Кренц Джейн Энн. Свет в полумраке

   Зоя перестала расхаживать и посмотрела на воду бассейна.
   – Я ударила Рона по голове огнетушителем. А Аркадия вколола Эрни полный шприц сильнодействующего седативного средства.
   – Здорово! – похвалил Синглтон. Бонни улыбнулась:
   – Правда здорово.
   – Уголовное дело в связи с нашим бегством не было заведено, никто даже не сообщил о происшествии в полицию. Харпер не хотел, чтобы его клиентам стало известно, что мы с Аркадией больше не лечимся в его клинике.
   – Все понятно, – сказал Синглтон.
   – Но теперь, надеюсь, вы предъявите обвинение? – спросила Бонни.
   – Обязательно. – Зоя сделала еще один глоток из бокала. – И не одно. Для начала – в нападении и незаконном проникновении в квартиру.
   Синглтон посмотрел на Итана:
   – Думаешь, Рон и Эрни действовали самостоятельно?
   – Вначале – нет. Я абсолютно уверен, что Харпер, узнав, где находится Зоя, действительно отправил их ее забрать. Но после того, как я ему сообщил, что Зоя вышла замуж и перестала быть для него выгодной пациенткой, он, вероятно, попытался отозвать своих санитаров, но было поздно.
   – Потому что Рон и Эрни были уже в Уисперинг-Спрингз и возжелали мести? – уточнил Синглтон.
   – Я бы предпочла, чтобы вы не употребляли слова «возжелали», – поморщилась Зоя.
   – Прошу прощения. – Синглтон виновато улыбнулся. – Но это объясняет, почему они угрожали вам в таких, если можно так выразиться, личных выражениях.
   – Пожалуй. – Зоя посмотрела на Итана и нахмурилась. – Как ты считаешь, они могли убить Грейди?
   Итан задумался. Он удобно расположился в мягком розовом шезлонге, положив руки на подлокотники и вытянув ноги.
   – Не исключено, – наконец проговорил он. – Полиция восстановила картину их передвижения. Они приехали в Уисперинг-Спрингз в тот самый день, когда был убит Грейди. Однако непохоже, чтобы они знали, что он тоже в городе. Они сняли номер в мотеле и устроили засаду возле квартиры Зои, поджидая, когда она вернется. По-видимому, они знали только один адрес – ее квартиры. Прождав Зою весь день, они сделали перерыв на ночь и отправились в бар. На следующее утро они снова заняли свой пост возле ее квартиры. Соседняя квартира там пустует, туда они и забрались. Да у них и не было серьезных мотивов убивать Грейди.
   – Если только Харпер не приказал им от него избавиться, потому что он стал создавать проблемы, – предположил Синглтон.
   Итан помотал головой:
   – Не думаю. Как я уже говорил, в тот вечер Рон и Эрни пили в баре. Чутье мне подсказывает, что их алиби вполне надежно. По-моему, у них была всего одна цель – схватить Зою.
   Зоя поежилась.
   – Ублюдки. Интересно, удастся посадить их за решетку?'
   – Я надеюсь, – мягко сказал Итан. – Вполне возможно, что они сядут надолго. Детектив Рамирес сообщил что и тот, и другой уже отсидели срок за нападения, а Рона несколько лет назад арестовывали по обвинению в изнасиловании.
   Зоя процедила сквозь зубы:
   – Самые подходящие сотрудники для заведения Харпера – честные, порядочные люди.
   Бонни вздохнула:
   – Страшно представить, каково вам с Аркадией приходилось в этом заведении.
   – Но, слава Богу, они теперь не там, – провозгласил Итан, – и никогда туда не вернутся.
   Бонни кивнула:
   – Да уж, конечно.
   Остатки пиццы доели в молчании. Из ущелья доносились крики ночных птиц, где-то вдали завыл койот. На ночном небе сияли неправдоподобно яркие звезды; Итан уже заметил, что такие звезды бывают только над пустыней. Через некоторое время Бонни посмотрела на часы:
   – Что ж, уже поздно, мальчикам пора домой, время ложиться спать.
   Она встала и направилась к французским дверям. Синглтон поднялся с розового шезлонга.
   – Мне тоже пора домой. Спасибо за пиццу, Труэкс.
   Он быстро взглянул на Бонни, которая уже зашла в гостиную. – И за приятную компанию.
   – На здоровье.
   Итан, Зоя и Синглтон прошли через комнату в холл.
   Зоя задержалась, поджидая Бонни с сыновьями, а Итан с Синглтоном вышли из дома и остановились у парадной двери, глядя на стоящие на подъездной аллее машины.
   – Я ваш должник, – сказал Итан.
   – Ничего подобного. – Синглтон засунул огромные ручищи в карманы. – Я всего-навсего выполнял свою работу, вы же наняли меня охранять Зою. Если разобраться, я не так уж и хорошо справился со своими обязанностями; когда Зоя пошла в квартиру за вещами, мне надо было подняться вместе с ней.
   – Главное, что вы вовремя пришли ей на помощь, остальное уже не важно.
   – Может быть. – Синглтон издал короткий смешок. – Должен вам сказать, она здорово отделала их обоих большой старинной ручкой, которую повсюду таскает с собой.
   – Но их было двое, а она одна, соотношение сил не в ее пользу. Так что спасибо, Синглтон.
   – Пожалуйста.
   Позади них открылась парадная дверь. Тео и Джефф вышли из дома в сопровождении матери, им явно не хотелось уходить, и они еле-еле переставляли ноги.
   – Разве нам уже пора домой? – скулил Тео.
   – Да, пора.
   Джефф с уважением посмотрел на Синглтона:
   – Мама сказала, вы спасли Зою от каких-то плохих дядек.
   – Зоя сама помогла мне ее спасти, – усмехнулся Синглтон.
   Тео тоже подал голос:
   – Мама сказала, что вы герой.
   Синглтон покраснел, сквозь стекла его очков было видно, что он смущенно заморгал.
   – Да ну… пустяки.
   – Да-да, вы настоящий герой, – подтвердила Бонни.
   Ее поддержал Итан.
   – Она права.
   В дверях появилась Зоя:
   – Конечно.
   – Круто! – выдохнул Тео, а Джефф попросил:
   – Вы нам покажете, как вы ее спасли?
   Синглтон стал бочком двигаться к своей машине.
   – Вообще-то мне пора домой. Всем спокойной ночи.
   Он развернулся, быстро прошагал к своему внедорожнику, сел за руль и умчался. Бонни проводила его взглядом и заметила:
   – Кажется, мы его смутили.

Глава 29

   О человеке можно многое сказать по звуку его шагов. Итан прислушался к шагам, звучавшим на лестнице. Ровная, решительная поступь. Слишком тяжелая для женщины. Идет мужчина, и он в хорошей физической форме. Привык получать все, что хочет. Привык командовать. Итан слышал, как открылась и закрылась дверь приемной, – дверь его кабинета, как обычно, была приоткрыта на треть. Глядя в зеркало, Итан имел возможность рассмотреть отражение высокого, хорошо одетого мужчины, который вошел в приемную. Дорогой костюм. Дорогая стрижка. Дорогие ботинки. Возраст – пятьдесят с небольшим. Элегантный. Ничто не указывает на то, что он при оружии.
   Итан не случайно поставил письменный стол именно в этом углу и напротив него, возле окна, повесил зеркало. Возможно, с точки зрения учения фэн-шуй такое расположение предметов и создавало неправильные энергетические потоки, но зато оно имело одно огромное практическое преимущество: глядя под определенным углом, Итан мог видеть посетителей раньше, чем они его.
   – Есть тут кто-нибудь? – громко, с нескрываемым раздражением спросил мужчина в приемной.
   – Я здесь.
   Дверь кабинета открылась шире. Мужчина заглянул в кабинет.
   – Труэкс – это вы?
   – Да. – Итан сел прямо и сложил руки на столе. – А вы, если не ошибаюсь, Форрест Клиленд?
   – Откуда вы… ладно, не важно.
   Форрест с хозяйским видом вошел в кабинет и сел в то самое кресло, которое так не понравилось Зое. Форресту оно более или менее подходило по размеру.
   – Кто дал вам мой адрес, Йен Харпер? – небрежно поинтересовался Итан.
   – Да это он мне сообщил, что вы, вероятно, живете в Уисперинг-Спрпнгз, поскольку именно здесь, кажется проживает Сара. А точный адрес я нашел в телефонном справочнике.
   – В последнее время моя реклама в справочнике стала окупаться, – заметил Итан. Форрест важно произнес:
   – Нам нужно поговорить.
   – Интересно, именно сейчас вы попытаетесь от меня откупиться?
   Несколько секунд Форрест молчал, внимательно разглядывая противника. У Итана сложилось впечатление что мысленно он немного корректирует свою первоначальную опенку. Наконец Форрест сказал:
   – Думаю, мы сможем прийти к соглашению. Моя цель очень проста: я хочу, чтобы Сара вернулась в «Кэндл-Леик-Мэнор», где ей и надлежит находиться. Кроме того, я хочу быть уверен, что блокирующий пакет акции, который принадлежит ей, будет использован в высших интересах «Клиленд Кейдж».
   – Ее зовут Зоя, – поправил Итан. – Зоя Труэкс.
   – Она может называть себя, как ей заблагорассудится. Но если вы еще этого не поняли, Труэкс, она не здорова.
   – А на мой взгляд, Зоя вполне здорова.
   – Она слышит голоса стен, – мрачно сказал Форрест. – Она утверждает, что эти самые голоса говорят ей, что я убил своего двоюродного брата Престона.
   – А это вы его убили?
   – Нет, не я.
   – И все-таки ведь кто-то же его убил.
   – Труэкс, если вы наводили хотя бы какие-то справки, прежде чем ввязаться в это дело, вам должно быть известно официальное заключение. Престона убил грабитель, который забрался в коттедж в поисках денег или ценностей.
   – Странный какой-то грабитель, вам не кажется? Разбрасывает по всему дому цветы и разбивает дорогой фотоаппарат, вместо того чтобы забрать его и попытаться продать.
   Форрест замер.
   – Значит, Сара рассказала вам про цветы и разбитый фотоаппарат?
   – Да.
   Форрест медленно встал, подошел к окну и стал смотреть на улицу.
   – А она рассказала, что именно она нашла тело Престона?
   – Конечно.
   Форрест покосился на Итана через плечо.
   – Труэкс, вы – частный детектив, вы должны понимать, что существует еще одно возможное объяснение убийства моего кузена. И в это объяснение как раз хорошо вписываются такие детали, как разбитый фотоаппарат и разбросанные цветы – признаки ярости.
   – Уж не намекаете ли вы на то, что Престона убила Зоя?
   – Полиция рассматривала такую версию, но потом отказалась от нее, и меня это вполне устраивает. Однако правда состоит в том, что у Сары весьма шаткое алиби на день убийства.
   – Что это значит?
   – Она якобы участвовала в трехдневной конференции, которая проводилась в Сан-Франциско одним частным художественным фондом. Но это было весьма многолюдное мероприятие, и Сара вполне могла незаметно ускользнуть.
   – Вы можете предложить и мотив?
   Форрест отвернулся от окна и сложил руки за спиной.
   – Мотив есть. Старый как мир. Ревность.
   – У Престона был роман на стороне?
   Форрест чуть поколебался, прежде чем ответить:
   – Возможно.
   – Звучит слишком неопределенно, Клиленд.
   – Я не знаю наверняка, но такая вероятность существует.
   – А доказательства?
   – Доказательств нет, – тихо сказал Форрест. Он снова повернулся к окну. – И я бы предпочел, чтобы они не нашлись.
   – Потому что они могут бросить тень подозрения, на Зою?
   – Я бы предпочел не знать, что моего кузена убила жена в припадке ревности.
   – То есть вы не хотите, чтобы ее посадили в тюрьму? По-вашему, лучше запереть ее в «Кзндл-Лейк-Мэнор»?
   – Ей там лучше, – твердо сказал Форрест. – С доктором Харпером можно договориться.
   – Не сомневаюсь, что вы хорошо платите ему за сговорчивость.
   – Да, по моему мнению, Саре лучше находиться в клинике, где ей будет обеспечен надлежащий уход, чем сидеть в тюрьме.
   – Потому что вам легче контролировать ее акции, если она в сумасшедшем доме, а не в тюрьме, не так ли? У заключенных больше прав, чем у несчастных, которых против их воли держат в психиатрической клинике.
   Форрест вернулся к столу и остановился перед Итаном.
   – Давайте перейдем к сути. Я знаю, почему вы женились на Саре.
   – На Зое.
   – На Зое. Вы женились на ней потому, что она – ключ к большим деньгам. – Форрест быстро окинул взглядом кабинет. – Вероятно, у нее больше денег, чем вам когда-нибудь доводилось видеть.
   – А вам не приходило в голову, что я женился на ней по большой любви?
   Губы Форреста скривились без малейшего намека на улыбку.
   – Нет, Труэкс, я так не думаю. Прежде чем ехать сюда, я навел о вас справки. Кажется, это ваш четвертый брак. Год назад ваша фирма обанкротилась. После того как вы расплатились с кредиторами и третьей бывшей женой, вы остались без гроша. В финансовом смысле вы едва сводите концы с концами. Думаю, когда вы встретили Сару, или как там вы ее называете, вы поняли, что это ваш шанс поправить дела, и с радостью за него ухватились.
   – Собираетесь сделать мне выгодное предложение?
   – Да.
   – Я так и думал.
   Итан мысленно отметил, что всегда приятно убедиться что ты не ошибся в своих предположениях.
   – Если вы не дурак, Труэкс, вы его примете. Не спорю, если бы состоялось слияние, вы бы получили больше, но я намерен бороться против этого до последнего. Если мне удастся удержать «Клиленд Кейдж», вы должны будете ждать от двух до пяти лет, прежде чем вы сможете получить за акции наличные. И вдобавок все это время вам придется оставаться мужем сумасшедшей.
   – Картина мне ясна.
   – Примите мое предложение, и тогда от вас потребуется только одно: помочь мне отправить Сару туда, где для нее самое подходящее место. Потом можете подавать на развод. Я отдаю вам деньги, и вы свободны.
 
   Зоя опустила фотоаппарат и ошеломленно уставилась на Итана.
   – Сколько-сколько он тебе предложил? – прошептала она.
   – Ты слышала, сколько.
   Они стояли у начала извилистой тропинки, которая спускалась в пологое ущелье, расположенное ниже Найтвиндса. Солнце клонилось к горизонту, в его закатных лучах каменистая пустыня была расчерчена густыми лиловыми тенями.
   Несколько минут назад Итан заехал за Зоей в ее офис и сказал, что им нужно поговорить. Однако до тех пор, пока они не приехали в Найтвиндс, он не начинал разговора. Зоя не знала, о чем пойдет речь, но предчувствовала, что ее ждут дурные новости. Возможно, именно поэтому она взяла с собой фотоаппарат и принялась фотографировать кактусы. По крайней мере ей было чем занять руки, дожидаясь, когда Итан заговорит.
   – Да, я слышала. – Она сглотнула. – Это же гигантская сумма.
   – Да нет, не гигантская, но довольно большая.
   Зоя посмотрела на Итана. Казалось, он был где-то далеко от нее, уйдя глубоко в себя; так, наверное, бывало, когда он распутывал преступления и искал ответы.
   – Нет все-таки это очень большие деньги, – повторила Зоя. – Во всяком случае, для тебя в твоем нынешнем финансовом положении.
   Вдоль ущелья дул легкий ветерок, теребивший широкие рукава Зоиной блузки. Она рассеянно убрала с лица упавшую прядь волос.
   – Для Форреста нет ничего на свете важнее, чем «Клиленд Кейдж».
   – Я это понял.
   – И ты предвидел, что он попытается от тебя откупиться.
   – Клиленд не только предложил мне деньги, он еще и кое-что рассказал.
   Итан произнес эту фразу совершенно бесстрастным тоном, слишком бесстрастным, и Зое это показалось подозрительным. Она всмотрелась в его лицо:
   – И что же он говорил?
   – Он намекал, что у Престона мог быть роман с другой женщиной.
   В первое мгновение Зоя была так потрясена, что потеряла дар речи, но потом решительно покачала головой:
   – Нет.
   – Я пытался припереть Форреста к стенке, но он отказался вдаваться в подробности.
   – Конечно, он отказался, потому что никаких подробностей попросту не существует. У Престона не было романа на стороне.
   – Ты в этом уверена?
   У Зои свело желудок.
   – Абсолютно. Престон бы никогда мне не изменил.
   – А что если бы все-таки изменил?
   Итан говорил тихо, но по его тону было ясно, что он не отступится, пока не получит ответ. До Зои вдруг дошло, что он ее фактически допрашивает. Должно быть, именно так он ведет себя с подозреваемыми, да и со всеми, от кого хочет непременно получить ответ. Ей не понравилось чувствовать себя мишенью. Она натянуто проговорила:
   – Я тебя не понимаю. Чего ты пытаешься добиться?
   – Форрест намекал, что мотивом убийства могла быть ревность, если у Престона была связь с другой женщиной.
   Внутри у Зои все словно заледенело.
   – Он тебе сказал, что это я убила Престона, не так ли?
   – Он не сказал этого прямо, но просто дал понять, что такая вероятность существует.
   Зоя круто повернулась. Она была так возмущена, что ее негодование растопило холод, сковавший было ее изнутри.
   – Этого не было! Я не убивала Престона. Я бы просто не смогла в него выстрелить.
   – Даже если бы узнала, что он спит с другой женщиной?
   – Даже если бы узнала, что он мне изменяет.
   Теперь, когда Зоя чувствовала под ногами твердую почву, она немного успокоилась.
   – Я хочу, чтобы ты кое-что понял: Престон был человеком тонким. Наша любовь была очень нежной материей.
   – Нежная, значит.
   Зое нелегко было подобрать нужные слова, чтобы Итан все понял.
   – Понимаешь, если бы даже один из нас узнал, что другой ему изменяет, результатом были бы разочарование, грусть, может быть, скорбь, но никак не гнев и уж ни в коем случае не насилие.
   – Что бы сделала ты?
   – Я чувствую, ты не успокоишься, пока не получишь все ответы.
   Итан покачал головой:
   – Я не могу. Я должен разобраться до конца.
   Зоя всмотрелась в его лицо и прочла в нем непреклонную решимость.
   – Да, я вижу, что ты не отступишься. Ладно, я скажу тебе. Если бы вдруг такое случилось и я узнала бы, что Престон мне изменяет, я бы, конечно, немного всплакнула, а потом бы отпустила его. Любовь нельзя навязать силой, думаю, ты сам это знаешь.
   – Конечно. Еще бы мне не знать после трех браков.
   Зоя покраснела. Она спрашивала себя, уж не думает ли Итан, что она нарочно ткнула его носом в его обширный опыт неудачных браков. У нее ничего подобного в мыслях не было, и если Итан воспринял ее слова именно так, то он сам в этом виноват. В конце концов, это он загнал ее в угол, а не наоборот. От таких мыслей Зою отвлек вопрос Итана:
   – А как насчет семейного психолога?
   – Психолога? – Зоя нахмурилась. – Что ты имеешь в виду?
   – Если бы ты узнала, что Итан завел связь на стороне, ты бы не предложила ему обратиться к семейному психологу? – терпеливо пояснил Итан.
   – Нет, не думаю, чтобы я это предложила.
   – Почему?
   Зою так и подмывало послать Итана к черту вместе со всеми его дурацкими вопросами, но она сдержалась и попыталась сформулировать очередной ответ.
   – Я где-то читала, что каждый брак строится по своим определенным правилам, – осторожно сказала она. – Эти правила – глубоко личные, о них обычно не говорят вслух, и они понятны только тем, кого непосредственно касаются. Для некоторых людей измена партнера – событие неприятное, но не катастрофическое; оно, так сказать, не означает расторжения сделки.
   – Потому что верность не входит в число основополагающих правил их брака?
   – Да. Возможно, в этом конкретном браке более важны какие-то другие факторы: эмоциональная зависимость, финансовое благополучие, социальный статус или, может быть, религиозные убеждения. Кто-то панически боится потерпеть неудачу, кто-то не хочет остаться в одиночестве. Для многих браков самые разные и вполне разумные вещи могут быть более важными, чем верность.
   – Но для тебя верность является одной из незыблемых основ брака, не так ли?
   – Да, – тихо сказала Зоя. – Для меня в основе отношений должно лежать доверие, без этого все остальное не имеет смысла. – Она помолчала. – Ты меня понимаешь?
   – Да.
   Спокойная уверенность, прозвучавшая в этом коротком слове, убедила Зою больше, чем могло бы убедить Что-то другое. Она улыбнулась, улыбка получилась немного робкой.
   – Потому что для тебя тоже одно из непременных условий в отношениях, с женщиной – доверие.
   – Ну да, по-моему, человек должен хоть на что-то твердо рассчитывать, иначе вообще какой смысл жениться?
   – Согласна. Так вот, дело в том, что я Престону действительно доверяла. Я не могу поверить, что он меня обманывал. Но если бы такое произошло, если бы у него была связь с другой женщиной, я бы его не убила, а подала бы на развод.
   – Понятно.
   – Скажи, Итан, к чему весь этот разговор? Ты всерьез подозревал, что я могла быть убийцей?
   – Нет.
   Почему-то этот простой ответ неожиданно привел Зою в ярость.
   – Тогда зачем тебе понадобился этот допрос с пристрастием?
   – Мне пришло в голову, что если Престон встречался с другой женщиной и пытался прекратить с ней связь, то у этой дамы мог быть мотив его убить.
   Зоя немного подумала над его словами.
   – То есть ты представляешь себе некий любовный треугольник вроде того, какой ты нарисовал, когда расследовал убийство Камелии Фут? Мне понятен ход твоих мыслей, но, уверяю тебя, в нашем случае дело было не так. Престон не спал с другой женщиной. Поверь мне на слово. Если бы это было, я бы почувствовала.
   – Ну хорошо, оставим этот разговор. Извини, что устроил тебе допрос, но мне нужно было знать наверняка.
   Зоя посмотрела на Итана. За его спиной догорал закат; его темный силуэт, слегка расставленные для устойчивости ноги, вся его поза почему-то навели Зою на мысль о мчащемся вперед поезде. Такого человека можно убить – конечно, если очень постараться, если действовать быстро и если тебе будет сопутствовать удача, – но никаким другим способом его не остановишь.
   – Я понимаю, – тихо сказала Зоя.
   Она подняла фотоаппарат и сфотографировала Итана.
   Ей хотелось запечатлеть на пленке частичку его души, которая ненадолго приоткрылась ей в эти мгновения.
   Когда все кончится, у нее останется на память об Итане хотя бы эта фотография.
   «Престон был очень тонким человеком… наша любовь была очень нежной материей…»
   Итан лежал в кровати, рассматривал тени на потолке и отчетливо сознавал, что уснуть ему удастся не скоро. Эта разновидность бессонницы была ему хорошо знакома, она была связана с работой. Когда он настойчиво искал разгадку, такое с ним случалось часто.
   У Итана был выбор: можно и дальше лежать в кровати, предаваясь мрачным размышлениям, а можно было встать, пойти в другую комнату и заниматься тем же самым уже там. Зоя мирно спала рядом с ним. Итан прислушался, но не почувствовал в ней беспокойства, которое, как он уже усвоил, обычно сопутствовало ее кошмарам.
   Он отодвинулся от ее теплого тела, откинул одеяло и встал с кровати. На ощупь нашел в темноте брюки, надел их и босиком вышел в темный коридор.
   Лунного света, льющегося в окна, вполне хватало, чтобы осветить ему путь. Он прошел в кухню и включил свет. Открыв холодильник, Итан нашел круглую пластиковую банку с остатками равиолей с сыром. В этот вечер обед готовила Зоя, она заправила равиоли дорогим оливковым маслом и пармезаном, который собственноручно потерла перед самой подачей на стол. Итан открыл крышку и положил немного равиолей себе на тарелку.
   Как Итан и подозревал, холодные равиоли оказались такими же вкусными, как и горячие. Не зря же он опытный детектив. Он капнул на горку равиолей немного острого соуса, взял вилку и понес свое сокровище к кухонному столу. На подоконнике лежали блокнот и ручка – у Итана в каждой комнате дома лежало по блокноту. Он сел, съел несколько равиолей и открыл блокнот.
   Первым написалось совсем не то слово, которое он собирался написать. «Нежность».
   Итан мысленно чертыхнулся. Если он не выкинет из головы эту самую нежность, от его ночной работы будет мало проку.
   Он решительно зачеркнул написанное слово и предпринял вторую попытку.
   «Люди, у которых были причины убить Леона Грейди и Престона Клиленда».
   – Что ты здесь делаешь?
   Итан отложил ручку и посмотрел на Зою. Она стояла в дверном проеме, запахнув на себе белый махровый халат, на ногах у нее были шлепанцы. Волосы Зои были спутаны – не только после сна, но и после их бурной страсти. Жена. Его жена. Итан внезапно испытал такой горячий прилив острого желания, что это его даже испугало.
   – Что с тобой?
   Зоя подошла ближе, ее загадочные глаза смотрели участливо.
   – Да вот, не мог уснуть и решил немного поработать. – Он показал на банку: – Равиолей хочешь?
   – Хочу.
   Зоя подошла к столу, достала из ящика вилку и села напротив Итана. Потом наклонилась над столом, подцепила две равиолины на вилку и, изогнув шею, попыталась прочесть, что Итан написал в своем блокноте.
   – Что это ты зачеркнул? – Она выпрямилась и зажала равиоли губами. – Неправильный вывод?
   – Да.
   Некоторое время Итан наблюдал за тем, как Зоя ест, и думал, что сейчас ему лучше всего было бы держать язык за зубами. Но по какой-то неведомой причине именно сегодня ночью он оказался неспособным на такой подвиг.
   – Я не похож на Престона, правда?
   Зоя заморгала от неожиданности, перестала жевать и поспешно проглотила то, что было у нее во рту.
   – Не похож, вы с ним совершенно разные.
   – И меня ты не считаешь очень тонкой натурой, правда?
   Зоя чуть помедлила с ответом:
   – Нет, тонкость – это не то слово, которое в первую очередь приходит мне в голову.
   – А наши отношения? – Итан чувствовал, что сам приближает неминуемую катастрофу, но уже не мог остановиться или хотя бы свернуть с пути, – Ты, вероятно, не охарактеризовала бы их как очень нежные.
   – Нет. Пожалуй, нет. – Зоя протянула руку и подцепила вилкой очередную равиолину. – Можно спросить, почему ты завел этот разговор? С какой стати ты вдруг зациклился на наших отношениях? У нас же не настоящий брак.
   – Ну почему же, мы поженились по-настоящему.
   Итан почувствовал, что у него каменеет челюсть, а это всегда было дурным знаком. Зоя покраснела.