Кривенко Евгений. Окликни меня среди теней

   Машины стояли поперек шоссе, в стороны расплывался голубоватый дым, хотя огня не было видно.
   – Это газ, - напряженно сказала Джанет. - Вроде того, что ты использовал тогда… на кладбище. Не хотела бы другой такой встречи, вторая ракета у меня боевая. Помнишь, как нас не было по вечерам? Это дядя обучал меня пользоваться штатным вооружением. Вот и пригодилось.
   Русов почувствовал стыд: если бы не хладнокровие Джанет, они бы попали в плен. Зря она восхищается им, слишком часто бывает беспомощным… Потом стало стыдно за мужчин вообще: они должны бы сделать жизнь безопаснее, чтобы женщинам не приходилось браться за оружие, а вместо этого воевали, так что мир превратился в жуткое место.
   Подождали, пока голубой дым рассеялся, потом тронулись. Подъехав к неподвижным автомобилям, Джанет затормозила.
   – Нам не проехать! - в голосе прозвучало отчаяние.
   И в самом деле, машины развернуло так, что одна уткнулась капотом в дверцы другой, покорежив их. В остальном автомобили казались невредимы, но оба вместе надежно перегородили дорогу.
   Джанет уронила голову на руль и расплакалась.
   – Я больше не могу, Юджин, - сквозь рыдания проговорила она. - То одно сваливается, то другое. Я не справляюсь…
   Русов горько улыбнулся: сколько еще Джанет придется терпеть из-за него? Он придвинулся и обнял ее за вздрагивающие плечи.
   – Ты молодец, Джан, - ласково сказал он. - Здорово справилась с этими бандитами. Отдохни, я сейчас…
   Он потянулся назад, вытащил и быстро собрал двустволку (надо всегда держать ее наготове). Вышел из «ровера».
   Бандиты полулежали, навалившись на рули, и выглядели так, будто хорошо наклюкались.
   Русов поглядел на них с сомнением: долго ли продлится действие газа? Обошел покореженную машину и, открыв дверцу с другой стороны, вытащил из-под тела бандита ружье. Выглядело оно солидно: что-то армейское, с присоединенным магазином.
   Потом обезоружил другого бандита, отнес всю амуницию к «роверу» и запихал в багажник. В машинах могло быть и другое оружие, но рыться в вонючих салонах Русову не хотелось.
   Он улыбнулся вытирающей глаза Джанет и пошел к машине, что казалась невредимой. Взялся за куртку и попробовал вытащить обмякшее тело бандита из-за руля, однако нога в огромном ботинке застряла между педалей. Русов с трудом высвободил ее и поспешно выпрямился, чтобы глотнуть свежего воздуха - наверное, мужик не менял носков месяцами.
   …Кто-то схватил за двустволку и дернул так, что Русов ударился виском о край крыши, а плечом о дверную раму. В голове зазвенело, перед глазами поплыли красные круги. Он почувствовал, как двустволку пытаются вырвать, и с отчаянием понял, что бандит успел прийти в себя.
   Русов вцепился в оружие мертвой хваткой: если вырвут, то все пропало. Другая рука оказалась прижатой к машине, и он с ужасом понял, что пока освободит ее и развернется для удара, бандит вполне успеет всадить ему в живот нож… Тогда Русов присел и изо всей силы ткнул головой внутрь машины.
   Под теменем что-то хрустнуло, и он едва не оглох от жуткого вопля. Двустволку сразу отпустили. Русов отпрянул и отчаянно заморгал, пытаясь что-нибудь разглядеть.
   Бандит прижимал руки к лицу и, не переставая, выл. Из-под пальцев в черную бороду стекала кровь. Видимо, выпадом головы Русов сломал мужчине нос.
   – Руки назад, быстро! - срывающимся голосом крикнул Русов, подкрепив слова ударом ствола в грудь. Надо связать бандита, вдруг опомнится и снова полезет в драку.
   Тот отнял руки, и Русов содрогнулся при виде вдавленного в окровавленное лицо носа. Рот открылся - наверное, мужчина пытался что-то сказать, но захрипел, на губах появились кровавые пузыри, и он свалился на бок.
   – О Господи! - раздалось сзади. - Он выживет?
   Русов оглянулся: рядом стояла Джанет - бледная, но с баллонным ключом наготове. Он стиснул зубы, сейчас не до сочувствия бандитам.
   – Иди в машину, - сказал как можно спокойнее. - Я справлюсь сам.
   Он вытащил бандита и сел за руль. К счастью, ключ зажигания был в замке. Русов завел мотор и включил заднюю передачу - машину тряхнуло, но со скрежетом подалась. Русов отъехал подальше, заворачивая руль. Теперь места хватит, чтобы разминуться.
   Он с облегчением вылез и вернулся к «роверу».
   Джанет с осунувшимся лицом смотрела на машины.
   – Надеюсь, этих людей заберет полицейский патруль. Тогда им окажут медицинскую помощь.
   Голос прозвучал вяло, она широко зевнула. Русов обеспокоено посмотрел на нее:
   – Дорогая, ты перенесла стресс. А может быть, и глотнула этой дряни. Давай-ка я поведу. А ты пока подремли.
   Он сел в машину. Джанет свернулась на сиденье рядом и, тихо вздохнув, почти сразу уснула.
   Русов плавно тронулся. Один раз глянул в зеркало: две неподвижные машины удалялись в порхании снежинок…
   Он ехал медленно, чтобы не потревожить Джанет. Погода как будто улучшилась: снег падал реже, хотя солнце так и не появилось. Белое небо раскинулось вверху, белые деревья уплывали назад, белая дорога стлалась впереди… За все время навстречу не попалось ни одной машины.
   От однообразного мелькания снега и монотонного шума шин стали слипаться глаза - наверное, сказывался недосып и недавний стресс. Русов предпочел не рисковать и остановил машину на обочине. Положив голову на руль, быстро уснул.
   Они спали в неподвижной машине, на время бежав из этого мира, и только редкие снежинки падали с белого неба на белую землю…
   Русов видел странный сон: покинутый город, закованную в гранит темную реку, трех демонов у красных кирпичных стен Кремля…
   Когда проснулся, горло пересохло, а голова болела. Он долго смотрел на порхающие снежинки. Еще один непонятный сон… Наконец потянулся к ключу зажигания, глянул на Джанет - та продолжала безмятежно спать - и тронул машину.
   А вскоре и Джанет зашевелилась, спустила ноги с сиденья, на котором так уютно устроилась, и сладко зевнула.
   – Слава богу, это большая машина, - молвила она, глядя на мелькающие деревья. - Иначе мы сошли бы с ума от тесноты.
   Она достала из сумки термос и налила чашку. Салон наполнился чудесным ароматом настоящего кофе: когда только успела о нем позаботиться?
   – Попей, милый. Это сколько же я проспала.
   Не сбавляя скорости, Русов взял одной рукой чашку и стал прихлебывать. Он не отрывал глаз от дороги. Это была хорошая дорога - не первый час вел машину, а им не попалось ни разрушенных мостов, ни поваленных деревьев. Но и встречных машин почему-то не было.
   После кофе перестала болеть голова. Русов протянул пустую чашку:
   – Спасибо.
   Джанет налила кофе себе, выпила и с вздохом убрала термос.
   – За кофе спасибо дяде!
   Некоторое время она смотрела на однообразный пейзаж за окном, а потом повернулась к Русову. Лицо давно утратило тот мертвенно-белый цвет, который напугал его в ночь бегства. За два дня пути оно посвежело. Рыжеватые волосы обрели прежний блеск, кудрями падали на плечи, рассыпались по спинке сиденья. Зрачки зеленоватых глаз чуть расширились.
   – Юджин, расскажи еще раз, как ты нашел меня. Как оказался здесь.
   Русов смутился - никак не мог привыкнуть, с какой любовью смотрит на него Джанет.
   – А знаешь, - сказал он неловко. - Ведь мы едем в сторону России. Почти тем же путем, каким я прилетел когда-то. С каждым часом становится ближе мой город.
   Джанет встряхнула кудрями и рассмеялась:
   – Ну да! Только все дороги кончатся гораздо раньше. Ты же мне рассказывал. Дальше тянутся леса и тундры Лабрадора, раскинулись ледяные моря, а за ними снега Гренландии. Потом океан и только затем Европа. А там еще надо пересечь Темную зону. До твоего города не доберешься, Юджин. Разве только на самолете. Странное у него название. Повтори-ка его еще раз.
   – Кандала, - с улыбкой выговорил Русов название родного города по-английски. - Это совсем не плохой город, Джанет, хотя и бедный. В тот день я не ожидал, что оставлю его. Да еще окажусь здесь…
   Он все еще рассказывал, когда снова пошел снег. Он шел гуще и гуще, и скорость пришлось сбавить. Русов перестал говорить, пытаясь разглядеть дорогу в вихрях поземки. Только теперь догадались включить радио - приемник сам нашел сводку погоды, и они поняли, почему не встретили ни одной машины. Дороги на севере Мин-Айоу были закрыты, приближался снежный шторм.
   За несколько часов проехали едва полсотни миль. Машина стала буксовать в снежных заносах. Русов переключил селектор трансмиссии на «снег», но даже умная электроника не помогала - то и дело приходилось выбираться назад и таранить сугробы вновь.
   Ненадолго остановились, перекусив бутербродами и допив остатки кофе. Потом Русов попытался ехать снова, по его расчетам до Дулута оставалось немного, но вскоре сдался. То ли съехали на проселок, то ли прямо на снежную целину. Машина увязла - ни вперед, ни назад.
   Русов снял руки с руля, и устало поглядел на белую круговерть.
   – Придется пережидать метель, - сказал невесело. - Когда перестанет, раскопаю дорогу назад.
   Он выключил двигатель, и стало слышно завывание ветра. Джанет придвинулась к Русову, положив голову на плечо, в голосе прозвучала тревога:
   – Опять попали в переделку. Мы не замерзнем? Может быть, оставить мотор включенным? У нас есть бензин в канистрах.
   – Нельзя. - Русов чувствовал, как волосы Джанет уютно щекочут шею. - Машину заносит. Мы можем задохнуться от выхлопных газов.
   Джанет вздохнула:
   – Да, попали в переплет. Мы выберемся, любимый?
   Русов улыбнулся. Он слушал знакомый с детства свист ветра и ощущал теплое дыхание Джанет на шее. Он чувствовал себя дома.
   – Ты забыла, что я вырос на севере, - сказал он. - Ветер и снег мои друзья. Это всего лишь пурга, хорошее время для отдыха. Под снегом нам будет тепло. К тому же есть спальный мешок, Грегори позаботился и об этом.
   На дисплее загорелась надпись: «НАРУЖНАЯ ТЕМПЕРАТУРА ОПУСТИЛАСЬ ДО 5 ГРАДУСОВ. СОХРАНИТЬ ОХЛАЖДАЮЩУЮ ЖИДКОСТЬ В ТЕРМОСТАТЕ ДЛЯ ОБЛЕГЧЕНИЯ ПУСКА ДВИГАТЕЛЯ?».
   Русов снова улыбнулся, уже минус 15 градусов по Цельсию! Он тронул зеленый квадратик с надписью «ДА». Послышалось журчание - «Черный ровер» готовился к холодной ночевке.
   Снаружи быстро темнело. При свете лампочки разложили сиденья, а на них спальный мешок - упругая прокладка должна была сохранить тепло даже в свирепый мороз. Русов посоветовал Джанет раздеться перед тем, как залезть внутрь. Потом сам снял ботинки и куртку, стащил джинсы. Оставшись в одной рубашке, выключил свет и забрался в мешок к Джанет. На головы набросил откидной клапан.
   Сразу стало темно. Стон ветра слышался теперь в отдалении - не угроза, а унылая жалоба слышалась в нем.
   В темноте они обняли друг друга. Русов почувствовал, как уютно стало, словно ему давно не хватало нежной кожи, тепла и гладких округлостей тела Джанет. Скоро стало тепло. А потом из тепла будто стали разгораться угли костра - Русов ощутил, как зарождается и все острее пронизывает тело желание.
   Вот и Джанет задышала чаще, прижалась теснее, а пальцы прошлись ноготками по спине Русова под рубашкой. Не размыкая объятий, они старались освободиться от одежды. Наконец Русов проник внутрь - в ласковую теплоту и податливую мягкость Джанет, испытав в миг вхождения восторг, чувство освобождения и блаженства.
   На какое-то время они застыли - в центре наступившей пронзительной тишины. Потом снаружи снова запел ветер, и тело Русова откликнулось, двигаясь осторожно и мудро. Казалось, оно знает то, что забыл Русов - как медлителен поначалу ритм пробуждающейся стихии.
   И тело Джанет откликнулось: легкая зыбь прошла по нему, руки плотнее обхватили Русова, а ноги сомкнулись вокруг его ног.
   Полная темнота была в засыпанной снегом машине. Хотя Джанет откинула клапан судорожным движением руки, Русов не видел даже ее лица. И в эту непроглядную темноту - он как-то чувствовал это, - уходило напряжение из тела Джанет, а на смену приходило нечто иное, родственное поющему снаружи ветру и вольно летящему снегу.
   Ее тело стало выгибаться, по нему пошли плавные волны, вздымая и опуская Русова. И это сломало последние барьеры, оставшиеся в его сознании. Ощущение свободы и силы росло - уже не мерная зыбь, но бушующий шторм уносил его. Джанет застонала, выгнулась, ее ногти вонзились в спину Русова. Последние судорожные движения их тела проделали в унисон… И вдруг палящий огонь прошел сквозь Русова, исторгнув у него неконтролируемый крик. Словно эхом откликнулся крик Джанет.
   И оба замерли, ошеломленные и тяжело дыша.
   Некоторое время спустя Русов попытался заговорить, как-то выразить то неописуемое чувство, которое испытал. Но он уже понимал, что это невозможно, да и голос еще не слушался его.
   Первой дар речи обрела Джанет.
   – Это было прекрасно, любимый, - прошептала она. - Я и не думала, что такое можно испытать. Я люблю тебя.
   – И я люблю тебя, - только и смог сказать Русов. - Я тебя очень люблю.
   Вскоре они уснули, прижавшись друг к другу.
   То ли Русов не мог прийти в себя после пережитого потрясения, то ли рухнула какая-то преграда в его сознании, но он испытал странное ощущение - будто, кружась по спирали, поднимается куда-то очень высоко. Вдруг оказалось, что он обнаженный идет по снежной равнине. Снег под босыми ногами был пушистый и теплый, а на голубом небе сияло золотистое солнце. Русов остановился и с недоверием сказал солнцу:
   – Это невозможно. Так не бывает.
   – Еще как бывает! - откликнулась оказавшаяся рядом Джанет, тоже нагая и необыкновенно прекрасная, со струящимися по плечам золотыми волосами. Она сгребла охапку снега и вывалила его на Русова.
   И снова вместо холода он ощутил тепло, а потом пьянящий аромат - это белые цветы сыпались на него вместо снега.
   – Жаль, что мы здесь ненадолго, - снова раздался нежный голос Джанет. Ее губы коснулись его губ, и она увлекла его на пушистое ложе…
   Так Русов снова увидел Сад, таинственный мир по ту сторону времени. И не только увидел, но теперь будет помнить. Он не понял значения этого и не скоро поймет. Но и в этом блаженном мире его слуха достигла печальная песнь ветра.
   Он проснулся.
   В машине было душно. Русов наполовину вылез из мешка и приоткрыл боковое стекло. Вместе с морозным воздухом внутрь не впорхнуло ни одной снежинки - снег перестал идти, хотя ветер еще не утих. Русов залез в мешок и прижался к Джанет. Ему хотелось снова оказаться в мире теплого снега и ароматных цветов, снова увидеть сказочно прекрасную Джанет в одеянии из золотых волос.
   Он заснул, но больше в тот мир не попал.
   Окончательно проснулся от яркого света. Солнце сияло над снежными полями, но здесь было холоднее, чем в том сне - пока Русов влезал в промерзшие брюки и ботинки, зубы застучали от холода. Двигатель завести не решился, машину завалило чуть не по самую крышу. Отыскал складную лопату - хорошо, что догадался держать в салоне! - опустил стекло и принялся отгребать снег от дверцы. Снег и здесь был пушистый - легко поддавался, и так же легко ссыпался обратно. Не скоро Русов смог выйти.
   Теперь он стал расчищать капот и передние колеса. Снежная пыль веяла в лицо, попадая за воротник, то и дело приходилось засовывать руки под мышки, чтобы согреть. Еще больше времени ушло, чтобы докопаться до выхлопной трубы. Скоро Русов забыл о холоде и даже вспотел.
   Наконец вернулся в кабину и попробовал завести двигатель. Его ожидал приятный сюрприз, мотор заработал как часы. Видимо, «Черный ровер» был рассчитан и не на такие переделки. Русов поскорее включил отопление.
   Джанет выглянула из спального мешка.
   – Холодно, - пожаловалась она. - Не хочется вылезать.
   – Потерпи, дорогая, - ободряюще сказал Русов. - Скоро салон прогреется.
   Он вылез и принялся откапывать машину дальше. Занесло их основательно, а вдобавок действительно съехали с шоссе, в круговерти метели Русов принял ответвление за главную дорогу. Она угадывалась метрах в десяти по двойному ряду сугробов.
   Русов уныло прикидывал, сколько времени займет до нее докопаться, когда увидел вдали искрящийся на солнце снежный фонтан.
   Сначала он испугался и сквозь наполовину расчищенное заднее стекло поглядел в машину. Джанет вылезла из мешка и одевалась. Она улыбнулась Русову. Он снова посмотрел на равнину: теперь стало видно, что фонтанов два и они приближаются вдоль занесенного шоссе.
   Русов перевел дыхание - это два снегоочистителя шли по дороге, отбрасывая веера снега в стороны. Первая машина ярко-желтого цвета поравнялась с занесенным «ровером» и, высыпав водопад снега почти к ногам Русова, остановилась.
   Из кабины выглянул чернокожий водитель в красной кепке и свитере. Наверное, заметил лицо Джанет за стеклом, потому что осклабился в улыбке:
   – Привет, мистер! Пришлось заночевать? Надеюсь, подружка не дала тебе замерзнуть?
   – Привет! - так же весело откликнулся Русов. - Не расчистите для нас дорогу? Я упарился с этой лопатой.
   – Нет проблем!
   Водитель скрылся в кабине и, пока второй снегоочиститель стоял в ожидании, сделал несколько заходов своей громоздкой машиной. Русова обдало снежной пылью, теплом и бензиновой вонью, зато дорога оказалась расчищена почти до колес их «ровера».
   Сзади раздались хлопки - это Джанет, выйдя наружу, аплодировала водителю.
   – Пока, мисс!
   Негр помахал Джанет, вывел агрегат обратно на дорогу, и оба снегоочистителя с ревом устремились дальше, вскоре пропав в облаке снежной пыли.
   Русов стал заправлять машину, канистры в багажнике наконец пригодились.
   По расчищенной дороге ехали быстро. Снег искрился, голубое небо безмятежно сияло и, казалось, все неприятности остались позади. Вдруг у очередного перелеска Джанет попросила:
   – Юджин, останови.
   Русов посмотрел в направлении ее взгляда, секунду помедлил и нехотя нажал на тормоз. «Опять», - подумал тоскливо.
   Пока пышно-белый мир замедлял бег вокруг, окинул взглядом окрестности: сугробы, деревья в белых кружевах, пусто вокруг…
   Он знал, что это ни о чем не говорит. Только когда машина остановилась, снова глянул направо.
   Опасался, что это кто-то наподобие Ренаты или она сама - с нее станется! - но оказалось иначе.
   На снегу, на подостланной дерюжке сидела девочка. Голова непокрыта, соломенно-желтые волосы заплетены в косички. Одета в бесформенную куртку, на ногах большие армейские ботинки. Девочка с любопытством смотрела на машину, уперев локти в коленки и положив подбородок на сплетенные пальцы.
   Тоска Русова усилилась. Отличная уловка для засады: какая женщина проедет мимо ребенка на снегу? Не хватало попасть в плен - то ли к товарищам недавних бандитов, то ли к другим. Выкуп заплатят цзин, можно не сомневаться. И подходящих зарядов в футляре Сирина не осталось. Русов опустил руку и коснулся приклада двустволки, на этот раз пристроил между сидений.
   Джанет уже открывала дверцу:
   – Как тебя зовут, девочка? И что ты здесь делаешь?
   Девочка смотрела на Джанет с восхищением.
   – Меня зовут Эмили, - немного хрипло сказала она. - Я была в гостях, и мне надо обратно в Дулут. Вы меня не подвезете?
   – Конечно, Эмили. - В голосе Джанет послышалась жалость. - А где твоя мама? Почему отпустила тебя одну? Ты ведь могла замерзнуть.
   Она обернулась и открыла заднюю дверцу. Подхватив дерюжку, девочка подбежала к машине и забралась на сиденье.
   – Ой, у вас тепло! А моя мама там… - она неопределенно махнула в сторону, куда уходило белое шоссе. - Только вы не думайте, она обо мне заботится.
   Русов хмыкнул, не переставая оглядываться. Но больше никто не появился, дверца закрылась, и он с облегчением надавил на газ.
   – Странная у тебя мама, - задумчиво сказала Джанет. - Я бы не отпустила свою дочь в такую погоду. Да и вообще одну. Мы недавно повстречались с бандитами.
   В зеркале заднего вида Русов увидел, как девочка хитро поглядела на Джанет.
   – Верно, мама немножко странная, - согласилась она. - Но очень красивая, как и вы. И всегда за мной присматривает, так что не беспокойтесь.
   Джанет вздохнула, а Русов снова стал ждать подвоха: Эмили попросит остановиться, а бандиты тут как тут. К тому же они не собирались в Дулут, дорога к канадской границе отходила влево, не доезжая города. Если завозить девочку, то потеряют много времени…
   Девочка как будто задремала. Вскоре справа показалось тускло-стальное зеркало - озеро Верхнее. Подъехали к развилке, и Русов скрипнул зубами: трасса на Интернашенал-Фолс была под снегом, снегоочистители здесь не проходили.
   – Едем через Дулут. - Джанет разглядывала карту на дисплее. - Можно повернуть за городом.
   Русов погнал дальше, и вскоре оказались среди городских построек. Брошенные дома, ни одного пешехода и ни одной машины на занесенных улицах: слишком близко Висконсинская темная зона.
   Эмили зашевелилась, открыла глаза и стала смотреть по сторонам. У Русова возникло неприятное чувство, что она только прикидывалась спящей.
   – Куда тебе, Эмили? - спросила Джанет.
   – Дальше, - неопределенно ответила девочка, и нехорошее чувство у Русова окрепло: есть ли у нее кто в Дулуте?
   Проехав по расчищенной главной улице (запустение, сугробы на верандах), они нашли выезд на Интернашенал-Фолс, но вскоре пришлось остановиться. И здесь шоссе в сторону Канады было завалено снегом.
   – Что будем делать? - после молчания спросила Джанет.
   Русов заколебался:
   – Даже не знаю. Грегори хотел, чтобы мы ехали по пятьдесят третьей, через Интернашенал-Фолс. Давай подождем. Если дорогу не расчистят, то рискнем и поедем по шестьдесят первой, на Тандер-бей.
   – Здесь неуютно. - Джанет глядела на волнистое снежное поле.
   – В конце следующей улицы есть отель, - вдруг заговорила Эмили (расстроенный Русов почти забыл о ней). - Высадите меня, немного не доезжая.
   Русов недоверчиво покосился, но делать было нечего - он вернулся назад и по единственной расчищенной улице выехал к окраине. Девочка заерзала:
   – Остановите здесь, мистер. Отель чуть дальше. А мои знакомые живут неподалеку.
   – Ты ведь говорила о маме… - проворчал Русов.
   – Давай подвезем тебя к дому, - запротестовала Джанет.
   – Не надо, мэм, - в голосе девочки послышалась тревога. - Я дойду сама.
   Опасаясь засады - вот только чьей? - Русов проехал еще сотню метров и лишь тогда остановил машину. Девочка выскочила и, помахав им свернутой дерюжкой, поспешила назад по улице.
   – Странная она, - вздохнула Джанет. - Наверное, семья совсем бедная. Надо было ей дать что-нибудь.
   – Я боялся, что заведет нас в ловушку. - Русов немного повеселел и тронул машину с места.
   – Вряд ли, - рассеянно сказала Джанет. - Она не врет, хотя явно что-то недоговаривает.
   Скоро показался и отель: на опушке леса раскинулось здание под кровлей из красной черепицы, надпись старинными готическими буквами гласила: «Приют бродяг». Других машин на стоянке не было.
   – Ну что же, - задумчиво сказал Русов. - Узнаем, собираются ли расчищать дорогу, отдохнем, перекусим.
   – Не очень тут весело. - Джанет недоверчиво оглядывалась. - Ладно, пойдем.
   Русов взял сумку с вещами Джанет и направился к входу. Снег хрустел под ногами, и стало пасмурнее - то ли солнце затянула дымка, то ли оказались у границы Лимба. Странное местоположение для отеля…
   В полутемном вестибюле не сразу заметил, что у стойки стоит женщина, глядя на них. На ней было свободное платье с поясом под самой грудью, оголенные плечи слабо блестели, цвет волос был неразличим в сумраке.
   – Хай! - сказала она. - Ранние пташки. Как умудрились добраться, все занесено?
   – Хай! - бодро отозвалась Джанет. - Тридцать пятое шоссе от Миннеаполиса расчистили. А вот пятьдесят третье нет. Не знаете, пустят по нему снегоочистители?
   Женщина пожала великолепными плечами.
   – На Интернашенал-Фолс? Вряд ли будут спешить, там небольшое движение. - В голосе прозвучали бархатные интонации. - Пока отдохните. Вам нужен номер?
   – Да, пожалуйста. - Русов поставил сумку и шагнул вперед. - Двухместный, с ванной.
   – Разумеется.
   Женщина включила свет. Платье оказалось темно-зеленого цвета, а волосы каштанового - они густыми волнами спадали на плечи. С одного бретелька сползла, почти оголив левую грудь. Русов отвел глаза.
   – Можно мы заплатим заранее? - Джанет подошла ближе. - Если дорогу расчистят, то сразу уедем.
   – Конечно, - промурлыкала женщина. - Кстати, зовите меня Ливви. А как обращаться к вам?
   – Мистер и миссис Смит, - быстро сказал Русов.
   Джанет глянула на него и опять стала смотреть на женщину.
   – Хорошо, мистер… Смит. - Ливви с ленивой грацией повела плечами. - Тогда с вас пока три тысячи. Номер шестой, на втором этаже. Перекусить не хотите? На кухне пока никого нет, но пару гамбургеров и кофе я вам устрою.
   – Хочется пить. - Джанет оглянулась на Русова.
   – Пошли. - Русов взял сумку.
   Вход в кафе был слева. Ливви пошла вперед, платье травянистой зеленью обтекало бедра.
   – Две кока-колы, - попросила Джанет.
   Ливви выставила бутылки на стойку и, откинув обнаженной рукой волосы, посмотрела на Русова. Губы у нее были красные и чувственные, а глаза зеленые, как у Джанет, но с поддразнивающим выражением. Русову захотелось выглядеть сильным и мужественным.
   – А мне вон того пива, - сказал он.
   Ливви отвернулась, изогнув почти голую спину, волосы скользнули по ней каштаново-блестящим каскадом. Повозилась и поставила открытую бутылку перед Русовым.