Ладлэм Роберт. Наследие Скарлатти

   – Я думаю, она очень напугана... Но это уже другой вопрос.
   – Мой дорогой друг, ее номер находится на седьмом этаже! У вас разыгралось воображение! Или ее посетитель умеет летать?
   Американец молчал ровно столько, сколько было необходимо, чтобы Дерек понял: шутка его неуместна.
   – Они знали, что старая леди не станет открывать дверь, а это уже само по себе интересно. Неизвестный спустился из одного из номеров, расположенных выше, по веревочной лестнице. Вы что-нибудь выяснили о Бертольде?
   – Всему свое время. – Дерек понял, что дело серьезное.
   – Похоже, мы могли бы пополнить свое досье. Дело в том, что компания Бертольда арендует номер двумя этажами выше номера Скарлатти.
   – Извините, я не ослышался?
   – Не ослышались. На весь этот месяц. Для ежедневных коммерческих совещаний.
   – Я думаю, нам лучше побеседовать при личной встрече.
   – Джанет тоже знает о ночном госте и очень боится. Вы не могли бы прислать сюда парочку ваших людей?
   – Думаете, это необходимо?
   – Не знаю, но мне очень не хотелось бы ошибиться.
   – Ладно, уговорили. Им я скажу, что речь идет о предполагаемой краже драгоценностей. Мои люди будут в гражданском, конечно. Один в коридоре, один на улице.
   – Годится. Вы уже окончательно проснулись? – Окончательно... Буду у вас через полчаса. Захвачу с собой все, что успел собрать на Бертольда. И, мне кажется, стоит осмотреть его номер.

* * *

   Кэнфилд вышел из телефонной будки и направился обратно к гостинице. Хотелось спать, и он подумал: вот бы очутиться сейчас в каком-нибудь американском городке, в круглосуточном кафе, где в любое время можно выпить кофе. Англичане напрасно считают свою страну цивилизованной. Какая же это цивилизованная страна, если в ней нет круглосуточных кафе?
   Он вошел в роскошный холл гостиницы. Часы над конторкой показывали четверть четвертого. Он направился к старинным лифтам.
   – О, мистер Кэнфилд! – подскочил к нему портье.
   – Что случилось? – Кэнфилд сразу же подумал о Джанет, и сердце учащенно забилось.
   – Как только вы ушли, сэр, буквально спустя две минуты!.. Крайне необычно для такого позднего часа...
   – О чем, черт возьми, вы говорите? – На ваше имя поступила вот эта телеграмма. -И портье протянул Кэнфилду конверт.
   – Благодарю вас. – Кэнфилд облегченно вздохнул и вошел в лифт. Поднимаясь наверх, он ощупал конверт – текст, похоже, составлял не одну страницу. Ему предстоит одно из двух: либо переварить очередное предлинное и крайне абстрактное наставление Бенджамина Рейнольдса, либо потратить уйму времени на расшифровку. Оставалось только надеяться, что он успеет справиться с этим до прибытия Дерека.
   Кэнфилд вошел в свой номер, сел в кресло – поближе к лампе – и вскрыл конверт.
   В расшифровке не было необходимости. Послание было написано деловым языком и представляло собой четкую программу действий, применительно к нынешней ситуации. И страниц было всего три.
   "Прискорбием сообщаем вам Роулинс Томас и Лилиан погибли автомобильной катастрофе повторяем катастрофе горах тчк Знаем это огорчит вашего дорогого друга E.S. тчк Советуем позаботиться ней ее горе тчк Дайте отбой Уимблдонской операции тчк Мы не понесли расходов с нашими английскими поставками для получения максимальных квот на товар тчк Они готовы облегчить нам скандинавский экспорт тчк Они согласны помочь вам ваших переговорах по значительному сокращению предельного объема закупок тчк Они информированы наших конкурентах Швейцарии и заинтересованных компаниях повторяем компаниях тчк Они знают трех Британских фирмах-конкурентах тчк Они окажут вам всемерную поддержку мы надеемся вы сосредоточитесь снова сосредоточитесь на наших интересах Англии тчк Не пытайтесь снова не пытайтесь тревожить наших конкурентов Швейцарии тчк Оставайтесь вне ее пределов тчк Ничего нельзя предпринимать тчк
   Д. Хаммер Нью-Йорк"
   Кэнфилд закурил тонкую сигару и положил все три страницы на пол.
   Фамилией Хаммер Рейнольдс подписывал только ту корреспонденцию, содержание которой считал исключительно важным. Словом «снова» подчеркивалась особая важность информации. Слово «повторяем» фактически зачеркивало фразу, в конце которой оно ставилось.
   Итак, Роулинсы – Кэнфилд потратил целую минуту на то, чтобы вспомнить, что Роулинсы доводятся родственниками Бутройду, – убиты. Это не автомобильная катастрофа. А Роулинсы опасны для Элизабет Скарлатти. Вашингтон заключил соглашение с британским правительством, согласно которому в пределах Англии ему будет обеспечена всемерная поддержка, а в порядке компенсации сообщил англичанам о шведских акциях и земельных приобретениях в Швейцарии. Однако Рейнольдсу не удалось установить состав цюрихский группы. Ему известно только, что такая группа существует и что в нее входят три авторитетных англичанина. Кэнфилд припомнил их имена – Мастерсон, чье могущество связано с Индией; Ликок, кит Британской биржи; и Иннес-Боуэн, текстильный магнат.
   Главное, на что обращал его внимание Хаммер, – обеспечение безопасности Элизабет. И ни в коем случае не появляться в Швейцарии!
   Послышался легкий стук в дверь. Кэнфилд быстро собрал страницы и положил в карман.
   – Кто там?
   – Златовласка, с вашего позволения! Ищу место, где бы приютили на ночлег.
   Голос принадлежал Джеймсу Дереку. Кэнфилд открыл дверь, англичанин вошел в комнату без дальнейших приветствий. Он кинул на кровать большой конверт из плотной бумаги, положил на комод свой котелок и опустился в ближайшее кресло.
   – Какая у вас шикарная шляпа!
   – Да я только и уповаю на то, что благодаря этой шляпе можно избежать ареста. Лондонцу, рыскающему вокруг «Савоя» в такой час, надлежит выглядеть респектабельным.
   – Поверьте на слово, у вас вполне респектабельный вид.
   – Не стоит бросаться словами, мой дорогой лунатик.
   – Может, выпьете виски?
   – Избави Боже!.. Значит, мадам Скарлатти ни словом не обмолвилась о ночном происшествии?
   – Ни словом. Напротив, пыталась отвлечь мое внимание. А потом просто удалилась к себе в спальню.
   – Неужели? Неожиданный поворот, я считал, что вы действуете сообща. – Дерек извлек из кармана ключ с деревянным номерком. – Я успел переговорить с гостиничным полицейским.
   – Ему можно доверять?
   – Это не важно. Ключ подходит ко всем дверям, а полицейскому я сказал, что собираюсь накрыть одну подозрительную компанию на втором этаже.
   – Тогда я пошел. Ждите меня здесь, пожалуйста. Можете вздремнуть малость.
   Постойте. Всем же известно, что вы связаны с мадам Скарлатти. Так что на разведку отправляюсь я.
   Кэнфилд задумался. В том, что сказал Дерек, был резон: он более сведущ в такого рода розыске. С другой стороны, Кэнфилд не мог ему полностью доверять: не имел права рассказывать обо всем – это повлекло бы за собой определенные действия со стороны британского правительства.
   – Это, конечно, очень благородно с пашей стороны, но, поверьте, я справлюсь и сам.
   – Не стоит благодарности. Для меня это пустяк.
   – И все-таки я предпочел бы отправиться туда сам. Честное слово, вам пока нет смысла вмешиваться. Я попросил вас о помощи, а вовсе не о том, чтобы вы делали за меня всю работу.
   – Давайте пойдем на компромисс.
   – Какой же?
   – Я зайду первым, а вы останетесь в коридоре у лифта. Быстренько осмотрю комнаты и подам вам сигнал присоединиться.
   – Давайте условимся о знаке.
   – Ну, например, я тихонько свистну.

* * *

   Кэнфилд услышал короткий свист и быстро зашагал к номеру девять западного крыла.
   – Все в порядке?
   – Прекрасный номер. Быть может, не такой роскошный, как у мадам, но зато более уютный.
   – Это утешает.
   – Я действительно не люблю такого рода работу.
   – Я считал, что ею-то вы и знамениты. Так, перекидываясь фразами, они начали быстро, но тщательно осматривать помещения. Планировка номера была точно такой же, как у Скарлатти. Правда, здесь в центре главной комнаты стоял длинный стол, примерно с дюжиной окружавших его стульев.
   – Конференц-зал, надо полагать, – сказал Дерек.
   – Давайте осмотрим окно.
   – Какое?
   – Вот это, – сказал Кэнфилд, направляясь к окну, расположенному непосредственно над окном спальни Элизабет Скарлатти.
   Светя фонариком, англичанин шагнул вперед.
   – Хорошая мысль. Идемте.
   На деревянном подоконнике виднелась толстая свежая царапина, а с внешней стороны Дерек и Кэнфилд разглядели след, оставленный толстой прочной веревкой.
   – Этот тип, похоже, ловок как кошка, – сказал Кэнфилд.
   – Осмотрим комнаты.
   Они сначала прошли в левую спальню. Там стояла обычная двуспальная кровать. Покрывало на ней было без единой морщинки. На письменном столе, все отделения которого оказались совершенно пусты, лежали только обычные канцелярские принадлежности да закрытые колпачками ручки. В шкафах обнаружились только вешалки, а также щетки и бархотка для чистки обуви. Ванная комната блистала чистотой, медные краны сияли. Вторая спальня, с правой стороны, ничем не отличалась от первой, разве что покрывало было измято. Вероятно, кто-то спал или отдыхал здесь.
   – Крупный детина. Футов шести, а то и больше, – заметил англичанин.
   – Как вы определили?
   – По вмятине от ягодиц. Взгляните сюда, чуть ниже середины кровати.
   – Я бы ни за что не догадался.
   Кэнфилд открыл дверцу шкафа.
   – Ну-ка, посветите.
   – Пожалуйста.
   – Эврика!
   На дне шкафа лежала небрежно сложенная веревка, в трех местах перехваченная широкими кожаными кольцами, которые крепились к ней металлическими зажимами.
   – Это альпинистская веревка, – сказал англичанин. – Очень надежная вещь. В основном используется для спасательных работ.
   – А с ее помощью можно подняться или опуститься по стене «Савоя»?
   – Запросто. Быстро и без всякого риска свернуть себе шею.
   – Идемте отсюда, – сказал Кэнфилд.

* * *

   – А теперь я с удовольствием выпил бы чего-нибудь крепкого.
   – Это можно. – Кэнфилд тяжело поднялся с кровати. – Виски с содовой, дружище?
   – Благодарю.
   Американец подошел к стоявшему у окна столику и налил две солидные порции. Один бокал он подал Джеймсу Дереку и провозгласил тост:
   – Хорошо сработано, Джеймс.
   – Вы тоже парень не промах. И потом, похоже, вы правильно поступили, прихватив эту веревку.
   – Сгодиться она может только на то, чтобы вызвать в наших умах сумятицу.
   – Вот именно. Ведь это истинно американское устройство.
   – Не понимаю.
   – Все дело в том, что вы, американцы, ужасно здравомыслящие люди и любите комфорт. Скажем, если вы охотитесь на дичь где-нибудь в Шотландии, то непременно привозите с собой тяжелую пушку... Если собрались удить рыбу где-нибудь на юге, в вашем рыбачьем подсумке наверняка припасено не менее шестисот самых разных рыбацких спецштуковин. Для американца смысл занятия спортом равнозначен его способности добиться успеха чисто техническими средствами, а не умением.
   – Если это час неприязни ко всему американскому, включите радио.
   – Бросьте, Мэтью. Я всего лишь пытаюсь объяснить, что вы, вероятно, правы. Человек, проникший в номер мадам Скарлатти, наверняка был американцем. А благодаря этой веревке мы можем выйти на человека в вашем посольстве. Такая мысль не приходила вам в голову?
   – Выйти на кого?
   – На кого-нибудь из вашего посольства. Того, кто знает Бертольда, и кого вы подозреваете в афере с акциями... Ведь такой веревкой способен воспользоваться только тренированный альпинист, а так ли уж много альпинистов в посольстве? Скотланд-Ярд установит это в течение одного дня.
   – Нет... Мы проверим сами.
   – И только потеряете время... В конце концов, на всех сотрудников посольства заведены точно такие же досье, как на Бертольда.
   Кэнфилд снова наполнил свой бокал.
   – Тогда дело становится уголовным. Нам это никак не подходит. Нет, дознание мы проведем сами.
   – Вам решать. Вообще-то сделать это нетрудно. Ведь в штате посольства всего-то двадцать, максимум тридцать человек. Только вы все же поторопитесь.
   – Само собой. – Кэнфилд подошел к кровати и сел.
   – Скажите, – спросил англичанин, допивая свое виски, – у вас есть список персонала вашего посольства? В нынешнем его составе.
   – Конечно.
   – И вы абсолютно уверены, что члены посольства, работающие здесь сейчас, участвовали в афере с акциями в прошлом году?
   – Да. Я говорил вам об этом. По крайней мере, Госдепартамент так считает. Мне не хотелось бы, чтобы вы продолжали жать на эту педаль.
   – Больше не буду. Уже поздно, а у меня стол завален бумагами, ждущими немедленного рассмотрения. – Англичанин подошел к комоду, куда час назад положил свою шляпу. – Спокойной ночи, Кэнфилд.
   – О, вы уже уходите?.. Есть что-нибудь интересное в досье Бертольда? Я прочту его непременно, но только не сейчас – я ужасно устал.
   Джеймс Дерек стоял у двери и смотрел на Кэнфилд а.
   – Один момент наверняка вас заинтересует... А может, и несколько, но один просто не идет у меня из ума.
   – А именно?
   – Маркиз – большой любитель спорта. Особенно увлекается скалолазанием. Доподлинно известно, что он является членом клуба покорителей пика Маттерхорн. Кроме того, он входит в число тех нескольких сотен, кому удалось взойти на Юнгфрау по северной стене. Изрядное достижение, на мой взгляд. Кэнфилд вскочил и закричал:
   – Что ж вы раньше-то об этом молчали!
   – Я искренне полагал, что вас больше интересуют его связи с посольством. Ведь именно этим я занимался.
   Кэнфилд пристально смотрел на Дерека.
   – Итак, это был Бертольд. Но почему?.. Если только он не знал, что она никому не откроет дверь.
   – Я действительно не догадываюсь. Полистайте как следует досье, Кэнфилд. Интересное чтиво... И все-таки я не думаю, что вы найдете что-то существенное в отношении американского посольства... Но вам ведь оно не для того, собственно, и требовалось, верно?
   Англичанин стремительно распахнул дверь и вышел. Кэнфилд смотрел ему вслед. Он был смущен, но слишком устал, чтобы о чем-то беспокоиться.

Глава 30

   Его разбудил телефонный звонок.
   – Мэтью?
   – Да, Джэн? – Он так крепко сжимал трубку, что у него заныла от боли рука.
   – Я внизу, в холле. Элизабет я сказала, что иду за покупками.
   Кэнфилд глянул на часы: одиннадцать тридцать. Ему смертельно хотелось спать.
   – Что случилось?
   – С ней что-то происходит, Мэтью. Я никогда не видела ее такой. Она явно чего-то боится.
   – Странно... А она не упоминала о шеффилдской сделке?
   – Нет. Я сама ей напоминала. Но она отмахнулась и сказала, что изменилась ситуация.
   – И больше ничего?
   – Хотя нет, кое-что еще... Она сказала, что после обеда намерена побеседовать с тобой. Говорит, что в Нью-Йорке возникли проблемы, требующие ее присутствия. Похоже, она хочет сообщить тебе, что решила вернуться домой.
   – Но это невозможно! Вспомни точно, что именно она сказала!
   Она не вдавалась в подробности. Просто заявила, что Чанселлор – осел и что ей надоело бессмысленно тратить время.
   – Она говорит неправду.
   – Я тоже так думаю. К тому же ее объяснения звучали очень неубедительно. Но решение она приняла. Как ты намерен поступить?
   – Надеюсь ее удивить. Возвращайся никак не раньше, чем через два часа, хорошо?
   Они условились, что вместе пообедают, и попрощались. Спустя полчаса Кэнфилд отправился на первый этаж завтракать. Нужно было подкрепиться. Запастись энергией.
   Он захватил с собой досье Бертольда, решив прочитать его полностью или хотя бы большую часть во время завтрака. Он положил досье слева от прибора и приступил к чтению.
   Это было обычное досье, из тех, что составляются на весьма состоятельных людей. Исчерпывающие подробности о генеалогическом древе. Должности и титулы каждого из членов семьи на протяжении нескольких поколений – в бизнесе, правительстве, обществе – все выглядит внушительно и вместе с тем совершенно непонятно для непосвященного. Компании Бертольда мощные и почти все, как говорила мадам Скарлатти, в пределах британских территорий. Школа, воспитание, путь в мире бизнеса. Его клубы – все очень благопристойно. Хобби – автомобили, лошади, собаки. Увлекается спортом – поло, яхты, альпинизм. Восхождение на Маттерхорн и Юнгфрау – красноречивое свидетельство его мастерства. И наконец, характеристика личности, составленная по сведениям знакомых и друзей. Обращает на себя внимание характерная черта этих отзывов – странно, что не придают этому значения, – очевидная лесть, негативные отзывы принадлежат противникам или соперникам по конкурентной борьбе, стремящимся хоть чем-нибудь ему досадить.
   Кэнфилд поставил на полях две галочки. Первую на странице 18 против пункта 5. Собственно, особых причин не было, просто содержание этого пункта как-то выбивалось из общего ряда, кроме того, там упоминался город, где, как вспомнил Кэнфилд, побывал Алстер Скарлетт во время своего вояжа по Европе.
   «Семья Бертольда владела заводами в Рурской области. За несколько недель до убийства в Сараеве они были проданы министерству финансов Германии, а управленческие конторы Бертольда в Штутгарте и Тассинге закрыты. Французские деловые круги остро реагировали на это событие, а семья Бертольда подверглась осуждению парламента и прессы. Никаких обвинений в сговоре, однако, не выдвигалось, все выглядело пристойно: германское министерство финансов за ценой не постояло. По окончании войны заводы в Рурской области были откуплены у веймарского правительства, и конторы в Штутгарте и Тассинге открыты вновь».
   Вторую галочку он поставил на странице 23 против пункта 2, касавшегося одной из недавно созданных корпораций:
   «Партнерами маркиза де Бертольда в фирме по сбыту импорта являются мистер Сидней Мастерсон и мистер Гарольд Ликок...»
   Мастерсон и Ликок.
   Оба значились в цюрихском списке. Владельцы двух из четырнадцати знаменитых поместий в Швейцарии.
   Следовательно, они служили связующим звеном между Бертольдом и цюрихской группой.
   Ничего удивительного в этом нет. Но для профессионала приятно получить подтверждение, что ты на правильном пути.
   Кэнфилд уже допил кофе, когда к нему подошел молодой человек в форме служащего «Савоя».
   – Вам две депеши, сэр. Кэнфилд встревожился.
   – Вы могли бы послать за мной.
   – Оба отправителя просили не беспокоить вас, сэр.
   – Хорошо. Благодарю вас.
   Первая депеша была от Дерека: «Срочно свяжитесь со мной».
   Вторая – от Элизабет Скарлатти: «Прошу зайти ко мне в номер в два тридцать. Крайне важно. Раньше встретиться с вами не могу».
   Кэнфилд закурил свою обычную тонкую сигару и откинулся в кресле. Дерек может подождать. Он, вероятно, получил известие о новом соглашении Бенджамина Рейнольдса с британским правительством и не знает, что делать. Решено: Кэнфилд отложил встречу с Дереком на более поздний час.
   Скарлатти же, похоже, приняла решение. Если Джанет не ошиблась, то Элизабет укладывает сейчас вещи. Он, как ни силился, не мог объяснить себе, почему она вдруг кардинальным образом изменила свое отношение к Рейнольдсу, или к Гловеру, или вообще к «Группе 20». Значит, «Группа 20» зря истратила тысячи долларов, надеясь на сотрудничество с Элизабет.
   Кэнфилд думал о ночном визитере – четвертом маркизе Шателеро, покорителе Маттерхорна и Юнгфрау. Почему Жак Луи Бертольд проник в номер Скарлатти таким способом? Потому ли, что дверь была заперта на ключ, а он знал, что мадам Скарлатти ему не откроет? Или просто-напросто хотел запугать Элизабет? Или, может, искал что-то?
   Как искали они с Дереком в темном номере двумя этажами выше.
   Что же он мог сказать такого, что полностью парализовало ее волю? Что могло до такой степени напугать Элизабет Скарлатти?
   Может, он пригрозил убить ее сына, если тот, конечно, еще жив? Это могло подействовать... Впрочем, так ли? Ведь сын предал ее. Предал всю «империю Скарлатти». Кэнфилд не сомневался: Элизабет предпочтет видеть сына мертвым, нежели позволит ему обманывать ее и дальше.
   Но она отступила!
   И вновь Кэнфилда охватила тревога, которую он уже испытал тогда, на борту «Кальпурнии». Задание, полученное от Рейнольдса, поначалу казалось ему вполне выполнимым, но ситуация с каждым днем все более и более осложнялась, и у него возникло ощущение бессилия.
   Элизабет Скарлатти... Он был уверен, что она «не может его принять» раньше двух тридцати как раз потому, что занята подготовкой к отъезду.
   Что ж, у него тоже кое-что припасено. Ему известно, что ночью к ней явился незваный гость. К тому же у него в руках досье Бертольда.
   От досье, конечно, она может и отмахнуться. Зато альпинистская веревка станет неопровержимой уликой.
   – Я же предупредила, что не могу принять вас раньше двух тридцати! Извольте считаться с моим волеизъявлением.
   – Дело не терпит отлагательства. Впустите меня немедленно!
   Она с негодованием распахнула дверь и пошла, не взглянув на него, в комнату. Кэнфилд громко хлопнул задвижкой. И заговорил прежде, чем она успела повернуться к нему.
   – У меня с собой досье. Я знаю теперь, почему вашему гостю не пришлось открывать дверь.
   Его слова возымели эффект разорвавшегося прямо перед ней снаряда. Старая дама быстро повернулась и напружилась. Будь ей лет на тридцать меньше, она набросилась бы на него с кулаками.
   – Вы бесчестный, бессовестный мерзавец! Наглый лжец! Жулик! Вы лжец! Лжец! Я засажу вас на всю оставшуюся жизнь!
   – Что же, хорошо. Я не останусь в долгу. Прежде вам это удавалось, сейчас не получится. Со мной был Дерек. Мы нашли веревку – альпинистскую, по его определению, – на ней ваш ночной гость спустился по стене гостиницы.
   Старая дама накренилась вперед, ноги у нее подкосились, и она стала валиться на него.
   – Бога ради, успокойтесь! Я хочу вам помочь! – Он держал ее за плечи.
   – Вы должны его купить! О Боже! Вы должны его купить! Приведите его сюда!
   – Зачем купить? Кого?
   – Дерека! Как давно вы знаете, мистер Кэнфилд? Во имя всего святого, скажите, как давно вы узнали об этом?
   – Примерно в пять часов утра.
   – Он успел, успел! Успел кому-то рассказать! О Боже праведный, он рассказал другим! – Она была в отчаянии, и Кэнфилду стало страшно. – Да, он успел! – продолжала причитать Элизабет. – Теперь об этом знает его начальство, значит, это станет известно... Что теперь будет, как вы считаете?
   Элизабет попыталась совладать с собой:
   – Похоже, тем самым вы подписали смертный приговор всей моей семье, а если это действительно так, вас, Кэнфилд, тоже ждет неминуемая смерть!
   – О чем вы говорите? Лучше расскажите, в чем дело.
   – Я ничего вам не скажу, пока вы не соедините меня с Дереком.
   Кэнфилд прошел в другой конец комнаты, поднял телефонную трубку и назвал номер Дерека. Спокойно поговорил с ним несколько минут, потом повернулся к мадам Скарлатти:
   – У него через двадцать минут совещание. Он подготовил подробный отчет, и начальство намерено его выслушать.
   Старая дама стремительно подскочила к Кэнфилду:
   – Дайте мне трубку!
   – Мистер Дерек? Говорит Элизабет Скарлатти. Я не знаю, что у вас там за совещание, но ни в коем случае не ходите на него! Я не имею привычки умолять кого бы то ни было, но сейчас я заклинаю вас – не ходите! Пожалуйста, умоляю вас, никому, ни одной живой душе не говорите ни слова о сегодняшней ночи! Если вы оброните хоть намек, на вас ляжет ответственность за гибель нескольких безвинных людей! Пока я не могу сказать вам больше... Да, да, как вам угодно... Я приму вас, конечно. Через час. Благодарю вас. Благодарю вас!
   Она положила трубку на рычаг и, с облегчением взглянув на Кэнфилда, промолвила:
   – Слава Богу!
   Все это время Кэнфилд пристально молча наблюдал за ней, а теперь, приблизившись, заговорил:
   – Пресвятая матерь Божья! Я начинаю догадываться. Эта дурацкая веревка, акробатические трюки посреди ночи... Это было предпринято не просто для того, чтобы напугать вас до смерти! Замышлялось что-то более серьезное!
   – О чем вы говорите?
   – Поначалу я думал, что ночным визитером был Бертольд! Что это он проник к вам в номер таким странным образом, чтобы, черт возьми, напугать вас! Но какой в этом смысл? С таким же успехом он мог остановить вас в холле, в ресторане... Значит, это был некто, кто не мог себе позволить подобного. Некто, кто не мог встретиться с вами на людях...
   – Вы заговариваетесь! Вы сошли с ума!
   – Разумеется, вы хотите похоронить эту историю. Вы добились того, ради чего отправились в столь дальний путь! Вы нашли его! Вы нашли своего пропавшего сына, признайтесь!
   – Это ложь!
   – О нет, это так очевидно, что мне следовало догадаться еще ночью. Вся эта история выглядела столь необычно, что я пытался и объяснение найти необычное, решив, что вас хотели просто запугать. Но я ошибся! Это был наш прославленный герой войны, он вернулся из заоблачных высей на грешную землю! Алстер Стюарт Скарлетт. Да. Единственный, кто не смел подойти к вам вне стен этой комнаты. Единственный, кто не мог надеяться, что вы откроете ему дверь.
   – Дикий вымысел! Я отрицаю это!
   – Отрицать вы можете все, что угодно. Теперь я предлагаю вам сделать выбор. Дерек прибудет сюда в течение часа. Либо мы с вами разберемся до его прихода, либо я немедленно телеграфирую в свой офис, что как профессионал я ответственно заявляю: Алстер Скарлетт найден. Я вернусь в Нью-Йорк, и, между прочим, с Джанет!