Страница:
Таким образом, для нас главное — возвеличить Творца, возвеличить духовное, возвеличить продвижение к этой цели в своих глазах. Тогда мы поневоле захотим попасть туда, у нас появятся силы движения, и мы поневоле закричим: «Спаси!»
Если же мы не будем пользоваться наукой Каббала, то тогда мы должны будем сидеть на месте и ждать, пока мы, как несчастные маленькие существа, не накопим столько страданий, чтобы вынужденно начать убегать от них вперед. Мы в любом случае действуем вынужденно, но:
— либо мы себе сами навязываем это вынужденное состояние, раскрывая свою болезнь, а также раскрывая следующее состояние как лучшее;
— либо мы ждем, когда это состояние придет само: «что я могу сейчас сделать, потом, когда-нибудь захочу».
Сегодня человечество убеждается в этом. Все кричат, что вредно курить, но все равно есть такие, кто говорит: «Когда я обнаружу, что у меня там внутри что-то испортилось, тогда я брошу курить». А другие специально слушают все рекомендации и пытаются себя каким-то образом ограничить. Так во всем, в том числе и в нашем исправлении.
8.2.1. Добро и зло оцениваются по действиям индивидуума в отношении общества .
Глава 8.3. Мир в мире (Урок 27.06.2004)
После того как мы выяснили, что представляет собой благо в своем истинном виде, мы должны всмотреться в суть и средства, имеющиеся в нашем распоряжении, для того чтобы ускорить приближение добра и счастья.
Сначала нам надо выяснить, в чем заключается по-настоящему совершенное состояние. Оно заключается в том, чтобы мы полностью походили на Творца. После того как мы понимаем, чего нам надо достичь и что достижение этого состояния происходит постепенным исправлением нашей природы на соответствие природе Творца, теперь нам интересно знать, с помощью каких средств мы можем начать себя понемногу изменять и уподоблять Творцу.
Для достижения этой цели в нашем распоряжении есть четыре категории: милосердие, правда, справедливость и мир.
Мы не знаем, что это за категории. И не стоит применять к этому никакие свои сегодняшние понятия, — может быть, они совершенно неверные. Просто есть четыре средства, управляя которыми, изменяя которые, подводя себя под которые, мы можем достичь подобия Творцу, стать такими, как Он. Эти средства находятся внутри любого человека, только каждый выражает, раскрывает их для себя и использует по-разному.
Как правильно использовать эти четыре категории, которые изначально находятся в нас, уже заложены в нас самой нашей природой, Творцом? Как их правильно использовать, в сочетании друг с другом и каждую в отдельности, для того чтобы достичь Цели? В этом заключается наша задача. Конечно, правильное их использование возможно только тогда, когда Цель ясна и находится перед нами. Тогда, используя эти четыре средства, я себя как бы выруливаю, все время веду по курсу к этой Цели.
Этими категориями до сегодняшнего дня пользовались все исправляющие мир.
То есть любой человек, который хочет что-то изменить, естественно, использует эти четыре наших природных категории.
Правильнее сказать, что в этих четырех категориях происходило до сегодняшнего дня развитие человечества: высшее управление проделало свой путь, постепенно развивая человечество, пока ни привело его к нынешнему состоянию.
И хорошее и плохое, то есть и исправления, и, наоборот, всякие искажения и неисправности, прегрешения, мы совершаем только с помощью этих категорий.
Как уже сказано выше, самое лучшее для нас (чтобы достичь Цели) — взять закон развития в свои руки, под свое управление, так как тогда мы избавим себя от страданий, которые развивающая история готовит нам от сегодняшнего дня и на будущее.
Как в прошлом мы развивались под властью страданий и поневоле должны были что-то делать, так и в будущем такое развитие принесет нам огромные страдания. Если же мы хотим их избежать, мы обязаны взять исправление в свои руки, то есть правильно управлять этими четырьмя категориями.
В соответствии с этим исследуем и проанализируем эти четыре категории, чтобы выяснить, что они дали нам до сегодняшнего дня. Из этого мы сможем понять, какая помощь нам нужна, для того чтобы правильно ими управлять и надеяться прийти к Цели с минимальными потерями и помехами.
Вопрос: Кто такие «все исправляющие мир»?
Допустим, твой товарищ плохо живет: у него маленькая квартира, маленькая зарплата, сварливая жена, капризные дети, и так далее. Он хочет исправить свой мир. Значит, он пользуется имеющимися средствами и начинает с их помощью исправлять то, что есть вокруг него — «всовывать» в ту модель, которую он хочет получить. И у него не получается. И вот он силой засовывает сегодняшний свой мир в ту модель, в ту форму, которую он хочет получить. У него это не получается, но он заставляет его. Он называется «исправляющим» (в кавычках), потому что в итоге раскрывается все искажение. И он вынужден понять, что таким образом ничего не может, — он ничего не исправил. Он не исправил свой мир так, чтобы тот принял действительно другую форму, — он его насильно всунул в ту форму, которую он хочет.
Каким должно быть правильное отношение? Если я выбираю для себя форму, близкую к Творцу и с помощью этих категорий исправляю сегодняшнее свое состояние под стать своей следующей ступени, чтобы войти туда без искажения, без напряжений, не насильно, — то я вхожу туда и ощущаю свое состояние совершенным, комфортным. Если же я, якобы «впихнул» себя туда насильно, я ощущаю страдание.
И мы видим, что человек чего-то хочет, рвется, пытается достичь, достигает, — а в итоге наслаждения нет. Ведь хотел же этого, а почему нет наслаждения, не знает. Потому что неправильно использовал эти четыре категории, и поместил себя в это свое мнимое будущее состояние насильно.
Следовательно, нам надо понять, как мы можем изменять себя естественным путем, приближая к следующей ступени, которая находится на пути нашего следования к Конечной цели. Если мы уклонились с этого пути, то мы будем чувствовать себя не комфортно.
Вопрос: Как я могу правильно определить свою следующую ступень?
Правильное определение следующей ступени — это приобретение большего свойства отдачи, большего экрана, большего желания выйти из себя наружу, к ближнему. Это является следующей ступенью. Значит: объяснить себе, понять, заставить и затем найти средства, силы, сделать себя таким; обнаружить, что ты не можешь сделать себя таким, но Творец может, и упросить Его, чтобы Он сделал. Вот эти все этапы мы и должны пройти.
Вопрос: Я должен так относиться к группе или ко всему окружающему?
Группа или окружающий мир — это одно и то же. Просто с окружающим миром у меня затруднено общение, но постепенно это приходит — мысль обо всем человечестве. Но пока я могу взаимодействовать только с группой.
Вопрос: Значит ли это, что на более высокой ступени мир становится более общим для всех?
Чем большая ступень, тем более общее кли, и поэтому общность естественно воспринимается, как частное, как свое.
8.3.2. Практические трудности в установлении категории «правда»
Когда мы рассматриваем положительные свойства «теоретически», разумеется, нет у нас свойства лучшего, чем «правда». Ведь то благо, которому мы дали определение выше, учитывая зависимость, существующую между индивидуумом и обществом, когда индивидуум отдает и полностью выполняет возложенную на него функцию в отношении всего общества, и получает от общества свою часть по справедливости — все это не что иное, как «правда».
Что является категорией «правда»? «Правдой» называется закон правильного общения между каждым из нас и окружающей средой, на каждой ступеньке и, конечно, в полностью исправленном состоянии.
Это такое взаимодействие, когда я все, что могу, отдаю окружающим, т.е. всем другим душам, связанным со мной в общем кли Адама Ришон, и получаю от них то, что мне необходимо, для того чтобы работать на полную отдачу им, то есть для того чтобы существовать, для того чтобы я смог вбирать в себя их желания и наполнять их от себя.
Так работает любая клетка в теле, каждый узел в механизме, — он работает ради всего механизма, ради общего движения, и только. Этим определяется исправность всего механизма — насколько он находится в гармоничном общении с остальными частями общей системы.
Правильная формула общения каждой души со всеми остальными душами в отдаче и в получении называется «правда». Это правильное функционирование каждого члена мирового кли, каждой души, — относительно всех остальных душ, человека — относительно окружающего общества, на каждом уровне, на каждом этапе.
«Правда» — это правильное развитие человека в соответствии с теми условиями, которые ему даются, внешними и внутренними, — то, что раскрывается в нем, в его душе, в его желании, и то, что раскрывается относительно него, как находящегося среди остальных душ.
Но человеку в нашем мире еще не видны души — видны просто остальные люди. Но можно себе представить, что я взаимодействую с остальными желаниями, то есть с душами. Каждый раз, когда ты находишься в таком правильном состоянии, считается, что ты достиг категории «правда». Но есть проблема.
В ней всегда существует недостаток, так как «на практике» это качество совершенно не принимается обществом. На практике этот недостаток правды предопределяется ею самой. Есть здесь какой-то изъян или фактор, не позволяющий обществу принять ее, и нужно выяснить, что он собой представляет. Если провести глубокое исследование практической значимости упомянутой правды, то обязательно выяснится, что она туманна и очень сложна, — так, что человеку совершенно невозможно увидеть ее.
Теоретически я могу сказать: «Конечно, если я нахожусь внутри всего механизма и я его маленькое колесико, то как только начну буксовать, мешать всему механизму, он начнет на меня давить, пока не сломает. Я буду чувствовать себя плохо, пока не начну крутиться вместе с ним в унисон». Теоретически все понятно, а вот на практике нам это невозможно выполнить.
Ведь правда обязывает нас уравнять всех индивидуумов в обществе, чтобы каждый получал свою часть в соответствии с приложенными им усилиями. Не больше и не меньше. И это единственная реальная основа, в которой не приходится сомневаться. Ведь очевидно, что действие каждого, кто хочет извлечь пользу для себя из усилий других, противоречит здравому смыслу и категории «правда», о которой шла речь.
Следовательно, каждый должен получать в соответствии с тем, что он дает, то есть не «каждому — по потребностям» или не «каждому — по необходимости», а «каждому — по заслугам». Это уже капитализм, а не коммунизм.
Но каким же образом нам осмыслить категорию «правда» так, чтобы это было принято всем обществом. Например, если рассмотреть вопрос, основываясь на видимой всем работе, то есть соответственно количеству отработанных часов, и обязать всех работать одинаковое количество часов, категория «правда» нам все равно не раскроется. Более того, с двух сторон есть здесь неприкрытая ложь: со стороны физического состояния работника и с точки зрения его морального состояния.
Если мы берем категорию «правда» в идеале, когда мы все исправлены и понимаем, что каждый полностью работает на общество, а себе берет минимум, только для того, чтоб жить, работать на общество, то все понятно. А когда мы находимся в неисправленном состоянии, и нам надо измерять, контролировать, как категорию «правда» использовать не для себя, а абсорбировать в себе и использовать относительно других, — тут появляется проблема.
Я смотрю на одного — сидит не двигается, а второй все время носится. И нельзя сказать, кто больше прикладывает усилий: тот, кто сидит, но еще не спит, или тот, кто все время бегает и не может ни сесть, ни спать, — потому что люди созданы разными.
Совершенно естественно, что невозможно всем работать одинаково, всегда найдется тот, кто вследствие собственной слабости прилагает за час работы усилий намного больше, чем его товарищи за два часа или более.
Существует и психологическая проблема, так как больший лентяй по натуре тоже за один час прилагает усилий больше, чем его товарищ за два часа или более. А с точки зрения категории «абсолютной правды» мы не можем в целях обеспечения жизненно необходимого обязать одну часть общества прилагать усилий больше, чем прилагает отстающая часть.
Если мы говорим о том, что всем людям полагается то, что им необходимо, мы не должны принимать во внимание, сколько они отдают, потому что человек даже в идеальном обществе отдает только соответственно своей природе. 100% отдачи у одного может быть выполнение работы в 10 грамм, а у другого 100% отдачи работы может быть в несколько тонн, но они одинаково отдали, каждый относительно себя.
А как мы можем проверить, так это или нет? Как судить человека за это? Как относиться к товарищу относительно общества? Что можно сделать с этой неравномерностью, неодинаковостью, несхожестью, неравенством, которое есть у каждого из нас, изначально, от Творца, от природы.
Если же мы не будем пользоваться наукой Каббала, то тогда мы должны будем сидеть на месте и ждать, пока мы, как несчастные маленькие существа, не накопим столько страданий, чтобы вынужденно начать убегать от них вперед. Мы в любом случае действуем вынужденно, но:
— либо мы себе сами навязываем это вынужденное состояние, раскрывая свою болезнь, а также раскрывая следующее состояние как лучшее;
— либо мы ждем, когда это состояние придет само: «что я могу сейчас сделать, потом, когда-нибудь захочу».
Сегодня человечество убеждается в этом. Все кричат, что вредно курить, но все равно есть такие, кто говорит: «Когда я обнаружу, что у меня там внутри что-то испортилось, тогда я брошу курить». А другие специально слушают все рекомендации и пытаются себя каким-то образом ограничить. Так во всем, в том числе и в нашем исправлении.
8.2.1. Добро и зло оцениваются по действиям индивидуума в отношении общества .
Прежде чем приступить к исследованию исправления зла во всем роде человеческом, мы должны установить ценность абстрактных понятий добра и зла. Другими словами, при определении нами действия или свойства категории добра и зла, нужно выяснить, в отношении кого это свойство или действие являются добром или злом, потому что все относительно: для одного это так, для другого — наоборот.
Необходимо выяснить, какова относительная ценность частного по сравнению с целым, то есть индивидуума по отношению к обществу, в котором он живет и от которого питается как материально, так и духовно.
Как нам оценивать добро и зло, какими мерками и относительно чего, что в итоге для меня плохо и что — хорошо? Может быть, вредя обществу в чем-то малом, я на самом деле причиняю себе огромное зло, не ощущая, не понимая этого, а если бы я увидел, то это так и было бы? Не знаю.
Итак: что такое добро, что такое зло относительно меня и относительно других, и как это измерить по абсолютной мерке?
Действительность показывает нам, что у индивидуума нет совершенно никакой возможности существования, если он изолирует себя и не имеет достаточно большого общества, которое бы обслуживало его и помогало в обеспечении его потребностей.
Мы изначально созданы так, что нуждаемся в окружающих. Мы рождаемся маленькими и в течение 15-20 лет нуждаемся в том, чтобы за нами следили, развивали нас. Затем последние 10-15 лет нашей жизни мы нуждаемся в окружающих, чтобы они поддерживали нас, пока мы не уйдем из этого мира.
Половина нашей жизни протекает в полной или частичной зависимости от окружающих, и только в средней части нашей жизни мы, якобы, относительно свободны. Но и в этой относительной свободе мы не свободны, мы все равно нуждаемся в обществе: кто меня оденет, обует, накормит и так далее? Я делаю что-то небольшое для других, зато получаю от них тысячи всевозможных услуг. Получается, что даже тогда, когда я полон сил в нашем мире, я все равно полностью завишу от него, не говоря уже о тех состояниях, когда я стар или млад.
Отсюда следует, что человек изначально создан для жизни в обществе (он специально создан зависимым), и каждый индивидуум в обществе — как колесико в системе единого колесного механизма, в котором у одного колесика, как отдельной единицы, нет свободы воли.
Следовательно, если мы так зависимы друг от друга, то естественно, что между нами существует жесткая связь, когда каждый обязан друг другу. Это исходит из того, что каждый из нас необходим другому или каждому необходимы остальные. И все это вовлечено в общее движение всех колес, каждое — в заданном направлении.
Это уже выше нас: сама природа, Творец, так сделал, что, кроме того, что мы являемся колесиками, соединенными между собой, весь наш механизм движется в определенном направлении. И мы никуда от этого деться не можем.
Где же здесь наша свобода, в чем? Оказывается, что свобода наша в том, чтобы мы одновременно друг с другом быстрее крутились. Как мы сцеплены друг с другом — этого мы уже решить не можем, куда двигаться — тоже решить не можем.
Единственное, что возможно: либо нас будут двигать ударами сзади путем страданий, либо мы сами устремимся к светлому будущему, — а это зависит от сцепления между нами, от того, как мы все вместе захотим двигаться к нему, и как мы будем помогать друг другу в этом пути. Вот и все. А то, что мы находимся все вместе в одном механизме и на одном пути, — это уже от нас не зависит, так как установлено раньше, чем мы были созданы.
И если произойдет какая-то поломка в каком-то колесике, она не рассматривается, как поломка одного этого колесика в целом механизме, а рассматривается с точки зрения его роли и назначения во всем механизме.
Мы не понимаем, почему нам плохо, почему одному хуже, другому лучше, один более счастлив, удачлив, другой — нет; один страдает от болезней, у другого неудачи в работе, у третьего — в семейных делах, у четвертого — еще что-то. Мы не понимаем, каким образом, почему и в каком аспекте каждый из нас получает от жизни то, что получает — лучше или хуже. Это зависит от того, где в общей системе находится его индивидуальное колесико. В зависимости от его функций в общем механизме, он и получает обратно — в той мере, в которой помогает общему механизму или тормозит его.
Так и степень ценности каждого из индивидуумов в обществе определяется не тем, насколько он хорош сам по себе, а мерой его служения обществу (всему механизму) в целом. Хотим мы или не хотим — мы все находимся в этом механизме.
Сейчас мы уже раскрываем, что весь мир — маленькая деревня. Еще немного и мы раскроем, насколько на самом деле каждый все определяет и взаимосвязан с остальными. Вообще, это жуткое ощущение, когда твоя жизнь находится в руках других… Мы не оцениваем степень зла каждого индивидуума. Мы оцениваем степень того ущерба, который он наносит обществу в целом, а не меру личного зла его самого.
И все это ясно как день, как с точки зрения истины, так и с точки зрения добра, поскольку нет в общем ничего другого, кроме того, что есть в частностях, и польза общества является пользой каждой частности.
В итоге каждое колесико определяет весь механизм, и весь механизм определяет каждое колесико, и любое колесико определяет каждое из них во всем механизме — круговая и обратная порука во всем.
И приносящий вред общему наносит вред самому себе (умножающийся через этот общий механизм). И приносящий пользу общему получает и свою долю, поскольку частности являются частью общего. И нет у общего большей ценности и количества, чем сумма составляющих его частностей.
Сам механизм не работает для чего-то — он работает на себя. Если мы думаем, что причиненное кому-либо зло уходит вовне — это не так, это все равно возвращается к нам, накапливается во всех нас и проявляется относительно того, кто это причинил.
К сожалению, мы этого не видим, но это так. Если бы мы это видели, мы бы, конечно, эгоистически были бы полными праведниками, но исправляться не смогли бы. Потому что исправление построено не на принуждении нас явными страданиями: как я уже говорил, явные страдания принуждают нас двигаться по плоскости.
Если бы мне были раскрыты все эти механизмы, если бы я видел, как, причиняя другим зло, я причиняю зло себе, я бы действовал правильно. Но это не было бы исправлением, это не было бы уподоблением Творцу, снизу-вверх, потому что я действовал бы вынужденно, под воздействием катка природы, который бы меня давил и вынуждал.
Исправление, то есть подъем снизу-вверх, происходит только подъемом МАНа, когда я сам определяю высшую ступень, как светлую, лучшую, вопреки своему эгоизму. Это называется верой выше знания — когда я к ней устремляюсь не от страданий, подталкивающих меня сзади, а потому что она выше, лучше, светлее, альтруистичнее и этим она меня притягивает.
Поэтому раскрытие всего механизма сделало бы нас не настоящими праведниками, а праведниками в кавычках — эгоистическими. Видя, что я делаю другим зло, и это возвращается ко мне в десять раз большим злом, я бы перестал это делать, но от этого духовным праведником я бы не стал.
Духовное исправление построено только на предварительных усилиях человека в возвеличивании высшей ступени, в возвеличивании свойства отдачи, в устремлении к этому, чтобы мое эгоистическое состояние казалось мне злом по сравнению с альтруистическим, и я хотел бы убежать от него. Только такое устремление вперед — это устремление вверх.
Вопрос: Принижение себя перед т оварищем предшествует ощущению себя колесиком или, наоборот, только ощутив себя колесиком, ты можешь принизить себя перед товарищем?
Задача группы, окружения, общества, мира — дать каждому из нас ощущение той истины, которой мы не видим и не ощущаем. Группа должна «нарисовать» мне механизм, в котором я нахожусь и воздействую на остальных, и они воздействуют на меня, а также то, что я полностью связан с ними и они связаны со мной, и что нет у нас никакой возможности вырваться друг от друга, и только в добровольно выбранном правильном направлении мы достигнем цели, — когда будем культивировать невидимое для нас качество любви, помощи и так далее.
Если группа не даст мне такого ощущения, как будто я раскрыл его, увидел его своими глазами на самом деле, — я двинуться вперед не смогу. Вся замечательная сила группы в том, что она может навязать мне своей рекламой убеждение, что я действительно существую в таком мироздании — полностью взаимосвязанным со всеми, а не думая о пользе другого, я наношу себе вред (хотя бы эгоистически). Но когда эта эгоистическая картина не раскрыта мне, а я представляю ее под впечатлением группы, — это совсем другое, это уже вера выше знания.
Каким образом я могу прийти к такой картине — впечатлиться от группы? Если я не просто слушаю, что мне говорят товарищи: я должен проделать огромную работу по нивелированию себя. Для того чтобы я пригнул себя, чтобы впечатлился от того, что они мне говорят, я должен оценивать их как б ольших, чем я, потому что только меньший может получать от большего. Получается, что у меня здесь есть огромная личная работа.
Группа со своей стороны обязана все время «вдалбливать» мне все те истины, которые мы сейчас изучаем. Я же для того, чтобы эти истины вошли в меня от них, обязан со своей стороны работать над собой относительно группы — возвеличивать ее, принижать себя. Тогда я смогу получить такое количество нужной мне информации, которая заставит меня захотеть измениться, вызовет во мне индивидуальный МАН к Творцу.
Следовательно, группа для каждого из нас является вспомогательным механизмом, который внушает каждому необхдимость личного исправления. А я, впечатлившись этим, взываю к своей следующей ступени, к Творцу, и Он посылает мне большее количество света, в котором я вижу свое состояние, как порочное, и уже кричу: «Исправь меня!»
Сначала приходит Ор Макиф, в нем я вижу себя плохим и поднимаю МАН — просьбу об альтруистическом исправлении, и уже потом приходит свет АБ-САГ и начинает меня исправлять. Мы видим здесь целую систему, как сцеплено одно с другим. Но человек начинает строить эту цепочку изнутри себя.
Разумеется, сказанное относится лишь к индивидуумам, полностью выполняющим свои обязанности перед обществом, когда они получают не больше, чем им положено, и не посягают на долю других. Но если часть общества ведет себя не так, то на практике получается, что они наносят вред не только обществу, но и самим себе.
Все сказанное является ни чем иным, как демонстрацией слабой точки, места, требующего своего исправления, — так, чтобы каждый понял, что его личная польза и польза общества — это одно и то же, и что таким образом мир придет к своему полному исправлению.
До тех пор, пока мы не поймем, что я и мир — это одно целое, замкнутое накоротко (как у меня существуют ноги, руки, голова, и они связаны между собой так, что если где-то болит — это ощущается во всем моем теле), до тех пор, пока каждый не ощутит, будто находится в одном теле, мы не сможем закричать об исправлении, то есть об улучшении своего участия в этом механизме.
Значит, нам надо любыми путями сделать окружающее нас общество таким, чтобы получить от него эту картину — что мы полностью взаимосвязаны с ним, с группой.
Пока мы делаем это не в народе, не в стране, не в мире — только в группе. Но группа обязана дать каждому такое ощущение, что лично у него нет своего тела, что лично у него нет своей жизни, а он полностью «завязан» на остальных, — это как в группе, которая идет в атаку и находится в круговой поруке, когда нет другого выхода: все ответственны за всех, иначе все гибнут.
Если группа не сможет навязать каждому своему члену такую картину мира, которая скрыта от нас, но, на самом деле, именно она и существует, у человека не появится своих собственных сил (им неоткуда у него взяться), для того чтобы захотеть выйти из такой картины. А ждать, пока страдания в нас накопятся, — это еще сотни лет.
Необходимо выяснить, какова относительная ценность частного по сравнению с целым, то есть индивидуума по отношению к обществу, в котором он живет и от которого питается как материально, так и духовно.
Как нам оценивать добро и зло, какими мерками и относительно чего, что в итоге для меня плохо и что — хорошо? Может быть, вредя обществу в чем-то малом, я на самом деле причиняю себе огромное зло, не ощущая, не понимая этого, а если бы я увидел, то это так и было бы? Не знаю.
Итак: что такое добро, что такое зло относительно меня и относительно других, и как это измерить по абсолютной мерке?
Действительность показывает нам, что у индивидуума нет совершенно никакой возможности существования, если он изолирует себя и не имеет достаточно большого общества, которое бы обслуживало его и помогало в обеспечении его потребностей.
Мы изначально созданы так, что нуждаемся в окружающих. Мы рождаемся маленькими и в течение 15-20 лет нуждаемся в том, чтобы за нами следили, развивали нас. Затем последние 10-15 лет нашей жизни мы нуждаемся в окружающих, чтобы они поддерживали нас, пока мы не уйдем из этого мира.
Половина нашей жизни протекает в полной или частичной зависимости от окружающих, и только в средней части нашей жизни мы, якобы, относительно свободны. Но и в этой относительной свободе мы не свободны, мы все равно нуждаемся в обществе: кто меня оденет, обует, накормит и так далее? Я делаю что-то небольшое для других, зато получаю от них тысячи всевозможных услуг. Получается, что даже тогда, когда я полон сил в нашем мире, я все равно полностью завишу от него, не говоря уже о тех состояниях, когда я стар или млад.
Отсюда следует, что человек изначально создан для жизни в обществе (он специально создан зависимым), и каждый индивидуум в обществе — как колесико в системе единого колесного механизма, в котором у одного колесика, как отдельной единицы, нет свободы воли.
Следовательно, если мы так зависимы друг от друга, то естественно, что между нами существует жесткая связь, когда каждый обязан друг другу. Это исходит из того, что каждый из нас необходим другому или каждому необходимы остальные. И все это вовлечено в общее движение всех колес, каждое — в заданном направлении.
Это уже выше нас: сама природа, Творец, так сделал, что, кроме того, что мы являемся колесиками, соединенными между собой, весь наш механизм движется в определенном направлении. И мы никуда от этого деться не можем.
Где же здесь наша свобода, в чем? Оказывается, что свобода наша в том, чтобы мы одновременно друг с другом быстрее крутились. Как мы сцеплены друг с другом — этого мы уже решить не можем, куда двигаться — тоже решить не можем.
Единственное, что возможно: либо нас будут двигать ударами сзади путем страданий, либо мы сами устремимся к светлому будущему, — а это зависит от сцепления между нами, от того, как мы все вместе захотим двигаться к нему, и как мы будем помогать друг другу в этом пути. Вот и все. А то, что мы находимся все вместе в одном механизме и на одном пути, — это уже от нас не зависит, так как установлено раньше, чем мы были созданы.
И если произойдет какая-то поломка в каком-то колесике, она не рассматривается, как поломка одного этого колесика в целом механизме, а рассматривается с точки зрения его роли и назначения во всем механизме.
Мы не понимаем, почему нам плохо, почему одному хуже, другому лучше, один более счастлив, удачлив, другой — нет; один страдает от болезней, у другого неудачи в работе, у третьего — в семейных делах, у четвертого — еще что-то. Мы не понимаем, каким образом, почему и в каком аспекте каждый из нас получает от жизни то, что получает — лучше или хуже. Это зависит от того, где в общей системе находится его индивидуальное колесико. В зависимости от его функций в общем механизме, он и получает обратно — в той мере, в которой помогает общему механизму или тормозит его.
Так и степень ценности каждого из индивидуумов в обществе определяется не тем, насколько он хорош сам по себе, а мерой его служения обществу (всему механизму) в целом. Хотим мы или не хотим — мы все находимся в этом механизме.
Сейчас мы уже раскрываем, что весь мир — маленькая деревня. Еще немного и мы раскроем, насколько на самом деле каждый все определяет и взаимосвязан с остальными. Вообще, это жуткое ощущение, когда твоя жизнь находится в руках других… Мы не оцениваем степень зла каждого индивидуума. Мы оцениваем степень того ущерба, который он наносит обществу в целом, а не меру личного зла его самого.
И все это ясно как день, как с точки зрения истины, так и с точки зрения добра, поскольку нет в общем ничего другого, кроме того, что есть в частностях, и польза общества является пользой каждой частности.
В итоге каждое колесико определяет весь механизм, и весь механизм определяет каждое колесико, и любое колесико определяет каждое из них во всем механизме — круговая и обратная порука во всем.
И приносящий вред общему наносит вред самому себе (умножающийся через этот общий механизм). И приносящий пользу общему получает и свою долю, поскольку частности являются частью общего. И нет у общего большей ценности и количества, чем сумма составляющих его частностей.
Сам механизм не работает для чего-то — он работает на себя. Если мы думаем, что причиненное кому-либо зло уходит вовне — это не так, это все равно возвращается к нам, накапливается во всех нас и проявляется относительно того, кто это причинил.
К сожалению, мы этого не видим, но это так. Если бы мы это видели, мы бы, конечно, эгоистически были бы полными праведниками, но исправляться не смогли бы. Потому что исправление построено не на принуждении нас явными страданиями: как я уже говорил, явные страдания принуждают нас двигаться по плоскости.
Если бы мне были раскрыты все эти механизмы, если бы я видел, как, причиняя другим зло, я причиняю зло себе, я бы действовал правильно. Но это не было бы исправлением, это не было бы уподоблением Творцу, снизу-вверх, потому что я действовал бы вынужденно, под воздействием катка природы, который бы меня давил и вынуждал.
Исправление, то есть подъем снизу-вверх, происходит только подъемом МАНа, когда я сам определяю высшую ступень, как светлую, лучшую, вопреки своему эгоизму. Это называется верой выше знания — когда я к ней устремляюсь не от страданий, подталкивающих меня сзади, а потому что она выше, лучше, светлее, альтруистичнее и этим она меня притягивает.
Поэтому раскрытие всего механизма сделало бы нас не настоящими праведниками, а праведниками в кавычках — эгоистическими. Видя, что я делаю другим зло, и это возвращается ко мне в десять раз большим злом, я бы перестал это делать, но от этого духовным праведником я бы не стал.
Духовное исправление построено только на предварительных усилиях человека в возвеличивании высшей ступени, в возвеличивании свойства отдачи, в устремлении к этому, чтобы мое эгоистическое состояние казалось мне злом по сравнению с альтруистическим, и я хотел бы убежать от него. Только такое устремление вперед — это устремление вверх.
Вопрос: Принижение себя перед т оварищем предшествует ощущению себя колесиком или, наоборот, только ощутив себя колесиком, ты можешь принизить себя перед товарищем?
Задача группы, окружения, общества, мира — дать каждому из нас ощущение той истины, которой мы не видим и не ощущаем. Группа должна «нарисовать» мне механизм, в котором я нахожусь и воздействую на остальных, и они воздействуют на меня, а также то, что я полностью связан с ними и они связаны со мной, и что нет у нас никакой возможности вырваться друг от друга, и только в добровольно выбранном правильном направлении мы достигнем цели, — когда будем культивировать невидимое для нас качество любви, помощи и так далее.
Если группа не даст мне такого ощущения, как будто я раскрыл его, увидел его своими глазами на самом деле, — я двинуться вперед не смогу. Вся замечательная сила группы в том, что она может навязать мне своей рекламой убеждение, что я действительно существую в таком мироздании — полностью взаимосвязанным со всеми, а не думая о пользе другого, я наношу себе вред (хотя бы эгоистически). Но когда эта эгоистическая картина не раскрыта мне, а я представляю ее под впечатлением группы, — это совсем другое, это уже вера выше знания.
Каким образом я могу прийти к такой картине — впечатлиться от группы? Если я не просто слушаю, что мне говорят товарищи: я должен проделать огромную работу по нивелированию себя. Для того чтобы я пригнул себя, чтобы впечатлился от того, что они мне говорят, я должен оценивать их как б ольших, чем я, потому что только меньший может получать от большего. Получается, что у меня здесь есть огромная личная работа.
Группа со своей стороны обязана все время «вдалбливать» мне все те истины, которые мы сейчас изучаем. Я же для того, чтобы эти истины вошли в меня от них, обязан со своей стороны работать над собой относительно группы — возвеличивать ее, принижать себя. Тогда я смогу получить такое количество нужной мне информации, которая заставит меня захотеть измениться, вызовет во мне индивидуальный МАН к Творцу.
Следовательно, группа для каждого из нас является вспомогательным механизмом, который внушает каждому необхдимость личного исправления. А я, впечатлившись этим, взываю к своей следующей ступени, к Творцу, и Он посылает мне большее количество света, в котором я вижу свое состояние, как порочное, и уже кричу: «Исправь меня!»
Сначала приходит Ор Макиф, в нем я вижу себя плохим и поднимаю МАН — просьбу об альтруистическом исправлении, и уже потом приходит свет АБ-САГ и начинает меня исправлять. Мы видим здесь целую систему, как сцеплено одно с другим. Но человек начинает строить эту цепочку изнутри себя.
Разумеется, сказанное относится лишь к индивидуумам, полностью выполняющим свои обязанности перед обществом, когда они получают не больше, чем им положено, и не посягают на долю других. Но если часть общества ведет себя не так, то на практике получается, что они наносят вред не только обществу, но и самим себе.
Все сказанное является ни чем иным, как демонстрацией слабой точки, места, требующего своего исправления, — так, чтобы каждый понял, что его личная польза и польза общества — это одно и то же, и что таким образом мир придет к своему полному исправлению.
До тех пор, пока мы не поймем, что я и мир — это одно целое, замкнутое накоротко (как у меня существуют ноги, руки, голова, и они связаны между собой так, что если где-то болит — это ощущается во всем моем теле), до тех пор, пока каждый не ощутит, будто находится в одном теле, мы не сможем закричать об исправлении, то есть об улучшении своего участия в этом механизме.
Значит, нам надо любыми путями сделать окружающее нас общество таким, чтобы получить от него эту картину — что мы полностью взаимосвязаны с ним, с группой.
Пока мы делаем это не в народе, не в стране, не в мире — только в группе. Но группа обязана дать каждому такое ощущение, что лично у него нет своего тела, что лично у него нет своей жизни, а он полностью «завязан» на остальных, — это как в группе, которая идет в атаку и находится в круговой поруке, когда нет другого выхода: все ответственны за всех, иначе все гибнут.
Если группа не сможет навязать каждому своему члену такую картину мира, которая скрыта от нас, но, на самом деле, именно она и существует, у человека не появится своих собственных сил (им неоткуда у него взяться), для того чтобы захотеть выйти из такой картины. А ждать, пока страдания в нас накопятся, — это еще сотни лет.
Глава 8.3. Мир в мире (Урок 27.06.2004)
8.3.1. Четыре категории: милосердие, правда, справедливость, мир — в отношении индивидуума и общества
Есть четыре категории, которые управляют нами, которыми можем управлять и мы, с помощью которых, меняя себя, мы меняем окружающий нас мир.
После того как мы выяснили, что представляет собой благо в своем истинном виде, мы должны всмотреться в суть и средства, имеющиеся в нашем распоряжении, для того чтобы ускорить приближение добра и счастья.
Сначала нам надо выяснить, в чем заключается по-настоящему совершенное состояние. Оно заключается в том, чтобы мы полностью походили на Творца. После того как мы понимаем, чего нам надо достичь и что достижение этого состояния происходит постепенным исправлением нашей природы на соответствие природе Творца, теперь нам интересно знать, с помощью каких средств мы можем начать себя понемногу изменять и уподоблять Творцу.
Для достижения этой цели в нашем распоряжении есть четыре категории: милосердие, правда, справедливость и мир.
Мы не знаем, что это за категории. И не стоит применять к этому никакие свои сегодняшние понятия, — может быть, они совершенно неверные. Просто есть четыре средства, управляя которыми, изменяя которые, подводя себя под которые, мы можем достичь подобия Творцу, стать такими, как Он. Эти средства находятся внутри любого человека, только каждый выражает, раскрывает их для себя и использует по-разному.
Как правильно использовать эти четыре категории, которые изначально находятся в нас, уже заложены в нас самой нашей природой, Творцом? Как их правильно использовать, в сочетании друг с другом и каждую в отдельности, для того чтобы достичь Цели? В этом заключается наша задача. Конечно, правильное их использование возможно только тогда, когда Цель ясна и находится перед нами. Тогда, используя эти четыре средства, я себя как бы выруливаю, все время веду по курсу к этой Цели.
Этими категориями до сегодняшнего дня пользовались все исправляющие мир.
То есть любой человек, который хочет что-то изменить, естественно, использует эти четыре наших природных категории.
Правильнее сказать, что в этих четырех категориях происходило до сегодняшнего дня развитие человечества: высшее управление проделало свой путь, постепенно развивая человечество, пока ни привело его к нынешнему состоянию.
И хорошее и плохое, то есть и исправления, и, наоборот, всякие искажения и неисправности, прегрешения, мы совершаем только с помощью этих категорий.
Как уже сказано выше, самое лучшее для нас (чтобы достичь Цели) — взять закон развития в свои руки, под свое управление, так как тогда мы избавим себя от страданий, которые развивающая история готовит нам от сегодняшнего дня и на будущее.
Как в прошлом мы развивались под властью страданий и поневоле должны были что-то делать, так и в будущем такое развитие принесет нам огромные страдания. Если же мы хотим их избежать, мы обязаны взять исправление в свои руки, то есть правильно управлять этими четырьмя категориями.
В соответствии с этим исследуем и проанализируем эти четыре категории, чтобы выяснить, что они дали нам до сегодняшнего дня. Из этого мы сможем понять, какая помощь нам нужна, для того чтобы правильно ими управлять и надеяться прийти к Цели с минимальными потерями и помехами.
Вопрос: Кто такие «все исправляющие мир»?
Допустим, твой товарищ плохо живет: у него маленькая квартира, маленькая зарплата, сварливая жена, капризные дети, и так далее. Он хочет исправить свой мир. Значит, он пользуется имеющимися средствами и начинает с их помощью исправлять то, что есть вокруг него — «всовывать» в ту модель, которую он хочет получить. И у него не получается. И вот он силой засовывает сегодняшний свой мир в ту модель, в ту форму, которую он хочет получить. У него это не получается, но он заставляет его. Он называется «исправляющим» (в кавычках), потому что в итоге раскрывается все искажение. И он вынужден понять, что таким образом ничего не может, — он ничего не исправил. Он не исправил свой мир так, чтобы тот принял действительно другую форму, — он его насильно всунул в ту форму, которую он хочет.
Каким должно быть правильное отношение? Если я выбираю для себя форму, близкую к Творцу и с помощью этих категорий исправляю сегодняшнее свое состояние под стать своей следующей ступени, чтобы войти туда без искажения, без напряжений, не насильно, — то я вхожу туда и ощущаю свое состояние совершенным, комфортным. Если же я, якобы «впихнул» себя туда насильно, я ощущаю страдание.
И мы видим, что человек чего-то хочет, рвется, пытается достичь, достигает, — а в итоге наслаждения нет. Ведь хотел же этого, а почему нет наслаждения, не знает. Потому что неправильно использовал эти четыре категории, и поместил себя в это свое мнимое будущее состояние насильно.
Следовательно, нам надо понять, как мы можем изменять себя естественным путем, приближая к следующей ступени, которая находится на пути нашего следования к Конечной цели. Если мы уклонились с этого пути, то мы будем чувствовать себя не комфортно.
Вопрос: Как я могу правильно определить свою следующую ступень?
Правильное определение следующей ступени — это приобретение большего свойства отдачи, большего экрана, большего желания выйти из себя наружу, к ближнему. Это является следующей ступенью. Значит: объяснить себе, понять, заставить и затем найти средства, силы, сделать себя таким; обнаружить, что ты не можешь сделать себя таким, но Творец может, и упросить Его, чтобы Он сделал. Вот эти все этапы мы и должны пройти.
Вопрос: Я должен так относиться к группе или ко всему окружающему?
Группа или окружающий мир — это одно и то же. Просто с окружающим миром у меня затруднено общение, но постепенно это приходит — мысль обо всем человечестве. Но пока я могу взаимодействовать только с группой.
Вопрос: Значит ли это, что на более высокой ступени мир становится более общим для всех?
Чем большая ступень, тем более общее кли, и поэтому общность естественно воспринимается, как частное, как свое.
8.3.2. Практические трудности в установлении категории «правда»
Когда мы рассматриваем положительные свойства «теоретически», разумеется, нет у нас свойства лучшего, чем «правда». Ведь то благо, которому мы дали определение выше, учитывая зависимость, существующую между индивидуумом и обществом, когда индивидуум отдает и полностью выполняет возложенную на него функцию в отношении всего общества, и получает от общества свою часть по справедливости — все это не что иное, как «правда».
Что является категорией «правда»? «Правдой» называется закон правильного общения между каждым из нас и окружающей средой, на каждой ступеньке и, конечно, в полностью исправленном состоянии.
Это такое взаимодействие, когда я все, что могу, отдаю окружающим, т.е. всем другим душам, связанным со мной в общем кли Адама Ришон, и получаю от них то, что мне необходимо, для того чтобы работать на полную отдачу им, то есть для того чтобы существовать, для того чтобы я смог вбирать в себя их желания и наполнять их от себя.
Так работает любая клетка в теле, каждый узел в механизме, — он работает ради всего механизма, ради общего движения, и только. Этим определяется исправность всего механизма — насколько он находится в гармоничном общении с остальными частями общей системы.
Правильная формула общения каждой души со всеми остальными душами в отдаче и в получении называется «правда». Это правильное функционирование каждого члена мирового кли, каждой души, — относительно всех остальных душ, человека — относительно окружающего общества, на каждом уровне, на каждом этапе.
«Правда» — это правильное развитие человека в соответствии с теми условиями, которые ему даются, внешними и внутренними, — то, что раскрывается в нем, в его душе, в его желании, и то, что раскрывается относительно него, как находящегося среди остальных душ.
Но человеку в нашем мире еще не видны души — видны просто остальные люди. Но можно себе представить, что я взаимодействую с остальными желаниями, то есть с душами. Каждый раз, когда ты находишься в таком правильном состоянии, считается, что ты достиг категории «правда». Но есть проблема.
В ней всегда существует недостаток, так как «на практике» это качество совершенно не принимается обществом. На практике этот недостаток правды предопределяется ею самой. Есть здесь какой-то изъян или фактор, не позволяющий обществу принять ее, и нужно выяснить, что он собой представляет. Если провести глубокое исследование практической значимости упомянутой правды, то обязательно выяснится, что она туманна и очень сложна, — так, что человеку совершенно невозможно увидеть ее.
Теоретически я могу сказать: «Конечно, если я нахожусь внутри всего механизма и я его маленькое колесико, то как только начну буксовать, мешать всему механизму, он начнет на меня давить, пока не сломает. Я буду чувствовать себя плохо, пока не начну крутиться вместе с ним в унисон». Теоретически все понятно, а вот на практике нам это невозможно выполнить.
Ведь правда обязывает нас уравнять всех индивидуумов в обществе, чтобы каждый получал свою часть в соответствии с приложенными им усилиями. Не больше и не меньше. И это единственная реальная основа, в которой не приходится сомневаться. Ведь очевидно, что действие каждого, кто хочет извлечь пользу для себя из усилий других, противоречит здравому смыслу и категории «правда», о которой шла речь.
Следовательно, каждый должен получать в соответствии с тем, что он дает, то есть не «каждому — по потребностям» или не «каждому — по необходимости», а «каждому — по заслугам». Это уже капитализм, а не коммунизм.
Но каким же образом нам осмыслить категорию «правда» так, чтобы это было принято всем обществом. Например, если рассмотреть вопрос, основываясь на видимой всем работе, то есть соответственно количеству отработанных часов, и обязать всех работать одинаковое количество часов, категория «правда» нам все равно не раскроется. Более того, с двух сторон есть здесь неприкрытая ложь: со стороны физического состояния работника и с точки зрения его морального состояния.
Если мы берем категорию «правда» в идеале, когда мы все исправлены и понимаем, что каждый полностью работает на общество, а себе берет минимум, только для того, чтоб жить, работать на общество, то все понятно. А когда мы находимся в неисправленном состоянии, и нам надо измерять, контролировать, как категорию «правда» использовать не для себя, а абсорбировать в себе и использовать относительно других, — тут появляется проблема.
Я смотрю на одного — сидит не двигается, а второй все время носится. И нельзя сказать, кто больше прикладывает усилий: тот, кто сидит, но еще не спит, или тот, кто все время бегает и не может ни сесть, ни спать, — потому что люди созданы разными.
Совершенно естественно, что невозможно всем работать одинаково, всегда найдется тот, кто вследствие собственной слабости прилагает за час работы усилий намного больше, чем его товарищи за два часа или более.
Существует и психологическая проблема, так как больший лентяй по натуре тоже за один час прилагает усилий больше, чем его товарищ за два часа или более. А с точки зрения категории «абсолютной правды» мы не можем в целях обеспечения жизненно необходимого обязать одну часть общества прилагать усилий больше, чем прилагает отстающая часть.
Если мы говорим о том, что всем людям полагается то, что им необходимо, мы не должны принимать во внимание, сколько они отдают, потому что человек даже в идеальном обществе отдает только соответственно своей природе. 100% отдачи у одного может быть выполнение работы в 10 грамм, а у другого 100% отдачи работы может быть в несколько тонн, но они одинаково отдали, каждый относительно себя.
А как мы можем проверить, так это или нет? Как судить человека за это? Как относиться к товарищу относительно общества? Что можно сделать с этой неравномерностью, неодинаковостью, несхожестью, неравенством, которое есть у каждого из нас, изначально, от Творца, от природы.