Крайтон Майкл. Рой

   – Беги-и-те-е!
   Мае повернулась и побежала вверх по пещерному коридору, я вскарабкался за ней и тоже побежал. Я мельком заметил, что Бобби поджигает что-то, что загорелось ярким оранжевым пламенем. А потом Мае оттолкнула меня к стене, и мимо нас вниз по коридору пронесся вездеход без водителя. Из его бензобака свисала горящая тряпка. Это был самоходный коктейль Молотова на колесах.
   Как только вездеход проехал, Мае толкнула меня в спину.
   – Бежим!
   Я пробежал последние несколько ярдов вверх по коридору. Бобби протянул руку и помог нам выбраться наверх. Я упал, расшиб колени о землю, но Бобби сразу же подхватил меня и снова поставил на ноги. Потом я бежал к выходу из пещеры и почти добежал до последнего поворота, когда снизу раздался чудовищный взрыв. Взрывной волной нас всех сбило с ног. Меня подбросило в воздух и сильно ударило о стену пещеры. Я с трудом поднялся на ноги. Фонарик потерялся. Я услышал откуда-то снизу, сзади от меня, странный пронзительный визг – или, может быть, мне только показалось.
   Я оглянулся на Мае и Бобби. Они тоже уже поднялись на ноги. Сверху над земляным холмом по-прежнему стрекотал вертолет. Мы вскарабкались наверх, перевалились через гребень земляного холма и скатились вниз по склонам в прохладную, темную ночную пустыню.
   Последнее, что я видел, – Мае, которая махала рукой пилоту в вертолете, показывая ему, чтобы он улетал, улетал, улетал…
   А потом пещера взорвалась.
   Земля у меня под ногами подпрыгнула, и я упал. От грохота взрыва резко заболели уши. Из отверстия пещеры вырвался огромный огненный шар, ярко-оранжевый на фоне черного неба. По мне прокатилась волна жара. А потом все закончилось, и внезапно наступила тишина, и мир вокруг меня погрузился в темноту.
   Не знаю, сколько времени я лежал там, под звездами. Наверное, я потерял сознание, потому что следующее, что я помнил, – как Бобби затаскивает меня на заднее сиденье вертолета. Мае была уже внутри, она перегнулась через спинку сиденья, чтобы помочь мне забраться внутрь. Оба смотрели на меня очень озабоченно. Я подумал, что, наверное, ранен… Никакой боли я не чувствовал. Дверь за мной закрылась, Бобби сел впереди, рядом с пилотом.
   Мы все-таки сделали это. У нас получилось.
   Я не мог поверить, что все наконец-то закончилось.
   Вертолет поднялся в воздух. Вдалеке виднелись огни лаборатории.

Часть четвертая


ДОБЫЧА

День седьмой. 00:12

   – Джек!
   Как только я прошел в коридор, ко мне подбежала Джулия. При ярком освещении ее лицо казалось поразительно красивым, тонким и изящным. Если честно, с тех пор, как я видел ее в последний раз, она стала еще красивее. У Джулии была повязка на ноге, а на запястье – гипс. Джулия обняла меня и уткнулась лицом мне в плечо. Ее волосы пахли лавандой.
   – Ах, Джек, Джек. Слава богу, с тобой все в порядке.
   – Да, все нормально, – хриплым голосом произнес я.
   – Я так рада… так рада:
   Я тупо стоял посреди коридора, а Джулия меня обнимала. Потом я тоже ее обнял. Я просто не знал, как себя вести. В Джулии бурлила нерастраченная энергия, а я был полностью опустошен, измотан до предела.
   – С тобой правда все в порядке, Джек? – спросила Джулия, не переставая меня обнимать.
   Да, Джулия, – ответил я почти шепотом. – Все в порядке.
   – А что у тебя с голосом? – спросила Джулия и отстранилась, чтобы посмотреть на меня. – Что с тобой случилось?
   – Наверное, это ожог голосовых связок, – сказала Мае. Она тоже говорила хрипло. Ее лицо было черным от копоти, на щеке и на лбу появились свежие ссадины.
   Джулия снова обняла меня, погладила пальцами мою рубашку.
   – Милый, тебе больно… Ты ранен…
   – Нет, Джулия, все нормально.
   – Джек, ты точно не ранен? По-моему, тебе больно…
   – Нет, все хорошо, – я неуклюже высвободился из ее объятий и отступил на шаг.
   – Я не могу передать словами, насколько я благодарна тебе за все, что ты сегодня сделал, Джек. За все, что вы сделали, – добавила она, повернувшись к остальным. – Вы все, и ты, и Мае, и Бобби. Я жалею только о том, что меня не было рядом и я не смогла вам помочь. Я знаю, это я во всем виновата. Но мы вам очень благодарны. Наша компания вам благодарна.
   Я подумал: «При чем тут компания?» Но сказал только:
   – Да, конечно. Это нужно было сделать.
   – Да, да, вот именно. Это нужно было сделать – быстро и решительно. И ты сделал это, Джек. Слава богу!
   Рики стоял поодаль и все время кивал головой, как механическая игрушка – птичка, которая пьет воду из стакана. Она все время то наклоняется, то поднимается. Меня охватило чувство нереальности происходящего, как будто все вокруг меня разыгрывали какой-то спектакль.
   – Я думаю, нам всем нужно выпить шампанского, чтобы это отметить, – заявила Джулия и пошла по коридору. – Где-то здесь наверняка должно быть шампанское. Рики! У нас есть шампанское? Да? Я хочу отпраздновать то, что вы, ребята, сегодня сделали.
   – А я хочу выспаться, – сказал я.
   – Ну пойдем выпьем – всего один бокал.
   Я подумал, что это очень типично для Джулии. Она полностью погружена в свой собственный мир и совершенно не обращает внимания на окружающих. Нам троим меньше всего сейчас хотелось идти куда-то и пить шампанское.
   – Спасибо, но… – сказала Мае и покачала головой.
   – Вы уверены? Правда? Это будет очень приятно. А ты, Бобби, что скажешь?
   – Может быть, лучше завтра утром? – ответил Бобби.
   – Ну ладно, хорошо, в конце концов, это ведь вы у нас герои-победители. Значит, отпразднуем завтра утром.
   Я заметил, что Джулия говорит очень быстро и двигается резко, порывисто. Сразу вспомнилось, как Эллен предполагала, что Джулия принимает наркотики. Да, похоже, она действительно чем-то накачалась. Но я сейчас так устал, что просто послал это все к черту.
   – Я сообщила новости Ларри Хэндлеру, главе компании, – сказала Джулия. – Он выразил вам всем огромную благодарность.
   – Прекрасно, – откликнулся я. – Он собирается известить армию?
   – Известить армию? О чем?
   – Об эксперименте, который вышел из-под контроля.
   – Ну, Джек, теперь ведь уже все в порядке. Ты ведь сам со всем справился.
   – Я в этом не уверен, – возразил я. – Возможно, некоторые рои сбежали. И у них может быть не одно такое гнездо. Я считаю, что нужно сообщить в Пентагон о том, что здесь происходит. Так будет безопаснее.
   На самом деле я ни о чем таком не думал, но мне хотелось привлечь к этому делу кого-нибудь со стороны. Я хотел, чтобы за это взялся кто-то еще.
   – В Пентагон? – Джулия быстро посмотрела на Рики, потом снова на меня и твердо сказала: – Джек, ты совершенно прав. Это чрезвычайно серьезная ситуация. Если есть хоть малейшая возможность, что вы что-то упустили, мы, конечно же, сразу должны об этом сообщить.
   – Я имею в виду – сегодня же ночью.
   – Да, Джек, я полностью с тобой согласна. Сегодня же ночью. На самом деле я собираюсь сделать это прямо сейчас.
   Я посмотрел на Рики. Он шел вместе с нами и все так же механически кивал головой. Я явно чего-то не понимал. Куда девались прежние страхи Рики относительно того, что об эксперименте узнает общественность? Похоже, теперь это его совершенно не волновало.
   Джулия сказала:
   – Вы трое можете ложиться спать, а я пойду позвоню в Пентагон.
   – Я пойду с тобой, – сказал я.
   – Это вовсе не обязательно.
   – Я все же пойду.
   Джулия посмотрела на меня и улыбнулась.
   – Ты мне не доверяешь?
   – Дело не в этом, – сказал я. – У них могут возникнуть вопросы, на которые смогу ответить только я.
   – Ну ладно. Хорошо. Отличная идея. Просто замечательная идея!
   Я отчетливо ощущал, что здесь что-то не так. Как будто все вокруг меня разыгрывали какой-то спектакль и вели себя согласно заранее прописанным ролям. Я оглянулся и посмотрел на Мае. Она едва заметно нахмурила брови. Наверное, у нее тоже появилось такое ощущение.
   Мы прошли через воздушные шлюзы в жилой комплекс. Здесь было слишком прохладно для меня. Я вздрогнул. Когда мы вошли на кухню, Джулия потянулась к телефону.
   – Вот прямо сейчас и позвоню, Джек, – сказала она.
   Я подошел к холодильнику и взял себе банку имбирного пива. Мае взяла чай со льдом, а Бобби – пиво. Нам всем очень хотелось пить. Я заметил в холодильнике приготовленную заранее бутылку шампанского. Я потрогал бутылку. Холодная. Рядом стояли шесть бокалов для шампанского, тоже охлаждались. Значит, Джулия уже подготовила вечеринку.
   Джулия нажала кнопку громкой связи. Мы все услышали гудки. Джулия набрала номер. Но звонок не прошел. Линия отключилась.
   – Хм-м… Попробую еще раз, – сказала Джулия. Она снова набрала номер. И снова звонок не прошел через коммутатор.
   – Забавно. Рики, я не могу выйти на внешнюю линию.
   – Попробуй еще раз, – предложил Рики.
   Я пил свое имбирное пиво и наблюдал за ними. Не оставалось никаких сомнений, что это все подстроено, что Рики и Джулия просто разыгрывают перед нами спектакль. Интересно, какой номер она набирает? Неужели Джулия выучила номер Пентагона на память?
   – Хм-м… Не получается, – сказала она.
   Рики взял телефон, посмотрел на базу, поставил телефон на место.
   – Должно работать нормально, – сказал он, неуклюже изображая удивление.
   – Да бога ради, – сказал я. – Давайте я догадаюсь. Что-то стряслось с коммутатором, и теперь мы не можем связаться с внешним миром. Так?
   – Нет, нет, все в порядке, – ответил Рики.
   – Я звонила по телефону всего несколько минут назад, – заявила Джулия. – Как раз перед вашим возвращением.
   Рики отодвинулся от стола.
   – Сейчас пойду проверю коммутатор.
   – Да уж, пойди проверь, – буркнул я, начиная злиться.
   Джулия посмотрела на меня и сказала:
   – Джек, я за тебя волнуюсь.
   – Угу.
   – Ты злишься, Джек.
   – Да, злюсь. Потому что меня водят за нос, черт возьми.
   – Поверь мне, Джек, – проговорила Джулия, глядя мне в глаза. – Никто не водит тебя за нос.
   Мае встала из-за стола и сказала, что собирается принять душ. Бобби пошел в соседнюю комнату поиграть в видеоигры – он всегда так отдыхал. Вскоре оттуда послышались звуки пулеметной стрельбы и крики убитых плохих парней. Мы с Джулией остались на кухне одни.
   Она наклонилась ко мне через стол и заговорила негромким, проникновенным голосом:
   – Джек, я думаю, что должна объясниться с тобой.
   – Нет, – ответил я. – Ты ничего мне не должна.
   – Я имею в виду – я должна объяснить свое поведение за последние несколько дней, те решения, которые я принимала.
   – Мне это безразлично.
   – Но мне не безразлично, Джек.
   – Может быть, как-нибудь в другой раз, Джулия.
   – Нет, я должна рассказать тебе все сейчас. Понимаешь, Джек, дело в том, что я просто хотела спасти компанию. Вот и все. Проект с камерой провалился, она не работала, и мы не смогли ее исправить. Мы потеряли контракт, компания начала разваливаться. Я еще никогда не теряла компаний. Еще ни разу компания не выскальзывала у меня из рук, и мне не хотелось, чтобы это началось с «Ксимоса». Я вложила в эту компанию деньги и рассчитывала на прибыль. И, в конце концов, у меня есть гордость. Я решила спасти компанию. Я понимаю, что прежде мне следовало все хорошенько обдумать. Но положение было отчаянное. И я одна во всем виновата. Все хотели прекратить проект. Я вынудила их продолжать исследования. Это было… Это была моя борьба, я бросила вызов обстоятельствам, – Джулия пожала плечами.
   – И все закончилось ничем. Все мои усилия пропали впустую. Компания обанкротится в течение считаных дней. Я ее все-таки потеряла. – Джулия наклонилась ко мне поближе. – Но я не хочу потерять еще и тебя, Джек. Не хочу потерять мою семью. Не хочу потерять нас.
   Она протянула руку через стол и накрыла мою ладонь. Теперь Джулия говорила почти шепотом:
   – Я хочу все исправить, Джек. Хочу, чтобы у нас снова все было хорошо, чтобы все вернулось в нормальное русло. Надеюсь, ты тоже этого хочешь, Джек.
   – Даже не знаю, что и сказать… Я чувствую себя как-то странно.
   – Ты устал.
   – Да. Но все равно я теперь не уверен.
   – Ты имеешь в виду – насчет нас?
   – Мне не нравится этот гребаный разговор! – вспылил я. Но мне действительно это все не нравилось. Не нравилось, что Джулия заговорила об этом, когда я так измотан, после того, как я побывал в кошмарной переделке и едва не погиб, и что, в конце концов, все это случилось по ее вине. Мне не нравилось, как Джулия попыталась снять с себя ответственность – фраза «прежде следовало все хорошенько обдумать» ничего не объясняла. Это не было необдуманным решением, а чем-то гораздо худшим.
   – Ах, Джек, пусть у нас все будет как раньше, – сказала Джулия, неожиданно совсем перегнулась ко мне через стол и попыталась поцеловать меня в губы. Я отстранился от нее, и отвернулся в сторону. Джулия смотрела на меня с мольбой в глазах.
   – Ну, пожалуйста, Джек…
   – Сейчас не время и не место для этого, Джулия, – проронил я.
   Она молчала. Наверное, не знала, что еще сказать. Потом сказала:
   – Дети по тебе скучают.
   – Конечно, скучают. Мне тоже очень их не хватает.
   Тут Джулия вдруг расплакалась.
   – А по мне они совсем не скучают… – всхлипывая, прошептала она. – Им вообще нет до меня никакого дела… а ведь я их родная мать…
   Она снова взяла меня за руку, и я не стал отдергивать руку. Я пытался разобраться в своих ощущениях. Я страшно устал и чувствовал себя очень неловко. Мне хотелось, чтобы Джулия перестала плакать.
   – Джулия…
   Включился интерком. Я услышал голос Рики, усиленный громкоговорителем:
   – Эй, ребята! У нас проблемы со связью. Вам лучше прийти сюда, и прямо сейчас.
   Коммутатор располагался в большой отдельной комнате в одном из углов главного корпуса. Комната закрывалась тяжелой бронированной дверью с маленьким окошком из закаленного стекла. Через это окошко я увидел множество панелей с проводами и переключателями, которыми регулировались все средства связи в лаборатории. Еще я увидел, что большие пучки проводов вырваны из своих гнезд и свободно свисают с панелей. А в углу комнаты лежал Чарли Давенпорт. Он явно был мертв. Его рот был открыт, глаза смотрели в пространство. Вся его кожа приобрела багрово-серый оттенок. Над головой у Чарли кружилось жужжащее черное облако.
   – Понятия не имею, как такое могло случиться, – сказал Рики. – Когда я последний раз видел Чарли, он спокойно спал у себя в комнате.
   – И когда это было? – поинтересовался я.
   – Да всего с полчаса назад.
   – А рой? Откуда он здесь взялся?
   – Не могу даже представить, – ответил Рики. – Наверное, Чарли принес его с собой снаружи.
   – Но как? – спросил я. – Он ведь проходил обработку в воздушных шлюзах.
   – Да, я знаю, но…
   – Что – но, Рики? Как такое возможно?
   – Может быть… Ну, я не знаю… Может, рой сидел у него в горле или еще где-нибудь.
   – У него в горле? – переспросил я. – Ты имеешь в виду – просто болтался между гландами? Ты же знаешь, что от такого люди умирают.
   – Ну да, я знаю… Конечно, я знаю, – он пожал плечами. – Ума не приложу, как это могло случиться.
   Я пристально посмотрел на Рики, пытаясь понять, почему он так себя ведет. Он только что обнаружил, что в лабораторию проник смертельно опасный рой наночастиц, но почему-то Рики совсем не волновался из-за этого. Он держался так, как будто ничего особенного не произошло.
   Мае поспешно вошла в комнату. Она с первого взгляда сориентировалась в ситуации.
   – Кто-нибудь уже проверял записи видеонаблюдения? – спросила Мае.
   – Мы не можем этого сделать, – сказал Рики и доказал на помещение коммутатора. – Управление камерами находится там, внутри.
   – Значит, ты не знаешь, как Чарли оказался здесь?
   – Да, не знаю. Но, очевидно, он не хотел, чтобы мы сообщали куда-то о том, что тут у нас происходит… по крайней мере, так это выглядит со стороны.
   – Но зачем Чарли сюда пришел? – спросила Мае.
   Я покачал головой. В голову не приходило ни одного разумного объяснения.
   Джулия сказала:
   – Эта комната закрывается герметично. Возможно, он понял, что заражен, и захотел изолировать себя от остальных. Я имею в виду – он запер дверь изнутри.
   – Запер дверь? – переспросил я. – Откуда ты знаешь?
   Джулия неуверенно замычала:
   – М-м… Ну-у… Я просто предположила… Э-э… – Она заглянула через окошко в бронированной двери. – И к тому же замок виден отсюда, он отражается вон там, в хромированных ручках. Посмотри сам. Вон там, видишь?
   Я не стал смотреть. Но Мае заглянула и сказала:
   – Да, Джулия, ты права. И как я сразу не заметила? Ты очень наблюдательна.
   Это прозвучало очень фальшиво, но Джулия, похоже, не обратила внимания. Значит, теперь все вокруг притворяются и разыгрывают пьесу по заранее подстроенному сценарию. Я не мог понять только одного – зачем? Но, понаблюдав за Мае и Джулией, я заметил, что Мае старается вести себя с моей женой крайне осторожно. Как будто она боится Джулии. Или по крайней мере боится ее обидеть.
   Это было очень странно.
   Я даже немного встревожился.
   – Можно как-нибудь открыть эту дверь? – спросил я у Рики.
   – Наверное, можно. У Винса есть универсальный ключ. Но сейчас никто не станет открывать эту дверь, Джек, – до тех пор, пока там, внутри, находится рой.
   – Значит, мы не сможем никуда позвонить? – спросил я. – Мы здесь застряли, полностью отрезанные от внешнего мира?
   – До завтра – да. А завтра утром прилетит вертолет. Как всегда, по расписанию. – Рики заглянул через окошко в комнату коммутатора. – Черт… Чарли натворил дел с этими панелями переключателей…
   – Как по-твоему, зачем он мог это сделать? – спросил я.
   Рики покачал головой.
   – Ну, ты же знаешь, Чарли всегда был немного сумасшедший. Я имею в виду, у него явно было не в порядке с головой. Постоянно что-то мычал, нарочито громко испускал газы… Его давно пора было поселить в психушку.
   – Я никогда так не думал.
   – Ну, это всего лишь мое мнение, – сказал Рики.
   Я подошел к Рики и тоже заглянул через стеклянное окошко. Рой кружился у Чарли над головой, его тело уже начало покрываться молочно-белой пленкой. Все как обычно.
   – Может быть, закачаем туда жидкий азот? Заморозим рой, – предложил я.
   – Мы могли бы это сделать, – ответил Рики. – Но, боюсь, аппаратура от этого испортится.
   – А можно включить кондиционеры на полную мощность, чтобы рой высосало оттуда?
   – Кондиционеры уже работают на полную мощность, Джек.
   – Использовать противопожарную систему ты тоже не хочешь…
   Рики покачал головой.
   – У нас огнетушители марки «Халон». Они не подействуют на наночастицы.
   – Значит, мы никак не можем проникнуть на коммутатор.
   – Насколько мне известно – да, не можем.
   – А сотовые телефоны?
   Рики снова покачал головой.
   – Антенна ретранслятора управляется из этой комнаты. Все виды связи, какие у нас есть – сотовая, Интернет, пакетная передача данных, – все проходит через коммутатор.
   Джулия сказала:
   – Чарли знал, что эта комната закрывается герметично. Я уверена, он пошел туда для того, чтобы защитить всех нас. Он поступил отважно и очень благородно. Пожертвовал собой ради нас.
   Она продолжала развивать эту теорию относительно Чарли, добавляя все новые подробности и красивые слова. Болтовня Джулии немного отвлекала меня от основной задачи – как открыть дверь и дезактивировать рой. Я спросил:
   – В этой комнате есть другое окно?
   – Нет.
   – Значит, окно в двери – единственное?
   – Да.
   – Ну хорошо, – сказал я. – Тогда давайте затемним окно и выключим там свет. И подождем несколько часов, пока у роя не закончится энергия.
   – Черт, я даже не знаю… – задумчиво произнес Рики.
   – Что ты имеешь в виду, Рики? – вмешалась Джулия. – По-моему, это замечательная идея. Да, мы непременно должны это попробовать. Иди и сделай это – прямо сейчас.
   – Да, да, хорошо, конечно, – засуетился Рики, немедленно подчиняясь Джулии. – Но тогда нам придется ждать целых шесть часов.
   – Ты же раньше говорил – три часа, – напомнил я.
   – Да, три, но я хочу выждать дополнительное время, прежде чем мы откроем дверь. Если рой вырвется оттуда, он нас всех убьет.
   В конце концов так мы и решили сделать. Принесли черную ткань и завесили ею окно в двери, а сверху прикрепили кусок черного картона. Выключили свет в коммутаторной и заклеили выключатель скотчем в положении «выключено». Когда мы со всем этим управились, на меня снова навалилась усталость. Я посмотрел на часы. Было уже больше часа ночи. Я сказал, что пойду спать.
   – Нам всем надо поспать, – сразу же подхватила Джулия. – А утром придем сюда опять.
   Мы все пошли к жилому корпусу. Мае догнала меня и спросила:
   – Как ты себя чувствуешь?
   – Нормально. Только спина немного болит.
   Мае кивнула.
   – Наверное, мне лучше взглянуть, что у тебя там.
   – Почему?
   – Просто дай мне осмотреть свою спину, прежде чем ляжешь спать.
   – О Джек, дорогой! – закричала Джулия. – Мой бедненький!
   – Что там такое?
   Я сидел возле кухонного стола, без рубашки. Джулия и Мае стояли у меня за спиной и ахали.
   – Да что там такое? – снова спросил я.
   – Не бойся, ничего страшного, просто волдыри, – ответила Мае.
   – Волдыри? – воскликнула Джулия. – Да у него вся спина…
   – Кажется, у нас тут есть пластыри от ожогов, – перебила ее Мае и достала из-под мойки аптечку первой помощи.
   – Да, я очень на это надеюсь. – Джулия улыбнулась мне. – Джек, дорогой, ты представить себе не можешь, как мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это!
   – Джек, может быть, сейчас немного пощипет, – предупредила Мае.
   Я понимал, что Мае хочет поговорить со мной наедине, но у нас не было никакой возможности. Джулия явно не собиралась оставлять нас вдвоем ни на минуту. Она ревновала меня к Мае – это началось много лет назад, когда я только взял Мае на работу в свой отдел. И теперь Джулия соперничала с Мае за мое внимание.
   Меня это совсем не трогало.
   Мае наклеила пластыри. Сначала они показались мне прохладными, но почти сразу же начали нестерпимо жечь. Я поморщился.
   – Не знаю, что тут у нас есть из обезболивающих, – сказала Мае. – У тебя довольно обширный ожог второй степени.
   Джулия лихорадочно рылась в коробке с медикаментами, разбрасывая лекарства во все стороны. Тюбики и баночки раскатились по полу.
   – Вот, я нашла морфин, – сказала наконец Джулия, протягивая ампулу. Она радостно улыбалась. – Думаю, это подойдет лучше всего!
   – Я не хочу принимать морфин, – возразил я. Чего мне сейчас действительно хотелось – так это сказать Джулии, чтобы она шла спать. Ее поведение меня беспокоило. Ее резкие, порывистые движения действовали мне на нервы. И еще мне хотелось поговорить с Мае наедине.
   – Но ничего другого нет, – заявила Джулия. – Только аспирин.
   – Аспирин подойдет.
   – Боюсь, это слишком слабое средство, его будет недо…
   – Я сказал – аспирин подойдет!
   – И вовсе не нужно на меня кричать.
   – Извини. Я просто не очень хорошо себя чувствую.
   – Ну, а я просто пытаюсь помочь, – Джулия отступила на шаг. – Но если вам хочется побыть вдвоем – вы так прямо и скажите.
   – Нет, – сказал я. – Нам не хочется побыть вдвоем.
   – Ну, я просто пытаюсь помочь, – Джулия повернулась к коробке с лекарствами и снова принялась в ней копаться. На пол опять полетели коробочки с таблетками и пластиковые бутылочки с антибиотиками. – Может быть, тут есть еще что-нибудь…
   – Джулия, – попросил я. – Прекрати.
   – А что я такого делаю? Что я делаю такого ужасного?
   – Просто прекрати.
   – Я только пытаюсь помочь.
   – Я знаю.
   Мае у меня за спиной сказала:
   – Все, я закончила. До утра должно продержаться. – Потом она зевнула и добавила: – А теперь, если вы не против, я пойду спать.
   Я поблагодарил Мае. Она вышла из комнаты. Я проводил ее взглядом. Когда я повернулся к Джулии, она протягивала мне стакан воды и две таблетки аспирина.
   – Спасибо, – сказал я.
   – Мне всегда не нравилась эта женщина, – призналась Джулия.
   – Давай пойдем и поспим немного, – предложил я.
   – Здесь только односпальные кровати…
   – Я знаю.
   Джулия придвинулась ко мне поближе.
   – Джек, я хочу побыть с тобой.
   – Я очень устал. Увидимся утром, Джулия.
   Я пошел в свою комнату и рухнул на кровать, даже не раздевшись.
   Как моя голова упала на подушку, я уже не помнил.

День седьмой. 04:42

   Спал я беспокойно. Меня всю ночь преследовали какие-то кошмары. Мне снилось, что я снова в Монтерее, снова женюсь на Джулии. Будто бы я стою перед священником, а Джулия, в белом подвенечном платье, подходит и становится рядом со мной, а когда она откидывает фату, меня поражает, как она прекрасна, молода, стройна. Джулия улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ, чтобы как-то скрыть, что мне неловко. Потому что теперь я вижу, что она не просто стройная – она истощена до крайней степени. Ее лицо туго обтянуто кожей и похоже на голый череп.
   Потом я поворачиваюсь к священнику, и оказывается, что это не священник, а Мае, она переливает из пробирки в пробирку разноцветные жидкости. Когда я снова посмотрел на Джулию, она разозлилась и сказала, что всегда не любила «эту женщину». Почему-то я чувствую себя виноватым. И винить во всем надо только меня.
   Я ненадолго проснулся. Оказалось, что я весь вспотел, подушка промокла от пота. Я перевернул ее на другую сторону и снова заснул. И мне приснилось, как я сплю здесь, на кровати, а потом открываю глаза и вижу, что дверь в мою комнату открывается. Я вижу, что снаружи, в коридоре, горит свет. На мою кровать падает чья-то тень. Оказывается, что в комнату вошел Рики. Он стоит у моей кровати и смотрит на меня сверху вниз. Я не вижу его лица, потому что оно в тени. Рики говорит: «Я всегда любил тебя, Джек». Потом он наклоняется, чтобы прошептать мне что-то на ухо, но я понимаю, что на самом деле Рики хочет меня поцеловать. Он хочет поцеловать меня в губы, страстно, как любовник. Его губы чуть приоткрыты. Я вижу, как он облизал их кончиком языка. Я растерялся, совершенно не зная, что мне делать. Но тут в комнату вошла Джулия и сказала: «Что здесь происходит?» Рики сразу же отстранился и начал оправдываться. Джулия сильно разозлилась и сказала: «Не сейчас, дурак!» Рики снова что-то произнес, пытаясь оправдаться. Потом Джулия сказала: «Это вовсе необязательно. Оно само о себе позаботится». А Рики заявил: «В алгоритмах ограничения проявится действие коэффициента сжатия, если не выполнять периодическую глобальную оптимизацию». А Джулия сказала: «Оно не повредит тебе, если ты не будешь сопротивляться». После чего она включила в моей комнате свет и вышла.