Крайтон Майкл. Рой

   – Джек… – Мае тронула меня за плечо и показала на машину Чарли.
   Лицо у нее было очень мрачное.
   Рой, который кружился возле задних фонарей машины Чарли, превратился в черную ленту, поднялся высоко в воздух, а потом исчез – просочился сквозь щель в месте соединения красного пластика с металлом кузова.
   Я сказал в микрофон:
   – Слышишь, Чарли… Кажется, они придумали, как пробраться внутрь.
   – Да, я вижу. Потрясающе!
   Чарли зачем-то перебрался на заднее сиденье машины. Наночастицы уже начали просачиваться в салон, образуя серую туманную дымку, которая быстро чернела. Чарли закашлялся. Я не видел, что он там делает – Чарли пригнулся ниже окна. Снова стало слышно, как он кашляет.
   – Чарли…
   Он не ответил. Но я слышал его ругательства.
   – Чарли, ты, наверное, лучше выйди.
   – Срать я хотел на этих говнюков!
   Потом послышался странный звук, который я не смог сразу опознать. Я повернулся к Мае. Она прижимала наушник к уху, прислушиваясь. Звук напоминал странный ритмичный скрежет или шипение. Мае посмотрела на меня и вопросительно подняла брови.
   – Чарли?
   – Я… опрыскиваю этих маленьких дряней. Посмотрим, как им понравится, когда я их слегка подмочу.
   Мае спросила:
   – Ты разбрызгиваешь изотоп?
   Чарли не ответил. Но в следующее мгновение он снова показался в окне с бутылью из-под «Виндекса», из которой он щедро опрыскивал салон во всех направлениях. Жидкость растекалась по оконным стеклам и лилась вниз. В салоне машины становилось все темнее и темнее, по мере того, как внутрь проникало все большее количество наночастиц. Вскоре Чарли совсем не стало видно. На мгновение показалась его рука, скользнула по стеклу и снова скрылась в черноте. Чарли непрерывно кашлял. Кашель был сухой и сиплый.
   – Чарли, выбирайся наружу, – сказал я.
   – Да пошло оно все… На кой черт?
   Бобби Лембек передал по рации:
   – Ветер десять узлов. Давай, Чарли.
   Десять узлов – не так уж много, но все же лучше, чем ничего.
   – Чарли, ты слышишь?
   Из черноты раздался его голос:
   – Да, ладно… Я ищу… не могу найти… чертову дверную ручку, не могу нащупать… Где эта сраная ручка, в этой чертовой… – Его слова прервал приступ кашля.
   Я слышал в наушнике, как в лаборатории быстро переговариваются. Рики сказал:
   – Он в «Тойоте». Где ручки на дверях в «Тойоте»?
   – Я не знаю, это не моя машина, – ответил Бобби Лембек.
   – А чья тогда? Твоя, Винс?
   Винс:
   – Нет-нет. Это машина того парня, у которого что-то с глазами.
   – Какого парня?
   – Инженера. Который все время моргает.
   – Дэвида Брукса?
   – Ну да, его.
   Рики сказал:
   – Ребята! Мы думаем, это машина Дэвида.
   Я ответил:
   – Ну, и какой нам с этого…
   Я не договорил, потому что Мае показала на что-то сзади, на заднее сиденье машины. Из щели в месте соединения сиденья со спинкой в салон просачивались наночастицы, похожие на черный дым.
   Я присмотрелся внимательнее и увидел на полу возле заднего сиденья одеяло. Мае тоже его заметила и нырнула в заднюю часть салона, через проем между передними сиденьями. По пути она стукнула меня ногой по голове, зато быстро добралась до одеяла и сразу же стала засовывать его в щель. Наушник с микрофоном слетели у меня с головы и повисли на руле, когда я попытался тоже перебраться назад и помочь Мае. В салоне было тесно. Я слышал тихие голоса из наушника.
   – Давай, ну давай же, – сказала Мае.
   Я был крупнее ее и просто не поместился бы вместе с Мае на заднем сиденье. Поэтому я перегнулся через спинку водительского сиденья, схватил одеяло и тоже, начал затыкать им щель.
   Краем уха я услышал, как хлопнула дверь соседней «Тойоты», и увидел, как из черноты высунулась нога Чарли. Значит, он решил испытать судьбу снаружи, на открытом пространстве. Заталкивая одеяло, я подумал, что, возможно, нам тоже стоило бы выбраться из машины. Одеяло нас не спасет, только немного отсрочит неизбежное. Я чувствовал, как частицы просачиваются прямо сквозь ткань и продолжают заполнять салон. В машине становилось все темнее и темнее. Я уже ощущал мелкие жгучие уколы по всему телу.
   – Мае, бежим отсюда.
   Она не ответила, только стала еще усерднее запихивать одеяло в щель. Наверное, она знала, что снаружи нас все равно ничего хорошего не ждет. Рои набросятся на нас, заставят поскользнуться, и мы упадем. А как только мы упадем, они нас удушат.
   Воздух стал плотнее. Я закашлялся. В полутьме звучали тонкие голоса из наушника. Я не понял, откуда они доносятся. Мае тоже потеряла свой наушник, я, кажется, даже видел его на переднем сиденье. Но сейчас было уже слишком темно и невозможно что-то рассмотреть. Глаза жгло. Я непрерывно кашлял. Мае тоже кашляла. Я уже не знал, продолжает ли она возиться с одеялом. Я видел ее как смутную тень в темном тумане.
   Глаза болели так сильно, что мне пришлось зажмуриться. Горло пересохло, кашель получался сухим и хриплым. У меня снова начала кружиться голова. Я понимал, что жить нам осталось минуту-другую, а может, и меньше. Я посмотрел на Мае, но не увидел ее. Только слышал, как она кашляет. Я помахал рукой, пытаясь немного разогнать туман, чтобы увидеть Мае Ничего не получилось. Я помахал рукой перед ветровым стеклом – и оно мгновенно очистилось.
   Несмотря на непрерывный кашель, я смог смутно разглядеть вдали здание лаборатории. Солнце светило по-прежнему ярко. Все выглядело совершенно нормально. Меня взбесило, что все вокруг кажется таким обычным, тихим и мирным, когда мы здесь задыхаемся от кашля. Что случилось с Чарли, я не видел. Прямо передо мной его не было. Вообще-то я сейчас видел только – я снова помахал рукой перед стеклом – я видел только…
   Песчаную дымку над землей.
   Господи – песчаная поземка!
   Ветер снова настолько сильный, что сносит песок.
   – Мае! – прокашлял я. – Мае, дверь!
   Я не знал, услышала ли она меня. Она очень сильно кашляла. Я потянулся к водительской двери, стал нащупывать ручку. Мне было трудно сориентироваться. Я непрерывно кашлял. Нащупав нагретый металл ручки, я нажал на нее.
   Дверь позади меня распахнулась. Горячий воздух пустыни ворвался в салон, закружил черный туман. Да, ветер в самом деле заметно усилился.
   – Мае!
   Ее мучил кашель. Наверное, она уже не могла двигаться. Я потянулся к пассажирской дверце напротив. Ударился ребрами о рукоятку переключения скоростей. Туман немного развеялся, так что я даже смог разглядеть ручку на дверце. Я надавил на ручку и толкнул дверцу. Ее тотчас же захлопнуло ветром. Я извернулся всем телом, снова толкнул дверь и придержал ее рукой.
   По машине загулял ветер, продувая салон насквозь.
   Черное облако развеялось за несколько секунд. Заднее сиденье все еще оставалось черным. Я прополз вперед, вывалился наружу через пассажирскую дверь, и открыл заднюю дверцу. Мае ухватилась за меня, и я вытащил ее наружу. Мы оба содрогались от непрерывного кашля. Мае едва стояла на ногах. Я перебросил ее руку себе через плечо и потащил Мае в пустыню, на открытое пространство.
   Даже сейчас я не понимаю, как я смог добраться до лаборатории. Рои исчезли, ветер дул очень сильно. Мае мертвым грузом висела у меня на плечах, ее тело обмякло, ноги волочились по песку. У меня совершенно не было сил. Кашель терзал меня так же сильно, как раньше, из-за чего мне часто приходилось останавливаться. У меня кружилась голова, я ничего не соображал. Солнечный свет почему-то казался мне зеленоватым, перед глазами плыли цветные пятна. Мае дышала сипло и слабо кашляла. Мне казалось, что она не выживет. Я брел по пустыне, медленно переставляя ноги, одну за другой.
   Потом вдруг передо мной замаячила дверь, я подошел и открыл ее. И затащил Мае в темный коридор. По другую сторону воздушного шлюза стояли Рики и Бобби Лембек. Они что-то говорили – наверное, подбадривали нас, но я ничего не слышал. Мой наушник остался в машине.
   Воздушный шлюз зашипел и открылся. Я затолкнул Мае внутрь. Она как-то сумела устоять на ногах, хотя и согнулась пополам от кашля. Я отступил назад. Шлюз закрылся, вентиляторы начали обдувать Мае со всех сторон. Я прислонился к стене, едва дыша. Голова кружилась.
   Я подумал, что, кажется, раньше такое со мной уже было.
   Я посмотрел на часы. Всего три часа назад я едва не погиб от предыдущего нападения роя. Я наклонился, уперся руками в колени и стоял так, глядя в пол и ожидая, когда освободится воздушный шлюз. Потом я посмотрел на Рики и Бобби. Они что-то кричали и показывали пальцами на уши. Я покачал головой.
   Разве они не видят, что у меня нет наушника?
   Я спросил:
   – Где Чарли?
   Они ответили, но я не услышал.
   – Он выбрался? Где Чарли?
   Раздался пронзительный электронный скрип – я поморщился, – и Рики сказал по интеркому:
   – …вряд ли что-то можно сделать.
   – Он здесь? – спросил я. – Он выбрался?
   – Нет.
   – Где он?
   – Там, в машине, – ответил Рики. – Он так и не вышел из машины. Ты что, не знал?
   – Я был занят. Значит, он остался там?
   – Да.
   – Он мертв?
   – Ну, нет. Еще живой.
   Я дышал тяжело, голова все еще кружилась.
   – Что?
   – Трудно сказать наверняка по тому, что видно в мониторе, но, похоже, он еще жив…
   – Так какого черта вы, ребята, не пошли за ним?
   Рики ответил совершенно спокойно:
   – Мы не можем, Джек. Мы должны позаботиться о Мае.
   – Но кто-то же может сходить туда?
   – Все сейчас очень заняты.
   – Я не могу пойти, – сказал я. – Я не в том состоянии.
   – Ну конечно же, – произнес Рики своим мягким угодническим тоном. Тоном профессионального подхалима. – Все это, наверное, стало для тебя ужасным потрясением. То, что тебе пришлось пережить…
   – Рики, просто… скажи мне… кто пойдет за Чарли?
   – Если быть предельно честным, – ответил Рики, – я не думаю, что в этом есть хоть какой-то смысл. У него уже начались судороги. Сильные судороги. Я думаю, ему недолго осталось.
   – Значит, никто не пойдет? – спросил я.
   В воздушном шлюзе Бобби помог Мае выйти и повел ее по коридору. Рики стоял там же и смотрел на меня сквозь стекло.
   – Твоя очередь, Джек. Заходи в шлюз.
   Я не двинулся с места. Так и стоял, прислонившись к стене.
   – Кто-то должен за ним сходить, – сказал я.
   – Не сейчас. Ветер нестабильный, Джек. В любую минуту он может снова затихнуть.
   – Но Чарли еще жив.
   – Это ненадолго.
   – Кто-то должен пойти, – упорствовал я.
   – Джек, ты не хуже меня знаешь, с чем мы столкнулись, – сказал Рики. Теперь он был воплощенным гласом рассудка, излагал все спокойно и логично.
   – Мы понесли ужасные потери. И не можем рисковать кем-то еще. К тому времени, когда кто-то доберется до Чарли, он будет уже мертв. Возможно, он уже мертв. Иди сюда, заходи в шлюз.
   Я проанализировал свое самочувствие – затрудненное дыхание, головокружение, боль в глазах, невыразимая усталость… Нет, я не мог вернуться к машинам прямо сейчас, в таком состоянии.
   Поэтому я вошел в воздушный шлюз.
   Вентиляторы заревели, поток воздуха растрепал мои волосы и одежду и сдул с одежды и тела черную пыль. Зрение почти сразу улучшилось. Стало легче дышать. Потом поток воздуха пошел снизу вверх. Я протянул ладонь вперед и смотрел, как рука из черной становится бледно-серой, а потом возвращается нормальный цвет кожи.
   Затем включились вентиляторы в боковых стенках камеры. Я глубоко вдохнул. Жжение на коже стало не таким сильным. Либо я к нему притерпелся, либо поток воздуха сдул едкие частицы с моей кожи. В голове немного прояснилось. Я еще раз глубоко вдохнул. Мне было еще не совсем хорошо. Но теперь я определенно чувствовал себя лучше.
   Стеклянная дверь открылась. Рики протянул ко мне руки.
   – Джек! Слава богу, с тобой все в порядке!
   Я не ответил. Я просто повернулся и вышел обратно, туда, откуда пришел.
   – Джек… – Стеклянная перегородка с шипением закрылась.
   – Я не оставлю его там, – сказал я.
   – Что ты собираешься сделать? Ты не сможешь его нести, он слишком тяжелый. Что ты будешь делать?
   – Не знаю. Но я не оставлю его там, Рики.
   И я снова вышел наружу.
   Конечно же, я повел себя именно так, как Рики и рассчитывал – к чему он меня и подталкивал, – только тогда я этого не понимал. И если бы кто-то сказал мне об этом, я не поверил бы, что Рики способен на столь искусные психологические уловки. Рики манипулировал людьми гораздо более явно. Но на этот раз он меня поймал.

День шестой. 16:22

   Ветер по-прежнему дул сильно. Рои не появлялись, и я дошел до навеса автостоянки без приключений. Наушника у меня не было, так что я был избавлен от комментариев Рики.
   Я увидел, что задняя пассажирская дверца «Тойоты» открыта. Чарли лежал на спине и не двигался. Я не сразу разглядел, что он еще дышал, хотя и неглубоко. С некоторым трудом мне удалось поднять его и усадить. Чарли смотрел на меня мутным взглядом. Его губы посинели, а кожа приобрела землисто-серый оттенок. Чарли беззвучно шевелил губами, а по щекам у него текли слезы.
   – Не пытайся говорить, – сказал я. – Береги силы.
   Крякнув, я подтащил его к краю сиденья, к двери, и развернул ему ноги так, чтобы он сидел лицом к выходу. Чарли был весьма крупным парнем, шести футов ростом, и фунтов на двадцать тяжелее меня. Я понимал, что не смогу дотащить его обратно в лабораторию. Но за задним сиденьем «Тойоты» я заметил толстые шины горного мотоцикла. Это может сработать.
   – Чарли, ты меня слышишь?
   Он едва заметно кивнул.
   – Ты можешь встать?
   Ничего. Никакой реакции. Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен куда-то в пространство.
   – Чарли, как ты думаешь, ты сможешь стоять?
   Он снова кивнул, а потом выпрямил тело, соскользнул с сиденья и опустил ноги на землю. Несколько мгновений Чарли стоял, пошатываясь, на дрожащих ногах, а потом обвис, навалившись на меня, чтобы не упасть. Я присел под его весом.
   – Хорошо, Чарли, – я прислонил его к машине и усадил на подножку двери. – Просто побудь здесь, хорошо?
   Я отстранился от него, и Чарли не упал, остался сидеть. Его взгляд по-прежнему был устремлен куда-то в пространство.
   – Я сейчас приду, это быстро.
   Я обошел «Лэндкруизер» и открыл багажник. Да, там действительно был горный мотоцикл – самый чистый горный мотоцикл из всех, какие я видел. Он был в фирменном чехле из плотного пластика. И его аккуратно вытерли перед упаковкой в чехол. Я подумал, что Дэвид был таким всегда и во всем – чистюлей и аккуратистом.
   Я вытащил мотоцикл из чехла и поставил на землю. Ключей в зажигании не было. Я прошел к передней части «Тойоты» и открыл пассажирскую дверцу. Передние сиденья содержались в обычной для Дэвида идеальной чистоте. На приборной панели был закреплен планшет на присоске, с блокнотом, держателем для сотового телефона и комплектом громкой связи. Я открыл отделение для перчаток. Там тоже все было очень аккуратно и упорядочение. Документы на машину в пластиковом пакете, под маленькой выдвижной коробочкой с несколькими отделениями, в которых лежали бумажные носовые платки, бактерицидный лейкопластырь и гигиеническая губная помада. Ключей не было. Потом я заметил в проеме между сиденьями коробку для компакт-дисков, а под ней – запертый ящик. Судя по форме замка, ключ к нему был такой же, как ключ от зажигания машины. Наверное, ящик открывался ключом от зажигания.
   Я постучал по ящику костяшками пальцев. Внутри что-то зазвенело. Что-то металлическое. Возможно, маленький ключ. Вроде ключа от зажигания для горного мотоцикла. В любом случае, что-то металлическое.
   Где же ключи Дэвида? Может быть, Винс забрал у него ключи сразу по прибытии, как он забрал мои? Если так, значит, ключи в лаборатории. Мне это ничего не дает.
   Я посмотрел в сторону лаборатории, раздумывая, смогу ли сходить туда и обратно еще раз. И тут я заметил, что ветер начал ослабевать. Над пустыней все еще неслась песчаная поземка, но уже не такая сильная, как раньше.
   «Отлично, – подумал я. – Только этого мне и не хватало».
   Понимая, что надо поторопиться, я решил махнуть рукой на горный мотоцикл, раз уж ключа нет. Может быть, на складе найдется что-нибудь подходящее, на чем я мог бы дотащить Чарли до лаборатории? Я не помнил, чтобы там было что-нибудь такое, но все равно решил сходить на склад и проверить. Я подошел к складу очень осторожно, потому что оттуда доносились какие-то удары. Оказалось, это хлопает на ветру незакрытая задняя дверь. Тело Рози лежало у самой двери, оно то скрывалось в тени, то освещалось солнцем, когда дверь открывалась и закрывалась. Оно было покрыто такой же самой белой пленкой, как и останки кролика. Но я не стал подходить ближе и рассматривать ее. Я быстро просмотрел содержимое полок, заглянул в чулан и за поставленные штабелем ящики. Я нашел только небольшую тележку из деревянных планок, с маленькими колесиками. В пустыне от такой тележки не будет толку – колесики сразу увязнут в песке.
   Я вышел наружу, под навес автостоянки, и быстро вернулся к «Тойоте». Ничего не оставалось, кроме как попробовать тащить Чарли на себе до самой лаборатории. Я справился бы с этой задачей, если бы Чарли хоть немного мне помогал. Может быть, ему стало получше? Может, к нему вернулись силы?
   Но, едва взглянув на его лицо, я понял, что это не так. Наоборот, он как будто еще больше ослабел.
   – Черт, Чарли, что же мне с тобой делать?
   Он не ответил.
   – Я не смогу тебя дотащить. И Дэвид не оставил ключей в машине, так что нам не повезло…
   Я замолчал.
   А что, если бы Дэвид случайно захлопнул дверцу и оказался вне запертой машины? Он был инженером и всегда предусматривал такие случайности. И если бы что-то подобное все же произошло, Дэвид вряд ли стал бы тормозить попутные машины и просить у водителей взаймы проволочную отмычку. Нет, никогда и ни за что.
   У Дэвида наверняка были где-то спрятаны запасные ключи. Может быть, в таком специальном маленьком ящичке для ключей, на магните. Я уже собрался лечь на песок и осмотреть днище машины, но вовремя сообразил, что Дэвид не стал бы пачкать одежду только для того, чтобы достать запасные ключи. Он спрятал бы их в другом месте – неожиданном, но легко доступном.
   Подумав об этом, я пошарил пальцами вдоль внутренней поверхности переднего бампера. Ничего. Я пошел к заднему бамперу и проверил там. Опять ничего. Под крыльями и подножками я тоже ничего не нашел. Ни коробочки на магнитной присоске, ни ключей. Я не хотел сдаваться, все-таки заглянул под машину, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, когда искал на ощупь.
   Нет, ключей в самом деле не было. Я не знал, где еще искать.
   Я в растерянности покачал головой. Укромное место должно быть металлическим, чтобы к нему можно было прикрепить магнитную коробочку. И оно должно быть защищено от ветра и грязи. Поэтому многие прячут ключи на внутренней поверхности бамперов.
   Но Дэвид спрятал их в каком-то другом месте.
   Где еще можно спрятать ключи?
   Я снова обошел вокруг машины, вглядываясь в плавные очертания металла. Я провел пальцами по внутренней стороне решетки радиатора, пошарил в углублении для заднего номерного знака.
   Ключей нигде не было.
   Я вспотел. И не только от нервного напряжения. Чувствовалось, что ветер стал заметно слабее. Я вернулся к Чарли.
   – Ну как ты, Чарли?
   Он не ответил, только слегка пошевелил плечами. Я снял его микрофон и наушник и надел себе на голову. Послышались шорох статики и негромкие голоса. Похоже, разговаривали Рики и Бобби, и, похоже, они из-за чего-то спорили. Я пододвинул микрофон к губам и сказал:
   – Ребята, ответьте мне.
   Пауза. Потом удивленный голос Бобби:
   – Джек?
   – Да.
   – Джек, тебе нельзя там оставаться. Скорость ветра быстро снижается уже несколько минут. Уже только десять узлов.
   – Хорошо…
   – Джек, тебе придется вернуться.
   – Я пока не могу.
   – Когда ветер упадет до семи узлов, прилетят рои.
   – Хорошо…
   Вмешался Рики:
   – Что хорошо? О чем ты говоришь, Джек? Господи, Джек, ты возвращаешься или нет?
   – Я не могу донести Чарли.
   – Ты знал это, еще когда уходил.
   Я вздохнул.
   – Джек, какого черта ты там делаешь?
   Послышалось жужжание видеокамеры, закрепленной на углу навеса. Я посмотрел поверх машины и увидел, как поворачиваются линзы, фокусируясь на мне. «Лэндкруизер» – очень большая машина, за ней меня почти не было видно. А из-за багажника на крыше она была еще выше. Я рассеянно подумал – зачем Дэвиду багажник на крыше, он ведь никогда им не пользовался… Наверное, верхний багажник входил в комплектацию машины, в стандартный набор оборудования, и…
   Я выругался. Это же очевидно!
   Только это место я и не проверил. Я вспрыгнул на подножку и заглянул на крышу машины. Провел пальцами вдоль решетки багажника и вдоль параллельных креплений у крыши. И почувствовал под пальцами пластиковую клейкую ленту – черную на черном багажнике. Я отодрал ленту и увидел под ней блестящий ключ.
   – Джек! Девять узлов.
   – Хорошо.
   Я спрыгнул на землю и забрался на водительское сиденье. Вставил ключ в замок на запертом ящичке и повернул. Ящичек открылся. Внутри я нашел маленький желтый ключик.
   – Джек! Что ты делаешь?
   Я бегом побежал к задней части машины. Вставил желтый ключик в замок зажигания. Сел на мотоцикл и завел мотор. Под гофрированной крышей автостоянки мотор рокотал очень громко.
   – Джек!
   Я подвел мотоцикл туда, где сидел Чарли. Дальше мне предстояла сложная задача. У этого мотоцикла не было подножки, он не мог стоять, ни на что не опираясь. Я подвел мотоцикл как можно ближе к Чарли и стал, как мог, помогать ему забраться на заднее сиденье, пока я держу мотоцикл. К счастью, Чарли вроде бы понял, что я пытаюсь сделать. Он кое-как взгромоздился на заднее сиденье. Я велел ему держаться за меня.
   – Джек, они здесь, – сказал Бобби Лембек.
   – Где?
   – На южной стороне. Летят к тебе.
   – Хорошо.
   Я выжал сцепление, крутнул рукоятку газа и пинком захлопнул пассажирскую дверцу «Круизера». И остался на месте.
   – Джек?
   – Какого черта он делает? Он же понимает, как это опасно! – это сказал Рики.
   Бобби ответил:
   – Я знаю.
   – Почему он просто сидит там и ничего не делает?
   Чарли обхватил меня руками за пояс. Его голова лежала у меня на плече. Я слышал его прерывистое, неглубокое дыхание.
   – Держись крепче, Чарли, – сказал я.
   Он кивнул.
   Потом прошептал мне на ухо, едва слышно:
   – Гребаный идиот.
   – Да, – я кивнул.
   Я выжидал. Рои уже показались из-за здания лаборатории. На этот раз их было девять, они летели прямо ко мне, выстроившись клином. Значит, уже изобрели свое собственное стайное поведение.
   Девять роев – подумать только! Скоро их будет три десятка, а потом две сотни… Бобби спросил:
   – Джек, ты их видишь?
   – Вижу.
   Конечно же, я их видел.
   И они определенно отличались от тех роев, которые я видел раньше. Они стали более плотными, более оформленными, более массивными. Эти рои весили уже не три фунта, а, скорее, фунтов десять или даже двадцать. А может, и больше. Может, и все тридцать фунтов. Они приобрели реальный, ощутимый вес.
   Я ждал. И оставался на месте. Какая-то отстраненная часть моего сознания размышляла о том, как рои перестроятся на этот раз, когда доберутся до меня, какую тактику они используют? Может быть, окружат меня кольцом со всех сторон? Останутся ли несколько роев поодаль, на страже? И как отреагируют они на ревущий мотоцикл?
   Ничего подобного. Рои летели прямо ко мне и перестраивались в полете – сначала в ряд, потом в нечто вроде вогнутого клина. Я слышал низкий вибрирующий гул. При таком большом количестве роев звук был гораздо громче.
   Пульсирующие черные колонны были уже в двадцати ярдах от меня, потом в десяти. В самом ли деле они теперь двигались быстрее, или это мне только показалось? Я подождал, пока рои окажутся почти рядом со мной, и тогда отпустил сцепление и выжал газ на полную мощность. Мотоцикл рванулся вперед. Я пролетел прямо сквозь первый рой – черное облако сомкнулось вокруг меня, а в следующее мгновение осталось позади. Я вел мотоцикл прямиком через пустыню, к двери лаборатории, и не осмеливался оглянуться. Это была совершенно дикая поездка, но длилась она всего несколько секунд. Когда мы доехали до лаборатории, я бросил мотоцикл на песок, подставил плечо под руку Чарли и подтащил его к двери.
   Рои отставали от нас на целых пятьдесят ярдов, когда я сумел наконец повернуть ручку, потянул дверь на себя, просунул в щель ногу и пинком распахнул ее пошире. При этом я потерял равновесие, мы вместе с Чарли буквально ввалились в коридор и упали на бетонный пол. Дверь автоматически захлопнулась и больно ударила нас по ногам, которые торчали наружу. Я почувствовал резкую боль в лодыжках – но, хуже того, дверь так и не закрылась. Мешали наши ноги. Сквозь приоткрытую дверь я слышал, как нарастает низкий вибрирующий гул – рои быстро приближались.