Лаймон Ричард. Ночь без конца

   Чего мне действительно хочется, так это пересказать всю историю подробно. Может, получится целая книга. Назовем ее "Невероятные «Краллы». Йаа! Нет, ужасное название. А как насчет «Культовые убийства на сексуальной почве»? Это уже лучше.
   Может, займусь этим на досуге, если удастся выбраться из этой истории живым.
   И все же, как бы мне ни хотелось еще посидеть и погрузиться во все это по-настоящему, но... А как было бы здорово. Да и прогнало бы прочь все дерьмо из головы.
   Но на то оно и дерьмо, чтобы не лезть из головы.
   Другими словами, надо сделать несколько звонков. Начну с Тома. Может, если ему все объяснить, он даст мне поблажку. Я уверен, что смогу добраться до Джоуди, но мне нужно время. Неделя, например.
   Он даст мне неделю? Как же. Дудки.
   Даже если упасть на колени и умолять, не прибавит и лишней минуты к назначенному сроку.
   Ладно, забудем об этом. Я не стану валяться у него в ногах.
   Но я сделаю вот что. Позвоню своим сестрам. Если у меня ничего не получится сегодня вечером, они могут стать следующими жертвами Тома и моих бывших дружков.
   Да, забавная ситуация.
   Как объяснить сестренкам, что ты повздорил со своими приятелями и теперь эти твои бывшие друзья могут прийти к ним, чтобы истязать, насиловать и резать их самих, их мужей и детей, так что им лучше уехать куда-нибудь на несколько дней или на месяц, а может, и на всю оставшуюся жизнь?
   Неприятный разговор, да?
   Не удивлюсь, если мне даже не поверят.
   Они на девять и одиннадцать лет меня старше, так что никогда меня толком и не знали. Да их почти и не было дома, когда я сошелся с Томом и ребятами. Наверное, в их глазах я порядочный, спокойный мальчик, и чертовски сложно будет их теперь убедить в том, что я замешан в таких делах, которые могут закончиться для них плачевно.
   Может, стоит немного повременить с этими звонками? Посмотреть, как будут развиваться события? Если бы мне только удалось захватить Джоуди...
   Нет. Так долго ждать нельзя. Не такая уж беда, если я потеряю Лизу — нет, я не хочу сказать, что мне не хочется ее спасти. Но одно дело она, а другое — семья, понимаете? К тому же я даже не уверен, что действительно хотел на ней жениться. Но я не могу позволить бывшим дружкам расправиться со своими сестрами.
   Ладно. Решено. Звоню.
   Начну с Доры. С ней я всегда лучше ладил, чем с Сэнди. Сэнди такая всезнайка.
   О Боже, как же не хочется это делать.
   Но никуда не денешься.
   Думаю, надо взять магнитофон, чтобы записать для потомства эти никчемные разговоры.
   Телефон на кухне.
   А тут еще эти рези в животе.
   Што нас не убиват, то нас укреплят. Яволь!
   Оказывается, я не помню номеров телефонов своих сестер. Разве это не ужасно?
   Так, а какой там номер справочной?
   Кажется, пять, пять, пять?
   О, а это что такое?
   Батюшки! Здесь в блокноте какие-то цифры, и очень подозрительные Похоже, начинаются с междугороднего кода.
   А что, если в них разгадка тайны местонахождения Джоуди?
   Хрен чего выйдет, Ватсон.
   Эники-беники-ели-вареники...
   Это были последние цифры номера.
   Кто ведает, что зло в себе таит...
   «Атас!»
   Для тех, кто меня слушает, скажу. Я повесил трубку. Догадайтесь, кто ответил на другом конце?
   Полиция. Полиция Индио. То есть города Индио, штат Калифорния.
   Угомонись, сердечко. Ух... Не жми, очко. Вы замечали, когда вас разбирает страх, как весь низ живота оживает и начинает свербеть, и такое ощущение, словно кишки закручиваются вокруг тебя?
   Примерно так я себя чувствую.
   Удовольствие ниже среднего, когда ты делаешь безобидный звонок, а парень на другом конце отвечает, что он диспетчер департамента полиции.
   А другой номер тогда чей? ФБР?
   Полагаю, самое время выпить чашечку кофе и дать себе пару минут передышки перед следующим звонком.
   О'кей, мои физиологические функции, кажется, постепенно приходят в норму.
   Вопрос. Что делает номер копов из Индио в блокноте возле телефона на кухне Джоуди?
   Ответ. Кто-то недавно им звонил.
   Можно перезвонить и сказать, что я из полиции Лос-Анджелеса, сымпровизировать и посмотреть, что получится, узнать. Отлетная мысль. Нет, не получится.
   Небольшой совет начинающим преступникам: никогда не связывайтесь с легавыми, избегайте их.
   Если я позвоню и попытаюсь шутки шутить, фараон на другом конце начнет подыгрывать, а тем временем кинет какой-нибудь прикольный закидон, типа отслеживания звонка. (Например, когда набираешь 911, твой звонок автоматически отслеживается. Им даже не надо тянуть время и держать связь с тобой, как это показывают в кино. Бах, и компьютер выдает им адрес, откуда ты звонишь. Чудеса современной технологии. )
   Попробую другой номер.
   Если и он полицейский, просто ничего не скажу и повешу трубку.
   Поехали.
   Голос, который вы сейчас услышите, принадлежит вашему покорному слуге.
   «Да, Фрэнк. Это капитан Дьюк Иствуд, лос-анджелесский департамент полиции... Вы механик или?.. А, понимаю. Один из наших офицеров дал нам ваш номер, указав, что может поехать в вашу сторону. Его зовут Фарго... Угу... О, это очень хорошая новость. Превосходно! Мы всегда надеялись, что все так и получится. У ребенка, которого действительно похитили, практически нет шансов, понимаете?.. Правильно, или их все же находят. В неглубоких могилах. Ужасно. Бог свидетель, сколько я перевидал такого на своем веку. Но на сей раз наши молитвы были услышаны, Фрэнк. Меня только удивляет, почему Фарго до сих пор нам ничего не доложил. В котором часу объявился мальчишка?.. Ага... Удивительно, просто удивительно. Так, а вы не знаете, они уже возвращаются сюда с мальчиком?.. Неужели? Почему вы так думаете?.. Вы видите? Из своего окна? Это одна из наших черно-белых?.. Нет, у нас нет необозначенных синих „Фордов“. Это, должно быть, его личный автомобиль. Как название мотеля?.. Ага. Я позвоню ему туда. Фрэнк, хочу поблагодарить вас за помощь. Вы оказались очень полезны. Желаю вам спокойного дежурства. Пока».
   Нет, вы верите?
   Я лично нет!
   Ба-ба-ба!
   Что теперь? Соображай поскорее Они пока в каком-то мотеле под названием «Приют странника» напротив заправочной станции — старина Фрэнк видит машину Фарго на стоянке.
   Сейчас восемь тридцать.
   Слава Богу, что я поднялся ни свет ни заря. И вдвойне слава, что не завяз в своих россказнях о наших приключениях.
   О'кей, о'кей, о'кей.
   Надо спешить в Индио.
   И будем надеяться, что они захотят выспаться.
   Есть идея!
   Номер Ковбоя-то я помню.
   Ну же, ну же, ответь. Окажись дома!
   Йо! Ковбой!.. Да не слишком хорошо, если по правде. Но гораздо лучше, чем пять минут назад. Послушай, я все знаю насчет Лизы и всего прочего... Да знаю, знаю... Нет, все в порядке... Да, мы еще друзья. А сейчас послушай. Мне известно, где дети. Я сейчас за ними поеду. Хочешь со мной?.. Ха! Я так и знал. Так вот, слушай внимательно. Предок девчонки — легавый, и она сейчас с ним. Их трое: фараон, Джоуди и Энди... Да, конечно, красотка. Даже почище. Прах очень сдержанно высказался. Подожди, пока сам увидишь... Да, такая задумка. Взять ее живьем, а пацана порешить на месте... Да знаю, только мне начхать, чего те двое хотят. Послушай, давай возьмем с собой Праха. По-моему, он положил глаз на девчонку, да и такой снайпер, как он, может нам очень пригодиться — на случай, если понадобится уложить ее предка или кого-нибудь еще с большого расстояния. Так что позвони ему, ладно? Но только ему. И скажи, что это между нами троими. Нам не нужно, чтобы какой-нибудь олух нас забыканил... Скажи, если он вздумает выкинуть какую-нибудь штучку, то он — в пролете. Я один знаю, где они, а он от девчонки кипятком писает, так что пусть соглашается... Нет, поедем на твоей тачке, так что залей бак и будь наготове. Нам надо торопиться, а то они ускользнут. Через пятнадцать минут я буду у тебя.

Часть VII
Расчетный час

Глава 31

   Джоуди проснулась в залитой солнцем комнате и, перевернувшись на бок, увидела на другой кровати Энди. Тот лежал к ней спиной, отвернув голову и сунув руки под подушку, его наготу прикрывала лишь спустившаяся до пояса простыня. Джоуди вспомнила, что спать он ложился в ее халате, который теперь валялся на полу. Да и простыня на ягодицах и ляжках лежала чересчур ровно.
   Судя по всему, под ней не было ничего, кроме самого Энди.
   «Следовало бы либо смутиться, либо возмутиться», — подумала она. Но в номере было действительно жарко, и нельзя было винить мальчишку за излишнюю раскованность. Будь она одна, тоже бы разделась.
   «Хорошо, что не последовала его примеру», — подумала Джоуди, заметив, как далеко сползла ее собственная простыня — ниже пояса.
   И все равно было довольно душновато. Наверное, Энди сейчас хорошо. По крайней мере, его ничем не накрытому торсу.
   Как приятно видеть его здесь. Не бояться, что он потерялся, или его похитили, или убили. Вот он, жив и здоров и мирно сопит у тебя под боком.
   На фоне белых простыней его загар выглядел таким темным. Цвета морского песка в тени. Такой загар бывает у детей в середине лета после ежедневных купаний в бассейне, стрижки газонов и беготни по солнцу без рубашки. Но такой загар ровный и чистый, а у него сплошь и рядом лиловые синяки, потертости, струпья, ссадины и порезы, на вид почти свежие.
   Словно после неудачного падения с велосипеда, к тому же сопровождаемого кувырками.
   "Но он действительно катился с горы, — напомнила себе Джоуди. — Как, впрочем, и я сама.
   Да, но я себя уже вполне нормально чувствую", — обнаружила вдруг она.
   Оставаясь на боку, Джоуди слегка изогнулась и напрягла мышцы. Тело немного ныло, и ощущалась определенная скованность, но сильных болей не было.
   Пока все отлично.
   Она приподнялась на локте. Нет, далеко не все в порядке. Особенно шея. Но после того, как она села и выпрямилась, стало гораздо легче.
   Джоуди не прочь была бы увидеть за столиком у окна папу и Шарон — там, где они сидели, когда она и Энди ложились в кровати около трех ночи. Но там стояла лишь чуть-чуть недопитая бутылка виски. И еще несколько пластиковых стаканчиков, пустые банки из-под шипучки и диетической коки и пару распечатанных, но недоеденных пакетиков чипсов.
   Остатки трапезы.
   Джоуди вспомнила, как они все вывалили на улицу к торговым автоматам. Поднялся довольно свежий ветер, и Шарон пришлось сражаться со своим халатом, который все норовил распахнуться. Папа все время отворачивался, Энди же, напротив, глядел в оба и даже нарочно пятился в самые критические моменты.
   "Маленький негодник, — подумала она, — окидывая его взглядом. — Похоже, еще спит. Не думаю, чтобы ему удалось увидеть то, что ему не положено было видеть, но вовсе не потому, что он не хотел. О, да он и не старался. По крайней мере, не по-настоящему. Просто обезьянничал, чтобы произвести на меня впечатление. Неужели он поэтому себя так вел? — не унимался внутренний голос. — Кто знает? Может, втюрился в Шарон?
   Или, может быть, видит в ней материнское начало, или... Едва ли. Тогда бы он не говорил, что папа ее «джиги-джиги».
   Но где она? И где отец?"
   Не сводя глаз с Энди, Джоуди медленно слезла с кровати, прижимая к себе простыню. Его лицо все еще было повернуто в другую сторону. Поскольку его дыхания не было слышно из-за шума кондиционера (гудеть-то он гудит, да вот не похоже, чтоб работал), Джоуди вовсе не была уверена в том, что Энди действительно спит. Может в любой момент повернуться с широко открытыми глазами.
   Но он не шелохнулся, даже когда она выскользнула из-под простыни, опустила босые ноги на пол и встала. Ночная рубашка расправилась, но недостаточно. Джоуди обеими руками ухватилась за подол и потянула вниз. Дотянув до середины бедер, она разжала пальцы. Подол стал снова подниматься вверх, но остановился как раз вовремя.
   «Пустяк, — подумала она. — В конце концов, кому какое дело?»
   Со стороны захламленного столика через небольшой просвет в сдвинутых шторах в комнату светило солнце. За окном был виден кусочек чугунного ограждения террасы, а за ним пятачок стоянки, несколько чахлых деревьев, дорога и заправочная станция «Тексако», где Энди совершил свой побег от дядюшки Вилли.
   Представив Энди на крыше заправки, Джоуди улыбнулась.
   Отсюда сверху его могли увидеть. Но он, должно быть, все время лежал. К тому же тогда было уже темно, да и заправка довольно далеко отсюда.
   Джоуди подалась вперед и уперлась бедрами в край столика. Тот покачнулся, и она не решилась сильнее налечь на него. К тому же из этого положения уже можно было дотянуться до штор. Раздвинув их пошире, Джоуди увидела на террасе справа человека. Похоже, он стоял прямо перед дверью рядом с перилами.
   На нем были синие джинсы и футболка.
   Вероятно, слишком жарко для замшевой рубашки.
   Наплечной кобуры не было, и «браунинг» был засунут сзади за пояс джинсов.
   Даже не видя лица, стоявшего можно было принять за настоящего бандита: бычья шея, широкие плечи и мускулистые руки.
   Но Шарон он, кажется, нравится.
   Они оба, похоже, нравятся друг другу.
   Но девушки на террасе рядом с ним не было.
   Сколько он уже тут стоит?
   И зачем здесь вообще находится?
   Видно, есть причины. Кто знает? Должны быть.
   Джоуди отпустила шторы, и те вернулись в прежнее положение. Выпрямившись, Джоуди обернулась.
   Энди лежал, закрыв голову подушкой.
   — Доброе утро, — поздоровалась она.
   Энди только сильнее прижал к себе подушку.
   — Тебе нездоровится?
   — Отстань, — послышался тихий приглушенный голос.
   Джоуди присела на край кровати. Матрац под ней слегка просел. Она подпрыгнула на нем несколько раз, чтобы встряхнуть и развеселить мальчишку.
   — Прекрати, — буркнул тот из-под подушки. Джоуди перестала. Тут она заметила, что ее бедро касалось его бока, и ощутила жар тела через простыню. Приятное чувство, но не волнующее, как случалось иногда, когда они с Робом касались друг друга. Приятное в каком-то уютном и домашнем смысле.
   — В чем дело? — поинтересовалась она.
   — Ни в чем.
   На бугорках позвоночника чуть ниже загривка пробивались тоненькие золотистые волоски. Джоуди провела по ним кончиком пальца. Она едва их ощутила. Энди заерзал.
   — Что ты делаешь? — недовольно буркнул он.
   — Ничего.
   — Прекрати.
   — Ладно. — Она наклонилась и подула. Струя ее дыхания пригнула тонюсенькие волоски и качнула миниатюрную волну по загривку.
   Энди взмахнул рукой, желая шлепнуть Джоуди по руке, но промахнулся и стал потирать загривок.
   Джоуди сдернула с его головы подушку.
   — Эй!
   Она плюхнула подушку себе на колени и прижала рукой.
   — Отдай! — тихо произнес он, переворачиваясь на бок.
   — Ни за что, Хозе. И выкинь эту блажь из головы... — Она осеклась, увидев красные заплаканные глаза.
   Энди не кинулся отнимать подушку, а откинулся на спину и укрылся с головой простыней.
   — Оставь меня в покое.
   — Не могу.
   — Джоу-уди.
   — Ну мы же друзья.
   — Зна-аа-аю.
   Джоуди протянула к нему руку. Под весом ее кисти натянутая простыня просела и легла на его тело. Джоуди стала нежно гладить его по груди.
   — Прошлой ночью ты был молодцом, — шепнула она. — Ведь был же?
   — Угу.
   — Что случилось?
   — Не знаю. Это когда я думаю о них.
   Рука Джоуди скользнула по его груди. Под подбородком она зажала простыню между пальцами и потянула. Энди не сопротивлялся. Простыня сползла, обнажив его лицо, шею и плечи. Он громко и влажно чихнул. Затем моргнул, и из уголков глаз выкатились две огромных слезы.
   — Слезы в уши затекут, — пошутила она.
   — Ну и пусть.
   Перенеся руку через его лицо, Джоуди смахнула соленую струйку с левого виска. Затем склонилась ниже, чуть повернула его голову и промокнула другую слезу губами.
   — Боже, Джоуди, — прошептал он.
   Поцеловав его в уголок глаза, Джоуди выпрямилась Энди поднял голову и посмотрел поверх кровати.
   — Где твой папа и Шарон?
   — Папа сторожит на террасе, а насчет Шарон не знаю.
   Мальчишка вновь уронил голову на матрац и чихнул. Затем поднес простыню к лицу и вытер глаза. После этого вынул руки из-под нее, опустил их по швам, прижав простыню к животу.
   — Сейчас лучше? — поинтересовалась Джоуди.
   — Да, немного. Поцелуй меня.
   — А я что только что сделала?
   — Я имею в виду по-настоящему, в губы.
   — О, да, конечно.
   — Пожалуйста.
   — Ты, наверное, шутишь.
   — Ладно, — надулся он, отворачиваясь, — извини.
   — Понимаешь, ты еще слишком маленький, чтобы целоваться с девчонками.
   — Мне почти тринадцать.
   — Я как раз это и хотела сказать. Ты для этого еще слишком мал.
   — Мама меня часто целовала.
   У Джоуди стал ком в горле и на глаза навернулись слезы. Очертания повернувшегося к ней лица мальчика стали расплывчатыми. Положив руку ему на грудь, Джоуди медленно наклонилась и поцеловала его в губы.
   Но, как только она начала подниматься, Энди застонал, словно ему стало больно, и она решила немножко затянуть поцелуй. «Только бы неожиданно не вошел в дверь отец, а то наверняка неправильно нас поймет. Мы не шуры-муры. Это совсем другое».
   Джоуди подумала о своей правой груди, которой она прижалась к обнаженному мальчишке. Так получилось еще в самом начале поцелуя, но ей было так жаль Энди, что тогда она совсем не обратила на это никакого внимания. Теперь вспомнила о ней, потому что почувствовала небольшую боль. Она даже знала, что болело под грудью, где она стесала кожу, когда перелезала через забор в пятницу ночью. Но удивляло то, что ее сознание никак не воспротивилось тому, что она так откровенно прижалась к Энди грудью.
   "Кошмар. Да я бы никогда не позволила Робу и... "
   «Но это же совсем другое, — возразила она внутреннему голосу. — Это абсолютно невинно».
   Абсолютно. Тогда почему она неожиданно так покраснела, что, казалось, лицо вот-вот вспыхнет пламенем?
   И она решительно начала подниматься. Когда их губы разъединились, Энди шепнул: «Нет, еще немножко» — и обхватил ее рукой.
   Ее грудь теперь висела в воздухе, достаточно высоко, чтобы не лежать на его теле, хотя сосок все еще слегка давил через рубашку на его грудь.
   — Отпусти, — шепнула она.
   — Еще чуточку, — жалобно попросил он.
   — Папа может войти, и если он подумает, что мы занимаемся глупостями, пиши пропало. Ты ведь хочешь поехать к нам и жить с нами?
   У Энди глаза округлились от изумления.
   — Да. А ты думаешь, мне можно?
   — Будет нельзя, если папе покажется, что ты хочешь меня... «джиги-джиги», как ты любишь выражаться.
   На этот раз пришел черед краснеть Энди.
   — О чем, между прочим, не может быть и речи, — строго сказала она. — А теперь отпусти.
   Энди убрал руку, и Джоуди выпрямилась. Когда она начала поворачиваться, мальчишка подогнул колени. Получилось что-то вроде небольшой палатки, прикрывавшей его ниже пояса.
   Джоуди бросила испуганный взгляд на окно. Слава Богу, никто не подглядывал.
   Прижимая подушку Энди к бедрам, Джоуди встала и стала пятиться от кровати.
   — Где мой халат? — спросила она, вступая в туфли.
   — А мне что надевать?
   — Что ты с ним сделал?
   — Он здесь. — Энди перекатился на другую сторону кровати, извиваясь, продвинулся к краю матраца и опустил руку. Затем взмахнул рукой, и из-под кровати вспорхнул в воздух халат. В нужный момент Энди разжал руку, и халат полетел в ее сторону, трепеща и планируя вниз.
   А Джоуди бросила ему в лицо подушку.
   В его смеющееся лицо.
   И поймала халат.
   — Спасибо, — поблагодарила она.
   — И тебе спасибо.
   Отвернувшись от мальчика, Джоуди накинула на плечи халат и стала искать рукава. И лишь после того, как были надежно запахнуты полы и затянут пояс, она снова повернулась к нему лицом.
   — Чао, бамбино, — произнесла она, игриво пригрозив пальчиком.
   — Куда ты? — с отчаянием в глазах вымолвил Энди.
   — В ту комнату, где лежат все мои вещи. Пока можешь одеться. В мое отсутствие. Надевай все вчерашнее.
   — А что, если от меня будет скверный запах? — спросил он, поморщив нос.
   — Что значит если?
   — Ха-ха-ха, очень смешно.
   — Может, мы тебе что-нибудь купим. Я переговорю с папой.
   — Ладно.
   — Ладно, пока.
   Энди неожиданно сник.
   — Эй, я ведь иду не за тридевять земель, а только в соседний номер. Через десять минут вернусь.
   — Ладно. Только поторопись.
   — Обещаю. — Она открыла дверь, и колючий зной с ослепительным солнцем накрыли ее как взрывной волной — Батюшки! — ахнула она и, скривившись, шагнула на террасу. — Как здесь ужасно.
   — Свежий и чистый воздух пустыни, — расплылся в улыбке отец, демонстративно вдыхая полной грудью.
   — Можешь забрать его весь себе. — Джоуди повернулась и прислонилась спиной к перилам. Теперь, по крайней мере, хоть солнце не слепило.
   На отце были солнцезащитные очки, которые делали его похожим на патрульного мотоциклиста.
   — Ты здесь уже долго? — спросила она.
   — Достаточно долго.
   — Что это значит?
   — Это значит, что я чувствую — меня пора сменять. Дежурство — дело женское.
   — А была ли в этом необходимость?
   — Поскольку никто не появился, думаю, что нет. Пока. Хотя ничего нельзя знать наверняка. Никогда. Когда ты меньше всего ожидаешь, неприятность подкрадывается и хватает тебя за... глотку.
   — За что?
   — Не притворяйся, ты прекрасно меня расслышала. За глотку.
   — Ага, — засмеялась Джоуди. — Кстати, а где Шарон? В нашем номере?
   — Была там.
   — А где теперь?
   Он поднял руку и указал пальцем куда-то вдаль. Джоуди повернула голову.
   — Видишь грязную дорогу, уходящую за горизонт за заправкой?
   — Угу.
   — Последний раз, когда я видел Шарон, она направлялась на север. Это было полчаса назад.
   — И что она там делает?
   — Бежит.
   — Бежит? Ты хочешь сказать, упражняется?
   — "Надо поддерживать тело в хорошей форме". Так она мне сказала. Я возразил, что по мне, так оно у нее и так в отличной форме, но это ее не остановило.
   — Я не то что бегать, не хочу и просто стоять на такой жаре. Она что, чокнутая?
   — Чокнутая — это не совсем подходящее для нее слово, дорогая.
   — Да? И какое же слово для нее подходящее?
   — Ну, феноменальная.
   — И что это означает?
   — Посмотри в словаре.
   — Что означает слово, я прекрасно знаю. Что ты этим хочешь сказать?
   — Она удивительный экземпляр.
   — Экземпляр?
   — Женщины, полицейского, личности.
   — Боже, па.
   — Ты же сама спросила.
   — Ну и?
   — Энди еще не встал?
   — Пытаешься сменить тему?
   — Надеюсь, щуренок не скидывал во сне простыню.
   — Нет, не скидывал. Сейчас он должен одеваться. Правда, у него есть только то, что я дала ему вчера.
   — После завтрака мы ему что-нибудь прикупим.
   — Завтрак. Рада, что ты наконец о нем вспомнил, потому что я умираю от голода.
   — Как ты можешь такое говорить, когда всего несколько часов назад у тебя чуть щеки не полопались?
   — Чипсы и прочая ерунда не в счет.
   — Ну, будем надеяться, что ты будешь умирать от голода не очень быстро, потому что лишь Богу известно, когда вернется Шарон. А ей наверняка еще захочется принять душ.
   — Ты думаешь, она сильно потеет?
   — Признаюсь тебе как на духу, дорогая, — меня самого мучит этот вопрос. Но придется подождать. А там увидим.
   — А пока что я могла бы одеться.
   — Можешь не торопиться. У меня такое предчувствие, что Шарон мы еще не скоро увидим.

Глава 32

   И Джоуди поспешила в другой номер. После уличной жары здесь было прохладно и замечательно. Шторы были распахнуты настежь, и пришлось их задвинуть.
   В мягком сумраке, в который погрузилась комната, Джоуди увидела халат Шарон, брошенный в ногах кровати отца. Той кровати, которая, во всяком случае, до появления Энди прошлой ночью в номере 238, была его. Должно быть, Шарон зашла сюда прикорнуть на пару часов, пока отец стоял на страже. И занесла свою дорожную сумку, которая теперь стояла на полу между кроватями. Там же находилась и ее зачехленная винтовка.
   Джоуди оглядела комнату в поисках каких-либо следов присутствия отца в комнате вместе с Шарон.
   Ничего.
   "А что ты ожидала увидеть? Плавки на полу? Было бы просто смешно.
   Я желаю папе счастья, — сказала она себе. — А Шарон само совершенство. Было бы великолепно, если бы они сошлись.
   Да, но тебя беспокоит, что они уже могли это сделать.
   Вовсе нет. Это не мое дело. К тому же это еще не случилось. Это невозможно, потому что они встретились только вчера вечером".
   Джоуди швырнула свой халат на кровать, которая до внезапного появления Энди была ее, и стянула с себя ночную рубашку.
   Оставшись в одних мокасинах, она отошла немного от торца кровати, чтобы поймать свое отражение в зеркале над умывальником.
   — Какой ужас! — пробормотала она.
   В тусклом свете волосы выглядели сальными, а повязки — грязными. Некоторые и вовсе болтались. Во многих местах кожа имела такой вид, словно она неделю не мылась, хотя Джоуди понимала, что это не грязь. Темные пятна были синяками и ссадинами, и их невозможно было отмыть.
   И все же ей захотелось принять душ.
   «А почему бы и нет?»
   Энди ведь мылся. Он принял душ в номере 238, после того как всыпал в себя тонну всяких «доритос» и «читос», залив все банкой шипучки из корнеплодов. Из душа он появился обвязанный вокруг пояса полотенцем, которое оказалось маловатым, и ему пришлось рукой придерживать его края. Тогда-то и отдала Джоуди ему свой халат.