Страница:
Джек Блэк поднял бензопилу над головой, будто боевой топор. Взвыл мотор, воздух опалил синий дым, и тут гигант опустил бензопилу, перерубив руки схватившей Электру твари.
Отрезанные руки опали и задергались на полу туннеля.
Вампир отпрянул, неистово размахивая обрубками рук.
Джек ударил тварь плечом, отталкивая ее назад в сноп солнечного света, вставший от решетки водостока. Тварь визгливо вскрикнула, голова ее отдернулась в попытке избежать света, словно существо попало под дождь из серной кислоты.
Мяукая и повизгивая, как ошпаренная кошка, тварь метнулась в сумрак ближайшего туннеля.
Только что из туннеля готовы были вырваться с полдюжины вампиров, и вот все они исчезли. Дэвид смотрел, как они уносятся в недра подземелий, голые белые головы подергиваются в полумраке.
Что-то шевельнулось на периферии его зрения. Проклятие. Теперь они выбегают из другого отверстия. На этот раз позади него.
Повернувшись на каблуках, он взвел дроссель бензопилы так, что звук перерос из металлического пощелкивания в самый настоящий вой. Зубья пилы слились в единую линию.
Твари нападали из теней — разинув черногубые пасти, открывая острые, как у пантеры, зубы. Их руки тянулись к нему, а пальцы скрючивались в когти, потовые выцарапать ему глаза.
Он увидел, как к нему придвинулась Электра и подняла вверх фонарь, будто прицеливалась из пистолета, а потом нажала на кнопку. Свет мощностью в миллион ватт ударил в лица монстров. Запавшие глаза зажмурились.
Вампиры отпрянули, ослепленные ярким невыносимым светом фонаря.
Не более мгновения Дэвид надеялся, что света будет достаточно, чтобы заставить их отступить. Но, съежившись было от света, твари снова начали подбираться ближе, поднимая клешни-руки, чтобы защитить глаза, и яростно шипя.
Теперь туннель был достаточно широким, и Блэк стал по другую сторону от Дэвида. Он несколько раз ткнул лезвием пилы перед собой, будто наносил колющие удары. И все же одна из тварей бросилась на Блэка.
Увидев свой шанс, Дэвид поднял воющую бензопилу и описал ею плоскую дугу слева направо.
Жужжащее лезвие пришлось на шею твари.
Дэвид почувствовал, как бензопила выгнулась у него в руках, когда вращающиеся зубья впились в плоть вампира; вой мотора сменил тон после первого же соприкосновения. Со смесью удивления и ужаса Дэвид смотрел, как лезвие насквозь проходит через шею монстра, отбрасывая фонтан желтоватой жижи и рваных кусков мяса, как этот фонтан заливает спину твари, разбивается о стены туннеля.
Один лишь удар. Все, что потребовалось.
Секунду спустя бензопила окончательно перепилила шею монстра, отделив голову от тела. Содрогаясь в конвульсиях, тело упало наземь, а голова, подпрыгнув, подкатилась к ногам Дэвида.
И тут же Блэк пнул все еще гримасничающую и щелкающую мощными челюстями голову ногой, так что она полетела через весь туннель, будто футбольный мяч, пока не исчезла в темноте.
Еще одна тварь растворилась, исчезла в полумраке.
— Ты думаешь, мы нагнали на них страху? — перекрывая грохот моторов, крикнула Электра.
— Думаю, еще рано что-либо говорить! — крикнул в ответ Дэвид. — Так что смотрите в оба.
Электра выключила свет. Медленно и неохотно они вновь двинулись вперед, осторожно заглядывая за каждый округлый поворот туннелей или всматриваясь в сумрачные углы, не притаился ли там вампир, чтобы внезапно наброситься на них.
Они проходили под колоннами солнечного света, падавшего из водостоков вертикально вниз и яркого, как театральные софиты. И все это время они видели ноги прохожих, идущих над водостоками, или днища легковых машин, автобусов, грузовиков. Однажды Дэвид заметил ребенка, наверное, лет трех, который глядел на него сквозь решетку; взгляд малыша был спокойным и невозмутимым, будто он сотни раз заглядывал вниз, чтобы посмотреть на эти схватки не на жизнь, а на смерть, разворачивающиеся где-то под тротуаром.
Улыбнувшись, малыш просунул сквозь чугунные прутья шоколадку. Со слабым всплеском сладость упала в водяной поток. Возникла рука и схватила малыша за локоть — разгневанная мамаша, предположил Дэвид со странной отстраненностью, которая приходит на волне крайнего эмоционального напряжения. Ребенка — без сомнения, шумно жалующегося — утянули прочь — в очередной магазин.
Вот так: в каких-то нескольких метрах над головой жизнь шла своим чередом, каким всегда шла в этом маленьком городке, затерянном среди холмов. Люди занимались повседневными делами, не ведая о войне, ведущейся у них под ногами. Господи всемогущий, если бы они только знали... если бы только кто-нибудь мог им помочь...
Дэвид сглотнул горечь, поднимающуюся у него во рту. Он перехватил бензопилу, чтобы держать ее одной рукой. Вес пилы казался непомерным; вибрации мотора отдавались в костях ладони и руки, доходили до головы, заставляя стучать зубы. Порез на пальце, который он сделал мечом, пульсировал в странной гармонии с бензопилой.
Он почувствовал шлепок по руке и обернулся на Электру. Хозяйка гостиницы дернула головой в сторону зева другого туннеля.
— Осторожно, — крикнула она. — Они снова здесь!
Более десятка вампиров приближались к ним по туннелю, шаркая на бегу ногами. Дэвид не мог отвести глаз от белых и круглых голов, которые в этой полутьме в точности напоминали подергивающиеся футбольные мячи.
Поддав оборотов бензопиле, Дэвид изготовился к бойне.
2
3
Глава 43
1
Отрезанные руки опали и задергались на полу туннеля.
Вампир отпрянул, неистово размахивая обрубками рук.
Джек ударил тварь плечом, отталкивая ее назад в сноп солнечного света, вставший от решетки водостока. Тварь визгливо вскрикнула, голова ее отдернулась в попытке избежать света, словно существо попало под дождь из серной кислоты.
Мяукая и повизгивая, как ошпаренная кошка, тварь метнулась в сумрак ближайшего туннеля.
Только что из туннеля готовы были вырваться с полдюжины вампиров, и вот все они исчезли. Дэвид смотрел, как они уносятся в недра подземелий, голые белые головы подергиваются в полумраке.
Что-то шевельнулось на периферии его зрения. Проклятие. Теперь они выбегают из другого отверстия. На этот раз позади него.
Повернувшись на каблуках, он взвел дроссель бензопилы так, что звук перерос из металлического пощелкивания в самый настоящий вой. Зубья пилы слились в единую линию.
Твари нападали из теней — разинув черногубые пасти, открывая острые, как у пантеры, зубы. Их руки тянулись к нему, а пальцы скрючивались в когти, потовые выцарапать ему глаза.
Он увидел, как к нему придвинулась Электра и подняла вверх фонарь, будто прицеливалась из пистолета, а потом нажала на кнопку. Свет мощностью в миллион ватт ударил в лица монстров. Запавшие глаза зажмурились.
Вампиры отпрянули, ослепленные ярким невыносимым светом фонаря.
Не более мгновения Дэвид надеялся, что света будет достаточно, чтобы заставить их отступить. Но, съежившись было от света, твари снова начали подбираться ближе, поднимая клешни-руки, чтобы защитить глаза, и яростно шипя.
Теперь туннель был достаточно широким, и Блэк стал по другую сторону от Дэвида. Он несколько раз ткнул лезвием пилы перед собой, будто наносил колющие удары. И все же одна из тварей бросилась на Блэка.
Увидев свой шанс, Дэвид поднял воющую бензопилу и описал ею плоскую дугу слева направо.
Жужжащее лезвие пришлось на шею твари.
Дэвид почувствовал, как бензопила выгнулась у него в руках, когда вращающиеся зубья впились в плоть вампира; вой мотора сменил тон после первого же соприкосновения. Со смесью удивления и ужаса Дэвид смотрел, как лезвие насквозь проходит через шею монстра, отбрасывая фонтан желтоватой жижи и рваных кусков мяса, как этот фонтан заливает спину твари, разбивается о стены туннеля.
Один лишь удар. Все, что потребовалось.
Секунду спустя бензопила окончательно перепилила шею монстра, отделив голову от тела. Содрогаясь в конвульсиях, тело упало наземь, а голова, подпрыгнув, подкатилась к ногам Дэвида.
И тут же Блэк пнул все еще гримасничающую и щелкающую мощными челюстями голову ногой, так что она полетела через весь туннель, будто футбольный мяч, пока не исчезла в темноте.
Еще одна тварь растворилась, исчезла в полумраке.
— Ты думаешь, мы нагнали на них страху? — перекрывая грохот моторов, крикнула Электра.
— Думаю, еще рано что-либо говорить! — крикнул в ответ Дэвид. — Так что смотрите в оба.
Электра выключила свет. Медленно и неохотно они вновь двинулись вперед, осторожно заглядывая за каждый округлый поворот туннелей или всматриваясь в сумрачные углы, не притаился ли там вампир, чтобы внезапно наброситься на них.
Они проходили под колоннами солнечного света, падавшего из водостоков вертикально вниз и яркого, как театральные софиты. И все это время они видели ноги прохожих, идущих над водостоками, или днища легковых машин, автобусов, грузовиков. Однажды Дэвид заметил ребенка, наверное, лет трех, который глядел на него сквозь решетку; взгляд малыша был спокойным и невозмутимым, будто он сотни раз заглядывал вниз, чтобы посмотреть на эти схватки не на жизнь, а на смерть, разворачивающиеся где-то под тротуаром.
Улыбнувшись, малыш просунул сквозь чугунные прутья шоколадку. Со слабым всплеском сладость упала в водяной поток. Возникла рука и схватила малыша за локоть — разгневанная мамаша, предположил Дэвид со странной отстраненностью, которая приходит на волне крайнего эмоционального напряжения. Ребенка — без сомнения, шумно жалующегося — утянули прочь — в очередной магазин.
Вот так: в каких-то нескольких метрах над головой жизнь шла своим чередом, каким всегда шла в этом маленьком городке, затерянном среди холмов. Люди занимались повседневными делами, не ведая о войне, ведущейся у них под ногами. Господи всемогущий, если бы они только знали... если бы только кто-нибудь мог им помочь...
Дэвид сглотнул горечь, поднимающуюся у него во рту. Он перехватил бензопилу, чтобы держать ее одной рукой. Вес пилы казался непомерным; вибрации мотора отдавались в костях ладони и руки, доходили до головы, заставляя стучать зубы. Порез на пальце, который он сделал мечом, пульсировал в странной гармонии с бензопилой.
Он почувствовал шлепок по руке и обернулся на Электру. Хозяйка гостиницы дернула головой в сторону зева другого туннеля.
— Осторожно, — крикнула она. — Они снова здесь!
Более десятка вампиров приближались к ним по туннелю, шаркая на бегу ногами. Дэвид не мог отвести глаз от белых и круглых голов, которые в этой полутьме в точности напоминали подергивающиеся футбольные мячи.
Поддав оборотов бензопиле, Дэвид изготовился к бойне.
2
— Максимилиан?
— Да?
— Откуда этот шум?
— Похоже на мотоцикл.
— Но по звуку так близко!
— Может, доносится через решетки, — предположил он.
Бернис оглянулась на бледный овал лица в полутьме:
— Но звук не такой, как от уличного движения. Скорее похоже на электроинструменты.
Он пожал плечами.
— Может, в туннель спустились рабочие? — с надеждой сказала она. — Если нам удастся их отыскать, они смогут вывести нас отсюда.
— Судя по звуку, это вон из того туннеля. — Миндалевидные глаза смотрели на нее серьезно и доверчиво. — Мы можем проверить?
Она кивнула.
— Пожалуй, у нас все равно нет другого выбора, а? О'кей, иди за мной, только поосторожнее с потолком, здесь он ниже, чем раньше. Думаю, если прижаться спиной к кирпичной стене, мы...
— Осторожно!
Из темноты выбежала белая фигура. Казалось, с невероятной скоростью она неслась прямо на них. Инстинктивно Бернис вжалась спиной в стену туннеля. Одновременно она протянула руку вдоль груди Максимилиана и оттолкнула к стене и его.
Из полумрака образовалось белое лицо. Выражение его было пораженным. Существо издавало тонкий пронзительный крик, настолько высокий, что звучал он почти как свист. Запавшие глаза были раскрыты так широко, как только позволяла кожа вокруг глазниц.
С отчаянно бьющимся сердцем Бернис затаила дыхание.
Вампир бежал прямо на них, издавая безумный свистящий крик, который бормашиной вгрызался ей в череп.
Потом существо из темноты переместилось в полумрак; только теперь Бернис обратила внимание на то, что на бегу оно размахивало руками.
Или тем, что осталось от его рук.
С шоком удивления, от которого у нее перехватило дыхание, девушка догадалась, что руки твари отрублены по локоть.
Она успела заметить среди мускулов белую кость, разорванные артерии, из которых мощными струями хлестала во все стороны желтоватая жидкость.
Тварь пронеслась мимо.
Бернис повернула голову, чтобы проследить за ее бегством: босые ноги шлепали по полу, обрубки рук с рваными краями мотались на бегу. Мгновение спустя тварь вновь убежала в темноту. Ее крик стих.
Теперь ей вновь был слышен звук моторов, становившийся то тише, то громче; этот звук напомнил ей лай разгневанных собак, отпугивающих чужака.
Теперь она знала, кто в ответе и за эти звуки, и за раны твари.
— Пошли! — Бернис схватила Максимилиана за руку и бегом бросилась в туннель.
— Куда мы идем?
— Там мои друзья. Нам нужно найти их. Немедленно!
— Да?
— Откуда этот шум?
— Похоже на мотоцикл.
— Но по звуку так близко!
— Может, доносится через решетки, — предположил он.
Бернис оглянулась на бледный овал лица в полутьме:
— Но звук не такой, как от уличного движения. Скорее похоже на электроинструменты.
Он пожал плечами.
— Может, в туннель спустились рабочие? — с надеждой сказала она. — Если нам удастся их отыскать, они смогут вывести нас отсюда.
— Судя по звуку, это вон из того туннеля. — Миндалевидные глаза смотрели на нее серьезно и доверчиво. — Мы можем проверить?
Она кивнула.
— Пожалуй, у нас все равно нет другого выбора, а? О'кей, иди за мной, только поосторожнее с потолком, здесь он ниже, чем раньше. Думаю, если прижаться спиной к кирпичной стене, мы...
— Осторожно!
Из темноты выбежала белая фигура. Казалось, с невероятной скоростью она неслась прямо на них. Инстинктивно Бернис вжалась спиной в стену туннеля. Одновременно она протянула руку вдоль груди Максимилиана и оттолкнула к стене и его.
Из полумрака образовалось белое лицо. Выражение его было пораженным. Существо издавало тонкий пронзительный крик, настолько высокий, что звучал он почти как свист. Запавшие глаза были раскрыты так широко, как только позволяла кожа вокруг глазниц.
С отчаянно бьющимся сердцем Бернис затаила дыхание.
Вампир бежал прямо на них, издавая безумный свистящий крик, который бормашиной вгрызался ей в череп.
Потом существо из темноты переместилось в полумрак; только теперь Бернис обратила внимание на то, что на бегу оно размахивало руками.
Или тем, что осталось от его рук.
С шоком удивления, от которого у нее перехватило дыхание, девушка догадалась, что руки твари отрублены по локоть.
Она успела заметить среди мускулов белую кость, разорванные артерии, из которых мощными струями хлестала во все стороны желтоватая жидкость.
Тварь пронеслась мимо.
Бернис повернула голову, чтобы проследить за ее бегством: босые ноги шлепали по полу, обрубки рук с рваными краями мотались на бегу. Мгновение спустя тварь вновь убежала в темноту. Ее крик стих.
Теперь ей вновь был слышен звук моторов, становившийся то тише, то громче; этот звук напомнил ей лай разгневанных собак, отпугивающих чужака.
Теперь она знала, кто в ответе и за эти звуки, и за раны твари.
— Пошли! — Бернис схватила Максимилиана за руку и бегом бросилась в туннель.
— Куда мы идем?
— Там мои друзья. Нам нужно найти их. Немедленно!
3
Дэвид и Джек стояли спиной к спине, зажав между собой Электру. Воздух наполняли бензиновые выхлопы и оглушительный рев пил.
Твари нападали из тьмы со всех сторон. С горящими от ненависти глазами они разевали рты, испуская высокие пронзительные крики; свет фонаря Электры отражался от заостренных зубов.
Во все растущей куче у их ног подергивались отрубленные конечности.
Вот существо бросилось Дэвиду под ноги. Он опустил лезвие пилы словно дубинку.
Проклятие...
Он промахнулся мимо шеи.
Вместо этого вращающиеся зубья врезались в голый затылок; вой пилы изменился, зубья сорвали с черепа кожу, обнажив серую кость.
Дэвид поднажал, будто распиливал ствол упавшего дерева.
Во все стороны полетели осколки кости. Тварь упала на четвереньки.
Он наклонился вперед, перенося вес на клинок. Тот легко прошел через голову твари, прорезав в черепе линию от затылка до переносицы. Отвалилась верхушка черепа.
Выплеск желтой жидкости — и тварь рухнула у его ног; конечности ее подергивались в посмертных судорогах.
Позади него Джек Блэк сражался едва ли не со сверхчеловеческой силой; бензопилу он использовал как садовник, выкашивающий серпом жгучую крапиву. Он размахивал бензопилой из стороны в сторону, обезглавливая вампиров почти с балетной грацией. На пол падали тела.
Тем временем Электра использовала фонарь, пуская потоки ослепительного света в запавшие глаза вампиров, ослепляя их и отвлекая от нападения.
Под ноги Дэвиду подкатилась голова; обнаженный край разруба лег на отрубленную руку. И тут же с обеих сторон вылезли артерии и нервы, чтобы связать две рваные раны. Спазматически дернулись вены, притягивая отрубленную голову к открытой ране руки.
Проклятие, эти штуки сейчас срастутся, с отвращением подумал Дэвид.
С трудом оторвавшись от притягивающего в своей отвратительности процесса, он остановился, чтобы перерезать руку бензопилой. В этот момент бензопила кашлянула и остановилась. Он отвел подальше заглушку и потянул за стартер. Пила зачихала.
И не завелась.
Он попытался снова.
И снова.
Черт!
Дэвид отшвырнул бесполезное устройство. Волнами нахлынули новые вампиры, а голова все это время прирастала к руке. Глянув вниз, он увидел, что голова внезапно дернулась и ожила: раскрылись веки, глаза уставились на него; рот раскрывался и закрывался словно у рыбки-гуппи, потом голова внезапно обнажила зубы и попыталась схватить его за колено.
Отступив назад, Дэвид вытащил из-за пояса меч и, схватив рукоять покрепче обеими руками, резко опустил клинок, отрубая голову.
Потом пнул голову так, что она упала в канал, где водный поток мягко покатил ее прочь.
Теперь он взмахивал мечом перед носом у вампиров.
А вампиры все продолжали наседать.
Вот на него бросилась еще одна тварь. Огромным усилием он вытянул меч вперед, так что острие клинка вошло в центр груди твари. Дэвид надавил сильнее, будто приковывал к доске бабочку. Казалось, он слышит скрежет клинка о ребра.
Тварь попыталась вцепиться когтями ему в лицо.
Используя меч, чтобы держать ее на расстоянии, Дэвид позвал:
— Джек! Джек!
Джек был уже возле него, поднимал бензопилу по гладкой продольной дуге, которая аккуратно обезглавила тварь.
Тварь опала, потянув своим мертвым весом за собой вниз меч. Упершись ногой в грудь твари, Дэвид вытащил клинок.
И посмотрел в глубь туннеля.
О господи всемогущий, оглушенно подумал он, их тут десятки.
Вампиры бросались на троих людей с неистовой целеустремленностью. Уничтожение их сородичей не имело значения, пока не будут уничтожены три человека.
Руки и плечи у Дэвида ныли от работы мечом. По лицу его катил пот. Одежда пропиталась кровью — если это можно было назвать кровью — этих существ. Рукоять меча стала скользкой.
Из пасти туннеля к нему метнулась еще одна фигура. Он поднял меч; металл его как будто вибрировал собственной жизнью;
Дэвид напрягся, готовый к новому удару.
— Дэвид!
Его взгляд сосредоточился на возникшем перед ним лице.
— Дэвид! Перестань! Это я!
— Бернис?
С расширенными от волнения глазами перед ним действительно стояла Бернис; пушистые волосы в свете фонаря Электры казались золотым нимбом вокруг головки девушки.
Он помедлил; ее могла укусить одна из этих тварей. Внутренний голос умолял его не рисковать, а с размаху опустить клинок ей на шею.
— Дэвид, — задыхаясь, произнесла она, огромные глаза были такими доверчивыми. — Это правда я. Со мной все в порядке. Гляди.
Протянув руку, она провела большим пальцем по режущей кромке клинка, а потом подняла руку, показывая ее Дэвиду.
Он увидел, как в порезе набухает капля крови. Капля была красной, темной, живой, красной, по-человечески красной. Не похожей на мочу жидкостью, хлеставшей из вен вампиров.
Возле его уха яростно жужжала бензопила Блэка — это на него прыгнула еще одна тварь. Голова и тело расстались друг с другом, причем голова упала к ногам Дэвида, а тело косо повалилось в канал. Из разрубленной шеи неостановимым потоком хлынула желтая жижа.
— Стань позади меня! — крикнул Дэвид девушке. — Стань между мной и стеной.
Она повиновалась, но потянула его за локоть.
— Дэвид, — крикнула она. — Перестань драться с ними, перестань!
— Ты с ума сошла? Они разорвут нас на части!
— Нет, ты не понимаешь! — кричала Бернис. — Они тебя боятся так же, как и ты их!
— Что?
— Это так! Они не хотят с нами драться, их вынуждают! — крикнула она. — Послушай, Дэвид! Это не их вина.
Дэвид помедлил. Твари, кажется, тоже перестали нападать. Они наблюдали из теней туннеля, глубоко запавшие глаза впивались в людей.
Блэк приглушил пилу, вой спал до щелканья. По сравнению с ревом и неистовством последних пяти минут тишина казалась почти болезненной. Павшие вампиры устилали каменный пол, будто гигантские корни чудовищного белого сельдерея.
— Я правильно тебя расслышала? — тяжело дыша, Электра поглядела на Бернис. — Ты хочешь сказать, что эти твари не опасны?
Бернис казалась потрясенной и явно с трудом заставляла себя отчетливо произносить каждое слово.
— Они опасны только потому, что их контролируют другие.
— Какие другие?
— Страуд и остальные. Я видела этих вампиров внизу. Я видела, как они живут. Они пьют кровь, сливаемую со скотобойни, Думаю, обычно они ведут себя как скот. Максимилиан? Мак! Подойди сюда, все в порядке, это мои друзья. — На глазах у Дэвида на ее зов в туннеле появился человек, больной синдромом Дауна. — Мы за ними наблюдали, — продолжала Бернис. — Они повинуются какой-то внешней силе. Она захватывает контроль над ними.
— Тот черный свет, о котором ты говорил. — Электра перевела взгляд на Блэка. — Ты говорил о том, как он силен. Ты думаешь, это он контролирует эти существа?
Прежде чем Блэк успел ответить, послышалось легкое покашливание, словно кто-то пытался вежливо привлечь их внимание.
— Разумеется, она совершенно права.
Дэвид резко повернулся на каблуках. Посреди туннеля, одетый во все белое и слегка расставив ноги на каменном полу, стоял Майк Страуд. В свете фонаря поблескивали светлые волосы.
— Добрый день, — доброжелательно сказал Страуд, — или следовало бы сказать «добрый вечер»? — Он указал на железные решетки над головой.
Через водостоки уже не проникал солнечный свет. За кругом ослепительной желтизны от фонаря Электры собирались тени, чтобы погрузить туннели в кромешную тьму.
Страуд выглядел хладнокровным и даже расслабленным, как будто ничто на свете не могло его обескуражить.
Он оглянулся на остальных вампиров, сгорбившихся в тени, среди которых голые головы казались белыми дисками.
— Эти дети ночи, они — на самой низшей степени в нашей табели о рангах, всего лишь пехота, мой дорогой Дэвид. Пушечное мясо. Те самые жалкие, плохо обученные войска, которые генерал посылает на ничейную землю, чтобы они приняли на себя пули и артиллерийские снаряды врага перед началом основного наступления.
Дэвид застыл на месте, но его рука сомкнулась на рукояти меча. Если он подойдет хотя бы на шаг ближе, думал Дэвид, я смогу снести ему голову.
Страуд сделал шаг вперед — но лишь для того, чтобы пнуть одну из отрубленных голов в сторону Дэвида. Это был мягкий удар — словно пас на футбольном поле. Голова прокатилась мимо его ног и остановилась у стены. Это была голова, которую Дэвид разрубил на уровне переносицы.
— Это жалкие выродившиеся создания, Дэвид, — улыбнулся Страуд. — Сам посуди. Погляди на объем мозга: мозг ссохся до размеров персика — и к тому же сухого и пожухлого. Совершенно верно, умственные способности у этих тварей, как у маленьких детей. Они не способны думать. Так что за них думаю я. И вскорости я собираюсь поместить созданный мною образ вот сюда, — он с улыбкой коснулся своего золотистого виска, — а в этом образе наши жалкие твари ринутся, чтобы покончить с вами раз и навсегда. О, вы убьете с дюжину или более того. Мистер Блэк орудует бензопилой с похвальным искусством. А что до тебя, Дэвид, полагаю, твоей рукой, когда ты дерешься Хельветесом, управляет какая-то генетическая память.
— Джек, этот черный свет, о котором ты мне говорил, — едва слышно спросила Электра, — от него исходит?
— Нет... нет. — Блэк озадаченно покачал головой. — Он льется откуда-то сверху. — Он поднял глаза к потолку туннеля. — Я вижу его как огромную черную молнию, вспыхивающую среди облаков. Свет заполняет небо. Он течет, струится сквозь весь этот треклятый город.
— Говорите громче, мистер Блэк. — Голос Страуда превратился в рокот, как у учителя, обращающегося к шалуну на задней парте. — Я уверен, мы все сочтем то, что вы можете сказать, крайне любопытным. — Он улыбнулся. — В чем дело? Боитесь выступить перед нашим скромным собранием? Что ж, предусмотрительно. Ручаюсь, вам в конечном итоге сказать особо-то и нечего. Ну тогда, пожалуй, речь скажу я. И речь эта будет очень простой. Дэвид Леппингтон, ты унаследовал это войско, как унаследовал божественную миссию завоевать мир. Однако ты решил отказаться от своего наследства — довольно глупый выбор, если мне будет позволено присовокупить мое собственное мнение. Следовательно, я взял на себя твою роль главы этих несчастных отсталых созданий. Да, моя дорогая Электра, теперь я — главный. Я обладаю властью над жизнью и смертью всех вас. И сила твоего дяди, Дэвид, теперь тоже в моем распоряжении.
Кожу под волосами Дэвида начало покалывать.
— Так вот ответ, — покачал головой Дэвид. — Ты всем этим заправляешь, но сила исходит не от тебя — ее дает мой дядя. Он — источник черной молнии!
— Что ты хочешь сказать? — растерянно вопросила Бернис. — Кто оживил всех этих тварей?
— Мой дядя. — Дэвид говорил с горьким удовлетворением человека, которого наконец постигло печальное озарение. — Он сделал это силой собственной одержимости, силой своего извращенного ума. Каким-то образом старый Джордж Леппингтон, сам того не подозревая, подключился к какому-то источнику древней силы. А вот Страуд тянет эту силу ради своих темных целей. Чтобы удовлетворить собственные извращенные амбиции. Я прав, Страуд?
— О нет, Дэвид! — Страуд наградил его любезной и тем не менее высокомерной улыбкой. Говорил он как миллионер, снизошедший до разговора с бездомным, живущим на улице. — Это неверно, и ты это знаешь, мой дорогой Дэвид. Я просто занял твое место, когда ты оставил Богем возложенную на тебя миссию. Я лишь продолжаю исполнять твое божественное предназначение — восстановить власть истинных божеств прошлых веков: Одина, всеотца, Локи, бога проказ, Хеймдаля, страха богов из восьмого зала, Уля, бога справедливости, и, разумеется, твоего кровного предка, Леппингтон, — могучего Тора, бога-громовника, который и сейчас лежит в своем бревенчатом зале в ожидании Рагнарека. Да, Электра, Рагнарек — это и есть Судный день. День конца света.
— Но старые боги мертвы, Страуд!
— Они не мертвы. Они просто ждут.
— Они мертвы. — Голос Дэвида был тихим и сдержанным. — Одна только твоя безумная одержимость и удерживает теперь на плаву этот спектакль. Пришло время осознать, что не будет великого расцвета нордической культуры, не будет великой империи во славу Тора, или Одина, или кого-то еще. Их время ушло. Человечество давным-давно отправило их в отставку.
— Да ладно тебе, Дэвид, — хмыкнул Страуд. — Ты же знаешь, что уходит, то приходит. Настало время старым богам вернуться во славе.
— Страуд...
— Не трать моего времени, Леппингтон. — В голосе Страуда внезапно послышался гнев. — Ты пренебрег своим наследием. Ты отверг меня. А теперь у меня есть это. — Он хлопнул себя по груди. — У меня есть власть делать то, что я хочу. Я бессмертен. И более чем доволен, что ты решил остаться с этими жалкими больными людьми, которых ты зовешь друзьями. Как бы то ни было, ты станешь одним из этих! — Победно ухмыльнувшись, он ткнул пальцем за спину туда, где среди теней скорчились белоголовые твари.
— Мы не сдадимся без борьбы, — ответил усмехающемуся вампиру Дэвид. — Вам придется потрудиться, чтобы схватить нас.
— Сражаться до последнего — твоя прерогатива, Дэвид, — согласно склонила голову тварь. — Но думаю, финальную сцену стоит разыграть под покровом полной темноты. Как, по-твоему?
У Дэвида не было даже шанса понять, что именно имеет в виду Страуд, потому что что-то выскользнуло вдруг из надвигающихся теней: девушка или то, что было раньше девушкой. С молниеносной быстротой существо протянуло руку и выхватило у Электры фонарь. Луч заметался по туннелю, выхватывая куски кирпичной кладки; потом внезапно дернулся, послышались треск и звон. Свет погас.
Фонарь, подумал Дэвид, они разбили фонарь о стену.
Тьма была кромешной.
Голос Страуда выплыл из темноты. И по неотвратимой логике фильма ужасов, и интонации этого голоса, и построение, и ритм фраз — все говорило о том, что перед ними существо, которое все и всех держит теперь в своих руках.
— Вот каков будет твой конец, Леппингтон, — гудел голос Страуда. — На твоем месте я бы не сопротивлялся. Будет гораздо проще, спокойнее и безболезненнее, если ты покоришься этому последнему укусу. — Дэвид без труда мог вообразить себе самодовольную улыбку, растянувшую рот вампира. — Поскольку, пока я говорю, я вселяю в головы окружающих вас существ образ вас пятерых. Я воображаю себе, как они медленно надвигаются на вас, как босые ноги шлепают по ручейку посреди туннеля. Я воображаю себе, как они подходят все ближе, как их руки протягиваются к вам, рты раскрываются, как их языки омываются слюной в предвкушении вкуса вашей крови — вашей свежей, горячей крови, сладкой как мед на сиих языках. Вот... вот... слышите, как они двигаются к вам? Слышите их возбужденное дыхание? Слышите, как они похрюкивают от голода? Я поместил образ в их головы. Они — марионетки, и у меня в руках нити лее до единой. Да, и поверьте мне, глаза их приспособлены к темноте. Они прекрасно видят, как вы съежились там у стены. Электра с прижатыми ко рту руками, чтобы не закричать. Джек Блэк, держащий над головой электропилу, надо же, будто это сам молот Тора. А вот и Дэвид с мечом Хельветесом, зажатым в обеих руках, в которых кровь его предков — божественная кровь! — грохочет по венам предателя. Глуп тот дурак, что так благородно готов умереть, защищая своих друзей. А вон там у нас Максимилиан Харт, заламывает руки, бедняга, и так уже полумертв от страха. И наконец, с высоко поднятой головой, непокорная до последнего, наша маленькая Бернис Мочарди, «красивая дама»[21]. Дэвид, как ты думаешь, она доживет до того момента, чтобы проклясть ту минуту, когда ее взгляд упал на город под названием «Леппингтон»? Не тревожьтесь, мои дорогие! Вскоре вы присоединитесь к нам.
Дэвид напряг зрение, пытаясь различить хоть что-нибудь во тьме. И ничего не увидел. Перед глазами у него била лишь стена тьмы.
Но он слышал. Шорох. Звук шагов, легкий плеск в воде. Возбужденное дыхание. Потом все более громкое яростное шипение, когда твари изготовились к броску.
Твари нападали из тьмы со всех сторон. С горящими от ненависти глазами они разевали рты, испуская высокие пронзительные крики; свет фонаря Электры отражался от заостренных зубов.
Во все растущей куче у их ног подергивались отрубленные конечности.
Вот существо бросилось Дэвиду под ноги. Он опустил лезвие пилы словно дубинку.
Проклятие...
Он промахнулся мимо шеи.
Вместо этого вращающиеся зубья врезались в голый затылок; вой пилы изменился, зубья сорвали с черепа кожу, обнажив серую кость.
Дэвид поднажал, будто распиливал ствол упавшего дерева.
Во все стороны полетели осколки кости. Тварь упала на четвереньки.
Он наклонился вперед, перенося вес на клинок. Тот легко прошел через голову твари, прорезав в черепе линию от затылка до переносицы. Отвалилась верхушка черепа.
Выплеск желтой жидкости — и тварь рухнула у его ног; конечности ее подергивались в посмертных судорогах.
Позади него Джек Блэк сражался едва ли не со сверхчеловеческой силой; бензопилу он использовал как садовник, выкашивающий серпом жгучую крапиву. Он размахивал бензопилой из стороны в сторону, обезглавливая вампиров почти с балетной грацией. На пол падали тела.
Тем временем Электра использовала фонарь, пуская потоки ослепительного света в запавшие глаза вампиров, ослепляя их и отвлекая от нападения.
Под ноги Дэвиду подкатилась голова; обнаженный край разруба лег на отрубленную руку. И тут же с обеих сторон вылезли артерии и нервы, чтобы связать две рваные раны. Спазматически дернулись вены, притягивая отрубленную голову к открытой ране руки.
Проклятие, эти штуки сейчас срастутся, с отвращением подумал Дэвид.
С трудом оторвавшись от притягивающего в своей отвратительности процесса, он остановился, чтобы перерезать руку бензопилой. В этот момент бензопила кашлянула и остановилась. Он отвел подальше заглушку и потянул за стартер. Пила зачихала.
И не завелась.
Он попытался снова.
И снова.
Черт!
Дэвид отшвырнул бесполезное устройство. Волнами нахлынули новые вампиры, а голова все это время прирастала к руке. Глянув вниз, он увидел, что голова внезапно дернулась и ожила: раскрылись веки, глаза уставились на него; рот раскрывался и закрывался словно у рыбки-гуппи, потом голова внезапно обнажила зубы и попыталась схватить его за колено.
Отступив назад, Дэвид вытащил из-за пояса меч и, схватив рукоять покрепче обеими руками, резко опустил клинок, отрубая голову.
Потом пнул голову так, что она упала в канал, где водный поток мягко покатил ее прочь.
Теперь он взмахивал мечом перед носом у вампиров.
А вампиры все продолжали наседать.
Вот на него бросилась еще одна тварь. Огромным усилием он вытянул меч вперед, так что острие клинка вошло в центр груди твари. Дэвид надавил сильнее, будто приковывал к доске бабочку. Казалось, он слышит скрежет клинка о ребра.
Тварь попыталась вцепиться когтями ему в лицо.
Используя меч, чтобы держать ее на расстоянии, Дэвид позвал:
— Джек! Джек!
Джек был уже возле него, поднимал бензопилу по гладкой продольной дуге, которая аккуратно обезглавила тварь.
Тварь опала, потянув своим мертвым весом за собой вниз меч. Упершись ногой в грудь твари, Дэвид вытащил клинок.
И посмотрел в глубь туннеля.
О господи всемогущий, оглушенно подумал он, их тут десятки.
Вампиры бросались на троих людей с неистовой целеустремленностью. Уничтожение их сородичей не имело значения, пока не будут уничтожены три человека.
Руки и плечи у Дэвида ныли от работы мечом. По лицу его катил пот. Одежда пропиталась кровью — если это можно было назвать кровью — этих существ. Рукоять меча стала скользкой.
Из пасти туннеля к нему метнулась еще одна фигура. Он поднял меч; металл его как будто вибрировал собственной жизнью;
Дэвид напрягся, готовый к новому удару.
— Дэвид!
Его взгляд сосредоточился на возникшем перед ним лице.
— Дэвид! Перестань! Это я!
— Бернис?
С расширенными от волнения глазами перед ним действительно стояла Бернис; пушистые волосы в свете фонаря Электры казались золотым нимбом вокруг головки девушки.
Он помедлил; ее могла укусить одна из этих тварей. Внутренний голос умолял его не рисковать, а с размаху опустить клинок ей на шею.
— Дэвид, — задыхаясь, произнесла она, огромные глаза были такими доверчивыми. — Это правда я. Со мной все в порядке. Гляди.
Протянув руку, она провела большим пальцем по режущей кромке клинка, а потом подняла руку, показывая ее Дэвиду.
Он увидел, как в порезе набухает капля крови. Капля была красной, темной, живой, красной, по-человечески красной. Не похожей на мочу жидкостью, хлеставшей из вен вампиров.
Возле его уха яростно жужжала бензопила Блэка — это на него прыгнула еще одна тварь. Голова и тело расстались друг с другом, причем голова упала к ногам Дэвида, а тело косо повалилось в канал. Из разрубленной шеи неостановимым потоком хлынула желтая жижа.
— Стань позади меня! — крикнул Дэвид девушке. — Стань между мной и стеной.
Она повиновалась, но потянула его за локоть.
— Дэвид, — крикнула она. — Перестань драться с ними, перестань!
— Ты с ума сошла? Они разорвут нас на части!
— Нет, ты не понимаешь! — кричала Бернис. — Они тебя боятся так же, как и ты их!
— Что?
— Это так! Они не хотят с нами драться, их вынуждают! — крикнула она. — Послушай, Дэвид! Это не их вина.
Дэвид помедлил. Твари, кажется, тоже перестали нападать. Они наблюдали из теней туннеля, глубоко запавшие глаза впивались в людей.
Блэк приглушил пилу, вой спал до щелканья. По сравнению с ревом и неистовством последних пяти минут тишина казалась почти болезненной. Павшие вампиры устилали каменный пол, будто гигантские корни чудовищного белого сельдерея.
— Я правильно тебя расслышала? — тяжело дыша, Электра поглядела на Бернис. — Ты хочешь сказать, что эти твари не опасны?
Бернис казалась потрясенной и явно с трудом заставляла себя отчетливо произносить каждое слово.
— Они опасны только потому, что их контролируют другие.
— Какие другие?
— Страуд и остальные. Я видела этих вампиров внизу. Я видела, как они живут. Они пьют кровь, сливаемую со скотобойни, Думаю, обычно они ведут себя как скот. Максимилиан? Мак! Подойди сюда, все в порядке, это мои друзья. — На глазах у Дэвида на ее зов в туннеле появился человек, больной синдромом Дауна. — Мы за ними наблюдали, — продолжала Бернис. — Они повинуются какой-то внешней силе. Она захватывает контроль над ними.
— Тот черный свет, о котором ты говорил. — Электра перевела взгляд на Блэка. — Ты говорил о том, как он силен. Ты думаешь, это он контролирует эти существа?
Прежде чем Блэк успел ответить, послышалось легкое покашливание, словно кто-то пытался вежливо привлечь их внимание.
— Разумеется, она совершенно права.
Дэвид резко повернулся на каблуках. Посреди туннеля, одетый во все белое и слегка расставив ноги на каменном полу, стоял Майк Страуд. В свете фонаря поблескивали светлые волосы.
— Добрый день, — доброжелательно сказал Страуд, — или следовало бы сказать «добрый вечер»? — Он указал на железные решетки над головой.
Через водостоки уже не проникал солнечный свет. За кругом ослепительной желтизны от фонаря Электры собирались тени, чтобы погрузить туннели в кромешную тьму.
Страуд выглядел хладнокровным и даже расслабленным, как будто ничто на свете не могло его обескуражить.
Он оглянулся на остальных вампиров, сгорбившихся в тени, среди которых голые головы казались белыми дисками.
— Эти дети ночи, они — на самой низшей степени в нашей табели о рангах, всего лишь пехота, мой дорогой Дэвид. Пушечное мясо. Те самые жалкие, плохо обученные войска, которые генерал посылает на ничейную землю, чтобы они приняли на себя пули и артиллерийские снаряды врага перед началом основного наступления.
Дэвид застыл на месте, но его рука сомкнулась на рукояти меча. Если он подойдет хотя бы на шаг ближе, думал Дэвид, я смогу снести ему голову.
Страуд сделал шаг вперед — но лишь для того, чтобы пнуть одну из отрубленных голов в сторону Дэвида. Это был мягкий удар — словно пас на футбольном поле. Голова прокатилась мимо его ног и остановилась у стены. Это была голова, которую Дэвид разрубил на уровне переносицы.
— Это жалкие выродившиеся создания, Дэвид, — улыбнулся Страуд. — Сам посуди. Погляди на объем мозга: мозг ссохся до размеров персика — и к тому же сухого и пожухлого. Совершенно верно, умственные способности у этих тварей, как у маленьких детей. Они не способны думать. Так что за них думаю я. И вскорости я собираюсь поместить созданный мною образ вот сюда, — он с улыбкой коснулся своего золотистого виска, — а в этом образе наши жалкие твари ринутся, чтобы покончить с вами раз и навсегда. О, вы убьете с дюжину или более того. Мистер Блэк орудует бензопилой с похвальным искусством. А что до тебя, Дэвид, полагаю, твоей рукой, когда ты дерешься Хельветесом, управляет какая-то генетическая память.
— Джек, этот черный свет, о котором ты мне говорил, — едва слышно спросила Электра, — от него исходит?
— Нет... нет. — Блэк озадаченно покачал головой. — Он льется откуда-то сверху. — Он поднял глаза к потолку туннеля. — Я вижу его как огромную черную молнию, вспыхивающую среди облаков. Свет заполняет небо. Он течет, струится сквозь весь этот треклятый город.
— Говорите громче, мистер Блэк. — Голос Страуда превратился в рокот, как у учителя, обращающегося к шалуну на задней парте. — Я уверен, мы все сочтем то, что вы можете сказать, крайне любопытным. — Он улыбнулся. — В чем дело? Боитесь выступить перед нашим скромным собранием? Что ж, предусмотрительно. Ручаюсь, вам в конечном итоге сказать особо-то и нечего. Ну тогда, пожалуй, речь скажу я. И речь эта будет очень простой. Дэвид Леппингтон, ты унаследовал это войско, как унаследовал божественную миссию завоевать мир. Однако ты решил отказаться от своего наследства — довольно глупый выбор, если мне будет позволено присовокупить мое собственное мнение. Следовательно, я взял на себя твою роль главы этих несчастных отсталых созданий. Да, моя дорогая Электра, теперь я — главный. Я обладаю властью над жизнью и смертью всех вас. И сила твоего дяди, Дэвид, теперь тоже в моем распоряжении.
Кожу под волосами Дэвида начало покалывать.
— Так вот ответ, — покачал головой Дэвид. — Ты всем этим заправляешь, но сила исходит не от тебя — ее дает мой дядя. Он — источник черной молнии!
— Что ты хочешь сказать? — растерянно вопросила Бернис. — Кто оживил всех этих тварей?
— Мой дядя. — Дэвид говорил с горьким удовлетворением человека, которого наконец постигло печальное озарение. — Он сделал это силой собственной одержимости, силой своего извращенного ума. Каким-то образом старый Джордж Леппингтон, сам того не подозревая, подключился к какому-то источнику древней силы. А вот Страуд тянет эту силу ради своих темных целей. Чтобы удовлетворить собственные извращенные амбиции. Я прав, Страуд?
— О нет, Дэвид! — Страуд наградил его любезной и тем не менее высокомерной улыбкой. Говорил он как миллионер, снизошедший до разговора с бездомным, живущим на улице. — Это неверно, и ты это знаешь, мой дорогой Дэвид. Я просто занял твое место, когда ты оставил Богем возложенную на тебя миссию. Я лишь продолжаю исполнять твое божественное предназначение — восстановить власть истинных божеств прошлых веков: Одина, всеотца, Локи, бога проказ, Хеймдаля, страха богов из восьмого зала, Уля, бога справедливости, и, разумеется, твоего кровного предка, Леппингтон, — могучего Тора, бога-громовника, который и сейчас лежит в своем бревенчатом зале в ожидании Рагнарека. Да, Электра, Рагнарек — это и есть Судный день. День конца света.
— Но старые боги мертвы, Страуд!
— Они не мертвы. Они просто ждут.
— Они мертвы. — Голос Дэвида был тихим и сдержанным. — Одна только твоя безумная одержимость и удерживает теперь на плаву этот спектакль. Пришло время осознать, что не будет великого расцвета нордической культуры, не будет великой империи во славу Тора, или Одина, или кого-то еще. Их время ушло. Человечество давным-давно отправило их в отставку.
— Да ладно тебе, Дэвид, — хмыкнул Страуд. — Ты же знаешь, что уходит, то приходит. Настало время старым богам вернуться во славе.
— Страуд...
— Не трать моего времени, Леппингтон. — В голосе Страуда внезапно послышался гнев. — Ты пренебрег своим наследием. Ты отверг меня. А теперь у меня есть это. — Он хлопнул себя по груди. — У меня есть власть делать то, что я хочу. Я бессмертен. И более чем доволен, что ты решил остаться с этими жалкими больными людьми, которых ты зовешь друзьями. Как бы то ни было, ты станешь одним из этих! — Победно ухмыльнувшись, он ткнул пальцем за спину туда, где среди теней скорчились белоголовые твари.
— Мы не сдадимся без борьбы, — ответил усмехающемуся вампиру Дэвид. — Вам придется потрудиться, чтобы схватить нас.
— Сражаться до последнего — твоя прерогатива, Дэвид, — согласно склонила голову тварь. — Но думаю, финальную сцену стоит разыграть под покровом полной темноты. Как, по-твоему?
У Дэвида не было даже шанса понять, что именно имеет в виду Страуд, потому что что-то выскользнуло вдруг из надвигающихся теней: девушка или то, что было раньше девушкой. С молниеносной быстротой существо протянуло руку и выхватило у Электры фонарь. Луч заметался по туннелю, выхватывая куски кирпичной кладки; потом внезапно дернулся, послышались треск и звон. Свет погас.
Фонарь, подумал Дэвид, они разбили фонарь о стену.
Тьма была кромешной.
Голос Страуда выплыл из темноты. И по неотвратимой логике фильма ужасов, и интонации этого голоса, и построение, и ритм фраз — все говорило о том, что перед ними существо, которое все и всех держит теперь в своих руках.
— Вот каков будет твой конец, Леппингтон, — гудел голос Страуда. — На твоем месте я бы не сопротивлялся. Будет гораздо проще, спокойнее и безболезненнее, если ты покоришься этому последнему укусу. — Дэвид без труда мог вообразить себе самодовольную улыбку, растянувшую рот вампира. — Поскольку, пока я говорю, я вселяю в головы окружающих вас существ образ вас пятерых. Я воображаю себе, как они медленно надвигаются на вас, как босые ноги шлепают по ручейку посреди туннеля. Я воображаю себе, как они подходят все ближе, как их руки протягиваются к вам, рты раскрываются, как их языки омываются слюной в предвкушении вкуса вашей крови — вашей свежей, горячей крови, сладкой как мед на сиих языках. Вот... вот... слышите, как они двигаются к вам? Слышите их возбужденное дыхание? Слышите, как они похрюкивают от голода? Я поместил образ в их головы. Они — марионетки, и у меня в руках нити лее до единой. Да, и поверьте мне, глаза их приспособлены к темноте. Они прекрасно видят, как вы съежились там у стены. Электра с прижатыми ко рту руками, чтобы не закричать. Джек Блэк, держащий над головой электропилу, надо же, будто это сам молот Тора. А вот и Дэвид с мечом Хельветесом, зажатым в обеих руках, в которых кровь его предков — божественная кровь! — грохочет по венам предателя. Глуп тот дурак, что так благородно готов умереть, защищая своих друзей. А вон там у нас Максимилиан Харт, заламывает руки, бедняга, и так уже полумертв от страха. И наконец, с высоко поднятой головой, непокорная до последнего, наша маленькая Бернис Мочарди, «красивая дама»[21]. Дэвид, как ты думаешь, она доживет до того момента, чтобы проклясть ту минуту, когда ее взгляд упал на город под названием «Леппингтон»? Не тревожьтесь, мои дорогие! Вскоре вы присоединитесь к нам.
Дэвид напряг зрение, пытаясь различить хоть что-нибудь во тьме. И ничего не увидел. Перед глазами у него била лишь стена тьмы.
Но он слышал. Шорох. Звук шагов, легкий плеск в воде. Возбужденное дыхание. Потом все более громкое яростное шипение, когда твари изготовились к броску.
Глава 43
1
Над ухом у Дэвида загремел голос — гигантский, во всю глотку рев, полный ярости и вызова:
— Я прикончу ублюдков!
Голос принадлежал Джеку Блэку.
— Пригнитесь! — загремел снова голос. — На землю! Электра, ты тоже! Все на карачки!
Дэвид скорчился, пригнув голову так, что его подбородок уперся в колени, и услышал, как над головой у него взревел, заводясь, мотор. Звук набирал силу, пока рокот бензопилы не превратился в скрежещущий вой. Выхлопной дым въедался в горло, заставляя заходиться кашлем. Но Дэвид не поднял головы и на сантиметр, зная, что намеревается сделать Блэк.
Несмотря на кромешную тьму, в которой не увидеть даже руки, он прекрасно видел происходящее внутренним взором. Вот посреди туннеля стоит Блэк, а у ног его прикорнули Электра, Бернис, Максимилиан и сам Дэвид. Вон он, будто серпом, взмахивает бензопилой справа налево, встречая надвигающихся монстров.
— Я прикончу ублюдков!
Голос принадлежал Джеку Блэку.
— Пригнитесь! — загремел снова голос. — На землю! Электра, ты тоже! Все на карачки!
Дэвид скорчился, пригнув голову так, что его подбородок уперся в колени, и услышал, как над головой у него взревел, заводясь, мотор. Звук набирал силу, пока рокот бензопилы не превратился в скрежещущий вой. Выхлопной дым въедался в горло, заставляя заходиться кашлем. Но Дэвид не поднял головы и на сантиметр, зная, что намеревается сделать Блэк.
Несмотря на кромешную тьму, в которой не увидеть даже руки, он прекрасно видел происходящее внутренним взором. Вот посреди туннеля стоит Блэк, а у ног его прикорнули Электра, Бернис, Максимилиан и сам Дэвид. Вон он, будто серпом, взмахивает бензопилой справа налево, встречая надвигающихся монстров.