Страница:
Практически одновременно с проектированием торпеды "Цунами" прорабатывались и варианты ее боевого применения. По одному из них, торпеда должна была дойти до побережья вероятного противника, выскочить на берег... и там должен был произойти термоядерный взрыв. Однако было очевидно, что вероятность реализации такого варианта крайне мала, ибо торпеде вряд ли удастся в неповрежденном состоянии добраться до берега. Тогда появился вариант, по которому взрыв должен был произойти на некотором удалении от берега в океане. Но что это даст? Вот тогда-то и появилась мысль вызвать с помощью взрыва волну типа цунами. Волны цунами - это гигантские волны на поверхности воды. Они зарождаются в Мировом океане по различным причинам. Например, из-за подводных землетрясений. При подходе к берегу и вскатывании на него цунами часто наносит очень большой ущерб.
В то время, о котором сейчас идет речь, я был начальником отдела поверхностных явлений подводных ядерных взрывов в уже упомянутом мною Морском филиале ЦНИИ-12. В числе прочего занимались мы и волнами, возникающими на поверхности воды при подводных ядерных взрывах. При подводном ядерном взрыве в воде возникает так называемый парогазовый пузырь, который интенсивно расширяется и прорывается в атмосферу. При этом у свободной поверхности воды образуется впадина-воронка, словно от брошенного камня. Заполнение этой воронки окружающей водой и приводит к образованию системы расходящихся по поверхности кольцевых волн. Такие явления наблюдались при наших подводных ядерных взрывах в Губе Черная на Новой Земле, а также при американских взрывах, в частности при взрыве "Бейкер" в атолле Бикини архипелага Маршалловых островов в Тихом океане. Тротиловые эквиваленты всех этих взрывов были относительно невелики, они составляли десять - двадцать килотонн. Соответственно и волны не были очень опасными. Так, при взрыве "Бейкер" с тротиловым эквивалентом двадцать килотонн высота волны на расстоянии трехсот метров к удалению от эпицентра взрыва была порядка тридцати метров, а на расстоянии трех километров составляла около трех метров высоты. Безусловно, такие волны могли повредить корабли в гаванях и гидротехнические сооружения. Однако говорить о них как о стратегическом поражающем факторе не приходилось.
Положение в принципе изменилось с появлением заряда с тротиловым эквивалентом в сто мегатонн. В 1962 году я был вызван из Ленинграда в Москву начальником 6-го Управления Военно-Морского Флота СССР вице-адмиралом Фоминым Петром Фомичем. Это была заметная фигура среди руководящего состава ВМФ. В его ведении были все флотские ядерные боеприпасы. Ему же подчинялся и ядерный полигон на Новой Земле. Адмирал Фомин вызвал меня, чтобы поручить выполнение научно-исследовательской работы, как он сказал, чрезвычайной важности. Целью этой работы являлось составление методики расчета ущерба, который может быть нанесен территории Соединенных Штатов Америки искусственной волной цунами, вызванной подводным взрывом мощного термоядерного заряда. Был выдан диапазон тротиловых эквивалентов, верхней границей которого была цифра сто мегатонн. Мои попытки утверждать, что эта затея не приведет к стратегическому эффекту, вызвали гнев Фомина. Было сказано, что я ничего не понимаю, что эта идея принадлежит академику Лаврентьеву. Он, академик Лаврентьев, считает, что волна типа цунами от мощного подводного термоядерного взрыва может нанести значительный ущерб большой части территории США. Якобы Лаврентьев написал уже по этому поводу докладную записку Хрущеву. Никита Сергеевич заинтересовался и приказал разобраться и доложить.
В такой ситуации оставалось одно - возвращаться в Ленинград и приступать к работе, что я и сделал. Собрав сотрудников отдела, я рассказал о поставленной задаче и дал короткое время на обдумывание путей ее решения. Выработанный нами план исследований включал анализ гидрографических особенностей заданных акваторий, обобщение натурных данных, проведение модельных опытов, создание математической модели и разработку расчетной методики. Считалось необходимым максимально возможным образом использовать математический аппарат гидродинамики волновых движений. К этому были все основания, так как уровень квалификации исполнителей был весьма высок. Мы отчетливо представляли, что наши выводы и рекомендации должны быть максимально обоснованными и убедительными. Ведь это было время Карибского кризиса, и мир стоял на грани глобальной термоядерной катастрофы. Использовать в этих условиях термоядерный стомегатонный заряд было весьма соблазнительно. А если еще учесть докладную записку академика Лаврентьева и реакцию на нее Хрущева, то дело обстояло очень и очень серьезно.
Натурные данные по волнам на воде от ядерных взрывов, как я уже упоминал это выше, были немногочисленны. В числе них были данные по ядерному взрыву в контакте со свободной поверхностью воды. Это было уникальное испытание, максимально приближенное к условиям боевого применения ядерного оружия морского базирования. Подводная лодка в Губе Черной на Новой Земле выпустила торпеду с ядерной боевой частью. Взрыв был задуман как подводный. Однако торпеда всплыла, и взрыв произошел у поверхности воды. При этом обычный для подводных взрывов водяной столб, иначе называемый "взрывным султаном", отсутствовал, а наблюдался паровой столб от испарившейся воды. Поверхностные волны при этом взрыве были незначительны, они были меньше, чем при подводных взрывах такой же мощности. Поэтому сразу был сделан вывод, что для получения волны максимальной высоты взрыв должен быть обязательно подводным. При этом очевидно, что чем мощнее заряд, тем больше должна быть и оптимальная глубина такого подводного взрыва. Мы воспользовались известным в теории взрыва законом подобия по корню кубическому из энергии взрыва. Этот закон выполняется точно для ударных волн, а приближенно он может быть распространен и на поверхостные волны на воде. За модельный взрыв нами был принят американский подводный ядерный взрыв "Бейкер". По закону корня кубического все характерные линейные размеры при взрыве натурного стомегатонного сахаровского заряда следует увеличить примерно в семнадцать раз. Глубина атолла Бикини, в котором был взрыв "Бейкер", составляла шестьдесят метров. Следовательно, глубина океана при взрыве сахаровского заряда должна составлять не менее тысячи метров. Такие глубины есть у Западного побережья США, однако гористый характер берега исключает возможность проникновения волны далеко в глубь суши. Оставалось Восточное, то есть Атлантическое побережье, имеющее пологий характер. Но перед ним расположена широкая мелководная материковая отмель, которая отделяет берег от океанских глубин. Следовательно, для получения волны максимальной высоты взрыв надо производить далеко от берега, за материковым шельфом.
Мы приближенно оценили, что при взрыве в океане сахаровского заряда на расстоянии пяти километров от эпицентра взрыва высота волны может составить порядка пятисот метров, а длина ее - около десяти километров. Было совершенно неясно, как поведет себя такая волна кольцевой формы в плане при входе на материковую отмель и продвижению по ней, а также при вскатывании на берег. Влиять на все это могли в принципе три фактора.
Во-первых, должна иметь место так называемая рефракция, за счет которой кольцевой фронт волны будет выпрямляться и в таком виде двигаться в сторону берега. Во-вторых, на материковом шельфе происходит трансформация волны, в ходе которой высота волны несколько возрастает, а длина уменьшается. В-третьих, характерным моментом трансформации волны на отмели является ее обрушение при некоторой критической глубине водоема. В месте обрушения волна резко теряет свою высоту, примерно на пятьдесят-шестьдесят процентов, и переходит в прибойный поток.
Для выяснения влияния всех этих факторов на поверхностную волну взрывного происхождения в конкретных условиях поставленной задачи мы смоделировали материковую отмель у Восточного побережья США и прилегающую к отмели часть Атлантического океана. Сделано это было на песчаном берегу Ладожского озера близ Приозерска. Материковая отмель плавно переходила в пологий берег, на который и скатывались возникающие при взрывах волны. Заряды использовались небольшие, с массой до ста килограммов. Высота волн на всем пути их движения регистрировалась специально разработанными волнографами. Кроме того, производилась съемка всей водной поверхности двумя кинокамерами, установленными на вышках. Затем профиль волновой поверхности восстанавливался с помощью стереопланиграфа. Начальство торопило нас с ответом на вопрос: какой же поражающий эффект может быть от искусственного цунами, вызванного подводным взрывом сахаровского стомегатонного термоядерного заряда?
Масла в огонь подлила появившаяся в американской печати статья командира подводной лодки военно-морских сил США. В ней описывалось, как эта лодка всплыла в районе Новой Земли, когда там был подводный ядерный взрыв. Командир этой подлодки якобы даже видел гигантскую поверхностную волну от этого взрыва. Пусть этот рассказ будет на его совести, тем более что, находясь в открытом море, такую волну вообще нельзя заметить, ибо угол волнового склона у нее очень мал.
Несмотря на настойчивые требования начальства о быстрейшем окончании работы и выдаче рекомендаций, мы все же провели еще контрольные опыты с тротиловыми зарядами массой в одну тонну на Новой Земле. Теперь в нашем распоряжении по натурным ядерным взрывам и по взрывам малых и крупных тротиловых зарядов. Это позволило нам достаточно обоснованно экстраполировать разработанную методику на термоядерные взрывы мегатонного класса. Чтобы избавить слушателей от излишних технических деталей, остановлюсь сразу на основном результате наших исследований. Материковая отмель у Восточного побережья США оказалась прекрасным природным фильтром, не пропускающим поверхностную волну больше некоторой определенной высоты. Максимально возможная высота прибойного потока, подходящего к берегу, целиком определялась глубиной воды на отмели и не зависела от высоты волны в районе эпицентра термоядерного взрыва в глубоком месте океана перед отмелью. Следовательно, не имел значения и фактор мощности такого взрыва. Даже если все ядерные заряды собрать вместе и подорвать их в океане, то в данных условиях к берегу подойдет практически такой же прибойный поток. Скатываясь на берег, этот поток, как мы определили, может причинить ощутимый ущерб различным сооружениям и объектам на расстоянии в два, ну максимум пять километров от уреза воды, но не более. Глобальной по масштабам катастрофы в США он вызвать не сможет.
Таким образом, нами была доказана невозможность претворения в жизнь идеи академика Лаврентьева "смыть американский империализм с лица земли" с помощью сахаровского стомегатонного термоядерного заряда. На этом данная область исследований была закрыта, и к ней, насколько мне известно, больше не возвращались.
Вскоре наш отдел получил новое задание - исследовать эффект от подводных термоядерных взрывов в водохранилищах, ограниченных высотными плотинами. Но это уже отдельная тема для разговора.
ПО СТРАНИЦАМ ПРОГРАММЫ "СИГНАЛ"
Капитан Сергей Суслин во второй половине 80-х проходил службу в Афганистане, в провинции Забуль, в одном из батальонов Лашкаргакской бригады спецназа ГРУ. Эти его воспоминания, я до сих пор считаю одним из лучших материалов об Афганской войне, подготовленных для программы "Сигнал". Рассказ солдата о нескольких днях бесконечной войны.
Сергей Суслин
Воспоминание об Афгане
Пенкарауль, Туркарауль - два высоких пупа на равнине, испещренной глубокими мандехами. В густых клубах пыли по ней идет броня. Седые от пыли бойцы внимательно следят за местностью и в любую минуту готовы ссыпаться на землю и вести огонь по внезапной засаде. Провинция Забуль, дорога на Калат, Афганистан.
Опять мне снится этот сон... Прошло ведь столько времени. Там опять идут бои, но уже без нас. Вчера по телевизору показали Гульбедина Хекматияра. Дерется уже с Ахмад-Шахом Массудом. А Массуд выглядит ничего. Оказывается, еще молод годами. Когда-то грозный хозяин Паншера Ахмад-Шах теперь министр обороны в новом правительстве Афганистана. А кровавый Гульбедин - хозяин почти всего юга - все еще не успокоился. Дерутся между собой лидеры. Как это теперь у них называется - опять джихад или уже просто привычка? Нам это было тогда еще невдомек, мы шли на Калат. Караваны с оружием и боеприпасами из Пакистана непрерывным потоком текли к боевикам и Массуда и Хекматияра, во все провинции Афганистана. Из этого оружия душманы стреляли и в нас, и в афганский мирняк. Нам надо как можно больше таких караванов перехватить, уничтожить, взять.
Мы идем на Калат. На работу вышли три группы, броня их прикрывает. В мандехе под Туркараулем высадили первую группу. Теперь она будет действовать самостоятельно пять-шесть дней. Броню надо убирать, чтобы духи ничего не заподозрили. Только зашли за сопку - стоят шатры, лагерь пуштунов-кочевников. От места высадки первой группы нет и километра. Решение пришло моментально: чтобы обезопасить группу, отвлекаем внимание на себя - производим досмотр кочевья. Окружаем броней лагерь, чтобы никто не ушел. Собрали всех мужчин, двое выглядят подозрительно. Слишком холеные руки для кочевников и следы от ремней рюкзаков на плечах. Возможно, это следопыты для разведки и проверки караванных маршрутов. Находим два ружья-"бура" и боеприпасы - обычное оружие пуштунов-кочевников. Но сколько наших парней полегло от таких вот душманских "буров"! Забираем всех мужчин и "буры" с собой. Пока довезем до Калата, группа спецназа уже уйдет, этих двоих со следами от ремней отдадим местным властям, пусть разбираются, остальных отпустим. Под плач женщин и лай собак мы покидаем кочевье.
Калат - административный центр провинции Забуль. Полк афганской милиции - царандоя, полк "зеленых" - афганской народной армии, вилла наших советников из ГРУ. Власть в Калате осуществляет 1-й секретарь НДПА провинции Забуль Саканай - лучших друг советских советников. Располагаемся лагерем вокруг виллы. Саканай у друзей в гостях. Представляем ему наших задержанных. Не скрывая своей радости, он приказывает увести их под конвоем в свою резиденцию. Советники объясняют, что у Саканая проблемы - срывается очередной призыв новобранцев в армию. Из Кабула прилетел представитель Главного штаба афганской армии и учинил ему разнос. Добровольно в армию никто не идет, а когда полк "зеленых" вышел в окрестные кишлаки для сбора молодого пополнения, то был обстрелян и вернулся ни с чем. Саканаю за это грозит снятие с должности.
Через час Саканай возвращается довольный и приглашает нас на плов, для которого уже забит молодой барашек. Из двенадцати мужчин, которых мы ему доставили, семеро оказались пригодными к службе в армии, в том числе и те двое подозрительных. Остальные доказали, что они пуштуны-кочевники, их в армию не берут. За ужином Саканай просит нас задерживать и привозить ему всех годных к службе в армии мужчин, встреченных в районах мятежных кишлаков, где мы будем ходить броней. Всю ответственность за это он берет на себя. Нам это на руку - неплохой камуфляж для действий брони. Якобы броня пришла не для прикрытия действующих в районе групп спецназа, а для сбора молодого пополнения в афганскую армию. Мы соглашаемся.
Ночью две оставшиеся группы спецназа скрытно выходят из Калата на работу, а броня с утра приступает к функциям полевого военкомата. Чем больший шорох при этом наборе в армию мы наделаем, тем правдоподобнее будет выглядеть и наше пребывание здесь. Едет по полю трактор, в прицепе до десятка мужчин. Забираем всех, включая водителя. Пасется стадо - берем пастухов (жаль, что овцы не годятся для службы в афганской армии). В молодое пополнение идут мужчины от восемнадцати до сорока восьми лет. Возраст определяем на глаз - привезем Саканаю, пусть сам с ними и разбирается. По полю идут двое парней. Завидев шурави на броне, они бросаются наутек. Начинаем погоню. Один из беглецов на бегу отстреливается из "калашникова", открываем ответный огонь. Эти двое скрылись за сопкой. Объезжаем сопку. Недалеко кишлак, но к нам беглецы гораздо ближе. Уже не стреляют. Догоняем их, оба без оружия, молодые. Автомат, вероятно, спрятали или выбросили. Спрашиваем на дари и на пушту:
- Кто из вас стрелял?
- Не знаем, начальник,- отвечают "духи".
Бойцы для острастки, чтобы не ошибиться, слегка попинали ногами обоих и закинули на броню. Из кишлака по нас заработали из тяжелого и легкого стрелкового. Ответили им тем же из всех своих стволов и пошли дальше. В кишлаке нам делать нечего - только лишние хлопоты.
Первый же день работы нашего "броневоенкомата" оказался значительным по результату: задержанных - двадцать три человека. Саканай так и светился от радости. В армию годились практически все, причем половина из них были душманы, прибывшие домой для обработки полей из действующих в провинции бандформирований. А из тех двоих, которые пытались отстреливаться, один оказался сыном главаря банды. Его оставят в заложниках. Мы спросили Саканая: "Что же это за армия будет такая, если там половина личного состава душманы?" Он все так же улыбаясь ответил, что это будет уже не его, Саканая, проблема.
На второй день вся округа знала, что шурави силой уводят мужчин в армию. Они как в воду канули. На полях и в садах одни лишь ханум молотят неподатливую, пересохшую землю мотыгами. За целый день встретили только одного мужчину-афганца на велосипеде, да и тот, еще до того как к нему подъехали, стал размахивать своим военным билетом, говорящим о том, что он уже отслужил в армии положенный срок. Зато для нашей брони началась минная охота. На всех возможных для нас въездах и выездах из города саперам начали попадаться сюрпризы в виде пластиковых "подарков из Италии". Набор в армию становился опасным.
Группы спецназа отработали впустую. Вероятно, те караваны с оружием прошли по другим маршрутам, их все же больше, чем наших боевых групп. Но и у нас потерь нет. Это одно уже само по себе хорошо. Саканай доволен, что уцелел на своем посту. Народная армия обрела пополнение из числа "добровольцев". Выход можно считать удачным, хоть и безрезультатным в смысле решения поставленной нам задачи. Мы идем домой. До первой заставы охранения, наши глаза будут напряженно всматриваться в каждый камень и в каждый куст. Оружие постоянно будет на взводе. А потом баня и два дня отдыха... до следующего выхода на боевые.
Нас там давно уже нет, но пламя войны все еще полыхает. Что это джихад или уже просто привычка?
Глава 8
ГОД РАССТРЕЛЯННОГО ПАРЛАМЕНТА
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА НА КОРОТКИХ ВОЛНАХ
Холодная война началась не только с известной речи Уинстона Черчиля в Фултоне, но и с первых передач американской радиостанции "Освобождение", чуть позже переименованной в "Свободу - Свободную Европу". Так что радио "Свобода" есть, была и будет не чем иным, как реликтом той холодной войны. А у всякой войны, сами понимаете, есть свои ветераны и даже есть инвалиды, в основном умственные, с мозгами, поврежденными пропагандистской шрапнелью. Нынешнее начальство РС в лице президента Дайна, классического инвалида холодной войны, в недавнем прошлом известного еврейского лоббиста, решило тряхнуть стариной и с благословения Вашингтона открыло вещание на Северный Кавказ, в основном на Чечню. А пару лет назад в чешской столице торжественно отметили 50-летний юбилей радиостанции. Единственным из всех бывших сотрудников РС, которого на торжества в Прагу не пригласили, оказался, конечно же, я. Но я не в обиде. Для меня "Свобода" перестала существовать первым днем июня 95-го. Как в том бородатом анекдоте: "Померла так померла". Будучи в Москве осенью прошлого, 2001 года, как раз после памятного "разбора полетов" над Нью-Йорком и Вашингтоном, в своем выступлении по "Народному радио" я высказал предположение, что, несмотря на громкие заверения американской администрации о "едином фронте" России и США в борьбе с "международным исламским терроризмом", администрация Буша исподволь будет продолжать поддержку чеченских "борцов за свободу" и откроет вещание РС на Северо-Кавказский регион. Примерно через полгода так оно и случилось.
Американцы, то ли прикидываясь слабоумными, то ли будучи таковыми на деле, не раз уже демонстрировали миру, что правая рука у них не в ладах с левой. То есть одной рукой они пытаются этих вышеозначенных "исламских террористов" давить, а другой - подкармливают и организуют. Но вернемся к "чеченскому варианту" вещания "Свободы".
В самом конце 40-х - начале 50-х годов на РС существовала Северо-Кавказская редакция, которая вскорости была упразднена ввиду отсутствия притока свежих да и одиозности старых кадров, набранных из вчерашних бойцов Кавказского легиона СС. Потом, помнится, в самом конце 80-х тогдашнему директору РС Эндерсу Вимбушу пришла в голову идея воссоздать вещание на Северный Кавказ под одного из своих "миньонов", некоего Гелисханова (по специальности даже не редактора, где уж там, а техника звукозаписи), по типу уже существовавшего радио "Свободный Афганистан". В Вашингтоне к этой затее отнеслись с прохладцей, да и опять же с кадрами были проблемы, ибо никто, включая и самого протеже-ингуша, на родных языках не говорил.
Ситуация изменилась с началом 1-й чеченской войны, когда в Стамбуле, в Варшаве, в Таллине, в Праге, да и самих США появились первые ростки дудаевских информационно-пропагандистских центров, заботливо опекаемых ЦРУ. Эти центры со временем уже можно было брать под финансирование Совета по международному радиовещанию и доводить до уровня американских масс-медийных стандартов. Однако в США не спешили, хотя при администрации Клинтона играть в "защитника угнетенных народов Востока" было куда сподручнее, чем теперь, да и отношения с Россией на тот момент оставляли желать лучшего. И вот в году 2002-м старушку "Свободу", перед тем как похоронить, сперва решили выдать замуж. За чеченца. И даже без уплаты калыма. Из всей богатой палитры северокавказских языков в вещании воссозданного реликта холодной войны превалирует именно чеченский. Кадры же собрали с миру по нитке. Костяк их составили вчерашние боевики покойного Дудаева, одноногого Басаева, одноглазого Радуева и так далее. Это, конечно же, не Кавказский легион СС, любовно взращенный и выпестованный немецкими нацистами, а полуграмотный уголовный сброд, сродни бывшему чеченскому министру пропаганды Мовлади Удугову (дважды судимому бывшему гражданину СССР Темишеву), порой путавшему такие совсем несхожие понятия, как радио и телевидение, но все же... на безрыбье, как говорится, бывает, и сам "раком" станешь. Американцам это, похоже, не впервой.
В последовавшей реакции руководства России этот шаг администрации США был расценен как недружелюбный, если не сказать провокационный. (Надо же, какие "дипломатические" выражения применяются теперь между соратниками по борьбе с "исламским терроризмом"!) Из выступления пресс-секретаря российского президента однозначно можно было сделать вывод, что дни московского бюро РС могут быть сочтены. По моему мнению, этого бы делать не следовало. Силовое закрытие бюро РС в Москве приведет только к повышению ставок "Свободы", придаст ей облик этакого "борца за права народов, вновь невинно пострадавшего от произвола авторитарной власти". Форпост радио "Свобода" в Москве можно вполне можно лишить "места под солнцем", вынудив саму администрацию США убрать его куда-нибудь в Прибалтику, причем рычагами чисто экономическими, такими, например, как налоги или высокая стоимость аренды помещения. Либо же российские власти должны наконец взять на себя труд и проверить кадровый состав сотрудников бюро, набранных на местах. Ручаюсь, что у органов дознания работы бы прибавилось не на один год, ибо такие кадры, как Бабицкий, в Московском бюро РС отнюдь не исключение.
На сегодняшний день любой скандал с РС, наподобие того, который вызвал "боевик с микрофоном" Андрюша Бабицкий, может склонить чашу весов не в ее пользу. Радиостанция "Свобода" все еще отгрызает приличный кусок бюджета, ежегодно выделяемого Конгрессом США Совету международного радиовещания. С учетом того, что "война с терроризмом" - дело дорогостоящее и также подразумевает создание информационно-пропагандистских структур, радио "Свобода" вполне может быть упразднена, а ее средства и технические мощности перейдут к новому владельцу. (Планы по созданию пропагандистской структуры "911 - 11 сентября" на текущий момент заморожены. Американцы ждут, пока отгремят пушки, считая их более действенным средством убеждения для "непокорных мусульман", нежели радиоприемник.)
В то время, о котором сейчас идет речь, я был начальником отдела поверхностных явлений подводных ядерных взрывов в уже упомянутом мною Морском филиале ЦНИИ-12. В числе прочего занимались мы и волнами, возникающими на поверхности воды при подводных ядерных взрывах. При подводном ядерном взрыве в воде возникает так называемый парогазовый пузырь, который интенсивно расширяется и прорывается в атмосферу. При этом у свободной поверхности воды образуется впадина-воронка, словно от брошенного камня. Заполнение этой воронки окружающей водой и приводит к образованию системы расходящихся по поверхности кольцевых волн. Такие явления наблюдались при наших подводных ядерных взрывах в Губе Черная на Новой Земле, а также при американских взрывах, в частности при взрыве "Бейкер" в атолле Бикини архипелага Маршалловых островов в Тихом океане. Тротиловые эквиваленты всех этих взрывов были относительно невелики, они составляли десять - двадцать килотонн. Соответственно и волны не были очень опасными. Так, при взрыве "Бейкер" с тротиловым эквивалентом двадцать килотонн высота волны на расстоянии трехсот метров к удалению от эпицентра взрыва была порядка тридцати метров, а на расстоянии трех километров составляла около трех метров высоты. Безусловно, такие волны могли повредить корабли в гаванях и гидротехнические сооружения. Однако говорить о них как о стратегическом поражающем факторе не приходилось.
Положение в принципе изменилось с появлением заряда с тротиловым эквивалентом в сто мегатонн. В 1962 году я был вызван из Ленинграда в Москву начальником 6-го Управления Военно-Морского Флота СССР вице-адмиралом Фоминым Петром Фомичем. Это была заметная фигура среди руководящего состава ВМФ. В его ведении были все флотские ядерные боеприпасы. Ему же подчинялся и ядерный полигон на Новой Земле. Адмирал Фомин вызвал меня, чтобы поручить выполнение научно-исследовательской работы, как он сказал, чрезвычайной важности. Целью этой работы являлось составление методики расчета ущерба, который может быть нанесен территории Соединенных Штатов Америки искусственной волной цунами, вызванной подводным взрывом мощного термоядерного заряда. Был выдан диапазон тротиловых эквивалентов, верхней границей которого была цифра сто мегатонн. Мои попытки утверждать, что эта затея не приведет к стратегическому эффекту, вызвали гнев Фомина. Было сказано, что я ничего не понимаю, что эта идея принадлежит академику Лаврентьеву. Он, академик Лаврентьев, считает, что волна типа цунами от мощного подводного термоядерного взрыва может нанести значительный ущерб большой части территории США. Якобы Лаврентьев написал уже по этому поводу докладную записку Хрущеву. Никита Сергеевич заинтересовался и приказал разобраться и доложить.
В такой ситуации оставалось одно - возвращаться в Ленинград и приступать к работе, что я и сделал. Собрав сотрудников отдела, я рассказал о поставленной задаче и дал короткое время на обдумывание путей ее решения. Выработанный нами план исследований включал анализ гидрографических особенностей заданных акваторий, обобщение натурных данных, проведение модельных опытов, создание математической модели и разработку расчетной методики. Считалось необходимым максимально возможным образом использовать математический аппарат гидродинамики волновых движений. К этому были все основания, так как уровень квалификации исполнителей был весьма высок. Мы отчетливо представляли, что наши выводы и рекомендации должны быть максимально обоснованными и убедительными. Ведь это было время Карибского кризиса, и мир стоял на грани глобальной термоядерной катастрофы. Использовать в этих условиях термоядерный стомегатонный заряд было весьма соблазнительно. А если еще учесть докладную записку академика Лаврентьева и реакцию на нее Хрущева, то дело обстояло очень и очень серьезно.
Натурные данные по волнам на воде от ядерных взрывов, как я уже упоминал это выше, были немногочисленны. В числе них были данные по ядерному взрыву в контакте со свободной поверхностью воды. Это было уникальное испытание, максимально приближенное к условиям боевого применения ядерного оружия морского базирования. Подводная лодка в Губе Черной на Новой Земле выпустила торпеду с ядерной боевой частью. Взрыв был задуман как подводный. Однако торпеда всплыла, и взрыв произошел у поверхности воды. При этом обычный для подводных взрывов водяной столб, иначе называемый "взрывным султаном", отсутствовал, а наблюдался паровой столб от испарившейся воды. Поверхностные волны при этом взрыве были незначительны, они были меньше, чем при подводных взрывах такой же мощности. Поэтому сразу был сделан вывод, что для получения волны максимальной высоты взрыв должен быть обязательно подводным. При этом очевидно, что чем мощнее заряд, тем больше должна быть и оптимальная глубина такого подводного взрыва. Мы воспользовались известным в теории взрыва законом подобия по корню кубическому из энергии взрыва. Этот закон выполняется точно для ударных волн, а приближенно он может быть распространен и на поверхостные волны на воде. За модельный взрыв нами был принят американский подводный ядерный взрыв "Бейкер". По закону корня кубического все характерные линейные размеры при взрыве натурного стомегатонного сахаровского заряда следует увеличить примерно в семнадцать раз. Глубина атолла Бикини, в котором был взрыв "Бейкер", составляла шестьдесят метров. Следовательно, глубина океана при взрыве сахаровского заряда должна составлять не менее тысячи метров. Такие глубины есть у Западного побережья США, однако гористый характер берега исключает возможность проникновения волны далеко в глубь суши. Оставалось Восточное, то есть Атлантическое побережье, имеющее пологий характер. Но перед ним расположена широкая мелководная материковая отмель, которая отделяет берег от океанских глубин. Следовательно, для получения волны максимальной высоты взрыв надо производить далеко от берега, за материковым шельфом.
Мы приближенно оценили, что при взрыве в океане сахаровского заряда на расстоянии пяти километров от эпицентра взрыва высота волны может составить порядка пятисот метров, а длина ее - около десяти километров. Было совершенно неясно, как поведет себя такая волна кольцевой формы в плане при входе на материковую отмель и продвижению по ней, а также при вскатывании на берег. Влиять на все это могли в принципе три фактора.
Во-первых, должна иметь место так называемая рефракция, за счет которой кольцевой фронт волны будет выпрямляться и в таком виде двигаться в сторону берега. Во-вторых, на материковом шельфе происходит трансформация волны, в ходе которой высота волны несколько возрастает, а длина уменьшается. В-третьих, характерным моментом трансформации волны на отмели является ее обрушение при некоторой критической глубине водоема. В месте обрушения волна резко теряет свою высоту, примерно на пятьдесят-шестьдесят процентов, и переходит в прибойный поток.
Для выяснения влияния всех этих факторов на поверхностную волну взрывного происхождения в конкретных условиях поставленной задачи мы смоделировали материковую отмель у Восточного побережья США и прилегающую к отмели часть Атлантического океана. Сделано это было на песчаном берегу Ладожского озера близ Приозерска. Материковая отмель плавно переходила в пологий берег, на который и скатывались возникающие при взрывах волны. Заряды использовались небольшие, с массой до ста килограммов. Высота волн на всем пути их движения регистрировалась специально разработанными волнографами. Кроме того, производилась съемка всей водной поверхности двумя кинокамерами, установленными на вышках. Затем профиль волновой поверхности восстанавливался с помощью стереопланиграфа. Начальство торопило нас с ответом на вопрос: какой же поражающий эффект может быть от искусственного цунами, вызванного подводным взрывом сахаровского стомегатонного термоядерного заряда?
Масла в огонь подлила появившаяся в американской печати статья командира подводной лодки военно-морских сил США. В ней описывалось, как эта лодка всплыла в районе Новой Земли, когда там был подводный ядерный взрыв. Командир этой подлодки якобы даже видел гигантскую поверхностную волну от этого взрыва. Пусть этот рассказ будет на его совести, тем более что, находясь в открытом море, такую волну вообще нельзя заметить, ибо угол волнового склона у нее очень мал.
Несмотря на настойчивые требования начальства о быстрейшем окончании работы и выдаче рекомендаций, мы все же провели еще контрольные опыты с тротиловыми зарядами массой в одну тонну на Новой Земле. Теперь в нашем распоряжении по натурным ядерным взрывам и по взрывам малых и крупных тротиловых зарядов. Это позволило нам достаточно обоснованно экстраполировать разработанную методику на термоядерные взрывы мегатонного класса. Чтобы избавить слушателей от излишних технических деталей, остановлюсь сразу на основном результате наших исследований. Материковая отмель у Восточного побережья США оказалась прекрасным природным фильтром, не пропускающим поверхностную волну больше некоторой определенной высоты. Максимально возможная высота прибойного потока, подходящего к берегу, целиком определялась глубиной воды на отмели и не зависела от высоты волны в районе эпицентра термоядерного взрыва в глубоком месте океана перед отмелью. Следовательно, не имел значения и фактор мощности такого взрыва. Даже если все ядерные заряды собрать вместе и подорвать их в океане, то в данных условиях к берегу подойдет практически такой же прибойный поток. Скатываясь на берег, этот поток, как мы определили, может причинить ощутимый ущерб различным сооружениям и объектам на расстоянии в два, ну максимум пять километров от уреза воды, но не более. Глобальной по масштабам катастрофы в США он вызвать не сможет.
Таким образом, нами была доказана невозможность претворения в жизнь идеи академика Лаврентьева "смыть американский империализм с лица земли" с помощью сахаровского стомегатонного термоядерного заряда. На этом данная область исследований была закрыта, и к ней, насколько мне известно, больше не возвращались.
Вскоре наш отдел получил новое задание - исследовать эффект от подводных термоядерных взрывов в водохранилищах, ограниченных высотными плотинами. Но это уже отдельная тема для разговора.
ПО СТРАНИЦАМ ПРОГРАММЫ "СИГНАЛ"
Капитан Сергей Суслин во второй половине 80-х проходил службу в Афганистане, в провинции Забуль, в одном из батальонов Лашкаргакской бригады спецназа ГРУ. Эти его воспоминания, я до сих пор считаю одним из лучших материалов об Афганской войне, подготовленных для программы "Сигнал". Рассказ солдата о нескольких днях бесконечной войны.
Сергей Суслин
Воспоминание об Афгане
Пенкарауль, Туркарауль - два высоких пупа на равнине, испещренной глубокими мандехами. В густых клубах пыли по ней идет броня. Седые от пыли бойцы внимательно следят за местностью и в любую минуту готовы ссыпаться на землю и вести огонь по внезапной засаде. Провинция Забуль, дорога на Калат, Афганистан.
Опять мне снится этот сон... Прошло ведь столько времени. Там опять идут бои, но уже без нас. Вчера по телевизору показали Гульбедина Хекматияра. Дерется уже с Ахмад-Шахом Массудом. А Массуд выглядит ничего. Оказывается, еще молод годами. Когда-то грозный хозяин Паншера Ахмад-Шах теперь министр обороны в новом правительстве Афганистана. А кровавый Гульбедин - хозяин почти всего юга - все еще не успокоился. Дерутся между собой лидеры. Как это теперь у них называется - опять джихад или уже просто привычка? Нам это было тогда еще невдомек, мы шли на Калат. Караваны с оружием и боеприпасами из Пакистана непрерывным потоком текли к боевикам и Массуда и Хекматияра, во все провинции Афганистана. Из этого оружия душманы стреляли и в нас, и в афганский мирняк. Нам надо как можно больше таких караванов перехватить, уничтожить, взять.
Мы идем на Калат. На работу вышли три группы, броня их прикрывает. В мандехе под Туркараулем высадили первую группу. Теперь она будет действовать самостоятельно пять-шесть дней. Броню надо убирать, чтобы духи ничего не заподозрили. Только зашли за сопку - стоят шатры, лагерь пуштунов-кочевников. От места высадки первой группы нет и километра. Решение пришло моментально: чтобы обезопасить группу, отвлекаем внимание на себя - производим досмотр кочевья. Окружаем броней лагерь, чтобы никто не ушел. Собрали всех мужчин, двое выглядят подозрительно. Слишком холеные руки для кочевников и следы от ремней рюкзаков на плечах. Возможно, это следопыты для разведки и проверки караванных маршрутов. Находим два ружья-"бура" и боеприпасы - обычное оружие пуштунов-кочевников. Но сколько наших парней полегло от таких вот душманских "буров"! Забираем всех мужчин и "буры" с собой. Пока довезем до Калата, группа спецназа уже уйдет, этих двоих со следами от ремней отдадим местным властям, пусть разбираются, остальных отпустим. Под плач женщин и лай собак мы покидаем кочевье.
Калат - административный центр провинции Забуль. Полк афганской милиции - царандоя, полк "зеленых" - афганской народной армии, вилла наших советников из ГРУ. Власть в Калате осуществляет 1-й секретарь НДПА провинции Забуль Саканай - лучших друг советских советников. Располагаемся лагерем вокруг виллы. Саканай у друзей в гостях. Представляем ему наших задержанных. Не скрывая своей радости, он приказывает увести их под конвоем в свою резиденцию. Советники объясняют, что у Саканая проблемы - срывается очередной призыв новобранцев в армию. Из Кабула прилетел представитель Главного штаба афганской армии и учинил ему разнос. Добровольно в армию никто не идет, а когда полк "зеленых" вышел в окрестные кишлаки для сбора молодого пополнения, то был обстрелян и вернулся ни с чем. Саканаю за это грозит снятие с должности.
Через час Саканай возвращается довольный и приглашает нас на плов, для которого уже забит молодой барашек. Из двенадцати мужчин, которых мы ему доставили, семеро оказались пригодными к службе в армии, в том числе и те двое подозрительных. Остальные доказали, что они пуштуны-кочевники, их в армию не берут. За ужином Саканай просит нас задерживать и привозить ему всех годных к службе в армии мужчин, встреченных в районах мятежных кишлаков, где мы будем ходить броней. Всю ответственность за это он берет на себя. Нам это на руку - неплохой камуфляж для действий брони. Якобы броня пришла не для прикрытия действующих в районе групп спецназа, а для сбора молодого пополнения в афганскую армию. Мы соглашаемся.
Ночью две оставшиеся группы спецназа скрытно выходят из Калата на работу, а броня с утра приступает к функциям полевого военкомата. Чем больший шорох при этом наборе в армию мы наделаем, тем правдоподобнее будет выглядеть и наше пребывание здесь. Едет по полю трактор, в прицепе до десятка мужчин. Забираем всех, включая водителя. Пасется стадо - берем пастухов (жаль, что овцы не годятся для службы в афганской армии). В молодое пополнение идут мужчины от восемнадцати до сорока восьми лет. Возраст определяем на глаз - привезем Саканаю, пусть сам с ними и разбирается. По полю идут двое парней. Завидев шурави на броне, они бросаются наутек. Начинаем погоню. Один из беглецов на бегу отстреливается из "калашникова", открываем ответный огонь. Эти двое скрылись за сопкой. Объезжаем сопку. Недалеко кишлак, но к нам беглецы гораздо ближе. Уже не стреляют. Догоняем их, оба без оружия, молодые. Автомат, вероятно, спрятали или выбросили. Спрашиваем на дари и на пушту:
- Кто из вас стрелял?
- Не знаем, начальник,- отвечают "духи".
Бойцы для острастки, чтобы не ошибиться, слегка попинали ногами обоих и закинули на броню. Из кишлака по нас заработали из тяжелого и легкого стрелкового. Ответили им тем же из всех своих стволов и пошли дальше. В кишлаке нам делать нечего - только лишние хлопоты.
Первый же день работы нашего "броневоенкомата" оказался значительным по результату: задержанных - двадцать три человека. Саканай так и светился от радости. В армию годились практически все, причем половина из них были душманы, прибывшие домой для обработки полей из действующих в провинции бандформирований. А из тех двоих, которые пытались отстреливаться, один оказался сыном главаря банды. Его оставят в заложниках. Мы спросили Саканая: "Что же это за армия будет такая, если там половина личного состава душманы?" Он все так же улыбаясь ответил, что это будет уже не его, Саканая, проблема.
На второй день вся округа знала, что шурави силой уводят мужчин в армию. Они как в воду канули. На полях и в садах одни лишь ханум молотят неподатливую, пересохшую землю мотыгами. За целый день встретили только одного мужчину-афганца на велосипеде, да и тот, еще до того как к нему подъехали, стал размахивать своим военным билетом, говорящим о том, что он уже отслужил в армии положенный срок. Зато для нашей брони началась минная охота. На всех возможных для нас въездах и выездах из города саперам начали попадаться сюрпризы в виде пластиковых "подарков из Италии". Набор в армию становился опасным.
Группы спецназа отработали впустую. Вероятно, те караваны с оружием прошли по другим маршрутам, их все же больше, чем наших боевых групп. Но и у нас потерь нет. Это одно уже само по себе хорошо. Саканай доволен, что уцелел на своем посту. Народная армия обрела пополнение из числа "добровольцев". Выход можно считать удачным, хоть и безрезультатным в смысле решения поставленной нам задачи. Мы идем домой. До первой заставы охранения, наши глаза будут напряженно всматриваться в каждый камень и в каждый куст. Оружие постоянно будет на взводе. А потом баня и два дня отдыха... до следующего выхода на боевые.
Нас там давно уже нет, но пламя войны все еще полыхает. Что это джихад или уже просто привычка?
Глава 8
ГОД РАССТРЕЛЯННОГО ПАРЛАМЕНТА
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА НА КОРОТКИХ ВОЛНАХ
Холодная война началась не только с известной речи Уинстона Черчиля в Фултоне, но и с первых передач американской радиостанции "Освобождение", чуть позже переименованной в "Свободу - Свободную Европу". Так что радио "Свобода" есть, была и будет не чем иным, как реликтом той холодной войны. А у всякой войны, сами понимаете, есть свои ветераны и даже есть инвалиды, в основном умственные, с мозгами, поврежденными пропагандистской шрапнелью. Нынешнее начальство РС в лице президента Дайна, классического инвалида холодной войны, в недавнем прошлом известного еврейского лоббиста, решило тряхнуть стариной и с благословения Вашингтона открыло вещание на Северный Кавказ, в основном на Чечню. А пару лет назад в чешской столице торжественно отметили 50-летний юбилей радиостанции. Единственным из всех бывших сотрудников РС, которого на торжества в Прагу не пригласили, оказался, конечно же, я. Но я не в обиде. Для меня "Свобода" перестала существовать первым днем июня 95-го. Как в том бородатом анекдоте: "Померла так померла". Будучи в Москве осенью прошлого, 2001 года, как раз после памятного "разбора полетов" над Нью-Йорком и Вашингтоном, в своем выступлении по "Народному радио" я высказал предположение, что, несмотря на громкие заверения американской администрации о "едином фронте" России и США в борьбе с "международным исламским терроризмом", администрация Буша исподволь будет продолжать поддержку чеченских "борцов за свободу" и откроет вещание РС на Северо-Кавказский регион. Примерно через полгода так оно и случилось.
Американцы, то ли прикидываясь слабоумными, то ли будучи таковыми на деле, не раз уже демонстрировали миру, что правая рука у них не в ладах с левой. То есть одной рукой они пытаются этих вышеозначенных "исламских террористов" давить, а другой - подкармливают и организуют. Но вернемся к "чеченскому варианту" вещания "Свободы".
В самом конце 40-х - начале 50-х годов на РС существовала Северо-Кавказская редакция, которая вскорости была упразднена ввиду отсутствия притока свежих да и одиозности старых кадров, набранных из вчерашних бойцов Кавказского легиона СС. Потом, помнится, в самом конце 80-х тогдашнему директору РС Эндерсу Вимбушу пришла в голову идея воссоздать вещание на Северный Кавказ под одного из своих "миньонов", некоего Гелисханова (по специальности даже не редактора, где уж там, а техника звукозаписи), по типу уже существовавшего радио "Свободный Афганистан". В Вашингтоне к этой затее отнеслись с прохладцей, да и опять же с кадрами были проблемы, ибо никто, включая и самого протеже-ингуша, на родных языках не говорил.
Ситуация изменилась с началом 1-й чеченской войны, когда в Стамбуле, в Варшаве, в Таллине, в Праге, да и самих США появились первые ростки дудаевских информационно-пропагандистских центров, заботливо опекаемых ЦРУ. Эти центры со временем уже можно было брать под финансирование Совета по международному радиовещанию и доводить до уровня американских масс-медийных стандартов. Однако в США не спешили, хотя при администрации Клинтона играть в "защитника угнетенных народов Востока" было куда сподручнее, чем теперь, да и отношения с Россией на тот момент оставляли желать лучшего. И вот в году 2002-м старушку "Свободу", перед тем как похоронить, сперва решили выдать замуж. За чеченца. И даже без уплаты калыма. Из всей богатой палитры северокавказских языков в вещании воссозданного реликта холодной войны превалирует именно чеченский. Кадры же собрали с миру по нитке. Костяк их составили вчерашние боевики покойного Дудаева, одноногого Басаева, одноглазого Радуева и так далее. Это, конечно же, не Кавказский легион СС, любовно взращенный и выпестованный немецкими нацистами, а полуграмотный уголовный сброд, сродни бывшему чеченскому министру пропаганды Мовлади Удугову (дважды судимому бывшему гражданину СССР Темишеву), порой путавшему такие совсем несхожие понятия, как радио и телевидение, но все же... на безрыбье, как говорится, бывает, и сам "раком" станешь. Американцам это, похоже, не впервой.
В последовавшей реакции руководства России этот шаг администрации США был расценен как недружелюбный, если не сказать провокационный. (Надо же, какие "дипломатические" выражения применяются теперь между соратниками по борьбе с "исламским терроризмом"!) Из выступления пресс-секретаря российского президента однозначно можно было сделать вывод, что дни московского бюро РС могут быть сочтены. По моему мнению, этого бы делать не следовало. Силовое закрытие бюро РС в Москве приведет только к повышению ставок "Свободы", придаст ей облик этакого "борца за права народов, вновь невинно пострадавшего от произвола авторитарной власти". Форпост радио "Свобода" в Москве можно вполне можно лишить "места под солнцем", вынудив саму администрацию США убрать его куда-нибудь в Прибалтику, причем рычагами чисто экономическими, такими, например, как налоги или высокая стоимость аренды помещения. Либо же российские власти должны наконец взять на себя труд и проверить кадровый состав сотрудников бюро, набранных на местах. Ручаюсь, что у органов дознания работы бы прибавилось не на один год, ибо такие кадры, как Бабицкий, в Московском бюро РС отнюдь не исключение.
На сегодняшний день любой скандал с РС, наподобие того, который вызвал "боевик с микрофоном" Андрюша Бабицкий, может склонить чашу весов не в ее пользу. Радиостанция "Свобода" все еще отгрызает приличный кусок бюджета, ежегодно выделяемого Конгрессом США Совету международного радиовещания. С учетом того, что "война с терроризмом" - дело дорогостоящее и также подразумевает создание информационно-пропагандистских структур, радио "Свобода" вполне может быть упразднена, а ее средства и технические мощности перейдут к новому владельцу. (Планы по созданию пропагандистской структуры "911 - 11 сентября" на текущий момент заморожены. Американцы ждут, пока отгремят пушки, считая их более действенным средством убеждения для "непокорных мусульман", нежели радиоприемник.)