Ах да, я ввязался в авантюру. И увильнуть от нее теперь не удастся.
Еще одна радостная новость.
Мне надлежит сделать нечто невозможное, равное одному из подвигов Геракла. Я должен насытить уходящий сон посетителями. Как я это сделаю — еще пред. 1 стоит придумать. У меня пока нет ни оружия, ни денег. У меня есть лишь одежда, бывшая на мне в тот день, когда я ушел в мир снов, и призрачная помощница. Способна ли она, на самом деле, оказать мне реальную помощь?
Ох вряд ли... Вот неприятности устроить может. А помочь...
— Денег, значит, нам никаких не дали? — поинтересовался я у анимэшки.
— Денег? А ты знаешь, какие здесь деньги в ходу?
— Нет.
— Ну и они не знают.
Тут она была права. С подобным аргументом не поспоришь.
— Есть еще универсальные ценности, — подсказал я. — Золото, там... бриллианты...
— Вполне возможно.
— Ну и...
— Что? — спросила анимэшка. — Что ты этим вопросом хотел сказать?
Я прищурил правый глаз и попытался сделать так, чтобы очертания очередного плывущего по небу облака раздвоились. Ничего у меня не получилось. И этого следовало, конечно, ожидать. Подобные вещи получаются только после долгой, упорной тренировки.
— Если ничего не известно о действующей в этом мире валюте, то почему касик не снабдил меня золотом и бриллиантами?
— А почему ты сейчас задаешь этот вопрос мне? Почему не задал касику, когда с ним разговаривал?
Я крякнул.
Ну и рисованная девица. Она меня обштопала еще раз... Ладно, наступит момент и я сквитаюсь. А пока... А пока не настало ли время познакомиться?
— Как тебя зовут?
— Имя?
— Да. У тебя есть имя?
— Есть.
— И...
— Можешь звать меня Острый Меч.
— Гм... Ты уверена, что это является твоим именем?
— Да, оно мне нравится. Оно мне подходит. Я испытующе взглянул на анимэшку.
Вроде бы она слегка замерцала, или мне это только кажется? А если не кажется, то что это может означать? Замешательство? Задумчивость? Злость? Смущение?
Смущение. Скорее всего оно самое. И если это так...
— Ты сейчас придумала свое имя? — спросил я.
— Какое это имеет значение?
Вот теперь в ее голосе слышалась агрессия. В этом сомнений не было.
— Значит, придумала?
— А что мне было делать? Я, как ты уже сказал, греза. Кто мне мог дать собственное имя?
— Но у многих грез свои имена есть, — сказал я. — Они тоже выдуманные?
— Конечно.
— Ты уверена?
Анимэшка едва слышно вздохнула.
— Абсолютно. Свое имя найти очень трудно, почти невозможно. Гораздо проще выдумать и не напрягаться.
Жизнь грезы коротка, особенно если она привязана к какому-то конкретному сну. И если обычный житель мира снов может запросто сменить свое место жительства, то греза, как правило, гибнет вместе с породившим ее сном. Она просто не может отправиться на поиски своего имени. У нее нет такой возможности.
— А ты значит...
— Я — не исключение. Просто центр моего жизненного пространства — ты. Я не могу отдалиться от тебя более чем на двести шагов.
— Но почему?
— На тебя было наложено соответствующее заклятие. В тот момент, когда я впервые подошла к тебе и коснулась твоей руки. Помнишь, что я сделала в первую минуту нашей встречи?
Я помнил.
Прикосновение и оставшееся после него странное, мгновение спустя забывшееся эхо.
— Именно поэтому ты коснулась меня? — спросил я.
— Ну да. В тот момент, когда я это сделала, нас связали магические узы.
Ах вот оно что.
— Вот почему ты уцелела здесь, в реальном мире, — сказал я. — Я стал заменой твоего родного сна. А стоит тебе попытаться разорвать магическую связь...
— Конечно. Я исчезну. И поэтому до тех пор, пока мы не покинем реальный мир, ни в коем случае этого делать не буду.
Я покачал головой.
Хитро придумано. Ко мне приставили стража, кровно заинтересованного в том, чтобы я как надо выполнил свою миссию и вернулся в мир снов. Следить ани-мэшка за мной будет неусыпно.
Ловкач этот касик. И значит, будут от него еще сюрпризы. В свое время. А пока... Не пора ли браться за пело? Если есть дело, увильнуть от которого не удастся, т0 не стоит зря тянуть время. Надо бросаться на него, засучив рукава, и тогда...
Я широко раскинул руки, как можно глубже вдохнул воздух реального мира, словно собираясь воспарить. Но — увы, подобные штуки возможны только там, откуда я прибыл. Здесь придется топать ногами. Топ-топ, по травке... Навстречу новым приключениям. В сопровождении...
Я встал на ноги и, окинув анимэшку еще одним испытующим взглядом, невесело ухмыльнулся.
Нет, тут мне на помощь рассчитывать не приходится. Только на самого себя. Ну, еще если моя миссия провалится, то она сумеет мне устроить невеселую жизнь. Вот подобное — вероятнее. Но это уже другая песня. Очень невеселая.
А рассчитывать... В первый раз, что ли? Впрочем... впрочем...
Я промолвил:
— Значит, первым делом необходимо набить карманы, и чем туже, тем лучше. Сдается мне, без денег наше дело не выгорит.
— И это слова не мальчика, но мужа. Я немного посмаковал услышанное.
Нет, иронии в этих словах не было. Кажется.
— Но ты мне поможешь?
— Я окажу тебе любую посильную помощь. С чего начнем?
— С чего? — мрачно сказал я. — С начала. Мне кажется, раздобыть деньги посреди дикого леса будет затруднительно.
— Верно.
— Значит, надо отправляться на поиски местных жителей.
— Ну так и отправляйся.
Я искоса взглянул на анимэшку.
— Подсказать, в какую сторону мне идти, ты можешь?
— Подсказать?
— Вот именно.
— Нет, не могу. Ты что, думаешь, я знаю все на свете?
— Почему бы и нет, ради разнообразия? — проворчал я. — По крайней мере, как я понял, ты способна летать. А это уже немало.
— Не далее двухсот шагов от тебя.
— Ну, так переместись на двести шагов вверх, взгляни на эту местность и скажи мне, в какой стороне дорога. Если она есть, то это удача. Любая дорога неизбежно приведет к людям. А мне сейчас первым делом нужно именно это.
— Действительно. Это можно сделать. Я ухмыльнулся.
Вот так-то. Счет, кажется, начал выравниваться. Острый Меч, понимаешь ли...
Разведка была проделана быстро. Не прошло и десяти секунд, как анимэшка уже снова оказалась передо мной.
— Вон там находится дорога, — показала она рукой направление.
Я облегченно вздохнул.
Все верно. Ошибки не было. И если есть дорога, значит, в этом мире живут люди. Ну а с людьми всегда можно договориться. И не только с людьми. Если в этом мире существует телефон... Я уже не говорю о компьютере или интернете. Хотя бы телефон...
Шагая в указанном анимэшкой направлении, я попытался прикинуть, каким образом можно с помощью интернета провернуть порученное мне дело.
Да запросто.
Начать придется, конечно, с денег. Но как только я их заработаю, а сделать это с помощью того же интернета мне будет нетрудно...
Интересно, не разучился ли я печатать на клавиатуре? И вообще, может быть, в этом мире она построена совсем по другому принципу?
Не беда. Значит, научусь печатать и на этой клавиатуре. Еще не поздно. Я не стар и готов свернуть горы для того, чтобы отвязаться оттени мира снов, вернуться к нормальной жизни.
Что мне надо? Комнату для жилья, кусок хлеба, друзей, с которыми можно посидеть, перекинуться словом за кружкой пива, ну, конечно, женщину.
А вдруг здесь с женщинами туго? Или что-нибудь вроде матриархата? А если здесь идет война? Лишь бы не ядерная...
Я даже сбавил шаг и не удержался, еще раз взглянул на небо.
Нет, кажется, атомные бомбы с него сыпаться не собирались. И ничего такого, указывающего на войну, в нем не было. Не проносились с ревом истребители, не было дымов от пожарищ... Да и не слышалось канонады, а на войне...
— Засомневался? — спросила анимэшка. — Учти, пытаться тянуть время не имеет никакого смысла.
— Не торопи, — буркнул я, — дай подумать.
— О чем? О том, как не провалить порученное задание?
Вот привязалась-то. Может, попытаться ее отвлечь?
— И это тоже, — сказал я. — Кстати, так что там происходит с вашими именами?
— Именами?
— Нуда, ты упомянула, что если такая, как ты, греза найдет свое имя... Ну, что там дальше?
— Да ничего особенного. Просто сделать это нелегко. Имена грез спрятаны по всему миру снов. Они могут быть где угодно и выглядеть как угодно. Греза должна почувствовать свое имя и подобрать его. После этого она станет реальным созданием. Как ты, или касик, или Клинт Иствуд. После этого она получит свободу. Понимаешь?
— Еще бы, — промолвил я. — Как не понять? Мне кажется, я слышу старую добрую песню «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
— Какую песню? — спросила моя сопровождающая. — Почему она так называется?
— Долго объяснять, — сказал я. — Лучше скажи-ка мне:.. Ты и в самом деле желаешь обладать этой свободой? Стать свободной личностью, впрячься в карусель, называемую обычной жизнью? Учти, это не так здорово, как кажется. У реальной жизни есть и свои плохие стороны... Да что там говорить? Она по большей части состоит именно из плохих сторон, лишь кое-где разбавленных сиюминутными удовольствиями. Вот, например, тебе не случалось болеть?
— А что это?
— Не случалось. И голода ты не испытываешь?
— Это легкое чувство тревоги, охватывающее тебя, если в твоем сне давно не появлялось посетителей?
— Легкое? — хмыкнул я. — Легкое... Ладно, вижу тебя надо просветить в отношении реальной жизни.
— Просветить?
— Вот именно. И при случае я этим займусь.
— Почему не сейчас?
— Потому что сейчас у меня, как ты помнишь, есть более важные дела.
— А... ну да, конечно.
— Скажи мне лучше, есть ли другая возможность для такой, как ты, стать кем-то реальным? Неужели нет и других?
— Есть и вторая возможность. Но еще более трудная.
— Вот как? Расскажи.
— Греза должна угодить в реальный мир...
— Это бывает. Вот ты сейчас находишься в реальном мире.
— ...а потом грезе нужно каким-то образом утащить частицу этого реального мира с собой, в мир снов. И если она это сумеет, то остается только соединиться с ней, с этой частицей, в мире снов и — дело в шляпе. Точнее — почти в шляпе. Она станет настоящей женщиной, сумеет уйти из своего сна, но имя ей все равно искать придется. Без имени нельзя.
— Думаю, — промолвил я, — это будет сделать нетрудно. Кто тебе мешает, после того как я завершу полученное у касика задание, прихватить с собой в мир снов какой-нибудь камешек?
— Я на это надеюсь, — промолвила анимэшка. — И не забуду использовать свой шанс стать настоящим человеком.
Что ж, у каждого должна быть заветная мечта, заветная цель. И каждый на свой лад мечтает о свободе. Вот только часто ли исполняются подобные мечты?
Я запнулся о какой-то холмик и, едва не потеряв равновесие, вдруг осознал, что, разговаривая с анимэшкой, почти перестал обращать внимание на окружающее. И совершенно зря. Следовало проявить больше осторожности. Все-таки я нахожусь в незнакомом мире. Кстати говоря, еще несколько шагов и я окажусь в лесу.
Лес...
Я пригляделся к ближайшим деревьям. Деревья как деревья. Стволы, ветки, кроны, листья. Никаких лиан, орхидей и причудливых побегов. В общем, никакой экзотики. Нет, те же елки выглядят как-то по-другому. Но откуда я знаю, какие они бывают, например, в Южной Америке? Должны они как-то отличаться от наших?
— Я верно иду? — спросил я у анимэшки. — Где дорога?
— Вон там. Видишь просвет между деревьями?
— Вижу.
Просвет и в самом деле был. Я двинулся к нему, пытаясь прикинуть, что надлежит сделать. Когда у меня появятся деньги. Главное — чтобы этот мир оказался на нужном уровне развития. Как я сказал, мне даже не нужно интернета. С меня хватит хотя бы телевизора и телефона. Мне будет довольно даже развитого книгопечатания. Я покачал головой.
Нет, это меня занесло куда-то не туда. Развитое книгопечатание! В каком веке оно началось? Не хочу я жить в мире карте, цилиндров и кремневых пистолетов. На меньшее, чем телевидение и телефон, я не согласен. И вообще, почему здесь должно быть прошлое нашего мира? Может быть, этот мир вырвался вперед? И тогда тут должны быть иные, высшие технологии.
Деревья кончились, и я вышел на дорогу. Она несильно радовала. Обычная лесная дорога, покрытая лужами и толстым слоем грязи. Благодаря этому можно было хорошо рассмотреть две идущие по ней колеи, очевидно оставленные каким-то экипажем, а также следы тога, кто этот экипаж за собой тащил. Следы...
— Это... — осторожно сказал я.
— Следы? — спросила анимэшка. — Ты хотел спросить о них?
— Ну да. Тебе не кажется...
— Большие следы, кто бы спорил. Думаю, оставившее их существо должно быть высотой с небольшое деревце. Верно?
— И оставил их...
— Не знаю, — честно призналась моя спутница. — Мне кажется, такие следы могла оставить гигантская птица. Но зачем здесь, в этом мире, гигантские птицы? Какой от них толк? И если это не гигантская птица, то кто? Ты знаешь?
Я кивнул.
В общем-то я догадывался.
Следующим кандидатом на авторство таких следов после гигантской птицы мог быть только динозавр. Да, динозавр.
Хм... веселенькое дельце... Что же это за мир, в котором вместо лошадей используют динозавров?
8
Еще одна радостная новость.
Мне надлежит сделать нечто невозможное, равное одному из подвигов Геракла. Я должен насытить уходящий сон посетителями. Как я это сделаю — еще пред. 1 стоит придумать. У меня пока нет ни оружия, ни денег. У меня есть лишь одежда, бывшая на мне в тот день, когда я ушел в мир снов, и призрачная помощница. Способна ли она, на самом деле, оказать мне реальную помощь?
Ох вряд ли... Вот неприятности устроить может. А помочь...
— Денег, значит, нам никаких не дали? — поинтересовался я у анимэшки.
— Денег? А ты знаешь, какие здесь деньги в ходу?
— Нет.
— Ну и они не знают.
Тут она была права. С подобным аргументом не поспоришь.
— Есть еще универсальные ценности, — подсказал я. — Золото, там... бриллианты...
— Вполне возможно.
— Ну и...
— Что? — спросила анимэшка. — Что ты этим вопросом хотел сказать?
Я прищурил правый глаз и попытался сделать так, чтобы очертания очередного плывущего по небу облака раздвоились. Ничего у меня не получилось. И этого следовало, конечно, ожидать. Подобные вещи получаются только после долгой, упорной тренировки.
— Если ничего не известно о действующей в этом мире валюте, то почему касик не снабдил меня золотом и бриллиантами?
— А почему ты сейчас задаешь этот вопрос мне? Почему не задал касику, когда с ним разговаривал?
Я крякнул.
Ну и рисованная девица. Она меня обштопала еще раз... Ладно, наступит момент и я сквитаюсь. А пока... А пока не настало ли время познакомиться?
— Как тебя зовут?
— Имя?
— Да. У тебя есть имя?
— Есть.
— И...
— Можешь звать меня Острый Меч.
— Гм... Ты уверена, что это является твоим именем?
— Да, оно мне нравится. Оно мне подходит. Я испытующе взглянул на анимэшку.
Вроде бы она слегка замерцала, или мне это только кажется? А если не кажется, то что это может означать? Замешательство? Задумчивость? Злость? Смущение?
Смущение. Скорее всего оно самое. И если это так...
— Ты сейчас придумала свое имя? — спросил я.
— Какое это имеет значение?
Вот теперь в ее голосе слышалась агрессия. В этом сомнений не было.
— Значит, придумала?
— А что мне было делать? Я, как ты уже сказал, греза. Кто мне мог дать собственное имя?
— Но у многих грез свои имена есть, — сказал я. — Они тоже выдуманные?
— Конечно.
— Ты уверена?
Анимэшка едва слышно вздохнула.
— Абсолютно. Свое имя найти очень трудно, почти невозможно. Гораздо проще выдумать и не напрягаться.
Жизнь грезы коротка, особенно если она привязана к какому-то конкретному сну. И если обычный житель мира снов может запросто сменить свое место жительства, то греза, как правило, гибнет вместе с породившим ее сном. Она просто не может отправиться на поиски своего имени. У нее нет такой возможности.
— А ты значит...
— Я — не исключение. Просто центр моего жизненного пространства — ты. Я не могу отдалиться от тебя более чем на двести шагов.
— Но почему?
— На тебя было наложено соответствующее заклятие. В тот момент, когда я впервые подошла к тебе и коснулась твоей руки. Помнишь, что я сделала в первую минуту нашей встречи?
Я помнил.
Прикосновение и оставшееся после него странное, мгновение спустя забывшееся эхо.
— Именно поэтому ты коснулась меня? — спросил я.
— Ну да. В тот момент, когда я это сделала, нас связали магические узы.
Ах вот оно что.
— Вот почему ты уцелела здесь, в реальном мире, — сказал я. — Я стал заменой твоего родного сна. А стоит тебе попытаться разорвать магическую связь...
— Конечно. Я исчезну. И поэтому до тех пор, пока мы не покинем реальный мир, ни в коем случае этого делать не буду.
Я покачал головой.
Хитро придумано. Ко мне приставили стража, кровно заинтересованного в том, чтобы я как надо выполнил свою миссию и вернулся в мир снов. Следить ани-мэшка за мной будет неусыпно.
Ловкач этот касик. И значит, будут от него еще сюрпризы. В свое время. А пока... Не пора ли браться за пело? Если есть дело, увильнуть от которого не удастся, т0 не стоит зря тянуть время. Надо бросаться на него, засучив рукава, и тогда...
Я широко раскинул руки, как можно глубже вдохнул воздух реального мира, словно собираясь воспарить. Но — увы, подобные штуки возможны только там, откуда я прибыл. Здесь придется топать ногами. Топ-топ, по травке... Навстречу новым приключениям. В сопровождении...
Я встал на ноги и, окинув анимэшку еще одним испытующим взглядом, невесело ухмыльнулся.
Нет, тут мне на помощь рассчитывать не приходится. Только на самого себя. Ну, еще если моя миссия провалится, то она сумеет мне устроить невеселую жизнь. Вот подобное — вероятнее. Но это уже другая песня. Очень невеселая.
А рассчитывать... В первый раз, что ли? Впрочем... впрочем...
Я промолвил:
— Значит, первым делом необходимо набить карманы, и чем туже, тем лучше. Сдается мне, без денег наше дело не выгорит.
— И это слова не мальчика, но мужа. Я немного посмаковал услышанное.
Нет, иронии в этих словах не было. Кажется.
— Но ты мне поможешь?
— Я окажу тебе любую посильную помощь. С чего начнем?
— С чего? — мрачно сказал я. — С начала. Мне кажется, раздобыть деньги посреди дикого леса будет затруднительно.
— Верно.
— Значит, надо отправляться на поиски местных жителей.
— Ну так и отправляйся.
Я искоса взглянул на анимэшку.
— Подсказать, в какую сторону мне идти, ты можешь?
— Подсказать?
— Вот именно.
— Нет, не могу. Ты что, думаешь, я знаю все на свете?
— Почему бы и нет, ради разнообразия? — проворчал я. — По крайней мере, как я понял, ты способна летать. А это уже немало.
— Не далее двухсот шагов от тебя.
— Ну, так переместись на двести шагов вверх, взгляни на эту местность и скажи мне, в какой стороне дорога. Если она есть, то это удача. Любая дорога неизбежно приведет к людям. А мне сейчас первым делом нужно именно это.
— Действительно. Это можно сделать. Я ухмыльнулся.
Вот так-то. Счет, кажется, начал выравниваться. Острый Меч, понимаешь ли...
Разведка была проделана быстро. Не прошло и десяти секунд, как анимэшка уже снова оказалась передо мной.
— Вон там находится дорога, — показала она рукой направление.
Я облегченно вздохнул.
Все верно. Ошибки не было. И если есть дорога, значит, в этом мире живут люди. Ну а с людьми всегда можно договориться. И не только с людьми. Если в этом мире существует телефон... Я уже не говорю о компьютере или интернете. Хотя бы телефон...
Шагая в указанном анимэшкой направлении, я попытался прикинуть, каким образом можно с помощью интернета провернуть порученное мне дело.
Да запросто.
Начать придется, конечно, с денег. Но как только я их заработаю, а сделать это с помощью того же интернета мне будет нетрудно...
Интересно, не разучился ли я печатать на клавиатуре? И вообще, может быть, в этом мире она построена совсем по другому принципу?
Не беда. Значит, научусь печатать и на этой клавиатуре. Еще не поздно. Я не стар и готов свернуть горы для того, чтобы отвязаться оттени мира снов, вернуться к нормальной жизни.
Что мне надо? Комнату для жилья, кусок хлеба, друзей, с которыми можно посидеть, перекинуться словом за кружкой пива, ну, конечно, женщину.
А вдруг здесь с женщинами туго? Или что-нибудь вроде матриархата? А если здесь идет война? Лишь бы не ядерная...
Я даже сбавил шаг и не удержался, еще раз взглянул на небо.
Нет, кажется, атомные бомбы с него сыпаться не собирались. И ничего такого, указывающего на войну, в нем не было. Не проносились с ревом истребители, не было дымов от пожарищ... Да и не слышалось канонады, а на войне...
— Засомневался? — спросила анимэшка. — Учти, пытаться тянуть время не имеет никакого смысла.
— Не торопи, — буркнул я, — дай подумать.
— О чем? О том, как не провалить порученное задание?
Вот привязалась-то. Может, попытаться ее отвлечь?
— И это тоже, — сказал я. — Кстати, так что там происходит с вашими именами?
— Именами?
— Нуда, ты упомянула, что если такая, как ты, греза найдет свое имя... Ну, что там дальше?
— Да ничего особенного. Просто сделать это нелегко. Имена грез спрятаны по всему миру снов. Они могут быть где угодно и выглядеть как угодно. Греза должна почувствовать свое имя и подобрать его. После этого она станет реальным созданием. Как ты, или касик, или Клинт Иствуд. После этого она получит свободу. Понимаешь?
— Еще бы, — промолвил я. — Как не понять? Мне кажется, я слышу старую добрую песню «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
— Какую песню? — спросила моя сопровождающая. — Почему она так называется?
— Долго объяснять, — сказал я. — Лучше скажи-ка мне:.. Ты и в самом деле желаешь обладать этой свободой? Стать свободной личностью, впрячься в карусель, называемую обычной жизнью? Учти, это не так здорово, как кажется. У реальной жизни есть и свои плохие стороны... Да что там говорить? Она по большей части состоит именно из плохих сторон, лишь кое-где разбавленных сиюминутными удовольствиями. Вот, например, тебе не случалось болеть?
— А что это?
— Не случалось. И голода ты не испытываешь?
— Это легкое чувство тревоги, охватывающее тебя, если в твоем сне давно не появлялось посетителей?
— Легкое? — хмыкнул я. — Легкое... Ладно, вижу тебя надо просветить в отношении реальной жизни.
— Просветить?
— Вот именно. И при случае я этим займусь.
— Почему не сейчас?
— Потому что сейчас у меня, как ты помнишь, есть более важные дела.
— А... ну да, конечно.
— Скажи мне лучше, есть ли другая возможность для такой, как ты, стать кем-то реальным? Неужели нет и других?
— Есть и вторая возможность. Но еще более трудная.
— Вот как? Расскажи.
— Греза должна угодить в реальный мир...
— Это бывает. Вот ты сейчас находишься в реальном мире.
— ...а потом грезе нужно каким-то образом утащить частицу этого реального мира с собой, в мир снов. И если она это сумеет, то остается только соединиться с ней, с этой частицей, в мире снов и — дело в шляпе. Точнее — почти в шляпе. Она станет настоящей женщиной, сумеет уйти из своего сна, но имя ей все равно искать придется. Без имени нельзя.
— Думаю, — промолвил я, — это будет сделать нетрудно. Кто тебе мешает, после того как я завершу полученное у касика задание, прихватить с собой в мир снов какой-нибудь камешек?
— Я на это надеюсь, — промолвила анимэшка. — И не забуду использовать свой шанс стать настоящим человеком.
Что ж, у каждого должна быть заветная мечта, заветная цель. И каждый на свой лад мечтает о свободе. Вот только часто ли исполняются подобные мечты?
Я запнулся о какой-то холмик и, едва не потеряв равновесие, вдруг осознал, что, разговаривая с анимэшкой, почти перестал обращать внимание на окружающее. И совершенно зря. Следовало проявить больше осторожности. Все-таки я нахожусь в незнакомом мире. Кстати говоря, еще несколько шагов и я окажусь в лесу.
Лес...
Я пригляделся к ближайшим деревьям. Деревья как деревья. Стволы, ветки, кроны, листья. Никаких лиан, орхидей и причудливых побегов. В общем, никакой экзотики. Нет, те же елки выглядят как-то по-другому. Но откуда я знаю, какие они бывают, например, в Южной Америке? Должны они как-то отличаться от наших?
— Я верно иду? — спросил я у анимэшки. — Где дорога?
— Вон там. Видишь просвет между деревьями?
— Вижу.
Просвет и в самом деле был. Я двинулся к нему, пытаясь прикинуть, что надлежит сделать. Когда у меня появятся деньги. Главное — чтобы этот мир оказался на нужном уровне развития. Как я сказал, мне даже не нужно интернета. С меня хватит хотя бы телевизора и телефона. Мне будет довольно даже развитого книгопечатания. Я покачал головой.
Нет, это меня занесло куда-то не туда. Развитое книгопечатание! В каком веке оно началось? Не хочу я жить в мире карте, цилиндров и кремневых пистолетов. На меньшее, чем телевидение и телефон, я не согласен. И вообще, почему здесь должно быть прошлое нашего мира? Может быть, этот мир вырвался вперед? И тогда тут должны быть иные, высшие технологии.
Деревья кончились, и я вышел на дорогу. Она несильно радовала. Обычная лесная дорога, покрытая лужами и толстым слоем грязи. Благодаря этому можно было хорошо рассмотреть две идущие по ней колеи, очевидно оставленные каким-то экипажем, а также следы тога, кто этот экипаж за собой тащил. Следы...
— Это... — осторожно сказал я.
— Следы? — спросила анимэшка. — Ты хотел спросить о них?
— Ну да. Тебе не кажется...
— Большие следы, кто бы спорил. Думаю, оставившее их существо должно быть высотой с небольшое деревце. Верно?
— И оставил их...
— Не знаю, — честно призналась моя спутница. — Мне кажется, такие следы могла оставить гигантская птица. Но зачем здесь, в этом мире, гигантские птицы? Какой от них толк? И если это не гигантская птица, то кто? Ты знаешь?
Я кивнул.
В общем-то я догадывался.
Следующим кандидатом на авторство таких следов после гигантской птицы мог быть только динозавр. Да, динозавр.
Хм... веселенькое дельце... Что же это за мир, в котором вместо лошадей используют динозавров?
8
Интернетом в этом мире, похоже, и не пахло. А также телефоном, компьютерами и прочими продуктами Цивилизации, делающими общение более комфортным и значительно облегчающими труд желающему кого-нибудь околпачить.
Я осторожно понюхал воздух. Сомнений не было. Там, на постоялом дворе жарили мясо. Причем мяса этого было много. Может быть целый бык? А что, вполне допустимо. Учитывая возницу повозки, въехавшей на постоялый двор полчаса назад. Кто это был? Не человек — точно. Не бывает людей таких размеров, да еще с такими клыками.
Интересно, что это за мир, в котором мирно уживаются вот такие создания и обыкновенные люди? Я еще раз понюхал воздух.
Мой желудок издал серию звуков, напоминающих бурчание вдрызг пьяного забулдыги, валяющегося в канаве и требующего от судьбы продолжения так нехило начавшегося вечера в виде появления прекрасной, сговорчивой принцессы в дорогом автомобиле или, на худой конец, доброго самаритянина с чемоданом долларов.
— Александр, мне кажется, ты хочешь есть, — сообщила анимэшка.
Я хмыкнул и промолвил:
— Ты на диво наблюдательна.
— Это есть, — спокойно подтвердила моя спутница. — И хотя мне чувство голода незнакомо, я с удовольствием бы занялась его изучением. Рано или поздно мне удастся стать реальной.
— Понятно, — сказал я. — В таком случае не желаешь отправиться на разведку?
— В таком случае?
— Именно. Голод — неприятная штука. Я не люблю, когда за мной кто-то наблюдает в тот момент, когда мне приходится с ним бороться. Дошло?
— Еще бы. Значит, лететь?
— Да, постоялый двор находится в пределах твоей досягаемости.
— На что обращать внимание в первую очередь?
— На язык. Узнай, на каком языке разговаривают жители этого мира. Если они изъясняются на какой-нибудь тарабарщине, мне придется сначала учить их язык.
— А может быть и другой вариант?
— Запросто. Взять, к примеру, тот же мир снов...
— Ну, там все просто. Мир снов держится на посетителях, и поэтому все его жители просто обязаны знать языки, обязаны на них разговаривать. Это помогает выживать.
— Так и есть, — подтвердил я. — Но как ты видела, в этом мире, кроме недавно прибывшего на постоялый двор чудовища, живут и обычные люди. Такие, как я. Откуда они здесь взялись? Из нашего мира, через мир снов? Или наоборот? Не важно. Главное, такие же самые. И если они попали сюда из мира снов, то почему бы им не разговаривать на одном из распространенных в нем языков?
— Может, ты и прав. — Анимэшка пожала плечами. — А дальше?
— Деньги, — сказал я. — Узнай, как выглядят здесь Деньги. Из чего они сделаны. Понимаешь?
— Еще бы. Я полетела?
— Валяй. Анимэшка исчезла.
Я снова выглянул из куста, в котором прятался, убедился, что мне пока ничто не угрожает, и приступил к тщательному исследованию своих карманов.
Больше всего мне хотелось вдруг обнаружить парочку закатившихся за подкладку кармана бриллиантов... Да нет, чудес не бывает. Я ушел в мир снов именно в этой одежде, и если в тот момент ничего особо ценного у меня в карманах не было, то откуда оно могло в них взяться?
А жаль... Гораздо легче осваиваться в новом мире, если у тебя есть некоторое количество денег, имеющих в нем хождение или нечто ценное для обмена на деньги, Ценное...
Итак, карманы...
В левом кармане куртки обнаружилась совершенно бесполезная связка ключей от квартиры, находящейся в другом мире. Еще там же лежало несколько билетиков на электричку до платформы Мамонтовка и измятая десятидолларовая карточка «Мегафона». В правом обнаружился складной швейцарский нож, и это было для меня приятным сюрпризом. Разглядывая его, я подумал, что вот он-то точно мне пригодится. Конечно, динозавра им не свалишь, но во многих других случаях он может оказаться полезен. Да и так ли опасны динозавры? У них есть длинные клыки и мощные лапы, но в любом случае самым опасным хищником этого мира являются не они, а люди. И значит, первым делом мне надо обзавестись оружием против людей.
Я еще раз взглянул на нож и скептически хмыкнул. Очень полезный инструмент, но только для схватки с людьми мне придется найти что-то посерьезнее. Шпагу, короткий меч или, на худой конец, кортик.
Ладно, об этом потом. Сейчас надлежит вернуться к карманам. Что там дальше?
Блокнот, у которого всего лишь один листок заполнен какими-то вычислениями. Для чего они были нужны, я сейчас вспомнить был не в состоянии. Да и имело ли смысл это делать? Итак, блокнот и к нему — гелиевая ручка, кстати, все еще способная писать.
А дальше?
Я залез во внутренний карман куртки и извлек бумажник. Дешевый и набитый не очень туго. Но тем не менее... Вот любопытно получится, если выяснится, что здесь имеют хождение наши деньги.
Да нет. Вместо подобной удачи обычно предлагают губозакаточный механизм. Специальной конфигурации, для одаренных слишком богатым воображением.
Я перебрал содержимое бумажника и убедился, что ничего особо ценного в нем нет.
Скверно, весьма скверно. Знай я заранее, куда меня занесет нелегкая...
Я обследовал карманы джинсов. Мой улов состоял из нескольких мелких монеток, металлической расчески и завернутого в полиэтиленовый пакет пирожка с капустой.
Хм...
Немного поколебавшись, я откусил от пирожка и убедился, что он еще свежий. Будто не было лет, проведенных в мире снов.
Любопытно...
— Поедаешь?
От неожиданности я едва не откусил себе язык.
— Чего молчишь? Вот этот процесс у вас, в реальном мире, и называется поеданием?
Есть хотелось просто невероятно. Я поспешно откусил от пирожка, прожевал, чувствуя невыразимое удовольствие, проглотил и лишь потом сказал:
— Мне кажется, ты переигрываешь. В мире снов тоже еДят, и ты наверняка должна была видеть, как это делается, во всех подробностях. Не так ли?
— Нет, не так. У нас, в нашем сне, как мне говорили, едят весьма редко. Поэтому я процесса еды еще ни разу не видела.
— А что же у вас там делают? — пробурчал я и занялся пирожком вплотную.
— Ну как что? Бегают, прыгают, влюбляются. А большую часть времени принимают позы и дерутся на мечах. Еще любят рассуждать о чести.
— Что значит — принимают позы? Какие позы?
— Это трудно объяснить. Для этого необходимо перенять определенную психологию, стать в душе анимэшкой, понять вовремя красоту принимаемой позы, научиться это делать правильно, осознать, насколько легче с ее помощью стать частью окружающего мира, научиться получать от этого единения наслаждение и вот тогда...
Я знал, куда меня ведут, и поэтому поспешно сказал:
— Так, все это я с удовольствием послушаю, когда у меня будет свободное время. А пока не хочешь ли ты рассказать о своей разведке?
Анимэшка, похоже, собравшаяся было посвятить меня в тайны распространенной в своем сне философии, услышав это, одарила меня обиженным взглядом, но довольно шустро отрапортовала:
— Язык и в самом деле вполне понятен, язык наш. А вот деньги... С деньгами плохо. Таких в нашем сне я не видела.
— А таких? — спросил я, вытащил из бумажника несколько купюр и показал ей. — Такие видела?
— Нет. Они тоже бумажные, но другие. По-другому разрисованы и толще этих.
Веселой эту новость было назвать трудно.
Если у них уже есть бумажные деньги, то тот же мой блокнот не стоит почти ничего. И значит, легко я не отделаюсь. Я думал откупиться блокнотом, может быть, даже билетами. В мире, не знающем бумаги, они сойдут за диковинки. Но если у них уже есть деньги... Неужели придется продавать швейцарский нож? Вот не хотелось бы... И если его не удастся выдать за предмет роскоши...
Предметы роскоши. Их ценят и охотно покупают в больших городах. А здесь...
Я осторожно высунул голову из куста и окинул взглядом близлежащие дома.
Нет. Большим этот город назвать было нельзя. Скорее — маленьким и захудалым. Впрочем, откуда я знаю, как в этом мире обстоит с городами? Может быть, этот поражает всех местных жителей красотой, богатством и великолепием?
— А еще у них есть монеты, — сообщила анимэшка. — Медные, серебряные и я видела одну золотую. Сдачи с нее сдали много.
Ага, золото. Куда от него денешься? Жаль, золотая монета осталась в мире снов. Впрочем, я не расстался бы с ней, даже умирая с голоду. Так что, жалеть о ней сейчас не имеет смысла.
И вообще, не пора ли заняться делом?
В постоялый двор соваться нечего. Когда это на постоялых дворах нормально платили за хорошие вещи? Нет, надо искать профессионального торговца. Способного оценить мое имущество и заплатить за него более или менее по справедливости.
— Есть поблизости какая-нибудь лавка? — спросил я У своей сопровождающей. — И чтобы в ней продавались не только продукты, но и вещи.
— Можно поискать.
— Вот и ищи, — проворчал я. — Ищи, а я пойду по улице. Понимаешь?
— Еще бы, — сказала она. — Между прочим, мог бы разговаривать со мной и повежливее. Учти, я тебе в слуги не нанималась.
— В помощницы, — уточнил я,
— В сопровождающие, — уточнила она.
— А разница?
— Большая. Я не обязана тебе помогать, а вот если ты вздумаешь увиливать от своих обязанностей...
Угу. Знакомая песня. Бунт на корабле, во всей своей дикой красе и размахе. Ничего, с подобным я уже встречался.
— Значит, на помощь от тебя мне рассчитывать нечего?
— Почему? Я ее окажу, но только тогда, когда захочу. И еще ты должен будешь просить о помощи надлежащим тоном.
— Понятно, — сказал я. — Надлежащим тоном... Спорим, я угадаю, что тебе пообещал Клинт Иствуд?
— Пообещал?
— Ну да. Думаю, плата тебе должна быть выдана не деньгами. Я имею в виду плату лично тебе, а не духу-хранителю твоего сна. Хочешь, я угадаю в чем она со* стоит?
Я осторожно понюхал воздух. Сомнений не было. Там, на постоялом дворе жарили мясо. Причем мяса этого было много. Может быть целый бык? А что, вполне допустимо. Учитывая возницу повозки, въехавшей на постоялый двор полчаса назад. Кто это был? Не человек — точно. Не бывает людей таких размеров, да еще с такими клыками.
Интересно, что это за мир, в котором мирно уживаются вот такие создания и обыкновенные люди? Я еще раз понюхал воздух.
Мой желудок издал серию звуков, напоминающих бурчание вдрызг пьяного забулдыги, валяющегося в канаве и требующего от судьбы продолжения так нехило начавшегося вечера в виде появления прекрасной, сговорчивой принцессы в дорогом автомобиле или, на худой конец, доброго самаритянина с чемоданом долларов.
— Александр, мне кажется, ты хочешь есть, — сообщила анимэшка.
Я хмыкнул и промолвил:
— Ты на диво наблюдательна.
— Это есть, — спокойно подтвердила моя спутница. — И хотя мне чувство голода незнакомо, я с удовольствием бы занялась его изучением. Рано или поздно мне удастся стать реальной.
— Понятно, — сказал я. — В таком случае не желаешь отправиться на разведку?
— В таком случае?
— Именно. Голод — неприятная штука. Я не люблю, когда за мной кто-то наблюдает в тот момент, когда мне приходится с ним бороться. Дошло?
— Еще бы. Значит, лететь?
— Да, постоялый двор находится в пределах твоей досягаемости.
— На что обращать внимание в первую очередь?
— На язык. Узнай, на каком языке разговаривают жители этого мира. Если они изъясняются на какой-нибудь тарабарщине, мне придется сначала учить их язык.
— А может быть и другой вариант?
— Запросто. Взять, к примеру, тот же мир снов...
— Ну, там все просто. Мир снов держится на посетителях, и поэтому все его жители просто обязаны знать языки, обязаны на них разговаривать. Это помогает выживать.
— Так и есть, — подтвердил я. — Но как ты видела, в этом мире, кроме недавно прибывшего на постоялый двор чудовища, живут и обычные люди. Такие, как я. Откуда они здесь взялись? Из нашего мира, через мир снов? Или наоборот? Не важно. Главное, такие же самые. И если они попали сюда из мира снов, то почему бы им не разговаривать на одном из распространенных в нем языков?
— Может, ты и прав. — Анимэшка пожала плечами. — А дальше?
— Деньги, — сказал я. — Узнай, как выглядят здесь Деньги. Из чего они сделаны. Понимаешь?
— Еще бы. Я полетела?
— Валяй. Анимэшка исчезла.
Я снова выглянул из куста, в котором прятался, убедился, что мне пока ничто не угрожает, и приступил к тщательному исследованию своих карманов.
Больше всего мне хотелось вдруг обнаружить парочку закатившихся за подкладку кармана бриллиантов... Да нет, чудес не бывает. Я ушел в мир снов именно в этой одежде, и если в тот момент ничего особо ценного у меня в карманах не было, то откуда оно могло в них взяться?
А жаль... Гораздо легче осваиваться в новом мире, если у тебя есть некоторое количество денег, имеющих в нем хождение или нечто ценное для обмена на деньги, Ценное...
Итак, карманы...
В левом кармане куртки обнаружилась совершенно бесполезная связка ключей от квартиры, находящейся в другом мире. Еще там же лежало несколько билетиков на электричку до платформы Мамонтовка и измятая десятидолларовая карточка «Мегафона». В правом обнаружился складной швейцарский нож, и это было для меня приятным сюрпризом. Разглядывая его, я подумал, что вот он-то точно мне пригодится. Конечно, динозавра им не свалишь, но во многих других случаях он может оказаться полезен. Да и так ли опасны динозавры? У них есть длинные клыки и мощные лапы, но в любом случае самым опасным хищником этого мира являются не они, а люди. И значит, первым делом мне надо обзавестись оружием против людей.
Я еще раз взглянул на нож и скептически хмыкнул. Очень полезный инструмент, но только для схватки с людьми мне придется найти что-то посерьезнее. Шпагу, короткий меч или, на худой конец, кортик.
Ладно, об этом потом. Сейчас надлежит вернуться к карманам. Что там дальше?
Блокнот, у которого всего лишь один листок заполнен какими-то вычислениями. Для чего они были нужны, я сейчас вспомнить был не в состоянии. Да и имело ли смысл это делать? Итак, блокнот и к нему — гелиевая ручка, кстати, все еще способная писать.
А дальше?
Я залез во внутренний карман куртки и извлек бумажник. Дешевый и набитый не очень туго. Но тем не менее... Вот любопытно получится, если выяснится, что здесь имеют хождение наши деньги.
Да нет. Вместо подобной удачи обычно предлагают губозакаточный механизм. Специальной конфигурации, для одаренных слишком богатым воображением.
Я перебрал содержимое бумажника и убедился, что ничего особо ценного в нем нет.
Скверно, весьма скверно. Знай я заранее, куда меня занесет нелегкая...
Я обследовал карманы джинсов. Мой улов состоял из нескольких мелких монеток, металлической расчески и завернутого в полиэтиленовый пакет пирожка с капустой.
Хм...
Немного поколебавшись, я откусил от пирожка и убедился, что он еще свежий. Будто не было лет, проведенных в мире снов.
Любопытно...
— Поедаешь?
От неожиданности я едва не откусил себе язык.
— Чего молчишь? Вот этот процесс у вас, в реальном мире, и называется поеданием?
Есть хотелось просто невероятно. Я поспешно откусил от пирожка, прожевал, чувствуя невыразимое удовольствие, проглотил и лишь потом сказал:
— Мне кажется, ты переигрываешь. В мире снов тоже еДят, и ты наверняка должна была видеть, как это делается, во всех подробностях. Не так ли?
— Нет, не так. У нас, в нашем сне, как мне говорили, едят весьма редко. Поэтому я процесса еды еще ни разу не видела.
— А что же у вас там делают? — пробурчал я и занялся пирожком вплотную.
— Ну как что? Бегают, прыгают, влюбляются. А большую часть времени принимают позы и дерутся на мечах. Еще любят рассуждать о чести.
— Что значит — принимают позы? Какие позы?
— Это трудно объяснить. Для этого необходимо перенять определенную психологию, стать в душе анимэшкой, понять вовремя красоту принимаемой позы, научиться это делать правильно, осознать, насколько легче с ее помощью стать частью окружающего мира, научиться получать от этого единения наслаждение и вот тогда...
Я знал, куда меня ведут, и поэтому поспешно сказал:
— Так, все это я с удовольствием послушаю, когда у меня будет свободное время. А пока не хочешь ли ты рассказать о своей разведке?
Анимэшка, похоже, собравшаяся было посвятить меня в тайны распространенной в своем сне философии, услышав это, одарила меня обиженным взглядом, но довольно шустро отрапортовала:
— Язык и в самом деле вполне понятен, язык наш. А вот деньги... С деньгами плохо. Таких в нашем сне я не видела.
— А таких? — спросил я, вытащил из бумажника несколько купюр и показал ей. — Такие видела?
— Нет. Они тоже бумажные, но другие. По-другому разрисованы и толще этих.
Веселой эту новость было назвать трудно.
Если у них уже есть бумажные деньги, то тот же мой блокнот не стоит почти ничего. И значит, легко я не отделаюсь. Я думал откупиться блокнотом, может быть, даже билетами. В мире, не знающем бумаги, они сойдут за диковинки. Но если у них уже есть деньги... Неужели придется продавать швейцарский нож? Вот не хотелось бы... И если его не удастся выдать за предмет роскоши...
Предметы роскоши. Их ценят и охотно покупают в больших городах. А здесь...
Я осторожно высунул голову из куста и окинул взглядом близлежащие дома.
Нет. Большим этот город назвать было нельзя. Скорее — маленьким и захудалым. Впрочем, откуда я знаю, как в этом мире обстоит с городами? Может быть, этот поражает всех местных жителей красотой, богатством и великолепием?
— А еще у них есть монеты, — сообщила анимэшка. — Медные, серебряные и я видела одну золотую. Сдачи с нее сдали много.
Ага, золото. Куда от него денешься? Жаль, золотая монета осталась в мире снов. Впрочем, я не расстался бы с ней, даже умирая с голоду. Так что, жалеть о ней сейчас не имеет смысла.
И вообще, не пора ли заняться делом?
В постоялый двор соваться нечего. Когда это на постоялых дворах нормально платили за хорошие вещи? Нет, надо искать профессионального торговца. Способного оценить мое имущество и заплатить за него более или менее по справедливости.
— Есть поблизости какая-нибудь лавка? — спросил я У своей сопровождающей. — И чтобы в ней продавались не только продукты, но и вещи.
— Можно поискать.
— Вот и ищи, — проворчал я. — Ищи, а я пойду по улице. Понимаешь?
— Еще бы, — сказала она. — Между прочим, мог бы разговаривать со мной и повежливее. Учти, я тебе в слуги не нанималась.
— В помощницы, — уточнил я,
— В сопровождающие, — уточнила она.
— А разница?
— Большая. Я не обязана тебе помогать, а вот если ты вздумаешь увиливать от своих обязанностей...
Угу. Знакомая песня. Бунт на корабле, во всей своей дикой красе и размахе. Ничего, с подобным я уже встречался.
— Значит, на помощь от тебя мне рассчитывать нечего?
— Почему? Я ее окажу, но только тогда, когда захочу. И еще ты должен будешь просить о помощи надлежащим тоном.
— Понятно, — сказал я. — Надлежащим тоном... Спорим, я угадаю, что тебе пообещал Клинт Иствуд?
— Пообещал?
— Ну да. Думаю, плата тебе должна быть выдана не деньгами. Я имею в виду плату лично тебе, а не духу-хранителю твоего сна. Хочешь, я угадаю в чем она со* стоит?