Кривцун Константин. Опаленный Звездами

   – Вы устали от толп фанатов, - поспешил объяснить я. - Я устал от людей вообще. Удивительно, не правда ли, что мы встретились в такой час и в таком месте?
   – Ничего удивительного. - Голос Рии все еще звучал настороженно. - Мне и в самом деле все это надоело. Но я не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать?
   Я улыбнулся своим мыслям и щелкнул по клавише навигации.
   Галактика распалась на миллионы отдельных звезд. Сотни светил увеличивались в размерах, проносились через весь купол и скрывались из виду. Прошло еще несколько секунд, и изображение замерло. Теперь в зените висел желтовато-белый шар нашего родного Солнца.
   – Когда-то давным-давно, - начал я. - Я мечтал оказаться в космосе. Мне хотелось нестись со сверхсветовой скоростью к диким мирам, подбрасывать в воздух инопланетную пыль, смотреть на переливы красок в чужом небе перед восходом. В то далекое время я зубрил названия звезд и планет, часами стоял у ограждения космодрома, запоминая малейшие подробности старта космолетов. Тогда я слушал ваши песни и верил, что все-все непременно сбудется.
   Я перевел дыхание, повернулся к певице. Рия смотрела на меня странно округлившимися глазами.
   Я вперил взгляд куда-то за ее плечо и продолжил:
   – И вот я здесь. Только вместо красочного полета - серая муть за бортом. Вместо инопланетной пыли - стерильность космических станций. А вместо восходов - эта чертова матрица обсерватории. И даже когда у меня была возможность потрогать руками другую планету, я всегда оказывался занят чем-то другим, очень важным, абсолютно необходимым… Так давайте хоть сейчас представим, что все сбылось точно так, как нам того когда-то хотелось. Вы подумайте об океане человеческих глаз, внимающих вам, а я представлю себе идеальный, красочный и добрый космос.
   Я замолчал, краем глаза отметив, что Рия странно дернулась. Мои глаза сфокусировались, и я понял, что девушка плачет, неудобно положив голову на руку. Мне захотелось обнять ее, утешить, но я пресек в себе этот порыв.
   Мы так и остались сидеть каждый в своем кресле, глядя сквозь слезы на огненный шар иллюзорно близкого, но на самом деле такого далекого сейчас Солнца.

05.01.2223

   После той ночи я больше не видел Рию. Она, наверное, не выходила из своей каюты. Но я не жалел об упущенном моменте. Слишком разными были наши пути, слишком велика разница в возрасте. Если бы у меня и в самом деле имелся какой-то призрачный шанс стать хотя бы другом этой женщины, то я попытался бы это сделать. Но шанса не было.
   Бежали дни, похожие друг на друга. Я сидел у себя, писал мемуары, рассказывал Ирке о том, что ждет нас на планете Джейн, как-то даже водил ее в дельфинарий.
   Дельфины больше не проявляли в своем поведении ничего необычного. Как и положено морским зверям, они плавали кругами, плескались и играли, чирикая и посвистывая. Ирке очень понравились афалины, особенно та, что дала себя погладить. Ее плавник был чуть больше, чем у других, и казался слегка искривленным.
   Отыскать Рию или случайно встретиться с ней я даже не стремился.
   Отдыхая и набираясь физических сил, я старался не растратить попусту сил душевных. Кошмары об оврах, тварях, Забвении и бегстве из Секретного ведомства понемногу отпускали меня. И я был этому несказанно рад.
   Мы встретили Новый год, я позволил себе выпить немного шампанского.
   Решив прогуляться по космолету, мы с Иркой нарвались на пьяного пассажира, который принялся втолковывать, что своими глазами видел на Земле огромного овра. Теперь он решил улететь на планету Рай. Там ведь сбываются все заветные желания. Это значит, что там никогда не будет овров, и он сможет жить спокойно. Когда же я попытался объяснить пьяному, что овров теперь не будет нигде и никогда, он мне не поверил и снова взялся за свое. Я несколько раз пытался уйти, но пассажир все не отставал. В конце концов я ударил его ладонью по шее и привалил обмякшее тело к стене. Конечно, негуманно заканчивать разговор таким образом, но когда мужчина очнется и протрезвеет, он уже наверняка не будет помнить ни меня, ни нашей беседы.
   Ирка потом долго отчитывала меня за этот поступок. Мы даже поругались после того, как я в запале сказал, что она из нормальной девчонки, которая непременно меня поняла бы, превратилась в тряпку. Пришлось потом просить у девушки прощения.
   Смирнов все эти дни общался со мной довольно открыто. За это время он даже рассказал несколько историй из своей богатой биографии. Но как только я попытался узнать что-то конкретное, он тотчас же умолкал.
   – Сядем в наш быстрый корабль - все узнаешь, обещаю, - раз за разом говорил он.
   А мне казалось, что с каждым новым днем, проведенным в этом лайнере, цель становится не ближе, а наоборот - дальше. Словно это какой-то таинственный мираж, и с течением времени он начинает дрожать от ветра, готовый вот-вот раствориться в воздухе.
   А потом мы вынырнули из подпространства, и события снова набрали обороты.
   – Уважаемые пассажиры, - раздалось в динамиках. - Мы прибыли в пространство системы Парквелла, принадлежащей Американскому Союзу и колонии Джейн. Через пять часов наш космолет начнет стыковку с пересадочной станцией номер девять. На станции имеются все удобства для ожидания вашего следующего рейса. Не забудьте воспользоваться зеленой картой для получения вашего нового посадочного талона.
   – Что за зеленая карта? - спросил я у Смирнова.
   – Транзитный билет, - пояснил агент. - Он состоит из кредитного счета, точки отправки и точки назначения. Все зашифровано строжайшим образом. Крупные транспортные компании при передаче клиентов с одного борта на другой пользуются такими картами, чтобы не раскрывать личность пассажира. На Фронтире модно летать инкогнито.
   – Но разве личное дело нельзя просканировать? Оно же под кожей у всех!
   – А твое? - поднял бровь Смирнов. - Можно его просканировать?
   – Но у меня же сейчас подделка вшита. Ты же знаешь.
   – Вот видишь…
   Я кивнул. Теперь смысл всех этих манипуляций с картами и кредитами дошел до меня. Транспортной компании нужно знать, куда надо попасть человеку и сколько у него на это денег. Дальше цепочка перелетов выстраивается в зависимости от наличия свободных мест на тот или иной рейс, от желания пассажира и договора между транспортными компаниями. Все данные о клиенте знает только та фирма, которая продала ему зеленую карту. Очень умно!
   – У нас тоже есть такие карты? - спросил я.
   – У нас - нет, - ответил агент. - Мы ведь летим по фальшивым документам. С Титана к родственнику, работающему в колонии Джейн, забыл?
   – Правильно. - Я почесал затылок и добавил: - Эх, скорее бы уже долететь. Осточертело в этом корабле сидеть.
   – О-о! - глубокомысленно протянул Смирнов. - Как же ты собираешься сидеть три месяца в нашем скоростном космолете, если здесь пару недель не смог выдержать? Тут, между прочим, в сто раз больше места.
   Я ничего не ответил, лишь потупил взор. Действительно, я с Иркой уже не могу нормально общаться - что ни день, то ссора. А ведь прошло-то всего ничего. Как же я три месяца проведу с ней в куда меньшем пространстве космолета ПНГК? Наверное, стоит порвать с девушкой все отношения еще здесь, на пересадочной станции. Нет смысла истязать и себя и ее, таская через полгалактики.
   – Если я оставлю Ирку на станции, то можно ли будет отправить ее каким-нибудь рейсом к Раю? - спросил я у агента.
   Девушки, естественно, рядом не было.
   – У тебя еще остались деньги на личном счете, - пожал плечами Смирнов. - Решать тебе, я в ваши дела не полезу.
   – Я же официально мертв, - усмехнулся я. - Какой у меня может быть счет?
   – Ну а наличные? Тебе ведь выдали их на Марсе. Неужели ничего не осталось?
   За всеми этими событиями у меня как-то выпало из головы, что в моем кошельке до сих пор лежит толстая пачка кредитов. На Земле наличные не в ходу, но на Фронтире их используют.
   – Кое-что осталось! - хмыкнул я.
   – Вот и отлично. - Смирнов хлопнул меня по плечу. - Видишь, ты и сам в состоянии решить свои проблемы!
   – Да уж. - Я грустно вздохнул, в один миг утратив веселое настроение.
   Агент снова прав. За меня никто этот узел не разрубит.
   Как только Смирнов ушел собирать свои вещи, я решил, что время для тяжелого разговора наступило.
   – Не хочешь перекусить, Ирка? - спросил я, заходя в свою каюту.
   – Нет, спасибо. - Девушка как-то странно взглянула на меня. - Я на диете.
   – Ты серьезно? - удивился я.
   – Конечно, - пожала плечами она. - Надо приводить себя в форму. Сколько уже можно!
   – Ну, смотри, как знаешь. Тогда, может, до оранжереи прогуляемся?
   – Ты что-то хочешь мне сказать? - улыбнулась Ирка. - Ну ладно, пойдем.
   Девушка слезла с койки, обула сандалии и прижалась ко мне.
   – Пошли?
   Я закатил глаза.
   – Идем! Выдвигаемся! Выходим!
   – Что с тобой? - не поняла девушка.
   – Нет-нет, - отмахнулся я, мгновенно взяв себя в руки. - Все в порядке. Пойдем, я закрою дверь.
   Мы довольно быстро дошли до оранжереи, обмениваясь по дороге разными фразами, ровным счетом ничего не значащими. Ирка посетовала, что скоро придется спускаться на планету, под дождь, я успокоил ее, сказав, что мы там пробудем недолго.
   – Знаешь, я хочу покраситься, - сказала мне девушка, когда мы уже стояли под сенью кипариса. - Я чувствую себя такой молодой.
   – В черный?.. - уточнил я.
   – Да, - бодро кивнула Ирка. - Тебе понравится!
   Я смотрел на девушку и думал, как начать. Как я могу сказать, что не люблю ее и брошу на станции после стыковки?
   Вздохнув, я все-таки решился:
   – Ирка, знаешь…
   Неожиданно голову пронзила боль, и вместе с ней пришло осознание того, о чем сейчас думает девушка. К моему несказанному удивлению, она ждала от меня признания в любви и, возможно, предложения. Эта дуреха почему-то была уверена в том, что я собираюсь на ней жениться!
   – Сережа, что с тобой! - Ирка увидела, что я нахмурился и схватился за лоб. - Тебе плохо?
   – Все нормально. - Я с силой выдохнул и вымученно улыбнулся. - Меня чего-то последнее время головные боли мучают.
   – Я тебя так люблю! - Девушка прижалась ко мне. - Надо показать тебя доктору! Не хочу, чтобы мой любимый Сережа болел!
   – Ирка моя, - я поцеловал ее в лоб. - Знаешь, зачем я тебя привел в это место?
   – Ты что-то хотел мне сказать! - Девушка чуть отстранилась и внимательно посмотрела мне в глаза.
   – Да! - Я сжал зубы и мысленно махнул на все рукой. - Я хотел сказать тебе, что я тебя люблю! И еще я хочу, чтобы ты стала моей женой!
   – Серьезно?! - поддельно изумилась Ирка.
   Я-то знал, что именно этих слов она от меня и ждала.
   – Господи, Сереженька! Конечно же, я буду твоей женой!
   Мы еще долго целовались в оранжерее, а потом вернулись в каюту и занялись любовью. Я старался сдержать все свои негативные мысли и пытался радоваться тому, что, даже вопреки желанию, могу сделать кого-то счастливым. Может, это и есть моя судьба? Остаться с Иркой и приносить ей радость? Может, я и в самом деле смогу к этому привыкнуть?
   Время летело незаметно. Мы с Иркой стали не спеша собирать наши немногочисленные вещи. Потом вместе со Смирновым перекусили и решили прогуляться по космолету в последний раз.
   – А что будет с лайнером, когда он высадит пассажиров? - спросил я у Смирнова.
   – Я откуда знаю? - улыбнулся агент. - Скорее всего, заправится энергином да назад полетит с новой партией людей.
   – Наверное, - согласился я и провел ладонью по переборке. - Хороший космолет!
   – Что есть, то есть, - кивнул Смирнов. - Но скоро ты познакомишься с нашим, не просто хорошим, а отличным космолетом. Такого еще ни у кого нет.
   Да, действительно, этот лайнер, наверное, просто неповоротливый мамонт по сравнению со сверхбыстрым кораблем ПНГК. Мне на самом деле очень хотелось увидеть секретное судно.
   Из динамиков послышалась английская речь, затем последовал повтор на русском:
   – Уважаемые пассажиры, наш лайнер только что причалил к станции пересадки номер девять. Спасибо вам за то, что воспользовались рейсом нашей компании. Надеемся, что и в следующий раз вы выберете для путешествия наши космолеты. Сейчас можно попасть на борт станции через стыковочные узлы десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать…
   Голос продолжил перечислять номера узлов.
   Девятая станция специально создавалась с расчетом на то, чтобы принимать такие большие лайнеры, как наш. Для удобства выхода многочисленных пассажиров космолет стыковался с ней несколькими десятками переходных коридоров.
   Мы поспешили в каюту, чтобы забрать вещи, а потом заняли место в очереди.
   Нам достался стыковочный узел номер пятнадцать. Людей здесь было довольно много, но круглая кишка перехода оказалась широкой, поэтому очередь двигалась быстро.
   Вскоре мы прошли через несколько коридоров и оказались в огромном зале, увешанном рекламой и стендами с различной информацией. Здесь находилось немыслимое количество народу. В воздухе стояло мерное гудение сотен голосов. А ведь это был только один из множества залов ожидания. Масштабы главного пересадочного узла АС поражали.
   – Космолет к Джейн будет через час, - сказал Смирнов, изучив электронное табло на стене. - Надо получить посадочный талон.
   Агент подвел нас с Иркой к автомату для выдачи талонов. Я повторил за ним манипуляции с документами и личным делом и получил пластиковую карту, где был указан номер моего места. Ирка с легкостью проделала ту же процедуру.
   Оставшееся до полета время мы решили потратить на осмотр станции. Организованных экскурсионных групп мы не нашли, поэтому бродили по помещениям космического вокзала самостоятельно. Один из переходов вывел нас в центральный зал станции. О том, что это центральный зал, я прочитал чуть позже на специальной табличке.
   Сердце станции было одним из самых величественных мест, где мне довелось побывать. Из пола этого гигантского помещения росли толстые колонны, опоясанные ярусами, где находились кафе, террасы для отдыха и прогулок, зеленые сады. Купол местами прорезали каплевидные иллюминаторы, каждый размером с многоэтажный дом.
   Пространство за иллюминаторами не было простой и невыразительной черной бездной. Космос за окнами светился сам по себе. Величественная планетарная туманность разливалась ярким пятном в холодной пустоте. Из-за приглушенного света в зале все внимание сразу же переключалось на ее легкую красноватую пульсацию.
   – Сережа! Какая красота! - открыла рот Ирка.
   – Ничего себе… - восхищенно выдохнул я.
   – Стильно, - кивнул Смирнов и как ни в чем не бывало пошел дальше.
   Я остался стоять с открытым ртом, тщетно пытаясь припомнить, как называется эта туманность. Почему я ничего не прочитал об этом явлении в компьютере? В том разделе, который мне довелось изучать, говорилось ведь не только о планете Джейн. Там рассматривались наиболее важные характеристики всей системы Парквелла!
   И потом до меня дошло, почему Смирнов так холодно воспринял подобную красоту. Чутье услужливо подсказало мне, что ближайшая планетарная туманность располагается на расстоянии около трех тысяч световых лет отсюда. То, что мерцало сейчас за окном, - не более чем фальшивка, искусственная проекция, созданная для туристов.
   Я огорченно покачал головой, растирая виски. Голова после использования дара, как обычно, начала болеть.
   – Надо бы поторопиться, - сказал Смирнов, когда я поравнялся с ним. - Нам еще добираться до другого конца станции. Космолеты на Джейн отправляются с самой окраины вокзала.
   – А почему? - спросила Ирка, вслед за Юрой прибавляя шаг.
   – Потому что народу мало. Могу поспорить, тот корабль, на котором мы полетим, будет самым ужасным из тех, которые вы видели.
   – Колония так бедна? - удивился я.
   – Да. Жалко людей. Они добывают редкие металлы в том месте, где качают еще более ценное топливо! Все деньги уходят на этот вокзал и содержание астероидного пояса с энергином. Колонии Джейн достаются гроши.
   – М-да, - хмыкнул я. - Неприятно.
   – Ужасно! - добавила Ирка.
   Мы дошли до монорельсовой транспортной системы станции. Я взглянул на план-схему, висевшую на стене. Оказалось, что поезд тут идет по кругу, вдоль всего периметра космического вокзала. На схеме было указано целых двенадцать остановок. Я в очередной раз почтительно хмыкнул, представив размеры девятой станции.
   Билеты покупать не требовалось. Когда подошел небольшой состав, мы заняли места внутри. Я уставился в окно. Впрочем, ничего примечательного мне увидеть не удалось. Мимо проносились кабели и стыки каких-то переборок, недостаточно освещенные, чтобы можно было разглядеть подробности.
   Через десять минут мы уже садились в космолет, следующий до колонии.
   Как и предрекал Смирнов, корабль оказался ужасен.
   Я не имел возможности видеть эту консервную банку снаружи, но даже изнутри космолет производил шокирующее впечатление. Салон был обшарпанным, с потолка свисали сопли проводов, а в углу что-то едва слышно потрескивало. Меня не оставляли мысли о том, что это искрят контакты. Я боялся даже представить себе, как такой космолет будет совершать прыжок.
   Хотя что представлять? Скоро на себе прочувствую…
   Ирка наморщила носик и чихнула, когда мы садились в кресла. Кресла являли собой не менее жалкое зрелище, нежели стены. Даже пыль с них никто не удосужился стряхнуть. Оглядевшись, я понял, что половину мест в салоне, скорее всего, уже никто не займет.
   Сами пассажиры тоже наводили на удручающие мысли. Большинство из них составляли хмурые, небритые мужчины в грязных темно-серых комбинезонах. По-русски никто не разговаривал.
   Смирнов задумчиво смотрел в иллюминатор и никак не реагировал на обстановку. Я в очередной раз позавидовал выдержке агента.
   Космолет отчалил с протяжным скрежетом. Ирка схватила меня за руку. В желудке похолодело. Я представил себе, как наше утлое суденышко разваливается на две части, а люди гроздьями сыплются в открытый космос.
   Когда станция, совершив плавный оборот, стала все быстрее уменьшаться в размерах, я позволил себе немного расслабиться. Вроде бы все шло хорошо - наш космолет все еще не взорвался, люди в салоне чувствовали себя отлично.
   Через какое-то время под потолком раздался голос пилота. Он что-то произнес на английском, затем повторил на русском с довольно сильным акцентом:
   – Наш космолет готовится совершить короткий прыжок через подпространство. Будьте осторожны!
   Я прозевал сам момент перехода. За иллюминаторами на несколько секунд повисла серая пелена, затем пространство вновь почернело, вместе с легким толчком на фоне космоса проступили звезды и диск планеты Джейн.
   Снова из динамиков послышалось сообщение на английском. Я терпеливо ждал перевода.
   – Наш космолет успешно совершил прыжок, - возвестил пилот уже по-русски. - Через час мы сядем в космопорту «Родео» города Сент-Кросс.
   Еще минут двадцать мы летели, постепенно приближаясь к планете.
   Я задумался о своих странных способностях. Интересно, можно ли использовать умение видеть правду для перевода с одного языка на другой? Вообще странно, что подобная идея не пришла мне в голову раньше. Я ведь и в плен к рыночникам попадал, и в Забвении с Риманом и Дитрихом общался. Нужно будет попробовать сосредоточиться и постараться уловить смысл, вкладываемый людьми в слова.
   Думаю, должно получиться.
   Вдруг невидимые динамики снова ожили. Сообщение вновь шло на английском. Прикинув, что это отличный шанс поэкспериментировать с даром, я прикрыл глаза и мысленно постарался хоть чуть-чуть раздуть искорку своего чутья. Голова тут же отозвалась резкой болью. Но я не уменьшил усилий, и в итоге в мозгу что-то щелкнуло.
   Смысл сообщения тотчас же прояснился. Получилось!
   – Уважаемые пассажиры, нами только что получен сигнал от космической шлюпки. Два человека терпят бедствие. Мы самый близкий к ним корабль, так что вынуждены замедлить движение и принять на борт этих людей. В связи с этим посадка задержится на неопределенный срок.
   В салоне послышались встревоженные голоса. Смирнов, слегка сощурившись, посмотрел в угол между потолком и стеной. Здесь, по его мнению, должен был находиться динамик. Я же откинулся в кресле и закрыл глаза. Боль отпустила, но вместо нее в теле и голове воцарилась слабость.
   – Что-то не так, Юра? - тихо спросил я.
   – Мне не нравится эта ситуация. Здесь явно не все чисто.
   – В чем дело? - занервничала Ирка.
   Я готов был разделить опасения агента. Во время повторения сообщения на русском я попытался проанализировать ситуацию со шлюпкой с помощью своего дара. Все-таки я худо-бедно мог видеть ложь, скрывающуюся за словами. Еще не оправившись от предыдущего использования чутья, я вновь погрузил себя в кипящий котел боли. Мне удалось ощутить, что люди, находящиеся сейчас в шлюпке, говорят полуправду.
   – Все нормально, Ирка, - успокоил я девушку, стараясь ничем не выдать того, что еле-еле цепляюсь за реальность.
   Из-за сильной боли я чуть не потерял сознание.
   – А почему ты такой бледный, Сережа?
   – Пытался узнать, кто к нам будет пристыковываться.
   – Ну и кто же? - одновременно спросили Ирка и Смирнов.
   – К сожалению, я так и не понял, - вздохнул я. - Может, попробуем узнать у экипажа?
   – Давай, - кивнул Смирнов.
   – Побудешь здесь минутку? - Я взял Ирку за руку. - Мы быстро!
   – Хорошо, - неуверенно согласилась девушка. - Только вы поторопитесь, пожалуйста!
   Ирка недвусмысленно обвела взглядом остальных пассажиров, и я понял, что она имеет в виду. Люди, летевшие вместе с нами, были обычными работягами, которые, как известно, запросто могут пристать к девушке. Действительно, придется поторопиться!
   – Сможешь идти? - спросил у меня Смирнов.
   – Да, - кивнул я, поднимаясь с кресла.
   Голова еще побаливала, но сознание прояснилось.
   – Хорошо! - внимательно посмотрел на меня агент и тоже встал.
   Мы неловкими прыжками двинулись в направлении кабины. Искусственная гравитация работала еле-еле, что несколько затрудняло передвижение. Я все еще не пришел в себя, колени дрожали, и пару раз я чуть не свалился на пол, несмотря на маленький вес.
   Первым, кого мы встретили в коридоре, был корабельный инженер. Это был совсем еще молодой парень в потертой черной форме с шестерней на предплечье. Я несколько раз видел, как он торопится то в носовую, то в хвостовую часть корабля. Вполне допускаю, что в нашем космолете случались какие-то неполадки, потому как вид у инженера постоянно был какой-то нервозный.
   Вот и сейчас он явно переживал и спешил в направлении кабины откуда-то с нижнего этажа.
   – Постойте! - обратился к инженеру Смирнов. - Не скажете, что случилось со шлюпкой?
   Парень прошмыгнул мимо нас и уже хотел было унестись прочь, но агент успел схватить его за локоть. Стальная хватка Смирнова мгновенно остановила торопливого инженера.
   – В чем дело? - взвизгнул он.
   Парень говорил без акцента.
   – Не видите - я тороплюсь!
   – Вы в курсе, что случилось со шлюпкой? - повторил вопрос агент. - В чем у них там проблема?
   – Я абсолютно ничего не знаю! - воскликнул инженер. - Сию же секунду отпустите меня!
   – Тогда другой вопрос. - Смирнов был само спокойствие. - Почему вы так торопитесь?
   – Я не в праве разглашать это! Что вы себе позволяете? Неслыханно! Я просто выполняю приказания командира!
   Смирнов плюнул и собрался разжать руку, но тут на парня насел я. Я схватил инженера за грудки и изо всех сил прижал к переборке.
   – Постой, дорогой. - Мне в кровь брызнул адреналин. - Ну-ка сей же миг выкладывай, что тут творится! Иначе ты не выполнишь приказ!
   Я нарочно подражал манере инженера, только голос понизил. Как я усвоил еще в Забвении, такое сочетание вызывало у людей наибольший страх и желание подчиниться.
   – Катастрофа! Я задыхаюсь от боли! - пропищал инженер.
   Я встряхнул его.
   – Говори!
   – Аморальные ублюдки!
   Снова встряска, инженер ударился затылком о пластик переборки.
   – Хорошо! - Парень сдался. - Что-то случилось с передатчиком. Сент-Кросс не выходит на связь! А у шлюпки видимых повреждений нет, говорят, у них проблемы с климатизатором. Не дотянут до Джейн. Корабль их взорвался, был пожар, что-то еще… Потом рванул антиграв.
   – Так бы сразу и сказал.
   Я отпустил парня, и он тут же побежал в рубку.
   Я услышал его крики:
   – Вы за это ответите! Я тебя найду, проклятый недомерок!
   – На себя бы посмотрел, - сплюнул я.
   Инженер был выше меня всего сантиметра на три.
   – Зря ты так поступил с ним, - покачал головой Смирнов. - Теперь придется объясняться с полицией. Такой человек, как этот, не простит тебе подобной выходки.
   – Это будет потом, - фыркнул я, понимая, что агент и на этот раз говорит умные вещи. - Зато мы узнали то, что хотели!
   – И что тебе показалось странным в этой истории? - спросил Юрий.
   – Непонятна причина пожара на космолете. Непонятно, как мог взорваться антиграв. Непонятно, почему с поврежденного корабля спаслись всего два человека.
   Смирнов чуть склонил голову набок.
   – У нас сейчас есть всего один факт. Этот факт к тому же является и самым странным. Россказни людей со шлюпки могут быть какими угодно. Точно мы сейчас знаем лишь одно - нет связи с космопортом.
   – И что с того? - нахмурился я.
   – Подумай сам. Порт недоступен, а связь со шлюпкой вполне нормальная. Какой из этого можно сделать вывод?
   Теперь я понял, куда клонит Смирнов:
   – Получается, что бортовые системы связи исправны!