— Советую тебе держаться от нее подальше, — негромко произнес Кэннон, однако Джентри уловил в его голосе угрозу. — Или дождешься, что я тебя прикончу.
   Джентри встретил его слова холодной улыбкой:
   — Значит, она еще тебе не надоела.
   — Она мне никогда не надоест. Но когда ты в очередной раз пришлешь ей подарок, я засуну тебе его в…
   — Ладно, — перебил его Джентри, чувствуя, как внутри его нарастает раздражение. — Я тебя понял. Больше не буду приставать к твоей крале. А теперь убирайся из моего дома.
   Кэннон посмотрел на него полным ненависти взглядом — таким можно было бы испепелить любого на месте, но только не Джентри.
   — Тебе недолго осталось гулять на свободе. Сколько веревочке ни виться, все равно придет конец. Рано или поздно ты угодишь за решетку, — негромко сказал Росс. — Какой-нибудь из твоих преступных планов непременно провалится. Какая-нибудь улика непременно тебя изобличит. И тогда я полюбуюсь на тебя, когда ты закачаешься на виселице.
   Джентри улыбнулся. Вряд ли Кэннон стал бы грозить ему петлей, если бы знал, что София приходится ему родной сестрой.
   — Ничуть не сомневаюсь. Однако не думаю, что моя смерть будет тебе в радость. Возможно, ты еще пожалеешь о ней.
   В глазах главного судьи мелькнуло недоумение. Он даже прищурился, пристально рассматривая своего заклятого врага.
   — Прежде чем уйти, — проговорил он, — мне хотелось бы, чтобы ты объяснил мне одну вещь. То платье, которое ты прислал мисс Сидней. Она утверждает, что оно ужасно похоже на платье, что когда-то принадлежало ее матери.
   — Вот как? — спокойно отреагировал Джентри. — Какое, однако, удивительное совпадение!
   — Ты прав. Действительно, просто удивительное совпадение, — помолчав, сказал главный судья и, к великому облегчению хозяина апартаментов, вышел вон.
 
   Как только София вернулась на Боу-стрит, она поспешила воспользоваться отсутствием Росса и, не теряя попусту времени, направилась в архив. Лучшего момента, чтобы заняться поисками нужных брату сведений, было трудно себе представить — обеденный перерыв, когда Викери и другие клерки отправились в ближайшую таверну полакомиться бифштексом, пропустить по кружке эля. Служебные помещения были практически пусты, за исключением одного, в которое вернулся помощник судьи, чтобы подготовиться к вечернему заседанию.
   Тонкие пальцы Софии пробежали по полкам, перебирая пыльные папки с архивными документами. Наконец ей удалось отыскать ту из них, в которой хранились протоколы допроса Джорджа Фентона. В кабинете горела одна-единственная лампа, в тусклом свете которой было почти невозможно что-либо прочесть.
   В конце концов внимание Софии привлекла одна страница, и она склонилась ниже, чтобы лучше разобрать написанное. Там упоминались два имени — Джорджа Фентона и Ника Джентри. Догадавшись, что она наконец нашла то, что искала, София сложила страницу и попыталась спрятать ее в своем рукаве.
   Неожиданно она услышала шаги, а в следующее мгновение дверная ручка повернулась. Все, попалась, решила она про себя. От испуга в груди моментально екнуло сердце. София спешно засунула на место папку. Не успела она захлопнуть дверцу шкафа, как дверь распахнулась.
   Оказалось, что это Росс. На лице его София прочитала легкое недоумение.
   — Что ты здесь делаешь?
   Тотчас заподозрив неладное, София нервно облизнула губы. Наверняка от Росса не укрылось, как она растерялась, как побледнела. Не надо быть главным судьей с Боу-стрит, чтобы догадаться — она в чем-то провинилась. София как за спасительную соломинку ухватилась за первую же ложь, что пришла ей в голову.
   — Я… мне надо было вернуть на место документы, которые я брала из папок, когда искала компрометирующие тебя и твоих сыщиков сведения.
   — Понятно, — произнес Росс, и лицо его смягчилось. Шагнув к ней ближе, он взял Софию за подбородок и нежно погладил большим пальцем шею. София нашла в себе силы выдержать его взгляд, страдая в душе от того, что вынуждена лгать любимому человеку.
   — Все хорошо, не надо себя ни в чем винить. Ты ведь никому не навредила. — На губах Росса играла ласковая улыбка. Еще мгновение — и он принялся осыпать ей лицо нежными, словно крылья мотылька, поцелуями. — София, — прошептал он, — Морган выяснил сегодня, кто прислал тебе колье.
   Она тотчас отстранилась от него, притворившись, будто это известие потрясло ее. Как будто она не знала ответа на этот вопрос!
   — И кто же это? — спросила она дрогнувшим голосом.
   — Ник Джентри.
   Сердце ее тотчас учащенно забилось в груди.
   — Но зачем ему это понадобилось?
   — Сегодня днем я нанес Джентри визит, чтобы задать ему такой же вопрос. Судя по всему, ты его чем-то заинтересовала. Он даже предложил взять тебя под свое крыло, как только наши с тобой отношения прекратятся.
   — О Господи!
   Не в силах больше смотреть Россу в глаза, София прижалась к нему, уткнувшись лицом в его широкую грудь.
   — И ты сказал ему, что этого никогда не произойдет? — спросила она. Голос ее прозвучал глухо, еле слышно.
   Росс нежно обнял ее:
   — Джентри больше не посмеет тебя беспокоить. Я об этом позабочусь.
   «Господи, как хотелось бы в это верить», — подумала София. Угодив в водоворот бурных страстей, она чувствовала себя совершенно несчастной. Она одновременно и злилась на брата за то, что по его вине оказалась в столь ужасном положении, и по-прежнему любила его, видела в нем хорошее. Нет, Джон не конченый человек, есть в его сердце место доброте и благородству. Однако что хорошего можно сказать о человеке, который готов шантажировать даже собственную сестру?
   Искушение рассказать обо всем Россу было слишком велико. София даже прикусила губу, лишь бы не дать сорваться с языка словам, что так и просились на свободу. Только страх потерять Росса заставил ее промолчать. Дрожа от волнения и испуга, она еще сильнее прижалась к его груди, ища в нем защиту от свалившихся на нее невзгод.
   Почувствовав, как она дрожит, Росс склонился к ней и, щекоча своим горячим дыханием, нежно зашептал на ухо:
   — Тебе ведь нечего бояться. Нет причин расстраиваться. Здесь ты в безопасности.
   — Я знаю, — прошептала она, пытаясь унять дрожь. — Просто за последние несколько дней я ужасно устала…
   — Верно, просто ты устала, — произнес Росс. — Тебе не помешали бы рюмка бренди, горячая ванна и хороший сон.
   — Мне нужен ты.
   София схватила Росса за воротник и притянула его голову еще ниже, пытаясь дотянуться до его губ.
   Но Росс ответил на ее поцелуй довольно сдержанно.
   — Не торопись, — прошептал он, отрывая губы. — Ты ведь не хочешь, чтобы мы прямо здесь?..
   Но она вновь жадно припала к его губам, и Росс понял — сопротивление бесполезно и с не меньшей страстью ответил на ее ласку. Дыхание его тотчас сделалось прерывистым, язык настойчиво проник к ней в рот.
   — Это то, что мне надо, — прошептала она, прижимая его голову к своей груди. — Прошу тебя, не отталкивай меня, Росс.
   Она еще не успела договорить, как его рука уже легла ей на грудь, а губы принялись покрывать шею ненасытными поцелуями. И вот от его сдержанности не осталось и следа, а ей на смену пришло желание. Из горла Росса вырвался едва ли не животный в своей безудержной похоти крик, а руки потянулись к ягодицам Софии.
   Не отрывая от нее жадных губ, он приподнял Софию и усадил ее на невысокий шкаф, в котором хранились дела. София села и, как была в чулках, бесстыдно раздвинула ноги, словно приглашая войти в нее.
   — Здесь нельзя, — пробормотал Росс, хотя рука его уже погрузилась в шуршащую массу ее накрахмаленных юбок. — Вдруг сюда войдет клерк и застанет нас с тобой…
   — Мне все равно, — выдохнула она и вновь притянула к себе его голову.
   Их губы встретились и, казалось, отказывались расставаться до тех, пока Россу с Софией хватало дыхания. Его пальцы скользнули в прорезь ее панталон, мучительно нежно лаская влажную от возбуждения плоть. София застонала от переполнявшего ее желания.
   — Я хочу тебя, — прошептала она, направляя и сильнее прижимая к себе его руку.
   — София, — голос Росса глухо прозвучал где-то рядом с ее шеей, — пойдем ко мне, там нам никто не помещает…
   — Нет, я хочу тебя сейчас, — простонала она. Ее пальцы уже нащупывали пуговицы на его панталонах, под которыми явственно ощущалась его вздыбленная плоть.
   Чувствуя, что сам сгорает от желания, Росс сдавленно усмехнулся и принялся ей помогать.
   — Ах ты, ненасытная, похотливая самка, — шепнул он, подвигая ее ближе к себе, и одним ловким движением вошел в нее. София от удовольствия зажмурилась и ахнула. — Ну как, это тебя удовлетворит?
   Поддерживая ее под ягодицы, он, оставаясь внутри ее, снял ее со шкафа и перенес к двери, где прижал спиной к деревянной поверхности. Ноги Софии беспомощно болтались в воздухе по обеим сторонам от него. И всякий раз, когда он погружался в нее, из ее горла вырывался сладостный стон. А Росс тем временем продолжал пронзать ее, одновременно лаская самую чувствительную точку ее тела.
   — София, — прошептал он, даже не думая сбавлять темпа, — я хочу услышать твой ответ.
   Задыхаясь от страсти, она посмотрела на него непонимающим взглядом:
   — Ответ?
   — Я жду, когда ты мне скажешь, что выйдешь за меня замуж.
   — О, Росс… не сейчас. Мне нужно подумать.
   — Нет, прямо сейчас, — настаивал он, на мгновение остановившись. — Ты ведь меня хочешь? Мне хватит всего лишь короткого «да» или «нет».
   Она впилась ему в плечи, чувствуя, как ее тело жаждет его прикосновений.
   — Не останавливайся, прошу тебя. Не надо!
   Не сводя с нее пристального взгляда серых глаз, он медленно возобновил движения, погружаясь в нее все глубже и глубже, пока не довел ее до исступления.
   — Так да или нет?
   — Сейчас я тебе ничего не скажу, — заупрямилась София, изгибаясь в экстазе. — Тебе придется подождать.
   — Что ж, тогда подождешь и ты, — произнес он и жадно припал к ее губам. — А ждать будешь вот так, — прошептал он. — И я клянусь тебе, София, ты не встанешь на пол, пока я не услышу от тебя ответ.
   И он еще сильнее прижал ее к двери, погрузившись в самые ее глубины.
   Из ее горла вырвался всхлип. Она уже почти достигла пика наслаждения и вот-вот должна была взорваться сладкими судорогами. Сдерживать переполнявшие ее эмоции София тоже была не в силах. Но Росс, казалось, ничего этого не замечал. И тогда в один такой мучительно-сладкий момент она выбрала то, чего хотела больше всего на свете. Ее губы потянулись к нему, словно поднося к его губам заветное слово.
   — Что-что? — переспросил Росс, поднимая голову, чтобы заглянуть ей в глаза. — Что ты сказала?
   — Я сказала «да», — простонала София. — Только, Росс, прошу тебя, помоги мне…
   — Помогу, — нежно прошептал он и, припав к ней губами, заглушил рвавшиеся из ее груди стоны, даря то, в чем он больше всего нуждалась в эти мгновения.

Глава 15

   После скромной церемонии бракосочетания в маленькой часовне, тут же в фамильном поместье, Кэтрин Кэннон устроила бал, на который съехались гости по меньшей мере из трех графств. София упорно делала вид, будто не замечает того внимания, которое внезапно обрушилось на нее. Бесчисленные газеты и журналы наперебой писали про избранницу Росса Кэннона, о том, где и когда состоится бракосочетание и даже где молодые собираются жить. Не меньше пересудов было и в салонах, кофейнях и тавернах. Тот факт, что избранница сэра Росса — дочь виконта, придал всей истории еще большую пикантность, поскольку ни для кого не было секретом, что до свадьбы мисс Сидней работала у него личным секретарем.
 
   София была благодарна родным Росса, что ее приняли как дочь. Особенно ее тронула та теплота и забота, с которой к ней отнеслась Кэтрин Кэннон.
   — Друзья просто замучили меня просьбами, чтобы я описала вас, — поведала Софии миссис Кэннон за день до бракосочетания.
   Гостиные просторного дома были заполнены гостями. Одни сгрудились за карточным столом, другие чинно прогуливались по бесконечным залам особняка. Кое-кто из женщин, чтобы не томиться в ожидании торжественного момента, захватил с собой рукоделие, а джентльмены — газеты, и теперь все обменивались новостями.
   — Естественно, — продолжала миссис Кэннон, — им всем не терпится узнать, что же это за женщина, коль ей удалось завладеть сердцем моего сына.
   — Можно подумать, что она завладела его сердцем, — съязвил Мэтью, который оказался в этот момент рядом.
   Кэтрин непонимающе посмотрела на сына:
   — Что ты сказал, дорогой?
   Мэтью сумел выдавить деланную улыбку:
   — Я сказал, что моим братом и впрямь завладела любовь. Его теперь просто не узнать. Как ни посмотришь, у него на лице все время играет блаженная улыбка. Раньше такого я за ним не замечал.
   Кое-кто из гостей, услышав этот комментарий, весело рассмеялся. Надо сказать, что многие заметили те удивительные перемены, что произошли за последнее время с сэром Россом. Все дружно сошлись в том, что уже давно не видели, чтобы у главного судьи с Боу-стрит был такой довольный и счастливый вид.
   Почти в тот момент, когда Мэтью произнес свои слова, в гостиную вошел сам Росс и тотчас направился к Софии. Взяв ее руку, что покоилась на спинке дивана, он поднес ее к губам и прошептал:
   — Сказать им, почему я все время улыбаюсь?
   Увидев лукавый блеск в его глазах, София тотчас вспомнила о том, как накануне ночью, охваченные страстью, они были вынуждены тайком от всех прокрасться к ней в комнату, где слились в любовных объятиях. Она нахмурилась, чувствуя, как щеки ее заливает краска смущения. Росс рассмеялся ее стыдливости и опустился рядом на диван.
   — И что же, мама, ты рассказала своим друзьям о моей невесте? — поинтересовался он у миссис Кэннон, услышав, о чем идет речь.
   — То, что такой приятной в общении молодой женщины я уже давно не встречала. Не говоря уже о том, какая она красавица! — произнесла Кэтрин и довольно посмотрела на платье Софии, нежного персикового оттенка. — Это ваше новое платье, дорогая? Как, однако, вам идет это цвет!
   София не рискнула даже посмотреть на Росса. Несколько дней назад тема ее гардероба послужила причиной ожесточенного спора между ними. Поскольку Росс настаивал на том, чтобы как можно скорее сочетаться браком, у Софии не оставалось времени обновить свой скудный гардероб, состоявший из нескольких темных повседневных платьев из грубой материи, которые она носила на Боу-стрит. Россу же даже в голову не пришло снабдить ее приданым. Софии было грустно при мысли, что ей придется пойти под венец в одном из своих более чем скромных нарядов. В конце концов она осмелилась обратиться к Россу с просьбой, чтобы он вернул ей голубое бальное платье, полученное в подарок от брата.
   — Тебе ведь больше нет необходимости проводить расследование, — сказала она, придя к нему в кабинет. — Я бы хотела получить платье назад.
   Росс встретил ее просьбу ворчливым недоумением:
   — Зачем оно тебе понадобилось?
   — Это единственное платье, в котором не стыдно пойти к алтарю, — спокойно ответила София.
   Росс недовольно насупил брови:
   — Я не позволю тебе надевать это платье на нашу свадьбу!
   — Но ведь оно такое красивое! — настаивала София. — Не понимаю, почему мне нельзя появиться в нем на собственном бракосочетании?
   — Потому, — мрачно ответил Росс, едва не сорвавшись на грубый тон, — что его прислал тебе в подарок сам Ник Джентри.
   София одарила его не менее колючим взглядом:
   — Но ведь этого никто не знает!
   — Зато знаю я. И провалиться мне на этом месте, если ты когда-нибудь наденешь это платье!
   — Ну что ж, хорошо. Только что мне тогда надеть?
   — Выбери себе модистку — сегодня днем я отвезу тебя, куда ты скажешь.
   — Ни один, даже самый искусный портной не в состоянии сшить платье за три дня. Более того, этого времени едва хватит, чтобы подогнать по фигуре голубое. Я же не могу на глазах у твоей семьи и друзей пойти к алтарю одетая как оборванка!
   — Что тебе мешает ради такого случая взять платье у моей матери или у Айоны?
   — Но твоя мать почти на голову выше меня! И худа к тому же, — заметила София. — И я ни за что не унижусь до того, чтобы просить платье у Айоны. Не хочу потом выслушивать комментарии твоего братца. И вообще, куда ты подевал мое голубое платье?
   Не скрывая своего раздражения этим разговором, Росс откинулся на спинку кресла и закинул одну ногу на стол.
   — Оно в комнате, где хранятся вещественные доказательства, — произнес он.
   — С каких это пор мое платье превратилось в вещественное доказательство? — возмутилась София. — И теперь пылится на какой-то грязной полке?
   Едва не расплакавшись от обиды, София выбежала из кабинета. Ей вслед раздавались громкие проклятия Росса.
   Хотя Росс и не позволил ей надеть по случаю их бракосочетания голубое платье, он не сидел без дела, поручив трем сыщикам выяснить, кто из портных в городе возьмется за три дня сшить свадебное платье. В конце концов Россу удалось найти одну сговорчивую модистку, которая согласилась продать готовое платье, сшитое для другой заказчицы. Правда, оно обойдется ему в круглую сумму, пояснила портниха, потому что из-за этого она рискует потерять одну из своих самых ценных клиенток. Росс, не говоря ни слова, протянул деньги модистке.
   К великой радости Софии, модистка продала Россу изящное голубое платье с облегающим лифом, который выгодно подчеркивал ее фигуру, и модной заниженной талией. Пышные юбки и такие же пышные, по локоть, рукава, переливаясь и сверкая, украшали вышитые бисером цветы. Платье было просто великолепно и сидело на Софии так, будто было специально для нее сшито. Модистка расщедрилась и продала Россу еще два платья из того же заказа. Так что теперь София могла быть спокойна — ей было в чем появиться в Силверхилл-Парке.
   В день их бракосочетания София сделала высокую прическу, заколов на макушке переплетенные серебристой лентой локоны. Ее шею украшало ожерелье из бриллиантов и жемчуга — его рано утром в день свадьбы преподнес ей Росс. В сверкающем бисером платье и в атласных туфельках на каблуках, ощущая на шее тяжесть жемчуга и бриллиантов, София чувствовала себя почти принцессой. Сама церемония стала для нее чем-то вроде волшебного сновидения. Лишь твердая рука Росса и пронзительный взгляд его серых глаз свидетельствовали о том, что это не сон. После того как жених с невестой обменялись брачными обетами, Росс склонился к ней, чтобы запечатлеть на ее губах краткий, но горячий поцелуй, таивший в себе обещание куда более страстных и жарких ласк.
   На банкете по случаю бракосочетания шампанское лилось рекой. Гостям был подан изысканный обед из восьми блюд, за которым последовал бал. Софию представили доброй сотне гостей. Вскоре она уже устала улыбаться. От музыки и гула голосов звенело в ушах. За исключением нескольких лиц, она была не в состоянии запомнить всех, кого ей представляли. Однако некоторые из приглашенных запомнились ей ярко, как, например, жена сэра Гранта Моргана, леди Виктория. Софию уже давно мучило любопытство, какая же супруга у знаменитого великана с Боу-стрит. Не иначе как тоже великанша. К ее великому удивлению, леди Виктория оказалась миниатюрной женщиной. Такой красавицы, как она, София еще не встречала. У леди Виктории были великолепная фигура, густые ярко-рыжие волосы и ослепительная улыбка.
   — Леди София, — обратилась к ней рыжеволосая красавица. — Вы представить не можете, как я рада тому, что сэр Росс наконец обрел свою половину. Вы, должно быть, поистине удивительная женщина! Я просто поражаюсь, как вам удалось заставить Росса расстаться с его затянувшейся холостяцкой жизнью!
   София ответила ей улыбкой:
   — Уверяю вас, это он соблазнил меня выйти за него замуж!
   В этот момент в их разговор вмешался сэр Грант. Сегодня заместитель главного судьи был совсем не таков, каким привыкла видеть его София на Боу-стрит. Более того, от нее не скрылось, как Морган любуется своей женой. Вид у великана был счастливый и довольный, как у кота, греющегося на солнышке.
   — Позволю с вами не согласиться, моя дорогая, — вмешался он в их женский разговор. — Этот брак выгоден для сэра Росса во многих отношениях. И это очевидно для всех, кто его знает.
   — Верно, — задумчиво согласилась с ним леди Виктория, отыскав взглядом в толпе приглашенных внушительную фигуру Росса. — Ваш супруг уже давно не выглядел таким довольным. Признаюсь, я уже забыла, как он улыбается, а сегодня он дарит нам всем улыбки.
   — Диву даюсь, как только при этом не треснуло его лицо, — пошутил Морган.
   — Грант! — одернула мужа леди Виктория. София рассмеялась. Морган подмигнул ей и повел жену дальше.
   Музыканты играли Баха. София глазами поискала среди гостей мужа, но его нигде не было видно. Нежная мелодия почему-то навеяла на нее грусть. Посмотрев на сверкающий подол платья, София пригладила его затянутой в перчатку рукой. Боже, как счастливы, будь они живы, были бы ее родители! Как радовались бы они тому, что ей повезло выйти замуж за такого человека, как Росс Кэннон. Но безусловно, им наверняка было бы тяжело узнать, что стало с их единственным сыном. Неожиданно София вновь почувствовала себя ужасно одинокой. Как жаль, подумала она, что брат не может присутствовать на ее свадьбе. Но увы, Это невозможно. Ведь они с Джоном обитают в совершенно разных мирах! И вряд ли им когда-либо удастся преодолеть ту пропасть, что сейчас отделяет их друг от друга.
   — Леди София, — услышала она рядом с собой чей-то голос. Обернувшись, она увидела перед собой лицо, которое всеми силами старалась забыть, и забыть навсегда.
   — Энтони! — прошептала она, чувствуя, как у нее все похолодело внутри.
   Энтони Линдхерст был точно таким, каким она его запомнила, — холодно-циничным, с высокомерной улыбкой. София отказывалась поверить, что ему хватило наглости заговорить с ней. Потрясенная до глубины души, она даже не ответила на его поклон.
   — Поздравляю тебя с замужеством, — мягко произнес ее бывший возлюбленный.
   Собрав последние крохи самообладания, София отчаянно силилась понять, что подвигло Энтони явиться на свадебный прием и кто мог его сюда пригласить. Господи, неужели даже в этот день прошлое должно непременно напоминать ей о себе, омрачать ее светлую радость?
   — Давай немного прогуляемся, — предложил Энтони, указывая на длинную галерею, которая вела из гостиной в глубь дома.
   — Нет, — тихо, но твердо прошептала София.
   — Я требую, — ответил он и предложил ей руку.
   Отказать, не устроив при этом некрасивую сцену, было невозможно. Заставив себя изобразить на лице улыбку, София приняла его руку. Они неспешным шагом направились вдоль галереи — здесь было не так шумно и людно, как в переполненной гостиной.
   — Смотрю, ты отхватила себе хорошего мужа, — заметил Энтони. — Выйдя замуж за Кэннона, ты получила не только громкое имя, но и недурное состояние к нему в придачу. Я тобой восхищен.
   Они остановились у галереи семейных портретов, и София тотчас отпустила его руку.
   — Кто тебя сюда пригласил? — холодно спросила она.
   Энтони злорадно улыбнулся:
   — Разве ты не знаешь, что Линдхерсты и Кэнноны состоят в дальнем родстве? Я частенько бываю здесь, в их поместье.
   — Печально это слышать.
   Энтони усмехнулся в ответ:
   — Вижу, ты до сих пор обижена на меня. Что ж, позволь принести свои извинения за то, что я так неожиданно тебя оставил после нашей последней встречи. Пойми, меня ждали неотложные дела, которые я никак не мог откладывать.
   — Например, твоя жена? — съязвила София, не в силах больше соблюдать правила хорошего тона.
   Энтони виновато улыбнулся, как напакостивший проказник, осознающий свою вину.
   — Моя жена не имеет к этому никакого отношения.
   — Но ты предлагал мне выйти за тебя замуж, хотя сам уже был женат. Не кажется ли тебе, что это не совсем порядочно?
   — Я сделал это лишь для того, чтобы ты легла ко мне в постель. Кстати, согласись, ты ведь сама давно этого хотела, тебе лишь не хватало смелости. София, ты же не станешь отрицать наших чувств. Более того, я уверен, что мы и сейчас небезразличны друг другу.
   С этими словами Энтони окинул ее оценивающим взглядом, от которого Софии стало не по себе. Боже, неужели ей снова придется испытать позор, воспоминание о котором она так старательно пыталась вычеркнуть из своей памяти?!
   — Если я что-то и испытываю сейчас к тебе, то только отвращение.
   — Женщины, — произнес Энтони с легкой усмешкой. — Вы всегда думаете одно, а говорите другое.
   — Можешь оставаться при своем мнении. Но прошу, держись от меня подальше, иначе тебе придется иметь дело с моим мужем.
   — Ну, не думаю, — произнес Энтони и вызывающе улыбнулся: — Кэннон — истинный джентльмен и холоден как лед. Такие, как он, либо ничего в упор не видят, либо закрывают на все глаза.
   Не будь София возмущена до глубины души, она наверняка бы презрительно рассмеялась подобной самонадеянности — каким же надо быть наглецом, чтобы думать, будто Росс Кэннон будет спокойно носить рога.
   — Оставь меня в покое, слышишь? — потребовала София дрожащим голосом, хотя внешне оставалась на удивление спокойной.
   — София, с каких это пор тебя стали заботить приличия? Впрочем, мне даже нравятся происшедшие с тобой перемены. Думаю, здесь что-то нечисто. Требуется расследование.