Лаймон Ричард. Ночь без конца

   — Угомонись, золотце. И следи за своими выражениями.
   — Нет, правда! Ты не можешь отослать меня из города. Это было бы несправедливо.
   Отец вытянул руку в ее сторону и медленно похлопал ладонью воздух.
   — Полегче, полегче. Вся беда в том, что я единственный, кому могу доверить твою охрану.
   — Тогда все решено, не так ли?
   — На данный момент. Но скажем так: ситуация может измениться со всеми вытекающими из этого последствиями.
   Вытекающими. Сознание Джоуди почему-то прореагировало на звуковую оболочку. Ей представилась лужа на столе. Если стол не трогать — все нормально. Но стоит его чуть шелохнуть, как жидкость мигом стечет вниз.
   «Интересно, какой понадобится толчок, чтобы папа отправил меня из города? Может, для этого в окно должна влететь пуля?»
   Зазвонил телефон. От внезапного трезвона она вздрогнула и громче застучало сердце. Но подскочил и Энди, и это ее обрадовало: «Он так же испуган, как и я». К телефону пошел отец, отведя правую руку в сторону, словно загребая воздух, как обычно бывало, когда он сильно торопился. В конце взмаха его огромная ладонь полностью накрыла трубку.
   — Алло, — произнес он, а через несколько секунд добавил: — Понял. Спасибо.
   Когда трубка была на месте, Джоуди вопросительно подняла брови.
   — Ник Брайан, — пояснил отец.
   — А, — Ника она знала хорошо. Он вместе с отцом учился в полицейской академии и был одним из самых старых папиных друзей.
   — Он ведущий программы. — Папа повернулся к Энди. — На улицу въехал твой дядя. Похоже, поспел как раз к обеду.
   По виду мальчика нельзя было сказать, что новость его обрадовала.
   — О, замечательно.
   — Он быстро добрался. Должно быть, движение было небольшое.
   — Они уверены, что это он? — спросила Джоуди.
   — Наблюдатель засек аризонские номера. Но я хочу, Энди, чтобы ты на всякий случай на него взглянул. Пойдем со мной. — И отец пошел вперед.
   Энди и Джоуди поплелись следом.
   По обе стороны от входных дверей располагались длинные узкие окна, занавешенные желтыми шторами. Как только они сюда въехали, в ту же неделю отец вызвал мастера заменить стекла на плотные прозрачные акриловые блоки. У мастера на правой руке не хватало двух пальцев, и Джоуди, которой на ту пору было четыре, спросила: «А почему у вас так мало пальцев?» Тот улыбнулся и сказал: «Проголодался, и пришлось их съесть. А сейчас собираюсь попробовать твои. Уж очень они аппетитные». Это было одно из самых ранних воспоминаний Джоуди. Мама, которая тогда еще была жива, услышала с кухни эту беседу и пришла в ужас: сначала от бестактности дочери, затем от ответа работника, затем снова от действий Джоуди. Она думала, что девочка убежит в слезах. Вместо этого малышка серьезным голоском сказала: «Только попробуй укусить меня, придурок, и я тебе ми-и-гом снесу башку». Джоуди не помнила, чтобы она так говорила, но мама рассказывала эту историю всем подряд, и даже папа повторил ее однажды, когда один из его друзей указал, что не очень хорошо, когда окна на расстоянии вытянутой руки от двери. Все его друзья, разумеется, были полицейскими. И все они громко смеялись, слушая, какой отпор дала Джоуди пожирателю пальцев.
   Вплоть до сегодняшнего дня, когда она вновь вспомнила эту историю, и почти с того самого дня, когда она произошла, Джоуди была твердо убеждена в том, что ее просто дразнили. Ведь, в конце концов, люди не едят пальцы.
   Однако она с ужасом подумала, что он мог говорить это вполне серьезно.
   После прошедшей ночи она перестала чему-либо удивляться. По сути, пожирание чужих пальцев казалось почти естественным по сравнению с ношением штанов, сшитых из чьих-то ягодиц.
   Подойдя к правому окну, папа слегка отодвинул штору.
   «Интересно, а как выглядят эти штаны спереди? — невольно подумала Джоуди. — Знать не хочу».
   Папа взмахнул рукой, подзывая к себе Энди.
   — Иди, посмотришь. Машина как раз заруливает на подъездную аллею.
   Мальчик подошел и стал рядом. Когда они оба придвинулись ближе к окну, отец положил ему на плечо руку.
   Хлопнула дверца машины.
   — Это он, все правильно, — заявил Энди.
   — О'кей. — Они оба отошли от окна.
   — Станьте в сторонку, — приказал он.
   Подождав, пока они удалились на приличное расстояние в гостиную, он повернулся к двери и распахнул ее настежь.
   Остановившись у порога, дядя Энди нервно улыбнулся и вытянул шею.
   — Джек Фарго?
   — Он самый. — Сделав гигантский шаг вперед, он сделал широкий гребок правой рукой.
   — Я Вилсон Сполдинг, дядя Энди. — Пока он это выговаривал, его голова непрерывно покачивалась, но она не замерла и после того, как он закончил. У него был гнусавый голос, унылые глаза и почти не было подбородка. Нескладный коротышка с грудью такой же впалой, как и подбородок, он постоянно сутулился, пытаясь скрыть ее отсутствие. На голове примостилась белая бейсболка с эмблемой, изображающей скрещенные клюшки для гольфа. На нем была синяя тенниска, белые шорты, гамаши под цвет тенниски и огромные черные кожаные ботинки со шнурками. «Вот те на», — подумала Джоуди.
   — Рад, что вам удалось так скоро доехать, — произнес папа, затягивая гостя в дом.
   Вилсон улыбнулся и качнул головой.
   — Скорость — это моя вторая натура. «Какой болван», — подумала Джоуди.
   — А, вот ты где. — Вилсон ткнул пальцем в сторону Энди и зашаркал к нему.
   Мальчишка слегка напрягся, словно решил не сходить со своего места.
   — Привет, дядюшка Вилли.
   Вокруг его плеча обвилась худая рука. Затем Вилсон похлопал Энди по спине.
   — Какие ужасные вещи! Мой бедный, бедный мальчик! — Не отпуская Энди и увлекая его за собой, словно партнера по танцу, Вилсон повернулся к отцу Джоуди. — Мы были ошеломлены известием, Джек. Просто убиты. Какой ужас.
   — По крайней мере, Энди уцелел, — заметил отец. — А вот моя Джоуди.
   — Так вот она какая, Джоуди.
   Отпустив Энди, он развел в стороны руки и со странной печальной улыбкой поспешил к ней.
   — Я все о тебе знаю, Джоуди. Да-да.
   Джоуди стояла как вкопанная.
   Энди бросил в ее сторону взгляд, который, казалось, говорил: «Посмотрим, как тебе это понравится».
   Закинув на нее руки, Вилли притянул ее к себе. Весь он был какой-то угловатый и костлявый. Он похлопывал и гладил ее по спине.
   — Джоуди, Джоуди, Джоуди. Это все ты. Если бы не твое геройство, мы бы уже никогда не увидели нашего Энди. — Отстранив Джоуди, он схватил ее за плечи и стал покачивать головой перед ее носом. — Мы благодарим тебя. Я и моя жена.
   — И я тебя благодарю, — выкрикнул Энди. Джоуди захотелось его треснуть.
   Глаза Вилсона, и без того уже красные и выпученные, казалось, все набухают и набухают и вот-вот вылезут из орбит.
   — А из достоверных источников мне известно, что ты даже избавила мир от одного из тех убийц.
   — Вроде как, — пробормотала она.
   — Какая прелесть! Какая очаровашка! О, Джек, какой ты счастливый отец.
   — Да, сэр, мне известно. — Неожиданно появившись сбоку от Вилсона, он обхватил ладонью худой локоть гостя и потянул его в сторону.
   «Спасибо, папа!»
   — Вы не откажетесь немного задержаться и перекусить бифштексами по-гамбургски перед отъездом?
   — С большим удовольствием, Джек.
   — А как насчет стаканчика?
   — С двойным удовольствием.
   И папа повел его на кухню.
   — Чем предпочитаешь травиться, Вилсон?
   — Зови меня Вилли, Джек. Но только не Вилльчонок — я этого терпеть не могу.
   Джоуди и Энди переглянулись. Энди закатил глаза к потолку, а Джоуди покачала головой. Затем они пошли вслед за взрослыми, держа дистанцию.
   — Вилльчонок, — повторил Вилсон, — так меня всегда называли. Уверен, что и вам пришлось с таким столкнуться.
   — Вилльчонок? — произнес в замешательстве папа. — Мне?
   — Ха! Нет! Гейзер Фарго. Разве не обзывали вас Гейзер Фарго? А может, дилижанс? А может, сейф? Или свинья-копилка?
   Джоуди толкнула Энди локтем в бок. Вид у того был такой, словно он страдал от родственных уз с таким человеком.
   — Меня никогда никто так не обзывал, — ответил отец.
   — Да? Совсем непонятно. С таким именем, как Фарго.
   — Может, они посчитали, что это было бы не совсем безопасно?
   — Безопасно! Ха! Замечательно.
   Джоуди взяла Энди за руку. Она остановилась и задержала Энди.
   — Эй, па! Если мы тебе сейчас не нужны, может, нам можно уйти?
   — Хорошо, — откликнулся он из кухни, — только не забывайте, что я вам говорил насчет окон.
   — Ладно, — крикнула в ответ Джоуди и потянула Энди за собой. — Пойдем отсюда.
   Рука об руку они доковыляли до ее спальни. Заведя его внутрь, она закрыла дверь и налегла на нее спиной.
   — Мне не хотелось бы плохо отзываться о твоих родственниках, но этот...
   — Радуйся, что он не делал тебе так. — Взяв ее большим и указательным пальцами за щеку, он стиснул ее и стал трепать.
   — Эй! — Джоуди сбила его руку вниз. — Кем он там тебе доводится? Муж сестры твоей матери?
   — Именно.
   — Прекрасно. Тебе повезло. Он не кровный родственник, и никаких шансов, что твои дети будут такими же.
   — Это точно.
   — Слава Богу.
   — А почему тебя так интересует, какие у меня могут быть дети? — спросил он, наклонившись к ней.
   — Отстань.
   — А? — Положив руки на дверь по обе стороны от ее головы, он придвинулся еще ближе и задрал голову, чтобы видеть ее глаза.
   — А у тебя есть родственники со странностями?
   — Вилльчонка ни одного.
   — Тогда нам не о чем волноваться, не так ли?
   — Волноваться?
   — О том, что наши дети будут чудаками и занудами, — произнес он, дважды моргнув правым глазом.
   — Наши дети? Да тебе двенадцать лет, деловой.
   — Я ведь не останусь таким навсегда.
   — И не рассчитывай на это.
   Задорный игривый блеск неожиданно исчез из его глаз.
   — Эй, — примирительно произнесла Джоуди, — извини, я пошутила. Конечно же, ты не останешься таким.
   — Это может случиться. Если меня убьют до следующего дня рождения.
   — Никто тебя не убьет.
   — Может, это будет не так плохо, — промямлил он.
   — Что? Смерть? И не надейся. Во-первых, потому, что будет больно.
   — Может, поначалу. Затем пройдет. Понимаешь? А потом не будет никакой боли. Никогда.
   — Эй, прекрати.
   — И я буду вместе с мамой, папой и Ивлин.
   — Да-да, так и будет. — Джоуди завела руку за голову и притянула его лицо к своему. Его лоб коснулся кончика ее носа, горячее дыхание обожгло горло. — Ты знаешь, что случилось с моей мамой?
   — Только... ну, знаю... что она умерла.
   — Погибла, когда я была во втором классе.
   — Ее убили?
   — Переехала машина.
   — Какой ужас!
   — Все было так нелепо. Все потому, что она пошла в одно место под названием Центр правильного питания, здоровья и долголетия. У нее был повышенный интерес к собственному здоровью, а там она покупала все свои особые витамины. В тот день она вышла с целым пакетом снадобий. Но, по всей видимости, ее мысли были чем-то заняты, потому что, как рассказывали очевидцы, она читала этикетку на какой-то бутылке пилюль, когда сходила с тротуара на проезжую часть. Подошва туфельки скользнула по бордюрному камню, и она оступилась. Пролетев мимо нашего автомобиля... она упала прямо под проносившуюся мимо машину. Вот так она и погибла.
   — Как ужасно! — едва слышно произнес Энди.
   — Да уж.
   — Ты была там? Видела?
   — Нет, я была в школе.
   — Боже!
   — Просто хочу, чтобы ты знал. Все может случиться, понимаешь? Даже самое худшее. Но... как тебе сказать... я все еще скучаю по ней и все такое, но не все время. И у тебя все еще будет хорошо, Энди. Не всегда же будет так скверно. Так что не болтай глупостей, о'кей? Ты же не хочешь умирать. Я не хочу, чтобы ты умер. Это меня доконает.
   Подняв лицо, Энди заглянул ей в глаза и моргнул.
   — Доконает?
   — Конечно.
   — Почему?
   — Потому.
   — Потому, что ты меня любишь, так?
   Задумавшись на секунду, она ответила:
   — Разумеется, люблю. А сейчас пойдем отсюда, пока ты снова не начал пороть чушь о детях. Потому что я не собираюсь заводить с тобой детей, так что тебе лучше об этом забыть.
   — Если тебе так хочется, — он попытался выдавить из себя улыбку. — Но ты всегда можешь изменить свое решение. Знаешь, о чем я?
   — Держи карман шире. Пойдем лучше посмотрим, как там у папы дела с бифштексами.

Глава 17

   Папа все же воспользовался грилем, установленным на заднем дворе. Он и дядя Энди оба были там, но вскоре вошли в дом с полным блюдом бифштексов. Кроме блюда, в руках у папы была банка пепси. У Вилли — стакан с раздавленным ломтиком лимона и несколькими полурастаявшими кубиками льда.
   — Могу я еще раз наполнить ваш стакан? — поинтересовался папа.
   «Прекрасная мысль, — подумала Джоуди. — Накачать его, и тогда, быть может, ему придется остаться». Не потому, что она хотела, чтобы Вилли остался. Просто не хотела, чтобы уезжал Энди.
   — Боюсь, что мне хватит, Джеко. Все равно большое спасибо. Пойми, у меня впереди такая длинная дорога. Лучше я выпью содовой.
   — Пепси подойдет? — спросил отец.
   — А какой-нибудь диетической колы у вас нет?
   — Боюсь, что нет, — папа подозрительно покосился на своего гостя.
   «И не удивительно, — подумала Джоуди. — „Диетической колы“? Да он худой, как глиста».
   — Что же, думаю, что от одной бутылочки обычной пепси я не умру. — Несколько раз мотнув головой, он подмигнул. — Только не сболтните моей жене. Она с меня не слезает со своими диетами, понимаете?
   — Буду нем, как рыба.
   Все уселись за обеденный стол. Перед каждым стояла тарелка с бифштексом и хрустящим картофелем и либо стакан, либо банка с пепси. Какое-то время было тихо, пока каждый приправлял свои бифштексы в различном сочетании горчицей, майонезом, зеленым луком, кусочками свежих помидоров, маринованными овощами и толстыми кусками лука.
   — Ммм, вкуснятина, — промычал Вилли, откусив первый кусочек. — Изысканнейшее чрезвычайно блюдо. Мои комплименты шеф-повару.
   Моментально, прежде чем кто-то успел бы поддержать разговор, Джоуди спросила:
   — А вы сможете отпускать Энди к нам в гости?
   Дядя Вилсон наклонил вбок голову.
   — Как, мы еще не вышли за порог, а ты уже хочешь, чтобы он вернулся! Джеко, тебе нельзя терять бдительности! Похоже, твоя барышня успела положить глаз на юного Энди.
   — Думаю, она еще и не на то способна.
   — Папа! Все совсем не так, ты сам знаешь.
   — О, да. Знаю. Дело в том, Вилсон, что они многое пережили вместе прошлой ночью. Мне кажется, это их сплотило в команду — а когда ты в хорошей команде, ты не хочешь, чтобы она распалась.
   — Да-да, — подхватил Энди. — Это все равно, как если бы мы были партнерами.
   Энди нахмурился и посмотрел прямо на своего дядю.
   — Поэтому ты просто обязан отпускать меня погостить у нее.
   — Только не надо мне указывать, что я должен делать, Энди. На меня это плохо действует. Однако, полагаю, нам удастся организовать что-то вроде визита. После того, как ты обживешься, и когда у твоей тети будет достаточно времени, чтобы свыкнуться с новой ситуацией.
   — Он будет здесь желанным гостем в любое время, — подтвердил папа.
   — Замечательно. Конечно, ни о каком визите не может быть и речи до того, пока не поймают преступников.
   — Но, дядя...
   — Эндрюююю? — Вилли закинул назад голову, очевидно, в надежде, что, заглянув ему в ноздри, Энди тут же перестанет перечить. — Мы не будем спорить.
   — А что, если их никогда не поймают?
   Джоуди раскрыла рот, но быстрый взгляд отца заставил ее промолчать.
   — Это место не безопасно, — продолжал Вилли. — Я ушел сегодня с работы в одиннадцать и провел весь день в пути, чтобы приехать и забрать тебя отсюда, потому что здесь ты в опасности. По правде, я даже пошел вопреки здравому смыслу, задержавшись на обед — а это поставило нас обоих в еще более опасное положение, которого вполне можно было бы избежать.
   Улыбнувшись, он повернулся к отцу и энергично замотал головой.
   — Я не говорю, что обед не был великолепным, потому что именно таким он и был. Но хоть ты скажи им, Джеко.
   Потирая правую щеку, отец задержал взгляд на Энди.
   — В Аризоне тебе будет намного безопаснее, это точно.
   — А это говорит офицер полиции, — подчеркнул Вилли.
   Джоуди почувствовала, что сейчас ее понесет.
   — Папа! А что, если их никогда-никогда не поймают? Это что, значит, мы с Энди больше никогда в жизни не увидимся? Разве это справедливо?
   Еще до того, как с ее уст слетело последнее слово, Джек начал похлопывать ладонью по воздуху. Когда она умолкла, он заговорил:
   — Угомонись, золотце. Я этого не говорил. Поступим так: будем смотреть по обстоятельствам. Как только здесь все уляжется, мы можем попросить Энди приехать в гости. — Повернувшись к Энди, он добавил: — Тебе это нравится?
   — Думаю, вполне.
   — А я завтра же тебе позвоню, — вмешалась Джоуди.
   — Ты оставил им свой номер, дядя Вилли?
   — У нас он уже есть, — объяснил отец.
   Дальше трапеза происходила почти в полном молчании. Джоуди сосредоточилась на своем бифштексе. Она понимала, что не в нем дело — он, вероятно, был такой же нежный, сочный и аппетитный, какими всегда бывали бифштексы, приготовленные отцом на гриле, — но, как она ни старалась, в рот попадали жесткие и сухие куски, которые трудно было проглотить. Не осилив и половины, она сдалась. Бросив в рот горсть хрустящего картофеля, Джоуди запила его пепси.
   И у Энди, казалось, были проблемы с бифштексом. Только он оказался упорнее. Раз взявшись за него, он так ни разу не положил его назад, а держал его над тарелкой обеими руками, не сводил с него глаз и периодически откусывал по маленькому кусочку.
   «Хочет оттянуть время, — подумала Джоуди. — Понимает, что, как только мы встанем из-за стола, ему придется уезжать».
   — Кто-нибудь будет мороженое? — спросил папа, как только Энди доел свой бифштекс.
   — Конечно! — с восторгом воскликнул Энди. Еще одна отсрочка.
   — К сожалению, придется отказаться, Джеко. Впрочем, премного обязаны. Боюсь, мы и так потеряли слишком много времени, а у нас впереди еще такая дорога. — Он подмигнул Энди. — Так ведь, молодежь?
   — Думаю, что да.
   — Вы собираетесь ехать без остановок? — поинтересовался отец.
   — Это моя отличительная особенность — я никогда ничего не делаю наполовину. Или все, или ничего. Я убежден, что, если вы себе что-нибудь наметили, надо идти к этому на всех парах, невзирая на штормы и ураганы, и к чертям все торпеды.
   — Или пан, — пробормотала Джоуди, — или пропал. И отец, и Энди были просто ошеломлены: отец шокирован ее невежливостью, Энди, напротив, был восхищен.
   Но Вилсон Сполдинг помотал головой и, погрозив ей согнутым пальцем, просопел:
   — Абсолютно! То-о-очно! Или пан, или пропал! Именно такого рода энтузиазм мне по душе. На всех парах, и к черту торпеды! У тебя не дочь, а сплошное очарование, — добавил он, повернувшись к Джеку.
   — Что-то в этом роде, — пробормотал тот.
   Энди рассмеялся, но Вилли, кажется, перестал обращать на него внимание.
   — Нам следует увезти ее с собой. Силой, если потребуется. Как вам это понравится, барышня?
   Страстное желание, неожиданно озарившее лицо Энди, сдержало ее порыв ответить какую-нибудь гадость.
   — Спасибо за предложение, мистер Сполдинг, но принять его не могу. Мне нужно присматривать за отцом.
   «Ты ведь это несерьезно, болван! Так, чтобы подразнить Энди».
   — Извини, — обратилась она к Энди.
   — Ладно уж. Я знаю, что ты не можешь поехать. У Джоуди запершило в горле.
   — Мне кажется, ты зря отказываешься от мороженого.
   — Сейчас расфасуем его по вафельным стаканчикам, и вы возьмете их с собой, — повернувшись к Вилли, добавила она. — У нас есть шоколадное, «Бен энд Берри»...
   — О, нет, благодарю вас, — оборвал ее Вилли, — эти стаканчики такие маркие.
   Джоуди вскочила так, что стул грохнулся о пол.
   — Ах ты тупой сукин сын! У Энди вырезали всю семью, а ты, черт побери, запрещаешь ему взять с собой стаканчик мороженого. Да что ты за урод после этого!
   Даже когда она это выкрикивала, тихий внутренний голос упрекал ее: «Боже мой, ты только послушай себя. Да у тебя сдали нервы. Ты просто не в себе».
   Но, несмотря на это внутреннее предупреждение, Джоуди выпалила все на одном дыхании, выкрикивая слова в лицо гостю, брызгая слюной и обливаясь слезами.
   Вначале Энди обмер, но потом и сам заплакал.
   Вилли словно прирос к стулу. Он сидел, боясь шелохнуться, и только моргал глазами.
   Отец вскочил со своего места, обежал вокруг стола, взял Джоуди за руку и потащил в коридор. Там, вдали от посторонних глаз, он обнял ее и погладил по голове.
   — О, золотце, — шептал он, — золотце мое.
   — Извини.
   — Ничего, ничего.
   — Я просто хотела, чтобы он взял с собой мороженое, — ревела она.
   — Он возьмет, возьмет. Боже, милая. С тобой все в порядке?
   —Нет.
   — Знаю, знаю.
   — Он ужасный человек.
   — Просто чудаковат, и все. Он не со зла.
   — Неправда. Он ненормальный. О, папа, неужели мы ничего не можем сделать? Нельзя помешать ему увезти Энди?
   — Энди будет с ним хорошо.
   — Нет, не будет.
   — Золотце ты мое. Они его родственники. Они будут о нем заботиться. Знаю, ты будешь о нем скучать, но...
   — ДО СВИДАНИЯ! — послышался крик Энди. — ДО СВИДАНИЯ, Джоуди!
   — Какого?.. — неожиданно буркнул папа.
   — НЕ ЗАБЫВАЙ...
   — Пойдем, — голос дяди Вилли, резкий и сердитый.
   — Энди! — закричала Джоуди.
   И услышала, как хлопнула дверь.
   — Папа, мы должны...
   — Тсс. — Он замер, крепко прижимая ее к себе.
   «Прислушивается. О Боже, он прислушивается к выстрелам!»
   — Папа!
   — Тсс.
   Когда раздался шум, Джоуди вздрогнула. Отец не шелохнулся. Все еще не двигаясь, он прошептал:
   — Это всего лишь дверца машины.
   Спустя секунду донесся второй хлопок. Потом заурчал мотор.
   — Они сели. Теперь все будет в порядке. Звук мотора стал замирать вдали.
   — Папа, они уезжают!
   — Они выехали из самого опасного сектора. — Он говорил шепотом, словно высказывал мысли вслух. — Я планировал загнать машину Вилсона в гараж, чтобы при посадке не подвергать Энди опасности. Совсем не рассчитывал на то, что тот вот так сбежит.
   — Это я виновата. Это потому, что я свихнулась. Он расправил ей волосы.
   — Тебе пора научиться управлять своими эмоциями.
   — Я знаю.
   — И еще следить за выражениями.
   — Но это он меня довел. Как будто он бесчувственный, понимаешь. Как он мог не позволить Энди взять стаканчик мороженого? Ведь он же приходится Энди дядей, или я ошибаюсь?
   — В мире много выродков, золотце.
   — Это точно.
   — Но, когда один из них становится твоим гостем, все же надо постараться быть с ним повежливее.
   — Знаю. Боже, он уехал только из-за меня.
   — Он бы все равно уехал. Твое поведение только немного ускорило отъезд.
   — У меня даже не было возможности попрощаться с Энди.
   — Знаю, золотце. Очень жаль. Но послушай, ты можешь позвонить ему завтра и сказать «до свидания». «До свидания» и «привет». Будешь говорить с ним сколько душе угодно. Напомнишь ему, что он оставил здесь свои джинсы.
   — И правда! — спохватилась Джоуди. — Я про них начисто позабыла.
   — Теперь ты можешь хранить их как залог за свою одежду. — После паузы он добавил: — Между прочим, костюм, который ты отдала, был моим любимым.
   — Но в шорты я уже даже не влезаю.
   — Знаю. Толстеешь. А раньше была такая стройная.
   — Папа!
   Шлепнув ее по попке, он пошел на кухню.
   — Пойдем, сами съедим мороженое.
   Относительно сорта мороженого их выбор совпал, и Джоуди наполнила вазочки. Ели они за кухонным столом и уже почти заканчивали, когда телефонный звонок заставил Джоуди вскочить. Трубку снял отец.
   — Алло. — И он стал слушать. На лице, кроме его обычной однобокой ухмылки, не было никакого выражения.
   — Очень хорошо, — сказал он наконец. — Спасибо. И повесил трубку.
   — Пока что все в полном порядке. Машину Вилли ведут два экипажа. Судя по всему, кроме наших ребят, у него на хвосте никого нет.
   — Ты поставил их машину под наблюдение?
   — Разумеется. Мы же не стадо обезьян, как ты думаешь?
   — Нет, но... Чересчур шикарно. Получается, у Энди и его урода-дяди свои телохранители.
   — В настоящее время так оно и есть.
   — Но не на всю дорогу?
   — Только до границы штата. Впрочем, этого вполне достаточно. Если мы до этого времени не обнаружим «хвост», можно с большой долей уверенности сказать, что его нет.
   — А что, если они его обнаружат?
   — Тогда считай, что нам повезло. Мы атакуем и схватим их. Затем убедим их в пользе сотрудничества, и банда у нас в кармане.
   — Это было бы превосходно, — согласилась Джоуди.
   — Было бы, но не будет. То, как они действовали прошлой ночью, говорит о том, что мы имеем дело не с банальными уголовниками. Возможно, они и не гении, но и не идиоты. Они все делают обдуманно. И осторожно. Поймать их будет крайне нелегко.
   Джоуди презрительно скривила губы.
   — Но они не настолько хитры, чтобы добраться до нас, правда?
   — Такие еще не родились, золотце.
   — Да-да, рассказывай.
   — Как, ты мне не веришь? — Он попытался притвориться обиженным.
   — А я похожа на шимпанзе?
   Он утвердительно кивнул: «Дочь Конга».
   — Слава Богу, я похожа на маму.
   Он расхохотался и покачал головой.
   Джоуди собрала вазочки из-под мороженого и ложечки и отнесла их в раковину.
   — Почему бы тебе не прилечь, — предложила она, — посуду я помою.