Кумин Вячеслав. Наемник

   Макс не дышал, да и никто из членов группы сейчас не дышал, напряженно вслушиваясь в любой шорох. Напряжение достигло апогея, когда дверь тихонько щелкнула и приоткрылась.
   – Огонь! – крикнул Стюарт и спустил курок.
   Пять «спрутов» зашлись в злобном лае, выплевывая пули и изрыгая стреляные гильзы. Пули пробивали пластиковые двери и стены насквозь, вышибая из них какой-то уплотнитель, который невесомыми пушинками вертелся в вихре порохового газа, густо заполнившего все помещение синевой с неприятным кисловатым привкусом. Перестали стрелять только тогда, когда стали перезаряжать автоматы, поскольку у всех кончились патроны.
   – Не стрелять, – предупредил Стюарт и вышел в коридор. – Нам повезло, это те самые два патруля, нонам все равно нужно уносить отсюда ноги.
   Макс уходил последним и потому отчетливо видел расстрелянную стену и лежащий патруль в числе шести охранников, которых не потрудились даже занести в комнату, чтобы хоть как-то замести следы. Звукоизоляционный наполнитель стен, как снег, оседал на их тела.

59

   Движение группы было стремительным, попадавшихся навстречу солдат старались убирать по-тихому, с помощью ножей, и пока это получалось. Две группы по три охранника убрал один из солдат. Их заносили в ближайшую комнату. В последнем случае врагов оказалось двое.
   – Все, – сказал Стюарт. – Судя по карте, реактор находится через три коридора от нас.
   – Значит, будем взрывать? – спросил Кастор.
   – Будем. Остается только пройти мимо охраны.
   – Не получится…
   – Значит, должно получиться.
   Эстевес осмотрел свой небольшой отряд, насчитывающий пять человек.
   – Вот что, Зегет, – обратился Стюарт к смуглому солдату, – переодевайся в охранника, поведешь Макса в качестве пленного. Ты тут единственный, кто сможет сойти за айманского солдата.
   – Хорошо, – согласился Зегет.
   – Эй, меня же на куски порвут, – возмутился Брюстер. – И с чего ты решил, что это сработает?
   – Не порвут, руки будешь держать за спиной, а в руках у тебя будет твой автомат. А сработает, потому что служат здесь не наемники, как мы, а резервисты. Короче, как только подойдете достаточно близко, постарайтесь их всех перебить. Все зависит от вас.
   – Легко сказать. Сами-то что будете делать?
   – Ждать. Мы будем рядом.
   Зегет завершил свое переодевание. С Макса сняли каску, и Стюарт перемазал его кровью охранников.
   – И когда будешь идти, то прихрамывай, а то уж больно подозрительно будет, и рожу сделай побитую, – сказал Стюарт. – Ну вот, вроде нормально.
   – Ладно, давайте автомат, – Макс приладил «спрут» на спине так, чтобы он не болтался туда-сюда и не вывалился в самый неподходящий момент, туда же передвинул нож. Было неудобно. «Но это даже и к лучшему, – подумал он, – естественнее выглядеть будет». А вслух сказал:
   – Пойдем, что ли…
   Макс хромал как мог, они шли вдвоем, остальные остались в предыдущем коридоре прикрывать их с тыла. Впереди показался пост, и Брюстер захромал еще сильнее.
   – Стой! – окликнули постовые. Один из них вышел навстречу.
   – Вот лазутчик! – крикнул в ответ Зегет, ткнув Макса в спину стволом трофейного автомата и заставив его пройти вперед еще пару шагов. – Вы что, разве не слышали, что к нам пробрались враги?
   – Нет, ничего такого…
   – Вот один из них, – Зегет снова толкнул Макса вперед.
   – Ну, а мы-то здесь при чем?
   – Мне нужно сдать его ближайшему офицеру, – и снова они прошли на два шага вперед.
   – Стойте здесь, я сейчас вызову, – сказал постовой и стал набирать номер. – Сэр, тут к нам диверсанта привели, что делать?… Хорошо… ждем. Сейчас придет капитан и во всем разберется.
   Капитан пришел довольно быстро, он с ходу осмотрел прибывших, но что-то ему не понравилось, и он бросил взгляд куда-то в район ног. Глаза его сузились, и Макс понял, что что-то с ними не так. Вдруг взвыла сирена, и все инстинктивно посмотрели вверх и по сторонам, только капитан с Максом наперегонки выхватывали свое оружие. «Наверное, трупы нашли, которые мы штабелями клали, вместо того чтобы пройти тише воды, ниже травы, – успел подумать Брюстер. – Или вторая группа начала активно действовать».
   Выстрелы раздались одновременно. Пистолетная пуля ударила в бронежилет и отбросила Макса назад, на Зегета. Автоматные пули также пришлись капитану в грудь, но из-за отсутствия на нем какой-либо брони оказались для него роковыми. Начатое Брюстером завершил Зегет, расстреляв небольшой пост. Валяясь на полу, Макс понял, что не понравилось айманскому капитану – обувка Зегета, она была от его прежней формы.
   Сирена продолжала реветь, к ним прибежали остальные члены группы, и все вместе они стали продвигаться к реактору, предварительно расстреляв спешившую к постовым помощь.
   – Ты почему обувь не сменил? – спросил Макс, не придумав ничего лучшего.
   – Мала была.
   – Понятно.
   – Быстрее! – прокричал Стюарт, иногда стреляя по сторонам.
   – Давайте сюда, быстрее! – Риверс указал на закрывающуюся дверь.
   Дабы не дать ей закрыться окончательно, Бертрольд сунул в проем свой автомат, приостановив ее движение. Автомат гнулся и хрустел, но остановил закрытие дверей. В оставшуюся щель смогли пробраться наемники.
   – Всем на пол! – закричал Эстевес персоналу энергостанции. – Никому не двигаться, и все будет хорошо, все будут целы и невредимы.
   – А где реактор? – спросил Кастор, наблюдая за тем, как окончательно закрывается дверь, переламывая пополам «спрут».
   – Наверное, там, – Бертрольд показал на противоположную дверь.
   Макс подошел проверить. Действительно, за окошком стояла какая-то конструкция, очень напоминающая реактор, по крайней мере, в фильмах они выглядели примерно так же. «Уф, – про себя выдохнул Брюстер. – А то я уже боялся, что карта эта – туфта».
   – Так за чем дело встало? Давайте делать свое дело и убираться отсюда, – сказал Макс.
   – Не все так просто, – охладил его пыл Риверс. – К реактору еще попасть нужно. Двери-то бронированные и просто так не откроются.
   – Что ж, это поправимо, – произнес Стюарт, подошел к ближайшему рабочему станции и спросил: – Какой код у двери?
   – Я не знаю…
   – А кто знает?
   – Я не знаю…
   – Ясно. По-хорошему, значит, не хотим, – Стюарт прошелся вдоль выстроившихся в ряд служащих и продолжил: – Сообщившему код я сохраню жизнь, остальных пущу в расход. Итак?
   Но семеро служащих молчали, уткнувшись взглядами в пол.
   – Что ж, попробуем по-другому, – Эстевес приставил ствол автомата к голове ближайшего. – Считаю до трех, и если не скажешь кода – пристрелю. Раз… два…три.
   Прогремел выстрел. Рабочий дернулся и затих. Никто не пожелал выдать кода. Эстевес подошел к следующему, но и с ним результат был тот же.
   – Что-то тут не так…
   – Дай, я попробую, – попросил Макс.
   – Давай.
   – Посадите их всех, чтобы они все видели и ничего не пропустили. Ну, так вот, – достав нож, продолжил Макс, когда всех пленников посадили в уголок. Он присел рядом с одним из них. – Ты знаешь, что это такое?
   – Нож…
   – Правильно, но не простой. Видишь это клеймо, – Брюстер медленно поводил ножом перед глазами пленника. – Это нож айманского солдата – «фигстера». Так вот я убил «фигстера» его же собственным ножом. И если ты не скажешь мне код, я убью им тебя, но не сразу. Я буду резать очень долго и очень медленно. Палец за пальцем… Ладно, ребята, держите этого урода, сейчас я его на ремни резать буду.
   Кастор с Зегетом схватили брыкающегося пленника, указанного Максом. Он вырывался, но бесполезно, ему было не вывернуться из стальной хватки двух наемников. Брюстер разжал судорожно сжатый кулак, с хрустом вывернул один из пальцев и приложил к нему нож. Видя, что простая демонстрация не действует, и боясь, что его самого стошнит, Макс начал двигать ножом по пальцу, решив про себя, что если нужно, то он его обязательно отрежет.
   – Аа… я скажуу…
   – Так-то лучше, – Макс облегченно перевел дух. Одно дело убить, защищаясь, или стрелять в таких же солдат, как ты, и совсем другое дело заниматься пытками практически гражданских специалистов. – Одно непонятно, почему вы сразу не сказали?
   – Я не знаю…
   – Заклинило их, что ли? – удивился Стюарт. -Ладно, Берт, открывай. Давай, времени у нас совсем нет.

60

   Бертрольд спустился вниз к реактору. Все, кто были внутри, под дулами автоматов подняли руки вверх и отошли к стене. Риверс засел за главный терминал и стал быстро вводить команды.
   – Я не могу пробраться в их систему.
   – Что значит не можешь? Это же их компьютер
   – Дело в том, что они знают, где мы находимся, и переписывают пароли доступа к системе, – отвечал Риверс, продолжая быстро работать пальцами по клавиатуре.
   – Может, тогда отключить вручную?
   – Не получится… мне кажется, что после разрушения бронестекла упадут бронированные шторы, которые гранатами мы пробить уже не сможем…
   – Ясно.
   – Давай, Берт, ты сможешь!… – подбодрил Макс. -Ты просто обязан.
   – Я пытаюсь…
   Противоборство Бертрольда с неизвестным противником в электронном мире продолжалось с переменным успехом, но окончательно победить пока никому не удавалось. Остальные напряженно следили за насквозь непонятными действиями программиста. Вспыхивали предупреждающие надписи, которые Берт пытался подавить.
   Мигнуло электричество.
   – Уже лучше… жаль только опыта не хватает… но и у них сидят не гении… – ворчал Риверс – Все!
   – Молодец, Берт!
   – Я знаю, что я молодец, – самодовольно улыбнулся Риверс, вытирая выступивший на лице пот.
   В результате его операций щелкнул замок двери, открывая вход к реактору. За бронестеклом из конструкции поднялись два стержня, от которых исходил жар, видимый невооруженным глазом. Через тридцать секунд снова чуть заметно мигнул свет и отключились две трети светильников. Оставшиеся давали в два раза меньше света, чем положено но норме.
   – Ну вот, включилась аварийная система, ее батарей хватит максимум часа на два, – сказал Бертрольд. – Если стержни останутся вынутыми в течение часа, то произойдет перегрев и реактор выйдет из строя. Главное, чтобы стержни были вынутыми.
   – Ну, так заклинь их…
   – Не могу. Любой специалист после того, как мы уйдем, может вставить их обратно.
   – Тогда их нужно всех убить, – как-то отстранений произнес Стюарт.
   – Не поможет. Мы уже знаем, что это не все их специалисты, есть резервная команда.
   – Тогда остается одно, – твердо сказал Кастор и открыл дверь в реакторное помещение.
   – Эй, ты что задумал?!
   – Рвану все к чертовой матери!
   – Кастор, не надо! – прокричал Риверс. – Можно просто разбить пульт управления.
   Но Мешко уже не слышал, дверь автоматически закрылась и не пропускала ни единого звука. Кастор активировал гранату и поставил ее между двумя стальными трубками, после чего вернулся назад.
   – Кастор, можно было просто разбить оборудование, – повторил Бертрольд.
   – Да? Да какая разница… Теперь уже точно стержни назад никто не затолкает.
   Грохнул взрыв, порвавший две трубки, из которых под сильным давлением стал вырываться пар. Сработала сигнализация.
   – Покинуть помещение, задет главный стержень, разрушение реактора через сорок семь минут, – проговорил компьютер равнодушным механическим голосом. – Покинуть помещение…
   – Кастор, чтоб тебя, – выругался Стюарт. – Надеюсь, он не взорвется?
   – Вероятность взрыва довольно велика, – опровергнул надежды Эстевеса Риверс.
   – Нас же за эту радиоактивную заварушку расстреляют.
   – Вообще-то это не радиоактивно, – сказал Бертрольд. – Но если рванет, то тоже мало не покажется. Взрыв будет ого-го.
   – Одной проблемой меньше. Теперь надо выбираться отсюда.
   Группа вернулась к выходу, за дверью их уже ждали охранники. Они несмело выглядывали из-за углов коридора, и можно было предположить, что в самих коридорах их скопилось порядочно. Кто-то из них даже стрельнул в дверь, но после того, как пуля рикошетом отлетела назад и шлепнулась в стену в опасной близости от самих охранников, стрельбу прекратили.
   – Мда… – протянул Кастор. – Интересно, тут есть запасной выход?
   – Даже если и есть, он ничем не лучше, – ответил Макс. – Они все под охраной этих злобных поганцев, старый путь нам хотя бы знаком.
   – Тогда придется идти напролом.
   – Придется… вот только я не уверен, что мы выберемся.
   – Выбора у нас все равно нет, либо лечь от пуль, либо разлететься на атомы. В первом случае есть хоть небольшой шанс, – обозначил позицию Эстевес. – Берт, идешь в центре. Я и Зегет идем впереди. Кастор и Макс идут сзади. Стрелять во все, что движется. Все выходим, времени осталось сорок минут.
   В дополнение к обозначенному порядку все взяли по одному заложнику в качестве щита. Только открыв дверь, Стюарт послал две подствольные гранаты по дальним углам коридорного перекрестка, сразу же послышались крики раненых. Чтобы не дать противнику опомниться, добавили из автоматов. При этом они продолжали движение вперед.

61

   Подходя к перекрестку, Стюарт с Зегетом бросили по ручной гранате. Те, ударившись о стены, отскочили дальше в рукава коридора. Послышались отчаянные крики, но после сдвоенного взрыва все смолкло.
   И первый перекресток удалось проскочить без проблем, а Риверсу даже удалось подобрать два оброненных автомата, став тем самым полноценной боевой единицей.
   Когда миновали первый перекресток, прибавилось работы и у Макса с Кастором, теперь им приходилось пятиться, не имея возможности видеть, что происходит впереди. Заложники сперва брыкались, но после пары толчков затихли и шли более спокойно. Макс положил ствол автомата на плечо заложника и так двигался. Точно так же поступил Кастор.
   Кто-то осмелился выглянуть из-за угла, и Брюстер, не раздумывая, открыл стрельбу, искрошив стену и отбив всякое желание преследовать их, по крайней мере, этих охранников, которые уже и без того понесли серьезные потери.
   На следующем перекрестке к ним прилетело сразу три гранаты.
   – Назад! – крикнул Стюарт.
   Но уйти далеко не удалось, всего на пару шагов назад, и гранаты взорвались. Взрыв больно ударил по ушам, и Макс почувствовал, что оглох. Но даже через глухоту он услышал дикий крик одного из заложников, второй погиб на месте, прикрыв собой всех остальных, приникших к стене. Стюарт поддерживал раненого рабочего, держа на прицеле коридор, а Зегет, активировав еще две гранаты, забросил их, как в первом случае.
   – Пошли! – тут же скомандовал Эстевес.
   Вся группа продолжила движение. Зегет тащил уже мертвого рабочего, но для чего он это делает, Макс спрашивать не стал. Грохнул взрыв, и они благополучно проскочили второй перекресток. Зато на следующем они уже так не подставились. Раненого, который жутко кричал и демаскировал их движение, бросили вперед, и это сработало. Снова вылетели гранаты, и рабочего разорвало на части. Экономя гранаты, на этот раз обошлись только слепой стрельбой в сторону предполагаемого противника, заставляя его спрятаться и давая возможность пройти отступающим солдатам.
   Макс отдал свой «щит» Стюарту, полагая, что ему самому тот не так нужен, как капралу, а вместе с ним и половину своих ручных гранат, оставив себе только две штуки.
   Так они двигались, иногда меняя тактические приемы, но как ни экономили гранаты, они все же закончились. Вскоре Макс увидел, зачем Зегет тащил с собой мертвого рабочего. Однажды им под ноги прилетела одиночная граната, от которой, в принципе, невозможно было отвертеться, и тогда Зегет просто накрыл ее мертвым телом. Раздался взрыв, подбросивший рабочего кверху, и он попросил остальных жутко заорать и закричал сам. На крик сбежалась охрана, думая, что диверсанты обезврежены, но не тут-то было. Все двадцать пять охранников полегли под очередями «спрутов», обеспечив им чистый проход через несколько перекрестков.
   Когда встречались коридоры с дверями, то прежде чем их пройти, они простреливали стены, зная по своему прошлому опыту, что они легко пробиваемы и что там может быть засада. Патроны к привычным «спрутам» уже давно закончились, и приходилось действовать трофейными «свемпами», предусмотрительно набранными с прошлого раза со значительным количеством боеприпасов. С собой несли только один «СПУР-500», из-за семи гранат к нему.
   – Чисто, – отрапортовал Зегет, быстро выглянув в коридор.
   – Что-то они задумали, – подозрительно сказал Стюарт. – Уж слишком легко мы проходим пятый перекресток, не встречая сопротивления.
   – Тем не менее, нам нужно двигаться.
   – Вперед…
   Группа продолжила двигаться вперед. Трое шли вперед, а двое оставались на месте, прикрывая от возможной атаки сзади. Однажды они чудом остались живы, когда их атаковали с двух сторон. Именно тогда легли последние живые щиты и вышли все гранаты, с помощью которых все же удалось вырваться из западни, отделавшись лишь вмятинами на бронежилетах. Теперь они шли сверхосторожно, каждый держал в руках по два «свемпа», готовых в любую секунду превратить любого в дуршлаг.
   – Берт, сколько нам еще идти? – спросил Эстевес у Риверса, который лучше всех разбирался в топографии. Всевозможные карты и схемы были его коньком.
   – Еще пять перекрестков, потом длинный коридор – и мы у нужной нам шахты.
   – Хорошо…
   Как только он это сказал, стены покрылись мелкими точками, было даже неясно, из-за какой стены ведут огонь. Тройка наемников упала, в ответ огрызаясь огнем и паля во все стороны. К ним присоединились Макс с Кастором, принявшиеся обстреливать обе стены с двух рук. Видимо, такая лавина пуль сделала свое дело, и защитники цитадели отступили или оказались мертвы.
   Когда подбежали Макс с Кастором. Бертрольд со Стюартом корчились на полу, Зегет уже не шевелился.
   – Давай, поднимайся, – говорил Макс, поднимая раненного в руки и ноги Стюарта. – Уже немного осталось.
   – Сначала обезболивающего! – зло прошептал Стюарт. – Иначе мы не пройдем и десяти метров.
   – Хорошо.
   Макс быстро достал два шприца из походной аптечки, один вколол Эстевесу, другой Риверсу.
   – Еще…
   – Может, не нужно?
   – Еще!
   – Как знаешь… – и Макс вколол еще по одному шприцу.
   – А теперь пошли.
   Так они и шли: Брюстер поддерживал Эстевеса, а Мешко – Риверса. Оставшиеся перекрестки они миновали, нещадно поливая их автоматным огнем, не давая никому высунуть и носа.
   – Нужно пройти еще метров триста… – сказал Бертрольд.
   – Я помню этот коридор, – кивнув головой, сказал Макс, выбрасывая свой автомат и беря в руки «спрут» с подствольным гранатометом. «Как жаль, что боеприпасы не совместимы», – запоздало подумал он.
   Сзади прилетели три гранаты.
   – Ложись! – крикнул Макс, увлекая за собой Стюарта и дергая вниз Кастора.
   – Черт!!!
   Макс обернулся на крик. Кричал Кастор, у которого буквально текла кровавая река из-под пробитого бронежилета. Брюстер выстрелил две гранаты в сторону врагов, ненадолго остудив пыл преследования.
   – Кастор, вставай, нам нужно уходить.
   – Ты что не видишь? У меня кишки пробиты!
   Макс вколол максимально допустимую дозу обезболивающего. Стюарт с Бертрольдом продолжали простреливать подходы.
   – Давай! – Макс попытался поднять Кастора. – Осталось совсем немножко.
   – Аа!!! – закричал Мешко. – Оставь меня, иначе я сдохну от болевого шока. Лекарство не помогает.
   – Макс, боеприпасы заканчиваются, – напомнил Стюарт, вставляя в автомат последний рожок с патронами. Нужно что-то решать.
   – Уходите… меня вам все равно не донести, – часто дыша, сказал Кастор. – Дайте мне… автомат, я их хотя бы… задержу…
   – Держи, – Макс отдал «спрут», он уже все понял и не стал разводить бесполезные сопли, рассказывая о том, что они его все равно вытащат, и все такое. Он знал, что это не так, и, дозарядив подствольник, просто сказал. – Здесь еще пять гранат.
   – Уходите…
   Тройка, стреляя, продвигалась вперед, сзади послышались выстрелы гранатомета. Стюарт выбросил уже бесполезный «свемп» и открыл тяжелую дверь. Все вошли в шахту, заклинили вход еще одним автоматом и, как могли быстро, пошли наружу.

62

   Было ощущение, что эта шахта никогда не закончится, сейчас она казалась длиннее, чем прошлый раз. Ночники были разбиты у всех, и потому они все время спотыкались о шпалы и падали. Но скоро узкоколейка закончилась, а это означало, что выход совсем рядом. Вскоре появился лучик света.
   – Стой! Иначе буду стрелять!
   – Это мы, Карнех, – вспомнил имя солдата Стюарт. – Не стреляй…
   – Аа… давайте сюда, что случилось? Где остальные?
   – Потом расскажем, сейчас нужно срочно отсюда выбираться.
   – Это будет затруднительно, здесь довольно высоко, а песка довольно мало.
   Глаза привыкли к полумраку, и Макс увидел среди груды хлама одинокий рельс.
   – Вот, вполне подойдет в качестве лестницы. Видите небольшие кругляшки на боковой стороне, если постараться, то вполне можно зацепиться ногами и вылезти.
   – Она тяжелая, а силы наши тают с каждой секундой, мы же тут все тяжелораненые… кроме тебя.
   Брюстер ничего не сказал. Он обхватил рельс, с большой натугой поднял один его конец и поволок к дыре. Рельс, действительно, был очень тяжел, и Макс подумал, что если бы не издевательства сержанта Удостона, когда он навесил на них дополнительные грузы, увеличившие их силу, то он вряд ли бы донес его до места. Кое-как Максу удалось упереть рельс в стену и, приложив все оставшиеся силы, поставить его почти вертикально.
   – Все, – тяжело выдохнул Макс. – Больше не могу, хоть убейте.
   – Этого вполне достаточно, – успокоил его Стюарт и, проверив стойку на прочность, полез наверх.
   За ним, при поддержке Брюстера, вылезли все остальные. Последним вылез Макс. И первое, что он увидел, были журналисты, увлеченно снимавшие битву, не замечая, что у них творится под носом.
   – Итак, дамы и господа, мы наблюдаем третью атаку федеральных сил. Ветер немного спал, но не это стало причиной новой атаки. Она началась после необъяснимого ослабления позиций айманов. У них перестали работать некоторые системы в оборонительных рубежах, самое заметное ослабление произошло в системе ПВО. Перестали работать автоматические зенитки, сейчас за ними сидят стрелки, и качество стрельбы заметно ухудшилось, чем пользуются самолеты федералов, кладя бомбы, как на учениях.
   Макс, как самый здоровый, дополз до журналистов, напугав тех до полусмерти.
   – Мы журналисты! Мы пресса! – закричали они. – Заткнитесь! – оборвал Брюстер вопли журналистов. – Дай передатчик.
   – Зачем?…
   – Быстро!
   – Вот возьмите…
   Макс повертел миниатюрную штукенцию в руке, немного освоившись, набрал частоту своего подразделения.
   – Господин капитан, говорит рядовой Брюстер… Да он самый… Господин капитан, нужно срочно отвести войска от цитадели, у них неисправен реактор… Я понимаю, что она практически взята, но если они не отойдут, то взорвутся прямо с ней, через… – Макс посмотрел на часы, – через восемь с половиной минут… я не шучу. По крайней мере, все к тому шло, пока мы оттуда выходили…
   – Что значит, взорвется? – спросил Эрик Дуренко, принимая обратно свой передатчик.
   – А то и значит, ба-бах, и все взлетит к чертям… Да и вам я посоветовал бы убраться подальше, неизвестно какая будет мощность взрыва. А я уже побежал отсюда.
   И Макс поспешил за поддерживающими друг друга товарищами, принял половину ноши на себя, и они заковыляли гораздо быстрее. Отсняв спины удалявшихся наемников, журналисты поспешили за ними, тем более, что наступавшие танки вдруг развернулись и столь же резво покатили обратно. А еще спустя немного времени улетели все самолеты.
   Приятели сидели на вершине холма и сосредоточенно смотрели на часы. Они успели добраться вовремя, так как их подобрали танкисты, сжалившись над хромыми пехотинцами. Заодно прихватили журналистов.
   – Вот солдаты отсчитывают время до момента падения неприступного Карнатиона, – вещал Эрик. -Случится ли так, как сказали они, или укрепления останутся столь же неприступными, как и раньше? И что случится с самими солдатами, если окажется, что наступление сорвано по их вине? Не думаю, что их погладят по головке… Что ж, все это мы узнаем через короткое время. Не переключайтесь…
   Теодор Шлифман вертел головой, переводя камеру с солдат на крепость и обратно.
   – Эй, чего грустите?
   – Надо же, Сикхад! Живой!
   – Конечно, живой… правда, я один, остальным не повезло.
   – Долго еще? – спросил Дуренко.
   – Меньше минуты, – не отрываясь от созерцания, ответил Макс. – Пять, четыре, три, два, один, ноль.
   Все напряженно уставились на айманскую крепость.
   – Ну, значит, не судьба. Может, оно и к лучшему, – минуту спустя добавил Брюстер. Хотя нас за срыв операции не похвалят…
   – Что – не судьба, мне кто-нибудь объяснит? – начал терять терпение Сикхад.
   Сначала послышался какой-то подземный гул и удар. В долине взлетело несколько пылевых фонтанов от прорыва недостроенных пусковых шахт, взорванных сильнейшим давлением воздуха сквозь многометровую толщу грунта. Но самый высокий фонтан бил там, откуда недавно вылезли солдаты. Потом еще раз тряхнуло, посыпались скальные породы, вызывая сильнейший камнепад, и почва от горы пошла самой натуральной океанской волной.