Страница:
чертова свинья не решила спутать нам все карты. - Все это как-то повлияло на
ее разум, и она казалась почти пьяной, - Мы не смогли вызвать Сари. Даже
коснуться ее не смогли. А это означает, что результат мы получили
равновероятный. - Язык у нее слегка заплетался, и она это сознавала, но все
равно упорно старалась произносить трудные слова. - Я считаю, что она
мертва. Будь она жива, Тобо и его приятели нашли бы ее. От Черных Гончих
никто не в силах укрыться надолго.
- Солдаты живут, - прошептал я. - И когда нечто подобное происходит, то
это несправедливо. - Но судьбе наплевать. Если только судьба не насмехается
над людской болью. - Во всем этом должен быть более глубокий смысл...
- Ты что, Костоправ, стал на старости лет мистиком? - фыркнула Дрема. -
Ты же сам всегда говорил, что ни в чем нет иного смысла, кроме того, какой
мы сами вкладываем.
- Слова точно мои. А не избавиться ли нам от отчаяния, отправившись
попинать задницу Могабы?
Но Дрема дала нам отсрочку, не желая посылать нас на дело, пока мы
пребываем в столь унылом настроении. Мы могли стать опасными для самих себя.
Но мы и потом ее не порадовали. Никому из нас не стало лучше. И в конце
концов она отменила все отсрочки и велела нам отправляться.
Ревун смастерил большой ковер, способный перевозить двадцать
пассажиров. Сегодня ночью он вез шестнадцать плюс груз. Среди этих
шестнадцати были старшие Ворошки, Мурген и солдаты из Хсиена,
натренированные на диверсантов. Мурген после неудавшейся попытки Госпожи
ходил как зомби. Он случайно услышал ее слова о том, что Сари мертва.
Я умолял его остаться, но он настоял на своем и отправился с нами.
Мне следовало бы проявить больше упорства. Он станет для нас не
помощью, а обузой.
Тобо был в менее удрученном состоянии. Рядом с ним постоянно находилась
Шукрат, и он легче переносил исчезновение матери. Но все же и за ним
следовало приглядывать.
Мы с Госпожой обрядились с головы до ног, набросив поверх доспехов
Жизнедава и Вдоводела еще и черные одеяния Ворошков. Обе мои вороны летели
следом. Аркана тоже полетела с нами. Для нее этот рейд станет проверкой, и
она это прекрасно понимала.
Далеко внизу струился поток темных существ. Начался он сразу после
заката.
Таглиос никогда не спит. И сегодня те, кто окажется на улицах после
наступления темноты, получат повод опасаться того, что может таиться в
Тенях. Эй, Могаба! Выгляни в окошко. Тьма приходит всегда.
Мы еще набирали высоту, когда я подлетел к Госпоже. Мы полетели нога к
ноге, а позади нас на двадцать ярдов развевались черные полотнища. Сперва мы
обсудили, за кем из наших спутников следует приглядывать внимательнее всего,
затем встали анализировать неудавшуюся попытку связаться с духом Сари. В
двадцатый раз.
- А я верю, что она там, - настаивала Госпожа, - и так же отчаянно
пытается связаться с нами, как и мы с ней. Но уродливая богиня хочет держать
нас порознь.
- Так Кина бодрствует?
- В гораздо большей степени, чем раньше. Как минимум с тех пор, как к
ней спустился Гоблин. А может, еще с той поры, как она почуяла, что
надвигается ее погибель, и объявила нам войну еще до того, как мы вошли в ту
страну.
Еще до того? Ого.
- У меня вопрос на другую тему. Он мне уже давно не дает покоя, но я
никак не мог его правильно сформулировать.
- Артист.
- Магическая наркоманка.
- Так что у тебя за вопрос, старая развалина?
- Что стало с Тенями Душелова?
Госпожа ответила мне непонимающим взглядом.
- Не прикидывайся. Не могли же твои старые мозги настолько
заплесневеть. Она была опытным повелителем Теней. Правда, их у нее осталось
мало, потому что приятели Тобо постоянно их приканчивали. Но у нее имелся и
припрятанный где-то запас. На черный день.
- Чернее, чем сейчас, вряд ли бывает, - буркнула Госпожа. Но спорить не
стала, размышляя над моим вопросом. - Ставлю на то, что Неизвестные Тени
прикончили их всех. И Теней-убийц больше не осталось. Если бы они уцелели, к
нам и сейчас поступали бы сообщения о неожиданных смертях.
- Возможно. - Не исключено. Если бы Тени где-то уцелели, то поднятый
ими переполох стал бы куда масштабнее по сравнению с их количеством. Люди на
таглиосских территориях уже очень давно страдают от Теней-убийц.
Но я все же взлетел повыше и поравнялся с Тобо. И летел рядом с ним,
пока Шукрат это не надоело и она не отстала от нас.
- Я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь, - успокоил я Тобо и поведал
ему о своих опасениях.
Похоже, он согласился с тем, что они небезосновательны.
- Я выясню, есть ли у нас повод для тревоги. Я сбросил скорость и снова
присоединился к Госпоже.
- Ну, и что он сказал?
- Что проверит.
- По-моему, вид у тебя не очень радостный.
- Он сказал это так, как соглашаются с занудой, лишь бы он отстал и не
пришлось тратить время на болтовню о том, что тебя совершенно не волнует.
Веки Могабы становились все тяжелее и тяжелее. Он дважды засыпал, потом
резко просыпался, в первый раз разбуженный каким-то шумом на улице, а во
второй - криками внизу, которые могли означать, что охранники заметили
Хадидаса. Стояли тоскливые предрассветные часы, когда даже пульс мира бился
с трудом.
Сегодня ночью они не придут. Не приходили они и прошлой ночью, и
позапрошлой. Возможно, дожидаются полнолуния.
Что-то темное мелькнуло перед стеклом окна, из которого Могаба видел
свои покои и большую часть северного фасада дворца. Включая все главные
входы. Верховный главнокомандующий затаил дыхание.
Неизвестные Тени не смогут проникнуть через стекло и преодолеть
установленную Протектором постоянную защиту. Могаба задышал вновь. Медленно,
невидимый в темной комнате, он встал и подкрался к окну, откуда было видно
гораздо больше.
Они пришли. Не в то время, когда он их ждал, зато именно в то место. То
самое место, куда каждый раз прибывали их посланники. На верхушку той же
самой башни.
Особой радости Могаба не ощутил. Более того, ему даже стало, грустно.
Все жизни - и их, и его - сошлись именно в этой точке. На мгновение он едва
не поддался искушению крикнуть и предупредить их. Крикнуть, что тот самый
горделивый дурак, сделавший давным-давно такой глупый выбор в Деджагоре,
вовсе не желает им такого конца. Но нет. Слишком поздно. Судьба сделала ход.
И жестокая игра должна быть доиграна до конца, независимо от чьего-либо
желания.
Госпожа шла первой - мрачная, какой она становилась всякий раз, когда
изображала Вдоводела. Мне это не нравилось. Первым по лестнице следовало бы
спускаться более могучему чародею. Но Тобо был уверен, что ему нужно идти
последним. Иначе у Ревуна и Ворошков не хватит решимости участвовать в нашей
вылазке. А Ревун не мог пойти первым, потому что ему предстояло удерживать
на месте ковер, пока с него не сойдут все.
На лестнице было тесно. Никто не желал оставаться в темноте, хотя лишь
Госпожа, Мурген и я помнили те времена, когда темнота была нашим абсолютным
врагом. Я старался держаться поближе к Госпоже, потому что в моей дурацкой
голове почему-то засела мысль о том, что я должен ее защищать.
Шутка космического масштаба.
До конца лестницы мы добрались без происшествий. И даже, несмотря на
ужасающий топот, не подняв тревоги.
- Могаба, наверное, дрыхнет, как невинный младенец. Такой грохот и
покойника бы поднял, - прошептала Госпожа.
- Что?
- Его покои прямо перед нами.
Я это знал. Перед отлетом мы все отрепетировали. Кое-как. То есть
недостаточно тщательно - я был недоволен.
- Он всегда спал крепко, - напомнил я. То был один из его недостатков.
Это и еще его буйная энергия, которую даже его собратья-нары находили
угнетающей. Но я произнес свои слова в ночь. Она уже ушла вперед.
Кто-то сотворил свет - тусклый световой шар, летящий у нас над
головами. Он имел какой-то чужой оттенок, и я предположил, что поработал
кто-то из Ворошков. Свет постепенно становился все ярче, а вместе с ним
нарастало и ощущение уверенности.
- Свет - мой друг, - прошептал кто-то на одном из хсиенских диалектов.
В этой фразе чувствовался ритуальный ритм. Позднее я узнал, что это часть
заклинания, предназначенного отгонять Неизвестные Тени, которых не любил
никто, кроме Тобо.
Его приятели тоже были здесь, вокруг нас. И настолько встревоженные,
что это ощутил даже я.
- Тут что-то странное, - прошептал Тобо. - Я заслал во дворец сотни
Теней. Но не одна из них не откликается. Насколько я могу судить, их здесь
вообще нет. - Он зашептал что-то в зловещую темноту. Невидимые существа
засуетились, заструились вперед, прихватив с собой часть давящего на меня
напряжения.
Госпожа жестами велела солдатам выдвинуться вперед. Настал момент
прорыва в покои Могабы. Как выяснилось, мы бросили на это больше сил, чем
требовалось. Его дверь оказалась не заперта. Впрочем, по словам Госпожи, она
никогда и не запиралась.
Теперь вперед вышли Госпожа и Шукрат. Они здесь уже бывали и могли
провести нас. Если только хитромудрый Могаба не переставил мебель.
За ними следовали солдаты. В дверь прокрались Ворошки и Ревун, за ними
Мурген. Госпожа и Шукрат принялись яростно спорить шепотом, кто из них
станет искать в темноте лампу. Кто-то на что-то наткнулся. Кто-то упал.
Опять кто-то наткнулся. И сразу же послышалось категоричное:
- Вот дерьмо!
Аркана - на шаг впереди меня - едва проскользнула в комнату, когда Тобо
у меня за спиной процедил то же восклицание и оттолкнул меня в сторону.
- Да отойди же, черт тебя подери!
Громкий треск бьющейся керамики. Я и не знал, что Могаба коллекционер,
хотя в этой части света есть замечательные мастера...
Впереди кто-то завопил.
Не успели его легкие опустеть, как к первому воплю присоединились
другие. Из малокалиберных бамбуковых шестов вылетели огненные шары. И я
понял, почему многие вопят и почему они настолько запаниковали, что
принялись прожигать друг в друге дырки.
Тени.
Древнее зло. Тени-убийцы.
Смертоносные Тени с Сияющей равнины. Те самые, власть над которыми дала
имя Повелителям Теней. Те самые, с помощью которых Душелов держала в страхе
весь Протекторат, пока здесь не появились союзники Тобо из Страны
Неизвестных Теней.
И я узнал ответ на вопрос, который задавал Госпоже и Тобо.
Паника стала абсолютной. Огненные шары полосовали воздух, отыскивая
куда больше жертв, чем изголодавшиеся безумные Тени. Один из них продырявил
мой черный балахон. Ткань словно взвыла от боли, но сразу же окутала меня
еще плотнее. В меня ударилась Тень. Черная ткань отогнала ее - факт, который
я не смог не заметить, несмотря на возрастающий хаос. Она отразила и
следующий отыскавший меня огненный шар.
Я увидел, как в Госпожу попали подряд несколько шаров. И как один из
Ворошков пал жертвой Теней.
Я пытался перекричать это безумие, успокоить всех, но паника оказалась
сильнее. Ей поддались даже Госпожа и Ревун.
Зато Шукрат сумела не потерять головы. Скорчившись в уголке, она
прикрылась своим балахоном, создав барьер, непроницаемый как для шаров, так
и для Теней.
Люди едва не дрались, пробиваясь к двери. Ревун выпустил заклинание,
после которого полыхнула вспышка настолько яркая, что ослепила всех, на ком
не было защитного одеяния Ворошков, включая самого колдуна-коротышку. Но его
усилия пропали зря, и секунду спустя он завопил с еще большим энтузиазмом,
чем до лечения.
- С дороги! - взревел Тобо, отшвыривая меня в сторону. В комнате
находился его отец.
Не успел я подняться, как башня затрещала под физической массой
невидимых друзей Тобо. Их битва с убийцами-невидимками стала краткой, но
запоздалой. И, вероятно, бессмысленной, потому что огненные шары пожирали
Тени живьем. Любые тени - как Неизвестные, так и традиционных обитателей
темноты.
Я сидел на полу и размышлял, хочу ли я встать. Теперь в соседней
комнате было тихо, если не считать рыданий Арканы. Но встать нужно.
Необходимо действовать. В остальной части дворца уже не было тихо. Звучали
сигналы тревоги. И сейчас к нам заявятся люди с острыми инструментами.
Невозможно было сказать, кто мертв, кто умирает, а кто лишь легко
ранен. Некоторое время в комнате царил полный мрак.
Я попросил Тобо посветить. И начал переносить погибших на верхушку
башни. Аркана, Шукрат и друзья Тобо сдерживали дворцовую стражу. Выволакивая
тела, я отключил эмоции. В те минуты я не мог себе позволить отдаться
чувствам.
- Как мы сможем справиться с леталками и ковром? - спросил я Тобо.
Госпожа, оба старших Ворошка, Ревун и Мурген были уже ни на что не годны.
Равно как и практически все десантники.
- Мы с Шукрат управимся с ковром. А вы с Арканой сядете на леталки.
- Ты слышала, моя новая дочь? - За минуту до этого мне пришлось дать
девушке пару пощечин, чтобы вывести ее из шока. Но она быстро пришла в себя
и теперь перетаскивала убитых и раненых - самообладания у нее оказалось
побольше, чем у большинства из нас.
- Знаю. Мне нужны какие-нибудь веревки, чтобы связать их.
- Найди что-нибудь, только быстро. А я стану привязывать тела.
Просвистела арбалетная стрела, не причинив никому вреда. Мгновение
спустя участок стены в том месте, откуда она вылетела, взорвался осколками
камней и кипящим пламенем.
Тобо был не расположен шутить.
- Уводи эти леталки отсюда немедленно, - велел я Аркане. - Оставь
только мою. - Они принесла веревку, прихваченную с ковра.
Хорошая девочка эта Аркана. Занимается делом. Как и Шукрат, она
сосредоточивается на том, что нужно сделать в первую очередь.
Забавно, подумалось мне. Похоже, Отряд привлекает хороших женщин.
На сигналы тревоги откликнулись дворцовые стражи и удивительное
количество серых. И они упорно отказывались бояться яростной магии Тобо и
его призрачных друзей. Храбрые они ребята. Среди наших врагов всегда
оказываются храбрые и достойные люди. Все гуще летели стрелы и дротики.
Некоторые угодили в цель.
И я задумался: не пора ли пересмотреть принцип, которому я следовал всю
жизнь, - никогда не оставлять врагу тела павших братьев по Отряду?
Но я никак не мог улететь без своей жены. И еще мне были нужны старшие
Ворошки. Даже если они мертвы.
Могаба не испытал восторга, наблюдая, как его враги угодили в ловушку.
Более того, он еще больше встревожился. Он понял, что останутся уцелевшие. У
этих людей еще хватало сил сдерживать стражников и серых, пока остальные
уносили на вершину башни раненых и убитых. А это означало, что если только
ему не подвалит неслыханная удача и уцелевших не успеют убить стрелами
быстрее, чем они скроются, то Могабу еще ожидает последняя и окончательная
битва.
А в запасе у него больше не осталось трюков.
Тени проявили себя недостаточно эффективно, а это доказывало то, о чем
он уже некоторое время подозревал: в распоряжении врага имеется аналогичное
оружие. И это оружие было пущено в ход вовремя и спасло некоторых
нападавших.
Он сам видел, как обычные и арбалетные стрелы и даже дротики
отскакивают от людей в огромных развевающихся черных одеяниях. Только один
из них оказался ранен.
При вспышке огненного шара, выпущенного в тот момент, когда ковер
поднимался над парапетом, Могаба успел разглядеть доспехи Вдоводела.
- Госпожа, - прошептал он, охваченный благоговейным страхом.
Наверное, при той же вспышке блеснули белки его глаз или зубы, и это
выдало его. Потому что когда Могаба перевел взгляд на тех, кто сидел на
летательных столбах, то увидел, что один из них, в доспехах Жизнедава,
мчится прямо на него. Полотнище его черного одеяния заслоняло небо.
Я увидел за окном Могабу, и меня захлестнула ярость. Я помчался на
него, набирая скорость. Но даже в эти мгновения некий уцелевший островок
рациональности заставил меня гадать: реально ли то, что я заметил за окном,
или же разум заставляет меня видеть Могабу, потому что мне нужен кто угодно,
кому можно причинить такую же боль, какую тогда испытывал я.
Но даже если Могаба, которого я видел, был галлюцинацией, то она
исчезла еще до того, как я врезался в оконную раму.
Стекло не разбилось. А рама даже не прогнулась. Мой столб мгновенно
остановился. А я - нет. Столб отбросило назад. А я врезался в стекло. И тоже
отскочил. И увал. У меня хватило времени испустить весьма энергичный вопль,
но тут страховочная веревка натянулась, и я повис в десяти футах под
леталкой.
Та продолжала биться об окно. Я попытался взобраться на нее по веревке,
но не смог это сделать лишь одной здоровой рукой. Подобно грузу на конце
большого маятника, я раскачивался в такт движениям столба. И то и дело
вступал в тесный контакт с дворцовой стеной.
Черное одеяние защищало меня хорошо, но через некоторое время я все же
потерял сознание.
Когда я очнулся, то обнаружил, что все еще болтаюсь под летательным
столбом. Земля находилась всего в нескольких ярдах подо мной и медленно
перемещалась. Кажется, я летел вдоль Каменной дороги, едва не задевая головы
путников. Я попытался извернуться и посмотреть наверх, но не смог. Узел
страховочной веревки располагался на спине, чуть выше талии. А перевернуться
у меня не хватало сил.
Когда я шевелился, меня пронзала боль.
Я снова потерял сознание.
Когда я снова очнулся, то оказался там, где и положено быть людям, - на
земле. Какой-то заостренный кусок камня пытался продолбить дыру у меня в
спине. Кто-то обратился ко мне на одном из диалектов Хсиена, затем повторил
то же на скверном таглиосском. Передо мной материализовалось нахмуренное
лицо Арканы.
- Жить собираешься, папуля?
- Раз у меня все тело болит - непременно. Что случилось?
- Ты поступил очень глупо.
- И это, по-твоему, новость? - спросил второй голос. Напротив лица
Арканы появилось лицо Дремы. - Ты когда сможешь встать, хотя бы ненадолго?
Мне нужна кое-какая помощь. Образцовый провал, который вы устроили, едва не
вывел нас из игры.
- И моргнуть не успеете, начальник. Как только расплету ноги и
пристегну пятки к лодыжкам.
Я попытался встать, потому что хотел отыскать свою жену, и это усилие
столкнуло меня обратно в беспамятство.
В следующий раз меня привели в чувство капли дождя на лице. Острая боль
во всем теле ослабела, стала ноющей. Мне дали какое-то обезболивающее.
Произведя инвентаризацию всего тела, я пришел к выводу, что заработал
изрядное число синяков и ссадин, но избежал переломов и ран.
Едва я решился на попытку сесть, как взмыл в воздух. После секундной
паники до меня дошло, что я лежу на носилках, которые несут куда-то под
дождем. И пришел в себя как раз от того, что меня положили на носилки, а не
от моросящего дождя.
На сей раз я чувствовал себя лучше и остался в сознании, когда подошла
Дрема.
- Как моя жена? - спросил я. Мой голос лишь слегка дрогнул.
- Жива. Но в плохом состоянии. Впрочем, если бы не защитная одежда
Ворошков, ей было бы гораздо хуже. Думаю, она сможет выжить. Если заставим
Тобо взять себя в руки и помочь.
Я услышал в ее словах невысказанное предложение поработать.
- А за проблема у парня?
- У него погиб отец. А где в это время был ты?
- Боялся, что это произойдет, - буркнул я. Пора с этой темой
завязывать. А то станет больно.
Похоже, Дрема считала, что у нас нет времени на боль.
Я начал доверять ее инстинктам.
- Ты был прав, Костоправ. Солдаты живут. Только трое вырвались из этой
мясорубки невредимыми. Тобо, Аркана и очень везучий солдат по имени Там До
Линь. Ревун, Первый Отец, Нашун Исследователь, Мурген и несколько солдат
погибли. Все прочие ранены. Тобо считает себя виноватым. Думает, что должен
был сделать больше. И распознать ловушку.
- Понимаю. В каком состоянии Шукрат?
- Синяки, ссадины и эмоциональное потрясение. Ее спасла одежда
Ворошков. Она знала хозяйку настолько хорошо, что среагировала на ситуацию
быстрее, чем одежда Госпожи. Во всяком случае, я так думаю.
- Мурген мог тоже надеть защитную одежду. - Но он отказался. Идиот.
После исчезновения Сари в нем почти не осталось бойцовского духа.
- Я хочу, чтобы ты привел Тобо в чувство. Он нам нужен. И Неизвестные
Тени тоже. На месте Могабы я бы уже выслал против нас ударный отряд.
- Я так не думаю.
- Он не из тех, кто дожидается подходящего момента, Костоправ. Его
девиз: перехватывай инициативу.
Я мог лишь выставить себя ослом, споря с женщиной, воевавшей с Могабой
дольше, чем я его знаю. И прожившей в Таглиосе столько же лет, сколько и я,
только совсем недавно. Очевидно, я давно стал для нее очередной старой
развалиной, поднимающей шум, чтобы привлечь к себе внимание. За исключением
тех случаев, когда ей что-либо от меня требовалось.
- Тогда нужно сделать так, чтобы ему грозила очень серьезная опасность,
если с кем-нибудь из нас что-то случится.
Еще не договорив, я назвал себя болваном. Потому что у Могабы остался
весьма незначительный шанс, что его жизнь когда-либо станет еще опаснее, чем
уже есть.
Я позабыл один из основных уроков. Старайся мыслить, как противник.
Изучай его, пока не научишься думать, как он. Пока не станешь им.
- И еще ты должен найти себе ученика, - заявила Дрема. - Если ты и
дальше намерен участвовать в смертельно опасных приключениях. - "В твоем-то
возрасте", - подразумевала Дрема, но сказала иначе:
- Но тебе уже прыти не хватает лезть в самую гущу событий. Так что пора
тебе немного расслабиться и потихоньку передавать секреты своего ремесла.
Дрема ушла, оставив меня в раздумьях. И кому изволите передать
эстафету? Я был склонен выбрать ее шустрого парнишку, Михлоса Седону, но у
него имелся один огромный недостаток. Он не умел ни читать, ни писать. И я
совершенно не собирался гробить неизвестное количество часов, чтобы изменить
эту ситуацию.
И тут человек, о котором мне следовало бы подумать, объявился сам.
- Суврин? Что за блажь пришла к тебе в голову? Ты ведь со дня на день
нас покинешь.
- А вдруг на меня нашло прозрение? А может, мне необходимо прочесть
Анналы, потому что я решил разглядеть свою судьбу?
- Мне почудилось или ветерок и в самом деле разносит аромат дерьма? -
Будучи старым циником, я решил, что причина такого решения, скорее всего,
куда более прозаична: Суврин надеялся, что, став отрядным летописцем,
каким-то образом сумеет и пробраться в постель к Дреме. Но я не стал
распространяться о своих предположениях, а просто принял его решение. И
очень скоро застонал, обнаружив, что сей замечательно образованный молодом
человек не умеет ни читать, ни писать на таглиосском, то есть на том языке,
на котором Анналы велись последние лет двадцать пять.
Госпожа писала свои книги на другом языке. Затем Мурген перевел их,
кое-что подредактировав, а заодно проделал ту же операцию и с парочкой моих
книг, новее не нуждавшихся в какой-либо полировке.
- Так ты полагаешь, что сможешь научиться писать и читать на
таглиосском? - поинтересовался я. - Но ведь ты вполне можешь обойтись м без
этого...
- Если только не хочу прочесть Анналы. Священные скрижали Черного
Отряда.
- Да. И если меня не станет, ты останешься один - если Дрема не выкроит
время или не поправится Госпожа. - Прошло уже достаточно времени, и я сумел
изобразить безразличие, произнося эти слова. Но никого из нас они не
убедили.
Суврин смотрел на меня, ожидав завершающей фразы.
Но мне нечего было добавить. Пожалуй, только одно: ему надо
постараться, чтобы у меня хватало здоровья на все время, пока он будет
учиться.
Через два дня после того, как Суврин стал моим учеником, Дрема
организовала церемонию, на которой официально назначила его лейтенантом
Черного Отряда и своим преемником.
Мы находились возле той большой и безымянной крепости, что стоит на
холме и охраняет подступы к Таглиосу со стороны Каменной дороги. Широкую
равнину под холмом разровняли и расчистили, превратив в такое место, где
войска могли стать лагерем или отрабатывать действия в боевом строю,
необходимые для победы. Или где обороняющие город войска могут встретить
наступающего врага.
Нас здесь не тревожил никто, кроме небольших отрядов веднаитской
кавалерии - в основном юнцы, желающие продемонстрировать свою храбрость. Но
я посоветовал и Дреме, и Суврину не оставлять в нашем тылу крепость с
гарнизоном, Дрему мои советы интересовали не больше, чем прежде, но сейчас
она хотя бы делала вид, будто выслушивает их. Ведь ее тактика завоевания
Таглиоса обернулась катастрофой, и смягчить ее мог лишь тот факт, что
кое-кому из нас удалось уцелеть.
Когда мы отбили пробную вылазку отряда из Таглиоса, командир крепости,
поразмыслив, предложил сдать ее на почетных условиях. Он потребовал
отпустить под честное слово самого себя и почти всех, кто когда-либо держал
оружие в трех соседних округах. На мой взгляд, не такие уж чрезмерные
требования, если учесть, что мы собирались вернуть все эти территории
Прабриндраху Драху, едва сделка будет заключена, а князь притащит свою
монархическую задницу из Годжи.
Даже прожив столько лет в реальном мире, Дрема ухитрилась сохранить
кое-какие ведааитекие понятия о справедливости и несправедливости,
совершенно не стыкующиеся с практическими обстоятельствами ситуации.
ее разум, и она казалась почти пьяной, - Мы не смогли вызвать Сари. Даже
коснуться ее не смогли. А это означает, что результат мы получили
равновероятный. - Язык у нее слегка заплетался, и она это сознавала, но все
равно упорно старалась произносить трудные слова. - Я считаю, что она
мертва. Будь она жива, Тобо и его приятели нашли бы ее. От Черных Гончих
никто не в силах укрыться надолго.
- Солдаты живут, - прошептал я. - И когда нечто подобное происходит, то
это несправедливо. - Но судьбе наплевать. Если только судьба не насмехается
над людской болью. - Во всем этом должен быть более глубокий смысл...
- Ты что, Костоправ, стал на старости лет мистиком? - фыркнула Дрема. -
Ты же сам всегда говорил, что ни в чем нет иного смысла, кроме того, какой
мы сами вкладываем.
- Слова точно мои. А не избавиться ли нам от отчаяния, отправившись
попинать задницу Могабы?
Но Дрема дала нам отсрочку, не желая посылать нас на дело, пока мы
пребываем в столь унылом настроении. Мы могли стать опасными для самих себя.
Но мы и потом ее не порадовали. Никому из нас не стало лучше. И в конце
концов она отменила все отсрочки и велела нам отправляться.
Ревун смастерил большой ковер, способный перевозить двадцать
пассажиров. Сегодня ночью он вез шестнадцать плюс груз. Среди этих
шестнадцати были старшие Ворошки, Мурген и солдаты из Хсиена,
натренированные на диверсантов. Мурген после неудавшейся попытки Госпожи
ходил как зомби. Он случайно услышал ее слова о том, что Сари мертва.
Я умолял его остаться, но он настоял на своем и отправился с нами.
Мне следовало бы проявить больше упорства. Он станет для нас не
помощью, а обузой.
Тобо был в менее удрученном состоянии. Рядом с ним постоянно находилась
Шукрат, и он легче переносил исчезновение матери. Но все же и за ним
следовало приглядывать.
Мы с Госпожой обрядились с головы до ног, набросив поверх доспехов
Жизнедава и Вдоводела еще и черные одеяния Ворошков. Обе мои вороны летели
следом. Аркана тоже полетела с нами. Для нее этот рейд станет проверкой, и
она это прекрасно понимала.
Далеко внизу струился поток темных существ. Начался он сразу после
заката.
Таглиос никогда не спит. И сегодня те, кто окажется на улицах после
наступления темноты, получат повод опасаться того, что может таиться в
Тенях. Эй, Могаба! Выгляни в окошко. Тьма приходит всегда.
Мы еще набирали высоту, когда я подлетел к Госпоже. Мы полетели нога к
ноге, а позади нас на двадцать ярдов развевались черные полотнища. Сперва мы
обсудили, за кем из наших спутников следует приглядывать внимательнее всего,
затем встали анализировать неудавшуюся попытку связаться с духом Сари. В
двадцатый раз.
- А я верю, что она там, - настаивала Госпожа, - и так же отчаянно
пытается связаться с нами, как и мы с ней. Но уродливая богиня хочет держать
нас порознь.
- Так Кина бодрствует?
- В гораздо большей степени, чем раньше. Как минимум с тех пор, как к
ней спустился Гоблин. А может, еще с той поры, как она почуяла, что
надвигается ее погибель, и объявила нам войну еще до того, как мы вошли в ту
страну.
Еще до того? Ого.
- У меня вопрос на другую тему. Он мне уже давно не дает покоя, но я
никак не мог его правильно сформулировать.
- Артист.
- Магическая наркоманка.
- Так что у тебя за вопрос, старая развалина?
- Что стало с Тенями Душелова?
Госпожа ответила мне непонимающим взглядом.
- Не прикидывайся. Не могли же твои старые мозги настолько
заплесневеть. Она была опытным повелителем Теней. Правда, их у нее осталось
мало, потому что приятели Тобо постоянно их приканчивали. Но у нее имелся и
припрятанный где-то запас. На черный день.
- Чернее, чем сейчас, вряд ли бывает, - буркнула Госпожа. Но спорить не
стала, размышляя над моим вопросом. - Ставлю на то, что Неизвестные Тени
прикончили их всех. И Теней-убийц больше не осталось. Если бы они уцелели, к
нам и сейчас поступали бы сообщения о неожиданных смертях.
- Возможно. - Не исключено. Если бы Тени где-то уцелели, то поднятый
ими переполох стал бы куда масштабнее по сравнению с их количеством. Люди на
таглиосских территориях уже очень давно страдают от Теней-убийц.
Но я все же взлетел повыше и поравнялся с Тобо. И летел рядом с ним,
пока Шукрат это не надоело и она не отстала от нас.
- Я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь, - успокоил я Тобо и поведал
ему о своих опасениях.
Похоже, он согласился с тем, что они небезосновательны.
- Я выясню, есть ли у нас повод для тревоги. Я сбросил скорость и снова
присоединился к Госпоже.
- Ну, и что он сказал?
- Что проверит.
- По-моему, вид у тебя не очень радостный.
- Он сказал это так, как соглашаются с занудой, лишь бы он отстал и не
пришлось тратить время на болтовню о том, что тебя совершенно не волнует.
Веки Могабы становились все тяжелее и тяжелее. Он дважды засыпал, потом
резко просыпался, в первый раз разбуженный каким-то шумом на улице, а во
второй - криками внизу, которые могли означать, что охранники заметили
Хадидаса. Стояли тоскливые предрассветные часы, когда даже пульс мира бился
с трудом.
Сегодня ночью они не придут. Не приходили они и прошлой ночью, и
позапрошлой. Возможно, дожидаются полнолуния.
Что-то темное мелькнуло перед стеклом окна, из которого Могаба видел
свои покои и большую часть северного фасада дворца. Включая все главные
входы. Верховный главнокомандующий затаил дыхание.
Неизвестные Тени не смогут проникнуть через стекло и преодолеть
установленную Протектором постоянную защиту. Могаба задышал вновь. Медленно,
невидимый в темной комнате, он встал и подкрался к окну, откуда было видно
гораздо больше.
Они пришли. Не в то время, когда он их ждал, зато именно в то место. То
самое место, куда каждый раз прибывали их посланники. На верхушку той же
самой башни.
Особой радости Могаба не ощутил. Более того, ему даже стало, грустно.
Все жизни - и их, и его - сошлись именно в этой точке. На мгновение он едва
не поддался искушению крикнуть и предупредить их. Крикнуть, что тот самый
горделивый дурак, сделавший давным-давно такой глупый выбор в Деджагоре,
вовсе не желает им такого конца. Но нет. Слишком поздно. Судьба сделала ход.
И жестокая игра должна быть доиграна до конца, независимо от чьего-либо
желания.
Госпожа шла первой - мрачная, какой она становилась всякий раз, когда
изображала Вдоводела. Мне это не нравилось. Первым по лестнице следовало бы
спускаться более могучему чародею. Но Тобо был уверен, что ему нужно идти
последним. Иначе у Ревуна и Ворошков не хватит решимости участвовать в нашей
вылазке. А Ревун не мог пойти первым, потому что ему предстояло удерживать
на месте ковер, пока с него не сойдут все.
На лестнице было тесно. Никто не желал оставаться в темноте, хотя лишь
Госпожа, Мурген и я помнили те времена, когда темнота была нашим абсолютным
врагом. Я старался держаться поближе к Госпоже, потому что в моей дурацкой
голове почему-то засела мысль о том, что я должен ее защищать.
Шутка космического масштаба.
До конца лестницы мы добрались без происшествий. И даже, несмотря на
ужасающий топот, не подняв тревоги.
- Могаба, наверное, дрыхнет, как невинный младенец. Такой грохот и
покойника бы поднял, - прошептала Госпожа.
- Что?
- Его покои прямо перед нами.
Я это знал. Перед отлетом мы все отрепетировали. Кое-как. То есть
недостаточно тщательно - я был недоволен.
- Он всегда спал крепко, - напомнил я. То был один из его недостатков.
Это и еще его буйная энергия, которую даже его собратья-нары находили
угнетающей. Но я произнес свои слова в ночь. Она уже ушла вперед.
Кто-то сотворил свет - тусклый световой шар, летящий у нас над
головами. Он имел какой-то чужой оттенок, и я предположил, что поработал
кто-то из Ворошков. Свет постепенно становился все ярче, а вместе с ним
нарастало и ощущение уверенности.
- Свет - мой друг, - прошептал кто-то на одном из хсиенских диалектов.
В этой фразе чувствовался ритуальный ритм. Позднее я узнал, что это часть
заклинания, предназначенного отгонять Неизвестные Тени, которых не любил
никто, кроме Тобо.
Его приятели тоже были здесь, вокруг нас. И настолько встревоженные,
что это ощутил даже я.
- Тут что-то странное, - прошептал Тобо. - Я заслал во дворец сотни
Теней. Но не одна из них не откликается. Насколько я могу судить, их здесь
вообще нет. - Он зашептал что-то в зловещую темноту. Невидимые существа
засуетились, заструились вперед, прихватив с собой часть давящего на меня
напряжения.
Госпожа жестами велела солдатам выдвинуться вперед. Настал момент
прорыва в покои Могабы. Как выяснилось, мы бросили на это больше сил, чем
требовалось. Его дверь оказалась не заперта. Впрочем, по словам Госпожи, она
никогда и не запиралась.
Теперь вперед вышли Госпожа и Шукрат. Они здесь уже бывали и могли
провести нас. Если только хитромудрый Могаба не переставил мебель.
За ними следовали солдаты. В дверь прокрались Ворошки и Ревун, за ними
Мурген. Госпожа и Шукрат принялись яростно спорить шепотом, кто из них
станет искать в темноте лампу. Кто-то на что-то наткнулся. Кто-то упал.
Опять кто-то наткнулся. И сразу же послышалось категоричное:
- Вот дерьмо!
Аркана - на шаг впереди меня - едва проскользнула в комнату, когда Тобо
у меня за спиной процедил то же восклицание и оттолкнул меня в сторону.
- Да отойди же, черт тебя подери!
Громкий треск бьющейся керамики. Я и не знал, что Могаба коллекционер,
хотя в этой части света есть замечательные мастера...
Впереди кто-то завопил.
Не успели его легкие опустеть, как к первому воплю присоединились
другие. Из малокалиберных бамбуковых шестов вылетели огненные шары. И я
понял, почему многие вопят и почему они настолько запаниковали, что
принялись прожигать друг в друге дырки.
Тени.
Древнее зло. Тени-убийцы.
Смертоносные Тени с Сияющей равнины. Те самые, власть над которыми дала
имя Повелителям Теней. Те самые, с помощью которых Душелов держала в страхе
весь Протекторат, пока здесь не появились союзники Тобо из Страны
Неизвестных Теней.
И я узнал ответ на вопрос, который задавал Госпоже и Тобо.
Паника стала абсолютной. Огненные шары полосовали воздух, отыскивая
куда больше жертв, чем изголодавшиеся безумные Тени. Один из них продырявил
мой черный балахон. Ткань словно взвыла от боли, но сразу же окутала меня
еще плотнее. В меня ударилась Тень. Черная ткань отогнала ее - факт, который
я не смог не заметить, несмотря на возрастающий хаос. Она отразила и
следующий отыскавший меня огненный шар.
Я увидел, как в Госпожу попали подряд несколько шаров. И как один из
Ворошков пал жертвой Теней.
Я пытался перекричать это безумие, успокоить всех, но паника оказалась
сильнее. Ей поддались даже Госпожа и Ревун.
Зато Шукрат сумела не потерять головы. Скорчившись в уголке, она
прикрылась своим балахоном, создав барьер, непроницаемый как для шаров, так
и для Теней.
Люди едва не дрались, пробиваясь к двери. Ревун выпустил заклинание,
после которого полыхнула вспышка настолько яркая, что ослепила всех, на ком
не было защитного одеяния Ворошков, включая самого колдуна-коротышку. Но его
усилия пропали зря, и секунду спустя он завопил с еще большим энтузиазмом,
чем до лечения.
- С дороги! - взревел Тобо, отшвыривая меня в сторону. В комнате
находился его отец.
Не успел я подняться, как башня затрещала под физической массой
невидимых друзей Тобо. Их битва с убийцами-невидимками стала краткой, но
запоздалой. И, вероятно, бессмысленной, потому что огненные шары пожирали
Тени живьем. Любые тени - как Неизвестные, так и традиционных обитателей
темноты.
Я сидел на полу и размышлял, хочу ли я встать. Теперь в соседней
комнате было тихо, если не считать рыданий Арканы. Но встать нужно.
Необходимо действовать. В остальной части дворца уже не было тихо. Звучали
сигналы тревоги. И сейчас к нам заявятся люди с острыми инструментами.
Невозможно было сказать, кто мертв, кто умирает, а кто лишь легко
ранен. Некоторое время в комнате царил полный мрак.
Я попросил Тобо посветить. И начал переносить погибших на верхушку
башни. Аркана, Шукрат и друзья Тобо сдерживали дворцовую стражу. Выволакивая
тела, я отключил эмоции. В те минуты я не мог себе позволить отдаться
чувствам.
- Как мы сможем справиться с леталками и ковром? - спросил я Тобо.
Госпожа, оба старших Ворошка, Ревун и Мурген были уже ни на что не годны.
Равно как и практически все десантники.
- Мы с Шукрат управимся с ковром. А вы с Арканой сядете на леталки.
- Ты слышала, моя новая дочь? - За минуту до этого мне пришлось дать
девушке пару пощечин, чтобы вывести ее из шока. Но она быстро пришла в себя
и теперь перетаскивала убитых и раненых - самообладания у нее оказалось
побольше, чем у большинства из нас.
- Знаю. Мне нужны какие-нибудь веревки, чтобы связать их.
- Найди что-нибудь, только быстро. А я стану привязывать тела.
Просвистела арбалетная стрела, не причинив никому вреда. Мгновение
спустя участок стены в том месте, откуда она вылетела, взорвался осколками
камней и кипящим пламенем.
Тобо был не расположен шутить.
- Уводи эти леталки отсюда немедленно, - велел я Аркане. - Оставь
только мою. - Они принесла веревку, прихваченную с ковра.
Хорошая девочка эта Аркана. Занимается делом. Как и Шукрат, она
сосредоточивается на том, что нужно сделать в первую очередь.
Забавно, подумалось мне. Похоже, Отряд привлекает хороших женщин.
На сигналы тревоги откликнулись дворцовые стражи и удивительное
количество серых. И они упорно отказывались бояться яростной магии Тобо и
его призрачных друзей. Храбрые они ребята. Среди наших врагов всегда
оказываются храбрые и достойные люди. Все гуще летели стрелы и дротики.
Некоторые угодили в цель.
И я задумался: не пора ли пересмотреть принцип, которому я следовал всю
жизнь, - никогда не оставлять врагу тела павших братьев по Отряду?
Но я никак не мог улететь без своей жены. И еще мне были нужны старшие
Ворошки. Даже если они мертвы.
Могаба не испытал восторга, наблюдая, как его враги угодили в ловушку.
Более того, он еще больше встревожился. Он понял, что останутся уцелевшие. У
этих людей еще хватало сил сдерживать стражников и серых, пока остальные
уносили на вершину башни раненых и убитых. А это означало, что если только
ему не подвалит неслыханная удача и уцелевших не успеют убить стрелами
быстрее, чем они скроются, то Могабу еще ожидает последняя и окончательная
битва.
А в запасе у него больше не осталось трюков.
Тени проявили себя недостаточно эффективно, а это доказывало то, о чем
он уже некоторое время подозревал: в распоряжении врага имеется аналогичное
оружие. И это оружие было пущено в ход вовремя и спасло некоторых
нападавших.
Он сам видел, как обычные и арбалетные стрелы и даже дротики
отскакивают от людей в огромных развевающихся черных одеяниях. Только один
из них оказался ранен.
При вспышке огненного шара, выпущенного в тот момент, когда ковер
поднимался над парапетом, Могаба успел разглядеть доспехи Вдоводела.
- Госпожа, - прошептал он, охваченный благоговейным страхом.
Наверное, при той же вспышке блеснули белки его глаз или зубы, и это
выдало его. Потому что когда Могаба перевел взгляд на тех, кто сидел на
летательных столбах, то увидел, что один из них, в доспехах Жизнедава,
мчится прямо на него. Полотнище его черного одеяния заслоняло небо.
Я увидел за окном Могабу, и меня захлестнула ярость. Я помчался на
него, набирая скорость. Но даже в эти мгновения некий уцелевший островок
рациональности заставил меня гадать: реально ли то, что я заметил за окном,
или же разум заставляет меня видеть Могабу, потому что мне нужен кто угодно,
кому можно причинить такую же боль, какую тогда испытывал я.
Но даже если Могаба, которого я видел, был галлюцинацией, то она
исчезла еще до того, как я врезался в оконную раму.
Стекло не разбилось. А рама даже не прогнулась. Мой столб мгновенно
остановился. А я - нет. Столб отбросило назад. А я врезался в стекло. И тоже
отскочил. И увал. У меня хватило времени испустить весьма энергичный вопль,
но тут страховочная веревка натянулась, и я повис в десяти футах под
леталкой.
Та продолжала биться об окно. Я попытался взобраться на нее по веревке,
но не смог это сделать лишь одной здоровой рукой. Подобно грузу на конце
большого маятника, я раскачивался в такт движениям столба. И то и дело
вступал в тесный контакт с дворцовой стеной.
Черное одеяние защищало меня хорошо, но через некоторое время я все же
потерял сознание.
Когда я очнулся, то обнаружил, что все еще болтаюсь под летательным
столбом. Земля находилась всего в нескольких ярдах подо мной и медленно
перемещалась. Кажется, я летел вдоль Каменной дороги, едва не задевая головы
путников. Я попытался извернуться и посмотреть наверх, но не смог. Узел
страховочной веревки располагался на спине, чуть выше талии. А перевернуться
у меня не хватало сил.
Когда я шевелился, меня пронзала боль.
Я снова потерял сознание.
Когда я снова очнулся, то оказался там, где и положено быть людям, - на
земле. Какой-то заостренный кусок камня пытался продолбить дыру у меня в
спине. Кто-то обратился ко мне на одном из диалектов Хсиена, затем повторил
то же на скверном таглиосском. Передо мной материализовалось нахмуренное
лицо Арканы.
- Жить собираешься, папуля?
- Раз у меня все тело болит - непременно. Что случилось?
- Ты поступил очень глупо.
- И это, по-твоему, новость? - спросил второй голос. Напротив лица
Арканы появилось лицо Дремы. - Ты когда сможешь встать, хотя бы ненадолго?
Мне нужна кое-какая помощь. Образцовый провал, который вы устроили, едва не
вывел нас из игры.
- И моргнуть не успеете, начальник. Как только расплету ноги и
пристегну пятки к лодыжкам.
Я попытался встать, потому что хотел отыскать свою жену, и это усилие
столкнуло меня обратно в беспамятство.
В следующий раз меня привели в чувство капли дождя на лице. Острая боль
во всем теле ослабела, стала ноющей. Мне дали какое-то обезболивающее.
Произведя инвентаризацию всего тела, я пришел к выводу, что заработал
изрядное число синяков и ссадин, но избежал переломов и ран.
Едва я решился на попытку сесть, как взмыл в воздух. После секундной
паники до меня дошло, что я лежу на носилках, которые несут куда-то под
дождем. И пришел в себя как раз от того, что меня положили на носилки, а не
от моросящего дождя.
На сей раз я чувствовал себя лучше и остался в сознании, когда подошла
Дрема.
- Как моя жена? - спросил я. Мой голос лишь слегка дрогнул.
- Жива. Но в плохом состоянии. Впрочем, если бы не защитная одежда
Ворошков, ей было бы гораздо хуже. Думаю, она сможет выжить. Если заставим
Тобо взять себя в руки и помочь.
Я услышал в ее словах невысказанное предложение поработать.
- А за проблема у парня?
- У него погиб отец. А где в это время был ты?
- Боялся, что это произойдет, - буркнул я. Пора с этой темой
завязывать. А то станет больно.
Похоже, Дрема считала, что у нас нет времени на боль.
Я начал доверять ее инстинктам.
- Ты был прав, Костоправ. Солдаты живут. Только трое вырвались из этой
мясорубки невредимыми. Тобо, Аркана и очень везучий солдат по имени Там До
Линь. Ревун, Первый Отец, Нашун Исследователь, Мурген и несколько солдат
погибли. Все прочие ранены. Тобо считает себя виноватым. Думает, что должен
был сделать больше. И распознать ловушку.
- Понимаю. В каком состоянии Шукрат?
- Синяки, ссадины и эмоциональное потрясение. Ее спасла одежда
Ворошков. Она знала хозяйку настолько хорошо, что среагировала на ситуацию
быстрее, чем одежда Госпожи. Во всяком случае, я так думаю.
- Мурген мог тоже надеть защитную одежду. - Но он отказался. Идиот.
После исчезновения Сари в нем почти не осталось бойцовского духа.
- Я хочу, чтобы ты привел Тобо в чувство. Он нам нужен. И Неизвестные
Тени тоже. На месте Могабы я бы уже выслал против нас ударный отряд.
- Я так не думаю.
- Он не из тех, кто дожидается подходящего момента, Костоправ. Его
девиз: перехватывай инициативу.
Я мог лишь выставить себя ослом, споря с женщиной, воевавшей с Могабой
дольше, чем я его знаю. И прожившей в Таглиосе столько же лет, сколько и я,
только совсем недавно. Очевидно, я давно стал для нее очередной старой
развалиной, поднимающей шум, чтобы привлечь к себе внимание. За исключением
тех случаев, когда ей что-либо от меня требовалось.
- Тогда нужно сделать так, чтобы ему грозила очень серьезная опасность,
если с кем-нибудь из нас что-то случится.
Еще не договорив, я назвал себя болваном. Потому что у Могабы остался
весьма незначительный шанс, что его жизнь когда-либо станет еще опаснее, чем
уже есть.
Я позабыл один из основных уроков. Старайся мыслить, как противник.
Изучай его, пока не научишься думать, как он. Пока не станешь им.
- И еще ты должен найти себе ученика, - заявила Дрема. - Если ты и
дальше намерен участвовать в смертельно опасных приключениях. - "В твоем-то
возрасте", - подразумевала Дрема, но сказала иначе:
- Но тебе уже прыти не хватает лезть в самую гущу событий. Так что пора
тебе немного расслабиться и потихоньку передавать секреты своего ремесла.
Дрема ушла, оставив меня в раздумьях. И кому изволите передать
эстафету? Я был склонен выбрать ее шустрого парнишку, Михлоса Седону, но у
него имелся один огромный недостаток. Он не умел ни читать, ни писать. И я
совершенно не собирался гробить неизвестное количество часов, чтобы изменить
эту ситуацию.
И тут человек, о котором мне следовало бы подумать, объявился сам.
- Суврин? Что за блажь пришла к тебе в голову? Ты ведь со дня на день
нас покинешь.
- А вдруг на меня нашло прозрение? А может, мне необходимо прочесть
Анналы, потому что я решил разглядеть свою судьбу?
- Мне почудилось или ветерок и в самом деле разносит аромат дерьма? -
Будучи старым циником, я решил, что причина такого решения, скорее всего,
куда более прозаична: Суврин надеялся, что, став отрядным летописцем,
каким-то образом сумеет и пробраться в постель к Дреме. Но я не стал
распространяться о своих предположениях, а просто принял его решение. И
очень скоро застонал, обнаружив, что сей замечательно образованный молодом
человек не умеет ни читать, ни писать на таглиосском, то есть на том языке,
на котором Анналы велись последние лет двадцать пять.
Госпожа писала свои книги на другом языке. Затем Мурген перевел их,
кое-что подредактировав, а заодно проделал ту же операцию и с парочкой моих
книг, новее не нуждавшихся в какой-либо полировке.
- Так ты полагаешь, что сможешь научиться писать и читать на
таглиосском? - поинтересовался я. - Но ведь ты вполне можешь обойтись м без
этого...
- Если только не хочу прочесть Анналы. Священные скрижали Черного
Отряда.
- Да. И если меня не станет, ты останешься один - если Дрема не выкроит
время или не поправится Госпожа. - Прошло уже достаточно времени, и я сумел
изобразить безразличие, произнося эти слова. Но никого из нас они не
убедили.
Суврин смотрел на меня, ожидав завершающей фразы.
Но мне нечего было добавить. Пожалуй, только одно: ему надо
постараться, чтобы у меня хватало здоровья на все время, пока он будет
учиться.
Через два дня после того, как Суврин стал моим учеником, Дрема
организовала церемонию, на которой официально назначила его лейтенантом
Черного Отряда и своим преемником.
Мы находились возле той большой и безымянной крепости, что стоит на
холме и охраняет подступы к Таглиосу со стороны Каменной дороги. Широкую
равнину под холмом разровняли и расчистили, превратив в такое место, где
войска могли стать лагерем или отрабатывать действия в боевом строю,
необходимые для победы. Или где обороняющие город войска могут встретить
наступающего врага.
Нас здесь не тревожил никто, кроме небольших отрядов веднаитской
кавалерии - в основном юнцы, желающие продемонстрировать свою храбрость. Но
я посоветовал и Дреме, и Суврину не оставлять в нашем тылу крепость с
гарнизоном, Дрему мои советы интересовали не больше, чем прежде, но сейчас
она хотя бы делала вид, будто выслушивает их. Ведь ее тактика завоевания
Таглиоса обернулась катастрофой, и смягчить ее мог лишь тот факт, что
кое-кому из нас удалось уцелеть.
Когда мы отбили пробную вылазку отряда из Таглиоса, командир крепости,
поразмыслив, предложил сдать ее на почетных условиях. Он потребовал
отпустить под честное слово самого себя и почти всех, кто когда-либо держал
оружие в трех соседних округах. На мой взгляд, не такие уж чрезмерные
требования, если учесть, что мы собирались вернуть все эти территории
Прабриндраху Драху, едва сделка будет заключена, а князь притащит свою
монархическую задницу из Годжи.
Даже прожив столько лет в реальном мире, Дрема ухитрилась сохранить
кое-какие ведааитекие понятия о справедливости и несправедливости,
совершенно не стыкующиеся с практическими обстоятельствами ситуации.