Кривцун Константин. Опаленный Звездами

   – Тогда понятно, - усмехнулся я. - Я уже стал худшее предполагать, думал, что ты людей по подвалам мучаешь.
   – Ты говорил, у тебя два вопроса! - напомнил Смирнов.
   – Да, - кивнул я. - Второй вопрос про Мартинес. Помню, что ты упоминал про ее татуировку. Якобы сержант принадлежит к спецназу Восточного Альянса.
   Смирнов снова присел на кушетку.
   – Чего это ты про нее вспомнил?
   – Думаю, почему человек из ВА крутится возле меня.
   – Не так уж она и крутится, - развел руками агент. - Может, это просто случайность.
   – И все же, - настаивал я. - Ты обещал рассказать про наколку!
   – Мартинес - боец. Татуировка в виде дракона означает, что человек прошел школу боевых искусств. Раньше на руке изображали тигра с драконом, а школа звалась Шаолинь. Ты, наверное, о ней знаешь.
   – Слышал, - согласился я, пытаясь представить, каково это - быть мастером боевых искусств. - А теперь Шаолиня уже нет?
   – Почему? Есть. Теперь в Альянсе становится все больше разного рода последователей древних монахов. Самые могущественные среди них - это школа Красного Дракона. Мартинес носит их татуировку.
   – Я слышал, что в Альянсе частенько делают наколки разные преступники.
   – Якудза, - кивнул Смирнов. - Только Красный Дракон не из их числа. Они сейчас поставляют охрану для самого Императора. К такой организации якудза подобраться пока не может.
   Я удивленно покачал головой. Неужели Мартинес действительно прошла эту школу? Неужели ей было суждено охранять императора Восточного Альянса? Но как она оказалась здесь?
   – Странно, - сказал я. - Фамилия совсем не восточная…
   – Расовая принадлежность для школы не имеет значения, - улыбнулся Смирнов. - Главное - быть сильным духом!
   – А-а! - понимающе протянул я. - Может быть, ты просветишь меня, почему эта женщина оказалась в колонии Джейн вместо коридоров императорского дворца?
   – Боюсь, на этот вопрос она сможет ответить только сама, - сухо сказал Смирнов.
   Не совсем так! Если чутье не изменит мне в очередной раз, то я и сам могу попытаться проникнуть в тайны сержанта.
   Я прикрыл глаза и попробовал коснуться своего дара, готовясь ощутить боль в голове.
   – Здравствуйте! - раздался приветливый голос в паре метров от койки, на которой я сидел.
   Черт! Я тряхнул головой и открыл глаза. Передо мной стоял Ричард.
   – Здравствуй, - хмуро поздоровался с парнем Смирнов и поспешил удалиться.
   – Привет. - Я постарался скрыть раздражение.
   Действительно, Ричард ведь ни в чем не виноват. Откуда ему было знать, чем я занят?
   – Я тут просто хотел спросить. - Парень немного помялся, затем медленно и сдержанно продолжил: - Мы с сестрой хотим улететь с планеты вместе с вами. Что нам нужно сделать, чтобы вы взяли нас с собой?
   Я мысленно застонал. Только этого не хватало.
   – Ричард. - Я подбирал слова. - Ты не имеешь никакого понятия о том, куда мы летим! Наша цель сейчас - не Земля. Мы прилетели сюда, чтобы навестить старого друга. Но он погиб, так и не встретившись с нами. А теперь нам нужно двигаться дальше, на самые задворки Фронтира!
   – Мы с Рейчел хотим посмотреть на звезды, - твердо сказал Ричард. - Если вы не возьмете нас с собой, то мы угоним челнок!
   Черт возьми. Ну что за ребячество?
   – Сколько тебе лет, парень? - спросил я.
   – Скоро будет девятнадцать. Целых девятнадцать! Понимаете?
   Я тяжело вздохнул. В свои девятнадцать я коротал дни в Забвении и даже не помышлял о том, что попаду в космос. Парня можно понять. Но как бы мне ни хотелось помочь ему и его сестре, я просто не смогу это сделать! Мне не удастся протащить их на секретный космолет ПНГК!
   – Ты еще слишком молод.
   – Значит, не понимаете, - покачал головой Ричард. - Что мне светит здесь? Особенно теперь? Родителей больше нет, мне придется работать в шахтах или на конвейере, а Рейч может стать только официанткой или шлюхой. На образование денег нет. На то, чтобы выбраться отсюда, денег тоже нет! Для того чтобы что-то достичь, надо вкладывать эти чертовы деньги! «Деньги - это чеканная свобода», - говорил Федор Достоевский. Но и она меня устроит! Я даже не знаю, как буду платить за тепло и воду, когда нас эвакуируют.
   – Может, тебе просто дать денег? - Я задумался.
   Пообещать-то я могу. Мне вот тоже пообещали на Марсе миллионы кредитов. Но когда все это реально окажется в моих руках? И доживу ли я сам до этого светлого дня?
   – Вы снова не поняли. - Ричард нервно сцепил пальцы. - В колонии Джейн у нас просто нет шансов чего-то достичь. Я хочу сделать в жизни что-то большое, а не сидеть тут, сводя концы с концами.
   – Я подумаю, - хмуро сказал я. - Ничего обещать не могу. Все решает мой друг, я всего лишь сопровождаю его.
   – Да? - удивился Ричард. - Мне казалось, что вы - главный!
   Я поморщился, но ничего отвечать не стал.
   Ричард поднялся.
   – Можно еще кое-что спросить?
   – Конечно.
   – Ничего, если мы с Рейч поедем с вами в одном фургоне?
   Наконец-то парень задал простой вопрос.
   – Хорошо. - Я, не раздумывая, кивнул. - Буду рад вас видеть.
   Ричард серьезно кивнул мне и ушел. Наверное, хочет рассказать новости сестре.
   Да что на них всех нашло? Волнуются перед поездкой? Я вспомнил, что хотел сосредоточиться на Мартинес и выяснить правду о ней, но чувство, возникшее при касании чутья в прошлый раз, теперь почему-то бесследно исчезло.
   Я выругался и встал с койки, решив проведать Жукова и сержанта. Может, что-нибудь удастся выяснить и без помощи дара. Не одному же Смирнову выуживать информацию! Да и сидеть здесь наедине со своими мыслями мне совершенно не хотелось. Как только я закрывал глаза, передо мной тотчас же возникало лицо умирающей Ирки. Язвы, гной, хриплый кашель и кровь.
   А потом в ушах раздавался звук выстрела.
   Я прошел через низкое помещение к выходу в коридор и старался не обращать внимания на хмурых людей, лежавших на койках.
   Мысли в голове крутились самые разные. То я думал про Ирку, то про землетрясение и эвакуацию, то про войну в ЗЕФ.
   Вернусь ли я с Кваарла? И отпустят ли меня, когда все закончится?
   Как же плохо, что я больше не могу видеть будущее! Надо попытаться узнать у Смирнова, не билет ли это в один конец. Может быть, я слишком легко ввязался в эту авантюру? Может, не стоило так доверять Руснаку и Иванову?..
   По возвращении с планеты овров мне придется решить еще много разных проблем. Если в ЗЕФ будет все так же нестабильно, то, наверное, придется лететь туда. По этому поводу у меня возникали самые противоречивые чувства.
   Парадокс! Меня вновь тянет на Землю, но не хочется попадать в Западно-Европейскую Федерацию.
   Жукова я встретил в главном зале убежища. Инженер сидел, уставившись в книгу, и что-то жевал.
   – Что читаешь? - спросил я у него.
   Парень вздрогнул, подскочил на месте и выронил книгу.
   – Стругацких читаю, - сказал он, поспешно подбирая небольшой томик. - Послушай, какие верные слова: «Разум есть способность использовать силы окружающего мира без разрушения этого мира».
   – Да уж, в разрушении люди всегда были сильны. Выходит, разума у нас нет? - заметил я и, не дожидаясь ответа, сменил тему: - Как у тебя дела?
   – Ты просто так интересуешься, или тебе что-то от меня нужно? - настороженно спросил Жуков. - У меня сейчас катастрофически мало времени для всяких словесных фокусов!
   Я помолчал, собираясь с мыслями.
   – Я хотел просто спросить кое-что про сержанта Мартинес.
   – Ну, спрашивай! - пожал плечами Жуков. - Я ее почти не знаю.
   – Как давно она появилась на планете?
   – Да уже несколько месяцев тут, насколько мне известно, - нахмурился инженер. - Через пару недель, как приехала, пошла в полицию работать. А что такое?
   – Все в порядке, - улыбнулся я. - Просто интересуюсь.
   – Такие люди, как ты, просто так ничего не делают! Ты что-то почувствовал в ней или почувствовал что-то к ней?
   – Просто интересуюсь, - повторил я. - Не надо мне тут всяких намеков!
   Похоже, Жуков окончательно уверился в своей теории, а я так ничего и не узнал.
   – А сейчас, кстати, Мартинес где? - спросил я.
   – Вроде наверху, - почесал затылок инженер и вдруг хмыкнул: - Здорово тебя отделали! Это были мерзкие и ужасающие маньяки, живущие на поверхности данного бренного мирка?
   – Чего? - не понял я.
   – Я слышал, что тебя маньяки избили и чуть не поживились твоими внутренностями!
   – Ну, вроде того, - замялся я.
   – Чего ты там искал-то один в сумерках?
   – Надо было. Да и день еще стоял, когда я выбежал. - Меня охватило настойчивое желание закончить неприятный разговор.
   – Ясно, - вздохнул Жуков и добавил с неподдельным интересом: - А тебя там не изнасиловали часом?
   – Пошел ты! - огрызнулся я и добавил: - До новых встреч!
   Разговаривать с инженером мне больше совершенно не хотелось. В голову пришла другая идея о том, кто может помочь разузнать что-нибудь про сержанта Мартинес и ее связи с ВА.
   – Я так и знал! - донеслись до меня слова Жукова. - Не бойся! Я никому не скажу!
   Вот ведь гад! Издевается!
   Печатая шаг, я пошел обратно. Нужно найти Ричарда. Почему я сразу не догадался прежде всего поговорить с ним?
   Ричард сидел на своей койке. Он как-то успел проскочить мимо меня, возвращаясь от сестры. Интересно, почему они все-таки в разных залах живут? Надо будет при случае поинтересоваться.
   – Привет, - сказал я, присаживаясь рядом с ним.
   – Привет, - автоматически повторил Ричард.
   Было видно, что он о чем-то усиленно думает.
   – Я у тебя много времени не займу, - поспешил заверить его я. - Помнишь, ты говорил, что сможешь побеседовать с людьми, раздобыть информацию?
   – Помню.
   Взгляд парня сфокусировался на мне. Теперь он слушал меня внимательно.
   – Нужно что-то выяснить?
   – Ты знаешь сержанта Мартинес? - спросил я, наблюдая за его реакцией.
   – Знаю, - едва заметно поморщился он. - Доводилось сталкиваться.
   – Мне нужно знать, откуда она родом. Почему прилетела сюда, и нет ли в ее поведении каких-то странностей. Попробуешь выяснить?
   – Хорошо, - нехотя согласился Ричард. - Я ведь обещал.
   – Вот и отлично, - улыбнулся я. - И, естественно, никому ни слова! Завтра, кстати, держитесь с сестрой рядом с нами. Эвакуироваться будем вместе. Есть сведения, что мест в машинах мало.
   – Серьезно?! - испуганно воскликнул Ричард, и я схватил его за рукав.
   – Тише, мать твою! Молчи!
   Парень замолчал.
   – Вот так! - похвалил его я. - Я, если не возражаешь, пойду посплю. И тебе советую!
   – Хорошо, - негромко ответил Ричард. - До свидания.
   Я кивнул ему на прощание, вернулся к своей койке и прилег.
   Мне ничего не хотелось. Многометровая толща грунта над головой рождала смешанные чувства. Гигантская масса надежно защищала нас от того, что творилось на поверхности, и в то же время готовила всем смертельную ловушку. Завтра эти своды обрушатся на тех, кому не найдется места в машинах. Бункер, способный выдержать термоядерный взрыв, уступит удару природных сил этого мира.
   Планета Джейн губит людей.
   Мы не отважные покорители космоса, а всего лишь настырные мошки, докучающие огромным вселенским парнокопытным. Мы не понимаем чужие миры. Мы почти ничего не знаем о том, что ждет нас за пределами доброй и уютной Земли.
   Дети, семя Земли! Мне даже смешно стало, когда я вспомнил свои старые наивные мысли. Как семена могут прорасти в пустоте? Как они смогут укорениться там, откуда сама природа выживает их? Космос терпит нас, пока мы не начинаем качать права, пока не зарываемся. А потом - хлопок мухобойки. Эпидемия. Пожар. Взрыв. Сель…
   Может, и те гаснущие звезды - всего лишь реакция на человеческую экспансию?

3. Дальний космос

08.01.2223

 
   Молочно-белая пелена тумана окутывала фургон. Рокот старинных двигателей внутреннего сгорания сотрясал воздух. В этой мутной завесе звуки становились тягучими и вязкими, сливались, обволакивали.
   Я сидел около самого окошка крытого грузовика и пытался что-нибудь разглядеть в белесой мгле.
   Пока мы ехали по Сент-Кроссу, я без труда различал темно-серые бараки и однотипные корпуса жилых зданий. Ураган и болезнь здорово поработали над городом. То тут, то там виднелись черные развалины, местами дома разрушились наполовину. Под колеса автомобиля постоянно попадали куски бетона и ломаный кирпич. Трясло нещадно.
   Потом мы выбрались за пределы города и покатили по шоссе, растрескавшемуся от старости и непогоды. Тогда-то дождь и перестал идти. А затем навалился туман.
   – Там смотреть не на что! - хмыкнул Ричард. - Если бы даже тумана не было - одни холмы да грязь.
   Я не обратил внимания на слова парня. Мне очень хотелось увидеть торнадо, спорника или джейн в их естественной среде обитания.
   – Когда доберемся до Провала, станет интереснее, - заметил Жуков.
   – Что за Провал? - Я повернулся к соседям по фургону.
   – Огромная дырка в земле, - бросила Рейчел.
   Девушка, несмотря на тяжелую ситуацию в городе, сегодня выглядела великолепно - светлые волосы собраны в два хвостика над ушами, красная кофта с глубоким вырезом подчеркивает грудь, юбка до щиколоток выгодно удлиняет ноги. В общем, девчонка явно принарядилась к этой поездке. Интересно только, с какой целью.
   Утро этого дня, как и предрекал Смирнов, выдалось тяжелым. Автоколонна прибыла в Сент-Кросс еще до рассвета. Дождь в это время лил как из ведра, поэтому солдаты отчаянно матерились, одевая на себя костюмы химзащиты и поднимаясь на поверхность. Людей, чтобы избежать паники, выводили под дулами автоматов и выстраивали перед внешней дверью, сверяясь со списком.
   Я стал свидетелем отвратительной сцены, когда семью, соседствовавшую со мной, попытались разделить. Отца и сына солдаты тычками в спину стали выводить наружу, а мать и дочь оставили в бункере. Мужчина громко возмутился, спросил, в чем дело. Солдаты не удостоили его ответом. Тогда он вырвался и побежал к своей жене и дочери.
   – Стоять! - заорал один из солдат, которые казались мне братьями-близнецами. - Если вы сейчас не пойдете с нами, то останетесь здесь и погибнете!
   – Звери! - огрызнулся мужчина и обнял своих. - Эвакуируйтесь, нелюди! Мы останемся здесь! Лучше погибнуть вместе, чем спасаться так!
   Солдаты не стали уговаривать, они переключились на других несчастных.
   Вскоре я понял, что в первую очередь выводят здоровых и сильных людей. Когда дошла очередь до нас со Смирновым, подошедший к нам солдат поинтересовался, мы ли те, кто участвовал в подавлении мятежей на Фронтире.
   – Да, - кивнул агент, незаметно подмигивая мне.
   Я не разделял его радости. Во всей этой чертовой эвакуации мне виделось что-то совершенно неправильное и абсурдное. В книгах, которые я читал, всегда первыми уезжали в безопасное место женщины и дети. Даже в Забвении я не сталкивался с тем, что слабых просто пускали бы в расход.
   Естественный отбор, вложенный в человеческие руки и ставший искусственным…
   Потом простые люди стали понимать, что к чему. По убежищу пронесся слух, что машин на всех не хватит, а те, кто останется здесь, к вечеру погибнут. Бункер захлестнула паника. Солдаты уже не могли одними только угрозами и выстрелами в воздух помешать этой человеческой волне, одуревшей от страха.
   Когда первые машины начали отходить от убежища и те, кому повезло в них попасть, махали руками, прощаясь с городом и убежищем, в шахтах и тоннелях началась кровавая бойня. Волею судьбы мы с агентом оказались почти в самой ее гуще.
   – Возьмите! Возьмите! - истошно кричал худой мужчина с забинтованной головой.
   Он, наверное, чем-то был похож на меня. По крайней мере, повязка у него была точно такая же.
   – Нет! Назад! - приказывал офицер, тыкая ему в грудь автоматом. - Назад! Стрелять буду!
   – Стреляй тогда, сука! - ответил худой, делая шаг вперед и нарочно врезаясь грудью в дуло. - Давай же! Все равно тут сдохну!
   – Отойди! - Солдат, стоящий справа от офицера, попытался оттеснить разошедшегося мужика.
   В конце концов, видя, что ему это не удается, он размахнулся и ударил его прикладом в плечо. Офицер помешкал секунду, затем опустил приклад своего автомата на голову падающего мужика. Тот захрипел и растянулся на полу.
   Но желаемого эффекта это действие явно не произвело. Люди стали напирать еще сильнее.
   – Назад! - кричал офицер. - За вами придут позже! Пропустите! Назад!!!
   Рейч и Ричард уже ждали нас в грузовике. Нам надо было добраться до лифта и подняться на поверхность с последней партией тех, кого выбрали для эвакуации. Но люди не давали нам пройти. Каждый следующий спуск и доставка новой группы беженцев сопровождался все большей истерией тех, кого эвакуировать по каким-то причинам не стали. Сейчас все очень хорошо понимали, что та группа, которую мы доставляем к машинам, - действительно последняя. Как ни пытались солдаты убедить людей, что еще вернутся за ними, никто уже не верил им.
   – Меня возьмите! Меня! Меня!!! - доносилось справа и слева.
   Я переводил руку с гравистрелом с одного плачущего лица на другое и чувствовал, что сам вот-вот разревусь.
   Мальчишки, девчонки, старушки и старики, раненые и даже совершенно здоровые. Все они через несколько часов погибнут.
   Поддавшись неожиданному порыву, я прокричал:
   – Это все, что мы можем! Выходите на поверхность! Идите прочь из города! Скоро будет землетрясение, в бункере все погибнут!
   В толпе раздались вскрики и общий тяжелый вздох. Сквозь шум и вопли мой голос, кажется, все-таки услышали. Будем надеяться, хоть кто-то спасется.
   Офицер и солдаты расчищали дорогу прикладами и кулаками. Нам со Смирновым приходилось делать то же самое. Толпа напирала, то и дело приходилось применять «довод», чтобы оттеснить людей волнами гравитации. Естественно, мощность выстрела стояла почти на минимуме. Но вскоре все эти меры перестали помогать. Когда до спасительной клети лифта оставались считанные метры, истерия в толпе развернулась на полную силу. Люди просто перестали бояться. Несмотря ни на что, они тупо шли на нас, руководствуясь теперь уже только одним желанием - помешать нам выйти. Если не им, то и никому! Кажется, так звучала пословица.
   Офицер коротко отдал приказ стрелять на поражение. Через секунду, множась в гулком тоннеле, раздались звуки стрельбы. Люди падали перед нами, хватаясь за головы, животы, ноги. Отряд теперь расходовал боеприпасы не скупясь.
   Под стальным градом толпа стала отступать. Нам удалось подойти к клети и погрузить туда первых счастливчиков. Клеть поползла наверх, мы заняли круговую оборону.
   – Сергей! - послышался отчаянный вопль слева от меня. - Сергей, забери меня!!!
   Я повернулся в ту сторону и увидел перед собой испуганного до чертиков Жукова. Он поспешно поднял руки вверх.
   – Не стреляй! Не стреляйте! - крикнул он солдатам.
   – Это свой! Его надо пропустить! - сказал я.
   – Нет! - отрезал офицер. - Ты же знаешь! Нельзя!
   – Он поедет с нами! - выкрикнул я.
   – Нет! - заорал офицер и на этот раз для пущей убедительности наставил на меня автомат.
   Мне пришлось поднять на него гравистрел. Я резким движением перевел мощность в позицию «максимум».
   – Он пойдет с нами, - понизив голос, проговорил я.
   На меня тут же направили стволы автоматов остальные бойцы. Смирнов нацелил гравистрел на ближайшего к нему солдата.
   – Пускай пройдет! - кивнул на Жукова агент.
   Несколько секунд ничего не происходило, затем офицер отдал команду: «Пропустить!» и опустил автомат. Благодарный Жуков проскочил между нами и занял место среди тех, кто готовился подняться на поверхность.
   – Нас! Нас пропустите!!! - доносились невнятные крики со всех сторон.
   Люди, воодушевленные успехом Жукова, лезли прямо на нас.
   Смирнов громогласно скомандовал:
   – Всем стоять! Мест больше нет! Выходите на поверхность и пешком уходите из города! Полезете на нас - умрете!
   Люди замерли в метре от наших орудий. Нужно было снова начинать убивать, чтобы сдержать эту надвигающуюся волну. Но решиться на это было тяжело. Со скрежетом и металлическим лязгом клеть лифта замерла за нашими спинами. Люди забрались в кабинку, и лифт поехал наверх. Следующим рейсом должны были подниматься мы.
   Эти несколько минут, которые мы провели в ожидании лифта, смешались в моем сознании в нечто невнятное и ужасающее. Вспышки выстрелов, крики, кровь, матерщина солдат. Я и сам с кем-то дрался, кого-то отпихивал и укладывал выстрелами из гравистрела, уже не придавая значения тому, что мощность поставлена на максимум.
   Но вот клеть вернулась назад, и все закончилось. Под аккомпанемент скрипа и гула моторов мы начали подъем на поверхность.
   Больше всего наверху меня поразила тишина. Ни звуки льющей с неба воды, ни рев двигателей автомашин не мог идти ни в какое сравнение с тем шумом и криком, которые стояли в бункере. Оглохнув и частично ослепнув после пережитого, я с трудом различил в пелене дождя габаритные огни автоколонны. На секунду мне и вовсе почудилось, что нас не дождались. Сердце пронзила игла страха и отчаяния. К счастью, я ошибся. Нас не бросили.
   Мы поспешно заняли два ближайших фургона, и колонна двинулась.
   И вот теперь мы ехали в древней машине в самом хвосте всей группы, набитые, как сельди в бочке, усталые и злые на весь мир. Мне удалось отстоять свое место у окошка, и я постоянно глядел в него, отчего мои попутчики то и дело разражались язвительными комментариями.
   Но мне было плевать. Сейчас меня беспокоили только две вещи. Как не сойти с ума после того, через что я прошел сегодня и вчера, и что сделать, чтобы во мне не узнали того человека, который помогал сортировать людей на пригодных или непригодных для эвакуации?
   Вот я и не нашел ничего лучше, чем уставиться в окно.
   Туман между тем начал постепенно таять. Надсадно рычали двигатели, пробуксовывали по испорченному дорожному покрытию огромные шипастые колеса. Колонна двигалась в гору.
   В стороне от трассы я неожиданно увидел несколько серых чуть покачивающихся столбов. Лишь секундой позже до меня дошло, что это и есть торнадо - экзотические животные планеты Джейн. Я мрачно уставился на живые вихри.
   Усталость разливалась по организму, убаюкивала, притупляла внимание. Уверенность в том, что ничего неожиданного и опасного больше не случится, росла с каждым пройденным километром. Все самое страшное, что только могло произойти, уже произошло. Впереди отдых, помощь и возможность убраться с этой планеты. По крайней мере, мне так казалось.
   Вдруг ожил хрипящий динамик, закрепленный на стене фургона.
   Сначала раздался треск, а затем послышался голос мэра:
   – Уважаемые граждане! Наша колонна приближается к зоне Провала. По последним данным, верхний путь сейчас поврежден оползнем и совершенно непригоден для проезда. Нам нужно следовать нижним путем. Будьте внимательны. Мы едем к личинкам джейн!
   Раздался нестройный хор голосов.
   Я повернулся к Смирнову.
   – Что за личинки?
   Вместо агента мне ответил Ричард:
   – Личинками мы называем физические тела джейн. Те самые, которые поглощают белковую структуру.
   – Структуру? - переспросил я.
   – Эти безумные личинки съедают людей заживо! - объяснил Жуков.
   Я хмуро оглядел окружающих. Большинство моих попутчиков никак не прореагировало на сообщение мэра. Некоторые занервничали. Радующихся мне заметить не удалось.
   Наш фургон сильно тряхнуло на повороте, а потом дорога пошла вниз. После очередного виража я наконец увидел Провал. Это был огромный каньон, наверное, сопоставимый по размерам с Долиной Маринера на Марсе. Многокилометровая бездна, острые скалы по краям титанической трещины. Детали противоположного склона размывались туманом. Я почувствовал себя крохотным микробом рядом с Марианской впадиной. Довольно жуткое ощущение.
   Потом автомобиль снова повернул, и темный зев разлома скрылся из глаз. Но спокойнее мне от этого не стало.
   Дорога шла через холмы неподалеку от Провала и потому постоянно уходила то влево, то вправо, рыская между крутыми склонами. На одном из поворотов машину занесло, и на стекло из-под колес соседнего автомобиля брызнуло несколько капель грязи.
   Через пару минут вновь начался дождь. Он монотонно стучал по крыше грузовика и вскоре просто стерся в моем сознании. Сработал инстинктивный блок на звуки подобного рода. Именно из-за этого психологического блока человеку порой трудно услышать стук собственного сердца.
   Наш грузовик переехал очередной мост, под которым несся в сторону Провала мутный поток.
   Снова захрипел динамик:
   – Въезжаем в зону! Будьте внимательны!
   Пока я не замечал никаких изменений. Все те же холмы, камни да грязь. Вот только камни неожиданно стали не острыми обломками, а обрели некое подобие овальной формы. Может, это и есть пресловутые тела джейн?
   Стоит ли готовиться к возникновению призраков?
   – Очень странно все это, - пробормотал Жуков. - Мы по этой дороге не ездили с тех пор, как зона с личинками перекочевала сюда.
   – Но верхняя трасса завалена! - заметил Ричард. - А если ехать через шахтерский поселок, то мы потеряем целый день и кучу топлива! И еще не факт, что туда не добралась инфекция! «К экономии времени сводится в конечном счете вся экономия», - говорил Карл Маркс!
   – Я понимаю, - кивнул Жуков. - Но на сердце у меня почему-то вуаль сомнения.
   – Какой вы, однако, нежный, - хихикнула Рейч, а потом повернулась к Смирнову. - А вы что об этом думаете?
   Агент как-то странно посмотрел на девушку, потом оглядел людей, сидящих в тесноте. В углу тревожно говорили по-английски две женщины, в середине салона тощий мужчина блевал в свою кепку - видно, укачало бедолагу, - остальные спали, свернувшись на полу или тюках с одеждой.