, холодный ужас комом встал в горле.
   – Ричард! Что-то не так? Что вы делаете?
   – Разве вы не чувствуете, Айзек?
   – Нет, а что?..
   – Слушайте! – Ричард метнулся к старенькому радиоприемнику, щелкнул кнопкой. Пятая симфония Бетховена громом ворвалась в мастерскую, подобно шагам смерти у порога.
   – Слушайте, Айзек! Слушайте, что с нами сделал ваш босс! – Он крутанул текстолитовое блюдце тумблера настройки, уводя прием на свободную волну.
   Из громкоговорителя ударил грохот помех. Словно сердце гиганта.
   Ричард крикнул, перекрывая шум:
   – Знаете, что это такое?
   Айзек кивнул, его голубые глаза распахнулись от потрясения.
   – Знаете, что это значит, Айзек? Ублюдок подписал нам смертный приговор!
   Не обращая внимания на жалящие искры, Ричард откинул крышку капота. Провода свечей зажигания были перерезаны.
   – Проклятый ублюдок. – Ричард бросился к “лендроверу”. В замке зажигания еще торчал ключ. – Айзек! В машину!
   Ричард повернул ключ.
   – Господи, просто не верится! Какой ублюдок. УБЛЮДОК!
   Он снова открыл капот и убедился, что провода перерезаны. Майкл хорошо поработал во время своей прогулочки. Он очень хотел, чтобы они оставались на месте, когда Зверь зашагает по склонам девонширских холмов.
   “Он принес нас в жертву!” – мысль была наполнена такой горечью, что хотелось завыть, задрав голову к небу, проклиная Бога и дьявольскую судьбу, приведшую подонка в их дом.
   – Этот ублюдок Майкл абсолютно сознательно бросил нас здесь.
   Каждое прикосновение к металлу обжигало пальцы, запах озона висел в воздухе, а из древнего радиоприемника, заглушая старые песни, неслись удары. Все громче и громче, предвещая смерть.
   – Бегите! – крикнул Ричард Айзеку.
   Тот лишь покачал головой и присел на багажник “форда”. Голубые глаза смотрели в землю.
   – Ну же! – рявкнул Ричард. – Прочь отсюда!
   Айзек, не поднимая взгляда, снова качнул головой.
   – Вам нельзя здесь оставаться! Спасай... Господи!
   Снаружи раздался оглушительный треск. Как будто дерево упало... нет, было вбито в землю.
   Айзек достал серебристую гармонику и заиграл песенку. Она звучала печально, как похоронный марш. Он отказывался бороться с судьбой. Радио выплескивало на него непрерывный пульсирующий рев.
   Гармоника звучала все так же. Айзек не поднимал глаз. Он решил, что ему бежать некуда. Но Ричард бежал.
   Он вылетел из сарая, словно на нем загорелась одежда. Размахивал руками, со свистом втягивал в легкие обжигающие глотки воздуха.
   Он не знал, куда бежит. Его вел инстинкт. Вниз по склону, перепрыгивая через корни деревьев, пни и упавшие стволы...
   ...думая: “Только бы не упасть, пожалуйста, только не упасть, пожалуйста, только...”
   Позади, в сарае, Айзек играл на гармошке. Звуки пролетали сквозь ветви деревьев легко, как ласточки, музыка сливалась с солнечным светом. Ричард бежал, как во сне Музыка. Солнечный свет. Деревья. Высокая трава. Одуванчики под ногами и... БУМ!
   Сарай с грохотом обрушился на землю. Музыка смолкла. Ричард очнулся от транса и побежал быстрее.
   Ветки хлестали его по лицу. Сучок прочертил по щеке кровавую полосу.
   Он упал ничком, прокатился вниз по склону и снова оказался на ногах. В горле что-то клокотало, он жадно глотал воздух, в попытке перегнать... ...Губителя.
   Сзади слышался треск и удары. Настал черед рощи. Среди деревьев пролегла полоса мелкой щепы в двадцать футов шириной. Оглядываясь, он видел, как вздрагивали вершины деревьев, прежде чем взорваться фонтаном листьев и древесины.
   Крак!
   Ричард с разбегу налетел на дерево, отшатнулся назад, в голову ударила острая боль.
   Но он, несмотря на боль, уже несся дальше, перепрыгивая пни, прорываясь сквозь колючие заросли. Он ничего не чувствовал.
   Только бежать, бежать, во что бы то ни стало, все быстрей и быстрей, лететь так, чтобы трава и листья свистели под ногами.
   Когда он снова оглянулся, то увидел, что небо стало зеленым.
   Миллионы листьев, сорванных с ветвей и взметенных вверх, висели облаком между землей и небом, окрашивая в зеленый цвет даже солнечные лучи.
   В груди жгло огнем. Сердце готово было выскочить изо рта.
   Вершины падающих деревьев уже валились наземь, обгоняя его.
   Спуск стал круче и бег ускорился. Может быть, гравитация и спасет его. Еще несколько ярдов. Если бы оторваться, это создание растворится в воздухе, станет бессильно. Ричард уже видел, как это бывает. Тогда...
   Нога зацепилась за корень. Тело рвануло вперед и вниз, земля прыгнула навстречу. Он покатился вниз, понимая, что сделал последний свой шаг по земле.
   Ветка над головой раскололась вдоль.
   Ричард сжался в тугой комок, зажмурился, в его крике смешались гнев и предчувствие боли. Он ждал удара молота.

Часть третья

   Главное, часто неосознанное стремление каждого человека, будь то мужчина, женщина или ребенок, – овладеть тем, что неподвластно никому.

Иоанн Дукас, пасхальное воскресенье 1057 года

Глава 55
Зеро

   Указатель на развилке гласил: БАНВИК. Стрелка показывала налево. Уборочный комбайн впереди свернул вправо.
   Розмари зашипела сквозь зубы: “Слава Богу за его маленькие милости”. Опасно напрягая перегретый мотор, она прогрохотала через обшарпанную деревушку и с разгона проскочила поворот с деревянной доской, на которой краской было написано: “Глеб-коттедж”
   Теперь она ехала по узкому проселку между крутых откосов и никак не могла выбрать место для разворота. Только через милю попалась отходившая вбок тракторная колея. Кое-как развернулась, оставив в траве у откоса осколки правого поворотного фонаря.
   Автобус заскрипел тормозами, шофер яростно шевелил губами, явно высказывая все, что думает о водительских способностях девицы. Девочка в ответ оскалилась, нажала на газ и погнала обратно.

* * *

   Страшный удар по спине, луч ослепительного света, прорвавшийся прямо в мозг – и больше ничего.
   Он стал пылинкой мертвых миров, бесшумно блуждавших в пустоте вселенной. Полная тишина, холод, одиночество.
   Что-то обожгло губы. Поцелуй вечности?
   Он застонал, шевельнул головой. Голова болела. Губы жгло, будто раскаленным железом. Он опять застонал и открыл глаза.
   Ричард лежал ничком. Жжение усиливалось.
   Приподнявшись на локтях, он обнаружил причину: свалился, стало быть, мордой в крапиву!
   Но ведь был же удар?
   Что-то все еще прижимало его к земле. Ричард отполз в сторону и оглянулся, уставился на предмет, даже пнул пяткой, чтобы убедиться в его реальности.
   Ветка. Всего-навсего чертова ветка, длинная и толщиной с его руку. Ее срезало с дерева и, падая, она сбила на землю и его. Листья, те, что удержались на месте, оказались размяты в зеленую кашицу. Он бессмысленно покатал один листок между пальцами. Кожа на руке окрасилась зеленью.
   Но как же он уцелел?
   Как ни крути, ему сейчас полагалось бы напоминать ежика, повстречавшегося с грузовиком.
   Ричард встал, ощупал себя: ребра, руки, ноги, голова. Все цело. Только спина болит от удара веткой. Честно говоря, ожог от крапивы причинял большую боль. Губы раздулись и горели адским пламенем. Но все это не в счет, могло быть куда как хуже.
   Все еще не совсем опомнившись, Ричард посмотрел вверх. По вершинам деревьев будто коса прошлась. Он проследил взглядом путь своего бегства. Чем выше, тем хуже. В двадцати шагах дерево раскололось надвое, верхняя половина валялась на земле, истекая соком. Нижняя, с двумя-тремя ветвями, уцелела. Возвращаясь к сараю, он видел, что стволы обламывались все ближе к земле. В пятидесяти ярдах от сарая торчали из древесной каши обрубки по колено вышиной. Еще двадцать шагов, и исчезли даже пни. Рощу сровняло с землей.
   От самого сарая ничего не осталось. Просто пол-акра земли, покрытой оранжевой пылью размолотых черепиц и известняковым щебнем, в который превратились стены. Где-то под ним скрывались смятые в фольгу машины и красная лужа, бывшая прежде человеком с наивными голубыми глазами.
   Ричард потряс головой. Невозможно думать об этом. Лучше сосредоточиться на гудевшей в мозгу мысли о том, как добраться до деревни, где, может быть, еще ждет Майкл.
   Ричард застыл на месте, пораженный воспоминанием – все это Майкл и подстроил. Он, удалившись под предлогом прогулки, перерезал провода. Он нарочно бросил их на съедение Зверю.
   Зачем?
   Ричард коснулся обожженных губ. Ясно, что Майкл сбежал, и увез с собой семью Ричарда. И Зверь ушел следом за ними. Неясно почему, но это так.
   Ричард снова прижал палец к губам. Горячий зуд помогал разогнать туман, застилавший мысли. Последние три дня он провел словно в трансе. Майкл солгал им, теперь это несомненно. В чем именно солгал, пока неясно, но его ложь имела цель. Шагая через лес по направлению к деревне, Ричард пришел к выводу, что цель эта была: увезти от него Кристин.
   Кристин? Он вспомнил, как они переглядывались украдкой. Но вспомнился и интерес Майкла к дочери. Тогда, в Йорке, когда собор валился им на головы, Майкл думал о спасении Эми, и только Эми.
   Вопросы кружились в голове, как галки над лесом. Выходя на дорогу, Ричард едва обратил внимание на вывернувший слева желтый “фольксваген”. Он думал об одном: найти Майкла. Скорее.
   Потому что теперь было абсолютно ясно, как солнце над головой, что должно случиться что-то ужасное. И очень скоро.

Глава 56
Рядом

   “– ...Привет, Майкл. Не забыл меня? Розмари Сноу. Я немного переменилась в лице с нашей последней встречи... Ублюдок!
   И ножом в глаз. Прямо в этот теплый коровий глаз с мягким взглядом святого.
   Нажать посильней. Пробить роговицу, глазное яблоко и дальше...
   Нажимать, нажимать. Кончик ножа проходит по каналу зрительного нерва, почти не встречая сопротивления.
   Если повезет, клинок по рукоять уйдет в мозг, рассечет лобные доли.
   Он сдохнет у твоих ног.
   Майкл мертв.
   Майкл мертв. Как невыразимо приятно это звучит. Словно песня”.
   – Майкл мертв, Майкл мертв, – напевала она, выезжая на лесную дорожку. – Майкл мертв и похоронен, аллилуйя, аллилуйя!
   Девочка захихикала. Пронзительный резкий звук перекрыл даже громыхание перегретого мотора.
   Страх и возбуждение только что не сыпались из нее искрами.
   За деревьями уже краснела черепичная крыша. Розмари узнала место, виденное глазами Эми.
   Вот здесь ее судьба снова скрестится с судьбой Майкла. Она не строила сложных планов. Постучаться в дверь, пряча нож за спиной. Сказать, когда он откроет: “Помнишь меня?”
   И ударить.
   Когда она, съезжая с холма, въехала в тракторную колею, передача жалобно взвыла. За следующим поворотом открылся вид на коттедж. Розмари выключила мотор и по инерции пересекла засыпанную гравием площадку.
   Девочка еще не успела вылезти из кабины, сжимая в кулаке нож, когда смутное чувство подсказало ей: опоздала. Во дворе ни одной машины, окна в доме закрыты. Все кругом словно вымерло.
   Минут пять она непрерывно стучала в дверь и в окна, прежде чем окончательно убедилась – уехали. Девочка заглянула в окно. В кухне чисто, не похоже, что собирались в спешке. На кухонном столе стояла коробка из-под обуви, на которой кто-то подрисовал колеса и окна кабины.
   – Черт подери! – она в сердцах пнула дверь ногой.
   Внезапно подступила слабость, девочка присела на ступеньку. Ее трясло, слезы сами собой текли по лицу. Когда она утирала щеки, на пальцах черными крошками остались кусочки струпьев.