Страница:
Все еще удивленный, Русов надавил на газ до упора - впервые за время их бегства. В первый раз мотор подал полный голос. Сумрачное ликование послышалось Русову в его выросшем гуле. Их прижало к сиденьям, и деревья понеслись назад, едва различимые в снежных вихрях.
Чтобы унять волнение, Русов сказал:
– Ты ведь говорила, что связью пользоваться нельзя. Цзин перехватят сообщение.
– Теперь это не имеет значения. - Глаза Джанет блестели. - Счет пошел на минуты… Кстати, тебе привет от Грегори.
– Это был он?
Русов держался за руль, испытывая чуть не панику, настолько стремительно рвалась навстречу дорога. В зеркале он видел, что сзади все пропадает в снежной пыли.
– Нет, его друг. - Джанет поглядела вперед, и в ее голосе впервые послышался страх:
– Ради бога, не потеряй управления, Юджин!
Мотор гудел низко и грозно. Гул шин по снегу был, будто взлетал самолет. На миг Русову и вправду показалось, что он снова в кабине «СУ-34». Но дорога и деревья улетали назад, а разбег не кончался. Он был не в самолете, а в неистово мчащейся машине, и рядом сидел не Сирин, а Джанет.
Расстилая за собой белый подвенечный шлейф, рассекая снежные леса и равнины, «Черный ровер» уносил их все дальше на север.
Через двадцать минут объехали город Виргиния. Русов сбавил скорость, но их все равно едва не вышвырнуло с дороги в лес. Спустя четверть часа слева за калейдоскопом деревьев проплыла темная гладь озера. Еще двадцать минут сумасшедшей гонки, и Джанет попросила уменьшить скорость: близко был Интернашенал-Фолс.
Сам город остался справа. К нему уходило заваленное снегом шоссе, над застывшими волнами сугробов висел запрещающий знак. Их дорога свернула налево - она была уже, и с обеих сторон подступал заснеженный лес.
Вскоре слева подошло другое шоссе, лес расступился, и они увидели раздвижные ворота поперек дороги, а за ними реку и мост. Рядом с воротами располагалось одноэтажное здание, с флагштока свисал американский флаг, а на парковке стояла пара машин.
Русов подъехал к воротам и остановился. Сердце забилось чаще.
Погранпост был захудалый - не чета тому, какой Русов видел в фильме про бандитов, прорывавшихся через мексиканскую границу. Из строения вышли всего двое в форме. Один, с автоматом через плечо, стал неподалеку, а другой подошел к машине. Равнодушно глянул из-под козырька фуражки.
– Ваши документы, пожалуйста?
Русов опустил стекло и подал свою розовую карточку. Человек в форме едва взглянул на нее. В левой руке он держал знакомый Русову полицейский блокнот, вставил в него карточку и внимательно поглядел на дисплей - видимо, там появилась информация о Русове. Потом протянул руку к Джанет, и процедура повторилась с ее гражданской карточкой.
Не возвращая документов, пограничник отступил на шаг. Голос прозвучал так же вежливо и равнодушно:
– Выйдите из машины, пожалуйста. Нам нужно осмотреть ее.
Джанет заколебалась, но, пожав плечами, вышла. Следом вылез и Русов. Появилось нехорошее чувство: что-то пошло не так.
Человек в форме не стал заглядывать в машину, голос прозвучал жестче:
– К сожалению, я вынужден задержать вас ненадолго. Пройдемте в помещение.
– В чем дело, офицер? - резко спросила Джанет. - Что-то не так с документами?
Пограничник покачал головой:
– Ваши бумаги в порядке, миссис. И, по межправительственному соглашению, члены семьи американских граждан также имеют право на въезд в Канаду. Просто вам хочет задать несколько вопросов полковник Пирс. Пройдемте к терминалу.
– Послушайте! - Голос Джанет зазвенел. - Нас преследуют, мы спешим. Вы слышали о цзин? Это наши враги, но и ваши тоже. Это враги Америки. Свяжитесь с полковником Пирсом и объясните ситуацию. Немедленно!
Человек в форме скептически поглядел на ее раскрасневшееся лицо, а второй передвинул автомат так, чтобы дуло смотрело в их сторону.
– Поглядите на мои данные еще раз, - потребовала Джанет. - Ради памяти моего отца, вызовите полковника Пирса!
Напарник приподнял автомат, но офицер небрежно махнул рукой. Снова достав электронный блокнот, что-то нажал и вгляделся. Затем посмотрел на Джанет - глаза под козырьком были уже не бесстрастны, в них появилось сочувствие.
Он отвернулся и, приподняв блокнот, что-то сказал. С минуту прислушивался. Когда повернулся снова, на лице были гнев и растерянность.
– Полковник Пирс ничего не знает об этом деле, - сказал он резко. - Я пропускаю вас. Вот ваши документы. Пограничный пост канадцев дальше, у Нестор-Фолс…
– Поздно, - как-то равнодушно сказала Джанет. - Вот они.
Вдали показалась машина. Она быстро вырастала, и Русов не сомневался, кого сейчас увидит. Белые призраки все-таки настигли их на этой узкой, ведущей на север дороге. Он машинально сунул документы в карман и вдруг ощутил пальцами холодный металл. Отчаяние сменилось решимостью. В футляре Сирина оставался последний заряд. Пусть он не спасет от цзин, зато поможет не попасть им в руки…
Он не успел достать футляр. Все так же спокойно Джанет сказала:
– Пожалуйста, ничего не предпринимайте, офицер.
Она склонилась к заднему сиденью, отбросила крышку продолговатого ящика, куда Русов так и не удосужился заглянуть, и в ее руках оказался автомат - то громоздкое оружие, что раньше висело над кроватью Грегори. Лицо Джанет побледнело, она прикусила губу.
Машина уже останавливалась в полусотне метров от них (в радиусе действия парализаторов, как сообразил Русов). Одновременно открывались все четыре дверцы - через мгновение должны были змеиными движениями выскользнуть белые фигуры.
Но Джанет не дала им этого мгновения. Не поднимая автомат к плечу, она открыла огонь.
От грохота у Русова заложило уши. Сила отдачи сгибала Джанет назад, пыталась опрокинуть на снег, безжалостно сотрясала все тело. От нечеловеческого напряжения исказилось лицо, и открылся рот, но Русов не мог расслышать - кричит она или рыдает. Щеки стали мокрыми - от пота или от слез, невозможно было разглядеть в пороховом мареве… Но Джанет не переставала вести огонь. Грегори научил племянницу стрелять, и это оказалось его лучшим подарком.
От машины цзин летели веера битого стекла и клочья металла. Две или три белые фигуры успели выскользнуть, но им было не до того, чтобы вести ответный огонь. Они складывались комками и катились, чтобы найти укрытие за корпусом машины. Русову показалось, что он чувствует их боль и отчаяние. Наверное, они были лучшими из лучших - каждое их молниеносное движение несло смерть. Но теперь многократно обгоняющие звук пули настигали их и за машиной, прошивая металл насквозь…
Облако снега и бетонной пыли заволокло металлический остов машины, но уже никого не могло укрыть: невозможно было уцелеть на том участке дороги, который Джанет превратила в ад, выпустив туда весь магазин.
Грохот оборвался, наступила столь же оглушительная тишина. Джанет уронила автомат, и Русов еле услышал звук от его падения. По ее щекам текли слезы, теперь он это ясно видел. Сделал шаг, протягивая к ней руки…
Воздух за спиной опять сотрясла автоматная очередь. Она была не столь оглушительной, как из автомата Джанет. Русов стал оборачиваться, с отчаянием понимая, что делает это слишком медленно, что уже опоздал…
И увидел подобие огромной белой лягушки, падающей на него с высоты. Она упала, не долетев. Ударилась о заснеженный бетон, разбросав конечности. Мутно-белая ткань опустилась сверху с покореженного крыла, а по снегу стало расплываться красное пятно.
Только теперь Русов заметил, что второй пограничник все еще держит автомат дулом вверх. Один из цзин пытался подлететь на аппарате наподобие дельтаплана.
– Спасибо, - сдавленным голосом выговорил он.
– Вам нельзя оставаться тут. - Офицер обрел голос, хотя и хриплый. - Уезжайте. Через полчаса здесь будет полно важных шишек, в погонах и без. - Он сплюнул.
– Спасибо, - повторил Русов, не в силах придумать другого ответа.
Он обнял за плечи Джанет и усадил в машину. Потом подобрал автомат и собирался сесть сам, как вдруг вспомнил… Вспомнил сказанные будто невзначай слова Морихеи и еще то, что в футляре оставался последний цилиндрик из наследства Сирина.
– Поблизости есть другие мосты через реку? - спросил он.
Стрелявший в цзин все еще пребывал в оцепенении, а старший внимательно поглядел на Русова:
– Ничего на сотню миль.
Русов глянул на черную воду, плавно текущую меж белых берегов. Насколько он помнил слова Морихеи, команды цзин действовали парами. С минуты на минуту могла появиться вторая, а его и Джанет сейчас можно было брать голыми руками.
– Тогда у меня есть предложение, офицер. Вы уходите, и спустя несколько минут здесь не будет ни трупов, ни части моста. Иначе скоро появится вторая команда цзин. Они расправятся с вами, им не нужны свидетели. Кроме того, мне почему-то кажется, что ваше начальство предпочтет, если не останется никаких следов. Даже потеря моста для них не так важна, как скандал, который может разразиться. Как бы вас не сделали крайними.
Пограничник жестко посмотрел на Русова, и тот на миг почувствовал себя неуютно. Но офицер сплюнул под ноги.
– Нас и так сделают крайними. Но может быть, хоть не упрячут в психушку. Ладно. Удачи вам, мистер Русов!
Он тронул блокнот, и ворота с тихим гудением раздвинулись. Потом повернулся к напарнику и похлопал по плечу:
– А ну, Фредди! Быстро к машине! У нас была схватка с террористами, но без потерь с нашей стороны.
Они поспешили к стоянке, и уже через минуту уехали - две уменьшающиеся черные точки среди белого безмолвия леса.
Снежная пыль осела, прикрыв белым саваном истерзанные тела цзин и останки машины. Русов смерил взглядом расстояние до них - далековато. Он сел за руль и глянул на Джанет. Та выглядела неважно, но нашла силы улыбнуться Русову.
– Ты любовь моя, - сказал он.
Глядя в зеркало заднего вида, сдвинул машину назад. Теперь достаточно. Достал футляр, открыл и посмотрел на последний цилиндрик. Подарок из самой преисподней - так, кажется, говорил Сирин. Ну что же, кое-кого он отправит в родные места.
Русов постарался действовать не спеша. Открыл дверцу машины, сдвинул рифленое колесико на цилиндре, установив задержку в шестьдесят секунд, и положил на снег. Все еще закрывая дверцу, дал газ. На мгновение испытал панический страх: а вдруг мотор откажет?
Но «ровер» послушно перенес их через мост над черной рекой.
На другой стороне, метрах в ста от моста, Русов остановил машину и обернулся. Джанет тоже повернулась, глядя на оставленный американский берег. Их головы соприкоснулись, и Русов обнял Джанет за плечи. Он ожидал взрыва, но оказалось, что забыл наставления Сирина. Взрыва не было. Лишь неяркая вспышка, мерцающий туман в воздухе, а затем радуга соединила берега реки.
Только радуга, потому что моста более не существовало.
Радуга повисела над темной водой и исчезла. Джанет вздохнула. Русов повернулся и тронул машину. Прошумел ветер, и легкая поземка проводила их в путь на север…
Дорога расстилалась перед Русовым среди заснеженных елей. Вот и еще одна страна открывается перед ним. Придет ли здесь конец его странствиям, или он сумеет вернуться в Россию? Сбережет для нее секрет, доставшийся от Сирина, или подарит Канаде?..
Он еще подумает над этим.
Интерлюдия
Чтобы унять волнение, Русов сказал:
– Ты ведь говорила, что связью пользоваться нельзя. Цзин перехватят сообщение.
– Теперь это не имеет значения. - Глаза Джанет блестели. - Счет пошел на минуты… Кстати, тебе привет от Грегори.
– Это был он?
Русов держался за руль, испытывая чуть не панику, настолько стремительно рвалась навстречу дорога. В зеркале он видел, что сзади все пропадает в снежной пыли.
– Нет, его друг. - Джанет поглядела вперед, и в ее голосе впервые послышался страх:
– Ради бога, не потеряй управления, Юджин!
Мотор гудел низко и грозно. Гул шин по снегу был, будто взлетал самолет. На миг Русову и вправду показалось, что он снова в кабине «СУ-34». Но дорога и деревья улетали назад, а разбег не кончался. Он был не в самолете, а в неистово мчащейся машине, и рядом сидел не Сирин, а Джанет.
Расстилая за собой белый подвенечный шлейф, рассекая снежные леса и равнины, «Черный ровер» уносил их все дальше на север.
Через двадцать минут объехали город Виргиния. Русов сбавил скорость, но их все равно едва не вышвырнуло с дороги в лес. Спустя четверть часа слева за калейдоскопом деревьев проплыла темная гладь озера. Еще двадцать минут сумасшедшей гонки, и Джанет попросила уменьшить скорость: близко был Интернашенал-Фолс.
Сам город остался справа. К нему уходило заваленное снегом шоссе, над застывшими волнами сугробов висел запрещающий знак. Их дорога свернула налево - она была уже, и с обеих сторон подступал заснеженный лес.
Вскоре слева подошло другое шоссе, лес расступился, и они увидели раздвижные ворота поперек дороги, а за ними реку и мост. Рядом с воротами располагалось одноэтажное здание, с флагштока свисал американский флаг, а на парковке стояла пара машин.
Русов подъехал к воротам и остановился. Сердце забилось чаще.
Погранпост был захудалый - не чета тому, какой Русов видел в фильме про бандитов, прорывавшихся через мексиканскую границу. Из строения вышли всего двое в форме. Один, с автоматом через плечо, стал неподалеку, а другой подошел к машине. Равнодушно глянул из-под козырька фуражки.
– Ваши документы, пожалуйста?
Русов опустил стекло и подал свою розовую карточку. Человек в форме едва взглянул на нее. В левой руке он держал знакомый Русову полицейский блокнот, вставил в него карточку и внимательно поглядел на дисплей - видимо, там появилась информация о Русове. Потом протянул руку к Джанет, и процедура повторилась с ее гражданской карточкой.
Не возвращая документов, пограничник отступил на шаг. Голос прозвучал так же вежливо и равнодушно:
– Выйдите из машины, пожалуйста. Нам нужно осмотреть ее.
Джанет заколебалась, но, пожав плечами, вышла. Следом вылез и Русов. Появилось нехорошее чувство: что-то пошло не так.
Человек в форме не стал заглядывать в машину, голос прозвучал жестче:
– К сожалению, я вынужден задержать вас ненадолго. Пройдемте в помещение.
– В чем дело, офицер? - резко спросила Джанет. - Что-то не так с документами?
Пограничник покачал головой:
– Ваши бумаги в порядке, миссис. И, по межправительственному соглашению, члены семьи американских граждан также имеют право на въезд в Канаду. Просто вам хочет задать несколько вопросов полковник Пирс. Пройдемте к терминалу.
– Послушайте! - Голос Джанет зазвенел. - Нас преследуют, мы спешим. Вы слышали о цзин? Это наши враги, но и ваши тоже. Это враги Америки. Свяжитесь с полковником Пирсом и объясните ситуацию. Немедленно!
Человек в форме скептически поглядел на ее раскрасневшееся лицо, а второй передвинул автомат так, чтобы дуло смотрело в их сторону.
– Поглядите на мои данные еще раз, - потребовала Джанет. - Ради памяти моего отца, вызовите полковника Пирса!
Напарник приподнял автомат, но офицер небрежно махнул рукой. Снова достав электронный блокнот, что-то нажал и вгляделся. Затем посмотрел на Джанет - глаза под козырьком были уже не бесстрастны, в них появилось сочувствие.
Он отвернулся и, приподняв блокнот, что-то сказал. С минуту прислушивался. Когда повернулся снова, на лице были гнев и растерянность.
– Полковник Пирс ничего не знает об этом деле, - сказал он резко. - Я пропускаю вас. Вот ваши документы. Пограничный пост канадцев дальше, у Нестор-Фолс…
– Поздно, - как-то равнодушно сказала Джанет. - Вот они.
Вдали показалась машина. Она быстро вырастала, и Русов не сомневался, кого сейчас увидит. Белые призраки все-таки настигли их на этой узкой, ведущей на север дороге. Он машинально сунул документы в карман и вдруг ощутил пальцами холодный металл. Отчаяние сменилось решимостью. В футляре Сирина оставался последний заряд. Пусть он не спасет от цзин, зато поможет не попасть им в руки…
Он не успел достать футляр. Все так же спокойно Джанет сказала:
– Пожалуйста, ничего не предпринимайте, офицер.
Она склонилась к заднему сиденью, отбросила крышку продолговатого ящика, куда Русов так и не удосужился заглянуть, и в ее руках оказался автомат - то громоздкое оружие, что раньше висело над кроватью Грегори. Лицо Джанет побледнело, она прикусила губу.
Машина уже останавливалась в полусотне метров от них (в радиусе действия парализаторов, как сообразил Русов). Одновременно открывались все четыре дверцы - через мгновение должны были змеиными движениями выскользнуть белые фигуры.
Но Джанет не дала им этого мгновения. Не поднимая автомат к плечу, она открыла огонь.
От грохота у Русова заложило уши. Сила отдачи сгибала Джанет назад, пыталась опрокинуть на снег, безжалостно сотрясала все тело. От нечеловеческого напряжения исказилось лицо, и открылся рот, но Русов не мог расслышать - кричит она или рыдает. Щеки стали мокрыми - от пота или от слез, невозможно было разглядеть в пороховом мареве… Но Джанет не переставала вести огонь. Грегори научил племянницу стрелять, и это оказалось его лучшим подарком.
От машины цзин летели веера битого стекла и клочья металла. Две или три белые фигуры успели выскользнуть, но им было не до того, чтобы вести ответный огонь. Они складывались комками и катились, чтобы найти укрытие за корпусом машины. Русову показалось, что он чувствует их боль и отчаяние. Наверное, они были лучшими из лучших - каждое их молниеносное движение несло смерть. Но теперь многократно обгоняющие звук пули настигали их и за машиной, прошивая металл насквозь…
Облако снега и бетонной пыли заволокло металлический остов машины, но уже никого не могло укрыть: невозможно было уцелеть на том участке дороги, который Джанет превратила в ад, выпустив туда весь магазин.
Грохот оборвался, наступила столь же оглушительная тишина. Джанет уронила автомат, и Русов еле услышал звук от его падения. По ее щекам текли слезы, теперь он это ясно видел. Сделал шаг, протягивая к ней руки…
Воздух за спиной опять сотрясла автоматная очередь. Она была не столь оглушительной, как из автомата Джанет. Русов стал оборачиваться, с отчаянием понимая, что делает это слишком медленно, что уже опоздал…
И увидел подобие огромной белой лягушки, падающей на него с высоты. Она упала, не долетев. Ударилась о заснеженный бетон, разбросав конечности. Мутно-белая ткань опустилась сверху с покореженного крыла, а по снегу стало расплываться красное пятно.
Только теперь Русов заметил, что второй пограничник все еще держит автомат дулом вверх. Один из цзин пытался подлететь на аппарате наподобие дельтаплана.
– Спасибо, - сдавленным голосом выговорил он.
– Вам нельзя оставаться тут. - Офицер обрел голос, хотя и хриплый. - Уезжайте. Через полчаса здесь будет полно важных шишек, в погонах и без. - Он сплюнул.
– Спасибо, - повторил Русов, не в силах придумать другого ответа.
Он обнял за плечи Джанет и усадил в машину. Потом подобрал автомат и собирался сесть сам, как вдруг вспомнил… Вспомнил сказанные будто невзначай слова Морихеи и еще то, что в футляре оставался последний цилиндрик из наследства Сирина.
– Поблизости есть другие мосты через реку? - спросил он.
Стрелявший в цзин все еще пребывал в оцепенении, а старший внимательно поглядел на Русова:
– Ничего на сотню миль.
Русов глянул на черную воду, плавно текущую меж белых берегов. Насколько он помнил слова Морихеи, команды цзин действовали парами. С минуты на минуту могла появиться вторая, а его и Джанет сейчас можно было брать голыми руками.
– Тогда у меня есть предложение, офицер. Вы уходите, и спустя несколько минут здесь не будет ни трупов, ни части моста. Иначе скоро появится вторая команда цзин. Они расправятся с вами, им не нужны свидетели. Кроме того, мне почему-то кажется, что ваше начальство предпочтет, если не останется никаких следов. Даже потеря моста для них не так важна, как скандал, который может разразиться. Как бы вас не сделали крайними.
Пограничник жестко посмотрел на Русова, и тот на миг почувствовал себя неуютно. Но офицер сплюнул под ноги.
– Нас и так сделают крайними. Но может быть, хоть не упрячут в психушку. Ладно. Удачи вам, мистер Русов!
Он тронул блокнот, и ворота с тихим гудением раздвинулись. Потом повернулся к напарнику и похлопал по плечу:
– А ну, Фредди! Быстро к машине! У нас была схватка с террористами, но без потерь с нашей стороны.
Они поспешили к стоянке, и уже через минуту уехали - две уменьшающиеся черные точки среди белого безмолвия леса.
Снежная пыль осела, прикрыв белым саваном истерзанные тела цзин и останки машины. Русов смерил взглядом расстояние до них - далековато. Он сел за руль и глянул на Джанет. Та выглядела неважно, но нашла силы улыбнуться Русову.
– Ты любовь моя, - сказал он.
Глядя в зеркало заднего вида, сдвинул машину назад. Теперь достаточно. Достал футляр, открыл и посмотрел на последний цилиндрик. Подарок из самой преисподней - так, кажется, говорил Сирин. Ну что же, кое-кого он отправит в родные места.
Русов постарался действовать не спеша. Открыл дверцу машины, сдвинул рифленое колесико на цилиндре, установив задержку в шестьдесят секунд, и положил на снег. Все еще закрывая дверцу, дал газ. На мгновение испытал панический страх: а вдруг мотор откажет?
Но «ровер» послушно перенес их через мост над черной рекой.
На другой стороне, метрах в ста от моста, Русов остановил машину и обернулся. Джанет тоже повернулась, глядя на оставленный американский берег. Их головы соприкоснулись, и Русов обнял Джанет за плечи. Он ожидал взрыва, но оказалось, что забыл наставления Сирина. Взрыва не было. Лишь неяркая вспышка, мерцающий туман в воздухе, а затем радуга соединила берега реки.
Только радуга, потому что моста более не существовало.
Радуга повисела над темной водой и исчезла. Джанет вздохнула. Русов повернулся и тронул машину. Прошумел ветер, и легкая поземка проводила их в путь на север…
Дорога расстилалась перед Русовым среди заснеженных елей. Вот и еще одна страна открывается перед ним. Придет ли здесь конец его странствиям, или он сумеет вернуться в Россию? Сбережет для нее секрет, доставшийся от Сирина, или подарит Канаде?..
Он еще подумает над этим.
Интерлюдия
За окном скользили пушистые огни фонарей, машина остановилась у крыльца.
– Спасибо, сержант, - поблагодарил Русов и вышел.
Машина сразу же уехала, сегодня все спешили - Рождество. И в их доме повсюду горел свет, снежинки падали мимо освещенных окон. Русов постоял, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Похоже, они приехали в край зимы - Канада очень напоминала ему Россию. Спасибо хоть за это…
Он поднялся по ступенькам и позвонил. Послышались торопливые шаги, дверь открылась. Джанет весело улыбалась, хотя глаза смотрели обеспокоено. На ней было фиолетовое платье - в третий раз надела после помолвки, - а волосы красиво уложены.
– Как долго тебя держали, милый. Я думала, Рождество придется встречать одной.
– Все хорошо, Джан. - Русов разувался, до сих пор не привык входить в гостиную обутый. - Просто проверяют, все приходится рассказывать по несколько раз…
Он бросил ботинки в угол, вошел в комнату и остановился:
– Вот это да! Ты где взяла?
Посреди гостиной зеленела елка, а внизу в ватном сугробе стоял Дед Мороз в красном колпаке.
– Соседи подарили, - довольно улыбнулась Джанет. - Сказали, что за Рождество без елки? Вы ведь тоже празднуете Рождество в России?
– У нас Рождество отмечают в январе. - Русов подошел ближе, но хвоей не пахло, ель была синтетической. - Елки наряжают на Новый год. Но это неважно. Спасибо за сюрприз, Джан. Дома меня встречает красавица жена и новогодняя елка.
Он обнял Джанет, зарылся лицом в волосы и несколько раз поцеловал в шею. Порозовевшая Джанет высвободилась и взяла что-то со столика.
– А вот подарок неважный, - пожаловалась она. - С территории базы ведь не выпускают. Раздобыла только это. Нет смысла оставлять под елкой до утра, возьми.
Она подала прозрачный шарик - внутри виднелся миниатюрный дом в окружении деревьев.
– Потряси его.
Русов встряхнул - на домик и деревья посыпались снежинки.
– Красиво, - сказал он. - Напоминает Россию и будет напоминать мне о нашем первом Рождестве.
Не выпуская подарка, он опустился на диван и вытянул ноги. Снег в шарике перестал идти.
– Переверни, и снегопад начнется опять. - Джанет тоже села на диван и прижалась к Русову. - Есть хочешь?
– Пока нет. - Русов перевернул шарик, и в крохотном мире снег начал падать с земли на стеклянное небо. Неужели таким же маленьким станет и его, Русова, мир?.. - Там несколько раз подавали кофе с бутербродами.
– Тогда поедим потом, - умиротворенно вздохнула Джанет. - Я приготовила праздничный ужин, что смогла. Тебя не замучили?
– Не особенно, - хмыкнул Русов. - Но без рекомендаций Грегори было бы сложнее. У него даже в Канаде есть знакомые.
– Кстати, - пробормотала Джанет из-под мышки Русова. - По телевизору передавали новости о дяде. Ну не о нем самом, а о Союзе ветеранов. Во-первых, погромили много церквей Трехликого по всем Территориям, причем полиция не вмешивалась. Во-вторых, опубликовали в Сети списки политиков и офицеров полиции, подкупленных цзин. Со всеми подробностями: суммы, банковские счета, на что давались деньги и прочее. В Штатах грандиозный скандал, назначены слушания во Временном конгрессе.
– Молодец у тебя дядя. - Русов потерся щекой о волосы Джанет. - А о нас случайно ничего не передавали?
– Нет, - тихо рассмеялась Джанет. - О нашем доблестном бегстве ни слова. И о том, чем занимались по пути, тоже.
Русов тоже посмеялся. А потом на смену хорошему настроению пришла горечь.
– Ты знаешь, - пожаловался он, - мне часто бывает не по себе. Возникает чувство, что нас просто использовали. Кому-то понадобилось, чтобы тайну этого оружия знали не только в России, и все было подстроено: наш перелет в Америку, гибель Сирина и даже встреча с тобой.
Джанет слегка отодвинулась.
– Ты жалеешь?
Русов помолчал, а потом криво улыбнулся:
– Пожалуй, нет. Я получил хорошую награду - тебя.
– Не расстраивайся, - вздохнула Джанет. - Может быть, такова воля Бога.
Холодом потянуло на Русова, женщина с гирляндой цветов улыбнулась ему из застывшей метели.
«Что же, - подумал он. - Ты получила то, что хотела». А вслух сказал:
– Ты знаешь, в последние дни я часто думал о России. Раньше хотел вернуться, чтобы раскрыть тайну своим. Но теперь я уверен, что в южных Автономиях знают секрет этого оружия. Слишком осторожно ведет себя Китай, не рискуя посягать даже на малонаселенные территории. Быть может, наша загадочная незнакомка права, и со временем Канада и Россия смогут объединиться, чтобы сделать мир более безопасным и справедливым. А может, к ним присоединится и Америка…
Русов вздохнул - похоже, он оправдывается. А Джанет рассмеялась:
– Юджин! Да у тебя наполеоновские планы. Я думала, что вышла замуж за обыкновенного молодого человека, пусть и симпатичного, а ты рассуждаешь о переустройстве мира.
– Это только мечты, Джан, - улыбнулся Русов. - Пока у нас будет свобода только мечтать. Меня предупредили, что выезд из страны для нас исключен. Видишь, со мной ты оказалась, будто в тюрьме.
– Ну и ладно. - Джанет встала. - Главное, что это не одиночное заключение. Да и убегать все время радости мало… А вот и другой сюрприз.
Она встала и коснулась основания елки.
Свет погас. В темноте на ветках елки загорелись огни: сначала тревожно красные, на смену им тепло-оранжевые, потом солнечно-желтые… Все цвета радуги вплоть до космически-фиолетового сменились за несколько секунд, а затем повторились: красный, оранжевый, желтый…
– Красиво, правда? - Джанет снова залезла на диван и примостилась сбоку, коленками на ногах Русова, а головой на плече. - А интересно, как мы будем встречать Рождество лет этак через двадцать?
– Ну, это будет не скоро, - легкомысленно сказал Русов, обнимая Джанет и чувствуя теплое дыхание на щеке.
– Хочешь сказать - неизвестно, проживем ли мы столько? - Джанет устроилась поудобнее. - Да уж, у тебя талант попадать во всякие переделки.
Русов тихо рассмеялся:
– Помнишь, ты говорила, что я без тебя пропаду. Очень похоже на то. Если бы не твоя любовь, я бы не выжил. Или оказался в куда менее приятном месте. Вот послушай. Грегори уже хотел сдать меня бывшим коллегам, больно подозрительным я стал казаться ему после всех происшествий…
«А может, и сдал», - подумал он.
– Дядя? - возмущенно фыркнула Джанет, поднимая голову. - Да я ему…
– Постой, Джан. - Русов ласково притянул ее к себе. - Он быстро одумался, ты ему всю игру испортила. Отнимать у тебя мужа он не посмел. Наоборот, стал помогать: выручил из лап полицейских, что приехали за мной из Пенси-Мэр, дал машину и деньги…
– Вообще-то да, - вздохнула Джанет, снова укладывая голову на плече Русова. - Когда увижу дядю, расцелую.
– Потом, - продолжал Русов, - этот странный ребенок, Эмили. Ведь она вытащила нас от Ливви, мы там крепко застряли. Цзин или американские военные взяли бы нас тепленькими. И еще, она предупредила о засаде. А знаешь, что сказала напоследок? Что делает это только ради тебя. Ты у меня очень хорошая.
– Угу, - сказала Джанет и потерлась носом о щеку Русова. - Я у тебя очень хорошая. Всегда помни это и цени… Но что же тогда получается, Юджин? Выходит, я к тебе приставлена в роли телохранительницы? Если тебе не удастся отстреляться или подбросить что-нибудь, то я должна тебя выручать? Это как-то… унизительно. Неприятно, когда тебя используют.
Русов вздохнул и стал поглаживать ее волосы.
– Это не совсем так. Помнишь, я говорил тебе о Морихеи. Он рассказывал о юноше, который играл на флейте в ночь перед сражением. В жизни должно быть место для любви и красоты, иначе это слишком мрачная штука. Ты - моя награда и мое счастье. Если мы еще и помогаем друг другу, так это только естественно…
– Гм, - сказала Джанет. - Приятно слышать, что я твоя награда и твое счастье. Похвали меня еще.
Русов рассмеялся:
– Ты моя интуиция, Джан. У мужчин с этим плохо. Помнишь Ливви? Я никак не мог взять в толк, что отель - скверное место. А ты это сразу почувствовала. И первой поняла, что надо слушаться Эмили.
– Интересно, кто она на самом деле? - вздохнула Джанет. - Узнаем ли мы это когда-нибудь? А Ливви… неужели она тебе никого не напомнила?
Словно холодом потянуло по комнате - Русов вспомнил зал с багровыми стенами и обольстительную красоту той, что приближалась в одеянии из зеленого света. Он постарался взять себя в руки:
– Еще как напомнила - вылитая Лилит. Но я только потом понял.
– Неужели в отеле мы встретились с демоном?.. - прошептала Джанет.
Русов помедлил.
– Не думаю. - Он стал перебирать кудри Джанет, следя за волнами света: зеленый, голубой, синий, фиолетовый… - Скорее всего, эта демоническая троица - просто голографические изображения, которые транслирует церковь Трехликого, а поклонники в меру своих сил копируют их. В Ливви много от соблазнительности Лилит, но все-таки это обычная женщина.
– Тебе она показалась соблазнительной? - Джанет слегка укусила Русова за ухо.
Русов вздрогнул: красными огнями осветилась елка, красный язычок Ливви поманил из темноты.
– Не такая соблазнительная как ты, Джан.
– А я-то думала, мы всем утерли нос, - разочарованно вздохнула Джанет. - Всей не святой троице. А оказывается, еле удрали от их поклонников.
– Это немало, Джан, - улыбнулся Русов. - Или в тебе проснулся боевой дух и хочешь управиться с самими Владыками Тьмы?
– Нет уж, - пробормотала Джанет. - Лучше управимся с ужином… - Потом хихикнула:
– И уберите руки, молодой человек! Я вам не Ливви.
– Конечно. - Русов глубже запустил руку под платье. - Ты красивее, милее и соблазнительнее. Ужин пусть подождет.
– Я думала, мы оставим это на десерт, - пожаловалась Джанет, подставляя шею поцелуям Русова. - Но ты предпочитаешь начать со сладкого…
В этой уютной гостиной их временного дома мы оставим Русова и Джанет. Впереди у них не столь интересная для читателя жизнь: любовь, учеба, дети. Все реже голубые зимы, пышное лето и золотая осень Канады будут напоминать Русову о его далекой родине.
Но течение реки непрестанно, как писал в «Записках из кельи» Камо-но Тёмэй, и вода в ней не остается прежней. Так и человеческая жизнь… Все переменится. Снова перед Русовым распахнутся неоглядные просторы России. Снова придет тяжелое время испытаний, страха и горя.
И тогда, быть может, мы вернемся к этой дороге, озаряемой то угрюмыми отсветами грядущей Битвы, то далеким сиянием Сада - чтобы посмотреть, куда приведет героев их путь.
– Спасибо, сержант, - поблагодарил Русов и вышел.
Машина сразу же уехала, сегодня все спешили - Рождество. И в их доме повсюду горел свет, снежинки падали мимо освещенных окон. Русов постоял, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Похоже, они приехали в край зимы - Канада очень напоминала ему Россию. Спасибо хоть за это…
Он поднялся по ступенькам и позвонил. Послышались торопливые шаги, дверь открылась. Джанет весело улыбалась, хотя глаза смотрели обеспокоено. На ней было фиолетовое платье - в третий раз надела после помолвки, - а волосы красиво уложены.
– Как долго тебя держали, милый. Я думала, Рождество придется встречать одной.
– Все хорошо, Джан. - Русов разувался, до сих пор не привык входить в гостиную обутый. - Просто проверяют, все приходится рассказывать по несколько раз…
Он бросил ботинки в угол, вошел в комнату и остановился:
– Вот это да! Ты где взяла?
Посреди гостиной зеленела елка, а внизу в ватном сугробе стоял Дед Мороз в красном колпаке.
– Соседи подарили, - довольно улыбнулась Джанет. - Сказали, что за Рождество без елки? Вы ведь тоже празднуете Рождество в России?
– У нас Рождество отмечают в январе. - Русов подошел ближе, но хвоей не пахло, ель была синтетической. - Елки наряжают на Новый год. Но это неважно. Спасибо за сюрприз, Джан. Дома меня встречает красавица жена и новогодняя елка.
Он обнял Джанет, зарылся лицом в волосы и несколько раз поцеловал в шею. Порозовевшая Джанет высвободилась и взяла что-то со столика.
– А вот подарок неважный, - пожаловалась она. - С территории базы ведь не выпускают. Раздобыла только это. Нет смысла оставлять под елкой до утра, возьми.
Она подала прозрачный шарик - внутри виднелся миниатюрный дом в окружении деревьев.
– Потряси его.
Русов встряхнул - на домик и деревья посыпались снежинки.
– Красиво, - сказал он. - Напоминает Россию и будет напоминать мне о нашем первом Рождестве.
Не выпуская подарка, он опустился на диван и вытянул ноги. Снег в шарике перестал идти.
– Переверни, и снегопад начнется опять. - Джанет тоже села на диван и прижалась к Русову. - Есть хочешь?
– Пока нет. - Русов перевернул шарик, и в крохотном мире снег начал падать с земли на стеклянное небо. Неужели таким же маленьким станет и его, Русова, мир?.. - Там несколько раз подавали кофе с бутербродами.
– Тогда поедим потом, - умиротворенно вздохнула Джанет. - Я приготовила праздничный ужин, что смогла. Тебя не замучили?
– Не особенно, - хмыкнул Русов. - Но без рекомендаций Грегори было бы сложнее. У него даже в Канаде есть знакомые.
– Кстати, - пробормотала Джанет из-под мышки Русова. - По телевизору передавали новости о дяде. Ну не о нем самом, а о Союзе ветеранов. Во-первых, погромили много церквей Трехликого по всем Территориям, причем полиция не вмешивалась. Во-вторых, опубликовали в Сети списки политиков и офицеров полиции, подкупленных цзин. Со всеми подробностями: суммы, банковские счета, на что давались деньги и прочее. В Штатах грандиозный скандал, назначены слушания во Временном конгрессе.
– Молодец у тебя дядя. - Русов потерся щекой о волосы Джанет. - А о нас случайно ничего не передавали?
– Нет, - тихо рассмеялась Джанет. - О нашем доблестном бегстве ни слова. И о том, чем занимались по пути, тоже.
Русов тоже посмеялся. А потом на смену хорошему настроению пришла горечь.
– Ты знаешь, - пожаловался он, - мне часто бывает не по себе. Возникает чувство, что нас просто использовали. Кому-то понадобилось, чтобы тайну этого оружия знали не только в России, и все было подстроено: наш перелет в Америку, гибель Сирина и даже встреча с тобой.
Джанет слегка отодвинулась.
– Ты жалеешь?
Русов помолчал, а потом криво улыбнулся:
– Пожалуй, нет. Я получил хорошую награду - тебя.
– Не расстраивайся, - вздохнула Джанет. - Может быть, такова воля Бога.
Холодом потянуло на Русова, женщина с гирляндой цветов улыбнулась ему из застывшей метели.
«Что же, - подумал он. - Ты получила то, что хотела». А вслух сказал:
– Ты знаешь, в последние дни я часто думал о России. Раньше хотел вернуться, чтобы раскрыть тайну своим. Но теперь я уверен, что в южных Автономиях знают секрет этого оружия. Слишком осторожно ведет себя Китай, не рискуя посягать даже на малонаселенные территории. Быть может, наша загадочная незнакомка права, и со временем Канада и Россия смогут объединиться, чтобы сделать мир более безопасным и справедливым. А может, к ним присоединится и Америка…
Русов вздохнул - похоже, он оправдывается. А Джанет рассмеялась:
– Юджин! Да у тебя наполеоновские планы. Я думала, что вышла замуж за обыкновенного молодого человека, пусть и симпатичного, а ты рассуждаешь о переустройстве мира.
– Это только мечты, Джан, - улыбнулся Русов. - Пока у нас будет свобода только мечтать. Меня предупредили, что выезд из страны для нас исключен. Видишь, со мной ты оказалась, будто в тюрьме.
– Ну и ладно. - Джанет встала. - Главное, что это не одиночное заключение. Да и убегать все время радости мало… А вот и другой сюрприз.
Она встала и коснулась основания елки.
Свет погас. В темноте на ветках елки загорелись огни: сначала тревожно красные, на смену им тепло-оранжевые, потом солнечно-желтые… Все цвета радуги вплоть до космически-фиолетового сменились за несколько секунд, а затем повторились: красный, оранжевый, желтый…
– Красиво, правда? - Джанет снова залезла на диван и примостилась сбоку, коленками на ногах Русова, а головой на плече. - А интересно, как мы будем встречать Рождество лет этак через двадцать?
– Ну, это будет не скоро, - легкомысленно сказал Русов, обнимая Джанет и чувствуя теплое дыхание на щеке.
– Хочешь сказать - неизвестно, проживем ли мы столько? - Джанет устроилась поудобнее. - Да уж, у тебя талант попадать во всякие переделки.
Русов тихо рассмеялся:
– Помнишь, ты говорила, что я без тебя пропаду. Очень похоже на то. Если бы не твоя любовь, я бы не выжил. Или оказался в куда менее приятном месте. Вот послушай. Грегори уже хотел сдать меня бывшим коллегам, больно подозрительным я стал казаться ему после всех происшествий…
«А может, и сдал», - подумал он.
– Дядя? - возмущенно фыркнула Джанет, поднимая голову. - Да я ему…
– Постой, Джан. - Русов ласково притянул ее к себе. - Он быстро одумался, ты ему всю игру испортила. Отнимать у тебя мужа он не посмел. Наоборот, стал помогать: выручил из лап полицейских, что приехали за мной из Пенси-Мэр, дал машину и деньги…
– Вообще-то да, - вздохнула Джанет, снова укладывая голову на плече Русова. - Когда увижу дядю, расцелую.
– Потом, - продолжал Русов, - этот странный ребенок, Эмили. Ведь она вытащила нас от Ливви, мы там крепко застряли. Цзин или американские военные взяли бы нас тепленькими. И еще, она предупредила о засаде. А знаешь, что сказала напоследок? Что делает это только ради тебя. Ты у меня очень хорошая.
– Угу, - сказала Джанет и потерлась носом о щеку Русова. - Я у тебя очень хорошая. Всегда помни это и цени… Но что же тогда получается, Юджин? Выходит, я к тебе приставлена в роли телохранительницы? Если тебе не удастся отстреляться или подбросить что-нибудь, то я должна тебя выручать? Это как-то… унизительно. Неприятно, когда тебя используют.
Русов вздохнул и стал поглаживать ее волосы.
– Это не совсем так. Помнишь, я говорил тебе о Морихеи. Он рассказывал о юноше, который играл на флейте в ночь перед сражением. В жизни должно быть место для любви и красоты, иначе это слишком мрачная штука. Ты - моя награда и мое счастье. Если мы еще и помогаем друг другу, так это только естественно…
– Гм, - сказала Джанет. - Приятно слышать, что я твоя награда и твое счастье. Похвали меня еще.
Русов рассмеялся:
– Ты моя интуиция, Джан. У мужчин с этим плохо. Помнишь Ливви? Я никак не мог взять в толк, что отель - скверное место. А ты это сразу почувствовала. И первой поняла, что надо слушаться Эмили.
– Интересно, кто она на самом деле? - вздохнула Джанет. - Узнаем ли мы это когда-нибудь? А Ливви… неужели она тебе никого не напомнила?
Словно холодом потянуло по комнате - Русов вспомнил зал с багровыми стенами и обольстительную красоту той, что приближалась в одеянии из зеленого света. Он постарался взять себя в руки:
– Еще как напомнила - вылитая Лилит. Но я только потом понял.
– Неужели в отеле мы встретились с демоном?.. - прошептала Джанет.
Русов помедлил.
– Не думаю. - Он стал перебирать кудри Джанет, следя за волнами света: зеленый, голубой, синий, фиолетовый… - Скорее всего, эта демоническая троица - просто голографические изображения, которые транслирует церковь Трехликого, а поклонники в меру своих сил копируют их. В Ливви много от соблазнительности Лилит, но все-таки это обычная женщина.
– Тебе она показалась соблазнительной? - Джанет слегка укусила Русова за ухо.
Русов вздрогнул: красными огнями осветилась елка, красный язычок Ливви поманил из темноты.
– Не такая соблазнительная как ты, Джан.
– А я-то думала, мы всем утерли нос, - разочарованно вздохнула Джанет. - Всей не святой троице. А оказывается, еле удрали от их поклонников.
– Это немало, Джан, - улыбнулся Русов. - Или в тебе проснулся боевой дух и хочешь управиться с самими Владыками Тьмы?
– Нет уж, - пробормотала Джанет. - Лучше управимся с ужином… - Потом хихикнула:
– И уберите руки, молодой человек! Я вам не Ливви.
– Конечно. - Русов глубже запустил руку под платье. - Ты красивее, милее и соблазнительнее. Ужин пусть подождет.
– Я думала, мы оставим это на десерт, - пожаловалась Джанет, подставляя шею поцелуям Русова. - Но ты предпочитаешь начать со сладкого…
В этой уютной гостиной их временного дома мы оставим Русова и Джанет. Впереди у них не столь интересная для читателя жизнь: любовь, учеба, дети. Все реже голубые зимы, пышное лето и золотая осень Канады будут напоминать Русову о его далекой родине.
Но течение реки непрестанно, как писал в «Записках из кельи» Камо-но Тёмэй, и вода в ней не остается прежней. Так и человеческая жизнь… Все переменится. Снова перед Русовым распахнутся неоглядные просторы России. Снова придет тяжелое время испытаний, страха и горя.
И тогда, быть может, мы вернемся к этой дороге, озаряемой то угрюмыми отсветами грядущей Битвы, то далеким сиянием Сада - чтобы посмотреть, куда приведет героев их путь.