— Я не буду с тобой драться, — сказала она. — Нет у меня желания скрещивать меч с тем, с кем я делила постель пусть даже в течение такого небольшого срока.
Я испытующе взглянул ей в глаза и тут же расслабился, убрал руку с оружия.
Нет, она не лгала. Она действительно не собиралась со мной драться.
— Только поэтому? — спросил я.
— А разве этого мало? Я ухмыльнулся.
Очень милая система, отвечать вопросом на вопрос. Пользуясь ею, можно уйти от любого ответа.
— Ты не можешь нарушить приказ касика.
— Он лишен смысла. Думаю, ты предпочтешь остаться в этом мире, а не возвращаться в лапы Клинта Иствуда. Не так ли? Там тебя ждет смерть.
Я тяжело вздохнул.
— То есть я остаюсь здесь?
— Мне приказали доставить тебя в уходящий сон, а если ты не согласишься и окажешь сопротивление, убить на месте. Вместо этого ты останешься здесь. Жить в этом
Я склонил голову. Возразить против этого было нечего.
— По крайней мере от одиночества тебе здесь страдать не придется. Я проглотил и эту пилюлю. Судя по всему, анимэшки должны были не рассуждая исполнять любой приказ своих работодателей. Эта его нарушила. Скорее всего Для нее это было равносильно подвигу.
— Моя судьба тебя беспокоить не должна...
— Почему? — спросил я.
— Потому что не должна. Более мы не увидимся. Просто сохрани память о нашей близости, и если хотя бы раз вспомнишь о ней за всю последующую жизнь, тем самым отдашь мне все долги.
— Договорились, — сказал я. — А ты.,, не хочешь остаться?
— Есть вещи, которым я противиться не могу. Прощай! Что можно было сказать на это?
— Прощай, — сказал я. — Может быть, когда-нибудь...
Она тихо хмыкнула.
— Нет, мы более не увидимся. И тебе настоятельно советую обзавестись хорошим снотворным, отрубающим так, чтобы не было никаких сновидений. Если в уходящем сне узнают, что ты все-таки их надул, то у касика хватит характера нанять кого-нибудь довести до конца не доделанное мной дело. Понимаешь, о чем я?
Я вспомнил лицо престарелого Гарри Поттера и промолвил:
— Еще бы.
— Ну, вот и отлично. Ухожу.
Не было никаких неспешных удалений в сторону бьющего сквозь щелку солнечного луча, аур и прочей красивой несуразицы, которую так любят режиссеры дешевых боевиков. Ее просто не стало. Вот только что она была передо мной, а потом исчезла, словно улыбка с лица невесты, заподозрившей, что ее будущий супруг снова намеревается сбежать из-под венца.
Я плюхнулся на ближайший стул и ударил себя кулаком по колену.
Как же это? Каким образом? Почему наш план провалился? Только что все шло как положено, и вдруг...
А потом проснулся здравый смысл...
Ну да, все правильно. И с чего это я поверил в свою непогрешимость? Кто мне разрешил это делать? Какие у меня к этому есть основания? И неужели я с самого своего рождения не совершил ни единой ошибки?
Мне стало так тошно, что захотелось завыть. Или напиться.
Нет уж, был у меня сегодня шанс уйти в загул, да вон чем обернулся. Так что вместо этого мне сейчас, видимо, стоит все-таки попытаться найти выход из безвыходного положения.
И я честно попытался его найти, еще раз определить, где мы допустили прокол. Вот только его не было, его просто не должно было случиться. Есть опробованные веками вещи, гарантированно действующие на людей.
Более всего я сам себе в этот момент напоминал капитана корабля посреди океана, вдруг севшего на мель там, где согласно всем картам должна быть глубина километров в пять. И так я ломал себе голову до тех пор, пока Майло, осторожно заглянувший в дверь и убедившийся, что я один, не произнес:
— Я так и думал.
— Что ты думал? — оторвавшись от размышлений, спросил я. — Что там еще стряслось? Выкладывай.
— Да не там, — пояснил плут. — А здесь, у тебя. Баба, даже если она увешается железками с ног до головы и посчитает, будто может из тебя вить веревки, все равно останется бабой. В общем, ты ее уделал.
— Да нет, — сказал я. — Мы не дрались.
— Вот как?
— С чего ты решил, будто мы собираемся драться? Просто поговорили и она ушла, вернулась в свой мир. А я остался. Здесь. Теперь, похоже, надолго.
— А деньги она не возьмет?
— Нет, деньги остались мне.
— Так это же совсем другое дело, — радостно заулыбался Майло. — С деньгами можно жить где угодно.
Причем если тебе не понравится в этом мире, то мы можем отправиться путешествовать по цепи. Миров в ней бесчисленное количество и один причудливее другого. Так что не соскучишься.
— Значит, не соскучишься? — пробормотал я. -Нет.
— Это хорошо. Просто замечательно.
— А я что говорю?
Майло вошел в комнату и уселся напротив, на свободный стул. Он улыбался, и я, глядя на его улыбку, вдруг подумал, что все мои опасения были беспочвенны. Нет, жулик он, конечно, первостатейный и вообще большой специалист по гребле под себя, но не тот, за кого я его на основе кое-каких наблюдений принимал. И значит, с ним сейчас можно поговорить более или менее открыто. Так получается, что он является единственным человеком в этом мире, с которым я могу посоветоваться. Я вздохнул.
Советоваться с другими людьми... Вот до чего я дошел. Вот до чего меня довела анимэшка, всего лишь пожелав почувствовать себя настоящей женщиной. Довела,.. До такого состояния, при котором появляется желание переложить хотя бы часть ответственности за принятое решение на кого-то другого. Собственно, а для чего еще спрашивают советы?
Причем раньше за мной ничего подобного не водилось.
Я снова взглянул на Майло.
Тот ждал. Сидел на стуле, слегка подавшись ко мне, и буквально всем телом выражал желание впитать любое мое слово, обдумать и тут же выдать дельный, толковый, хорошо сформулированный совет.
Жулик!
А вот не дождется. Не хватало еще мне опускаться до подобного.
— В таком случае, — сказал я, — у нас теперь появилось много времени. Не правда ли?
— Конечно, — подтвердил Майло. — И если твоя компаньонка тебя навсегда оставила, то мы можем продолжить загул. По крайней мере сегодня. Вернемся? Уверен, нас там еще ждут...
А что еще оставалось? И если ничего так и не приходит в голову...
Компаньонка...
Я вдруг подумал, что анимэшка вела себя достаточно странно. Вполне возможно, конечно, причиной этому послужило ее воспитание. Все эти кодексы чести... как у настоящих самураев.
Я тряхнул головой.
Да нет, не может этого быть. Какая чепуха мне сейчас пришла в голову. Может быть, я еще не до конца протрезвел? А хотя... Почему бы и нет? Анимэшка! Что, если мол догадка верна, и она, вместо того чтобы вернуться в свой сон, как это положено... Что делать? Как ее остановить?
— Что-то еще случилось? — встревоженно спросил Майло.
А мне сейчас было не до объяснений. Мне надо было вернуть свою напарницу, и я, кажется, знал, как это сделать. Если она не вернулась в свой сон, если мои Догадки верны. А нет — ну, так попытка не пытка. Время... Ну, то, что у нас делается достаточно быстро, у них требует большего времени. Из любви к Церемониям. Причем именно на это сейчас вся моя надежда.
— Острый Меч, — позвал я. — Острый Меч!
Она возникла, не могла не возникнуть. И конечно все оказалось именно так, как я и подозревал. На ней было новое платье, стояла она на коленях, и в руке у нее был короткий, отливающий синевой клинок.
В общем, как и положено, я успел в самый последний момент.
— Значит, решила уйти? — мрачно буркнул я.
— Не твое дело, — промолвила анимэшка. — Я с тобой уже попрощалась.
— Ах, значит, не мое дело?
— Не твое, — безучастным голосом подтвердила нарисованная девушка.
Вот именно. Не казалась она сейчас живой женщиной. Просто изображение, нарисованная не без таланта картинка. А мне вспомнилось, как она была у меня ночью, две недели назад, и у меня перехватило дыхание.
Все мы в ответе за тех, кого приручили? Воистину так. И сейчас наступило время заплатить кое-какие долги.
— Мое, — с нажимом сказал я. — Ты что это надумала? Решила покончить с собой?
— Да твое-то какое дело? — возмутилась анимэшка. — Ты забыл, что я всего лишь самая обычная греза? Таких в каждом сне навалом. Забыл? Оставь меня в покое.
— А если не оставлю?
— Ну, тогда я совершу древний обряд расставания с жизнью прямо у тебя на глазах. Ты готов его видеть?
Она не шутила, и мне это было известно. Вот только отступать я не собирался.
— Ты не обязана это делать, — сказал я.
— Обязана. Я не смогу жить, осознавая, что не выполнила порученное мне задание, не сумела найти себе имя, не смогу жить каждый день в таком позоре.
Я хмыкнул.
Ну конечно, ее не переубедишь. И бесполезно канючить, пытаться что-то доказать... Она понимает жизнь по-другому. Ее так воспитали. Для нее смерть предпочтительнее неудачи, которая лично меня здорово подкосила, но не породила даже крохотной мысли о самоубийстве.
Другая культура.
— А если ты торопишься? — без особого энтузиазма спросил я. — Может быть, еще не все потеряно?
Задумчиво разглядывая клинок, словно прикидывая, сделает ли он свою работу как нужно, моя бывшая надзирательница сказала:
— Не пытайся выдать желаемое за действительное. Все кончено и выхода нет.
— А если он есть? — встрепенулся я.
— Покажи мне его, — послышался спокойный ответ. — Не можешь? Значит, его и нет.
И все-таки я не сдавался.
Оттянуть время. Хотя бы на немного... Как это сделать?
— Дай мне час. Всего лишь час, — попросил я. — После всего, что между нами было, ты мне не сможешь отказать.
— Думаешь?
— Уверен.
Что-то в лице анимэшки дрогнуло. Мне показалось, по нему пробежала тень улыбки.
— Ладно, уговорил. Даю тебе еще час. Хотя... мне кажется, я это делаю напрасно.
Я облегченно вздохнул.
Ну вот, хотя бы столько. А за час можно что-нибудь придумать. За час... хм... придумать.
— После того как он пройдет, — добавила моя прекрасная подруга, — и выход не будет найден, я, не теряя более время, совершу то, что надлежит совершить.
— Договорились, — обреченно махнул рукой я, Ладно, пусть будет так. По крайней мере я пытался.
Сделал все возможное.
Анимэшка села поудобнее на полу и, положив на колени клинок, гордо выпрямившись, застыла, словно статуя.
Выглядела она просто чудесно, но лучше бы помогла, попыталась придумать выход из безвыходного положения.
— Она и в самом деле собиралась покончить с собой? — осторожно спросил меня молчавший до этого и старавшийся не привлекать к себе внимания Майло.
— Угу, — ответил я. — И мы должны ее спасти,
— Придумав за час способ наполнить ваш совершенно неведомый мне мир желающими на него посмотреть?
— Ты попал в самую суть.
— То есть ты должен за час сделать то, что не смог за предыдущие две недели? — уточнил Майло.
— Мы, — уточнил я. — Мы не смогли, а теперь должны сделать за час.
— О-о-о! Мы!
— Разве ты все еще не находишься у меня на службе? — улыбнулся я.
Майло улыбнулся в свою очередь. Мой намек не понять было нельзя.
— Хорошо, я тоже буду думать об этом. Может быть, мне повезет.
Я скептически хмыкнул.
Как же... если этого не случилось за предыдущие две недели... Но что придумать? Заняться приумножением капиталов, потом нанять армию и отвоевать этот мир у его владельца? После чего можно издать закон, согласно которому местным жителям должен сниться только уходящий сон?
Нет! Бред это, бред! А что не бред? к Я почувствовал, как у меня от напряжения в голове словно бы что-то скрипнуло.
Реклама, значит, на жителей этого мира не действует. Все эти старые, проверенные временем фокусы, с помощью которых одни люди вот уже сотни лет околпачивают других, заставляя покупать то, что им не совсем нужно, здесь, в этом мире, не действует.
Понять бы еще почему.
Я буквально нюхом чувствовал, что именно в этом разгадка нашей неудачи. Что-то в этом мире было не так. Чем-то он принципиально отличался от нашего. И если найти это отличие, то удастся наконец-то понять, где мы ошиблись. И не только понять, но и исправить ошибку. Последнее важнее.
Вот только времени слишком мало. Всего лишь час. А точнее — уже меньше.
Где ошибка? Как загнать людей в уходящий сон?
Может, и в самом деле обратиться к волшебникам? Заказать одному из них эликсир с определенными свойствами, отправляющий в определенный сон выпившего его человека. Деньги есть и этого эликсира можно заказать хоть бочку. От вопросов мага я как-нибудь увернусь. Слава Гипносу, кое-какой опыт у меня есть... После этого следует договориться с несколькими владельцами Местных едален, и они подмешают эликсир в еду и питье. Это позволит хотя бы ненадолго повысить посещаемость сна касика. Даст время найти ответ на загадку перед которой я сейчас бессилен.
Почему в этом мире не действует реклама? Причем только в отношении снов.
Почему?
— Как он выглядит, ваш мир? — спросил меня Майло. — Ты о нем мне ничего не говорил, кроме того, что в нем есть пирамиды. А если расскажешь, кто знает, может быть, это поможет что-то придумать?
Я одарил его задумчивым взглядом.
Некоторый резон в его словах был. И если все летит в тартарары, то, может быть, стоит плюнуть на соображения секретности? Раскрыть карты? Сомнительно, но вдруг это поможет? Хуже в любом случае не станет.
— Осталось полчаса, — сообщила анимэшка. Сказано это было очень спокойно. Так, словно эти полчаса оставались до прихода автобуса, а не до ее смерти.
Другая культура, ничего не попишешь.
— Давай выкладывай, — поторопил меня Майло. — И покороче. Время выходит.
Времени действительно оставалось совсем немного. Поэтому я изложил ему самую суть, буквально в нескольких фразах.
Выслушав их, Майло некоторое время смотрел на меня изумленными глазами, а потом тихо спросил:
— Так вы из снов? Ваш мир расположен во снах?
— Да, да, — раздраженно буркнул я.
Не стоило тратить время на все эти объяснения. Сейчас он, как это водится, начнет переспрашивать, узнавать подробности. Кроме того, его еще придется долго убеждать, что это не шутка, что мы и в самом деле именно из мира снов...
— Так, значит... — пробормотал Майло.
— Именно оттуда, — оборвал его я. Ну вот, начинается...
И началось. Майло захохотал. Он упал на пол и стал колотить по нему кулаками, так, будто услышал самую смешную шутку на свете. Он буквально заходился хохотом, будто ему только что рассказали идеальный анекдот, от которого, говорят, произошли все анекдоты на свете и который способен довести смешливого человека до инфаркта.
Он хохотал.
Анимэшка очнулась от оцепенения и осторожно спросила:
— Что это с ним? Я пожал плечами.
Происходило нечто необычное и, может быть, не такое уж плохое. Если подождать...
— Время, — сказал я Майло. — Нет у нас времени ждать, когда ты отсмеешься. Понимаешь?
Он только помотал головой. Правда, смех его теперь звучал несколько тише. И то дело. Похоже, наш приятель постепенно приходил в себя.
Минут через пять ему настолько полегчало, что он даже сумел произнести несколько слов:
— Время... хи-хи-хи... время у вас... хо-хо-хо... ох, я не выдержу... время у вас... ха-ха-ха... теперь есть.
Вот это уже было гораздо интереснее. Если только Удастся старого жулика привести в себя...
Я взял со стола кувшин с водой и вылил его весь на Майло.
Подействовало.
Тихо икнув, он перестал смеяться и промолвил:
- Надо было сразу сообщить мне, из какого вы мира прибыли. Тогда бы вы не попали впросак, не потратили зря уйму денег и времени.
— В чем мы ошиблись? — спросил я.
— Да это же просто, как манная каша. Все вопросы со снами, в нашем мире, решаются не так.
— А как?
— В этом мире царствует магия. Здесь подобные вопросы обговаривают с феей снов.
17
Я испытующе взглянул ей в глаза и тут же расслабился, убрал руку с оружия.
Нет, она не лгала. Она действительно не собиралась со мной драться.
— Только поэтому? — спросил я.
— А разве этого мало? Я ухмыльнулся.
Очень милая система, отвечать вопросом на вопрос. Пользуясь ею, можно уйти от любого ответа.
— Ты не можешь нарушить приказ касика.
— Он лишен смысла. Думаю, ты предпочтешь остаться в этом мире, а не возвращаться в лапы Клинта Иствуда. Не так ли? Там тебя ждет смерть.
Я тяжело вздохнул.
— То есть я остаюсь здесь?
— Мне приказали доставить тебя в уходящий сон, а если ты не согласишься и окажешь сопротивление, убить на месте. Вместо этого ты останешься здесь. Жить в этом
Я склонил голову. Возразить против этого было нечего.
— По крайней мере от одиночества тебе здесь страдать не придется. Я проглотил и эту пилюлю. Судя по всему, анимэшки должны были не рассуждая исполнять любой приказ своих работодателей. Эта его нарушила. Скорее всего Для нее это было равносильно подвигу.
— Моя судьба тебя беспокоить не должна...
— Почему? — спросил я.
— Потому что не должна. Более мы не увидимся. Просто сохрани память о нашей близости, и если хотя бы раз вспомнишь о ней за всю последующую жизнь, тем самым отдашь мне все долги.
— Договорились, — сказал я. — А ты.,, не хочешь остаться?
— Есть вещи, которым я противиться не могу. Прощай! Что можно было сказать на это?
— Прощай, — сказал я. — Может быть, когда-нибудь...
Она тихо хмыкнула.
— Нет, мы более не увидимся. И тебе настоятельно советую обзавестись хорошим снотворным, отрубающим так, чтобы не было никаких сновидений. Если в уходящем сне узнают, что ты все-таки их надул, то у касика хватит характера нанять кого-нибудь довести до конца не доделанное мной дело. Понимаешь, о чем я?
Я вспомнил лицо престарелого Гарри Поттера и промолвил:
— Еще бы.
— Ну, вот и отлично. Ухожу.
Не было никаких неспешных удалений в сторону бьющего сквозь щелку солнечного луча, аур и прочей красивой несуразицы, которую так любят режиссеры дешевых боевиков. Ее просто не стало. Вот только что она была передо мной, а потом исчезла, словно улыбка с лица невесты, заподозрившей, что ее будущий супруг снова намеревается сбежать из-под венца.
Я плюхнулся на ближайший стул и ударил себя кулаком по колену.
Как же это? Каким образом? Почему наш план провалился? Только что все шло как положено, и вдруг...
А потом проснулся здравый смысл...
Ну да, все правильно. И с чего это я поверил в свою непогрешимость? Кто мне разрешил это делать? Какие у меня к этому есть основания? И неужели я с самого своего рождения не совершил ни единой ошибки?
Мне стало так тошно, что захотелось завыть. Или напиться.
Нет уж, был у меня сегодня шанс уйти в загул, да вон чем обернулся. Так что вместо этого мне сейчас, видимо, стоит все-таки попытаться найти выход из безвыходного положения.
И я честно попытался его найти, еще раз определить, где мы допустили прокол. Вот только его не было, его просто не должно было случиться. Есть опробованные веками вещи, гарантированно действующие на людей.
Более всего я сам себе в этот момент напоминал капитана корабля посреди океана, вдруг севшего на мель там, где согласно всем картам должна быть глубина километров в пять. И так я ломал себе голову до тех пор, пока Майло, осторожно заглянувший в дверь и убедившийся, что я один, не произнес:
— Я так и думал.
— Что ты думал? — оторвавшись от размышлений, спросил я. — Что там еще стряслось? Выкладывай.
— Да не там, — пояснил плут. — А здесь, у тебя. Баба, даже если она увешается железками с ног до головы и посчитает, будто может из тебя вить веревки, все равно останется бабой. В общем, ты ее уделал.
— Да нет, — сказал я. — Мы не дрались.
— Вот как?
— С чего ты решил, будто мы собираемся драться? Просто поговорили и она ушла, вернулась в свой мир. А я остался. Здесь. Теперь, похоже, надолго.
— А деньги она не возьмет?
— Нет, деньги остались мне.
— Так это же совсем другое дело, — радостно заулыбался Майло. — С деньгами можно жить где угодно.
Причем если тебе не понравится в этом мире, то мы можем отправиться путешествовать по цепи. Миров в ней бесчисленное количество и один причудливее другого. Так что не соскучишься.
— Значит, не соскучишься? — пробормотал я. -Нет.
— Это хорошо. Просто замечательно.
— А я что говорю?
Майло вошел в комнату и уселся напротив, на свободный стул. Он улыбался, и я, глядя на его улыбку, вдруг подумал, что все мои опасения были беспочвенны. Нет, жулик он, конечно, первостатейный и вообще большой специалист по гребле под себя, но не тот, за кого я его на основе кое-каких наблюдений принимал. И значит, с ним сейчас можно поговорить более или менее открыто. Так получается, что он является единственным человеком в этом мире, с которым я могу посоветоваться. Я вздохнул.
Советоваться с другими людьми... Вот до чего я дошел. Вот до чего меня довела анимэшка, всего лишь пожелав почувствовать себя настоящей женщиной. Довела,.. До такого состояния, при котором появляется желание переложить хотя бы часть ответственности за принятое решение на кого-то другого. Собственно, а для чего еще спрашивают советы?
Причем раньше за мной ничего подобного не водилось.
Я снова взглянул на Майло.
Тот ждал. Сидел на стуле, слегка подавшись ко мне, и буквально всем телом выражал желание впитать любое мое слово, обдумать и тут же выдать дельный, толковый, хорошо сформулированный совет.
Жулик!
А вот не дождется. Не хватало еще мне опускаться до подобного.
— В таком случае, — сказал я, — у нас теперь появилось много времени. Не правда ли?
— Конечно, — подтвердил Майло. — И если твоя компаньонка тебя навсегда оставила, то мы можем продолжить загул. По крайней мере сегодня. Вернемся? Уверен, нас там еще ждут...
А что еще оставалось? И если ничего так и не приходит в голову...
Компаньонка...
Я вдруг подумал, что анимэшка вела себя достаточно странно. Вполне возможно, конечно, причиной этому послужило ее воспитание. Все эти кодексы чести... как у настоящих самураев.
Я тряхнул головой.
Да нет, не может этого быть. Какая чепуха мне сейчас пришла в голову. Может быть, я еще не до конца протрезвел? А хотя... Почему бы и нет? Анимэшка! Что, если мол догадка верна, и она, вместо того чтобы вернуться в свой сон, как это положено... Что делать? Как ее остановить?
— Что-то еще случилось? — встревоженно спросил Майло.
А мне сейчас было не до объяснений. Мне надо было вернуть свою напарницу, и я, кажется, знал, как это сделать. Если она не вернулась в свой сон, если мои Догадки верны. А нет — ну, так попытка не пытка. Время... Ну, то, что у нас делается достаточно быстро, у них требует большего времени. Из любви к Церемониям. Причем именно на это сейчас вся моя надежда.
— Острый Меч, — позвал я. — Острый Меч!
Она возникла, не могла не возникнуть. И конечно все оказалось именно так, как я и подозревал. На ней было новое платье, стояла она на коленях, и в руке у нее был короткий, отливающий синевой клинок.
В общем, как и положено, я успел в самый последний момент.
— Значит, решила уйти? — мрачно буркнул я.
— Не твое дело, — промолвила анимэшка. — Я с тобой уже попрощалась.
— Ах, значит, не мое дело?
— Не твое, — безучастным голосом подтвердила нарисованная девушка.
Вот именно. Не казалась она сейчас живой женщиной. Просто изображение, нарисованная не без таланта картинка. А мне вспомнилось, как она была у меня ночью, две недели назад, и у меня перехватило дыхание.
Все мы в ответе за тех, кого приручили? Воистину так. И сейчас наступило время заплатить кое-какие долги.
— Мое, — с нажимом сказал я. — Ты что это надумала? Решила покончить с собой?
— Да твое-то какое дело? — возмутилась анимэшка. — Ты забыл, что я всего лишь самая обычная греза? Таких в каждом сне навалом. Забыл? Оставь меня в покое.
— А если не оставлю?
— Ну, тогда я совершу древний обряд расставания с жизнью прямо у тебя на глазах. Ты готов его видеть?
Она не шутила, и мне это было известно. Вот только отступать я не собирался.
— Ты не обязана это делать, — сказал я.
— Обязана. Я не смогу жить, осознавая, что не выполнила порученное мне задание, не сумела найти себе имя, не смогу жить каждый день в таком позоре.
Я хмыкнул.
Ну конечно, ее не переубедишь. И бесполезно канючить, пытаться что-то доказать... Она понимает жизнь по-другому. Ее так воспитали. Для нее смерть предпочтительнее неудачи, которая лично меня здорово подкосила, но не породила даже крохотной мысли о самоубийстве.
Другая культура.
— А если ты торопишься? — без особого энтузиазма спросил я. — Может быть, еще не все потеряно?
Задумчиво разглядывая клинок, словно прикидывая, сделает ли он свою работу как нужно, моя бывшая надзирательница сказала:
— Не пытайся выдать желаемое за действительное. Все кончено и выхода нет.
— А если он есть? — встрепенулся я.
— Покажи мне его, — послышался спокойный ответ. — Не можешь? Значит, его и нет.
И все-таки я не сдавался.
Оттянуть время. Хотя бы на немного... Как это сделать?
— Дай мне час. Всего лишь час, — попросил я. — После всего, что между нами было, ты мне не сможешь отказать.
— Думаешь?
— Уверен.
Что-то в лице анимэшки дрогнуло. Мне показалось, по нему пробежала тень улыбки.
— Ладно, уговорил. Даю тебе еще час. Хотя... мне кажется, я это делаю напрасно.
Я облегченно вздохнул.
Ну вот, хотя бы столько. А за час можно что-нибудь придумать. За час... хм... придумать.
— После того как он пройдет, — добавила моя прекрасная подруга, — и выход не будет найден, я, не теряя более время, совершу то, что надлежит совершить.
— Договорились, — обреченно махнул рукой я, Ладно, пусть будет так. По крайней мере я пытался.
Сделал все возможное.
Анимэшка села поудобнее на полу и, положив на колени клинок, гордо выпрямившись, застыла, словно статуя.
Выглядела она просто чудесно, но лучше бы помогла, попыталась придумать выход из безвыходного положения.
— Она и в самом деле собиралась покончить с собой? — осторожно спросил меня молчавший до этого и старавшийся не привлекать к себе внимания Майло.
— Угу, — ответил я. — И мы должны ее спасти,
— Придумав за час способ наполнить ваш совершенно неведомый мне мир желающими на него посмотреть?
— Ты попал в самую суть.
— То есть ты должен за час сделать то, что не смог за предыдущие две недели? — уточнил Майло.
— Мы, — уточнил я. — Мы не смогли, а теперь должны сделать за час.
— О-о-о! Мы!
— Разве ты все еще не находишься у меня на службе? — улыбнулся я.
Майло улыбнулся в свою очередь. Мой намек не понять было нельзя.
— Хорошо, я тоже буду думать об этом. Может быть, мне повезет.
Я скептически хмыкнул.
Как же... если этого не случилось за предыдущие две недели... Но что придумать? Заняться приумножением капиталов, потом нанять армию и отвоевать этот мир у его владельца? После чего можно издать закон, согласно которому местным жителям должен сниться только уходящий сон?
Нет! Бред это, бред! А что не бред? к Я почувствовал, как у меня от напряжения в голове словно бы что-то скрипнуло.
Реклама, значит, на жителей этого мира не действует. Все эти старые, проверенные временем фокусы, с помощью которых одни люди вот уже сотни лет околпачивают других, заставляя покупать то, что им не совсем нужно, здесь, в этом мире, не действует.
Понять бы еще почему.
Я буквально нюхом чувствовал, что именно в этом разгадка нашей неудачи. Что-то в этом мире было не так. Чем-то он принципиально отличался от нашего. И если найти это отличие, то удастся наконец-то понять, где мы ошиблись. И не только понять, но и исправить ошибку. Последнее важнее.
Вот только времени слишком мало. Всего лишь час. А точнее — уже меньше.
Где ошибка? Как загнать людей в уходящий сон?
Может, и в самом деле обратиться к волшебникам? Заказать одному из них эликсир с определенными свойствами, отправляющий в определенный сон выпившего его человека. Деньги есть и этого эликсира можно заказать хоть бочку. От вопросов мага я как-нибудь увернусь. Слава Гипносу, кое-какой опыт у меня есть... После этого следует договориться с несколькими владельцами Местных едален, и они подмешают эликсир в еду и питье. Это позволит хотя бы ненадолго повысить посещаемость сна касика. Даст время найти ответ на загадку перед которой я сейчас бессилен.
Почему в этом мире не действует реклама? Причем только в отношении снов.
Почему?
— Как он выглядит, ваш мир? — спросил меня Майло. — Ты о нем мне ничего не говорил, кроме того, что в нем есть пирамиды. А если расскажешь, кто знает, может быть, это поможет что-то придумать?
Я одарил его задумчивым взглядом.
Некоторый резон в его словах был. И если все летит в тартарары, то, может быть, стоит плюнуть на соображения секретности? Раскрыть карты? Сомнительно, но вдруг это поможет? Хуже в любом случае не станет.
— Осталось полчаса, — сообщила анимэшка. Сказано это было очень спокойно. Так, словно эти полчаса оставались до прихода автобуса, а не до ее смерти.
Другая культура, ничего не попишешь.
— Давай выкладывай, — поторопил меня Майло. — И покороче. Время выходит.
Времени действительно оставалось совсем немного. Поэтому я изложил ему самую суть, буквально в нескольких фразах.
Выслушав их, Майло некоторое время смотрел на меня изумленными глазами, а потом тихо спросил:
— Так вы из снов? Ваш мир расположен во снах?
— Да, да, — раздраженно буркнул я.
Не стоило тратить время на все эти объяснения. Сейчас он, как это водится, начнет переспрашивать, узнавать подробности. Кроме того, его еще придется долго убеждать, что это не шутка, что мы и в самом деле именно из мира снов...
— Так, значит... — пробормотал Майло.
— Именно оттуда, — оборвал его я. Ну вот, начинается...
И началось. Майло захохотал. Он упал на пол и стал колотить по нему кулаками, так, будто услышал самую смешную шутку на свете. Он буквально заходился хохотом, будто ему только что рассказали идеальный анекдот, от которого, говорят, произошли все анекдоты на свете и который способен довести смешливого человека до инфаркта.
Он хохотал.
Анимэшка очнулась от оцепенения и осторожно спросила:
— Что это с ним? Я пожал плечами.
Происходило нечто необычное и, может быть, не такое уж плохое. Если подождать...
— Время, — сказал я Майло. — Нет у нас времени ждать, когда ты отсмеешься. Понимаешь?
Он только помотал головой. Правда, смех его теперь звучал несколько тише. И то дело. Похоже, наш приятель постепенно приходил в себя.
Минут через пять ему настолько полегчало, что он даже сумел произнести несколько слов:
— Время... хи-хи-хи... время у вас... хо-хо-хо... ох, я не выдержу... время у вас... ха-ха-ха... теперь есть.
Вот это уже было гораздо интереснее. Если только Удастся старого жулика привести в себя...
Я взял со стола кувшин с водой и вылил его весь на Майло.
Подействовало.
Тихо икнув, он перестал смеяться и промолвил:
- Надо было сразу сообщить мне, из какого вы мира прибыли. Тогда бы вы не попали впросак, не потратили зря уйму денег и времени.
— В чем мы ошиблись? — спросил я.
— Да это же просто, как манная каша. Все вопросы со снами, в нашем мире, решаются не так.
— А как?
— В этом мире царствует магия. Здесь подобные вопросы обговаривают с феей снов.
17
— Ты говорил, это близко, — пропыхтел я. Майло вытер пот со лба и ответил:
— Все как положено. Это у вас в мире расстояния скорее всего не имеют большого значения. Это у вас в мире все решается с помощью рекламных заклинаний, Это у вас все стремятся залезть в воду, не разведав брода. Это у вас...
— Прекрати, — сказала анимэшка.
Майло развел руками и, плюхнувшись на ближайший камень, достал из кармана курительную палочку.
— Такова моя натура, — объяснил он. — Люблю поворчать. Особенно если к этому есть повод.
— Вы решили сделать привал? — спросила анимэшка.
Я смерил оставшуюся часть горы взглядом и спросил:
— Вон там? Я имею в виду, он находится вон на той вершине?
— Угадал, — ответил Майло. — И топать до него еще часа полтора. Так что давай немного отдохнем. Учти, внутрь я не пойду ни под каким видом. В мои обязанности это не входит.
— В твои обязанности входит топать, не останавливаясь, до самой вершины, — напомнила анимэшка.
Я бросил на нее мрачный взгляд.
Хорошо так говорить, если тебе не нужно, обливаясь потом, карабкаться по дороге, беспорядочно накрученной на скалы, здорово напоминающей рассыпавшуюся пружину от старых часов. А вообще, вот бы уметь, как анимэшка, переноситься с места на место... Хлоп! И ты метров на сто поднялся выше.
Красота!
— Я устал, — сказал Майло. — И не только я. Твой дружок тоже. Учти, если мне, после того как мы окажемся возле входа во дворец феи, можно будет отдохнуть, то ему придется действовать. Да еще как! Все эти феи...
Он замолчал.
Насторожившись, я спросил:
— А что — феи?
— Ну, я имел виду, — несколько смутившись, пояснил Майло. — Я хотел сказать, что феи, они ведь магические создания. А все магические создания, они непредсказуемы. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Нет, а что?
Задумчиво водя пальцем по поверхности камня, на котором сидел, старый пройдоха принялся объяснять:
— Магия. Все, имеющее отношение к магии, оно сделано немного с использованием особой, нечеловеческой логики. Может быть, магия из нее и рождается? Как только кто-то придумывает нечто, с точки зрения Обыкновенной, человеческой логики, необъяснимое... Впрочем, я отвлекся. Вернемся к феям. Она является магическим созданием, а магические создания частенько действуют вопреки логике. Они непредсказуемы. И именно это является их самым большим недостатком. Не-пред-ска-зу-емы. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал я. Майло покачал головой.
— Да нет, ничего ты не понимаешь. Не до конца.
— С чего ты так решил?
— С того, что ты живешь всего лишь две недели в мире магии и до этого с ней не сталкивался. А объяснять, пока ты на своей шкуре это не почувствуешь, бесполезно,
— И значит...
Майло махнул рукой в сторону вершины.
— Там, там тебе станет все ясно. Повезет — договоришься. Не повезет... Ну, тогда тоже может быть два выхода. Либо умрешь, либо останешься жить. Если останешься жить, то из этого...
— Слышал, — перебил его я. — Эту песню о двух выходах я уже слышал. Давно. В ином мире.
— Ты лучше сообщи, как можно договориться с феей, — приказала анимэшка. — Ведь были же те, кто с ней находил общий язык?
— Были, — сообщил Майло. — Это точно. Но многие погибли, точнее, не вернулись из ее замка. А вернувшиеся...
— Говори, — потребовал я.
— Держат рот на замке. Зачем им зря трепать языком? Зачем рассказывать, как повторить то, что у них получилось?
— А что у них получилось? — спросила анимэшка.
— Тоже молчат, — опасливо взглянув в сторону замка феи снов, вполголоса сообщил Майло. — И тоже поэтому.
— Тьфу на тебя, — сказала с выражением анимэшка. — Откуда тогда известно, что они чего-то там, в замке, получили?
— Получили. — Наш спутник был неумолим. — Иначе не должны были вернуться обратно.
— Логика, конечно, железная, — сквозь зубы пробормотала анимэшка. — Несокрушимая. И ничего не докажешь...
— Ну хорошо... — сказал я. — Вот мы — гости из другого мира. И мы тебе объяснили, зачем нам нужна фея. А что у нее может попросить обычный человек? Избавление от кошмаров?
— И это тоже, — ответил Майло. — Если подумать, то серьезное дело. Если каждую ночь будут сниться кошмары, света не взвидишь. Но скорее что-то другое. Вот, к примеру, какой-нибудь купец может попросить возможность видеть сны своих конкурентов.
— Зачем?
— Самый лучший способ узнать их планы. Сны дают возможность многое проведать. А еще можно получить свойство во сне видеть будущее. Кто откажется от возможности увидеть будущее, пусть даже и во сне? Во снах можно много увидеть и ни за что не нужно платить. Сны — замечательная вещь.
Мы с анимэшкой переглянулись. Логика обычного посетителя. И объяснять что-либо не имеет смысла. Да и стоит ли пытаться?
— Значит, на самом деле ты о фее снов не знаешь ничего, кроме того, что она непредсказуема? — уточнил я.
Слегка сконфуженно, Майло признался:
— В общем, так оно и есть. Более — ничего.
— Угу... прелестно.
Я задрал голову и еще раз взглянул на вершину горы Замка феи отсюда еще не было видно. И вообще, как он выглядит, этот замок? На кого она сама похожа? Неужели у нее классический образ, известный мне по книгам и кино? Мантия, остроконечная шляпа, волшебная палочка в руках...
А если и так, то что плохого? Чем это может мне помешать? Как бы она ни выглядела, что бы ни говорила, это не имеет значения. Я должен с ней договориться, упросить ее сделать так, чтобы один уходящий сон стал чаще сниться жителям подвластного ей мира.
Всего-навсего...
— Нам не пора? — спросила анимэшка. — Мы должны попасть в замок до вечера.
Майло кряхтя встал со своего камня.
— Ну вот, отдохнули и пора отправляться дальше. Не так ли?
— Пора, — согласился я, тоже поднимаясь, — пора идти. К вершине, к замку, к фее...
— К неприятностям, — пробормотал старый плут.
— А куда от них денешься? — согласился я. Мы продолжили подъем.
Наши каблуки размеренно стучали по покрывавшим ее каменным плитам. Солнце палило нам головы, а нег подалеку, стараясь не упускать нас из виду, явно надеясь, что вот сейчас мы начнем умирать, парили птеродактили. Время от времени появлялась анимэшка и отпускала в наш адрес скептические замечания, на которые мы демонстративно не обращали внимания. Дорога постепенно возносила нас все выше и выше, а расстояние до замка феи все сокращалось...
Потом наступил момент, когда анимэшка сообщила, что до цели осталось совсем немного, каких-нибудь три поворота.
Потом — два.
Один!
И наконец...
Не сводя взгляда с замка феи, я присел на оказавшуюся поблизости каменную скамью и медленно вытер со лба пот.
Ну вот, пришли. Однако... Что это такое? Замок?
Замок! Ну дела!
Более всего это сооружение напоминало стильно оформленный вход в пещеру. В пещеру, образовавшуюся точно на вершине горы. Причем стиль, в котором этот вход был оформлен, назвать веселым язык не поворачивался.
Черепа, кинжалы, оскаленные звериные морды, сплетенные змеиные тела, вырезанные в черном, словно уголь, камне, окаймляли большую черную дыру пещеры, очевидно, ведущей глубоко внутрь горы.
— Все как положено. Это у вас в мире расстояния скорее всего не имеют большого значения. Это у вас в мире все решается с помощью рекламных заклинаний, Это у вас все стремятся залезть в воду, не разведав брода. Это у вас...
— Прекрати, — сказала анимэшка.
Майло развел руками и, плюхнувшись на ближайший камень, достал из кармана курительную палочку.
— Такова моя натура, — объяснил он. — Люблю поворчать. Особенно если к этому есть повод.
— Вы решили сделать привал? — спросила анимэшка.
Я смерил оставшуюся часть горы взглядом и спросил:
— Вон там? Я имею в виду, он находится вон на той вершине?
— Угадал, — ответил Майло. — И топать до него еще часа полтора. Так что давай немного отдохнем. Учти, внутрь я не пойду ни под каким видом. В мои обязанности это не входит.
— В твои обязанности входит топать, не останавливаясь, до самой вершины, — напомнила анимэшка.
Я бросил на нее мрачный взгляд.
Хорошо так говорить, если тебе не нужно, обливаясь потом, карабкаться по дороге, беспорядочно накрученной на скалы, здорово напоминающей рассыпавшуюся пружину от старых часов. А вообще, вот бы уметь, как анимэшка, переноситься с места на место... Хлоп! И ты метров на сто поднялся выше.
Красота!
— Я устал, — сказал Майло. — И не только я. Твой дружок тоже. Учти, если мне, после того как мы окажемся возле входа во дворец феи, можно будет отдохнуть, то ему придется действовать. Да еще как! Все эти феи...
Он замолчал.
Насторожившись, я спросил:
— А что — феи?
— Ну, я имел виду, — несколько смутившись, пояснил Майло. — Я хотел сказать, что феи, они ведь магические создания. А все магические создания, они непредсказуемы. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Нет, а что?
Задумчиво водя пальцем по поверхности камня, на котором сидел, старый пройдоха принялся объяснять:
— Магия. Все, имеющее отношение к магии, оно сделано немного с использованием особой, нечеловеческой логики. Может быть, магия из нее и рождается? Как только кто-то придумывает нечто, с точки зрения Обыкновенной, человеческой логики, необъяснимое... Впрочем, я отвлекся. Вернемся к феям. Она является магическим созданием, а магические создания частенько действуют вопреки логике. Они непредсказуемы. И именно это является их самым большим недостатком. Не-пред-ска-зу-емы. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал я. Майло покачал головой.
— Да нет, ничего ты не понимаешь. Не до конца.
— С чего ты так решил?
— С того, что ты живешь всего лишь две недели в мире магии и до этого с ней не сталкивался. А объяснять, пока ты на своей шкуре это не почувствуешь, бесполезно,
— И значит...
Майло махнул рукой в сторону вершины.
— Там, там тебе станет все ясно. Повезет — договоришься. Не повезет... Ну, тогда тоже может быть два выхода. Либо умрешь, либо останешься жить. Если останешься жить, то из этого...
— Слышал, — перебил его я. — Эту песню о двух выходах я уже слышал. Давно. В ином мире.
— Ты лучше сообщи, как можно договориться с феей, — приказала анимэшка. — Ведь были же те, кто с ней находил общий язык?
— Были, — сообщил Майло. — Это точно. Но многие погибли, точнее, не вернулись из ее замка. А вернувшиеся...
— Говори, — потребовал я.
— Держат рот на замке. Зачем им зря трепать языком? Зачем рассказывать, как повторить то, что у них получилось?
— А что у них получилось? — спросила анимэшка.
— Тоже молчат, — опасливо взглянув в сторону замка феи снов, вполголоса сообщил Майло. — И тоже поэтому.
— Тьфу на тебя, — сказала с выражением анимэшка. — Откуда тогда известно, что они чего-то там, в замке, получили?
— Получили. — Наш спутник был неумолим. — Иначе не должны были вернуться обратно.
— Логика, конечно, железная, — сквозь зубы пробормотала анимэшка. — Несокрушимая. И ничего не докажешь...
— Ну хорошо... — сказал я. — Вот мы — гости из другого мира. И мы тебе объяснили, зачем нам нужна фея. А что у нее может попросить обычный человек? Избавление от кошмаров?
— И это тоже, — ответил Майло. — Если подумать, то серьезное дело. Если каждую ночь будут сниться кошмары, света не взвидишь. Но скорее что-то другое. Вот, к примеру, какой-нибудь купец может попросить возможность видеть сны своих конкурентов.
— Зачем?
— Самый лучший способ узнать их планы. Сны дают возможность многое проведать. А еще можно получить свойство во сне видеть будущее. Кто откажется от возможности увидеть будущее, пусть даже и во сне? Во снах можно много увидеть и ни за что не нужно платить. Сны — замечательная вещь.
Мы с анимэшкой переглянулись. Логика обычного посетителя. И объяснять что-либо не имеет смысла. Да и стоит ли пытаться?
— Значит, на самом деле ты о фее снов не знаешь ничего, кроме того, что она непредсказуема? — уточнил я.
Слегка сконфуженно, Майло признался:
— В общем, так оно и есть. Более — ничего.
— Угу... прелестно.
Я задрал голову и еще раз взглянул на вершину горы Замка феи отсюда еще не было видно. И вообще, как он выглядит, этот замок? На кого она сама похожа? Неужели у нее классический образ, известный мне по книгам и кино? Мантия, остроконечная шляпа, волшебная палочка в руках...
А если и так, то что плохого? Чем это может мне помешать? Как бы она ни выглядела, что бы ни говорила, это не имеет значения. Я должен с ней договориться, упросить ее сделать так, чтобы один уходящий сон стал чаще сниться жителям подвластного ей мира.
Всего-навсего...
— Нам не пора? — спросила анимэшка. — Мы должны попасть в замок до вечера.
Майло кряхтя встал со своего камня.
— Ну вот, отдохнули и пора отправляться дальше. Не так ли?
— Пора, — согласился я, тоже поднимаясь, — пора идти. К вершине, к замку, к фее...
— К неприятностям, — пробормотал старый плут.
— А куда от них денешься? — согласился я. Мы продолжили подъем.
Наши каблуки размеренно стучали по покрывавшим ее каменным плитам. Солнце палило нам головы, а нег подалеку, стараясь не упускать нас из виду, явно надеясь, что вот сейчас мы начнем умирать, парили птеродактили. Время от времени появлялась анимэшка и отпускала в наш адрес скептические замечания, на которые мы демонстративно не обращали внимания. Дорога постепенно возносила нас все выше и выше, а расстояние до замка феи все сокращалось...
Потом наступил момент, когда анимэшка сообщила, что до цели осталось совсем немного, каких-нибудь три поворота.
Потом — два.
Один!
И наконец...
Не сводя взгляда с замка феи, я присел на оказавшуюся поблизости каменную скамью и медленно вытер со лба пот.
Ну вот, пришли. Однако... Что это такое? Замок?
Замок! Ну дела!
Более всего это сооружение напоминало стильно оформленный вход в пещеру. В пещеру, образовавшуюся точно на вершине горы. Причем стиль, в котором этот вход был оформлен, назвать веселым язык не поворачивался.
Черепа, кинжалы, оскаленные звериные морды, сплетенные змеиные тела, вырезанные в черном, словно уголь, камне, окаймляли большую черную дыру пещеры, очевидно, ведущей глубоко внутрь горы.