Страница:
— Нет, я хочу только вас.
София почувствовала, как от его слов у нее тотчас задрожали колени. Она всеми силами старалась сохранить внешнее спокойствие. Но увы, от волнения во рту у нее пересохло, а во всем теле проснулся огонь желания. Тем не менее она, боясь выдать свои истинные чувства, попыталась взять себя в руки.
— А как ваше плечо? — поинтересовалась она.
— Заживает. Кстати, не желаете ли взглянуть?
И с этими словами Росс потянулся к узлу галстука, словно в его намерения действительно входило раздеться перед ней прямо в этой комнате. София испуганно посмотрела на него, однако, увидев в его глазах лукавый огонек, поняла, что это всего лишь шутка.
Нет, если она решила положить конец этому ненужному влечению, что возникло между ней и Россом, то лучше всего это сделать прямо сейчас.
— Сэр Рссс, — неуверенно начала она, — поскольку вы уже почти выздоровели, то я… у меня было несколько дней, чтобы хорошенько обдумать наши…
— Отношения, — подсказал он ей.
— Да. И я пришла к такому выводу, что…
— Интересно, к какому же выводу вы пришли?
— Что интимная связь была бы великой ошибкой для нас обоих. С меня довольно того, что я работаю у вас. Большего мне не надо. — София на мгновение умолкла, задумавшись о том, как ей завершить эту пламенную речь, а потом выпалила на одном дыхании: — Отныне я отказываюсь принимать любые знаки внимания с вашей стороны.
Росс пристально посмотрел на нее задумчивыми глазами.
— Этот вопрос мы обсудим с вами чуть позднее, по окончании празднеств, — проговорил он наконец. — И, как мне кажется, сумеем прийти к взаимопониманию.
Борясь с волнением, София сделала вид, что ее внимание целиком и полностью сосредоточено на пучках сухих трав, которыми была завалена ближняя полка. Пальцы ее машинально принялись перебирать сухие стебли и листья, кроша их на мелкие кусочки.
— Обещаю вам, что я не передумаю, — тихо произнесла она.
— Это мы еще увидим, — ответил он и вышел из комнаты.
Залы обширного загородного особняка Кэннонов и не менее обширный парк и сад наводнили толпы аристократов и лондонских знаменитостей. Дамы развлекались тем, что играли в карты, предавались досужим разговорам за рукоделием, листали модные журналы или же прогуливались по усыпанным гравием дорожками сада. Джентльмены предпочитали проводить время в бильярдной, за чтением газет, в библиотеке или же в павильоне у озера. Стоял теплый июньский день, и даже свежий ветерок был бессилен смягчить лучи не по сезону яркого солнца.
А в задней части дома, невидимые глазам бесчисленных гостей, не покладая рук трудились слуги — убирали комнаты, стояли у раскаленной плиты, проветривали наряды своих хозяев. Кухня источала соблазнительные ароматы — здесь круглосуточно выпекался хлеб, на вертелах жарилась птица, запекались сочные куски говядины и огромные окорока. Под руководством повара кухонная прислуга заворачивала в виноградные листья куропаток и бекон, после чего ловко насаживала их на вертела. Куропатки предназначались в качестве основного послеобеденного блюда, чтобы гости не слишком проголодались до ужина, который подавался в десять вечера.
Довольная тем, что все пока идет гладко, София подошла к огромному окну на лестничной площадке, наблюдая за тем, как внизу по газонам прогуливаются гости. Ее взгляд тотчас выхватил из толпы Росса. Его фигура выделялась на фоне остальных. И хотя он не тяготился доверенной ему властью и не кичился ею, все равно в глазах окружающих он был едва ли не легендарной личностью, и все гости смотрели на него с благоговением.
София увидела, что вокруг Росса собралась стайка женщин, и тотчас ощутила легкий укол ревности. Они что-то возбужденно говорили и все как одна строили ему глазки, Очевидно, репутация Росса как закоренелого холостяка, который ведет едва ли не монашеский образ жизни, ничуть их не обескуражила, а скорее наоборот, даже подогрела их интерес к нему. София ничуть не сомневалась, что здесь нашлось бы немало представительниц прекрасного пола, кто независимо от возраста и положения в обществе был бы рад заманить столь достойного жениха в свои сети, чтобы потом громко возвестить о своей победе остальному миру.
Ее размышления прервал звук шагов на мраморной лестнице. Она тотчас обернулась от окна и увидела, что пара лакеев, чьи лица раскраснелись от натуги, несут огромных размеров дорожный сундук. За лакеями же следовал не кто иной, как Мэтью Кэннон, а рядом с ним шла изящная молоденькая блондинка. Казалось, никто из них не заметил Софии, пока они не оказались на лестничной площадке.
— Добрый день, мистер Кэннон, — поздоровалась София, сделав низкий книксен.
Мэтью посмотрел на нее, не скрывая своего удивления, и София поняла, что ему никто не сказал, что она находится здесь, чтобы помочь в подготовке праздника. Ничего удивительного, какое ему дело до прислуги?!
— Что вы здесь делаете? — грубо поинтересовался он.
София почтительно опустила глаза:
— Меня пригласила сюда ваша мать, чтобы я помогла ей подготовиться к семейному празднику, поскольку ваша домоправительница неожиданно и, главное, в весьма неудачный момент оставила свое место.
— Кто эта женщина? — поинтересовалась у мужа изящная блондинка.
— Всего лишь служанка моего брата, — равнодушно пожал плечами Мэтью. — Пойдем, Айона, нам не пристало попусту задерживаться на лестнице.
И они зашагали дальше. София задумчиво посмотрела им вслед. Жена Мэтью была типичной английской красавицей — голубоглазая, с золотистыми волосами и маленьким алым ртом, напоминающим бутон розы. Айона была на вид такой равнодушной и холодной, что, казалось, ее ничем невозможно вывести из себя. Но Софии почему-то стало жаль эту красивую юную женщину. Быть женой такого распутника, как Мэтью, — что ж, бедняжке можно только посочувствовать.
Чуть позже гости прошествовали в столовую, главным Украшением которой был огромный мраморный камин. С обеих сторон обеденного зала высились высокие каменные арки, между которыми в свете многочисленных свечей разными оттенками отливали витражи в стиле прерафаэлитов.
София предпочитала держаться в тени, не выставляя себя напоказ публике. Лишь иногда, пока подавали обед из восьми блюд, ей пришлось перемолвиться по тому или иному поводу с лакеями. Гостей угощали тушеной говядиной, рыбой под соусом, жареной зайчатиной и колбасками из мяса фазана. На десерт подали разнообразные желе, пирожное и мороженое.
После того как обед подошел к концу, лакеи убрали тарелки и чистыми серебряными ножами соскребли со скатерти крошки. Дамы удалились в гостиную, в то время как большинство джентльменов остались за столом — выпить рюмку портвейна и вести мужские разговоры. Кое-кто подался в бильярдную, чтобы выкурить сигару. Спустя примерно полчаса дамы и джентльмены воссоединились в гостиной, где их ждал чай и увеселения.
Стараясь не привлекать к себе внимания, София вошла в комнату и отыскала глазами Кэтрин Кэннон. Ей хотелось удостовериться, что хозяйка дома осталась довольна. Заметив Софию, миссис Кэннон улыбнулась и жестом подозвала ее к себе. Та подошла ближе:
— Слушаю вас, миссис Кэннон.
— София, гости хотели бы поиграть в «убийство».
— Простите, во что? — спросила София, не зная, что и думать.
Увидев ее растерянность, Кэтрин Кэннон рассмеялась:
— В эту игру сейчас играют во всех модных салонах. Неужели вы о ней не слышали? Игроки тянут записки, в которых указаны роли каждого из них. Например, на одном листке написано «убийца», на другом «сыщик», остальные же участники — потенциальные жертвы. Затем гасят свет и игроки прячутся. Убийца ищет свои жертвы, сыщик же пытается его поймать и разоблачить.
— То есть это что-то вроде пряток?
— Именно! А теперь, София, возьмите с собой еще пару горничных и погасите в комнатах свет. И скажите остальным слугам, чтобы те продолжали заниматься своими делами и не мешали игрокам.
— Слушаюсь, миссис Кэннон. Могу ли я спросить у вас, в какой части дома гасить свет?
— Разумеется, во всем доме! — воскликнула одна из стоявших рядом с Кэтрин Кэннон женщин — рыжеволосая, немолодая, но с элегантной прической. — О какой игре может идти речь, если где-то оставят освещение!
Однако София оставила эти слова без внимания и прошептала на ухо хозяйке дома:
— Миссис Кэннон, могу я просить вас о том, чтобы на кухне все-таки не гасили свет? Иначе там не управиться с мытьем посуды.
Кэтрин Кэннон в легком замешательстве посмотрела на Софию, но потом улыбнулась:
— Мудрое предложение. Хорошо, на кухне можете оставить свет. А теперь поторопитесь, я вижу, что гостям не терпится начать игру!
— Хорошо, мэм.
Не успела София отойти, как у нее за спиной раздался комментарий рыжеволосой дамы:
— Что за чудовищные манеры! Извини меня, Кэти, но как ты только терпишь эту заносчивую особу? Скажу тебе со всей откровенностью — такой в домоправительницах не место.
София почувствовала, как у нее от стыда покраснели уши.
— Вас не спрашивали, — в сердцах пробормотала она себе под нос. И хотя она пыталась не обращать внимания на подобные вещи, все равно не могла не думать о том, какую злую шутку сыграла с ней судьба. Ведь, сложись в ее жизни все иначе, сегодня она вполне могла оказаться в числе приглашенных. Ведь она появилась на свет как равная этим людям, и ее раздражали их претензии на мнимое превосходство. Да что там говорить, в ее жилах текла кровь куда более благородная, чем у Кэннонов, — только кому до этого есть дело?
Велев горничным погасить в доме свет, она направилась потушить лампы в одной из гостиных на втором этаже. Сквозь окно лился лунный свет, и, чтобы в комнате стало совсем темно, София принялась задергивать бархатные шторы.
Вскоре она услышала у себя спиной чьи-то шаги. Кто-то вошел в гостиную. София замерла на месте, прислушиваясь, и лишь затем обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Темный силуэт мужчины показался ей знаком, и поначалу она приняла его за Росса. Сердце радостно забилось у нее в груди. Увы, стоило ей услышать голос мужчины, как радость ее моментально улетучилась.
— А ты, я смотрю, интриганка, — презрительно произнес Мэтью Кэннон. — Мало тебе того, что ты втерлась в доверие к моему брату, так теперь задумала пробраться и в наш дом! Надеюсь, теперь ты довольна собой?
Софию душили слезы ярости, однако она попыталась сдержаться. Какое право он имеет следить за ней, чтобы потом обрушить на нее поток оскорблений?!
— Я совершенно не представляю себе, что вы хотите этим сказать, мистер Кэннон. Если я и могу на что-то надеяться, так только на то, чтобы ваша матушка осталась довольна.
Но он лишь скептически хмыкнул:
— Что ж, в это нетрудно поверить. Как, надеюсь, остался вами доволен и мой брат, причем в самых разных отношениях.
— Сэр? — София сделала вид, что ей непонятен его намек, и повернулась, чтобы выйти из комнаты. — А теперь прошу вас…
Однако Мэтью опередил ее, загородив собой выход из комнаты. На его лице играла хищная улыбка.
— Ну, Росса не так уж и трудно соблазнить, — продолжал он насмехаться над ней. — Прожив столько лет как монах, мой братец, должно быть, так изголодался по женщине, что накинулся на вас, как пес на кость.
— Заблуждаетесь, — перебила его София. — И прошу вас, мистер Кэннон, позвольте мне выйти отсюда.
— И теперь вы решили, что прибрали его к рукам, — заявил Мэтыо Кэннон. — Об этом в нашей семье только и говорят. Моя мать договорилась до того… ну да ладно. Я не стану придавать вес ее глупым домыслам, облекая их в слова. Поймите одну вещь: вы — девица легкого поведения, вам никогда не стать членом нашей семьи.
С этими словами он шагнул к ней ближе и протянул руки, будто хотел схватить, В лунном свете Софии показалось, будто холеные пальцы Мэтью заканчиваются острыми когтями.
— Я никогда даже не помышляла об этом, — попыталась оправдаться София. — Мне кажется, сэр, вы просто пьяны и не ведаете, что говорите.
Ее заверения, похоже, подействовали на него.
— Ладно, если только вы не будете пытаться проникнуть в наш круг, я не стану с вами ссориться. Более того, — добавил он и с сальной улыбкой окинул ее оценивающим взглядом, — я уверен, вам вскоре наскучат знаки внимания со стороны мо его дражайшего брата, если уже не наскучили. Он у нас уж чересчур святой, чтобы по-настоящему удовлетворить женщину. Ложиться с таким в постель, скажу я вам, — удовольствие ниже среднего. Так, может, лучше это сделать с тем, кто способен подарить женщине настоящее наслаждение?
— И как я понимаю, этот человек — вы, — язвительно заметила София.
В ответ Мэтью развел руками и лукаво подмигнул.
— В отличие от этой ходячей добродетели, у которого вы работаете, я действительно знаю, как доставить женщине удовольствие, — сказал он и усмехнулся, после чего перешел на заговорщический шепот: — Я бы научил вас таким вещам, о которых вы и понятия не имеете, А если вы будете меня удовлетворять, то я в знак моей благодарности одарю вас разными безделушками, о которых только может мечтать любая женщина. Согласитесь, это куда лучше той жизни, которую вы ведете сейчас.
— Вы мне отвратительны.
— Неужели?
В два шага он преодолел разделявшее их расстояние и схватил ее сзади одной рукой за голову. Пальцы его больно вцепились ей в волосы.
— Ага, дрожите? — прошептал он, почти вплотную приблизив к ней свои губы. — Значит, в вас играет кровь, ведь так?
София попыталась вырваться. Мэтью был ей омерзителен. Какое-то время между ними длилась беззвучная борьба, но потом Мэтью неожиданно замер: в комнату кто-то вошел. К своему величайшему ужасу, София поняла, что это Росс. И хотя в гостиной было почти темно, она заметила, что его глаза сверкают гневом. Сначала его взгляд упал на Мэтью, затем переместился на Софию.
— Что вы здесь делаете? — довольно грубо поинтересовался он.
— Я искал место, где спрятаться, — выпалил в ответ Мэтью, отпуская свою жертву. — К сожалению, твоя бесценная мисс Сидней решила оказать мне знаки своего внимания. Как я и предполагал, она обыкновенная шлюха. Желаю тебе весело провести с ней время.
С этими словами он поспешил удалиться из комнаты, оставив за собой открытую дверь.
София даже не сдвинулась с места, глядя на темный силуэт Росса перед собой. Тишину нарушал лишь доносившийся из коридора смех — это гости бегали по темному дому в поисках уголка, где можно было бы спрятаться.
— Что тут произошло? — спокойно спросил Росс.
София уже открыла было рот, чтобы сказать правду, как вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. Мэтью Кэннон только что дал ей отличный предлог, который поможет ей порвать с Россом. Порвать раз и навсегда. Ведь если Росс поверит, что она пыталась соблазнить его брата, то он потеряет к ней интерес, более того — отпустит ее без всяких уговоров. Что будет намного проще и менее болезненно, нежели иной вариант — слезы, выяснение отношений, признание в том, что она задумала погубить его, отомстить за смерть брата. Нет, ей ни за что не вынести выражения ужаса на его лице, когда он узнает, что обрек на смерть ее родного брата! Нет, пусть уж он лучше думает, что ошибся в ней, что она — особа легкого поведения, недостойная его любви и доверия. И ему повезло, что у него раскрылись на нее глаза и он может от нее спокойно избавиться.
Собравшись с мужеством, София произнесла как можно более спокойно и равнодушно:
— Ваш брат только что сказал вам.
— То есть вы пытались его соблазнить?
— Да.
— Можно подумать, я вам поверил! — И он схватил ее примерно так же, как несколько минут до этого сделал его брат — одной рукой за шею, второй — за спину. — Объясните мне, что здесь происходит. Я сам не любитель играть в такие игры и не потерплю этого от вас!
София вся обмякла в его руках и поспешила отвернуть лицо.
— Отпустите меня. Мне все равно, что вы подумали. Хотите узнать правду? Так вот, вы мне не нужны! А теперь уберите от меня руки! — И она оттолкнула его от себя.
Росс негромко вскрикнул, и София поняла, что невольно задела рану. Однако он не ослабил хватки. Его дыхание, в котором она различила запах вина, обжигало ее подобно горячему пару.
— Сюда кто-то идет! — испуганно воскликнула она.
Но Россу, казалось, было все равно. Он запрокинул ей голову, и его губам предстала ее белая шея. Их тела соприкоснулись, и София даже сквозь тяжелые юбки ощутила твердость его плоти. Сначала Росс языком коснулся ее губ, а затем впился в них жадным страстным поцелуем. София тотчас ощутила, как ее, обдав горячей волной, тоже охватывает страсть. В ее горле родился странный звук, не то стон, не то всхлип, и она принялась беспомощно извиваться в его объятиях.
Росс положил ей руку на грудь, сжимая ее сквозь плотный лиф платья.
— Только не надо мне лгать, — пробормотал он. — Я успел изучить вас, София! Скажите мне правду! Что все-таки здесь произошло?
Она бессильно обмякла в его объятиях, не зная, что сказать. Она была больше не в состоянии контролировать свои слова и действия. Смятение накатилось на нее мощной, сметающей все на своем пути волной, омывая ей душу, пока та наконец не стала чиста, словно белый морской песок.
— Я не могу, — прошептала она дрогнувшим голосом. — Если я скажу вам правду, вы возненавидите меня, а мне этого не пережить.
— Возненавижу вас? — хрипло переспросил Росс. — Господи, София, как только вы могли такое подумать?!
Он отступил на шаг, отпуская ее, но тотчас застонал, увидев, что в ее глазах стоят слезы. В следующее мгновение его губы вновь припали к ней, жадно и требовательно, руки же принялись судорожно мять на ней одежду, словно пытались избавить их от последней разделяющей их тела преграды. И София отдалась во власть этих рук и губ, словно черпая в собственной уступчивости не сравнимое ни с чем наслаждение. Росс проник языком ей в рот. София покачнулась, на мгновение потеряв равновесие, и, чтобы не упасть, повисла у него на шее. В эти мгновения Росс стал для нее единственной опорой в том мире, который буквально уходил у нее из-под ног. Неожиданно она ощутила под собой мягкую поверхность ковра и только тогда до нее дошло, что он намерен сделать с ней.
— Нет! — прошептала она, но Росс в очередной раз не дал ей договорить, припав к ее губам жадным поцелуем и навалившись на нее всем своим тяжелым телом.
Задрав подол ее платья куда-то вверх, к талии, он потянул за тесемки ее панталон. София принялась вырываться, но он положил свою руку ей на ногу, на обнаженную кожу чуть выше подвязки, нежно поглаживая большим пальцем. Его пальцы подкрадывались все выше и выше, пока наконец не нащупали упругие шелковистые завитки волос.
Поблизости в одной из комнат раздался радостный женский визг. Судя по всему, участники игры увлеклись не на шутку и теперь им везде мерещился убийца. Вслед за визгом послышались взрывы хохота — очевидно, остальные рассмеялись испугу дамы.
— Нас найдут, — прошептала София, отчаянно извиваясь, пытаясь столкнуть с себя Росса. — Прекратите, вы не имеете права…
Но его пальцы уже проскользнули ей между ног, и большой палец, нащупав набухший от желания бутон, принялся ласкать его, доводя ее едва ли не до исступления. После чего Росс навалился на нее все телом, раздвигая ей бедрами ноги. София лежала, уткнувшись лицом ему куда-то в плечо, и прерывисто дышала. Она ждала, что он вот-вот войдет в нее.
Его большая ладонь скользнула ей куда-то под ягодицы.
— Расслабься, — прошептал он. — Я не сделаю тебе больно. Главное, не надо напрягаться и пошире раздвинь ноги. Вот так…
Он уже почти вошел в нее, нежно и осторожно, наполнив все ее естество теплом и неведомыми ей прежде ощущениями, как…
Где-то в коридоре послышались чьи-то шаги, раздался взрыв хохота. Видимо, гости искали новые укромные уголки, где можно было бы спрятаться.
«Сейчас сюда войдут, и тогда…» Охваченная паникой, София столкнула с себя Росса. Он выскользнул из нее, тяжелый и влажный. Прерывисто дыша, прижал ее запястья к полу.
— Тише, — прошептал он ей в ухо.
— Может, нам спрятаться здесь? — раздался в коридоре женский голос, и рядом с дверью кто-то остановился.
— Нет, — послышался вслед за женским мужской голос. — Здесь нас наверняка найдут. Пойдем поищем комнату дальше по коридору.
Было слышно, как участники игры, кто бы они ни были, поспешили дальше. Росс на мгновение отпустил ее запястья, и София, воспользовавшись моментом, откатилась в сторону. Шатаясь, она поднялась на ноги и поправила на себе юбки. Заливаясь краской стыда, она вновь подтянула до талии панталоны и завязала на узел тесемки. Ее всю трясло от волнения и испуга, тело ныло от неутоленной страсти. Она впервые испытала желание — это негасимое пламя, сжигавшее ее изнутри, готовое испепелить заживо.
Росс привел в порядок одежду и, подойдя к ней сзади, нежно положил ей на плечи руки. Почему-то это прикосновение заставило ее вздрогнуть. Она с трудом удержалась от того, чтобы не схватить его руки, поднести их к груди и молить его, чтобы он удовлетворил ее страсть, утолил ее телесную жажду. Но вместо этого она застыла на месте, словно окаменев, пока Росс пытался пригладить ей прическу.
— Сразу видно, что я давно не занимался подобными вещами. — В его голосе слышалась ирония. — А ведь когда-то я умел правильно рассчитать нужный момент.
— Нам не следовало п-позволять себе такое, — слегка заикаясь, произнесла София. Ее распухшие губы почти не слушались. — Как хорошо, что нам п-помешали.
Она почувствовала, как его пальцы сжали ей плечо.
— Бог свидетель, скоро я доведу это дело до конца! Ждите меня в своей комнате.
— Не надейтесь, — тотчас возразила она. — Я запру дверь на замок. И вообще, давайте оставим эту тему. Что касается меня, то между нами ничего не было.
— София, — прошептал он, — только одно способно удержать меня от вашей постели — это если вы скажете, что я вам не нужен!
Росс ждал ответа. София стояла молча, а тем временем в ней боролись самые разные чувства. Казалось, еще мгновение, и они взорвут ее изнутри. Стоило ей только открыть рот, чтобы заговорить, как у нее перехватывало дыхание, а плечи начинали подрагивать. Она бы наверняка рухнула без сил, если бы не его руки, нежно поддерживавшие ее, не давая упасть.
— Пожалуйста, — жалобно прошептала она, сама плохо понимая, о чем собралась просить его.
Его ладонь скользнула ей по ключице, остановившись на груди, где сквозь плотную ткань платья можно было ощутить биение ее сердца.
— Скоро мы примем единственно правильное для нас решение, — нежно произнес он. — Поверьте мне, София, вам нечего бояться.
Но она резко отстранилась от него.
— Это почему же? — произнесла она хрипло и направилась к двери. — Просто вы еще многого не знаете.
Глава 10
София почувствовала, как от его слов у нее тотчас задрожали колени. Она всеми силами старалась сохранить внешнее спокойствие. Но увы, от волнения во рту у нее пересохло, а во всем теле проснулся огонь желания. Тем не менее она, боясь выдать свои истинные чувства, попыталась взять себя в руки.
— А как ваше плечо? — поинтересовалась она.
— Заживает. Кстати, не желаете ли взглянуть?
И с этими словами Росс потянулся к узлу галстука, словно в его намерения действительно входило раздеться перед ней прямо в этой комнате. София испуганно посмотрела на него, однако, увидев в его глазах лукавый огонек, поняла, что это всего лишь шутка.
Нет, если она решила положить конец этому ненужному влечению, что возникло между ней и Россом, то лучше всего это сделать прямо сейчас.
— Сэр Рссс, — неуверенно начала она, — поскольку вы уже почти выздоровели, то я… у меня было несколько дней, чтобы хорошенько обдумать наши…
— Отношения, — подсказал он ей.
— Да. И я пришла к такому выводу, что…
— Интересно, к какому же выводу вы пришли?
— Что интимная связь была бы великой ошибкой для нас обоих. С меня довольно того, что я работаю у вас. Большего мне не надо. — София на мгновение умолкла, задумавшись о том, как ей завершить эту пламенную речь, а потом выпалила на одном дыхании: — Отныне я отказываюсь принимать любые знаки внимания с вашей стороны.
Росс пристально посмотрел на нее задумчивыми глазами.
— Этот вопрос мы обсудим с вами чуть позднее, по окончании празднеств, — проговорил он наконец. — И, как мне кажется, сумеем прийти к взаимопониманию.
Борясь с волнением, София сделала вид, что ее внимание целиком и полностью сосредоточено на пучках сухих трав, которыми была завалена ближняя полка. Пальцы ее машинально принялись перебирать сухие стебли и листья, кроша их на мелкие кусочки.
— Обещаю вам, что я не передумаю, — тихо произнесла она.
— Это мы еще увидим, — ответил он и вышел из комнаты.
Залы обширного загородного особняка Кэннонов и не менее обширный парк и сад наводнили толпы аристократов и лондонских знаменитостей. Дамы развлекались тем, что играли в карты, предавались досужим разговорам за рукоделием, листали модные журналы или же прогуливались по усыпанным гравием дорожками сада. Джентльмены предпочитали проводить время в бильярдной, за чтением газет, в библиотеке или же в павильоне у озера. Стоял теплый июньский день, и даже свежий ветерок был бессилен смягчить лучи не по сезону яркого солнца.
А в задней части дома, невидимые глазам бесчисленных гостей, не покладая рук трудились слуги — убирали комнаты, стояли у раскаленной плиты, проветривали наряды своих хозяев. Кухня источала соблазнительные ароматы — здесь круглосуточно выпекался хлеб, на вертелах жарилась птица, запекались сочные куски говядины и огромные окорока. Под руководством повара кухонная прислуга заворачивала в виноградные листья куропаток и бекон, после чего ловко насаживала их на вертела. Куропатки предназначались в качестве основного послеобеденного блюда, чтобы гости не слишком проголодались до ужина, который подавался в десять вечера.
Довольная тем, что все пока идет гладко, София подошла к огромному окну на лестничной площадке, наблюдая за тем, как внизу по газонам прогуливаются гости. Ее взгляд тотчас выхватил из толпы Росса. Его фигура выделялась на фоне остальных. И хотя он не тяготился доверенной ему властью и не кичился ею, все равно в глазах окружающих он был едва ли не легендарной личностью, и все гости смотрели на него с благоговением.
София увидела, что вокруг Росса собралась стайка женщин, и тотчас ощутила легкий укол ревности. Они что-то возбужденно говорили и все как одна строили ему глазки, Очевидно, репутация Росса как закоренелого холостяка, который ведет едва ли не монашеский образ жизни, ничуть их не обескуражила, а скорее наоборот, даже подогрела их интерес к нему. София ничуть не сомневалась, что здесь нашлось бы немало представительниц прекрасного пола, кто независимо от возраста и положения в обществе был бы рад заманить столь достойного жениха в свои сети, чтобы потом громко возвестить о своей победе остальному миру.
Ее размышления прервал звук шагов на мраморной лестнице. Она тотчас обернулась от окна и увидела, что пара лакеев, чьи лица раскраснелись от натуги, несут огромных размеров дорожный сундук. За лакеями же следовал не кто иной, как Мэтью Кэннон, а рядом с ним шла изящная молоденькая блондинка. Казалось, никто из них не заметил Софии, пока они не оказались на лестничной площадке.
— Добрый день, мистер Кэннон, — поздоровалась София, сделав низкий книксен.
Мэтью посмотрел на нее, не скрывая своего удивления, и София поняла, что ему никто не сказал, что она находится здесь, чтобы помочь в подготовке праздника. Ничего удивительного, какое ему дело до прислуги?!
— Что вы здесь делаете? — грубо поинтересовался он.
София почтительно опустила глаза:
— Меня пригласила сюда ваша мать, чтобы я помогла ей подготовиться к семейному празднику, поскольку ваша домоправительница неожиданно и, главное, в весьма неудачный момент оставила свое место.
— Кто эта женщина? — поинтересовалась у мужа изящная блондинка.
— Всего лишь служанка моего брата, — равнодушно пожал плечами Мэтью. — Пойдем, Айона, нам не пристало попусту задерживаться на лестнице.
И они зашагали дальше. София задумчиво посмотрела им вслед. Жена Мэтью была типичной английской красавицей — голубоглазая, с золотистыми волосами и маленьким алым ртом, напоминающим бутон розы. Айона была на вид такой равнодушной и холодной, что, казалось, ее ничем невозможно вывести из себя. Но Софии почему-то стало жаль эту красивую юную женщину. Быть женой такого распутника, как Мэтью, — что ж, бедняжке можно только посочувствовать.
Чуть позже гости прошествовали в столовую, главным Украшением которой был огромный мраморный камин. С обеих сторон обеденного зала высились высокие каменные арки, между которыми в свете многочисленных свечей разными оттенками отливали витражи в стиле прерафаэлитов.
София предпочитала держаться в тени, не выставляя себя напоказ публике. Лишь иногда, пока подавали обед из восьми блюд, ей пришлось перемолвиться по тому или иному поводу с лакеями. Гостей угощали тушеной говядиной, рыбой под соусом, жареной зайчатиной и колбасками из мяса фазана. На десерт подали разнообразные желе, пирожное и мороженое.
После того как обед подошел к концу, лакеи убрали тарелки и чистыми серебряными ножами соскребли со скатерти крошки. Дамы удалились в гостиную, в то время как большинство джентльменов остались за столом — выпить рюмку портвейна и вести мужские разговоры. Кое-кто подался в бильярдную, чтобы выкурить сигару. Спустя примерно полчаса дамы и джентльмены воссоединились в гостиной, где их ждал чай и увеселения.
Стараясь не привлекать к себе внимания, София вошла в комнату и отыскала глазами Кэтрин Кэннон. Ей хотелось удостовериться, что хозяйка дома осталась довольна. Заметив Софию, миссис Кэннон улыбнулась и жестом подозвала ее к себе. Та подошла ближе:
— Слушаю вас, миссис Кэннон.
— София, гости хотели бы поиграть в «убийство».
— Простите, во что? — спросила София, не зная, что и думать.
Увидев ее растерянность, Кэтрин Кэннон рассмеялась:
— В эту игру сейчас играют во всех модных салонах. Неужели вы о ней не слышали? Игроки тянут записки, в которых указаны роли каждого из них. Например, на одном листке написано «убийца», на другом «сыщик», остальные же участники — потенциальные жертвы. Затем гасят свет и игроки прячутся. Убийца ищет свои жертвы, сыщик же пытается его поймать и разоблачить.
— То есть это что-то вроде пряток?
— Именно! А теперь, София, возьмите с собой еще пару горничных и погасите в комнатах свет. И скажите остальным слугам, чтобы те продолжали заниматься своими делами и не мешали игрокам.
— Слушаюсь, миссис Кэннон. Могу ли я спросить у вас, в какой части дома гасить свет?
— Разумеется, во всем доме! — воскликнула одна из стоявших рядом с Кэтрин Кэннон женщин — рыжеволосая, немолодая, но с элегантной прической. — О какой игре может идти речь, если где-то оставят освещение!
Однако София оставила эти слова без внимания и прошептала на ухо хозяйке дома:
— Миссис Кэннон, могу я просить вас о том, чтобы на кухне все-таки не гасили свет? Иначе там не управиться с мытьем посуды.
Кэтрин Кэннон в легком замешательстве посмотрела на Софию, но потом улыбнулась:
— Мудрое предложение. Хорошо, на кухне можете оставить свет. А теперь поторопитесь, я вижу, что гостям не терпится начать игру!
— Хорошо, мэм.
Не успела София отойти, как у нее за спиной раздался комментарий рыжеволосой дамы:
— Что за чудовищные манеры! Извини меня, Кэти, но как ты только терпишь эту заносчивую особу? Скажу тебе со всей откровенностью — такой в домоправительницах не место.
София почувствовала, как у нее от стыда покраснели уши.
— Вас не спрашивали, — в сердцах пробормотала она себе под нос. И хотя она пыталась не обращать внимания на подобные вещи, все равно не могла не думать о том, какую злую шутку сыграла с ней судьба. Ведь, сложись в ее жизни все иначе, сегодня она вполне могла оказаться в числе приглашенных. Ведь она появилась на свет как равная этим людям, и ее раздражали их претензии на мнимое превосходство. Да что там говорить, в ее жилах текла кровь куда более благородная, чем у Кэннонов, — только кому до этого есть дело?
Велев горничным погасить в доме свет, она направилась потушить лампы в одной из гостиных на втором этаже. Сквозь окно лился лунный свет, и, чтобы в комнате стало совсем темно, София принялась задергивать бархатные шторы.
Вскоре она услышала у себя спиной чьи-то шаги. Кто-то вошел в гостиную. София замерла на месте, прислушиваясь, и лишь затем обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Темный силуэт мужчины показался ей знаком, и поначалу она приняла его за Росса. Сердце радостно забилось у нее в груди. Увы, стоило ей услышать голос мужчины, как радость ее моментально улетучилась.
— А ты, я смотрю, интриганка, — презрительно произнес Мэтью Кэннон. — Мало тебе того, что ты втерлась в доверие к моему брату, так теперь задумала пробраться и в наш дом! Надеюсь, теперь ты довольна собой?
Софию душили слезы ярости, однако она попыталась сдержаться. Какое право он имеет следить за ней, чтобы потом обрушить на нее поток оскорблений?!
— Я совершенно не представляю себе, что вы хотите этим сказать, мистер Кэннон. Если я и могу на что-то надеяться, так только на то, чтобы ваша матушка осталась довольна.
Но он лишь скептически хмыкнул:
— Что ж, в это нетрудно поверить. Как, надеюсь, остался вами доволен и мой брат, причем в самых разных отношениях.
— Сэр? — София сделала вид, что ей непонятен его намек, и повернулась, чтобы выйти из комнаты. — А теперь прошу вас…
Однако Мэтью опередил ее, загородив собой выход из комнаты. На его лице играла хищная улыбка.
— Ну, Росса не так уж и трудно соблазнить, — продолжал он насмехаться над ней. — Прожив столько лет как монах, мой братец, должно быть, так изголодался по женщине, что накинулся на вас, как пес на кость.
— Заблуждаетесь, — перебила его София. — И прошу вас, мистер Кэннон, позвольте мне выйти отсюда.
— И теперь вы решили, что прибрали его к рукам, — заявил Мэтыо Кэннон. — Об этом в нашей семье только и говорят. Моя мать договорилась до того… ну да ладно. Я не стану придавать вес ее глупым домыслам, облекая их в слова. Поймите одну вещь: вы — девица легкого поведения, вам никогда не стать членом нашей семьи.
С этими словами он шагнул к ней ближе и протянул руки, будто хотел схватить, В лунном свете Софии показалось, будто холеные пальцы Мэтью заканчиваются острыми когтями.
— Я никогда даже не помышляла об этом, — попыталась оправдаться София. — Мне кажется, сэр, вы просто пьяны и не ведаете, что говорите.
Ее заверения, похоже, подействовали на него.
— Ладно, если только вы не будете пытаться проникнуть в наш круг, я не стану с вами ссориться. Более того, — добавил он и с сальной улыбкой окинул ее оценивающим взглядом, — я уверен, вам вскоре наскучат знаки внимания со стороны мо его дражайшего брата, если уже не наскучили. Он у нас уж чересчур святой, чтобы по-настоящему удовлетворить женщину. Ложиться с таким в постель, скажу я вам, — удовольствие ниже среднего. Так, может, лучше это сделать с тем, кто способен подарить женщине настоящее наслаждение?
— И как я понимаю, этот человек — вы, — язвительно заметила София.
В ответ Мэтью развел руками и лукаво подмигнул.
— В отличие от этой ходячей добродетели, у которого вы работаете, я действительно знаю, как доставить женщине удовольствие, — сказал он и усмехнулся, после чего перешел на заговорщический шепот: — Я бы научил вас таким вещам, о которых вы и понятия не имеете, А если вы будете меня удовлетворять, то я в знак моей благодарности одарю вас разными безделушками, о которых только может мечтать любая женщина. Согласитесь, это куда лучше той жизни, которую вы ведете сейчас.
— Вы мне отвратительны.
— Неужели?
В два шага он преодолел разделявшее их расстояние и схватил ее сзади одной рукой за голову. Пальцы его больно вцепились ей в волосы.
— Ага, дрожите? — прошептал он, почти вплотную приблизив к ней свои губы. — Значит, в вас играет кровь, ведь так?
София попыталась вырваться. Мэтью был ей омерзителен. Какое-то время между ними длилась беззвучная борьба, но потом Мэтью неожиданно замер: в комнату кто-то вошел. К своему величайшему ужасу, София поняла, что это Росс. И хотя в гостиной было почти темно, она заметила, что его глаза сверкают гневом. Сначала его взгляд упал на Мэтью, затем переместился на Софию.
— Что вы здесь делаете? — довольно грубо поинтересовался он.
— Я искал место, где спрятаться, — выпалил в ответ Мэтью, отпуская свою жертву. — К сожалению, твоя бесценная мисс Сидней решила оказать мне знаки своего внимания. Как я и предполагал, она обыкновенная шлюха. Желаю тебе весело провести с ней время.
С этими словами он поспешил удалиться из комнаты, оставив за собой открытую дверь.
София даже не сдвинулась с места, глядя на темный силуэт Росса перед собой. Тишину нарушал лишь доносившийся из коридора смех — это гости бегали по темному дому в поисках уголка, где можно было бы спрятаться.
— Что тут произошло? — спокойно спросил Росс.
София уже открыла было рот, чтобы сказать правду, как вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. Мэтью Кэннон только что дал ей отличный предлог, который поможет ей порвать с Россом. Порвать раз и навсегда. Ведь если Росс поверит, что она пыталась соблазнить его брата, то он потеряет к ней интерес, более того — отпустит ее без всяких уговоров. Что будет намного проще и менее болезненно, нежели иной вариант — слезы, выяснение отношений, признание в том, что она задумала погубить его, отомстить за смерть брата. Нет, ей ни за что не вынести выражения ужаса на его лице, когда он узнает, что обрек на смерть ее родного брата! Нет, пусть уж он лучше думает, что ошибся в ней, что она — особа легкого поведения, недостойная его любви и доверия. И ему повезло, что у него раскрылись на нее глаза и он может от нее спокойно избавиться.
Собравшись с мужеством, София произнесла как можно более спокойно и равнодушно:
— Ваш брат только что сказал вам.
— То есть вы пытались его соблазнить?
— Да.
— Можно подумать, я вам поверил! — И он схватил ее примерно так же, как несколько минут до этого сделал его брат — одной рукой за шею, второй — за спину. — Объясните мне, что здесь происходит. Я сам не любитель играть в такие игры и не потерплю этого от вас!
София вся обмякла в его руках и поспешила отвернуть лицо.
— Отпустите меня. Мне все равно, что вы подумали. Хотите узнать правду? Так вот, вы мне не нужны! А теперь уберите от меня руки! — И она оттолкнула его от себя.
Росс негромко вскрикнул, и София поняла, что невольно задела рану. Однако он не ослабил хватки. Его дыхание, в котором она различила запах вина, обжигало ее подобно горячему пару.
— Сюда кто-то идет! — испуганно воскликнула она.
Но Россу, казалось, было все равно. Он запрокинул ей голову, и его губам предстала ее белая шея. Их тела соприкоснулись, и София даже сквозь тяжелые юбки ощутила твердость его плоти. Сначала Росс языком коснулся ее губ, а затем впился в них жадным страстным поцелуем. София тотчас ощутила, как ее, обдав горячей волной, тоже охватывает страсть. В ее горле родился странный звук, не то стон, не то всхлип, и она принялась беспомощно извиваться в его объятиях.
Росс положил ей руку на грудь, сжимая ее сквозь плотный лиф платья.
— Только не надо мне лгать, — пробормотал он. — Я успел изучить вас, София! Скажите мне правду! Что все-таки здесь произошло?
Она бессильно обмякла в его объятиях, не зная, что сказать. Она была больше не в состоянии контролировать свои слова и действия. Смятение накатилось на нее мощной, сметающей все на своем пути волной, омывая ей душу, пока та наконец не стала чиста, словно белый морской песок.
— Я не могу, — прошептала она дрогнувшим голосом. — Если я скажу вам правду, вы возненавидите меня, а мне этого не пережить.
— Возненавижу вас? — хрипло переспросил Росс. — Господи, София, как только вы могли такое подумать?!
Он отступил на шаг, отпуская ее, но тотчас застонал, увидев, что в ее глазах стоят слезы. В следующее мгновение его губы вновь припали к ней, жадно и требовательно, руки же принялись судорожно мять на ней одежду, словно пытались избавить их от последней разделяющей их тела преграды. И София отдалась во власть этих рук и губ, словно черпая в собственной уступчивости не сравнимое ни с чем наслаждение. Росс проник языком ей в рот. София покачнулась, на мгновение потеряв равновесие, и, чтобы не упасть, повисла у него на шее. В эти мгновения Росс стал для нее единственной опорой в том мире, который буквально уходил у нее из-под ног. Неожиданно она ощутила под собой мягкую поверхность ковра и только тогда до нее дошло, что он намерен сделать с ней.
— Нет! — прошептала она, но Росс в очередной раз не дал ей договорить, припав к ее губам жадным поцелуем и навалившись на нее всем своим тяжелым телом.
Задрав подол ее платья куда-то вверх, к талии, он потянул за тесемки ее панталон. София принялась вырываться, но он положил свою руку ей на ногу, на обнаженную кожу чуть выше подвязки, нежно поглаживая большим пальцем. Его пальцы подкрадывались все выше и выше, пока наконец не нащупали упругие шелковистые завитки волос.
Поблизости в одной из комнат раздался радостный женский визг. Судя по всему, участники игры увлеклись не на шутку и теперь им везде мерещился убийца. Вслед за визгом послышались взрывы хохота — очевидно, остальные рассмеялись испугу дамы.
— Нас найдут, — прошептала София, отчаянно извиваясь, пытаясь столкнуть с себя Росса. — Прекратите, вы не имеете права…
Но его пальцы уже проскользнули ей между ног, и большой палец, нащупав набухший от желания бутон, принялся ласкать его, доводя ее едва ли не до исступления. После чего Росс навалился на нее все телом, раздвигая ей бедрами ноги. София лежала, уткнувшись лицом ему куда-то в плечо, и прерывисто дышала. Она ждала, что он вот-вот войдет в нее.
Его большая ладонь скользнула ей куда-то под ягодицы.
— Расслабься, — прошептал он. — Я не сделаю тебе больно. Главное, не надо напрягаться и пошире раздвинь ноги. Вот так…
Он уже почти вошел в нее, нежно и осторожно, наполнив все ее естество теплом и неведомыми ей прежде ощущениями, как…
Где-то в коридоре послышались чьи-то шаги, раздался взрыв хохота. Видимо, гости искали новые укромные уголки, где можно было бы спрятаться.
«Сейчас сюда войдут, и тогда…» Охваченная паникой, София столкнула с себя Росса. Он выскользнул из нее, тяжелый и влажный. Прерывисто дыша, прижал ее запястья к полу.
— Тише, — прошептал он ей в ухо.
— Может, нам спрятаться здесь? — раздался в коридоре женский голос, и рядом с дверью кто-то остановился.
— Нет, — послышался вслед за женским мужской голос. — Здесь нас наверняка найдут. Пойдем поищем комнату дальше по коридору.
Было слышно, как участники игры, кто бы они ни были, поспешили дальше. Росс на мгновение отпустил ее запястья, и София, воспользовавшись моментом, откатилась в сторону. Шатаясь, она поднялась на ноги и поправила на себе юбки. Заливаясь краской стыда, она вновь подтянула до талии панталоны и завязала на узел тесемки. Ее всю трясло от волнения и испуга, тело ныло от неутоленной страсти. Она впервые испытала желание — это негасимое пламя, сжигавшее ее изнутри, готовое испепелить заживо.
Росс привел в порядок одежду и, подойдя к ней сзади, нежно положил ей на плечи руки. Почему-то это прикосновение заставило ее вздрогнуть. Она с трудом удержалась от того, чтобы не схватить его руки, поднести их к груди и молить его, чтобы он удовлетворил ее страсть, утолил ее телесную жажду. Но вместо этого она застыла на месте, словно окаменев, пока Росс пытался пригладить ей прическу.
— Сразу видно, что я давно не занимался подобными вещами. — В его голосе слышалась ирония. — А ведь когда-то я умел правильно рассчитать нужный момент.
— Нам не следовало п-позволять себе такое, — слегка заикаясь, произнесла София. Ее распухшие губы почти не слушались. — Как хорошо, что нам п-помешали.
Она почувствовала, как его пальцы сжали ей плечо.
— Бог свидетель, скоро я доведу это дело до конца! Ждите меня в своей комнате.
— Не надейтесь, — тотчас возразила она. — Я запру дверь на замок. И вообще, давайте оставим эту тему. Что касается меня, то между нами ничего не было.
— София, — прошептал он, — только одно способно удержать меня от вашей постели — это если вы скажете, что я вам не нужен!
Росс ждал ответа. София стояла молча, а тем временем в ней боролись самые разные чувства. Казалось, еще мгновение, и они взорвут ее изнутри. Стоило ей только открыть рот, чтобы заговорить, как у нее перехватывало дыхание, а плечи начинали подрагивать. Она бы наверняка рухнула без сил, если бы не его руки, нежно поддерживавшие ее, не давая упасть.
— Пожалуйста, — жалобно прошептала она, сама плохо понимая, о чем собралась просить его.
Его ладонь скользнула ей по ключице, остановившись на груди, где сквозь плотную ткань платья можно было ощутить биение ее сердца.
— Скоро мы примем единственно правильное для нас решение, — нежно произнес он. — Поверьте мне, София, вам нечего бояться.
Но она резко отстранилась от него.
— Это почему же? — произнесла она хрипло и направилась к двери. — Просто вы еще многого не знаете.
Глава 10
София бросилась в свою комнату и попыталась отдышаться и привести себя в порядок. Она умылась холодной водой, при этом терла лицо с таким остервенением, что оно порозовело. Причесав волосы и уложив их в аккуратный узел на затылке, растерянная и взвинченная, она вернулась к своим обязанностям.
Вскоре объявили, что игра закончена, и гости нашли себе новое развлечение. Они принялись играть в шарады, изображая античные статуи. Каждая попытка представить очередной классический шедевр сопровождалась взрывами хохота. София, не получившая образования в области искусства, никак не могла взять в толк, что в этой игре смешного и увлекательного. Она велела лакеям освободить место для чая и стаканов под портвейн. Посудомоечная была полна девушек, им предстояло перемыть горы посуды — тарелок, бокалов, ножей и вилок. К счастью для Софии, прислуга была так занята, что вряд ли кто обратил внимание на ее рассеянный вид.
Было уже почти два часа ночи, и большинство гостей начали расходиться по своим комнатам, где их уже поджидали горничные и лакеи, чтобы помочь им раздеться и отойти ко сну. Измученная так, что едва не валилась с ног от усталости, София проследила за уборкой гостиных и даже похвалила слуг за прилежный труд. В конце концов все дела были сделаны, и София смогла позволить себе удалиться в свою комнату, взяв с собой причудливую старинную лампу в виде чаши, в которой были просверлены отверстия. Хотя внешне она оставалась спокойна, рука ее все же подрагивала и по стенам подобно светлячкам плясали яркие точки.
Придя в свою комнату, София тихо закрыла за собой дверь. Лампу она поставила на небольшой столик в углу. Лишь сейчас, оказавшись одна, София отдалась во власть эмоций. Опершись о край стола, она низко склонила голову и горестно вздохнула. Глядя сквозь навернувшиеся на глаза слезы на пламя лампы, она вспомнила объятия Росса, его губы, то, как ее тело таяло под его ласками.
— Росс, — прошептала она, — я не могу тебя покинуть.
— Я бы этого никогда не допустил, — ответил ей из темноты мужской голос.
София резко обернулась, негромко вскрикнув. В неярком свете лампы, отбрасывавшей точечные блики по стенам и потолку, она разглядела лицо Росса. Он лежал на узкой кровати, тихо и неподвижно — неудивительно, что она не заметила его, когда вошла в комнату.
— Господи, как вы меня перепугали! — воскликнула она.
Он слегка улыбнулся, поднимаясь с кровати.
— Простите, — пробормотал он и, шагнув к ней ближе, провел кончиками пальцев по ее влажным от слез щекам. — К чему все эти разговоры о том, что вы не хотите меня покинуть? Я виноват перед вами. Я понимаю, что сделал то, чего мне не следовало делать. Еще раз прошу, простите меня.
Вскоре объявили, что игра закончена, и гости нашли себе новое развлечение. Они принялись играть в шарады, изображая античные статуи. Каждая попытка представить очередной классический шедевр сопровождалась взрывами хохота. София, не получившая образования в области искусства, никак не могла взять в толк, что в этой игре смешного и увлекательного. Она велела лакеям освободить место для чая и стаканов под портвейн. Посудомоечная была полна девушек, им предстояло перемыть горы посуды — тарелок, бокалов, ножей и вилок. К счастью для Софии, прислуга была так занята, что вряд ли кто обратил внимание на ее рассеянный вид.
Было уже почти два часа ночи, и большинство гостей начали расходиться по своим комнатам, где их уже поджидали горничные и лакеи, чтобы помочь им раздеться и отойти ко сну. Измученная так, что едва не валилась с ног от усталости, София проследила за уборкой гостиных и даже похвалила слуг за прилежный труд. В конце концов все дела были сделаны, и София смогла позволить себе удалиться в свою комнату, взяв с собой причудливую старинную лампу в виде чаши, в которой были просверлены отверстия. Хотя внешне она оставалась спокойна, рука ее все же подрагивала и по стенам подобно светлячкам плясали яркие точки.
Придя в свою комнату, София тихо закрыла за собой дверь. Лампу она поставила на небольшой столик в углу. Лишь сейчас, оказавшись одна, София отдалась во власть эмоций. Опершись о край стола, она низко склонила голову и горестно вздохнула. Глядя сквозь навернувшиеся на глаза слезы на пламя лампы, она вспомнила объятия Росса, его губы, то, как ее тело таяло под его ласками.
— Росс, — прошептала она, — я не могу тебя покинуть.
— Я бы этого никогда не допустил, — ответил ей из темноты мужской голос.
София резко обернулась, негромко вскрикнув. В неярком свете лампы, отбрасывавшей точечные блики по стенам и потолку, она разглядела лицо Росса. Он лежал на узкой кровати, тихо и неподвижно — неудивительно, что она не заметила его, когда вошла в комнату.
— Господи, как вы меня перепугали! — воскликнула она.
Он слегка улыбнулся, поднимаясь с кровати.
— Простите, — пробормотал он и, шагнув к ней ближе, провел кончиками пальцев по ее влажным от слез щекам. — К чему все эти разговоры о том, что вы не хотите меня покинуть? Я виноват перед вами. Я понимаю, что сделал то, чего мне не следовало делать. Еще раз прошу, простите меня.