Корнеев Роман. Время жизни

   Ахнуло так, что замолчал ошалелый стрелок. Мы уже были там, падали вниз, вслушиваясь в свист разматывающихся катушек, в которые вцепились наши пальцы.
   «Двадцать три… Двадцать четыре… Двадцать пять…»
   Наверху раздался грохот. Наши поняли, что мы сделали, и теперь отсекали нападавших от шахты.
   Пробираться потом по полутемным коридорам было даже забавно. У нас разбились оба фонаря, временами я вел Мартина вслепую, а сам все думал, спаслись мы или нет, а вдруг этот мучительно знакомый взгляд и сейчас продолжает наблюдать за нами…
   Мы сумели пройти километра два переходов и лестничных маршей, прежде чем упал Мартин. Только тут я заметил чёрное пятно у него на боку.
   Только тут я заметил пристальный взгляд, замерший на мне будто бы с самого моего рождения. Он был ни теплым, ни холодным. Он был… посторонним. Но вдруг словно перестал быть таковым.
   И тогда упал я.
 
   Это напоминало чудовищный балет со смертью.
   Каждое их движение, каждый поданный сигнал, каждый выстрел — все было для врага сигналом к началу мгновенной и яростной атаки.
   В заливавшей все вокруг кромешной тьме даже инфракрасный и радиодиапазон не давал врагу возможности обнаруживать гермокостюмы разведчиков, но любая попытка перейти от глухого отступления в контратаку завершалась одним — сквад оказывался под прицельным огнем.
   Безумные насекомообразные тени в звуковом «свете» постепенно угасающего маяка хищно кружили вокруг, перемещаясь головокружительными прыжками. Они особо не скрывались, их было достаточно, чтобы дать отпор жалкой кучке людей, и оттого им не приходилось от кого-то скрываться. На малейший всплеск электромагнитного излучения воздух начинал стонать от раздирающих его пучков плазмы. Палил враг, не экономя батарей, люди же в ответ молчали. До поры.
   Поднятая ладонь капрала, потом сжатый кулак.
   Миджер переместился чуть ниже по склону, так было удобнее вести огонь, запаса же для спасительного прыжка ему, с помощью двужильных манипуляторов гермокостюма, хватало в любом случае.
   Пробежала волна поднятых вверх ладоней. Язык немудреных жестов был понятен даже Миджеру. Сквад готов.
   Слитый расплавленный в яркую плазму плевок из всех стволов, манипуляторы тут же вздымают Миджера и швыряют куда-то в темноту, снова отрезая от остальных. В открытом бою враг положит десантника в легкой броне за считанные секунды. Враг себя не жалеет, нечего там жалеть, прет напролом, изрыгая огонь из всего наличного вооружения. Людям так нельзя. Они здесь не геройски погибнуть должны, а выполнить поставленную задачу.
   Еще один грузный прыжок под пологом леса, и тут сзади наливается жаром новое зарево. Подбили, а может, и уничтожили. Искры промеж клубов зеленоватого дыма рвутся в самое небо, заслоняя звезды. Нужно убираться отсюда. Точка сбора где-то в стороне.
   Однако тут же над головой с треском лопаются сразу два осветительных снаряда врага. Эта дрянь нарушает работу навигационных систем, а в неверном ее свете можно идти только по приборам. Они это знают, помогая ориентироваться себе, они лишают звуковой форы людей. Холодный вражеский разум.
   Миджер припал к земле у основания какого-то широченного ствола. Маскировка костюма справится, не даст им тебя заметить. Нужно переждать, а потом убираться к своим, снова выходить на позицию, снова пытаться пробраться в тыл к врагу. Как медленно ползет время…
   И все из-за того, что они так и не смогли уяснить, с кем имеют дело.
   Это мог быть один из десятка отрядов, рыщущих повсеместно на сотни километров вокруг места посадки. Они были отправлены лишь с одной целью — отвлекать, оттягивать силы и внимание, не давая найти основную цель. Делая вид, что она не там, где она есть на самом деле.
   Эта мысль поверх скорчевой ярости билась в Миджере с самого начала этой малопонятной схватки холодного расчета и безумной самоуверенности. Если точно знать, что они вышли к месту, где укрылись основные силы врага, если бы знать наверняка… где-то неподалеку их ожидает десантный бот, он тут же их заберет, прикроет отход отставших, даст сигнал наверх о начале бомбардировки объекта… закончит этот затянувшийся бессмысленный бой.
   Но достоверных сведений получить не удалось. Карстовые пещеры так и оставались на том берегу реки, а они застряли, пытаясь хоть как-то воевать с превосходящими силами противника, на этом. А без стопроцентной уверенности давать сигнал о контакте — значит совершить фатальную ошибку.
   Лучше уж погибнуть здесь, не дождавшись помощи. Так будет проще и честнее.
   Мимо что-то грузно пронеслось, ухнув о грунт в паре метров позади Миджера. Неужели… даже сквозь эйфорию скорча он почувствовал, как напряглось и заходило сердце. Это мог быть только…
   Нужно повернуть голову. Чуть-чуть высвободить неловко упертый в почву приемный сенсор сонара. Даже в пассивной фазе он такой шумный объект отслеживал до мельчайших деталей чужой механики. Вражеской механики.
   Почему машины врага не используют в навигации звуковые волны? Редко применяются в атмосферных мирах?
   Если бы это была единственная загадка, связанная с врагом. За сотни лет знакомства люди о враге не знали покуда практически ничего. Хотя уж противника, с которым воюешь, приходится изучать со всей тщательностью.
   Единственное, о чем было известно достоверно, — враг существовал. Вот как сейчас, здоровенная металлическая рептилия водила башкой из стороны в сторону, даже не пытаясь как-то камуфлировать свист и стрекот своих радиопереговоров. Враг его не видел — это подтверждало не то, что тот стоял к Миджеру «спиной», а то, что Миджер был до сих пор жив. Будь иначе — от залпа в упор его бы не спасло даже чудо.
   Система наведения нерешительно пискнула и вдруг выдала рекомендацию на применение спецсредства.
   В другое время такая помощь от убого-услужливой нежити в глубинах гермокостюма его только убедила бы поступить по-своему. Сейчас он среагировал рефлекторно.
   Короткая вспышка разорвала темноту, подбрасывая Миджера на ноги.
   Микрограната особыми каталитическими реактивами намертво приваривалась к вражеской броне, а потом срабатывала подобно крошечному прямоточному плазменному двигателю — с иголку толщиной, раскаленная до звездных температур плазменная пика погружалась в любой материал, как в масло, после чего высокоионизированное облако начисто коротило все, до чего могло добраться. От такого оружия была застрахована только очень допотопная техника. Или органика — человек отделался бы сильным, но не смертельным ожогом, максимум — болевой шок. Враг замер грудой неподвижного металла. И только навесные агрегаты продолжали посверкивать в темноте, пытаясь жить самостоятельной жизнью. Так. Надо убираться. К нему уже двигались сразу три машины врага.
   Снова пришлось вспоминать, чему его учили.
   Короткая, злая очередь в глубь леса, прыжок, свист ответного огня — уже в стороне, потом ствол за спину, дать волю манипуляторам — бесшумно, но на полной скорости механические змеи уносили Миджера в сторону от начавшейся новой погони. Хорошо, когда противник тебя практически не видит… только так ли уж зряч ты сам, а, Мидж?
   Миджер поймал себя на том, что уже почти привык к этому дурацкому имени-коротышке. До имен ли тому, кто обеими ногами в могиле, только крышку гроба заколоти.
   Сизое марево едва справляющегося с привязкой сонара вдруг расцветилось яркими огнями. Впереди его засекли и теперь прощупывали для опознания. Свои.
   «Мидж, ты как?»
   «Капрал, уничтожена единица. Слишком близко, прожег гранатой».
   «Очхор. У нас хуже — два-девять, один-пять».
   Миджер сглотнул, но ничего не сказал. Двое убитых, один тяжело ранен, без сознания.
   «За мной».
   «Точка» оказалась узким глубоким оврагом, поросшим какой-то буйной растительностью, которая теперь была измочалена и втоптана в осыпающийся грунт тяжелой поступью манипуляторов гермокостюмов.
   На «точке» находились четверо. Остальные или еще не добрались, или… Миджер приказал себе не думать об этом. Капрал сказал, двое. Только двое. Остальные — где-то поблизости. И хватит об этом.
   Мелькнули визгливые идентификаторы, замершая в неподвижности тень на земле — навигатор-инженер. Плохо. Кажется, это он ранен. Кто же их теперь отсюда… Рядом с ним пристроился на корточках примар Эл. Капрал чуть в стороне разговаривал на закрытом канале с четвертым бойцом.
   Миджер наклонился над неподвижным телом, вопросительно поднял голову.
   «Его задело, стажер. Не суйся, и с тобой так не будет».
   Очень информативно. Миджеру вдруг захотелось врезать идиоту Элу. Скорч делал свое дело. Ему было все равно, чем это может для него кончиться.
   «Не дрейфь, он оклемается. Вливания. Костюм держит. Мы его вытащим, понял?»
   Понял, куда уж не понять.
   Миджер зачем-то достал из-за спины ствол, подумал секунду и полез вверх по склону на гребень.
   «Стоять, стажер».
   Он послушно остановился. Команды его научили исполнять в любом состоянии.
   Капрал шагнул к раненому, потом снова отошел. Все ждали, что он скажет.
   «Так. Мы шестеро отправляемся в обход врага на северо-восток. Двое остаются и доставляют навигатор-инженера к боту».
   Канал был заблокирован на обратную связь, но Миджер явственно понял по переминаниям остальных бойцов, что они с решением командира не согласны. Впрочем, какое ему дело до чужих сомнений… он должен был провести сквад на место, и он проведет.
   «Стажер Энис, насколько верна оказалась карта?»
   «Насколько возможно было проверить».
   «Вторая пещера — вроде центральная в системе. Не хотелось бы упереться в тупик, когда мы туда пробьемся».
   «Вторая справа налево, мне тогда удалось подойти почти вплотную. Я покажу…»
   «Ты остаешься и следуешь к боту».
   «Командир!..» — начал было Миджер, но канал уже, снова заблокирован. Он уже один раз решил свою судьбу. Теперь выбор делали за него. Так лучше? Так — правда лучше?
   «С этими двумя остается примар. Эл, ты выведешь их отсюда».
   На этот раз тот даже не дернулся. Хотя мимолетное их знакомство прекрасно рисовало у Миджера в голове отборную брань, что была приготовлена на голову капрала. Вместо этого Эл на фоне тишины канала лишь хлопнул в ответ бронированной перчаткой, сжатой в кулак, по грудной пластине гермокостюма.
   Если между ними двумя и произошел на деле какой-то диалог, Миджер его не услышал.
   «Сквад, вперед. Эл, выполнять».
   Капрал с бойцом исчезли за краем оврага, оставив Миджера наедине с Элом. С разъяренным Элом.
   «Шевелись».
   Это слово было как пинок бронированным ботинком под зад. Их манипуляторы свистнули в стороны, подхватывая слабо реагирующий на прикосновения гермокостюм навигатор-инженера, вынося всех троих наверх. Теперь овраг лежал между ними и удаляющимся сквадом.
   «Слушай сюда. Двигаемся быстро. Я загружаю вас в бот, там ты ждешь приказов инжа, апро, Мидж?»
   «Апро, примар. Вернешься туда?»
   Смешок в ответ.
   «Соображаешь. Марш!»
   Эл сказал, что загрузит их в бот. На деле вышло несколько иначе. При первом же тревожном сигнале примар буквально вырвал из рук Миджера ствол, перехватывая свободными манипуляторами увесистые магазины. Так они и двигались некоторое время — Эл, рыщущий по окрестностям, в ярости высматривая врага, и оставшийся почти безоружным Миджер, с трудом передвигающийся в требуемом направлении, сгибаясь под тяжестью раненого.
   Первые сполохи ведущегося плотного огня застали их в полукилометре от оврага, когда они уже должны были вот-вот скрыться в густом подлеске на дальнем склоне холма.
   Первые мгновения Миджер даже не обращал внимания на далекие вспышки. Привык. Но когда его настойчиво дернул за рукав Эл, пришлось остановиться. Перестрелка и не думала затихать. Звуковое поле наполнялось радужным туманом, стало стремительно светлеть даже на фоне заливающегося предрассветной бледностью неба. В общий шум навигационной системы влился электромагнитный индикатор. Оперативное поле прошили белые нити полей. Что-то проходило не так, там, вдали.
   Аккуратно положив навигатор-инженера на землю, Миджер встал рядом с напряженным Элом.
   «Связи нет…»
   «Они далеко, да им и не до ответов…»
   «Заткнись, я знаю».
   Грубость примара сейчас уже не показалась грубостью. Зачем Миджеру каждый раз лезть под горячую руку.
   «Там что-то творится».
   Миджер не стал отвечать, и так все было понятно.
   Два раза ярко хлопнуло волной инфразвука, и расстилавшееся перед ними до самой реки пространство вспыхнуло безумно четким «светом» звуковых маяков.
   Там, внизу, в ослепительном море дробящегося о стволы эха, стояли в круг знакомые фигуры ощетинившихся манипуляторами десантников в гермокостюмах.
   Нет, не стояли, уже лежали, огрызаясь во все стороны плотным огнем. От разрывов росла ионизация воздуха, воздевая к небу спутанные в жгуты силовые линии магнитных полей.
   А за пределами круга занятой обороны стремительным вихрем проносилось нечто, в чем было почти невозможно разглядеть отдельные боевые машины врага. Сквад попал в засаду. И атакующих было больше, куда больше, чем раньше. Откуда они взялись, в одном месте, столько?
   Полыхнул разрыв гранаты, потом еще одной.
   Бойцы были в таком же, как у Миджера, разведобмундировании. Без тяжелой брони и орудий высокой плотности огня им долго не выстоять. Нужно уходить, прорываться!..
   Техника, треклятая техника портативных тактических систем раз за разом вырывала Миджера из реальности туда, на поле виртуального боя. Виртуального, потому что такого далекого теперь. Но он же мог быть там, а не здесь. Погибать вместе со всеми… Эти маяки делали схватку такой близкой, такой… детальной.
   Вот поднялась в воздух и рухнула одна темная фигура, пораженная навылет.
   Теперь враг не пер навстречу огню, бездумно кладя свою квазижизнь по приказу. Они давали потратить боезапас и тогда били наверняка.
   Это было похоже на спектакль, постановка из жизни и смерти картонных мишеней в детском тире. Уж не им ли, единственным зрителям, предназначался этот кошмарный спектакль?
   Когда погасла на тактике очередная фигурка, Эл впервые вздрогнул. И тогда Миджер понял, что это был капрал. Примар дернулся вперед, но петля манипулятора не дала ему двинуться.
   Миджер с усилием откинул забрало шлема, отрываясь от треклятой тактики.
   — Эл, не надо. Он же дал тебе приказ.
   Примар вырвался из захвата, но остался стоять на месте.
   «Тебя спасать, что ли?»
   — Меня спасать не надо, примар. У нас есть задание. Нужно подать сигнал.
   «Это ловушка для идиота, Мидж».
   — Ты думаешь, это не место высадки?
   «Апро. Они красуются, эти суки красуются. Дают понять, как их тут много, что бить нужно сюда, только сюда».
   У Миджера вдруг метнулась в голове шальная мысль.
   — Для того чтобы дать сигнал на спутник, нужен инж?
   «Ноуп, Мидж. Пустить простой пакет сигнала в зенит можешь даже ты. Вот эта дрянь посылает сигнал».
   Он показал.
   — Значит, они… они могут сделать это в любой момент?
   «Апро, стажер. Но не делают этого».
   — Значит, это никакое не место высадки, и капрал это понял?
   Эл тоже поднял забрало и с каменным лицом выцедил сквозь зубы.
   «Значит, я должен выяснить это. Один. Поспешим».
   Они продолжали двигаться через лес, теперь чаще молча — стоило Миджеру подать голос, рывок манипулятора Эла чуть не швырял обоих на землю.
   Позади оставались их товарищи, но звуки затихающего боя все реже ловились чувствительными сенсорами. Все было кончено. Миджер заметил, как остановился, грузно осев, Эл, и тоже замер, уже подозревая, что сейчас будет. Забрало уехало с коротким сухим звуком.
   — Оставайся здесь, парень. Мы никому не нужны. Они показали, на что способны. Нам осталось только отойти к шлюпке и дать сигнал. Но мы, как ты понимаешь, сделать этого не можем. Это провал операции, парень.
   — Мы можем сообщить, что видели…
   — Мы не видели ничего. О контакте там знают, — палец вверх, — о силах противника тоже. Что еще ты им можешь сообщить?
   Эл скривился, как от резкой боли.
   — Кучка наземных мобильных штурмовиков. Тяжелого вооружения нет. Поддержки нет. Навигационная система не развернута. Нам не повезло, у нас амуниция для разведки, не Для рейда. Потому они нас так…
   Миджер опустил голову, пытаясь придумать выход из этого тупика. Скорч делал голову ватной, в ней была готовность атаковать врага. Думать сил не было.
   — Капрал погиб, Эл. Теперь ты командир.
   В первое мгновение казалось, что он его убьет. Но потом Эл снова осел на землю.
   Занимался рассвет, и глухие забрала гермошлемов из черных постепенно становились окрашенными под цвет окружающей зелени. Эта перемена превратила их из размытых призраков в шероховатых напряженных головоногих.
   Время шло. Решения не было.
   — Миджер, мне нужно уйти. Вариантов нет. Осталось всего полкилометра, потом можно спокойно вызывать бот, он вас прикроет и заберет отсюда.
   — Решил удостовериться?
   — Зарываешься, пацан.
   — Эл…
   — Молчать.
   Эл начал срывать с себя лишнюю амуницию. Четко и порывисто. Он для себя все уже решил.
   — Приказ. Берешь раненого, доставляешь на борт, ждешь меня с разогретыми двигателями не ближе пяти километров отсюда. Предельное время ожидания — два часа. Если я не выхожу на связь за это время — разворачиваешься на базу, докладываешь обо всем, доставляешь капсулы с записями. Пусть решают. У них будет еще шанс, что бы там, в пещерах, ни оказалось. Апро?
   Миджер ответил по уставу — четко и не задумываясь:
   — Апро, примар!
   Спустя две секунды Эл исчез в зарослях. И только теперь Миджеру пришло в голову, что он должен один нести раненого навигатор-инженера оставшиеся полкилометра.
   «Стажер, отставить».
   Голос был синтезированный, так четко выговаривать слова человек, едва отошедший от наркотиков, не мог.
   Гермокостюм, еще пять минут назад лежавший на земле неподвижной грудой, слабо пошевелился, пробуя подать мощность на манипуляторы. Те реагировали неохотно — по экрану Миджера поползла дорожка отчета. От того попадания пострадал не только инж, умная техника поспешила взять большую часть повреждений на себя.
   — Сорр, вы как…
   «Нормально, стажер. Не сдох покуда. Операция?»
   — Подтверждения мы так и не получили. Ничего.
   «Значит, вот так. Ладно. Мы остались одни?»
   Миджер пробежал глазами оперативное поле, уже почти потерявшее отблеск звукового муара. Начинался день. Последний мирный день этой планеты.
   — Так точно, сорр. С нами был примар, но он ушел к остальному скваду… они бились, пока мы отходили.
   «Но признаков боя нет. Я всегда знал, что остаться вот так помирать для Эла будет тяжелее, чем нарушить приказ. Он нас должен был вывести к боту?»
   — Так точно, сорр.
   Все больше сливающийся с окружающим подлеском гермокостюм снова пошевелился — словно зверь завозился.
   «Помоги мне оглядеться, стажер».
   Миджер постарался как можно тщательнее отконтролить манипуляторы, чтобы не причинять навигатор-инженеру лишней боли. Тот молча терпел, так и остался стоять, поддерживаемый шестью дрожащими щупальцами.
   «Он знал».
   — Знал, сорр?
   Непроглядная лицевая бронепластина поползла вверх, открывая свету лицо спрятанного внутри человека.
   Зеленоватый отлив кожи, сменяющийся черным синяком на пол-лица, в углу рта бьется мундштук, словно сдавленный невероятной силой, которая никак не дает ему справляться со своей работой. Инж был правда одной ногой на том свете. Удивительно, как ему хватило сил прийти в себя. Голос его, настоящий голос, был хрипл и едва слышен сквозь визг компрессоров искусственной вентиляции.
   — Мидж, мы не справились с заданием.
   — Сорр, мы скоро доберемся до шлюпки, успеем сделать круг над рекой, тяжелого вооружения у них нет, нас вряд ли смогут сбить. Мы увидим, что они затевают, и успеем; если что, дать сигнал…
   — Мидж, ты не понимаешь. Бот не отвечает на вызовы. Ты бы и сам мог это проверить.
   Повисла пауза. Миджер даже не стал пробовать. Он словно всегда знал, что так будет.
   — Мы не знаем, здесь ли цель, мы не знаем, как нам отсюда выбраться. До критического времени осталось совсем мало. Мы можем остаться здесь и погибнуть — они нас найдут, по таким следам это сделать нетрудно даже им. Можем попытаться уйти — преследовать они нас будут, но так у тебя из нас двоих еще есть шанс, потому нужно будет разделиться. Оба плана хороши. Только они не решают нашу задачу. Эл ушел, чтобы попробовать. У нас таких возможностей нет. Нужно отправлять сигнал, пусть накрывают нас или решают сами, в случае нескольких подобных сигналов. Нам уже будет все равно, Мидж. Так и эдак — у тебя остается шанс, только если ты бросишь меня и будешь двигаться вон туда с максимальной скоростью, пока хватит сил и действия скорча. Ясно?
   — Вы мне приказываете уйти?
   — Не пори вздор, сынок, мы не в игры играем. Я даю тебе шанс.
   — Вы мне приказываете уйти, навигатор-инженер, сорр?
   Миджер постарался вложить в эти слова все свое накопившееся безумие.
   — Да, это приказ, сынок. Исполнять, стажер.
   Бронепластина вернулась на место. Больше Миджеру это лицо увидеть было не дано.
   — Так точно, сорр.
   Манипуляторы прозвенели контрольными трелями, оставляя свою тяжелую ношу. Инж стоял, чуть пошатываясь, но стоял. На его груди грозил лесу оставленный Элом ствол, манипуляторы уперлись в ближайшие деревья, придавая ему видимость устойчивости. Сколько он так выдержит?
   Бежать отсюда куда глаза глядят, как можно дальше. Вернуться домой, дождаться результатов этой безумной гонки со временем, в случае чего всегда можно податься на флот, жить на планете, которая превратится в полигон для обкатки новых технологий массового поражения, все равно невозможно. Мать поймет, она всегда понимала, разве что всплакнет малость, да и отправится в эвакуацию — через Дядю все можно будет устроить, оба улетят первыми же рейсами. А там уж — никаких загадок, никаких раздумий, посасывай скорч, исполняй приказы, в кабаках в увольнении бей морды товарищам и случайным штатским. Найди свою смерть там, в космосе.
   Пройдя всего сотню метров, Миджер повернул направо, доворачивая по широкой дуге — навигационные системы гермокостюма инжа уже не позволяли различать его передвижения. Пусть ему будет спокойно, пусть ему останется это последнее желание — умереть, чтобы он жил. Только вот не хочется Миджеру Энису так жить. Умереть так — тоже не хочется.
   Он остался один.
   В этой ситуации было что-то нарочитое, невозможное в реальной жизни. Сквад погиб, если не уже, так скоро оставшихся и отставших добьют по одному, не то заставляя дать треклятый сигнал, не то стараясь не допустить этого любой ценой. Куда-то пропал Эл. Позади остался поджидающий, кто же настигнет его первым — новая потеря сознания от ран или вражеский заряд, навигатор-инженер, лишившийся своей шлюпки.
   Ситуация, в которую угодил Мидж, была чем-то удивительно похожа на саму эту войну — безумную игру в прятки с заведомо более сильным противником в надежде, что, когда случится настоящая крупномасштабная битва за узловые миры террианского сектора, перевес все-таки окажется на их стороне. Но ни помыслы врага, ни его реальные силы командованию так и не были известны. Игра в прятки с невидимкой, способным превращаться в пыль, чтобы спустя секунду уже снова быть собранным в бронированный кулак, жаждущий размозжить тебе череп.
   Миджер наткнулся на Эла, когда настороженно обходил очередной вставший у него на пути холм. Выемка в грунте, где залег примар, была перепахана снарядами и почернела. То, что осталось от гермокостюма, висело какими-то несуразными клочьями, и было абсолютно мертво — тактика не показывала ни единой вспышки жизни некогда слаженного ловкого и сильного механизма.
   Крепления шлема не выдержали прямого попадания, его отбросило на добрых два десятка метров. Даже после смерти развеселая ненависть ко всему окружающему не сошла с лица примара. Разорванной силой удара шеи сквозь расколотое забрало видно не было, и без этой детали голова Эла в шлеме выглядела мрачной шуткой, остальной Эл словно был закопан тут же, присыпан землей для смеха, чтобы торчала одна голова.
   Миджер даже коротко рассмеялся.
   На пути к реке ему дважды встречались патрули рыщущего по окрестностям врага. Но ему везло, он вовремя камуфлировался «в ноль», замирая под очередной корягой, как это уже было с ним однажды. Третий раз его спасло не везение,. а та самая братская солдатская помощь. Тактика обозначила на карте маркер ведения огня, и уже секунду спустя подозрительно мелькающих вокруг штурмовиков как сдуло. Сонар подтвердил огневую точку, выдав расшифровку профиля донесшейся волны. Детонация боекомплекта. Инж закончил свою жизнь так, как хотел. Спасая Миджера. Догадывался ли он в тот момент, что стажера нужно сейчас искать не далеко позади, а далеко впереди?
   Миджер перешел реку вброд, течение было несильным, но протащило его вбок метров тридцать. Пока он не выбрался на той стороне.
   Пещеры казались безжизненными, пустыми глазницами на иссушенном лице Имайна.
   Сонар работал на полную мощность, но никаких признаков ведущихся внизу тяжелых работ здесь, на поверхности, не было. Быть может, у них бесшумное производство… или их здесь действительно нет, ведь зачем бесшумное производство тем, кто не слышит, кто живет от века в вакууме безвоздушного межпланетного пространства?