Кунин Владимир Владимирович. Кыся в Америке (Кыся - 3)

   Эта Библиотека, по словам Хемфри, была одним из крупнейших книжных собраний, превосходящим и Батлеровскую библиотеку, и библиотеку Лоу-Лайбрериз Колумбийского университета, а также и Моргановскую библиотеку, находящуюся на Тридцать шестой Ист-Стрит...
   Согласитесь, что не научиться читать, работая в таком месте, - было бы равносильно тому, чтобы не напиться, сидя у ручья!
   Однажды компания, производящая Кошачье питание, обратилась к администрации библиотеки с просьбой разрешить Коту Хемфри сняться в рекламном ролике для телевидения. Администрация НьюЙоркской публички категорически возразила! Дескать, Кот Хемфри является ШТАТНЫМ МЫШЕЛОВОМ библиотеки, а стало быть ГОСУДАРСТВЕННЫМ СЛУЖАЩИМ. То есть входит в число тех официальных персон, которым американскими законами запрещено иметь частный бизнес или участвовать в рекламных кампаниях.
   По молодости лет Хемфри "положил хвост" на все американское законодательство и за фунт говяжьих сосисок и полтора фунта свежей сырой рыбы снялся в рекламном ролике, достоверно сыграв неподдельный интерес к продукции фирмы, один взгляд на которую у нормального Кота должен был бы вызвать неудержимую рвотную реакцию.
   В один из зимних вечеров кто-то из библиотечного начальства углядел эту рекламу на экране собственного телевизора, и на следующий день Кот Хемфри был вышвырнут на улицу без выходного пособия.
   С годами он падал все ниже и ниже и вот теперь живет в Квинсе и влачит достаточно жалкое существование опустившегося интеллигента...
   ...Но это я все узнал потом, из личного разговора со стариной Хемфри, после совещания.
   Пока же я предложил нашей банде любыми способами войти в доверие ко всем Служащим и Хозяевам вышеперечисленных интернациональных заведений Девяносто девятой улицы.
   Не обкрадывать их тайно, не вымаливать жалкие подачки, являясь перед ними в затрапезном, антисанитарно-немытом виде, трусливо зыркая по сторонам вороватым глазом и ползая на полусогнутых вдоль стены, источая помоечный запах...
   ...А входить в Заведение или Жилище Человека во всем блеске своей чисто вымытой шерсти и пушистости, с весело и гордо задранным хвостом, с ласковоснисходительным взглядом, заранее прощая Человечеству все их Людские слабости!..
   - Вот как нужно знакомиться, если вы хотите добиться хоть малейшего успеха в жизни! - сказал я им. - Но и этого может оказаться недостаточным. Прошло время, когда Люди просто умилялись присутствию Котика или Кошечки в своем доме. Теперь от Котиков Люди вправе потребовать ПОСТУПКИ, которые им, Людям, покажутся полезными. Да, да!
   К несчастью, мир сегодня - прагматичен. Ничто в жизни не дается даром!.. Вы должны доказать свою необходимость там, где вы собираетесь бросить якорь и начать возделывать целину!..
   Не скрою, я просто упивался собственным красноречием! Я понял, что в наше время стать Вождем - раз плюнуть: нужно просто насобачиться уверенным голосом поучать других и советовать им сделать то, чего ты сам никогда не делал и делать не собираешься. Другой вопрос - пойдут ли потом за тобою массы?.. Но на первых порах ты свой кус всегда успеешь открямзать!
   Но это я не о себе. Я как раз предложил "МЕТОДИКУ ПОСТУПКА" на основании своего российского опыта. В первой части "Кыси" я достаточно подробно об этом рассказывал. Не будучи уверенным, что все так уж выучили наизусть первые две части этой книги, я вкратце напомню об этой "МЕТОДЕ", изобретенной, кстати, не мной, а моим питерским корешком - Бесхвостым Котом-Бродягой.
   Естественно, что я всего этого не сказал, а предложил им голую техническую схему ПОСТУПКА, мгновенно рождающего доверие Людей к Коту или Кошке. Проверено многократно, действие безотказное!
   - Вы берете дохлую Крысу... - начал было я и поперхнулся. Пардон! Еще пардон!.. В нашем частном случае вы договариваетесь с любой союзнической Крысой, чтобы она притворилась мертвой, осторожно берете ее за шкирку - храни Господь сделать ей больно - и несете ее к Хозяину облюбованного вами Заведения. И молча кладете Крысу перед ним. С понтом - вроде бы вы ее поймали только что у него в кладовке или еще черт знает где... Дальше я вам гарантирую восторги Людей и мольбы о том, чтобы вы унесли Крысу. Вы, с Крысой в зубах, заходите за угол, прощаетесь с ней до вечера и возвращаетесь в заведение, где вас кормят и умоляют остаться здесь навсегда! Все. Отныне эта Крыса - ваш постоянный партнер. Сработаетесь - будете вдвоем шустрить в этом доме, как вам заблагорассудится. Отныне - вы Хозяева в этом доме! Но два-три раза в неделю вы со своим партнером должны повторять этот маленький спектакль, чтобы Люди понимали, что теперь они без вас и дня прожить не смогут.
   Ба-а-а-альших трудов стойло уговорить Крыс принять участие в этом эксперименте!..
   Лишь после многократных обещаний, что Коты и Кошки напрочь подавят а себе всяческие опасные и вредные охотничьи инстинкты, только после клятвенных заверений о последующем равномерном разделе добычи, Крысы согласились на этот вариант.
   Разбивка Котов и Крыс по партнерским парам тоже стоила чудовищных усилий: для того чтобы обезопаситься, Крысы требовали себе в партнеры небольших и слабосильных Кошек (или Котов), с которыми, в случае самопроизвольного проявления природных Кошачьих наклонностей, Крыса и сама была бы в состоянии справиться.
   Причем Крысы на роль "трупов" подбирались из бойцовской группы охраны. Их вес, вид и передние резцы даже у бывалых Котов вызывали чувство озноба.
   Мелковатые Коты и Кошки, отобранные Крысами себе в партнеры, вопили, что им не под силу таскать таких гигантов и они требуют себе Крыс поменьше...
   Короче говоря, репетиции мы начали только лишь через час.
   Актерское мастерство по изображению "трупов" Крысам преподавал Первый Советник Мадам - старый седой Крыс. Он так натурально играл, что мы один раз все - и Коты, и Крысы - жутко напугались! Нам причудилось, что старый Крыс действительно умер. Но, слава Богу, оказалось, что он, изображая труп, просто-напросто заигрался и заснул!..
   Я взял на себя показ этюда приноса Крысы к Хозяину, предположим, мясного магазина. Хозяина играл пожилой, потертый Кот Хемфри из Нью-Йоркской Публичной библиотеки. Дай Господь, чтобы все Люди, торгующие мясом, были бы хоть наполовину так интеллигентны, как старина Хемфри!..
   Во время репетиции между Котами и Крысами стояла непрекращающаяся ругань, а взаимные упреки и обвинения в бездарности так и сыпались на головы как одних, так и других. И все же!..
   И все же, спустя еще час, мы достигли первых пристойных результатов!!!
   Впервые за сегодняшнюю ночь я смог передохнуть... Я обычно предпочитаю активный отдых. Поэтому я тут же сграбастал ту, вчерашненькую, беленькую и пушистенькую, заволок ее под старый автомобиль, где и стал, по выражению Шуры Плоткина, "драть ее как Сидорову козу".
   Я трахал ее за все!
   За вчерашнего молодого черного Кота; за сегодняшнюю нервотрепку с этим болваном, напавшим на нас у магазина; за исчезновение Шуры Плоткина; за неясность моего социального положения; за то, что они так долго терпели Вагифа; за грязь и разобщенность, в которой они пребывали до моего появления; за запрещение Котам ездить в сабвее и автобусах легальным образом; за мусор на улицах; за стаи бездомных Собак и Котов, охреневших от голода и бесприютности; за необходимость завтра с утра тащиться в Манхеттен на Праздник какого-то Святого Патрика, в то время когда мне будет хотеться спать до безумия...
   Можете себе представить, в каком виде она выползла из-под меня и старого автомобиля, когда я кончил в пятый раз?!..
   О том, чтобы разбудить меня утром, не могло быть и речи!
   Бедный Тимур даже совал мне под нос кусок свежайшей сырой мерлузы из корейского рыбного магазина, которую я за последние два дня полюбил на всю оставшуюся жизнь! Но тщетно...
   Голос Тимура, умолявшего меня проснуться, ибо он опаздывает в школу, я слышал словно с другой стороны земного шара. Хотя и ощущал, как Тимур в отчаянии запихивает меня в свой рюкзак, но открыть глаза так и не смог...
   Я дрых самым пошлым образом и по дороге в школу, и в школе, и поэтому ничего толкового о своем первом посещении американского учебного заведения сказать не могу.
   Помню только неясный дикий шум и гам и странные, с моей точки зрения, запахи для детского учреждения, где явственно тянуло вчерашним алкоголем, дешевой косметикой, самой разной жратвой, резиновой жвачкой всех сортов, сигаретами, кокаином (!..), еще каким-то наркотиком - "крэг", как потом объяснил мне Тимур; пахло откровенным сексом, и, не поверите, очень даже пахло оружием!..
   Потрясенный столь НЕ ДЕТСКИМИ запахами, я, сквозь глубочайший и вполне заслуженный сон, пару раз приоткрывал глаза и слегка высовывался из рюкзака, но не увидел ничего особенного - того, что разительно отличало бы американскую школу от русской.
   У нас за пустырем, напротив нашего с Шурой дома в Ленинграде, была почти такая же школа, и мы с моим соседом и корешом Бесхвостым Котом-Бродягой иногда харчились там на кухне школьной столовой. Взяли мы эту кухню старым испытанным способом - на дохлую крысу.
   В отличие от русских, американские парты были на одного ученика, а не на двоих. И сквозь сон я углядел длинный коридор, уставленный с двух сторон узенькими железными шкафчиками, запиравшимися на ключ. Изнутри шкафчики были оклеены цветными картинками, вплоть до откровенной порнухи.
   У Тима тоже был такой шкафчик, но без голых баб, а с какими-то, кажется, русскими открытками. Хотел он было оставить меня в этом шкафчике до конца второго урока, но пожалел и потащил меня, дрыхнувшего без задних лап, к себе в класс.
   А еще в школе были телефоны-автоматы, и девочки почти все были одеты, как мальчики. Никакой формы! Кто во что горазд...
   В классе я сумел заметить своим соловым, полуспящим глазом, что мистер Хьюз - классный руководитель Тимура - оказался молодым парнем в джинсах, ковбойских полусапожках с разными медными блямками и заклепками, клетчатой байковой рубахе, из-под расстегнутого воротничка которой выглядывала белая майка, и в какой-то замшевой жилетке с бахромой из тоненьких полосок кожи. И сидел он в классе не на стуле за своим учительским столом, а прямо на столе, поставив свои башмаки с медными заклепками прямо на стул! И мне, сквозь сон, это очень в нем даже понравилось...
   Я проснулся и хоть чуточку стал соображать только лишь в сабвее. Очухавшись, я обнаружил, что на шее у меня повязан какой-то зеленый бантик, а голова Тимура украшена старой зеленой шляпой. Обе щеки Тимура были разрисованы зелеными листиками. А вокруг нас бесилось и вопило уйма пацанов и девчонок из Тимурова класса. И все они были разрисованы зеленой краской в цветочек, у всех были шапки, шляпы, косынки зеленого цвета, зеленые бантики в петлицах, а у некоторых девчонок даже волосы были зеленого оттенка! Даже мистер Хьюз, ехавший с нами, был в каком-то зеленом колпачке с зелеными очками на носу.
   А еще я заметил, что наш Тимурчик, когда-то нахлебавшийся в России дерьма под самую завязку, а теперь самый храбрый, самый замечательный пацанчик, с которым я когда-либо сталкивался, самый маленький в классе. Ну, буквально все, даже самые плюгавые, были выше его на полголовы. То-то мне в порту тогда показалось, что ему лет девять, не больше!..
   Я вообще-то раньше старался на Детей внимания не обращать. У Котов и Кошек с Детьми отношения обычно напряженные. А тут вот столкнулся нос к носу с таким Тимуром и думаю: найду Шуру Плоткина, перееду к нему в какой-нибудь Бруклин или Бронкс, а Тимур останется в Квинсе. Вот как тут быть? Известно же, что далекие расстояния для любви и дружбы - ужасно опасная штука!..
   В это время к нам подсаживается такая смазливая деваха лет тринадцати, но уже с титьками и задницей вполне взрослого размера, облапывает нахально моего Тимурчика, хихикает и начинает шарить по нему своими лапами. И вроде бы в шутку лезет к нему в ухо своим языком!..
   Мой Тимурчик как задышит, как задышит!!! Покраснел, как Государственный флаг Советского Союза, только вместо золотого серпа и молота у него на мордочке зеленый листок нарисован.
   Отталкивает эту курву малолетнюю, бормочет: "Отстань, дура!.." - а у самого голос срывается, вотвот задохнется от желания. И пипка у него (сам вижу!), ну, просто на дыбы встает - сейчас его ветхие джинсики по швам разлетятся! Батюшки! Что делатьто, думаю?!..
   А та наседает на Тимура, подмигивает подружкам - дескать, посмотрите, как надо пацанов заводить! И своей наглой лапой с грязью под ногтями и облупленным маникюром на них же лезет прямехонько к Тимуровой ширинке. А тот и без того уже трясется, бедняга...
   Все, думаю, пора спасать парня! На хрен ему эта несвоевременная половуха?! Придет время - пожалуйста. На здоровье. А пока...
   Высунулся я наполовину из рюкзака да как шваркну выпущенными когтями по ее наманикюренным пальцам! Она, конечно, в голос заблажила на весь вагон, а мистер Хьюз, их классный руководитель, посмотрел поверх зеленых очков на то, как она слизывает кровь со своих царапин, и так спокойненько-спокойненько говорит:
   - Ну вот видишь, Мэгги... Я же говорил тебе, что ты не всем нравишься. А ты мне не верила.
   Ехать до Манхеттена пришлось долго, и мистер Хьюз напомнил своим ученикам, что такое День Святого Патрика. Само собой, я тоже развесил уши...
   Оказалось, что это знаменитый праздник ирландской культуры весны и возрождения. Возрождения чего - я не понял... Был там такой тип, миссионер Патрик, который приволок откуда-то в Ирландию какое-то там христианское учение - и стал самым уважаемым святым ирландского народа. Как Ленин в России. Это мне Шура еще рассказывал со своей обычной усмешечкой.
   Так вот, этот Патрик умел договариваться со Змеями и прогонял каких-то Злых Духов (которых, наверное, сам и придумал...) с помощью обыкновенного зеленого листочка клевера. Этот листочек и стал символом Ирландии. И в День Святого Патрика каждый житель Америки - белый, черный, желтый - любой! - как бы становится ирландцем!.. Нарисовал листок клевера на роже, напялил зеленую шляпку - и ты уже натуральный ирландец. И сегодня этот праздник в Нью-Йорке отмечается уже в двести тридцать шестой раз!..
   Когда мы наконец вылезли из сабвея прямо у Рокфеллер-Центра, и под предводительством решительного и веселого мистера Хьюза рванули к углу Пятой авеню и Сорок шестой улицы, и, опять же при помощи достаточно жестких, решительных действий все того же мистера Хьюза, протиснулись сквозь тучу народа и всем нашим классом заняли лучшие места в первом ряду у самого ограждения, по Пятой авеню уже шла замечательная процессия!
   Видно мне было изумительно: задними лапами я стоял в рюкзаке за плечами Тимурчика, а передними опирался о его плечи. Таким образом, наши головы были на одном уровне, и мы могли по-Шелдрейсовски обмениваться впечатлениями. А их было - хоть отбавляй! Тимур комментировал мне все происходящее, а сзади нас, как самых маленьких, оберегал мистер Хьюз. Не давал нас толкать и заслонять вид на процессию...
   Шли какие-то гвардейцы с барабанами и тоскливыми дудками "волынками", как сказал мистер Хьюз. Шли полицейские, катились в зеленых колясках инвалиды всех войн, девочки из школы "Дрик Тауншип Дракон" в одних купальниках размахивали лентами и делали всякие гимнастические упражнения. А перед ними, с короной на голове и в норковой шубке, вышагивала "Мисс Нью-Йорк" Килин Криник!..
   С целой свитой фальшиво веселящихся солидных дядечек руководящего типа шел губернатор Патаки. В петлице его черного пальто красовался зеленый листок клевера. Неподалеку от губернатора, в одном пиджаке и зеленом галстуке, топал мэр Нью-Йорка Джулиани. И губернатор, и мэр махали нам руками, посылали воздушные поцелуи всем, стоявшим за ограждениями, словом, вели себя как отцы родные...
   За ними топали какие-то вопящие грымзы - ни одной хорошенькой! Несли плакат: "Англичане! Руки прочь от Ирландии!"
   И все вокруг было зеленым! У некоторых - даже уши...
   Ах, как мне стало жалко, что мой Шура Плоткин не видит всего этого! Стоял бы он сейчас рядом с нами...
   Но тут же мне пришло в голову, что Шура к этому празднику отнесся бы не с таким восторгом, который испытывали мы с Тимуром. Наверняка Шура ухмыльнулся бы и, естественно, если Тимура не было бы рядом, сказал бы открытым текстом:
   - На хера попу гармонь, если есть колокола? Почему Америка должна праздновать День какого-то святого из Ирландии?! Где именье - где вода, где Ромео - а где Джульетта?.. У американцев своих поводов для веселия и праздников достаточно. Есть, есть во всем этом какой-то фальшак...
   Я даже услышал привычные насмешливые Шурины интонации, даже его ироничную рожу увидел, черт бы его побрал!
   И вдруг мне почудилось... И вдруг мне прислышалось, как откуда-то издалека - ну, совсем непонятно откуда - негромкий Шурин голос внутри меня проговорил с характерной его усмешечкой:
   - Ты абсолютно прав, Мартышечка... Умница ты мой ненаглядный.
   Я так заволновался, так задергался, так стал крутить башкой и оглядываться, что, уже не говоря о Тимуре, даже мистер Хьюз всполошился.
   - Что с ним, Тим?!.. - спросил мистер Хьюз у Тимура.
   - Что с тобой? - спросил встревоженный Тимур у меня.
   - Все... Все в порядке, - ответил я Тимуру поШелдрейсовски.
   - Говорит - "все в порядке", - перевел Тимур мистеру Хьюзу, и тот, приняв это за шутку, весело рассмеялся и погладил меня.
   Но было все совсем не "в порядке"!
   Я понимал, что крутить головой и выискивать в толпе Шуру Плоткина - полнейший бесполезняк. Это был голос СВЫШЕ, из НЕВЕДОМОГО...
   Но интерес к этому действительно странноватому для Америки празднику у меня вдруг иссяк и сменился на совершенно конкретную заинтересованность двумя типами, которых я неожиданно увидел совсем неподалеку от нас.
   А увидел я двух здоровенных мужиков, прекрасно одетых, с золотыми кольцами на пальцах и золотыми цепочками на могучих шеях, которые когда-то, когда мы с Водилой еще плыли из России в Германию, ночью в переполненном корабельном баре по приказу Бармена освободили место у стойки для моего Водилы. Правда, им для этого пришлось снять пьяного финна с высокого круглого табурета у стойки и вынести его вместе с его бутылкой из бара, к чертям собачьим. И в тот вечер мы были очень даже признательны этим парням, так верно служившим Бармену.
   Но уже потом - после Германии, когда я на несколько дней вернулся в Питер, перед самым моим отплытием в Америку, - мой дружок, бывший Морской, а ныне обычный Береговой, Кот Рудольф, проплававший с Барменом несколько лет по всем морям и океанам, рассказал Мне, что именно эти два крепких паренька, один русский, другой - немец, после захвата партии кокаина немецкой полицией, пришли ночью в уже закрывшийся бар и сказали Бармену, что "товар" погиб под Мюнхеном. И на глазах ошалевшего от ужаса Кота Рудольфа в упор расстреляли Бармена из длинных и тихих пистолетов...
   Тимур... Вот чуткий звереныш, стервец! Он сразу почувствовал, что я вздрючился. И спрашивает меня, как обычно спрашивают во всех американских фильмах, независимо от того, подвернул ли герой ногу или его разнесло взрывом на мелкие куски:
   - С тобой все в порядке?
   - Тимурчик, - говорю, а сам по сторонам озираюсь. Мало ли!.. Одни мы по-Шелдрейсовски чешем, что ли?! Береженого Бог бережет. - Тимурчик, посмотри назад и чуточку налево. Но с понтом делай вид, что тебе все до фени... Видишь двух мужиков в золоте?
   - М-гу... - аккуратненько отвечает Тимур.
   - Так вот это - киллеры. Убийцы, Один - русский, второй немец...
   И в двух словах рассказываю все, что я про них знаю.
   - Спокуха! - Тимур автоматом переходит на блатной русский жаргон, но по-Шелдрейсовски: - Счас мы этих сук обратаем. Век свободы не видать!..
   И говорит мистеру Хьюзу по-английски:
   - Сэр, мы не могли бы на секунду отлучиться?
   - Конечно! - говорит мистер Хьюз. - Только не надолго.
   - Спасибо, сэр.
   И мы с Тимурчиком смыливаемся. Тимур прокладывает дорогу сквозь толпу, прилипшую к ограде, а я ни на секунду не выпускаю из вида тех двух жутких Типов. И прошу Тимура пройти мимо них как можно ближе. Что Тимурчик и делает. А я прекрасно чувствую, как от одного из них аж прямо в нос шибает пистолетом!.. Да и от второго, кажется, тоже оружием потягивает...
   Подгребаем к здоровенному полицейскому, обвешанному всеми примочками с головы до ног, и просим его отойти в сторонку. А он наклоняется к нам сразу же и говорит без запинки:
   - Туалет - за углом Сорок шестой, в Китайской закусочной "Панда", в глубине зала, влево от стойки, первая дверь направо.
   - Сэр, - негромко говорит Тимур и оглядывается по сторонам, не слушает ли его еще кто-нибудь. - Я Тим Истлейк. Моя мама сержант полиции Рут Истлейк. Сто двенадцатое отделение в Квинсе. Телефон...
   И сходу диктует полицейскому служебный телефон Рут. И, на всякий случай, домашний. И говорит:
   - Это для того, чтобы вы могли меня проверить. Но дело в другом. Посмотрите, сэр... Вон туда! Видите тех двух джентльменов? Левее смотрите. Видите?
   - Да. Это Ал Каноне и Джо Валлачи? - смеется полицейский.
   - Нет. Это убийцы. Один - русский, второй - немец. Они недавно прибыли сюда из Европы...
   - О'кей. Постойте рядом и помолчите.
   Полицейский нажал на кнопку своей рации и чтото тихо забормотал. Помолчал, послушал и снова забормотал. Мы расслышали только два его слова "сержант Истлейк".
   Мы даже и сообразить не успели, как откуда-то, словно с неба, около нас появились трое высоких парней, размалеванных зелеными листиками клевера, и пожилой толстяк в зеленой шляпе и ^куртке с капюшоном.
   - Это ты - Тим Истлейк? - спросил толстяк.
   - Да, сэр.
   - А кота твоего зовут Мартин?
   - Да, сэр, - ответил Тимур, не поправив толстяка.
   Тот откинул полу куртки, показал нам полицейский жетон у пояса и спросил:
   - Откуда у тебя эти сведения? - и Толстяк незаметно повел подбородком в сторону тех двух Типов.
   - От одного моего русского друга, сэр.
   Толстяк посмотрел на размалеванных парней и спросил у них:
   - Ну, что? Возьмем в разработку?..
   - Да, надо бы, - сказал один парень.
   - А потом опять - мордой об стол!
   - Не исключено, - заметил второй.
   - Ох, боюсь, что ты нас сильно подводишь, сынок, - сказал Толстяк Тиму.
   - Но на всякий случай... - медленно проговорил третий.
   - Учтите, сэр. Они оба вооружены, - говорит Тим Толстяку.
   У всех пятерых - полицейского, трех парней и Толстяка сразу ушки топориком!
   - Откуда это тебе известно?!.. - спрашивает Толстяк.
   - От него, - говорит Тимур и показывает на меня.
   - Тебя мама никогда не водила к психиатру? - спрашивает Толстяк и протягивает ко мне руку, чтобы почесать меня за ухом.
   Я ка-а-ак разину пасть на него, ка-а-ак покажу ему клыки он сразу руку отдернул, засранец! Как он смел так разговаривать с Тимуром?!.. Ни хрена не петрит в науке, тупица толсторожий, а еще и хиханьки строит... Жлоб с деревянной мордой!
   - Ол райт, ол райт!.. - примирительно говорит Толстяк. - Я потом перезвоню твоей матери. Она попросила тебя не задерживаться в Манхеттене и немедленно возвращаться домой. У нее что-то там для вас есть...
   В животе у меня даже екнуло: неужели Рут нашла Шуру?!! Я так засуетился, задергался в своем рюкзаке, так разнервничался, что чуть оттуда не выпал! Толстяк удивился, спросил у Тимура:
   - Он что, понимает, о чем мы говорим?..
   - Он все понимает, сэр. Он и опознал тех Типов!
   - О, ччччерт!.. Идти на задержание без единого доказательства, да еще и по наводке КОТА!.. Большего идиотизма я никогда себе не позволял...
   - Вменим незаконное ношение оружия, - говорит один парень.
   - А ты убежден, что оно у них есть?!.. - взъярился Толстяк.
   - Но Кот же говорит!
   - Ты себя слышишь - псих?!.. "Кот говорит"!!! Ты в своем уме? Ладно, черт с вами, попробуем. Скорее всего, уже завтра меня вышибут из полиции и я получу вполне пристойную пенсию... А вы, Пинкертоны чертовы, марш отсюда!
   Он не позволил нам даже посмотреть, как этих Типов будут задерживать. Он сказал, что по телику мы можем увидеть в любом полицейском сериале типа "Хантера" подобную акцию, только намного эффектнее. И приказал здоровенному полицейскому проводить нас до сабвея.
   Мы предупредили мистера Хьюза, что уезжаем, и действительно уехали...
   Спустя еще час мы как сумасшедшие уже мчались по Кингс-хайвей в Бруклин на нашем "Плимуте".
   Коллега Рут из Бруклинского отдела полиции, сержант Барри Грант, кажется, отыскал Шурины следы! Не самого Шуру - его никто не видел уже несколько дней, - а лишь дом и квартиру, где Шура мог, якобы, проживать...
   Сейчас сержант Барри Грант и хозяин дома, который сдавал эту квартиру (возможно...) Шуре, ждут нас в Шипсхед-бей на углу Оушен Авеню и Авеню Зет.
   Ждут, чтобы в нашем присутствии вскрыть квартиру и...
   Тут Рут запнулась. На мгновение она растерянно посмотрела на нас с Тимуром, а потом решительно и жестко продолжала:
   - Вы оба достаточно навидались в своей жизни. А я чуть ли не ежедневно сталкиваюсь на работе вообще черт знает с чем. Поэтому я не буду с вами сюсюкать. Вполне вероятно, что мы найдем там уже полуразложившийся труп. К несчастью, одинокие молодые эмигранты в первые же два-три месяца не выдерживают груза рухнувших надежд, потери самого себя, унизительности иждивенчества начального периода, языковую немоту... Эти фудстемпы - талоны на питание, - почти полная изоляция, это крушение всей прошлой жизни... Очень, очень часто, особенно люди интеллигентные, кончают жизнь самоубийством...