Страница:
– Должно было быть четыре корабля с направления 812403… и завтра. А с этого направления может появиться кто угодно, как наши, так и айманы.
– Лучше бы уж наши…
– Сэр, корабли наши, – внес ясность оператор, удовлетворив любопытство майора. – Пароли совпадают.
– Какие корабли?
– Пока далеко, но, может, они сами внесут ясность, есть попытка выхода на связь.
– Включай.
На экране появился незнакомый Назару человек в форме офицера Торговой Федерации.
– Меня зовут генерал Марк Спрингс…
– Простите меня, генерал, – прервал Назар. – Где группировка полковника Ульха и почему мне ничего не известно?
– Планы немного поменялись, командование решило, что я прибуду быстрее.
– Но предупредить-то меня могли? – генерал Назар с недоверием посмотрел на генерала Спрингса. Всякое могло случиться, войной правили деньги, и тот вполне мог оказаться «троянским конем».
– Я ничего не знаю. Может быть, по соображениям секретности вас не предупредили о моем появлении. Вы должны понимать…
– Хорошо, – сдался Назар, – какими силами вы располагаете?
– Два эсминца класса «Ротонда», крейсер и три транспорта. Правда, нас срочно сняли с ремонта… общая готовность в пределах семидесяти процентов, но нам не успели поменять пушки.
– Сойдет. Транспорты пускай идут прежним курсом прямо к нам. Остальных разделите на две группы примерно с равной огневой мощью. Ждите маршрут, сейчас перешлю…
Генерал склонился над терминалом и быстро стал прокладывать примерный курс для трех кораблей, иногда поглядывая на голограмму сражения.
– Связист, закодируй и отправь.
– Есть, сэр.
– Генерал Спрингс, вам все понятно?
– Абсолютно.
– Тогда сейчас же начинайте маневр.
– Без проблем.
Шесть кораблей скрыло местное солнце. С его обратной стороны, в точке разворота, корабли разделились на три группы. Транспортные корабли продолжили движение к основному флоту, один эсминец стал подниматься вверх, а крейсер со вторым эсминцем спустились вниз относительно орбитальной плоскости системы планет.
– Майор, передайте «Промпту», «Зоркому» и… и «Зеалсу» срочно выдвигаться в точку 6121101. Выполняйте.
– Есть, сэр! – почти радостно отчеканил Берендж, оттого что был какой-то план и не придется просто сидеть сложа руки.
Потянулись тревожные минуты ожидания.
Противник не мог не заметить подход новых участников свалки, и его корабли стали маневрировать соответствующим образом, чтобы не допустить их себе втыл. Особенной резвостью отличался «Ранкор», у которого практически не было слабых мест. Его «крыша» была защищена еще лучше, чем днище с пушками.
«Ранкор» развернулся своей верхней палубой к федеральной группировке, а пушками, соответственно, к одинокому эсминцу, который по огневой мощи был ниже него на два класса. Они оба практически одновременно открыли друг по другу стрельбу.
Федеральный эсминец «Чуанхе» находился в движении, но малая часть снарядов, выпущенных с опережением и широким разбросом, попала в него. Их хватило, чтобы корабль сбросил скорость практически вдвое, становясь еще более легкой добычей. Но и его снаряды не прошли мимо, и они били не только по «Ранкору», но и по другим кораблям противника, в их наиболее слабые места, заставляя вздрагивать при каждом попадании.
Вот только для «Ранкора» попадания были, как о стену горох, и он почти не пострадал. Второй залп снова получился одновременным. Частые вспышки взрывов на «Чуанхе» сняли с него всю защиту и вызвали многочисленные пожары на борту.
«Чуанхе» же стрелял по другому кораблю, понимая, что взломать броню своему персональному сопернику ему не удастся, а вот крейсеру – свободно. И выбранная им жертва, отмеченная сильными вспышками, стала заваливаться набок, с сильным дифферентом на нос, подставляясь основной группировке. Федеральные корабли не преминули воспользоваться случаем и, сосредоточив огонь на подранке, порвали его на части.
За все время боев на орбите Тайтара это был первый полноценно уничтоженный корабль Вторым стал сам виновник торжества федералов – «Чуанхе». «Ранкор» оказался немного быстрее своего более мелкого и неподвижного собрата. Почти все снаряды пришлись в его борт, и через несколько секунд он расцвел в не менее яркой вспышке, чем поверженный с его помощью крейсер.
40
41
42
43
– Лучше бы уж наши…
– Сэр, корабли наши, – внес ясность оператор, удовлетворив любопытство майора. – Пароли совпадают.
– Какие корабли?
– Пока далеко, но, может, они сами внесут ясность, есть попытка выхода на связь.
– Включай.
На экране появился незнакомый Назару человек в форме офицера Торговой Федерации.
– Меня зовут генерал Марк Спрингс…
– Простите меня, генерал, – прервал Назар. – Где группировка полковника Ульха и почему мне ничего не известно?
– Планы немного поменялись, командование решило, что я прибуду быстрее.
– Но предупредить-то меня могли? – генерал Назар с недоверием посмотрел на генерала Спрингса. Всякое могло случиться, войной правили деньги, и тот вполне мог оказаться «троянским конем».
– Я ничего не знаю. Может быть, по соображениям секретности вас не предупредили о моем появлении. Вы должны понимать…
– Хорошо, – сдался Назар, – какими силами вы располагаете?
– Два эсминца класса «Ротонда», крейсер и три транспорта. Правда, нас срочно сняли с ремонта… общая готовность в пределах семидесяти процентов, но нам не успели поменять пушки.
– Сойдет. Транспорты пускай идут прежним курсом прямо к нам. Остальных разделите на две группы примерно с равной огневой мощью. Ждите маршрут, сейчас перешлю…
Генерал склонился над терминалом и быстро стал прокладывать примерный курс для трех кораблей, иногда поглядывая на голограмму сражения.
– Связист, закодируй и отправь.
– Есть, сэр.
– Генерал Спрингс, вам все понятно?
– Абсолютно.
– Тогда сейчас же начинайте маневр.
– Без проблем.
Шесть кораблей скрыло местное солнце. С его обратной стороны, в точке разворота, корабли разделились на три группы. Транспортные корабли продолжили движение к основному флоту, один эсминец стал подниматься вверх, а крейсер со вторым эсминцем спустились вниз относительно орбитальной плоскости системы планет.
– Майор, передайте «Промпту», «Зоркому» и… и «Зеалсу» срочно выдвигаться в точку 6121101. Выполняйте.
– Есть, сэр! – почти радостно отчеканил Берендж, оттого что был какой-то план и не придется просто сидеть сложа руки.
Потянулись тревожные минуты ожидания.
Противник не мог не заметить подход новых участников свалки, и его корабли стали маневрировать соответствующим образом, чтобы не допустить их себе втыл. Особенной резвостью отличался «Ранкор», у которого практически не было слабых мест. Его «крыша» была защищена еще лучше, чем днище с пушками.
«Ранкор» развернулся своей верхней палубой к федеральной группировке, а пушками, соответственно, к одинокому эсминцу, который по огневой мощи был ниже него на два класса. Они оба практически одновременно открыли друг по другу стрельбу.
Федеральный эсминец «Чуанхе» находился в движении, но малая часть снарядов, выпущенных с опережением и широким разбросом, попала в него. Их хватило, чтобы корабль сбросил скорость практически вдвое, становясь еще более легкой добычей. Но и его снаряды не прошли мимо, и они били не только по «Ранкору», но и по другим кораблям противника, в их наиболее слабые места, заставляя вздрагивать при каждом попадании.
Вот только для «Ранкора» попадания были, как о стену горох, и он почти не пострадал. Второй залп снова получился одновременным. Частые вспышки взрывов на «Чуанхе» сняли с него всю защиту и вызвали многочисленные пожары на борту.
«Чуанхе» же стрелял по другому кораблю, понимая, что взломать броню своему персональному сопернику ему не удастся, а вот крейсеру – свободно. И выбранная им жертва, отмеченная сильными вспышками, стала заваливаться набок, с сильным дифферентом на нос, подставляясь основной группировке. Федеральные корабли не преминули воспользоваться случаем и, сосредоточив огонь на подранке, порвали его на части.
За все время боев на орбите Тайтара это был первый полноценно уничтоженный корабль Вторым стал сам виновник торжества федералов – «Чуанхе». «Ранкор» оказался немного быстрее своего более мелкого и неподвижного собрата. Почти все снаряды пришлись в его борт, и через несколько секунд он расцвел в не менее яркой вспышке, чем поверженный с его помощью крейсер.
40
Пока шла неравная дуэль между «Чуанхе» и «Ранкором», под постоянным обстрелом завершали свой маневр две другие группы.
– Господин генерал, «Чуанхе» погиб.
– Вижу. Время до завершения маневра?
– Минута двадцать. «Зоркий» теряет ход.
– Ясно. Приказ всем кораблям, – генерал Назар перешел на прямую связь. – Главная цель – эсминец «Ранкор». Стрелять по мере готовности.
– Сэр, зачем так подставляться?
– Они потеряли целый крейсер и очень озлоблены, поэтому, как только «Ранкор» завершит разворот, он нас в капусту покрошит. Поэтому нам нужно вывести его из уравнения.
– Маневр завершен.
– Огонь…
Корабли стреляли и без приказа. Практически все главные орудия были наведены на вражеский эсминец, так быстро сожравший «Чуанхе».
Попав в «вилку», айманские корабли замедлили свой ход и стали отходить назад, стараясь защитить свои слабо бронированные бока от федерального эсминца, который хоть и был слабее их собственного, Но тоже мог натворить немало бед. А потому сосредоточили все свое внимание на нем.
– У, как разошлись, – проговорил майор, когда судно слегка качнулось от попаданий, да еще рядом с капитанским мостиком.
– Да, теперь у них гораздо более выгодная позиция и стрельба точнее. Знают, что мы их не тронем, вот и остановились, и расстреливают нас, как в тире. Так что нужно скорее кончать с этим эсминцем.
– Мне это шахматы напоминает, – признался майор Берендж, глядя на голограмму. – Такое впечатление, что мы пытаемся вывести из игры друг у друга ферзя.
– Хорошо подмечено. В мои годы обучения была даже специальная игра – трехмерные шахматы. Потом от нее отказались, посчитав ее слишком сложной, очень много времени уходило, чтобы научиться в нее играть. Командиры решили, что мы должны учиться воевать, а не в шахматы играть. Но что это они задумали?…
Три айманских крейсера встали между основным федеральным флотом и своим эсминцем. И начали медленно вращаться, как пропеллеры трехлопастного вертолета, принимая на себя некоторое количество снарядов, предназначенных для уже слегка потрепанного «Ранкора».
– Вы не находите, что это довольно любопытная тактика защиты?
– А главное, действенная, – подытожил Назар.
– Но долго они не протянут, – майор даже пренебрежительно махнул рукой.
– У них наготове еще несколько стоят. Так что они смогут защищать его довольно долго. А у нас не так много времени.
– Что там сейчас с экипажами этих крейсеров творится? Их, наверное, по стенкам размазало от действия центробежной силы.
– Если они собрались в центре корабля, то нет. Нонам нужно о другом печалиться. Вон, посмотри, что он задумал.
«Ранкор» разворачивал свои пушки в сторону «Воркера», второго и последнего эсминца федералов, и «Рапиры», крейсера генерала Сита. Заметив неладное, они тоже стали маневрировать, стреляя с удвоенной силой.
– На «Ранкоре» пожар.
– Замечательно!
Но пожар не помешал эсминцу сделать свой страшный залп. «Воркер» осветился яркими вспышками взрывов. Казалось, что с ним уже покончено, поскольку он стал крениться набок. Между тем «Ранкор» стал переключаться на отчаянно маневрирующую «Рапиру», убегавшую от целой тучи снарядов, и давалось ей это все тяжелее. Но неожиданно для всех «Воркер» встал на прежний курс и произвел свой ответный залп, правда, только из половины орудий.
Как бы ни была хороша защита из крейсерских днищ, она все же пропускала мимо себя снаряды и лазерные лучи. К тому же приноровилась и вторая группа, состоящая из крейсеров «Промпт», «Зоркий» и линкора «Зеалс», которая также била прямой наводкой, получая при этом тоже достаточно много.
Вся эта суммарная лавина огня окончательно добила «Ранкор». Его экипажу из-за большого количества пожаров и разгерметизации было уже не до стрельбы, надо было бороться за живучесть судна. И эсминец стал отходить, намереваясь спрятаться на другой стороне Тайтара, чему, собственно говоря, никто и не препятствовал. Подавленные такой потерей, отходили и остальные корабли айманского флота под дополнительным нажимом федералов.
Снова началась позиционная перестрелка, и в бой пошла истребительная авиация.
– Отзовите «Воркера» с «Рапирой», пока их на консервы не отправили, и остальных тоже… и соедините меня с майором Штуром.
– Есть, сэр!
– Майор Штур слушает, сэр.
– Есть работа, Кевин. Тебе нужно спасти положение на планете, пока защитников в конец не порешили.
– Сделаем… – браво отозвался Кевин.
– Ты не обижайся, но тебя опять будут прикрывать «Фроги», других у меня просто нет.
– Понял… – угрюмо отозвался майор и уже более осторожно добавил: – Сделаю, что смогу.
– Тогда вперед.
– Есть, сэр…
– Господин генерал, «Чуанхе» погиб.
– Вижу. Время до завершения маневра?
– Минута двадцать. «Зоркий» теряет ход.
– Ясно. Приказ всем кораблям, – генерал Назар перешел на прямую связь. – Главная цель – эсминец «Ранкор». Стрелять по мере готовности.
– Сэр, зачем так подставляться?
– Они потеряли целый крейсер и очень озлоблены, поэтому, как только «Ранкор» завершит разворот, он нас в капусту покрошит. Поэтому нам нужно вывести его из уравнения.
– Маневр завершен.
– Огонь…
Корабли стреляли и без приказа. Практически все главные орудия были наведены на вражеский эсминец, так быстро сожравший «Чуанхе».
Попав в «вилку», айманские корабли замедлили свой ход и стали отходить назад, стараясь защитить свои слабо бронированные бока от федерального эсминца, который хоть и был слабее их собственного, Но тоже мог натворить немало бед. А потому сосредоточили все свое внимание на нем.
– У, как разошлись, – проговорил майор, когда судно слегка качнулось от попаданий, да еще рядом с капитанским мостиком.
– Да, теперь у них гораздо более выгодная позиция и стрельба точнее. Знают, что мы их не тронем, вот и остановились, и расстреливают нас, как в тире. Так что нужно скорее кончать с этим эсминцем.
– Мне это шахматы напоминает, – признался майор Берендж, глядя на голограмму. – Такое впечатление, что мы пытаемся вывести из игры друг у друга ферзя.
– Хорошо подмечено. В мои годы обучения была даже специальная игра – трехмерные шахматы. Потом от нее отказались, посчитав ее слишком сложной, очень много времени уходило, чтобы научиться в нее играть. Командиры решили, что мы должны учиться воевать, а не в шахматы играть. Но что это они задумали?…
Три айманских крейсера встали между основным федеральным флотом и своим эсминцем. И начали медленно вращаться, как пропеллеры трехлопастного вертолета, принимая на себя некоторое количество снарядов, предназначенных для уже слегка потрепанного «Ранкора».
– Вы не находите, что это довольно любопытная тактика защиты?
– А главное, действенная, – подытожил Назар.
– Но долго они не протянут, – майор даже пренебрежительно махнул рукой.
– У них наготове еще несколько стоят. Так что они смогут защищать его довольно долго. А у нас не так много времени.
– Что там сейчас с экипажами этих крейсеров творится? Их, наверное, по стенкам размазало от действия центробежной силы.
– Если они собрались в центре корабля, то нет. Нонам нужно о другом печалиться. Вон, посмотри, что он задумал.
«Ранкор» разворачивал свои пушки в сторону «Воркера», второго и последнего эсминца федералов, и «Рапиры», крейсера генерала Сита. Заметив неладное, они тоже стали маневрировать, стреляя с удвоенной силой.
– На «Ранкоре» пожар.
– Замечательно!
Но пожар не помешал эсминцу сделать свой страшный залп. «Воркер» осветился яркими вспышками взрывов. Казалось, что с ним уже покончено, поскольку он стал крениться набок. Между тем «Ранкор» стал переключаться на отчаянно маневрирующую «Рапиру», убегавшую от целой тучи снарядов, и давалось ей это все тяжелее. Но неожиданно для всех «Воркер» встал на прежний курс и произвел свой ответный залп, правда, только из половины орудий.
Как бы ни была хороша защита из крейсерских днищ, она все же пропускала мимо себя снаряды и лазерные лучи. К тому же приноровилась и вторая группа, состоящая из крейсеров «Промпт», «Зоркий» и линкора «Зеалс», которая также била прямой наводкой, получая при этом тоже достаточно много.
Вся эта суммарная лавина огня окончательно добила «Ранкор». Его экипажу из-за большого количества пожаров и разгерметизации было уже не до стрельбы, надо было бороться за живучесть судна. И эсминец стал отходить, намереваясь спрятаться на другой стороне Тайтара, чему, собственно говоря, никто и не препятствовал. Подавленные такой потерей, отходили и остальные корабли айманского флота под дополнительным нажимом федералов.
Снова началась позиционная перестрелка, и в бой пошла истребительная авиация.
– Отзовите «Воркера» с «Рапирой», пока их на консервы не отправили, и остальных тоже… и соедините меня с майором Штуром.
– Есть, сэр!
– Майор Штур слушает, сэр.
– Есть работа, Кевин. Тебе нужно спасти положение на планете, пока защитников в конец не порешили.
– Сделаем… – браво отозвался Кевин.
– Ты не обижайся, но тебя опять будут прикрывать «Фроги», других у меня просто нет.
– Понял… – угрюмо отозвался майор и уже более осторожно добавил: – Сделаю, что смогу.
– Тогда вперед.
– Есть, сэр…
41
Второй раз все происходило значительно спокойнее. «Фроги» шли ровно и не дергались, как в прошлый раз, что внушало некоторую уверенность в исходе операции.
– Слушай, командир, – нарушил молчание капитан Стив Олуш. Он летел на новой машине, старую подожгли во время обороны флагманского крейсера. -Что-то уж слишком много этих «Фрогов» у нас. Я как подумаю об этом, то полная чушь получается.
– Согласен.
– Даже подкрепление сплошь из них состоит. Я тут чего еще подумал: обычно загрузка этими машинами составляет не более сорока процентов от общего числа малой авиации. То есть шестьдесят процентов группировки должны составлять опытные пилоты, как мы. А у нас все в точности наоборот.
– Ну и? – протянул Штур, понимая, куда клонит его напарник. – Может, просто штабисты чего-нибудь напутали. Всякое случается…
– Случается. Но не в решающей операции, какая происходит здесь. Я думаю, имеет место быть подстава.
– Ладно, стратег, – прекратил разглагольствования Стива майор. – Тебе платят не за то, чтобы ты думал, а за выполнение поставленной задачи.
– Потому мы еще и живы, что умеем думать в отличие от них, – сказал капитан, имея в виду пилотов «Фрогов».
– Всем внимание, противник прямо по курсу. Будьте внимательны.
– Продолжают действовать по старой схеме.
– А что им, раз действует, то почему бы не попробовать еще разок.
– Надеюсь, они не вляпаются, как в прошлый раз.
– Сейчас узнаем…
Им навстречу, оторвавшись от основной группы, неслись минные заградители и, выйдя на нужную дистанцию, пустили мины. Только на этот раз «Фроги», наученные недавним печальным опытом своих товарищей, не клюнули на внешне беспомощные и уязвимые машины, оставшись в одном строю со всеми.
– Так-то лучше, – облегченно выдохнул Штур.
Мины проносились мимо на отдаленном расстоянии. Иногда они реагировали и пускались в погоню за каким-нибудь самолетом. Рядом с «Коршуном» Кевина взорвались два таких юрких шарика, обдав его самолет множеством осколков. Приходилось маневрировать, чтобы не схлопотать еще больше, ведь рано или поздно осколки могли разнести фонарь.
Впрочем, несколько машин все же развернулись обратно, но это уже не могло изменить общего состояния дел. Айманские истребители вступили в схватку с вышедшими вперед легкими «Фрогами». Но «Бейсты» и «Фуриосы» стремились добраться до груженых «Коршунов» и «Лихтнингов».
Один такой истребитель оторвался от неумелого «Фрога» и попер прямо на машину Кевина Штура. Майор качнулся вниз, пропуская поверху пушечную трассу снарядов, но по всей видимости «Бейст» не собирался отступать так легко и попытался сесть ему на хвост.
Всегда неприятно, когда у тебя на хвосте сидит неприятель, особенно в тех случаях, когда ты ничего не можешь поделать. «Коршун» пытался сбросить своего преследователя, но из-за драгоценного груза сделать этого никак не мог. Бомбы сковывали движения, делая их слишком медлительными. И Кевин уже несколько раз отмечал попадания по своему корпусу. Чудо еще, что двигатели были целы.
– Майор, у тебя на хвосте липучка.
– Знаю, – раздраженно ответил Штур на запоздалое предупреждения Олуша. – Помог бы лучше…
– Как только, так сразу.
Капитану приходилось не лучше, как заметил майор, у него на хвосте сидели сразу два штурмовика. Штур сделал крутое пике с бочкой и оказался прямо над преследователями Стива. Довершая пике, Кевин нажал на гашетку, беря опережение. Очередь прошла мимо колпака одного из «Фуриосов», но прошила только его крыло, пробив его насквозь и задев висевшую на подвеске ракету.
Взрыв окончательно разрушил поврежденное крыло и отбросил преследователя в сторону. Он сильно завертелся, и пилот принял решение катапультироваться, неуправляемая машина чуть не протаранила «Фрог».
– Спасибо, командир, но у меня еще один.
– С ним разбирайся сам, у меня у самого проблем по горло.
Пилот «Бейста» все прекрасно видел и решил окончательно добить наглого «Коршуна». Предвидя это, Кевин спустил хвостовую противоракету для секундного отвлечения внимания противника и крутанул бочку с резким разворотом.
– Да что же это такое! – воскликнул Штур. «Бейст» по-прежнему сидел у него на хвосте. – Отцепись, тварь…
Краем глаза майор заметил, как с правого бока ему на помощь заходит одинокий «Фрог». Его попытался остановить «Фуриос», но тот, сделав горку, спустил все оставшиеся ракеты, заставив своего противника уйти в противоракетный маневр. И вдобавок отстрелял по нему приличную очередь, которая зацепила двигатель штурмовика, что привело ко временной потери мощности. Но этого хватило, чтобы две из пяти ракет прошли сквозь заслон ловушек и окончательно подорвали «Фуриос».
Штур невольно заинтересовался чересчур осмысленными для пилота «Фрога» действиями. Увернувшись от очередной очереди, Кевин увидел огромный номер на фюзеляже машины – «305», отметив про себя, что если тот выживет, то он пригласит его в свой отряд.
В реальность Штура вернули слишком частые попадания по его «Коршуну». Оказалось, что «Фрог» зашел в хвост преследователю Штура и расстреливал того из пушек, а заодно попадал по Кевину. Плюс по нему стрелял сам «Фуриос». И скоро майор почувствовал, что его машина быстро теряет мощность и плохо слушается руля, маневровые движки были разбиты вдребезги. Спустя несколько секунд правый двигатель заглох окончательно. Попытки его запустить ни к чему не приводили.
Но, к счастью для него, «Фуриос» ушел на крутой вираж, намериваясь оторваться от надоедливого «Фрога».
Планета была совсем близко. Но только у эскадрильи майора Штура недоставало троих.
После очередной попытки система перешла на дублирующий канал, и двигатель заработал вновь, но только с пятьюдесятьюпроцентной мощностью. Чего, в принципе, должно было хватить. Тем более что активной работы систем ПВКО по ним быть не должно.
– Слушай, командир, – нарушил молчание капитан Стив Олуш. Он летел на новой машине, старую подожгли во время обороны флагманского крейсера. -Что-то уж слишком много этих «Фрогов» у нас. Я как подумаю об этом, то полная чушь получается.
– Согласен.
– Даже подкрепление сплошь из них состоит. Я тут чего еще подумал: обычно загрузка этими машинами составляет не более сорока процентов от общего числа малой авиации. То есть шестьдесят процентов группировки должны составлять опытные пилоты, как мы. А у нас все в точности наоборот.
– Ну и? – протянул Штур, понимая, куда клонит его напарник. – Может, просто штабисты чего-нибудь напутали. Всякое случается…
– Случается. Но не в решающей операции, какая происходит здесь. Я думаю, имеет место быть подстава.
– Ладно, стратег, – прекратил разглагольствования Стива майор. – Тебе платят не за то, чтобы ты думал, а за выполнение поставленной задачи.
– Потому мы еще и живы, что умеем думать в отличие от них, – сказал капитан, имея в виду пилотов «Фрогов».
– Всем внимание, противник прямо по курсу. Будьте внимательны.
– Продолжают действовать по старой схеме.
– А что им, раз действует, то почему бы не попробовать еще разок.
– Надеюсь, они не вляпаются, как в прошлый раз.
– Сейчас узнаем…
Им навстречу, оторвавшись от основной группы, неслись минные заградители и, выйдя на нужную дистанцию, пустили мины. Только на этот раз «Фроги», наученные недавним печальным опытом своих товарищей, не клюнули на внешне беспомощные и уязвимые машины, оставшись в одном строю со всеми.
– Так-то лучше, – облегченно выдохнул Штур.
Мины проносились мимо на отдаленном расстоянии. Иногда они реагировали и пускались в погоню за каким-нибудь самолетом. Рядом с «Коршуном» Кевина взорвались два таких юрких шарика, обдав его самолет множеством осколков. Приходилось маневрировать, чтобы не схлопотать еще больше, ведь рано или поздно осколки могли разнести фонарь.
Впрочем, несколько машин все же развернулись обратно, но это уже не могло изменить общего состояния дел. Айманские истребители вступили в схватку с вышедшими вперед легкими «Фрогами». Но «Бейсты» и «Фуриосы» стремились добраться до груженых «Коршунов» и «Лихтнингов».
Один такой истребитель оторвался от неумелого «Фрога» и попер прямо на машину Кевина Штура. Майор качнулся вниз, пропуская поверху пушечную трассу снарядов, но по всей видимости «Бейст» не собирался отступать так легко и попытался сесть ему на хвост.
Всегда неприятно, когда у тебя на хвосте сидит неприятель, особенно в тех случаях, когда ты ничего не можешь поделать. «Коршун» пытался сбросить своего преследователя, но из-за драгоценного груза сделать этого никак не мог. Бомбы сковывали движения, делая их слишком медлительными. И Кевин уже несколько раз отмечал попадания по своему корпусу. Чудо еще, что двигатели были целы.
– Майор, у тебя на хвосте липучка.
– Знаю, – раздраженно ответил Штур на запоздалое предупреждения Олуша. – Помог бы лучше…
– Как только, так сразу.
Капитану приходилось не лучше, как заметил майор, у него на хвосте сидели сразу два штурмовика. Штур сделал крутое пике с бочкой и оказался прямо над преследователями Стива. Довершая пике, Кевин нажал на гашетку, беря опережение. Очередь прошла мимо колпака одного из «Фуриосов», но прошила только его крыло, пробив его насквозь и задев висевшую на подвеске ракету.
Взрыв окончательно разрушил поврежденное крыло и отбросил преследователя в сторону. Он сильно завертелся, и пилот принял решение катапультироваться, неуправляемая машина чуть не протаранила «Фрог».
– Спасибо, командир, но у меня еще один.
– С ним разбирайся сам, у меня у самого проблем по горло.
Пилот «Бейста» все прекрасно видел и решил окончательно добить наглого «Коршуна». Предвидя это, Кевин спустил хвостовую противоракету для секундного отвлечения внимания противника и крутанул бочку с резким разворотом.
– Да что же это такое! – воскликнул Штур. «Бейст» по-прежнему сидел у него на хвосте. – Отцепись, тварь…
Краем глаза майор заметил, как с правого бока ему на помощь заходит одинокий «Фрог». Его попытался остановить «Фуриос», но тот, сделав горку, спустил все оставшиеся ракеты, заставив своего противника уйти в противоракетный маневр. И вдобавок отстрелял по нему приличную очередь, которая зацепила двигатель штурмовика, что привело ко временной потери мощности. Но этого хватило, чтобы две из пяти ракет прошли сквозь заслон ловушек и окончательно подорвали «Фуриос».
Штур невольно заинтересовался чересчур осмысленными для пилота «Фрога» действиями. Увернувшись от очередной очереди, Кевин увидел огромный номер на фюзеляже машины – «305», отметив про себя, что если тот выживет, то он пригласит его в свой отряд.
В реальность Штура вернули слишком частые попадания по его «Коршуну». Оказалось, что «Фрог» зашел в хвост преследователю Штура и расстреливал того из пушек, а заодно попадал по Кевину. Плюс по нему стрелял сам «Фуриос». И скоро майор почувствовал, что его машина быстро теряет мощность и плохо слушается руля, маневровые движки были разбиты вдребезги. Спустя несколько секунд правый двигатель заглох окончательно. Попытки его запустить ни к чему не приводили.
Но, к счастью для него, «Фуриос» ушел на крутой вираж, намериваясь оторваться от надоедливого «Фрога».
Планета была совсем близко. Но только у эскадрильи майора Штура недоставало троих.
После очередной попытки система перешла на дублирующий канал, и двигатель заработал вновь, но только с пятьюдесятьюпроцентной мощностью. Чего, в принципе, должно было хватить. Тем более что активной работы систем ПВКО по ним быть не должно.
42
Системы ПКО и ПВО, как и ожидалось, молчали. Зато им навстречу спешили «Томтиты» и «Бейсты». Где-то рядом с холмом, который нужно было прикрыть от полного уничтожения, из белой пелены взлетали тяжелые «Вейлисы».
Кевин заметил совсем уж неожиданную вещь: рядом с ним летело звено «Фрогов», что было само по себе невероятно.
– Майор, что делать будем? – поинтересовался капитан Олуш.
– Будем действовать, как раньше действовали, – вздохнул майор. – Первая эскадрилья, по моей команде примите гостей.
– Сделаем.
Штур переключился на частоту «Фрогов», среди которых, как он заметил, летел его спаситель – триста пятый.
– Командир «Фрогов», как слышите?
– Извините, сэр, – услышал он в ответ после недолгого молчания. – У нас здесь нет командира.
– То есть вы летите, как стадо баранов, без руководства?!
– Получается, что так, сэр.
– Надо же… триста пятый, вы меня слышите?
– Так точно.
– Поручаю вам командование над этим сводным соединением.
– Благодарю за доверие, сэр.
Майор отметил спокойный и уверенный тон ответа, утвердившись в первоначальном желании взять этого пилота себе.
– Приказываю отвлечь внимание противника путем имитации нападения па транспортную колонну из «Вейлисов».
– Есть, сэр.
– Начинаем разделение. Пошли!
Первая эскадрилья, сбросив бомбы, на форсаже ушла вперед «встречать гостей». «Фроги» неуверенно развернулись вправо и вверх и стали догонять уходившие в космос «Вейлисы». Основная ударная группировка снизилась и пошла на холм по второму разу.
Противник клюнул на приманку и разделился на три группы. Большая часть, примерно половина от всей группы, увязалась за первой эскадрильей «Лихтнингов». Вторая половина, разделившись еще на две части, попыталась задержать «Фроги» и основную массу «Коршунов».
Они сразу поняли, что взяли на себя непосильную задачу, но отступать «Томтиты» не стали. Выпустив ракеты, они ринулись в атаку и сразу же подожгли два самолета, которые пошли на вынужденную посадку. Завязался скоротечный бой. Потеряв четыре машины и сбив одну, противник решил все же отступить.
– Командир, куда стрелять? Ни черта не вижу.
– А аппаратура у тебя для красоты стоит? Бьем по тяжелой технике и скоплению живой силы.
– Так живая сила может быть и нашей.
– Тогда ту, что у подножия холма находится. Наших там нет.
– Ясно.
Бомбы и ракеты приходилось наводить чисто по приборам, не видя цели вживую, что было несколько необычно. К тому же не всегда можно было определить, активная цель перед тобой или уже уничтоженная. Но на всякий случай приходилось работать как по тем, так и по другим, в последнем случае тратя драгоценный боеприпас впустую.
– Я уже все, – отчитался Стив.
– Ты в постели такой же скорый? – поинтересовался майор.
– Ну что ты, – принял шутку Олуш. – В постели я как кролик с кобальтовой батарейкой «эианхукер-джайзер».
Этот ответ несколько развеселил Штура, и он чуть не пропустил момент захвата цели. Но мышечная реакция сработала быстрее разума, и палец нажал на кнопку сброса. Толчок, и система наведения стала искать новую цель для последней оставшейся бомбы. А сам майор стал уходить от танковой управляемой ракеты, «Тундеры» огрызались как могли.
Сканер просеивал пространство на наличие тяжелой техники, прицельная рамка бегала по экрану, отсеивая слишком «горячие» объекты как уничтоженные. Наконец прицел остановился на движущейся цели. Кевин направил свой самолет на нее, совместил прицельную рамку с основной и снова нажал на сброс. Бомба ушла вниз, и через несколько секунд прозвучал взрыв. Штур скорее увидел его, этот вырвавшийся огненный шар из белесого газа, чем услышал.
– Все отработали? – на всякий случай поинтересовался Кевин.
– Ты у нас последний.
– Тогда уходим. Больше здесь нам нечего делать.
Уже перед самым выходом в космос к ним присоединились остальные самолеты. Потери оказались на удивление малочисленными, что, естественно, не относилось к «Фрогам» – из двадцати пяти машин, спустившихся в атмосферу, обратно летели только восемь.
– Триста пятый, – позвал Штур, когда они вышли на орбиту.
– Слушаю, сэр.
– Как дела?
– Удовлетворительно.
– А подробнее.
– Наши потери составляют семнадцать машин. Потери противника около одиннадцати бортов, плюс один «Вейлис».
– Что ж, доведем оценку до трех с плюсом.
– Спасибо, сэр.
– Как смотришь на то, чтобы стать пилотом «Коршуна» после небольшой учебы?
– Для меня это будет большой честью, сэр.
– Тогда по возвращении пиши рапорт о переводе на имя майора Кевина Штура.
– Спасибо, сэр, непременно.
– Как зовут, кстати.
– Лейтенант Николай Мерсьев.
– Добро пожаловать в «Коршуны», лейтенант.
А им навстречу с легким прикрытием летели «Элепханты», везущие подкрепление для защитников высоты и для полной зачистки территории от живой силы противника.
Кевин заметил совсем уж неожиданную вещь: рядом с ним летело звено «Фрогов», что было само по себе невероятно.
– Майор, что делать будем? – поинтересовался капитан Олуш.
– Будем действовать, как раньше действовали, – вздохнул майор. – Первая эскадрилья, по моей команде примите гостей.
– Сделаем.
Штур переключился на частоту «Фрогов», среди которых, как он заметил, летел его спаситель – триста пятый.
– Командир «Фрогов», как слышите?
– Извините, сэр, – услышал он в ответ после недолгого молчания. – У нас здесь нет командира.
– То есть вы летите, как стадо баранов, без руководства?!
– Получается, что так, сэр.
– Надо же… триста пятый, вы меня слышите?
– Так точно.
– Поручаю вам командование над этим сводным соединением.
– Благодарю за доверие, сэр.
Майор отметил спокойный и уверенный тон ответа, утвердившись в первоначальном желании взять этого пилота себе.
– Приказываю отвлечь внимание противника путем имитации нападения па транспортную колонну из «Вейлисов».
– Есть, сэр.
– Начинаем разделение. Пошли!
Первая эскадрилья, сбросив бомбы, на форсаже ушла вперед «встречать гостей». «Фроги» неуверенно развернулись вправо и вверх и стали догонять уходившие в космос «Вейлисы». Основная ударная группировка снизилась и пошла на холм по второму разу.
Противник клюнул на приманку и разделился на три группы. Большая часть, примерно половина от всей группы, увязалась за первой эскадрильей «Лихтнингов». Вторая половина, разделившись еще на две части, попыталась задержать «Фроги» и основную массу «Коршунов».
Они сразу поняли, что взяли на себя непосильную задачу, но отступать «Томтиты» не стали. Выпустив ракеты, они ринулись в атаку и сразу же подожгли два самолета, которые пошли на вынужденную посадку. Завязался скоротечный бой. Потеряв четыре машины и сбив одну, противник решил все же отступить.
– Командир, куда стрелять? Ни черта не вижу.
– А аппаратура у тебя для красоты стоит? Бьем по тяжелой технике и скоплению живой силы.
– Так живая сила может быть и нашей.
– Тогда ту, что у подножия холма находится. Наших там нет.
– Ясно.
Бомбы и ракеты приходилось наводить чисто по приборам, не видя цели вживую, что было несколько необычно. К тому же не всегда можно было определить, активная цель перед тобой или уже уничтоженная. Но на всякий случай приходилось работать как по тем, так и по другим, в последнем случае тратя драгоценный боеприпас впустую.
– Я уже все, – отчитался Стив.
– Ты в постели такой же скорый? – поинтересовался майор.
– Ну что ты, – принял шутку Олуш. – В постели я как кролик с кобальтовой батарейкой «эианхукер-джайзер».
Этот ответ несколько развеселил Штура, и он чуть не пропустил момент захвата цели. Но мышечная реакция сработала быстрее разума, и палец нажал на кнопку сброса. Толчок, и система наведения стала искать новую цель для последней оставшейся бомбы. А сам майор стал уходить от танковой управляемой ракеты, «Тундеры» огрызались как могли.
Сканер просеивал пространство на наличие тяжелой техники, прицельная рамка бегала по экрану, отсеивая слишком «горячие» объекты как уничтоженные. Наконец прицел остановился на движущейся цели. Кевин направил свой самолет на нее, совместил прицельную рамку с основной и снова нажал на сброс. Бомба ушла вниз, и через несколько секунд прозвучал взрыв. Штур скорее увидел его, этот вырвавшийся огненный шар из белесого газа, чем услышал.
– Все отработали? – на всякий случай поинтересовался Кевин.
– Ты у нас последний.
– Тогда уходим. Больше здесь нам нечего делать.
Уже перед самым выходом в космос к ним присоединились остальные самолеты. Потери оказались на удивление малочисленными, что, естественно, не относилось к «Фрогам» – из двадцати пяти машин, спустившихся в атмосферу, обратно летели только восемь.
– Триста пятый, – позвал Штур, когда они вышли на орбиту.
– Слушаю, сэр.
– Как дела?
– Удовлетворительно.
– А подробнее.
– Наши потери составляют семнадцать машин. Потери противника около одиннадцати бортов, плюс один «Вейлис».
– Что ж, доведем оценку до трех с плюсом.
– Спасибо, сэр.
– Как смотришь на то, чтобы стать пилотом «Коршуна» после небольшой учебы?
– Для меня это будет большой честью, сэр.
– Тогда по возвращении пиши рапорт о переводе на имя майора Кевина Штура.
– Спасибо, сэр, непременно.
– Как зовут, кстати.
– Лейтенант Николай Мерсьев.
– Добро пожаловать в «Коршуны», лейтенант.
А им навстречу с легким прикрытием летели «Элепханты», везущие подкрепление для защитников высоты и для полной зачистки территории от живой силы противника.
43
Пулемет замолк. Патрон намертво перекосодрючило в приемном устройстве, и он не желал двигаться ни туда, ни сюда. А в патронном коробе оставалось еще примерно пятьсот штук. «Жаль, – подумал Макс Брюстер, – но все хорошее когда-нибудь заканчивается, такова жизнь. Мать ее…»
Макс вставил новый магазин, примкнул штык к автомату и передвинул на более удобную позицию дополнительный нож. Сейчас ему было море по колено, какая-то злоба гнала его наружу, попытки подавить ее ни к чему не приводили.
– Блэйд, сидеть тихо и не высовываться, – сказал Макс, и секундная слабость все же одолела его. Подкосились ноги, но он заставил себя встать.
Брюстер осторожно выглянул из блиндажа, дым становился реже, и он увидел чью-то неясную фигуру, но стрелять не стал, не зная, кто перед ним: друг или враг. Чтобы это выяснить, Макс стал перебегать по полуразрушенному окопу. Под ноги попадались чьи-то тела, но Макс не обращал на это внимания.
Прямо перед Брюстером, когда он завернул за очередной угол, оказалось сразу трое айманов. Макс первым вскинул свой автомат и открыл стрельбу по врагу. Пули рикошетили от прочных кирас айманских солдат. Вышел весь рожок, и на земле без движения лежали двое, бронежилеты оказались все же недостаточно прочны.
Третий солдат, прикрытый своим товарищем, стал стрелять в ответ. Брюстер еле успел отскочить обратно, как все вокруг начало разлетаться на мелкие кусочки. Взорвалась подствольная граната, осыпав Макса землей и мелкими осколками, которые больно впились в незащищенные места рук и ног. И снова бешеная стрельба из автомата.
Как только образовалась секундная пауза, Макс развернулся и увидел, что в него уже целится его противник, но Брюстер оказался быстрее и выпустил свою фанату. Та с хлопком покинула ствол, ударила прямо в жилет аймана и взорвалась, проделав здоровую дыру в кирасе. Палец убитого солдата все же спустил курок, и короткая очередь отбросила Макса на противоположный земляной вал.
Брюстер быстро осмотрел себя, видимых повреждений не было, кроме легких ранений рук от прошлой гранаты. Сильно болела грудь, и в пяти местах был помят бронежилет.
– Не на того напали, сволочи! – выкрикнул Макс, а потом немного спокойнее добавил: – Вообще-то это я напал, ну да неважно…
Где-то совсем близко стрекотал гусеницами танк, иногда он стрелял по только ему видимым целям. В небе слышался шум двигателей самолетов, вот только неясно чьей принадлежности.
Брюстер вспомнил про радио и попытался вызвать своих:
– Стюарт, это я, Макс, вы меня слышите? Стю…
– Слышу тебя, Макс.
– Вы как?
– Нормально, шкуру только маленько подпортили. Остальные тоже целы… относительно.
– Это хорошо. Где вы?
– А хрен его знает. Где-то с полкилометра севернее нашего блиндажа, мы почти на самой вершине.
– Далеко забрались. Я попытаюсь вас найти.
– Не стоит. Сиди, где сидишь, пока все не закончится. На сегодня с нас хватит геройства.
– Как скажешь, – легко согласился Макс, тем более что повсюду начались рваться бомбы. И лучше, действительно, было не высовываться. – Чьи же это самолеты, в конце концов?…
Бомбежка продолжалась довольно долго. Макс увидел танк, который поднял к небу свою пушку, и из нее вырвалась длинная струя пламени. В небо ушла ракета. А потом еще и еще…
«Значит, самолеты наши», – догадался Брюстер. Окончательно в этом его убедил мощный взрыв, потрясший танк. Его широкая ромбовидная башня оторвалась от основного тела «Тундера» и покатилась прямо на Макса. Башня катилась хаотично, и Брюстер не мог понять, куда ему бежать – вправо или влево, и потому остался на месте, буквально распластавшись на дне окопа и закрыв голову руками. Тем временем башня подскочила на кочке и, описав небольшую дугу, рухнула на траншею.
Макс поднял голову из песка и оказался почти в знакомой обстановке. По внутреннему устройству «Тундер» мало чем отличался от федерального «ТК5», по крайней мере, в его головной части.
Дым окончательно рассеялся, и Брюстер увидел, как прямо у подножия холма садились десятки транспортов, и из них выгружалось подкрепление. Солдаты быстро окружили место боя, но подниматься не стали. Вместо этого вперед выехал огромный грузовик с репродуктором.
– По всемирным правилам войны, – зазвучало из репродуктора, – Торговая Федерация предлагает вам сдаться. С вами будут хорошо обращаться, и никто не пострадает. Раненым окажут медицинскую помощь. Короче, к чему лишний раз трепаться, вы и сами все знаете. У вас пять минут на размышление. Время пошло.
Особо упрашивать никого не пришлось, айманские солдаты поднимались из окопов и шли вниз. Все они знали, что их обменяют, правда, при этом они потеряют полугодовую зарплату. Таковы были условия контракта, стимулировавшие наемников держаться до последнего из-за страха потерять заработанные своей и чужой кровью деньги.
– Эй, парень.
Макс обернулся к позвавшему и поднял автомат. По направлению к нему двигался здоровый смуглолицый человек в помятой броне. В зубах у него была сигарета.
– Ты что, контуженый?
– Н-нет.
– Огоньку не найдется? А то я свою зажигалку где-то тут обронил.
– Я не курю.
Макс вставил новый магазин, примкнул штык к автомату и передвинул на более удобную позицию дополнительный нож. Сейчас ему было море по колено, какая-то злоба гнала его наружу, попытки подавить ее ни к чему не приводили.
– Блэйд, сидеть тихо и не высовываться, – сказал Макс, и секундная слабость все же одолела его. Подкосились ноги, но он заставил себя встать.
Брюстер осторожно выглянул из блиндажа, дым становился реже, и он увидел чью-то неясную фигуру, но стрелять не стал, не зная, кто перед ним: друг или враг. Чтобы это выяснить, Макс стал перебегать по полуразрушенному окопу. Под ноги попадались чьи-то тела, но Макс не обращал на это внимания.
Прямо перед Брюстером, когда он завернул за очередной угол, оказалось сразу трое айманов. Макс первым вскинул свой автомат и открыл стрельбу по врагу. Пули рикошетили от прочных кирас айманских солдат. Вышел весь рожок, и на земле без движения лежали двое, бронежилеты оказались все же недостаточно прочны.
Третий солдат, прикрытый своим товарищем, стал стрелять в ответ. Брюстер еле успел отскочить обратно, как все вокруг начало разлетаться на мелкие кусочки. Взорвалась подствольная граната, осыпав Макса землей и мелкими осколками, которые больно впились в незащищенные места рук и ног. И снова бешеная стрельба из автомата.
Как только образовалась секундная пауза, Макс развернулся и увидел, что в него уже целится его противник, но Брюстер оказался быстрее и выпустил свою фанату. Та с хлопком покинула ствол, ударила прямо в жилет аймана и взорвалась, проделав здоровую дыру в кирасе. Палец убитого солдата все же спустил курок, и короткая очередь отбросила Макса на противоположный земляной вал.
Брюстер быстро осмотрел себя, видимых повреждений не было, кроме легких ранений рук от прошлой гранаты. Сильно болела грудь, и в пяти местах был помят бронежилет.
– Не на того напали, сволочи! – выкрикнул Макс, а потом немного спокойнее добавил: – Вообще-то это я напал, ну да неважно…
Где-то совсем близко стрекотал гусеницами танк, иногда он стрелял по только ему видимым целям. В небе слышался шум двигателей самолетов, вот только неясно чьей принадлежности.
Брюстер вспомнил про радио и попытался вызвать своих:
– Стюарт, это я, Макс, вы меня слышите? Стю…
– Слышу тебя, Макс.
– Вы как?
– Нормально, шкуру только маленько подпортили. Остальные тоже целы… относительно.
– Это хорошо. Где вы?
– А хрен его знает. Где-то с полкилометра севернее нашего блиндажа, мы почти на самой вершине.
– Далеко забрались. Я попытаюсь вас найти.
– Не стоит. Сиди, где сидишь, пока все не закончится. На сегодня с нас хватит геройства.
– Как скажешь, – легко согласился Макс, тем более что повсюду начались рваться бомбы. И лучше, действительно, было не высовываться. – Чьи же это самолеты, в конце концов?…
Бомбежка продолжалась довольно долго. Макс увидел танк, который поднял к небу свою пушку, и из нее вырвалась длинная струя пламени. В небо ушла ракета. А потом еще и еще…
«Значит, самолеты наши», – догадался Брюстер. Окончательно в этом его убедил мощный взрыв, потрясший танк. Его широкая ромбовидная башня оторвалась от основного тела «Тундера» и покатилась прямо на Макса. Башня катилась хаотично, и Брюстер не мог понять, куда ему бежать – вправо или влево, и потому остался на месте, буквально распластавшись на дне окопа и закрыв голову руками. Тем временем башня подскочила на кочке и, описав небольшую дугу, рухнула на траншею.
Макс поднял голову из песка и оказался почти в знакомой обстановке. По внутреннему устройству «Тундер» мало чем отличался от федерального «ТК5», по крайней мере, в его головной части.
Дым окончательно рассеялся, и Брюстер увидел, как прямо у подножия холма садились десятки транспортов, и из них выгружалось подкрепление. Солдаты быстро окружили место боя, но подниматься не стали. Вместо этого вперед выехал огромный грузовик с репродуктором.
– По всемирным правилам войны, – зазвучало из репродуктора, – Торговая Федерация предлагает вам сдаться. С вами будут хорошо обращаться, и никто не пострадает. Раненым окажут медицинскую помощь. Короче, к чему лишний раз трепаться, вы и сами все знаете. У вас пять минут на размышление. Время пошло.
Особо упрашивать никого не пришлось, айманские солдаты поднимались из окопов и шли вниз. Все они знали, что их обменяют, правда, при этом они потеряют полугодовую зарплату. Таковы были условия контракта, стимулировавшие наемников держаться до последнего из-за страха потерять заработанные своей и чужой кровью деньги.
– Эй, парень.
Макс обернулся к позвавшему и поднял автомат. По направлению к нему двигался здоровый смуглолицый человек в помятой броне. В зубах у него была сигарета.
– Ты что, контуженый?
– Н-нет.
– Огоньку не найдется? А то я свою зажигалку где-то тут обронил.
– Я не курю.